Libmonster ID: RU-15552
Автор(ы) публикации: А. Р. РАМОС

Это личный взгляд человека, начиная с 1960-х годов проводившего исследования среди коренных народов и получившего в результате собственное представление о поле. Мое понимание этнологической работы в Бразилии, возможно, будет отличаться от понимания моих бразильских коллег и определенно будет другим, чем у иностранных этнологов. Полная погруженность в этнологическое сообщество страны не позволяет мне, однако, претендовать на статус нейтрального наблюдателя.

В мои намерения не входит обзор литературы по бразильским индейцам; это уже вполне компетентно было сделано многими, и в их числе Балдусом (Baldus 1954, 1968), его преемником Хартманом (Hartmann 1984) и Мелатти (Melatti 1982, 1984). Я не намереваюсь также описывать личные стили или биографии отдельных антропологов, даже если и упоминаю одну-другую из основных фигур. Все, что я хочу сделать, - это подчеркнуть некоторые аспекты бразильской этнологии, которые придают ей специфику и идентичность.

Но прежде позвольте мне объяснить, быть может, путано, что мы имеем в виду, когда говорим "этнография", "этнология" и "антропология". Весьма вероятно, что при встрече, скажем, десятка бразильских антропологов, намеренных определить эти термины, без споров и аргументов за и против - консенсус вряд ли будет достигнут. Мы можем прийти к согласию относительно различия между этнографией и антропологией; последняя характеризуется как всеобъемлющая область теории и метода, а первая - как акт сбора данных и его производное, включающее описание результатов, как, например, этнография яномами. Значительно труднее провести четкие границы между этнографией и этнологией. Если до этого момента и был какой-то консенсус, то в этом пункте он исчезает.

В качестве рабочего определения примем, что этнология является разделом антропологии, фокусирующемся на этнографическом исследовании, которое отличается, но находится на том же классификационном уровне, что и эпистемологическое или историческое рассмотрение. Как бы то ни было, я уверена, что тех, кто называет себя "этнологами", вполне устраивает, если их зовет кто-то этнографами или антропологами. Тонкие различия здесь зависят от контекста.

Этнографические исследования индигенных обществ в Бразилии развивались по-разному, в зависимости от того, был ли этнограф бразильцем или иностранцем. Как уже отмечал Мелатти (Melatti 1982), иностранные антропологи больше обращали внимание на различные аспекты культуры и социальной организации, в то время как бразильские антропологи были склонны фокусироваться на изучении контакта и его последствий для коренных народов. Это, разумеется, лишь основная тенденция, поскольку есть и противоположные примеры.

Большая часть этнографических монографий, написанных небразильцами, обычно ограничивали информацию о контактной ситуации в рассматриваемых индейских группах кратким историческим описанием, сопровождавшим прочие сведения, призванные воссоздать контекст анализа основных тем исследования. Это не означает, что такие этнографы ищут "чистую культуру" бразильских индейцев и не осведомлены о политике контакта. Скорее, как мне кажется, академическая среда у них дома определяет их исследовательские интересы и заставляет их сначала избирать темы, а уже потом подыскивать индигенные группы, которые бы отвечали этим те-


Альсида Рита Рамос (Ramos) - профессор кафедры антропологии Университета Бразилии.

стр. 56


мам. Сами эти темы могут включать самые разные сюжеты - от скрытых символических линиджей и социальной роли музыки до понятий личного и интимного и несущей способности среды, влияющей на индигенную экономику.

Все это может и часто на самом деле рассматривается вне связи с неравенством в межэтнических отношениях, которое сегодня влияет на все индейские группы на континенте, а не только в Бразилии. Есть какая-то фальшь в игнорировании этого всеохватывающего факта, независимо от того, насколько "нейтральной" является тема исследования; невозможно игнорировать тот важнейший факт, что уже нигде не найти "изолированного племени". Индигенное общество может и должно исследоваться из множества различных перспектив, однако полагать, что последствия контакта могут быть просто оставлены за скобками, - это значит предаваться антропологической иллюзии.

Сосредоточенность бразильской этнологии, по преимуществу, на межэтнических отношениях связана, как и множество других вещей, с особым социальным интересом в стране и историческим контекстом. Она связана с политической приверженностью защите прав изучаемых народов. Представляющийся весьма естественным для нас, этот интерес может, тем не менее, озадачивать, если не обескураживать часть наших зарубежных коллег, не желающих быть втянутыми в профессионально опасные политические интриги или считающих невозможным успешное совмещение того и другого.

Эта невозможность скорее мнится, чем является реальной. С одной стороны, такие темы исследований, как мифология или ритуал, могут исследоваться так, как если бы белых не существовало и как если бы индейцы оставались в чистом состоянии социальной изоляции. Но даже здесь потребовались бы значительные усилия абстрагирования, чтобы заставить себя верить, что контакт не повлиял на символические сферы жизни коренных народов. Результат будет граничить с чем-то похожим на этнографическую мистификацию. Даже тогда, когда бразильские антропологи проводят месяцы и годы жизни, собирая и анализируя сведения о родстве, мифах, духовных мирах или иных предположительно "холодных" проблемах, в их трактовке этих тем будет проявляться более или менее видимое влияние межэтнического контакта.

С другой стороны, эти же самые антропологи постоянно чувствуют потребность разными способами участвовать в защите прав коренных народов1 . Им не удается (даже если иногда они этого желают) оставаться в мире и покое своих академических кабинетов. Часть рабочего времени, которая могла бы быть посвящена теоретическому осмыслению или оттачиванию методов, тратится на участие в политической деятельности. Эта утрата, однако, компенсируется ростом понимания и сочувствия, зрелости и приверженности решению серьезнейших человеческих проблем.

Некоторые темы более непосредственно связаны с политикой, чем другие, и контакт между индейцами и белыми относится к первым. В таких случаях активная позиция исследователя, которую индейцы все чаще ожидают и требуют, становится неотъемлемой частью самого этнографического исследования. Девиз организации "Черные пантеры" в 1960-е годы в США - "Ты - либо часть решения проблемы, либо - часть проблемы" сегодня приложим ко множеству случаев в индигенной Бразилии. Научная нейтральность, обусловленная либо научной пунктуальностью, либо политической беспомощностью, все менее и менее терпима как со стороны коллег этнографа, так и со стороны его хозяев-индейцев.

Более того, интенсивная полевая работа в индигенном обществе, или, если уж говорить всерьез, в любой группе, всегда предполагает вовлеченность. Обмен подарками, выбор информантов, ответы на вопросы о собственном обществе и другие аспекты постоянного общения неизбежно помещают этнографов, независимо от их желаний, в средоточие политики, хотя многое здесь кажется тонким и неуловимым.

стр. 57


Принимать это обстоятельство во внимание в рамках проводимого исследования представляется критическим; однако это зависит от теоретических интересов, профессионального стиля, личной восприимчивости и большей или меньшей степени политической наивности.

Не существует чисто научных исследований - то, что существует, это личная склонность и возможность за счет средств риторики исключить из собственных текстов личностные, политические, моральные или этические аспекты полевой работы. К тому же политическая вовлеченность в проблемы индигенистской политики, хотя временами и отнимает массу времени (составление документов, помощь индейцам в конгрессе и правительственных учреждениях, или участие в мучительно долгих, тянущихся за полночь дискуссиях, а недавно к этому добавилось еще и составление проектов развития общин), не является, по сути, отвлечением от научно-ориентированных планов работы.

Ни одна наука не существует в социальном вакууме, а этнология - в наименьшей степени. Помимо этого наблюдатели и наблюдаемые2 являются и авторами, и актерами одного и того же сценария. В конце концов, при написании этнографической работы именно этнографы, признают они это или нет, конструируют ее, выбирая тон, форму и стиль в соответствии с собственными представлениями. Короче говоря, они представляют собой необъемлемую часть этой этнографической работы.

Можно или нет преуспеть сразу в качестве ученого и политического активиста, ясно одно - практически каждый этнолог в Бразилии так или иначе оказывается связанным с судьбой коренных народов страны, что отражается и на характере исследований, и на выборе тем и теоретических подходов, полевых стратегий и методов этнографического письма.

Есть, разумеется, и иностранные антропологи, глубоко вовлеченные в защиту прав коренных народов. Их озабоченность столь же сильна и эффективна, как и у их бразильских коллег. Однако я хочу отметить, что в отличие от бразильских этнологов североамериканские и британские антропологи склонны выбирать: они либо остаются в рамках академической работы и практикуют защиту прав человека, если вообще это делают, в перерывах между профессиональными заботами, либо отказываются от академической карьеры вовсе и посвящают себя целиком правозащитной деятельности.

В Бразилии совмещение академических обязанностей с социальной ответственностью практического свойства не только встречается часто, но и вполне желанно и ожидаемо со стороны антропологического сообщества в целом. Вполне вероятно, что природа академической работы в Бразилии такова, что она предоставляет большую свободу действий, чем антропологическая среда англосаксонского мира. Однако этого вряд ли этого достаточно, чтобы объяснить различие.

Как сформировался этот бразильский этос? Каковы исторические и социальные ингредиенты, которые, сложившись, произвели этот стиль в этнологии коренных народов?

Рождение бразильской антропологии обычно усматривают в корнях движения за модернизацию 1920-х годов и усилий по созданию бразильской нации (Peirano 1981). Долгом интеллектуалов была разработка такой национальной идентичности, которая бы использовала все "местное" (native). Художники, писатели, социологи и прочие теоретики работали не просто для собственного удовлетворения или развития науки как таковой. Их творчество было мотивировано и направлялось гражданской ответственностью по отношению к консолидации хорошо определенного согражданства (nationality). Они работали как граждане, привнося свой вклад в строительство новой нации. Антропология возникла и процветала именно в этом контексте. Однако, участвуя в этом широком общенациональном строительстве, первые антропологи предприняли усилия, чтобы все-таки отличить себя от своих соотечественни-

стр. 58


ков-гуманистов. Создавая собственную дисциплину, они делали особый упор на этот привилегированный источник нативизма - индейцев. В течение почти 70 лет антрополог как гражданин (Peirano 1985) был фигурой национального масштаба3 .

Таким образом, в основании гуманистической окраски бразильской антропологии лежат идеи начала XX в. ее основателей. Культурная антропология возникла главным образом из традиции, общей для философов, писателей и других гуманистов. И хотя другие специалисты, такие как врачи, тоже занимались антропологей - как физической, так и культурной - можно утверждать, что современная бразильская антропология хранит очень мало следов их влияния, за исключением редких вкладов в этнографию небольшого числа коренных народов или сельских групп населения. Основная антропологическая мысль в стране далека от точных наук.

Гуманистический уклон антропологии в Бразилии и регулярная социальная вовлеченность ее участников может быть обусловлена еще одним историческим фактором. Как бывшая португальская колония (вплоть до ее независимости в 1822 г.) Бразилия находилась под сильным влиянием таких стран, как Франция, Великобритания и США. Это влияние выражается в гегемонии евроамериканских идей, отношений и мод, которые опосредованно или непосредственно воздействуют на умы людей в таких странах, как Бразилия, которая в этом отношении не отличается от прочих латиноамериканских наций.

Разумеется, возникает и реакция на такую подчиненность (subalternity), обычно в форме критики всех вещей, производных от гегемонии. Неудивительно, что эти обстоятельства формируют особый стиль социального мышления, свойственный бразильской интеллигенции. Большие усилия представителей социальных наук были направлены на то, чтобы разобраться и понять историческую природу, политические перипетии и социальные импликации этой проблемы. Это критическое отношение, часто принимающее марксистскую окраску, имело в качестве своего следствия уклонение от позитивистского стиля североамериканских или британских социальных наук. Бразильская антропология, развиваясь в очень тесном контакте с другими социальными науками с сильной политической традицией, развила тот же этос. Это не означает, что позитивизм совершенно чужд для бразильских социальных наук, но когда он присутствует, он окрашен в иные цвета и находится под иными влияниями (Velho 1982).

Вовлеченность бразильских антропологов в политику не грозит их заботе об академической строгости. Качество их работы, как и повсюду в мире, меняется в зависимости от личности и учреждения, однако общей картиной будет то, что антропология в Бразилии вполне соответствует международным стандартам качества, сохраняя собственную ауру. Мы заражаемся различными влияниями и течениями, но не становимся их приверженцами навеки. Мы говорим на lingua franca антропологической теории, но сохраняем собственный акцент.

В современной бразильской антропологии именно индейская проблема стала средоточием политического внимания, и это при том, что лишь меньшинство этнологов проводят исследования коренных народов. Почему это так?

Из всех конкретных объектов в бразильских антропологических исследованиях именно коренные сообщества являются наилучшими представителями "Инаковости" ("Otherness"). В исследовании индигенной группы этнологу не приходится создавать требуемую методикой дистанцию, как в случае работы среди крестьян, горожан или в других сегментах национального общества. Эта дистанция, гарантированная различиями в исторических процессах и традициях, облегчает работу этнографа, сокращая помехи, возникающие из-за слишком большой степени близости и знакомства с объектом. Таким образом, политическое участие в деле индейцев оказывается не столь тесно переплетенным с личной жизнью антрополога (как это бывает,

стр. 59


например, когда феминистка изучает феминизм, или гомосексуал - движение геев), чтобы повредить критическому чувству, столь необходимому для анализа.

И все же бразильские индейцы являются нашими Другими par excellence. Они - часть нашей страны, они - важный ингредиент в процессе строительства нашей нации и представляют собой одно из наших идеологических зеркал, отражающих наши фрустрации, тщеславие, амбиции и фантазии по поводу власти. Мы не рассматриваем их как настолько экзотических, далеких или загадочных, чтобы превращать их в буквальные "объекты". Их человечность всегда осознается нами, их тяжелая ситуация - это наша историческая вина, а их судьба является в той же степени и нашей судьбой (Ramos 1998).

Я не говорю, что этнологи, изучающие индейцев, - единственные специалисты, вовлеченные в правозащитную деятельность в Бразилии, как и не утверждаю, что индейцы - единственная часть населения, заслуживающая такого внимания. Я лишь говорю, что "индейский вопрос" остается привилегированной областью для реализации проекта, объединяющего академическое исследование с политическим действием. Это именно так в силу того, что коренные народы представляют собой наиболее драматический пример угнетаемых из-за своих отличий, а точнее - культурные отличия и социальное многообразие являются жизненным принципом или духом антропологии.

Посторонние у себя дома

В Бразилии, как и повсюду, где антропология утвердилась в качестве особой области исследований, полевая работа стала основой этой дисциплины. Специфика академической карьеры в Бразилии определила собственную модель полевой работы, которая повлияла и на стиль этнологии, о чем уже говорилось. Кроме того, описанная выше критическая установка стала частью нашей университетской жизни и предрасполагает нас к тому, чтобы мы обращали внимание на политически важные аспекты полевой работы. Тщательное соблюдение академических стандартов выразилось в важных и оригинальных подходах к некоторым проблемам, представляющих интерес для профессии в целом. Для того чтобы полнее охарактеризовать контекст этого утверждения, представляется уместным обсудить условия, в которых обычно протекают полевые исследования в Бразилии, а также наиболее интересные находки в исследованиях коренных народов.

Бразильские этнографы редко проводят в поле целый год без перерывов. Причины тому разные, но можно упомянуть три: ограниченное финансирование, ограничения на срок отсутствия на рабочем месте и известный синдром - "поле начинается на твоем заднем дворе".

Исследовательские фонды обычно выделяют слишком мало средств для продолжительного пребывания в поле, и хотя эти финансовые ограничения были острее в 1950-е - 1960-е годы, ситуация не меняется. Основная часть денег на исследования поступает от правительственных агентств на федеральном уровне или на уровне штата, и их бюджеты меняются вместе с изменениями в политике финансирования.

Второй фактор, ограничивающий время, проводимое в поле, - это трудности с получением продолжительных отпусков. Университетские должности в особенности ограничивают исследователей за счет расписания, предоставляющего им максимум 45-дневные каникулы и в некоторых случаях дополнительный академический отпуск на один семестр. Другие способы оформления отсутствия, с оплатой или без нее, требуют длительных бюрократических процедур, начиная с уровня факультета и заканчивая главной администрацией университета. Работа за границей требует еще более длительной процедуры, а именно утверждения у министра образования и подписи президента республики. Нехватка преподавателей на многих отделениях

стр. 60


антропологии также не способствует разрешениям на более чем полугодовое отсутствие.

В то время как у докторантов есть и время, и средства на проведение целого года в поле, имеющие степень этнографы обычно могут выезжать на индейские территории только в летние месяцы (с декабря по март). Это положение связано также с представлением, в некоторых случаях весьма иллюзорным, что индейцы находятся относительно недалеко и их легко достигнуть. Однако поездка в верховья Риу-Негру к индейцам амапа (Amara), акре (Acre) или рорайма (Roraima) обходится для бразильца почти так же дорого, если не более, с точки зрения денег, времени и усилий, как и для приезжающего из-за границы исследователя-иностранца. Эти трудности усугубляются прихотливыми переменами в официальной индигенистской политике с ее ошибочными решениями о предоставлении или отказе в разрешениях въезда на индейские территории "посторонним" (Grupioni 1998).

Частично вследствие таких краткосрочных поездок не так много бразильских этнографов бегло говорят на языке той группы индейцев, которую они изучают. Они либо пользуются услугами переводчиков, либо опираются на знание индейцами португальского. Приоритетность темы межэтнических отношений при всей ее важности может работать как алиби при отказе от изучения языков индейцев, поскольку это предполагает длительный опыт общения индейцев с другими гражданами страны и относительно хорошее владение португальским.

Как все это отражается на качестве этнологических исследований в Бразилии?

Естественно, стиль полевой работы, когда она осуществляется урывками и зачастую на языке исследователя, порождает результаты, весьма отличные от традиционного типа этнографии a la Malinowski, предполагающего длительное непрерывное пребывание в поле, за которым следует или расставание навсегда, или возвращение через длительное время. По контрасту с этим бразильские этнографы поддерживают постоянные отношения с людьми, которых они изучают, накапливая этнографический материал в течение многих лет и редко, если вообще, прерывая свои связи с ними.

Мы можем извлечь несколько важных уроков из этого сопоставления стилей полевой работы. Во-первых, традиционно бразильский способ проведения исследований ставит под вопрос мистику длительной полевой работы в качестве необходимого для успешного вхождения в храм академического совершенства rite de passage, поскольку в своих отрывочных исследованиях опытные бразильские антропологи сохраняют качество своих работ за счет длительного накопления наблюдений над изучаемыми людьми, четкой теоретической фокусировки и точного определения исследуемых тем, а также за счет острой восприимчивости социальных проблем.

Во-вторых, это сравнение поднимает вопрос о преимуществах и недостатках концентрированного и синхронного полевого исследования по сравнению с полевыми поездками, которые прерываются, но повторяются и длятся десятилетиями. В первом случае в нашем распоряжении оказывается переизбыток мелких деталей, обеспечивающих глубину анализа и "снимок" общества или его части при сильном приближении. Во втором случае мы сталкиваемся с постепенным созданием профиля народа, который трансформируется, когда исследователь получает свежие данные и новый взгляд при каждом последующем полевом выезде. Первый стиль можно сравнить с контрастным детальным фотоснимком с хорошей текстурой; второй - с кинофильмом, поскольку он более фокусирован не на постоянном, а на меняющемся. Являясь продуктами двух различающихся традиций и призваний, эти стили еще раз демонстрируют, что в антропологии не может быть одинаковых путей и дорог.

Новые поколения бразильских этнографов, прошедшие подготовку по докторским программам, требующим длительной полевой работы, должны научиться сочетать оба этих подхода, что они уже и реализуют разными способами.

стр. 61


Как важно быть эт(н)ическим 4

Одной из первых проблем, подлежащих исследованию в бразильской этнологии, была контактная ситуация, касающаяся межэтнических отношений между индейцами и белыми. В отличие от истории исследований североамериканских индейцев, где одним из главных ответов антропологов на уничтожение индейских популяций стало сохранение того, что воспринималось как их традиционная культура, выуживание из памяти информантов воспоминаний о "чистой культуре" доброй старины не стало распространенной практикой в Бразилии. Здесь внимание этнографов было приковано к насильственным процессам разрушения индейских поселений на фоне экспансии белых.

Методы и теории, призванные отразить эти процессы, менялись в течение десятилетий и в зависимости от опыта конкретных исследователей, однако общая нацеленность на понимание механизмов белого доминирования, индейских стратегий выживания и трансформаций индигенных сообществ из самодостаточных единиц в беспомощные придатки национальных властей оставалась постоянной характеристикой таких исследований. Это происходило параллельно с исследованиями различных аспектов традиционных культур, однако вовсе не в духе антропологии спасения (salvage anthropology). У нас есть, например, работы Эгона Шадена о героической мифологии бразильских индейцев (Schaden 1959 [1945]) и о культуре гуарани(1962), однако он писал также об аккультурации индейцев (1965); анализ Гальвано родства в верховьях Шингу (Galvao 1953) и его же исследования аккультурационных процессов в верховьях Риу Негру (1959, 1979); статьи Бальдоса о смерти, вождестве и на другие темы (Baldus 1979 [1937]) вместе с его работами о социальных изменениях и роли антропологов во взаимодействии во время контакта (Baldus 1960, 1962).

Модель аккультурации, импортированная из США такими этнографами, как Чарльз Уогли (Wagley) и Эдуардо Гальвано (Galvao), который получил степень доктора в Колумбийском университете, стала основным теоретическим ресурсом в 1940-е - 1950-е годы. Однако по другую сторону экватора модель изменилась. В руках Гальвано и в особенности Дарси Рибейро (Ribeiro) она политизировалась. Исследования аккультурации, сохраняя в фокусе внимания культурные переменные, переросли в Бразилии из по сути академических упражнений в комбинаторике возможных исходов при встрече двух культур в критические попытки объяснения, почему индейские культуры разрушаются в результате контакта с белыми.

Интеллектуальная среда Сан-Паулу 1940-х - 1950-х годов, считавшаяся политически наиболее активной и академически изощренной в стране (Peirano 1981), дала две основные фигуры бразильской этнологии, чье влияние на исследования межэтнических отношений не может быть переоценено. Это были Дарси Рибейро и Роберто Кардосо де Оливейра (Cardoso de Oliveira). Каждый наложил свой отпечаток на эти исследования, выходящий за пределы их индивидуальных творческих путей. Они были частью поколения гуманитариев, чья зрелость пришлась на националистическую фазу бразильской истории и чьи чувство социальной справедливости и гуманистические взгляды стали источником тревоги, стресса и отчаяния в последующие за военным переворотом 1964 г. десятилетия.

Дарси Рибейро, один из нескольких этнологов, работавших в Национальной службе защиты индейцев (SPI) в 1950-е годы, сочетал неоэволюционистский подход с марксистскими симпатиями. Результатом стала выдающаяся серия статей (1970), анализирующих несколько сторон контакта в различных регионах страны, с различными степенями влияния на коренное население, однако всегда приводящими к смертям и страданиям тысяч и тысяч индейцев. Острый и эмоциональный стиль Рибейро высоко ценился в Бразилии и других латиноамериканских странах, особенно в тех, где он жил в течение его политической ссылки. Его обличения этноцида и пре-

стр. 62


ступного разрушения жизни индейцев усиливались его талантом оратора и писателя, способного волновать разные аудитории слушателей и читателей. Под влиянием ошеломляющих свидетельств уничтожения индейских народов он предсказывал их исчезновение в ближайшие 15 лет, после того как опустошение, приносимое инфекционными заболеваниями, утрата земель и этнического достоинства сделает их "абстрактными индейцами", без следов былой племенной идентичности.

История продемонстрировала ошибочность прогноза Рибейро5 . Общие проблемы, сплотив бразильских индейцев, укрепили в то же самое время их чувство этнической идентичности. "Абстрактный индеец", в смысле Рибейро, так никогда и не материализовался. Однако сами индейцы превратили этот термин в политический ресурс и активную фигуру в контексте межэтнического противостояния. Быть индейцем в Бразилии означает теперь быть важной фигурой в национальном политическом сценарии (Ramos 1988b).

Модель этнической трансфигурации Рибейро, хотя и была изобретательной, все же обнаруживала сильное влияние аккультурационного подхода; она была недостаточно точно сфокусирована, чтобы охватить многосторонние и многомерные последствия контакта. Его теоретические и методологические достижения важны, но остаются в тени его необычайной способности передавать читателю чувство отчаяния, несправедливости и необратимости всего того, что приносит контакт индейцам. Его книга 1970 г. "Os Indios e a Civilizacao" остается данью этой страдающей части человечества со стороны исключительно восприимчивого этнографа, лучшим вкладом которого в антропологию стали сочувствие и критический взгляд.

В 1960-е годы модель аккультурации перестала удовлетворять ученых и была заменена подходом, который стал известен как "межэтнические трения". Сторонником указанного подхода являлся Роберто Кардосо де Оливейра, бывший студент-философ, работавший в SPI вместе с Рибейро. Его полевая работа среди индейцев терена и тикуна была мотивирована его интересом к социологии контакта. У обеих групп имелся длительный опыт общения с белыми, однако различный: терена были окружены белыми фермерами, выращивающими растения и скот, а тикуна - добытчиками каучука и их хозяевами. В числе работ, написанных на этих полевых материалах, можно назвать "O Processo de Assimilacao dos Terena" (1960) и "O indio e o Mundo dos Brancos" (1964) (см. также Cardoso de Oliveira 1968, 1983).

Кардосо де Оливейра переместил фокус исследований аккультурации с культуры на поле социальных отношений. Вдохновленный работой Жоржа Баландье о Черной Африке и в особенности его трактовкой понятия колониальной ситуации с ее постулированием "синкретической тотальности"6 Кардосо де Оливейра сделал основным объектом своего исследования межэтническую ситуацию, в которой индейцы и белые сосуществуют и вырабатывают способы взаимодействия, присущими лишь контексту контакта. Эта взаимная связанность рассматривается им как асимметричная и создающая диаметрально противоположные интересы.

Модель Кардосо де Оливейра лучше объясняла полевые материалы, чем модель Рибейро, хотя до некоторой степени и являлась ее развитием. Несколько студентов Кардосо были вовлечены в проекты по изучению межэтнических трений в различных частях страны (Laraia, Da Malta 1967; Melatti 1967; Santos 1970, 1973), и до сегодняшнего дня все, кто работает над проблемой межэтнических контактов, опираются на его анализ.

Кардосо де Оливейра в противоположность Рибейро настаивает на своем интересе к теоретическим и методологическим экспериментам и постоянному поиску новых способов рассмотрения проблематики контакта. С межэтнических трений он переносит свое внимание на проблемы идентичности (Cardoso de Oliveira 1976, 1983), а от идентичности он переходит к исследованиям этничности (Cardoso de Oliveira 1976).

стр. 63


Мало выезжавший в поле Кардосо сделал ставку на то, что он называл "социологией индигенной Бразилии" (Cardoso de Oliveira 1972). Его социология является критической, с некоторой дозой феноменологии, и вдохновлялась она такими разными авторами, как Н. Пулантцас7 , М. Мосс и К. Леви-Стросс.

Воздействие Кардосо де Оливейра на бразильскую антропологию нельзя переоценить. Своими работами и лекциями он оказал влияние на карьеры многих антропологов. Его проект по межэтническим трениям с его упором на контактной ситуации между индейцами и белыми породил желание знать больше о региональных группах населения, находящихся в контакте с группами индейцев. Для исследования экспансии фронтира были организованы два основных проекта - в Центральной и Северо-Восточной Бразилии. В числе важнейших результатов этих проектов стали исследования сельского Северо-Востока Лигии Сиго (Sigaud 1980a, 1980b) и книга Отавио Вельо о сельской Амазонии (Velho 1972). В свою очередь труды как Сиго, так и Вельо послужили стимулом для других исследователей этой темы.

Исследования межэтнического контакта определенно стали отличительной чертой бразильской антропологии. В течение почти трех десятилетий многие исследователи индигенных обществ вдохновлялись работами Кардосо де Оливейра и использовали ту или иную версию его модели межэтнических трений.

Однако эти героические и харизматические времена, если воспользоваться фразой самого Кардосо де Оливейра, закончились. В 1970-е годы возобладала иная тенденция, и, сойдя с орбиты отцов-основателей, в рамках которой формировались теоретические предпочтения и политические позиции, этнографы рассеялись по различным учреждениям, заняв посты главным образом в федеральных университетах и университетах штатов. Сейчас мы образуем ацефальное тело, что-то вроде "упорядоченной анархии" в стиле нуэров. У нас есть различия, споры, симпатии и антипатии к практикуемым другими видам антропологии (структуралистской, марксистской, интеракционистской или интерпретативной), однако, как и нуэры, мы с готовностью объединяем силы против общего противника, если это касается существенных вопросов в отношении прав коренных народов. Мы не можем служить образцом мирного и счастливого семейства, но любой из нас может рассчитывать на поддержку и сотрудничество решительно всех остальных, если того требует ситуация. При настоящем стечении обстоятельств мы представляем собой мягкий случай этнологической сегментарной оппозиции.

С ростом антропологической дисциплины8 возрастает и степень обезличенности. Сегодня для антрополога почти невозможно знать всех остальных, как это было в 1960-е или 1970-е годы. Разнообразие теоретических и исследовательских интересов возросло. Как редактор "Anuario Antropologico", журнала, созданного и возглавляемого Роберто Кардосо де Оливейра в Университете Бразилии в середине 1970-х годов, я дважды делала обзор дисциплины с позиций журнала. В 1980-е годы большинство статей были сосредоточены в основном на таких темах, как крестьянство, индигенные исследования, и на таких областях антропологии и мета-антропологии, как индигенизм, родство, этничность, семья и социально-экономические изменения (Ramos 1991: 12 - 13). В 1990-е годы выросло число статей об эпистемологических проблемах, региональной динамике, этноистории, тендере, поп-культуре и преподавании антропологии; интерес к крестьянству, семье, классификационным системам и родству снизился, в то время как тендер, насилие и межэтнические отношения продолжали привлекать профессиональное внимание (Ramos 1999: 14 - 16). Сегодня исследовательские интересы включают такие вопросы, как общественное здоровье, государственная политика, окружающая среда, прогноз биоресурсов, политика партий, неправительственные организации, поп-музыка и репродуктивные технологии.

стр. 64


Вовлекая академию

Исследования межэтнических отношений нацелены на разоблачение механизмов доминирования, под действием которых принуждены жить индейцы после так называемого "усмирения". Они стали беднейшими из сельской бедноты. Они теряют земли и свободу жить согласно своим собственным культурным канонам. Им угрожает двойная опасность: экономическая обездоленность и страдания по причине их этнических отличий.

До принятия федеральной конституции 1988 г. быть "индейцем" официально рассматривалось как временное состояние. На продолжении всей истории официального протекционизма, начиная с создания SPI в 1910 г. и заканчивая ее сегодняшним преемником - FUNAI (Национальный индейский фонд - National Indian Foundation), вся политика по делам индейцев была направлена на интеграцию. Вовлеченность правительства в эту политику выросла до того, что она стала признаваться проблемой национальной безопасности. Такая интеграция означала бы превращение индейцев в белых. Однако в то время как официальная политика подчеркивает необходимость растворения индейцев в предположительно недифференцированной массе бразильцев, региональные массы, прямо или косвенно взаимодействующие с индейцами, отказываются принимать их как равных. Эти тиски превращают индейцев в постоянную мишень предрассудков, дискриминации и преследования (Ramos 1985).

Кроме того, интеграция на таких условиях означала бы уничтожение образа жизни, отличавшегося от предполагаемого бразильского образа жизни. Учитывая тот факт, что население страны в целом само по себе весьма дифференцировано, требование однообразия по отношению к индейцам оказывается дискриминирующим вдвойне: оно, во-первых, отрицает легитимность их собственного образа жизни, во-вторых, навязывает приспосабливание, которое более ни от кого в стране не требуется.

Помимо этого создание для индейцев постоянного напряжения в связи с дискриминационными мерами, как это часто происходит на местном уровне, можно приравнять к своего рода психологическому уничтожению. Как бы мы ни смотрели на это, интеграция или сегрегация представляет собой разные формы достижения одного и того же - отрицания законной инаковости. А быть индейцем как раз и означает быть иным в контексте межэтнического контакта. Вне контраста с белыми (понимаемыми здесь как civilizados без отсылки к цвету кожи) не существует никаких индейцев.

Наиболее решительный разрыв этих двойных обязательств был обеспечен самими индейцами. Движение бразильских индейцев, сколь бы малы ни казались результаты, уже сделало здесь определенные успехи, вопреки мстительным действиям землевладельцев, владельцев шахт и лесоразработок, приведшим к убийству их лидеров, уничтожению целых семей, незаконным арестам и другим формам репрессий.

Бразильской антропологии еще необходимо освоить события последних десятилетий, ставших свидетелями глубокой трансформации политической роли индейцев, как на местном, так и на общенациональном уровнях. Ни один из теоретических подходов, например, исследования аккультурации, модель межэтнических трений или теории этничности, не кажется вполне подходящим для раскрытия сложностей индигенного движения в современной Бразилии. Требуются более чувствительные и гибкие инструменты для того, чтобы справиться с озадачивающими противоречиями, которыми полно это движение, с калейдоскопическим набором индейских персонажей и головокружительной скоростью, с которой меняются их тактики, стратегии и подходы, наконец, что важно, с утратой антропологами роли их оратора и адвоката. Еще более, чем прежде, раскрывается вся неловкость и неадекватность субъект-объектного подхода, на котором основывалась почти вся антропология.

стр. 65


Этот опыт, возможно, еще слишком нов, для того чтобы оценить его с помощью находящихся в нашем распоряжении теоретических инструментов, и является слишком свежим, чтобы мы успели разработать новые. Например, чрезвычайно завышенные материальные требования некоторых индигенных групп в ответ на просьбы о помощи в исследовании все еще поражают отдельных этнографов и вызывают их недовольство. Ирония в том, что это настроение отмщения со стороны индейцев является побочным продуктом воинственных усилий этнографов по защите индигенных прав. Все еще находясь под эмоциональным и интеллектуальным влиянием первого воздействия этого беспокоящего обстоятельства, антропологи еще не успели как следует оценить все импликации этой новой ситуации в межэтнических отношениях.

Возможно, одним из шагов в этом направлении станет усилие по демистификации представления о том, что "тотемические" общества не имеют истории или являются "холодными", и принятие раз и навсегда того факта, что история не только присутствует у индейцев, но и "скраивается" ими по их собственным образцам, возможно с первого взгляда и неузнаваемым для нас, но являющимся неотъемлемой частью их продолжающихся традиций (Ramos 1988).

И в самом деле, интерес к этноистории возрождается в Бразилии вновь после временного перерыва, в котором доминировал структурализм (Carneiro de Cunha 1987; Farage 1985; Laraia1984 - 1985; Silva 1984; Wright 1981). Этот новый интерес к истории без сомнения мотивирован желанием разобраться в процессе политизации, т. е. проникновения индейского населения на политическую арену белых. Именно эффект обратной связи между приверженностью к своей профессии и судьбам коренных народов предоставит этнологам значимые материалы для ясного анализа сложных процессов контакта между индейцами и белыми, в котором они сами с неизбежностью участвуют.

Эта активная роль этнологов должна быть непременно учтена в теоретических разработках будущего. Антропологи как граждане несут ответственность не только по отношению к народам, которых они изучают, но и по отношению к дисциплине, которой они занимаются.

Примечания

1 В отдельных случаях индейцы сами нанимают этнографов для помощи, в других случаях бразильская ассоциация антропологов (ABA) привлекает экспертные знания своих членов для подготовки слушаний в судах, касающихся земельных прав (у ассоциации в отношении таких дел есть действующее соглашение с генеральной прокуратурой - Procuradoria Geral da Republica). Кроме того, конгрессмены, пресса и другие ключевые фигуры национальной политической сцены часто обращаются к антропологам за информацией или советом.

2 В оригинале "observers and observed" - парафраз названия сборника статей под редакцией Джорджа Стокинга - первого тома в ставшей широко известной многотомной серии работ по историографии антропологии: Observers Observed. Essays on Ethnographic Fieldwork / Ed. G.W. Stocking (History of Anthropology. Vol. 1). Madison, 1983. - Примеч. пер.

3 Клаас Вортманн (Klaas Woortmann), мой коллега в Университете Бразилии, однажды выдвинул предположение, что в то время как антропологи в Бразилии работали на нациестроительство, антропологи в Британии и США вносили свой вклад в строительство империи. Такие инциденты, как скандально известный проект Камелот с участием североамериканских антропологов в тайных операциях 1960-х годов, разумеется, дают основания для гипотезы Вортманна. Это, возможно, также объясняет, почему большинство англо-американских антропологов чураются вовлеченности в политику. (Проект Камелот - политическая кампания США в 1960-е годы по внедрению политтехнологий в страны Латинской Америки; в нее оказались вовлечены ряд ученых-обществоведов, в том числе антропологов. - Примеч. пер. )

стр. 66


4 В оригинале: "The Importance of Being Eth(n)ic". Автор статьи здесь обыгрывает название известной пьесы Оскара Уайлда "Как важно быть серьезным" ("The Importance of Being Ernest") и созвучие между "этическим" и "этническим". - Примеч. пер.

5 На семинаре по экспансии фронтира в Амазонии, проходившем в Гейнсвилле (Флорида) в феврале 1982 г., и Рибейро (Ribeiro) и Уогли (Wagley) были счастливы признать свою ошибку в прогнозе полного уничтожения бразильских индейцев. В свете паниндейского движения в стране 1970-х и 1980-х годов оба этнолога признали необычайную устойчивость коренных народов и их способность выживать вопреки всем обстоятельствам (см.: Ramos 1988).

6 Речь, по всей видимости, идет о работе: Balandier G. Sociologie actuelle de l'Afrique noire. P., 1955. - Примеч. пер.

7 Никос Пулантцас, греческий социолог и политолог, живший с 1960 г. в Париже, марксист, теоретик государства и левого движения; развивал идеи М. Вебера, Р. Михельса и А. Грамши. Основные работы: Sur Gramchi. P., 1965; La Crise de l'Etat. P., 1976; L'Etat, le pouvoir, le socialisme. P., 1978. - Примеч. пер.

8 Бразильская ассоциация антропологов была создана в 1955 г., и в нее тогда вошло около 50 членов. В 2003 г. их число выросло до 1000 (Ramos 2003: 18).

Литература

Baldus 1954 - Baldus H. Bibliografia Critica da Etnologia Brasileira. Sao Paulo: Comissao do IV Centenario da Cidade de Sao Paulo.

Baldus 1960 - Baldus H. Antropologia Aplicada e o Indigena Brasileiro // Anhembi. 1960. N 40. P. 257 - 266.

Baldus 1962 - Baldus H. Metodos e Resultados da Acao Indigenista no Brasil // Revista de Antropologia. 1962. Vol. X. N 1 - 2. P. 27-42.

Baldus 1968 - Baldus H. Bibliografia Critica da Etnologia Brasileira. Vol. II. (Volkerkundliche Abhandlugen. Vol. IV). Hannover, 1968.

Baldus 1979 [1937] - Baldus H. Ensaios de Etnologia Brasileira. Sao Paulo, 1979.

Cardoso de Oliveira 1960 - Cardoso de Oliveira R. O Processo de Assimilacao dos Terena. Rio de Janeiro, 1960.

Cardoso de Oliveira 1964 - Cardoso de Oliveira R. O Indio e o Mundo dos Brancos: a Situacao dos Tukuna do Alto Solimoes. Sao Paulo, 1964.

Cardoso de Oliveira 1968 - Cardoso de Oliveira R. Urbanizacao e Tribalismo: a Integracao dos fndios Terena numa Sociedade de Classes. Rio de Janeiro, 1968.

Cardoso de Oliveira 1972 - Cardoso de Oliveira R. A Sociologia do Brasil Indigena. Rio de Janeiro, 1972.

Cardoso de Oliveira 1976 - Cardoso de Oliveira R. Identidade, Etnia e Estrutura Social. Sao Paulo, 1976.

Cardoso de Oliveira 1983 - Cardoso de Oliveira R. Enigmas e Solucoes. Rio de Janeiro, 1983.

Cardoso de Oliveira 1988 - Cardoso de Oliveira R. A Categoria de (Des) Ordem e a Pos-Modernidade da Antropologia // Anuario Antropologico. 1988. Vol. 86. P. 57 - 73.

Clifford 1981 - Clifford J. On Ethnographic Surrealism // Comparative Studies in Society and History. 1981. Vol. 23. N 4. P. 539 - 640.

Farage 1985 - Farage N. De Guerreiros, Escravos e Suditos: o Trafico de Escravos Caribe-Holandes no Seculo XVIII // Anuario Antropologico. 1985. Vol. 84. P. 174 - 187.

Galvao 1953 - Galvao E. Cultura e Sistema de Parentesco das Tribos do Alto Xingu. Rio de Janeiro // Boletim do Museu Nacional. 1953. N 4.

Galvao 1959 - Galvao E. Aculturacao Indigena no Rio Negro // Belem: Boletim do Museu Paraense EmflioGoeldi. 1959. N7.

Galvao 1979 - Galvao E. Encontro de Sociedades: Indios e Brancos no Brasil. Rio de Janeiro, 1979.

Grupioni 1998 - Grupioni L.D.B. Colecoes e Expedicoes Vigiadas: Os Etnologos no Conselho de Fiscalizacao das Expedicoes Artisticas e Cientificas no Brasil. Sao Paulo, 1998.

Hartmann 1984 - Hartmann T. Bibliografia Critica da Etnologia Brasileira. Vol. III // Volkerkundliche Abhandlungen. 1984. Bd. IX.

стр. 67


Laraia 1984 - 1985 - Laraia, R. de Barros. Uma Etno-Historia Tupi // Revista de Antropologia. 1984 - 1985. N27/28. P. 25 - 32.

Laraia, Da Malta 1967 - Laraia R., Da Malta R. Indios e Castanheiros: a Empresa Extrativista e os indios do Medio Tocantins. Sao Paulo, 1967.

Melatti 1967 - Melatti J.C. Indios e Criadores: a Situacao dos Kraho na Area Pastoril de Tocantins (Monografias do Instituto de Ciencias Sociais 3). Rio de Janeiro, 1967.

Melatti 1982 - Melatti J.C. A Etnologia das Populacoes Indigenas no Brasil nas Duas Ultimas Decadas // Anuario Antropologico. 1982. Vol. 80. P. 253 - 275.

Melatti 1984 - Melatti J.C. A Antropologia no Brasil: Um Roteiro // Boletim Informativo e Bibliografico de Ciencias Sociais (BIB). 1984. Vol. 17. P. 3 - 52.

Peirano 1981 - Peirano M. The Anthropology of Anthropology: Unpublished Ph.D. diss. Harvard University, 1981.

Peirano 1985 - Peirano M. O Antropologo como Cidadao // Dados. 1985. Vol. 28. N 1. P. 27 - 43.

Ramos 1988 - Ramos A.R. Indian Voices: Contact Experienced and Expressed // Rethinking History and Myth / Ed. J. Hil. Urbana, 1988. P. 214 - 234.

Ramos 1991 - Ramos A.R. A Antropologia Brasileira Vista Atraves do Anuario Antropologico // Anuario Antropologico. 1991. Vol. 88. P. 9 - 17.

Ramos 1998 - Ramos A.R. Indigenism: Ethnic Politics in Brazil. Madison, 1998.

Ramos 1999 - Ramos A.R. A Antropologia Brasileira Vista Atraves do Anuario Antropologico: A Segunda Decada // Anuario Antropologico. 1990. Vol. 97. P. 11 - 16.

Ramos 2003 - Ramos A.R. The Public Face of Brazilian anthropology // Anthropology News. 2003. Vol. 44. N 8. November. P. 18.

Ribeiro 1970a - Ribeiro D. Os Indios e a Civilizacao. Rio de Janeiro, 1970; Civilizacao Brasileira. Santos, 1970.

Ribeiro 1970b - Ribeiro D. A Integracao do indio na Sociedade Regional: a Funcao dos Postos Indigenas em Santa Catarina. Florianopolis, 1970.

Ribeiro 1973 - Ribeiro D. Indios e Brancos no Sul do Brasil. A Dramatica Experiencia dos Xokleng. Florianopolis, 1973.

Schaden 1959 [1945] - Schaden E. A Mitologia Heroica de Tribos Indigenas do Brasil: Ensaio Etno-Sociologico. Rio de Janeiro, 1959.

Schaden 1962 - Schaden E. Aspectos Fundamentals da Cultura Guarani. 2d ed. Sao Paulo, 1962.

Schaden 1965 - Schaden E. Aculturagao Indigena: Ensaio sobre Fatores e Tendencias da Mudanca Cultural de Tribos indias em Contato com o Mundo dos Brancos // Revista de Antropologia. 1965. N XIII.

Sigaud 1980a - Sigaud L. A Nacao dos Homens. Uma Analise Regional de Ideologia // Anuario Antropologico. 1980. Vol. 78. P. 13 - 114.

Sigaud 1980b - Sigaud L. Os Clandestinos e os Direitos. Rio de Janeiro, 1980.

Silva 1984 - Silva A. L. da. A Expressao Mitica da Vivencia: Tempo e Espago na Construcao da Identidade Xavante // Anuario Antropologico. 1984. Vol. 82. P. 200 - 214.

Velho 1972 - Velho O.G. Frentes de Expansao e Estrutura Agraria. Rio de Janeiro, 1972.

Velho 1982 - Velho O.G. Through Althusserian Spectacles: Recent Social Anthropology in Brazil // Ethnos. 1982. Bd. 47. N 1 - 11. P. 133 - 149.

Wright 1981 - Wright R. History and Religion of the Baniwa Peoples of the Upper Rio Negro Valley. Unpublished Ph.D. diss. Stanford University.

Перевод с английского С. В. Соколовского


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ЭТНОЛОГИ-И-ИНДЕЙЦЫ-БРАЗИЛЬСКИЙ-СЦЕНАРИЙ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. Р. РАМОС, ЭТНОЛОГИ И ИНДЕЙЦЫ: БРАЗИЛЬСКИЙ СЦЕНАРИЙ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 26.11.2019. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ЭТНОЛОГИ-И-ИНДЕЙЦЫ-БРАЗИЛЬСКИЙ-СЦЕНАРИЙ (дата обращения: 29.03.2024).

Автор(ы) публикации - А. Р. РАМОС:

А. Р. РАМОС → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
418 просмотров рейтинг
26.11.2019 (1585 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
20 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ЭТНОЛОГИ И ИНДЕЙЦЫ: БРАЗИЛЬСКИЙ СЦЕНАРИЙ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android