Libmonster ID: RU-7149
Автор(ы) публикации: С. БУШУЕВ

I

Н. Г. Чернышевский в истории освободительного движения России в 60-е годы прошлого столетия, когда "демократизм и социализм сливались в одно неразрывное, неразъединимое целое"1 , занимает выдающееся место как великий революционер, демократ и просветитель.

Великие русские просветители-революционеры Чернышевский и Добролюбов вели непримиримую борьбу с крепостничеством и самодержавием. В освободительном движении они выступали борцами за общее народное дело. Они стояли у истоков революционного движения в России. С их именем связана упорная героическая борьба за идеи крестьянской революции, борьба за уничтожение крепостничества и самодержавия. Они страстно ненавидели произвол помещиков и капиталистов и страстно ждали народного восстания против самодержавия. Великие русские просветители-революционеры "совершенно искренно верили в общее благоденствие и искренно желали его, искренно не видели (отчасти не могли еще видеть) противоречий в том строе, который вырастал из крепостного"2 . Ленин неоднократно подчеркивает эту характерную черту в деятельности русских просветителей-революционеров. Они преисполнены были горячей верой в прогрессивность будущего развития России. Они с беспощадной враждой относились к остаткам средневековой старины, задерживавшим экономическое и политическое развитие России. Они горячо любили свою родину, свой народ и "стремились европеизировать Россию, верили в приобщение ее к общеевропейской культуре, заботились о перенесении учреждений этой культуры и на нашу, вовсе не самобытную, почву"3 .

Н. Г. Чернышевский и Добролюбов были передовыми людьми своего времени, они ставили и решали революционные вопросы. О Чернышевском и Добролюбове восторженно отзывались Маркс и Энгельс: "Мы оба, Маркс и я, не можем на них пожаловаться. Если некоторые школы и отличались больше своим революционным пылом, чем научными исследованиями, если были и есть различные блуждания, то, с другой стороны, была и критическая мысль и самоотверженные искания чистой теории, достойные народа, давшего Добролюбова и Чернышевского. Я говорю не только об активных революционных социалистах, но и об исторической и критической школе в русской литературе, которая стоит бесконечно выше всего того, что создано в Германии и Франции официальной исторической наукой"4 .


1 Ленин. Соч. Т. I, стр. 170.

2 Ленин. Соч. Т. II, стр. 315.

3 Там же, стр. 325.

4 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XXVII, стр. 389.

стр. 99

Ленин с исключительной точностью определил историческое место Н. Г. Чернышевского в развитии передовой общественной мысли в России: "Чернышевский - единственный действительно великий русский писатель, который сумел с 50-х годов вплоть до 88-го года остаться на уровне цельного философского материализма и отбросить жалкий вздор неокантианцев, позитивистов, махистов и прочих путаников. Но Чернышевский не сумел, вернее: не мог, в силу отсталости русской жизни, подняться до диалектического материализма Маркса и Энгельса"1 .

В своих работах Ленин дал всестороннюю оценку "сильных и слабых сторон" воззрений "великого русского гегельянца и материалиста", "сторонника Фейербаха", замечательного критика капитализма, величайшего представителя утопического социализма в России. Ленин указывал, что с именем Н. Г. Чернышевского связана "солидная материалистическая традиция" в борьбе со всякими отступлениями от материализма. Н. Г. Чернышевский был действительно оригинальным мыслителем, как говорили о нем неоднократно Маркс и Энгельс. В послесловии ко второму изданию первого тома "Капитала" Маркс отзывается о Н. Т. Чернышевском как о "великом русском ученом и критике, который в своих "Очерках политической экономии по Миллю" мастерски выявил банкротство "буржуазной" политической экономии. Основоположники марксизма вместе с тем критиковали утопизм и наивность Н. Г. Чернышевского, особенно в общественно-политических и исторических вопросах, тем не менее это никогда не мешало им видеть и гениальные зародыши передовых идей в его произведениях, полных оригинальности, силы и глубины мысли, действительно заслуживающих изучения.

Мировоззрение Н. Г. Чернышевского формировалось в условиях жестокой и мрачной действительности николаевской России (40 - 50-е годы), в период кризиса крепостничества и нарастания широкого крестьянского движения почти по всей империи.

II

Основные черты и особенности Н. Г. Чернышевского как революционного демократа сложились под влиянием впечатлений экономической и политической жизни крепостной России.

В 40 - 50-х годах XIX в., когда складывалось мировоззрение Н. Г. Чернышевского, в Российской империи преобладающим было крепостническое хозяйство дворян-помещиков. В обширной империи хозяйничали "тысячи господ больших и малых", монархи этих "суровых и жестоких владельцев" жаловали населенными имениями2 .

В царской России крепостнические отношения сохранялись дольше чем в других странах Европы. Крепостническое хозяйство дворян-помещиков было господствующим в России вплоть до 60-х годов XIX столетия. Основными классами тогда в стране были помещики и эксплоатируемые ими крестьяне, на которых страшным гнетом лежало крепостное право. Гнет помещиков усугублялся произволом царизма, всесилием чиновников, полиции. Народные массы были обречены на полное политическое бесправие и подвергались самым диким преследованиям и надругательствам.

Основой крепостнической эксплоатации крестьян являлась помещичья собственность на землю, на страже которой стояло русское самодержавие со всем своим аппаратом принуждения. Крестьянин не пользовался никакими правами: без разрешения барина он не мог приобретать иму-


1 Ленин. Соч. Т. ХIII, стр. 295.

2 Романович-Славатинский "Дворянство России с начала XVIII века до отмены крепостного права", стр. 307. СПБ. 1870.

стр. 100

щества, он не имел права отлучиться из деревни, не смел даже, жениться; он целиком был во власти помещика. - Крепостных крестьян можно было продавать и покупать, причем крепостные расценивались ниже чем животные; так, за борзую собаку помещики иногда отдавали целую деревню, за щенка порой платили до 3 тысяч рублей, тогда как крепостная девушка стоила всего 25 рублей. Крепостных, как скот, продавали на базарах.

В своих поместьях помещики были полновластными правителями. Суд чинил сам барин. Розгами, палками, шпицрутенами подвергая крепостных самым диким истязаниям, помещик добивался исправного несения ими барщины. Крепостных подвешивали за руки и за ноги на шестах, вывертывали им руки, надевали кандалы, выщипывали бороды, опаливали лучиной волосы, набивали им на шею деревянные колодки, забивали в рот кляп, секли солеными розгами, истязали плетьми из воловьих жил. Со стороны передовых людей, начиная еще с Радищева, это вызывало протест.

"Засечение крестьян помещиками является не единичными, не исключительными примерами увлечений разнузданного самовластья, а представляется рядовым, обыкновенным", - писал один из современников крепостного права, Мордовцев.

Крепостное право, по выражению Некрасова, было "диким и страшным полем", где "свободно рыскал зверь, а человек бродил пугливо".

Крепостное право являлось для крестьян страшным бедствием. "На практике... - писал Ленин, - крепостное право, особенно в России, где оно наиболее долго держалось и приняло наиболее грубые формы, оно ничем не отличалось от рабства"1 .

Совершенно очевидно, что при крепостном праве производительность труда в помещичьем хозяйстве была крайне низкой; забитый и темный крестьянин, работавший подневольно, из-под палки, плохо обрабатывал своим примитивным инвентарем помещичью землю.

Основанное па крепостном труде, помещичье хозяйство могло оставаться устойчивым лишь до тех пор, пока оно представляло собой "самодовлеющее, замкнутое целое, находящееся в очень слабой связи с остальным миром" 2 . Развитие товарно-денежных отношений начало подтачивать его устои еще задолго до падения крепостного права. В начале XIX в. в развитии товарно-денежных отношений и торговли в России был сделан значительный шаг вперед: постепенно расширялась торговля и увеличивался вывоз хлеба заграницу. Расширялись торговые обороты и внутри страны. Дворянские имения начинали производить все в большем количестве хлеб для продажи. Помещичье хозяйство постепенно утрачивало свой замкнутый, натуральный характер и превращалось в товарное хозяйство.

Показателем увеличения торговых отношений в России был рост оборотов ярмарок; так, в течение первой половины XIX в. привоз товаров на всероссийскую нижегородскую ярмарку увеличился почти в три раза.

Рост торговли, необходимость расширения хозяйства вызывали все большую потребность помещиков в деньгах. Между тем к 40 - 50-м годам значительная часть помещиков уже успела увязнуть в долгах и тысячами закладывала своих крепостных, а также и свои земли в банках.

Стремясь увеличить производство хлеба, предназначаемого для продажи, помещики все сильнее эксплоатировали крестьян, увеличивали барщину. Вместе с тем многие помещики, особенно в нечерноземных губерниям (Московская, Ярославская, Нижегородская и др.), нуждаясь


1 Ленин. Соч. Т. XXIV, стр. 367.

2 Ленин. Соч. Т. III, стр. 140.

стр. 101

в деньгах, стали переводить своих крестьян на оброк, т. е. вменять барщину натуральной или денежной повинностью. В среде оброчных крестьян начало развиваться отходничество. Чтобы уплатить высокий оброк и подати, они вынуждены были заниматься различными кустарными промыслами, извозом, уходили на заработки на фабрики, в мастерские. Помещики допускали отходничество, так как значительную часть заработка от отхожих промыслов крестьяне отдавали помещику же в виде денежного оброка. Так как в подавляющей массе крестьяне были крепостными и их отход на промыслы всецело зависел от произвола помещика, деревня, естественно, не могла быть достаточным источником рабочей силы для фабрик и заводов. В черноземных областях, например, помещики почти вовсе не допускали отходничества.

Благодаря высоким оброкам, податям и вследствие постепенного уменьшения крестьянских наделов большинство крестьян разорялось и нищало. Но вместе с тем в деревне из числа оброчных крепостных стала складываться зажиточная верхушка. Появились богатеи, занимающиеся ростовщичеством и торговлей и усиливавшие таким путем разорение крестьян. О капиталах, какими иногда ворочали эти сельские богатеи, можно судить по размерам платимого ими оброка. Так, Савва Морозов, бывший крепостным крестьянином, в 1820 г. выкупился на волю за 17 тысяч рублей. Крепостной крестьянин князя Юсупова Курочкин торговал в Херсоне, причем располагал тысячами. Таким образом, среди крестьянства начиналось расслоение, в деревне развивались товарно-денежные отношения, капитализм начинал проникать в сельское хозяйство.

Многие купцы и сельские богатеи-кулаки начали. вкладывать свои капиталы в промышленные предприятия. Были в России и помещики, еще до реформы 1861 г. организовавшие в своих имениях различные промышленные заведения: полотняные, суконные, винокуренные и т. д. В порядке отбывания барщины там работали крепостные крестьяне. Постепенно стали появляться в России предприятия и с вольнонаемным трудом. Эти предприятия развивались гораздо быстрее чем предприятия, пользовавшиеся трудом крепостных. За первые 50 лет XIX в. число рабочих, занятых в тех отраслях промышленности, где преобладал труд крепостных (писчебумажная, суконная, металлургическая), увеличилось в три с лишним раза, а в отраслях промышленности с преобладанием вольнонаемного труда (в первую очередь в хлопчатобумажной) число рабочих в эти годы возросло в шесть раз.

В 40 - 50-х годах увеличился и ввоз машин в Россию, кустарные мастерские и мануфактуры начинают превращаться в крупные фабрики и заводы. Характерно, что больше всего машины внедрялись опять-таки в текстильную промышленность, в которой преобладал вольнонаемный труд. "Новые производительные силы требуют, чтобы работники производства были более культурными и понятливыми, чем забитые и темные крепостные, способными понять машину и правильно обращаться с ней"1 .

Но фабрик и заводов в России было все же очень мало. При крепостном праве промышленность не могла развиваться по-настоящему. Труд крепостных как в сельском хозяйстве, так и в промышленности давал очень низкую производительность. Прикрепление крестьян к земле лишало фабрики и заводы рабочей силы. Крепостное право задерживало создание широкого внутреннего рынка.

Крепостнические порядки тормозили и развитие сельского хозяйства. Между тем потребность в расширении производства хлеба в России к середине XIX в. сильно выросла. В связи с появлением промышленных центров, ростом городского населения, ростом промышленности и кустарных промыслов увеличивалась внутренняя торговля хлебом, а


1 "История ВКП(б)", Краткий курс, стр. 121. 1938.

стр. 102

кроме того в конце 40-х годов резко возросла продажа хлеба и заграницу. За 1821 - 1825 гг. из России на западноевропейские рынки пшеницы было вывезено 8418 тысяч пудов, а за 1846 - 1850 гг. - 35 066 тысяч пудов, - почти в четыре раза больше! В большом количестве стало вывозиться также заграницу сало (на 141 - 2 миллионов рублей), шерсть (на 61/2 миллионов рублей). Увеличение помещиками производства хлеба на продажу было, как указывает Ленин, "предвестником распадения старого режима"1 .

В то время как помещики в погоне за деньгами стремились увеличить производство хлеба на продажу, нищий крепостной крестьянин вовсе не был заинтересован в увеличении производительности своего труда. Это сознавали и многие помещики.

Таким образом, развитие производительных сил как в промышленности, так и в сельском хозяйстве упиралось в крепостнические отношения: "Весь ход экономического развития толкал к уничтожению крепостного права"2 .

В крепостной России существовали следующие сословия: дворянство, духовенство, купечество, крестьянство и мещанство. Положение последнего мало чем отличалось от крепостного состояния. Сельское духовенство в подавляющем большинстве было бедно, причем из' его представителей редко кто мог подняться выше священнического сана. Дети священников, не следовавшие отцовской профессии, так же как и дети разорившихся мелких помещиков, купцов, становились в ряды разночинцев: "Разночинцами фактически делаются все те, чья деятельность выпадает из рамок сословного деления"3 .

Благодаря усиливавшемуся разложению крепостного хозяйства, из рамок сословного деления выпадало много людей, попадавших в тяжелое экономическое и правовое положение. Наиболее передовые из них становились в ряды борцов против самодержавия и крепостничества.

"Образованный разночинец, - писал Плеханов, - это - вестник новой России, объявляющий старому порядку войну не на живот, а на смерть, и в этой войне берущий на себя опасную роль авангарда"4 . С легкой руки Тургенева разночинец получил название "нигилиста", который в своем "отрицании" старого ни перед чем не отступает. В массе такие разночинцы были энергичные люди. Они были выразителями революционных настроений крестьянства и его стремлений бороться против крепостнического гнета. Они сумели теснее чем декабристы сблизиться с народом. Свои революционные планы они связывали с крестьянскими движениями.

Крестьянство непрерывно восставало в ответ на жестокий гнет и эксплоатацию. Только за время тридцатилетного царствования Николая I (1825 - 1855) произошло 674 крестьянских волнения. Несмотря на то что эти волнения были одинокими, раздробленными, стихийными "бунтами", они все же представляли весьма серьезную опасность для помещиков и царя. Это еще в 1839 г. сознавал шеф жандармов Бенкендорф, когда писал: "Весь дух народа направлен к одной цели, к освобождению... Вообще крепостное состояние есть пороховой погреб под государством и тем опаснее, что войско составлено из крестьян же" 5 .


1 Ленин. Соч Т. III, стр. 140.

2 "История ВКП(б)". Краткий курс, стр. 5.

3 Плеханов Г. Соч. Т. V, стр. 13.

4 Там же, стр. 14.

5 Мороховец Е. "Крестьянское движение 1827 - 1869 гг.". Вып. I, стр. 31.

стр. 103

Положение крестьян в армии было исключительно тяжелым. Во время подготовок к бесконечным плацпарадам солдат подвергали самым мучительным "тягостям обучения" по методе, "гибельной для жизни человеческой". ."Четвертая часть армии исчезает ежегодно от необыкновенной смертности и от неспособности к службе, от болезней происходящей". Армия, по словам николаевского адъютанта Кутузова, несмотря на свой "наружный блеск", носила в себе "семена разрушения". Даже Кутузов считал, что непрерывные "солдатские бунты", "неповиновение" являются "следствием несносных порядков, требовавших незамедлительного реформирования". Кутузов в своей записке указывает на "бедственное" и "ужасное" положение в империи, где "начальство" больше всего заботится о "представлении в отчетах блестящей деятельности, когда сущность управления в самом жалком положении"1 .

Повсеместный рост недовольства против самодержавия создавал в николаевской России благоприятную почву для революционного движения, и тем самым расширялась база для практической революционной деятельности разночинцев.

Николай I, особенно после подавления восстания декабристов и кровавой расправы над ними, свое высшее назначение видел в борьбе с "крамолой", "вольнодумцами" и "сатанинским духом" революции как внутри страны, так и в Западной Европе. Он всячески стремился к сохранению рушившихся форм крепостничества. В письме к брату Константину он доказывает необходимость "мер быстрых и строгих, против всякой попытки разрушения, направленной против установленного порядка, освященного веками славы"2 . Правда, в некоторых вопросах, как например в экономических, он вынужден был, все же пойти на некоторые уступки и полумеры. В крестьянском же вопросе Николай I больше полагался на "добрую волю помещиков"3 . Вообще он считал прикосновение к крепостному праву "делом гибельным" и стоял на позициях его всемерного охранения.

Николай I управлял империей через дворян-чиновников. В своей речи к депутатам петербургского дворянства Николай I говорил, "что он никогда не сомневался в преданности дворянства к престолу и отечеству" и что "внешние враги не опасны", если господа будут "действовать единодушно". Обращаясь к ним "сердечно", он говорил: "Вы моя полиция. Каждый из вас мой управляющий и должен для спокойствия государства доводить до моего сведения все дурные действия и поступки, какие он заметит"4 .

Николай I и его сановники в борьбе с революционным движением перенимали -опыт французской и прусской полиции. Они усовершенствовали полицейско-реакционную тактику в борьбе с революционным движением как внутри страны, так и на Западе, где Николай I играл роль "жандарма Европы"; венгерская революция 1849 г. была подавлена Николаем I. Раболепие и ложь процветали в придворных сферах - этой "гауптвахте империи"5 . "История николаевской России - мрачная полоса, с ее мертвыми домами, мертвыми душами, "мертвым молчанием кругом", произволом властей, жандармов и чиновников"6 . Лучшие, просвещенные, передовые люди русского общества ссылались на каторгу, "Тяжелая русская жизнь, - писал Герцен в "Былом и думах", - многим придавила грудь, над каждым занесена была звериная лапа, шедшая от


1 Записка Н. Кутузова, поданная императору Николаю I, от 2 апреля 1841 года. "Русская старина" за сентябрь 1898 г., стр. 522 - 527.

2 Шильдер "Николай I". Т. I, стр. 432.

3 Семевский "Крестьянский вопрос в России". Т. II, стр. 529 - 535, 568 - 569.

4 "Русская старина" за сентябрь 1883 года, стр. 594 - 596.

5 "Воспоминания французского путешественника маркиза де Кюстин", "Николаевская эпоха", стр. 25, 41. 1910.

6 "Дело петрашевцев". Сборник. Т. I Дневник И. А. Момбели, стр. 280.

стр. 104

груди, лишенной сердца, вперед отводила розовые надежды на снисхождение к молодости. Шутить либерализмом было опасно, играть в заговоры не могло притти в голову. За одну дурно скрытую слезу о Польше, за одно смело сказанное слово - годы ссылки, белого ремня, а иногда и каземат"1 .

Крепостная Россия в 40 - 50-х годах представляла собою "ужасное зрелище страны, где торгуют людьми", где "нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка". В Российской империи правили дикие помещики и "огромные корпорации разных служебных воров и грабителей"2 во главе с коронованным палачом, следователем и цензором Николаем I.

Однако внутри России совершалась великая работа, глухая и безмолвная, но деятельная и непрерывная: всюду росло недовольство, революционные идеи в царствование Николая I, с его, казалось бы, "моровой полосой", распространялись даже сильнее чем за все предыдущее столетие. Особая роль в освободительном движении принадлежала литературе начиная с Рылеева и Пушкина, на произведениях которых учились и формировались "лучшие романисты и обличители". Плеханов по этому поводу писал: "Все выдающееся, что создано в России в области беллетристики и критики, есть, собственно говоря, лишь выполнение литературных заветов эпохи сороковых годов" 3 .

В силу стечения ряда исторических обстоятельств "литературная зрелость России была в то время вне сомнения"4 , стоит только привести такие имена, как Лермонтов, Гоголь. Несколько иначе обстоит дело с политической зрелостью России того времени. Несмотря на отсталость России по сравнению с передовыми странами Западной Европы, в 40-х годах XIX в. в ней блистали своими литературно-философскими и политическими талантами Герцен и Белинский. Герцен - самый выдающийся деятель дворянского периода революционного движения, писатель, сыгравший великую роль в подготовке русской революции, - продолжал дело декабристов. Он жадно впитывал передовые идеи Западной Европы. Ответа на волновавшие передовые слои русского общества вопросы он с удивительным усердием искал в гегелевской философии, которая в 30-х и 40-х годах имела большое распространение в России.

Среди всех гегельянцев особенно выделялись Герцен и Белинский, превратившие философскую теорию в острое политическое оружие.

"В крепостной России 40-х годов XIX в., - писал Ленин о Герцене, - он сумел подняться на такую высоту, что встал в уровень с величайшими мыслителями своего времени. Он усвоил диалектику Гегеля. Он понял, что она представляет из себя "алгебру революции". Он пошел дальше Гегеля, к материализму, вслед за Фейербахом. Первое из "Писем об изучении природы" - "Эмпирия и идеализм",- написанное в 1844 г., показывает нам мыслителя, который, даже теперь, головой выше бездны современных естествоиспытателей-эмпириков и тьмы тем нынешних философов, идеалистов и полуидеалистов. Герцен вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед - историческим материализмом"5 .

Статьи Герцена вызвали у Белинского восторженные отзывы. В письме к Боткину в феврале 1843 г. Белинский писал: "Скажи Герцену, что его "Дилетантизм в науке" - статья до-нельзя прекрасная - я ею упивался и беспрестанно повторял: вот как надо писать для журнала"6 ,


1 Герцен "Былое и думы". Т. I, стр. 248. 1937.

2 Белинский В. "Письмо к Гоголю", стр. 11 - 12. 1936.

3 Плеханов Г. Соч. Т. V, стр. 15.

4 Там же.

5 Ленин. Соч. Т. XV, стр. 464 - 465.

6 Белинский В. "Письма". Т. II, стр. 334. 1914.

стр. 105

Белинский прошел очень сложный путь духовного развития. В своих боевых и страстных статьях он затрагивает почти все области научного знания, в них мы находим литературную критику, философию, историю. Белинский преодолевал Гегеля и гегельянство, шел к материализму Фейербаха. В идее социализма он видел "альфу и омегу веры и знания. Все из нее, для нее и в ней. Она - вопрос и решение вопроса"1 .

В своем знаменитом "Письме к Гоголю", написанном в 1847 г., незадолго до смерти, Белинский уже отражал "настроение крепостных крестьян". В этом письме Белинский, отражая возмущение народных масс крепостническим гнетом, требовал осуществления "самых живых, современных национальных вопросов России"; 1) уничтожения крепостного права, 2) отмены телесных наказаний, 3) введения справедливых законов, 4) пробуждения, в народе чувств человеческого достоинства. Россия, по мнению Белинского, "видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиэтизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности"2 .

Это была программа разночинского движения, вождем которого явился Н. Г. Чернышевский в период падения крепостного права.

"Освободительное движение в России прошло три главные этапа, соответственно трем главным классам русского общества, налагавшим свою печать на движение: 1) период дворянский, примерно с 1825 по 1861 г.; 2) разночинский или буржуазно-демократический, приблизительно с 1861 по г895 г., 3) пролетарский, с 1895 по настоящее время.

Самыми выдающимися деятелями дворянского периода были декабристы и Герцен. В ту пору, при крепостном праве, о выделении рабочего класса из общей массы крепостного, бесправного, "низшего", "черного" сословия не могло быть и речи. Предшественницей рабочей (пролетарски-демократической или социал-демократической) печати была тогда общедемократическая бесцензурная печать с "Колоколом" Герцена во главе ее.

Как Декабристы разбудили Герцена, так Герцен и его "Колокол" помогли пробуждению разночинцев, образованных представителей либеральной и демократической буржуазии, принадлежавших не к дворянству, а к чиновничеству, мещанству, купечеству, крестьянству. Предшественниками полного вытеснения дворян разночинцами в нашем освободительном движении был еще при крепостном праве В. Г. Белинский. Его знаменитое "Письмо к Гоголю", подводившее итог литературной деятельности Белинского, было одним из лучших произведений бесцензурной демократической печати, сохранивших громадное, живое значение и по сию пору"3 . На смену узкому кругу дворянских революционеров - петрашевцев и Герцена - придут разночинцы во главе с Н. Г. Чернышевским, которые подхватят, расширят, укрепят и закалят революционную агитацию своих славных предшественников, боровшихся за победу народа рад царизмом и поднявших знамя революции. "Шире стал круг борцов. - писал Ленин, - ближе их связь с народом"4 .

III

Николай Гаврилович Чернышевский родился 12 (24) июля 1828 г. в Саратове. Отец его Гавриил Иванович был протоиереем в Саратове, а дед - дьяконом в селе Чернышеве, Чембарского уезда, Пензенской губернии. Отсюда и их фамилия - Чернышевские.


1 Белинский В. "Письма". Т. II, стр. 262.

2 Белинский В. "Письмо к Гоголю", стр. 11 - 12.

3 Ленин. Соч. Т. XVII, стр. 341.

4 Ленин. Соч. Т. XV, стр. 468.

стр. 106

Детские и юношеские годы Н. Г. Чернышевский провел преимущественно в семье отца1 , в бытовой обстановке провинциального духовенства; в семье он получил и первоначальное образование.

С раннего возраста впечатлительный и одаренный Н. Г. Чернышевский полюбил великую русскую реку Волгу; на ее берегах он наблюдал тяжелую жизнь крепостных и бурлаков с их песнями, подобными стону.

Умственный горизонт Чернышевского постоянно расширялся благодаря чтению книг из библиотеки его отца. Н. Г. Чернышевский очень рано "сделался библиофагом, пожирателем книг". К книгам он питал особое пристрастие. Долгое время он читал решительно все, что попадалось под руку, от Четьи-Минеи до статей Белинского и Герцена. В библиотеке Гавриила Ивановича Чернышевского имелось много книг как русских, так и западноевропейских авторов; он получал также ряд журналов, в том числе "Отечественные записки",, в которых молодой Чернышевский имел возможность знакомиться со статьями Искандера (Герцена) и Белинского. Н. Г. Чернышевский любил читать Диккенса, знал наизусть почти все лирические пьесы Лермонтова, с их страстью и протестом. Он глубоко оценил поэтический талант Лермонтова, который ослепительным метеором промелькнул "на сумрачном небе тридцатых годов"2 , В 1836 г., в девятилетнем возрасте, Н. Г. Чернышевский был зачислен в духовное училище, но ему, к счастью, удалось избежать отупляющей атмосферы этого не "просветительного", а "угасительного" училища; он попрежнему занимался в доме своего отца, в училище же являлся только на экзамены.

В 1842 г. он поступил в пятый (риторический) класс саратовской духовной семинарии и учился в ней прилежно; среди сверстников он выделялся необычайной начитанностью. В семинарии он читал "издававшиеся духовными академиями духовные журналы уже как семинарист, отыскивая примеры, доводы для писания задаваемых профессором (тем). От этого чтения по ученической надобности довольно много удержалось а памяти"3 . В старшем классе семинарии Н. Г. Чернышевским был написан ряд произведений на темы исключительно религиозного порядка ("О начале и значении ветхозаветных приношений", "О постепенном превращении первозданного существа и явления" и т. п.).

Учеба в семинарии не удовлетворяла пытливый ум Н. Г. Чернышевского. Его интересы шли дальше "границ" семинарской муштры. Семинарская система воспитания, основанная на изучении закона божьего, ветхого и нового завета, бессвязных сказаний и- молитв, исключала самую возможность пробуждения у учащихся" действительного интереса к науке. Головы детей забивались схоластической премудростью: "душа есть безусловное условие всякого условия", "единица - символ единого бога, а треугольник - символическое изображение божественного триединства" и т. д. и т. п. Раболепие низшего духовенства перед высшим было отвратительным. Так об этом времени писал в своих записках даже человек, уважавший "правительство и религию", С. М. Соловьев4 . Раболепие, разгул и иезуитство, садизм и лесть свили себе прочное гнездо не только в среде духовенства, но и в правящих сферах тогдашней России. Н. Г. Чернышевскому претила эта зловонная среда. Пытливый ум его стихийно и вначале неуверенно искал передовых идей.


1 См. Н. Г. Чернышевский "Литературное наследие", Т. I. (автобиография Н. Г. Чернышевского); Плеханов Г. Соч. Т. V, стр. 24 - 30; Федоров К. "Н. Г. Чернышевский (биографический очерк)". СПБ. 1905.

2 Луначарский А. "Классики русской литературы", стр. 188.

3 Чернышевский Н. "Литературное наследие". Т. 1, стр. 72.

4 "Записки Соловьева", стр. 16. Изд. "Прометей". 1910.

стр. 107

Можно себе представить, какое впечатление произвели на шестнадцатилетнего юношу глубокие философские и литературные статьи Герцена и Белинского. Влияние Белинского на Чернышевского было очень сильным, и он вскоре стал ревностным поклонником Белинского. Затем, в 1844 - 1846 гг. по "Отечественным запискам" Н. Г. Чернышевский познакомился с философскими ("Письмо об изучении природы". 1845 г.) и беллетристическими ("Кто виноват?") произведениями Герцена. Чтение классиков русской и западноевропейской литературы было самым любимым занятием Н. Г. Чернышевского. Он увлекался Пушкиным, Шиллером; "Карла Мора, наконец, брал себе за образец".

В восемнадцать лет Чернышевский был настолько развит, что не находил себе равных среди сверстников, если не считать Левицкого, зарисованного им потом в романе "Пролог". Уже тогда он располагал обширными знаниями из самых различных областей (древняя и новейшая история, русская и западноевропейская литература). Он знал много языков (латинский, греческий, еврейский, французский, немецкий, польский и английский), обладая исключительными лингвистическими способностями. В восемнадцать лет он мечтал об ученой карьере, стремился стать профессором, ученым.

18 мая 1846 г. Н. Г. Чернышевский из Саратова "на долгих" выехал в Петербург. В его жизни открылась новая страница, полная неожиданностей и тревоги за будущее.

IV

Н. Г. Чернышевский, семинарист и библиофаг, читатель Четьи-Миней и Белинского, в длительном "путешествии" из Саратова в Петербург наглядно знакомится с народом, интересы которого глубоко его захватывают. Он смог шире и полнее увидеть тяжелую жизнь крепостного крестьянства, Это "путешествие" по стране отсталой, дикой и средневековой не могло не пробудить мыслей о причинах такого позорного состояния России, не могло не оставить следа в сознании начитанного восемнадцатилетнего юноши, знавшего классическую русскую и западноевропейскую литературу.

14 августа 1846 г. И. Г. Чернышевский, отлично выдержавший экзамен, был принят на философский факультет (позже историко-филологический) Петербургского университета, здесь он пробыл четыре года, слушая скучные, "официальные курсы различных дисциплин": у И. С. Срезневского он слушал "Славянские наречия" и работал по словарю русского языка; у М. С. Куторги - древнегреческую историю и немецкий; у Грефе - греческий язык; у Фрейтага - латинский; у Устрялова - русскую историю; у Неволина - историю российских гражданских законов; у Плетнева - историю русской литературы; последний был единственный лектор, не придерживавшийся полностью "уваровской системы".

Петербургский университет в тот период был, фигурально выражаясь, "пожарной командой", гасившей всякое проявление свободной мысли, пресекавшей "мечтания равенства и "буйной свободы". Министерство так называемого народного просвещения усиленно ставило в стране "плотины против умственного развития". Университетская учеба целиком была приспособлена к внедрению в головы студенчества идей официальной уваровской троицы: православие, самодержавие, народность.

Резкой критике со стороны уваровского министерства подвергалась "пагубная система" энциклопедического образования. Из преподавания общественные и философские науки исключались как опасные в политическом и религиозно-нравственном отношении, и выдвигалось религиоз-

стр. 108

ное образование. По высочайшему повелению, министр Уваров особым циркуляром 29 мая 1847 г. на имя попечителей учебных округов разъяснил, какого понимания "идеи народности" должны держаться наука и литература. "Я обращаю слово, - писал Уваров, - преимущественно к тем преподавателям, которым досталось обрабатывать на учебном поприще участок славный, но трудный: русский язык и русскую словесность с прочими соплеменными наречиями, как вспомогательными средствами для родного языка, русскую историю и историю русского законодательства, им предпочтительно перед другими принадлежит возбуждение духа отечественного не из славянства, игрою фантазии созданного, а из начала русского, в пределах науки, без всякой примеси современных идей политических"1 . В официальном обзоре деятельности министерства народного просвещения об этих заслугах Уварова говорится как о девизе, вошедшем в его "графский герб".

Назначая в 1850 г. нового министра просвещения, Николай I, напуганный событиями революции 1848 г. во Франции, напутствовал его словами: "Закон божий есть единственное твердое основание всякому учению". В развитие этого "глубокомысленного" указания ретивый министр просвещения действовал и проверял "направление общественного воспитания внимательными осмотрами"2 . Философия изгонялась из университетов. "Положен конец обольстительным мудростям философии!", - не без упоения восклицал министр просвещения. С университетских кафедр произносились самые отчаянные проклятия всему "западному", всему человеческому.

Н. Г. Чернышевский на университетских занятиях скоро почувствовал пустоту и скуку. Он начал тяготиться мертвечиной официальной, университетской "науки". В письмах к родным он выражает недовольство университетской библиотекой, где нет "серьезных книг европейской славы"3 , но зато в большом количестве богословские книги, а также "вздорные книжонки" с приветственными надгробными словами. Н. Г. Чернышевский мечтает о расцвете научной жизни в будущей России, его думы вращаются вокруг вопросов, связанных с "сознанием и доблестью гражданства", он надеется "твердо, всей силой души, содействовать тому, чтобы прекратилась эта эпоха, в которую наука была чуждою жизни духовной нашей, чтобы она перестала быть чужим кафтаном, печальным безличием обезьянства для нас"4 . Чувство неудовлетворенности заставляет Н. Г. Чернышевского усилить поиски передовых идей того времени, хотя он понимал тогда еще, что усвоение передовых идей приведет его к неизбежному конфликту с самодержавием. Чернышевский вскоре знакомится с одним из активных петрашевцев, Ханыковым, страстным проповедником фурьеризма в России. До разгрома в 1848 г. петрашевцев - русских фурьеристов - университетская передовая молодежь многим им была обязана: Петрашевский имел большую библиотеку из произведений западноевропейской литературы5 .

С событиями 1848 г. во Франции, Германии и Италии Н. Г. Чернышевский знакомился по французским газетам, путем разговоров с пере-


1 "Исторический обзор деятельности министерства народного просвещения 1802- 1902 гг.", стр. 224.

2 Там же, стр. 226.

3 Чернышевский Н. "Литературное наследие". Т. II, стр. 23, 51.

4 Слова, набранные в разрядку, являются изложением двух строф из стихотворения Майкова "Две судьбы".

5 В библиотеке Петрашевского имелись книги: французских материалистов- Гольбаха, Гельвеция, Дидро; деистов - Руссо, Вольтера; материалиста Фейербаха Л.; утопических социалистов - Фурье, Кабэ; историков - Мишле и др. У него были "Нищета философии" К. Маркса и "Положение рабочего класса в Англии" Ф. Энгельса. См. "Дело петрашевцев". Т. I. Изд. Академии наук. "Следственное дело Петрашевского".

стр. 109

довыми сверстниками своего круга (Михайлов1 . Ханыков и др.). Через них он узнал и о "фантазиях социализма", о мечтаниях Фурье, Кабэ, о "деятельности Роберта Оуэна и Нью-Ленарке". Это была эпоха, "когда Франция разливала по всей Европе идеи социализма - и когда восприятие этих идей давало в России теории и учения Герцена, Чернышевского"2 .

Во время пребывания в стенах университета Н. Г. Чернышевский знакомится с передовыми идеями западноевропейской мысли, История, философия, политическая экономия, утопический социализм, литература, искусство - все это занимает, интересует, волнует его пытливый ум, его замечательно организованную голову. Во время пребывания в университете он знакомится с идеями крупнейших мыслителей. Из дневника Чернышевского мы узнаем точно, кто именно оказал на него влияние. Так, при штудировании работ Гизо - крупного французского историка и политического деятеля ("доктринера") - Чернышевский дает отзыв на 70 страницах своего дневника: "Я читал Гизо, раз читал Луи Блана, поэтому я чувствую себя много им обязанным". Чернышевский пытается критически относиться к Гизо; он устанавливает, что "некоторые мысли и не решительно вполне опираются на фактах", дальше он отмечает, что одной историей Гизо "нельзя удовольствоваться, потому что ни по всесторонности и обширному изложению фактов, ни по изложению идей она не решительно удовлетворительна и принуждает обратиться к источникам, чтобы узнать действователей и цели и образ действия их"3 .

Чернышевский в своем дневнике (2 августа 1848 г.) критически подходит к своим знаниям вообще: "Обзор моих понятий - богословие и христианство. Ничего не могу сказать положительно, кажется в сущности держусь старого, более по силе привычки, но как-то мало оно клеится с моими другими понятиями и взглядами и поэтому должно быть и вспоминается мало, и чрезвычайно мало действует на жизнь и ум. Занимает мысль, что должно всем этим заняться хорошенько. Тревоги нет"4 .

Мы видим, как сильна еще у него привычка к старым понятиям, но здесь важно то, что он самостоятельно осознает противоречия (правда, еще очень смутно) между старыми и новыми понятиями. Старое уже не удовлетворяет, а новое еще не настолько сильно, чтобы толкать вперед. Чтобы достигнуть вершин знания, нужно было избавиться от груза богословских, христианских понятий, нужно было пройти еще более основательную выучку, пройти школу самоотверженных исканий. На страницах его дневника там и сям мелькают оригинальные мысли, суждения: "История - вера и протесе", "Политика - уважение к Западу". "Кажется, я принадлежу к крайней партии, ультра; Луи Блан, особенно после Леру, увлекает меня, противников их я считаю людьми ниже их во сто раз по понятиям, устаревшим, если не по летам, то по взглядам, с которыми невозможно почти и спорить"5 . Но наряду с такими мыслями в его записях встречается еще ряд наивных рассуждений о "естественной религии" и христианстве. Это наличие "старых" и "новых" воззрений отражало то критическое состояние в формировании мировоззрения Н. Г. Чернышевского, когда "старое" не просто отмирает, а задерживает рождение и формирование новых идей. Но "новое" входи-


1 В письме к отцу Чернышевский сообщает о знакомстве с Михайловым как о большой радости: "Михайлов (вольнослушающий здешнего университета) мне очень правится: чрезвычайно умная голова. Из него выйдет человек очень замечательный". См. "Литературное наследие". Т. II, стр. 75.

2 Ленин. Соч. Т. I, стр. 164

3 Чернышевский Н. "Литературное наследие". Т. I, стр. 281 и 292 - 293.

4 Там же, стр. 224 - 225.

5 Там же, стр. 225.

стр. 110

ло в свои права. Передовые идеи одерживали победу, становились ведущими, определяющими. Мы видим, что под религией он понимает "совокупность нравственных убеждений совести", под политикой - "уважение к Западу". Это, как никак, пускай робкий, и все же шаг вперед. Правда, все это сопровождается взглядом в прошлое, Чернышевский одновременно пытается доказать, что история России "развивалась из других основ", что "у нас борьбы классов еще не было". И тут же порыв к веяниям западноевропейских буржуазных революций, вплоть до критики их идеалов. Тогда же Чернышевский заносит в дневник строки, посвященные критике господ так называемой "фразы о свободе вообще". "Не люблю я этих господ, которые говорят свобода, свобода - и эту свободу ограничивают тем, что сказали это слово, да написали его в законах, а не вводят в жизнь, что уничтожают тексты, говорящие о неравенстве, а не уничтожают социального порядка, при котором девять десятых - орда, рабы и пролетарии; не в том дело, будет царь или нет, будет конституция или нет, а в общественных отношениях, в том, чтобы один класс не сосал кровь другого".

В этих замечательных словах перед нами вырисовывается величайший революционер-просветитель, демократ, последователь Белинского, Искандера (Герцена). Сильной стороной русского революционного просветительства была его непримиримая борьба с крепостничеством и самодержавием. Дело, по мнению Чернышевского, не в словах, велеречиво изложенных в западноевропейских конституциях, а в общественных отношениях, в том, чтобы один класс не жил за счет другого. Трусливое и раболепное поведение либералов он клеймил самым резким образом, называя их "лицемерами" и "мошенниками".

Этот ход мыслей 20-летнего юноши можно понять, только имея в виду_ непрерывное влияние на него событий революционной борьбы в Западной Европе и нарастающего крестьянского движения в тогдашней России. "Умы всегда связаны невидимыми нитями с телом народа"1 . Особенно наглядно это видно в записях его дневника и в последующих произведениях. В своей автобиографии Чернышевский поставил себе задачу - "дать читателю понятие о том, как и что влагала жизнь в голову и в сердце мне в молодости".

Личный дневник Н. Г. Чернышевского (1848 - 1853) - ценнейший документ для изучения формирования его мировоззрения. В дневнике он подробно останавливается на политических событиях той эпохи, подробна их комментирует, излагая при этом и свои "политические мнения". "Теперь постараюсь сказать, - пишет он в дневнике 18 сентября 1848 г., - несколько о моих политических мнениях. Я начинаю думать, что республика есть настоящее, единственное достойное человека взрослого правление, потому что, конечно, это последняя форма государства. Это мнение взято у французов, но к этому присоединяется мое прежнее, старинное, коренное мнение, что нет ничего пагубнее для низшего класса и вообще для низших классов, как господство одного класса над другим, ненависть по принципу (большинство должно всегда преобладать, и меньшинство должно существовать для большинства, а не большинство для меньшинства) к аристократии всякого рода, к сущности этого рода правления, а не форме и господстве его"2 .

Из этой записки явствует, что Н. Г. Чернышевский глубоко задумывался над вопросом о будущем государстве в России, он чувствовал, что от решения этого вопроса очень многое зависит в жизни страны, в жизни его народа. В практическом разрешении этих вопросов Н. Г. Чер-


1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XXVI, стр. 88. Из письма Маркса Зигфриду Мейеру.

2 Чернышевский Н. "Литературное наследие". Т. I, стр. 276. Разрядка в цитатах из "Литературного наследия" всюду моя. - С. Б.

стр. 111

нышевский разделял слабости западноевропейского утопического социализма, он не в состоянии еще был придти к выводу, что государство есть организация определенного, господствующего класса.

И в дальнейших записях дневника Н. Г. Чернышевского мы находим отражение этих же характерных особенностей утопического социализма домарксова периода. Критика старых порядков, осуждение тех форм господства, при которых один класс сосет кровь другого, сочетается у Н. Г. Чернышевского с фантазиями о создании государства "неограниченной монархии", где низший класс будет уравнен в действительных правах с высшими классами. "Конечно, долго еще, мне кажется, ждать должно безусловной монархии, потому что не в один век пересоздать общественные отношения и общественные понятия и привычки, и ввести равенство на земле, и ввести рай на земле"1 .

Изучая опыт Французской буржуазно-демократической революции 1789 г. и событий 1848 г., Н. Г. Чернышевский становится "по убеждениям в конечной цели человечества решительно партизаном социалистов и коммунистов и крайних республиканцев, монтаньяр решительно"2 . Под этим углом зрения он перерабатывает громадное количество историко-политической и философской литературы. Читая его дневник, удивляешься широте размаха и интенсивности умственной работы Н. Г. Чернышевского.

11 июля 1848 г. он снова возвращается к итоговой оценке своих "мнений" и "отношений" к религии, политике, науке, литературе, причем попутно затрагивает и вопросы личной жизни. Воззрения Чернышевского стали более определенными чем год тому назад. Он считает себя последователем монтаньяров, красных республиканцев и социалистов, он считает необходимым освободить крестьян в России и ограничить монархию, дать политические права женщинам3 . "Саратовский мечтатель" превращается в революционера-просветителя. Мечты о пользе просвещения для народа теперь получили отчетливое выражение в решительном требовании просвещения, учения, школ. Чернышевский - не только сторонник освобождения крестьян в России, но и друг венгров, он желает поражения войскам Николая I, подавлявшим в 1849 г. венгерскую революцию. Он как подлинный демократ готов даже, пожертвовать своей жизнью для общего дела венгерской революции, его симпатии целиком на стороне венгерских революционеров.

К 1850 г. иллюзии неограниченной монархии у Н. Г. Чернышевского исчезают. Он еще решительнее берется за пересмотр своих прежних воззрений Для него теперь неограниченная монархия, абсолютизм - уже не правительство, стремящееся препятствовать высшим классам угнетать низшие, как он думал год тому назад. Он убеждается в том, что низшие слои народа изнемогают от власти абсолютизма, которая стоит народу "много денег, слез и крови", что абсолютизм задерживает умственное развитие народа, при абсолютизме нет никакой возможности "понять себя людьми, имеющими человеческие права".

Эти взгляды Чернышевского вполне гармонируют с тем, что писал Белинский в своем знаменитом "Письме к Гоголю". Больше того, Чернышевский даже более резко ставит вопрос о народном восстании против самодержавия и крепостничества. "Пусть начнется угнетение одного класса другим, тогда будет борьба, тогда угнетенные сознают, что они угнетены при настоящем порядке вещей, но что может быть другой порядок вещей, при котором они не будут угнетены; поймут, что их угнетает не бог, а люди; что нет им надежды ни на правосудие, ни на что, потому что между угнетающими их нет людей, стоящих за них;


1 Чернышевский Н. "Литературное наследие". Т. I, стр. 277.

2 Там же.

3 Там же, стр. 441.

стр. 112

а теперь они самого главного из угнетателей считают своим защитником, считают святым. Тогда не будет святых, а будет: ты подлец, взяточник, грабитель, жестокий притеснитель, пиявка, развратник, и ты тоже, и он тоже, и нет между вами никого, кто променяет свой класс на наш класс, кто стал бы за нас против вас и стал бы искренно, с убеждением, без своекорыстной цели"1 .

Враждебное отношение к крепостничеству и самодержавию было для Н. Г. Чернышевского исходным пунктом, когда у него формировались идеи крестьянской революции, революционной крестьянской демократии и освободительного движения в России. Несмотря на колебания еще в 1847 - 1848 гг. между Христом и Гегелем, Платоном и естественной религией, неограниченной монархией и республикой Чернышевскому к 1850 г. удается изжить целый ряд иллюзий и прочно встать на позиции революционной демократии. В 1850 г. Н. Г. Чернышевский зовет народ к расправе с монархией и аристократией, он сознает уже необходимость борьбы угнетенных с угнетателями. В этой борьбе народ поймет, "что их угнетает не бог, а люди, что нет им надежды на правосудие". Нужна была гениальность Чернышевского, чтобы подойти так близко к вскрытию решающего значения классовой борьбы и к пониманию классовой природы правосудия, так же как и налоговой системы 8 тогдашней России. Его взгляды в отношении России представляются как "ожидание близкой революции", его не пугают ни грязь, ни мужики с дубьем, хотя он не скрывает от себя трудностей в предстоящей борьбе. Для Н. Г. Чернышевского уже тогда развитие истории представлялось в форме скачков, зигзагов, "тихое, мирное развитие невозможно". Он подобно своему учителю Л. Фейербаху подчеркивает необходимость борьбы, необходимость отваги и решительности. "Развитие подвигается вперед медленно, борьба растет быстро; ибо развитие находит удовлетворение на каждой стадии, а борьба только в конечной цели. Развитие исполнено рассудочности, борьба - отваги и решительности. Развитие требует света, борьба - огня"2 .

Н. Г. Чернышевский еще тогда впитал в себя философские взгляды Л. Фейербаха и оставался верен им до конца своей жизни. "Пусть будут со мною конвульсии, - писал Чернышевский, - я знаю, что без конвульсий нет никогда ни одного шага вперед в истории"3 . В целом ряде своих рассуждений в январском дневнике за 1850 г. он говорит о своем сочувствии к одной партии - социалистов-демократов. "Я действительно думаю, что на самом деле торжество этой партии доставит более блага низшим классам, двинет человечество несравненно более вперед, чем я думаю, принесет гораздо менее бедствий при своем введении"4 . Он всей душой предан этому новому учению.

В развитии выводов, вытекающих из учения этой партии, он идет гораздо дальше чем большая часть господ - сторонников идеи свободы, равенства и братства. Идеи революционной крестьянской демократии берут у него верх над идеями Французской буржуазно-демократической революции. В литературе его попрежнему занимают Гоголь, Диккенс и Жорж Занд, Гете, Шиллер, Лермонтов. "Эти люди мои друзья, т. е. я им преданный друг. Тоже Фильдинг, хотя в меньшей степени против остальных великих людей, т. е. я говорю про мертвых, может быть они не менее Диккенса, но такой сильной симпатии не питаю я к ним, потому что это свое и главное - это защитник низших классов против высших, это каратель лжи и лицемерия"5 .


1 Чернышевский Н. "Литературное наследие". Т. I, стр. 496 - 497.

2 "Фейербах Л. "Сущность христианства", стр. 15.

3 Чернышевский Н. "Литературное наследие". Т. I, стр. 497.

4 Там же, стр. 498.

5 Там же, стр. 499.

стр. 113

Незадолго до окончания выпускных экзаменов И. Г. Чернышевский почти "определился" в своих воззрениях. 15 мая 1850 г. в дневнике он излагает свои мечты и думы о тайном печатном станке, о манифесте, провозглашающем свободу крестьянам, свободу от рекрутчины, сбавку вполовину налогов, о борьбе с дворянами. "И когда думал, что тотчас это поведет за собою ужаснейшее волнение, которое везде может быть подавлено и может быть сделает многих несчастными на время, ко разовьет так, и так расколышет народ, что уже нельзя будет и на несколько лет удержать его, и даст широкую опору всем восстаниям"1 . Себя Чернышевский объявляет врагом застоя и угнетения, во имя победы народного восстания он готов на самые смелые поступки.

V

Н. Г. Чернышевский становится революционным демократом почти одновременно с переходом в философии на позиции Л. Фейербаха и левого гегельянства. В предисловии к предполагавшемуся в 1885 г. третьему изданию "Эстетических отношений искусства к действительности" Чернышевский указывает на свое доуниверситетское знакомство с философскими произведениями Гегеля: "Автор брошюры, к третьему изданию которой пишу я предисловие, получил возможность пользоваться хорошими библиотеками и употреблять несколько денег на покупку книг в 1846 г. До этого времени он читал только такие книги, какие можно доставать в провинциальных городах, где нет порядочных библиотек. Он был знаком с русскими изложениями системы Гегеля, очень неполными. Когда явилась у пего возможность ознакомиться с Гегелем в подлиннике, он стал читать эти трактаты".

После чтения философских произведений Гегеля Чернышевский в дневнике от 13 октября 1848 г. выражает свое благоговение перед этим гигантом мысли. "Мне кажется, что я решительно принадлежу Гегелю... - Но вместе меня обнимает и некоторый благоговейнейший трепет, когда я подумаю, какое великое дело для решения присоединиться к нему, т. е. великое для моего я, а я предчувствую, что увлекусь Гегелем"2 .

Н. Г. Чернышевский сожалеет, что повседневные мелочно-житейские заботы отнимают у него слишком много времени. "Жизнь моя поглощается заботами житейскими и течет в болоте". Он мечтает о великих делах, о великих планах изменения общественной жизни тогдашней России. Но в то же время он продолжает еще колебаться между Христом и Гегелем, хотя гегелевский, метод и отрывает его от старых берегов абсолютной веры в Христа. В своем кружке в беседах о гегелевской системе он с различных сторон пытается подойти к восприятию этого "величественного итога" в развитии мировой философской мысли. Он ожидает наступления "новой религии", которая ввергнет меч между отцом и сыном. Он готов был принять религию, которая объявила бы себя святым откровением, а по системе Гегеля - вечно развивающейся идеей. Доказательства своей общей мысли о том, что "все развивается и происходит через развитие" ("panta rei"), он строит при помощи ссылок на философскую систему Гегеля. Важно отметить, что споры вокруг философии Гегеля для Чернышевского тесно переплетались с вопросами политическими, самоотверженные искания революционной теории вплетались, так сказать, в общеполитические беседы и споры, причем в разговорах ставились вопросы предстоящей революции в России, о крестьянских бунтах, о "хилости правительства". Эти мысли и идеи ре-


1 Чернышевский П. "Литературное наследие". Т. 3, стр. 512.

2 Там же, стр. 301.

стр. 114

волюционной демократии аккумулировались в сознании передовой молодежи того времени в продолжение длительной полосы жадного искания правильной революционной теории и осознания неразумности, несправедливости отношений, существовавших в тогдашней России.

Когда Чернышевский более основательно познакомился с некоторыми гегелевскими произведениями ("Наука логики", "Феноменология духа" и т. д.), он стал менее восторженно отзываться о взглядах Гегеля. Вообще в подлиннике Гегель понравился ему гораздо меньше нежели по русским изложениям, т. е. по статьям Герцена и Белинского. Последние, будучи учениками и последователями Гегеля и Фейербаха, хотя и разделяли порой также и их ошибки, тем не менее в известном смысле были корифеями передовой общественной мысли России в 40-х годах XIX века. Усвоив диалектику Гегеля, Герцен писал: "Философия Гегеля - алгебра революции - она необыкновенно освобождает человека и не оставляет камня на камне от мира христианского, от мира преданий, переживших себя"1 . "Упорствуя, волнуясь и спеша", Белинский также значительно продвинулся вперед в понимании диалектического метода Гегеля. С точки зрения Белинского, философия Гегеля обнимала все вопросы жизни. Строгий и глубокий метод гегелевской философской системы открыл большую дорогу сознанию человеческого разума и навсегда избавил его от извилистых, скользких дорог. По словам Белинского, Гегель сделал из философии науку, причем величайшая заслуга этого величайшего мыслителя нового мира состоит в его методе спекулятивного мышления, до того верном и крепком, что, только пользуясь им, можно опровергнуть те из результатов философии Гегеля, которые теперь недостаточны или неверны. Нужно сказать, что Н. Г. Чернышевский находился под очень сильным влиянием Белинского, особенно в литературно-критических работах2 . Тем не менее Чернышевский в понимании гегелевской философии поднялся настолько, что сумел подметить в ней противоречие между методом и системой и обратил внимание на консервативную сторону последней. Так, 28 января 1849 г. в своем дневнике Чернышевский обращает внимание на робость и ограниченность выводов гегелевской философии: "Особенного ничего не вижу, т. е. что в подробностях везде, мне кажется, он раб настоящего положения вещей, настоящего устройства общества, так что даже не решается отвергать смертные казни и проч.; так или выводы его робки... его философия - удаление от бурных преобразований, от мечтательных дум об утопиях"3 .

Вообще нужно сказать, что у Чернышевского в его отношении к философии Гегеля было отчасти что-то от Фейербаха, который, заметим, никогда не был "вполне правоверным гегельянце м". В подлиннике Гегель показался Чернышевскому более похожим на философов XVII в. и даже на схоластиков чем на того Гегеля, каким он представлялся в русских изложениях его системы. "Чтение было утомительно по своей явной бесполезности для сформирования научного образа мыслей"4 . Решающее влияние на формирование мировоззрения Н. Г. Чернышевского оказал Л. Фейербах. С философией Фейербаха он впервые познакомился в начале 1849 года.

25 февраля 1849 г. Н. Г. Чернышевский зашел к Ханыкову, который дал ему "Сущность христианства" Л. Фейербаха, вышедшую в свет в 1841 году. Это крупнейшее произведение Л. Фейербаха сразу произвело сильное впечатление на Чернышевского. "Когда я брал и шел


1 Герцен А. "Былое и думы". Т. I, стр. 36.

2 См. Плеханов Г. Соч. Т. V, стр. 326 - 363 ("Белинский, Чернышевский и Писарев").

3 Чернышевский Н. "Литературное наследие". Т. I, стр. 380.

4 Чернышевский Н. Соч Т. X. Ч. 2-я, стр. 192.

стр. 115

домой, у меня было несколько раздумья, что выйдет из этой книги, когда я ее прочитаю - убеждусь ли я решительно в том, что говорит он, или нет, но была какая-то мысль, что я останусь почти с прежними убеждениями... Когда пришел, прочитал вечером и утром сегодня введение - весьма понравилось своим благородством, прямотой, откровенностью, резкостью - человек недюжинный, с убеждениями"1 .

Материалистические воззрения философии Л. Фейербаха Н. Г. Чернышевским в теории были восприняты очень быстро, хотя практически ему еще некоторое время недоставало твердости и решительности окончательно расстаться со своими прежними мыслями о религии. Скептицизм по отношению к религии после чтения "Сущности христианства" у Чернышевского развился настолько, что он почти целиком предался учению Л. Фейербаха и стал учеником этого мыслителя, а впоследствии и вполне правоверным фейербахианцем. Этот факт имел громадное значение в тогдашней общественно-политической жизни. Материалистические идеи Фейербаха, излагаемые Чернышевским в своих работах, послужили мощным тараном для ниспровержения идеалистических кумиров тогдашней официальной университетской науки. Вокруг этой материалистической проповеди Н. Г. Чернышевского несколько позже и сгруппировались наиболее передовые люди эпохи - разночинцы.

Таким образом, в формировании своего мировоззрения Н. Г. Чернышевский посредством самоотверженных исканий чистой теории к 50-м годам XIX в. пришел к восприятию материалистической философии Фейербаха, диалектики Гегеля и к самостоятельной постановке вопросов борьбы с крепостничеством и самодержавием.

Широкий размах теоретической деятельности Н. Г. Чернышевского, самоотверженное и упорное искание правильной революционной теории обеспечили ему такую аккумуляцию передовых идей западноевропейской философской и политической мысли, что он сумел к 50-м годам XIX в. подняться до философского материализма, стать великим ученым, просветителем, революционером-демократом, замечательно глубоким критиком капитализма несмотря на свой утопический социализм.

VI

В мае 1850 г. Н. Г. Чернышевский после окончания Петербургского университета возвращается в Саратов, где около трех лет он был учителем словесности в гимназии. Этот период в жизни Чернышевского можно назвать периодом оформления его взглядов и дальнейшего углубленного изучения им материалистической философии (проработка произведений Л. Фейербаха и французских материалистов - Гельвеция и др.). Н. Г. Чернышевский в Саратове не раз высказывает мысль о близости крестьянской революции и о своей готовности принять в ней активное участие2 . Как преподаватель, он перед учениками развивает целый ряд мыслей о французской революции и о вреде крепостного права, от которых, как он сам говорит, "пахнет каторгой". Это обстоятельство доставляло начальству такие "неприятности", что оно всячески старалось избавиться от Чернышевского. Нужно заметить, что и самого Чернышевского тяготила тогдашняя обстановка в Саратове, его тянуло на широкий простор политической и общественной деятельности. В личной интимной беседе он высказывает мысль о скором наступлении мужицкого бунта в России и о том, что он непременно будет участвовать в нем. В 1853 г. Н. Г. Чернышевский возвращается в Петербург с целью осуществить свою заветную мечту -


1 Чернышевский Н. "Литературное наследие". Т. I, стр. 395.

2 См. Чернышевский Н. "Литературное наследие". Т. 1, стр, 557.

стр. 116

стать ученым, журналистом. В Петербурге он продолжительное время был занят подготовкой диссертации "Эстетические отношения искусства к действительности", в которой впервые наиболее полно изложил свои философские воззрения в духе материалистической философии Фейербаха.

В 1853 - 1856 гг., в период Крымской кампании, когда николаевская крепостническая империя потерпела катастрофическое поражение, Н. Г. Чернышевский становится одним из активнейших сотрудников журнала "Современник". Руководимый и направляемый Н. Г. Чернышевским, этот журнал сделался вожаком разночинцев, он сыграл громадную роль в истории революционного движения в тогдашней России.

Н. Г. Чернышевский является центральной фигурой в истории русской общественной мысли конца 50-х и начала 60-х годов, непреклонным борцом против самодержавия и крепостничества, верным сыном русского народа и своей родины, могучим проповедником революционно-просветительных идей, воспитателем "настоящих революционеров" (Ленин).


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ФОРМИРОВАНИЕ-МИРОВОЗЗРЕНИЯ-Н-Г-ЧЕРНЫШЕВСКОГО

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Svetlana LegostaevaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Legostaeva

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

С. БУШУЕВ, ФОРМИРОВАНИЕ МИРОВОЗЗРЕНИЯ Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 18.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ФОРМИРОВАНИЕ-МИРОВОЗЗРЕНИЯ-Н-Г-ЧЕРНЫШЕВСКОГО (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - С. БУШУЕВ:

С. БУШУЕВ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Svetlana Legostaeva
Yaroslavl, Россия
2607 просмотров рейтинг
18.08.2015 (3145 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
2 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ФОРМИРОВАНИЕ МИРОВОЗЗРЕНИЯ Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android