Одна из причин недостаточного внимания к фундаментальным вопросам философии состоит в неуверенности, что возможно познание истинной сущности трансцендентного, без постижения которой нельзя найти подлинную причину становления и существования объективной реальности. Но это обстоятельство - лишь временное следствие сложившейся конъюнктуры. Главная же причина недооценки подобных вопросов в том, что философия за весь период своего достаточно продуктивного развития фактически исчерпала почти все, что в начальной стадии представлялось доступным для познавательного интереса. Вероятно, поэтому на данном этапе нет крупномасштабных созидательных инициатив, подобных гегелевской "Науке логики", кантонской "Критике чистого разума", соловьевской "Критике отвлеченных начал". Не предвидится и выход за пределы критических исследований, в которых философские результаты по большей части остаются лишь в рамках частных замечаний по содержанию с преобладанием несущественных нововведений. Быть может, поэтому происходит бегство от постановки главной проблемы в области философии искусства, психологии, истории, эстетики, предавая тем самым забвению весь багаж приобретенных знаний. Тем же самым объясняется драматизм ситуации в философии как на Западе, так и на Востоке, который состоит в субъективно устоявшемся плюрализме философских идей. Между тем, представляется достоверным фактом то, что число идей, как бы ни были они разнообразны, не может быть ни актуально, ни потенциально бесконечным, ни умножаемым в бесконечной перспективе человеческого существования. Таким образом, философия стоит теперь перед проблемой завершающего синтеза, который, будучи избавлен от навязанного веками субъективизма, должен стать строго доказуемым и логически безупречным. К сожалению, объединяющая идея не нашла признания у философов. И все же предпосылки решающего синтеза стали очевидными в связи с переходом к системным исследованиям.

стр. 227

* * *

Ставшие известными достижения по ряду соображений вынуждают снова вернуться к главной проблеме философии, но теперь в расчете на достаточное знакомство читателя с трудностями и спецификой познания трансцендентного (Абсолютного). Речь пойдет о некоторых особенностях актуализации последнего, которые в предшествующих очерках (см.: "Философские исследования" 1997, N 1, N 2), несмотря на их конструктивную корректность, в некоторых деталях недостаточно аргументированы. Следует отметить, что в ходе исследования проблемы сложилась неординарная познавательная ситуация, когда раскрытие структурных особенностей реконструкции системы актуализации трансцендентного на первых этапах произошло как бы спонтанно, стихийно, без строгого логического обоснования. Говоря по существу, получилось так, что элементарная схема актуализации равно как и структурная конкретизация ее особенностей были установлены значительно раньше тех решающих логических новаций, которые стали известны в последнее время. Отметая мистику интуитивного предвосхищения, трудно объяснить то, что самым непосредственным образом определило возможность дальнейшего совершенствования ранее принятых решений. Впрочем, подобная ситуация чем- то похожа на опережающие атомную энергетику достижения квантовой теории, практическая перспектива которой до поры оставалась неочевидной.

Поскольку круг интересов к проблеме расширяется, перед тем как приступить к анализу дополнений ранее достигнутому, необходима хотя бы краткая информация о том, что же представляет собой трансцендентное или, что то же, Абсолютное и почему оно должно бесконечно актуализироваться. Во-первых, следует подчеркнуть, что Абсолютное, будучи внеопытной несхватываемой сверхреальностью, не имеет ничего общего с божеством. Думается, пора отвыкнуть от теологических примитивизмов и спекуляций относительно определения Абсолютного как, якобы, духовной непостижимой сущности. Поэтому здесь было бы уместно скорее веское слово гносеологии по поводу так называемой "непостижимости" трансцендентного, а не ссылки на то, будто человеческому разуму не по силам познание внеэмпирической реальности и тем самым оправдывать его "беспомощность" перед фактом постановки по существу фундаментальной научной проблемы. Во-вторых, следует отметить глубокое заблуждение тех, кто непосредственно воспринимаемую физическую реальность считает единственной определяющей основой существования Универсума. Что касается материализма, то, несмотря на рекламу его объективности, он исключает какую бы то ни было возможность

стр. 228

познать смысл существования объективной реальности. Скорее наоборот, высказывается мнение, будто постановка вопроса о смысле и необходимости сущего научно некорректна. Что же можно сказать о Гегеле, незаурядном философе, который в волевом изъявлении абсолютной идеи посредством противоречивых понятий искал смысл ее объективной сверхсущности? Не последовать ли нам этому примеру углубленного понимания проблематики философского исследования?

Будем рассуждать от противного. Итак, если Абсолютное вопреки Гегелю не есть абсолютная идея, если вопреки теологическим спекуляциям не является "могучим сверхразумным существом", если, наконец, принять во внимание, что оно ни чистое ничто, ни чистое бытие, то как и чем объяснить его созидательную способность? Спрашивается, достаточно ли человеческих способностей, чтобы как-то приблизить наше сознание к той срытой от глаз бездуховной "лаборатории", где как раз и задействуется подлинная активность предосновы бытия?

Вспомним Платона и его последователей, которые усматривали в первоначале полное отрешенное от всех качеств, свойств и потенций Единое (первый понятийный аналог Абсолютного). Последнее согласно платоникам "не имеет частей, т.е. не есть целое, а это значит, что оно не имеет ни начала, ни конца, не есть какая-нибудь фигура, а это значит, что оно не занимает никакого пространства, не движется, поскольку иначе оно развертывалось бы во времени"(1). Перечисление отрицательных определений Абсолютного (а оно в первом приближении таковым и является) можно продолжать и дальше, однако эта всепоглощающая отрицательность не подвигает нас глубже узкоформальных определений, представляет Абсолютное неистинным, частично привязанным к тому, что ранее было известно (целое, часть, фигура), но по непонятным причинам все это внезапно исчезло как не имеющее смысла в акте формального отрицания. Для античных и средневековых философов (Плотин, Оригена, ареопагитики, Экхарт и др.) отрицательные определения были первым откровением истины безличного первоначала. Однако на данном этапе они не могут быть базовыми определениями для адекватного понимания специфики Абсолютного. Именно поэтому, опираясь на испытанный веками метод отрицательных определений, автор в своих очерках пользовался возможностью их сокращения. В результате в качестве промежуточного решения было принято как минимум два существенно видоизмененных отрицательных определения, которые кратко, но более адекватно характеризуют Абсолютное через отрицательное

(1) Философская энциклопедия. Т. 4. С. 263.

стр. 229

отношение к себе и отрицательное отношение к другому. Так были, наконец, установлены две ближайшие отрицательные дефиниции трансцендентного: несамотождественность и безотносительность.

На первом этапе было достаточно того, чтобы удовлетвориться вышеизложенным, которое ближайшим образом отражает внеэмпирическую внепространственную и вневременную специфику Абсолютного. Однако указанные особенности последнего, оставаясь как бы в роли застывшей в себе констатации их отрицательности, как оказалось, не удовлетворяют требованию подлинной адекватности в силу субъективно навязанной Абсолютному ложной однозначности как, якобы, отдельно выделенного, однажды фиксированного познавательного феномена. В чем же заключается смысл этой ситуации?

В самом деле, если Абсолютное, будучи представлено нетождественностью себе и безотносительностью к другому, фальсифицируется их формальной отрицательностью, естественно возникает вопрос: какое средство необходимо для того, чтобы преодолеть формализм двух указанных особенностей в самом основании сущего, где ничто уже не может быть схвачено ни рассудком, ни актом непосредственного воздействия. В качестве такого средства была положена граница между указанными особенностями Абсолютного. Только вследствие подобного пока субъективно предвосхищенного полагания границы отрицательность последних снимается, хотя сама граница пока еще остается формальным свидетелем, вернее, слежением их конструктивного значения в перспективе дальнейшего построения системы актуализации Абсолютного. Иными словами, граница в роли общего для двух особенностей, предварительного средства оставляет их лишь в неявном отрешенном значении, снимая тем самым ложную формальность отрицательных значений.

Совершенно очевидно, что граница в ее субъективном представлении, несмотря на ее конструктивную необходимость, ставит нас перед фактом вынужденной одноположенности. Речь идет о том, что в таком представлении граница по причине ее субъективной констатации впадает в ситуацию однозначности, символизирующую лишь нашу субъективную удовлетворенность формализмом неполного предварительного решения. В действительности же актуализация Абсолютного предполагает такую, условно говоря, "множесгвенность"границы, которая не вызывала бы искушение приравнять ее к известному значению Единого как, якобы, единственной стартовой первоосновы сущего.

Сознавая ущербность сложившейся ситуации в познании трансцендентного, многие не замечают, что единство двух неявно фиксированных границей особенностей не позволяет ей самостоятельно, так сказать,

стр. 230

по собственной инициативе вырваться за пределы формализованных представлений. В этой связи не могла не возникнуть задача - определить метод исключения ложной однозначности границы, сделать ее подлинным и постоянным фактором актуализации Абсолютного. Вместе с тем, с классической точки зрения трудность субъективного восприятия заключается в том, что отрицательным особенностям Абсолютного не свойственно взаимное исключение, поскольку они взаимно дополнительны. А это равносильно полному отсутствию какого бы то ни было противоречия между ними. Следовательно, последнее не может быть активным императивом актуализации Абсолютного. Иначе говоря, диалектическое противоречие в его гегелевском и материалистическом истолкованиях на уровне трансцендентного лишается своей фундаментальной специализации как, якобы, единственного "источника" становления. Таким образом, из вышеизложенного следует, что на одних особенностях Абсолютного, несмотря на их формальную корректность, нельзя остановиться, не впав при этом в коллизию однозначности полагания границы между ними.

Выход из создавшейся, по существу субъективной, ограниченности найден. Заключается он в необходимости перевода явного представления границы в неявное. Речь идет о переквалификации полагания наглядного образа границы в опосредованное полагание ее в качестве как бы зашифрованного, неявно подразумеваемого феномена. Подобная переквалификация позволяет процессу актуализации избегнуть ложной формальной непосредственности полагания единственной границы, категорически недопустимой на уровне самореализации трансцендентного. Таким образом, здесь мы впервые встречаемся с не имевшей ранее аналога объективной функцией опосредования, которое представляется как простейшее логическое действие, как одно из двух фундаментальных функций актуализации Абсолютного.

По этому поводу следует напомнить, что в предложенной схематизации процесса актуализации недостаточно четко была аргументирована вторая функция, без которой становление системы актуализации не представляется возможным. Отметим, что такой функцией представляется функция программирования, поскольку сложность конструктивного введения ее в качестве второй требует предварительного анализа, обоснование ее будет дано в ходе дальнейшего исследования. Что касается опосредования, то благодаря этой функции процесс актуализации достигает главного эффекта, согласно которому деформализующее значение

стр. 231

границы никогда не самополагается, а, напротив, становится чисто логическим следствием акта предстоящего (очередного) опосредования.

Возвращаясь к вопросу о необходимости преодоления однозначности опосредуемой границы, следует отметить недопустимость предположения о том, будто за опосредованием одной границы следует опосредование следующей. В связи с тем, что процесс актуализации происходит вне пространства и времени, спрашивается, как это возможно, если все наши чувства и представления о действительности утверждают обратное? Кстати говоря, мысль о том, что мир, природа развертываются вне времени, впервые высказал Гегель. Очевидно, у философа были веские мотивы для отказа от временного истолкования последовательности перехода противоречивого единства "чистого бытия" и "чистого ничто" в становление.

Для ответа на заданный вопрос допустим, что за актом опосредования одной границы следует опосредование другой. Но как это возможно, если между двумя актами образуется ничем не заполненный разрыв или, просто говоря, пустота временного интервала, а это означает, что в промежутке между актами опосредования так или иначе должно содержаться бесконечное число пустых мгновений времени, которые представляют собой не что иное, как наше чисто субъективное ожидание того, чего еще нет, но по неизвестной причине должно появиться? Ответ состоит в том, что формально схваченная временная пустота между актами опосредования прерывает логический континуум актуализации, без которого совершенно неочевидно, как и почему один акт опосредования сменяется другим, если пустота временного промежутка не содержит в себе никакого предпочтения. Иными словами сама пустота, будучи зафиксирована как временная, к тому же уничтожив собой все предшествующие и последующие логические связи, не позволяет понять, в чем же заключается необходимость смены одного акта опосредования другим. Отсюда единственный вывод: в силу необходимости соблюдения логической непрерывности процесса актуализации пустой временной разрыв между актами недопустим. Это равносильно тому, что из процесса полностью исключается время как излишний фактор становления.

Итак, необходимость безвременного перехода от одного акта к другому установлена. Далее вопрос заключается в том, как это происходит в действительности. Поскольку речь пойдет о необходимости преодоления ложной однозначности опосредуемой границы, на первой стадии постижения процесса актуализации было принято решение ввести в процесс функцию дубликата границы, который уже в первом приближении оказывается единственным средством для того, чтобы взять на себя

стр. 232

функцию снятия однозначности исходной границы. Этот, на первый взгляд волевой, познавательный акт свидетельствует о том, что введение дубликата границы ставит нас перед фактом реальной возможности радикального прорыва к трансцендентному.

Обобщая вышеизложенное, следует еще раз подчеркнуть одну из важнейших особенностей процесса актуализации, которая заключается в том, что помимо отсутствия возможности временной последовательности актов опосредования, столь же существенным является и то, что очередная граница не может быть положена рядом с исходной, поскольку ей из-за отсутствия пространственной протяженности просто не оказывается места. Тем самым мы предстаем перед необходимостью создать логически достаточные условия для выполнения границей и дубликатом функции внепространственного и вневременного снятия однозначности актов их опосредования.

Представляется показательным сопоставление, согласно которому программное единство опосредования границы и дубликата в действительности фиксирует собой не ложную версию непосредственного "раздвоения единого на противоположности", как это вытекает из диалектического принципа, а их неявную "потенцию" или, что то же, возможность действия перед тем, что должно произойти на следующей ступени актуализации. Если перевести это с классического языка на прагматический язык современной науки, то, скажем, "потенция" (по Шеллингу) и категория возможности (по Гегелю) в нашем контексте представляют собой не что иное, как синонимы программирования, которое в качестве обобщающего термина представляется здесь в роли второй фундаментальной функции актуализации Абсолютного. Причем существенно то, что функции опосредования и программирования, находясь в единстве, функционально дополняют друг друга. Иначе говоря, в одной безразмерной "точке" они совершенно неразделимы в том единственном смысле, что функция опосредования теперь не просто переходит в функцию программирования, а уже перешла в нее и, наоборот, функция программирования не переходит в функцию опосредования, а уже перешла в нее. Очевидно, такую же неформальную ситуацию имел в виду Гегель, предугадав, "что чистое бытие не переходит, а перешло в ничто и ничто не переходит, а перешло в бытие"(2). Что касается несхватываемой рассудком точки единства функций, то в нашей схеме она обозначена Модулем (или точкой Модуля), составляющего неизменный комплексный инвариант, действующий на всех ступенях актуализации Абсолютного.

(2) Гегель. Наука логики. М., 1937. Т. 5. С. 67.

стр. 233

Сказанное выше означает, что мы не можем разъединить указанные функции, не исказив при этом их иррациональную специфику, поскольку опосредование тем же самым актом предполагает и акт программирования. Таким образом, единство функций не содержит в себе противоречия как субъективной констатации их противополагания, а напротив, складывается чисто логическая необходимость смены значений точки Модуля, вследствие чего как раз и происходит необратимое становление системы актуализации Абсолютного.

Итак, что же происходит в точке Модуля, если отсутствует возможность реконструкции элементарного уровня актуализации на основе тривиальных пространственно-временных представлении? В действительности складывается ситуация, когда запрограммированный предшествующей точкой Модуля дубликат своим опосредованием упреждает сползание в ложную пространственную и временную непосредственность своего полагают на одном и том же уровне программирования границы в системе. Достигается это не единым актом двух опосредований, а посредством предварительного отторжения исходного дубликата в качестве начала новой (очередной) системы актуализации Абсолютного. Смысловая тонкость подобного отторжения состоит в том, что акт опосредования запрограммированной Модулем границы становится возможным лишь тогда, когда отторгнутый дубликат границы уже вступил в стадию следующего акта программирования, когда сам он становится, образно говоря, "собственностью" следующей системы слежения нового начала. Таким образом, главное, чем характерны исходные акты опосредования и программирования, состоит в том, что, будучи взаимно дополнительными, они представляют собой именно тот логический континуум, где не может быть разрыва ни в виде ложной пространственной рядоположенности, ни в виде ложной временной последовательности. Образно говоря, получается некое подобие цепи, где посредством кольцевого сцепления звеньев воспроизводится ее непрерывность.

Совершенно другая ситуация складывается, когда речь заходит о дальнейшей судьбе опосредованной границы, которая, приняв эстафету в результате отторжения дубликата, становится первым, так сказать,

стр. 234

"внутренним" агентом формирования рядовой системы на магистральной линии актуализации Абсолютного. При этом для полного представления необходимо еще раз напомнить, что переход от одного акта опосредования к другому, будучи задействован одной программой, вовсе не есть результат следования во времени, поскольку, как было установлено выше, образующийся при этом пустой временной разрыв между ними заведомо исключает возможность понять логику необходимости двух искусственно изолированных друг от друга актов опосредования. Естественно, при такой индифферентности последние становятся попросту неразличимыми и поэтому лишаются смысла. В связи с этим представляется естественным вопрос: почему программируемый дубликат должен быть опосредован первым, если на то же самое на равном основании претендует граница? Подобные вопросы известны еще со времен схоластики, когда сложилась притча по поводу "буридановой альтернативы", согласно которой невозможно волевым актом сделать выбор одного из двух одинаково вожделенных предметов.

Аналогичная ситуация складывается и в системе актуализации Абсолютного, где отношение "первое- второе" теряет смысл, поскольку подобный порядок следования суть не что иное, как чистейшей воды антиномический в своей основе пространственно-временной формализм. Отсюда вытекает существенный для предлагаемого решения вывод, согласно которому логика очередных актов опосредования одной программы складывается так, что дубликат границы на каждой новой ступени, упреждая ложную пространственно-временную последовательность, опосредуется не как "первый", а как нисходящий в то, образно говоря, "место", которое образовалось в результате предшествующего отторжения исходного дубликата в начале следующей системы актуализации. Как это ни парадоксально, речь идет о том, что каждое освободившееся место не создает для дубликата качество "первого" относительно акта опосредования границы, поскольку сами места, будучи элементами многоступенчатой структуры, складываются Модулем на разных уровнях последней. В результате этого отношение "первое - второе" теряет свою наглядную непосредственность.

С точки зрения вышеизложенного этот существенный пункт нашего исследования характерен тем, что в развертывающейся актуализации конструктивное значение приобретают уровни освободившихся мест, куда как раз и уходят опосредуемые дубликаты, как на нисходящих, так и на восходящих уровнях системы. Тем самым образуется логически связная структура нисходящих и восходящих передислокаций дубликатов, которые, попеременно занимая ранее освободившиеся места, дают

стр. 235

реальную возможность избежать опосредований границ и дубликатов на одних и тех же уровнях системы актуализации. Именно поэтому акты опосредования границ и дубликатов по разным уровням, вопреки распространенной идеализации диалектического принципа, никогда не имитируют недостаточно аргументированное "раздвоение единого на противоположности".

Так, благодаря "разбеганию дубликатов по разным уровням системы, представляется возможным понять подлинную специфику взаимозависимости отторгаемых дубликатов, которая актуализируется не иначе, как, говоря наглядно, на кратчайших путях их передислокации по уровням, что и представляет до сих пор неучтенную закономерность внутрисистемной экономии удельного "числа" актов отторгаемого опосредования. Иными словами, особенность последних характерна тем, что развитие системы актуализации в одной точке Модуля может располагать лишь адекватно минимальным числом последовательных отторжении и передислокаций значений дубликатов по уровням системы. В плане же физического отождествления такой расклад по уровням представлял бы собой не более, как естественное следствие механически интерпретированного принципа наименьшего действия, хотя, как видно из вышеизложенного, этот принцип имеет теперь другое, более объективное обоснование. (Отметим, что фундаментальная сущность принципа экономии есть и основной принцип управления социальными процессами. К сожалению, нечеткое, нередко извращенное тривиальностями человеческого сознания понимание подлинного смысла принципа экономии под разными предлогами позволяет злоупотреблять им.) Кстати, известна необоснованная критика одного из основателей квантовой теории М. Планка, не без оснований позволившего себе рассматривать физические явления с точки зрения их отношения к принципу экономии. Поэтому нельзя исключить и то, что подобный казус может повториться и с развиваемой концепцией внепространственного и вневременного формирования системы универсума, подобно тому, как это произошло в свое время с генетикой и кибернетикой.

В свете вышеизложенного становится очевидным, что программируемые точкой Модуля граница и дубликат выполняют совершенно разные функции. Проведенный анализ позволяет с достаточной уверенностью утверждать, что дубликат через посредство своих отторжений и передислокаций в системе выполняет функцию упредительного (в смысле не допускающего формализацию) исключения сложных пространственно-временных интервалов между актами опосредования. Граница же последовательно опосредуется с преимуществом исполнения функции

стр. 236

программирования. Говоря по существу, происходит то, что граница, будучи запрограммирована вместе с дубликатом, актами опосредования постоянно устремлена к реализации новых, преимущественно высших уровней системы на том основании, что они постоянно воспроизводят в ее структуре всеобщую асимметрию как необходимое условие для минимизации последующего "расходования" отторгаемых дубликатов по уровням системы. Образно говоря, программирование границ по восходящим уровням как бы преследует цель посредством складывающейся асимметрии достигать кратчайших переходов в системе, что равносильно соблюдению в ней принципа наименьшего действия в зависимости от сложившейся в ней оперативной ситуации.

Именно так, благодаря исполнению разных ролей, в системе поддерживается постоянная асимметрия ее структурных особенностей, имеющая фундаментальное значение для экономного управления физическими процессами в системе универсума. Более того, очевидно, что во избежание нарушения принципа наименьшего действия задействованные границы на восходящих уровнях становления системы вынуждены отдавать преимущество большему числу передислокаций дубликатов (в физике это называется увеличением степеней свободы) с тем, чтобы очередная передислокация их на низшие уровни следовала в строгом соответствии с минимальным числом отторжений в системе в целом. В конечном итоге, это означает, что выделенное из магистральной линии актуализации Абсолютного рядовое отношение система - универсум развивается при обязательном соответствии последовательностей опосредуемых отторжений дубликатов последовательностям их передислокаций.

* * *

Система актуализации Абсолютного имеет одну существенную особенность, которая позволяет навести мост между логическим структурированием и тем, что составляет видимую нами физическую структуру универсума. Иначе говоря, представляется возможность отождествить логику актуализации Абсолютного с некоторыми глобальными особенностями физического становления универсума. Напомним, что отождествление двух качественно разных представлений о действительности целиком основано на принципе экономии. Так, например, было установлено, что на логическом уровне актуализации происходит концентрация последовательностей отторжений дубликатов, которая неизбежно приводит к фрагментации ближайших актов их опосредования. Именно так, благодаря подобной концентрации, происходит "стягивание" актов отторжения

стр. 237

дубликатов в "плотные" фрагменты для последующей разрядки образовавшегося избытка на низшие (отставшие) уровни системы. В конечном же итоге, все это происходит с необходимостью в порядке сохранения постоянной, но варьирующей асимметрии последней. Причем, характерным следствием "перетягивания" действий дубликатов с высших уровней на низшие и обратно является то, что оно составляет единственную причину известной физической периодичности всех явлений в системе универсума, где, например, каждый космологический объект, каждый атом постоянно подвержены периодическим изменениям.

Таким образом, впервые представляется возможность убедиться в том, что фрагментация и изреживание актов отторжения дубликатов посредством их передислокаций с одних уровней на другие создают парадоксально иллюзорный эффект, который продолжает интерпретироваться как "сила тяготения". Пока это звучит непривычно, но в перспективе сила гравитации должна быть истолкована как одно из следствий принципа экономии или, что то же "принципа наименьшего действия". В дальнейшем становится очевидно, что установленная нами фрагментация актов выборочного отторжения или, что то же самое, комплектование прямых и обратных связей в системе, как раз и воспроизводит взаимную комплиментарность изреживания и концентрации их последовательностей, где, кстати, само изреживание актов опосредования воспринимается нами как "пустота" физического пространства. Как нам представляется, именно с этим связаны вечные препирательства относительно истинности или ложности наших непосредственных восприятий пространства и времени. На самом же деле пустота пространства суть не что иное, как физически инвертированная иллюзия природы, обращенная на самое себя, в частности, воспринимаемая через посредство человеческого созерцания. Вероятно поэтому Кант, предвидя противоречивость восприятий пространства и времени, утверждал, что их субъективная непосредственность исключает ближайшую возможность адекватного доказательства того, каковы они сами по себе, помимо априорных форм чувственности.

Не вдаваясь в детали формирования отдельной системы актуализации (в более развернутом виде они даны в "Философских исследованиях" N 3, 1997 и N 4, 1998 г.), еще раз подчеркнем то главное, что явилось задачей данного исследования. Так, впервые представилась возможность показать, что становление основы универсума вне пространства-времени реализуется не иначе, как посредством непрерывной смены уровней актуализации Абсолютного в каждом конкретном случае.

стр. 238

Причем установлено, что сама система актуализации как отдельный феномен как раз и есть прямое подтверждение того, что в ее основе -постоянно действующий континуум двух дополняющих друг друга неразрывно связанных функций опосредования и программирования.

Установлено и другое существенное обстоятельство, а именно: логический континуум на уровне трансцендирования Абсолютного не допускает какой бы то ни было возможности актуализации двух актов опосредования границы (конкретно: границы и дубликата) на одном и том же уровне системы. Именно с целью недопущения подобно рядоположенности в пространстве и следования во времени актов опосредования исполняется функция дубликата, который собственными актами отторжения, переходя либо на нисходящие, либо на восходящие уровни в системе, тем самым создает возможность стыкования функций программирования и опосредования их взаимной дополнительности, чем, собственно, и достигается логическая (но не пространственная!) непрерывность актуализации Абсолютного.

Читающий эти строки будет прав, если посчитает, что различие между возможностями словесных рассуждений, с одной стороны, и интуитивных рефлексий, с другой, состоит в преимуществе последних. Фактически философия на всех этапах ее развития подтверждает несовершенство и неполноту именно вербально-понятийного выражения мысли. Поэтому даже такие термины и понятия, как единство, полагание, переход, необходимость, противоречие, акт действия, взятые в отдельности, лишь в общих чертах (хотя и субъективно) представляют то, что происходит в первооснове универсума. В предлагаемом и во всех предшествующих очерках в комплексе суждений они не маскируют иррациональную сущность Абсолютного под видом "единого божества", а, напротив, делают более доступным понимание ее бездуховной специфики.

Сказанное выше свидетельствует о том, что все богатство и достижения философской мысли на всех исторических этапах поиска истинной сущности трансцендентного создавались под роковым прессом несовершенства и субъективной ограниченности словесно-понятийного истолкования истины. О том же свидетельствует и высказывание Шеллинга, который опираясь на свою "философию тождества" не без оснований утверждал, что "абсолютно простое тождественное не может быть схвачено или изложено другим при помощи описания, понятия здесь вообще беспомощны"(3). Очевидно, поэтому на последних этапах философских исследований сложилась ситуация, когда титанические усилия

(3) Шеллинг Ф.В. Система трансцендентального идеализма. М, 1936. С. 390.

стр. 239

корифеев оказались не в состоянии дать вразумительное и достаточное разъяснение, как именно совершается переход с уровня трансцендентного на уровень физической реальности. Не исключено, что поэтому произошло не отвечающее духу времени сползание философских исследований в разновидность теологии, которая вместе с мистицизмом оставила анналам истории обветшалые спекуляции и представления о "всемогуществе" и непостижимости божества.

В противоположность подобным спекуляциям отрадное явление представляет собой попытка русского философа С. Франка рассматривать непостижимое не с точки зрения соловьевской концепции непостижимости божества, а как унаследованное от Н. Кузанского "умудренное неведение" трансцендентного, которое существенно потому, что "отображение... самооткрывающейся трансрациональной реальности в измерении судящего познания, т.е. мышления, совершается... через усмотрение безусловно неразрешимого, непреодолимого никакими новыми понятиями антиномизма в существе непостижимого"(4). Таким образом, по Франку антиномизм наших суждений о сущности трансцендентного "есть самая радикальная форма отрицания возможности постижения бытия с помощью (читай: формального. - В.Г.) мышления"(5). Тем самым С. Франк не отождествляет непостижимость трансцендентного с непостижимостью божества, поскольку именно антиномизм, а не само божество, ограничивает наши притязания на исчерпывающее познание Абсолютного. Можно привести более доступный аргумент, согласно которому трансцендентное, будучи скрыто от нас предельностью нашего опыта и созерцания (по Канту), в действительности настолько просто и неопределенно, что не располагает никаким "всеединством" собственного существования, что наш рассудок всегда обманывает себя надеждой когда-нибудь представить его как некую предметную наличность.

Идея С. Франка о том, что антиномизм мышления есть непреодолимое препятствие к непосредственному постижению Абсолютного, имеет для нас принципиальное значение. В самом деле, если познание его окутано антиномиями рассудка, то это и есть не что иное, как свидетельство того, что логически опосредуемая активность Абсолютного не есть следствие деструктивной сопричастности противоречия, к тому же слагающегося на основе противоположностей. Допустим, однако, что все происходит наоборот. Тогда наличие в Абсолютном противоположностей

(4) Цит. по: Гайденко П.П. Метафизика конкретного всеединства, или абсолютный реализм С.Л. Франка // Вопросы философии. 1999. N 5. С. 134-135.

(5) Там же. С. 135.

стр. 240

означало бы, что оно разложимо на два фрагмента. Но ведь Абсолютное, трансцендентное - это не двоица и не единое, а, напротив, несамотождественный, безотносительный, безосновной, эмпирически несхватываемый метафеномен, к тому же не подвергаемый ни духовным фальсификациям, ни формальным действиям.

* * *

Анализ внепространственного и вневременного становления системы актуализации Абсолютного подошел к финалу. При этом еще раз напомним, что ряд уточнений не меняет принятого ранее замысла и метода постижения особенностей Абсолютного. В итоге представляется возможность кратко изложить несколько замечаний по существу вышеизложенного.

1. Итак, анализ особенностей актуализации трансцендентного представил возможность преодолеть пространственно-временную фальсификацию последней. Причем, процесс становления системы актуализации происходит не иначе, как посредством смены значений точки Модуля, как оперативного единства двух фундаментальных функций: опосредования и программирования. То, что представляет собой субъективное видение пространства-времени, в процессе актуализации формируется лишь на значительной дистанции уровней системы от исходного начала, когда функция программирования числом своих актов в порядке их периодического изреживания доходит до реальной возможности возникновения мыслящих существ.

2. Благодаря первоначальному отторжению дубликата развертывающейся системы возникает система или новое мировое единство. Это означает, что предшествующее дает начало последующему, а последнее снова повторяет то же самое и так до бесконечности. Такая последовательность актов отторжения собственно и есть главная "сквозная" линия бесконечной актуализации Абсолютного. Именно так, вопреки космологическим версиям, впервые был снят парадокс "единого начала" (универсума в единственном экземпляре).

3. Впервые предпринята попытка преодолеть гегелевскую идеализацию противоречия, которое было экстраполировано на все понятия и категории, касающиеся первосущности (абсолютной идеи). Привязка противоречия к единству противоположностей недостаточно корректна по той причине, что в системе актуализации противоречивое единство их лишь условно можно отождествить с частично переходящими друг в друга интеграцией последовательностей опосредования дубликатов в одном месте и дезинтеграцией в порядке их выборочного изреживания в

стр. 241

другом. Причем, как оказалось, это определяет возможность системе оставаться в состоянии варьирующей асимметрии, которая собственно и лежит в основании относительной устойчивости, как макро=, так и микрофизических объектов. Отсюда, естественно, следует, что некорректно придавать противоречию значение философской категории, поскольку было установлено, что диалектическое противоречие суть не что иное, как предтеча познавательного принципа фундаментальной деформализации. Только благодаря следованию этому принципу нам представилась возможность поднять концепцию неформальной актуализации Абсолютного на научный уровень.

4. То, что Абсолютное как простейший трансцендирующий метафеномен неспособно объявить себя иначе, как в процессе системной актуализации, характеризует его как начисто лишенную собственного значения несамотождественность. Сам этот процесс бесконечен как в актуальном, так и в потенциальном смысле. А это как раз и подтверждает, что все действующие в процессе актуализации средства (граница, дубликат, Модуль, функции опосредования и программирования) своей бесконечностью заранее упреждают сползание его в одноразовую ложную зависимость от каких бы то ни было противоположностей. Ибо все, что актуализирует трансцендентное, не позволяет ему прорваться на уровень формального самоотождествления; да и сами средства выполняют свою роль так, что каждое из них есть не более, как следствие чисто функционального логического взаимодействия, не имеющего ничего общего с наглядностью предметного представления.

5. Необходимо критически отнестись к распространенным ныне заблуждениям относительно обоснования подлинного смысла категории "существование", которая воспринимается как обобщенный факт наличности, поверхностно схваченной в ощущениях субъекта. Таким образом, мы поневоле вынуждены оставаться в плену узкосубъективного видения реальности. Между тем, существование как данность соприсутствия, вопреки экзистенциалистским версиям, есть не что иное, как воспринимаемое нами следствие фрагментации вечно преходящих элементов системы, где имеет место лишь относительная устойчивость фрагментов актуализации, к тому же лишенных субстанционального основания.

6. Впервые с достаточной очевидностью снимаются версии теологического и философского обожествления Абсолютного, во весь рост встают законные притязания атеизма в его положительном социальном аспекте в качестве всеобщей основы примирения.

7. Принципиальное значение приобретает не физическое, а дискурсивное обоснование принципа экономии. В естественнонаучном смысле

стр. 242

последний скорее известен как принцип наименьшего действия, суть которого состоит в том, что развертывание универсума в своей основе является следствием внепространственной и вневременной, грубо говоря, локализации значений точки Модуля. Иначе говоря, актуализация Абсолютного происходит в одной-единственной точке, где функции опосредования и программирования актуализируются в порядке саморегулирования, которое осуществляется на основе комплементарной взаимозависимости изреживания и концентрации границ и дубликатов. Система просто не находит иных мест для их опосредования, кроме как в самой себе или, что то же, в единой точке Модуля. Причем, все оперативные действия складываются так, что их фрагментация никогда не бывает хаотической, а, напротив, является достаточно компактной и логичной для того, чтобы в системе на поздних нисходящих ступенях развития образовались условия для органической эволюции, где так называемое совершенство строения живого становится не чем иным, как следствием экономного расходования оперативных средства актуализации. Поэтому совершенство естественных творений есть не более, как результат репродуктивной функции принципа наименьшего действия, охватывающего собой весь универсум на всех ступенях его системного развертывания.

8. В порядке логической реконструкции структурных особенностей системы актуализации Абсолютного постепенно стала вырисовываться возможность наведения мостов между структурой системы и ее физическим бытием. Так, например, впервые была предпринята попытка привести систему в соответствие с такими эффектами становления универсума, как периодическая активность (светимость) космологических объектов, красное смещение спектральных линии, независимость скорости света от скорости его источника; находят свое объяснение принцип неопределенности и принцип дополнительности. Более того, анализируя все эти особенности, нельзя было не прийти к выводу о том, что квантово-волновая радиация не просто "распространяется" в пространстве, а, напротив, сама воспроизводит его. Ибо каждый квант или волна, посылаемые космическим объектом, есть не что иное, как факт физического восприятия комплексных передислокаций отторгаемых дубликатов с одних уровней системы на другие, о чем, собственно, шла речь выше. В соответствии с современным уровнем познания радиацию нередко отождествляют с естественным средством передачи информации. Тем не менее, возникает вопрос, о чем и в чей адрес распространяется информация? Утверждают, будто квант - это порция энергии, посылаемая

стр. 243

светящимся объектом. И снова вопрос: для чего нашему светилу квантовая радиация издалека, если у него в избытке своей? Ответов нет.

Касаясь так называемого Большого взрыва, давшего начало Вселенной, можно сказать одно: взрыв не есть следствие некой физической сверхнапряженности, сконцентрированной в точке "сингулярности", а суть не что иное, как эффект возрастающего дистанцирования задействованных в системе уровней актуализации от исходного начала. Это означает, что возрастающее множество удаляющихся космологических объектов - это и есть физическое подтверждение того, что система актуализации Абсолютного в порядке фрагментации актов опосредования прошла значительную дистанцию от начала и продолжает равертываться дальше.

* * *

В заключение о субъективной убежденности автора в истинности изложенной концепции. Мне она кажется достаточной. Однако важнее читательский интерес к проблеме. Пусть материалисту ее решение покажется нереальным, а идеалисту - явлением атеистического умозрения. И все же обе философские платформы приведены в движение, а это дает реальный шанс для широкой творческой дискуссии. Остается пожелать ее будущим участникам успеха.

Постоянный адрес данной публикации: