КЕРЖЕНЦЕВ Я. История Парижской коммуны 1871 года. Соцэкгиз. 1940. 550 стр.

Парижская коммуна 1871 г. принадлежит к числу таких исторических тем, которые всегда привлекали и будут привлекать к себе пристальное внимание историков-марксистов. Это понятно, как понятно и то, что буржуазные историки сознательно игнорировали и игнорируют эту тему. Не удивительно, что центр изучения Коммуны находится в СССР, осуществившем те великие идеалы, за которые сражались и умирали парижские революционные рабочие в 1871 году. За 23 года, истекшие со времени Великой Октябрьской социалистической революции, в деле изучения и популяризации истории Парижской коммуны в нашей стране сделано во много раз больше чем за все 70 лет, прошедших со времени Коммуны, в буржуазных странах, в том числе и во Франции.

Книга покойного П. М. Керженцева, видного литератора-большевика ¹ , - новый вклад в обширную Советскую литературу по история Коммуны. Выход в свет этой книги надо признать весьма своевременным: давно назрела потребность в таком труде, обобщающем результаты многолетней исследовательской работы советских историков (проф. О. Л. Вайнштейна, С. Б. Кана, А. И. Молока и некоторых других), занимавшихся изучением тех или иных сторон или проблем истории Коммуны. Однако значение работы П. М. Керженцева состоит не только в этом: его книга, с одной стороны, как бы подводит итог исследовательским работам в этой области, а с другой стороны, во многих своих частях и сама представляет серьезный исследовательский труд. В предисловии к книге автор заявляет, что задачей его явилось "дать общий очерк истории Парижской коммуны в ее основных этапах и элементах", и добавляет, что он "более подробно останавливается на менее освещенных (или вовсе не освещенных) вопросах или сторонах Коммуны и более сжато характеризует те проблемы, о которых уже имеются новые советские работы (например, о германской интервенции, о Французском банке, об искусстве, о школе и пр.)" (стр. 4).

¹ Его перу принадлежит кроме того ряд содержательных книг о Ленине и ленинизме, книга по истории Ирландии и несколько других печатных работ.

Следует признать, что автору в общем удалось осуществить свой творческий замысел благодаря тому, что он привлек к разрешению поставленной задачи обширный документальный материал и подошел к нему с марксистско- ленинских позиций. В основу книги П. М. Керженцева положена не только общая и специальная литература по истории Коммуны, но и многочисленные первоисточники: документы правительства Национальной обороны ("Actes du gouvernement de la defense nationale", I - VII), до сих пор мало привлекавшиеся историками, документы следственной комиссии Национального собрания ("Enquete parlementaire sur l'insurrection du 18 mars", I - III) протоколы Коммуны (т. I), французские газеты за 1870 - 1871 гг., а также некоторые газеты других стран, важнейшие мемуары участников Коммуны и ее врагов, донесения русских дипломатов того времени (изданные Центрархивом в 1933 г.), переписка Маркса и Энгельса, письма ряда деятелей I Интернационала (изданные ИМЭЛ в 1933 г.), отчеты о судебных процессах членов парижского бюро Интернационала в 1869 - 1870 гг. и мн. др. Часть из приведенных автором документальных материалов впервые им пущена в научный оборот.

Привлечение столь значительного количества первоисточников дало П. М. Керженцеву возможность нарисовать конкретную и местами весьма детальную картину подготовки, возникновения, деятельности, борьбы и падения Парижской коммуны.

К числу наиболее удавшихся частей книги, несомненно, принадлежат главы II - V, в которых подробно описывается классовая борьба и революционное движение внутри осажденного немецкими войсками Парижа (сентябрь 1870 г, - январь 1871 г.). Этот период, составляющий как бы предисторию революции 18 марта 1871 г., до сих пор сравнительно мало привлекал внимание исследователей (исключение составляют С. Б. Кан и О. Л. Вайнштейн, давшие ряд интересных статей по этим вопросам). Эти главы книги П. М. Керженцева построены главным образом на тщательном изучении газеты Бланки "Patrie en danger" (комплект ее имеется в библиотеке ИМЭЛ) и некоторых других органов революционной прессы того времени. Перед читателем встает яркая картина жизни и деятельности "красных клубов" и других революционных организаций Парижа осени-зимы 1870 - 1871 гг., неустанно разоблачавших предательскую тактику правительства 4 сентября и настойчиво пропагандировавших идею Коммуны, идею передачи власти революционному народу.

До сих пор историки изображали деятельность парижских клубов этого периода почти исключительно по материалам грубо тенденциозной книги известного буржуазного публициста и экономиста Молинари ("Les clubs rouges pendant le sieg de Paris". Paris. 1871. Есть русский перевод). П. М. Керженцев поступает иначе: он широко использует органы революционной печати, подробно освещавшие на своих столбцах деятельность¹ этих организаций. На большом конкретном материале автор показывает патриотическое поведение трудящихся французской столицы в тяжелые месяцы осады, бомбардировки, холода и голода. "Мысль об изготовлении пушек для национальной гвардии и вообще для обороны Парижа, - указывает П. М. Керженцев, - зародилась на одном рабочем собрании в Бельвиле. Инициатором явился рабочий, который тут же и сделал первый взнос, выделенный из его скудного заработка. На собрании был произведен массовый сбор на отливку пушек. В комиссию по этому вопросу было включено несколько будущих членов Коммуны - Алликс, Ранвье, Везинье и др." (стр. 89).

Подобные факты, впервые приводимые П. М. Керженцевым, представляют выдающийся интерес: ведь вооружение (точнее, самовооружение) рабочего населения Парижа в период его осады немецкими войсками явилось одной из важнейших предпосылок победоносной революции 18 марта 1871 года. "Пушки, - подчеркивает П. М. Керженцев, - рассматривались народом не только как военное средство в борьбе против пруссаков, но и как средство революционной борьбы".

Анализируя деятельность парижских революционных клубов этого периода, Керженцев отмечает не только республиканско-демократический, но во многих случаях и социалистический характер агитации, которая в них велась, и приходит к следующему новому и вполне правильному выводу: "Таким образом, народные массы Парижа уже в сентябре и октябре развернули целую программу требований, которые в значительной мере подготовили будущие декреты и решения Коммуны" (стр. 100).

По-новому характеризует автор и ряд вопросов из истории самой Коммуны. В главе VII он удачно группирует все доступные нам документы, рисующие роль Центрального комитета национальной гвардии в событиях 18 марта (стр. 203 - 204). В главе IX большой интерес представляет § 3, в котором выясняется роль рабочего класса как ведущей силы Коммуны и отмечается, что это обстоятельство признавалось общественным мнением Парижа уже в первый период ее существования. Еще больший интерес представляет глава XII, где говорится о программе Коммуны и о том, как различные органы революционной печати понимали задачи революции 1871 года.

Касается П. М. Керженцев и такого интересного для советского читателя вопроса, как отношение интеллигенции к Коммуне, и приводит имена знаменитого географа Элизе Реклю, великого художника Курбе, талантливого композитора Даниэля Сальвадора, известного впоследствии поэта Поля' Верлена и ряда других видных представителей интеллигенции, честно и самоотверженно служивших делу Коммуны. Однако большая часть интеллигенции, как правильно отмечает автор, не смогла преодолеть своих буржуазных предрассудков и отнеслась к Коммуне резко враждебно:

именно такова была позиция Флобера, Гонкура, Визе и многих других выдающихся представителей литературы и искусства. В революции 18 марта они увидели не начало новой эры в истории человечества, а бунт "черни", способной лишь на разрушение материальных и культурных ценностей (стр. 375 - 376). Между тем несмотря на кратковременность своего существования Коммуна все же успела показать, как высоко ценит пролетариат науку и культуру. О политике Коммуны в области культуры и просвещения существуют специальные труды (А. С. Гущина - о художниках, Ю. И. Данилина - о театре, А. И. Молока - о школьной политике Коммуны); П. М. Керженцев широко использовал их в своей книге.

В особую главу выделил автор факты и документы, характеризующие высокую политическую активность трудящихся масс Парижа в героические дни Коммуны. Глава эта (XIV) состоит из следующих пяти разделов: - общественные организации; - женщины в Коммуне; - клубы в дни Коммуны; - деятельность клубов; - Париж и Версаль. Из этих разделов самые интересные посвящены деятельности клубов. Автору удалось в этом вопросе дать более детальную картину чем та, которая была нам известна до сих пор.

Довольно много нового либо по-новому освещенного материала имеется и в некоторых других главах книги Керженцева. Отметим, например, главу XIII, один из разделов которой описывает шпионско-диверсионную деятельность агентов версальской контрреволюции в Париже (стр. 395 - 402). Здесь приводится ряд фактов, до сих пор остававшихся неизвестными не только широким массам читателей, но и специалистам (например о связях версальских шпионов с иностранными дипломатическими миссиями). Отрывочный характер этих материалов объясняется скудостью источников, которыми располагал автор.

Много внимания уделил П. М. Керженрев вопросам государственного строительства Коммуны - ее мероприятиям по разрушению полицейско- бюрократической машины старого, буржуазного государства и созданию нового аппарата власти, представлявшего собою исторически первую форму диктатуры пролетариата. Эти вопросы рассматриваются в главе XVI - "Коммуна - государство нового типа". Об этом важнейшем деле Коммуны говорится и в главе XIX - "Значение Парижской коммуны".

В главах, касающихся социально-экономических мероприятий Коммуны, обращает на себя внимание попытка по-новому осветить ее политику в области заработной платы. "До сих пор, - замечает автор, - считалось, что сущность мероприятий Коммуны сводилась, с одной стороны, к установлению максимального оклада жалованья (не выше 500 франков в месяц), а с другой, - к введению минимума заработной платы. Надо добавить еще новый характерный признак - резкое подтягивание заработной платы низкооплачиваемых рабочих и служащих (без всякой уравниловки)" (стр. 5). Этот вывод надо признать вполне обоснованным.

Большой заслугой Керженцева является систематическое использование им работ классиков марксизма-ленинизма. В частности следует отметить, что он использует не только окончательный текст гениальной работы Маркса о Коммуне - "Гражданская война во Франции", - но и первоначальные наброски этого труда и подготовительные к нему материалы, которые были опубликованы несколько лет тому назад Институтом Маркса-Энгельса- Ленина¹ .

Ценность книги Керженцева повышается еще и благодаря тому, что автор дает критический разбор ошибочных, антиленинских суждений о Коммуне М. Н. Покровского, отрицавшего руководящую роль пролетариата в событиях 1871 г. и утверждавшего, что эта роль принадлежала "парижскому мещанству" (стр. 474). Опровергает он и другие искажения сущности Коммуны, встречающиеся в некоторых прежних работах советских историков. Разоблачает и сознательно фальсификаторские утверждения о том, что "Коммуна не нашла нужной политической формы" господства пролетариата и что она "была диктатурой рабочих над крестьянством". "Этим враждебным марксизму-ленинизму высказываниям, - справедливо замечает П. М. Керженцев, - не был дан достаточный отпор" (стр. 475).

Правильно поступает автор, выделяя в особый раздел (гл. XIX, § 2) вопрос о причинах поражения Коммуны и подвергая его всестороннему рассмотрению. Основную причину поражения первой рабочей революции т. Керженцев, в полном соответствии с высказываниями Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, видит в недостаточной зрелости французского пролетариата 1871 г., в его экономической и идеологической неподготовленности, в отсутствии у него самостоятельной политической партии, вооруженной революционным учением Маркса. Отмечает автор и такие факторы, как неблагоприятное внутреннее положение Франции (оккупация значительной части страны немецкими войсками и их содействие версальцам), отрезанность Парижа от провинции (в результате версальской и германской блокады) и отсутствие поддержки со стороны крестьянства, наконец, политические и военные ошибки Коммуны (тактика пассивной обороны, недооценка необходимости единства руководства и железной дисциплины в военном ведомстве, отказ от конфискации богатств Французского банка и других "крепостей" капитала, неуместное великодушие к врагам народа).

Правильно поступил автор, выделив в особый раздел (гл. XIX, § 1) такую тему, как "Маркс и Коммуна". Здесь на ряде

¹ Архив Маркса и Энгельса. Т. III (VIII). М. 1934.

конкретных примеров показана тесная, можно сказать, интимная связь великого учителя и вождя международного пролетариата с героическими коммунарами Парижа. Эта связь была бы обрисована гораздо полнее и ярче, если бы автор использовал неопубликованные до сего времени протоколы Генерального Совета Интернационала в дни Коммуны (они хранятся в архиве ИМЭЛ).

Большую пользу принесет читателю приложенная к книге подробная библиография источников и литературы по истории Коммуны; с интересом будет прочтен и краткий очерк историографии Коммуны.

В рецензируемой книге имеется и ряд недостатков. Из них некоторые следует признать довольно существенными. Главный недостаток книги заключается в неравноценности ее отдельных частей: наряду с интересными, хорошо документированными и хорошо написанными главами (их подавляющее большинство) встречаются главы или части глав, которые носят поверхностный, схематический характер. Это относится прежде всего к § 1 I главы. В нем дана характеристика империи Наполеона III в такой беглой форме, что даже не упоминается о государственном перевороте 2 декабря 1851 г., и у неискушенного читателя может создаться представление, будто переход от Второй республики ко Второй империи совершился мирным путем. Истории Франции в этот период автор, в сущности, не дает: его интересуют почти исключительно только рабочее движение и социалистическая пропаганда. Это, конечно, неправильный метод: для понимания особенностей рабочего движения того времени необходим всесторонний анализ как экономического, так и политического развития Франции в эти годы. Совершенно неудовлетворительно изложены причины франко-прусской войны 1870 - 1871 годов. Этому важному вопросу отведено всего полторы страницы, в которых ничего не сказано ни о борьбе Наполеона III за левый берег Рейна, ни о споре из-за гогенцоллернской кандидатуры (на испанский престол), ни о подделке Бисмарком "эмской депеши". Вопросам внешней политики вообще не повезло в этой книге.

Очень слабо освещены история революционного движения в провинции и деятельность провинциальных коммун (в Лионе, Марселе, Тулузе, Сен- Этьене и некоторых других городах). Этот интересный вопрос истории революции 1871 г. до сих пор мало изучен, главным образом вследствие скудости источников, доступных советским исследователям (в наших библиотеках почти совершенно нет французских провинциальных газет того времени). Недостаточно глубоко освещен и такой важный вопрос, как борьба течений в Коммуне - между ее бланкистско-якобинским "большинством" и прудонистским "меньшинством". Автор ничего не сказал о том, как относились к этой борьбе буржуазные круги парижского населения (из буржуазных газет, еще выходивших тогда в Париже, видно, что они радовались этой борьбе, сочувствовали прудонистской оппозиции и делали ставку на раскол Коммуны).

Слишком бегло касается автор и некоторых сторон социально- экономической политики Коммуны, как например ее мероприятий в области жилищного и продовольственного вопросов, ее отношения к Французскому банку. Мало внимания уделил автор судебным реформам Коммуны и деятельности созданных ею судебных учреждений. Военная организация Коммуны и ход военных действий между Версалем и Парижем обрисованы достаточно полно, но мало приведено конкретных эпизодов, рисующих геройскую стойкость коммунаров в боях под стенами Парижа.

Вне поля зрения автора остался интересный вопрос, об откликах на Парижскую коммуну, исходивших от различных кругов современной ей русской общественности. Между тем в наших библиотеках и архивах имеется обширный материал по этому вопросу, который начал привлекать внимание советских историков лишь с недавнего времени. Но часть относящегося сюда материала стала известна уже довольно давно (еще в 1931 г. проф. С. Н. Валк опубликовал в журнале "Литературное наследство" текст листовок в защиту Коммуны, выпускавшихся в дни ее существования петербургским студентом Гончаровым). Интересен рассказ Глеба Успенского о его пребывании в Париже в период "судебной" расправы торжествующей версальской солдатчины над коммунарами. Большое впечатление французские события 1871 г. произвели и на либерально-буржуазные круги тогдашней России. Все это совершенно обойдено в книге П. М. Керженцева.

Обошел он полным молчанием и вопрос об откликах германской буржуазной и юнкерской печати на события Коммуны (некоторый материал по этому вопросу имеется в книге А. И. Молока "Германская интервенция против Парижской коммуны", 1939). Зато большой заслугой автора является то, что он остановился на ярких статьях известного английского историка- позитивиста проф. Бизли, написанных под несомненным влиянием Маркса, а также статьях английского радикала Гаррисона и американского радикала Линтона; все трое заявляли о своем сочувствии делу Коммуны и характеризовали ее как "восстание рабочего класса" (стр. 524 - 527). До сих пор в исторической литературе об этих статьях никогда не упоминалось.

Приходится пожалеть о том, что П. М. Керженцев мало коснулся той широкой волны международной солидарности пролетариата, которую вызвала к жизни Коммуна. Особенно горячо выступали в защиту Коммуны рабочие Германии, где происходили многочисленные собрания по этому поводу (этому вопросу посвящена работа В. С. Алексеева-Попова, вышедшая в 1939г.). Материал, приведенный по этому вопросу в книге П. М. Керженцева, крайне скуден.

В книге имеется и некоторое количество неудачных формулировок, неточностей и

ошибок. Можно ли, например, удовлетвориться таким объяснением причин зверской жестокости, проявленной офицерами версальской армии при подавлении Коммуны, которое дает автор, указывая на то, что они "были новички в Париже, не имели там ни связей, ни родственников, ни знакомых", в результате чего и остались глухи к воззваниям Коммуны (стр. 484). Нельзя, как это делает автор, утверждать, что в 1871 г. во Фракции "крупная промышленность была только в зародыше" (стр. 518). По словам автора, Бакунин из опыта Парижской коммуны извлек "старые прудонистские идеи" (стр. 527); спрашивается: почему именно прудонистские и можно ли ставить знак полного равенства между мирным анархизмом Прудона и бунтарским анархизмом Бакунина? Никак нельзя согласиться с утверждением автора, что "в дни молодости Бланки находился под влиянием бабувизма" (стр. 73). Это совершенно неверно; неверно датированы и годы жизни Бланки, который родился в 1805 г. (а не в 1811 г.) и умер в 1881 г. (а не в 1882 г.). На стр. 193 говорится о каких-то губернаторах, хотя тогдашняя Франция такой должности не знала. На стр. 433 говорится о члене Коммуны Авуане-сыне, который никогда не был членом Коммуны. На стр. 159 допущено сразу несколько фактических неточностей: граф Шамбор именуется то графом Шамбором (правильно), то графом Шамборским (неправильно); в перечне бывших членов "правительства Национальной обороны", вошедших в состав правительства Тьера, пропущен Эрнест Пикар; в феврале 1871 г. маркиз де Габриак был назначен послом в Петербург, а не в Берлин, как утверждает автор. Член Коммуны радикал Гупиль вышел в отставку 11 апреля, а не "до первых дней апреля", как пишет автор (стр. 243).

Имеются отдельные пробелы и неточности и в библиографическом приложении к книге. Например не вполне удачна классификация мемуаров о Коммуне по группам ;(стр. 546); лживая книга бульварного публициста А. д'Альмераса, кстати, совсем не заслуживавшая упоминания, ошибочно отнесена к мемуарной литературе (стр. 547); не отмечен народнический характер книги П. Лаврова о Коммуне (стр. 538).

В целом книга П. М. Керженцева написана довольно хорошим литературным языком. Однако в ряде мест стиль оставляет желать много лучшего. Вряд ли, например, в научной книге уместны такие выражения, как "сколотивший себе капиталец" (стр. 158-это говорится о Тьере), или "лизоблюдничавшие перед Тьером" (стр. 436- это говорится о ряде писателей). Очень тяжело звучат такие фразы, как например: "всех давящая полицейско- бюрократическая машина, опутывавшая всю страну" (стр. 13); "Фавр язвил, что рабочие, одевшись в мундиры национальной гвардии, жили-де за чужой счет, без всякого дела и "имели детское и нездоровое удовлетворение в военных упражнениях" (стр. 87); "он являлся одним из главных сторонников того, чтобы никоим образом не трогать банка" (стр. 246); "распоясавшийся "историк" не изволил понять" (стр. 255); "участвовала в Коммуне по организации женских комитетов" (стр. 423).

Мы отметили основные недостатки книги П. М. Керженцева. Их не так мало, но все же они отнюдь не лишают этот труд его научного значения как одной из лучших общих работ по истории Парижской коммуны. Советский читатель с большой пользой прочтет эту книгу, интересную и поучительную не только для специалистов. Особенно поучительна эта тема в настоящее время.

А. МОЛОК

ЮЗЕФОВИЧ И. Основание Коммунистического Интернационала. Изд-во АН СССР. 1940. 275 стр. 7 р. 50 к.

Нет нужды доказывать, насколько назрела необходимость хотя бы в краткой истории основания Коминтерна.

Книга И. Юзефовича является первой попыткой дать исторически последовательное изложение истории основания Коммунистического Интернационала.

Автор начинает свой очерк с изложения основных социальных корней оппортунизма в условиях империализма, содействовавших оппортунистическому перерождению II интернационала еще в довоенный период.

Следующий раздел содержит изложение единственно последовательной и непримиримой борьбы партии большевиков под руководством Ленина и Сталина против оппортунистов, в том числе и против центризма, прикрывавшего оппортунизм и пытавшегося превратить революционный марксизм в мертвую догму. Автор на конкретных примерах показывает, что партии Ленина - Сталина рассматривала разоблачение оппортунизма как залог успешной борьбы за партию нового типа.

Затем дается краткое изложение борьбы Ленина и большевиков за сплочение левых во II интернационале, за партию нового типа; показывается непоследовательность левых, непонимание ими сущности империализма, социальных корней оппортунизма, природы центризма и т. д.

Автор далее подробно останавливается на причинах краха II интернационала и показывает стратегию и тактику большевиков накануне и во время первой мировой империалистической войны.

В следующих разделах дается характеристика трех течений в международном рабочем движении в годы империалистической войны, говорится о борьбе Ленина за сплочение интернационалистских сил, организационное объединение их в Циммервальдской левой, излагается отношение Ленина к решениям Циммервальдской и Кинтальской конференций. Отмечая все возрастающую роль Циммервальдской левой, у силе-

ние влияния большевизма на интернационалистские течения и оппозиционные группы, автор подчеркивает огромное влияние Октябрьской социалистической революции на подъем и последующее развитие международного революционного движения.

Автор рассказывает о том, как проводилась подготовка к созыву I конгресса Коммунистического Интернационала, анализирует его решения и последующее влияние Коминтерна на революционное движение в капиталистических, колониальных и зависимых странах.

Свою работу тов. Юзефович заканчивает обзором решений II конгресса.

В основу работы автором положены статьи и доклады Ленина и Сталина, стенографический отчет I конгресса, протоколы II конгресса, журнал "Коммунистический Интернационал" и др. и частично новые материалы.

В книге наблюдается некоторая непропорциональность разделов. В частности, вопросу предистории Коммунистического Интернационала автор уделил сравнительно много места и, будучи, видимо, связан определенным размером книги, слишком кратко осветил такие важные вопросы, как борьба Ленина с ошибками левых, подъем международного рабочего движения в 1917 году.

Излагая, например, борьбу Левина за сплочение интернационалистских элементов, особенно в период Циммервальда, автор сумел показать предательскую политику центристов, прикрывавших своей "левой" фразой открытых социал-шовинистов, а на деле требовавших "отказа от классовой борьбы во время войны, чтобы не мешать своему империалистическому правительству вести войну" ¹ .

Но зато слишком кратко и в общих словах освещен такой важный вопрос, как борьба Ленина с меньшевистскими и полуменьшевистскими ошибками левых социал-демократов, особенно нейтральных стран, в частности борьба против лозунга о разоружении, получившего там поддержку среди левых и некоторой части рабочей молодежи.

Пропаганда левыми лозунга разоружения со всей ясностью показывала непонимание ими ленинской теории пролетарской революции, форм классовой борьбы, путей завоевания и удержания пролетариатом политической власти. Хотя левые вкладывали в лозунг разоружения иное содержание, чем Каутский, Лени" "все же усматривал в этом явные элементы мелкобуржуазного пацифизма, весьма опасного в условиях империалистической войны и назревания революционного кризиса. Критикуя со всей решительностью эти ошибки левых, Ленин настойчиво разъяснял, что отказ от вооруженной борьбы равносилен отказу от революции вообще.

На этом конкретном вопросе следовало "оказать, что только беспощадная критика Лениным ошибок левых, в частности их лозунга разоружения, помогла левым Скандинавии, Голландии и других стран постепенно, по- большевистски воспринять лозунг вооружения пролетариата, а это и был один, из важнейших вопросов ленинской теории пролетарской революции.

Говоря о росте революционного движения в капиталистических странах Запада (стр. 122 - 123), автор ограничивается лишь общими указаниями на подъем стачечного движения, носившего частично политический характер, не показывая при этом, под какими лозунгами это движение нарастало, какие требования в том или ином случае выдвигались рабочими и какие категории рабочих оказались застрельщиками этого движения.

На стр. 125, например, сказано: "Под непосредственным влиянием русской революции началась волнения в армиях. Так, во Франции еще в мае 1917 г. взбунтовался ряд полков, в Германии в августе 1917 г. произошло восстание на крейсере "Принц регент Луидпольд". Случаи волнений "мели место и в английской армии". Для широкого читателя, особенно для молодежи, такая характеристика говорит очень мало. Здесь следовало бы кратко сказать о характере этих волнений и восстаний, их причинах и одновременно показать подлое предательство "социалистов", в частности германских "независимцев", принимавших все меры к тому, чтобы не допустить никаких политических выступлений в армии и во флоте. Одновременно следовало показать решимость матросов действовать "через голову руководителей партии "независимых" социал-демократов", а также неумелье левых использовать эти моменты в целях разоблачения социал-демократических вождей и придания движению более организованного характера.

Более развернутую характеристику следовало дать движению во французской армии и в тылу, связанному с наступлением генерала Нивелля. Как известно, эта события крайне встревожили военное командование, правительство и "социалистов". Не случайно Пуанкаре назвал 1917 год "годом смуты". О восстании в русском "экспедиционном корпусе" не сказано ни слова, между тем оно оказало немалое влияние на французских рабочих.

Ничего конкретного не сказано об отражении в солдатских письмах недовольства в армиях воюющих стран. Следовало бы убедительнее показать влияние пропаганды и агитации, проводимых Лениным и большевиками через Циммервальдскую левую и близкие к ней течения и группы; влияние февральской и особенно Великой Октябрьской революций на процесс полевения передовых слоев рабочего класса и постепенное разочарование их в социал-демократическом руководстве. Кроме того надо было ярче подчеркнуть и слабую сторону нараставшего революционного движе-

¹ "История ВКП(б). Краткий курс", стр. 159.

кия: отсутствие подлинно революционных пролетарских партий на Западе, слабость и непоследовательность левых групп и течений, неуменье их возглавить движение и т. д. Все, что об этом сказано в рецензируемой книге, не дает полной и ясной исторической картины.

Указанные выше недочеты в одинаковой мере относятся к анализу революционных движений и в других странах.

Полнее изложено революционное движение второй половины 1918 г. и 1919 г., но и здесь имеются недоговоренности: "С необычайным подъемом прошли в 1919 и 1920 гг. первомайские празднества. На первомайских митингах в Гайд-парке участвовало свыше 100 тыс. рабочих; в промышленном городе Ковентри была успешно проведена всеобщая забастовка; в Ланкашире в шествиях и митингах участвовало свыше 40 тыс. рабочих" (стр. 189). У читателя невольно возникает вопрос: в каком же году происходили эти события?

Говоря о возникновении в США двух коммунистических партий, автор совершенно обошел молчанием вопрос о разногласиях между коммунистической партией и коммунистической рабочей партией (стр. 202). Необходимо было пюре и глубже осветить эти разногласия, вскрыть их причины и объяснять терпимое отношение Коммунистического Интернационала к факту наличия двух коммунистических партий в США на определенном отрезке времени.

Случаи подобной недоговоренности в книге не единичны.

Вопрос о создании коммунистической партии в Англии тоже изложен недостаточно ясно: не показаны с надлежащей четкостью разногласия между основными коммунистическими организациям" и не вскрыты их социальные причины.

Автор правильно говорит (см. стр. 257), что путь организации коммунистической партии .Франции был "очень сложен и труден". Вслед за этим необходимо было показать все трудности, которые пришлось преодолеть компартии в период своего формирования. Между тем тов. Юзефович осветил лишь борьбу с правыми и центристами внутри социалистической партии, но этим не исчерпываются все трудности. Французской компартии приходилось и приходится бороться с анархо- синдикалистскими пережитками, преодоление которых является не менее сложным делом. О Турском учредительном съезде, решения которого имели огромное значение, сказано буквально на восьми строчках. Между тем САМЫЙ факт раскола социалистической партии и образования компартии показал, какие слои за кем пошли. В частности ярким показателем было то, что большинство социалистических депутатов парламента оказалось в лагере оппортунистов, а визовые рабочие - на стороне компартии.

Крайне слабо показана роль таких деятелей, как Анри Барбюс и др., в борьбе за присоединение к Коминтерну. Здесь следовало бы глубже показать все те разногласия, которые имелись между различными коммунистическими организациями, а также и то, как эти разногласия преодолевались в каждой стране. Автор не вполне учел замечания оппонентов по этому поводу, сделанные ему при защите данной работы как диссертации на степень кандидата исторических наук.

Стиль книги местами заставляет желать много лучшего. В качестве примера можно привести следующие строки: "Коммунистическое движение было слишком слабо и распылено, чтобы умело использовать решения II конгресса Коминтерна для внесения серьезного размежевания внутри независимой рабочей партии и быстро продвинуться вперед" (стр. 260).

Наряду с этим некоторые разделы книги перегружены цитатами, составляющими 60 - 70% постраничного текста (стр. 48, 82, 93, 107).

Досадным обстоятельством является очень высокая цена книги. При втором издании цену следует снизить и обеспечить этим массовое распространение ее.

М. Осипов

PEFFER N. Prerequisites to peace in the Far-East. ПЕФФЕР Н. Предпосылки мира на Дальнем Востоке.

В рецензируемой книге известный американский специалист по вопросам Дальнего Востока Н. Пеффер рассматривает перспективы японо-китайской войны и пытается определить перспективы мира на Тихом океане.

Автор считает, что, несмотря на то что японо-китайская война длится уже свыше трех лет, в настоящее время едва ли можно с уверенностью сказать, когда и каким образом эта война закончится.

Невзирая на военные успехи японцев, автор считает маловероятным, чтобы Японии удалось осуществить свои планы завоевания целого континента силой оружия. Огромные пространства, неисчерпаемые человеческие ресурсы и рост национального самосознания китайского народа исключают возможность длительного господства японцев в этой огромной стране. Даже полная военная победа Японии и заключение формального мира могли бы означать лишь короткий перерыв, за которым последовала бы новая война, а может быть, и ряд войн китайского народа за свою независимость. Ссылаясь на исторический опыт последнего столетия, автор считает, что никакая, даже самая полная победа любой державы не может принести народам сколько- нибудь длительного мира. После решительной победы на поле битвы обычно наступает перемирие, мир, потом период некоторого затишьях и затем вновь бешеная подготовка к войне.

завершающаяся очередным вооруженным столкновением.

С другой стороны, Пеффер отмечает более высокий уровень экономического развития Японии, ее превосходство на море и лучшую техническую оснащенность японской армии, что, по его мнению, делает крайне затруднительной победу Китая в ближайшее время. Таким образом, автор, видимо, полагает, что этап равновесия сил в Китае может продолжаться очень долго.

Сложность тихоокеанской проблемы усугубляется тем, что ход событий на Дальнем Востоке неразрывно связан с войной в Европе. На протяжении последних ста лет международные отношения на Тихом океане находились в прямой либо косвенной зависимости от ситуации в Европе. Между тем, пишет Пеффер, Европа конца 1940 г. представляет собой нечто совершенно отличное от послевоенной Европы 1918 года. Сейчас, по существу, перекраивается карта мира и рушится вся система международных отношений, сложившаяся свыше ста лет назад, в период наполеоновских войн и венского конгресса. Точно так же и на Дальнем Востоке борьба Японии и США за передел мира давно переросла рамки ревизии вашингтонских соглашений 1922 года. Что касается японо-китайской войны, то и здесь, по мнению автора, дело идет к крушению вековой системы международных отношений на Дальнем Востоке, сложившейся в период опиумных войн в 1842 году. Времена, когда Китай был объектом борьбы великих держав, навсегда ушли в область прошлого. Независимо от длительности и исхода японо-китайской войны судьба иностранных концессий, арендных территорий, экстерриториальности, торговых и прочих привилегий в Китае уже предрешена. Каждый день приносит новые доказательства медленного, но верного отступления западных держав из Восточной Азии.

Переходя к анализу причин нынешней японо-китайской войны, Пеффер считает эту войну совершенно закономерным и неизбежным результатом всего предшествующего исторического процесса. Экономическое и политическое закабаление Китая иностранными державами неоднократно вызывало отпор со стороны китайского народа. Тайпинское и боксерское восстания, революция 1911 г. и национально-освободительное движение 1924 - 1927 гг. - все они в той или иной мере были направлены против иностранных колонизаторов. И если летом 1937 г. Китаю пришлось отстаивать свою независимость в борьбе именно с Японией, это произошло лишь потому, что за последнюю четверть века экспансия Японии создала смертельную угрозу для национальной независимости Китая.

Закончив победоносно нынешнюю войну и выйдя из нее закаленным и уверенным своих силах, четырехсотмиллионный китайский народ осознает свою мощь и значение победы над сильным и опасным врагом. Смешно думать, пишет автор, что, победив вооруженную до зубов Японию, китайцы подчинятся воле западных держав, расположенных за многие тысячи километров и истощенных войной, которую они ведут сейчас друг с другом. Миф о "всемогуществе" белого колонизатора окончательно развеян за годы первой и второй мировых империалистических войн и колониальных революций.

Подняв знамя национально-освободительной войны, Китай тем самым перевернул новую страницу в истории колониальных и зависимых стран, в истории всего человечества. "Дальний Восток никогда уже не будет тем, чем он был до 1937 г., точно так же, как и остальной мир не станет тем, чем он был до начала нынешней войны. Войны в Европе и Азии дополняют друг друга в разрушении старых и созидании новых отношений. Но если бы даже и не было европейской войны, все равно война на Дальнем Востоке наложила бы глубочайший отпечаток на исторические судьбы Запада.

Закончилась одна историческая эпоха, и начинается другая. Дни европейских колониальных империй на Дальнем Востоке сочтены. Навсегда должны быть оставлены надежды на то, что Дальний Восток останется объектом монопольной эксплоатации со стороны западноевропейских держав".

С другой стороны, Пеффер считает абсолютно неприемлемым и нежелательным установление японского контроля над Китаем. Опыт" Кореи и Маньчжурии, а также действия японцев в оккупированных районах Китая совершенно ясно свидетельствуют о стремлении Японии распространить политику "закрытых дверей" на всю Восточную Азию и превратить Китай в сырьевой придаток к японской экономике. Автор, правда, сомневается, что Японии удастся экономически освоить захваченные территории Китая. Четырехлетняя война и огромные расходы на вооружение сильно расшатали всю экономическую структуру Японии. А между тем Япония вынуждена будет держать в Китае весьма длительное время большую армию для "пацификации" завоеванных областей. Ей придется создавать огромный, дорогостоящий административный аппарат для управления колоссальной страной с многомиллионным населением. Япония не имеет ни капиталов, ни машин, ни сырья для строительства железных дорог, рудников, заводов, без чего экономическая эксплоатация вновь завоеванных территорий едва ли может быть эффективной.

Поэтому первой и обязательной предпосылкой установления длительного мира на Дальнем Востоке автор считает удаление японских войск из Китая, включая и Маньчжурию. Эта цель может быть достигнута либо путем военного поражения Японии, либо в результате ее экономического истощения, либо благодаря вмешательству третьих держав.

Вместе с тем эвакуация японских войск из Китая должна сопровождаться попутной ликвидацией специальных привилегий европейских держав в Китае, так как в противном случае между заинтересованными государствами вновь возникает старое соперничество за влияние в Китае.

Третьей предпосылкой длительного мира на Дальнем Востоке является создание сильного и независимого Китая, способного защитить свою страну от посягательств иностранных держав. Пеффер предостерегает против междоусобных раздоров в Китае, которые являются самой серьезной опасностью для независимости страны. В этом случае "Китай окажется перед лицом раскола более острого и кровопролитного, чем тот, который раздирал страну на протяжении двух последних десятилетий. Междоусобная борьба тем более ужасна, что каждая сторона будет иметь поддержку извне".

Автор не скупится на краски, рисуя заманчивые перспективы экономического развития Китая и стран Дальнего Востока вообще, однако через все его рассуждения красной нитью проходит одна и та же мысль -? о будущей руководящей роли США в экономическом, политическом и культурном развитии стран Тихоокеанского бассейна. Призывая Японию, Англию и другие европейские державы отказаться от специальных привилегий и сфер влияния на Тихом океане, ратуя за "свободную игру экономических сил" и за широкие экономические преобразования на базе американских капиталов и техники, автор тем самым извлекает¹ из арсенала американской дипломатии старый, общеизвестный принцип "политики открытых дверей и равных возможностей", провозглашенный Хэем еще в 1899 году.

Больше того: Пеффер в полном соответствии с принципами дальневосточной политики Теодора Рузвельта отводит Японии роль полицейского, обязанного бороться с малейшими попытками западноевропейских государств расширить зону их влияния на Дальнем Востоке. При этом автор специально оговаривается, что "Россия также должна быть отнесена к числу западноевропейских держав".

Планы, изложенные в книге Пеффера, вероятно, являются не личными домыслами автора. За последнее время в Америке вышло большое количество книг виднейших буржуазных писателей и публицистов, где под сурдинку "конструктивистских" рассуждений о судьбах мира и войны проводится мысль об установлении мировой гегемонии США после окончания нынешней войны.

К . Ющак

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Комментарии: