Автор: К теме случайности мы подошли в ходе всех наших предыдущих бесед ¹ . Поставим сначала вопрос так: каково место случайности в существующей научной парадигме?

Ученый: Я бы начал с другого: с определения случайности.

Автор: Стоит ли?... Ну, ладно, попробуйте определить.

Философ: Случайностью называется нечто незакономерное, нелогичное, неопределенное, не находящееся в картине мира.

Ученый: А вам не кажется тогда неправильным поставленный автором вопрос: место нелогичного в науке, неопределенного в определенном? Не бессмыслица ли это?

Автор: Но согласитесь, что случайность, как явление, существует в науке. Если это бессмыслица, неопределенность, то в науке есть факт неопределенности. Вы не согласны?

Ученый: Я не то, что не согласен, я удивлен. Наука не может содержать бессмыслицу. Как же так? Подождите, а может быть дело вот в чем: вы неправильно определили случайность. Случайность - это возможное, но маловероятное событие. Или так: случайность - это маловероятное сочетание закономерных событий. И тогда все встает на место. Во всяком случае мое удивление проходит.

Автор: Да, это очень любопытно. Фактически вы не сказали ничего нового. Вы связали случайность с вероятностью. Но как возможно маловероятное событие? Разве маловероятное не то же, что ли неопределенное, невозможное, лишенное логики и смысла? Вы только пользуетесь другими словами, которые кажутся вам научными.

Философ: Просто в вероятностной системе мышления изменяется не сущность понятия случайность, а его эмоциональный оттенок.

Ученый: Эмоции не имеют отношения к науке.

Философ: Но вы сами только что показали, что имеют.

Автор: Видите, к чему нас привело определение случайности. Поэтому я и не хотел с этого начинать. В поиске определения мы теряем нашу постановку вопроса, а она должна быть всегда очень четкой, иначе мы не придем к решению. Наша тема сегодня : телеология и случайность. Но эта тема нам нужна не сама по себе, а в связи с задачей создания новой научной парадигмы. Вот почему я и поставил вопрос о месте

¹ См.: Философские исследования. 1988. N 2, 4; 1999. N 2, 4; 2002. N 1, 2, 4.

стр. 119

случайных явлений в научной картине мира. Возвращаемся к начальной постановке вопроса. Причем, отойдем от определения случайности и будем рассматривать факты, когда наука обращается к случайности.

Таких фактов очень много. Классический пример - это возражения Больцмана против тепловой смерти Клаузиуса. Известно, что идея тепловой смерти вытекает из открытого термодинамикой принципа необратимости. Принцип необратимости рассматривается в двух вариантах, зависящих от условий процесса. Первый - необратимое движение в сторону роста энтропии. Отсюда и возникает тепловая смерть Вселенной. Второй - необратимое движение в сторону минимума свободной энергии Гиббса, отсюда возникает потеря ценной (свободной) энергии. Оба варианта движения ведут к потере энергии, что означает в итоге нестабильность мира. Первый вариант - тепловая смерть - якобы опровергается в науке флукгуациями Больцмана. Флуктуации движения, т. е. случайные направления движения, если они происходят в сторону снижения энтропии, компенсируют рост энтропии. Следовательно, Больцман, введя идею случайности, опровергает вытекающую из закона роста энтропии нестабильность мира. Случайность по Больцману спасает мир. Примерно к тем же выводам пришел через сто с лишним лет Пригожий. Компенсация потери энергии происходит у Пригожина через случайно возникающие бифуркации - перемены в траектории движения.

Если подытожить сказанное, то можно сказать так. Принцип необратимости движения, т. е. 2-й закон термодинамики, не вызывает никаких сомнений, но отсюда неизбежно, следует, что мир нестабилен. А поскольку мир существует миллиарды лет, то в логике науки возникает заключение о том, что должна существовать в природе сила, компенсирующая необратимость движения. Но такая конструктивная сила неизвестна, ее нет среди четырех известных взаимодействий. Выход из положения остается один: приписать конструктивное действие случайности. Пригожин так излагает свою позицию, цитируя Ч. С Пирса: "Вы все слышали о диссипации энергии. Обнаружено, что при любых трансформациях энергии часть ее превращается в тепло, а тепло стремится выровнять температуру. Под воздействием собственных необходимых законов энергия мира иссякает, мир движется к своей смерти, когда повсюду перестанут действовать силы, а тепло и температура распределяется равномерно... Но хотя ни одна сила не может противостоять этой тенденции, случайность может и будет препятствовать ей. Сила в конечном счете диссипативна, случайность в конечном счете концентративна. Диссипация энергии по непреложным законам природы в силу тех же законов сопровождается обстоятельствами, все более и более благоприятными для случайной концентрации энергии" ² . Пригожин принимает

² Пригожин П., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 375.

стр. 120

эту точку зрения и даже ее усиливает, его мир заведомо нестабилен, все вот-вот погибнет, несмотря на случайность. Образом мироздания, как когда-то была модель часов, потом тепловой машины, становится у Пригожина многорукий играющий восточный бог Шива. В другой работе нестабильность мироздания Пригожин передает моделью маятника, подвешенного так, что центр тяжести находится выше точки опоры ³ .

Ученый: Интересно, кому придет в голову так подвесить маятник? Не люблю я все это. Что-то тут не так. Глубоко не так. Ведь не погибает мир.

Философ: Потому и не погибает, что временно стабилизирован случайностью.

Ученый: Вы что, тоже во все это верите? Что-то тут глубоко противоречит науке.

Автор: Нам важно, что идея стабилизации мироздания случайностью неизбежна в логике науки. Тут нет ничего, что противоречит науке, тут все правильно, ошибки нет, мир нестабилен. Вспомните еще об одном. Пригожин в своей более чем странной статье "Философия нестабильности" пишет: "В 1986 г. сэр Джеймс Лайтхил, ставший позже президентом Международного союза чистой и прикладной математики, сделал удивительное заявление: он извинился от имени своих коллег за то, что "в течение трех веков образованная публика вводилась в заблуждение апологией детерминизма, основанного на системе Ньютона, тогда как можно считать доказанным, по крайней мере с 1960 года, что этот детерминизм является ошибочной позицией" ³ .

Ученый: Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из научного сообщества уполномочивал его на такое извинение.

Автор: Я думаю, что это заявление чрезвычайно интересно, оно почему-то выпало из внимания нашей научной общественности. Его смысл предельно ясен: детерминизм, который выводится из науки, это трехвековая научная ошибка; в мире, в котором неизбежна случайность, нет определенности, есть неопределенность, нестабильность. Пригожин с его маятником прав.

Ученый: Нет, я повторяю - что-то тут не так. И маятник, кстати, подвешен вверх ногами.

Автор: Оставим пока это без обсуждения, отметим лишь тот факт, что введение случайности в научную парадигму неизбежно вытекает из энергетической картины мира, из законов термодинамики.

Можно привести другие факты, когда наука вводит в свою парадигму идею случайности. Например, случайность присутствует в биологической эволюции. Это очень старая мысль. Так, в одном сочинении, написанном еще в 1746 г., говорится: "В случайном соединении произведений природы

³ Пригожин И. Философия нестабильности // Вопросы философии. 1991. N 6. С. 46.

стр. 121

могут сохраняться лишь те особи, в которых имеются известные соответствия... Случай, скажут, создал несметное множество видов...сохранились лишь те животные, у которых наблюдались порядок и соответствие... и эти виды ...всего лишь ничтожная доля того, что было произведено слепым жребием" ⁴ . Эта позиция, как известно, сохранилась фактически до нашего времени. Вот что пишет известный биолог Н. Н. Воронцов: "Мутационная изменчивость - поставщик материала для естественного отбора - носит случайный характер. Отсюда наименование этой концепции ... - тихогенез или эволюция на основе случайностей" ⁵ . Эта мысль о роли случайности настолько широко принята, что она является основополагающей в эволюционных представлениях. Эволюция потому и имеет место, что направляется случайностью. Роль случайности вновь, как видим, та же - конструктивная. Случайность созидает. Заметим, как относился к идее случайности В. И. Вернадский: "Совершенно очевидно, что существует определенное направление в палеонтологической эволюции организованных существ и что появление в биосфере разума, сознания, направляющей воли - этих основных проявлений человека - не может быть случайным. Но для нас еще невозможно дать какое-нибудь объяснение этому явлению, т. е. нельзя логически связать его современным научным построением мира" ⁶ . Вернадский выступал против случайности в эволюции, но отмечал невозможность научно противопоставить что- либо идее случайности.

Еще пример- возникновение жизни. В научной парадигме по-прежнему принимается, хотя и в разных вариантах, что возникновение жизни есть случайное явление.

Еще: возникновение Вселенной. В науке представлена точка зрения, что мир произошел благодаря флуктуации вакуума, т. е. также случайно. Правда, тогда все становится нелогичным и прежде всего наличие согласований фундаментальных констант, утверждаемое антропным принципом.

Еще пример. В физико-химии воды известно удивительное свойство фазовой Р- Т диаграммы воды: тройная точка попадает в область давлений и температур, в которой существует жизнь. Этот факт обладает конструктивным действием, именно в результате этого возможен кругооборот воды, создающий условия для существования жизни. Вопрос "как могло возникнуть такое совпадение?" - в науке не ставится по понятной причине. Ответ на него может быть только тот, который и дал японский ученый: "Мы знаем, как важен кругооборот воды... нам известно, что кругооборот возможен потому, что условия на поверхности Земли, где

⁴ Цит. по: Воронцов Н. Н. Развитие эволюционых идей в биологии. М, 1999. С. 196.

⁵ Там же. С. 458.

⁶ Вернадский В. И. Автотрофность человечества // Русский космизм. М., 1993. С. 288.

стр. 122

мы живем, на диаграмме состояния воды случайно попадают в окрестность тройной точки... " ⁷ .

Ученый: Мне нравятся ваши примеры вот чем - наш разговор о том, как определить случайность, теперь явно становится излишним. Что такое случайность, из этих примеров становится ясным без определения. Но я по- прежнему заявляю: что-то тут не так.

Философ: А я хочу обратить внимание на то, что во всех ваших примерах вы приписали случайности конструктивную роль. Но есть же и деструктивное действие случайных явлений. Примеры? Самолеты столкнулись, дерево упало и придавило человека, горный обвал...

Автор: Конечно, но ведь беседа идет не о случайности вообще, а о телеологии и случайности. Мне важно было показать примеры того, что случайность неизбежно возникает при научном описании важнейших природных явлений.

Как выводы из этих примеров следует: первое, в природе непременно существует некая сила, обладающая созидательным, конструктивным действием, и второе, эта сила понимается как случайность.

А теперь вернемся к сомнениям нашего ученого, который настойчиво нас уверяет, что что-то тут не так. И вот на что я обращаю ваше внимание: в той же логике науки эта идея стабилизации случайностью по сути своей неправильна.

Ученый: Вот, а я что говорил?

Автор: И интересно то, что эта неправильность отмечена в предисловии к той самой книге Пригожина, которая утверждает спасительную роль случайности. Правда, отмечена не в тексте книги, а в предисловии к ней, и не Пригожиным, а автором предисловия Олвином Тоффлером. Он пишет: " Если Пригожин и Стенгерс правы и случайность играет существенную роль.., то не укладывают ли тем самым Пригожин и Стенгерс самою случайность в детерминистскую схему? Не лишают ли они случайность случайности...?" Вопрос поставлен очень правильно. Случайность не может по сути своей быть той требующейся спасительной силой, которая, пусть и временно, но стабилизирует мир. Тогда к нашим двум выводам, о которых шла речь выше, добавим еще два -третий и четвертый. Третий: приписывание созидательного действия случайности оставляет вне рассмотрения сущность этой созидательной случайности, не раскрыта сила, которая случайно действует. И наконец, четвертый, противоречие по сути самого понятия: не может случайность обладать каким-либо определенным конструктивным действием.

В итоге мой вывод состоит в следующем: наука видит имеющуюся в природе конструктивную силу, но оказывается не в состоянии ее описать в контексте своей научной парадигмы.

⁷ Моэмо Н. Наука о льде. М., 1988. С. 85.

стр. 123

Ученый: Согласен. Добавлю: случайность- это что-то ненаучное. Нет в логике науке такого понятия как случайность, иначе, действительно, если вводить понятие случайность, то надо извиняться за трехвековой обман.

Философ: А если не вводить, то получается еще хуже. Получается нестабильный пригожинский мир. Тогда тем более надо извиняться за детерминизм.

Ученый: Никогда не соглашусь с нестабильным миром. Но почему? Это я сам себя спрашиваю. Потому что что-то здесь не так. Но что? Тупик какой-то.

Наши рассуждения оказываются слишком серьезными. Что, собственно, получилось? Что в науке имеется некий принципиальный изъян. Настолько серьезный вывод, что я прошу вот о чем. Давайте на этом остановимся и подумаем.

Мне тоже всегда не нравились эти обращения к случайности. Я понимаю, конечно, существование флуктуации, и бифуркации я принимаю, но понимаю их как фактор нестабильности: в сильно неравновесной среде вдруг возникает импульс и система разваливается, это понятно. И с "порядком из хаоса" мне тоже все ясно; это, знаете, утвердилось в обыденном сознании, в науке не существует никакого " порядка из хаоса". Или, если хотите, можно сказать так: в сознании немногих философствующих ученых существует, но в природе не существует. Но, действительно, в ваших фактах все правильно. Почему же стабилизация случайностью? Можете не обращать внимания на мои слова. Это так, тайм-аут, размышление вслух.

Философ: Да, интересно. Такая серьезная вещь - в научной парадигме, оказывается, случайность неизбежна. Но случайность- это же неизвестность, неопределенность. Или лучше просто отказ от познания... Почему же на это не обращается обычно внимание? Странно.

Автор: Я могу продолжать? Или тайм-аут еще не кончился? Давайте, задумаемся вот над чем - что вас так поразило? Разве вы не знали о роли случайности в биологической эволюции? Знали, конечно. И о случайности в связи со 2-м законом термодинамики тоже знали. И о пригожинской философии нестабильного мира тоже знали. Об извинении президента математиков не знали? Но он же абсолютно прав в своем извинении, мир не детерминирован, как это казалось после эпохи Ньютона, но уже после открытия 2-го закона термодинамики стало казаться, что это не так, а Пригожин все поставил на место. Всем нам разъяснил, что мир - это перевернутый маятник, подвешенный ниже центра тяжести. Все научно строго доказано - мир не может существовать. Единственное спасение - это случайность. Хотя бы временно спасти этот погибающий мир. Все же это известно, все в логике науки. Так что же вас удивило?

стр. 124

Ученый: Я не пойму: вы смеетесь или нет?

Философ: Я, пожалуй, отвечу - что удивительного в этой картине нестабильного мира. Хотя все знают, что, действительно, Пригожин научно это показывает. А удивительно вот что - хотя все знают доводы того же Пригожина и не возражают против них, но... как бы это сказать? Это как-то эмоционально неприятно. Не хочется в это верить...

Автор: Видите, опять мы возвращаемся к эмоциям. Я хочу вам напомнить в этой связи то, что было в науке с тепловой смертью Клаузиуса. Ведь, знаете, Клаузиус, строго говоря, прав. Раз мы приняли закон сохранения энергии, а наука его определенно принимает, то вселенная должна быть изолированной, и тогда Клаузиус с его ростом энтропии, ведущим к тепловой смерти, прав. Все у Клаузиуса правильно, но все единодушно отвергают тепловую смерть. Что-то есть такое вне логики науки, что интуитивно всех убеждает в том, что нет и не будет тепловой смерти.

И то же самое с нестабильностью мира. Все правильно, в научной парадигме нестабильность мира неизбежна, обращение к случайности необходимо, но случайность не спасает, от всего этого логически не уйти, наша психика всему этому противится. Вот вы и задумались - где найти возражения против этой научной логики?

Ученый. Впервые полностью с вами согласен. А где найти возражения против нестабильности мира? Так ясно же где - в мире. Мир существует миллиарды лет. Я твердо знаю, что мир как существовал, так и будет существовать, если, конечно, человек не вмешается. Но почему я это знаю? Вот в чем вопрос. Не вижу в науке доказательств моей убежденности. Наоборот, вижу доказательства правоты Пригожина. И вы, автор, их сейчас абсолютно строго нам представили. Хотя я подозреваю, что сделали это с подвохом. Но должны же быть научные доказательства правоты моей, а не пригожинской. Иначе почему я так убежден? Повторяю еще и еще раз: моя глубокая убежденность укрепляется фактом того, что мир существует. Но вот что странно: этот факт против науки. Вот, наконец-то, мы определили, или я определил для себя, проблему - налицо конфликт науки и фундаментального факта природы. Конфликт с наукой. А я не постмодернист, я не могу жить в конфликте с наукой. Вот чего я не понимаю.

Философ: Вы очень хорошо сказали, что вы не постмодернист. Меня давно занимает мысль - где истоки постмодерна? Да вот же где - в научном обосновании нестабильного мира. У Пригожина истоки. В научном доказательстве решающей роли случайности. В случайном нестабильном мире нельзя жить. От него надо бежать. От такой науки, которая проповедует смерть, надо бежать. Куда угодно, даже в постмодерн.

Автор: Ну, что же, наш тайм-аут оказался очень полезным. Мы четко убедились в том, что в существующей научной парадигме не-

стр. 125

избежно обращение к случайности. Но это обращение получается надуманным, ненаучным. Как же быть? Я могу показать вам свое решение? Оно, кстати, очень простое после всего того, о чем мы с вами постоянно говорим.

Дело в том, что существующая научная парадигма неправильна. Нет никакого нестабильного мира на самом деле. Почему мы должны смиряться с тем, что он есть в научном миропонимании? Почему мы так абсолютизируем научное миропонимание? Ведь что это такое - наша научная парадигма? Надо вернуться к истокам науки, чтобы понять, что такое наша научная парадигма. У Франкла есть хорошая модель ⁸ : цилиндр стоит на столе и мы изучаем цилиндр не по нему самому, а по его проекции, но при этом - если мы проецируем цилиндр сверху на плоскость стола, то получаем круг, а если сбоку на плоскость стены, то получаем прямоугольник. Эта модель отражает сущность научной парадигмы. Мы спроектировали природу на технику. Движение в природе - на тепловое движение в паровой машине. Получили термодинамику с ее 2-м законом и с рассеянием энергии. Возникла энергетическая парадигма. Отсюда и вышел нестабильный мир. Не из самой природы, а из проекции природы на технику. И чтобы спасти представление о мире, возникшее из этой проекции, придумали случайность. А вывод очень простой. Да просто энергетическая парадигма не имеет всеобщего характера, нет движения в природе в виде рассеяния энергии. В паровой машине такое движение есть, а в природе нет. Это лишь восприятие реальности, одно из возможных, проекция природы, не более. А что есть на самом деле?

Естественно, в соответствии со всеми нашими предыдущими беседами, что я возвращаюсь к телеологии. Движение, как направленное к минимуму энергии, я отвергаю, мы это обсуждали в нашей беседе о движении. Направленность есть движение к цели. К цели вообще, не уточняя содержание цели, хотя одно из наиболее вероятных содержаний состоит в том, что цель - это жизнь со всем тем, что необходимо для жизни. Это относится к нашему первому примеру о 2- м законе термодинамики. То же самое и во втором нашем примере, во введении случайности в эволюцию. Направленность эволюции, являющаяся фактом природы, в научной парадигме понимается через случайность и естественный отбор. Но не проще ли вновь, если в природе есть цель, ввести цель и принять телеологическую эволюцию, которую мы с вами недавно обсуждали. Другой наш пример о совпадении тройной точки на диаграмме состояния воды с условиями существования жизни разрешается просто, если обратиться к телеологическому дискурсу; мы говорили об этом в наших беседах. Это не случайное совпадение, а телеологическое

⁸ Франкл В. Человек в поисках смысла. М, 1990.

стр. 126

свойство воды. И точно так же я рассуждаю во всех других случаях, где придумана случайность.

Итак, что же получается? Введение случайности в научную парадигму происходит лишь из-за противоречия этой парадигмы фактам природы. Надо не случайностью спасать парадигму, а изменять ее. Повторяю, научная парадигма - это не научная истина, а проекция природы на технику.

Философ: Так что же со случайностью? Вы вообще ликвидируете ее?

Автор: Нет, конечно. Моя общая позиция - не ликвидировать, а дополнять и усложнять примитивное, и здесь то же. Случайные явления в природе имеют место. Но не столь существенное, как это сегодня принято. Да, случайность вытесняется телеологией, но не всегда. Созидательная роль случайности всегда отрицается телеологией, во всяком случае мне так кажется сегодня, но разрушительная роль случайности... - тут я не знаю, что это такое.

Ученый: Итак, все дело в существующей научной парадигме. Мы приближаемся к беседе о новой научной парадигме, я правильно понимаю? И тогда я спрошу - а эта новая парадигма, которую, я надеюсь, вы скоро нам раскроете, она что же - она не проекция, она истина? Или она тоже проекция, но тогда на что?

Автор: Вы переходите к теме нашей следующей беседы. Может быть, сначала подведем итог?

Ученый: Давайте попробую я. В научной парадигме случайность занимает кардинальное место. Но случайность - лишь свидетельство слабости научной парадигмы. Случайность в ее созидательном проявлении вытесняется телеологическим действием. Но тогда мы отрекаемся от принятой научной парадигмы.

Философ: И, наконец-то, переходим к нашей главной теме - о новой научной парадигме. Я с нетерпением жду продолжения.

Постоянный адрес данной публикации: