Как только "бархатная революция" 1989 г. открыла двери архивов для исследователей, чешские историки подхватили эстафету публикаторской деятельности, начатой еще в период "пражской оттепели" 60-х годов. Первостепенное внимание по-прежнему уделялось новейшей истории Чехословакии: периоду второй мировой войны и послевоенному времени. Что касается первого, то акцентировалось внимание на чехословацко-советских отношениях той поры. Сначала появилась серия журнальных публикаций, касающаяся подписания чехословацко-советского договора в декабре 1943 г., признания чехословацким эмигрантским правительством Временного польского правительства в январе 1945 г., деятельности чехословацкого посольства в Москве в 1939 г. (1) Затем последовало издание документальных сборников, посвященных переговорам о создании чехословацко-польской конфедерации (1939-1944 гг.), решению судето-немецкого вопроса (и в первом, и во втором освещалась и позиция СССР), посланиям Президента Чехословацкой республики (ЧСР) Э. Бенеша на родину (1939- 1944 гг.), начальному этапу деятельности чехословацкой эмиграции на Западе (1939-1940 гг.) (2).

В 1998-1999 гг. вышел в свет двухтомник о дипломатических переговорах, касающихся чехословацко-советских отношений в годы второй мировой войны (3). Эта публикация представляет особый интерес для российских исследователей, зани-

Марьина Валентина Владимировна - доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН.

(1) Jandcek F., Michalkovd М. Nezname dokumenty z Benesovy cesty do Moskvy v roce 1943. - Historic a vojenstvi (Praha), 1992, N 5, s. 145-167; St'ovicek 1. Diplomaticke pozadf uznam polske lublinske vlady. Dokumenty. -Sbomik archivnich praci". (Praha). 1993, N 1, s. 3-64; Nemecek J. Ceskoslovenska diplomaticka' mise v Moskve (brezen-prosinec 1939). - Modernr dejiny, N 4. (Praha). 1996, s. 221-277; Novackova Н.. St'ovicek I. Edvard BeneS о jednanf v Moskve v prosinci 1943.-Soudobe dejiny (Praha), 1996, N2-3,8. 321-349.

(2) Ceskoslovensko-polska jednanr о konfederaci. 1939-1944. Dfl 1-4, Edit. St'ovicek I., ValentaJ. Praha. 1994; см. доработанное издание: Czechoslovak-Polish Negotiations of the Establishment of Confederation and Alliance. 1939-1944. Praha. 1995; Vondrovd J. Cesi a sudetonemecka otazka. Dokumenty. Praha. 1994; Sole J. Е. Benes: vzkazy do vlasti. Smemice a pokyny ceskoslovenskemu domacimu odboji za druhe svetove valky. Praha. 1996; Dokumenty ceskoslovenske zahranicnf politiky. Od rozpadu Cesko-Slovenska do uznani Ceskoslovenske' prozatimni vlady. 1939-1940. Edit. Kuklik J., Nemecek J., Novackova Н., St'ovicek I. Praha, 1999.

(3) Ceskoslovensko-sovetske vztahy v diplomatickych jednan'ich. 1939-1945. Dokumenty, Dil I (brezen 1939 -cerven 1943), Praha, 1998; Dil 2 (cervenec 1943 - bfezen 1945), Praha, 1999. Edit. Nemecek J., Novackova Н., St'ovicek I., Tejchman М. В издание включены и некоторые ранее опубликованные документы. См.: Ceskoslovensko-sovetske vztahy v dobe Veike vlasteneckd valky 1941-1945. Dokumenty a materialy. Praha. 1960; Советско- чехословацкие отношения во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Документы и материалы. М. 1960; Slovenske narodne povstanie. Dokumenty. Bratislava, 1965; Dokumenty z historic ceskoslovenske politiky. 1939-1943, Dil 1, Praha, 1966; Dokumenty a materialy k dejinam ceskoslovensko- sovetskych vztahu, Dfl 4/1 (brezen 1939-prosinec 1943), Praha, 1982; Dil 4/2 (prosinec 1943-kveten 1945), Praha, 1984; Документы и материалы по истории советско-чехословацких отношений, т. 4, кн. 1. М., 1981: т. 4, кн. 2. М. 1983.

стр. 144

мающихся не только историей взаимоотношений СССР и Чехословакии, но и историей международных отношений той поры. По техническим соображениям (большой объем документов) публикация разделена на две части, каждая из которых оформлена как самостоятельное издание.

Первый том охватывает период с марта 1939 г. - времени расчленения Чехословакии гитлеровской Германией - по июнь 1943 г. Он включает 265 документов. Второй том - с июля 1943 г. по март 1945 г., до переезда Бенеша и чехословацкого правительства на освобожденную территорию, включает 264 источника. Документы о чехословацко-советских отношениях в апреле-мае 1945 г. публикуются в сборнике "ЧСР и СССР. 1945-1948. Документы межправительственных переговоров" (4). Каждый из томов включает небольшой очерк о чехословацко-советских отношениях соответствующего периода, краткий обзор основных публикаций источников по теме и литературы, а также характеристику использованных архивных фондов. В конце томов даны именные указатели и аннотации каждого документа на английском языке. В публикацию включены материалы, выявленные в 7 крупнейших чешских архивах, а также в Словацком национальном архиве (Братислава) и в Архиве Гуверовского института при Стенфордском университете (США). Примерно две трети материалов впервые введены в научный оборот. Часть не вошедших в издание документов использована в комментариях Я. Немечеком, X. Новачковой, И. Штевичеком и М. Тейхманом.

Что представляют собой опубликованные документы? В большинстве - это записи бесед чехословацких политиков (Э. Бенеша, Я. Масарика, Г. Рипки, 3. Фирлингера и др.) с советскими (И.В. Сталиным, В.М. Молотовым, А.Я. Вышинским, В.П. Потемкиным, И.М. Майским, А.Е. Богомоловым, В.З. Лебедевым, И.А. Чичаевым, В.А. Зориным и др), английскими (У. Черчиллем, А. Иденом, Ф. Николсом, сотрудниками Форин Оффис), американскими (Ф. Рузвельтом, А. Биддлом, Г. Гопкинсом и др.) государственными деятелями и дипломатами, шифропереписка Бенеша, Масарика, Рипки с чехословацким послом в СССР 3. Фирлингером и главой чехословацкой военной миссии Г. Пикой, дневниковые записи начальника канцелярии президента ЧСР Я. Смутного, а в комментариях - секретаря Бенеша Э. Таборского, подготовительные материалы к чехословацко-советскому договору 1943 г., к поездке Бенеша в Москву (март 1945 г.) и т.д. Многие из этих материалов касаются не только обозначенной в названии публикации проблемы, но и позиций ведущих переговоры сторон по вопросам международного положения, послевоенного мирного урегулирования, политики в отношении других стран.

Вводя в научный оборот новый корпус документов в основном чешского происхождения, публикаторы полагают, что полное освещение темы советско-чехословацких отношений требует более тщательного выявления материалов, хранящихся прежде всего в российских, а также в британских, американских, польских, французских и других архивах.

Треть документов первого тома (84 из 265) относятся к марту 1939 г. - июню 1941 г., т.е. к периоду, который ранее мало привлекал внимание исследователей из-за его кажущейся "незначимости" в советско-чехословацких отношениях. А между тем это не так. Вплоть до декабря 1939 г. продолжало функционировать чехословацкое посольство в Москве. Его деятельность, которая после признания Советским Союзом Словакии в сентябре 1939 г. имела все более формальный характер, отражена в публикации довольно полно. В посланиях Фирлингера Бенешу дается характеристика советской внешней политики (в частности, оценка под углом зрения советско-чехословацких отношений: отставки с поста наркома иностранных дел М.М. Литвинова, хода англо- франко-советских переговоров, заключения советско- германского пакта о ненападении 23 августа 1939 г., установления дипломатических отношений СССР со Словакией), деятельности Коминтерна. Так, 27 июля 1939 г. Фирлингер сообщал, что

(4) CSR a SSSR. 1945-1948. Dokumenty mezivladnich jednam. Edit. Kaplan K., SpiritovaA., Praha, 1997.

стр. 145

Коминтерн "становится скорее органом координации мирового рабочего движения и менее органом прямой интервенции. Однако в случае нового мирового конфликта Советский Союз использовал бы Коминтерн для прямой акции против агрессора" (5).

Опубликованы документы, связанные с переговорами о судьбах чехословацкого легиона под командованием Л. Свободы. Этот легион был интернирован в СССР в сентябре 1939 г. Отметим, что уже в 1940 г. возникла мысль, которая постепенно обретала все более конкретные формы, о создании чехословацкой воинской части на территории СССР на случай возможной войны против гитлеровской Германии (6).

Очень важны записи бесед Бенеша и Майского 23 августа и 22 октября 1939 г. Вторая из них в записи Майского ныне также опубликована (7). Сравнение этих записей свидетельствует, во-первых, о субъективном восприятии слов собеседника, во- вторых, о возможности неточного воспроизведения сказанного, в-третьих, о различиях в акцентировании тех или иных сюжетов беседы. Например, вот как фиксирует Майский позицию Бенеша в отношении будущего Подкарпатской Руси, т.е. Закарпатской Украины ("Рутении"): "Она, по мнению Бенеша, непременно должна войти в состав УССР. Еще в бытность свою президентом Чехословакии Бенеш мысленно всегда считал "Рутению" будущей частью СССР" (8). В записи Бенеша это место беседы выглядит иначе. Сначала речь шла о наступлении Красной Армии в направлении Львова и Майский сказал: "Это означает, что сегодня, когда у нас есть такая возможность покончить раз и навсегда с вопросом [объединения] Украины, мы это не оставим. Все эти области заберем мы. Поляки должны заплатить за все, что сделали". На вопрос Бенеша о Подкарпатской Руси Майский "усмехнулся. Я (Бенеш. - В.М.) сказал, что эта земля наша, что мы имеем на это право... Для нас решение может быть только двояким: или она останется у нас, или, в случае, если они (СССР - В.М.) будут нашими соседями и потребуют этого, то мы против этого не возражали бы. Ни поляки, ни венгры, а они особенно, не должны ее иметь" (9). В записи Бенеша нет ничего, что касается его оценки вступления Красной Армии на территорию Польши. В дневнике же Майского значится, что Бенеш относится к этому "с полным одобрением. Он понимает и целиком сочувствует нашей политике. СССР иначе не мог поступить. Он просит только об одном: устроить так, чтобы СССР имел общую границу со Словакией. Это очень важно.

- Я не знаю, каково будет правительство в будущей свободной Чехословакии, - воскликнул Бенеш, - но это для меня и безразлично. Я не имею возражений против советского правительства. Лишь бы Чехословакия была свободна и независима. Лишь бы она избавилась от германского ига" (10). У Бенеша же все это выражено в одной короткой фразе: "Я снова просил его, чтобы нам помогли, чтобы нас не оставляли, [сказал - В.М.], что мы рассчитываем на них, что рассчитываем на их соседство" (11). Сопоставление этих двух записей свидетельствует, насколько ограничена их достоверность как исторического источника, и как осторожно надо ими пользоваться, делая выводы о позиции той или другой стороны. Как правило, записи делались по памяти и подчас желаемое выдавалось за действительное, а иногда записывающий уточнял или подправлял свою высказанную устно позицию.

После ликвидации в Москве чехословацкого посольства и до июля 1941 г. Бенеш с Майским не встречался, но Фирлингер беседовал с ним неоднократно, сообщая разные, интересующие СССР сведения, полученные широко разветвленной и эффективно функционирующей чехословацкой разведслужбой. Последняя до войны

(5) Ceskoslovensko-sovetske vztahy, di'l 1, s. 65.

(6) Ibid., s. 143.

(7) Документы внешней политики, т. XXII, кн. 2. М. 1992, с. 121- 122.

(8) Там же, с. 122.

(9) Ceskoslovensko-sovetske vztahy, di'l 1, s. 87.

(10) Документы внешней политики, т. XXII, кн. 2, с. 122.

(11) Ceskoslovensko-sovetske vztahy, dil 1, s. 87.

стр. 146

слыла одной из лучших в Европе, и соответствующие советские органы установили с ней контакты. По инициативе советской стороны их решено было восстановить. Москву особенно интересовали сведения о дислокации германской армии у советских границ, в Польше, Финляндии, Норвегии и особенно в Румынии, о техническом оснащении вермахта, главным образом - о танках, артиллерии и авиации (12). Согласно сообщению начальника чехословацкой разведслужбы полковника Ф. Моравеца Бенешу о встрече с представителем советской разведки в январе 1941 г., заявления последнего "создавали ясное впечатление, что в отношении советской стороны к Германии речь идет о мероприятиях чисто оборонительного плана и что война между обоими государствами могла бы начаться лишь в случае нападения Германии на Россию" (13). Чехословацкая сторона пыталась использовать контакты по линии разведки и для решения политических вопросов, что сыграло важную роль в скором после нападения Германии на СССР восстановлении дипломатических отношений между Советским Союзом и Чехословакией 18 июля 1941 г.

Из документов о встречах чехословацких представителей с английскими политическими деятелями интересны, в частности, заметки Бенеша о его разговоре с Черчиллем 18 апреля 1941 г. Подчеркнув, что английский премьер, как и прежде, полон предубеждений против России, Бенеш зафиксировал его мнение о том, что в течение 2-3 месяцев немцы нападут на Россию и придут на Украину. При этом Черчилль заявил: "Увидите, как я буду с ними (русскими - В.М.) учтив, и определенно мы будем друзьями, когда они вступят в войну" (14). В разговоре с начальником своей канцелярии Смутным Бенеш отметил, что англичане "не знают психологии русских, а еще менее, русских - коммунистов, и могут все испортить" (15).

Нападение Германии на СССР открыло новую страницу в советско-чехословацких отношениях. Бенеша порадовала реакция Черчилля на вступление в войну Советского Союза: "он очень ясно сформулировал позицию Англии, и заткнул рот всем, кто хотел бы говорить о сепаратном мире или о предоставлении России ее судьбе. Сказал об этом очень хорошо"(16). Уже 24 июня 1941 г. начальник чехословацкой военной миссии в СССР (она размещалась под Москвой с конца апреля 1941 г.) полковник Пика направил советскому правительству через НКВД СССР письмо по вопросам чехословацко-советского сотрудничества, подчеркнув необходимость и целесообразность "быстрых, ясных и открытых переговоров". Москва, согласно его предложениям, должна была официально заявить о том, что она одобряет борьбу за восстановление независимой Чехословакии, признает находящееся в Лондоне чехословацкое правительство единственным представителем чехословацкого народа и Бенеша его руководителем в борьбе против нацизма и фашизма, признает чехословацкую армию за границей в качестве союзнической армии самостоятельного и участвующего в войне государства, разрешит организовать чехословацкие воинские части на территории СССР для борьбы с агрессором, позволит чехословацкому народу после поражения Германии свободно решать вопросы своего политического устройства по принципу самоопределения народов (17). Предложенный алгоритм, как свидетельствуют документы, был реализован немедленно: подписано вышеупомянутое советско-чехословацкое соглашение от 18 июля 1941 г., вернулся в Москву в качестве посла 3. Фирлингер, начались переговоры о создании чехословацкой воинской части на территории СССР, получены заверения Москвы о невмешательстве во внутренние чехословацкие дела. Письмо Пики ставит под сомнение утвердившийся в литературе стереотип о том, что инициатива в восстановлении советско-чехословацких диплома-

(12) Ibid., s. 170.

(13) Ibid., s. 172.

(14) Ibid. s. 186-187.

(15) Ibid., s. 197.

(16) Ibidem.

(17) Ibid., s. 196-197.

стр. 147

тических отношений исходила якобы от СССР. Ведь переговоры между чехословацкой и советской разведывательными службами, которые проходили тайно от Лондона и Берлина ранее и активизировались весной 1941 г., касались не только сотрудничества в разведывательной области, но и политических вопросов. В письме Пики по существу были более четко и конкретно сформулированы те предложения советскому правительству, которые ставились им по поручению Бенеша по прибытии в Москву, но время их реализации тогда еще не настало.

Солидный блок документов 1941-1943 гг. относится к переговорам относительно создания чехословацко-польской конфедерации, которые начались еще в 1940 г., и позиции СССР в отношении этих переговоров. Эта позиция, сдержанно индифферентная вначале, постепенно ужесточалась и к лету 1943 г. трансформировалась в решительно негативную. Москва усматривала в намечаемой конфедерации антисоветскую направленность, несмотря на многочисленные заверения чехословацкой стороны и лично Бенеша в обратном. Необходимость разрешения возникших противоречий привела сначала к идее чехословацко-польско- советского договора, а затем из-за несогласия Москвы и с этим решением к мысли о советско-чехословацком договоре с возможностью в будущем присоединения к нему Польши. Серия документов касается этих сюжетов, а также перипетий, связанных с поездкой Бенеша в СССР для заключения договора, что вызывало недовольство Англии. Представлены записи бесед Бенеша, Рипки с Черчиллем, Иденом, Николсом и другими английскими дипломатами, бесед Фирлингера с Молотовым, Калининым, Лозовским, Деканозовым, Соболевым и другими деятелями, выступления чехословацких деятелей по вопросам внешней политики, информация о поездке Бенеша в США и его встречах с Рузвельтом и другими американскими политиками.

Интересна запись беседы Бенеша с Черчиллем 3 апреля 1943 г., во время которой английский премьер излагал свои взгляды на Россию: "Россия вопреки всем потерям выйдет из войны сильной, мощной, и ее сила возрастет. Когда покончим с Гитлером, надеюсь, Россия пойдет с нами против Японии - она не упустит такой возможности реализовать свое влияние на Дальнем Востоке. Балтийские государства отойдут окончательно к России. Как ив 1914 году Россия идет вместе с нами против общего врага, и мы будем последними из тех, кто захочет забрать у нее территории, которые ей исторически и стратегически принадлежат. Это относится также и к восточным границам Польши... Но именно потому, что Россия будет так сильна, было бы ошибкой иметь на Запад от нее ряд слабых, неорганизованных государств и государствочек. Поэтому мы говорим о Совете Европы. С Россией должны договориться и мы, и американцы, это будет нелегко, но иначе не будет прочного мира. Трансфер населения будет необходим. Те, кто захочет уйти из Балтийских государств, пусть уйдут. Также и из Восточной Пруссии, если она отойдет к Польше, и из Судет. Им (переселенцам. - В. М.) будет дан короткий срок, пусть возьмут с собой самое необходимое и уходят; надеюсь, согласия русских мы добьемся" (18).

Большой блок документов в конце первой - начале второй книги связан с подготовкой поездки Бенеша в СССР для заключения чехословацко-советского договора (беседы Бенеша, Масарика, Рипки с советским послом при союзных правительствах в Лондоне А.Е. Богомоловым), а также пребывания чехословацкого президента в Москве в декабре 1943 г. Во время многочисленных переговоров о заключении упомянутого договора, в которых участвовали политические деятели СССР, Чехословакии, Англии, США, затрагивались и вопросы послевоенного мирного урегулирования. Например, Масарик, встречавшийся с А. Иденом 1 сентября 1943 г., зафиксировал позицию последнего следующим образом: "могу с большим удовольствием констатировать, что русские полностью согласны с нашим тезисом о том, что (вопросы, касающиеся - В.М.) всей Европы мы должны решать все вместе, втроем, и не говорить о сферах влияния отдельных держав. Так, договорено с Майским, что,

(18) Ibid., s. 454.

стр. 148

например, о Балканах мы будем держать совет вместе с русскими (19) и нашим стремлением должно быть объединять, а не разделять. С этим полностью согласен Сталин, с которым Рузвельт и Черчилль поддерживают постоянную связь по телеграфу" (20).

Фиксируя 10 ноября 1943 г. разговор с Литвиновым о результатах конференции министров иностранных дел трех великих держав, Фирлингер сообщал в Лондон: "Было констатировано, что великие державы берут на себя совместную ответственность за всю Европу и что таким образом не может быть речи о какой-либо региональной ответственности. Литвинов использовал сначала [выражение. - В.М.] "сферы интересов", но затем поправился и говорил о региональной ответственности" (21) . В информации о разговорах Майского с венгерским политическим деятелем М. Каройи, подготовленной для чехословацкого министерства иностранных дел 2 октября 1943 г., говорилось, что "СССР твердо намерен создать после войны на своих западных границах систему соседних государств, внешняя политика которых будет полностью приспособлена ко внешней политике СССР. К числу этих государств относятся якобы кроме Болгарии, Румынии, Чехословакии и Польша, а также Венгрия" (22).

Наряду с главной целью поездки в Москву - заключение договора и обсуждение конкретных вопросов чехословацко- советских отношений во время и после войны - Бенеш намеревался содействовать улучшению отношений СССР с польским эмигрантским правительством. Об этом его просили как англичане, так и польский премьер С. Миколайчик, с которым Бенеш встречался накануне своего отъезда в Москву. "Они (поляки - В.М.) вообще не знают, что Советы замышляют относительно них, - записал Бенеш. - Они (Советы - В.М.) хотят советскую Польшу?". Бенеш зафиксировал и свою позицию, состоявшую в том, что и Польша, и Чехословакия в будущем могут сохранить свое существование лишь при условии сотрудничества с Советами, но только как самостоятельные государства: "В конце концов, [попытка - В.М.] советизировать нас или осуществить давление с тем, чтобы мы провозгласили себя советскими республиками, по моему мнению, совершенно определенно в скором времени или после войны сделала бы невозможной нынешнюю советскую политику в отношении Англии и Америки, а она (политика - В.М.) для Советов гораздо важнее, чем желание иметь подле себя советские Польшу и Чехословакию, и это, по-моему, естественно" (23).

В этой связи интересен разговор Бенеша со Сталиным 12 декабря 1943 г. в Большом театре. Беседа велась без протокола за сервированным в помещении перед ложей Сталина столом. "Мы хотим договориться с поляками, - обратился "хозяин" стола к гостю, - скажите, как это сделать и возможно ли это? Вы ведь с ними в Лондоне встречаетесь и знаете их". Далее речь шла о том, как складывались чехословацко-польские отношения, и Бенеш заявил: "Я убежден и надеюсь, что после войны поляки могут стать разумными и что с ними можно будет сотрудничать.

Сталин: но аж после третьей войны.

Бенеш: Дело до нее не дойдет, я верю, что это будет после этой войны.

Ворошилов: Новая война опять будет.

Сталин: Немцев не изменить, они снова начнут готовиться к новой войне, и через некоторое время дело опять дойдет до новой войны". Бенеш горячо уверял собеседников, что поляки, когда Красная Армия приближается к польским границам, все

(19) Примечание публикаторов: в мае 1944 г. англичане предложили советскому правительству фактически разделить сферы влияния на Балканах. Последующие переговоры привели к так называемому процентному соглашению Черчилля и Сталина в Москве в октябре 1944 г.

(20) Ibid., dil 2. s. 55.

(21) Ibid., s. 98.

(22) Ibid, s. 67.

(23) Ibid., s. 106-111.

стр. 149

сильнее хотят договориться с Москвой и восстановить дипломатические отношения. "Сталин (с иронией): Кто такой этот Миколайчик, что за человек?

Бенеш: Это - лидер крестьянской партии, и я считаю его искренним. Это - не политическая фигура первого класса, он не имеет характера национального лидера, но хороший партийный политик, за спиной которого - сильная партия".

В ходе разговора, записанного Смутным, Сталин проявлял все больший интерес к личности Миколайчика. Бенеш сообщил об опасениях поляков относительно того, что Польша может оказаться частью России.

"Сталин: Дураки (ходит по комнате). У нас столько своих (!) собственных забот, а мы будем еще прихватывать польские". Сталин поинтересовался, знают ли поляки о советско- чехословацком договоре, и после утвердительного ответа Бенеша провозгласил тост: "Так выпьем за Миколайчика (с иронией, но достаточно добродушной и с явной заинтересованностью)". Затем Сталин интересовался другими польскими деятелями, их политическим весом и теми, с кем можно еще вести переговоры. В конце документа Смутны записал: "Президент, говоря о Польше, прибег к антитезе: политики в Лондоне - народ дома. Народ хороший, договор возможен. На это отреагировал Ворошилов: народ совершенно ничего не значит. Народ должен иметь вождей, и если их не имеет, не значит ничего" (24).

18 декабря состоялась продолжавшаяся почти три часа встреча Бенеша со Сталиным в Кремле. Запись беседы, сделанная Фирлингером, свидетельствует о чрезвычайно широком круге затронутых вопросов: политика Англии и США, будущее Германии и Японии, а также Венгрии и Румынии, положение в Чешских землях и Словакии, улучшение взаимодействия советской и чехословацкой разведслужб, содержание чехословацких меморандумов по военным и экономическим вопросам, переданных советскому правительству, различие во взглядах на будущую роль Франции, советские планы относительно послевоенных границ Польши и др. (25)

В публикации представлены также записи бесед Бенеша с Молотовым 14 и 16 декабря 1943 г., касающиеся главным образом послевоенного мирного урегулирования, советско- чехословацких отношений во время и после войны, трансфера немецкого населения, чехословацко-польских отношений, наказания военных преступников, судеб Франции, Италии, Австрии, Югославии. Опубликованы и переданные советскому правительству меморандумы чехословацкого правительства, дающие представление о том, каким последнему виделось конкретное сотрудничество с Москвой в политической, экономической, военной, культурной областях. Хранящиеся в Архиве внешней политики РФ записи бесед Молотова с Бенешем позволяют сопоставить эти документы и уточнить позиции сторон. По записям, сделанным Смутным и Таборским, можно восстановить обстановку, в которой проходили чехословацко-советские переговоры в Москве.

Закрепленные в договоре 1943 г. принципы взаимоотношений СССР и ЧСР предстояло реализовать уже в 1944 г., когда Красная Армия приближалась к границам домюнхенской Чехословакии, и готова была вступить на ее территорию. По инициативе чехословацкой стороны было подготовлено и 8 мая 1944 г. подписано "Соглашение об отношениях между Чехословацкой администрацией и Советским Главнокомандующим после вступления советских войск на территорию Чехословакии". Серия документов касается подготовки этого соглашения.

О развитии чехословацко-советских отношений Бенеш, Масарик, Рипка во избежание политических недоразумений и конфликтов информировали западных политиков - Черчилля, Идена, Рузвельта, о чем свидетельствует ряд документов. Вопросы, касающиеся подготовки Словацкого национального восстания 29 августа -28 октября 1944 г. и помощи ему со стороны СССР, представлены в основном материалами, опубликованными ранее в сборнике, подготовленном В. Пречаном (26).

(24) Ibid., s. 121-126.

(25) Ibid., s. 177-182.

(26) Slovenske narodne povstanie. Dokumenty. Bratislava. 1965.

стр. 150

В конце 1944 г. в центре внимания советских и чехословацких дипломатов оказались события на Подкарпатской Руси (Закарпатской Украине). Именно из-за нее обозначилась явная после заключения Договора и подписания Соглашения напряженность в чехословацко-советских отношениях. Как уже говорилось, Бенеш считал эту территорию неотъемлемой частью Чехословакии, восстановления которой в домюнхенских границах он добивался. В то же время он готов был, если этого пожелает Москва, передать СССР Подкарпатскую Русь, но только после войны и на законных основаниях. В соответствии с подписанным соглашением на освобожденную Красной Армией территорию Подкарпатской Руси прибыл чехословацкий правительственный делегат Я. Немец, который и попытался утвердить здесь власть чехословацкого правительства. Однако эти попытки натолкнулись на развернувшееся в Закарпатье широкое движение за присоединение к Советской Украине, которое было организовано местными и прибывшими из Советского Союза коммунистами и поддержано советскими военными властями. Пока не российские, не чехословацкие опубликованные документы не дают ответа на вопрос, была ли эта акция спланирована в Москве и кем именно? Конфликт был налицо, что и нашло отражение в документах: сообщения Немеца в Лондон и Фирлингеру в Москву о ситуации, устные демарши Бенеша и Рипки советскому послу при союзных правительствах в Лондоне В.З. Лебедеву, сообщения Фирлингера в Лондон об обсуждении вопроса с В.А. Зориным, А.Я. Вышинским, В.М. Молотовым, инструкции Бенеша, Масарика, Рипки Фирлингеру и Немецу о том, как следует разрешить возникший конфликт (27), наконец, в январе 1945 г. обмен письмами по этому поводу между Сталиным и Бенешем (28).

В начале 1945 г. обозначился и другой вопрос, по которому позиции чехословацкого и советского правительств расходились: признание Временного, так называемого Люблинского, польского правительства. Москва настаивала на безусловном и немедленном его признании, а Бенеш ставил условие: осуждение поляками отторжения Тешинской области в 1938 г. и официальное заявление о возврате ее Чехословакии. В конце концов, советскому правительству, считавшему, что решение этой проблемы можно отложить, удалось накануне открытия Тегеранской конференции руководителей трех великих держав (28 ноября - 1 декабря 1943 г.) "продавить свою позицию" (29).

Получил конкретное развитие и поставленный ранее вопрос о возвращении Бенеша на освобожденную Красной Армией территорию Чехословакии через Москву. Подробно обсуждались также дипломатами темы перемирия с Венгрией и чехословацких претензий к ней, организации хозяйственной жизни на освобожденной территории, трофейного имущества, строительства новой чехословацкой армии.

Завершающий публикацию блок документов связан с приездом Бенеша в Москву в марте 1945 г. и переговорами о создании правительства Национального фронта чехов и словаков. Это записи бесед Бенеша, Масарика, Фирлингера с Молотовым, Вышинским, Зориным; встречи Масарика с Готвальдом; обмен письмами между Сталиным и Бенешем о предоставлении советского вооружения для строительства чехословацкой армии. По многим из этих вопросов российскими исследователями в последние годы найдены и обнародованы документы, хранящиеся в фондах Архива внешней политики РФ (30). Параллельная, хотя, к сожалению, и не совместная, работа чешских и российских исследователей по истории второй мировой войны, и, в частности, советско-чехословацких отношений того времени, полезна, поскольку дает возможность высветить проблемы с разных сторон, а также выявить важные детали.

(27) Ceskoslovensko-sovetske vztahy, dil 2, s. 334-38.

(28) Ibid., s. 470,482.

(29) Ibid., s. 42879.

(30) См.: Марьина В.В. Э. Бенеш: последний визит в Москву (март 1945 г.). Документальный очерк. -Славяноведение, 1996, N 6; Восточная Европа в документах российских архивов. 1944-1953 гг. Т. 1. 1944-1948 гг. Москва-Новосибирск, 1997, с. 114-116, 133-134, 152-153, 159-161, 174-182, 183-186; Советский фактор в Восточной Европе. 1944-1953 гг. Т. 1. 1944-1948 гг. Документы. М., 1999, с. 175-177.

Постоянный адрес данной публикации: