РОССИЙСКИЙ РЕСУРС ЭНЕРГОЭФФЕКТИВНОСТИ: МАСШТАБЫ, ЗАТРАТЫ И ВЫГОДЫ*
И. БАШМАКОВ, кандидат экономических наук, исполнительный директор Центра по эффективному использованию энергии (ЦЭНЭФ), лауреат Нобелевской премии мира 2007 г. в составе Межправительственной группы экспертов по изменению климата
Повышение энергоэффективности - основной энергетический ресурс экономического роста до 2020 г.
Несмотря на существенный прогресс в повышении энергоэффективности в последние годы, Россия все еще относится к группе стран с очень высокой энергоемкостью ВВП. Опасность ее сохранения весьма велика по ряду причин: ухудшение энергетической безопасности России и ее регионов из-за невозможности удовлетворить потребности растущей экономики в энергии и мощности; ограничение потенциала экспорта энергоносителей, что будет препятствовать выполнению Россией геополитической роли надежного поставщика энергетических ресурсов на внешние рынки (согласно некоторым прогнозам, снижение экспорта российского газа неизбежно); уменьшение шансов на успешную реализацию институциональных реформ и национальных проектов из-за отвлечения значительных средств на энергоснабжение и подключение к энергосетям; снижение конкурентоспособности энергоемкой российской промышленности на фоне падения цен на сырье на внешних рынках и роста цен на энергоносители - на внутреннем; возрастающая нагрузка на семейные бюджеты в связи с оплатой энергоносителей, сохранение высокого уровня бедности и ухудшение собираемости коммунальных платежей; необходимость масштабных инвестиций в ТЭК и соответствующего роста тарифов, что ускоряет инфляцию; значительная доля коммунальных платежей в городских, региональных и федеральном бюджетах; существенные масштабы загрязнения окружающей среды и сложности выполнения обязательств по контролю за эмиссией парниковых газов.
Не случайно снижение энергоемкости ВВП стало одним из важнейших исходных условий формирования вариантов развития экономики на период до 2020 г. В Указе Президента РФ от 04.06.2008 г. N 889 "О некоторых мерах по повышению энергетической и экологической эффективности российской экономики" сформулирована амбициозная задача снизить энергоемкость ВВП России к 2020 г. не
* Данная работа выполнена ЦЭНЭФ по заказу Всемирного банка. Полную версию отчета на английском языке "Resource of Energy Efficiency in Russia: Scale, Costs and Benefits" можно найти на сайте: www.cenef.ru. Кроме автора настоящей статьи в данной работе принимали участие сотрудники ЦЭНЭФ К. Борисов, М. Дзедзичек, А. Лунин и И. Грицевич.
менее чем на 40% по сравнению с 2007 г. В Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г. (далее - КДР-2020) используются два показателя энергоэффективности: энергоемкость ВВП и электроемкость ВВП. Первый показатель в 2020 г. должен быть снижен на 40% от уровня 2007 г., а второй - на 28% (см. табл. 1).
Таблица 1
Задания по снижению уровней энергоемкости и электроемкости ВВП в КДР-2020 (в %)
|
|
Сценарии |
2007 |
2012 |
2020 |
Снижение в 2007 - 2020 гг. |
2030 |
Снижение в 2007 - 2030 гг. |
|
Энергоемкость |
1 |
92,5 |
77,4 |
65,3 |
(-2,6) |
54,8 |
(-2,3) |
|
ВВП |
2 |
92,5 |
76,9 |
62,0 |
(-3,0) |
49,6 |
(-2,7) |
|
|
3 |
92,5 |
76,2 |
55,1 |
(-3,9) |
38,9 |
(-3,7) |
|
Энергоемкость |
1 |
100,0 |
83,7 |
70,6 |
-29,4 |
59,2 |
-40,8 |
|
ВВП (2006 = 100) |
2 |
100,0 |
83,1 |
67,0 |
-33,0 |
53,6 |
-46,4 |
|
|
3 |
100,0 |
82,4 |
59,6 |
-40,4 |
42,1 |
-57,9 |
|
Электроемкость |
1 |
94,5 |
83,3 |
76,9 |
(-1,6) |
72,9 |
(-1,1) |
|
ВВП |
2 |
94,5 |
83,8 |
75,7 |
(-1,7) |
66,8 |
(-1,5) |
|
|
3 |
94,5 |
83,1 |
68,5 |
(-2,4) |
53,4 |
(-2,5) |
|
Электроемкость |
1 |
100,0 |
88,1 |
81,4 |
-18,6 |
77,1 |
-22,9 |
|
ВВП (2007 = 100) |
2 |
100,0 |
88,7 |
80,1 |
-19,9 |
70,7 |
-29,3 |
|
|
3 |
100,0 |
87,9 |
72,5 |
-27,5 |
56,5 |
-43,5 |
Примечания. 1 - инерционный; 2 - энергосырьевой; 3 - инновационный. В скобках - среднегодовые темпы снижения.
Источник: О сценариях социально-экономического развития Российской Федерации на долгосрочную перспективу: Записка / МЭР. М., 2008, июль.
В КДР-2020 снижение энергоемкости ВВП стало одним из важнейших исходных условий формирования вариантов развития экономики на период до 2020 г. Согласно прогнозам МЭР, 79 - 84% прироста потребности России в энергии в 2008 - 2020 гг. будут покрыты за счет повышения энергоэффективности экономики страны1, которое должно стать основным энергетическим ресурсом экономического роста и обеспечить к 2020 г. экономию 1000 млн. тонн условного топлива (тут), что больше всего объема потребления энергии в России в 2007 г.
Целевые установки КДР-2020 по повышению энергоэффективности для инновационного сценария можно сформулировать следующим образом: снизить энергоемкость ВВП на 40% и получить экономию энергии свыше 1000 млн. тут. Это очень амбициозные задачи. Добыча нефти в 2007 г. составила 702 млн. тут, природного газа - 748 млн, угля - 190 млн, производство электроэнергии на АЭС - 60 млн. тут. Эти цифры отражают результаты деятельности мощных отраслей экономики, располагающих огромными финансовыми ресурсами, в том числе бюджетными (например, программа развития АЭС). Запланированный
1 В мировой экономике после 1974 г. за счет повышения энергоэффективности было обеспечено более половины совокупной потребности в энергетических услугах и менее половины пришлось на суммарный вклад наращивания добычи нефти, газа, угля, производства электроэнергии на АЭС, ГЭС и использования возобновляемых источников энергии.
эффект от повышения энергоэффективности должен превысить годовую добычу газа. Достичь этой цели без развития соответствующей отрасли невозможно, а неспособность решать такие задачи обусловит снижение экспорта энергоносителей и замедление темпов экономического роста.
Возникают два вопроса: располагает ли Россия соответствующим потенциалом повышения энергоэффективности и сможет ли она его использовать? При отрицательном ответе хотя бы на один из них неизбежно обострение дефицита энергии, а следовательно, замедление экономического роста из-за уменьшения технической и экономической доступности энергии. В данной статье предпринята попытка ответить только на первый вопрос.
Несмотря на то что повышение энергоэффективности в России не раз объявлялось приоритетом "Энергетической стратегии", последний раз потенциал повышения энергоэффективности детально оценивался еще во времена СССР - в 1988 - 1990 гг.2 С тех пор с этими оценками производились только арифметические манипуляции (была определена доля России в потенциале СССР), и полученный результат практически в неизменном после 1992 г. виде перекочевывал из одного правительственного документа в другой, хотя в отечественной экономике произошли огромные изменения. Очевидно, настала пора актуализировать "карту" запасов ресурса повышения энергоэффективности на пространствах российской экономики. Кстати, в отличие от запасов нефти и газа ресурс повышения энергоэффективности распределен по территории нашей страны довольно равномерно.
Факторы снижения энергоемкости ВВП в 2000-е годы
При реализации административной реформы 2004 г. функция повышения энергоэффективности была исключена из списка задач федерального правительства. Даже бывшее Минпромэнерго не отчитывалось по этому показателю. Тем не менее в 2000-е годы энергоемкость довольно быстро снижалась. Может быть, и в дальнейшем указанная тенденция будет действовать почти автоматически? Для ответа на этот вопрос нужно выяснить, какие факторы обусловили снижение энергоемкости и как они могут проявиться в перспективе.
По оценкам ЦЭНЭФ, в 2002 - 2007 гг. потребление первичной энергии в России выросло с 866 млн. до 991 млн. тут, а энергоемкость российского ВВП снижалась на 4,2% в год. Однако в ВВП включается компонент "чистые налоги на продукты", который отражает фискальные процессы, а не реальную динамику производственных секторов. Ее лучше фиксирует показатель "итого добавленная стоимость по видам экономической деятельности" - ВВП в ценах
2 Современные проблемы экономии топливно-энергетических ресурсов. М.: ВИНИТИ, 1989; Сопоставительный анализ показателей развития энергетики и энергетической эффективности СССР, США и Западной Европы в 1970 - 2000 гг. / Под ред. И. А. Башмакова, А. А. Бесчинского. М.: ИНЭИ, 1990. Т. 1 - 2; Bashmakov I., Chupyatov V. Energy Conservation: The Main Factor for Reducing Greenhouse Gas Emissions in the Former Soviet Union. PNNL, 1991. Dec.
производителей3. Энергоемкость этого показателя снижалась чуть медленнее - в среднем на 4,0% в год.
Если бы экономический рост после 2002 г. происходил равномерно во всех секторах национального хозяйства (при сохранении уровня энергоемкости 2002 г. в каждом из них), то в 2007 г. потребление энергии увеличилось бы на 365 млн. тут. Однако из-за структурных сдвигов в экономике потребление энергии росло медленнее. Основной вклад в экономию на структурных сдвигах внесли промышленность и жилищный сектор: их развитие отставало от темпов роста ВВП. Добавленная стоимость в промышленности в 2006 - 2007 гг. выросла соответственно на 3,1 и 4,2% при росте ВВП в ценах производителей на 7,2 и 7,8%. Площадь жилых зданий в 2006 и 2007 гг. увеличивалась еще медленнее - соответственно на 1,3 и 1,4%. С учетом негативного влияния глобального экономического кризиса на динамику ВВП ожидается сближение темпов роста ВВП, промышленности и жилищного фонда, а значит, вклад структурного фактора может заметно снизиться. Хотя промышленность росла медленнее, чем ВВП, именно она, а также транспорт и сектор услуг в основном формировали дополнительный спрос на энергию. На долю промышленности пришлось 50 - 63% прироста потребления энергии в 2003 - 2004 гг. и 25 - 33% - в 2006 - 2007 гг.
Если из состава промышленности исключить производство электроэнергии и тепла, а также переработку топлива и потери в сетях и рассматривать потребление только конечной энергии, то энергоемкость промышленного производства снизилась на 22% в 2001 г. и на 7 - в 2002 г., выросла на 0,8 в 2003 г., сократилась на 15,3 в 2004 г., на 4,1 - в 2005 г., на 1,9 - в 2006 г. и на 1,4% - в 2007 г. Видно, что по мере завершения периода восстановительного роста усиливается тенденция к замедлению динамики энергоэффективности в промышленности. Это также объясняется ускоренным развитием энергоемких отраслей при увеличении нагрузки на инвестиционный комплекс. Во многих отраслях промышленности снижение энергоемкости до 2005 г. стало результатом экономии на масштабах производства - экономии на условно-постоянных расходах энергии на фоне возрастающей загрузки старых производственных мощностей. Этот фактор практически исчерпан, и на первый план выдвигается технологическая экономия, а в данной области наши успехи пока незначительны.
Анализ факторов снижения энергоемкости 19 видов промышленной продукции в 2000 - 2007 гг. показал следующее: в большей части производств за счет технологических факторов энергоемкость снижалась только на 1% в год; при выпуске ряда продуктов (например, аммиака синтетического, электроферросплавов, удобрений, картона, цемента) она была стабильна или росла (технологический регресс, в том числе по причине износа и/или увеличения загрузки старого оборудования, которое прежде не эксплуатировалось), и только в ряде производств (переработка нефти, сталь мартеновская и кислородно-конвертерная, прокат черных металлов, каучук синтетический) она
3 В 2007 г. он составил 85,8% от ВВП в ценах потребителей.
снижалась более чем на 1% в год. То есть за счет внедрения новых технологий темп повышения энергоэффективности в промышленности составил примерно 1% в год. Если допустить, что рост цен на энергию и структурные сдвиги в 2008 - 2020 гг. обеспечат еще 1 - 1,5% ежегодного снижения энергоемкости ВВП, то в результате можно выйти только на уровень инерционного сценария (снижение на 2,6% в год). На длительных временных интервалах трудно поддерживать высокие темпы снижения энергоемкости ВВП. Если в 1971 - 2003 гг. в Китае они составили в среднем 4,2%, то в 2003 - 2005 гг. энергоемкость стала расти на 3% в год. В 1960 - 2004 гг. энергоемкость ВВП Японии снижалась в среднем на 1,9% в год, а Великобритании - на 1,5%. В 1850 - 2004 гг. в США энергоемкость ВВП снижалась в среднем на 1% в год4. Поэтому наивно полагать, что выход на уровень инновационного сценария (снижение энергоемкости ВВП на 3,9% в год) можно получить простой экстраполяцией темпов, сложившихся в 2002 - 2007 гг.5 Такие темпы снижения энергоемкости ВВП можно обеспечить только за счет комбинации рыночных сил и активной (точнее, агрессивной) государственной политики, направленной на повышение эффективности использования энергии, которая сегодня в России отсутствует. Для ее разработки необходима надежная информация о масштабах и структуре потенциала повышения энергоэффективности.
Методология оценки потенциала повышения энергоэффективности
Для оценки технического потенциала повышения энергоэффективности использовалась информация только по уже практически апробированным технологиям. Для сравнения показателей энергоемкости мы опирались на данные о практическом минимальном удельном расходе, достигнутом где-либо в мире на установках, находящихся в эксплуатации, и среднем зарубежном уровне. С ними сравнивались лучший, средний и худший российские показатели. Для этих целей все энергопотребляющие установки (или их представительная выборка) были распределены по уровню энергетической эффективности на три группы: 1) самые эффективные, соответствующие практическому минимальному удельному расходу; 2) с удельными расходами выше, чем в предыдущей группе, но ниже среднего зарубежного уровня; 3) все установки с удельными расходами выше среднего зарубежного уровня (см. рис. 1).
В работе были использованы три определения потенциала повышения энергоэффективности: технический (технологический) потенциал оценен при допущении, что все оборудование мгновенно заменяется на лучшие образцы, соответствующие практическому минимальному удель-
4 Bashmakov I. Three Laws of Energy Transitions // Energy Policy. 2007. July.
5 Международная группа авторов ставит в качестве амбициозной задачи для глобальной экономики добиться повышения темпов снижения энергоемкости глобального ВВП до 2,5% в год (см.: Moss R., Jochem E., Dadi Zh., Bashmakov I. et al. Realizing the Potential of Energy Efficiency. The UN Foundation, 2007).
Распределение российских ГРЭС по удельному расходу топлива
Рис. 1
ному расходу. Технический потенциал отражает только гипотетические возможности энергосбережения без учета затрат и других ограничений на его реализацию. Он может быть оценен как результат ликвидации третьей группы (нижняя оценка) или третьей и второй групп (верхняя оценка). Экономический потенциал - часть технического потенциала, которая экономически привлекательна при использовании общественных критериев принятия инвестиционных решений: нормы дисконтирования 6%, вмененной цены энергии (экспортная цена природного газа), экологических и прочих дополнительных затрат (например, цены углерода). На его реализацию требуется время, определяемое скоростью замены основного энергопотребляющего оборудования. Рыночный потенциал - часть экономического потенциала, использовать которую экономически целесообразно, исходя из частных критериев принятия инвестиционных решений в реальных рыночных условиях (фактические цены на оборудование и энергоносители, налоги и др.).
При оценке экономического и рыночного потенциалов имеются три основных различия, касающиеся: процедур принятия инвестиционных решений - централизованное или децентрализованное (поэтому в плановой экономике, при прочих равных условиях, энергоемкость всегда в два и более раз выше, чем в рыночной); норм дисконтирования - стоимость денег и восприятие риска (12% для промышленности и 33 - 50% для домохозяйств); состава эффектов - реальные, а не вмененные цены, учет налогов и льгот, включение дополнительных экологических и прочих затрат.
Можно выделить еще две градации потенциала. Информационно обеспеченный потенциал - часть рыночного потенциала, оформленная в виде ТЭО или индивидуальных решений, подготовленных по результатам сбора и анализа информации. Финансово обеспеченный потенциал - часть информационно обеспеченного потенциала, относительно которой приняты решения о выделении средств на реализацию соответствующих мероприятий.
При оценке экономического и рыночного потенциалов мы опирались на информацию о реализованных проектах, энергоаудитах, реальных ТЭО, а также на данные специальной литературы. Использовались цены 2007 г. и ожидаемые цены на энергоносители в 2010 г. Цена углерода в расчетах принималась в размере 10 евро/1 т CO2.
Для определения экономического и рыночного потенциалов оценивалась стоимость экономии энергии (CSE) по следующей формуле:
где: Cc - приростные капитальные затраты на реализацию мероприятия; Cop - изменение эксплуатационных издержек или дополнительные эффекты (рост выпуска, повышение качества и т. п.); ASE - годовая экономия энергии; CRF - коэффициент приведения капитальных вложений (нормативный коэффициент эффективности капитальных вложений), рассчитываемый как:
где dr - норма дисконтирования (0,06; 0,12; 0,5).
Не останавливаясь на методических особенностях расчета показателей в выражении (1)6, отметим, что при обосновании многих проектов по повышению энергоэффективности оцениваются не приростные, а полные капитальные затраты, поскольку стоимость оборудования не разбивается на части, позволяющие продолжать или увеличивать производство товаров и услуг, а также обеспечивать снижение энергопотребления. Поэтому часто стоимость проектов по повышению энергоэффективности завышается в два-четыре раза, а в качестве эффекта оценивается только стоимость экономии энергии. Авторы специального исследования по оценке дополнительных эффектов от реализации 81 энергосберегающего проекта в США пришли к выводу, что они увеличивают эффект от реализации проектов в среднем на 44% и снижают срок их окупаемости до 1 года. Именно наличие таких эффектов приводит к тому, что стоимость экономии энергии может быть отрицательной7.
Обратимся к простому примеру замены лампы накаливания (60 Вт ценой 20 руб.) на компактную люминесцентную лампу (11 Вт ценой 67 руб.). Допустим, что норма дисконтирования для домохозяйства равна 50%, освещение используется 2000 час. в году, срок работы лампы накаливания составляет 1000 час, а компактной люминесцентной лампы - 10000 час. Тогда стоимость экономии электроэнергии равна 7 коп. при средней стоимости электроэнергии в Москве в 2008 г. 2 руб.:
6 См.: Resource of Energy Efficiency in Russia: Scale, Costs and Benefits / ЦЭНЭФ (www.cenef.ru).
7 Lung R., McKane A., Leach R., Marsh D. Ancillary Savings and Production Benefits in the Evaluation of Industrial Energy Efficiency Measures, 2005. ACEEE, 2005.
стр. 77
При оценке по полным, а не приростным капитальным вложениям стоимость сэкономленной электроэнергии была бы равна 19 коп./кВт-ч. При использовании нормы дисконтирования 6% CSE становится отрицательной (-7 коп./кВт-ч), поскольку приведенная стоимость энергоэффективной лампы (0,24*47) оказывается ниже стоимости лампы накаливания.
Для каждого мероприятия оценивался масштаб экономии. Их ранжирование по стоимости позволяет построить кривую экономии энергии (см. рис. 2). На самом деле строятся две кривые: для общественной и частной норм дисконтирования. Пересечение первой с вмененной ценой энергии (цена природного газа) дает оценку экономического потенциала, а второй со средней ценой энергии - рыночного. Ясно, что оба потенциала увеличиваются по мере роста цен на энергоносители.
Кривая стоимости прямой экономии энергии для 50 технологий в российской промышленности
Рис. 2
Экономия единицы энергии у конечных потребителей дает дополнительную экономию по всей энергетической цепочке: снижаются потери в электрических, тепловых и газовых сетях, расходы на транспорт энергоресурсов, их обогащение, переработку и добычу, расходы топлива на выработку электрической и тепловой энергии, расходы электроэнергии на производство этого топлива и т.д. Величина этой косвенной экономии может быть очень существенной.
В 1993 г. автор представил потенциал повышения энергоэффективности в форме таблицы энергетического баланса и предложил способ оценки косвенных эффектов подобно тому, как это делается для межотраслевого баланса8. Расчет основывается на следующей модели зависимости между потреблением конечной и первичной энергии:
8 Bashmakov I. Costs and Benefits of CO2 Emission Reduction in Russia // Costs, Impacts, and Benefits of CO2 Mitigation / Y. Kaya, N. Nakichenovich, W. Nordhouse, F. Toth (eds.). IIASA, 1993. June.
стр. 78
PE =AE*PE + FE, или PE = (E - AE)-1*FE,
где: PE - вектор потребления (производства) первичной энергии по видам энергоносителей9; AE - квадратная матрица коэффициентов расхода первичного ресурса i на производство и доставку до конечного потребителя энергоносителя j; FE - вектор конечного потребления энергии (включая чистый экспорт энергоносителей). Каждый коэффициент aij показывает, сколько угля, нефтепродуктов, газа, электроэнергии и тепла необходимо для обеспечения конечного потребителя, скажем, единицей угля. Любые изменения в технологиях приводят к изменению матрицы AE. Оценка матрицы (E - AE)-1 для России за 2005 г. дана в таблице 2.
Таблица 2
Матрица полных коэффициентов расхода энергии в ТЭК на единицу энергии, доставленной конечному потребителю (2005 г., тут/тут)
|
|
Уголь |
Сырая нефть |
Нефтепродукты |
Природный газ |
Прочие твердые топлива |
Электроэнергия |
Тепло |
|
Уголь |
1,03 |
0,01 |
0,01 |
0,00 |
0,00 |
0,87 |
0,34 |
|
Сырая нефть |
0,00 |
1,01 |
0,00 |
0,00 |
0,00 |
0,00 |
0,01 |
|
Нефтепродукты |
0,00 |
0,00 |
1,02 |
0,00 |
0,00 |
0,10 |
0,10 |
|
Природный газ |
0,02 |
0,03 |
0,07 |
1,02 |
0,00 |
2,32 |
1,04 |
|
Прочие твердые топлива |
0,00 |
0,00 |
0,00 |
0,00 |
1,00 |
0,08 |
0,05 |
|
Электроэнергия |
0,01 |
0,01 |
0,01 |
0,00 |
0,00 |
1,34 |
0,04 |
|
Тепло |
0,01 |
0,00 |
0,03 |
0,00 |
0,00 |
0,02 |
1,19 |
|
Всего |
1,07 |
1,07 |
1,14 |
1,03 |
1,00 |
4,73 |
2,75 |
|
Всего, включая трубопроводный, железнодорожный и автомобильный транспорт энергоносителей |
1,08 |
1,07 |
1,16 |
1,11 |
1,00 |
4,94 |
2,84 |
Источник: оценка автора.
Если конечный потребитель экономит 1 тут нефтепродуктов, то суммарная потребность в энергии в ТЭК снизится на 0,14 тут, а при учете их транспорта - на 0,16 тут. Самые высокие косвенные эффекты оказываются у электроэнергии и тепла. Они существенно превышают традиционно используемые коэффициенты 2,5 - 3 для электроэнергии (при эффективности генерации - 40%, потерях при передаче - 6 - 7%) и 1,25 - для тепловой энергии (при эффективности производства тепла - 85% и потерях в сетях - 5%10). С учетом всех косвенных эффектов при экономии у конечного российского потребителя 1 тут электроэнергии по всей энергетической цепочке экономится не 2,5 - 3, а 4,7 тут (4,9 тут при учете транспорта). Кстати, наличие этих косвенных эффектов служит основанием для субсидирования деятельности по экономии энергии со стороны госу-
9 Скорректированный на изменение запасов.
10 Worrell E., Neelis M., Price L. et al. World Best Practice Energy Intensity Values for Selected Industrial Sectors, 2007. Berkeley, CA: Lawrence Berkeley National Laboratory, 2007.
дарства и общества, которые получают этот эффект бесплатно. Его учет важен при оценке экономического потенциала.
Применение этой методики к оценке интегрального эффекта от повышения энергоэффективности при реализации 50 энергосберегающих технологий в промышленности позволило построить кривую стоимости интегральной экономии энергии (см. рис. 3). Учет косвенного энергосбережения приводит к повышению потенциала энергосбережения в промышленности более чем вдвое.
Кривая стоимости прямой и косвенной экономии энергии для 50 технологий в российской промышленности
Рис. 3
Для полной реализации описанного выше методического подхода была построена таблица энергетического баланса России за 2005 г. по методологии, близкой к методологии Международного энергетического агентства, но на базе российской первичной энергетической информации. В этом балансе было выделено 56 секторов потребления энергии (включая топливо для производства тепла и электроэнергии), в том числе производство 23 видов промышленной продукции (кроме тепла, электроэнергии и нефтепродуктов). По ряду секторов (например, жилые здания и сектор услуг) на основе экспертных оценок были выделены отдельные энергопотребляющие процессы (отопление, горячее водоснабжение, приготовление пищи, электробытовые приборы и т.п.) и определены энергоносители для их обеспечения. В итоге анализ был проведен с достаточной глубиной - по 64 секторам и процессам потребления энергии.
Результаты оценки потенциала повышения энергоэффективности
Проведенная оценка технического потенциала повышения энергоэффективности в России показала, что он составляет не менее 45% от уровня потребления энергии в 2005 г., или 282 млн. тонн нефтя-
стр. 80
ного эквивалента (тнэ) (403 млн. тут), или 295 млн. тнэ (420 млн. тут) с учетом сокращения сжигания попутного газа в факелах (см. рис. 4 и табл. 3, каждая клетка которой представляет потенциал экономии определенного вида энергии в данном секторе экономики). Этот потенциал эквивалентен 57% добычи нефти или 54% добычи газа в 2005 г. и примерно равен годовому потреблению первичной энергии в таких странах, как Франция, Великобритания и Украина, или 2% от мирового потребления первичной энергии. Он в три-четыре раза превышает ресурс наращивания производства первичных энергоносителей.
Ресурс повышения энергоэффективности в России (млн тнэ)
Рис. 4
Соответствующее снижение выбросов CO2 равно 793 млн. т (около 50% эмиссии 2005 г.). Это превышает годовую эмиссию Великобритании и Нидерландов, вместе взятых, и равно 2,9% от глобальной эмиссии CO2 (порождаемой сжиганием топлива).
Технический потенциал повышения эффективности использования конечной энергии равен 154 млн. тнэ. В зданиях он составляет 68 млн. тнэ (в жилых зданиях - 53 млн, в зданиях сектора услуг - 15 млн), а в промышленности (без ТЭК) - 41 млн. тнэ, что превышает годовое потребление энергии в таких странах, как Польша, Нидерланды и Турция. Россия существенно отстает от многих стран в применении энергоэффективных технологий. Так, при производстве цемента на долю энергоэффективного сухого способа у нас приходится только 15%, тогда как в Японии - 100, в Индии - 93 и в США - 65%. Удельные расходы энергии на производство чугуна в 2005 г. остались на уровне 1990 г. Потенциал на транспорте оценен в 38 млн. тнэ.
Потенциал удваивается, если в расчет включаются косвенные эффекты, а также учитывается повышение эффективности технологий в ТЭК (см. рис. 5). При полномасштабной реализации у конечных потребителей потенциала энергосбережения уменьшение их спроса дополняется снижением потребности в электроэнергии на 40 млн. тнэ, в тепле - на 16 млн, в производстве и преобразовании топлива - на
стр. 81
Таблица 3
Агрегированная "карта" технического потенциала повышения энергоэффективности в России и потенциала снижения эмиссии СO2*
Сектора производства и потребления энергии
Уголь
Сырая нефть
Нефтепродукты
Газ
Прочие топлива
Электроэнергия
Тепло
Всего
Потребление энергии в 2005 г.
Приростные капитальные вложенияа
Снижение эмиссииCO2б
млн тнэ
млрд долл.
млн т
Всего, включая сокращение сжигания попутного газа
58,34
2,50
34,65
192,09
6,92
294,49
324 - 357
793,3
Сокращение сжигания попутного газа
12,09
12,09
3 - 5
28,2
Всего, первичной энергии
58,34
2,50
34,65
180,00
6,92
282,40
653,02
321 - 352
765,1
Производство электроэнергии
23,87
0,00
2,53
64,88
1,73
93,01в
186,75в
106
254,3
Производство тепла
23,31
0,46
7,38
71,02
3,47
1,82
107,45в
194,00в
8
282,5
Добыча, переработка, передача и распределение топлива и энергии
2,15
2,04
0,17
5,92
0,07
10,08
20,86
41,29
85,21
19
29,1
Всего, конечной энергии
9,01
0,00
24,57
38,18
1,65
19,52
60,72
153,64
422,38
188 - 219
199,2
Сельское хозяйство
0,02
1,53
0,08
0,04
0,73
0,50
2,90
6,21
2
4,9
Рыболовство
0,04
2
0,0
Добывающая промышленность
0,00
0,14
0,37
0,60
1,12
7,19
2
0,4
Обрабатывающая промышленность
8,41
1,19
9,86
1,40
7,72
12,90
41,49
109,54
35
60,2
Строительство
0,00
0,20
0,01
0,01
0,25
0,04
0,50
1,70
0,6
Транспорт
0,00
0,00
21,29
14,95
0,00
1,67
0,39
38,30
94,40
124 - 130г
99,1
Коммунальные услуги
0,00
0,01
0,00
0,00
0,36
0,34
0,72
3,61
25 - 50
0,1
Сектор услуг
0,01
0,02
3,12
0,01
4,60
7,44
15,20
36,31
25 - 50
7,4
Жилищный сектор
0,57
0,18
10,16
0,19
3,82
38,50
53,42
108,24
25 - 50
26,5
Неэнергетические нужды
45,73
* Потенциал в секторах преобразования топлива включает сокращение потребности в энергоносителях за счет как их экономии конечными потребителями, так и совершенствования технологий преобразования топлива.
а Приростные инвестиции в повышение энергоэффективности производства электроэнергии и тепла были оценены для уровней выработки 2005 г. Они должны быть сокращены примерно на 40 млрд. долл. США на основе снижения потребности в тепле и электроэнергии у конечных потребителей по сравнению с уровнем 2005 г.
б Сокращение эмиссии в разных секторах конечного потребления, а также в процессах добычи, переработки и доставки топлива и энергии за счет экономии тепла и электроэнергии отнесено к секторам производства электроэнергии и тепла.
в Значения даны для расхода топлива на электростанциях. Данные по конечному потреблению и указанные цифры нельзя суммировать, поскольку эти сектора производят энергию, которая затем используется конечными потребителями.
г Приростные инвестиции для автомобильного транспорта можно оценить в 100 млрд. долл. США.
Источник: оценки ЦЭНЭФ для Всемирного банка.
стр. 82
Структура технического потенциала повышения энергоэффективности (млн тнэ)
Рис. 5
24 млн. тнэ. Кроме того, совершенствование технологий производства электроэнергии дает экономию 22 млн. тнэ, тепла - 9 млн, переработки топлива и прочих технологий в ТЭК - 17 млн. тнэ. Пропорции между косвенными и технологическими эффектами в ТЭК меняются в зависимости от прогресса в экономии энергии у конечных потребителей. При его отсутствии роль экономии на совершенствовании технологий в ТЭК будет существенно выше.
Полная реализация потенциала, связанного с повышением эффективности использования электроэнергии, позволит сократить ее потребление на 340 млрд. кВт-ч, или на 36% от уровня потребления 2005 г. На первом месте здесь находятся здания (97 млрд. кВт-ч), за которыми следует промышленность (90 млрд. кВт-ч). Повышение эффективности использования тепловой энергии и сокращение ее потерь в сетях могут дать экономию 844 млн. Гкал тепловой энергии, или 53% от уровня потребления тепла в 2005 г. Вновь главный потенциал "заключен" в зданиях (385 млн. Гкал), затем идут снижение потерь в сетях и использование тепла на нужды ТЭК (237 млн. Гкал), а также обрабатывающая промышленность (129 млн. Гкал).
Потенциал снижения потребления природного газа равен 240 млрд. куб. м, или 55% от уровня его потребления в 2005 г., и существенно превышает экспорт газа из России в 2005 - 2007 гг. На долю конечных потребителей приходится 47 млрд. куб. м, еще 15 млрд. - на сокращение сжигания попутного газа в факелах за счет его утилизации; 89 млрд. - на сокращение потребности в тепле и совершенствование технологий его производства; 81 млрд. - на сокращение потребности в электроэнергии и повышение эффективности электростанций; наконец, еще 8 млрд. куб. м - на совершенствование технологий производства и преобразования топлива и транспортировки природного газа.
Если бы 240 млрд. куб. м газа были экспортированы при цене 200 - 250 долл. США/1000 куб. м (при таком большом экспорте газа более высокие экспортные цены удерживать было бы трудно), то Россия на этом зарабатывала бы дополнительно 48 - 60 млрд. долл. в год. Ни одно из гигантских российских месторождений природного газа не способно давать такой объем добычи. Этот ресурс находится в гораздо более
стр. 83
благоприятных экономических и природно-климатических условиях, чем ресурсы Ямала или арктического шельфа11. Если также экспортировать потенциал снижения потребления сырой нефти (2,5 млн. тнэ) и нефтепродуктов (35 млн. тнэ), то можно получить дополнительный экспортный доход в размере не менее 30 млрд. долл. США.
Среди технологий, которые дают максимальный энергосберегающий эффект, можно выделить наиболее важные для России: парогазовые установки; эффективные котельные установки, в том числе на основе чистых угольных технологий; замена систем транспорта и распределения тепла с частичной децентрализацией теплоснабжения в зонах с низкой плотностью тепловых нагрузок; модернизация электрических сетей; совершенствование технологий нефтепереработки; повышение эффективности транспортировки природного газа и утилизация попутного газа; применение технологий сухого производства клинкера; применение технологий сухого тушения кокса и впрыска мелкого дисперсионного угля в доменные печи; эффективные системы электродвигателей и пароснабжения; утилизация вторичного тепла; гибридные автомобили; эффективные окна и технологии утепления квартир; эффективное освещение и установка приборов учета.
Экономический потенциал равен 215 - 230 млн. тнэ (307 - 330 млн. тут, или 73 - 78% технического). Оценка сделана при использовании в качестве вмененной экспортной цены природного газа в 2010 г. на уровне 200 долл. США /1000 куб. м. Рыночный потенциал составляет 188 - 200 млн. тнэ (269 - 286 млн. тут, или примерно 87% экономического, или 63 - 68% технического) при использовании ожидаемых цен 2010 г. и 130 - 143 млн. тнэ в ценах 2007 г. Оба потенциала оценены для базовых уровней производства электроэнергии и тепла в 2005 г. Поскольку потребность в них снизится за счет реализации соответствующих мер у конечных потребителей, эта экономия топлива может возрасти. Во многих случаях повышение энергоэффективности не требует дополнительных затрат (см. часть кривых на рис. 2 и 3 с отрицательной стоимостью экономии энергии).
Как показал анализ, проведенный для строящихся в Москве жилых зданий и бытовых холодильников, разница в стоимости строительства 1 кв. м жилья или производства холода на 1 л объема холодильника определяется не дополнительными затратами на повышение энергоэффективности, а другими факторами. Применение систем автоматического контроля технологических процессов при производстве электростали позволяет увеличить выпуск продукции на 15 - 20% при снижении удельных расходов энергии на 7 - 14%. Приобретение электрической мощности у неэффективных потребителей электроэнергии (использующих ее на нужды освещения) стоит 20 - 60 долл./кВт, а строительство новой электрической мощности в идеале обходится в 700 - 1500 долл./кВт (в российских условиях - в 2000 - 4500 долл./кВт).
Прирост производства первичной энергии в России в 2008 - 2020 гг. вряд ли будет больше 60 - 140 млн. тнэ12. Ресурс повышения эффективности использования энергии превосходит эти возможности
11 О сложностях их освоения см.: Возможности для наращивания объемов добычи газа в краткосрочной перспективе: доклад Института энергетической политики // Тарифное регулирование и экспертиза. 2008. N 2.
12 Существенно более оптимистические оценки прироста производства энергии даны в рабочих версиях новой "Энергетической стратегии": 180 - 330 млн. тнэ. На фоне стабилизации добычи газа и нефти в 2007 - 2008 гг. их надежность вызывает сомнения.
стр. 84
в два-пять раз. Капитальные вложения, необходимые для полной реализации технического потенциала повышения энергоэффективности, составляют 324 - 357 млрд. долл., а для развития ТЭК - более 1 трлн долл.13 Следовательно, единица первичной энергии, полученная за счет наращивания ее производства, в среднем требует в два-три раза больше капитальных вложений, чем при использовании ресурса энергоэффективности. Применительно к экономической части потенциала повышения энергоэффективности это соотношение возрастает до трех-шести раз.
Ограничения на использование потенциала повышения энергоэффективности
Систематическое повышение энергоэффективности - закон развития цивилизации14. Научно-технический прогресс делает этот ресурс возобновляемым: постоянно появляются новые технологии, позволяющие повысить эффективность использования энергии15. То есть практические минимальные удельные расходы энергии систематически снижаются. Но даже если их зафиксировать на уровне 2005 г., то России потребуется немало времени, чтобы ее средние удельные показатели приблизились к лучшим нынешним мировым. Технический потенциал нельзя реализовать мгновенно, поскольку необходима замена технологической базы производства, а оборот основного капитала во многих отраслях происходит сравнительно медленно. Поэтому реализация этого потенциала растягивается во времени и существенно зависит от скорости замены оборудования, параметров энергоэффективности нового оборудования и зданий, интенсивности модернизации существующего оборудования и зданий, уровня загрузки как нового, так и старого оборудования.
Если поставить задачу вывести средние российские показатели энергоэффективности на уровень нынешних практических минимальных удельных расходов к 2030 г., то темпы снижения удельных расходов энергии на производство отдельных видов продукции должны составить (в скобках приведены темпы их снижения за счет технического прогресса в 2000 - 2006 гг.): добыча нефти - 1% (1%); переработка нефти - 2,3 (2); добыча газа - 1,2 (1); добыча угля - 1 (1); руда железная товарная - 1,4 (1); агломерат железорудный - 4,9 (1); чугун - 2,1 (1); сталь мартеновская и кислородно-конвертерная - 2 (6); электросталь - 2,9 (1); прокат черных металлов - 5,9 (2); электроферросплавы - 1,5 (0); аммиак синтетический - 1,6 (1); удобрения - 1,4 (0); каучук синтетический - 1,5 (4); целлюлоза - 1,9 (1); бумага - 1,4 (1); картон - 1,7 (0); цемент и клинкер - 2,8 (0); железнодорожный транспорт - 2,3 (3); трубопроводный транспорт - 2,3 (1); прочий транспорт - 2,9 (2); существующие жилые дома - 2,3% (0%).
13 См.: Некрасов А. С., Синяк Ю. В. Особенности развития топливно-энергетического комплекса России на период до 2030 года // Тарифное регулирование и экспертиза. 2008. N 2.
14 Bashmakov I. Op. cit.
15 Например, практическая реализация концепции "пассивного", или "зеро-энерджи", здания означает, что весь объем энергии, используемой на отопление российских зданий, можно экономить. В данной работе использованы более консервативные оценки потенциала снижения потребления энергии на отопление зданий.
стр. 85
Эти цифры иллюстрируют два важных тезиса. Во-первых, требуется существенное ускорение внедрения новых энергоэффективных технологий. Во-вторых, свобода манипулирования процентами технологического повышения энергоэффективности в разных правительственных документах не так велика, как кажется отдельным экспертам. За счет активной государственной политики, поддерживающей максимальное использование энергоэффективного оборудования и практику его эксплуатации, можно повысить вклад технологического фактора с 1% снижения энергоемкости ВВП до 2%. Предельно трудно повысить его до 3% (в этом случае нужно выйти на уровень практических минимальных удельных расходов уже к 2020 г.) и практически невозможно - до 4%.
В инновационном сценарии МЭР экономия энергии должна составить в 2008 - 2020 гг. 1000 млн. тут. Как показано выше, экономический потенциал энергосбережения равен 307 - 330 млн. тут, но реализовать его полностью к 2020 г., полагаясь только на реакцию потребителей на рост цен на энергоресурсы, который, правда, частично "съедается" инфляцией, при полном отсутствии федеральной политики повышения энергоэффективности не реально. Но даже если это удастся сделать, то недостающая экономия составит 670 млн. тут.
Разработчики "Энергетической стратегии" и МЭР, видимо, полагаются на структурную экономию энергии. Но, как уже указывалось, сближение темпов роста макроэкономических индикаторов ведет к возможному снижению, а не к повышению ее вклада. Средний ежегодный вклад структурного фактора в 2002 - 2007 гг. составил 26 млн. тут, а максимальный показатель был отмечен в 2007 г. - 46 млн. тут. Далее он будет снижаться. Требуется же его повысить до ежегодного уровня 55 млн. тут. Это достижимо только при проведении специальной структурной политики по ограничению развития энергоемких отраслей - нынешнего хребта экономики России. Частично здесь поможет развивающийся кризис за счет падения объемов производства в энергоемких отраслях. Но возникает вопрос: на основе каких отраслей Россия будет выходить из него? Если тех же сырьевых, то роль структурного фактора будет ограничена. За неудачи в достижении целевых параметров повышения энергоэффективности придется заплатить утратой возможности возврата на траекторию инновационного сценария и торможением экономического роста в ходе развития в рамках инерционного.
Барьеры на пути повышения энергоэффективности
Потенциал энергосбережения подобен запасам нефти. Он может быть большим, но пока "скважина" не пробурена, он так и остается в "недрах". Чтобы начать его освоение, необходимо пройти "плотные породы" барьеров повышения энергоэффективности. Они имеют разную природу: ценовые и финансовые; связанные со структурой и организацией экономики и рынка; институциональные; социальные; культурные; поведенческие и т.д. Практически все эти барьеры могут быть устранены с помощью целевых мер политики по повышению
стр. 86
энергоэффективности. Для обеспечения ее максимальной эффективности необходимо четко понять, что больше всего мешает внедрению энергоэффективных технологий и образцов поведения.
Все барьеры на пути повышения энергоэффективности можно разделить на четыре группы: недостаток мотивации; недостаток информации; недостаток финансовых ресурсов и "длинных" денег; недостаток организации и координации. Раньше был пятый барьер - недостаток технологий, но сегодня такого ограничения нет. Рынок предлагает широкий выбор энергоэффективного оборудования, материалов и даже консультационных услуг, которые предоставляют около 100 центров и агентств по энергосбережению.
Недостаток мотивации. Он определяется мягкими бюджетными ограничениями, изъятием получаемой экономии в бюджетном и тарифном процессах и сравнительно низкими тарифами. Ограниченность конкуренции при возможности переложить рост затрат на потребителя (до достижения предела его платежеспособности), перекрестное субсидирование, отсутствие средств учета и регулирования потребления энергии снижают мотивацию к энергосбережению. Экономические механизмы выстроены так, что получатель экономии часто не определен и не оформлен институционально. Сегодня трудно сказать, кому лично выгодна экономия энергии. Оценивать уровень тарифов следует на основе определения доли расходов на энергоносители в доходах, а не слепого сопоставления тарифов в России с тарифами в других странах. Потребитель реагирует на рост доли энергетических расходов в доходе. Если он может компенсировать увеличение тарифов повышением энергоэффективности, то удорожание энергии не тормозит экономический рост, не ускоряет инфляцию и не ухудшает платежную дисциплину.
Главными проблемами являются изъятие экономии в бюджетном и тарифном процессах. В таких условиях повышение цен на энергоносители мотивирует не к повышению эффективности их использования, а к обоснованию необходимости дальнейшего роста тарифов или к дополнительным запросам на бюджетное финансирование. Показатели энергоэффективности должны входить в состав индикаторов, используемых в процедурах бюджетирования по результату, и применяться органами местного самоуправления для оценки деятельности операторов коммунальных систем. Отсутствие финансовой поддержки мер по повышению энергоэффективности из федерального, областных и муниципальных бюджетов делает деятельность в этой сфере политически малозначимой для вышестоящих органов власти.
Недостаток информации. В России часто игнорируется информационное и мотивационное обеспечение подготовки и реализации принимаемых решений. Немногие могут позволить себе роскошь тратить время и деньги на поиск информации, большинство действуют в соответствии со стереотипами. Население мерзнет в домах, не обременяя себя простыми мерами утепления, с помощью которых можно повысить температуру в комнатах на 3 - 5°C; промышленные компании и муниципалитеты борются за лимиты газа, вместо того чтобы реализовывать программы энергосбережения.
стр. 87
Одна лишь ценовая информация, порождаемая рынком, недостаточна для ускорения процесса повышения энергоэффективности. Рыночные сигналы должны пройти по расчищенным каналам; только тогда они будут восприняты - при условии, что существует техническая возможность реагировать на них. Во многих случаях техническая эластичность по цене на энергоносители (например, при отоплении жилых зданий) практически равна нулю. Внедрение стандартов энергоэффективности будет препятствовать появлению на рынке малоэффективных технологий и оборудования и поэтому весьма эффективно в тех секторах, где информационный барьер наиболее высок.
Недостаток финансовых ресурсов и "длинных" денег. Он определяет недостаточное финансирование деятельности по повышению энергоэффективности и недофинансирование расходов на поддержание систем энергоснабжения в работоспособном состоянии. В крупных компаниях и банковском сообществе требования к окупаемости проектов по повышению энергоэффективности и снижению издержек существенно более жесткие, чем в случае проектов нового строительства. Банки не кредитуют предприятия энергоснабжения, у которых велика задолженность. Больше всего страдают от низкой энергоэффективности именно те, кто находится в самом тяжелом финансовом положении и в силу этого не располагает необходимыми собственными средствами. Для них непреодолим тест на финансовую устойчивость, но они могли бы работать по схеме залога в форме потока платежей потребителей за коммунальные услуги, который контролирует банк-кредитор.
Недостаток организации и координации. Государственных органов, координирующих деятельность по повышению энергоэффективности (отрасли, в которой уже работают тысячи человек), в России нет, что свидетельствует о недостаточном внимании руководства страны к использованию этого инструмента как средства решения широкого комплекса экономических проблем. Отношение федерального правительства к повышению энергоэффективности должно кардинально измениться. Реализация ключевого приоритета "Энергетической стратегии" должна быть обеспечена организационными и финансовыми ресурсами.
На местах отсутствуют перспективные муниципальные энергетические планы и увязка развития отдельных коммунальных систем; нередко происходит дублирование строительства источников энергии, а в итоге осуществляются избыточные капитальные вложения. Ни Россия в целом, ни регионы или муниципалитеты не имеют даже регулярно составляемых подробных отчетных и перспективных энергетических балансов, позволяющих определить взаимозависимость развития отдельных систем энергоснабжения и жизнеобеспечения.
Отметим, что многие стейкхолдеры выступают, по крайней мере на словах, в поддержку повышения энергоэффективности. Однако их позиции следует оценивать не по высказываниям, а по реальным действиям. Здесь же предстоит пройти еще очень длинный путь (см. рис. 6). Нельзя просто вводить в сценарии развития экономики России в качестве допущения не обоснованную расчетами динамику энергоемкости ВВП, надеясь на ее автоматическое снижение без подготовки и реализации активной государственной политики
стр. 88
Нынешний и потенциальный уровни активности отдельных стейкхолдеров в сфере повышения энергоэффективности
Рис. 6
повышения энергоэффективности. Это означает заранее обрекать инновационный сценарий МЭР на неудачу. Необходимо на практике сделать повышение энергоэффективности основным энергетическим ресурсом экономического роста.
* * *
Полное использование потенциала энергосбережения позволяет обеспечить развитие экономики в течение 8 - 12 лет без увеличения потребления первичных энергоресурсов. Попытки же поддерживать высокие темпы экономического роста в условиях высокой энергоемкости чреваты активизацией тормозящей роли ТЭК из-за отвлечения огромных капитальных вложений от использования в других секторах экономики.
Новые публикации: |
Популярные у читателей: |
Новинки из других стран: |
 |
Контакты редакции |
О проекте · Новости · Реклама |
|
Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту) Сохраняя наследие России |
|
Россия
Беларусь
Украина
Казахстан
Молдова
Таджикистан
Эстония
Россия-2
Беларусь-2
США-Великобритания
Швеция
Сербия
