Libmonster ID: RU-16115
Автор(ы) публикации: Е. Е. Юдин

Юсуповы на протяжении многих поколений проявляли исключительную лояльность к правящим монархам, что соответствовало общей модели поведения подавляющей части российского дворянства. Политическая осторожность в сочетании с постоянно демонстрируемой почтительностью в отношении власти были для этой княжеской семьи главным источником благосостояния и различных милостей со стороны российских монархов1. Культ монарха был своеобразной традицией в семье Юсуповых и имел очень долгую историю. Парк в своей подмосковной усадьбе "Архангельское" несколько поколений этой княжеской семьи неизменно украшали роскошными памятниками в честь посещения их имения правящими монархами от Екатерины II до Николая II. В петербургских и московских дворцовых резиденциях Юсуповых находились многочисленные портреты высочайших особ, представлявших дом Романовых. На протяжении XVIII - XIX вв. лишь два случая можно в какой-то степени отнести к конфликтам Юсуповых с властью. Первый - это насильственное пострижение в монахини по распоряжению императрицы Анны Иоанновны княжны Прасковьи Юсуповой (по не вполне понятным причинам). Второй - противоречия Н. Б. Юсупова (1827 - 1891) и императора Николая I, запретившего молодому князю по мотивам близкого родства жениться на графине Т. А. Рибопьер и отправившего его на службу в канцелярию кавказского наместника. Однако решение императора было обусловлено нежеланием матери князя Николая Борисовича княгини Зинаиды Ивановны Юсуповой дать согласие на этот брак. С началом нового царствования Юсупов вернул расположение к себе "высочайшей" власти. Император Александр II оказался полностью на его стороне.

В своих автобиографических записках отец княгини Зинаиды Николаевны особенно подчеркивал свою преданность монарху, "который во многие моменты моей жизни подавал мне знаки расположения". Эти моменты были досконально указаны: "...особенно во время Коронования, когда он вспомнил рескрипт отца, Императора Николая; и потом, во время торжественного приема, который я ему устроил в моем имении Архангельское; при получе-


Юдин Евгений Евгеньевич - кандидат исторических наук, доцент Московского государственного технологического университета "Станкин".

стр. 122

нии письма, написанного ему мною во время восстания в Польше, в котором я просил его о милости: позволить мне предоставить в распоряжении правительства все мои доходы, затем о создании дополнительных городских больниц по случаю серебряной свадьбы Его Величества; наконец, во время счастливого исхода чудовищной попытки убийства, направленной на его Августейшую персону, когда я возвел на свои средства часовню Александрийского Института и создал множество дополнительных больничных мест для инвалидов... Эти даты слишком глубоко врезались в мое сердце, чтобы я говорил о них без того почтения к Его Величеству, которое пронизывает все мое существо...". Примечательны в этих строках не только стиль, но и сам факт скрупулезного фиксирования князем памятных для него событий2.

В 1861 г. Александр II вместе с другими членами императорской фамилии был восприемником при крещении старшей дочери князя Н. Б. Юсупова Зинаиды. Позднее, в конце 1870-х - начале 1880-х гг. княжна Юсупова стала фрейлиной императрицы Марии Александровны, а затем - великой княгини Марии Федоровны, жены наследника престола3. В последние годы XIX в. Юсуповы по-прежнему пользовались расположением монархов. Их взаимоотношения основывались на своеобразном "сценарии любви", подразумевавшем, с одной стороны, милости власти, ее справедливость в оценках заслуг древнего княжеского рода, и почитание, обожание, преданность - с другой.

Начало личных отношений княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой, ее мужа Феликса Феликсовича Юсупова графа Сумарокова-Эльстон и их сыновей Николая и Феликса с императором Николаем II и императрицей Александрой Федоровной относится к 1890-м годам. К сожалению, большая часть писем членов юсуповской семьи к императорской чете не сохранилась (или была намерено уничтожена). В архивных фондах можно найти лишь письмо княгини З. Н. Юсуповой от 21 декабря 1891 г. к тогда еще наследнику цесаревичу Николаю Александровичу, где она предлагает передать чек на 100 тыс. рублей (огромная сумма!) в пользу пострадавших от голода. Сохранилось также письмо Феликса Юсупова императрице Александре Федоровне от 17 декабря 1916 г., в котором он сообщает о своей непричастности к исчезновению Г. Распутина4. В то же время имеются письма и телеграммы Николая II и Александры Федоровны к Юсуповым. Прочитав их, можно убедиться в том, что существующие утверждения о том, что З. Н. Юсупова долго была в числе доверительных друзей царя и царицы, далеки от действительности5. Содержание и стиль писем императрицы Александры Федоровны к княгине Юсуповой не выходили за рамки сдержанной благожелательности, вполне соответствовавшей обычному сценарию взаимоотношений монархов и их приближенных. Разительный контраст, например, с письмами великой княгини Елизаветы Федоровны, которая действительно была близкой подругой княгини Зинаиды Николаевны6.

Сценарий отношений Юсуповых с новой императорской четой (с 1894 г.) долгое время вполне соответствовал традиционному восприятию правящего монарха в аристократической среде. В конце мая - начале июня 1896 г. по случаю коронации Юсуповы устроили в своей подмосковной резиденции "Архангельское" роскошный праздник и театральные постановки "по блеску не уступавшие дворцовым"7. В дневниковых записях Николай II в несвойственном для него стиле писал: "Все было замечательно красиво и хорошо устроено; мне этот вечер напомнил прежние времена, когда происходили пиршества и увеселения у помещиков!"8.

В 1894 - 1903 гг. Юсуповы были неизменными участниками придворных действ. Так, на одном из балов в 1896 г. молодой государь изъявил желание, чтобы ему специально оставили место за ужином подле княгини Юсупо-

стр. 123

вой9. Блистала княгиня и на знаменитом костюмированном балу "a la russe" в Зимнем дворце в 1903 году. Николай II был достаточно частым гостем княжеской семьи, как в качестве наследника престола, так и в последующие годы10. Сохранились сведения о визитах императора к Юсуповым и в документах придворного ведомства11. В 1897 г. княгиня Юсупова с мужем в составе огромной свиты сопровождала великого князя Сергея Александровича и великую княгиню Елизавету Федоровну в Лондон по случаю юбилея королевы Виктории12.

Николай II и Александра Федоровна, очевидно, относили Юсуповых к тому, достаточно узкому, кругу лиц, к которым они могли явиться запросто, "по-домашнему"13. Об этом существует много упоминаний в семейной переписке Юсуповых. В одном из писем сыну Юсупова (14 июня 1906 г.) не преминула, например, сообщить: "Сегодня у нас сюрприз другого рода! Мы кончали завтракать, как вдруг дверь отворяется и входит, отгадай кто?.. Императрица Александра Федоровна!.. Ты видишь наше удивление. Они были на смотру у гренадер. Государь остался завтракать в полку (гренадерском), а она с Анастасией Николаевной приехала к нам на часок. Ей дом очень понравился. Она нас с Папа снимала у входа палатки"14. Иногда эти визиты без предупреждения ставили Юсуповых в затруднительное положение. В 1909 г. (10 ноября) Юсупова писала Феликсу: "Ты уже знаешь из моей телеграммы, что наши Ливадийские соседи были у нас третьего дня! Мы в этот день завтракали ... после обедни в имении Великого князя Михаила Николаевича и засиделись у них, как вдруг по телефону сообщают, что из Ливадии едут к нам! Мы только успели вернуться! Бекир (повар) в отчаянии, что ничего особенного не успел приготовить к чаю! Они приехали вдвоем, долго сидели (почти два часа), осматривали весь дом, кроме нижних этажей, куда я их не повела, хотя Императрица спросила, где моя комната. Про тебя много говорили. Мы пили чай в большой столовой, топился камин, и когда стало темнеть, зажгли электричество, что было очень красиво. Им, кажется, понравилось. Жаль, что погода была ужасная, и Кореиз их встретил без солнца"15. В другой раз (11 октября 1911 г.), по случаю именин княгини Зинаиды Николаевны, юсуповский Кореиз неожиданно посетил Николай II16. По этому поводу Феликс позднее писал: "С детства я привык смотреть на Царскую семью, как на людей особенных, не таких, как мы все. В моей душе создалось поклонение перед ними, как перед существами высшими, окруженными каким-то недосягаемым ореолом"17. Юсуповым, очевидно, было достаточно трудно воспринимать Николая II и Александру Федоровну просто как частных гостей или соседей по имению.

Частыми гостями юсуповского имения в Кореизе, находившегося недалеко от царской резиденции в Ливадии, были и дети императорской четы. "Вчера был у нас Наследник с младшими сестрами. Играли у моря. Ему очень нравятся собаки Принц и Флора, и он из-за них уже третий раз приезжает сюда!" (из письма З. Н. Юсуповой сыну Феликсу от 15 ноября 1911 г.). В другой раз император с детьми отдыхал в юсуповском имении в Коккозе, наслаждаясь непринужденной обстановкой и занимаясь ловлей форелей в знаменитых водоемах этой усадьбы. "Наш чай в Коккозе чудно удался, погода была прекрасная, все были в духе... После чая ловили рыбу. Вел[икие] княжны поймали каждая по серебряной рыбке, что вызвало общий восторг. Форелей поймали много. Сам царь также. Пришлю тебе фотографии, т. к. "Кодаки" работали беспрерывно..." (из письма Юсуповой сыну Феликсу)18. В эти годы императрица Александра Федоровна не только общалась с членами юсуповской семьи, но и старалась поучаствовать в воспитании молодого князя. Несколько раз она приглашала Феликса в Александровский дворец в

стр. 124

Царском селе, а затем и в Ливадию, вела с ним беседы о необходимости выбора военной или придворной карьеры. После отъезда Феликса на обучение в Оксфорд, она продолжала интересоваться его успехами19.

Охлаждение между Юсуповыми и императорской четой наступило в начале 1912 г., что большинство историков связывает с так называемой "распутинской" историей. Еще осенью, как представляется, эти отношения были безоблачными, и Юсуповы пользовались очевидной благосклонностью императорской четы. 5 октября 1911 г. княгиня Юсупова была приглашена на празднование именин цесаревича в новый Ливадийский дворец. "Государь много и долго со мной беседовал и спрашивал про тебя. Она20 долго стояла, разговаривала со всеми и, конечно, с тех пор почти все время лежит!" - писала Юсупова сыну 14 октября 1911 года. А некоторое время спустя, 11 октября 1911 г., в день именин Зинаиды Николаевны, Николай II нанес неожиданный визит Юсуповым в их кореизском дворце. "...Другие гости подъезжали, и на дворе образовался целый раут в ожидании отъезда Государя, который просидел у меня почти целый час. Я ужасно тронута этим вниманием ко мне и должна сказать, что никогда не ожидала такого чудного именинного подарка! Опять про тебя спрашивал. Императрица чувствует себя все [не] важно и не выезжает. Я тем менее ждала такого визита, что утром получила от них трогательную поздравительную телеграмму!" - писала Юсупова. Затем Николай II в сопровождении Ф. Ф. Юсупова-старшего, многочисленной свиты и гостей княжеской семьи отправился в горное юсуповское имение Коккоз, где был сервирован завтрак. "Государь произнес тост за мое здоровье, выражая сердечное сожаление о моем отсутствии"21, - отмечала княгиня.

Но уже в письме Юсуповой сыну от 12 февраля 1912 г. чувствуется совсем другое настроение: "Странные и грустные события совершаются ныне! Переживаем тяжелое время, и я тебе не пишу потому только, что невозможно в письмах все передать! Будь осторожнее в твоих письмах, т. к. все читается. Очень тебя прошу держаться подальше от семьи "мигалкиных"22. Они играют в этих событиях ужасную роль, ты все это даже не подозреваешь, верь мне на слово, пока не увидимся и не передам тебе все подробно... Душа болит за всех и за все, а помочь немыслимо!"23.

Разрыв отношений между императрицей Александрой Федоровной и княгиней Юсуповой последовал после их беседы, в которой последняя попыталась "открыть глаза" царице на истинный облик Г. Распутина. Очевидно, что эта попытка была расценена супругой Николая II как недопустимое вмешательство в частную жизнь императорской семьи и в то же время как посягательство на неограниченное право российских монархов выбора своих приближенных. В данном случае Юсуповы первыми нарушили традиционный сценарий взаимоотношений аристократии и представителей верховной власти. С этого времени кризис в отношениях между Юсуповыми и императорской четой будет только углубляться. Однако, несмотря на взаимное непонимание, обе стороны будут достаточно долго сохранять внешние приличия.

Осенью 1913 г. охлаждение царской семьи к Юсуповым было уже очевидным. Юсупова писала Феликсу 8 ноября 1913 г.: "6-го был обед и бал в Ливадии, на котором также пригласили Елену, что очень мило. Меня посадили за царским столом, а во время танцев позвали сидеть рядом с хозяйкой, которая меня поздравила и много говорила о Вас обоих24. Несмотря на показную любезность, разговор был сухой, и видно было, насколько я ей не мила! Он отделался улыбками и рукопожатием, но ни слова не сказал. На словах можно было бы многое сказать про этот вечер, но писать не хочется. Ваш отъезд в Париж, конечно, ей не нравится. "Толстая"25 на правах пятой доче-

стр. 125

ри, и себя так и держит. "Черные сестры" ходили, как зачумленные, так как никто из царедворцев к ним не подходил, видя, что хозяева их вполне игнорируют. Они меня обступили и держали в тисках, что было довольно бестактно и, конечно, очень заметно, но в сущности мне довольно безразлично! Все это происходит со всех сторон одинаково противно"26.

Именно в это время, в 1912 - 1913 гг., видимо по инициативе княгини Зинаиды Николаевны, Юсуповы предприняли успешную попытку сближения с императорской семьей, правда, весьма своеобразного рода. Речь идет о браке Феликса Юсупова и княжны императорской крови Ирине Александровне, дочери великого князя Александра Михайловича и великой княгини Ксении Александровны. Семейная переписка Юсуповых за эти годы показывает, с какой тщательность и осторожностью они относились к этому вопросу. Юсупова постоянно убеждала сына соответствовать своим поведением весьма строгим требованиям, которые предъявляли к возможному жениху Ирины Александровны. Княгиня использовала все возможные связи и личное влияние для осуществления этих планов. Решающим фактором в итоге стало расположение к Юсуповым вдовствующей императрицы Марии Федоровны, от которой в большей степени, чем от императора, зависело разрешение на этот брак. Письма княгини Зинаиды Николаевны к Марии Федоровне полны выражений преданности и благодарности за оказанное Юсуповым благорасположение27. Помолвка и последовавшее затем бракосочетание смягчило и отношение к Юсуповым императорской четы. Церемония бракосочетания наследника юсуповской фамилии и княжны императорской крови состоялось 9 февраля 1914 г. в церкви Аничкова дворца (императорской резиденции) в присутствии всего петербургского высшего общества. Ирина Александровна появилась на церемонии под руку с императором28. Через год (28 марта 1915 г.) Николай II присутствовал уже на церемонии крещения новорожденной дочери Феликса и Ирины, также названной Ириной29. Александра Федоровна в 1915 и в 1916 гг. неоднократно принимала молодых Юсуповых у себя частным образом в домашней обстановке30.

Очевидно, стремясь наладить отношения с Юсуповыми, Николай II весной 1915 г. назначил Юсупова-старшего московским генерал-губернатором. Однако в качестве нового главноначальствующего в Москве и командующего Московским военным округом князь Ф. Ф. Юсупов, как считается, не справился со своими обязанностями. Своими действиями накануне и во время массовых погромов в Москве в мае 1915 г. (арестами, высылками лиц с "подозрительными фамилиями", запретами полиции разгонять "патриотические демонстрации") он только способствовал волнениями. По его приказу был арестован председатель Общества фабрикантов и заводчиков Московского района Ю. Р. Гужон - гражданин Французской республики31.

События в Москве вызвали всероссийский резонанс и не самую благоприятную для властей реакцию общества. Расследование этих событий проводил В. Ф. Джунковский и сделал в целом нелицеприятный в отношение Юсупова доклад царю32. Впечатления при дворе от московских событий передает в своих дневниковых записях французский посол в России М. Палеолог, который считался своим человеком во многих аристократических домах Петрограда и имел информацию из первых рук (запись от 13 июня 1915 г.): "Московские волнения носили чрезвычайно серьезный характер... На знаменитой Красной площади толпа бранила царских особ, требуя пострижения императрицы в монахини, отречения императора, передачи престола великому князю Николаю Николаевичу, повешения Распутина и проч... Эти известия вызвали ужас в Царском Селе. Императрица горячо обвиняет князя Юсупова, московского генерал-губернатора, который по своей слабости и

стр. 126

непредусмотрительности подверг императорскую семью подобным оскорблениям"33.

Несколько дней спустя, в начале июня 1915 г., князь Юсупов был вызван в Ставку в Барановичах, где в это время находился Николай II. Военный министр А. А. Поливанов вспоминал: "Подробно сопровождая свое изложение чтением документов из толстой папки лежавших перед ним бумаг, волнуясь и жестикулируя, князь Юсупов передавал свои впечатления о московских событиях, заняв своим рассказом около двух часов, прерываемым иногда вопросами министров. Доказывая, что беспорядки развились благодаря бездействию малочисленной и неудовлетворительной московской полиции, он, однако, оставил впечатление, что корень этих беспорядков в его личном, невольном может быть, натравливании населения и рабочих на немцев"34.

Речь Юсупова, посвященная разоблачению так называемой прогерманской партии и оправданию действий "народных низов" во время московских погромов, ускорила его отставку и в то же время продемонстрировала близость князя к определенным политическим кругам, формировавшимся вокруг великого князя Николая Николаевича. Через два дня после возвращения в Москву Юсупов получил телеграмму от А. А. Поливанова, в которой сообщалось о его освобождении от должности командующего войсками московского округа. В ответ Юсупов направил прошение об увольнении его и от должности главноначальствующего в Москве35.

В представлениях Юсуповых государственная служба, тем более военная, имела во многом отпечаток личной службы императору, и, как следствие, основывалась на законности и правомерности ее особой оценки со стороны монарха. Отставка Юсупова с поста московского генерал-губернатора рассматривалась членами его семьи как крайняя степень несправедливости и неблагодарности со стороны лично Николая II. А то, как эта отставка была получена, могло расцениваться как умаление чести самой фамилии. В своем рапорте от 17 сентября 1915 г. на имя командующего императорской главной квартиры князь Юсупов не мог скрыть своего возмущения: "...был поднесен к Высочайшему подписанию Указ об освобождении меня от должности Главноначальствующего над г. Москвой, но так как в Указе сказано, что я уволен от занимаемой должности, то это дает повод различным комментариям в печати, принявшим редакцию Указа, как устранение меня от должности. Вследствие изложенного прошу ходатайства Вашего сиятельства об исправлении редакции Указа добавлением "на перемену" об увольнении меня по моему о том прошению". Из ответа управляющего Министерства внутренних дел от 14 октября 1915 г. на этот рапорт следует, что формулировка императорского указа в итоге осталась прежней36.

Княгиня Юсупова через своего сына Феликса сразу же попыталась заступиться за мужа, обратившись к императрице Марии Федоровне. При этом главным мотивом было стремление избежать унизительной для чести семьи отставки князя без соответствующих его положению и происхождению почестей. В письме Феликсу (от 17 июня 1915 г.) она написала: "Милый мой Феликс... Заранее убеждена, что ничего из этого не выйдет, так как для Валиды37 это был бы новый удар! - Но все же почему не попробовать под тем условием, что Патроны38 будут совершенно в стороне. Для Патрона39 и для Валидола40 лучшего желать нельзя во всех отношениях. Она41 произвела бы прекрасное впечатление, и было бы единственным способомостановить то, что сейчас имеется и что выше всяких сил! - Чем дальше, тем будет хуже, а уже тогда нельзя будет согласиться на недавний приезд. Я прямо предвижу катастрофу моральную, физическую и деловую! - В этом деле... Тити42 могла бы поговорить от себя, как будто Вы оба желали бы вернуть патронов

стр. 127

(хотя это может быть и не правда). Такой разговор надо провести ловко, почти шутя, только дать мысль об этом там, где следует. В первый раз в жизни мне приходится интриговать в пользу патрона и еще за его спиной! Воображаю, как мне бы досталось, если бы он прочитал это письмо, но зато, если бы это удалось - он был бы в восторге!.. Если бы не Валида, я даже была бы уверена в успехе!"43.

Юсупова готова была ради сохранения служебной репутации мужа даже прибегнуть к интриге, что для нее не было свойственно. Само же разрешение личных и политических вопросов, связанное с "нужным" воздействием в придворных сферах, вполне соответствовало традиционному сознанию представителей аристократии. Примечательно также, что княгиня Юсупова была уверена в возможности положительного ответа Николая II при условии, если бы удалось нейтрализовать каким-нибудь образом императрицу Александру Федоровну. Понимая, что императрица-мать уже не имела прежнего влияния на сына, Юсупова с сожалением признавала некоторое время спустя (из письма Феликсу от 26 июня 1915 г.): "Очень жаль, что не выйдет то, о чем я мечтала. Но, конечно, она44 как великий злой гений этого не допустит"45. Действительно, как это видно из писем Александры Федоровны Николаю II, императрица была крайне недовольна действиями Юсупова-старшего: "...А что насчет Юсупова? Он не намерен возвращаться и подал в отставку, хотя это никогда не делается во время войны. - Нет ли у тебя способного генерала, который мог бы его заменить? Только он должен быть действительно энергичным. - Все мужчины стали теперь бабами!" (из письма от 5 сентября 1915 г.)46 На следующий день уже в другом письме она добавляет: "Я не одобряю ухода Ю[супова] (это ее вина)47, но он не многого стоил"48.

В сентябре 1915 г. отношения между Юсуповыми и императорской четой приобретают уже демонстративно неприязненный характер. В письме сыну от 29 сентября 1915 г. Юсупова сообщает: "Валидол здесь на несколько дней, но Папа решил к нему не ехать. Вообще, с ним поступили ниже всякой критики"49. А письмо Юсупова показывает те чувства, которые испытывали члены княжеской семьи в этот период: "... В понедельник вечером отец получил телеграмму от военного министра, где просто сказано, что по высочайшему повелению он освобождается от должности такой-то, которая передана такому-то. У него отняли все войска, не разрешив командование над ними хотя бы до приезда его заместителя, так что ему в тот же день пришлось передать все свои военные полномочия одному из генералов, которые еще вчера были его подчиненные. Это, правда, возмутительная форма, в которой это было сделано. Телеграф есть общее достояние и, конечно, вся Москва сейчас же об этом узнала и воображает, что отец совершил какое-то преступление. Он теперь в Москве то, что был Адрианов до его приезда. Главноначальствующий города Москвы, т. е. равносильно градоначальнику. Разумеется, что после того, что он был главноначальствующий всего Московского округа, т. е. 22 губерний, он не может оставаться в должности градоначальника. Единственный исход из этого ужасно оскорбительного положения - это, если его назначат генерал-губернатором, что должны были сделать сейчас же, как отняли у него военную власть, а не оставлять его в таком глупом положении, тем более, что он ни в чем не виноват. Я уверен, что его враги этим самым хотели довести свое дело до конца. Они поняли, что погром Москвы потерпел неудачу, и они придумали новый план действий, который им почти удался. Странно то, что отец был в ставке, видел Государя, говорил с ним и тот ему ничего не сказал, а через несколько дней по телеграфу вдруг такой сюрприз, как будто он обокрал кассу округа или еще хуже..."50.

стр. 128

Тон писем Юсуповой еще более резкий. Так, 2 октября 1915 г. она пишет следующее: "Я должна сказать, что то, что происходит в Ц[арском] С[еле], меня возмущает до такой степени, что я бы желала уйти куда-нибудь далеко, далеко и никогда больше не вернуться! Гр[игорий] опять вернулся. Варнава51, говорят, получает повышение! А Самарина52 прямо прижали из-за этих мерзавцев по приказанию сумасшедшей В[алиды], которая также свела с ума своего супруга. Я прямо задыхаюсь от возмущения и нахожу, что дальше терпеть этого нельзя. Презираю всех тех, которые все это терпят и молчат!". Эти резкие эскапады в адрес Николая II и Александры Федоровны, так или иначе вызванные политической ситуацией, дополнялись возмущением относительно "дела Патрона", как княгиня именовала незаслуженную отставку и, по сути, опалу, своего мужа. "...Такие увольнения никогда не бывают даже за преступление! Это такое безобразие, что слов нет! Он просил официально о поправке этой редакции, но, конечно, никакого ответа не получил! Никто его не поддержал, ни одна душа не нашлась, чтобы помочь ему в этом деле, которое прямо возмутительно! Та же К[сения] А[лександровна] могла бы об этом поговорить с братом, кажется нетрудно. По крайней мере, выяснилось бы, почему появилась такая редакция и почему ее не хотят поправить! Все это, конечно, личные вопросы, которые бледнеют перед всем остальным, но все-таки уже слишком сильно, слишком возмутительно и несправедливо, когда думаешь, на кого все это обрушилось, на самого благородного из всех товарищей! Так хотелось бы плюнуть на всех и на все и уйти подальше от этой атмосферы безумия, интриг и злобы!.."53. Юсупову более всего возмущает не столько сам факт отставки ее мужа, сколько то, в какую форму это было облечено волей императора. В ее глазах российский монарх такими действиями утрачивает важнейшее с точки зрения дворянства личное качество - право быть в любых обстоятельствах справедливым. В итоге "личные вопросы", как именует их княгиня, для членов семьи становятся не менее значимыми, чем политические интриги вокруг "распутинской истории".

Однако несколько месяцев спустя, летом 1916 г., Николай II сделал символический шаг навстречу Юсуповым. В июле император отправил Юсупова-старшего в командировку на Западный фронт для раздачи Георгиевских крестов раненым в прифронтовом лазарете, а уже в следующем месяце Юсуповы неожиданно для себя увидели попытку сближения со стороны императрицы Александры Федоровны. Так, в письме Юсупова-старшего жене от 18 августа 1916 г. говорилось, в частности, следующее: "Если В[алида] желает сближения, то мой совет - не отвергай, подумай, сколько ты можешь принести пользы. Но, конечно, к больному человеку надо прислушиваться постепенно и осторожно, а то от этого сближения никакого не будет результата. Волей неволей приходится с ним сталкиваться и идти возле по разным причинам, а также быть от них в зависимости и в случае надобности они могут и всегда защитить, на других же, вообще на человечество, нельзя и полагаться. Так сложилась наша жизнь и мы должны думать также о наших детях. Твой отец сказал бы то же самое - нужно держаться традиции и принципов. Наше время тяжелое - больное, но переходное, и если бы ты побывала бы на фронте, то у тебя были бы другие взгляды. Победа уже не за горами, она чувствуется, она близка, а слушать глубоко тыловых кликуш и критику всего, что происходит, только себя даром расстраивать, да еще, если от этого бы была какая-нибудь польза!"54.

Хотя критическое отношение к императрице сохранялось, "традиции и принципы" должны были по-прежнему определять отношение к лицам, представлявшим в эти дни российскую монархию. Юсупова использовала эту ситуацию, чтобы вновь попытаться "повлиять" на Александру Федоровну в

стр. 129

плане, как она считала, уничтожения влияния Распутина и его окружения. В своих воспоминаниях Ф. Юсупов рассказал об этом так: "Наконец летом 1916 года матушка решила попытаться последний раз и просила принять ее в Александровском дворце. Царица встретила ее холодно и, узнав о цели визита, просила покинуть дворец. Матушка отвечала, что не уйдет, пока не скажет всего. И действительно сказала все. Императрица молча выслушала, встала и, повернувшись уйти, бросила на прощание: "Надеюсь, больше мы не увидимся""55.

В эти последние месяцы 1916 г. отношения между Юсуповыми и императорской четой действительно приобрели в какой-то степени драматический характер. В любом случае они полностью нарушали тот традиционный сценарий, который столетиями разыгрывали российские монархи и дворянская элита. Неслучайно, что скрытное поведение сына, его сближение с лицами, так или иначе связанными с распутинским кругом, серьезно встревожило княгиню Юсупову. 21 сентября 1916 г. она направила Феликсу письмо, где прямо касалась этой странной ситуации: "Милый Феликс, ты, может быть, теперь сожалеешь, что послал мне такое письмо, где все около! Ты не можешь этого не понять, также, как ты не можешь не понятьменя.... За последний год в Вашей жизни произошла перемена, которая может сделаться роковой, если ты не опомнишься. Перелом начался как раз, когда ты впустил в свой дом ту особу56, которую я по веской причине выставила... Ты стараешься обвинить меня в несправедливости, а между тем, ты отлично знаешь, почему я волнуюсь и почему так несчастна под флагом всякого благополучия! - Поэтому я тебе отвечать не буду. Можно рассуждать и обсуждать только искренно. Я в тебе искренности больше не чувствую, ты закусил удила и находишься, вероятно, под влиянием твоих "друзей", которые тебе добра не желают и радовались бы твоей гибели, как было с Николаем... Мне страшно видеть, что ты рассуждаешь совершенно как Валида, отворачиваешься от правды и веришь лжи и тем "друзьям", которые окружают Вас лестью и притворством. Ты забываешь, что ты в исключительном положении, с которым ты не имеешь права не считаться. Неужели уважение к твоему долгу, ко всему прошлому, наконец, к самому себе не указывают тебе правильный путь в жизни!.."57. В этом письме, полном намеков и личных переживаний, видно, что старшие Юсуповы были в неведении относительно планов Феликса по устранению Распутина, что предполагало, как это выяснится позже, показное сближение со "старцем". Очевидно, это имела в виду княгиня, говоря о ложном пути, избранном Феликсом.

В то же время Юсупова продолжала критически высказываться о политических решениях императорской четы, в частности, о назначении на пост министра внутренних дел А. Д. Протопопова. 27 сентября 1916 г. она сообщала сыну: "Хотелось бы написать про заместителя "Первача"58, но боюсь. Это ужасное назначение! - Дядя Миша59 в отчаянии и собирается ехать к Валидолу, все сказать про Валиду. Не знаю, что из этого выйдет. - Он теперь пришел к убеждению, что все, что я ему повторяла - чистейшая правда, т. е. что Валида и Полишинель60 друг друга стоят!"61. Как считается, определенное воздействие на планы Феликса оказало другое пространное письмо (от 25 ноября 1916 г.) Юсуповой, имевшее вполне четкое политическое звучание: "Милый Феликс, мы находимся под потрясающим впечатлением от речи Пуришкевича и всего, что произошло! Даже невозмутимое спокойствие Папа пошатнулось и он, наконец, серьезно призадумался! Я начинаю думать, что я гораздо умнее, чем предполагала, т. к. все, что я говорила вот уже два года, встречается слово в слово в этих речах - и общее течение событий идет, как я предсказывала точь-в-точь, когда мне говорили, что я преувеличиваю, и что

стр. 130

все это разберется после войны! Они тогда понять не хотели, что война задерживается и меняет свой курс благодаря этим событиям! Этого тоже не хотел понять Медведев и смотрел на мои слова, как на бабьи сказки! Теперь поздно, без скандала не обойтись, а тогда можно было все спасти, требуя удаления управляющего62 на все время войны и невмешательства Валиды в государственные вопросы. И теперь я повторяю, что пока эти два вопроса не будут ликвидированы, ничего не выйдет мирным путем, скажи это дяде Мише от меня. Очень досадно, что Пуришкевич хватил через край относительно Куваки63. Раз оказалась неточность в сообщении, то вся остальная правда потеряет свою силу в глазах партии Валиды! Меня не удивит, если Кувака посулит какое-нибудь вознаграждение к 6 декабря за то, что его "оклеветали"! Речь Пуришкевича дышит искренностью и по-моему гораздо сильнее всех остальных тем только, что сказал ее Пуришкевич! Мы не знаем о впечатлении, которое она произвела там. Пиши и телеграфируй, что можешь. Это страшно интересно. Речь Бобринского64великолепна. Неужели Протопопов после этого еще останется? Маклаков тоже хорошо сказал! Вообще все правы, даже левые! Выходка Маркова65 мне совершенно непонятна! Если это вышло по научению друзей Валиды, как ты пишешь, то какой же смысл возбудить как раз противоположный результат, т. к., очевидно, вся Дума должна была на это реагировать и поднять престиж дяди Миши еще выше. А между тем, в речи Маркова много правды - кроме той части, где он защищает правительство! А он поступил как подлец. Эта выходка возмутительная! Бедный дядя Миша, воображаю, как он был огорчен!.. Протест семьи, о котором ты пишешь, теперь уже запоздал66. Он имел бы смысл 1? года назад, когда я ездила на Елагин умолять, чтобы это было - а теперь уже такое выступление будет похоже на страх перед Думой! И тогда можно было все спасти! Теперь, кроме ответственности министерства ничего не остается - а если этого не дадут, то будет то, что хотят немцы, и Вильгельм будет победителем! Вот как я смотрю на дело. Когда подумаешь, что было так легко этого избегнуть, и что они сами рубят тот сук, на котором сидят!.. Протопопов и Курлов67 должны уйти, тогда легче будет ликвидировать те два вопроса, о которых я пишу выше. Посылаю это письмо с Сережей и пишу почтой другое о наших личных делах, которые цензуры не боятся..."68.

Благодаря тому, что это письмо не направлялось по почте, а передавалось частным образом, можно вполне ясно представить политическую позицию Юсуповых в эти месяцы. Как следует из текста, княгиня Юсупова относила свое убеждение в крайней вредности деятельности императрицы и ее окружения еще к осени 1914 года. Также вполне очевидно, что Юсуповы в последние месяцы 1916 г. по своим воззрениям были близки к так называемой аристократической "фронде" и в какой-то степени к умеренным лидерам думской оппозиции. Поддерживали Юсуповы и идею создания ответственного перед Думой правительства. В то же время, дважды употребляемое в тексте слово "ликвидация" применительно к двум, по мнению княгини, ключевым политическим вопросам - устранению Распутина и изоляции императрицы Александры Федоровны - не может пониматься в прямом смысле. В этой связи нельзя говорить о непосредственной связи между этим письмом Юсуповой и реальными действиями, предпринятыми Феликсом Юсуповым. Лишь после убийства "старца" Юсупов-старший в письме великому князю Николаю Михайловичу (от 14 февраля 1917 г.) выскажется более определенно: "Как не хотят понять, что если не сделают то, что нужно свыше, то это будет сделано снизу, сколько прольется невинной крови...". Он предлагал, "если еще не поздно", принять решительные меры: воспользовавшись отъездом императора в Ставку, с помощью императрицы Марии Федо-

стр. 131

ровны и с людьми, которые ей могут помочь и поддержать, отправиться в Петербург и вместе с М. В. Алексеевым и В. И. Гурко арестовать А. Д. Протопопова и И. Г. Щегловитова... "отправить в Ливадию Александру Федоровну и Анну Вырубову". "Только такая мера", могла, возможно, "еще спасти" положение69.

Из позднейших записок главы семьи видно, что старшие Юсуповы не только не были посвящены в замыслы своего сына, но и не догадывались о самой возможности подобного поступка: "Неожиданная телеграмма Великой княгини Елизаветы Федоровны изменила все наши планы, и мы должны были немедля выехать на север. Телеграмма гласила следующее: "Mes prieres et mes pensees avec Vous pour Facte patriotique de Votre cher fils. Dieu Vous protege"70. Мы не сразу поняли, в чем дело, и послали телеграмму Великой княгине, прося сообщить, какой героический акт совершил наш сын. Бедная моя жена страшно волновалась. Через несколько часов стали получаться известия и, мало помалу, все начало выясняться. Но первая ночь была для нас полна тревог, так как мы не знали, что случилось с сыном, и жив ли он сам. Наша невестка Ирина Александровна была с нами и так же тревожно отнеслась к телеграфному сообщению. Событие выяснилось: "Распутин убит". Я противник всякого убийства, но в данном случае преклоняюсь перед теми, кто ведал и совершил это убийство. Убит не человек, а лютый зверь..."71.

Итак, Феликс Юсупов, представитель знатной и известной фамилии, наследник богатейшего состояния империи, женатый на племяннице правящего монарха, человек достаточно далекий от политики и доселе не замешанный в каких-либо порочащих его репутацию деяниях, оказывается активным участником убийства Распутина. В определенном смысле этот поступок молодого Юсупова, чья семья всегда считалась лояльной к правящей династии и с особым пиететом относилась к лицам, ее представлявшим, требует своего объяснения, в том числе, и с точки зрения разворачивавшегося кризиса в отношениях последнего российского монарха и аристократической элиты. В своих воспоминаниях Ф. Юсупов неоднократно касается мотивов, толкнувших его к мысли об убийстве Распутина. В частных разговорах он часто рассказывал, что "его решение убить Распутина основано было на том, что он был окружен германскими агентами"72. Орудием в руках этих кругов, по его мнению, и являлся "старец", советы которого приобретали силу закона и без которого не принимали ни одно военное решение. Феликс полагал, что императрица "доверяла ему слепо", в том числе и в отношении "секретных государственных вопросов", а, следовательно, "через государыню Распутин правил государством". Феликс приписывал "старцу" и далеко идущие политические планы: "он вознамерился низложить государя, посадить на трон больного наследника, объявить императрицу регентшей и заключить сепаратный мир с Германией"73. По мнению Р. Ш. Ганелина, это было определяющим обстоятельством, толкнувшим Юсупова на убийство Распутина74. Молодой Юсупов, очевидно, видел свое призвание в восстановлении истинного образа российской монархии, в возвращении к тем принципам, которые соответствовали традиционным представлениям русской аристократии. Убеждение в своей правоте Феликс Юсупов сохранил и позже. Великая княгиня Мария Павловна, сестра великого князя Дмитрия Павловича, вспоминала, что "все участники заговора, за исключением князя Юсупова, позже поняли, что, взявшись за оружие для сохранения старого режима, они в действительности нанесли ему смертельный удар"75.

Схожее объяснение мотивов убийства Распутина можно найти в письмах товарища-заговорщика Феликса Юсупова, великого князя Дмитрия Павловича. Уже находясь в Персии, он писал своему отцу (Казвин, Персия,

стр. 132

14 января 1917 г.): "Он знает (Бог), что кто бы ни сделал это дело (убийство Распутина) эти люди искренно, горячо, страстно любят Россию, свою родину. Люди эти, любя Россию, горячо преданы своему государю... Пора было очнуться от этого кошмара...". В другом письме, написанном в Казвине 23 апреля 1917 г., Дмитрий Павлович прибавляет: "...Последним актом моего пребывания в Петрограде явилось вполне сознательное и продуманное участие в убийстве Распутина, как последняя попытка дать возможность государю открыто переменить курс..."76.

Буквально накануне убийства Распутина А. Н. Бенуа, видевший неоднократно в эти дни Ф. Юсупова, записал в своем дневнике (16/29 ноября 1916 г.): "Ненавидит Юсупов (и это вместе со всей семьей, в которую он вступил через свой брак на Вел. Княгине Ирине Александровне) и императрицу Александру Федоровну. Точно она виновата в том, что царство, доставшееся человеку, абсолютно на то неспособному, до того затянулось!". А несколько дней спустя (24 ноября/7 декабря 1916 г.) Бенуа вносит в дневник свои впечатления о посещении юсуповского дворца на Мойке. Особый интерес представляет оценка художником личности Ф. Юсупова: "Феликс... вообще позирует на какого-то итальянского принчипе эпохи Возрождения. Скажем, на Чезаре Борджиа. Поднимаясь по узкой лестнице, ведущей из этого подвала в переднюю его личных покоев, я шутя сказал: "Voila un exellent scenarium pour un drame de cinema" ("Вот прекрасный сценарий для фильма"), на что он с улыбкой Джоконды на устах проронил: "Pourquoi pas?" ("Почему бы нет?"), как бы намекая на наш разговор у Горчаковых"77. Удивительно похожие оценки Бенуа можно найти в записях французского посла М. Палеолога, также видевшего Ф. Юсупова незадолго до убийства Распутина: "Князь Феликс Юсупов, двадцати девяти лет, одарен живым умом и эстетическими наклонностями, но его дилетантизм слишком увлекается нездоровыми фантазиями, литературными образами порока и смерти; боюсь, что он в убийстве Распутина видел прежде всего сценарий, достойный его любимого автора Оскара Уайльда. Во всяком случае, своими инстинктами, лицом, манерами он походит скорее на героя "Дориана Грея", чем на Брута или Лорензаччо"78. Мотив игры хорошо прослеживается в повседневном поведении молодого Юсупова во все предшествующие годы. Неудивительно, что в ситуации последних месяцев 1916 г. его восприятие своей "миссии" было облечено в общем-то в игровую форму. И в ней, видимо, этот представитель аристократической семьи видел возможность преодоления тех противоречий, которые разрушали традиционный сценарий взаимоотношений с правящим монархом. Молодой Юсупов стремился стать "спасителем" венценосных особ, даже вопреки их собственной воле.

Достоверность тех сведений, которые приводит в своих мемуарах Ф. Юсупов относительно причин заговора, его организации и участниках, в целом подтверждается эпистолярными источниками, в частности, письмами молодого князя своей жене Ирине Александровне. Переписка членов императорской фамилии не подлежала перлюстрации, и Феликс мог относительно открыто сообщать о своих планах. В письме от 20 ноября 1916 г. Юсупов сообщает Ирине, находящейся в Крыму, следующее: "...Я ужасно занят разработкой плана об уничтожении Р[аспутина]. Это теперь прямо необходимо, а то все будет кончено. Для этого я часто вижусь с М[арией] Гол[овиной] и с ним. Они меня очень полюбили и во всем со мной откровенны... Ты должна тоже в том участвовать. Дмитрий Павлович обо всем знает и помогает. Все это произойдет в середине декабря... Как я ни хочу тебя поскорее увидеть, но лучше, если бы ты раньше не приезжала... Ни слова никому о том, что я пишу, т. е. о наших занятиях..."79. Ирина действительно выполнила просьбу

стр. 133

Феликса и не рассказала о его намерениях никому, хотя и просила мужа быть осторожным и не лезть в "разные грязные истории"80.

В письме от 27 ноября Феликс сообщает Ирине новые подробности: "...План, про который я тебе пишу, разработан детально, уже ? сделано. Остался финальный аккорд, и для этого ждут твоего приезда. Это единственный и верный способ еще спасти положение, которое почти безвыходно. Конечно, ни слова никому. Маланья тоже участвует. Ты же будешь служить приманкой. Понимаешь? Поэтому чем раньше ты приедешь, тем лучше...". В начале декабря Ирина заболела и не смогла приехать в Петроград, что помешало сыграть предназначенную ей роль. Болезнь жены Юсупов решил использовать в качестве предлога к скорейшему отъезду в Крым, как только Распутин будет устранен, что видно из его письма Ирине от 8 декабря 1916 г.: "...Пришли 16-го мне телеграмму, что ты заболела и просишь меня приехать в Крым - это необходимо..."81.

Сам факт участия Феликса Юсупова в убийстве Распутина вызвал неоднозначную реакцию в обществе. Не все заинтересованные лица в высшем свете и политических кругах поверили в то, что он лично принимал участие в жестоком убийстве. Великая княгиня Елизавета Федоровна писала Николаю II (16 и 17 декабря 1916 г.) с целью, очевидно, заступиться за Феликса и своего воспитанника великого князя Дмитрия Павловича: "...Сюда дошло известие, что Феликс убил его (Распутина), мой маленький Феликс, я знала его ребенком, который всю свою жизнь боялся убить даже животное, который не хотел становиться военным, чтобы никогда не иметь возможность пролить кровь. И я представляю себе, через что он должен был пройти, чтобы совершить такое деяние, и как, движимый патриотизмом, он решился спасти своего суверена и страну от того, что причиняло страдания всем... Я не хочу знать всех деятелей, какие там, говорят, были замешаны. Все были сосланы в разные стороны; и слава Богу, что это так - преступление остается преступлением, но это, будучи особенным, может считаться дуэлью и рассматриваться как акт патриотизма, а для таких дуэлей закон, я думаю, мягче"82.

Сам же Феликс Юсупов не испытывал ни малейшей степени раскаяния. Так, например, он писал из Ракитного великой княгине Ксении Александровне (2 января 1917 г.): "Дорогая Мамаша,.. Меня ужасно мучает мысль, что Вдовствующая Императрица М. Ф. [Мария Федоровна] и ты будете считать того человека, который это сделал, за убийцу и преступника, и что это чувство у Вас возьмет верх над всеми другими. Как бы Вы не сознавали правоту этого поступка и причины, побудившие совершить его, у Вас в глубине души будет чувство: "а все-таки он убийца!". Зная хорошо все, что этот человек чувствовал до, во время и после, и то, что он продолжает чувствовать, я могу совершенно определенно сказать, что он не убийца, а был только орудием Провидения, которое дало ему ту непонятную нечеловеческую силу и спокойствие духа, которые помогли ему исполнить свой долг перед Родиной и Царем, уничтожить ту злую, дьявольскую силу, бывшую позором для России и всего мира, и перед которой до сих пор все были бессильны. Ирина на это смотрит так же, как и я. Это большое утешение. Феликс"83. Дочь известного врача Е. С. Боткина, лечившего царскую семью, вспоминала, как цинично в последствии отзывался Юсупов об убийстве Распутина ("я убил собаку"). Т. Е. Мельник-Боткина рассказывает также, что вскоре после убийства Феликс просил аудиенции у императрицы Александры Федоровны, в которой ему было отказано, "так как у Ее Величества, как она говорила моему отцу, явилось подозрение, что эта аудиенция окончится покушением уже лично на нее..."84.

стр. 134

Интересная информация содержится в воспоминаниях великой княгини Марии Павловны, сестры великого князя Дмитрия Павловича. О своем визите во дворец брата 19 декабря 1916 г. она записала следующее: "Обед подали в комнату Дмитрия, где он ожидал меня со своим товарищем-заговорщиком Феликсом Юсуповым и с одним из наших дядей, великим князем Николаем... Когда подали кофе, пришли несколько наших кузенов навестить Дмитрия, а я увлекла Юсупова в другую комнату для частной беседы. С его первых слов я поняла, что его отношение к совершенному делу совершенно отлично от отношения Дмитрия. Он был опьянен значительностью роли, которую сыграл, и видел в ней большое политическое будущее... Однако, несмотря на самодовольство и самоуверенность, в его словах чувствовалась тревога за свою судьбу и за судьбу Дмитрия". По ее словам, "он верил в свою счастливую звезду и рассчитывал на общественное мнение", утверждая, что "Двор никогда не пойдет против общества"85.

По решению Николая II Ф. Юсупов был сослан в свое имение Ракитное в Курской губернии. Некоторое время спустя туда приехали его жена Ирина и родители. Интересное объяснение достаточно мягкого наказания участников убийства предложил Р. Ш. Ганелин. По его мнению, перед убийством Распутина давление его кружка на императора достигло такой силы, что его убийство вызвало у Николая II чувство облегчения. Уже 23 декабря 1916 г. Николай II телеграфировал матери, императрице Марии Федоровне, ходатайствовавшей за Юсупова и великого князя Дмитрия Павловича, что дело будет непременно прекращено86.

В Ракитном юсуповская семья находилась вплоть до февральских событий 1917 года. О настроениях Юсуповых в тот период можно, например, узнать из письма Ирины Александровны своей матери, великой княгине Ксении Александровне (16 февраля 1917 г.): "Дорогая Мама,.. Ты спрашиваешь в письме, когда мы ждем следователей? Они уже были! Все это очень смешно... Феликс отказался говорить снова то, что говорил в Петрограде на дознании, он только отвечал на разные новые вопросы, которых ему в П. не предлагали. Говорил с ними больше двух часов. Оказалось, что меньшую часть времени допрашивали Феликса, а большую часть Феликс допрашивал их о разных вопросах. Когда они записали все, что Феликс говорил, он снова с ними виделся и опять расспрашивал их о разных вопросах. После этого случилось самое большое чудо. Их решили пригласить к обеду!... После обеда мы пустили граммофон, чтобы их повеселить..."87. Психологически члены семьи, по-видимому, были убеждены в правоте своих действий, и это чувство подкреплялось уверенностью в несерьезности возможного наказания в их адрес со стороны высшей власти. Нарушив лояльность в отношении императорской четы, Юсуповы, тем не менее, полагали, что подобного нарушения не последует со стороны Николая II. И в этом они оказались правы. События февраля 1917 г. открыли в истории этой аристократической семьи период своеобразной рефлексии в отношении утраченного ими положения в обществе "старого порядка" и своего места в исчезнувшей системе взаимоотношений между российскими монархами и высшим дворянством.

Чем же можно объяснить нараставший со временем психологический дискомфорт, который испытывали Юсуповы за много лет общения с последней императорской четой. Безусловно, определенную роль играли сугубо личные факторы. Все-таки трудно представить близкие, дружеские отношения членов юсуповской семьи с Николаем II и Александрой Федоровной. Несмотря на принадлежность к одному социальному кругу, по своим культурным, интеллектуальным интересам, характеру и стилю жизни они были слишком разные люди. В то же время можно найти ответ на данный вопрос

стр. 135

и в области реализации сценария взаимоотношений монарха и аристократии. Как представляется, в случае Юсуповых этот традиционный сценарий был нарушен. Изначально члены семьи готовы были демонстрировать преданность носителю верховной власти в привычных им формах. Однако очень скоро они столкнулись с очевидной неготовностью или нежеланием Николая II и его супруги следовать привычным образцам, соответствовавшим представлениям аристократии о публичном образе монархов. В частности, прекращение после 1903 г. пышных дворцовых церемоний, приемов, балов и праздников лишило русскую аристократию привычной среды общения, а также места реализации своих служебных и репрезентативных амбиций.

В современной литературе уже отмечались достаточно тесные связи, которые были установлены Феликсом Юсуповым с целым рядом британских офицеров и дипломатов, причастных, в частности, к убийству Распутина88. Несколько лет, с 1909 по 1912 г., младший Юсупов прожил в Англии, обучаясь в Оксфорде. Он был принят в лучших домах британского высшего общество, в том числе и членов королевской семьи. Он стал членом нескольких закрытых аристократических клубов в Оксфорде, приобрел многочисленных друзей и знакомых из числа аристократической британской молодежи. Некоторые из них приезжали к нему в Россию в последующие годы. Младший Юсупов был очарован Англией, образом жизни ее аристократии и в какой-то степени ее политической культурой и институтами (разумеется, в их консервативной составляющей). Это не расходилось со взглядами его родителей и полностью соответствовало вкусам его жены Ирины Александровны, урожденной княжны императорской крови. В этом смысле "псевдорусский стиль", используемый Николаем II в своей публичной репрезентации и семейной жизни, мало мог импонировать Юсуповым. Это создавало определенную дистанцию и непонимание в отношениях членов семьи и императорской четы. Об этом Феликс прямо напишет позднее в своих воспоминаниях: "Принцесса Алиса Гессенская явилась в Россию траурную. Царицей она стала, не успев ни освоиться, ни сдружиться с народом, над которым собиралась царить. Но, тотчас оказавшись в центре всеобщего внимания, она, от природы стеснительная и нервная, и вовсе смутилась и одеревенела. И потому прослыла холодной и черствой. А там и спесивой, и презрительной. Но была у ней вера в особую свою миссию и страстное желанье помочь супругу, потрясенному смертью отца и тяжестью новой роли. Она стала вмешиваться в дела государства. Тут решили, что она вдобавок властолюбива, а государь слаб. Молодая царица поняла, что не понравилась ни двору, ни народу, и совсем замкнулась в себе"89.

В первые годы традиционная лояльность и уважение Юсуповых к представителям верховной власти по своей видимости ничем не были нарушены. Однако накануне и особенно в годы начавшейся первой мировой войны их отношение к Николаю II и его супруге становится все более далеким от этих принципов. Резкая реакция Юсуповых на так называемую "распутинскую" историю, безусловно, имела политическую подоплеку. Однако затянувшееся присутствие Распутина рядом с императорской четой нарушало традиционное представление в дворянской среде об образе монарха. Увлечение Николая II и Александры Федоровны "псевдорусской" религиозностью, намеренное опрощение своего частного быта, игнорирование интересов и репрезентативных представлений европеизированной и светской элиты, к которой принадлежали Юсуповы, нарушали традиционный, существовавший почти два века, сценарий взаимоотношений монарха и аристократии. Как следствие, члены одной из самых уважаемых и родовитых семей русского дворянства оказались вольно или невольно участниками событий, приведших в итоге к падению монархии в России.

стр. 136

Примечания

1. КУКУРУЗОВА Н. В. Богаче Романовых?... О богатстве князей Юсуповых. СПб. 2006, с. 6 - 8.

2. Цит. по: НИКИФОРОВА И. В. Материалы к биографии Князя Н. Б. Юсупова-младшего. М. 2003, с. 35.

3. Российский государственный архив древних актов (РГАДА), ф. 1290, оп. 2, ед. хр. 2479, л. 1; ед. хр. 2483, л. 1.

4. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 601, оп. 1, д. 1389, л. 1 - 2; оп. 2, д. 50, л. 1 - 3.

5. См., например: БОХАНОВ А. Н. Распутин. Анатомия мифа. М. 2000, с. 349 - 350.

6. РГАДА, ф. 1290, оп. 2, ед. хр. 2614, л. 1 - 86; ед. хр. 2635 - 2644.

7. ЮСУПОВ Ф. Мемуары в двух книгах. До изгнания. 1887 - 1919. В изгнании. М. 2004, с. 35 - 36.

8. Дневники императора Николая II. М. 1991, с. 149.

9. К. Р. ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ КОНСТАНТИН РОМАНОВ. Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма. М. 1998, с. 211.

10. РГАДА, ф. 1290, оп. 2, ед. хр. 4530, л. 10 - 19об.

11. ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 1605, л. 2.

12. Княгиня З. Н. Юсупова подробно описала эту поездку в своих письмах к младшему сыну Феликсу. Из семейной переписки Юсуповых. Река времен. Книга истории и культуры. Кн. 2. М. 1995, с. 104 - 108.

13. Показательны в этом смысле воспоминания начальника канцелярии министра Двора А. А. Мосолова: "Если не считать свиты Их Величеств, мало кто приглашался к чаю. Даже великие княгини являлись только в том случае, если их специально о том просили. Ни государь, ни государыня никогда не стремились расширить круг лиц, могущих иметь непосредственное с ними общение. В течение всей своей службы я никогда не видел, чтобы кто-нибудь был приглашен к Их Величествам после обеда. Со своей стороны, Их Величества никогда ни к кому вечером не ездили, если не считать императрицы-матери и великой княгини Ксении Александровны..." МОСОЛОВ А. А. При дворе последнего императора. Записки начальника канцелярии министра Двора. СПб. 1992, с. 229 - 230.

14. Из семейной переписки Юсуповых, с. 110.

15. Отдел письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ), ф. 411, оп. 1, ед. хр. 36, л. 78 - 79.

16. Из семейной переписки Юсуповых, с. 127.

17. ЮСУПОВ Ф. Ф. Конец Распутина. М. 1990, с. 53 - 54.

18. Из семейной переписки Юсуповых, с. 128, 129 - 130.

19. ЮСУПОВ Ф. Мемуары, с. 117 - 118.

20. Императрица Александра Федоровна.

21. Из семейной переписки Юсуповых, с. 126, 127.

22. Вероятно, великие княгини Анастасия Николаевна и Милица Николаевна.

23. Письма из архива Юсуповых. ЮСУПОВ Ф. Перед изгнанием. 1887 - 1919. М. 1993, с. 230.

24. Речь идет о помолвке Феликса Юсупова и княжны императорской крови Ирины Александровны, племянницы Николая II.

25. Анна Вырубова.

26. Из семейной переписки Юсуповых, с. 136.

27. ГАРФ, ф. 642, оп. 1, д. 3183, л. 3 - 40.

28. ЮСУПОВ Ф. Мемуары, с. 151.

29. ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 1598, л. 2.

30. ПЛАТОНОВ О. А. Николай Второй в секретной переписке. М. 2005, с. 155, 361, 571.

31. АЙРАПЕТОВ О. Р. Генералы, либералы и предприниматели: работа на фронт и революцию. 1907 - 1917. М. 2003, с. 78.

32. Там же, с. 80; Дневники императора Николая II, с. 531.

33. ПАЛЕОЛОГ М. Дневник посла. М. 2003, с. 308 - 309.

34. ПОЛИВАНОВ А. А. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника. 1907 - 1916 гг. М. 1924, с. 137.

35. РГАДА, ф. 1290, оп. 2, ед. хр. 3688, л. 1.

36. Там же, л. 4, 6 - 6об.

37. Императрица Александра Федоровна.

38. Юсуповы старшие.

39. Князь Ф. Ф. Юсупов-старший.

40. Николай II.

41. Императрица Мария Федоровна.

42. Домашнее прозвище княгини Ирины Александровны Юсуповой.

стр. 137

43. КРАСНЫХ Е. Князь Феликс Юсупов: "За все благодарю...". Биография. М. 2003, с. 359.

44. Императрица Александра Федоровна.

45. КРАСНЫХ Е. Ук. соч., с. 359.

46. ПЛАТОНОВ О. А. Ук. соч., с. 225.

47. Имеется в виду княгиня З. Н. Юсупова.

48. ПЛАТОНОВ О. А. Ук. соч., с. 229.

49. КРАСНЫХ Е. Ук. соч., с. 368.

50. ГАРФ, ф. 662, оп. 1, д. 243, л. 36 - 37.

51. Варнава (1860 - 1920) - епископ Тобольский и Сибирский, которому покровительствовал Распутин. В июне 1915 г. с ведома Николая II, но без разрешения Синода, епископ Варнава прославил Иоанна (Максимовича) Тобольского, за что А. Д. Самарин настаивал на отстранении епископа, однако в октябре 1916 г. Варнаву возвели в сан архиепископа.

52. Обер-прокурор Синода А. Д. Самарин был уволен от должности 26 сентября 1915 года.

53. Из семейной переписки Юсуповых, с. 141.

54. КРАСНЫХ Е. Ук. соч., с. 387.

55. ЮСУПОВ Ф. Мемуары, с. 168.

56. Речь идет о Муне Головиной.

57. КРАСНЫХ Е. Ук. соч., с. 391 - 392.

58. Борис Владимирович Штюрмер (1848 - 1917) - член Государственного Совета, председатель Совета министров (январь - ноябрь 1916), министр внутренних дел (март - июль 1916), министр иностранных дел (июль - ноябрь 1916).

59. М. В. Родзянко.

60. Г. Распутин.

61. КРАСНЫХ Е. Ук. соч., с. 393.

62. То есть Распутина.

63. Вероятно, А. Д. Протопопов или В. Н. Воейков.

64. Граф Алексей Александрович Бобринский (1852 - 1927) - петербургский предводитель дворянства, министр земледелия.

65. Речь идет о публичном оскорблении на заседании Думы 22 ноября депутатом Н. Е. Марковым председателя Государственной думы М. В. Родзянко с целью вызвать его на дуэль. Дуэль не состоялась. Марков был лишен права посещать следующие 15 заседаний.

66. Речь идет о коллективном обращении членов императорской фамилии к Николаю И.

67. П. Г. Курлов - товарищ министра внутренних дел.

68. РГАДА, ф. 1290, оп. 2, ед. хр. 4770, л. 63 - 66об.

69. КУДРИНА Ю. В. "...Ужасно думать, что это только начало..." (Война глазами вдовствующей императрицы Марии Федоровны). Первая мировая война: Пролог XX века. М. 1998, с. 451.

70. "Мои молитвы и мои мысли с Вами в связи с патриотическим поступком Вашего дорогого сына. Да храни Вас Господь".

71. КРАСНЫХ Е. Ук. соч., с. 440 - 441.

72. Исчезнувшая Россия. Воспоминания княгини Лидии Леонидовны Васильчиковой (1886- 1919). СПб. 1995, с. 327.

73. ЮСУПОВ Ф. Мемуары, с. 167 - 168.

74. ГАНЕЛИН Р. Ш. Николай II и Александра Федоровна в переписке друг с другом перед убийством Распутина. Россия в XX веке. СПб. 2005, с. 269.

75. ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ МАРИЯ ПАВЛОВНА. Мемуары. М. 2004, с. 218.

76. Письма Д. П. Романова к отцу. Красный архив. Т. 5 (30). М. 1928, с. 202, 206.

77. БЕНУА А. Н. Мой дневник. 1916 - 1917 - 1918. М. 2003, с. 45 - 46, 49.

78. ПАЛЕОЛОГ М. Дневник посла. М. 2003, с. 661.

79. ОПИ ГИМ, ф. 411, д. 84, л. 11 - 12.

80. "Дорогой, Феликс, благодарю тебя за твое сумасшедшее письмо. Я половину не поняла. Вижу, что ты собираешься сделать что-то дикое. Пожалуйста, будь осторожен и не суйся в разные грязные истории..." (письмо от 25 ноября 1916 г.). РГАДА, ф. 1290, оп. 2, ед. хр. 4772, л. 66 - 67.

81. ОПИ ГИМ, ф. 411, д. 84, л. 17об. - 18, 22об.

82. Цит. по: БЭТТС РИЧАРД (ФОМА). Пшеница и плевелы. Беспристрастно о Г. Е. Распутине. М. 1997, с. 163.

83. Цит. по: БЭТТС РИЧАРД. Ук. соч., с. 175.

84. МЕЛЬНИК-БОТКИНА Т. Е. Воспоминания о Царской семье и ее жизни до и после революции. М. 1993, с. 48 - 49.

85. ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ МАРИЯ ПАВЛОВНА. Ук. соч., с. 227 - 228.

86. ГАНЕЛИН Р. Ш. Ук. соч., с. 287.

87. Цит. по: БЭТТС РИЧАРД. Ук. соч., с. 175 - 176.

88. ВАРЛАМОВ А. Н. Григорий Распутин-Новый. М. 2007, с. 686 - 690.

89. ЮСУПОВ Ф. Мемуары, с. 173 - 174.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/Юсуповы-и-Николай-II-1890-1916-гг

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Е. Е. Юдин, Юсуповы и Николай II (1890-1916 гг.) // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 18.06.2020. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/Юсуповы-и-Николай-II-1890-1916-гг (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - Е. Е. Юдин:

Е. Е. Юдин → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
2402 просмотров рейтинг
18.06.2020 (1379 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
6 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
Юсуповы и Николай II (1890-1916 гг.)
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android