Libmonster ID: RU-8865
Автор(ы) публикации: М. СМИРИН

В арсенале фашистской пропаганды большое место, как известно, занимает фальсификация истории. В этом отношении, как я во многих других, немецкие фашисты следуют старой прусской традиции, так как казённая прусская историография возникла и развивалась как орудие немецкой агрессии. В настоящей статье мы познакомимся с отдельными образцами этой историографии, отражающими её общий характер и цели.

*

В 1518 г. в знаменитой базельской типографии Иоганна Фробена напечатан был трактат в двух книгах - "О прусских древностях", Автор этого трактата бургомистр города Цвиккау, доктор медицины Эразм Стелла написал его в 1510 г. по поручению епископа Помезании Иова фон Дробенекса и посвятил гросмейстеру Тевтонского ордена герцогу Фридриху Саксонскому1 . В "Каталоге писателей Польши и Пруссии", Давида Брауна автор "Прусских древностей" прославляется за то, что он первый сумел собрать и изложить исторический материал, почерпнутый у древних авторов, а также из ранних прусских хроник и бытовых памятников этой страны2 . В первом томе "Истории Пруссии" Иоганнеса Фойхта произведение Эразма Стеллы отмечается как одна из наиболее важных хроник по истории Пруссии, послужившая материалом для других хронистов XVI в., в частности для Да-


1 Stellae Erasmi. De Borussiae antiquitatibus. Liber duo. Basil, apud Joh. Ftobenium MDXVIII. Acta Borussica, I, p. 99 - 144.

2 См. там же, стр. 99. Примечание.

стр. 82

вида Лукаса и Симона Грунау1 . Имя Иова фон Дробемекса, инициатора этой работы я крупного магната орденской Пруссии, свидетельствует о том, что работа Эразма Стеллы инспирирована была высшими кругами Тевтонского ордена.

XV век был, как известно, самым несчастный временем для агрессивной восточной политики немцев. После Грюнвальдской битвы 1410 г. и особенно после Торнского мира 1466 г. определился упадок форпоста этой агрессии - немецкого Ордена. Дружный отпор, данный с начала века немцам силами русских, поляков и литовцев, переход к Польше земель, расположенных к западу от Вислы, превращение земель Ордена восточнее Вислы в польский леи и, главное, бурный рост Московского государства - всё это предопределило окончательный и бесповоротный упадок немецкого Ордена. Тем не менее немецкие магнаты орденской земли стремились к спасению Ордена, к усилению его и видели в его сохранении залог восстановления своей былой роли на Востоке. Средством для достижения этой цели должно было служить установление связи немецкого Ордена с саксонским домом Веттинов путём избрания гросмейстером Ордена герцога Саксонского Фридриха.

Инициаторы этого избрания рассчитывали, что представитель мощного веттинского дома не только реорганизует внутренние порядки и методы управления в духовном государстве, но и предпримет ряд военных походов для восстановления немецкого господства на Востоке. В этой связи чрезвычайно характерно, что помезанский епископ - активный деятель Ордена и решительный сторонник реставрации его агрессивной роли, прозванный за это "железным", - заказал образованному бургомистру саксонского города Цвиккау составить для Фридриха историю Пруссии в нужном "освещении". Цель своей работы Эразм Стелла откровенно изложил в "посвящении", адресованном гросмейстеру.

В этом "посвящении" Эразм Стелла рекомендует гросмейстеру Фридриху тщательно ознакомиться с историей и бытом древних обитателей страны, так как, сопоставляя прежнее состояние страны с настоящим, можно-де убедиться, как следует прославлять тех, кто получили страну "варварскую, дикую, некультурную, языческую, мерзкую и жалкую во всех отношениях и сделали её приятной, культурной, гражданской, богатой, человечной" и, главное, ввели в ней христианство, что ясно доказывает, насколько необходимо в Пруссии святое воинство тевтонов2 .

Преподнося гросмейстеру раннюю историю Пруссии, автор рекомендует ему применять те же методы, какие применял в своё время Тевтонский орден. Но прежде всего автор ставит себе целью доказать, что прусская земля есть "часть Германии", что она с самого начала была заселена германцами.

Дальше Эразм Стелла признаёт, что не по собственной инициативе, а "по повелению почтенного помезанского первосвященника Иова" он предпринял эту работу для того, чтобы лучше помочь богу войны одолеть всякие посягательства на прусские границы. В заключение он просит князя не отказать в помощи "как заботой, так и справедливой войной", для того, чтобы "объединённым воинством удалить из твоих границ всякий сброд варваров". Это обращение не оставляет никаких сомнений в вопросе о целях, какие ставили себе магнаты орденской земли, избирая саксонского герцога своим гросмейстером. Они рассчитывали объединением своих одряхлевших сил с мощными силами светского Ветринского дома подготовить войну для восстановления своего положения на Востоке и для ликвидации последствий Грюнвальда и Торнского мира. Никакое сомнение, пишет дальше Эразм Стелла, "не колеблет моей уверенности в том, что если дело будет движимо твоим богом войны, то легко отвоюем эту страну и вырвем её из рук несправедливой оккупации"3 .

Таким образом, "первый опыт" изложения истории Пруссии должен был служить поощрением к возобновлению немецкой агрессии. В начале 1-й книги автор утверждает, что германцы были исконными хозяевами этой земли. "Была эта земля заселена, - пишет он, - различными обитателями, ибо, как пишет гот Иордан, прежде владели ею Ульмигеры-германцы, - по имени которых она долгое время называлась Ульмигерией, и сегодня та её часть, которая примыкает к Висле, называется Кульмигерией вместо Ульмигерии"4 . Ссылаясь дальше на Иордана, автор сообщает, что ульмигеры подверглись нападению пришедших из Скандинавии готов, которые оттеснили их и заняли их земли. Правда, он признаёт, что Птолемей называет целый ряд обитавших здесь других племён-готтонов, венедов, судинов, карионов, а непосредственно у Вислы - финнов с венедами и сулинами. Однако, по его мнению, Птолемей воздерживается от наименования этой земли каким-либо общим именем по той причине, что, как он считал, все обитавшие здесь мелкие племена не образовали единого народа и потому не могли быть обозначены каким-либо одним общим названием. Зато Корнелий Тацит, продолжает он, тщательно изучив эту местность, "прямо причислил её к Германия" (ipsa Germaniae prorsus adscribit), хотя и отмечает у населения смешанные черты сарматов и германцев. Именно венедов Тацит расценивал как германцев и по их манере строить дома, и по тому, как они носят щит, и по их обычаям маршировать, так же как и по их любви к подвижности. Всем этим венеды отличались ос сарма-


1 Voigt J. Geschichte Preussens. Bd. I, S. 617. 619 ff. Konigsberg. 1827.

2 Acta Bonrssica. I. p. 104.

3 Ibidem, p. 105.

4 Ibidem.

стр. 83

тов, живших только в колесницах и на лошадях, хотя они и усвоили некоторые нравы сарматов, в частности обычай нападать на соседей и грабить их. Так Эразм Стелла заключает, что из племён, перечисленных Птолемеем, по крайней мере венеды, судя по Тациту, должны считаться германцами.

Дальше Эразм Стелла переходит к певкинам и бастарнам. Ссылаясь на Плиния, он утверждает, что по языку, культуре, оседлой жизни и характеру жилищ многие из этих племён, жившие по соседству с Дакией, похожи были на германцев; другие же "соприкасались тогда с мерзостями сарматов", практиковали смешанные браки, их "знать вела грязный образ жизни, а народ отличался бесчувственностью". "Тацит сомневался, - продолжает автор, - причислять ли их к сарматам или к германцам. Действительно, эта местность приписывается теперь Польше, но Плиний причислял их к германцам"1 .

Эразм Стелла стремится, таким образом, ссылаясь на Иордана, Птолемея, Тацита и Плиния, "доказать", что вся местность от Нижней Вислы до Дакии является исконно германской территорией. Уже поверхностный взгляд на эти первые страницы трактата Эразма Стеллы убеждает нас в том, что автор ловко комбинирует отдельные места из разных древних авторов для того, чтобы получить нужные ему "выводы". Дело, однако, не только в простом комбинировании материалов, а в том, что при этом он применяет самые грубые методы фальсификации источников.

Обратившись к книге Иордана "О происхождении и действиях готов", мы убеждаемся, что там не говорится ни об "ульмигерах-германцах", ни об "ульмигерах" вообще.

Охарактеризовав подробно племена, населявшие "Скандинавский остров"2 , Иордан рассказывает, что готы во главе со своим королём Беригом покинули эту "мастерскую племён" и прибыли в землю, которую они назвали "Готоскандинавия" (Gothoscandza). Оттуда они скоро продвинулись дальше, до местопребывания ульмеругиев, которые занимали тогда побережье Океана. Разрушив замки, готы выгнали ульмеругиев из их собственной земли3 .

В примечании к этому сообщению Иордана Мюлленгоф разъясняет, что ульмеругии - это ругии, занимавшие острова в устье Вислы, что название "ульмеругии" дано было этой части ругиев готами и означает "ругии островов", так как слово "holma" по-готски означает острова4 . У Иордана, таким образом, речь идёт не о каких-либо вымышленных "ульмигерах германцах" а о незначительной части ругиев, основное местопребывание которых было значительно западнее, как это видно из карты Птолемея5 . По утверждению Иордана, следовательно, готы оттеснили тех ругиев, которые занимали острова в устье Вислы. О земле же Нижней Вислы и её населении Иордан в этом месте вовсе не говорит. О наиболее значительном народе, жившем на Висле, Иордан говорит несколько дальше вышеприведённого места, но этого чёткого высказывания Иордана, так же как и другого его высказывания в том же духе, Эразм Стелла не приводит вовсе, потому что эти высказывания прямо противоречат тому, что он пытается "доказать". Иордан утверждает, что от истоков Вислы через огромное пространство венедов земля населена народностями, названия которых различны в разных местах, но которые главным образом называются славянами и антами6 . Ещё раз Иордан говорит о венедах в связи с его описанием завоеваний готского короля Германариха.

После покорения герулов Германарих двинулся против венедов, которые решились оказать ему сопротивление, рассчитывая на своё численное превосходство, но всё же были им покорены. Затем Иордан замечает, что носящие три разных названия венеды, анты и славяне (sclaveni) ведут своё происхождение от одного общего дерева, что хотя "теперь" (т. е. в VI в.) за грехи наши они всюду "сильно свирепствуют", тогда, однако (т. е. в IV в.), "они все подчинены были империи Германариха"7 .

Иордан, таким образом, относит венедов к славянам, но Эразм Стелла, извратив одно место у Иордана и обойдя молчанием два других места у этого автора, утверждает, ссылаясь на него же, что на Нижней Висле искони жили германцы. Своё утверждение о том, что венеды - германцы, он пытается подтвердить ссылкой на Тацита.

Выше мы уже познакомились с тем, как он это делает, чередуя цитаты из Тацита и из Плиния. Эразм Стелла заявляет, что Тацит "прямо причисляет" венедов к германцам, так как они имели прочную оседлость и были подвижны. В отношении же певкинов, бастарнов Тацит сомневается, куда их отнести - к германцам или к сарматам.

О причинах сомнений Тацита Эразм Стелла судит не на основании текста самого Тацита, а ссылаясь на Плиния, из текста которого он заключает, что сомнения Тацита вызваны были тем, что певкины усвоили "много мерзостей" сарматов, а именно - разбойничий промысел и грязный быт знати8 . В действительности Тацит вовсе не


1 Acta Borussica, I, p. 107 - 108.

2 Иордан основывается на географических представлениях Птолемея, согласно, которым Скандинавия считается островом.

3 Jordanis. De origine Actibusque Getarum IV (Montim. Germ. V, 60). Под Океаном здесь имеется в виду Балтийское море.

4 См. там же, стр. 164 и 166, примечания Мюлленгофа к словам "rugi" и "ulmerugi".

5 См. "Tabula Sarmatiae utriuque", приложение к 3-му выпуску I тома "Известий древних писателей" В. Латышева.

6 Jordan V (Monum. Germ. V, 62 - 63).

7 Ibidem, XXIII (Monum. Germ. V, 88 - 89).

8 Acta Borussica, 1, 106.

стр. 84

"прямо" (prorsus) причисляет венедов к германцам. 46-я глава его "Германии" начинается общим его заявлением: "Здесь конец Свевии. Что касается певкинов, венедов и феннов, то я не знаю, отнести ли их к германцам или к сарматам". И только несколько ниже он пишет, что венедов "следует скорее причислить к германцам, ввиду их оседлого образа жизни".

Вторая фальсификация текста 46-й главы "Германии" Тацита Эразмом Стеллой заключается в том, что он приписывает Тациту мнение, будто бы все положительные признаки певкинов и венедов сближают их с германцами, а все отрицательные признаки - с сарматами. Между тем Тацит в числе признаков, сближающих певкинов с германцами, считает и "грязь повсюду и лень"1 . О праздности и лени как об отличительных признаках германской знати Тацит определённо высказывается и в, 15-й главе своей "Германии".

Так автор "Прусских древностей" доказывает исконно германский характер земель Нижней Вислы Что же касается пруссов, т. е. того народа литовского племени, который в действительности был исконным обитателем этой земли, то Эразм Стелла объявляет его, во-первых, пришлым и чуждым элементом для этого места, а во-вторых, диким племенем, оказавшимся неспособным освоить богатства страны. Здесь он прибегает к авторитету Птолемея: "Но в далёком царстве, - пишет он, - жили "Боруссы", народ, который, по свидетельству Птолемея, имел свою оседлость у Рипейских гор, у северных потоков, недалеко от того места, где из них вытекает река Танаис. Раздражённые своим несчастным положением (действительно та земля, постоянно пребывавшая в беспрерывных снегах и в холоде, обречена была на полное бесплодие), они стремились обрести новую оседлость и проникли захватническим путем в эту местность, покрытую то цветущими нивами, то пастбищами с прекрасными озёрами... эту местность они выбрали себе единогласно, и для того, чтобы она навсегда у них осталась, они назвали страну именем, созвучным названию своего племени. И до сегодняшнего дня с пропуском одной буквы она в народе называется Бруссия"2 .

Свой тезис о том, что пруссы пришли в Пруссию как чуждый народ и что они не сумели справиться с её природными богатствами, Эразм Стелла старается, таким образом, "обосновать" авторитетом Птолемея, подчёркивая, что "таково истинное происхождение этого племени" и что "всякое иное объяснение, которое могло бы быть дано по этому вопросу, он рассматривает, как пустую легенду". Свою ссылку на Птолемея Эразм Стелла подкрепляет и "этнографическими" аргументами. И теперь ещё, сообщает он, обычаи и язык населения, живущего у Рипейских гор, похожи на обычаи и язык пруссов3 . Нетрудно убедиться в том, что, ссылаясь на Птолемея, автор "Прусских древностей" применяет тот же метод грубой фальсификации источника, который мы констатировали в его ссылках на Иордана и Тацита. В 5-й главе III книги "Географическое руководство" Птолемея (§ 10) имеется описание земель, расположенных юговосточнее Финского залива. Он перечисляет племена, жившие здесь рядом с севера на юг до истоков реки Дон (Танаис) у среднерусской возвышенности, отмеченной на карте, составленной по Птолемею, как "Рипейские горы". Там говорится следующее: "Затем побережье океана у Венедского залива занимают Вельты, выше их Осени, затем самые северные - Карбоны, восточнее их - Кареоты и Салы; ниже этих - Гелоны, Иппоподы и Меланхлены; ниже их - Агафирсы, затем Аарсы и Пагириты; ниже их Савары и Боруски до Рипейских гор, затем Акибы и Наски"4 .

"Боруски", упомянутые Птолемеем, жившие где-то в Восточной Европе, - это, по мнению Эразма Стеллы, те же пруссы, которых мы застаём позднее на Нижней Висле. Эту версию о происхождении древних пруссов повторяли за Эразмом Стеллой многие авторы и в новое время. Однако уже цитированный нами Иоганнес Фойхт разоблачил ложный и голословный характер этой версии. Совершенно непонятной и вымышленной является вся "история", рассказанная Стеллой о переселении птолемеевских "борусков" с Верхнего Дона на Нижнюю Вислу и о мотивах этого переселения5 . К этому разоблачению Фойхта можно прибавить, что Стелла излагает Птолемея своими словами и не цитирует его подлинных слов. При этом вместо названия "боруски" (βoρoυςχoι) у Птолемея Эразм приписывает ему название "боруссы" (Borussi) и указывает, что с выпадением одной буквы это название перешло в название "пруссы". Нетрудно заметить, что здесь речь идёт не о "выпадении" одной буквы, а об извращении всего названия С полным основанием Фойхт недоумевает, где же жили эти птолемеевские "боруски" в Пруссии до X в., когда они всплывают на арену под именем пруссов, и по какой причине их название подверглось такому изменению.

Что же касается "этнографических" аргументов Эразма Стеллы, указывающего, что и в его время ещё население, живущее у "Рипейских гор", по языку и обычаям похоже на пруссов, то эти аргументы сами себя разоблачают настолько, что не остаётся никакой надобности в их опровержении Его сообщение о том, что земли, расположенные "у Рипейских гор", т. е. у истоков Дона, на Среднерусской возвышенности, покрыты вечным снегом и окутаны невероятным холодом, исключающим регулярное ведение сельского хозяйства, достаточ-


1 Tacitus. Germania, 46.

2 Acta Borussica, I, p. 107 - 108.

3 Ibidem, p. 108.

4 См. Латышев В. История древних писателей о Скифии и Кавказе Т. I, вып. I, стр. 231. Карту "Tabula Sarmatiae utriusque Daciae, Caucasi secundum Cl. Ptolemeum" см. в приложении к 3-му вып. того же тома.

5 См. Voigt J. Op. cit., S. 670 - 671.

стр. 85

но характеризует степень его осведомленности о той земле, которую он рассматривает как первоначальную родину пруссов, и о её населении.

Цвиккауский обыватель Эразм Стелла в начале XVI в. не мог, конечно, иметь какие-либо достоверные данные этнографического характера о населении Среднерусской возвышенности. Его сообщение о сходстве языка я быта пруссов с языком и бытом населения этой области - явный вымысел, сочинённый самим Эразмом Стеллой для преследуемой им цели, т. е. для изображения пруссов диким народом, непривычным к труду и к культуре, и обиженным самой природой. При этом характерно энергичное подчёркивание Эразмом Стеллой, что пруссы завладели землёй Нижней Вислы не в результате завоевания. "Ульмигеры", составлявшие первоначальное население этой земли, оттеснены были готами, "первыми пришельцами из Скандинавии". После же того как готы ушли оттуда, пруссы легко заняли здесь освободившуюся землю. Только часть земли, расположенной у Вислы, осталась "и поныне в руках германцев".

Такое изображение ранней истории Пруссии вполне отвечало духу данного Эразму Стелле заказа. Германцы представлены здесь единственным созидательным элементом, за счёт которого могут быть отнесены все ранние следы культуры. Остальное население объявлено диким и неспособным к освоению природных богатств земли. Пруссы оказались неспособными "постигнуть характер плодородия земли" и вообще не знали крестьянского дела. Поэтому хотя они заселили плодородную землю вдоль и вширь, но не могли сделать ничего полезного... Земля забрасывалась. Вместо хлеба они питались мясом диких животных и притом в сыром виде, а вместо напитков они до опьянения употребляли смесь молока с кровью лошадей. Мёд и воск они собирали из дупел гигантских деревьев, но искусства пчеловодства не знали1 . Автор даёт также характеристику домашнего быта пруссов и уровня их религиозного и духовного развития.

В его изображении пруссы жили в пещерах и под пробковыми деревьями. Дикость этого племени выражалась главным образом в отсутствии у них развитых религиозных воззрений. "Ничего не являлось у них святыней в течение продолжительного времени, - пишет Стелла, - и ничто не вызывает у них восторженного настроения, потому что они почитают змей, зверей и священные деревья... Они не знают ни закона, ни власти, всякий может делать всё, что ему угодно. Ничто не препятствует их дикой жизни"2 . Дальше говорится о том, что пруссы не умели делать ни оружия, ни железа. Если же у них дело доходило до войны, то они дрались с величайшим ожесточением, но действовали палками. Эту мрачную картину дикого состояния пруссов Стелла усиливает характеристикой природных богатств их страны. Искавших плодородной почвы пруссов привлекала эта страна, покрытая цветущими нивами и пастбищами с прекрасными озёрами, с лесами, полными несметных богатств - корабельного леса, пушного зверя и такого обилия мёда и воска, которого хватило бы на всю Германию и Британию.

Описанию обширных лесов и озёр, лесных и рыбных богатств, больших плодородных полей Стелла посвящает много страниц; Это отвечало назначению его "истории", предпринятой для того, чтобы заинтересовать германских феодалов в восточных захватах и побудить их придти на помощь Ордену. Упоминание о том, что природных богатств прусской земли хватило бы не только для Германии, но и для Британии и прилегающих стран, также соответствовало этой цели, так как в период, когда были написаны "Прусские древности" Эразма Стеллы, немецкое дворянство проявляло большой интерес к образованию крупных рыцарских имений. Об этом свидетельствуют все локальные исследования аграрного строя Восточной Германии. Изучивший историю аграрного строя Померании Фукс указывает, что там уже в XV в. происходил процесс урезывания права владения крестьян, связанный с подготовкой широкой практики стона крестьян с земли и расширения рыцарских имений3 . Гюнтер Дессман в работе, посвященной Силезии, доказывает, что XV век был там веком формирования "Guts-herrschaft", т. е. крупных рыцарских имений4 . То же доказывает Иессен в отношении Шлезвиг-Голштинии5 , а Корн и Георг Кнапп - в отношении Бранденбургской марки6 . О ходе развития этого процесса в земле Ордена пишет Густав Обен (Aubin) в специальном исследовании, посвященном истории аграрных отношений в Восточной Пруссии. Обен доказывает, что в течение XV в. в орденском государстве проводилось урезывание крестьянской независимости в интересах рыцарских имений, но вместе с тем отмечает, что политические судьбы немецкого Ордена в XV в. обусловили медленные темпы этого процесса7 .

Этот же процесс роста и развития "Gut-sherrschaft" во всей Восточной Германии шёл вслед за развитием хлебной торговли и экспорта продуктов сельского хозяйства из территорий, расположенных к востоку от Эльбы. Города немецкой Ганзы, державшие


1 Erasm Stella. Op, cit., p. 123.

2 Ibidem, p. 109 - 110.

3 Cm. Fuchs C. J. Der Untergang des Bauernstandes tmd das Aufkommen der Gutsherrschaften. 1888.

4 Cm. Dessmann G. Geschiehte der Schlesischen Agrarverffassung. 1904. Kap. 2 - 3.

5 Jessen J. Die Entstehung und Entwickling der Gutswirtschaft in Schleswig-Holstein. "Zeitschrift fur Schleswig-Holsteinische Geschiehte". Bd. 51. 1922.

6 Korn. Geschiehte der baurlichen Rechtsverhaltnisse in der Mark Brandenburg. Zeisrchritt fur Rechtsgeschichte. 1873; Knapp G. F. Grundherrschaft und Ritterrut. Leipzig. 1897.

7 Aubin G. Zur Geschiehte des gutsherrlich - bauerliche Verhaltnissen in Ostpreussen. 1910. Kap. V - VI.

стр. 86

в своих руках хлебную торговлю, начали ещё в XIII в. вывозить хлеб (главным образам рожь) из Восточной Германии в Скандинавию и на запад - во Фландрию, Голландию, Северную Францию, Шотландию и Англию. К XV в. хлебный экспорт через ганзейские города - Любек, Росток, Данциг и другие - принял значительные размеры. Данцигский хронист сообщает о 1481 г., что за летние месяцы отплыли из Данцига на запад 1100 больших и малых кораблей, груженных хлебом. О значении данцигского вывоза для запада можно судить по тому, что когда осенью того же года последовало запрещение выводить хлеб из Данцига, то во Фландрии цена на него поднялась почти вдвое. Любек старался не отставать от Данцига. Многочисленные мелкие местности и монастыри в Голштинии вывозили свой хлеб заграницу не самостоятельно, а отправляли его по реке Траве в Любек. Мощный Любек сделался также центром хлебного вывоза для Мекленбурга и Померании и вступал по этому поводу в конфликты с Ростоком, Висмаром и Штральзундом. История городов балтийского побережья пестрит сообщениями о таких конфликтах, а также о волнениях внутри городов на почве дороговизны хлеба, вызванной усиленным вывозом1 .

Уже самый факт совпадения процесса образования крупных рыцарских имений на востоке с развитием хлебного экспорта из восточных районов Германии говорит о несомненной связи между этими явлениями, но есть и прямые указания на то, что хлебный экспорт стимулировал в Германии интерес к крупным имениям и вызвал погоню за земельной собственностью.

Любекская хроника конца XV в. сообщает о том, что дворяне восточных земель вместе с жадными купцами сделались хлеботорговцами по причине большой дороговизны хлеба во Фландрии. Они отправляют рожь на кораблях во Фландрию и тем самым повышают цену на рожь в самом Любеке по 7 шиллингов на каждый шеффель. Характерно, что многие богатые бюргеры Любека имели значительную земельную собственность в Голштинии, Ладенбурге и Мекленбурге и доставляли оттуда хлеб для отправки морем на запад2 .

Таким образом, в конце XV и начале XVI в. немецкое дворянство и немецкие купцы усиленно занялись экспортной торговлей сельскохозяйственными продуктами и проявляли в связи с этим особую жадность в погоне за землёй и крестьянским трудом. На фоне этого процесса немецкий Орден особенно остро чувствовал своё жалкое политическое положение. К концу XV в. он находился в самом центре начавшейся бурной экспансии, но, как показал Обен в приведённой выше работе, состояние политического упадка немецкого Ордена связывало ему руки. Мы уже "знаем, что верхушка орденской знати обратилась к саксонскому герцогу, а через него ко всем светским германским князьям с призывом вернуть немцам их былую роль на Востоке. Для возбуждения интереса немецких господ к новым захватническим походам на Востоке недостаточно было одного указания на "исторические" права немцев, как "естественных колонизаторов" восточных земель. Гораздо важнее было показать природные богатства этих земель и экспортные выгоды, которые можно извлечь при "умелой" эксплоатации земель. Немаловажное значение имел также довод, что местное население никогда не справлялось с культурой сельского хозяйства без немцев. Как видим, автор "Прусских древностей" очень старательно строил свои доводы в интересах своих заказчиков.

*

Во второй книге "Прусских древностей" значительное место посвящено проблеме возникновения у пруссов государственной власти и вместе с тем характеристике их отношения к литовцам. Охарактеризовав пруссов как людей, совершенно неспособных к государственной организации, Эразм Стелла указывает, что начало государственности у пруссов введено было аланами, их северными соседями3 . Он разъясняет, что речь идёт о той части аланов, которая осталась в Северовосточной Европе после переселения в Испанию главной массы, смешавшейся там с готами. Аланы, оставшиеся в Северовосточной Европе, стали проникать в землю, пруссов. Последние не оказывали им сопротивления, так как они надеялись в помощью аланов дать отпор германцам, жившим на Висле и нападавшим на них. Аланы смешались, таким образом, с пруссами, вступили с ними в брачные союзы. Однако до полного смешения дело не дошло. Когда же эти обстоятельства привели к постоянным спорам и дракам, то этот народ (т. е. аланы), посеявший среди пруссов раздоры, взялся устанавливать у них согласие, созвав народное собрание для выборов короля и обсуждения всех дел.

Далее рассказывается, что главный оратор на собрании алан Видвут предложил пруссам руководствоваться при выборе короля примером пчёл - выбрать строгого вождя и исполнять беспрекословно все его приказания. Убедившись в правильности этого совета, собрание избрало королём самого Видвута, установившего среди пруссов государственный порядок, давшего им законодательство и научившего их культуре сельского хозяйства. Пруссы, получили, таким образом, государственный порядок извне - от алана Видвута.

Дальше Стелла старается показать случайный и несовершенный характер этой государственности. Видвут как простой человек вовсе не был способен к своей роли. "Много было в рабском классе лиц, кото-


1 Naude. Getreidehandelspolitik europaischer Staaten von XIII bis XVIII Jahrhund, S. 221 - 222. Berlin. 1896.

2 Ibidem, S. 232.

3 Erasm Stella. Op. cit., p. 125.

стр. 87

рые в чужой земле приобретали немалую власть", - в скобках замечает автор. Основным недостатком Видвута Стелла считал то, что он не вносил в созданный им государственный порядок никакой положительной идеи. Его политика сводилась лишь к тому, чтобы удерживать народ в узких территориальных границах и распределять между подданными обязанности по выполнению "грубых" работ (opera agrestia).

Несмотря на все свои старания Видвут ее смог внести в быт пруссов какие-либо пробные нравственные начала, не смог смягчить нравы пруссов. В области религии деятельность Видвута также была бесплодна, так как пруссы остались суеверными и продолжали чтить своих "грязных" животных. Примитивный и грубый характер религиозных представлений пруссов Стелла доказывает также существовавшим у них сложным обрядом похорон с бесконечными пиршествами. В результате этого несовершенного устройства государство Видвута вскоре после его смерти распалось и аланы совершенно отделились от пруссов.

Эразм Стелла рисует это событие весьма драматически. У Видвута было всего четверо сыновей. Мать старшего сына была аланкой, а мать остальных трёх сыновей - из племени пруссов. Младшие братья ненавидели старшего и звали его Литаланом. Долго боролись братья за наследство, пока старший брат, вынужденный уступить, не удалился из земли пруссов вместе со всеми аланами, отправившимися искать старую родину своих отцов; они нашли ее незаселённой. Заселив свою исконную родину, аланы стали называть себя по имени своего вождя - литаланами, - и "поныне, - подчёркивает Стелла, - они называются в народе литвянами" (Nune hodie vulgo Littani nuncupantur). Младшие братья - Помезан, Галияг и Натангий - разделили между собою земли пруссов на три главные области, называемые Помезанией, Галингией и Натангией. После их смерти "потомство их и потомство потомства" продолжали дробить свои владения и называть их своими именами.

Смысл этого рассказа о возникновении у пруссов первых элементов государственности и о судьбе этой государственности заключался, во-первых, в том, чтобы подтвердить версию о "дикости" пруссов и об их неспособности самим установить у себя государственный порядок; во-вторых, в том, чтобы доказать, что государственность, установленная среди них другими их соседями, до немцев была несовершенной и не могла долго держаться. После распада государства Видвута пруссы забыли и оставили все элементы культуры и трудолюбия, которые были им привиты. Разрозненные и вновь одичавшие прусские племена вернулись "к своим старым разбойничьим промыслам". Так продолжалось до прихода немцев.

К интересным выводам о других тенденциозных целях Эразма Стеллы приводит сопоставление указанного только что варианта его рассказа о Видвуте и его детях с текстом одного из его источников. Как указывает Фойхт в упомянутой уже нами его книге "История Пруссии" (т. I), Эразм Стелла, как и другие хронисты XVI в., пользовался наряду с другими разнообразными источниками хроникой Христиана, первого епископа Пруссии.

В отрывке, приведённом из этой хроники Давидом Лукасом, частично в подлинных цитатах, частично в собственном изложении, имеется иной вариант легенды о Видвуте. При византийском императоре Юстиниане готы из Испании совершили поход в Италию. Изгнанные византийским полководцем Нарзессом из Италии, они были разгромлены. Остатки их после долгих скитаний попали на остров Готланд, где жили скандинавские народы камбры и кимбры. Последние, будучи вытеснены готами с Готланда, переселились в "Ульмиганию", т. е. в Пруссию. Одного из своих вождей, по имени Брутен, кимбры избрали священником, другого, которого звали Видвут (Wudawutto), они избрали своим королём. Король Видвут оставил двенадцать сыновей: Литво, Саймо, Судо, Найдро, Скалаво, Натанго, Барто, Галиндо, Вармо, Хогго, Помезо и Келмо1 . Этим сыновьям Видвут роздал "всю провинцию", причём каждая часть была названа по имени сына, которому она досталась. Христиан заключает своё повествование следующим выводом: "Пруссы происходят таким образом от кимбров, живших на острове Готланд и называвшихся скандинавами".

В своей характеристике быта и нравов пруссов Эразм Стелла многое заимствовал у Христиана. Тем более характерным является факт, что автор "Прусских древностей" не принял ни его версии о скандинавском происхождении пруссов, ни его варианта легенды о Видвуте. Перед немецким епископом Христианом, писавшим свою хронику в XIII в., не стояли ещё те проблемы о взаимоотношениях пруссов, литовцев и славян, которые после Грюнвальда стали чрезвычайно тревожить господ из Тевтонского ордена. Поэтому Христиан не поколебался передать легенду о родственном отношении пруссов, литовцев и славян, об их общем происхождении. Для Эразма же, писавшего в начале XVI в. для Тевтонского ордена, этот вывод был совершенно нежелательным. Поэтому он сильно сократил количество детей Видвута, а самого Видвута изобразил аланом. "Литвяне", по Эразму Стелле, - это потомки аланов, которые хотя и проникали одно время в страну пруссов, не никогда с ними не смешивались и в конце концов от них отделились и удалились на свою старую родину, не оставив здесь никаких культурных следов, так как основанная ими государственность, лишённая извне привнесённых "положительных" идей, оказалась непрочной и распалась.

Дальнейшая история Пруссии, по Эразму Стелле, представляется в следующем виде. Между "ульмигерами-германцами", оставшимися после оттеснения их готами в Кульмской земле, и "дикими" пруссами не-


1 См. Voigt J. Op. cit. S. 621. Beilage "Ueber die Chronik Christians".

стр. 88

избежно должны были возникнуть столкновения. Автор не скрывает, что нападающей стороной в данном случае были немцы. В начале второй части трактата, объясняя, почему пруссы не препятствовали вторжению аланов в пределы их страны, Эразм Стелла утверждает, что пруссы надеялись при помощи аланов противостоять жившим на берегах Вислы германцам, нападавшим на них и разрушавшим их изгороди1 . Однако несколько ниже он сообщает, что германцы (те же фантастические ульмигеры) действовали так потому, что "страдали" от своих "диких" соседей-пруссов, - якобы занимавшихся "разбойными набегами". Призвав на помощь сиционов, другое германское племя, жившее "на германском океане" и отличавшееся своей воинственностью, "Ульмигеры" начали продолжительную борьбу против пруссов, "многих уничтожили, многих били и посадили на дань".

Автор, однако, чувствует, что всё это построение, придуманное для того, чтобы показать "исторические права" немцев на восточные земли, абсолютно голословно. Поэтому, не имея возможности установить связь между этой версией и известными данными об обстоятельствах прихода немцев на Вислу, автор заявляет, что подробности этой ранней борьбы между немцами и пруссами неясны вплоть до времени Генриха Птицелова, когда на пруссов был снова произведён нажим со стороны германцев, живших на Висле, очистивших от них эту местность и установивших долголетний мир до царствования Оттона III.

В деле окончательного установления "порядка" среди пруссов и введения среди них христианской религии автор придаёт решающее значение немецким императорам и феодалам XII - XIII вв.: Фридриху Барбароссе, Генриху VI, епископу Христиану, братьям Ливонского ордена и, наконец, Тевтонскому ордену.

*

Из рук Конрада Мазовецкого "первый прусский епископ" немец Христиан получил Кульмскую область и все свои "права". Сам Тевтонский орден "обосновывал" свои "права" на Кульмскую землю грамотами Конрада Мазовецкого. Конрад Мазовецкий и польские феодалы раньше немцев стали распространять христианство среди пруссов. Чтобы ослабить впечатление о роли поляков в Пруссии, Эразм Стелла утверждает, что польские князья действовали в этом направлении от имени германской империи, "которой они были подчинены". В частности он указывает, что Конрад, герцог Мазовецкий, происходил из древнейшего саксонского дома, был в родстве с императорами саксонской династии, действовал от их имени и всегда оставался верным империи. Конрад помогал Христиану и, изнемогая в борьбе с пруссами, сам обратился за помощью к Тевтонскому ордену, которому и удалось установить окончательный "порядок".

Что же касается польского народа, то он не только не содействовал "христианизации" пруссов, а, наоборот, помогал пруссам в их борьбе против немецких "носителей" христианской религии и государственности. Уже при первом императоре из франконской династии, Конраде II, т. е. в 30-х гг. XI в., поляки откололись от империи и пруссы с их помощью и в тайном сговоре с ними "легко разбили отряды германцев на границе". Это "польское восстание" (pollonorum rebellione), утверждает Стелла, продолжалось до времён Фридриха Барбароссы. Этот германский император, продолжает он, имея в виду поход Фридриха I на Польшу в 1157 г., разоривший и разграбивший польские города (urbes quas repugnantes invenit, expugnat et diripit), подавивший восстание поляков "огнём и железом" (igne ferroque devastans) и принудивший их капитулировать, обратил и пруссов в бегство, многих убил, многих взял в плен и отправил в полное рабство в Германию. "Они были принуждены к императорскому ярму и не могли отказаться от каких бы то ни было работ" (coacti turn fuissent Caesaris ferre jugum, ni aliotenus imperu negociis avocatus fuisset).

*

При Фридрихе-Вильгельме I стали выходить сборники "Acta Borussica, Ecclesiastia, Civilia, Literaria", имевшие своей целью собрать нужный материал для подтверждения "прав" немцев на земли Нижней Вислы и их "миссии" на востоке Европы вообще. Как указывают издатели этих сборников, эти материалы должны были явиться ответам на польские хроники, разоблачавшие методы присвоения немцами земель Нижней Вислы. Вышедший в 1730 г. первый выпуск "Acta Borussica" содержит разобранное выше произведение Эразма Стеллы. Грубый характер фальсификации истории обнаруживается не только при сопоставлении "ссылок" Эразма Стеллы с текстами соответствующих источников, но и при сопоставлении его "Прусских древностей" с другими источниками, приводимыми в том же издании "Acta Borussica"

В первом же выпуске "Acta Borussica", в разделе "Preussische Diplomatia", приводится среди других документов акт Конрада Мазовецкого от 1230 г. о передаче им Кульмской земли Тевтонскому ордену. При этом даётся следующая характеристика передаваемой земли: "Всю землю с водами, водными течениями, озёрами, лесами, питомниками, лугами, пастбищами разными, возделанными и невозделанными, с проложенными дорогами и без дорог, со всеми их правами и пользами и всеми плодами (fructu), которые находятся или окажутся впоследствии в названных угодьях, обнаруженные при разработках и случайно найденные, в особенности золото, серебро и другие виды руд или металлов, драгоценных камней, родников с солелосными недрами и всё, что ещё может быть найдено на земле, сверх земли или в воле, в местах охоты на разного рода


1 См. Voigt J. Op. cit. S. Beilage "Ueber die Chronik Christians".

стр. 89

зверей, в рыбных ловлях с рыбой всякого рода со всеми их водами и всеми их доходами (proventi) и пользами в рыбной ловле, судоходстве (navigiis), переправах (passagiis), мостах (pontibus), плотинах (molendinis) и островах с селениями и замками (et insulis cum villis et castris), укреплёнными городами (oppidis), складами (grangiis), входами, монетными дворами (monetiis), пошлинами (pedagiis), сборами (theloneis)... всё со всем своим содержанием"1 .

Всё это перечисление как наличных, в момент передачи Тевтонскому ордену земли пруссов, благ и культур, так и тех, которые могут здесь быть найдены, говорит о том, что тевтоны пришли далеко не в "дикую" страну, населённую дикарями. Особенно важным является здесь указание на наличие до 1230 г. дорожных и водных сооружений и, в частности, плотин, устройство которых немецко-прусские историки приписывают только деятельности Тевтонского ордена2 .

Правда, в приведённом документе речь идёт о Кульмской земле, куда первыми проникли не немцы, а поляки. Может поэтому возникнуть предположение о том, что все эти упоминаемые сооружения были построены поляками. Однако если бы это было и верно, то тем самым опровергается версия, будто бы немцы были первыми и даже "единственными" "культуртрегерами" в земле пруссов. Но польской деятельности до 1230 г. можно приписать только сооружение замков и укреплений, о которых упоминается и в грамоте Конрада Мазовецкого епископу Христиану от 1222 г.3 , но не строительство дорог, мостов, плотин и прочих сооружений подобного рода и не разработку природных богатств страны. Надо иметь в виду, что и Тевтонский орден смог приступить к такой деятельности не раньше самого конца XIII и начала XIV века4 . Что же касается поляков, то необходимо иметь в виду, что они никогда не владели более или менее прочно и длительно Кульмской землёй, чтобы такая деятельность сделалась возможной.

В этой связи в высшей степени интересным является одно сообщение в хронике Давида Лукаса, советника Альбрехта Бранденбургского. Одному поляку, попавшему в плен к пруссам, были дарованы жизнь и свобода с тем, чтобы он отправился к немцам и передал им от имени пруссов то, что ему будет поручено. Инструкции пленному поляку даны были одним прусским жрецом, который провёл с ним специальную беседу. Жрец спросил поляка, имея в виду тевтонов, что это за необыкновенные воины в белом облачении. Пленный поляк ответил: это богобоязненные люди, храбрые ревнители дела бога, посланные папой, немцы, которым Конрад Мазовецкий передал Кульмскую землю вместе со всеми неверующими пруссами, со всей их землёй. Этот ответ, сообщает хронист, вызвал у пруссов смех. Прусский же жрец сказал: довольно смело поступают немцы, претендующие на то, что они являются умными и опытными людьми, принимая у Конрада то, что принадлежит не ему, а нам, пруссам, т. е. Кульмскую землю. Если даже верно, что когда-то мазуры и поляки захватывали и заселяли эту землю, то ведь верно и то, что искони эта земля принадлежит нам и нашим предкам, и никто не думал её оспаривать. Мазуры, а иногда и поляки делали в этом направлении попытки, но они не смогли прочно завладеть этой землёй... Предки пруссов, продолжал жрец, мирно жили с мазурами и были добрыми соседями, пока мазуры и поляки не стали под видом обращения пруссов на путь истинного бога их угнетать; поэтому пруссы до сих пор боролись. Они не боятся и немцев. Если же немцы, которым со стороны пруссов не дано никакого повода к войне, всё же решатся на войну, то они не должны обижаться, если пруссы окажут им соответствующую встречу5 .

Этот рассказ из хроники Давида Лукаса интересен прежде всего тем, что в нём выводятся на арену пруссы, поляки и немцы в их отношении к Кульмской земле. Пруссы рассматриваются как её бесспорные, исконные владетели, которые чувствовали себя прочно и уверенно, как хозяева страны, даже в момент начавшейся борьбы с тевтонами. Немцы же выступают как неизвестный здесь и чуждый коренному населению элемент. Что же касается поляков, то их первоначальное проникновение в Кульмскую землю рисуется как мирное, по соглашению с пруссами, от которых они до начала применения ими методов христианизации находились в известной зависимости. Они прекрасно отдавали себе отчёт в действительных мотивах политики насаждения христианства немцами, на которых они смотрели, как на людей с низким уровнем развития, не разбирающихся в юридической фикции передачи им Кульмской земли Конрадом Мазовецким. Пруссы показаны в этой хронике как народ с развитым правовым сознанием и с чувством собственного достоинства, с чувством уверенности в своих силах, как моральных, так и военных. Хронист рисует пруссов как народ, имевший уже до прихода немцев опыт внешних сношений се своими соседями.

Весьма характерен в связи с этим ряд упоминаний в Новгородской летописи о наличии в Новгороде уже в самом начале XIII века Прусской улицы, начинавшейся у городских ворот6 . Карамзин указывает, что Прусская улица в Новгороде была "одна из многолюднейших улиц"7 . Карамзин видит в этом доказательство прусского происхождения варягов. В этом своём выводе Карамзин опирается на явно недоброкачествен-


1 Acta Borussica, I, p. 67 - 68.

2 См., например, Toppen M. Historisch-Komparative Geographie von Preussen. I. Theil I. Abschnitt.

3 Acta Borussica, I, p. 62 - 63.

4 Toppen M. Op. cit., S. 5 ff.

5 Acta Borussica. III, p. 426 - 428.

6 Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. III, стр. 68.

7 Карамзин Н. История государства Российского. Кн. I. Т. I, стр. 30.

стр. 90

ный источник. Скорее всего, Прусская улица в Новгороде указывает на наличие торговых связей между Новгородом и пруссами литовского племени задолго до прихода немцев. Одно место в Новгородской летописи говорит об участии "пруссов" в народном волнении в Новгороде в 1215 году1 . Возможно, что речь идёт здесь не о пруссах, живших в Новгороде, а о жителях Прусской улицы. Но и в этом случае мы имеем здесь свидетельство об установившихся связях новгородцев с пруссами не только до тевтонского завоевания, но и до прибытия в Пруссию первого немецкого епископа. Всё это указывает на тенденциозный и ложный характер всех сообщений о низком уровне пруссов и диком состоянии их страны до прихода немцев.

Эразм Стелла был не первым немцем, давшим пруссам литовского племени искажённую характеристику. Традиция в этой области ведёт своё начало от цистерианского монаха Христиана, бывшего первым проводником немецкого проникновения в прусскую землю в начале XIII века. Этот немецкий монах-цистерианец привлечён был папой Иннокентием III и мазовецким герцогом Конрадом тогда, когда сопротивление пруссов возросло и для его одоления было признано необходимым обратиться к помощи немецких рыцарей-бродяг2 .

Маркс в "Хронологических выписках" следующим образом характеризует выступление на арену епископа Христиана, сделавшегося уже в 1215 г. "первым епископом" Пруссии: "Заразить пруссов христианством особенно стараются герцог Конрад Мазовецкий и... немецкий вонючий монах Христиан из монастыря Оливы, первый епископ в Пруссии; так как те восстают против десятины, строительства церквей, чуждого духовного гнёта, то... вонючий монах проповедует крестовый поход, т. е. убийство и т. д. Иннокентий III почти в то же время, когда он проповедует истребление штедингов как еретиков, призывает в публичных посланиях немецкое рыцарство к крестовому походу против язычников-пруссов; появляется масса этих бродяг, они завоёвывают Кульмскую область"3 . Хронист Давид Лукас сообщает, что Христиан, вступив в должность прусского епископа, начал завоевание прусской земли "духовным оружием". Там же, где нельзя было действовать духовным оружием, он прибегал к помощи "телесного оружия". Этот немецкий монах, который в своей завоевательной деятельности не брезговал никакими средствами, применял в числе своих средств и фальсификацию данных о пруссах.

Из хроники Давида Лукаса и из другой, более ранней хроники XVI в. Симона Грунау, монаха из Данцига, мы узнаём, что эта хронисты имели в числе своих источников хроникальную рукопись Христиана, написанную им в последние годы его жизни, Сопоставляя ссылки на хронику Христиана у Давида Лукаса и у Симона Грунау, Иоганн Фойхт в специальном исследовании, приложенном к I тому его "Истории Пруссии", пытается восстановить основные разделы исчезнувшей рукописи Христиана о Пруссии4 . Почти на сто лет раньше Фойхта такую же попытку предпринял член Российской академии наук Г. Байер, исследовавший вопрос о содержании хроники Христиана в связи с вопросом о её наиболее вероятных источниках5 .

В результате подобного анализа данных о хронике Христиана Байер пришёл к выводу, что он пользовался плохо понятым им в русском переводе дневником некоего Дивана, посетившего и описавшего Пруссию при императоре Октавиане-Августе. Эти данные Христиан, по словам Байера, комбинировал со своими личными впечатлениями6 . Другими словами, для подбора нужных ему фактов Христиан пользовался данными, относящимися к началу нашей эры, которые он примешивал к своим личным наблюдениям. Гарткнох, автор XVII в., считает данные, составленные хронистами XVI в., на основании хроники Христиана, просто вымышленными7 .

Мы видим, таким образом, что тенденциозное и фальсифицированное изложение истории пруссов до немецкого нашествия имеет свою старую традицию. Первый проводник немецкой агрессии в прусской земле явился вместе с тем и первым фальсификатором её истории. Для Эразма Стеллы Христиан был не только предшественником, но и источником. Фойхт доказывает, что Эразм Стелла, как и другие хронисты XVI в., имел перед собою хронику Христиана8 .

Эта традиция сложилась из повторявшихся с XIII в. попыток доказать, что только немцы смогли сделаться основателями прочной государственности в земле Нижней Вислы.


1 ПСРЛ. Т. IV, стр. 30. "Въ лето 6723 послаша Новгородци посадника Юрья Иванковича в Володимерь по князя Ярослава Всеволодовича, и приехав князь в Новгородъ, изыма Якуна Заболомича... и новгородци с в ча дворъ Якунь разграбиша и жену его яша... и Пруси убиша Овстрата и сына его Луготу, ввергоша его в греблю мертва, князь же о том пожали на новгородци..."

2 См. Acta Borussica II, p. 255 - 256 "Prussische Diplomatie". Из хроники Давида Лукаса.

3 Архив Маркса и Энгельса. Т. V. стр. 341 - 342 М. 1938.

4 Voigt J. Geschichte Preussens. Bd. I. Beilage Nr. I. "Ueber die Chronik Christians, des ersten Bischoft von Preussen", S. 617- 631. Konigsberg. 1827.

5 Bayer T. S. Paradoxa Russica de orriginibus Prussicis. Acta Borussica, VI, p. 881 - 895.

6 Ibidem, p. 892 - 893.

7 Ibidem, p. 888. "Hartknochius noster sic se expedivit, ut haec omnia a Christiano conficta diceret".

8 Voigt J. Op. cit., S. 617.

стр. 91

Хроника Эразма Стеллы опубликована была вторично в 1730 г. в первом выпуске "Acta Borussica, Ecclesiastia, Civilia, Literaria". Предпринятое при Фридрихе-Вильгельме I издание "Acta Borussica", представлявшее собою "заботливое собрание всяких материалов по истории Пруссии", имело своей целью, как неоднократно подчёркивается в предисловиях к приводимым текстам, обоснование "прав" немцев на земли Нижней Вислы и отклонение претензий поляков, выдвигаемых польскими хронистами1 .

Польские хронисты и историки утверждают, что первым активным деятелем христианизации пруссов был Конрад, герцог Мазовии, составлявшей часть Польши. Он же первым завладел Кульмской землёй. Правда, нужда Конрада в военной силе заставила его обратиться к немецким рыцарям, и те пришли ему на помощь не безвозмездно. Однако польский хронист, XVI в. Мартин Крамер, епископ вармийский, утверждал, что Конрад Мазовецкий уступил прусскую землю немецкому Ордену лишь временно и на известных условиях. Как утверждает Крамер, мазовецкий герцог оговорил, что Кульмский и Лэбауский районы должны быть возвращены его наследникам после того, как Орден отвоюет у прусских язычников другую землю. Крамер сообщает также, что Орден обязался делить с герцогом Мазовии все земли пруссов, которые будут завоёваны братьями Ордена после передачи им Кульмской земли. Крамер указывает, что Станислав Госий, бывший в то время кульмским епископом, лично высказал такое же мнение маркграфу Альбрехту. Против этого мнения польских хронистов опубликован был в выпусках "Acta Borussica" ряд .документов о том, что Конрад Мазовецкий передал Кульмскую землю Христиану, а затем и немецкому Ордену полностью и без всяких условий. В послесловии к некоторым таким документам из 3-го выпуска "Acta Borussica" указывается, что Крамер и Госий основывались на хронике начала XVI в. данцигского монаха Грунау, которая служила основанием для польских претензий и в официальных дипломатических отношениях, но что данные хроники Грунау оказываются легендой в свете публикуемых в "Acta Borussica" оригинальных документов.

Прежде всего необходимо указать, что сами "оригиналы", выдвигаемые здесь против польских хронистов, не вызывают особого доверия. Приводимые акты о дарениях Тевтонскому ордену Кульмской и других прусских земель Конрадом Мазовецким и епископом Христианом так подозрительно категоричны, что носят характер продиктованных и вынужденных у "дарителей" в особенно тяжёлый для них момент или же просто фальсифицированных в последующее время документов. В высшей степени характерным является наличие двух почти одинаковых документов об уступке епископом Христианом всех своих кульмских земель как полученных им от Конрада Мазовецкого и епископа плоцкского, так и приобретённых им путём покупки, братьям Тевтонского ордена. Один из этих актов датирован январём 1230 г.2 , а другой - о том же деле, но с другими свидетелями - 1231 годом3 . Сами составители "Acta Borussica" выражают своё недоумение и не могут объяснить, почему после "ясного" и исчерпывающего акта 1230 г. понадобился уже через год другой такой же акт и, главное, почему второй акт, от 1231 г., ни словом не упоминает об акте 1230 года. Высказанное составителями предположение, что соглашение 1230 г., "вероятно, не могло быть скоро оформлено", ещё более непонятно и ничего не объясняет. Гораздо более вероятно, что "сочинители" акта, датированного 1231 г., не знали о существовании сочинённого уже акта, датированного 1230 годом.

Об обстоятельствах возникновения этих "дипломатических" документов немецкого Ордена дают представление некоторые факты, сообщаемые в том же, 3-м выпуске "Acta Borussica". Составители стремились наряду с "обоснованием" прав немцев на земли Нижней Вислы доказать необходимость и преимущество светского немецкого государства в этой земле. Они приводят поэтому л материал, разоблачающий методы Тевтонского ордена. Так, мы узнаём следующие подробности об обстоятельствах перехода к Ордену тех частей Кульмской земли, которые принадлежали епископу плоцкскому. После того как язычники-пруссы, захватившие и опустошившие Мазовию, разрушили также город Плоцк, епископ и капитул плоцкский охотно уступили все свои права и имения в Кульмской земле епископу Христиану. Хотя, говорится дальше, орденские братья об этом знали, они всё-таки заключили без ведома епископа Христиана договор с плоцкским епископом и его капитулом 19 апреля 1230 г., согласно которому последние уступают все свои права в Кульмской земле, включая десятину и церковный лен, главе Ордена и его братьям. Составители считают этот поступок орденских братьев безнравственным, а заключённый договор - не имеющим силы, так как плоцкский епископ передал Тевтонскому ордену то, что принадлежало уже не ему, т. е. то, что им же раньше передано был" епископу Христиану. Христиан к этому моменту уже имел санкцию папы на получение у плоцкского епископа новых владений в Кульмской земле.

Однако орденские братья воспользовались тем, что Христиан попал в плен к язычникам, и разграбили его имение Кульмензее и его дом, рассчитывая найти таким образом документы прусского епископа4 .


1 Acta Borussica, III, p. 412 - 413, 419 - 420, 422, etc.

2 Ibidem, p. 406 - 409.

3 Ibidem, p. 410 - 412.

4 Ibidem, p. 433 - 434.

стр. 92

Если бы приведённый выше акт 1230 г. был подлинным актом, то было бы совершенно непонятно, зачем Ордену понадобилось в апреле того же года, т. е. через три месяца после этого, заключать жульнический договор с плоцкским епископом о передаче ему того, чем он уже раньше завладел "законным" путём.

Непонятно также, зачем понадобилась Ордену такая сложная операция, как разграбление городка Кульмензее с целью обнаружить и присвоить старые документы Христиана, после того как в распоряжении Ордена имелся более поздний, надлежащим образом засвидетельствованный акт о передаче Христианом всех земель, полученных им от плоцкского епископа и его капитула. Тевтонскому ордену. Да и вся жалоба на нечестный образ действий главы Тевтонского ордена по отношению к Христиану была бы в данном случае бессмысленной. Этот эпизод достаточно красноречиво говорит об обстоятельствах возникновения тех документов, на которых должны основываться "исторические нрава" немцев, и о том "доверии", которое эти документы к себе внушают.

Права немцев на прусскую землю в "Acta Borussica" доказываются тем, что только немецкий Орден оказался в состоянии подавить сопротивление коренного населения страны, осуществляя тактику полного разорения, порабощения и истребления этого населения. Ряд публикуемых актов должен доказать, что с этой целью немецкий Орден был призван в Пруссию, что обращение к немецкому Ордену последовало тогда, когда папа и епископ Христиан убедились, что иным путём нельзя справиться с упорным сопротивлением язычников политике насильственной христианизации.

В акте 1230 г. о передаче Конрадом Мазовецким принадлежавшей ему части Кульмской земли Тевтонскому ордену Конрад обязывается уступать братьям Ордена всех язычников и всякое их имущество, которые достанутся им в результате пленения, разорения, оккупации и подчинения1 , так как этими действиями гарантируется не только спасение Польша от нападений пруссов, но и обеспечивается дальнейшее распространение силы снятой католической веры среди неверующих, на обращение которых имеются уже надежды. Функции немцев в деле "христианизации" прусской земли заключались только в том, что они разоряли, истязали и порабощали коренное население. Другие акты "христианизации" их мало интересовали. Они не видели в них особого смысла, поскольку они действовали методами прямого истребления и разорения населения. Наоборот, немцы противопоставляли свои методы методам христианизации и считали, что массовое крещение пруссов было бы им невыгодно, так как оно сделало бы лишним применение немецких методов.

В письме к мейсенскому епископу папа Григорий IX, ссылаясь на сообщение Христиана, жалуется, что тевтоны препятствуют крещению пруссов, опасаясь, что массовое крещение всех пруссов ослабит там позиции немцев. Тевтоны, сообщается далее в письме папы, силой заставляли пруссов, вопреки их воле, нарушать клятву послушания, данную ими епископу во время крещения. Для того чтобы этого добиться, тевтоны мучили пруссов так жестоко, что из-за этого последние оставляли христианство и возвращались к язычеству2 .

Об отношении тевтонов к епископу Христиану, о разграблении ими имения Христиана во время его пребывания в плену уже говорилось выше. Из этого же письма Григория IX мейсенскому епископу видно, что тевтоны обязаны были защищать Христиана и освободить его из плена, что они, имея у себя прусских пленных, могли обменять его и выручить, но что они предпочли отпустить пленных пруссов за деньги. Папа Григорий IX перечисляет все эти преступления тевтонов против христианства потому, что он видит в этом аргумент в пользу установления права собственности папского престола на покорённые языческие земли. Для Григория IX, так же как и для других пап, имевших дело с немецкими захватчиками, важно было подчеркнуть, что немцы призваны были только для определённой цели - для кровавого подавления стремлений местного населения к независимости.

Папство запуталось, конечно, во внутренних противоречиях собственной политики, осуждая методы истребления народов, проводившиеся немцами, которых они сами призвали, видя в них единственное средство завоевания прусской земли и подавления сопротивления пруссов. Однако весьма характерными являются старания пап обосновать необходимость папского суверенитета на эти земли подчёркиванием своей особой линии более "гуманного" отношения к покорённым язычникам, которую они противопоставляли немецкой политике истребления.

Известно, что тевтоны не были первыми немцами, призванными для действий против пруссов. Маркс подчёркивает в своих "Хронологических выписках", что ещё папа Иннокентий III "призывает в публичных посланиях - немецкое рыцарство к крестовому походу против язычников-пруссов; появляется масса этих бродяг". Маркс отмечает, что организатором привлечения немецкого разбойного дворянства к крестовому походу явился "немецкий вонючий монах Христиан" Он же замечает, что в 1225 г. "вонючий Христиан создаёт орден рыцарей Добржинских братьев"3 .

Из писем Иннокентия III, приведённых во втором выпуске "Acta Borussica" из хроники Давида Лукаса, мы видим что уже в 1209 г. Иннокентий III направил в прусскую землю двух бернардинских мо-


1 Acta Borussica, I, p. 69 - 70.

2 Ibidem, p. 430.

3 Архив Маркса и Энгельса. Т. V, стр. 341 - 342.

стр. 93

нахов Цистерианского ордена, одним из которых был известный уже нам Христиан. Одновременно Иннокентий III обратился к гнезненскому архиепископу с просьбой оказать "пастырскую заботу" посланным в Пруссию цистерианцам и всем обращенным ими к вере и церкви, ввиду того что "эта новая плантация нуждается в заботливом орошении"1 .

В чём должна была, по мнению Иннокентия III, заключаться эта "пастырская забота", об этом мы узнаём из его послания 1211 г. всем аббатам цистерианских монастырей. Объясняя мотивы и значение данных им гнезненскому архиепископу полномочий в связи с миссией упомянутых двух цистерианцев, Иннокентий III пишет аббатам-цистерианцам, что некоторые из цистерианцев, основавшие здесь учреждения по спасению людей, подняли шум и вызвали раздражение, и это привело к полному изгнанию их из этой страны. Следовательно, заключает он, пастырский долг требует, "чтобы всякие бродяги и ниспровергатели веры не могли под видом проповеди проникать сюда... Для того, чтобы божье евангелие не терпело оскорблений от таких подозрительных лиц, - пишет Иннокентий III, - мы дали письменный мандат брату нашему гнезненскому архиепископу, осторожности которого мы полностью доверяем, чтобы он не доверялся сразу всякому духу, но чтобы испытывал дух - от бога ли он?"2 .

Мы видим, таким образом, что и Иннокентий III, признавший необходимым провозгласить крестовый поход разбойного немецкого дворянства в Пруссию, старался отстоять в этой стране свои позиции и защитить их от немецких захватов тем, что он противопоставлял их тактике истребления населения иную тактику - "пастырской заботы", пытаясь таким путём поставить их под свой контроль.

Ту же линию проводил и преемник Иннокентия III - папа Гонорий III, при котором был предпринят задуманный Иннокентием III крестовый поход против пруссов. Он также опасался, что крестоносцы, среди которых первое место занимают "любимые сыновья всей Тевтонии", захотят использовать результаты для себя, в ущерб прерогативам папской церкви. В особом письме к Христиану (который к тому времени стал уже епископом Пруссии) он предупреждает о необходимости наблюдать, чтобы "милосердие, проявленное в походе в отношении обращенных в христианство, не было использовано к чьей-либо светской пользе", потому что, "согласно евангельской истине, никто не может служить двум господам - богу и маммоне (quia secundum evangelicum veritatem, nemo potest duobus dominis servire - Deo et Mammoni). И горе людям, следующим по земле двумя путями"3 .

Забота пап заключалась в том, чтобы сохранить за папским престолом суверенитет в покорённых крестоносцами землях. Но из того же письма мы видим, что, по мнению Гонория III, немецкие крестоносцы призваны только для кровавого подавления сопротивления местного населения, но никакой положительной миссии они не имели. "Поэтому, - пишет Гонорий III епископу Христиану, - мы призываем и поощряем всех, кому мы дали наш мандат, чтобы они добивались не своей пользы, а Иисуса Христа, имея своей целью обращение язычников к богу, а не то, чтобы присоединять их себе в рабство. Нельзя упустить из виду, что язычники из боязни попасть в рабство ещё сильнее стремятся остаться ори своём упрямстве"4 .

Хронист Давид Лукас, приводящий эти документы, подчёркивает, что Гонорий III поставил условием крестового похода, чтобы покорённые в результате его пруссы не были полностью превращены в рабов я чтобы их считали за людей5 . Такое условие должно было устранить от верховной власти немецких разбойников после их использования.

Составители "Acta Borussica", собирая сомнительные и явно фальсифицированные материалы, восхваляя немецкие методы покорения земель Нижней Вислы, стремились не только обосновать права немцев на Пруссию, но и выставить методы её завоевания, как акт наиболее совершенной государственности, показать особую "миссию" немцев насаждать государственность на Востоке.

Исключительно грабительский характер "миссии" Тевтонского ордена в Пруссии подчёркивает Маркс в "Хронологических выписках". Комментируя договор епископа Христиана и Германа фон Зальца, "великого магистра" Тевтонского ордена, Маркс замечает: "Кульмская область была дарована ему (главе Ордена. - М. С. ) в собственность для того, чтобы он там всех истреблял и грабил"6 .


1 Acta Borussica, II, p. 250.

2 Ibidem, p. 252.

3 Ibidem, p. 265.

4 Ibidem, p. 266. (Разрядка моя. - М. С. )

5 Ibidem, p. 277.

6 Архив Маркса и Энгельса Т. V. стр. 342.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/СТАРОПРУССКАЯ-ИСТОРИОГРАФИЯ-НА-СЛУЖБЕ-У-НЕМЕЦКИХ-АГРЕССОРОВ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Valentin GryaznoffКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Gryaznoff

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

М. СМИРИН, СТАРОПРУССКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ НА СЛУЖБЕ У НЕМЕЦКИХ АГРЕССОРОВ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 11.09.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/СТАРОПРУССКАЯ-ИСТОРИОГРАФИЯ-НА-СЛУЖБЕ-У-НЕМЕЦКИХ-АГРЕССОРОВ (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - М. СМИРИН:

М. СМИРИН → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Valentin Gryaznoff
Ufa, Россия
1288 просмотров рейтинг
11.09.2015 (3122 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
Вчера · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
4 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
6 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
СТАРОПРУССКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ НА СЛУЖБЕ У НЕМЕЦКИХ АГРЕССОРОВ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android