Тов. Пионтковский является одним из авторов статей, помещенных в четырехтомной "Истории ВКП(б), выпущенной под редакцией т. Ярославского, а так-

же автором ряда книг и пособий ¹ по основным вопросам истории революции в России, по истории рабочего класса и большевистской партии. Все эти работы содержат в себе целую систему политических и принципиально исторических ошибок.

Книги Пионтковского распространены в качестве учебных пособий не только в системе нашего партийного просвещения (в совпартшколах, вечерних и основных комвузах). Некоторые из них ("Октябрь 1917 т.) переведены на иностранные языки. Работы Пионтковского, несмотря на значительные извращения марксизма-ленинизма, до сего времени не подверглись достаточной большевистской критике и ими продолжают пользоваться как пособиями по истории.

Меньшевистско-троцкистские и правооппортунистические извращения истории революции в России и история нашей партии идут у Пионтковского по следующим основным направлениям:

1. По линии богдановско-рожковской трактовки проблемы общественно-исторических формаций (изображение тортового капитала как самостоятельной общественно-исторической формации вообще и в частности в России, а русского самодержавия как диктатуры торгового капитала).

2. По линии изображения революции как "стихийною процесса". Эта меньшевистская "теория стихийности" привела Пионтковского вместе с тем и к непониманию гегемонии пролетариата, и к преуменьшению его роли в революции 1905 и 1917 гг., и к преувеличению роли буржуазии.

3. По линии принижения руководящей роли партии большевиков в борьбе пролетариата за массы.

4. По линии меньшевистского извращения ленинской теории перерастания буржуазно- демократической революции в социалистическую в 1905 - 1917 гг., сводящегося к (Ограничению задач революций 1905 - 1917 от. буржуазно-демократическими рамками. Прямым продолжением извращения одного из основных вопросов ленинской теории революции - теории перерастания, - является клеветническое утверждение на Ленина и партию о том, что только после Февральской революции в апрельских тезисах "нашла свое выражение" ленинская теория перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую.

5. По линии неправильной оценки Октябрьской революции Пионтковский во всех своих работах целиком и полностью разделяет гнилую правооппортунистическую концепцию Крицмана "о двухпоточности Октября", снимающую вопрос о социалистическом характере Октябрьской революции.

6. По линии извращения ленинского учения о гражданской войне я подмени истории классовой борьбы историей отдельных контрреволюционных генералов; он разрывает, противопоставляет интервенцию внутренней контрреволюции.

7. По линии неправильной трактовки национального вопроса. Во всех работах Пионтковского игнорируется национальный вопрос, а в некоторых (например в хрестоматии по гражданской войне) Пионтковский при разрешении национального вопроса явно скатывается на великодержавные позиции.

Пионтковский в своих работах забыл диалектику, разорвал и противопоставил друг другу теорию и практику, историю и политику. Он формально и механистически подходят к изучению событий и фактов классовой борьбы, и поэтому вся схема истории народов СССР у него построена в вульгарно-механистическом духе. Что методология Пионтковского ничего общего не имеет с ленинским пониманием русского исторического процесса, об этом свидетельствуют все его работы и особенно его "Очерки истории России в XIX - XX вв.", предназначенные для "сети партпросвещения и политсамообразования" и изданные в 1930 г. В "Очерках" Пионтковский начинает с того, что выделяет торговый капитал в самостоятельную общест-

¹ Основные работы Пионтковского: 1) Очерки истории России в XIX - XX вв.; 21 История рабочего движения в России; 3) Февральские дни 1917 г.; 4) Октябрь 1917 г; 5) Буржуазная историческая наука в России; 6) Хрестоматия по истории Октябрьской революции; 7) Хрестоматия "Гражданская война в России".

венно-экономическую формацию, представляя самодержавие в качестве диктатуры торгового капитала.

"Фоном, на котором выросла вся новейшая история России, был торговый капитал, - пишет Пионтковский, - который переливаясь в новые формы, создал ряд (?!) промышленно- капиталистических формаций и, социально трансформируясь, захватил с собой из эпохи своего первоначального существования и сохранил социальное формы, свойственные исключительно торговому капиталу, в виде самодержавия и помещичьей монополии на землю" ² .

И дальше "Количественный рост торгового капитала качественно менял классовые формации и формы власти, как их оболочку, сохраняя все время свою сущность торгового капитала"³ .

О какой ряде промышленно-политических формаций говорит автор, что он понимает под формациями которые создаются торговым капиталом, что это за формации - все это известно только одному ему. Ясно одно, что такое понимание учения об общественно-экономических формациях и роли торгового капитала ничего" общего не имеет с марксизмом-ленинизмом, совершенно очевидно, что это богдановско-рожковская схема, так как именно Богданов и Рожков, подобно автору "Очерков", говорят об особом "торгово-капиталистическом обществе".

Очевидно, ничему не научила Пионтковского и недавняя дискуссия по вопросу об общественно- экономических формациях и роли торгового капитала⁴ .

Торговый капитал в России в эпоху феодализма, как и повсюду, играл роль посредника в обмене. Он сыграл немалую роль и в экономической и политической истории России, но, несмотря на это, господствующим классом в ней всегда оставался класс крепостников-помещиков.

Из антиленинской оценки эпохи феодализма-крепостничества вытекает и антиленинская оценка природы российского самодержавия, данная в "Очерках" Пионтковского. "Самодержавие выросло в России на питательных дрожжах торгового капитала, - утверждает он. - Торговый капитал в лице московского князя, царя и государя прежде всего показал себя как срастание в одном лице и в одной хозяйственной ячейке и владельца денежной массы, непосредственно обслуживающего обмен, и поставщика товаров, непосредственно связанного с владельцем денежной массы и заинтересованного в процессе обмена. Это и позволяет говорить о том, что самодержавие было властью торгового капитала"⁵ . Эта оценка природы русского самодержавия в дальнейшем приводит Пионтковского к меньшевистской оценке задач рабочего движения в период между двумя революциями. Пионтковский, верный своей концепции, объясняет всю колониальную политику феодальной России исключительно интересами торгового капитала. Торговый капитал покоряет "украинские степи, ведет упорную борьбу с Польшей... хищнически эксплоатирует мелкие народности Сибири, оренбургских степей и Кавказа"⁶ . Несомненно торговый капитал играл не последнюю роль в грабеже колоний, но не только он определял колониальную политику самодержавия, но прежде всего класс крепостников-помещиков.

Пионтковский безнадежно запутался в собственных "открытиях", договорился до того, что самодержавие "склонялось к падению (?) в XX в., частью уступая свои позиции буржуазии, частью вырождаясь и исчезая". Эта эволюционистская установка снимает разумеется вопрос о борьбе классов и о революции.

В. И. Ленин всегда четко и ясно подчеркивал феодально-крепостническую сущность русского самодержавия, но в то же время отмечал, что "монархия ХVII века с

² "Очерки", стр. 6.

³ "Очерки", стр. 7.

⁴ Ни в одной из своих литературных работ, изданных после "Очерков", ни в одном из наступлений по обсуждению этого вопрос в ИКП, т. Пионтковский этих своих ошибок не признал.

⁵ "Очерки", стр. 7 - 8 (разрядка наша. - Бригада).

⁶ "Очерки", стр. 10.

боярской думой не похожа на чиновничью - дворянскую монархи" XVIII века. Монархия первой половины XIX века - не то, что монархия 1861 - 1904 годов". Отмечая эволюцию в сторону буржуазной монархии, Ленин одновременно подчеркивал и другое, что "происшедшие изменения и в этой, как во всех других областях, не устраняют основных черт старого режима, старого взаимоотношения социальных сил"⁷ .

Из немарксистской концепции автора вытекает полное непонимание характера классовой борьбы в докапиталистическую эпоху. Вместо того чтобы в своей книге дать тщательный анализ борьбы крепостного крестьянства против помещиков и борьбы угнетенных национальностей против растущей военно-феодальной политики царизма, Пионтковский изображает эту борьбу в виде "ряда социальных антагонизмов между захваченными торгово-капиталистическими отношениями массами крестьян и помещиками, крепостными торговцами, крестьянами-фабрикантами и фабрикантами-помещиками и т. д."⁸ .

Таким образом классовая борьба в России представляется ему в виде борьбы двух капиталов - крестьянского и торгово-помещичьего. По Пионтковскому, крестьянская война XVIII в. в России (пугачевщина) направлена против торгового капитала. Он совершенно не понимает антикрепостнического характера пугачевщины. Для Пионтковского пугачевщина является результатом конкуренции двух торговых капиталов. На стр. 27 "Очерков" мы читаем: "Торговый капитал сталкивался в уральских степях с торгово-капиталистическими организациями, казацкими общинами, тоже стремящимися к эксплоатации естественных богатств края и населяющих эти окраины национальностей", а на стр. 33 "Очерков" автор характеризует пугачевщину просто как революцию торговой буржуазии. Такая оценка войны крепостного крестьянства против помещиков-феодалов не имеет разумеется ничего общего с марксистско-ленинской оценкой крестьянских войн. Пионтковский неправильно сводит и причины поражения пугачевщины только к превосходству сил правительственных войск.

Пионтковский не понимает того положения марксизма-ленинизма, что мелкое товарное производство не противостоит капитализму, а является самой глубокой его основой.

Поэтому совершенно не случайно у Пионтковского при анализе реформы 1861 г., исчезает основной двигатель реформы - крестьянство. Он отрывает экономику от политики, от классовой борьбы, игнорирует ленинскую оценку реформы 1881 г. и забывает, что реформа являлась продуктом острейшей классовой борьбы между крестьянством и классом помещиков-феодалов.

Ленин в статье "Крестьянская реформа и пролетарская крестьянская революция" прямо говорит об этом "19 февраля 1861 г. было крепостнической реформой, которую наши либералы могут подкрашивать и изображать "мирной" реформой только потому, что революционное движение в России было тогда слабо до ничтожества, а революционного класса среди угнетенных масс вовсе еще не было"⁹ . Смазывая при анализе реформы 1861 г. вопрос о классовой борьбе, Пионтковский попадает таким образом в плен к либералам.

Касаясь ленинской проблемы двух путей развития аграрного капитализма в России, Пионтковский заявляет, что американский и прусский пути развития аграрного капитализма реально существовали в России. Он пишет: "Дворянское землевладение было главным образом землевладением полуфеодального, отработочного, прусского в аграрно-капиталистическом отношении типа, как называл его Ленин; крестьянское же частное землевладение было растущее капиталистическое землевладение американского типа". Такая трактовка двух путей развития аграрного капитализма в России извращает взгляды Ленина: от возможности до действительности "дистанция огромного размера". Ленин говорит только о возможности победы "прусского" или

⁷ Ленин, Соч., т. XV, 2-е изд., стр. 123 - 124.

⁸ "Очерки", стр. 24.

⁹ Ленин, Соч., т. XV, 2-е изд., стр. 142.

"американского" пути развития капитализма в России при определенных условиях, но вопрос о победе того или другого пути решается борьбой классов.

Во-первых, в 1861 г. силы революции оказались слабыми для торжества американского пути, во- вторых, победа одного из этих путей исключает победу другого. Совершенно ясно, что подобная постановка вопроса снимает вопрос о буржуазно-демократической революции в России: Пионтковский борьбу помещиков и крестьян за один из этих двух путей рассматривает как борьбу двух уже реально существующих капиталистических путей, уже реально существующих двух капитализмов.

Мы находим у Пионтковского ряд ошибочных установок и там, где он дает характеристику народничества и первых рабочих организаций в России. Как в оценке народничества, так и в оценке первых рабочих организаций в России, Пионтковский игнорирует ленинское наследство.

Первые марксистские организации в Россия для Пионтковского в значительной своей части вырастают из народнических организаций. Автор "Очерков" считает, что у народников "пересмотр вопроса о живых силах революции естественно приводил к пересмотру вопроса о роли в революционном движении: пролетариата и крестьянства. "Переход от народничества к марксизму, - пишет он, - шел в России двумя путями. Он переживался как теми народническими группировками, которые оставались и действовала в старой России на протяжении 80-х и 90-х годов, так и теми, которые за границей воочию познакомились с рабочим движением и его теорией - марксизмом"¹⁰ . Нетрудно заметить, что Пионтковский только повторяет правые ошибки Теодоровича, Стеклова и др. Не понимая исторических корней ленинизма, недооценивая роль я значение работ Ленина, автор явно переоценивает роль группы "Освобождение труда".

При рассмотрении истории рабочего движения и рабочих организаций Пионтковский преклоняется перед стихийностью, перед самотеком экономического развития. Он забывает что именно в преклонении перед стихийностью, по словам т. Сталина, заключаются основы меньшевизма.

В книгах Пионтковского, особенно в "Истории рабочего движения в России 1870 - 1917 гг.", революционные организации оторваны от революционного движения в России; он в лучшем случае только формально регистрирует события и дает статистику стачек с далеко не всегда удачными комментариями к ним. Говоря о рабочем движении в 90-х годах, об экономизме, Пионтковский ни одним словом не упоминает о борьбе с ним Ленива, а дальше у него рабочие призываются Зубатовым к энтузиазму! В дальнейшем партия у Пионтковского отсутствует настолько, что он совершенно забывает упомянуть о партийных съездах, как будто революционной "Искры", боровшейся с оппортунизмом, никогда не существовало. Борьба Ленина с оппортунизмом различного рода, в особенности его борьба против кустарничества, за создание партия, осталась совершенно непонятой Пионтковским.

При освещении революции 1905 г. Пионтковский также явно фальсифицирует историю. В своей ранней работе "История рабочего движения в России 1870 - 1917 гг." он прямо находится в плену у буржуазных историков и ограничивается одним только подсчетом цифровых данных о стачках. О характере и особенностях революции, в гегемонии пролетариата, о революционно- демократической диктатуре пролетариата и крестьянства, о перерастании нельзя найти ни слова. О партии, о двух тактиках в революции - большевиков и меньшевиков - нет никакого намека. О контрреволюционности буржуазии - ничего. В своих "Очерках" Пионтковский ставит эти вопросы, но разрешает их не по-ленински.

Пионтковским неправильно трактуется вопрос о революции 1905 г., о роли Ленина и его оценке характера русской революции 1905 г. Он извращает большевистскую постановку вопроса о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую. Приведем для иллюстрации лишь несколько примеров. Наряду с мимоходом брошенным правильным утверждением, что содержанием революции 1905 г. были две социальные войны, Пионтковский всюду подчеркивает, что "по своему со-

¹⁰ "Очерки", стр. 187.

щиальному содержанию революция 1905 г. является буржуазной" и только, что "...весь смысл, все содержание революции направлено только против дворянско-феодального общества"¹¹ . "Соединенные удары пролетариата и крестьянства направлялись против дворянства, против дворянско-феодального государства". Таким образом рамки борьбы пролетариата в эпоху первой революции автор ограничивает только пределами капитализма. Положение нисколько не изменяется от того, что автор иногда наряду со своими антиленинскими положениями приводит совершенно правильные ленинские положения, которые находятся в вопиющем противоречии со всеми установками автора. Достаточно сказать, что в целом ряде мест Пионтковский прямо утверждает, что Ленин и большевики не видели возможности перерастания буржуазно- демократической революции в социалистическую и не ставили перед собой задачи перерастания в 1905 т. Он пишет, что "Ленин и большевики считали, что революция 1905 г. по своей социальной программе - революция буржуазная; основной целью ее является уничтожение дворянско-феодального господства в России", и только на стр. 259 "Очерков", он заявляет: "О том, что русская революция 1905 г. будет буржуазной по своей социальной программе, "пора между российской социал-демократией не было". Это приписывание Ленину и большевикам теории меньшевистских этапов (сначала разделаться с самодержавием, нотой с буржуазией) ничего общего не имеет с ленинизмом, стратегией и тактикой большевиков в 1905 г. "Эта "теория", - говорит т. Сталин- является лишь прикрытием, окрашиванием контрреволюционных вожделений буржуазии"¹² . Пионтковский не понимает, что революция 1905 - 1907 гг. была первой буржуазно-демократической революцией в эпоху империализма, не понимает, что борьба с самодержавием есть в то же время борьба против империализма, как этого не видят и не понимают оппортунисты всех мастей. Только большевики еще до революции 1905 г. хорошо видели и понимали, что капитализм вступает в новую эпоху, эпоху политических потрясений и революций". Поэтому только большевики и обусловливали в революции 1905 г. уничтожение феодально-крепостнических порядков борьбой не только против царизма, но и против империализма. Победоносное развитие революции 1905 г. мыслилось по пути перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую.

Вместе с Лениным большевики в 1905 г. стремились всеми силами "сделать революцию демократическую, чтобы тем легче было нам, партия пролетариата, перейти как можно скорее к новой и высшей задаче - революции социалистической" ¹³ .

Иначе ставит и разрешает этот важнейший вопрос истории нашей партия в своих трудах Пионтковский. Он говорит, что только после Февральской революции у пролетариата могли создаться другие цеди - цеди борьбы с буржуазией. "Цель борьбы пролетариата должна была измениться и изменилась", говорит он ("Десять лет советской власти"), и подтверждает это тем, что только на апрельской конференции выработан был новый стратегический план Левина. Таким образом отрицание возможности перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую доводится автором до троцкистской клеветы на Ленина и большевиков о наличии двух планов перерастания. Это явное повторение троцкистских перепевов "о перевооружении". Автор пытается экономически обосновать троцкистскую фальсификацию большевистской истории партии, путем сведения России на положение полуколонии. На стр. 343 "Очерков" он пишет, что "...господство как в русских банках, так и в государственных займах иностранного капитала, приводило к тому, что государственный аппарат выполнял требования финансового капитала, который, находясь в руках французских, бельгийских и английских фирм, руководился интересов обоих держателей. Вся машина российской промышленности и дворянско- феодального государства являлась прибыльным помещением капиталов французских биржевиков в бельгийских рантье и честно обслуживала их интересы". И русская буржуазия и

¹¹ "Очерки", стр. 250.

¹² И. Сталин, "Вопросы ленинизма, стр. 28.

¹³ Ленин, Соч., т. VI, изд., 1-е, стр. 418.

самодержавие рассматриваются им не иначе, как в качестве посредников французское и английской биржи. То же самое говорил, как известно, Троцкий в обоснование своей теории "перманентной" революции. Как известно, Троцкий не понимал закона неравномерного развития капитализма, не видел развития монополистического капитализма в России и его загнивания, победу пролетарской революция обусловливал победой революции на Западе.

Отрицание возможности перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую в 1905 г., троцкистская клевета на большевистскую партию и Ленина о двух стратегических планах и перевооружении привели Пионтковского к меньшевистской фальсификации истории Февральской и Октябрьской революции, к искажению роли нашей партии в условиях борьбы за перерастание буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую, особенно в период подготовки Октября.

Большая часть работ Пионтковского посвящена истории Февральской и Октябрьской революций и гражданской войне. Не безынтересно отметить, что все эти труды построены на таких "авторитетных" источниках, как Пешехонов, Суханов и Шляпников. Поэтому не случайно Пионтковский отдает известную дань меньшевистской "теория стихийности" Шляпникова. Пионтковский вслед за Шляпниковым в свете "теории стихийности" рисует февраль как чисто стихийный взрыв, не видит активного, деятельного участия партии в подготовке, в организации революции. Она говорит "Волны рабочего движения захватили петроградский гарнизон, они размыли его ряды, захватив уже подготовленных и недовольных солдат с собой. Но это стихийное движение не имело организующего, руководящего центра... массовая стихийная сила в февральские дни не была организована. Средства выполнения поставленных массами целей были неясны для них самих, Стремление свергнуть старое правительство, объединяя рабочих и солдат, привязывая к революции буржуазию, обманывало творящие революцию массы, закрывая и затемняя социальную программу революции"¹⁴ . Эта установка Пионтковского явно преуменьшает роль партии и роль пролетариата в революции и вместе с тем преувеличивает организованность и роль буржуазии в революции. Хотя в "Очерках" (стр. 431) Пионтковский и говорит, что революционным движением в февральские дни руководили большевики, он тем не менее совершенно неправильно и уродливо рисует эту организаторскую и руководящую роль нашей партии в подготовке революции и в борьбе за массы. У Пионтковского партия исчезает из подготовительного и начального этапа революции. "Как только на улицах Петрограда замелькали первые толпы демонстрантов, - пишет Пионтковский, - бюро Центрально" комитета поставило вопрос " тактике партии в начавшемся движении". Это звучит совсем по-меньшевистски - партии до тех пор, пока массы не вышли на улицу, не существует, а как только эти массы появились, партия вносит "планомерность" в стихийное движение. В действительности "наша партия, - говорит Ленин, - показалась с массами, с революционным пролетариатом - во время войны, против войны и против царизма" ¹⁵ . Пионтковский вместе со Шляпниковым приписывает партия неверие в победу революции. Бюро Центрального комитета и Петроградский комитет большевистской организации, говорит он, "24 февраля еще не были уверены, что происходит последняя схватка с самодержавием" ¹⁶ .

С "теорией стихийности", с принижением рода партия и пролетариата неразрывно связана у Пионтковского оценка буржуазии "как движущей силы Февральской революции. На стр. 433 "Очерков" он пишет: "В февральские дни Ленин видел на сцене три борющихся силы: главу помещиков-крепостников - царскую монархию, буржуазию и помещичью октябристско-кадетскую Россию, которая шла на штурм(!?) самодержавия, и пролетариат. Таким образом Ленин (!) оцеживал русскую буржуа-

¹⁴ Хрестоматия по истории Октябрьской революция, стр. 30.

¹⁵ Ленин, Соч., т. XX, стр. 23.

¹⁶ "Февральские дни 1917 года", стр., 29.

зию, опирающуюся на мировую, как одну из движущих сил революции, захватившую в феврале в свои руки власть". Это ничем неприкрытая клевета на Ленина и изображение Ленина на меньшевистский лад. Ни в 1905, ни в 1917 г. Ленин не только не "читал буржуазию движущей силой революции, а наоборот - бесчисленное количество раз подчеркивал ее контрреволюционность. "Русская либеральная буржуазия, -говорит Ленин в статье "Война и социализм", - окончательно стала на путь контрреволюции. Точка зрения РСДРП в этом вопросе целиком подтвердилась. Разбит жизнью тот взгляд наших оппортунистов, будто русский либерализм является еще движущей силой революции в России"¹⁷ . Из приведенном совершенно очевидно, что ленинская оценка роли буржуазии в революции ничего общего не имеет с оппортунистическими взглядами Пионтковского. Однако Пионтковский не останавливается на этом, он идет дальше и пытается доказать, что все разногласия между Лениным и Троцким накануне революции заключались в том, что "Троцкий отрицал роль буржуазии как движущей силы"¹⁸ , а Ленин оценивал русскую буржуазию как одну из движущих сил резолюции. Подобным утверждением автор возводит чудовищную клевету на Ленина, и вмазывает всю борьбу Троцкого против ленинской теории перерастания.

Не случайно Пионтковский во всех своих работах замалчивает выступления Троцкого против ленинского учения о возможности победы социализма в одной стране; этот вопрос имеет огромное значение при определении характера Октябрьской революции, но Пионтковский предпочитает замалчивать его и не давать должного отпора троцкистской клевете на партию и Ленина.

Совершенно неправильно Пионтковский определяет характер Октябрьской революции. Он характеризует Октябрьскую революцию как сочетание двух революций. "Она была сразу и пролетарской и буржуазной, - говорит он. - Октябрьская революция была двулика, но эти две стороны ее лица, переливаясь одна в другую, как "двуликий Янус, были тесно связаны друг с другом и немыслимы одна без другой"¹⁹

По Пионтковскому, в Октябре были налицо два потока - пролетарская революция в городе и буржуазно-демократическая в деревне, причем Пионтковский неоднократно подчеркивает, что главным в Октябрьской революции являлось доведение до конца буржуазной революции. "Пролетариат доводил до конца буржуазную революцию, одновременно осуществляя на практике свою основную революцию, революцию социалистическую" ²⁰ . Это как раз противоположно тому, что говорил Ленин об Октябрьской революции как социалистической, попутно, мимоходом разрешающей задачи буржуазно-демократической революции.

То же можно прочитать у Пионтковского в брошюре "Октябрь 1917 года на стр. 93 и в т. IV "Истории ВКП(б)" под редакцией т. Ярославского, стр. 238, "Очерки", стр. 487.

Точка зрения Пионтковского не имеет ничего общего с большевистско-ленинской оценкой нашей революции, с ленинской теорией перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. По существу автор скатывается к отрицанию социалистического характера Октябрьской революции и оказывается в самом тесном соседстве с Каутским, Троцким и К^о .

Вместо действительно ленинского анализа задач большевистской подготовки Октября, Пионтковский искажает ленинскую теорию перерастания, он усиленно доказывает, что к Октябрю мы шли со всем крестьянством в целом. "В Октябрьской революции принимали участие две силы" пролетариат и мелкая буржуазия - крестьянство. Это наложило на Октябрьскую революцию неизгладимую печать. Она была сразу и пролетарской и буржуазной" ²¹ . То же самое говорит Пионтковский и в т. IV "Истории ВКП(б) под редакцией т. Ярославского, что "... в октябре 1917 г. раскол де-

¹⁷ Ленин, Соч., т. XVIII, 2-е изд., стр. 207 - 208.

¹⁸ "Очерки", стр. 436.

¹⁹ Хрестоматия по истории Октябрьской революции, стр. 181.

²⁰ "Октябрь 1937 г.", стр. 93.

²¹ Хрестоматия по истории Октябрьской революции, стр. 181.

ревни был еще впереди, деревня шла еще единым фронтом против помещиков" (стр. 257).

Приписывая партии лозунг "со всем крестьянством" и на втором этапе революции, Пионтковский выступает против основных установок большевизма.

"Со всем крестьянством против самодержавия при нейтрализации буржуазии, за демократический переворот". "Вместе с беднейшим крестьянством и вообще полупролетарскими слоями населения, против буржуазии при нейтрализации мелкой буржуазии в городе и деревне за социалистический переворот"²² .

Пионтковский утверждает совсем другое и тем самым отрицает социалистический характер Октябрьской революции. Нет опора, что поскольку Октябрьская революция попутно, мимоходом доводила до конца буржуазную революцию, она должна была встречать сочувствие со стороны всех крестьян.

Но "этот факт, - говорит Сталин - ни на йоту не колеблет того основного положения, что к Октябрю мы шли и победили в Октябре вместе с беднейшим крестьянством, что свергли власть буржуазии и установили диктатуру пролетариата (одну из задач которой составило доведение до конца буржуазной революции) вместе с беднейшим крестьянством при сопротивлении кулачества, (то же крестьян?) и колебаниях со стороны среднего крестьянства"²³ .

Пионтковский зге понимает и извращает ленинское определение характера Октябрьской революции, как революции социалистической, не понимает соединения крестьянской войны с пролетарской революцией, извращает борьбу партии за массы, за переход власти в руки пролетариата.

Неправильное определение характера, Октябрьской революция приводит Пионтковского к извращению истории гражданской войны и истории нашей большевистской партии в послеоктябрьский период.

В противовес действительному положению вещей Пионтковский утверждает, что в период гражданской войны на стороне диктатуры пролетариата сражалось все крестьянство, включая кулачество. Кулак в представлении Пионтковского не является непримиримым классовым врагом диктатуры пролетариата, а борется "под руководством коммунистической партии" "за торжество пролетарской революции" ²⁴ .

Освещая гражданскую войну, Пионтковский отрывает внутреннюю войну от внешней. Автор забывает указания Ленина о том, что кулацкое восстание, чехословацкий мятеж, мурманское движение - это одна война, что гражданская война слилась с войной внешней в одно неразрывное целое. Мы не будем подробнее останавливаться на этих ошибках Пионтковского, так как они достаточно разоблачены на страницах "Большевика" в рецензии на четырехтомник "Истории ВКП(б)" под редакцией т. Ярославского. Там же разоблачены ошибки Пионтковского по национальному вопросу.

Данная рецензия отнюдь не исчерпывает всех ошибок в многочисленных трудах т, Пионтковского.

Несмотря на жесткую критику ошибок Пионтковского, имевшую место в ИКП, Пионтковский нигде в печати не выступил с развернутой критикой своих ошибок.

Не подлежит во всяком случае сомнению, что бее самого тщательного пересмотра и коренной переделки всех этих работ они не могут и не должны рекомендоваться в качестве пособий по истории партии и революции.

Бригада ИКП истории: Толстихина, Миллер.

²² Сталин, Вопросы ленинизма", стр. 308.

²³ И. Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 310.

²⁴ "История ВКП(б)" т. IV, стр. 3267.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Толстихина, Миллер:

Комментарии: