Иллюстрации:
Libmonster ID: RU-7028
Автор(ы) публикации: О. Л. ВАЙНШТЕЙН

Немецкая романтическая историография зародилась в обстановке глубочайшей подавленности господствующих классов, вызванной военным разгромом Австрии и Пруссии на полях Иены и Аустерлица. За редкими исключениями (вроде Иоганна фон Мюллера, перешедшего на службу к Наполеону) идеологические представители немецкого передового дворянства и бюргерства переживали этот военный разгром и господство Наполеона как национальный позор, от которого они стремились уйти, погружаясь в "славное прошлое" Германии, т. е. в средневековье, когда германская нация играла ведущую роль в Западной Европе. История, по мысли дворянско-буржуазной интеллигенции, должна была вернуть немцам чувство самоуважения в годину национального бедствия и поднять дух народа. Показательно, что историк-националист Генрих Луден, читавший историю Германии в Иенском университете, в течение обоих семестров 1807 г. не имел ни единого слушателя, а в 1808 г., когда он объявил вводный курс "Об изучении отечественной истории", не только аудитория, но и "передняя, лестницы, двор были полны студентов", которые явились, по словам Лудена, "удовлетворить горячую потребность в самоуважении" и найти облегчение в мысли, что они "не последыши ленивого племени, но потомки доблестного, крепкого, благородного рода"1 .

В годы, последовавшие за падением Наполеона и Венским конгрессом, интерес к истории, хотя и по несколько иным мотивам, еще более усилился. В немецкой общественной жизни наметились теперь два течения: национально-буржуазное, стремившееся завершить "освободительную войну" против Наполеона созданием германского политического единства, и консервативно-дворянское, защищавшее вместе со своими сословными привилегиями средневекового происхождения политическую раздробленность Германии. Оба эти направления нуждались для обоснования своих взглядов в истории: первое - чтобы связать прошлое величие Германии с ее "национальным" единством под властью средневековых императоров, второе - чтобы доказать с помощью исторического опыта гибельность перемен в политическом и социальном строе. Первое направление в соответствии со слабостью немецкой буржуазии на первых порах оставалось в тени, чтобы выступить на передний план только в 30 - 40-х годах. Господствующее положение принадлежало в первой трети XIX в. консервативно-дворянской романтической историографии.

Но независимо от политических направлений немецкие историки сознавали, что пересмотр всего исторического прошлого немецкого наро-


Данная статья - глава из подготовленного О. Л. Вайнштейном учебника по историографии. Редакция просит читателей прислать свои отзывы о главе.

1 Stadelmann J. "Burkhardt und das Mitteialter". "Historische Zeitschrift". Bd. 142, S. 465 ff. 1930.

стр. 64

да под углом зрения новых национальных и политических потребностей невозможен без обращения к первоисточникам. Здесь, несомненно, сказалось и влияние исторической школы права, которая, согласно характеристике Маркса, "сделала изучение источников своим лозунгом, свою любовь к источникам она довела до крайности"1 . Характерно, что инициатором создания огромного свода источников германской истории явился даже не историк, а крупный политический деятель периода "освободительной воины", барон фон Штейн. Объясняя в 1816 г. мотивы проявленной им инициативы. Штейн писал: "Я хотел развить вкус к германской истории, облегчить ее изучение и тем содействовать укреплению любви к нашему общему отечеству и к нашим великим предкам"2 . Однако, когда он обратился к Союзному совету с просьбой субсидировать задуманное им издание, Меттерних, видя в этой затее "дух революции и либерализма" и опасаясь всего, что носит "национальный характер", наотрез отказал, а Генц даже цинично заметил, что не видит нужды в отыскании исторической истины с помощью первоисточников, ибо истина - далеко не всегда желательная вещь.

В 1819 г. на частные средства Штейна и других лиц заложены были основы крупнейшего научного предприятия XIX в. - издание "Исторических памятников Германии" - "Monumenta Germaniae historica", сокращенное обозначение - MG. Вначале было организовано во Франкфурте на Майне Общество для изучения ранней немецкой истории (Gesellschaft fur altere cleutsche Geschlchte) и создан специальный журнал, с 1876 г. и поныне выходящий под названием "Новый архив" ("Neues Archiv der Gesellshaft fur altere deutsche Geschlchte"). С 1824 г., по плану, выработанному Г. Пертцем, началась подготовка первого тома MG, вышедшего уже через 2 года.

Каждый том этой обширной коллекции, представляющей огромную важность для средневековой истории не только Германии, но и большинства стран Европы, носит девиз "Amor Patriae dat animuin" ("Любовь к родине воодушевляет"), подчеркивающий связь всего предприятия с эпохой национального подъема. За полвека деятельности во главе этого предприятия Георга-Генриха Пертца, сгруппировавшего вокруг себя лучшие научные силы Германии, вышло 26 фолиантов MG; с 1875 г. издание MG было взято государством на свой счет и во главе его был поставлен Г. Вайц, один из крупнейших историков, ученик Ранке. Издание не закончено и в настоящее время.

Публикация источников, предпринятая в Германии с учетом всего предшествующего опыта и новейших достижений филологии, сыграла крупную роль в развитии немецкой историографии. В процессе этого издания были выработаны современные методы научной критики источников. Ко времени выхода I тома MG филологическая критика текстов достигла в Германии значительных успехов. Еще в 1795 г. вышел знаменитый труд Вольфа "Пролегомены к Гомеру", в котором этот филолог пытался разложить гомеровский текст на его составные части и доказать, что гомеровский эпос возник не как результат поэтического творчества одного автора, а представляет искусственное соединение отдельных песен и других эпических произведений, возникших в недрах народа, отражающих народный дух и его представление о древнейших событиях своей истории.

Датский ученый Нибур, используя этот пример, сделал затем попытку при помощи филологической критики выделить из текста Тита


1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. I, стр. 195. 1938.

2 См. Dummler "Ueber die Entstehung der Monumenta Germarnae historica". "Neues Reich", 1876, и введение Ваттенбаха к его "Geschichtsquellen im Mittelalter"; Bauer W. ("Einfuhiung in das Studium der Geschichte". S. 221 192S) вполне правильно отмечает, что "Monumenta Geimaniae historica" sind aus dem Geiste der Befreiungskriegen enstanden".

стр. 65

Ливия древнейшие народные сказания и легенды, которые лежали, по его мнению, в основе повествования римского историка; опираясь на установленную таким путем древнейшую традицию, Нибур предпринимает реконструкцию начального периода римской истории. Хотя и Вольф и Нибур в применении филологического метода критики допустили немало ошибок и их выводы наукой в большей части отвергнуты, тем не менее самый метод был воспринят многими историками, в частности издателями MG, и явился исходным пунктом в создании современной техники исторического исследования.

В дальнейшем развитие исторической критики в Германии было связано преимущественно с научной деятельностью Ранке и его школы. Историки же первой трети XIX в. в большинстве своем принадлежали к так называемому повествовательному (нарративному) направлению романтической историографии, ставившему своей задачей воссоздание прошлого с помощью проникновения, "вчувствования" в него главным образом через посредство хроник и других повествовательных памятников. К этому направлению принадлежали Луден, Лео, Штенцель, Рис, Раумер, Вилькен, Пфистер, Мендель и др.

Эти историки принадлежат к различным оттенкам политической мысли: от крайне реакционного (Лео) до умеренно либерального (Раумер), - но всем им свойственны одинаковые, чисто "романтические" черты: идеализация средних веков, восхваление прошлого немецкого народа, самый безудержный национализм, приводящий к сознательному во многих случаях искажению истины.

Фридрих Рис в своем широко известном учебнике истории средних веков1 восхваляет "досхоластические" столетия средневековья, когда "наслаждение жизнью еще не было отравлено утонченностью нравов", когда "огнестрельное оружие еще не уничтожило индивидуальную силу", а "торговое еврейство" еще не убило "самостоятельности крестьян", когда "не было еще почт и газет", алчности и повышенной занятости, когда "правительство составляло с народом одно целое". Здесь восхваление средних веков проводится под флагом защиты индивидуальной свободы и "демократии" против всего капиталистического развития и бюрократически полицейского государства. Таковы же и произведения Генриха Лудена, с тем только отличием, что о его общем курсе истории "германского народа резче подчеркивается превосходство немецкой нации над всеми другими народами. В предисловии к своей книге он прямо говорит: "Я надеюсь, что моя книга усилит патриотические чувства". Его основной вывод из истории средневековой Германии формулирован следующим образом: "Из новых народов немцы стоят выше всех по мощи и по культуре"2 . Стремясь доказать ведущую роль Германии, Луден фальсифицирует историю с помощью самых наивных и грубых приемов. Так например, говоря о Карле Великом, он заявляет, что основатель империи был чистокровный германец с голубыми глазами, а в далеко запрятанном примечании делает следующую оговорку: правда, источники ничего не сообщают о цвете глаз императора, но он, Луден, прибавил эту черточку из чувства патриотизма. Гораздо более умелым фальсификатором прошлого является Генрих Лео (1799 - 1878), виднейший представитель повествовательно-романтического направления в Германии. Лео был профессором Берлинского университета до 1828 г., потом в течение 50 лет - профессором университета в Галле. В молодости Лео находился под влиянием Гегеля и


1 Ruhs F. "Handbuch der Geschichte des Mittela'ters". I. Auflage 1816; 2. Aufiaye 1840.

2 Ср. аналогичный вывод В. Менцеля ("Geschichte der Deutschen". S. 2. Zurich. 1825 - 1827): "Подобно тому как в древности германцы стояли физически (korperlich) благодаря своей героической силе выше других наций, так и немцы средневековья далеко превосходили все народы в безбрежной полноте своего сердца".

стр. 66

даже несколько кокетничал с либерализмом, но затем переметнулся на сторону крайней реакции.

Энгельс в одном из своих ранних произведений выводит среди реакционных персонажей Германии, между прочим, и Лео:

"Чье благочестие архангелы признали;
Он с верою в поход на гегельянцев шел,
Он с верой защищал и церковь, и престол,
Он с верой гнусную историю вселенной
Исправил..."
1
.

В 30 - 40-х годах Лео издавал печатный орган, выступавший на стороне крайней реакции, - "Политический еженедельный листок".

Здесь он защищал идеи ультрамонтанства и проявил свою приверженность к Австрии как к государству строго консервативных начал. Это не помешало ему перекинуться впоследствии на сторону Пруссии и сделаться горячим почитателем Бисмарка. Он играл крупную роль в партии консерваторов и с 1866 г., с момента окончательной победы политики Бисмарка, сделался настоящим апологетом единства Германии, создаваемого "кровью и железом". Замазывая грехи своего прошлого австрофильства, он стал наиболее ярким защитником шовинистических идеалов прусского юнкерства. Ему принадлежит крылатое выражение: "Свежая веселая война" ("Der frische frohliche Krieg"). Его идеалом и критерием исторических оценок на этом этапе сделалось прусское военно-казарменное воспитание. Лео был одним из тех авторов, произведения которых наиболее содействовали внедрению в историческую науку культа могущественного военно-бюрократического государства, легко подавляющего внешних и внутренних врагов. С этим связано и его отношение к государству вообще. Идя еще далее Эйхгорна, Лео доказывал, что государственная форма общественной жизни присуща человечеству с самого его зарождения. Если бы на свете была только одна семья, то и она образовала бы государство. Вне государства жизнь общества невозможна.

Произведения Лео: "История итальянских государств" (1829), "Двенадцать книг нидерландской истории" (1832 - 1835), "Учебник всемирной истории" (1835 - 1844), - написанные в духе нарративно-романтической школы, с тенденциозным подбором материала, с резкими выпадами против Вольтера, рационалистов и либеральной историографии, без систематической критики источников, являются образцом обскурантской концепции истории. Особенно показательна в этом отношении оценка значения церкви. "Со времени Константина, - пишет он во "Всемирной истории", - история христианской церкви образует ядро, душу всей всемирно-исторической жизни". Он восхваляет инквизицию, крестовые походы против еретиков, сожжение на кострах противников церковных авторитетов, оправдывает кровавые подвиги герцога Альбы в Нидерландах, проявляет чисто зоологическую ненависть к "национальным врагам" немцев (например французов он называет "нацией обезьян") и т. д.

Для позднейшей реакционной немецкой историографии характерно стремление реабилитировать этого черносотенного историка как защитника идеи "национального государства", причем Георг фон Белов заходит в этом отношении так далеко, что квалифицирует "Всемирную историю" как гениальное произведение и заявляет, что если бы "нынешние защитники и почитатели марксизма вчитались в труды Лео, то это уберегло бы их от односторонности марксистской концепции"2 .


1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. II, стр. 210 сл.

2 См. Kraglin "Heinrich Leo". Leipzig. 1908, особенно стр. 280 cл., где поворот Лео на сторону крайней реакции связывается с июльской революцией 1830 г.; Below G., von, "Deutsche Gescbichtsschreibung". S. 22 ff. 1916, и особенно стр. 27; ср. Бузескул "Из области новейшей западноевропейской историографии". "Збірник Західознавства Всеукраинской академии наук". Киев. 1929.

стр. 67

Лео в качестве представителя крайне правого крыла романтической историографии имел множество единомышленников, особенно среди историков-католиков, и перебежчиков в католицизм. На всю эту группу реакционеров июльская революция 1830 г. подействовала подобно удару хлыста, заставив их еще резче подчеркнуть в своих работах глубокую ненависть к буржуазному развитию Европы и к демократическим идеям 20 - 30-х годов. Так, Гуртер, известный историк папства1 из страха. перед революцией становится из протестантского пастора ярым католиком и поклонником папства. В своей речи в 1833 г. он говорит о "безнравственности" своего времени, когда господствуют "слепые и разрушительные силы" революции, и указывает, что единственным его утешением является занятие средними веками, дающими ему возможность перенестись в эпоху, когда "столпами общества было твердо обоснованное право, прочный порядок и нравственное достоинство". Точно так же Геррес, Филлипс и многие другие в этот период пишут исторические работы, основывают историко-политические журналы, например "Historisch-politische Blatter fur das katholische Deutschland", с целью пропаганды своей реакционной политической программы2 . В основе поворота всех этих историков к католицизму лежит, таким образом, чисто политический, но отнюдь не религиозный момент.

Романтики-протестанты стоят обычно на более умеренных консервативных позициях, а некоторые из них даже сохраняют в своих произведениях кое-какие отзвуки рационалистических идей XVIII века. К числу таких историков принадлежал и Фридрих фон Раумер (1781 - 1873), который, правда, сотрудничал в реакционном "Политическом Еженедельнике" Лео, но держался по отношению к нему довольно самостоятельно. В 1830 г. он основал популярно-историческую серию "Historisches Taschenbuch", сгруппировавшую ряд историков умеренно консервативного, а отчасти и либерального направления. Его основные работы - "История Гогенштауфенов и их времени" (1823 - 1825, 6 томов) и "История Европы с конца XV века" (1832 - 1850, 8 томов) - посвящены восхвалению времени германской империи как "лучшей поры жизни немцев" и средневековых политических деятелей Германии, но, вдохновляясь произведениями Шлегеля, Лудена и других ранних реакционных романтиков, он в то же время остается под влиянием английских просветителей конца XVIII в. и "старо-либеральным бюрократом"3 .

Нарративно-романтическому направлению в Германии противостояла историческая школа, созданная Леопольдом фон Ранке (1795- 1886) и оказавшая со второй половины XIX в. сильное влияние почти на всю буржуазную историографию. Хотя господствующее положение в Германии эта школа заняла только с 50-х годов, но она возникла в тесной связи с ранним романтизмом и является частично ветвью романтической историографии, частично ее продолжением в новой обстановке общественной и политической жизни Германии второй половины XIX века.


1 Hurter "Geshichte der Papst Innocenz III und seiner Zeitgenossen". 1834

2 Stadelmann. Op. cit. S. 70 ff.

3 Fueter "Historiographie". 1914. Ф. Раумера не следует смешивать с Георгом Вильгельмом фон Раумером, давно забытым историком середины XIX в., который занимался историей Бранденбурга. Последнего приходится упомянуть в связи с тем, что современные реакционные историки раскопали его, чтобы противопоставить... Марксу Белов, Фойхг и др. с самым серьезным видом пытаются уверить читателя, что материалистическая концепция истории была открыта совсем не Марксом, а... Раумером. Оказывается, что Раумер - не только предшественник и учитель Маркса, но даже выше Маркса, так как придает значение наряду с "материальными факторами" и "духовным факторам". Таким образом, несмотря на свой "материализм" Раумер далек от стремления насильственно подчинять факты "мистико-схоластической схеме", как это делает Маркс. См. Feucht Andreas "G. von Raumer und die materialistische Geschichtsauffassung". 1911. Весь этот бред любопытен только в тем отношении, что показывает, до каких нелепостей в состоянии договориться буржуазные мракобесы в своей ненависти к великому имени Маркса!

стр. 68

Первое произведение Ранке "История романских и германских народов с 1494 до 1535 гг." с важным приложением к ней "К критике новых историков" было опубликовано в 1824 году, В этой работе заложены все основные идеи, которые он будет только развивать впоследствии в своих многочисленных трудах и которые создадут ему положение признанного главы немецкой исторической школы.

Л. Ранке вышел из саксонской бюргерской семьи, которая в ряде поколений давала протестантских пасторов. Двое из его младших братьев посвятили себя богословию, да и сам будущий историк, воспитанный дома и в средней школе в ортодоксально-лютеранском консервативном духе, в период пребывания в университете больше всего интересовался богословскими вопросами. В Лейпциге, где он учился между 1814 и 1818 гг., даже среди богословов сильны были рационалистические тенденции и просветительный дух XVIII в., но Ранке по отношению к этим тенденциям сразу занял враждебную позицию. "Вокруг меня, - писал он в своих воспоминаниях о студенческих годах, - все склонялось к рационализму, но мне он казался неудовлетворительным, мелким и затхлым".

В эти же годы впервые проснулся в нем интерес к истории, которая, впрочем, и тогда и впоследствии являлась для него чем-то вроде прикладного богословия1 .

По окончании университета Ранке получил должность учителя гимназии во Франкфурте; здесь он и написал свою первую, упомянутую выше работу по истории романских и германских народов, доставившую ему такую известность, что его пригласили занять кафедру истории в Берлинском университете (1825). В Берлине он примкнул к умеренно реакционному Савиньи и оказался во враждебных отношениях как с гегельянцами, презиравшими его за эмпиризм, пристрастие к мелочам и преклонение перед фактами, так и с крайним реакционером Генрихом Лео, который всячески пытался дискредитировать своего более талантливого соперника, изобразив его в рецензии на "Историю романских и германских народов" как ученого, мало знакомого с источниками и неблагонамеренного в вопросах религии.

Это не помешало, однако, Ранке быстро завоевать себе доверие в правящих сферах: ему покровительствовал не только прусский король, но и правая рука Меттерниха - барон Гентц, знакомивший историка в период его работы в венских архивах с тайными пружинами европейской дипломатии. Ранке был убежденным консерватором, но в противоположность непримиримому реакционеру Лео отличался известным оппортунизмом, гибкостью политических взглядов, что позволяло ему в своих произведениях и лекциях находить нужный правительству тон. Немецкие либералы 40 - 50-х годов справедливо обвиняли его не только в реакционности, но и в "нетвердости характера"2 .

В начале 1831 г. Ранке по поручению прусского правительства основал "Историко-политический журнал", предназначенный для борьбы с идеями французской революции. В статьях, написанных для этого журнала, Ранке проводил мысль, что французская буржуазная революция конца XVIII в. отличалась чисто национальным характером и не имела никакого всемирноисторического значения. Главной ее причиной являлись, по мнению Ранке, утрата Францией после Людовика XIV преобладающего значения в Европе и стремление французов восстановить свое господство. Однако все усилия историка доказать немецкой буржуазии, что ей необходимо в своих национальных интересах сохранять покорность полицейско-бюрократическому полуфеодальному режиму прусской монархии и других государств Германии, разбивались о пол-


1 Своему брату, богослову, он писал: "Твоя наука светская? - спрашиваешь ты. - Разве есть на свете что-либо светское, что-либо вне бота?" (Samtliche Werke. Bd. 53/54, S. 89).

2 См. Щепкин Е. "Автобиография Ранке". "Русская мысль" за 1894 год. Кн. 1-я, стр. 75.

стр. 69

нейшее равнодушие или даже враждебность этой буржуазии к журналу, который за недостатком читателей вскоре прекратил свое существование. Так плачевно кончилось открытое выступление Ранке на политической арене.

Но его скрытое влияние на внутреннюю политику в Пруссии, а затем и в Баварии не только не уменьшилось после этой неудачи, но еще более возросло. В период реакции, последовавшей за революцией 1848 г. Ранке являлся одним из влиятельных советников Фридриха Вильгельма IV Прусского, которому он внушал необходимость "энергичной политики, реставрации... конституции, очищенной от демократических идей1 .

С 1831 г. на почве общих консервативных и религиозно-мистических взглядов Ранке близко сошелся с баварским принцем, позже королем Максимилианом II, с которым он находился в переписке политического характера и которому читал приватные лекции по всемирной истории. Любопытны вопросы, которые ему ставил его коронованный слушатель: "Заслужили ли Стюарты и Людовик XVI свою судьбу? В чем можно видеть руководящие тенденции нашего столетия? В чем задача немецкого государя в настоящее время?" Ответ на последний из этих вопросов особенно характерен для того своеобразного сочетания реакционности и оппортунизма, которым отличались политические взгляды Ранке. "Государь, - заявил он, - должен держаться за принцип наследственности и правления сверху, пока он может, но тем не менее делать все, что в духе времени и что стала бы делать власть (конечно, монархическая, вроде власти Луи-Филиппа Орлеанского во Франции. - О. В. ), выросшая из суверенитета нации".

И в своей научной и политической работе Ранке заботился о могуществе Пруссии, в которой он видел объединительницу Германии и которой он "служил с 1825 г. непрерывно до самой смерти. Его деятельность была высоко оценена правительством Бисмарка. В 1865 г. он был возведен в дворянское достоинство, получил звание государственного историографа, чин действительного тайного советника и т. д. Умер он 90-летним старцем в разгар работы над своим последним трудом - "Всемирной историей", - окруженный всем почетом, который могла дать своему историку официальная Германия.

Отличительной особенностью творчества Ранке, особенностью, которая характеризует и его школу, является органическое соединение романтической реакционной концепции истории с новейшими методами критики текстов, с высокой исследовательской техникой. Отчасти под влиянием филологического метода Вольфа, Лахмана, Нибура, отчасти на основе опыта MG, Ранке выработал исследовательские приемы, которые через его семинары сделались достоянием нескольких поколений историков. Уже в первом своем произведении, упомянутом выше, Ранке показал, как можно путём глубокой внутренней критики источника и сопоставления его с другими разложить его на составные части и выяснить степень его достоверности. Все последующие работы Ранке2 являются приложением этого метода к истории различных стран и эпох.


1 См. Щепкин Е. "Автобиография Ранке". "Русская мысль" за 1894 год. Кн. 1-я, стр. ,76.

2 Ом. Ranke "Samtliche Werke". Bd. 1 - 6- "История Германии в эпоху реформации. 1839 - 1847; Bd. 8 - 13. "Французская история преимущественно в XVI - XVII вв.". 1851 - 1861; Bd. 14 - 22 "Английская история преимущественно в XVII столетии". 1859 - 1867; Bd. 37 - 39 -"Римские папы в течение последних четырех столетий". 1834 - 1837. О творчестве Ранке существует обширная литература, указанная в основном у Фютера, куда я и отсылаю читателя. Я назову здесь только новейшую монографию (апологетическую) Gerhard Masur "Rankes Begriff der Weltgeschichte". Munchen. 1926, и работы русских историков: Виноградов в "Журнале министерства народного просвещения" за 1884 год - Кн. 1-я, стр. 237 сл.; Бузескул "Исторические этюды". 1911, и Щепкин Е. "Автобиография Ранке". "Русская мысль" за 1893 год. Кн. 8-я; 1894 год. Кн. 1 и 2-я.

стр. 70

Вторая характерная черта Ранке как исследователя - его недоверие, даже пренебрежение ко всем видам повествовательного источника. Выше всего он ставит источник документальный, стремясь построить свое изложение на официальных документах, привлекая повествовательный материал в качестве дополнительного. В связи с этой установкой на официальный документ в Германии под влиянием Ранке развивается особый вид исторических произведений, так называемые регесты. Первым их автором был Бемер1 .

Уже отмеченные особенности Ранке позволяют установить сильные и слабые стороны его исследовательского метода. Сильная его сторона, безусловно, заключается в том, что историк стремится опереться на наиболее надежные свидетельства (если признать, что официальные документы являются таковыми). Но что в результате получается? Уже в силу самого характера источников история у Ранке выступает главным образом как дипломатическая, внешняя история - история договоров, войн. События внутренней жизни, социального и экономического развития отражены в документах в самой минимальной степени. Таким образом, историк, опирающийся "только на официальные документы, оставляет вне поля зрения наиболее существенные стороны исторического развития.

Именно это и произошло с Ранке. Ни в одной работе он не ставит перед собой задачи выяснить, например, экономику страны в определенную эпоху2 . Апологеты и поклонники Ранке, сознавая этот дефект в его работах, пытаются оправдать его тем, что Ранке якобы прекрасно понимал невозможность охватить все стороны жизни, поэтому он поступал правильно, становясь на путь самоограничения. Отказываясь от изучения материалов экономической истории, он будто бы тем самым открыл себе возможность более глубокого проникновения в политическую жизнь общества3 . Вряд ли подобное объяснение односторонности Ранке в состоянии кого бы то ни было убедить, тем более что корень этой односторонности лежит не только в отношении Ранке к источнику, но во всей его исторической концепции, о которой речь пойдет ниже.

Третья особенность Ранке как историка, за которую его превозносит буржуазная наука, - это его "объективность". Ранке совершенно отказывается от каких бы то ни было оценок, от политико-морализующих тенденций в духе своего антагониста Шлоссера. Он "хочет просто показать, как, собственно, все происходило". Однако нетрудно продемонстрировать на нескольких наудачу выбранных примерах, как в действительности обстоит дело с его "объективностью". Материалом для анализа нам послужит его "История Германии в эпоху Реформации".

В III томе этого труда дается, между прочим, история Мюнстерской коммуны. Мы уже знаем, какое огромное значение Ранке придавал тщательной проверке достоверности источников. На примере изложения анабаптистского переворота в Мюнстере можно легко убедиться в том, что там, где речь идет о событиях, к которым Ранке по своей клас-


1 Bohmer J. W. B. "Regesta imperil". 1839 - 1844; "Regesta chronologico-diplomatica regum atque imperatorum Romanorum" за 911 -1313 г. Frankfurt. 1831; "Regesta Karolorum". 1833, etc. Регесты - это, в сущности, канва политической истории, даваемая ввиде перечня официальных документов с указанием краткого их содержания, причем в регесты включаются не только документы, дошедшие до нас, но и такие, о существовании которых мы знаем только на основании различных данных (например сообщений нарративных источников, ссылок в документах на другие, до нас не дошедшие документы, и т. д.). Например письмо Пипина Короткого к папе Захарию не сохранилось, но о его существовании мы знаем из хроник; ясно, что в собрание документов это письмо не попадет, так как его нет в природе, но в ре-гестах оно не только будет указано, но его содержание будет восстановлено на основании любых достоверных данных.

2 См., например, статью Виноградова в "Журнале министерства народного просвещения" N 1 за 1884 год, стр. 246.

3 Так например у Белова. Указ. соч., стр. 30 сл.

стр. 71

совой природе относится враждебно, он пользуется мутными и недостоверными источниками без всякого критического к ним подхода.

В данном случае Ранке использует, во-первых, произведение некоего Дарпиуса, который даже не был в Мюнстере во время его осады и писал свои "Записки" по слухам, в интересах мюнстерского епископа; во-вторых, сочинение Керсеибройка, написанное через 35 - 40 лет после разгрома анабаптистов, опять-таки по слухам, причем и' этот автор был ярым врагом Мюнстерской коммуны; наконец, главное произведение, на которое Ранке неоднократно ссылается, - "Записи Гресбека"; а Гресбек, как известно, являлся тем самым лицом, которое открыло ворота Мюнстера епископским ландскнехтам, предало город и его героических защитников. Как и всякий ренегат и предатель, Гресбек с исключительной ненавистью относится к своим бывшим единомышленникам.

Таким образом, даже из этой краткой характеристики источников можно видеть, насколько опасно доверять каждому их слову. Между тем все басни и небылицы, все выдумки досужей фантазии врагов Мюнстерской коммуны Ранке излагает так, как если бы это была святая истина. Так, при характеристике Иоанна Лейденского он на основании сообщений Гресбека утверждает, что глава Мюнстера предавался неслыханному разврату, пьянству и развлекался тем, что собственноручно казнил лиц, присужденных им же самим к смерти. У Ранке ни разу не возникает сомнений в правильности этих сведений, никогда он не поднимает вопроса о том, нет ли здесь элементов клеветы, хотя клеветнический характер этих данных бросается в глаза каждому непредубежденному читателю1 .

Еще хуже обстоит дело с "объективностью" Ранке, когда он излагает эпизод с восстанием Молленхека в Мюнстере против "диктатуры анабаптистов". Он совершенно умалчивает о том, что восставшие - ничтожная кучка военных наемников, - захватив ратушу, занялись грабежом, зато старается внушить читателю, что правители Мюнстера тоже представляли не менее ничтожную группку, державшуюся только террором. По Ранке, Молленхек восстал, возмущенный введением многоженства, но историк осторожно умалчивает о том, что в подавлении восстания участвовали и женщины2 . Любопытно, как Ранке определяет сущность анабаптизма. Он говорит, что анабаптизм - это "нечто вроде сенсимонизма", стремящегося уничтожить частную собственность. Здесь он обнаруживает не только непонимание анабаптизма, но и убожество своих представлений о движениях общественной мысли своего собственного времени3 .

Во II томе, где излагается история крестьянской войны, тенденциозность историка не менее очевидна. Не приходится и говорить, что этому изложению не предшествует даже самая суммарная характеристика социального и экономического положения крестьянства. В духе своей общей концепции, что историческое развитие управляется идеями, причем решающими являются идеи политические, Ранке для выяснения предпосылок восстания останавливается только на деятельности проповедников, агитаторов. Правда, касаясь отдельных районов восстания, он приводит и "причины" восстания. Например, говоря о восстании в Шварцвальде, он выделяет четыре причины: 1) близость Швейцарии, 2) строгость и несправедливость чиновников, 3) происки герцога Ульриха Вюртембергского, натравливавшего крестьян против своих врагов, 4) град, который выпал в этом районе и уничтожил надежды на урожай4 .


1 Ranke "Deutsche Geschrchte im Zeitalter der Reformation". Bd. III, S. 386 - 390.

2 Ibidem, S. 381.

3 Ibidem, S. 378.

4 Ibidem. Bd. II, S. 128.

стр. 72

Может ли такой детски беспомощный перечень "причин" крестьянской войны что-либо объяснить? Как мог такой крупный историк, как Ранке, ограничиться такими поверхностными и случайными соображениями? Не вправе ли мы думать, что этот перечень "причин" является просто отпиской, ибо центр тяжести для Ранке лежит в другом?

Действительно, в самом начале своего рассказа о крестьянской войне 1525 г. Ранке выставляет общее положение, ярко вскрывающее его ограниченность как историка, стоящего на крайне реакционных и идеалистических позициях. Он пишет: пока государственная власть сильна и пока общественное мнение настроено в пользу существующего правительства, до тех пор никакое восстание невозможно; но стоит только ослабнуть правительству, как начинается деятельность агитаторов и смутьянов и возникает угроза массового движения и переворота. Германия находилась в начале XVI в. именно в таком положении: имперское правительство, ранее якобы пользовавшееся "полным доверием", к 1505 г. совершенно распалось1 . Поэтому, утверждает автор, "разрушительные идеи" теперь распространяются с необычайной силой. Ранке доказывает это, давая перечень проповедников, агитировавших среди масс за установление древнеиудейского "юбилейного года" и возбуждавших бедноту против богачей. Вот этот перечень: Карлштадт, Штраус, Мантель, Брунфельс, Томас Мюнцер. Уже то обстоятельство, что Мюнцер, являвшийся подлинным вождем плебейского движения, не выделен из группы второстепенных "проповедников" и что в одну кучу свалены представители самых различных течений, само по себе является свидетельством сознательной фальсификации исторической действительности2 .

Но Ранке этим не довольствуется. Он еще стремится всячески очернить Мюнцера, рисуя образ этого выдающегося и благородного деятеля только на основании- клеветнических выпадов его заклятых врагов - Лютера и Меланхтона, хотя Ранке не могло не быть известно, что до нас дошли и произведения самого Мюнцера. Опираясь на тенденциозно подобранные источники, Ранке изображает Мюнцера каким-то сумасбродным фантазером, абсолютно непригодным к роли вождя народной массы. В подтверждение этой клеветнической характеристики Ранке ссылается на следующие "факты": Мюнцер будто бы отливал пушки в Мюльхаузене "с большой помпой", но не позаботился о порохе, и пушки его поэтому не стреляли; Мюнцер сбил с толку своих воинов во время столкновения с княжескими войсками под Франкенхаузеном, уверяя, что княжеской артиллерии нечего бояться, так как ядра можно будет ловить в рукава, - и не подготовленные к отпору крестьяне были перебиты. Приводя эти и подобные выдумки Меланхтона, Ранке умалчивает о том, что князья предательски напали на крестьян во время переговоров, и что эта испытанная тактика князей была главной причиной их успеха3 .

Все крестьянское движение в целом Ранке изображает как движение ничтожного меньшинства; основная масса крестьян была, по его мнению, втянута в восстание только угрозами со стороны этого мятежного меньшинства перебить упорствующих и поджечь их дома4 . Переговоры крестьян со швабским союзом Ранке оценивает как победу крестьян, хотя именно переговоры были непосредственной причиной их поражения. Срыв переговоров объясняется неумеренностью крестьянских требований. Человек, философствует Ранке, так создан, что ему всегда мало того, что ему дают. Притом крестьяне, проникнутые "разруши-


1 Ranke "Deutsche Geschichte im Zeitalter der Reformation". Bd. II, S. 124 ff.

2 Ibidem, S. 125 - 127.

3 Ibidem, S. 152.

4 Ibidem, S. 132.

стр. 73

тельными коммунистическими идеями", не хотели успокоиться до тех пор, пока не уничтожат в Германии всего, кроме крестьянских хижин1 . Поэтому Ранке выражает свою радость по поводу разгрома крестьянского восстания, которое угрожало самому существованию "немецкой души"; благодаря поражению крестьян с планами новой организации империи - переделки всей Германии под руководством "фантастического пророка" (т. е. Мюнцера) - было навсегда покончено2 .

Так обстоит дело с "объективностью" Ранке, когда речь идет о движениях, против которых возмущается все его существо консервативного бюргера и верноподданного слуги германских князей XIX века. Он пускает в ход весь свой талант историка, чтобы дискредитировать движение угнетенных масс и оправдать невероятные жестокости, допущенные князьями при подавлении этого движения. Он бесцеремонно умалчивает об одних фактах, тенденциозно выпячивает другие и все это сдабривает рассуждениями самого филистерски-реакционного свойства. Следует отметить, что многих либеральных историков 50 - 60-х годов эта мнимая объективность нисколько не обманывала. Так, Яков Буркгардт вынес из своих занятий в семинаре Ранке убеждение, что видимая холодность и беспристрастие знаменитого историка являются сознательной тактикой, своего рода маскировкой консервативных взглядов3 . Несомненно, именно Ранке имел в виду Маркс, когда он на полях рукописи "Немецкой идеологии" делал пометку: "Так называемая объективная историография заключалась именно в том, чтобы рассматривать исторические отношения в отрыве от деятельности. Реакционный характер"4 .

Если в приведенных примерах ярко сказывается классовая ограниченность Ранке, то нет недостатка и в примерах, обнаруживающих его националистическую тенденциозность.

В своем введении к рассматриваемой здесь работе, где дается общий обзор политического развития Германии до Реформации, Ранке выставляет совершенно неправильное положение, что немецкая нация, как сознающая свое национальное единство, возникает уже в IX в., причем предпосылкой для этого развития немецкого национального сознания явилось объединение германских племен Карлом Великим. В пользу подобного утверждения нет ни одного исторического факта; недаром такой консервативный и националистически настроенный историк, как Ганс Дельбрюк, относит зарождение общенационального сознания у немцев только к XIII-XIV векам5 .

Излагая далее борьбу между Людовиком Благочестивым и его сыновьями, Ранке утверждает (и это его излюбленная мысль, повторяющаяся и в других произведениях), что "немецкому духу" якобы свойственно стремление к преобладанию светской власти, а "романский дух", наоборот, склоняется к теократии. Светские феодалы - германский элемент - стояли за раздел империи Карла Великого, церковь - романский элемент - стояла за сохранение политического единства. Под этим углом зрения излагаются события, предшествовавшие распадению империи. В результате получается совершенно искаженное представление о причинах распада, что оказало влияние на изложение последующего развития Германии. В частности Ранке стремится противопоставить первых германских королей послекаролингского периода как избранников светских феодалов католической церкви, хотя хорошо известно, что именно церковь содей-


1 Ranke "Deutsche Geschichte im Zeitalter der Reformation". Bd. II, S. 148 ff.

2 Ibidem, S. 149.

3 См. Stadelmann R. "Jacob Burkhardt und das Mittelalter". B. Historische Zeitschrift". Bd. 142, S. 474. 1930.

4 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. IV, стр. 30, прим.

5 Delbruck H. "Weltgescbichte". Bd. II. S. 571 ff. 1925; Ranke "Deutsche Geschichte im Zeitalter der Reformation". Bd. I, S. 9.

стр. 74

ствовала их избранию и что эти короли, опираясь на церковь, вели борьбу со светскими феодалами. Поэтому и политика Оттона I, наделявшего духовных феодалов огромными привилегиями в ущерб светским князьям, кажется Ранке "удивительной", хотя на этом строилась вся система королей Саксонской династии1 . Но Ранке все это непонятно, ибо король, как и светские феодалы, - носитель "немецкого духа", а прелаты церкви - представители романского начала. Ведь и вся последующая борьба империи и папства рассматривается с этой точки зрения - не приходится и говорить, с какими жертвами за счет объективной исторической истины, пророком которой провозглашает себя Ранке.

Попутно отмечу, что этот историк, презиравший "легкомысленный дух" историографии просветителей, сам довольно легкомысленно объясняет ряд важнейших явлений случайностями. Вопреки общеизвестным фактам он утверждает, что Оттон I создал свою империю не как продолжение империи Карла Великого, а как национальное государство, ставившее перед собой задачу - утвердить господство немцев в Европе. Крушение этих планов он объясняет такими "всемирноисторическими" причинами, как преждевременная смерть потомков Оттона I, а также императора Генриха III. Вот собственные слова Ранке: "Мировым событием было то, что при таком положении дел тот государь, который обладал всеми необходимыми для этого качествами, Генрих III, умер в молодые годы"2 . Как будто смерть короля решает все!

Правда, Ранке указывает затем, что крушение планов Оттона I последовало в результате внутренних раздоров. Но чем он объясняет эти раздоры? Тем, что править в Германии привыкло саксонское племя, с переходом же власти в руки франконской династии саксы утратили свое господствующее положение и вступили поэтому в борьбу с салическими императорами. Ранке при этом забывает то, что он раньше говорил о сознании национального единства; выходит, что племенные противоречия оставались в Германии в полной силе. Но и помимо этого объяснение Ранке является слишком упрощенным даже для краткого обзора.

Приведем еще один пример, свидетельствующий о сознательном искажении истории в националистических целях. Известно, что в XIV - XV вв. "Священно-Римская империя" пребывала в полном политическом ничтожестве, так что в договорах этого периода между Францией и Англией, затрагивавших международные интересы, имя Германии даже не упоминалось, и в событиях Столетней войны ее роль сведена была к нулю. Ранке об этом совершенно умалчивает, зато приводит цитату из одного официального документа 1440 г., в котором императора Фридриха III называют "главой, защитником и фогтом всего христианского мира". Таким путем читателю внушается мысль, что империя представляла собой огромную силу, а ее глава, император, занимал какое-то исключительное положение в Европе, хотя в XV в. эта роль уже давно сделалась фикцией не только в Европе, но и в самой Германии3 .

Известно, что Маркс и Энгельс просто игнорировали Ранке, хотя они высоко ценили ряд других буржуазных историков - его современников, рекомендуя для исторического чтения произведения Тьерри. Гизо и т. д., но отнюдь не Ранке. Но необходимо от частной критики его взглядов перейти к изложению его общей исторической концепции, чтобы увидеть Ранке во весь его рост.

Историко-философское мировоззрение Ранке сложилось под влиянием реакционных романтиков (Шеллинга, Шлейермахера), но также и под влиянием Гегеля, который, впрочем, оказался для него слишком


1 Ranke "Deutsche Geschichte im Zeitalter der Reformation". Bd. I, S. 16 ff.

2 Ibidem, S. 17, 18.

3 Ibidem, S. 35 ff.

стр. 75

передовым и которого он поэтому резко критиковал1 . Основная идея, пронизывающая все без исключения работы Ранке, - это идея непосредственного руководства со стороны бога всем историческим процессом2 . "Во всякой истории живет, действует, существует бог. Каждый день свидетельствует о нем, каждое мгновение проповедует его имя"3 . Бог является живым поручителем морального миропорядка, лежащего в основе всего развития человеческого общества4 . Не удивительно, что нашлись буржуазные историки, не поколебавшиеся назвать мировоззрение Ранке "евсевианско-августинским", т. е., в перезоле на общепонятный язык, мистически-поповским5 . На этой ханжески-религиозной основе покоится крайне идеалистическое представление о содержании исторического процесса. Сущность исторического существования для Ранке - это жизнь духовная, находящаяся в непрерывном развитии6 . Так например реформация - это "акт немецкого духа, приходящего в создание, акт, которым немецкая нация наилучшим образом засвидетельствовала свое внутреннее единство"7 . Духовная жизнь общества воплощается в великих личностях, которые сосредоточивают в себе все идеи и тенденции эпохи8 . Этими великими личностями являются в первую очередь государственные деятели, ибо вне государства невозможно существование общества и развитие культуры. Развитие культуры неотделимо от войны я политики, так как государство защищает национальную культуру от вторжений чужеземцев9 . История человечества проявляется только в истории нации.

Для Ранке история начинается только с появлением памятников письменности10 , что совпадает по времени с зарождением культурных государств древности. Из этих государств наибольшее значение имеет Рим. "Вся история утратила бы свою ценность, если бы не было Рима", утверждает этот историк. Рим для Ранке - создатель и подготовитель всей последующей культуры, ибо он выполнил величайшую историческую миссию - "соединение первоначально различных народностей Средиземноморского бассейна в некую однородную общность"11 . Все последующее развитие европейской истории было предопределено вторжением в империю германцев12 . В созданной ими империи Карла Великого осуществилась идея "военно-священнического государства", которая господствовала на протяжении всего средневековья, причем империя и военные представляли в этом союзе германский, а папство и священники - романский элемент13 . Германская идея в мировой истории проявилась в стремлении к автономии светской власти, а романская идея - в иерархии и духовенстве. Папство в союзе со светской аристократией и итальянскими городами освободилось от империи и поднялось над ней, а затем дало величественное выражение своей "всемирной" власти в крестовых походах. Но "германцы пришли из своих лесов, чтобы завоевать Римскую империю, а не для того, чтобы стать слугами римской церкви". "Германская душа" стремится к неограниченной свободе. Таким


1 См. Ranke "Eporfien der neueren Geschichte", S. 58.

2 Ranke "Deutsche Geschichte im Zeitaiter der Reformation". Bd. I, S. 3; ср. Masur "Ranke", S. 58. 1927.

3 Ranke. Samtliche Werke, Bd. 53 - 54, S. 89.

4 Ibidem, Bd. 49 - 50, S. 4.

5 Schmoller G. "Charakterbilder", S. 193, 1913; Lorenz O. "Die Geachichswissensehaft in Hauptrichtung" Bd. II, S. 144. 1891, цит. по Masur. Op. cit., S. 57.

6 Masur. Op. cit., S. 59.

7 Ranke. Samtliche Werke. Bd. 53 - 54, S. 53.

8 Masur. Op. cit., S. 89.

9 Ranke. Samtliche Werke, Bd. 53 - 54, S. 89.

10 Ranke "Weltgeschichte". Bd. I, S. V.

11 Ibidem. Bd. III. T. I, S. 3 ff.

12 Masur. Op. cit., S 122

13 См. выше; Masur. Op. cit, S. 124.

стр. 76

образом, блестящее единство государства и церкви распадается, и этот противоречивый процесс заполняет XIV-XV века.

Величайшая, всемирно-историческая перемена последующей эпохи вышла из Германии; это Реформация, означающая возвращение к глубинам немецкого духа и к первоначальному христианству. Движение Реформации оказалось плодотворным и для католической церкви: в связи с Реформацией возник "новый католицизм". Обе церкви - реформированная и новокатолическая - образуют "нерв" новых национальных государств: Франции, Испании, Англии, Голландии. Однако борьба церквей потрясла религиозное чувство, веру. Единство государства обеспечивается уже не религией, а общностью монархических учреждении и культуры. Но проявившийся впервые в американской войне за независимость демократический элемент подрывает монархический принцип, и попытка французской нации создать государство снизу, с полным устранением монархической идеи, привела к безграничному хаосу, который был осилен лишь гением Наполеона. Однако против его "универсализма" поднялись другие нации. XIX век возродил с новой моральной энергией монархическое государство и религиозную жизнь. Противоречие между монархией и идеей народного суверенитета осталось, но оно является движущей силой развития, пока монархии удается держать в узде разрушительные тенденции социальной революции1 .

Такова "всемирноисторическая" схема Ранке. Нетрудно видеть, что эта схема является европоцентристской, так как развитию внеевропейских народов не уделяется почти никакого внимания. Но и в пределах Европы Ранке выделяет "ведущие нации" - романо-германские, причем германскому элементу он отдает явное предпочтение. Таким обрезом, его всемирная история, во-первых, сужается до размеров истории нескольких западноевропейских государств. Во-вторых, в историческом развитии на первый план выдвигается государство, а из всех государств - прусская монархия, которую Ранке считал, подобно Гегелю, венцом творения, самым совершенным делом бога и человеческих рук. В-третьих, эта схема насквозь проникнута ханжеским, мистическим духом и является вообще глубоко реакционной.

Слава Ранке была необычайно раздута в последние десятилетия XIX века. Передовая буржуазия долго его не признавала, предпочитая ему либерального Шлоссера. Ранке был ей известен своим сервилизмом перед прусским королем и другими немецкими государями. Он дискредитировал себя и как политический деятель, издавая по поручению прусского правительства журнал "Historisch-politische Zeitschrift" для борьбы с идеями июльской революции. Но Ранке был официальным историком военно-бюрократической прусской монархии, являвшейся наравне с русским царизмом оплотом самой черной реакции в Европе. Отсюда то огромное влияние, которое он оказал на всю немецкую историографию, сила и длительность которого не могут быть объяснены только талантом и плодовитостью этого историка.


1 Предшествующее изложение схемы Ранке основано главным образом на Masur. Op. cit, S. 122 - 126, где приведены и все соответствующие ссылки на "Weltgeschichte" и другие произведения Ранке. Ср. Guglia Fug "Leopold von Rankes Leben und Werke". Leipzig. 1893.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/РОМАНТИЧЕСКАЯ-ИСТОРИОГРАФИЯ-В-ГЕРМАНИИ-1800-1848

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Svetlana LegostaevaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Legostaeva

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

О. Л. ВАЙНШТЕЙН, РОМАНТИЧЕСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ В ГЕРМАНИИ (1800 - 1848) // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 18.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/РОМАНТИЧЕСКАЯ-ИСТОРИОГРАФИЯ-В-ГЕРМАНИИ-1800-1848 (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - О. Л. ВАЙНШТЕЙН:

О. Л. ВАЙНШТЕЙН → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Svetlana Legostaeva
Yaroslavl, Россия
3942 просмотров рейтинг
18.08.2015 (3145 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
8 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
РОМАНТИЧЕСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ В ГЕРМАНИИ (1800 - 1848)
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android