(К 200-летию открытия памятника)

I

Двести лет тому назад, в 1738 г., первый русский историк В. Н. Татищев нашел список Новгородской летописи, в которую оказался внесенным текст Краткой Правды. Татищев "с крайней прилежностью" сделал список с этого памятника и представил его в Академию наук. Однако прошло почти 30 лет, когда Русская Правда впервые вышла печатным изданием. Только в 1767 г. известный Шлецер напечатал Русскую Правду под заглавием "Правда Руская, данная в одиннадцатом веке от великих князей Ярослава Владимировича и сына его Изяслава Ярославича". С этого времени не прекращается интерес историков к этому замечательному памятнику. Татищев и Шлецер знали только краткую редакцию памятника. Но уже в том же, XVIII в. была опубликована и Пространная Правда.

Член-корреспондент Академии наук Крестинин напечатал текст Пространной Правды, помещенной в одной Кормчей, принадлежавшей в XVI веке Строгановым и подаренной ими в Благовещенский собор в Сольвычегодске. Крестининская Кормчая долго считалась утерянной, пока автору этих строк не удалось установить ее тожество с одной рукописью Исторического музея в Москве (Муз. N 798). Сличая издание Крестинина с подлинником, мы обнаружим некоторые неправильности, зависящие от того, что издатель внес в текст все пометы, сделанные почерком XVII и XVIII вв. на полях, но в то же время должны будем признать, что текст был издан Крестининым довольно точно и близко к подлиннику. Несколько позже (в 1792 г.) было напечатано новое издание Пространной Правды. На этот раз издателем был известный Болтин, напечатавший текст с сохранением надстрочных знаков. К сожалению, и это издание отличалось особенностями, обычными для изданий XVIII века. Гонясь за полнотой и исправностью текста, издатели дополняли и исправляли текст древнего пергаментного сборника на основании других рукописей и собственных домыслов. Болтин сделал и перевод Пространной Правды, снабдив его различными примечаниями и пояснениями.

Общие итоги XVIII века в деле изучения Русской Правды были относительно небольшие. Но и они показали необходимость открытия и издания новых списков памятника.

Новые открытия были сделаны прежде всего Н. М. Карамзиным. Работая над рукописями Синодальной библиотеки в Москве, как наиболее богатой древними рукописями, Карамзин обратил внимание на пергаментный список Кормчей XIII века, заключавший в себе текст Пространной Русской Правды. Этот список Правды, как оказалось, был древнейшим. Карамзину же был известен и другой пергаментный описок Правды, хранившийся в библиотеке Мусина-Пушкина. Карамзин справедливо определил его, как более новый по сравнению с Синодальным.

В своей "Истории Государства Российского" Карамзин отводит во II томе целую (3-ю) главу "Правде Русской или законам Ярославовым", давая перевод отдельных статей Правды. Наконец, Карамзин ввел в оборот и совсем новый описок Пространной Правды, за которым так и осталось традиционное название Карамзинского. Из этого списка Правды он приводит главным образом расчеты резов (процентов).

Новые издания памятника появились в "Русских достопамятностях", которые стали печататься с 1815 года. В первой части "Русских достопамятностей" был напечатан древнейший описок Правды по упомянутой ранее Синодальной Кормчей XIII века, во второй части (1843 г.) полностью напечатан юридический сборник XIV в. с текстом Русской Правды, принадлежавший Мусину-Пушкину. Публикация этого сборника, выполненная Д. Дубенским, может и в настоящее время считаться образцовой. Одновременно Русская Правда стала предметом серьезных исследований, ставивших себе задачей всестороннее изучение памятника, В 1826 г. на немецком языке вышло сочинение Эверса "Древнейшее русское право". Эверс впервые разделил вопросы о времени возникновения краткой и пространной редакции памятника. Эверс признал, что краткая редакция Правды составлена в XI в., а пространная - в XIII веке. К выводам Эверса в значительной мере примкнул М. П. Погодин, но, как и в других своих работах, Погодин готов был выводить чуть ли не все нормы Русской Правды из скандинавских законов.

Первый период изучения Правды завершается сочинением Тобиена, напечатанным на немецком языке в 1847 году. Тобиен разделил все описки Правды на две "фамилии". К первой он отнес Краткую Правду, ко второй - Пространную. Краткая Правда, по мнению Тобиена, является памятником, составленным из двух частей. Первая часть Краткой Правды составлена Ярославом Мудрым, вторая - его сыновьями и служит дополнением к первой. Пространная Правда в свою очередь состоит из двух частей. Первая в основном соответствует Краткой Правде, вторая принадлежит. Владимиру Мономаху.

Мысли Эверса, Тобиена и Погодина оказали громадное влияние на всю позднейшую литературу о Русской Правде. Их выводы заканчивали почти столетний период изучения Русской Правды. Но в то же время работы этих историков ясно обнаруживали необходимость перейти к новым методам исследования. Выводы Эверса и Тобиена были сделаны на очень ограниченном материале и даже не ставили задачу сколько-нибудь полного обзора рукописей, заключавших в себе текст Русской Правды, хотя некоторые указания в этой области можно было найти в замечательной книге Б. Розенкампфа - "Обозрение Кормчей книги". Перед русской наукой вставал вопрос о хотя бы неполном выявлении списков Русской Правды и их классификации. Этот вопрос был блестяще для своего времени разрешен в магистерской диссертации Н. В. Калачева "Предварительные юридические сведения для полного объяснения Русской Правды", впервые напечатанной в 1846 г. и вновь переизданной в 1880 году.

Редкая магистерская диссертация заслуживает такого глубокого уважения, как этот труд Калачева. Имея перед собой громадное количество рукописей, почти еще не изученных и в большей части неизданных, Калачев сумел не запутаться в лабиринте ненужных подробностей, на которые так падки авторы, непосредственно работающие над неопубликованными источниками. Труд Калачева делится на 4 отделения: в 1-м он делает разбор изданий и сочинений о Русской Правде до 1846 года. Во 2-м

отделении своего труда Калачев дает деление списков Русской Правды на "фамилии". К первой "фамилии" он отнес списки Краткой Правды (4 описка), которые встречаются обычно в составе Новгородской 1-й летописи. Во вторую "фамилию" Калачев включил все списки Пространной и Сокращенной Правды, находящиеся в Кормчих, а также в особых юридических сборниках, известных под названием Мерила Праведного (всего свыше 30 списков). К этой "фамилии", по Калачеву, относятся древнейшие пергаментные списки - Синодальный XIII в. и Троицкий XIV века. Списки третьей "фамилии" находятся в позднейшей Новгородской летописи, известной под названием Софийского Временника (6 списков). Наконец, к четвертой "фамилии" Калачев относит списки Русской Правды (3 списка), помещенные "в сборниках разных статей" и представленные древним списком XIV в., напечатанным Дубенским в "Русских достопамятностях".

Деление Н. В. Калачева основывается как на характере самого текста Русской Правды, так и на составе тех рукописей, в которых обычно находится данный текст. Мысль о том, что определенному составу рукописей соответствует определенный текст Русской Правды, была очень плодотворна. И можно только удивляться, что большинство позднейших историков продолжало игнорировать содержание тех рукописей, которые включают в свой состав Русскую Правду. Попытка классификации всех списков, сделанная Н. В. Калачевым, в том или ином виде была повторена во всех позднейших работах.

В 3-м отделении своего труда Калачев дал текст Русской Правды с привлечением к изданию 44 списков. К сожалению, Калачев отнесся к изучаемому им памятнику как к своего рода юридическому своду XI - XIII вв. и не только разбил текст Русской Правды на статьи, но и расположил эти статьи в произвольном порядке, группируя их по юридическим признакам. Наконец, в последнем, 4-м отделении своего труда Калачев напечатал все известные ему памятники, в той или иной мере сходные с отдельными текстами Правды.

После исследования Калачева не появлялось работ, которые ставили своей задачей изучение всех списков Правды и тех рукописей, в которых она до нас дошла. Внимание исследователей было обращено главным образом на изучение известных текстов памятника, хотя и продолжалось опубликование новых списков Правды.

В 1881 - 1886 гг. были напечатаны большие "Исследования о Русской Правде" П. Мрочек-Дроздовского. Во втором выпуске Мрочек-Дроздовский дает текст Русской Правды по нескольким спискам. Среди них был впервые издан список, помещенный в Кормчей Чудова монастыря и хранящийся в Историческом музее. Мрочек-Дроздовский приложил к текстам Правды словарь, объясняющий отдельные слова Правды. Работа Мрочек-Дроздовского носила справочный характер и ни в какой мере не может быть сравниваема с трудом Калачева.

Новая постановка вопроса была сделана только Сергеевичем. Свои мысли о Русской Правде с наибольшей ясностью он изложил в своих "Лекциях и исследованиях по древней истории русского права", выдержавших несколько изданий. В отличие от Калачева Сергеевич делит все тапиоки Русской Правды не на 4, а всего только на 3 "фамилии". В первую "фамилию" он выделяет Краткую Правду, которая состоит из двух частей: древней Правды и Правды Ярославичей. По мнению Сергеевича, Краткая Правда была составлена в XI в. в Киеве. Ко второй "фамилии", по Сергеевичу, относятся все описки Пространной Правды, составление

которой "должно быть отнесено к самому началу XII века". Сергеевич указывает, что так как "время составления Мономахом устава о процентах редактор обозначает временем смерти Святополка, то надо думать, что смерть эта была у всех еще в памяти, а потому время этой записи надо отнести ко второму десятилетию (Святополк умер в 1113 г.) XII века". К третьей "фамилии" Сергеевич относит Сокращенную Правду, время возникновения которой он определяет примерно XIII веком. Как можно видеть, "фамилии" Сергеевича, по существу, могут быть названы редакциями Русской Правды. Только старая традиция мешала Сергеевичу заменить неопределенное понятие "фамилия" более точным названием "редакция". Деление, принятое Сергеевичем, надо считать наиболее точным. В основе этого деления лежит характер текстов самой Правды, которые, как далее будет видно, в действительности правильнее всего разделить на три редакции: краткую, пространную и сокращенную. Заслугой Сергеевича являлось и то, что он особое внимание обратил на Сокращенную Правду. К сожалению, издание текста этого памятника, сделанное Сергеевичем, отличается крайней неисправностью.

Новый большой труд, заново пересматривающий вопрос о Русской Правде, появился в 1911 году. Это была большая, четырехтомная работа Л. К. Гетца, профессора Боннского университета, изданная на немецком языке (L. K. Goetz "Das russische Recht". Stuttgart. 1910 - 1913). С исключительной тщательностью Гетц разобрал текст Русской Правды. Однако в области самостоятельного исследования Гетц достиг сравнительно небольших результатов. Работа Гетца носит все черты большой и тщательной компиляции. Гетц, по существу, оперирует лишь с немногими напечатанными текстами, совершенно не привлекая новых материалов. Иногда Гетц обнаруживает поразительное легкомыслие при пользовании источниками. В частности он совершенно некритически повторяет Сергеевича и прямо делит Краткую Правду на два самостоятельных памятника, называя первую половину ее первой, а вторую - второй редакцией. Первая редакция Правды, по Гетцу, должна быть отнесена еще к дохристианскому времени. Наиболее ценной частью работы Гетца являются его комментарии к тексту, основанные на выводах всей предшествующей литературы о Русской Правде.

Несколько позднее работы Гетца, в 1914 г., вышла книга Н. А. Максименко "Опыт критического исследования Русской Правды". Вып. I "Краткая редакция". В этой работе Н. А. Максимейко вынужден был полемизировать с Гетцем, доказывая, что Краткая Правда возникла во второй половине XI в, как единый памятник. Несмотря на ряд интереснейших положений автора, его представления о Краткой Правде как о памятнике единовременного происхождения являлись, в сущности, шагом назад по сравнению с мнением Сергеевича и других исследователей.

Интерес к Русской Правде с новой силой воскрес в революционное время. Он был тесно связан с новыми задачами советской науки. Русская Правда как древнейший памятник социальной жизни Киевской Руси получила особое значение в глазах советских ученых. В течение 20 лет появилось множество статей, изучающих отдельные тексты Русской Правды. Из этих статей наибольший интерес имеет труд П. А. Стратонова, напечатанный в 1920 г., - "К вопросу о составе и происхождении краткой редакции Русской Правды"¹ . Стратонов впервые разбил текст Краткой Правды не на две, а на три составные части.

Но главное внимание исследователей было обращено на издание са-

¹ "Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете". Т. XXX. Вып. 4-й.

мих текстов Правды. В 1930 г. акад. Е. Ф. Карский издал Синодальный список XIII в.¹ с приложением фотомеханического воспроизведения текста Правды по этому списку, а также с подробным филологическим объяснением отдельных мест Правды.

Еще более важное значение имело издание текстов Русской Правды, предпринятое Украинской академией наук под редакцией С. В. Юшкова² . С. В. Юшков привлек для своего издания 91 список, из которых 8, впрочем, только упомянуты, но не были разысканы издателем. В кратком предисловии Юшков подвергает критике более ранние классификации списков Русской Правды, предложенные Калачевым и Сергеевичем. Списки Правды разделены Юшковым на 5 редакций. К первой редакции он относит описки Краткой Правды, ко второй - списки, помещенные в Кормчих и Мерилах Праведных, а также Пушкинский список XIV в., к третьей редакции - так называемые списки Карамзинского вида (с дополнительными статьями о резах), к четвертой - списки Правды в соединении с "Законом Судным людем", к пятой - Сокращенную Правду. В этой классификации бесспорным является только выделение в особые редакции Краткой и Сокращенной Правды, остальные же 3 редакции С. В. Юшкова, по существу, являются разновидностями Пространной Правды. Совсем уже необъяснимо отнесение Пушкинского списка к третьей редакции, так как этот список не только сходен по чтениям со списками четвертой редакции Юшкова, но так же, как и последние, дает текст Правды в соединении с "Законом Судным людем". Недостатки классификации, тем не менее, не мешают признать издание списков Правды под редакцией С. В. Юшкова наиболее полным и удобным для пользования. К сожалению, точность издания очень далека от совершенства. В особенности многочисленны неточности в издании таких списков, как Троицкий, варианты к которому подобраны по какому-то малопонятному принципу и изобилуют многими ошибками.

Интерес к Правде в последнее время выразился и в появлении учебных изданий Русской Правды. В 1928 г. Русская Правда по спискам Академическому, Троицкому и Карамзинскому была издана А. И. Яковлевым и Л. В. Черепниным вместе с кратким указателем литературы об этом памятнике, вышедшей в позднейшее время. В 1934 г. по тем же спискам Русская Правда была напечатана под редакцией Б. Д. Грекова. Троицкий описок в этом издании был напечатан заново В. П. Любимовым по подлиннику с сохранением расположения по строкам. К изданию приложены список литературы и указатель, являющийся объяснительным словарем к тексту Правды.

Наконец, Русская Правда по спискам Академическому и Троицкому с примечаниями я словарем была издана в 1937 г. Г. Е. Кочиным в "Памятниках по истории Киевского государства IX - XII вв.".

Кроме специальных исследований Русской Правды отдельные экскурсы об этом памятнике находим почти во всех крупных трудах по истории Киевской Руси. Как указывалось выше, Н. М. Карамзин посвятил в своей "Истории" целую главу изложению содержания Русской Правды. С. М. Соловьев также отвел немало места Русской Правде в своей "Истории России"³ , излагая содержание Правды и комментируя отдельные неясные места этого памятника. Не задаваясь глубоким изучением памятника, С. М. Соловьев, тем не менее, поставил вопрос о тех влияниях, под кото-

¹ "Русская Правда по древнейшему списку". Л. 1930.

² "Русская Правда". Тексты на основании 7 списков и 5 редакций. Составил и подготовил к печати проф. С. Юшков. Киев. 1935.

³ Соловьев, С. "История России с древнейших времен". Т. I, стр. 231 - 238. Изд. "Общественная польза".

рыми создалась Правда. Допуская влияние византийских законов, Соловьев в то же время решительно отверг возможность сильного влияния на Правду скандинавского элемента, потому что "варяги не стояли выше славян на ступенях общественной жизни, следовательно, не могли быть среди последних господствующим народом в духовном, нравственном смысле"¹ . Таким образом, С. М. Соловьев решительно разорвал со скандинавскими тенденциями своего учителя Н. П. Погодина.

Не мог пройти мимо Русской Правды и В. О. Ключевский. В своем "Курсе русской истории"² он подробно изучает не только содержание Правды, но и вопрос об ее происхождении. Русская Правда служит для Ключевского тем фоном, на котором он рисует социальные отношения Киевской Руси. Но в отличие от Соловьева В. О. Ключевский высказывает свой взгляд на происхождение Правды. Указав многочисленные точки соприкосновения между Русской Правдой и юридическими памятниками церковного происхождения (Кормчими, Мерилами Праведными и т. д.), Ключевский приходит к выводу, что Русская Правда "это - церковный судебник по недуховным делам лиц духовного ведомства... Русская Правда - свод постановлений об уголовных преступлениях и гражданских правонарушениях в том объеме, в каком нужен был такой свод церковному судье для суда по недуховным делам церковных людей"³ . Это мнение стоит несколько особняком. Но заслуга Ключевского заключается в том, что он сопоставил Русскую Правду со многими русскими памятниками XI - XIII вв. и показал черты сходства между отдельными постановлениями Правды и такими памятниками, как церковные уставы Ярослава и Владимира и т. д. Ключевский признал Русскую Правду хорошим, но "разбитым зеркалом" юридического быта древней Руси.

Другой исследователь, Н. А. Рожков, был более оптимистичен в своей оценке значения Правды и построил на Русской Правде целый ряд картин по истории социальных и экономических отношений в древней Руси. Наиболее подробно Рожков рассматривает Правду в своей специальной статье - "Очерки юридического быта по Русской Правде"⁴ . Статья Рожкова состоит из четырех очерков: в первом рассматривается происхождение и состав Русской Правды, во втором - уголовное право Правды, в третьем - гражданское право Правды, в четвертом - процесс по Русской Правде. Все четыре очерка представляют собой как бы расширенный комментарий к содержанию памятника. Рожков тщательно изучил всю предшествующую ему литературу о Русской Правде, но дал очень мало своего. Это особенно заметно в первом очерке, где трактуется вопрос о происхождении и списках Русской Правды. Однако как свод всей предшествующей литературы о Правде статья Рожкова имеет несомненную ценность.

Можно было бы ожидать, что Русская Правда будет подробно изучена и использована М. Н. Покровским в его "Русской истории с древнейших времен". В действительности же Покровский говорит об этом памятнике только очень кратко и, к сожалению, большей частью неверно. Разбирая так называемый "Устав Владимира Всеволодовича", являющийся составной частью Правды, Покровский замечает, что в древнейшей рукописи конца XIII в. "устав очень короток... в рукописях более позднего

¹ Соловьев, С. "История России с древнейших времен". Т. I, стр. 271.

² Ключевский, В. "Курс русской истории". Ч. 1-я, стр. 251 - 306. 5-е изд. М. 1914.

³ Там же, стр. 326.

⁴ Рожков, Н. "Из русской истории". Очерки и статьи. Т. I, стр. 24 - 130. СПБ. 1923.

времени он разрастается до размеров целого маленького памятника"¹ . В действительности и в древнейшей и в позднейших рукописях Пространной Правды "устав" остается одинаковым по составу, и древнейшая рукопись Правды отличается от остальных не составом, а расположением статей. Интересуясь только содержанием памятника и не задумываясь над его критикой, Покровский выбирал из Правды наиболее яркие места, не заботясь о происхождении того списка Правды, который он положил в основу своих замечаний. Это некритическое отношение к Правде жестоко за себя отплатило, так как Покровский положил в основу многих своих построений как раз позднейший Карамзинский описок, отличающийся новообразованиями XIV - XV веков. Поэтому и поздние статьи о приплоде скота в Карамзинском списке Покровский считает возможным объяснить тем, что "рабочий скот в России IX - X вв. был еще... редок и ценен".

Но рядом с ошибками Покровский сделал и ряд ценных замечаний. В этом смысле особенно интересно то, что он сопоставляет устав Владимира Всеволодовича, внесенный в Русскую Правду, с известиями летописи о киевском восстании 1113 года, давая таким образом социальное обоснование юридическим нормам, внесенным в Правду.

Интерес историков к Русской Правде продолжается и в настоящее время. Наиболее выдающейся работой последних лет, в основном, построенной на глубоком изучении Русской Правды, является книга акад. Б. Д. Грекова "Феодальные отношения в Киевском государстве". Б. Д. Греков делает множество интереснейших замечаний по истории текста Русской Правды и по вопросу об ее происхождении.

II

Краткий обзор литературы показывает, как велико количество трудов, посвященных Русской Правде. Редкий памятник может похвастаться такой разнообразной и обильной литературой. По количеству специальных трудов литература о Русской Правде может быть сравниваема разве только с литературой о начальной летописи или "Слове о полку Игореве". И, тем не менее, Русская Правда во многом продолжает оставаться необъяснимым и даже несколько загадочным памятником.

Объясняется это тем, - что изучение Русской Правды всегда шло несколько односторонне. Юристы изучали юридические отношения по Правде, историки - социальные отношения. Только Н. В. Калачев пытался поставить вопрос более широко, отметив необходимость всестороннего изучения памятника. Специфический интерес историков-юристов к Русской Правде отразился и на характере литературы, посвященной этому памятнику.

Очень важным вопросом прежде всего казался чисто формальный вопрос о разделении Русской Правды на статьи. Между тем деление Правды на статьи всегда было и, несомненно, останется чисто условным, археографическим приемом чтения текста. Дело в том, что оба списка Краткой Правды написаны без киноварных букв, сплошным текстом. Следовательно, в подлиннике Краткой Правды деления на статьи не было.

С первого взгляда белее благополучно обстоит дело с Пространной Правдой, разделенной на части киноварными заголовками. Однако эти заголовки полностью не соответствуют содержанию того текста, которому они предшествуют. Таков, например, заголовок "Оже кто всядеть

¹ Покровский, М. Н. "Русская история с древнейших времен". Т. I, стр. 81. 1933.

на чюж конь". Под таким заглавием объединено, по крайней мере, четыре статьи, из которых только первая соответствует заголовку.

В том же Синодальном списке заглавие "О бороде" попало не на место и разделило статью о послушестве. Особенно большое расхождение имеем в делении Правды на статьи между Калачевым и Сергеевичем. В то время как Калаче в делит Троицкий описок на 115 статей, у Сергеевича для этого списка находим уже 154 статьи, Юшков же, придерживаясь в основном деления Калачева, дает для этого списка всего 110 статей.

Все споры о принципах деления Правды на статьи зависят от своеобразного отношения к Русской Правде как к памятнику, разработанному по современным юридическим требованиям. Об этом прямо говорит Дьяконов, считающий, что деление Правды на статьи представляет собой "результат толкования содержащихся в ней норм". Между тем применение чисто юридических представлений к такому памятнику, каким является Русская Правда, на практике "путает исследователя. Правильное деление на статьи имеет важное значение для исследователя, облегчая ему ссылки на отдельные тексты Правды, но само по себе всегда будет условным, как это, впрочем, признает и С. В. Юшков.

Наряду с усиленным интересом к юридической стороне Русской Правды исследователи проявляли явно недостаточный интерес к другим сторонам этого памятника. Так, совсем неисследованными остались палеографические и орфографические черты текстов Русской Правды. Конечно, нет никакого смысла говорить о какой-то особой палеографии Русской Правды. Списки Правды написаны теми же самыми почерками, какими писались современные им рукописи. Например все отдельные статьи Пушкинского сборника XIV века со списком Русской Правды написаны одним почерком. Текст Русской Правды в Синодальной Кормчей конца XIII века написан тем же почерком, что и другие статьи Кормчей, и т. д. Но палеографические наблюдения над списками Правды, тем не менее, позволяют сделать ряд выводов и объяснить темные места памятника. Известно то различие, которое существует между древнейшими списками - Синодальным и Троицким, - в статье об уроках скота. Тогда как в Синодальном и других списках читаем: "оже за кобылоу 60 коунъ", - в Троицком находим: "аже за кобылу 7 кунъ". Дальнейший текст Правды говорит в пользу чтения Синодального списка. Если же обратиться к рукописям XIII в. (время написания Синодального списка), то найдем, что начертание славянской цифры 60, изображаемой через букву кси, и начертание цифры 7 (через букву з) было почти одинаково. Поэтому для писца XIV в. (время написания Троицкого списка) легко было перепутать обе цифры.

Многие спорные чтения Правды, по поводу которых написаны целые статьи, объясняются своеобразными начертаниями и орфографией Русской Правды. Известно, какие споры вызвало чтение "в смердии холопе" Троицкого списка. Хотя источники не знают смердьих холопов, ряд историков готов был, по выражению Б. Д. Грекова (возражающего против такой точки зрения), "возвести смерда, упоминаемого в данном тексте, в ранг эксплоататоров холопского труда, признать его рабовладельцем"¹ . Между тем чтение "смердии холоп" могло создаться чисто орфографическим путем. Некоторые данные для этого дают списки Краткой Правды. В то время как Академический список XV в. дает чтение "а въ смердъ и въ хопь (!) 5 гривенъ", Археографический список того же XV в. имеет

¹ Греков, Б. "Феодальные отношения в Киевском государстве", стр. 131. 1936.

текст: "а въ смердьи въ холопъ 5 гривенъ". Из второго чтения мог образоваться текст, говорящий о емердьем холопе.

Одной из особенностей орфографии XIII в. являлось своеобразное употребление "о" вместо "ъ", "е" вместо "ь" и наоборот. Примеры такой орфографии дает текст Смоленского договора 1229 года. Многие различия Синодального списка от Троицкого могут быть объяснены особенностями такой орфографии XIII века. Иногда следы этой орфографии мы находим в относительно поздних памятниках. Так, в Хронографе XVII в., хранящемся в Историческом музее, сделана выписка из Новгородского харатейного летописца, который был, повидимому, близок, хотя и не тождественен с Синодальным харатейным СПИСКОМ. Выписка написана орфографией XIII века. В списках Русской Правды встречаем следы такой же орфографии.

Как ни странно, но и лингвистическая сторона Русской Правды изучена очень слабо. Словарь терминов, употребляемых в Русской Правде, был издан Мрочек-Дроздовским, но этот словарь не только далек от полноты и точности, но, кроме того, сделан автором, не обладавшим необходимой лингвистической подготовкой¹ . В некоторых случаях Мрочек-Дроздовский ограничивается двумя строками, :в других - дает целые статьи (например о закупах). Большое количество слов, взятых из текстов Правды, помещено в известных "Материалах к древнерусскому словарю" И. И. Срезневского, но в этом издании термины Правды являются только одним из источников, как и в недавно вышедших "Материалах для терминологического словаря".

Одной из интереснейших работ, посвященных языку Русской Правды, является статья С. П. Обнорского об языке древнейшего Синодального списка Правды. Обнорский относит оригинал, с которого был в Синодальную Кормчую списан текст Русской Правды, ко второй половине XII в. и находит, в его языке южнорусские черты.

Наконец, в Правде мы находим интерполяции, которые сравнительно легко могут быть выделены из ее текста. Иногда эти интерполяции производят впечатление глубокой древности. Так, в списке Правды (втором), помещенном в известной Соловецкой Кормчей 1493 г., находим следующее заглавие второй части Пространной Правды: "Устав Володимира Всеволодичя великого князя, брата Ростиславля, внука Ярославля". Отсюда некоторые ученые готовы были сделать вывод, что список Правды в Соловецкой Кормчей сохранил черты происхождения из южного Переяславля, где княжил Ростислав. К сожалению, в том же списке находим и другие добавления, не имеющие никакого отношения к южному Переяславлю. Так, в статье об установлении Ярославичей читаем имена не только князей Изяслава, Святослава и Всеволода, но и Владимира и Вячеслава. Владимир же умер раньше своего отца Ярослава, после смерти которого, по словам Правды, "собрались сынове его". Целый ряд других чтений убеждает нас в том, что текст Правды в упомянутом списке был пополнен где-то на севере и притом очень поздно, не ранее XIV в., и не имеет никакого отношения к Ростиславу, погибшему в конце XI века.

Объяснение первоначального текста Пространной Правды невозможно без предварительного изучения палеографии, орфографии и языка списков Правды. Какое значение имеют наблюдения над палеографией списков Правды, показывает небольшое, но ценное исследование В. П. Любимова² ,

¹ Мрочек-Дроздовский, П. "Материалы для словаря правовых и бытовых древностей по Русской Правде". М. 1917.

² Любимов, В. "Палеографические наблюдения над Троицким списком Русской Правды". Доклады Академии наук СССР. N 6, стр. 104 - 114. 1929.

который установил наличность подчисток и поправок в первоначальном тексте Правды по Троицкому списку XIV века.

III

Для изучения Русской Правды очень важное значение имеет издание памятника по всем известным спискам. Н. В. Калачев имел под руками до 50 списков Правды. В издании С. В. Юшкова указан 91 список, из которых, впрочем, 8 не были разысканы издателем. В новом издании Русской Правды, подготовленном Институтом истории АН СССР, будет использовано до 110 списков, не считая известных по равным изданиям и до сих пор не разысканных. Впоследствии, возможно, будут найдены новые списки Правды, "но количество их едва ли будет значительным. Вероятнее всего, это будут единичные находки. Поэтому можно думать, что мнение известного археографа П. И. Строева о 300 списках Правды является преувеличенным. Мне представляется, что Строев предполагал наличие Правды в большинстве Кормчих, тогда как Русская Правда встречается только в Кормчих особого состава.

Однако и сотня с лишним известных списков Русской Правды до сих пор неполностью освоена нашей наукой. Даже классификация списков Правды не обладает должной точностью, хотя после исследования Сергеевича можно считать наиболее правильным деление на 3 редакции Правды: краткую, пространную и сокращенную.

Соотношение между количеством списков всех трех редакций очень непропорциональное: у С. В. Юшкова указано 12 списков Краткой Правды, из которых древних (XV в.) всего два, списков Сокращенной Правды - всего два и оба XVII в., остальные списки падают на долю Пространной Правды. Новые списки, привлеченные к академическому изданию Русской Правды, исключительно пространной редакции. Таким образом, количественное соотношение списков всех трех редакций осталось прежним.

Для определения происхождения и взаимоотношения списков большое значение имеет знакомство с составом тех сборников, в которых Правда помещена. Это прекрасно понимал Н. В. Калачев, фактически построивший свою классификацию на изучении состава рукописей, заключающих в себе Русскую Правду. Действительно, мы видим, что определенному составу рукописей соответствует определенная редакция Русской Правды. Так, древние списки Краткой Правды дошли до нас в составе так называемой Новгородской 1-й летописи младшего извода, Сокращенная Правда - в составе особого вида Кормчих. Пространная - в Кормчих, Мерилах Праведных, юридических сборниках и летописи. Каждый извод Пространной Правды соответствует определенному составу рукописи. Исключения из общего правила встречаются крайне редко. Между тем состав сборников иногда позволяет определить время и место их происхождения. А это в свою очередь дает возможность поставить вопрос о происхождении той или иной редакции и извода Правды. Во всяком случае, проблема происхождения Правды не может быть разрешена без изучения состава рукописей, в которых находится этот памятник. Поэтому изучение редакций и изводов Русской Правды и состава тех рукописей, в которых она находится, должно идти параллельно.

Из всех редакций Правды наиболее изученной является краткая редакция. Известно всего два списка Краткой Правды в рукописях XV в., содержащих в себе Новгородскую 1-ю летопись младшего извода. В этих списках Русская Правда помещена под 1016 г., после рассказа о победе Ярослава над Святополком. По словам летописи, Ярослав дал Новгород-

цам "правду и устав списав, глаголав тако: по сей грамоте ходите, яко же писал вам, такоже держите". Это известие уже заподозрено в подлинности. В древнейшем пергаментном списке Новгородской летописи (Синодальном) отсутствует как это известие, так и текст Русской Правды

Таким образом, можно предполагать, что известие об Ярославовой грамоте вставлено в летопись позже, вместе с текстом Правды. Непервоначальный характер известия об Ярославовой грамоте 1016 г. подчеркивается и тем, что Краткая Правда знает уже законодательство сыновей Ярослава, - следовательно, составлена значительно позже 1016 года. Впрочем, Шахматов, а вслед за ним Стратонов признают подлинность известия 1016 г. об Ярославовых грамотах. Шахматов только считает, что Краткая Правда заменила собой первоначальный текст грамоты Ярослава. Стратонов делает остроумную и, на первый взгляд, правдоподобную догадку, согласно которой в тексте летописи первоначально была только первая, или древнейшая, часть Краткой Правды, впоследствии дополненная второй частью, или законодательством Ярослава. Но слова об Ярославовой грамоте, пожалованной новгородцам, помещены не только в Новгородской 1-й летописи, но и в так называемых Софийских летописях, однако не под 1016, а под 1019 годом. В Софийских летописях находим те же слова о правде и уставе, данном Ярославом новгородцам, после чего следует текст не Краткой, как в Новгородской 1-й летописи, а Пространной Правды. Между тем слово "устав" не подходит к Краткой Правде, в словаре которой оно отсутствует, и вполне соответствует заглавию Пространной Правды в Софийских летописях ("оустав великого князя Ярослава Владимерича о суд х"). Поэтому можно предполагать, что слова об Ярославовых грамотах были взяты Новгородской 1-й летописью из какого-то источника, близкого по содержанию к Софийской 1-й летописи (вероятнее всего, из так называемого Софийского временника) и первоначально были связаны не с Краткой, а с Пространной Правдой.

Обращаясь теперь к тексту Краткой Правды, мы должны прежде всего отметить неоднородность этого памятника. Почти все историки согласны в том, что Краткая Правда состоит, по крайней мере, из двух частей: Древнейшей Правды и Правды Ярославичей. Стратонов выделяет еще третью и четвертую части - покон вирный и урок мостников, - с чем вполне можно согласиться. Однако вопрос о происхождении и даже взаимоотношении Древнейшей Правды и Правды Ярославичей до сих пор остается открытым. Предложенное Сергеевичем и принятое без особой критики Гетцем представление о механическом соединении Древнейшей Правды и Правды Ярославичей при переписке не обосновано. Между той и другой частями Краткой Правды существует определенная связь. Это не механически переписанные тексты разных памятников, а единый текст, имеющий все черты редакторской обработки, хотя и основанный в разных своих частях на различных источниках.

Теперь можно считать установленным новгородское происхождение Древнейшей Правды, на которое указывал уже Тобиен, а позже Максимейко. Но время появления этого памятника датируется по-разному. Большинство историков относит Древнейшую Правду к первой половине XI в. и связывает ее с законодательством Ярослава. Повидимому, это мнение надо считать наиболее обоснованным, так как Древнейшая Правда знает еще варягов, имя которых исчезает со страниц летописи со второй половины XI века. Древнейшая Правда упоминает варягов и колбягов как отдельную, поставленную в особые условия общественную группу. Одиноко стоит мнение Гетца, который готов отнести происхождение

Правды к древнейшей, дохристианской эпохе. Но это мнение опровергается сравнением первого же постановления Древнейшей Правды об установлении платы за убийство мужа в 40 гривен с постановлением договора Руси с греками. Договоры не знают еще никакой платы за убийство и постановляют: "да держимъ будеть створивый убийство от ближних убьенаго, да убьють и" (договор Игоря 945 года). Мнимый архаизм Древнейшей Правды во многом объясняется ее новгородским происхождением. Достаточно сказать, что Древнейшая Правда имеет сходство с таким, относительно поздним новгородским памятником, каким является договор Ярослава Владимировича с немцами конца XII века.

Более согласны историки в своих представлениях о Правде Ярославичей, которая почти всеми признается памятником Киевской Руси, возникшим между 1054 и 1068 г., в эпоху совместного правления Изяслава, Святослава и Всеволода, остроумно названную Б. Д. Грековым эпохой "триумвирата". В Правде Ярославичей исследователи готовы видеть памятник законодательной деятельности князей, приноровленный к большой княжеской вотчине. На киевское происхождение Правды Ярославичей указывают и имена Коснячки, Перенега, Микыфора Кыянина, Чудина, Микулы. Коснячко, Никифор и Чудин упомянуты в начальной летописи в известиях, относящихся к 60 - 70-м годам XI века. Но это представление о Правде Ярославичей как о цельном памятнике, и притом киевского происхождения, основано на недоразумении. Так, целый ряд статей Правды Ярославичей обнаруживает скорее северное чем южное происхождение. Таковы постановления о краже дров, сена, ладьи. Некоторые статьи второй части Правды Ярославичей носят тот же обезличенный характер, какой имеют и постановления Древнейшей Правды.

Терминология Древнейшей Правды также очень близка к терминологии второй части Правды Ярославичей. Речь идет опять о "мужах", употребляется термин "за обиду", две статьи Правды Ярославичей (о краже холопа и о кровавом муже) имеют почти дословное сходство с Древнейшей Правдой. Все это свидетельствует о том, что Правда Ярославичей - памятник очень сложный по составу, в котором к источнику киевского происхождения, являющемуся, собственно, Правдой Ярославичей, были присоединены другие статьи. Следы переработки первоначальной Правды Ярославичей видны и в том, что в ней ссылка на князей сделана уже в третьем лице.

Несомненно, особый характер имеет так называемый покон вирный, являющийся непосредственным продолжением Правды Ярославичей и урока мостников. Повидимому, это наиболее поздние части Краткой Правды. Покон вирный сложился под непосредственным воздействием церковных кругов, так как он, регламентируя поборы, особенно заботится о соблюдении постов ("говение" в среду и пятницу). Ссылка на урок Ярославль только подчеркивает позднее происхождение покона, когда уже сложилось представление об Ярославе как о законодателе.

Все три части Краткой Правды соединены между собой не механически, а подверглись переработке. При этом были использованы некоторые переводные юридические памятники, известные на Руси уже в древнейшие времена, в частности юридическая компиляция, известная под названием "Закона Судного людем", входившая уже в состав древнейшей русской Кормчей XI - XII вв., как это доказал А. С. Павлов. Краткая Правда, повидимому, была составлена в Новгороде в первой половине XII века. К этому же времени относится появление ряда новгородских памятников, имеющих сходную терминологию с Краткой Правдой (церковные уставы Всеволода и Святослава Олеговича, вопрошайте Кириково и т. д.).

IV

Выше уже указывалось, что наибольшее количество списков падает на долю Пространной Правды. Казалось бы, это обилие списков дает возможность наиболее полно осветить происхождение пространной редакции Правды, в действительности же именно Пространная Правда является наименее изученным и наиболее загадочным памятником. Самое обилие списков сослужило плохую службу для дела изучения Пространной Правды. Только Калачев, Сергеевич и Юшков дали себе труд разобраться во множестве списков пространной редакции, другие исследователи, в зависимости от личных наблюдений, ограничивались работой над немногими списками Пространной Правды. Это замечание в особенности относится к многотомному труду Гетца.

Между тем среди всех списков Пространной Правды можно наметить две основных ветви. Одна ветвь представлена списками Русской Правды в Кормчих и Мерилах Праведных, другая - описками в особых юридических сборниках. Первая ветвь представлена двумя древнейшими списками Правды: Синодальным конца XIII в. и Троицким второй половины XIV века.

Синодальный список Правды находится в Кормчей, написанной в Новгороде "повелением князя новгородского Дмитрия, а стяжанием боголюбивого архиепископа новгородского Климента". На книге есть припись 1526 г. - "Правила Софийския старыя", а также более ранняя запись - "Манаканун владычный". Эта вторая запись указывает на принадлежность рукописи Софийскому собору и новгородским архиепископам. Время написания Кормчей датируется концом XIII в., вероятнее всего 1282 гадом. Русская Правда по Синодальному списку заканчивает Кормчую; остальные тетради были переписаны позже, в XIV веке.

Синодальный список хорошо сохранил древнюю традицию в тексте Правды и был, повидимому, переписан с древнего экземпляра, написанного, по мнению С. П. Обнорского, во второй половине XII в. и отличавшегося киевскими особенностями. Но Синодальный список отличается многими дефектами, зависящими, повидимому, от древности и ветхости оригинала, с которого он был списан. Вместе с тем Синодальный список отличается от всех остальных списков Пространной Правды расположением статей во второй своей части. Уже Тобиен предполагал, что листы Правды в Синодальном списке были перепутаны. Но это предположение вызвало решительное отражение со стороны Н. В. Каланева. Действительно, знакомство с подлинником дозволяет полностью отказаться от гипотезы Тобиена. Но можно установить следы какой-то механической путаницы листов в первоначальном оригинале, с которого была списана Правда. Во всяком случае, показание всех остальных списков Правды говорит против признания расположения статей Синодального списка первоначальным. По своим чтениям Синодальный список не стоит одиноко, как это думали ранее, а находится в непосредственной связи с целой группой списков XV - XVI веков.

Другой древнейший список Пространной Правды - Троицкий - сохранился в составе пергаментной рукописи XIV в., носящей название Мерила Праведного.

Сборник под таким названием состоит из двух частей: первая часть представляет собою сборник слов и поучений против неправедных судов, вторая - сборник юридических памятников византийского и русского происхождения. Первая часть возникла, вероятно, ранее второй части и когда-то существовала отдельно. Время первоначального возник-

новения этой части Мерила Праведного может быть отнесено к началу XII в., как на это указывает посвящение одного из списков Мерила Праведного князю Ярославу Святославичу. Князь с таким именем известен пока один - Ярослав Святославич Муромский (умер в 1129 г.). На начало XII в. указывает и вводная статья Мерила Праведного, которую до сих пор считали принадлежащей неизвестному автору, я которая, судя по ее тексту, составлена киевским митрополитом Никифором (умер в 1121 г.). Первоначальный сборник был дополнен в конце XIII с, как на это указывает вставка в Мерило Праведное такого памятника, каким является "Наказание" Семена, епископа Тверского (умер в 1289 г.). Кроме того к этому сборнику поучений добавлена была вторая часть Мерила Праведного, содержащая свод церковных правил и византийских законов, а также Русскую Правду и церковный устав Владимира. Сборник в таком составе, "в 30 глав" возник не ранее второй половины XIII в., так как он включил в себя статьи из болгарской Кормчей, доставленной в Киев митрополиту Кириллу в 1270 г. и переписанной в 1284 г. в Рязани.

Троицкий список отличается от Синодального расположением статей и кроме того отдельными чтениями. В остальном же Троицкий и Синодальный списки обнаруживают большую близость, зависящую от их происхождения от общего протографа. Самый Троицкий список не стоит так одиноко, как Синодальный. К нему примыкают еще 4 списка, образующие вместе с НИМ особую группу списков Русской Правды.

Близость Синодального и Троицкого списков наводит на ряд выводов. Прежде всего бросается в глаза то обстоятельство, что Русская Правда была включена в состав Кормчей официального происхождения. Между тем, как это доказано Срезневским, Синодальная Кормчая была дополнена на основании выше упомянутой болгарской Кормчей (у Срезневского она носит название Рязанской по древнейшему русскому списку). Следовательно, можно думать, что Русская Правда была включена в состав Синодальной Кормчей во время составления этой Кормчей. Инициатива же составления Кормчей шла от князя Дмитрия Александровича, бывшего в 1282 г. великим князем владимирским. Действительно, в составе Синодальной Кормчей находим "летописец воскоре" константинопольского патриарха Никифора с русскими добавлениями, доведенными почти до 1280 г. и составленными в Ростове. Таким образом, в составе новгородской Кормчей находим памятник Владимиро-Суздальской Руси. В свою очередь в Мерило Праведное, составленное, как на это указывает ряд данных, во Владимиро-Суздальской Руси, помещена Русская Правда, текст которой имеет в Троицком списке XIV в. новгородские особенности. Все это позволяет думать, что появление Русской Правды на страницах Кормчих и Мерил Праведных не было случайным и должно быть сопоставлено с рядом других исторических фактов. Во второй половине XIII в. наблюдается усиленная деятельность по восстановлению и пересмотру памятников канонического и юридического характера. Эта деятельность, в которой особое участие принимал митрополит Кирилл, была совершенно естественна после татарских погромов половины XIII в. В эту эпоху проявляется особый интерес к Кормчей книге. Мы видели, что экземпляр Кормчей был специально переписан в Болгарии по приказу деспота Святослава и отослан в Киев к митрополиту Кириллу. С болгарского экземпляра была сделана копия в Рязани для князя Ярослава. По исследованию Ягича, рязанская Кормчая имеет ряд южнорусских особенностей в языке. На основании болгарской Кормчей была написана новгородская Кормчая. Наконец, в это же время было переделано и дополнено Мерило Праведное. Тогда

же Русская Правда была включена в состав новгородской Кормчей и Мерила Праведного наравне с церковными канонами и законами византийских царей как один из бесспорных памятников юридической практики древней Руси. Поэтому можно думать, что инициатива включения Русской Правды в состав Кормчей и Мерила Праведного исходила от великого князя Дмитрия и митрополита Кирилла.

Включение Русской Правды в состав Кормчих и Мерил Праведных имело громадное значение для дальнейшей судьбы Правды. В XIV в. возникла новая компиляция, соединившая тексты Кормчей и Мерила Праведного. В состав этой компиляции вместе с Мерилом Праведным вошла Русская Правда. Наибольшее количество списков Пространной Правды (около 40) сохранилось как раз в составе этой компиляции. Эти позднейшие списки XV - XVII вв. отличаются рядом интересных новообразований, показывающих, что интерес к Русской Правде как к юридическому памятнику не исчез и в XIV - XV веках. Поэтому мнение некоторых исследователей (А. И. Соболевского), что списки Правды XIV - XV вв. не дают ничего нового, кроме описок, в корне неправильно. Списки Правды XIV - XV вв. дают интереснейший материал для истории источников судебной практики этой эпохи.

V

Вторая ветвь Пространной Правды сохранилась в юридических сборниках особого состава. Некоторое представление о составе подобных сборников дает древнейшая, пергаментная Пушкинская рукопись XIV в., которая включает в свой состав увещание к судьям, текст Русской Правды, соединенный с текстом Закона Судного людем или так называемого судебника царя Константина, выборку из Моисеевых законов, договор Смоленска с немцами в 1229 г. и устав Ярослава о мостех. Целый ряд данных позволяет думать, что сборник такого состава возник в Новгороде в первой половине XIII века. На это указывает и та редакция, в которой в этом сборнике дошел до нас устав Ярослава о мостех. Соединение Русской Правды с Законом Судным людем (болгарской компиляцией X с., основанной на византийских законах) говорит о стремлении составителя сборника дать наиболее полный законодательный материал. Практическое назначение сборника подчеркивается названием, предпосланным всему сборнику ("Суд Ярослава князя, устав о всяких пошлинах и о уроцех"), после которого следует увещание к судьям.

Первоначальный юридический сборник, впрочем, вероятно отличался меньшими размерами чем Пушкинский сборник XIV в. и включал в свой состав только увещание к судьям, Русскую Правду в соединении с Законом Судным людем и устав о мостех. В таком виде мы имеем этот сборник в приложении к Археографическому списку Новгородской 1-й летописи и в ряде подобных же списков¹ .

Пушкинский и Археографический списки позволяют восстановить тот протограф, который лежал в их основании. Этот протограф имел существенные отличия от списков, лежавших в основе списков Русской Правды в Кормчих и Мерилах Праведных. В частности протограф Пушкинского и Археографического списков восполняет пропуски первой ветви Русской Правды, но имеет свои дефекты. Вместе с тем Археографический и Пушкинский списки показывают, что их общий протограф отличался рядом особенностей в самом тексте Правды. Язык этого протографа имел новгородские черты, которыми объясняются некоторые его чтения.

¹ См. в издания С. В. Юшкова 4-ю редакцию.

Юридический сборник, описанный выше, с рядом дополнений послужил основой для новой компиляции, возникшей в XIV веке. Эта компиляция в своем чистом виде представлена всего одним списком начала XV в. (Троицкое собрание Ленинской библиотеки N 765). Русская Правда в этой компиляции была существенно переработана путем добавления в нее новых статей и включения в ее состав устава Ярослава о мое тех. Кроме того самый текст Русской Правды был пересмотрен и дополнен на основании списков Правды первой ветви. В результате получился более полный, "более исправный и в то же время сводный текст Пространной Правды. Имея в первой статье Правды по спискам Кормчих и Мерил Праведных фразу "аще боудеть роусинъ", а в списках второй ветви "аще боудеть горожанинъ", редактор соединил обе фразы, вследствие чего получилось "аще ли боудеть роусинь, горожанинъ". Такой сводный текст 'находим и в других местах упомянутой компиляции, которая была положена в основу нового компилятивного памятника, широко известного в исторической литературе под названием Карамзинского списка Пространной Правды. Карамзинская группа списков Правды произошла от общего протографа с упомянутым Троицким списком N 765, но включила в свой состав кроме того статьи о резах (процентах).

Сравнивая списки первой и второй ветви Пространной Правды, мы можем восстановить ее протограф, который был общим для обеих ее ветвей. Этот протограф не мог возникнуть позднее половины XIII в., а, что гораздо вероятнее, возник значительно ранее, так как уже в списках второй ветви, восходящих к первой половине XIII в., Правда помещена в дефектном виде и с позднейшими поправками. Наше внимание обращает и то обстоятельство, что Пространная Правда сохранилась главным образом в рукописях с новгородскими особенностями. Это не предрешает вопроса, о месте возникновения Пространной Правды, так как новгородские черты в языке Правды могли явиться более поздним наслоением, но показывает, что Правда имела наибольшее распространение в новгородских пределах, следовательно, являлась памятником по преимуществу новгородским. Впрочем, две ветви Пространной Правды довольно естественно делятся между Новгородской и Суздальской землей, так как списки Правды в Кормчих и Мерилах Праведных XV - XVI вв. дошли, главным образам, в рукописях среднерусского происхождения.

Временем создания Пространной Правды надо считать конец XII или начало XIII в., так как Пространная Правда включила уже в свой состав Краткую и упоминает о Владимире Мономахе (умер в 1125 г.) в прошедшем времени. Правда была составлена на основании целого ряда источников, в том числе Краткой Правды, устава о закупах южнорусского происхождения, устава о холопах и т. д. Нормы Пространной Правды очень близки к нормам Смоленских договоров первой половины XIII века. Против церковного происхождения Пространной Правды говорит вся ее терминология и противоречие отдельных ее статей церковной практике (статьи о наследстве, холопах и т. д.). Монастырские холопы упомянуты в Правде наравне с боярскими. Следует отметить полное отсутствие в Правде интереса к церковной практике. В этом отношении Пространная Правда является контрастом по сравнению, например, с южнославянскими памятниками: Законом Судным людем и Законником Стефана Душана. Пространная Правда является опытом гражданского законодательства древней Руси конца XII - начала XIII веков. В этом ее основное значение.

VI

Третья, так называемая сокращенная редакция Правды дошла в Кормчих позднего состава. Эта редакция Правды осталась почти неизученной, заранее признанная учеными поздним сокращением Пространной Правды. Только Сергеевич более внимательно остановился на разборе Сокращенной Правды и пришел к мысли о том, что она составлена на основании двух редакций Правды, краткой и пространной, и появилась не ранее XIII века. Отсутствие интереса к Сокращенной Правде объясняется особым взглядом историков на Правду как на памятник, история которого кончается XII веком. Между тем самый факт возможности появления новой редакции Правды после XII в. очень знаменателен. Он показывает несомненный интерес к Правде как к юридическому памятнику. К тому же особенности некоторых статей Сокращенной Правды не могут быть объяснены тем, что эти статьи являются сокращением текста Пространной Правды. К числу таких статей относится весь текст о кровавом муже.

Обращаясь к составу Кормчих, в которых помещена Сокращенная Правда, мы должны отметить, что эти Кормчие возникли относительно в более позднее время, так как в них находим ссылки на пермскую азбуку. Статья о пермской азбуке может быть сопоставлена с другими статьями тех же Кормчих о крещении Русской земли. Это позволяет думать, что Кормчая с текстом Сокращенной Правды возникла в непосредственной связи с организацией Пермской епископии, следовательно, не ранее XV века.

Основной текст Сокращенной Правды обнаруживает сходство с текстам Правды пространной редакции, находящимся в Кормчих, соединенных с Мерилом Праведным. Предварительное исследование Сокращенной Правды привело автора этой статьи к мысли о том, что Сокращенная Правда является юридическим памятником, приспособленным к северу Руси, и может быть связана с деятельностью пермских епископов. Время же создания того памятника, который лег в основу Сокращенной Правды определить затруднительно. Не лишена достоверности гипотеза о том, что в основе Сокращенной Правды лежит памятник более древний, чем Пространная Правда.

VII

Рассмотрение трех редакций Правды привело нас к мысли об их разновременном происхождении. Все сказанное выше показывает, как много надо еще сделать, чтобы объяснить происхождение Правды. Изучение Русской Правды до сих пор велось по "изданиям неполным и нередко неточным. Поэтому новое издание Русской Правды по всем списками является задачей первостепенной важности. Ведь Русская Правда - не только основной источник по истории социальных отношений в Киевской Руси, но и древнейший памятник законодательства народов, говорящих на славянских языках.

В настоящее время Институт истории Академии наук СССР приготовил к печати тексты Русской Правды по всем известным спискам. Новое издание будет отличаться от старых прежде всего своей полнотой, так как удалось найти более 15 ранее неизвестных списков Правды. Все основные списки предполагается издать фототипически. Это издание Русской Правды даст возможность исследователям изучать тексты Правды, не прибегая к подлинникам. Не следует забывать и того обстоятельства, что тексты Правды подвергаются порче от времени. Поэтому

исследователи XVIII в. были еще в состоянии прочитать некоторые тексты, которые в настоящее время разобрать уже невозможно.

Одной из основных задач, поставленных перед новым изданием, является точная передача текстов Русской Правды. В этом отношении к новому изданию предъявляются особо большие требования, так как одним из крупнейших недостатков более ранних изданий Правды является невнимательная и подчас небрежная передача текста. Поэтому тексты Русской Правды были подвергнуты тщательной проверке по подлинникам, причем были проверены не только тексты основных списков, но и варианты. Описки распределены по новой классификации, разработанной В. П. Любимовым.

Наконец, в новом, академическом издании Русской Правды дано будет описание рукописей, содержащих тексты Правды. В связи с этим был пересмотрен вопрос о датировке текстов Правды, что привело к ряду новых выводов.

Таким образом, новое, академическое издание должно будет отличаться от более ранних своей полнотой и точностью. Издание Русской Правды подготовлено к печати под редакцией акад. Б. Д. Грекова группой сотрудников Института истории (Г. Л. Гейерманс, Г. К. Кочин, В. П. Любимов, Н. Ф. Лавров, М. Н. Тихомиров и др.). Академическое издание Русской Правды, несомненно, оживит интерес к этому замечательнейшему памятнику древней Руси и послужит основой для новых исследований по истории социальной жизни Киевской Руси.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - М. ТИХОМИРОВ:

Комментарии: