Бенаквиста Т. Укусы рассвета М.: FreeFly, 2006

Написанный в 1992 году роман знаменитого сегодня Тонино Бенаквиста - своего рода учебное пособие для тех, кто, не принадлежа к творческой тусовке, мечтает о ее образе жизни: о бесконечных презентациях, показах мод, приемах с омарами и лососиной, ночных посиделках с шампанским...

Молодые герои романа - профессиональные халявщики и тусовщики. Не имея ни работы, ни дома, они тем не менее неплохо устроились в Париже. В любом другом месте они на вторые же сутки погибли бы от голода и холода. А здесь живут себе припеваючи, отнюдь не принадлежа к парижским клошарам. Купив на распродаже льготные абонементы, они отсыпаются днем в шикарных фитнес-центрах, а потом отправляются в "ночное". Но однажды они попадают в чудовищную историю с морем крови и горами трупов. И тут практичес-

стр. 14

кое руководство для паразитов превращается под блистательным пером Бенаквисты в детектив.

Когда он говорил "Убью", это была просто болтовня. Так, глупая шутка. Разве можно принимать всерьез такие слова? Да и все остальные тоже. Это же просто развлекуха - и ночь, и люди, которых встречаешь в ночи, и жизнь, которую я веду. Только сейчас я осознал, что всего за одни сутки меня похитили, моего друга взяли в заложники, мне поручили преподнести беличье чучело, я раскроил кому-то череп, а в настоящий момент развлекаюсь тем, что изображаю камикадзе перед парнем, который жаждет взять на свою совесть грех моего убийства, чтобы преуспеть в жизни.

Гавальда А. Я ее любил/Я его любила М.: FreeFly, 2006

Это уже третий роман популярной ныне писательницы, издаваемый в серии. Ему предшествовали ее "Просто вместе" и "Мне бы хотелось, чтобы меня кто-нибудь ждал".

Гавальда, как всегда, неожиданна. В этот раз ее маленькая книжка не что иное как диалог свекра с оставленной его сыном снохой Хлоей. Отец любит внучек и пытается объективно разобраться в ситуации. Он пробует утешить молодую женщину в этот страшный для нее момент. А та просто задыхается, умирает от горя. И отец мужа, человек совершенно далекий ей все эти годы, вдруг раскрывает перед ней душу. Он с мукой вспоминает, что и сам был когда-то в ситуации своего сына. Его возлюбленная тогда исписала целую тетрадку, представляя их совместную жизнь:

... ездить на пикник, спать после обеда на берегу реки, есть персики, круассаны, слипшийся рис, плавать, танцевать, покупать себе туфли, белье, духи, читать газету, глазеть на витрины, ездить на метро, следить за временем, пихать тебя в постели, чтобы ты подвинулся, стелить белье, ходить в Оперу, съездить в Бейрут, Вену, посещать бега, ходить за покупками в супермаркет, готовить барбекю, злиться, потому что ты забыл уголь...

Но, в отличие от сына, он сделал иной выбор, оставшись в семье. И теперь они разговаривают в холодном доме, который никак невозможно согреть. Он остыл оттого, что разбиты жизни. А наверху спят две маленькие девочки - дочки Хлои. И поэтому надо во что бы то ни стало жить дальше.

стр. 15

Леви-Строс К. Мифологики: сырое и приготовленное М.: FreeFLy, 2006

Клод Леви-Строс (род. в 1908 году) - знаменитый французский антрополог, философ и социолог, родоначальник структурализма, внес весомый вклад и в изучение мифологии. Его называют отцом структурной типологии мифа, а его четырехтомник "Мифологики" считается классическим трудом современной культурологии. Перед нами первая часть "Мифологик", увидевшая свет в 1964 году. За ней последовали: "От меда к пеплу" (1966), "Происхождение застольных обычаев" (1968), "Нагой человек" (1971) и другие. В своих работах Леви-Строс обобщает не только книжные сведения, но и добытые самостоятельно, в ходе научных экспедиций.

В данной книге мы постараемся показать, каким образом эмпирические категории, такие как сырое и приготовленное, свежее и тухлое, мокрое и горящее и т.п., категории, которые можно точно определить только этнографическим наблюдением, приняв точку зрения отдельной культуры, могут тем не менее служить концептуальными инструментами для выработки абстрактных понятий и увязывания их в предложении ...

Взяв за основу один миф, принадлежащий одному обществу, мы проанализируем его сначала в этнографическом контексте, а потом в сравнении с другими мифами того же общества. Затем, последовательно расширяя сферу нашего исследования, мы перейдем к собственным мифам соседних обществ, также рассматривая их в этнографическом контексте. Постепенно мы придем к обществам более удаленным при неизменном условии, что между всеми рассматриваемыми нами обществами можно установить или с достаточным основанием постулировать реальные исторические или этнографические связи.

В качестве путеводной нити Леви-Строс берет миф индейцев племени Бороро, который называет "референтным" мифом. Следует оговориться, что европейскому читателю, привыкшему к "окультуренным" формам мифологии, таким, как греческая или скандинавская, примитивные мифы индейцев, исследуемые Леви-Стросом, могут показаться аморальными, антиэстетичными и отталкивающими. Но исследователь подходит к изучаемой культуре с категориями, выработанными именно этой культурой, и не спешит дать оценку исследуемому материалу. Собственная, изощренно-европейская культура его проявляется в виртуозном построении структурной типологии, при создании которой он пользуется музыкальными терминами: "Тема с вариациями", "Шесть вариаций с речитативом", "Соната хороших манер", "Ария в форме рондо", "Деревенская симфония в трех частях" и т.д.

В результате такого детального, пристального и сложного по многообразию задач исследования Леви-Стросс приходит к выводу, что метафора покоится на интуитивном предчувствии логических отношений между какой-то одной областью и другой. Поэтому "сырое" оказывается метафорой первозданного, неокультуренного; приготовленное - метафорой социализированного. Соответственно, для того и другого определяется форма бытования и прогнозируется разрушение: быстрое - для первого, медленное - для второго. Будучи далекой от того, чтобы служить дополнением к языку в качестве своего рода украшения, каждая метафора очищает язык и возвращает его к изначальной природе.

Постоянный адрес данной публикации: