Москва и Ленинград. Академия наук СССР. 1940. 274 стр.

1

Новая книга С. И. Архангельского завершает давно начатое им капитальное исследование по истории аграрных отношений эпохи английской буржуазной революции. Первый том этой работы мы рецензировали еще пять лет тому назад ¹ высказав тогда пожелание, чтобы автор довел свою монографию до последних лет революций.

Пожелание это, разделяемое всеми, кто интересуется проблемами английской революции, исполнено: автор не только закончил свою работу, но и учел замечания, сделанные критикой, постаравшись избежать прежних недочетов. Рецензируемая монография поэтому представляет еще более ценный труд, чем предшествующий. В настоящей книге мы имеем уже дело с аграрным законодательством эпохи республики и протектората. Вопрос этот особенно важен, поскольку он помогает выяснить причины "консервативного характера" ² революции XVII столетия и обстоятельства, приведшее к гибели республику. Рассмотрим теперь, в какой мере разрешил С. И. Архангельский эти кардинальные проблемы истории английской революции. Прежде всего необходимо отметить, что он использовал широкий и разнообразный круг источников; наряду с законодательными материалами привлечены документы, наиболее полно отражавшие тогдашнюю действительность: правительственная переписка, манориальные описи и мало кем обработанные протоколы комитета по конфискациям. Таким образом, исследование С. И. Архангельского представляет большой интерес в первую очередь со стороны документальной. Здесь автор проявил особенное мастерство в анализе и обработке данных первоисточников. По содержанию книга распадается, по существу говоря, на четыре неравные части: 1) исследование аграрного законодательства и вызванных им перемен в сельской жизни Англии 50-х годов XVII века, 2) результаты действия этого законодательства на примере двух южных графств Англии: Серрея и Сессекса, 3) исследование аграрных мероприятий ре вол ищи он ню го правительства в отношении Ирландии и 4) Шотландии.

В первой части своего труда (гл. I-IV. VII) С. И. Архангельский рассматривает главным образом вопрос о распродаже земель, секвестрованных³ и конфискованных в первые годы революции; сюда же присоединяется разбор аграрной политики Малого парламента.

Эта часть работы не случайно начинается анализом общей экономической обстановки в Англии 50-х годов XVII века, В отличие от буржуазных историков (например Ферса) С. И. Архангельский отмечает господствовавший в то время в Англии тяжелый торговый кризис. Несмотря на некоторое улучшение положения в 1652 - 1655 годах кризис не прекращался: как промышленность, так и торговля находились в очень стесненных обстоятельствах, особенно ухудшившихся под влиянием испанской войны в последние годы республики. Кризису С. И. Архангельский придает очень большое значение: под влиянием кризиса повернулась вправо аграрная политика правительства, которое отказалось от резкого разрыта с феодальным прошлым. С. И. Архангельский дает во всех отношениях правильное об'яснение этому повороту: "...боязнь капиталистов перед возможностью роста недовольства трудящихся толкнула их на ослабление борьбы с феодализмом" (стр. 10). И далее указывает: "Поворот буржуазии к соглашению с феодалами, вызванный всеми опасностями и противоречиями кризиса конца 50-х годов, движением городской и деревенской бедноты, повлек за собой, во-первых, незаконченность ликвидации некоторых феодальных институтов, а во-вторых, частичную реставрацию прежних земельных собственников в 60-е годы XVII века" (стр. 29).

Нельзя не согласиться в этом отношении с автором: приведенные им цифры ярко характеризуют критическое положение английской экономики и резко ухудшившиеся условия жизни трудящихся масс в это время.

Переходя к рассмотрению аграрных мероприятий английского правительства, автор констатирует большую его решительность в деле продажи конфискованных ранее земель.

¹ См. "Борьба классов" N 10 за 1936 год, стр. 128 - 132.

² См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. VIII, стр. 278; мы имеем здесь в виду отзыв Маркса об английской революции, данный им в рецензии на книгу Гизо.

³ Секвестр - временная конфискация, ограничивающая в государственных интересах пользование каким-либо имуществом.

Как указывает он, индепенденты ¹ ставшие у власти в 1649 году, действовали гораздо революционнее пресвитериан ² и без колебаний преступили к распродаже земель делинквентов, капитулов, деканов ³ , епископов и короны. Что было причиной этой смелости? С одной стороны, этому содействовали, по правильному замечанию автора, самые условия республики (отмена палаты лордов, переход руководства в руки более демократических элементов), с другой, - денежные затруднения, а в особенности нажим армии, давно не получавшей своего жалованья. Влияние войск, как показывает Архангельский, сыграло самую важную роль во всех случаях земельных распродаж.

Автор убедительно показывает затем своеобразие законов о продаже земельной собственности церкви, короля и других врагов республики в Англии. "...Аграрное законодательство республики, - говорит он, - не пошло по революционному пути, не приблизилось к французскому законодательству эпохи Конвента, положившему конец феодализму" (стр. 48).

Тщательный и подробный анализ актов о распродаже земли приводит Архангельского к правильному выводу о недемократическом их характере. Изданные правительством республики законы о продаже как светских, так и церковных земель имели в виду лишь выгоды имущих классов, прежде всего буржуазных слоев общества, и совершенно не считались с интересами крестьянства. Не только не охранялись права держателей продававшихся земель, но крестьянству вообще предоставлялось право приобретения земли на самых невыгодных условиях. Попытки издать акт о защите прав старых держателей (например на землях делинквентов) потерпели полное фиаско. Лишь на коронных землях акты устанавливали за старинными держателями право преимущественной покупки, однако при этом оговаривалось, что платить они должны были наличными деньгами. Такое требование ставило их, по существу, в весьма невыгодное положение по сравнению со спекулянтами-скупщиками.

Свой тезис о недемократическом характере распределения земель Архангельский вполне доказал, приведя цифровые данные, свидетельствующие о том, что большинство земель было куплено представителями буржуазии и нового дворянства. Эти слои составили. 86,96 процента всех покупателей земель делинквентов; они же были основным разрядом покупателей коронных и церковных земель.

Архангельский особенно подчеркивает крупную роль, которую играла в приобретении конфискованных земель лондонская буржуазия. В этом случае, нам кажется, выводы' его не вполне соответствуют действительности. Во-первых, они недостаточно обоснованы: использовало, например, лишь около трети всех имеющихся в источниках данных о продаже делинквентских земель и одна пятая - в отношении церковных. Кроме того у Архангельского есть тенденция считать всех лондонских покупателей земли купцами пли вообще городской буржуазией - заключение весьма рискованное. Нельзя забывать, что Лондон был столицей, политическим центром страны, об'ятой огнем революции, и здесь селились многие представители джентри и аристократии. Естественно предположить, что они-то и становились в первую очередь покупателями секвестрованных или конфискованных земель. Возьмем, например, перечисленных Архангельским покупателей-лондонцев: Уайлдмена, Рашворса, Уортона - они жили в Лондоне и его предместьях, но были выходцами из дворянства. Если как следует покопаться, может быть, мы найдем еще много таких "горожан".

Далее, Архангельский приводит много данных о спекулятивной горячке, вспыхнувшей в связи с распродажей конфискованных земель, но делает при этом только один вывод общего характера: спекуляции содействовали переходу земли в руки буржуазных элементов. Между тем можно было бы продолжить изыскания и проследить, как на земельных спекуляциях вырастала новая буржуазия. Этот процесс, безусловно, происходил, что подтверждает фигура Джона Уайлдмена - левеллера, а затем спекулянта, превратившегося в буржуа нового типа ⁵ .

¹ Индепенденты - партия средних слоев буржуазии и джентри эпохи английской революции XVII века.

² Пресвитериане - сторонники зрения Кальвина в Англии и Шотландии, выражавшие интересы крупной торговой и денежной буржуазии.

³ Делинквенты - название сторонников короля в период английской революции XVII века; капитулы - особая совещательная коллегия при епископе, помогавшая ему руководить церковными и светскими делами в округе; декан - настоятель собора в Англии.

⁴ О социальном происхождении Уайлдмена, Рашворса и Уортона см. наиболее авторитетные по биографиям деятелей XVII века статьи Ферса в "Dictionary of National Biography".

⁵ См. "Records of the Committee for-Compounding delinquents in Durham and Northumberland", pp. 314. 315 (Surtees Society Publications, vol. CXI). Странно, почему автор не использовал этого ценного источника.

Ведь говорим мы о появлении новой буржуазии в период французской революции XVIII века, почему же не установить подобное явление в английской революции, тем более что такие факты имеются.

Автор прав, несомненно, в одном: покупатели конфискованных земель - купцы, горожане, джентри или аристократия и новая буржуазия - все являлись буржуазными элементами английского общества. Им, а не крестьянству достались эти земли. Но четкой диференциации этих новых владельцев земель автор не сумел провести.

Но если в целом поместья короля, церкви и делинквентов перешли в руки буржуазии, почему же тогда манориальный (феодально-помещичий) строй в Англии не был уничтожен? Архангельский указывает, что аграрное законодательство Долгого и Малого парламентов его сохранило потому, что "английская буржуазия слишком глубоко проникла в деревню, а аристократия и дворянство слишком сильно были охвачены капиталистическими отношениями, чтобы пойти на борьбу друг против друга до конца" (стр. 53). Ответ этот вряд ли может вызвать возражения, хотя он и нуждается в некотором уточнении: нужно было бы сделать упор на последней части его, отметить большое влияние обуржуазившегося дворянства, которое стремилось сохранить феодальные пережитки, как наиболее знакомые им с давних пор средства эксплоатации. ¹ .

Большую роль в половинчатом решении вопроса о феодализме, как правильно подчеркивает Архангельский, сыграли также выступления крестьянских МИСС. Автор приводит большой и интересный материал о крестьянском движении, особенно о борьбе коронных держателей против новых владельцев из-за огораживания лесных земель и отмены общинных прав.

По-новому решает Архангельский вопрос о деятельности Малого парламента (гл. VII). Он дает вполне обоснованную критику научной литературы на эту тему и очень ясно показывает, что Малый парламент так же, как его предшественник, не решился ликвидировать феодальные пережитки, существовавшие еще в английской деревне, -церковную десятину, копи-гольд ² . - ограничившись лишь половинчатыми и мало выгодными для крестьянства мерами. Такое направление политики Малого парламента автор совершенно резонно об'ясняет "перерастанием английского коммерсанта в феодального земельного владельца и обратно" (стр. 143).

Соглашаясь в целом с характеристикой деятельности Малого парламента, мы все же должны сделать несколько критических замечаний по этому поводу. Во-первых, автор в разборе историографии Малого парламента оставил без внимания взгляды английского историка Гласса ³ , лучшего знатока деятельности Малого парламента; во-вторых, преуменьшил революционную роль левого крыла депутатов, не только "близкого", но и целиком смыкавшегося с людьми Пятой монархии ⁴ . Наконец, нет в книге ни одного слова о связи аграрного законодательства с организацией протектората - единоличного управления и военной диктатуры Кромвеля.

Отказ Долгого и Малого парламентов от последовательной и радикальной борьбы с феодализмом, торговый кризис, военная обстановка, тяжелая и сперва не вполне благоприятная для Англии, волнения крестьянских масс - все это должно было привести английскую буржуазию к выводу, что военная диктатура лучше и надежнее защитит ее интересы, чем парламентарный строй.

Архангельский игнорирует все это и ограничивается лишь одним, хотя и верный, выводом: аграрные, результаты французской революции XVIII века и английской-XVII века резко отличались друг от друга: в то время как первая окончательно ликвидировала церковное землевладение, уничтожила без остатка сеньориальный режим и создала свободную собственность мелких крестьян - вторая лишь сняла верхушку церковной организации, ликвидировала ее землевладение не целиком, оставив десятину, а капиталистические отношения в поместье и деревне приспособила к феодальным, сохранив неприкосновенным манориальный строй.

2

Вторая часть монографии С. И. Архангельского - результаты действия аграрного законодательства на примере графств Серрея и Сессекса - представляет очень большой интерес. Анализируя манориальные описи этих двух графств (гл. V и VI), автор развернул перед нами яркую картину первоначального капиталистического накопления в английском земледелии.

__

¹ См. характеристику английской революции у Маркса и Энгельса (Соч. Т. VIII, стр. 279, Т. XVI, стр. 271).

² Копигольд - земельное держание, юридическим основанием которого была копия постановления манориального суда о вводе во владение земельным наследством.

³ См. Н. Glass "The Barbone Parliament" и С. Н. Firth "The Life of General-major Thomas Harrison".

⁴ Люди Пятой монархии - радикальная группа в английской революции XVII века, выражавшая взгляды и интересы городских масс.

На конкретных, жизненных примерах он показал, как медленно, но неуклонно перерождались на капиталистический лад старые обычаи и формы манориального хозяйства, крестьянство пролетаризировалось, и его место мало-помалу занимал фермер-капиталист.

В высшей степени ценными являются поправки и дополнения, сделанные Архангельским к выводам предшествовавших ему исследователей (в частности он отметил, что в период революции земли перешли в руки буржуазии, а не дворянства, как полагал А. Н. Савин). Выдвинутая автором новая оценка манориальной жизни эпохи революции крайне важна, так как помогает вскрыть острый процесс первоначального накопления капитала, обычно игнорируемый буржуазными историками.

Третья часть рецензируемой книги посвящена Ирландии (гл. VIII - X). Автор сперва характеризует здесь использованные им источники, а затем рисует экономическое состояние "Зеленого острова" к середине XVII столетия. Он говорит об Ирландии как об очень отсталой стране, где сохранилось еще в значительной мере натуральное хозяйство и была сильна клановая система, скотоводство преобладало над земледелием, а городская жизнь, промышленность и торговля хотя имели некоторые успехи, все же по сравнению с Англией развивались очень слабо. Автор рассказывает, далее, о хищнической политике английского правительства и английских колонистов, которые еще с XVI века ломали аграрные порядки Ирландии, "по существу феодальные, но еще с очень сильными остатками родовых отношений и связей" (стр. 161).

Той же политике следовали Долгий парламент и республика после гражданской войны. Основной задачей и того и другого являлось превратить Ирландию в сырьевой придаток Англии. Эту мысль развивали проекты знаменитого Виллиама Петти ¹ тщательно проанализированные Архангельским. Все законодательство английской республики "можно рассматривать, - по характеристике Архангельского, как вехи на пути, конечная цель которого была так смело и откровенно изображена на страницах незаконченного трактата В. Петти - обратить Ирландию в сырьевую базу, в придаток капитализирующейся английской шерстяной промышленности, а ее население в пролетариат" (стр. 158).

Что же было сделано в этом отношении правительством республики и протектората? Основные их мероприятия сводились к конфискации земельной собственности ирландцев и насаждению английских аграрных порядков. Как указывает С. И. Архангельский, конфискации начались вскоре после восстания 1641 года; о них упоминала Великая ремонстрация ² , а акт 16 февраля 1642 года окончательно их утверждал. Последний сыграл весьма знаменательную роль: по верному замечанию автора, "предположенная конфискация ирландских земель сопровождалась нарушением ирландской конституции", так как с дублинским парламентом английское правительство не считалось и мнения его не запрашивало (стр. 166).

Затем автор рассказывает о завоевании Ирландии Кромвелем, попытках ирландского народа отстоять свою свободу и о том, что предприняла республика для полного ограбления этой несчастной страны после окончательной победы английских сил.

С. И. Архангельский подробно разбирает знаменитые акты 12 августа 1652 года и 26 сентября 1653 года. Базируясь на правительственной переписке за эти и последующие годы, он сообщает, какие цели преследовало английское правительство и какие планы строило на будущее. Основными мероприятиями, намеченными английской властью в этот период, были выселение или переселение ирландцев и передача их земли английским владельцам: (стр. 1,75). Правительство желало таким путем погасить свою задолженность армии и получить необходимые денежные средства, распродав оставшиеся земли. За этим должно было последовать окончательное усмирение населения мятежного и опасного острова. Закон 1652 года устанавливал порядок и размеры конфискации земли у мятежников, а закон 1653 года говорил о их расселении и указывал, какие территории должны быть предоставлены английским колонистам. Закон этот предполагал насильственное переселение ирландцев в самые бесплодные области их страны и передачу всех плодородных и годных для сельского хозяйства земель английским: солдатам, офицерам и так называемым "авантюристам", т. е., по существу говоря, колонистам- предпринимателям.

¹ Виллиам Петти (1623 - 1687)- известный английский экономист. По поручению Кромвеля Петти провел учет конфискованных земель в Ирландии. Занимал видные посты в ирландской администрации и составил проекты колонизации Ирландии.

² Великая ремонстрация-заявление, поданное революционными депутатами Долгого парламента королю в 1641 году. В нем перечислялись злоупотребления королевской власти и выдвигалось требование дальнейших политических, религиозных и экономических реформ.

По своей жестокости акт 1653 года превосходил все предыдущие мероприятия английского правительства, напоминая, по словам С. И. Архангельского, "опыт размещения военных отрядов на землю, проведенный в Римской империи Суллой, Цезарем и Октавианом..." (стр. 182).

Акту 1653 года С. И. Архангельский придает особенно большое значение. Последний, по его мнению, резко изменял социально-экономические условия Ирландии, уничтожал все сохранившиеся до этого времени родовые пережитки и феодальные формы землевладения и открывал дорогу для широкого развития капиталистических отношений.

Дальнейшее аграрное законодательство в Ирландии (акты 1654 и 1657 годов) не вносило ничего нового: оно было направлено к тому, чтобы окончательно закрепить все права и выгоды английских колонистов и подавить всякое сопротивление ирландцев, ограбленных актом 1653 года. В Ирландии был установлен жестокий террор, сдерживающим началом которого, по словам автора, "явилась лишь боязнь лишиться необходимых для хозяйства, рабочих рук в связи с отсутствием их притока из Англии" (стр. 189).

Как же проводилось в жизнь аграрное переустройство Ирландии? Этому вопросу С. И. Архангельский посвящает заключительный раздел третьей части своего труда (гл. X), Высылка заграницу 34 тысяч ирландцев, перешедших на военную службу к иностранным государствам, очистка приморских городов и районов Ирландии от коренного населения и, наконец, переселение туземцев в бесплодные провинции Коннаут, Лейнстер и Мюнстер - таковы были мероприятия английского правительства на "Зеленом острове". Переселение носило насильственный характер, и горе тому, кто отказывался подчиниться: ему угрожали всевозможные репрессии вплоть до смертной каши. Только во время войны с Испанией, указывает Архангельский, переселенческая политика была несколько смягчена из опасения, что испанцы поддержат новое выступление Ирландия против ее угнетателей (стр. 195), Но уступки были незначительны и очень мало облепили судьбу несчастных ирландцев.

Вопрос о переселении вызвал большие разногласия внутри английской буржуазии. Из существовавших тогда точек зрения на этот вопрос С. И. Архангельский выделяет три основные: одна, группа буржуазии требовала решительного переселения всех ирландцев в Коннаут, с тем чтобы передать все удобные земли англичанам; вторая -предлагала переселить только крупных ирландских землевладельцев и глав кланов, так как "английские колонисты не смогут возделывать свои земли без помощи ирландского населения" (стр. 199);

наконец, третья группа рекомендовала переселить большую часть ирландцев в западные области, оставив на плодородном востоке лишь незначительное число их (одного - на пять англичан). Победа осталась за второй группой, выражавшей интересы капитализирующейся Англии. "Итак, массового переселения ирландцев, - пишет Архангельский, -...не произошло; этому сопротивлялись и сами ирландцы, это не одобряли и те английские колонисты, которые строили свои планы в расчете на труд населения Ирландии..." (стр. 200).

Кому же достались ирландские земли? По мнению автора, они в большинстве своем перешли в руки капиталистических элементов Англии: офицерства, которое скупило, пользуясь бедностью солдат, их права на ирландские земли (debentures), с одной стороны, и "авантюристов", т. е. буржуа, - с другой. В результате победило крупное землевладение, "представителями которого стали авантюристы и офицеры, собственники значительных денежных средств, приобретенных в торговле, промышленности, на военной службе"; они - то и образовали новую ирландскую аристократию. Но, хотя ирландский народ и потерял свою землю, сельскохозяйственный пролетариат в Ирландии не образовался, вместо него возник класс нищих арендаторов (стр. 216 - 217).

Таковы вкратце основные положения третьей части труда Архангельского. Трудно что-либо к ней добавить: как со стороны фактического материала, так и со стороны анализа его и убедительности выводов она представляется нам безупречной. Правда, можно было бы подробнее осветить движение тори, о котором С. И. Архангельский упоминает бегло, но вопрос этот, очевидно, так и останется неразрешенным, ввиду того что материалы, к нему относящиеся, погибли во время дублинского пожара 1922 года.

Что касается четвертой, последней части рецензируемой работы, то она содержит очень интересный материал, но несвободна от ряда недостатков. В этой части автор касается аграрного законодательства республики в Шотландии (гл. XI - XII).. Здесь С. И. Архангельский проделал большую работу и дал первый опыт марксистского исследования социально-экономических отношений на севере Британского острова. К сожалению, однако, далеко не все документы были использованы в книге, поэтому мы встречаем в ней ряд спорных выводов. Так, вряд ли можно столь безапелляционно говорить о шотландском маноре, как это делает автор, поскольку вопрос этот в научной литературе еще не разрешен; нельзя также согласиться с тем, что Шотландия была страной по преимуществу скотоводческой: географические описания XVII века скорее подчеркивают земледельческий характер ее.

Точно так же нельзя считать Шотландию страной натурального хозяйства: это положение верно в отношении горных районов, но неприменимо к низменным областям, где были крепки денежно- товарные связи и развивались капиталистические порядки.

Не соответствует действительности и нарисованная Архангельским фигура шотландского лорда, окруженного свитою воинов-вассалов. Такие люди представляли частое явление в XVI веке, но в следующем столетии феодал-воин и независимый сеньор остались только на севере, а на юге они превратились в дворянина-царедворца, -и рачительного хозяина. У. С. И. Архангельского вообще здесь проявляется тенденция подменять социальные порядки XVII века порядками XVI, об этом свидетельствуют, и использованные им источники и литература, в большинстве случаев дающие сведения именно о XVI веке.

Удачным получился в книге очерк развития шотландских городов и реформации. Нас только удивляет, почему автор ничего почти не сказал по поводу акта о ревокации 1625 года ¹ хотя он сыграл важнейшую роль в подготовке революции.

Переходя к разбору аграрного законодательства республики в Шотландии, автор в основном правильно осветил социальную обстановку, в которой оно проводилось: отметил упадок торговли и промышленности, разорение и сильную задолженность дворянства. Но при этом он ничего не сказал о влиянии унии на шотландское хозяйство и о связанном с нею законодательстве, нанесшем сильный удар феодальным порядкам в этой стране.

С. И. Архангельский не понял также сущности законодательных мероприятий протектората в Шотландии: они означали не борьбу против феодальных порядков, как думает он, а, наоборот, уступку дворянству, т. е. большой шаг назад по сравнению е действиями Долгого парламента.

В дальнейшем автор правильно констатировал результаты аграрного законодательства эпохи революции в Шотландии (значительно меньший размах земельных конфискаций, частичное разрушение феодального строя), но не подверг его более глубокому анализу и тем самым не вскрыл его содержания (стр. 249-255).

К каким же итогам приходит автор в результате исследования аграрного законодательства 1649 - 100 годов на всей территории Великобритании? Прежде всего он отмечает мобилизацию английской феодальной земельной собственности в это время. Мобилизация эта шла путем конфискации революционным правительством дворянских земель, которые попадали в руки буржуазии и нового дворянства. То же самое наблюдалось в Ирландии и Шотландии: в первой из них процесс мобилизации происходил очень резко, во второй имел более скромные размеры. Хотя земельная мобилизация и подрывала господство дворянства, но манориальный строй она не разрушила и манор, как основная единица феодального землевладения, остался неприкосновенным. Попытки изменить и уничтожить манориальный строй, оказались бесплодными и ни к чему не привели.

Характеризуя в целом английскую буржуазную революцию XVII века, С. И. Архангельский видит в ней период первоначального накопления капитала, которое протекало особенно бурно в Ирландии и мало заметно в Шотландии (стр. 265). В Англии этот процесс шел различными путями, но во всех случаях исход был одинаковым: производитель-крестьянин терял свои средства производства, которые по большей части переходили в руки буржуазных элементов. Внедрение буржуазии в сельское хозяйство наблюдалось также в Шотландии и особенно в Ирландии.

К выводам автора присоединится каждый историк, знакомый с эпохой "Великого мятежа", - так ясно и твердо обусловлены они собранным, в книге документальным материалом. Мы должны, однако, пожалеть, что автор не захотел связать эволюцию аграрного законодательства 40 и 50-х годов XVII века с вопросом о причинах гибели республики: так, не указано, какое влияние имели ирландские земельные мероприятия на ход событий, хотя об этом в свое время еще писали Маркс и Энгельс, не говорится ничего и о воздействии шотландского законодательства, сыгравшего свою роковую роль при реставрации Стюартов. Этим, конечно, отнюдь не умаляется значение исследования С. И. Архангельского, однако рамки его несколько сужаются.

В целом мы можем сказать, что советская историография английской революции XVII века пополнилась новым очень ценным приобретением, каким является рассмотренный нами капитальный труд С. И. Архангельского.

¹ Закон, по которому земли католической церкви, захваченные во время реформации дворянством и буржуазией, должны были вернуться в руки короля. Закон диктовался фискальными интересами короны, но не был благодаря решительному отпору со стороны дворянства и буржуазии проведен в жизнь.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - В. ВАСЮТИНСКИЙ:

Комментарии: