Libmonster ID: RU-10283

Справочные издания

Обратный словарь русского языка

СПб.: Авалон, Азбука-классика, 2006

В преддверии знаменательных событий в жизни родственников, друзей, соседей, руководителей и подчиненных у многих из нас начинается зуд творчества. Хочется поздравить дорогого нам человека в стихах. Почему-то считается, что сказать то же самое в прозе - как-то не празднично, не весомо. То ли дело когда "всклад". И вот мы ходим и бубним себе под нос скудные рифмы, которые с трудом из себя выжали: "поздравляю - желаю", "юбилей - не болей", "счастья - участья", "удачи - достроить дачу", "ботинки - полботинки"... Нет, всё не то, банально как-то. Весь этот набор штампов уже растиражирован на открытках с готовым текстом. Хочется же что-то своё, от души! Напомнить Витьке, как сидели с ним за одной партой; поблагодарить Марь-Иванну за дочь, которая стала вашей женой; пошутить с начальником про его пристрастие к бане; подбодрить деда, который в свои восемьдесят еще ого-го... И всё это в рифму, в рифму, в рифму. Стол накрыт, глаза горят, баян играет, бокалы звенят... И тут встаете вы и так небрежно: "Минуточку внимания, у меня тут родился экспромт..." Эффектно! Недостижимо? Поверьте, теперь это доступно каждому. Просто берете обратный словарь и, если вы не претендуете на лавры набоковского персонажа, который составлял замысловатые многосложные рифмы ("ноктюрна - брат двоюрный", "жасмина - выражала ужас мина"), дело в шляпе - ваш шедевр готов.

В этом словаре - 29 тысяч слов, выстроенных в алфавитном порядке по последним буквам. Есть из чего выбрать. "Балаболка-футболка-двустволка-наколка", "баранка-тиранка-тачанка-вакханка", "бледный-медный - вредный-победный". Это-то, положим, мы и сами бы придумали. Труднее с глагольными рифмами с ударением на третий слог с конца. "Главенствовать-благоденствовать-блаженствовать", "созваниваться-затуманиваться-приосаниваться".

А еще с помощью этого словаря можно играть в старинную благородную застольную игру под названьем буримэ.

Е. Карамышева

стр. 50

Русская художественная литература

Головкина (Римская-Корсакова) И. В. Побежденные

М.: Айрис-Пресс, 2006

Ирина Владимировна Головкина (1904 - 1989) - внучка великого русского композитора Н. А. Римского-Корсакова. Она родилась в Петербурге, закончила одно из лучших женских заведений того времени - гимназию Стоюниной, где логику и психологию преподавал Н. О. Лосский. Потом был филологический факультет Института истории искусства, в котором работали крупнейшие ученые: В. Ф. Шишмарев, Л. В. Щерба, М. П. Алексеев, Н. И. Конрад. Курсовые работы Головкина писала у историка древнерусской литературы академика В. Н. Перетца. За дворянское происхождение в 1930 году она была отчислена из института, путь в аспирантуру ей был закрыт. Однако "незаконченное высшее" не повлияло на ее творческую судьбу.

В 1934 году Ирина Владимировна вышла замуж за Капитона Васильевича Головкина, бывшего царского офицера, награжденного в Первую мировую войну орденом св. Георгия, отважного человека, беззаветно любившего Россию. С началом Второй мировой Капитон Васильевич ушел на фронт и в 1942 году погиб смертью храбрых. Ирина Владимировна вместе с малолетним сыном Кириллом осталась в родном городе, где они пережили блокаду. Еще до войны Головкина вела дневник, в котором описывала события из жизни своей семьи и семьи мужа. Записи эти она позже уничтожила, опасаясь ареста и ссылки. Потеряв мужа, сына, родную сестру, мать, многих близких и дорогих людей, Ирина Владимировна пишет роман, первоначально названный "Лебединая песнь".

Испокон веков о верности лебедей люди складывали легенды и песни, удивительные и трогательные истории: при гибели одного из лебединой пары оставшийся доходит в своем непрекращающемся крике-стоне до смерти. Так и главные герои книги Головкиной, дворяне, представители старой русской интеллигенции, побежденные большевиками, но не сломленные, вымирая в своих уплотненных квартирах, погибая в ссылках, лагерях, тюрьмах, до последнего часа своей жизни хранят веру и надежду в возрождение России. Роман начинается "плачем" одной из главных героинь, дочери земского врача, сестры милосердия: Весь мир превратился в поминки. Трудно вообразить, что на него можно смотреть радостными глазами. Елочка чувствовала себя так, будто стояла у дорогой могилы, где все говорят шепотом и не улыбаются и лишь могильщики деловито переговариваются меж собой и даже осмеливаются смеяться. Умерла ее Родина, ее Россия. Умерла ее нежность.

Военные, врачи, музыканты, бывшие князья, сенаторы, пажи, все, о ком пишет Головкина, - не враги своего народа. Они пытаются жить, трудиться, любить, нести культуру, знания - все то, что, по их мнению, должно сохранить ту старую, великую Россию, не знавшую потрясений.

стр. 51

Книга Головкиной поражает своей искренностью. С документальной точностью и щемящей болью описывается жизнь людей, беспомощных перед психологией, образом мыслей, действиями "победителей", хозяев новой России. Порой кажется, что в основе медленного вымирания "побежденных" лежит лишь неумение ответить на хамство, оскорбления, пошлость. По воспоминаниям людей, знавших Ирину Владимировну, она часто повторяла, что в романе нет ни одного вымышленного факта. Все герои имеют прототипы. Прообраз Олега Дашкова - Капитон Головкин, Аси Бологовской - до ареста и ссылки сама Ирина Владимировна, Лели Нелидовой - ее родная сестра Людмила и т.д.

Судьба книги оказалась сложной. В семидесятых-восьмидесятых годах она ходила в самиздате двух столиц, были попытки переправить ее за границу. Опубликованы "Побежденные" были только в 1991 году.

Осмысление истории России первой трети XX века невозможно без романа И. Головкиной. Книга эта встала в один ряд с "Архипелагом ГУЛАГ" А. Солженицына, "Крутым маршрутом" Е. Гинзбург, "Погружением во тьму" О. Волкова.

О. Тараненко

Арабов Ю. Солнце

СПб.: Сеанс: Амфора, 2006

Флагелланты

М.: Вагриус, 2006

Сборник Юрия Арабова открывает серию "Библиотека кинодраматурга", затеянную издательством "Амфора" совместно с петербургским киноведческим журналом "Сеанс". Одновременно с арабовским вышел сборник Дуни Смирновой "Связь", анонсированы книги Алексея Германа и Светланы Кармалиты, Евгения Шварца, Петра Луцика и Алексея Саморядова, Николая Эрдмана, Надежды Кожушанной, Ренаты Литвиновой и Юрия Клепикова.

Книгу Арабова составили восемь сценариев. Шесть из них известны по фильмам: "Серый автомобиль" ("Господин оформитель"), "Ангел истребления" ("Посвященный"), "Апокриф" ("Апокриф: Музыка для Петра и Павла"), сокуровская трилогия о диктаторах. А два - "Конкубино" и "Ужас, который всегда с тобой" - пока существуют только в виде буковок, причем у первого существует брат-близнец, выпущенный недавно "Вагриусом" роман Арабова "Флагелланты".

Читая Юрия Арабова, в который раз убеждаешься, что настоящая литература - это не обязательно романы-повести-рассказы, а вообще все, что приносит удовольствие от чтения. И удовольствие это доставляет не только собственно драматургическое мастерство Арабова, его умение, как пишет в предисловии Александр Сокуров, "создать магнитное поле, наполненное конфликтными смыслами", но и лаконичная образность, явно необязательная для служебного текста, каковым вроде бы является сценарий. Эта избыточность - безусловно, свидетельство настоящего искусства, которое по самой природе своей, как известно, избыточно и не имеет прикладного значения. "Лишнего-то мне как раз и надо", как говорил один известный персонаж.

Стрелок на горе внимательно наблюдал их в оптический прицел. И палец на секунду захотел нажать на курок ("Мистерия горы" / "Молох").

стр. 52

Было в общем-то тихо, лишь отдельные реплики игроков прорезали эту возбужденную тишину, как ножом. И вдруг она лопнула: толпа ухнула, зашевелилась, и Грильо пододвинул к себе пачку ассигнаций; он выиграл ("Серый автомобиль").

Те, кто знаком с арабовским творчеством исключительно по фильмам Сокурова с их звериной серьезностью и отождествляет этих двух художников, будут, возможно, поражены легкостью и остроумием автора, тем, что Арабов вообще-то может изготавливать по-голливудски виртуозные гэги:

- Ну и... - пробормотал Володя, чтобы разрядить паузу.

- Ну и сказал я ей через час: "Нет, Дуся. Не сходимся мы характерами. Мне другая нужна, честная..."

Леша закрыл финку, давая понять, что разговор окончен.

- Ладно, - прошептал Володя, вставая и снимая с себя пиджак. Открыл платяной шкаф. Оттуда с грохотом вывалился человеческий скелет и лег к ногам всеми своими костьми.

- Это... ч-что? - заикаясь от ужаса спросил Вольдемар.

- Это Дуся, - задумчиво сказал Леша

("Ангел истребления").

Осознавая и безусловно признавая, что "автором является режиссер", Арабов может изготовить готическую новеллу для "фильма ужасов" ("Господин оформитель" Олега Тепцова), а может сочинить для Александра Сокурова, который, пристально вглядываясь в своих героев, бежит всякой завершенности, (остро)сюжетности, - сцены с ослабленной, почти неосязаемой фабулой, практически не поддающейся пересказу.

Юрий Арабов - как вода, что принимает форму любого сосуда, но физические свойства ее остаются неизменны. Во всех своих сценариях, сколь бы различны они ни были, Юрий Арабов остается самим собой, ни в чем не поступаясь своими эстетическими и этическими принципами, которые явственно проступают в этих текстах и которые он четко формулирует в пространном интервью, также помещенном в сборнике.

- Можете ли вы как драматург представить идеальный жизненный путь человека?

- Жизнь в знании. Не в механическом сне, призванном удовлетворить тягу к деньгам, славе, власти - но в свободе от них. Чтобы различить добро, нужно бодрствовать каждую секунду, потому что за добро легко принять ему противоположное. Жизнь в постоянном напряжении, в постоянном различении добра и зла, в постоянном усилии - вот что для меня представляется идеалом. Я, конечно, далек от того, чтобы этому соответствовать. Сегодняшнее время целиком построено на самопрезентации. А если самовыражение имеет характер творческий, то самопрезентация, маркировка себя в общественном сознании целиком зиждется на гордыне. Я борюсь с этим как могу.

- Одну из ваших книг вы назвали "Механика судеб". Чувствуете ли вы сами, какую-то "механику" своей собственной судьбы?

- Ничего сверхъестественного я не чувствую. Я знаю, что единственно сущностное в мире - это любовь к своему ближнему и чувство Бога. Что, в общем-то, одно и то же. Вот и вся "механика".

С. Князев

стр. 53

Попов В. Комар живет, пока поет

М.: Эксмо, 2006

В этот сборник вошла одна новая повесть Валерия Попова, давшая название всей книге. Другие повести - можно сказать, избранное из избранного: ранняя прославленная, само название которой превратилось в афоризм-девиз, - "Жизнь удалась", глумливая эксцентриада "Излишняя виртуозность", постперестроечная "хроника" "Осень, переходящая в лето", фарсовые "Грибники ходят с ножами" и "Чернильный ангел"... Есть здесь и удивительная повесть "Третье дыхание", о старении и старости, о возможности вечной молодости души - и она у Попова, как все видят, сохранилась (недавно эта повесть получила премию имени Ивана Петровича Белкина).

Щемяще трогательная повесть "Комар живёт..." - это печальный эпилог темы отца, развивавшейся в нескольких книгах Попова, начиная с повести для подростков "Что посеешь..." (1986). Отец писателя, Георгий Иванович Попов, известный учёный-селекционер, стал не просто персонажем произведений сына, а его равноправным собеседником. Он прожил почти девяносто пять лет, и самим своим присутствием в поздней прозе Попова сделал её новой, не помешав автору сохранить своё - голос, интонацию, дыхание. Может быть, потому, что передал сыну не только свою страстную любовь к жизни, но и умение выразить это чувство в слове. Это совершенно очевидно при чтении записок Георгия Ивановича, которые приводятся в повести "Комар живёт...".

Я еле научился ходить и, ещё покачиваясь, бегу по тропинке, радуясь, что столько можно увидеть. Передо мной так же радостно бежит маленький воробей, весело поглядывая на меня. И мы оба с ним счастливы. И вдруг сзади налетает какая-то тень, воробей жалобно вскрикивает и исчезает. Только что была молодая и радостная жизнь, и вдруг нет её - унёс коршун! Я постоял, потом заплакал и побежал домой. После я думал - зачем мне это показали так рано? Видимо, для того, чтобы я ценил эту мимолётную жизнь и не растратил бы её даром.

Сборник вышел в серии "Красная книга русской прозы", чем, очевидно, должна быть отмечена особая незаурядность творчества писателя, изысканность, неповторимость его мастерства.

Только что петербургский журнал "Звезда" (N 5, 6) опубликовал новый роман Попова "Горящий рукав". Как всегда, от первого лица. Как всегда, с удивительным поповским юмором, не позволяющим допустить уныние. История о том, как Попов становился писателем Валерием Поповым.

С. Дмитренко

Королёв А. Игры гения

М.: Гелеос, 2006

Свой прогресс есть и в технике художественного письма, хотя он не так очевиден, как прогресс сугубо технический. Не думаю, чтобы Анатолий Королёв был заведомо талантливее Дмитрия Мережковского, например, как и вполне сопоставимые с ним его и наши современники Клех, Шишкин, Буйда, Отрошенко, Курицын вряд ли одареннее Сологуба, Амфитеатрова, Слёзкина, Садовского, Осоргина. Но как же вырос за минувший век стилистический уровень срединного потока русской прозы! Как благотворно, хоть иногда и неявно, сказалась на нем прививка Андрея Белого и Булгакова, Платонова и Набокова, прозы Цветаевой или Пастернака и даже каких-нибудь обэриутов.

стр. 54

Сборник Королёва естественным образом наводит на мысль о таком сопоставлении, потому как открывается повестью о Леонардо да Винчи, о котором когда-то представил свой роман и Мережковский. Однако - мы, повторяю, ведем речь о технике письма - на фоне Мережковского Королёв выглядит как виртуоз рядом с приготовишкой. Хотя "Игры гения, или жизнь Леонардо" - это, скорее, еще только экзамен на зрелость, достаточно сдержанная, если не робкая проба пера, опыт почти осязательной стилизации. Ведь эта повесть Королёва сделана как экстракт знаменитого сочинения Вазари, она и написана от лица Вазари и с сохранением его неторопливо обстоятельного, раскатисто монотонного слога. Следующая за ней повесть "Голова Гоголя" - пока вершинное достижение в творчестве прозаика. Ядро сюжета образует известная литературная полулегенда о перезахоронении праха Гоголя, во время которого якобы обнаружилось, что Гоголь лежит на боку, обхватив голову руками, - то есть, что он был погребен заживо, по сути, казнен. Из этого сюжета разрастается у Королёва - вполне в постмодернистском вкусе - панорамная историческая фантасмагория с перескоком и фабульно-композиционных линий, и персонажей в разные эпохи - исключительно те, однако, где с ужасающим грохотом скатываются с кровавого эшафота отрубленные головы. Ярко выписаны обуянные страстью к рубке голов деятели французской революции во главе с Дантоном и Робеспьером, но не менее выразительны и их прямые наследники - русские большевики, являющиеся попить винца да покалякать о смысле жизни и смерти со своими парижскими вдохновителями. Жизнь, говорил Кальдерон, это сон. И постмодернистская проза это тоже что-то вроде сна, нередко кошмарного, поэтому такие стяжения во времени ничуть не удивляют героев книги - не должны удивлять и читателя. Его не то чтобы пугают, но пытаются укрепить и наставить, предупреждая: Пустота еще не раз потребует человека к ответу... Пустота, то есть демоническая сила, втягивающая явления и предметы природы в себя, как в зияющую смертным небытием воронку. Тертуллианово "Природа не терпит пустоты" обретает здесь как будто еще одно - неожиданное - измерение. Впрочем, и позитивная сила, хоть и не пуста, а сущностна, но таится, по авторской концепции, больше в незримом. И слово должно быть устным словом оратора. Именно потому, что сила в незримом.

В двух других повестях, включенных в книгу, - "Гений местности" и "Змея в зеркале" - автор как будто вспоминает о требованиях нынешнего книжного рынка и трупы нагромождает уже не с историософским подтекстом и пафосом, а ради более профанного интересу, заданного массовым спросом. Поэтому здесь уже всякие стилистические изыски и Набоковым вдохновленные выкрутасы кажутся иногда "капризным гениальничанием", в котором сам Королёв при случае походя упрекает Тургенева. (Не для одного Сорокина, стало быть, Тургенев почему-то излюбленная мишень.) Тем не менее и здесь искрометный, находчивый в сравнениях, падкий на метафоры стиль ослепляет. Вот только открытым остается вопрос, что именно, какая сила несет этот стиль - не та ли самая Пустота?

Ю. Архипов

стр. 55

Лучшее за год: Российская фантастика, фэнтези, мистика

СПб.: Азбука-классика, 2006

"Жилицей двух миров" назвал человеческую душу Ф. И. Тютчев. И в самом деле, находясь в мире реальном, душа томится в предчувствии мира иного, который приоткрыли нам Пушкин и Вельтман, Одоевский, Бестужев-Марлинский и Гоголь, а вслед за ними Куприн, Брюсов и А. Толстой. Их фантастические произведения говорили о том, что нельзя было объяснить. XX век изменил не только содержание и форму фантастики, но и ее идейную направленность. Свидетельство тому - этот сборник фантастических повестей и рассказов - лучшее в жанре из изданного в 2005 году.

Раздел "Фантастика" включает в себя ироническую повесть А. Громова "Змееныш" - о контакте человечества с неизвестной формой жизни, которой чужды земная логика и этика, из-за чего постоянно возникают различные ЧП. Здесь жене менее интересные рассказы А. Бессонова "Путешествие в консервах" и Л. Каганова "День сверчка", а также близкие по духу рассказы В. Аренева "Хорошие новости" и М. Галиной "Заплывая за буйки".

В основе фантастического рассказа чаще всего лежит незамысловатая история, персонажи слегка обрисованы, а сюжет достаточно "локальный", с неожиданной, парадоксальной концовкой. Помните, в одном из рассказов Р. Брэдбери из-за того, что в доисторическом прошлом была раздавлена одна-единственная бабочка, изменилась вся история человечества? А что нужно совершить, чтобы изменить историю страны? Эта задача стоит перед героем повести "Плацдарм" В. Володихина (известного фантаста, основоположника литературно-философской группы "Бастион") - он отправляется в путешествие во времени назад, в годы Гражданской войны в России.

Писатель-фантаст почти всегда виртуозно владеет сюжетом. Он выстраивает его таким образом, что внимание читателя целиком поглощено неожиданным поворотом фабулы, обилием острых ситуаций, логикой раскрытия неизвестного, мужеством и неординарностью поступков героев. Сила воздействия зависит от яркости деталей фантастической модели, умения увидеть ее изнутри и соотнести с реальной жизнью. Как сказал патриарх отечественной фантастики А. Кубатиев, "фантастика дает возможность отодвинуться от реальности и посмотреть на нее издалека, увеличить то, что надо понять".

А что же дает фэнтези? Сказку. Волшебную, фантастическую сказку. В ней представлен мир, не имеющий ничего общего с привычной реальностью, и лишь психология героев, его населяющих, может вызвать традиционные ассоциации у читателя. Мистический элемент - завсегдатай этого направления, равно как и битвы, сражения, ужасы. Раздел "Фэнтези" в сборнике представлен повестями А. Пехова "Цена Свободы" (для любителей крутых фантастических боевиков) и А. Кубатиева "Пепельный рейс".

Внутри фэнтези существует множество модификаций, иллюстрирующих некий синтез элементов различных жанров и направлений: фэнтези и психологический рассказ (А. Зорин "Мы неразделимы", Н. Турчанинова и Е. Бычкова "Снежный барс"), фэнтези и притча (К. Шеинян "Горшечник"), фэнтези и социальная научная фантастика (К. Бенедиктов "Ответ") и т. д.

В. Зубова

стр. 56

Зарубежная художественная литература

По Э. А. Стихи. В переводах Константина Бальмонта

М.: ЭКСМО, 2006

Черный кот. Новеллы, стихотворения

М.: Free-Fly, 2006

В двух почти одновременно вышедших книгах собрано лучшее из написанного Эдгаром По (1809 - 1849), американским писателем-романтиком, одним из создателей жанра научно-фантастической новеллы, тонким психологом, философом, эстетиком, превосходным и замечательно переведенным поэтом.

Колумб новых областей в человеческой душе, он первый сознательно занялся мыслью ввести уродство в область красоты и, с лукавством мудрого мага, создал поэзию ужаса, - писал о По его конгениальный переводчик, русский поэт Константин Бальмонт.

Эдгар По писал о тайнах природы и тайнах подсознания (которое в его времена еще "не открыли"), обращался к мифу и сновидению, поднимал темы гибельного могущества природы, таинства жизни и смерти, искусства и бессмертия, реальности и ее отражения. Его, как и всякого романтика, неудержимо влекло все, выходящее за рамки будней, - все таинственное, загадочное и непознанное.

По принадлежал веку Романтизма - и прорицал будущее. Он оказал огромное влияние на мировую литературу. Из его "шинели" вышел детектив, в родоначальниках которого он справедливо значится. В числе его поклонников и, можно сказать, учеников был Достоевский. По был предтечей символизма. Мистические видения и остраненно-исторический (точнее, костюмно-декоративный, античный или средневековый) фон и антураж в его произведениях, отвлеченно-метафизические эстетские диалоги (прием, унаследованный Морисом Метерлинком) предвосхитили сюжетику символизма, его образный строй и способ изложения.

В сборнике, изданном "Эксмо", представлено все лучшее в поэтическом наследии писателя в переводах Бальмонта. Это знаменитые "Эльдорадо", "Заколдованный замок", "Ворон", "Улялюм", "Колокольчики и колокола" (на текст которых Сергей Рахманинов написал симфоническую поэму "Колокола") и др. Включен также написанный Бальмонтом "Очерк жизни Эдгара По".

Во втором сборнике, кроме избранных стихотворений в тех же переводах, помещено еще 18 новелл, представляющих разные стороны прозаического наследия По, его наиболее известные вещи: "Манускрипт, найденный в бутылке", "Нисхождение в Мальстрем", "Черный кот" и др., и все это вместе создает полное представление о творчестве этого великолепного мастера.

В. Бокова

стр. 57

Варгас Льоса М. Письма молодому романисту

М.: КоЛибри, 2006

Марио Варгас Льоса (род. 1936) ворвался не только в латиноамериканскую и испаноязычную, но в мировую литературу блистательным метеором и стал в ней звездой первой величины, свет которой не меркнет уже сорок лет. В бесчисленных литературных наградах, которые он собрал за свои произведения, кажется, не хватает единственной - Нобелевской премии (на переплёте "Писем молодому романисту" начертано: несомненный претендент на Нобелевскую премию).

Впрочем, этому мастеру слова всегда не везло на политическом поле (а крупные премии всегда имеют политическую подоплеку). В самом начале 1990-х годов он проиграл в единоборстве за кресло президента родного Перу ныне скандально знаменитому Фухимори. Хотя, кажется, это была единственная его неудача, вызвавшая радость во всём читающем мире: продолжит занятия литературой, не сгинет в лабиринтах власти! И, как видно по последним книгам писателя (недавно у нас переведён его роман "Нечестивец, или Праздник Козла"), надежды эти полностью оправдались.

Собственно, и книга "Письма молодому писателю" была создана ещё в 1997 году. Может быть, именно неудача в борьбе за президентство позволила писателю в полной мере оценить то дело, которым он занимается всю свою жизнь, и рассказать о несравненных радостях и манящих трудностях, которыми оно одаривает причастного к нему.

Конечно, "молодой романист" - прозрачная выдумка Льосы. Он, живой, признанный миром классик, пишет письма самому себе, ведёт разговор с самим собой, ибо каждый настоящий писатель, какой бы блистательный опыт ни был у него за плечами, всякий раз, взяв чистый лист бумаги или запустив ноутбук, ощущает поначалу томительную робость перед теми словами, которые роятся в голове... И хотя обо этом состоянии давным-давно написал наш Пушкин ("и мысли в голове волнуются в отваге..."), рассказали многие другие виртуозы слова разных народов и времён, тема перехода жизни в литературу всегда остаётся новой и живой.

Обсуждая уже существующее в литературе, Варгас Льоса ищет новое, прежде всего, для себя самого. При этом он смело - попробуй-ка подражать! - раскрывает свои собственные литературные открытия. Словно знаменитый режиссёр в антракте своего гениального спектакля завёл вас за кулисы: вы увидели механизмы сцены, холстину, распорки, грубые подмалёвки фона... Но вот начался новый акт, вышли актёры, и вы забыли, что только что видели их со стаканом горячего чая или поправляющими грим...

Это "волшебная сила", которой наделено каждое настоящее произведение искусства, отличать и воспринимать которую учит в своей книге великий и прекрасный Марио Варгас Льоса.

С. Дмитренко

стр. 58

Пинтер Г. Коллекция: Пьесы

СПб.: Амфора, 2006

Гарольд Пинтер (род. 1930), британский драматург, автор трёх десятков пьес, в 2005 году получил Нобелевскую премию по литературе. Награду в 10 миллионов шведских крон (1200000 $) Шведская академия присудила ему за то, что Пинтер "в своих пьесах приоткрывает пропасть, лежащую под суетой повседневности, и вторгается в застенки угнетения".

У нас в стране Пинтер хорошо известен (он даже попал в "Краткую литературную энциклопедию"). Его переводили с 1960-х годов. Пьесы его шли в советские годы и продолжают ставиться сегодня (спектакли В. Мирзоева, Ю. Погребничко, Ю. Бутусова). Любители киноискусства знают Пинтера как сценариста фильма "Женщина французского лейтенанта" (по роману Фаулза).

В настоящий сборник вошли двенадцать пьес, включая популярные у режиссёров "Сторож", "Любовник", "Возвращение домой". "Как ни удивительно, пьесы Пинтера хорошо читаются", - отмечает в своём предисловии Юрий Фридштейн. Причину этого он видит в том, что Пинтеру удаётся создавать в своих сочинениях "и модель жизни, и саму жизнь". Может быть, это связано с тем, что драматург прошел через актёрскую школу, за спиной у него долгая гастрольная жизнь по Англии и Ирландии, давшая ему непосредственное ощущение слиянности бытия, быта и непосредственной игры человека в то и другое. В стилистически жёстких пьесах, противостоящих описательное -ти и конъюнктурной риторике, Пинтер даёт своим зрителям и читателям возможность сомыслия, сотворчества, свободного интеллектуального диалога. Незадолго до объявления Пинтера нобелевским лауреатом он объявил о том, что решил отойти от драматургии и вернуться к поэзии. Заметим, что свой путь в литературе он начинал именно как поэт. В 2003 году опубликовал сборник стихотворений "Война", исполненный критического пафоса по отношению к американо-английской авантюре в Ираке и удостоенный одной из поэтических премий. Так Пинтер продолжил свою правозащитную деятельность - до этого он публично выступал против американской кампании в Афганистане, действий НАТО в Югославии.

Последняя на сегодняшний день пьеса драматурга - "В поисках утраченного времени" по мотивам одноименного романа-эпопеи Марселя Пруста. Она была поставлена в лондонском Национальном театре. Её нет в представляемом сборнике, но в словах Пруста видится метафора драматургии Пинтера. Намеренно отходя в своей драматургии от социально-исторической конкретности, он удерживает внимание читателя и зрителя на человеке во всём его существе. То есть на нас с вами.

С. Дмитренко

стр. 59

Стоппард Т. Розенкранц и Гильденстерн мертвы

М.: Иностранка, 2006

Уроженец предвоенной (1937) Чехии Томаш Штраусслер, ставший английским драматургом Томом Стоппардом, обрёл мировую известность в 1967 году, когда была опубликована его дебютная пьеса "Розенкранц и Гильденстерн мертвы". Теперь она по праву стала заглавной в самом представительном сборнике произведений Стоппарда на русском языке. Кроме нее, в сборнике ещё пять пьес - в том числе виртуознейшая "комедия с переодеваниями" "Травести", а также трогательная и одновременно язвительная трагикомедия "Отражения, или Истинное". Два малоприметных персонажа из "Гамлета" волею молодого драматурга оказались в центре событий - и над тем, что из этого вышло, уже четыре десятилетия с неослабевающим вниманием следит театральный и читающий люд. На русский пьесу перевёл Иосиф Бродский (Стоппард до сих пор жалеет, что не поговорил с этим переводчиком, хотя имел такую возможность), а сам автор написал по своей пьесе сценарий и поставил одноимённый фильм, получивший "Золотого льва" на Венецианском кинофестивале. В наградах Стоппард никогда не знал недостатка: несколько раз удостаивался престижных премий "Ивнинг стандард", Антуанетты Перри ("Тони"), нью-йоркских театральных критиков. Среди выдающихся киноработ Стоппарда - сценарии фильмов "Отчаяние" (по роману В. В. Набокова; режиссер Р. В. Фассбиндер) и "Влюблённый Шекспир"...

Рано попал Стоппард и в критические анналы. В известной советской "Краткой литературной энциклопедии" он назван ведущей фигурой "второй волны" английской драматургии середины 1960 - начала 1970-х годов. Тяжёлые противоречия, возникающие между потребностями "технологического общества" и традиционными человеческими ценностями, выстраивающими личность, действительно, многосторонне переданы драматургами "второй волны", пришедшими на смену "рассерженным молодым людям", но всё же их творчество не может быть сведено только к социально-психологическим проблемам, как это пытались показать критики левых толков.

Это прекрасно видно по творчеству Стоппарда. Он прежде всего художник, и его образность поражает своей многозначностью, призывами к интеллектуальному поиску. Так, в комедии "Травести" у Стоппарда действуют Ленин и Джеймс Джойс, Надежда Крупская и знаменитый дадаист Тристан Тцара, она переполнена аллюзиями и прямыми цитатами из множества произведений - от Шекспира и Уайльда до сочинений Ленина. Эта замысловатая история представляет собой жёсткую сатиру, направленную на преодоление безответственного интеллектуализма разных мастей и оттенков, прячущего убожество духа и страх перед миром.

Сам Стоппард, от природы наделённый абсолютным чувством различения жизни и игры в жизнь, обладающий безудержной и при этом жизнерадостной фантазией, способен не только увлечь читателя и зрителя своими притчами без назидания, но и укрепить в нём самое главное - приятие бытия и доверие к его жёстким парадоксам.

С. Дмитренко

стр. 60

Муркок М. Лондон, любовь моя

СПб.: Домино; М.: Эксмо, 2006

Многажды премированный писатель, эссеист, рок-музыкант и актер, Майкл Муркок весьма плодовит. В 18 лет он опубликовал свою первую повесть (это было в 1957 году) и с тех пор живет исключительно писательским трудом. В шестидесятые годы Муркок возглавлял журнал "Новые миры", вокруг которого сформировалась "новая волна" фэнтези, куда причисляли себя, в частности, Роджер Желязны и Роберт Силверберг. Философской основой творчества "нововолнистов" стала идея о существовании бесконечного множества миров, параллельных нашему (по Муркоку, инкарнаций). Именно она использована Муркоком в большинстве его сочинений, сложившихся в гигантский цикл с условным названием "Вечный победитель".

Но однажды Муркок вернулся в свою земную инкарнацию и создал эпическую панораму одного из миров - огромной, полифоничной, пестро-культурной мировой столицы. "Лондон, любовь моя" (в оригинале - "Mother London") прослеживает судьбы трех пациентов "дома скорби". Это витающая в облаках Мэри Газали, которая невредимой вышла из-под бомбежки и заснула на пятнадцать лет, и те двое, что ее любят: Дэвид Маммери, автор книг о лондонских сточных канавах, задворках и руинах, и Джозеф Кисе, когда-то профессиональный чтец мыслей и высокопарный актер в духе Фальстафа (он напоминает самого Муркока). Их история движется кругами, со времен Второй мировой до середины 80-х. Фрагментами, выделенными курсивом, в повествование врываются голоса рядовых лондонцев - их "слышит" троица главных героев, они телепаты. Намек на магию пронизывает весь текст и позволяет живому, вечно меняющемуся Лондону войти в книгу как равноправный ее персонаж. Самое трогательное и удивительное в этом романе - это сочувствие, вообще свойственное Муркоку, ко всем отверженным великого города: актерам не у дел, воришкам, очумелым иммигрантам, бичам и маргиналам, блаженным и неприкаянным. Лондон получился у Муркока удивительно сердечный. Это настроение перекинулось и на перевод, снабженный трогательно подробным комментарием. В общем, фантастическая атмосфера тотальной любви. Одна из героинь, яркая, словно сказочная птица, ходит из паба в паб... и расплачивается за ужин и выпивку своими рассказами... О Дэвиде Маммери, спасенном Черным капитаном, о Джозефе Киссе, умеющем читать чужие мысли и благодаря этому сберегшему тысячу жизней, и о Мэри Газали, вышедшей с ребенком на руках из огненного ада. Такие истории в Лондоне нередкость... Наши легенды помогают нам понять себя, понять, чего мы стоим. Без них мы бы просто сошли с ума.

Э. Конышева

Ирвинг Д. Молитва об Оуэне Мини

М.: Иностранка, 2006

Начало "Молитвы об Оуэне Мини" (1989) заставляет опытного читателя задаться вопросом: будет ли предстоящая история больше походить на "Грядущее зло" Брэдбери или же на романы Стивена Кинга?

Рассказчик и его герой рождаются в сороковые годы в Новой Англии, в городке, для жителей которого главное - принадлежность к той или иной конгрегации, родство с первопоселенцами и добродетельное поведение. Рассказчик - обычный уроженец такого городка, разве что (о, ужас!) "принесённый в подоле". В будущем он порвёт со своей конгрегацией,

стр. 61

с домом предков и даже с Америкой, что тоже допустимо - особенно для Америки времён Вьетнамской войны. Он мог бы стать лирическим героем Бредбери или глазами, которыми Кинг видит очередной жуткий феномен. Герой тоже зауряден в своём полуизгойстве: Оуэн Мини, крошечный синюшный мальчик-недоносок с неестественным визгливым голосом. Его вполне любят, но не воспринимают всерьёз - даже когда он бейсбольным мячом нечаянно проламывает голову матери рассказчика. Оуэн мог бы вырасти в кинговское чудовище, нового Хайда, но вместо этого он становится новым князем Мышкиным и немного больше - он урывками знает будущее, предвидит, какумрёт. Он чудотворец, несовершивший ни одного чуда, кроме чисто человеческого - самопожертвования. Он христос, но только в том смысле, в каком христами являются Мышкин или Иешуа - это лишь тень настоящего Христа. Однако Его тень может быть изломанной, но не может быть бледной. Наличествует неизменный объект, освещенный солнцем. Качество же тени зависит от почвы, а со времён лучших книг Брэдбери американская почва - впрочем, как и вся земная поверхность - изрядно захламилась.

Роман Ирвинга довольно сложно читать. Он по-достоевски затянут и по-новоанглийски холодно-сумасброден. Пожалуй, именно это придаёт ему особую познавательную ценность. Автор становится для русского читателя не менее важным героем, чем Оуэн и рассказчик, ибо открывает Америку, которая в двадцатом веке пережила Брэдбери, войну во Вьетнаме и попытку понять Достоевского.

Д. Завольский

Документальная проза

Тенишева М. К. Впечатления моей жизни

М.: Молодая гвардия, 2006

По понятным причинам воспоминания княгини Тенишевой вышли в свет в России впервые только в 1991 году. Во Франции они были опубликованы Русским историко-генеалогическим обществом ещё в 1933 году. Тексты тридцати пяти тетрадок записок и воспоминаний, оставленных Тенишевой, сохранила и представила читателям её ближайшая подруга княгиня Екатерина Константиновна Святополк-Четвертинская.

Мария Клавдиевна Тенишева (урожд. Пятковская) родилась 20 мая 1858 года в Петербурге. Она выросла в аристократическом особняке и получила блестящее образование. С детства её происхождение было окутано тайной. Есть версия, что Мария была внебрачной дочерью царя Александра Второго. В доказательство предлагалось даже сравнить портреты княгини Тенишевой с портретами царя. Красивое, благородное лицо, величественная осанка. Кто знает? Сплетни и косые взгляды были для девочки источником скрытых мук. Да и мать, картёжница и холодная самодурка, окружившая себя приживалками, особых чувств к дочери не проявляла. И к лучшему - у Марии возникла неприязнь к свету, сложился независимый, твёрдый характер, потребность найти свой путь в жизни.

стр. 62

Первый ее брак был способом бежать от материнского гнёта. Любви между супругами не было, и Мария, пользуясь свободой, учится пению в Париже, в школе Маркези. Её талант сразу был замечен, ей предлагали карьеру певицы. Но Мария отказывается. Её манит сама атмосфера этого центра европейского искусства. Регулярные посещения Лувра пробудили в ней интерес к живописи. Она продолжит художественное образование в Петербурге. Именно на поприще изобразительного искусства и народных ремёсел Мария Клавдиевна наиболее ярко проявит себя; техника русской эмали прославит её имя на многих европейских выставках. Её друзьями станут Врубель, Серов, Репин, Малявин, Виктор Васнецов, Рерих, Билибин и другие известные русские художники... Они гостили у неё в имении, писали её портреты. Расцвету её деятельности способствовал брак с князем Вячеславом Николаевичем Тенишевым, человеком незаурядным, немало сделавшим для блага России (достаточно вспомнить знаменитое Тенишевское коммерческое училище). Художественный центр в Талашкине, купленном князем для жены, составил конкуренцию Абрамцеву С. И. Мамонтова. Мария Клавдиевна создала балалаечный оркестр, театр, собрала библиотеку, организовала художественную школу и мастерские, известные своими росписями и вышивками в русском стиле. Таланты нашлись в гуще народной. В 1900 году расписанные Врубелем балалайки, вышедшие из её мастерских, произвели фурор на Международной выставке в Париже, где она представляла русское искусство, а её муж осуществлял руководство всей русской экспозицией. Она стала душой журнала "Мир искусства", собрала коллекции акварелей русских и зарубежных художников. Создала музей русской старины и передала его в дар городу Смоленску... Это интереснейшие страницы книги.

В России всегда хватало благодетелей и благотворителей, но не хватало благоустроителей. Мария Клавдиевна с юности мечтала приносить пользу обществу. Её мечта осуществилась. Ее муж-миллионер не всегда охотно давал деньги на её "затеи". Но княгиня добивалась своего. Она не "увозила деньги из губернии" ( вспомним "Плоды просвещения" Л. Толстого: " Что денег увезут из губернии!"), не прожигала состояние мужа в Ницце, на Ривьере и в Монте-Карло. В ней открылся дар, что был превыше всех её талантов, - дар сострадания к простому люду. Она пишет: А что было дано этим немым, безымянным труженикам взамен пролитого пота, утраченных сил, преждевременной старости? Кто до этой поры позаботился о них? Об улучшении их жизни, их детях? Кто прислушался к их голосу, их жалобам, их нуждам? Никто... Она строит школы общеобразовательные и с сельскохозяйственным уклоном; ремесленное училище; нанимает лучших учителей, агрономов, художников - стремясь создать поколение гармонически развитых тружеников; создаёт модель агропромышленного комплекса. Выпускники востребованы по всей стране... Но какую метаморфозу произвело это училище в моих учениках! Какое чудо!.. Ведь состав их был из тех же дикарей разрушителей... Гордость брала меня от сознания, что судьба отметила меня именно для этого... До глубины души благодарна судьбе за выпавшее на мою долю счастье. Кто из нынешних "князей" способен ощутить счастье, наблюдая плоды своих полезных и добрых дел? Ау!

Княгиня Тенишева умерла в Париже, в эмиграции, в 1928 году.

Быть может, ее записки послужат кому-то из "новых русских" примером для подражания?

О. Никулина

стр. 63

Бенуа А. Дневник 1916 - 1918 годов

М.: Захаров, 2006

Не так давно дневники известнейшего художника и искусствоведа начала XX века Александра Бенуа уже выходили в "Русском пути". По сравнению с предшествующим захаровское издание увеличено почти на триста страниц благодаря новонайденным материалам. И это еще не конец - работа над расшифровкой рукописей Бенуа продолжается, и нам обещаны новые тома.

Будем их ждать с нетерпением. Ибо мало какой другой документ эпохи может сравниться с записями художника как по количеству вопиющих деталей, так и по уровню обобщения увиденного. Конечно, это личный дневник. Бенуа многое записывал для себя, себе на память, и есть немало деталей, которые теперь интересны только его биографам. Но в то же время он ясно осознавал, что происходящее вокруг - на исходе Первой мировой войны и в первые месяцы революции - это поистине роковые минуты России, прямо-таки взывающие к запечатлению. Осознавал он и общезначимую ценность своих записок. После эмиграции, последовавшей в 1926 году, он в письмах к друзьям проявлял особенную заботу о сохранности своих рукописей: Было бы большим грехом допустить гибель этих вещей. Ко многим явлениям нашей жизни психологические ключи находятся именно и, пожалуй, только в моих писаниях... И несомненно, настанет время, когда какой-то потомок будет в восторге этим ключом пользоваться.

О восторге говорить, пожалуй, не приходится - слишком трагично то, что находит отражение на этих страницах. Однако документ получился действительно незаурядный. У Бенуа поистине художественное сознание. Любую деталь времени он воспринимает как знак и симптом. И сокрушается только о том, что не владеет словом, как Достоевский или Толстой. Жалоба и скорбь истинного художника - какой материал пропадает!

На самом-то деле материал, слава Творцу, не пропал, хотя ни "Анны Карениной", ни "Бесов" Бенуа не создал. Но на "Записки из мертвого дома" записки Бенуа тянут. Пусть этот дом и взорван очередной бурей, бессмысленной и беспощадной. Вовлекшей в свой водоворот всех - и мирных обывателей, и отрешенных от нужд низкой жизни художников тоже. Для кого-то - как для Блока - это "хаос родимый". Для кого-то это просто чужая и гнусная дичь. Бенуа безусловно принадлежит к этим последним: Господи, как бы убраться отсюда, как бы снова подышать воздухом милой Европы!

Даже не понять, кто больше пострадал от переворота - патриоты-консерваторы, на глазах которых рушились тысячелетние устои отечества, или либералы-западники, которые во многом этот костер и раздули. А выиграли только фанатики-пассионарии с их так бросавшимся всем в глаза узколобием. Близко общаясь в эти годы - по поводу охраны памятников культуры - с Луначарским и Горьким, Бенуа много узнает от них о личностях Ленина и Троцкого, главных, по его мнению, бесах. И догадывается о том, что их различает: Ленин верит, что сумеет преобразовать Россию и мир, а Троцкий действует как типичный террорист-самоубийца. Кроме этих лиц, на страницах дневников упоминаются еще сотни современников, среди которых преобладают, конечно, художники. Естественно, не всем характеристикам Бенуа следует слепо доверять, но приводимые им факты во всяком случае требуют осмысления. Многое подспудное в культурной, художественной, да и политической жизни России периода перелома выходит благодаря дневникам Бенуа на поверхность.

Ю. Архипов

стр. 64

Шмеман А., прот. Дневники. 1973 - 1983

М.: Русский путь, 2005

Дневник - явление загадочное. Автор пишет для себя самого, но так, как пишут для читателя. Пишется по разным поводам, из самых разнообразных побуждений. Запечатлеть события, чтобы позже можно было легче вспомнить, сохранить для будущего состояние души, схватить мелькнувшую в голове мысль и даже развить ее. А то и просто побыть наедине с собственным сознанием. И сюжет. Он настолько прихотлив, насколько изменчива наша жизнь. Сколько замечательных записей бывает рождено волею случая. И начаться дневник может с пустяка. Но может и с самого главного.

Понедельник, 29января 1973. Вчера в поезде ... думал: пятьдесят второй год, больше четверти века священства и богословия - но что все это значит? Или - как соединить, как самому себе объяснить, к чему все это сводится, clair et distinct, и возможно ли и нужно ли такое объяснение? Двадцать пять лет назад, когда эта, теперь уж меня определившая жизнь (посвящение, богословие) начиналась, все казалось, что не сегодня-завтра сяду, подумаю и выясню, что это только вопрос досуга. Но вот - двадцать пять лет! И, вне всякого сомнения, большая часть жизни - за спиной, а неясного - на глубине - гораздо больше, чем ясного.

Свой дневник один из самых известных священнослужителей русского зарубежья, о. Александр Шмеман, начал с полувопроса. И с первых строк звучит эта особая интонация, которая способна самые разрозненные записи слить во что-то единое.

Отец Александр пишет о церкви, политике, о современной истории, о жизни русских за рубежом, о собственной жизни. В сути же своей - дневник литературоцентричен. Не случайны столь часто мелькающие стихотворные цитаты, вообще литературные имена. Помимо русских классиков XIX века - Блок, Иннокентий Анненский, Георгий Иванов, Георгий Адамович, Ахматова, Мандельштам, Набоков, Андрей Платонов, Солженицын, Владимир Максимов... "Парижская нота" с ее литературным аскетизмом возникла в тридцатые годы, отозвалась после войны у некоторых поэтов... К 1973-му году она уже физически не могла существовать - и вдруг зазвучала в дневниках священнослужителя:

Христианство требует, абсолютно требует простоты, требует "светлого ока", "зрячей любви". Оно извращается всюду, где есть надрыв, где "естество на вопль понуждается". А все это, увы, в невозможной мере присуще нашей эпохе, пронизывает собою нашу цивилизацию.

Дар интонации в слове, в суждениях, в поведении: Как не понять, не почувствовать, что "прославлять" Государя в Нью-Йорке, да еще с банкетом в Hilton - нельзя! Почти, как реплика Иннокентия Анненского в частном письме - ответ на приглашение в "богоискательское" собрание: "Искать Бога по пятницам... Какой цинизм!"

Дневник "разговоров с собой", где все может быть подвержено переоценке... Но за любым отрицанием - смиренное стремление к последней простоте. Оно заставляет отталкиваться от всего, что кажется чрезмерным.

Дар интонации перевоплотил дневник в произведение. Не потому ль столь выразителен и конец. Последняя запись от 1 июня 1983 года, сделанная смертельно больным человеком. Воспоминания о недавно прожитых днях, за которыми светится вся пройденная жизнь. И последняя фраза: "Какое все это было счастье!"

С. Федякин

стр. 65

Кирпотин В. Я. Ровесник железного века

М.: Захаров, 2006

Известный советский литературовед, специалист по русской классике XIX века, в первую очередь творчеству Достоевского, профессор Литинститута Валерий Яковлевич Кирпотин умер в 1997 году, когда ему было 99 лет. Из оставленных им воспоминаний, писем и дневниковых записей дочь и зять подготовили книгу. Получилось стройное повествование о жизни и мировоззрении убеждённого марксиста-ленинца, большевика с дореволюционным стажем. Человека, который, похоже, безо всякой иронии писал жене в 1930 году: ...пока мы живём семьями, пока жёны и мужья не отменены - ты очень хорошая жена. Если бы у всех наших знакомых и родных были такие жёны, то даже такой несовершенный институт, как брак переходного времени, выглядел бы совсем приличным образом... Который, страдая от старческих немощей, требовал у близких яду, а на их отказы серьёзно предлагал написать письмо Ельцину, чтобы он разрешил. Родственники объясняют это так: Он был дисциплинированным коммунистом... и хотел, чтобы большой начальник, пусть и вышедший к тому времени из партии, разрешил ему умереть...

Как оказалось, Кирпотин был не только участником Гражданской войны, но и, по её окончании, агентом Коминтерна в Западной Европе - его записки об этой работе могут привлечь любителей новейшей истории. Ну, а интересующиеся историей советской литературы не пройдут мимо глав, в которых зафиксированы свидетельства очевидца: "Встречи писателей с членами Политбюро в доме Горького", "Луначарский на трибуне и дома", "Александр Фадеев - литературный вождь", "О Чуковском и другое. 1962 год" и т.п.

Разумеется, взгляды истинного большевика, сожалеющего, что Достоевский не читал Маркса; убеждённого, что Мышкин - не старый Христос, а собирательное лицо утопического социализма; на смерть Пастернака писавшего, что тот спрыснул свои трагические страницы розовато-голубоватой мещанской святой водицей, - разделить подобные взгляды сегодня уже мало кто способен.

И все же перед нами не ограниченный догматик, но человек искренний, по-своему честный, постоянно размышляющий, опечаленный людскими несовершенствами, которые так и не смогла изменить его любимая Революция... Он приходит к выводу, что в репрессиях и культе "виноваты мы все", а не один только товарищ Сталин; Ленин же, разумеется, остаётся для Кирпотина святым и непогрешимым, как и социализм, при всех его недостатках, - наиболее совершенным строем на земле... А между тем, в книге вырисовывается многозначительный жизненный сюжет: перед текстом некролога в "Вечерней Москве", которым она завершается, приводится текст письма от любимого единственного внука Кирпотина, где тот сообщает о своём решении остаться в США...

Очень поучительное вышло повествование!

Д. Валикова

стр. 66

Коржавин Н. М. В соблазнах кровавой эпохи. В 2 кн.

М.: Захаров, 2006

Автобиографическая проза замечательного русского поэта Наума Коржавина - единственные мемуары в финальном списке Национальной литературной премии "Большая книга".

Сейчас весь мир поражен "мемуарной эпидемией", кажется, что не пишет их только ленивый: политики, фотомодели, актеры, домохозяйки, не говоря уж о писателях, - все стремятся отметиться в истории и поведать читателю о себе, любимых. Результат - вынесенные на всеобщее обсуждение сплетни, мелкое сведение счетов с людьми, которые уже не могут себя защитить, а в нашей стране с ее трагической историей - политические декламации и пафосные обличительные речи. На этом фоне воспоминания Коржавина поражают принципиальной "инаковостью". Это спокойный, вдумчивый и увлекательный рассказ-размышление о себе, своих современниках и о том "патологическом" (по определению автора) времени, в которое им всем суждено было жить. Как сказал поэт в одном интервью: Книга моя не о сравнительной характеристике веков, а об одной всесторонне страшной эпохе, о времени моего человеческого и литературного становления - сталинщине. Эпоха эта была кровавой, но в названии книги и в её сути главное слово "соблазны".

Это попытка объяснить и объясниться, понять и простить, рассказать о людях, которые сумели сохранить свой внутренний мир от разрушения. Воспоминания охватывают период с 1925 (года рождения поэта) по 1958 год - когда закончились и "кровавая эпоха", и интеллектуально-нравственная эволюция автора (от юношеской увлеченности романтикой революции и идеей коммунизма к христианскому восприятию жизни). В этих воспоминаниях есть все: "голодомор" и репрессии тридцатых, эвакуация, бытовой и государственный антисемитизм, разруха и трудности послевоенной жизни, портреты людей известных и не очень, напоминание о несправедливо забытых, человеческая доброта и подлость, - нет только злобы и "кипения возмущенного разума". От этого развертывающаяся перед читателем картина не становится менее страшной, скорее наоборот, однако книга не вызывает чувства безысходности.

В своих воспоминаниях поэт много говорит и о творчестве, о том, к чему пришел в понимании поэзии, о своей борьбе с культом бессмысленного самовыражения (самовыражения без откровения) и "новаторства", о преодолении лжи в искусстве. В Советском Союзе стихи Коржавина почти не издавались. Они расходились в самиздате, и, по словам Ирины Дементьевой, впечатывались в память поколения в виде поэтических формул. А после того, как поэт стал "подписантом", выступив в защиту Синявского и Даниэля, Галанскова и Гинзбурга, его и вовсе перестали печатать. К сожалению, мало издают его и сейчас, и тем большее значение для российской культуры имеет появление его воспоминаний.

Сегодня, когда люди моего поколения становятся объектами одномерной резвой критики новых поколений, важность этой задачи (рассказать о том, как люди его поколения "ладили с ирреальной действительностью и вырывались

стр. 67

из этой ирреальности") даже возрастает. Дело не в том, что мы не заслуживаем критики, - в этой работе ее будет сколько угодно, - дело в том, что в этой резвости есть не только попытка самоутверждения за чужой счет, но и опасное забвение истории. Будет плохо, если наш опыт не будет учтен, если ехидно-наивный вопрос "Как вы (т.е. мы - U.K.) могли?" будет казаться убийственно простым. Это значит, что многие из них при случае, в безвыходной ситуации тоже не узнают соблазна (а он на то и соблазн, чтоб его не узнавали) и предадутся ему как истине.

М. Рунова

Художественная литература для детей и юношества

Кутерницкий А. Госпожа Странная мысль

СПб.: Издательский Дом "Нева", 2006

Жила-была девочка Лиза, которая очень грустила. У неё не было ни братика, ни сестрички, а так хотелось вместе с кем-то играть и мечтать. А ещё ей очень хотелось путешествовать, ведь она ничего в своей жизни не видела, кроме родного города Петербурга. И вот однажды писатель Андрей Кутерницкий придумал для неё волшебную историю.

Итак, пасмурным вечером, когда однообразный шум дождя убаюкивал Лизу: "Спи, бедняжечка! Задача всё равно не получится", а Лиза, превозмогая желание закрыть глаза, пыталась вернуть в тетрадь улетевшие формулы, к ней пришла Странная мысль. Эта экстравагантная госпожа не приходит к кому попало, не то что её дальняя знакомая Дурацкая мысль. Уж эта-то дама очень общительная и посещает чуть ли не каждого первого. Что же касается госпожи Странной мысли, то право на встречу с ней ещё надо заслужить. А кроме того, надо иметь смелость ей довериться. Если мечтаешь о чём-то, или хочешь сделать великое открытие, или же просто ты хороший и искренний человек, который верит в чудеса, - у тебя есть все шансы познакомиться со Странной мыслью. И тогда в твоей жизни всё изменится к лучшему, как это случилось с Лизой. По крайней мере, одна её заветная мечта осуществилась: она отправилась в путешествие на воздушном шаре в сопровождении удивительного зелёного кота, который мало того, что умеет разговаривать и может сосчитать всё на свете, но ещё и носит с собой шпагу и мобильный телефон фирмы "Эрикссон". И имя у него было удивительное: Аполлон де Брас.

Впрочем, очень скоро обстоятельства разлучили Лизу с котом. У каждого из них началась своя отдельная история. Где только они не побывали, чего только не перенесли, пока вновь не встретились друг с другом. А когда Лиза вернулась домой, она почти ничего не могла вспомнить. Лишь яркая книжка возле кровати будила смутные воспоминания. На обложке была изображена прекрасная женщина с бриллиантовой короной на голове и алмазным жезлом в руке. Нарядными буквами было крупно написано: ГОСПОЖА СТРАННАЯ МЫСЛЬ. В этой странной истории прихотливо переплелись сюжеты любимых нами с детства книг. Девочка Лиза одновременно похожа и на Алису, совершившую путешествие в Страну чудес, и на Маленького принца, познающего огромный и загадочный мир. Проделки хитрого кота не раз заставляют улыбнуться. Когда палач хочет отрубить ему голову, Аполлон де Брас убеждает всех, что

стр. 68

в руках палача вовсе не топор, а огурец. Если это топор, пусть палач перерубит им струю фонтана, в который я свалился с облака, так, чтобы она упала, как ствол срубленного дерева. Если он сможет это сделать, то в руках у него несомненно топор, и я готов подставить под топор свою шею. Но если не сможет, то это не топор, а огурец. А ни в одном государстве шпионам не рубят головы огурцами. Автор запутывает читателя, одновременно приглашая попытаться понять вместе с героиней что-то очень важное. Ведь понимать не совсем - значит совсем не понимать. Так в чём же всё-таки здесь дело?

Если хочешь быть счастливым, желай счастья всем, кого встретишь. И если скажут, что волшебство - глупая сказка и чудес не существует, то знай: самое восхитительное чудо, которое даровано людям, - это странные мысли, приходящие к ним внезапно и делающие этот крохотный мир безграничным!

Ю. Морозова

Янышев Р. Нереальные каникулы

СПб.: Азбука-классика, 2006

Вся эта катавасия началась с того, что несколько тысяч лет тому назад в дальнем космосе произошла катастрофа. Неожиданно взорвалась звезда, и во все стороны с огромной скоростью разлетелись осколки.

Что это - история о космических пришельцах или, может быть, новые "Звёздные войны"? Нет, всего-навсего рассказ о наших современниках, мальчишках и девчонках, живущих в обычном питерском дворе. Только события происходят с ними совсем не обычные. А виной всему осколок той самой погибшей звезды, который спустя тысячелетия упал в песочницу. Там его и нашла Иришка. Строгий, но справедливый Макс отобрал у сестрёнки опасную игрушку, и правильно сделал. Камушек оказался волшебным, придающим его обладателю сверхъестественные способности. Впрочем, скоро его пришлось разделить на части и отдать по кусочку друзьям. Так Макс научился проходить сквозь стены, Иришка уменьшать и перемещать предметы и живые существа, их приятель Юрка превращаться в животных, Лера предвидеть будущее. И, как это нередко случается, иногда ребята этими возможностями злоупотребляли. Откуда, к примеру, у Макса появилась коллекция игрушечных автомобилей самых разных марок, в то время как количество угонов настоящих машин резко возросло?

Однако скоро друзьям стало не до глупостей. К ним во двор приехал очень неприятный сосед, Серж Пичугин. Он задумал выкупить весь дом и построить на этом месте особняк. А это значит, что ребятам придётся разъехаться по разным районам города. Тогда друзья решили проучить наглого соседа. Тут-то и пригодились их потрясающие способности. Повесть Рената Янышева вышла в серии "Истории для непослушных". Это не "Вредные советы" Григория Остера, но и не "Педагогическая поэма" Макаренко. Юным читателям предстоит самим решать, что хорошо и что плохо, как лучше поступить, а от чего следует воздержаться. Ребята здесь самые обычные, таких мы каждый день видим в своём дворе, где автор, по всей видимости, и подслушал их разговоры. Немного огорчает утилитарный, потребительский подход детей к тем невероятным возможностям, которые им ниспосланы. Они не мечтают о чём-то несбыточно-сказочном, всё конкретно и материально. Это новое поколение

стр. 69

детей, которые часто гораздо практичнее и более приспособлены к реальности, чем их романтики-родители. Для них Ренат Янышев и написал эту увлекательную историю, которую они с удовольствием прочитают. А родители пусть перечитывают "Алые паруса".

Ю. Морозова

Нурдквист С. Чужак в огороде

Именинный пирог

Рождество в домике Петсона

М.: Открытый мир, 2006

Что нужно для увлекательной детской книжки? Путешествия за тридевять земель? Погони и приключения? Коварство и верность?

Свен Нурдквист, родившийся в той же стране, откуда пришли к нам Карлсон, Малыш и Пеппи Длинный Чулок, уверен, что удивительные истории рядом с нами. Герои трех его книжек, переведенных на русский язык, - старик Петсон, его друг котенок Финдус, петух и курицы, а также другие обитатели деревни, затерянной в лесу. Петсон идеально подходит на роль героя детской книжки. Это рассеянный и забывчивый чудак. Он устраивает своему котенку день рождения три раза в год - просто потому, что так веселее. Он привязывает к хвосту Финдуса желто-красную занавеску - для игры с соседским быком в догонялки. Соседи судачат, что старый Петсон очень странно себя ведет. Но не факт, что правы они, а не он. Достаточно прочитать рассказ "Именинный пирог", чтобы убедиться в этом.

Обыкновенные кулинарные затеи в этом рассказе оборачиваются самым настоящим приключением. Поиски муки и потерявшийся ключ, спущенное колесо велосипеда и опрокинутая корзинка с яйцами - подробности повседневной жизни обретают интерес почти детективный. Увлекательная интрига учит ребенка устанавливать причинно-следственные связи, разматывая потихоньку их клубочек, пока самые странные события не обретут естественное объяснение. А кроме того, напоминает, что умение радоваться жизни, ее мелочам и подробностям, - настоящая драгоценность.

Этот вкус к деталям, к живописным штрихам ощущается в иллюстрациях к книжкам. Нурдквист, архитектор по специальности, иллюстрации к своим книжкам рисует сам. Он вообще начинал с рисования книжек, а уж потом стал их писать. "Я люблю все делать сам. Я сам занимался анимацией и сам строил дом. Поэтому, участвуя в конкурсе иллюстраций, я сам написал книжку", - признался писатель. Тот давний, 1981 года, конкурс на лучшую иллюстрацию Нурдквист выиграл. Так архитектор и папа двоих детей неожиданно для себя стал писателем.

Понятно, что человек, который все любит делать сам, должен быть весьма основательным. Неудивительно, что мир его героев точно такой же. В нем можно обнаружить много разных разностей - ключик, висящий на гвоздике у двери, курицу, беседующую с мышонком, старую керосиновую лампу на полке рядом с зубной щеткой и трубкой... Рассматривать эти иллюстрации -

стр. 70

одно удовольствие. Мир, который рисует и описывает Нурдквист, яркий, теплый, уютный, далекий от соблазнов урбанистической цивилизации. В нем, может, и нет идеального порядка, и вещи зачастую начинают играть с хозяином в прятки, зато он соразмерен человеку. И это мир, в котором ребенку не страшно.

В мире Нурдквиста есть чудаки, но нет злодеев. Взрослые могут угадать, что в нем есть одиночество - по крайней мере, Петсону, общающемуся преимущественно с другом Финдусом, оно, очевидно, знакомо. Но тем не менее и одиночество, и самодостаточность мира героя не превращаются в изоляцию. Напротив, поддержка друг друга соседями становится темой книжки "Рождество в домике Петсона".

Кто-то может сказать, что Свен Нурдквист рисует в своих книжках идиллию. Может, и так. Но, во-первых, идиллия эта подразумевает не отсутствие проблем, а их решение. Во-вторых, в век моды на страшилки и ужастики немного идиллии не повредит. По крайней мере, в детстве...

Ж. Васильева

Кинг-Смит Д. Бейб, знаменитый поросенок

СПб.: Азбука-классика, 2006

Редко бывает, чтобы экранизация книги известностью превосходила оригинал.

В 1995 году на экраны вышел фильм режиссера Криса Нунана "Бейб" (в русском переводе - "Четвероногий малыш"), который сразу стал бить рекорды кассовых сборов. Фильм был удостоен премии "Оскар" за спецэффекты, американская киноакадемия отметила работы режиссера и сценариста. Актер Джеймс Кромвелл, исполнивший роль мистера Хоггета, был номинирован в категории "Лучшая мужская роль". Но мало кто из зрителей (во всяком случае, российских зрителей), восторгавшихся умилительной историей про разумного поросенка, знает, что история о Бейбе родилась более чем за десять лет до выхода оскароносного фильма.

Сочинивший эту историю Дик Кинг-Смит живет в старинном доме в пригороде Бристоля. Родился он в 1922 году. Как и все его сверстники, воевал, получил множественные ранения. В течение двадцати лет был фермером, потом учителем в деревенской школе. А в пятьдесят шесть лет вдруг написал свою первую книгу. И тут его догнала слава. В 1984-м Кинг-Смит получил за "Бейба" престижную премию "Гардиен", в 1992 году был признан детским писателем года, а в 1995-м удостоен премии за лучшую книгу. В настоящий сборник вошли наиболее известные произведения писателя. Главные герои их - смешные животные, обладающие необыкновенными способностями: славный поросенок Бейб, который стал овцепасом; его правнук Туз Треф, который мог понимать человеческую речь; и смышленый ежик Макс, который открыл для всех ежей Дорожный Переход. Следует особо отметить великолепный перевод Маргариты Арсеньевой, которая помогла автору оживить всех этих зверюшек для нашего читателя.

Должно быть, в бешеном ритме современной жизни всем нам недостает внимания, тепла и любви. Рядом с нами такие же обделенные вниманием, задерганные, нервные люди. А еще - преданные глаза наших животных: кошек, собак, черепах, поросят, лошадей. Они не умеют говорить. Но любой хозяин уверен, что их любимцы всё-всё понимают. Наверно, главная причи-

стр. 71

на успеха книг бывшего английского фермера и заключается в том, что он сумел передать взаимоотношения человека и его маленьких друзей.

Фермер Таббс поперхнулся. Он вытащил из кармана большой белый в красных горошинах носовой платок и вытер лоб.

- Туз, - сказал он. - Слушай меня внимательно. Мне бы не хотелось ошибиться. Не знаю, может, мне это только кажется. Может, я слегка свихнулся. Может быть, это только совпадение или это... чудо. Но я хочу знать наверняка. Так что ответь мне честно, юный Туз Треф, скажи старику Тэду Таббсу правду.

Он сделал паузу и затем очень медленно и отчетливо произнес:

- Ты... понимаешь... всё.., что... я... говорю? Поросенок хрюкнул дважды.

Бесконечные истории о Гарри Поттере, которыми бредят современные дети (и некоторые взрослые), наверно, более ярки, динамичны и захватывающи. Кинг-Смит не соревнуется с ними - он просто приглашает читателя в свой уютный, милый мир с пасторальными деревушками, как на обложке этой книги, крепенькими лошадками, веселыми щенками, поросятами с умными маленькими глазками, опушенными ресницами, и мокрым пятачком. Пройдет время - от Гарри Поттера не останется и следа, а приключения поросенка Бейба все так же будут радовать читателей.

А. Монгуш

Силверстайн Ш. Лафкадио

М.: Иностранка, 2006

В 1991 году я наткнулась на прилавке на тоненькую зеленую книжку под названием "Щедрое дерево". Имя автора - Шела Силверстайна - мне ничего не говорило. Повертев эту книжку, изданную "Рудомино", я обнаружила две вещи.

Начну со второй. В конце мелким шрифтом был английский текст. И я решила поначалу, что эта книжка из серии "в помощь учителю". А первую вещь я обнаружила уже дома. В книжице рисунков было почти столько же, сколько предложений. Рисунки были черно-белые, очень лаконичные. Такие лаконичные, что казалось, что самый главный их секрет - в словах, написанных рядом. Слова были сложены в предложения. Которые тоже были очень простые. Типа - "Жила на свете Яблоня...", "и она любила маленького мальчика"... И казалось, что секрет этих слов спрятан в рисунке. На каждое предложение (иногда на несколько предложений, и иногда - даже на одно слово) приходилось по рисунку. То есть по страничке книги. Страница книги при этом выглядела весьма просторной, чтобы не сказать пустынной. Точно автор (а рисунки, кстати, тоже были его) знал, что самого главного все равно не нарисовать и не сказать. Поэтому оставлял место - для нас. Точнее, для нашего взгляда и (или) воображения. В результате каждое предложение, и даже некоторые слова (например, слово "...очень", оторвавшееся от фразы "И мальчик любил Яблоню..." и упавшее на другой странице) были легкими, прозрачными и долгими, словно дни в детстве. Они были похожи на кадры фильма, придуманного и рассказанного при нас. Самое странное, что неснятый фильм, нарисованный в этой детской книжке, оказался про любовь. И несмотря на то, что он был короткий и не на пленке, а на бумаге, он пробивал насквозь. Не хуже двухсерийного "Титаника" с Ди Каприо. А может, и сильнее.

стр. 72

Не прошло и двадцати лет, как у нас издали еще одну книжку Силверстайна. Называется "Лафкадио. Удивительная история отважного льва, который победил охотников". В переводе Григория и Дарьи Кружковых и с рисунками автора. И опять история Льва выглядит очень просто поначалу. Юный лев, научившийся стрелять и мечтающий о мур-р-р-меладках, отправляется из любопытства из Африки в Америку по приглашению директора цирка. Город и его обитатели, увиденный глазами полуребенка-полузвереныша, забавен и странен. Купание в ванне, костюм из мармеладок, катание на лифте и в такси и прочие радости цивилизованной жизни описаны весело, с лукавым простодушием и щедрой фантазией. Кажется, идеальная история для детишек от 7 до 9 лет. Когда ее дочитываешь, то догадываешься, что она написана для тех, кто читает книжки детишкам. Кто-то решит, что перед нами сюжет о столкновении естественного мира и цивилизации... Кто-то - что это история о тщете успеха... Кто-то увидит экзистенциальный сюжет о потере самоидентификации...

В общем, неудивительно, что детские книжки этого человека переведены в 30 странах общим тиражом 14 миллионов экземпляров, что они удостоены многих наград, в том числе престижного приза "Выбор детей" Международной читательской ассоциации. "Падая вверх", "Пропавший кусок", "Щедрое дерево", "Где кончается дорога", "Свет на чердаке" давно стали бестселлерами.

Ж. Васильева

Научно-популярная литература

Азимов А. Слова на карте: Географические названия и их смысл

М.: Центрполиграф, 2006

В своем предисловии автор предупреждает, что его книга - это не объёмный топонимический словарь, а скорее, занимательные рассказы о прошлом. Перед нами кусочки истории, мы слышим эхо шагов путешественников, которые давным-давно изучали пустынные уголки нашей планеты. Слова на карте доносят до нас сквозь века мысли, чувства и страсти наших предков...

Вот, например, Кёльн. В 50 г. н.э. римляне основали на Рейне город, который император Клавдий назвал именем своей тогдашней (четвёртой по счёту) жены... Поскольку звали жену Агриппиной, то город стал Колонией Агриппины. По приказу этой самой Агриппины самого Клавдия четыре года спустя отравили, так как Агриппина хотела возвести на трон своего сына. Это ей удалось. Однако сыном Агриппины был не кто иной, как Нерон; чтобы мать не слишком ему докучала, через пять лет он её убил. Ввиду таких тяжёлых семейных отношений вполне естественно, что имя Агриппина исчезло из названия города. Слово же "колония" осталось. Сегодня город известен под названием Кёльн.

Как Канада получила своё название? 10 августа 1534 года французский путешественник Жак Картье спросил у индейцев, как называется их земля, а они подумали, что он спрашивает, как звучит на их языке слово "хижина"; это было что-то вроде "канада". И стала вся верхняя треть североамериканского континента (исключая Аляску) известна как Канада.

Как слово "норманнское" превратилось в "мурманское"? Что общего между

стр. 73

Мёртвым морем и Долиной Смерти в Калифорнии? Много неожиданных открытий ждёт читателя по ходу чтения. Иначе и быть не может. Айзек Азимов - уникальный талант, известнейший писатель-универсал, неоднократно удостоившийся литературных премий. Он писал научно-фантастические рассказы и романы, детективы и лимерики, исторические исследования, путеводители по Библии и по Шекспиру. "Камешек в небе", "Звёзды как пыль", "Основание", "Я, Робот", "Космические течения", "Стальные пещеры", "Убийство в Эй-Би-Эй"... Всего он написал около 500 книг. Кроме того, Азимов являлся составителем антологий лучших научно-фантастических произведений, инициатором и редактором серийных выпусков научной фантастики. Как популяризатор науки, он на протяжении многих лет публиковал в разных журналах статьи о новейших научных достижениях и даже получил две престижные премии: за книгу "Кирпичики мироздания" (о химических элементах) и за книгу "Река обетованная" (о химии крови). Сам же писатель особо выделял свою "Азимовскую биографическую энциклопедию науки и техники". Писал он всегда легко, остроумно, с юмором.

Родился писатель в России, в местечке Петровичи близ Смоленска, в 1920 году. В 1923 году семья переселилась в Америку. Там, в кондитерской лавке отца Айзек пристрастился к чтению журнала "Невероятные истории". Отец хотел, чтобы сын стал врачом. Айзек торговал в лавке, хорошо учился в колледже и уже начинал печататься... В 22 года он закончил Колумбийский университет, где в совершенстве постиг биохимию. И продолжал печататься. А дальше всё известно. Умер Айзек Азимов в 1992 году.

Американская литература может гордиться целым созвездием блестящих писателей-фантастов. Айзек Азимов среди них - звезда первой величины.

О. Никулина

Синдаловский Н. Призраки Северной столицы; Легенды и мифы питерского зазеркалья

М.: Центрполиграф, 2006

Такие фантомы как городские призраки, широко известные из старинных романтических легенд о средневековых английских или немецких замках, были порождением западной народной культуры, и нам достались по наследству, наряду с другими ценностями, лежавшими в основе общеевропейской цивилизации. И тот факт, что они легко прижились на петербургской почве, лишний раз доказывает, что Петербург стал первым по-настоящему европейским городом в глухой, забытой Богом азиатской России. Автор книги, как мы видим, отводит фольклору Петербурга особое место, отсекая его от древней русской языческой мифологии. И то правда: куда простоватой, благодушной старой Москве с её домовыми, кикиморами, змеями подколодными, кащеем и бабой-ягой до Питера? В какое сравнение идут красивые выдумки о Василисе Прекрасной и Царевне-лягушке с рассказами о настоящих привидениях, которыми кишмя кишат дворцы, петербургские улицы и лабиринты дворов? И заметьте, что это тени убиенных императоров и их палачей, не находящих покоя царицы-мужеубийцы, сына-отцеубийцы и других заблудших душ... Такое и Борису Годунову в Москве не приснилось бы. Ну, летала Маргарита над городом, ну, колобродил Воланд со товарищи. А в Питере зато Нос по улицам гуляет, ста-

стр. 74

руха процентщица... Питерцы знают дом, где жила Пиковая дама... А над городом царит Медный Всадник, главный среди призраков северной столицы. Говорят, что иногда на ночных пустынных площадях раздаётся цоканье копыт его коня...

Есть, есть магия в великолепном граде, основанном Петром Первым на человеческих косточках тех, кто созидал эту красу на непроходимых болотах. В народе тогда нарекли Петра Антихристом - слишком велика оказалась цена его реформ. Было в одном монастыре видение, и разнеслось по Руси слово: "Санкт-Петербургу пустеть будет!" В документах Тайной канцелярии послушно записали: "Быть Петербургу пусту!" Ачерез три года, в январе 1725-го, его основатель скончался... Хотите верьте, хотите нет, но каждый из правителей Петербурга перед своей кончиной получал весточку из потустороннего мира...

Восторг и тайный трепет вызывала мистическая аура Петербурга у наших великих классиков. Поэты Серебряного века добавили перца к сумрачным чарам северной столицы. Зинаида Гиппиус разразилась стихотворением "Петербург", которое кончается так: "Как прежде, вьётся змей твой медный, Над змеем стынет медный конь... И не сожрёт тебя победный Всеочищающий огонь, - Нет! Ты утонешь в тине чёрной, проклятый город, Божий враг, И червь болотный, червь упорный Изъест твой каменный костяк". Уже находясь в эмиграции, в стихотворении "Ленинград" она назначит Питеру другую судьбу: его всё-таки пожрёт "всеочищающий огонь".

Много чудовищных бед обрушилось на Петербург с тех пор. Но пока он стоит, и в огне не горит, и в воде не тонет. Даже, говорят, подновляется. Не иначе как благодаря заступничеству и покровительству.. А вот и не угадали! Святого апостола Андрея Первозванного, вот кого! (Он издавна считается покровителем Санкт-Петербурга.) А также Богоматери, которая в блокаду не дала девочке, потерявшей место в очереди за хлебом, умереть с голода. И молитвами святой Ксении Петербургской. Так что в книге действуют не только злые силы.

Это увлекательная книга. Что греха таить, мы с детства любим испытать этакую сладкую жуть, заглянув в Зазеркалье. Бывало, почитаешь "Вия" и потом несколько ночей от страха заснуть не можешь...

О. Никулина

стр. 75

Библиотечное дело

Уайт Э., Камаль Э. Дж. Статистические методы работы с электронными документами, или Э-метрики

М.: Омега-Л, 2006

Рассмотрены э-метрики в качестве инструмента для анализа фондов и экономической эффективности использования цифровых и виртуальных библиотечных ресурсов, состоящих из рефератов, полнотекстовых журналов, научных баз данных, электронных книг. Для технически подготовленных специалистов приведены примеры теоретического обоснования некоторых практических задач.

Меллинг М. Электронное обучение: Рекомендации руководителям библиотечных и информационных служб

М.: Омега-Л, 2006

Цель этого сборника статей - обратиться к некоторым стратегическим операционным вопросам обеспечения электронного образования (e-learning), которые могут ставить перед собой руководители библиотек и информационных служб. Что требуется для эффективного обеспечения обучающихся в электронной среде? Какова роль информационно-библиотечных служб в среде e-learning, какие дополнительные услуги необходимо предоставлять? Не возникает сомнений, что обеспечение е-learning требует гибкости и креативности.

Статьи, представленные в этом сборнике, предлагают читателю альтернативные варианты данного подхода.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ТЕМАТИЧЕСКИЕ-РУБРИКИ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Alex LapeninКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Lapenin

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

ТЕМАТИЧЕСКИЕ РУБРИКИ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 24.10.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ТЕМАТИЧЕСКИЕ-РУБРИКИ (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Alex Lapenin
Moscow, Россия
890 просмотров рейтинг
24.10.2015 (3078 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
23 часов(а) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
2 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев
ПРОБЛЕМЫ ИНДИЙСКОЙ ДЕРЕВНИ
Каталог: Экономика 
10 дней(я) назад · от Вадим Казаков

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ТЕМАТИЧЕСКИЕ РУБРИКИ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android