В книгу вошло 69 впервые полностью публикуемых писем декабристов, хранящихся в фондах Красноярского краевого краеведческого музея. Из них 23 принадлежат перу И. И. Пущина, 14 - В. Л. Давыдова. В издание вошли также письма Н. А. Бестужева, Ф. Ф. Вадковского, С. Г. Волконского, И. И. Горбачевского, М. Ф. Митькова, А. З. Муравьева, Е. П. Оболенского, И. С. Повало-Швейконского, А. Н. Сутгофа, А. П. Юшиевското, А. И. Якубовича, Е. И. Трубецкой и М. К. Юшневской, приписки А. И. Давыдовой к письмам мужа.

Эти письма объединены тем, что они адресованы одному лицу (и лицу неожиданному) - плац-майору Петровского завода Я. Д. Казимирскому. Все они носят доверительный, свободный, дружеский и даже сердечный характер. Н. А. Бестужев написал маслом его портрет, который воспроизведен в книге.

Первая попытка опубликовать эту коллекцию писем была предпринята еще в 1943 г. ответственным редактором настоящего издания А. И. Клибановым, бывшим в те годы заведующим кафедрой истории в Красноярском педагогическом институте. Коллекцию ученый обнаружил в собрании рукописей, принадлежавшем сибирскому купцу и библиографу Г. В. Юдину. Отдельные выдержки из писем напечатал краевед В. А. Смирнов. А. И. Клибанов неоднократно выступал в печати с анализом писем И. И. Пущина, Н. А. Бестужева, А. И. Якубовича.

Публикуемые письма относятся к 1838 - 1850 гг., т. е. к сибирскому периоду жизни декабристов. Писались они в Тобольске, Ялуторовске, Красноярске, Иркутске и в других местах Сибири. В них нашли отзвук противоречия в среде декабристов, существовавшие еще до восстания 1825 г., напряженная идейная и трудовая их жизнь в Сибири, образ их мыслей и чувств. Письма свидетельствуют о разносторонней и духовно богатой внутренней жизни этих людей, дают представление об их научных занятиях, круге чтения, о музыкальных, художественных и литературных вкусах; о взаимоотношениях и общении с окружающими.

Книга открывается кратким вступлением составителя и комментатора публикации Т. С. Комаровой и аналитической вступительной статьей ответственного редактора А. И. Клибанова, где содержится вся необходимая историко-археографическая информация о публикуемых текстах. А. И. Клибанов вводит читателей в общую атмосферу и конкретно- историческую обстановку тех лет. Он напоминает, что письма декабристов подлежали цензуре, и поэтому корреспонденты использовали все возможности обойти последнюю. Очень важен поставленный и рассмотренный в статье вопрос о "парадоксе Казимирского", без разгадки судьбы и личности которого крайне трудно объяснить и понять столь доверительное отношение к нему ссыльных. А. И. Клибанову удалось выявить несколько десятков писем Казимирского к декабристам (эти письма в издание не вошли, но используются для пояснений).

Казимирский не скрывал своих симпатий к декабристам и открыто высказывал свои политические суждения. Собранная масса разрозненных фактов и выявленных документов дали возможность охарактеризовать жизненный путь Казимирского до момента его назначения в Нерчинск (октябрь 1837 г.) и обнаружить наметившийся радикальный перелом в его мировоззрении. А. И. Клибанов полагает маловероятным, чтобы столь длительные отношения Казимирского с декабристами остались незамеченными высшими жандармскими инстанциями. Он фактически стал своеобразным заложником своих "опасных связей" с "государственными преступниками". Пожизненное пребывание в Сибири стало его уделом.

Привел А. И. Клибанов и несколько высказываний декабристов о Я. Д. Казимирском. Он обращает внимание на позднюю датировку этих отзывов - спустя 15 лет после начала знакомства декабристов с Казимирским. Следовательно, заключает А. И. Клибанов, эти высказывания обобщенные, итоговые, что, несомненно, очень важно и свидетельствует в пользу Казимирского. Сам он свою роль в жизни декабристов оценивал весьма скромно, с благодарностью воспринял общение и дружбу с ними (с. 63).

Странно, что во вступительной статье и в комментариях отсутствуют сведения о встречах в Москве Казимирского с уже вернувшимися из Сибири декабристами, о его посещении И. И. Пущина в подмосковном Марьино¹ ; о его намерении начать писать "Записки плац-майора в 1838 - 1839 гг.", где он предполагал коснуться и жизни декабристов на поселении и проследить их последующую судьбу² . Факты, содержащиеся в книге, свидетельствуют об огромной силе идейно-нравственного воздействия декабристов на людей, общавшихся с ними, даже и на тех, что принадлежали к противоположному лагерю.

Комментарии содержат достаточно подробную информацию об упоминаемых лицах, здесь приводятся и содержательные библиографические данные. Собы-

¹ Пущин И. И. Записки о Пушкине. Письма. М. 1956, с. 335, 336, 354, 355.

² Русская старина, 1901, февраль, с, 445.

стр. 162

тия же комментируются слабее. Основное внимание уделяется максимально полному выявлению, так сказать, сибирского материала. Однако общая декабристоведческая литература не всегда учитывается. Иногда в комментариях проскальзывает не совсем точная информация или же она совсем отсутствует. На с. 292 сказано, что А. В. Якушкина не получила разрешения поехать в Сибирь. На самом деле такое разрешение она имела, но в тот момент она только что родила ребенка и не смогла сразу же выехать в Сибирь. Впрочем, когда она собралась в дальнюю дорогу, ей в том было отказано. Комментаторы старались всегда указывать, на ком и когда был женат кто-либо из декабристов, и приводили данные об их спутницах жизни. Но почему-то ничего не сказано о Н. Д. Фонвизиной как жене И. И. Пущина.

Книга хорошо оформлена и иллюстрирована. Большой интерес вызывают публикуемые впервые "Записки М. Ф. Митькова в метеорологическом журнале" (из-за недостаточно высокой полиграфии трудно читаемые).

Публикация сибирских писем декабристов будет с интересом встречена широким кругом читателей и принесет большую пользу исследователям декабристского движения.

Постоянный адрес данной публикации: