Одним из факторов, определявших специфику жизни дальневосточных окраин Российской империи в конце XIX - начале XX в., было хунхузничество - организованный бандитизм, участниками которого были, по преимуществу, этнические китайцы. Первое развернутое определение термина "хунхуз" (от китайского honghuzi, что в буквальном переводе означает "краснобородый") дал исследователь Приморья Ф. Ф. Буссе. В 1880 г. он писал: "Хунхуз, собственно, профессиональный разбойник, передающий свое ремесло своим детям, но название это дается также всякому китайцу, занимающемуся разбоем, даже вследствие случайных причин и временно" '. В свете современных знаний о хунхузничестве это определение не может быть принято, ибо нуждается, по крайней мере, в одном принципиальном уточнении. Отличительной чертой хунхузов было то, что они действовали в составе организованных групп. Исторический ареал распространения хунхузничества включал русские Приамурье и Приморье, китайскую Маньчжурию и север Корейского полуострова. Для Приморья было особенно характерно сезонное хунхузничество, "привязанное" к таким доходным промыслам, как промывка золота, сбор дикорастущего жэньшэня, изготовление опия-сырца, добыча морепродуктов и звероловство. Большинство из перечисленных видов деятельности было возможно только в теплое время года, которое в сознании жителей Приморья прочно связывалось с "хунхузской опасностью"². На территории края действовали как местные ("оседлые"), так и пришлые шайки, пробиравшиеся через тайгу из сопредельных районов Маньчжурии. Независимо от своего происхождения, хунхузы пользовались одними и теми же методами, в арсенале которых числились разбой, вымогательство и киднэппинг. В большинстве случаев жертвами бандитов были их соотечественники-китайцы, однако представители прочих народов также не были застрахованы от нападений.

Проблема хунхузничества получила освещение в сочинениях Н. М. Пржевальского³, Ф. Ф. Буссе⁴, И. П. Надарова⁵, Д. И. Шрейдера⁶, В. К. Арсеньева⁷, а также современных историков - Ф. В. Соловьева⁸, Г. А. Сухачевой⁹, А. М. Буякова¹⁰ и других. Однако малоисследованным аспектом проблемы

Ершов Дмитрий Викторович - китаевед, выпускник Дальневосточного государственного университета.

осталось участие в борьбе с дальневосточным хунхузничеством русского Военно-морского флота.

Как на территории Китая, так и в пределах Российской империи, хунхузам было свойственно отсутствие четко выраженной преступной специализации. Опираясь на широкую сеть добровольных, а чаще вынужденных сообщников, бандиты оперативно получали информацию о появлении потенциальной добычи. Если цель представлялась достижимой, характер предстоящей операции не имел особого значения. Мобильность, вооружение и навыки участников позволяли им действовать как на суше, так и на реках, и даже в прибрежных морских водах. Последнее имело особое значение именно для Приморского края, южные районы которого омываются Японским морем и представляют прекрасные условия как для судоходства, так и для пиратства. Уже к концу 60-х гг. XIX в. хунхузы стали активно использовать для стоянок многочисленные острова залива Петра Великого. Помимо прочего, уединенный остров был как нельзя лучше пригоден для того, чтобы держать там людей, похищенных ради выкупа. Шрейдер весьма образно отозвался о достоинствах подобной базы: "Хунхузы, по-видимому, хорошо знали прибрежные островки и очень удачно выбрали место для своей резиденции. Благодаря возвышенному положению острова, с него открывался вид на море на большое расстояние, и смельчак, задумавший бежать отсюда, неминуемо был бы замечен находящимися на берегу часовыми и был бы убит ими раньше, чем он успел бы удалиться за пределы поля их выстрела" ".

Среди облюбованных хунхузами островов Южно-Уссурийского побережья особое место занимал остров Аскольд. Сюда разбойники стремились не в поисках укрытия, а в погоне за золотом, которым изобиловали местные пески. Вообще, о наличии в Приморье месторождений "желтого металла" китайцам было известно задолго до появления там русских¹². Что касается о. Аскольд, то его россыпи содержали достаточно золота, чтобы добывать последнее кустарным способом¹³. К концу 1867 г. разработка островного месторождения приобрела массовый характер. Именно попытка пресечь ее вызвала в 1868 г. первое серьезное столкновение русских властей с уссурийскими китайцами. В очищении острова от незаконных старателей основную роль сыграл корабль Сибирской флотилии - паровая шхуна "Алеут" под командованием лейтенанта А. А. Этолина¹⁴. После подавления беспорядков власти Приморской области продолжали считать островной прииск "горячей точкой" как с точки зрения незаконной промывки металла, так и с точки зрения возможного присутствия хунхузов. Аскольд считался нуждающимся в постоянном присмотре и, как нетрудно предположить, для этой цели понадобилась помощь флота. Сторожевые функции выполнялись судами Тихоокеанского отряда, периодически заходившими во Владивосток, однако чаще всего выпадали на долю винтовых канонерских лодок Сибирской флотилии. История появления судов этого типа в дальневосточных водах такова. Заключение Тяньцзиньского (1858 г.) и Пекинского (1860 г.) договоров вывело отношения России с Китаем на качественно новый уровень, требовавший постоянного присутствия в столице Цинской империи официального посланника русского двора. По нормам дипломатической практики в ближайшем к Пекину морском порту должен был присутствовать корабль российского военного флота. Он выполнял функции стационера, демонстрирующего флаг своей державы и поддерживающего авторитет посла. Ближайшим к Пекину портом был Тяньцзинь, отличавшийся сложными условиями судоходства. Для преодоления мелководий устья реки Пэйхо (Байхэ, ныне Хайхэ) требовались плоскодонные паровые суда с малой осадкой. В связи с этим было решено построить по специальному проекту серию парусно-вин-

товых канонерских лодок. Головной корабль - лодка "Морж" - был заказан в Англии и вступил в строй уже осенью 1860 года. Под командованием капитан-лейтенанта А. Е. Кроуна корабль перешел из Лондона в Николаевск-на-Амуре, служивший в то время главной базой Сибирской флотилии. Несколько позже на верфях шведского города Улеаборг были построены лодки "Соболь" и "Горностай". Последний корабль серии строился в Николаевске-на-Амуре, получил имя "Нерпа" и вступил в строй в 1877 году¹⁵.

Не подлежит сомнению, что при проектировании первых канлодок Сибирской флотилии был учтен опыт использования в водах Китая английских канонерок (steam gun vessels), активно участвовавших в военных кампаниях 1856 - 1858 и 1860 годов. В русской морской печати того времени освещались конструктивные особенности этих небольших, но хорошо вооруженных парусно-паровых судов, а также их действия против китайских пиратов¹⁶. Силы отряда канлодок Сибирской флотилии распределялись следующим образом: один корабль направлялся стационером в Тяньцзинь, второй охранял интересы русской чайной торговли в г. Ханькоу, а остальные осуществляли сторожевые функции у берегов Уссурийского края¹⁷.

2 октября 1868 г. канонерская лодка "Горностай" посетила остров Аскольд, где экипаж обнаружил следы незаконной золотодобычи и задержал одного из старателей - китайца Сун Шули. По приказу командира корабля лейтенанта Остолопова 2-го, жилища старателей, их лодки и орудия промысла были уничтожены¹⁸. Осенью 1870 г. во Владивостоке распространился слух о том, что на Аскольде вновь появились некие старатели, высадившиеся с неизвестного судна. 21 сентября "Горностай" был опять направлен на остров и обнаружил там полное безлюдье: китайский прииск, разрушенный моряками за два года до того, оставался в том же виде, а все тропинки заросли травой¹⁹. Затишье успокоило областную администрацию и следующий заход военного корабля на Аскольд состоялся только в августе 1873 года. Обстановка показала, что снижать бдительность рано: корвет "Витязь" обнаружил на берегу бухты Наездник около 1000 китайцев, занятых промывкой золота. При появлении корабля до двадцати больших джонок устремились из бухты в разных направлениях²⁰. Возобновление незаконного китайского старательства на острове побудило власти отдать его россыпи в разработку русскому подрядчику. В августе 1876 г. начальник отряда судов русского флота в Тихом океане контр-адмирал О. П. Пузино писал в рапорте из Владивостока: "9 августа... снялся с якоря и пошел на остров Аскольд, в бухту Наездник, для осмотра работ на расположенных там золотых приисках капитан-лейтенанта Молчанского и разрабатываемых германским акционерным обществом; на совершенно пустом еще в прошлом году острове в настоящее время расположилось довольно значительное и хорошо устроенное селение"²¹. Дело продвигалось с трудом, поскольку россыпи были уже в значительной степени истощены китайскими разработками. Как бы то ни было, учреждение "правильной" золотодобычи избавило остров от присутствия хунхузов, причем сделать это удалось благодаря энергии М. И. Янковского, ставшего управляющим прииском в 1874 году²².

Едва ли не каждый укромный уголок Южно-Уссурийского побережья требовал присмотра властей. При этом источником проблем были не только хунхузы. Ежегодно на территории Приморской области трудилась целая армия ловцов морской капусты и трепанга ("морского червя"). Приведем выдержку из письма управляющего Сибирским удельным имением статского советника Г. Х. Фуругельма военному губернатору Приморской области от 7 марта 1871 г. (здесь и далее - ст.стиль): "...Устроилось на берегу бухты [Преображения] обширное селение китайских капустных промышленников,

где беспрепятственно производится торговля даже запрещенными предметами, как-то: опиумом, водкою, порохом, свинцом и прочим, а в недавнее время появилось и огнестрельное оружие"²³. Любой "ствол", оказавшийся на территории Приморья нелегальным путем, мог легко оказаться в руках хунхуза. Кроме того, уже в конце 1860 - начале 1870-х гг. в Приморье предпринимаются первые попытки обложить морской промысел китайцев государственной пошлиной²⁴. Вмешиваясь в деятельность добытчиков и понимая ее важность для развития экономики региона, государство брало на себя ответственность за безопасность в районах лова. Для этого опять-таки требовалось обуздать хунхузничество. Уже в 1871 г. Главное управление Восточной Сибири рекомендовало военному губернатору Приморской области назначить особое судно для постоянного наблюдения за побережьем между заливами Посьет и Ольга²⁵. Тем не менее, первая крупная операция против бандитской группы, угрожавшей ловцам морской капусты, была предпринята в ноябре 1881 года. Сначала во Владивостоке было получено сообщение об убийстве нескольких корейских поселенцев на реке Амба-бира (на западном берегу Амурского залива). Вскоре стало известно, что подозреваемые в этом преступлении пираты нашли убежище на о. Русском. Это не могло не вызвать беспокойства властей, поскольку база бандитов находилась в непосредственной близости как от Владивостока, так и от каботажных линий, по которым продукты морских промыслов вывозились в Китай. Для осмотра острова и очистки его от хунхузов была организована военная экспедиция под командованием подполковника Рябикова. 4 ноября на Русский отправились два отряда: 30 человек во главе со штабс-капитаном Порохиным высадилась с парохода "Амур" на северной стороне острова; еще 60 солдат с капитаном Наркевичем были посланы на южное побережье Русского, куда их доставила шхуна "Восток". Со второй партией "для общего направления действий" отправился подполковник Рябиков. 6 ноября оба отряда вернулись во Владивосток, тщательно исследовав многочисленные бухты Русского и захватив 13 хунхузов, "из коих два главных предводителя Шан и Юн, известные давно и руководившие всеми бывшими в разное время набегами и убийствами". По распоряжению городских властей задержанные были отправлены в распоряжение пограничного комиссара Южно-Уссурийского края Н. Г. Матюнина²⁶.

В последующие годы кораблям Сибирской флотилии еще не раз приходилось участвовать в действиях против хунхузов. Так, 25 - 27 мая 1885 г. канонерская лодка "Морж" выходила к мысу Гамова и островам Римского-Корсакова для преследования хорошо вооруженной шайки из 12 хунхузов на двух джонках²⁷. Все же следует отметить, что до начала XX в. подобные крейсерства носили эпизодический характер. Это отвечало общей стратегии действий против разбойников, долгое время господствовавшей в Приморье и выражавшейся "в спорадических действиях незначительных войсковых сил, вызванных для преследования хунхузов после совершенных ими набегов"²⁸. Пожалуй, самой крупной полицейской акцией флота, предпринятой в этот период, была экспедиция канонерской лодки "Бобр", состоявшаяся 12 - 25 июня 1887 года.

11 апреля 1887 г. Матюнин телеграфировал губернатору Приморской области о том, что хунхузы, скопившиеся в районе Посьета, образовали 6 шаек, одна из которых отправилась в долину реки Сучан (с 1972 г. - река Партизанская), а остальные обосновались на прибрежных островах. В тот же день заседатель Посьетского участка Суханов с военной командой отправился в рейд по побережью, надеясь накрыть бандитов во время очередной вылазки. Спустя десять дней стало ясно, что без выхода в море настигнуть хунхузов не удастся. К тому времени разбойники уже успели ограбить более

60 промысловых лодок. Военный губернатор Приморской области генерал-майор И. Г. Баранов немедленно обратился к исполняющему обязанности командира Владивостокского порта капитану I ранга Ф. П. Энгельму с просьбой о помощи. Вслед за этим между двумя начальниками возник странный спор, отражавший, по-видимому, известные противоречия между флотским и сухопутным офицерством. Единственное боевое судно, имевшееся в наличии во Владивостоке - канонерская лодка "Нерпа" - было занято гидрографическими исследованиями, а потому Энгельм поставил жесткое условие: на смену "Нерпе" должен прибыть пароход "Амур". Последний выполнял хозяйственные рейсы между устьями рек Суйфун и Монгугай (с 1972 г. река Суйфун получила название Раздольная, а Монгугай - Барабашевка), имевшие для жизни края не меньшее значение, чем съемки побережья и промеры глубин. 23 апреля Баранов направил телеграмму Приамурскому генерал-губернатору Корфу с просьбой ходатайствовать о присылке одного из судов отряда Тихого океана. В итоге проблему пришлось решить через Главный морской штаб. Заручившись поддержкой высокого начальства, губернатор в телеграмме на имя главного командира портов Восточного океана от 20 мая 1887 г. потребовал предоставить в его распоряжение клипер "Наездник" для осмотра "всего архипелага залива Петра Великого и всего побережья от Посьета до гавани Св. Ольги". Далее в документе содержалась подробная инструкция для участников планируемой экспедиции и местных властей: "Признается необходимым осмотр всего означенного района начать с Посьета. При осмотре всех манз (китайцы, проживавшие на территории Уссурийского края в XIX - начале XX в. - Д. Е.), которые окажутся бродягами, не имеющими установленных паспортов, также хотя и имеющих билеты, но подозрительных - арестованными доставить в Посьет для отправления через пограничного комиссара в Хунчунь, а равно отобрать оружие от всех манз, не имеющих на него письменного разрешения наших гражданских властей и таковое оружие сдать во Владивостокский склад крепостной артиллерии. В виду имеемых сведений, что бродяги-манзы группируются значительным числом во Владивостоке и на Русском острове, прошу для содействия успеху предпринимаемого осмотра в день выхода клипера "Наездник" из Владивостока в Посьет произвести повальный обыск на тех же основаниях манзовского населения во Владивостоке и на Русском острове. Для осмотра ближайших окрестностей побережья от Посьета до Сучана предписано мною начальнику штаба вверенных мне войск распорядиться одновременно с выходом клипера "Наездник" из Посьета осмотром всего такового района от Посьета до Сучана конными отрядами. На заседателя Суханова возлагается указание, кого именно из манз следует арестовать, переводчик Мосин командируется, как вполне опытный и отлично знающий дело". Особо отмечалась необходимость обеспечения секретности всех организуемых мероприятий²⁹.

В результате вместо клипера "Наездник" в плавание отправилась канонерская лодка "Бобр" под командованием капитана II ранга Берхмана. Экспедиция началась туманным вечером 12 июня 1887 г., когда лодка покинула Владивосток и взяла курс на Посьет. Утром следующего дня корабль уже был на месте и принял на борт сводную команду 5-го и 6-го Восточно-Сибирских стрелковых батальонов под командой подпоручика Гамзюкова. Вместе с военными на лодку явился переводчик погранкомиссарства Мосин и заседатель Суханов. Тотчас после этого снялись с якоря и взяли курс на о.Фуругельма, где было задержано 6 подозрительных китайцев. Вечером того же дня лодка в густом тумане прибыла в залив Калевала, где встала на якорь до утра. 14 июня, с рассветом, партия стрелков отправилась на берег и осмотрела его от рейда Паллады до мыса Бутакова, арестовав четырех китайцев. После воз-

вращения партии, в полдень, "Бобр" направился к мысу Бабкина. Здесь Суханов пожелал лично произвести осмотр китайских фанз, поэтому командир лодки предоставил ему шлюпку. Заседатель, переводчик и четверо стрелков съехали на берег, но быстро вернулись, узнав, что утром того дня по берегу уже прошел казачий разъезд. Далее корабль миновал мыс Гамова и направилась к островам Римского-Корсакова, куда прибыл к 6 часам вечера. Пока стрелки и чиновники осматривали берег, "Бобр" держался вблизи места высадки под парусами. С заходом солнца опять опустился туман, заставивший капитана Берхмана принять вернувшийся десант и встать на якорь, держась с подветренной стороны островов. Ночью поднялся свежий юго-восточный ветер, доходивший порывами до 6 - 7 баллов. Утром 15 июня "Бобр" взял курс на о. Сибирякова, однако из-за тумана высадку на него пришлось отменить. Корабль проследовал к о. Рикорда, куда прибыл к 8 ч. 30 мин. утра. Осмотр местности продолжался шесть часов, после чего Суханов вернулся на корабль, привезя с собой 8 арестованных китайцев. В 15 ч. 15 мин. канонерка прибыла к о.Рейнеке, где провела еще четыре часа. На берегу задержали одного человека, после чего патрулирование вновь приостановилось из-за тумана. На рассвете 16 июня "Бобр" направился к о. Попова. У западного берега острова с борта заметили подозрительную китайскую лодку, гребец которой усиленно пытался уйти от встречи с русским кораблем. Нагнав джонку, Берхман приказал спустить вельбот и задержать китайца, который оказался беспаспортным и был немедленно арестован. После этого заседатель со стрелками отправился на берег и вернулся оттуда в 16 часов, приведя 26 арестованных манз. Пока солдаты работали на берегу, моряки осмотрели три джонки, проходившие мимо "Бобра". Из находившихся на судах китайцев только один имел "билет" установленного образца, а еще у двоих в документах обнаружились признаки подделки. В 16 ч. 30 мин. корабль снялся с якоря и пошел во Владивосток для передачи властям сорока восьми арестованных, так как на борту китайцы стали страдать желудочными болями из-за непривычной пищи³⁰.

Второй этап крейсерства начался утром 18 июня 1887 года. На этот раз "Бобр" отправился из Владивостока на восток, к устью реки Долайдза. Там ему надлежало встретиться с командой сотника 3-й Забайкальской конной казачьей сотни Кожевникова, производившего осмотр западного берега Уссурийского залива. На переходе была осмотрена парусная джонка, следовавшая в северном направлении. На борту суденышка обнаружился и был арестован один беспаспортный китаец. Уже в день выхода корабль достиг цели и в 15 ч. 30 мин. Суханов с переводчиком и солдатами смогли сойти на берег. Там десант благополучно встретился с казаками и принял партию задержанных китайцев из 33 человек. В 17 часов они были доставлены на борт корабля, после чего плавание продолжилось курсом на Владивосток: двигаться к о. Аскольд из-за тумана было небезопасно. Ночевал "Бобр" в бухте Патрокл и вновь вышел в море на рассвете 19 июня. Приблизившись к берегам Аскольда, моряки осмотрели их, не обнаружив никаких признаков присутствия людей и не встретив ни одной лодки. Обогнув остров, корабль вошел в пролив Стрелок, где у острова Путятина высадил сразу две партии: Суханов поехал на материковый берег, а Мосин - на остров. Партии возвратились лишь на закате солнца, причем первый отряд задержал 13 китайцев, а второй - двоих. При опросе местных жителей стало известно, что хунхузы покинули этот район за две недели до прихода "Бобра", направившись на о. Русский и прилегающие к нему островки.

Ранним утром 20 июня корабль уже собирался покинуть бухту Разбойник, как вдруг с борта была замечена лодка с офицером. Им оказался сотник 5-й Забайкальской конной казачьей сотни Пешков, выполнявший предписа-

ние осмотреть восточный берег Уссурийского залива и побережье до устья реки Сучан. После встречи корабль направился к мысу Поворотный, где в 11 часов утра свез на берег десант. Сам "Бобр" встал на якорь в бухте Врангеля. В течение дня были арестованы 6 китайцев, сожжен винокуренный завод и изъято два ружья с боеприпасами: винчестер и охотничий дробовик. После осмотра фанзы, в которой было найдено оружие, ее владелец Гао Яньфу заявил, что у него пропали деньги. Был немедленно произведен обыск солдат, участвовавших в высадке. Денег не оказалось и, тем не менее, в карманах служивых нашлись некоторые мелочи, опознанные жалобщиком - например, китайские серебряные украшения. В ходе мероприятия катер с "Бобра" стоял у берега бухты. Мичман Красс тщательно обыскал всех гребцов и само суденышко, обнаружив за кормовой доской 19 мексиканских долларов. Матрос Данилов заявил, что нашел эти деньги на тропинке в лесу. Это было похоже на правду, так как за все время операции ни один из матросов не входил в фанзу, окруженную цепью стрелков. Командир лодки счел нужным составить по этому происшествию рапорт в двух экземплярах: первый был направлен командиру 6-го Восточно-Сибирского стрелкового батальона, а второй - командующему отрядом судов в Тихом океане³¹. Приведенный случай хорошо показывает, какое значение начальствующие лица придавали законности операции и дисциплине в рядах нижних чинов.

Утром 21 июня, следуя в густом тумане, канонерская лодка подошла к устью Сучана. Долина этой реки издавна считалась одним из главных очагов хунхузничества в Уссурийском крае³². На берег съехал Суханов с солдатами, после чего "Бобр" проследовал в бухту Находка, где спустил вторую партию, возглавляемую Мосиным и Гамзюковым. Десанты вернулись только на закате, после чего капитан воспользовался ясной погодой и отправился в сторону залива Ольги. В пути корабль вновь угодил в туман - такой густой, что идти приходилось только по счислению. К 6 часам вечера 22 июня видимость настолько ухудшилась, что корабль был вынужден бросить якорь. Туман рассеялся только к вечеру следующего дня, причем оказалось, что "Бобр" находится у о. Чихачева. Оттуда он перешел в бухту Тихая пристань, где пробыл до вечера 24 июня. Эта стоянка стала завершением экспедиции: на канонерке заканчивался уголь, запасы которого надлежало пополнить в Посьете. "Бобр" прибыл туда вечером 25 июня, сдав пограничному комиссару 55 арестованных китайцев³³.

Работу экспедиции на всем ее протяжении осложняли погодные условия. В судовом журнале командир "Бобра" особо отметил, что не будь тумана, задачу можно было бы исполнить гораздо лучше³⁴. Тем не менее, в ходе операции было "задержано 104 бродяги, из которых 5 человек признано за хунхузов и 15 человек заподозрено в соучастии с хунхузами, отобрано два ружья и много патронов". Участники осмотрели 107 китайских фанз и уничтожили 2 незаконных винокуренных завода, обнаруженных в бухте Врангеля. По итогам плавания Южно-Уссурийский окружной исправник высказал мнение "о необходимости уничтожить все фанзы на островах Рейнеке, Попова и других, находящихся в одной гряде с Русским, а также на острове Путятин, так как фанзы эти служат притонами для порочных людей, а проживающие в них манзы занимаются грабежом лодок, уничтожением леса, и вообще, кроме вреда, ничего не приносят"³⁵.

В последующие годы сторожевые функции перешли от устаревших канонерок к судам Владивостокского минного отряда, сформированного в 1880 году³⁶. Небольшие быстроходные миноносцы лучше подходили для преследования джонок и осмотра береговой черты, а их вооружение было более чем достаточным для успешной борьбы с бандитами. В сентябре 1906 г. один из

кораблей этого класса участвовал в поимке пиратской шайки на берегу Амурского залива близ Владивостока. Благодаря этому сопротивление разбойников было весьма незначительным. Иногда против хунхузов высылались сразу несколько кораблей. Например, 14 июня 1909 г. банда из 50 - 60 человек совершила дерзкое нападение на село Шкотово. Бандиты, вооруженные 3-линейными винтовками казенного образца, ограбили несколько китайских лавок и успешно выдержали ожесточенную перестрелку с местной воинской командой из двадцати пяти драгун. После этого хунхузы скрылись, причем часть из них ушла в море на джонках. Когда полицейский пристав Кузнецов затребовал помощь флота, командир Владивостокского порта выслал "для задержания шампунок" 4 миноносца³⁷.

О том, насколько скоростные суда повышали оперативность правоохранительных сил, говорит история с нападением на дом некоего А. Вихмана. Происшествие произошло 21 мая 1910 г. в бухте Подъяпольского. Воспользовавшись отсутствием хозяина усадьбы, хунхузы ночью выломали двери и похитили имущество на сумму более 400 рублей. Жена Вихмана и прислуга, услышав стук разбойничьих топоров, успели спастись бегством. Потерпевшие подозревали в причастности к делу людей с семи китайских джонок, зашедших в бухту накануне вечером. Дали знать на миноносец, дежуривший в бухте Разбойник, который тут же примчался и блокировал "шаланды". 24 мая на место происшествия прибыл из Владивостока миноносец "Бравый", доставивший пристава 3-й городской полицейской части Крамарчука, следователя Лисовского, переводчика и команду городовых. Китайские суда были подвергнуты досмотру. При этом выяснилось, что шесть из них не имеют отношения к случившемуся: прибывший подрядчик Кривенко поклялся, что все они работают на него, а судовладельцы имеют безупречную репутацию. Седьмая шаланда никому не была известна. На ее борту обнаружились владелец, трое матросов и "четверо посторонних китайцев, один из которых... вида был крайне подозрительного". На всех джонках было выявлено 30 китайцев, не имевших документов³⁸.

Начало XX в. ознаменовалось в Приморье резким ростом хунхузничества, значительно улучшившего свое вооружение в результате военных действий 1900 г., русско-японской войны и революционных беспорядков 1907 года. Ситуация заставила власти по-новому подойти к борьбе с дальневосточной преступностью. В июне 1910 г. Приамурский генерал-губернатор П. Ф. Унтербергер предложил военному губернатору Приморской области принять "энергичные меры" к обузданию хунхузничества. 9 - 10 августа того же года в Хабаровске было созвано межведомственное совещание, наметившее программу соответствующих мероприятий. Ее суть состояла в отказе от "спорадических действий" и переводе борьбы с разбоем на регулярную основу. Предполагалось сформировать 27 воинских команд, каждая из 50 нижних чинов при двух офицерах. Ежегодно, 15 марта, в области должен был открываться "сезон охоты на хунхузов" продолжительностью в один месяц. Это было время, когда бандиты занимали свои "охотничьи угодья" и их можно было настигнуть в дороге. Осенью (с 1 октября по 1 ноября каждого года) мероприятия предполагалось повторять. Совещание особо отметило, что во время операций воинских команд, "чтобы пресечь хунхузам возможность входить в связь с морскими пиратами и скрыться при их помощи, необходимо организовать крейсирование миноносцев по побережью от залива Славянки до бухты Св. Ольги"³⁹. В том же месяце 1910 г. особое совещание в Государственном совете одобрило организацию постоянного патрулирования Южно-Уссурийского побережья силами отряда миноносцев. На столь высоком уровне подобное решение было принято впервые.

Миноносцы не только успешно боролись с пиратством, но и были серьезным средством поддержания общественной безопасности на суше - особенно в отдаленных районах Уссурийского края. К примеру, в июне 1911 г. жители Ольгинского уезда Приморской области были охвачены беспокойством, вызванным слухами о нескольких шайках хунхузов, появившихся в Сучанской долине. При этом самая крупная из них - около 50 человек - была замечена в тайге всего в 15 верстах от Ольгинского поста. Военные силы в поселке состояли из 18 стрелков охраны почтово-телеграфной конторы, поэтому население испытывало страх. В это время в залив Св. Ольги пришел миноносец "Бойкий". Уяснив положение дел, командир корабля сформировал из экипажа несколько вооруженных караулов, взявших под охрану важнейшие улицы поселка. В то же время, когда 14 июня начальник уезда попросил командира выделить людей для участия в преследовании разбойников, последний отказался участвовать "в сухопутных действиях"⁴⁰. Как бы то ни было, присутствие русского военного корабля повышало безопасность и на берегу.

Примечания

1. БУССЕ Ф. Ф. Значение хунхузов для Южноуссурийского края. - Голос. 1880, N35, с. 1.

2. Наступила весна - появились и хунхузы. - Владивосток, N13 от 27 марта 1888 г., с. 2.

3. ПРЖЕВАЛЬСКИЙ Н. М. Путешествие в Уссурийском крае. 1867 - 1869 гг. М. 1990.

4. БУССЕ Ф. Ф. Ук. соч.

5. НАДАРОВ И. П. Хунхузы в Южно-Уссурийском крае. - Военный сборник, 1896, N9, с. 183 - 204.

6. ШРЕЙДЕР Д. И. Наш Дальний Восток. СПб. 1897.

7. АРСЕНЬЕВ В. К. Китайцы в Уссурийском крае. М. 2004.

8. СОЛОВЬЕВ Ф. В. Китайские отходники на Дальнем Востоке России в эпоху капитализма (1861 - 1917 гг.). М. 1989.

9. СУХАЧЕВА Г. А. "Бич страны". Хунхузы в Маньчжурии и Приморье в 20-е годы XX в. - Россия и АТР, 1992, N1, с. 92 - 102; ЕЕ ЖЕ. Хунхузы в России. Отечественная историография последней трети XIX в. о проблеме хунхузничества на российском Дальнем Востоке. - Там же. 1996, N4, с. 90 - 96; ЕЕ ЖЕ. Охранная стража КВЖД и хунхузы (1897 - 1920). -Россияне в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Сотрудничество на рубеже веков. Материалы 1-й международной научно-практической конференции. Владивосток, 24 - 26 сентября 1997 г. Кн. 2. Владивосток. 1999, с. 110 - 117; ЕЕ ЖЕ. Дореволюционная литература о хунхузах в России. В сб.: Исторический опыт освоения Дальнего Востока. Вып. 4. 2001.

10. БУЯКОВ А. М. В. К. Арсеньев и хунхузы. - Записки Общества изучения Амурского края (ОИАК). Т. ХХХН. Владивосток. 1998, с. 31 - 38.

11. ШРЕЙДЕР Д. И. Ук. соч., с. 228.

12. БЕРЕЗИН Е. Очерк русских портов в Татарском проливе и Японском море. - Морской сборник. 1861, N1, с. 165.

13. Краткая записка о золотоносности острова Аскольда и части острова Путятина. - Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ), ф. 1, оп. 1, д. 144, л. 3 - 7.

14. КОНДРАТЕНКО Р. В. Манзовская война. СПб. 2004, с. 79.

15. ТАТАРИНОВ В. Наши стационеры в китайских портах (из записок командира). - Морской сборник. 1880, N5, с. 77, 78.

16. Канонерская лодка "Корморант". - Морской сборник. 1858, N9, с. 34 - 35; Английские винтовые канонерские лодки. - Там же. 1861, N1, с. 146; Дело канонирской лодки "Opossum" с китайскими пиратами. - Там же. 1866, N8, с. 21 - 22.

17. ТАТАРИНОВ В. Ук. соч., с. 78.

18. Рапорт командира винтовой лодки "Горностай" лейтенанта Остолопова начальнику Владивостокского порта от 4 октября 1868 г., N227. - РГИА ДВ, ф. 1, оп. 1, д. 237, л. 2.

19. Извлечение из рапорта командира лодки "Горностай" лейтенанта Остолопова 2-го. - Морской сборник. 1871, N3, с. 3.

20. Извлечение из рапорта командира корвета "Витязь" капитана I ранга Назимова 1-го. - Морской сборник. 1874, N2, с. 3 - 4.

21. Извлечение из рапорта командующего отрядом судов Тихого океана от 13 августа 1876 г. - Морской сборник. 1877, N2, с. 9 - 10.

22. ЯНКОВСКИЙ В. Нэнуни. Владивосток. 2007, с. 190 - 194. На судьбе предприятия это, впрочем, не отразилось: промышленная разработка аскольдовских россыпей была признана нерентабельной и в сентябре 1887 г. военные моряки нашли на острове лишь две заброшенные промывочные машины, напоминающие о "погибших капиталах компании, хотевшей конкурировать с дешевым трудом китайцев". Подробнее см.: Извлечение из рапорта начальника отряда судов Тихого океана от б декабря 1887 г. - Морской сборник. 1888, N6, с. 29 - 30.

23. РГИА ДВ, ф. 1, оп. 1, д. 73, т. 1, л. 32 - 34.

24. Отношение Главного управления Восточной Сибири военному губернатору Приморской области от 27 мая 1869 г., N575. - РГИА ДВ, ф. 1, оп. 1, д. 73, т. 1, л. 25; Рапорт начальника Новгородского поста от 25 июля 1870 г., N509. - Там же, л. 27.

25. Телеграмма Главного управления Восточной Сибири от 2 февраля 1871 г., N86. - РГИА ДВ, ф. 1, оп. 1, д. 73, т. 1, л. 31.

26. Телеграмма подполковника Рябикова военному губернатору Приморской области от 7 ноября 1881 г., N175. - РГИАДВ, ф. 1, оп. 1, д. 217, л. 10 - 11.

27. Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ), ф. 909, оп. 1, д. 582, л. 2 - 5.

28. Доклад правителя канцелярии Приамурского генерал-губернаторства от 18 марта 1911 г., N466. - РГИА ДВ, ф. 702, оп. 1, д. 842, л. 43.

29. О посылке военного судна для обследования берегов залива Петра Великого и очистке их от бродячих хунхузов. - РГИА ДВ, ф. 702, оп. 1, д. 88, л. 6, 27 - 29, 100, 102.

30. Выписка из судового журнала о плавании винтовой лодки "Бобр" за время ее командировки для осмотра берегов от залива Посьет до залива Св. Ольги. - РГИА ДВ, ф. 702, оп. 1, д. 88, л. 42, 43, 46.

31. Там же, л. 50 - 51.

32. БУССЕ Ф. Ф. Ук. соч., с. 1.

33. Выписка из судового журнала о плавании винтовой лодки "Бобр"... - РГИА ДВ, ф. 702, оп. 1, д. 88, л. 52.

34. Представление военного губернатора Приморской области исправляющему дела Приамурского генерал-губернатора от 19 сентября 1887 г., N7706. - РГИА ДВ, ф. 702, оп. 1, д. 88, л. 53.

35. Там же, л. 1,2.

36. КУЛИКОВ СВ. Владивостокский отряд миноносцев. - Россия и АТР. 1996, N3, с. 15.

37. О нападениях хунхузов. - РГИА ДВ, ф. 702, оп. 1, д. 579а, л. 199 - 202.

38. Там же, л. 281.

39. Переписка о борьбе с хунхузами в Приморском крае (1911 - 1913). - РГИА ДВ, ф. 702, оп. 1, д. 842, л. 42, 43.

40. Рапорт начальника Ольгинского уезда военному губернатору Приморской области от 26 июня 1911 г., N5846. - РГИА ДВ, ф. 702, оп. 1, д. 842, л. 24, 25.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Д. В. Ершов:

Комментарии: