Libmonster ID: RU-14466
Автор(ы) публикации: И. В. КОЗЬМЕНКО

Победа России в войне 1877 - 1878 гг. принесла болгарскому народу освобождение от пятивекового османского ига. Согласно Сан-Стефанскому договору от 19 февраля (3 марта) 1878 г., Болгария должна была пользоваться широкой внутренней автономией и становилась княжеством. Однако западные державы, встревоженные ростом влияния России на Балканах, повели яростную атаку на Сан-Стефанский договор (демонстрации английского флота в проливах, угрожающие ноты Австро-Венгрии и т. п.). В результате на Берлинском конгрессе 1878 г. Сан-Стефанский договор был фактически пересмотрен. В частности, Болгария была разделена на северную, где было создано автономное княжество, и южную, так называемую Восточную Румелию, оставшуюся турецкой провинцией с широкой административной автономией.

О причинах раздела Болгарии западные деятели говорили весьма откровенно: они хотели использовать Восточную Румелию в качестве барьера против России и закрепить свои экономические позиции в этой части Балканского полуострова. Английский министр иностранных дел Р. Солсбери в беседе с русским послом П. А. Шуваловым заявил: "Мы хотим, чтобы Берлинский трактат был выполнен и чтобы Восточная Румелия могла просуществовать несколько лет. Для достижения этого результата нужно, чтобы болгары знали, что если они взбунтуются после ухода ваших войск, то они неминуемо подвергнут себя смешанной оккупации"1 . Комментируя эти слова Солсбери, А. М. Горчаков писал Шувалову, что английское правительство хотело, чтобы болгары позднее получили объединенную Болгарию из рук Европы и могли бы быть освобождены от уз любви и благодарности, связывающих их с Россией. Но он тут же замечал, что "маркиз Солсбери ошибается, считая, что для этого достаточно приказать Болгарии не поднимать восстания под угрозой смешанной оккупации"2 . Борьба болгарского народа против Берлинского трактата подтвердила правильность этих слов.

В литературе издавна упрочилось мнение, что правительство России, потерпев дипломатическое поражение на Берлинском конгрессе, почти без сопротивления приняло его решения. Опубликование в "Правительственном вестнике" 28 июля 1878 г. официального заявления о том, что правительство намерено твердо соблюдать решения Берлинского конгресса, вводило в некоторое заблуждение и общественное мнение и западные державы. На самом же деле, как явствует из архивных материалов, Россия не собиралась безоговорочно принимать диктат


1 "Освобождение Болгарии от турецкого ига. Документы" (далее - "Освобождение Болгарии"). Т. III. М. 1967, N 219, стр. 349.

2 Там же, N 229, стр. 364.

стр. 36


западных держав, особенно статьи Берлинского трактата в отношении Болгарии.

Как известно, русское правительство многое сделало для создания основ государственности в Северной Болгарии и выработки проекта первой болгарской конституции3 , стремясь к тому, чтобы эта часть страны стали ядром будущего единого государства. Но не менее, если не более, заботила его судьба Южной Болгарии. Однако если в Северной Болгарии Русское временное управление могло действовать самостоятельно, то в отношении Южной Болгарии дело обстояло гораздо сложнее, так как после Берлинского конгресса была учреждена Европейская комиссия, которая должна была выработать основы управления этой части Болгарии. Кроме того, над Южной Болгарией висела угроза применения статей XV и XVI Берлинского трактата о возможности ввода турецких гарнизонов и их размещения на границах Северной Болгарии и о праве назначаемого султанским правительством генерал-губернатора призывать османские войска в случае опасности для "спокойствия области"4 .

Данная статья является попыткой дать представление о деятельности русской дипломатии, которая в итоге привела к созданию в Восточной Румелии чисто болгарской автономной провинции, устранению опасности как вторжения турецких гарнизонов, так и смешанной многосторонней оккупации после ухода русских войск5 .

По статье XVIII Берлинского трактата должна была быть назначена Европейская комиссия "для разработки совместно с Портой Оттоманской устройства Восточной Румелии". Статья XIX трактата гласила, что на комиссию возложена обязанность заведовать вместе с Портой финансами области6 . Западные державы хотели сделать комиссию главным административным органом, который заменил бы русское оккупационное управление и восстановил власть турецкого султана в полном объеме. В инструкции от 26 августа 1878 г., которая была дана комиссару Великобритании в этой комиссии - Г. Друммонду-Вольфу, Солсбери, повторяя статьи XVIII и XIX Берлинского трактата, просил его иметь в виду, что "политическая и военная власть султана над территорией, включенной в новую провинцию, не должна быть нарушена и что, хотя население должно быть избавлено от домогательств или насилий турецких солдат, но е. в. (то есть султан - И. К. ) должен сохранить для практических целей неограниченную силу для защиты границ на море и на суше"7 . Ясно, что "неограниченная сила" могла быть


3 См. И. В. Козьменко. Первоначальные проекты Тырновской конституции. "Освобождение Еюлгарии от турецкого ига". М. 1953, и ее же публикацию документов: "Петербургский проект Тырновской конституции 1879 года". "Исторический архив". Т. I. М. -Л. 1949, стр. 184 - 324.

4 "Сборник договоров России с другими государствами. 1856 - 1917". М. 1952, N 27, стр. 190 (далее - "Сб. договоров России с другими государствами").

5 Деятельность русской делегации в Европейской комиссии по Восточной Румелии получила наиболее полное отражение в работах болгарских историков: Г. Тодоров. Временното руско управление в България през 1877 - 1879. София. 1958; М. Стоянов. Изработване на Органическия устав на Източна Румелия. "Исторически преглед", 1955, N 2; М. И. Маджаров. Източна Румелия. София. 1925; С. Радев. Строителите на современна България. Т. I. София. 1920. См. также: П. А. Матвеев. Болгария после Берлинского конгресса. СПБ. 1887. Из новейших исследований болгарских авторов см. М. Манолова. Русия и конституционно устройство на Източна Румелия. София. 1976 и советских историков: К. Л. Струкова. Воссоединение Южной и Северной Болгарии в 1885 г. "Краткие сообщения" Института славяноведения, 1953, вып. 2; "История Болгарии". Т. 1. М. 1954; много новых материалов опубликовано в сборнике: "Освобождение Болгарии от турецкого ига". Т. III. М. 1967. Во всех этих работах главное внимание уделено разработке Устава для Восточной Румелии, остальные вопросы, особенно финансовый, рассмотрены менее полно.

6 "Сб. договоров России с другими государствами", N 27, стр. 190 - 191, 196.

7 "Blue Books. Turkey", 1879, N 9, pt. I. Correspondance respecting the Proceedings of the European Coraission for the Organisation of Eastern Roumelia. L. 1879 (далее - "Turkey 9"), N 13.

стр. 37


использована и против возможного восстания болгар, возмущенных решениями Берлинского конгресса. Англичан поддерживала Австро-Венгрия. Австро- венгерский канцлер Д. Андраши в беседе с Друммондом-Вольфом заявил, что его правительство также ставит своей целью "прочное утверждение политической и военной власти султана наряду с конституционными правами для народа"8 .

Еще до созыва Европейской комиссии по Восточной Румелии англичане решили поставить под сомнение правомерность сохранения русской администрации. Была сделана попытка представить дело так, будто Берлинский конгресс сохранял на девять месяцев только русскую военную оккупацию Болгарии, но не администрацию9 . Но эта попытка не была поддержана французским, австро-венгерским и итальянским правительствами. В депеше товарища министра иностранных дел А. К. Гирса послу России в Константинополе А. А. Лобанову-Ростовскому от 15(31) августа 1878 г. говорилось, что задачей правительства России является создание "в Южной Болгарии такого порядка вещей, который бы оградил население от притеснений турецкого режима и дал бы христианскому элементу возможность крепнуть и развиваться, они (то есть русские комиссары комиссии. - И. К. ) не должны терять из виду, что конечной целью нашей политики является объединение этой провинции с болгарским княжеством"10 .

11 сентября одобренная Александром II инструкция была сообщена Лобановым-Ростовским русским делегатам в комиссии А. А. Шепелеву и А. Н. Церетелеву11 . Она предписывала им воспрепятствовать попыткам западных и турецких представителей вмешаться в текущие дела русской администрации в Болгарии. Делегаты должны были опираться в своих действиях на не отмененную Берлинским конгрессом статью 26 Сан- Стефанского договора о том, что Порта не может принимать участие в управлении занимаемых русскими войсками местностей вплоть до их ухода12 . Комиссия должна иметь в виду, что ее задача "чисто организационная, так сказать, законодательная, а нисколько не исполнительная (за исключением предмета, указанного в ст. XIX)" (в этой статье речь шла о финансах. - И. К). Далее в инструкции говорилось о том, что желательно сохранить общую связь между двумя частями Болгарии, стремиться к "сохранению болгарского единства". При определении функций генерал- губернатора предписывалось позаботиться, чтобы не возродился турецкий произвол. 5 октября 1878 г. Лобанов-Ростовский сообщил русским комиссарам дополнительную инструкцию, которая подтверждала, что "вся ответственность за сохранение тишины и спокойствия в крае, равно как и за удовлетворение местных потребностей, лежит исключительно на одной администрации, а никак не на комиссии".

Шепелев и Церетелев действовали также в соответствии с письмом военного министра Д. А. Милютина, который напоминал Шепелеву 19 октября 1878 г., что "противники Ваши будут по-прежнему искать опоры в натянутых толкованиях по букве Берлинского трактата, но на вашей стороне будет здравый смысл и практические нужды самой страны, для которой составляется статут"13 . Вся дальнейшая деятельность русских делегатов основывалась именно на "здравом смысле" и учете интересов болгар. Церетелев писал - Лобанову-Ростовскому о том, что нужно обеспечить Южной Болгарии "все возможные гарантии в


8 "Turkey 9", N 19, Друммонд-Вольф - Солсбери от 27.VIII.1878.

9 Там же, N 25.

10 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 124, стр. 214.

11 А. А. Шепелев - бывший губернатор Пловдива; А. Н. Церетелев - генеральный консул в Пловдиве.

12 "Сб. договоров России с другими государствами", N 25, ст. XXVI, стр. 173.

13 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 160, прим. 4, стр. 262.

стр. 38


настоящем и будущем", и считал, что время уступок прошло и нужно добиваться принятия решений только путем единогласия, так как решаются очень важные вопросы14 .

Итак, еще до начала заседания комиссии западные представители и русские делегаты в ней имели совершенно противоположные цели.

Делегаты, или "комиссары", как они официально именовались, стали съезжаться в Константинополь в середине сентября 1878 года. Еще до этого в русских дипломатических кругах обсуждался вопрос, где лучше заседать - в Константинополе или Филиппополе. По мнению русского комиссара в Болгарии А. М. Дондукова-Корсакова, наиболее подходящим для этих целей мог быть Константинополь, так как там нет интриг англичан и греков15 . Шепелев и Церетелев считали, что комиссии лучше собираться в Филиппополе (Пловдиве), поскольку там западные делегаты, наоборот, будут более удалены от английского посольства и окажутся среди болгар, требования которых им придется учитывать16 . Правительство России сообщило в сентябре 1878 г., что первые заседания комиссии могут пройти в Константинополе, а последующие должны состояться в Филиппополе - "в той самой среде, для которой возложено на нее составление Органического закона". В этом случае русским уполномоченным "будет легче проводить свои идеи в пользу страны"17 . Западные делегаты также хотели заседать в Филиппополе, надеясь поскорее захватить в свои руки финансы Южной Болгарии18 . В конце концов после долгих дискуссий было решено провести первые заседания (по процедурным вопросам) в Константинополе, а затем перенести работу комиссии в Филиппополь.

Первое заседание Европейской комиссии состоялось 18 (30) сентября 1878 г. в Константинополе в доме великого визиря Сафвет-паши. Великий визирь открыл заседание речью, в которой заверил присутствовавших, что целью Порты является "счастье народонаселения Восточной Румелни и смягчение розни"19 . Сразу же после этого выступления началась острая дискуссия о председательстве. Русская делегация предложила, чтобы заседание открыли турецкие представители, а потом должен быть принят альтернат, то есть поочередное председательствование в алфавитном порядке20 . Несмотря на предварительную договоренность, Друммонд-Вольф выступил в пользу только турецкого председательства. Церетелев писал Гирсу 20 сентября (2 октября) 1878 г., что английский делегат поднял дискуссию "резкую и мучительную, так что комиссия могла расколоться, даже не сформировавшись"21 . В конце концов по предложению французской делегации было принято решение, что турецкие комиссары будут председательствовать до тех пор, пока заседания проходят в Константинополе, а в Филиппополе будет принят альтернат22 .

Одним из острых процедурных вопросов стал вопрос о том, как должно проходить голосование. Русская делегация настаивала на единогласии в тех случаях, когда обсуждались вопросы разработки устава, то есть она добивалась права "вето", считая, что решения, касаю-


14 АВПР, ф. Главный архив, V-A2 18/8, д. 992, лл. 9, 10.

15 "Сборник материалов по гражданскому управлению и оккупации в Болгарии в 1877 - 78 - 79 гг.". Вып. 5. СПБ. 1906, стр. 47 - 48 (далее - "Сб. материалов по гражданскому управлению"). 16 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 141, стр. 236.

17 "Сб. материалов по гражданскому управлению". Вып. 5, стр. 49, Милютин - Дондукову-Ксрсакову от 14.IX. 1878.

18 "Марица", 26.IX. 1878: "Turkey 9", N 32, Друммонд-Вольф - Солсбери от 39.IX.1878.

19 "Turkey 9", N 48.

20 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 160, стр. 257 - 258.

21 АВПР, ф. Главный архив, V-A2 , 1878 г., д. 992, лл. 13 - 13 об.

22 "Turkey 9", N 48.

стр. 39


щиеся судьбы болгарского народа, должны приниматься единогласно. Конечно, русские делегаты настаивали на таком праве еще и потому, что иначе они бы всегда оставались в комиссии в меньшинстве перед лицом западных и турецких комиссаров и не могли бы ничего сделать в интересах болгар. Право "вето" помогло русским делегатам добиваться максимально выгодных для болгарского населения решений23 .

На первом же заседании германский делегат А. Брауншвейг просил занести в протокол, "что комиссия отвергнет любую петицию, которая направлена против решений Берлинского конгресса". Это предложение было поддержано турецкими представителями и Друммондом-Вольфом. Однако в дальнейшем комиссии все же пришлось обсуждать и принимать такие петиции, чтобы не противопоставить себя болгарскому населению.

Для западных и турецких делегатов одной из главных задач было устранение русской временной администрации, пользовавшейся среди болгар большой популярностью и к этому времени уже много сделавшей для становления местного самоуправления и особенно для укрепления обороны Южной Болгарии24 . Выступавший первым на заседании 18(30) сентября французский делегат Ринг25 утверждал, что комиссия якобы призвана контролировать администрацию и участвовать в администрировании, взяв в свои руки управление румелийскими финансами. На втором заседании Шепелев возразил против попыток навязать русской администрации контроль со стороны комиссии и объявил, что "мы не допускаем самовольного толкования комиссией своих обязанностей, точно определенных Трактатом, и не признаем за нею никакого права на вмешательство в дела ныне существующей в Восточной Румелии администрации"26 . На заседании 25 сентября (7 октября) (протокол N 3) в дискуссию вступил Друммонд-Вольф, который в грубой форме подверг сомнению правомерность нахождения русской администрации в Южной Болгарии, так как по решению Берлинского конгресса она является провинцией султана и находится под его суверенитетом. По его мнению, статья XXII Берлинского трактата дает России лишь право военной оккупации, но не гражданской администрации. Шепелев ответил, что считает доводы британского представителя несостоятельными, так как русские власти находятся в Восточной Румелии согласно Сан-Стефанскому договору, заключенному с Портой, поэтому и этот вопрос находится вне компетенции комиссии. Друммонд-Вольф тут же возразил, что он не признает ничего, кроме Берлинского трактата. Тогда Церетелев напомнил, что комиссия не имеет мандата на управление. Завязалась дискуссия, которую попытались было прекратить французские и германские делегаты.

На том же заседании Друммонд-Вольф настаивал на немедленном назначении Портой генерал-губернатора и офицеров жандармерии, чтобы комиссия могла с ними познакомиться. Впрочем, сам Друммонд-Вольф не верил в возможность осуществления своего предложения. Еще ранее, когда турецкий делегат Абро- эффенди в беседе с ним поднял вопрос о назначении генерал-губернатора, то он уклончиво ответил, что этот чиновник, пожалуй, не имел бы поддержки среди населения. Турецкий комиссар указал, что его правительство хотело бы, чтобы именно комиссия своим авторитетом передала генерал-губернатору административную власть. На это Друммонд-Вольф возразил, что трак-


23 Там же, N 52, прил. 2.

24 Высокую оценку деятельности русской временной администрации дали еще современники (см. М. Маджар ов. Спомени. София. 1942), а также болгарские исследователи: Г. Тодоров. Указ. соч.; М. Манолова. Указ. соч.

25 АВПР, ф. Посольство в Константинополе, 1878 - 1879, д. 3290, печатные материалы, листы не указываются; "Turkey 9", N 48, прил. 1.

26 "Освобождение Болгарии-". Т. III, N160. Шепелев-Милютину от 8(20). X. 1878.

стр. 40


тат не уполномочивал комиссию управлять, но в нем говорилось о назначении генерал-губернатора, кандидатуру которого должны были бы поддержать и русские власти. Он посоветовал Турции не нарушать Берлинский трактат, пусть русские его нарушают. Далее он задал Абро-эффенди провокационный вопрос: "А если бы русские даже отказались от власти, то кому вы ее передадите? Ваш человек не готов, жандармерия и полиция тоже. Комиссия не уполномочена управлять". Когда Солсбери запросил об этом мнение Австро-Венгрии, Германии и Италии, то они ответили весьма неопределенно. Франция же вообще уклонилась от ответа27 .

Между тем Церетелев сообщал Гирсу 26 сентября (8 октября) 1878 г., что он не скрыл от своих иностранных коллег, что "мы решительно настроены не допускать расширения пределов компетенции комиссии, что вопрос о назначении генерал-губернатора до окончания работы комиссии и ухода русских войск может разделить комиссию и что русские делегаты готовы пойти на это". На заседании 30 сентября (12 октября) Друммонд-Вольф более не стремился обсуждать этот вопрос. Позднее выяснилось, что это произошло под влиянием французского правительства28 . Таким образом, первая лобовая атака на русскую администрацию провалилась благодаря твердой позиции русской делегации. Но это не означало примирения, англичане выжидали лишь удобного случая для новой атаки.

В середине октября 1878 г. комиссия переехала в Филипшмюль. Первое заседание состоялось здесь 21 октября (2 ноября) в доме германского консула Брауншвейга, являвшегося в то же время комиссаром Германии29 . 18(30) октября Церетелев писал Лобанову-Ростовскому, что по прибытии комиссии в Филиппополь там стали распространяться слухи, что комиссия встретит вооруженное сопротивление. "Болгары смотрят на деятельность комиссии с подозрением, которого не скрывают, но они никогда не позволят отнести это к людям, которым поручена неблагодарная работа применения Берлинского трактата... Но если сами комиссары лично не встретятся с ненавистью, то по отношению к работе, которую они призваны совершить, враждебность существует глубокая и непримиримая"30 . Сдержанность населения объяснялась, в частности, тем, что Церетелев провел среди болгар большую разъяснительную работу, убеждая их воздерживаться от каких-либо резких действий. "Избегайте безрезультатных действий, но держите свои силы всегда наготове в ожидании того момента, когда сможет быть достигнут практический результат; не становитесь, наконец, в оппозицию к Европейской Комиссии; не проявляйте ни ненависти, ни недоверия к делегатам, но попытайтесь, распределив между собой роли, показать им действительное положение Южной Болгарии и убедить их в том, что невозможно превратить ее в вилайет и очень трудно - в автономную провинцию"31 .

Жители Южной Болгарии настороженно следили за работой комиссии, которая, по словам Церетелева, "не внушала им доверия, так как за исполнение ее решений турецким правительством поручиться нельзя". Комиссию стали посещать делегации болгар, выражавшие свои опасения и недоверие к ее деятельности. Это были предупреждения, к которым западные делегаты не захотели прислушаться. Они не желали


27 "Turkey 9", N 50, Друммонд-Вольф - Солсбери от 4.X.1878; N 53, Солсбери - Друммонд-Вольфу от 12.Х.1878.

28 АВПР, ф. Посольство в Константинополе, 1878 г., д. 3289, лл. 11 об., 24.

29 По свидетельству члена тайного комитета, действовавшего в Пловдиве, И. Андонова, комиссия заседала в лучшем доме города, в доме Куюмджиоглу на Хисар-Капие (И. Андонов. Съединението. Пловдив. 1929).

30 АВПР, ф. Посольство в Константинополе, 1878 г., д. 3289, л. 35.

31 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 172, стр. 274 - 276, Церетелев- Лобанову-Ростовскому от 18(30).X.1878.

стр. 41


признавать настоящей причины недовольства болгар, их опасений относительно возможной реставрации турецких порядков и приписывали это или "русским интригам", или социалистической пропаганде32 .

Сначала болгары подавали многочисленные петиции, в которых протестовали против решений Берлинского конгресса33 . 17 октября 1878 г. (по ст. ст.) в комиссию прибыла делегация в составе К. Величкова, И. Гешова, И. Груева и Т. Кесякова, которая представила мемуар от населения Южной Болгарии, содержавший протест против права султана назначать генерал-губернатора. Болгары заявляли, что не допустят реставрации прежних порядков, а также возмущались переименованием Южной Болгарии в Восточную Румелию, рассматривая это как насилие. Мемуар был подписан 2300 жителями Болгарии, ратовавшими за создание единого Болгарского государства34 .

Хотя на первых заседаниях комиссия не принимала петиций, критикующих Берлинский трактат, но теперь, когда поступил мемуар, который стал называться петицией N 1, западные делегаты вынуждены были рассмотреть его на заседании от 28 октября (9 ноября) 1878 г. и согласиться с Церетелевым, что он слишком важен, чтобы оставить его без внимания35 . Представитель Франции Кутули заявил, что у авторов петиции создалось неправильное представление о задачах комиссии. Второй представитель Великобритании Донумор подчеркнул, что это подходящий случай для того, чтобы разъяснить цели комиссаров и "охладить предубежденные умы". Церетелев подхватил эти слова Донумора и призвал заверить болгар в том, что комиссия "сделает все возможное, чтобы обеспечить самоуправление и помешать возврату режима, невозможность которого признана державами". Церетелева поддержал итальянский комиссар Вернони. Друммонд-Вольф попытался было заявить, что нужно довести до сведения болгар, что комиссия не сможет удовлетворить их требования, если они не соответствуют Берлинскому трактату. Австро- венгерский комиссар Вениамин Каллай выступил более дипломатично и сказал, что болгарам нужно ясно и точно, в духе высказываний Друммонда-Вольфа, объяснить постановления Берлинского трактата, которые подписала даже "сама Россия" якобы без "всякого давления извне". Было решено дать письменный ответ делегации болгар36 .

3(15) ноября 1878 г. было созвано чрезвычайное заседание (протокол N 11) для принятия ответа на петицию N 1. Разумеется, ответ был составлен так, что оправдывал Берлинский трактат, хотя и заверял, что комиссия призвана содействовать благу болгар. Одновременно западные комиссары пытались в частных встречах с болгарами убедить их в своей благожелательности. Что касается Друммонда-Вольфа, то он негласно сообщил некоторым болгарским руководителям движения за воссоединение, что "был бы счастлив обсудить с ними любые вопросы, какие они пожелают и которые связаны с работой комиссии, если только они окажут честь посетить его"37 . Обстановка в Южной Болгарии диктовала английскому представителю иные методы для достижения своих целей.


32 Там же, N 201, стр. 320; N 182, стр. 290 - 291.

33 Там же, N201, стр. 321.

34 "Turkey 9", N 91, Друммонд-Вольф - Солсбери от 29.Х.1878; "Марица", 17.Х.1878.

35 Протокол N 9 от 28 октября (9 ноября) 1878 года.

36 Протокол комиссии N 10 от 1(13) ноября 1878 года. Протоколы комиссии были изучены по экземплярам, хранящимся в АВПР, ф. Посольство в Константинополе, 1878 - 1879 гг., д. 3290, печатные материалы. Протоколы эти опубликованы также в "Синей книге" британского правительства ("Turkey 9"). Но там протоколы являются лишь приложением к переписке Форин Оффиса за 1878 - 1879 годы. Экземпляры АВПР часто скреплены подписями секретарей комиссии А. И. Извольского и француза Розе.

37 "Turkey 9", N 134, Друммонд-Вольф - Солсбери от 19.XI.1878.

стр. 42


Принятие комиссией к рассмотрению первой петиции, беседы западных делегатов с болгарами, то, что им пришлось убеждать болгар в своем благоприятном отношении к ним, - все это было большим успехом болгар, продемонстрировавших свою решимость бороться против возрождения власти султана. Это было достижением и русской делегации, которая настояла на обсуждении первой петиции и таким образом дала возможность болгарам высказать, свое отношение к Берлинскому трактату.

Болгары не удовлетворились ответом на их первую принятую комиссией петицию. На заседании 23 декабря 1878 г. (4 января 1879 г.) комиссии пришлось рассмотреть вторую петицию от 28 ноября (10 декабря) 1878 года. В ней болгары отмечали, что разъяснения комиссии "не привели к успокоению умов и возрождению той веры в будущее, которая воодушевила народ перед созывом Берлинского конгресса". В мемуаре указывалось на отсутствие каких-либо гарантий действительного воплощения в жизнь того, что будет выработано комиссией. В ответ на обвинение, что болгары ошибаются в своих выводах, мемуар подчеркивал, что "Европа не может причинить нам большее зло, чем зло, уготованное нам Берлинским трактатом"38 . В мемуаре высказывались опасения относительно осложнений, связанных с возможным прибытием турецких гарнизонов. Церетелев в связи с навой петицией болгар предложил резолюцию о том, что комиссия примет во внимание опасения, высказанные в петициях, но она была отклонена.

Главное место в работе Европейской комиссии по Восточной Румелии, как явствует из ее протоколов и дипломатической переписки, занял финансовый вопрос. Он являлся для западных делегатов первостепенным, ибо речь шла об экономическом влиянии в Южной Болгарии, о захвате ее финансов. Ведь в комиссию входили представители тех западных держав, позиции которых в Оттоманском банке были весьма значительными, особенно Франции, чьи банкиры и основали его в 1863 году. Среди делегатов был и представитель этого банка барон Ринг. У западных делегатов в финансовом вопросе была выгодная позиция - они опирались на статью XIX Берлинского трактата. Финансовому вопросу были посвящены почти все заседания комиссии, а все чрезвычайные заседания, за малым исключением, созывались только по этой проблеме. Но дискуссия по финансовым вопросам была порождена не только стремлением западных делегатов к захвату финансов Южной Болгарии. Это был удобный канал для второй атаки на русскую администрацию, попытка вмешательства в ее дела39 .

Друммомд-Вольф выступил в защиту правления Оттоманского банка, подчеркнув, что этот банк, чьи акционеры главным образом французы и англичане, является государственным банком Турецкой империи. Его права никому не могут быть переданы. Так, Друммонд-Вольф показал, кто же истинные хозяева банка и почему они сейчас так обеспокоены, раскрыл хищнические планы западных держав в отношении Южной Болгарии в смысле восстановления в ней довоенного положения, когда Оттоманский банк жестоко грабил болгарское население40 .

На заседании 5(17) октября 1878 г. был создан комитет финансов в составе Кутули (Франция), Абро-эффенди (Порта), Донумора (Великобритания) и Брауншвейга (Германия). Русские делегаты не вошли в комитет. "Такой состав, казалось бы, нам враждебный, представляет ту выгоду, что мы можем критиковать решения комитета и противиться им, так как сами в нем не участвуем", - писал Шепелев Милютину


38 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 207, стр. 327 - 331. Протокол N 27 от 23 декабря 1878 (4 января 1879) года.

39 Этот аспект меньше затронут Г. Тодоровым и почти не затрагивается М. Маноловой (см. Г. Тодоров. Указ. соч., стр. 338 - 352; М. Манолова. Указ. соч.).

40 Г. Тодоров. Указ. соч., стр. 339 - 340.

стр. 43


8(20) октября 1878 года41 . Директором комитета финансов был назначен бывший инспектор Оттоманского банка А. Шмидт. Было предусмотрено создать широкий штат его помощников, переводчиков и т. д. Шмидт запросил на содержание комитета 1050 турецких ливров42 . Проливая крокодиловы слезы по поводу бедственного положения болгар, западные делегаты не постеснялись сразу же назначить огромное содержание для Шмидта, его персонала и членов комитета финансов.

Казалось, что Шмидт мог начинать работу по приему финансов Южной Болгарии. Но западная часть комиссии и Шмидт заблуждались относительно легкости этой акции. Они не учли настроение местного населения, не приняли во внимание того, что и временная русская администрация не собирается передавать финансы этого края в руки западных держав. По прибытии в Филиппополь комиссия и ее финансовые органы потребовали сведения и отчеты о финансовой деятельности русского временного управления до 5 октября 1878 г., то есть до момента принятия комиссией постановления взять управление финансами в свои руки. В инструкции Лобанова-Ростовского русским делегатам от 5 октября 1878 г. говорилась, что в вопросе о финансах комиссия должна действовать "под условием взаимного между ними (то есть комиссией и русскими властями. - И. К. ) содействия и соглашения. Комиссия не может вмешиваться в вопросы о содержании чиновников, так как иначе администрация может лишиться нужных ей людей"43 . Лобанов- Ростовский считал, что не следует давать комиссии отчет о состоянии финансов, так как это "вызовет вмешательство комиссии в вопрос об уже произведенных расходах, а ограничиться лишь сообщением сведений, которые запросят западные делегаты". Гире в письме Лобанову-Ростовскому от 12 октября 1878 г. поддержал вышеприведенное мнение посла о том, что неудобно давать отчет о доходах и расходах Румелии до того, как комиссия фактически взяла их в свои руки, и что это одобрено царем44 .

Начиная с ноября 1878 г, то и дело созывались чрезвычайные заседания комиссии по финансовым вопросам. Западные делегаты и прежде всего Друммонд-Вольф обрушивались на русскую администрацию. Главным объектом их нападок стал русский комиссар в Болгарии А. М. Дондуков- Корсаков, который не скрывал своего отрицательного отношения к Берлинскому трактату и к деятельности комиссии. Этот сочувствовавший болгарам человек, блестящий организатор, сумевший в исключительно короткий срок, привлекая самих болгар, создать местное самоуправление, организовать судебные и финансовые органы, вооруженные болгарские силы на случай обороны и, наконец, разработать основы первой болгарской конституции, стал объектом постоянных обвинений со стороны английского правительства. Не менее ненавистен последнему был и Церетелев, пользовавшийся большим авторитетом среди болгар и всегда выступавший в защиту их интересов. В беседах с русским послом в Лондоне П. А. Шуваловым Солсбери не раз ставил вопрос об удалении этих людей из Болгарии. "Почему не отзовут Дондукова и Церетелева, заменив их людьми, менее скомпрометированными в своих поступках", то есть в критике Берлинского трактата. Шувалов отвечал, что они назначены правительством и нет никакой выгоды менять их на людей, менее сведущих45 . Атака на Дондукова- Корсакова и Церетелева шла и с австро-венгерской стороны. Когда


41 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 160, стр. 259 - 260.

42 Протокол N 7 от 23 октября (4 ноября) 1878 года.

43 АВПР, ф. Канцелярия МИД, 1878 г., д. 32, т. I, лл. 295 - 296 об.

44 АВПР, ф. Главный архив, V-A2 , 1878 г., д. 556, л. 275 об.; АВПР, ф. Канцелярия МИД, 1878 г., д. 33, л. 226.

45 АВПР, ф. Канцелярия МИД, 1879 г., д. 79, лл. 34 - 39.

стр. 44


Шувалов в ноябре 1878 г. посетил Вену, то Андраши начал внушать ему мысль о том, что авторитет Александра II якобы подрывается действиями его чиновников в Болгарии, которые следуют их собственной панславистской политике, и что это усложняет дипломатические переговоры в Вене и даже Берлине46 .

На чрезвычайном заседании комиссии 20 ноября (2 декабря) 1878 г. (протокол N 18) Друммонд-Вольф обвинил Дондукова-Корсакова в том, что тот якобы делает "незаконные подарки" болгарскому населению за счет финансов Восточной Румелии. Церетелев заметил, что ассигнования русской администрации - это ее внутреннее дело и комиссия не имеет права в него вмешиваться. Однако и после этого вопрос о так называемых "подарках" Дондукова-Корсакова не был снят с повестки дня. Он еще раз нарочито, с клеветническими целями муссировался англичанами. Западные делегаты взяли термин "подарки" из документов русской администрации. Дело в том, что в октябре 1878 г. гражданскому губернатору Филиппопольского санджака русским комиссаром в Болгарии был открыт кредит на сумму в 4 тыс. руб. для выдачи пособия переселенцам-болгарам и грекам. На ведомости сумм, отпущенных Дондуковым-Корсаковым городу Калоферу в размере 39 тыс. фр., стоит слово "тюдаръкт", употребленное здесь в смысле "пособие". Ведомость сопровождена указанием, что совет старейшин Калофера раздавал деньги самым бедным - "на крайно бедни"47 . В отчете Столыпина о деятельности русской администрации сообщались размеры помощи, выделенной ею Южной Болгарии, в том числе 35 тыс. руб. городу Ени- Загре48 . Очевидно, Донумору - осведомителю Друммонда-Вольфа - стали известны и другие подобные ведомости, и он представил их в искаженном виде. Друммонд-Вольф в письме Солсбери от 15 декабря 1878 г. называл Дондукова-Корсакова "гражданским диктатором", чье влияние "еще преобладает" в Южной Болгарии, и указывал, что "подарки" жителям Ени-Загре были сделаны, чтобы "побудить народ не принять Берлинский трактат"49 .

Другим поводом для обвинений в адрес Дондукова-Корсакова стал контракт на продажу десятины, то есть 1/10 собранных хлебов, заключенный русским временным управлением с французским коммерсантом М. Марешалем. 20 сентября 1878 г. на заседании Совета русского комиссара по предложению Шепелева было принято постановление о продаже десятинного зерна Марешалю, который в качестве залога внес 3 млн. франков. Эта сумма была увезена Дондуковым-Корсаковым в Софию вместе с 5 млн. фр. других румелийских поступлений. В Филиппополе Дондуков-Корсаков оставил Столыпину лишь 600 тыс. франков. Он поспешил это сделать, чтобы указанные суммы не попали в руки комиссии50 . Это обстоятельство вызвало ярость ее западных делегатов, которые возбудили "дело" о якобы незаконной продаже десятины Марешалю. Друммонд-Вольф охарактеризовал этот контракт как нарушение Берлинского трактата и как фиктивную тайную сделку51 , хотя на самом деле контракт был заключен совершенно открыто. В записке от 22 января 1879 г. по поводу контракта с Марешалем Дондуков-Корсаков писал Лобанову-Ростовскому, что никакой тайны не было, так как 31 августа 1878 г. в местных газетах было напечатано объяв-


46 АВПР, ф. Канцелярия МИД, 1878 г., д. 80, т. I, лл. 294 - 295, 324, Шувалов - Гирсу от 2(14), 3(15).XI.1878, Вена - Пешт.

47 Народная библиотека имени Ив. Вазова в Пловдиве, Болгарский исторический архив, ф. 19, а. е. 6, л. 19; а. е. 11, лл. 76 - 77.

48 "Марица", 28.VIII.1879.

49 "Turkey 9", N 195.

50 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 143; Г. Тодоров. Указ. соч., стр. 343 - 344.

51 Протокол N 18 от 20 ноября (2 декабря) 1878 года.

стр. 45


ление о продаже десятины. В ответ на обвинение западных делегатов в том, что продажа была произведена по низким ценам, Дондуков-Корсаков писал, что Марешаль предложил больше других покупателей и дал значительный аванс - в 3 млн. франков. Он указывал, что едва ли бы А. Шмидт столь охотно заключил 23 ноября 1878 г. с тем же Марешалем, с "лицом, которое нажилось от первого", второй контракт52 . 3 млн. фр., полученные от Марешаля, были использованы позднее для основания Болгарского Народного банка53 . Следовательно, не было никакой "наглой кражи", о которой пишет С. Радев, и Г. Тодоров справедливо критикует его за такого рода утверждения54 .

4(16) декабря 1878 г. Столыпин разослал окружным начальникам циркуляр о содействии введению нового финансового управления в Южной Болгарии55 . Этим циркуляром русская администрация сняла с себя обвинения в том, что она не помогает комиссии и Шмидту. Но резкие выпады в адрес Дондукова-Корсакова после этого не прекратились. Так, даже весьма сдержанный Ринг, выступая на заседании 23 декабря 1878 г. (4 января 1879 г.), заявил, что до сих пор члены комиссии думали, что они имели дело с генерал- губернатором Столыпиным, получающим инструкции прямо от правительства, а оказалось, что он зависит от Дондукова-Корсакова. Комиссия, заявил он, не может иметь дело с "агентом", который имеет лишь видимую власть и который, "простите за выражение, является просто марионеткой". Церетелев тут же парировал это оскорбительное замечание и возразил, что комиссию не должно интересовать, от кого Столыпин получает инструкции, а с другой стороны, членам ее едва ли было бы приятно, если бы Столыпин спросил их, от кого они получают инструкции и "являются ли они независимыми исполнителями, или, простите за выражение, марионетками"56 .

Друммонд-Вольф и Каллай не ограничились выражением протестов в комиссии. Они обратились к главнокомандующему действующей армией генералу Э. И. Тотлебену с жалобами на Долдукова-Корсакова на то, что администрация Восточной Румелии и Болгарского княжества не отделены друг от друга, и, конечно, на неустройство финансовых дел. Об этом же не раз говорил Шувалову Солсбери, но тот отклонял обвинения в адрес Дондукова-Корсакова, особенно по поводу контракта с Марешалем57 . Дондуков-Корсаков на требования Тотлебена представить сведения отвечал, что все ведомости им составлены, но он признает "несогласным с достоинством императорского комиссара подчиняться какому бы то ни было контролю, кроме своего правительства". Он добавил, что отчет перед комиссией приведет к признанию за нею прав "вмешательства в русское управление"58 .

30 января 1879 г. МИД предписал Лобанову-Ростовскому скорее разрешить финансовые дела, так как постоянные столкновения делегатов с Дондуковым- Корсаковым производят "неблагоприятное впечатление на иностранные правительства". Тотлебен еще раз потребовал от Долдукова-Корсакова все сведения. Тогда последний просил Гирса все готовые ведомости передать комиссии "не иначе, как через главнокомандующего, а не прямо от меня"59 . В феврале 1879 г. из МИД была дана телеграмма: "Разделяя мнение главнокомандующего, что данные


52 АВПР, ф. Канцелярия МИД, 1879 г., д. 40, лл. 18 - 26.

53 М. И. Маджаров. Указ. соч., стр. 54.

54 С. Радев. Указ. соч. Т. I, стр. 127; Г. Тодоров. Указ. соч., стр. 345.

55 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 213.

56 Протокол N 27 от 23 декабря 1878 (4 января 1879) года.

57 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 265; АВПР, ф. Канцелярия МИД, 1879 г., д. 79, лл. 18 - 19.

58 "Сб. материалов по гражданскому управлению". Вып. 5, стр. 130, 138.

59 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 269, прим., стр. 425.

стр. 46


о расходах могут быть сообщены филиппопольской комиссии, министерство полагает, однако, что это сообщение должно быть сделано лишь для сведения, а не имело характера отчета за наше финансовое управление до 5 октября"60 . Этой директивой МИД хотел добиться скорейшего окончания выработки Устава Восточной Румелии. Речь шла в телеграмме только о передаче сведений, но отнюдь не самих финансов, а это было самым важным.

Попытки финансового комитета и его директора Шмидта захватить кассы Южной Болгарии уже достаточно подробно охарактеризованы в литературе61 . Один из участников сопротивления этой акции, И. Андонов, пишет, что в Пловдиве в августе 1878 г. был создан тайный комитет "Единство", который в январе 1879 г. организовал демонстрацию в Чирпане в связи с приездом туда Шмидта. Он же подтверждает, что с ведома этой организации и одного из активнейших ее членов, Д. Матевского, было организовано сопротивление такого рода также в Ямболе и Сливене62 . Таким образом, инициатива выступления против действий комиссии и ее финансового комитета исходила от самих болгар. Русские власти не чинили при этом препятствий, лишь предупреждая, что неподготовленные, стихийные выступления обостряют обстановку и опасны, так как могут привести к применению статей XV и XVI Берлинского трактата и дать повод к вводу турецких войск в Южную Болгарию63 .

Между тем на заседаниях комиссии после каждой из поездок Шмидта по Южной Болгарии с целью сбора денег поднимался шум о невозможных условиях работы комитета финансов. Так, на заседании 2(14) декабря 1878 г. (протокол N 22) было заслушано срочное донесение члена комитета Кутули о первой поездке Шмидта по Сливенскому санджаку. Шмидта сопровождали Кутули и Донумор. Интересно, что с ними поехал и В. Каллай, который никакого отношения к передаче местных касс не имел. Но, очевидно, нужен был лишний свидетель "обвинения". Он и составил потом записку о "восстании" в Ени-Загре, явно тенденциозную и обвинявшую русские власти в подстрекательстве к сопротивлению64 . Делегация крестьян Филмппопольского и Татар-Пазарджикского округов (около 500 человек) заявила Шепелеву, что они не будут подчиняться новому управлению и не желают, чтобы комиссия управляла финансами края. "Пусть русские, - заметил один из крестьян, - берут с нас деньги и бросают хотя бы в Марицу, - мы ни слова не скажем, но не хотим, чтобы иностранцы распоряжались нашим достоянием". Шепелеву с трудом удалось успокоить их. Эта же делегация посетила и других делегатов комиссии и сделала им такие же заявления65 . Конечно, русские власти и особенно Дондуков-Корсаков в известной мере способствовали свободе проявления такого рода протестов со стороны местного населения.

Комиссии нужно было или идти на явное обострение обстановки, или отступить. Обострение подорвало бы авторитет западных держав, тем более после демагогических заверений их делегатов, о которых говорилось выше в связи с мемуарами болгар. После посещения 3 марта 1878 г. Сливена Шмидтом под охраной самого генерал-губернатора Сто-


60 Там же, N 274. стр. 431.

61 В. Д. Конобеев. Борьба болгарского народа за национальную независимость в период русско-турецкой войны 1877 - 1878 годов и против решений Берлинского конгресса. "Освобождение Болгарии от турецкого ига". М. 1953, стр. 121 - 126; Г. Тодоров. Указ соч.

62 И. Андонов. Указ. соч., стр. 13, 15.

63 АВПР, Посольство в Константинополе, 1878 - 1879 гг., д. 3307, лл. 16 - 18, Церетелев - Лобаногау-Ростовскому от 23.I.(3.II) 1879, N 51; там же, лл. 47 - 48 об.; Церетелев - Лобанову-Ростовскому от 3(15).I.1879, N 44.

64 П. Миятев. Страничка от историята на Източна Румелия. "Исторически преглед", 1970, N 5.

65 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 182, стр. 290 - 291.

стр. 47


лыпина и русского военного эскорта довольно трудно было говорить об отказе русских властей содействовать работе финансового комитета. Но тем не менее на заседании комиссии 10(22) марта 1879 г. (протокол N 56) было зачитано письмо Шмидта, в котором тот признавал, с одной стороны, что "болгарское население очень возбуждено и сопротивляется работе Европейской комиссии", а далее сваливал вину на русские власти, которые якобы "неспособны защищать чиновников (комиссии. - И. К. ) и обеспечить им свободное исполнение их функций". Шмидт вынужден был подать в отставку и вернуть свой мандат. Друммонд-Вольф и Каллай выразили сожаление по этому поводу. Сожаление выразил и Шепелев, но он указал, что русские власти "сделали все, что могли". Турецкое правительство в ноте министрам иностранных дел европейских держав от 19(31) марта признало, что финансовое управление провинции оказалось вне пределов власти комиссии66 .

Сопротивление болгарского населения, меры русской администрации по охране финансов Южной Болгарии, решительные, порою вступающие в противоречие с инструкциями свыше действия Дондукова-Корсакова, тактичные, хотя и весьма замедленные, меры Столыпина и, наконец, осторожная, порою уступчивая, но не в ущерб интересам болгар позиция правительства России - вот причина краха финансовых замыслов комиссии. Сыграла свою роль и деятельность русских представителей в комиссии - Церетелева и Шепелева. Они с достоинством защищали честь русской администрации, отводя оскорбительные выпады, особенно против Дондукова-Корсакова. Все действия русской стороны шли параллельно с выступлениями болгарского населения, и в этом смысле можно говорить об их совместных действиях против попыток западных держав навязать Южной Болгарии свой финансовый контроль.

Когда же Алеко Богориди - турецкий генерал-губернатор Восточной Румелии - вступил в должность, то все средства Южной Болгарии были вручены ему русскими властями. На заседании комиссии 23 августа (4 сентября) было зачитано письмо Алеко Богориди о получении им от русских властей 8 млн. 499 тыс. 508 грошей67 .

Составление Европейской комиссией Органического статута Восточной Румелии - тема, наиболее разработанная болгарскими исследователями68 . Они придерживаются мнения, что вопрос этот занимал главное место в работе комиссии. Однако изучение ее протоколов приводит к выводу, что в действительности Органическому статуту комиссия уделяла очень мало места. Даже к разработке программы по составлению статута приступили не сразу. На пятом заседании Церетелев напомнил, что комиссии следовало бы безотлагательно начать выработку устава69 . Лишь на шестом заседании 21 октября (2 ноября) 1878 г. в Филиппополе было решено перейти к выполнению этой, по существу, главной задачи комиссии. Было принято постановление, согласно которому на всех заседаниях прежде всего обсуждался бы Устав. Турецкие делегаты представили свой проект, но он был настолько неудовлетворителен, что его отвергли даже западные делегаты70 . После этого Каллаем была выработана программа, а тексты отдельных глав составлялись им же, а также Друммондом-Вольфом, Рингом и другими. Русские делегаты не приняли участия в составлении текста статута, сохраняя за собой роль критиков, а не авторов.


66 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 327.

67 С 65-го заседания комиссии велись не протоколы, а отчеты. Они уже не печатались, а литографировались (АВПР, ф. Посольство в Константинополе, 1878 - 1879 гг., д. 3289, лл. 191 об., 192, 274 - 275).

68 См. М. И. Маджаров. Указ. соч.; С. С. Бобчев. Източна Румелия. София. 1929; Г. Тодоров. Указ. соч.; М. Стоянов. Указ. соч.; М. Манолова. Указ. соч.

69 АВПР, ф. Главный архив, V-A2 , 1878 г., д. 992, л. 44.

70 Г. Тодоров. Указ. соч., стр. 261 - 262.

стр. 48


Но даже и начатая работа шла крайне медленно, так как она все время прерывалась "боями" по финансовому вопросу и искусственно возбуждавшимся Друммондом-Вольфом вопросом о судьбе турецких беженцев71 . В конце ноября - начале декабря Церетелев писал о том, что "прозаседали уже два с половиной месяца, протоколы составляют целый том, а приняли всего 20 статей". Задержка происходила, по его мнению, из-за отсутствия специальных знаний у отдельных делегатов и туманных постановлений Берлинского трактата о Восточной Румелии. Много времени ушло на комментирование трактата: "Всяк его толкует по-своему". Еще он отмечал пагубную страсть делегатов Англии, Франции и Австро-Венгрии говорить "для протокола"72 .

Позиция России в выработке Устава несколько раз четко декларировалась на заседаниях и получила яркое отражение в донесениях Церетелева Гирсу и Лобанову-Ростовскому. Так, 29 января (10 февраля) 1879 г. (N 88) Церетелев, докладывая Гирсу о своих столкновениях с Друммондом-Вольфом по поводу Устава, подчеркивал, что русская делегация ясно заявила, что она примет только такой Устав, который может быть одобрен населением. Где только можно, Церетелев и Шепелев действовали примирительно, но, писал он, "мы не можем принять тех предложений наших коллег, которые делают учреждения Восточной Румелии иллюзорными и вызовут оппозицию населения"73 .

Перед тем как приступить к выработке Устава, английский представитель лицемерно заверил болгарских делегатов, что западные комиссары приехали затем, чтобы "сделать Вашу страну такой, чтобы Верхняя (Северная. - И. К. ) Болгария ей завидовала"74 . Друммонд-Вольф утверждал, что Англия и Франция стремятся к устройству либеральной правительственной системы, что это русские хотят задушить в зародыше то, чем их решили облагодетельствовать западные державы. Но болгары разоблачили этот маневр, заявив, что "человеколюбивая Европа снова бросает их на милость и немилость ужасного турецкого правления"75 .

На самом деле при обсуждении Устава представители царской России, как это ни парадоксально, оказались либеральнее, чем делегаты конституционных западных держав. М. Манолова пишет, что русским представителям в комиссии "приходилось буквально воевать за каждый пункт, даже за каждую отдельную формулировку восточно-румелийского Органического устава". Она считает, что наряду с действиями русского временного гражданского управления по созданию демократического местного самоуправления и сопротивлением болгарского народа "борьбу русских представителей за действительную автономию Восточной Румелии нужно считать третьим фактором, который сыграл значительную роль в разработке одного из самых прогрессивных для своего времени конституционных законов"76 .

При выработке Устава особо сказалась и не раз выраженная Церетелевым мысль, что русские делегаты не возьмут на себя "труд вырабатывать организацию провинции, создание которой мы приняли как наименьшее зло, и ограничимся тем, что будем взвешивать проекты и приближать их, насколько это возможно, к учреждениям, которые мы создаем для княжества Болгарии"77 . Русские делегаты, отстаивая интересы болгар, выступили, в частности, за максимальную самостоятельность


71 В данной статье мы не касаемся этого вопроса, хотя он также занимал в работе комиссии большое место.

72 АВПР, ф. Посольство в Константинополе, 1878 г., д. 3289, лл. 129 - 130.

73 Там же, ф. Главный архив, V-A2 , 1879 г., д. 992, лл. 123, 137.

74 Г. Тодоров. Указ, соч., стр. 258.

75 См. там же, стр. 459; "Марина", 9.I.1879.

76 М. Манолова. Указ. соч., стр. 206 - 207.

77 АВПР, ф. Главный архив, V-A2 , 1878 г., д. 882, л. 10.

стр. 49


провинциального собрания Восточной Румелии, его независимость от султана, за то, чтобы оно обладало эффективным контролем над местной администрацией и не стало тем "mock-parliament" (смехотворным парламентом), о котором говорили в связи с турецким проектом.

Очень долгой и острой была дискуссия о том, какой язык должен стать в Восточной Румелии официальным. Вначале было предложено в качестве такового признать турецкий. Церетелев неоднократно выступал против этого, указывая, что большинство местного населения составляют болгары, а число мусульман после войны уменьшилось. Он предложил следующую редакцию статьи о языках: "Болгарский является официальным языком провинции, за исключением случаев переписки между генерал-губернатором и Высокой Портой". Это вызывало резкий протест Друммонда-Вольфа и турецких делегатов. Но радикальная формулировка Церетелева заставила все же Друммонда-Вольфа говорить об одновременном использовании двух языков, турецкого и болгарского78 . В конце концов была принята компромиссная французская формулировка о том, что "главными языками страны являются: турецкий, болгарский и греческий" (ст. 22 Статута). Впоследствии болгарский язык стал официальным языком Южной Болгарии.

Русские делегаты проявили большое упорство в защите интересов болгар при обсуждении главы проекта Статута о провинциальном собрании, которое, по мысли Вольфа, составлявшего проект, должно было включать 64 члена собрания, из них 28 "по праву" (то есть 10 высших чиновников области" и 18, назначаемых генерал-губернатором из числа угодных ему лиц). Русская делегация предложила, чтобы и высшие чиновники избирались в собрание. На одном из заседаний Шепелев обратил внимание делегатов на то, что в Берлинском трактате ничего не говорится о назначении всех чиновников с согласия Порты, а тем более о вхождении их в состав собрания, и что обстановка изменилась по сравнению с довоенным периодом. Каллай согласился с тем, что обстановка изменилась, но тем не менее выступил против предложения Шепелева и Церетелева о выборности провинциальной ассамблеей чиновников. "Либеральный" западный представитель заявил при этом, что "вмешательство народа в администрацию всюду ведет к анархии, так как администрация может разумно управляться только людьми ответственными и облеченными достаточной свободой действий"79 . Церетелев писал Гирсу, что заявление Каллая совпало с выступлением в парламенте Андраши, утверждавшего, что еще Константинопольская конференция слишком много дала христианскому населению Балкан80 .

Начались долгие дебаты. Русская делегация согласилась лишь на восемь назначаемых генерал-губернатором членов провинциального собрания, хотя в целом назначаемость депутатов противна принципу Статута. Церетелев писал, что девять человек - предел "русских уступок", если не хотят "лишить провинциальную ассамблею ее представительного характера и сделать ее послушным орудием или чем-то вроде машины для голосования". Русские делегаты решительно отвергли французское предложение о 12 членах по назначению81 . Лобанов-Ростовский сообщил в январе 1879 г. Гирсу, что "глава о народном Собрании не прошла. Англичане и австрийцы держались с турками. Мы не согласились на назначение генерал-губернатором трети депутатов, что


78 Протокол N 21 от 28 ноября (10 декабря) 1878 г.; протокол N 15 от 11(23) ноября 1878 рода.

79 Протокол N 20 от 25 ноября (7 декабря) 1878 года.

80 АВПР, ф. Посольство в Константинополе, 1878 г., д. 3289, л. 150.

81 Там же, ф. Главный архив, V-A2 , 1879 г., д. 992 bis, л. 60, Церетелев - Гирсу от 22.I (3.II) 1879 г., N 76; см. там же, лл. 60 об. - 61, а также л. 137 об., Церетелев - Лобанову-Ростовскому от 7(19).II.1879.

стр. 50


лишило бы собрание всякого значения". В конце концов в окончательной редакции число членов по назначению было сведено к 1082 .

Итоги деятельности русской делегации были весьма существенными. По многим вопросам она отстояла свою точку зрения перед западными делегатами, опираясь на пожелания болгар. Западные делегаты даже присоединились к русским в ряде вопросов, например, Каллай по главе о "юстиции", а Ринг в вопросе о милиции83 . "Модель", о которой так шумно разглагольствовал английский делегат в начале работы по Статуту, была создана совместными усилиями болгарского народа и русской делегации, которая действовала как бы от его имени.

14(26) апреля 1879 г. в Константинополе Органический статут был подписан всеми делегатами комиссии. Это была победа русской дипломатии, что и дало основание Г. Тодорову для вывода, что "русские комиссары последовательно боролись за буржуазно-демократическое устройство Восточной Румелии. Болгарские народные массы следили за их борьбой с любовью и признательностью и оценили по заслугам их деятельность... Русские комиссары сумели отстоять действительную автономию Восточной Румелии"84 .

Население Южной Болгарии очень страшила возможность введения в страну турецких гарнизонов. Именно против этого прежде всего протестовали болгары во всех своих петициях, при переговорах их делегаций в Константинополе и западных столицах. Против этого выступали многочисленные делегации болгар как в Филиппополе, так и в других местностях Южной Болгарии. Возвращение турецких вооруженных сил рассматривалось болгарским населением как бедствие, против которого они готовы были бороться до последней капли крови85 . Поэтому правительство России после Берлинского конгресса усилило и ускорило вооружение населения Южной Болгарии, чтобы болгары не остались беззащитными на случай введения турецких гарнизонов86 . Одновременно с этим Россия повела очень сложные и долгие переговоры с Англией и Турцией о фактической, если не юридической, отмене XV и XVI статей Берлинского трактата.

Другой проблемой, тесно связанной с этой, был вопрос о смешанной оккупации Южной Болгарии якобы во имя сохранения спокойствия после ухода оттуда в апреле 1879 г. русских оккупационных войск. По существу, переговоры на этот счет велись одновременно на правительственном уровне и в комиссии. Рассмотрение этого вопроса не входило в компетенцию комиссии. Тем не менее русская делегация провела большую работу, чтобы в беседах с западными делегатами убедить их в невозможности ввода турецких гарнизонов и нереальности смешанной оккупации,. Таким образом, если правящие круги России воздействовали на правительства западных держав, то русская делегация старалась привлечь внимание представителей этих стран к данному вопросу. Причем у Церетелева и Шепелева по сравнению с петербургскими кругами или послами России в Лондоне и Константинополе Шуваловым и Лобановым- Ростовским было то преимущество, что они вели переговоры в обстановке, которая сама убеждала западных делегатов в том, как опасно было допустить введение турецких гарнизонов.

Для российского МИД очень важна была информация, поступавшая от русских делегатов, о перемене в настроениях западных представителей. Друммонд- Вольф в беседе с Церетелевым в январе 1879 г.


82 "Освобождение Болгарии". Т. III, NN 253, 320; АВПР, ф. Посольство в Константинополе, 1878 - 1879 гг., д. 3303, л. 124.

83 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 320, стр. 505.

84 Г. Тодоров. Указ. соч., стр. 301.

85 См. там же, стр. 320 - 328.

86 "Сб. материалов по гражданскому управлению". Вып. 5, стр. 4 - 5. Вопрос о том, как происходило вооружение южноболгарского населения, подробно исследован (см. В. Д. Конобеев. Указ. соч.).

стр. 51


уже говорил о невозможности введения в Южную Болгарию чисто турецких гарнизонов и высказал мнение, чтобы каждому из них была придана европейская военная комиссия. На это Церетелев резонно и иронически заметил, что тогда и к каждому турецкому солдату нужно приставить по два европейских солдата, чтобы один защищал турецкого солдата от болгар, а другой - болгар от турка. Он сообщал в Петербург, что французский представитель Ринг уже не раз ему говорил о том, что охрана Балканских проходов должна быть оставлена за Восточной Румелией, без нарушений прав султана, то есть путем договоренности, но не отменяя статьи XV87 . Несколько позднее в разговоре с Церетелевым Друммонд-Вольф заговорил уже о том, что его правительство готово дать материальные гарантии безопасности Южной Болгарии. Церетелев воспользовался этим и указал, что лучше бы в крайнем случае заменить турецкие гарнизоны европейским корпусом, подчиненным генерал-губернатору. Друммонд-Вольф обещал незамедлительно сообщить об этом своему правительству, так как сам он якобы хочет только "найти средство выйти из тяжелого положения, в котором мы находимся в Восточной Румелии, и предупредить всякую возможность конфликта"88 .

Ринг особенно возражал против посылки турецких войск. Он писал об этом своему правительству, но потом жаловался Церетелеву, что в Лондоне, Вене и Париже его обвиняют в том, что он работает против Порты, когда выступает против турецких гарнизонов. Он полагал, что эти обвинения - дело Каллая, но что он сам не собирается менять свою позицию в этом вопросе. Позднее французский делегат заявил, что он понял, что гарнизоны на Балканах - "это вопрос жизни или смерти" и что он не перестает писать об этом своему правительству, доказывая, что "будет совершенно невозможно поддержать порядок, если турецкие войска войдут в страну"89 . Каллай заверил Церетелева, что писал, в том же духе, что и Ринг, графу Андраши и что делегаты Италии и. Германии изложили своим правительствам все соображения против расквартирования в Южной Болгарии турецких гарнизонов. Правда, правительства оставались пока глухи к единогласному мнению европейских комиссаров по этому вопросу.

Как подчеркивал в своих донесениях Церетелев, болгары считают, что лучше начать сейчас решительную борьбу, прежде чем турецкие войска вновь вступят на Балканы и окружат их. В марте он провел новую серию переговоров с делегатами Австро-Венгрии и Франции о напряженном положении в Южной Болгарии. Ринг прямо заявил, что желать ввода турецких войск - значит "желать гражданской войны со всеми ее ужасами"90 . Обстановка действительно накалялась. Активизировалась деятельность комитетов организации "Единство", призывавших к воссоединению обеих частей Болгарии, распространялись слухи о вводе турецких войск. Тревогой проникнуто донесение Лобанова-Ростовского Горчакову от 26 марта 1879 г.: "Не может быть и речи о вступлении турецких войск в страну. Бой будет принят болгарами без большой надежды на успех"91 .

Одновременно с вопросом о турецких гарнизонах шли сложные переговоры и о смешанной оккупации, о которой англичане заговорили


87 АВПР, ф. Главный архив, V-A2 , 1879 г., д. 992 bis, л. 69, Церетелев - Гирсу от 22.I.(3.II) 1879, N 80; см. также, л. 76.

88 Там же, Церетелев - Гирсу от 29.I.(10.II) 1879, N 88, л. 121. На полях помета Александра К: "A qui est la faute" ("А кто виноват?").

89 АВПР, ф. Главный архив V-A2 , 1879 г., д. 992, лл. 186, 186 об.; "Освобождение Болгарии". Т. III, N 300, стр. 470.

90 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 303, Церетелев - Лобанову- Ростовскому от 28.II. (12.III) 1879, N 336; Церетелев - Гирсу от 15(27).III. 1879. Помета Александра II на документе: "C'est tres serieux" ("Это очень серьезно").

91 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 335, стр. 257.

стр. 52


еще на Берлинском конгрессе. В конце декабря 1878 г. английское правительство, понимая невозможность ввода турецких гарнизонов, начало вновь настаивать на осуществлении этой своей идеи. В феврале 1879 г. в Петербурге начались переговоры Горчакова с английским послом Ф. Дюфферином по этим вопросам92 . Если в отношении ввода турецких гарнизонов правительство России сразу же заняло отрицательную позицию, то в вопросе о смешанной оккупации оно предприняло известный маневр: соглашалось на нее, но при условии непременного исключения из оккупационных сил турецких контингентов, что не устраивало ни Англию, ни тем более Турцию. Франция и Италия не выразили желания посылать свои войска93 .

Исключительно напряженное положение в Болгарии пугало турецкое правительство, и оно отвергло предложение Англии о смешанной оккупации. В ноте турецкого МИД от 19(31) марта 1879 г. министрам иностранных дел европейских государств выражалась благодарность за готовность содействовать Турции; вместе с тем Порта отмечала, что при мятежном настроении болгарского населения есть "основание опасаться, что присутствие иностранного оккупационного корпуса даст повод толкованиям, идущим вразрез с предполагаемой целью оккупации". Порта даже склонялась к тому, чтобы продлить срок русской оккупации. Одновременно с этим заявлением Порта отказалась от посылки своих гарнизонов на Балканы94 . Лобанов- Ростовский в донесении Горчакову от 26 марта 1879 г. вновь писал, что "не может быть и речи не только о вступлении турецких войск в страну, но даже о самом отправлении корпуса смешанной оккупации"95 .

В Константинополь в апреле 1879 г. с особой миссией был отправлен личный представитель Александра II генерал Обручев. Он вместе с Лобановым- Ростовским вел переговоры с султаном и великим визирем. Переговоры были трудными. Но в конце концов было получено устное заверение, что Порта не имеет намерения вводить свои войска в Восточную Румелию. Султан просил Обручева объявить это от имени Порты населению Восточной Румелии, что и было им сделано в торжественной обстановке в Филиппополе 26 апреля (10 мая) 1879 года. Заявление Обручева было сопровождено особой прокламацией Александра II, успокаивавшего болгар относительно прочности их положения96 . Это свидетельствовало о крахе замыслов английского и австро-венгерского правительств, не говоря уже о Порте, и крупном достижении русской делегации в Европейской комиссии по Восточной Румелии.

Наконец еще в одном очень существенном вопросе был достигнут большой успех также благодаря русским комиссарам. Английское и турецкое правительства, как известно, торопились с назначением генерал-губернатора Восточной Румелии. Церетелев и Шепелев противились этому, заявив, что приезд генерал-губернатора возможен лишь после принятия Устава и ухода русских войск. Прибыв в Филиппополь, западные делегаты убедились, что русские представители были правы. Церетелев с радостью писал Гирсу 2(14) ноября 1878 г.: "Мои надежды на впечатление, которое произведет на комиссаров положение дел на месте, вполне оправдались". О турецком генерал- губернаторе "нет уже и речи". Комиссары поняли необходимость считаться с желаниями болгар97 .

Англия и Порта настаивали на кандидатуре Рустемпаши, который проявил себя как жестокий правитель в Ливане. Об этом не раз доно-


92 Там же, N 219. Шувалов - Горчакову от 11(23)ХН. 1878; см. также N 295.

93 Там же, N312, прим.

94 Там же. N 327 и прим., а также N 333.

95 Там же. N 335, стр. 527.

96 Там же, ,NN 335, 382; см. также Г. Тодоров. Указ. соч., стр. 395 - 396.

97 АВПР, ф. Главный архив, У-А2 , 1878 г., д. 992, л. 67.

стр. 53


сил Лобанов-Ростовский Горчакову, указывая, что болгары не могут принять его, так как они не хотят губернатора из греков, или армян, или лиц какой-либо иной неславянской национальности, которые являются турецкими чиновниками98 . В марте 1879 г. во время переговоров с Дюфферином Горчаков заявил, что русское правительство соглашается на кандидатуру Алеко Богориди, так как избрание Рустемпаши неизбежно "явилось бы сигналом к сильному возбуждению среди болгар"99 .

Генерал-губернатором Восточной Румелии был назначен Алеко (Александр) Богориди, болгарин по происхождению, один из высших чиновников Порты. В октябре 1879 г. состоялись выборы в Областное народное собрание. 22 октября (3 ноября) 1879 г. в торжественной обстановке открылось провинциальное собрание. Так был заложен фундамент подлинной автономии Южной Болгарии и созданы предпосылки для воссоединения ее с княжеством.

По главнейшим вопросам устройства Восточной Румелии русская дипломатия одержала победу над объединенным фронтом западных держав. Более того, если, во время Берлинского конгресса русская делегация не смогла добиться от западных держав гарантий исполнения Берлинского трактата, то на "малом конгрессе", как иногда называли Европейскую комиссию по Восточной Румелии, планы английского правительства потерпели провал. Последнее совместно с петербургским кабинетом заявило Порте, что оно хотело бы, чтобы турецкое правительство с вступлением в силу Органического статута дало заверение в том, что оно будет уважать права, в нем определенные. Такого рода ноты-обращения к Порте и были посланы одновременно Россией и Великобританией100 .

Русская дипломатия в долгой и упорной борьбе против западных держав и Турции сделала все возможное, чтобы облегчить участь населения Южной Болгарии, дать ей возможность развиваться свободно и осуществить через несколько лет воссоединение с Северной Болгарией.


98 См., например, там же, Лобанов - Горчакову от 14(26).ХП. 1878, N 166; д. 556, л. 306; см. также там же, "Отчеты", отчет за 1878 г. от 10 апреля 1879 г. за подписью А. М. Горчакова, лл. 217, 218 об.

99 "Освобождение Болгарии". Т. III, N 333, стр. 522.

100 См. "Turkey 9", 1879, NN 1 - 8.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/РУССКАЯ-ДИПЛОМАТИЯ-В-БОРЬБЕ-ЗА-АВТОНОМИЮ-И-БЕЗОПАСНОСТЬ-ЮЖНОЙ-БОЛГАРИИ-1878-1879-гг

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

И. В. КОЗЬМЕНКО, РУССКАЯ ДИПЛОМАТИЯ В БОРЬБЕ ЗА АВТОНОМИЮ И БЕЗОПАСНОСТЬ ЮЖНОЙ БОЛГАРИИ (1878 - 1879 гг.) // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 24.12.2017. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/РУССКАЯ-ДИПЛОМАТИЯ-В-БОРЬБЕ-ЗА-АВТОНОМИЮ-И-БЕЗОПАСНОСТЬ-ЮЖНОЙ-БОЛГАРИИ-1878-1879-гг (дата обращения: 29.03.2024).

Автор(ы) публикации - И. В. КОЗЬМЕНКО:

И. В. КОЗЬМЕНКО → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
1328 просмотров рейтинг
24.12.2017 (2287 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
Вчера · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
4 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
6 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
РУССКАЯ ДИПЛОМАТИЯ В БОРЬБЕ ЗА АВТОНОМИЮ И БЕЗОПАСНОСТЬ ЮЖНОЙ БОЛГАРИИ (1878 - 1879 гг.)
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android