Г. КЛЕЙНЕР, член-корреспондент РАН, зам. директора ЦЭМИ РАН

(О книге Л. П. и Р. Н. Евстигнеевых "Экономический рост: либеральная альтернатива")*

Понятие экономического роста занимает центральное место в экономической науке практически со времен ее становления. Проблемы поиска его источников (экономический рост фигурировал в науке под различными наименованиями: богатство народов, благосостояние наций и т. п.) для разных уровней экономики - от макроуровня до отдельного предприятия или домохозяйства - всегда относились к числу ключевых. При этом рассматриваемый в экономической теории состав факторов экономического роста постоянно менялся. После классической триады "труд, земля, капитал" приоритет перешел к таким факторам, как предпринимательская способность, знания, институты и др. По нашему мнению, указанная динамика отражает процесс кардинальных изменений в характере представления в экономической теории особенностей экономического пространства.

Вначале оно, подобно ньютоновскому пространству в физике, воспринималось экономистами-теоретиками как пустое однородное вместилище автономных и неизменных в своей основе экономических объектов и субъектов. В этих условиях в качестве факторов роста, естественно, рассматривались материальные субстанции: земля, труд, капитал.

В дальнейшем внимание экономистов сконцентрировалось на внутрисубъектных источниках экономического роста, и на первый план вышли сначала возможности агентов участвовать в экономической организации (способности к производительному труду, к предпринимательству), затем - их инновационные возможности, позднее - возможности создания, усвоения и использования знаний (когнитивный потенциал) и т. п. На данном этапе в центре анализа оказался на какое-то время экономический "микромир". Кстати, законы этого микроэкономического (точнее - наноэкономического) мира, как выяснилось, так же, как и в физике, существенно отличаются от законов мира макроэкономики.

Следующий этап характеризовался переключением внимания экономистов с объектов на межобъектное экономическое пространство, и, прежде всего - на анализ роли социально-экономических институтов как факторов роста. Здесь произошел переход от "ньютоновского" к "эйнштейновскому"

* Евстигнеева Л. П., Евстигнеев Р. Н. Экономический рост: либеральная альтернатива. М.: Наука, 2005. - 519 с.

стр. 149

представлению об экономическом пространстве: оно перестало восприниматься как пустое, однородное и не зависящее от находящихся в нем объектов. Экономическое пространство оказалось заполнено институтами, интересами, ожиданиями, зависящими от состояния отдельных агентов, их групп, общества в целом. Именно этим институциональным факторам стал отдаваться приоритет при поиске источников экономического роста.

Наконец, в последние годы был сделан еще один шаг в изучении социально-экономического пространства. В результате возникновения системной парадигмы в экономических исследованиях, связанной с именами Я. Корнай, Г. Хакена, В. -Б. Занга, внимание ученых начали все больше привлекать системные источники экономического роста. Структура экономического пространства теперь рассматривается и как самостоятельный источник общего экономического роста, и как фактор развития функционирующих в нем систем. В таком (снова прибегая к физическим аналогиям) "дираковском" пространстве открытые системы черпают энергию для своего развития и размножения из "вакуума", то есть из самого пространства. Неоднородность экономических объектов и субъектов экономики естественно дополняется неоднородностью и локальной анизотропностью экономического пространства. Именно такой подход, именуемый синергетическим, и стал концептуальной основой рецензируемой монографии.

По нашему мнению, данная книга является уникальной в отечественной экономической литературе. Несмотря на то, что полки книжных магазинов с табличками "Экономическая теория" буквально ломятся от отечественных и переводных изданий, а раздел еженедельной газеты "Книжное обозрение", посвященный экономике, растет со скоростью, какую хотелось бы видеть у показателя ВВП, книги такого уровня встречаются весьма редко. Авторы сочетают блестящее владение всем арсеналом мировой экономической теории, глубину экономического мировоззрения и четкость видения социально-экономических реалий России. В результате получается редкий по цельности и плотности сплав экономической теории, экономической политики и хозяйственной практики - в принципе самостоятельных сфер экономики.

Системная парадигма, на базе которой построено исследование, позволяет преодолеть кризисное состояние экономической теории, связанное с ее нарастающей фрагментацией, расширением междисциплинарных промежутков между макро- и микроэкономикой, теорией фирмы и практикой менеджмента, разрывом между принимаемыми решениями и их реальными результатами. На этом фоне исследования, основанные на применении и развитии системной парадигмы, могут сыграть роль обручей, стягивающих боковые доски бочки и обеспечивающих ее пригодность в качестве сосуда для жидкостей.

Субъекты экономики обитают не только на микроуровне. В ней функционируют, как убедительно демонстрируется в книге, и макроскопические, и мезоскопические субъекты (а по сути - системы), так что макроуровень (как результат агрегации микрообъектов) и макроэкономика (как макроскопический субъект) - далеко не одно и то же. Тем самым подчеркивается, что задача выведения макроэкономических закономерностей из микроэкономических предположений, считавшаяся одно время важнейшей проблемой общеэкономической теории, - лишь небольшая часть программы построения системной экономической теории. В свою очередь, и микроэкономика не выводится из анализа макроуровня, а составляет с ним единое и неразрывное целое.

На первый взгляд соединение в книге системной теории с либерализмом кажется парадоксальным. Однако, как показано в монографии, либерализм либерализму рознь. Что означает вынесенный в ее заголовок термин "либе-

стр. 150

ральная альтернатива"? Здесь возможны различные толкования. Означает ли либеральная альтернатива, как это понимают некоторые экономисты и политики, "уход государства" из экономики, деинституционализацию и деисторизацию общества? В заслугу авторам следует поставить четкое разделение классического либерализма, современного неолиберализма и, наконец, того либерализма, который имеется в виду в заголовке, - синергетического. Вот что пишут о нем авторы: "Либеральная идея имеет совсем другую формулу: любовь к своей земле, демократическая гражданская самоидентификация, христианские духовные ценности, выведение целевых установок общества из интересов личности и их осуществление с помощью механизмов общественного консенсуса".

Данная формулировка не вызывает отторжения, но пробуждает желание поспорить относительно способов "выведения целевых установок общества из интересов личности". Если общество, население города, коллектив предприятия являются субъектами социально-экономического пространства, то общественный консенсус должен складываться из диалогов весьма различных по составу и переговорной силе субъектов. В таких диалогах голос экономической или социальной личности (не абстрактной, репрезентативной, а конкретной, имеющей наименование или имя и фамилию) никоим образом не должен быть заглушён голосом коллектива, общины или общества (то есть голосом большинства). Здесь-то и должны проявиться сущностные черты той либерально-синергетической экономики, анализу становления и развития которой посвящена рассматриваемая книга. В этой экономике видимая фрактальная иерархия внутренне подобных институтов и субъектов рынка всех уровней является лишь визуальным выражением многосторонних межуровневых взаимозависимостей, уже наблюдаемых в современном обществе и призванных доминировать в будущем.

Попутно хотелось бы отметить, что в настоящее время эта проблема отнюдь не решена. "Арифметическое большинство", абсолютно доминирующее в "абсолютно демократических" процедурах голосования при принятии решений, становится своеобразным демократическим диктатором: в большинстве случаев победитель (президент, депутат и т. п.) "получает все"! Арифметические процедуры принятия решений в современном обществе выглядят примитивным анахронизмом, если отсутствуют балансирующие институты учета интересов проигравшего меньшинства. По нашему мнению, именно они должны обеспечивать общественную политкорректность.

Но если социально-экономическое пространство столь много- и разносубъектно, то что должно стать связующим звеном между субъектами, а также между ними и объектами? Ответ авторов однозначен: распространение финансового капитала. Благодаря своей пластичности, всепроникаемости и восприимчивости он становится поистине всемогущим. Это могущество обусловлено не просто "покупательной способностью" капитала, а его объединительными функциями в синергетической экономике. Перенос поисков источника экономического роста с объектов и субъектов на их средовые взаимоотношения раскрывается в детально рассматриваемом в работе движении от примата реального (физического) капитала к финансовому и соответственно от примата ценового механизма конкуренции к системному механизму глобального взаимодействия в экономике.

Синергетическая парадигма позволяет ответить и на вопрос о возможности догоняющей модернизации в России. Если субъектность экономики столь велика и разнообразна, то существование единой столбовой дороги развития для разных стран сомнительно. Для синергетической же экономи-

стр. 151

ки, подверженной случайным колебаниям и бифуркациям, брэдбериевский "эффект бабочки" - влияние малых возмущений на будущее - играет особую роль. А таких "бабочек" в полисубъектном либеральном обществе, ориентированном на общественный консенсус, очень много.

"В родстве со всем, что есть, уверясь и знаясь с будущим в быту..." - эти пастернаковские строки сами собой всплывают в памяти при чтении книги Л. П. и Р. Н. Евстигнеевых. И пространственная глубина, и временной горизонт, простирающийся от древности до грядущих стадий развития (не случайно авторы оперируют шагами больших кондратьевских циклов), не оставляют сомнений в родстве авторов не только между собой, но и "со всем, что есть" в современной и будущей экономике. Это родство, сопереживание, интеллектуальное и душевное постижение наполняют книгу не просто целостным мировоззрением, но и прозрением в самом прямом смысле слова. К таким прозрениям можно отнести, в частности, формулу "экономического эффекта" иррациональности: "именно иррациональность, авантюризм способствуют отрыву хозяйственного выбора от сложившейся производственной и финансовой структуры, обеспечивая уход от прошлого к будущему". Именно уход, а не переход! Обращает на себя внимание и нестандартная идентификация роли среднего класса в экономике: его стабилизирующие свойства формируются благодаря не только его связующему межполярному положению, но и базисным функциональным особенностям. Представители среднего класса играют роль балансиров между настоящим и будущим, поскольку для них доходы, идущие на потребление, и доходы, направляемые на капитализацию, в немалой степени взаимозаменяемы.

И последняя по счету, но, возможно, первая по значимости особенность этого издания. Монография, включающая результаты многолетней и интенсивной исследовательской работы в сфере социально-экономической теории, пролазает путь. Следуя за авторами, что, отметим, не всегда легко, поскольку их категориальный аппарат самобытен, мы движемся от фрагментированного(раздробленного) к синергетическому (распределенному системному) знанию, за которым виднеется синкретическое, неразделенное и целостное социально-экономическое знание - вожделенная цель каждого исследователя. После публикации книги Л. П. и Р. Н. Евстигнеевых контуры такого знания стали четче, а путь к нему - короче.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Г. КЛЕЙНЕР:

Комментарии: