Libmonster ID: RU-11298

Сборник статей к 75-летию акад. В. П. Волгина. Изд-во Академии наук СССР. М. 1955. 754 стр. Тираж 3000. Цена 40 руб.

В 1954 г. советская научная общественность тепло отметила семидесятипятилетие В. П. Волгина - виднейшего знатока в области истории социалистических идей, активного участника преобразования Академии наук и высших учебных заведений СССР после Октября.

Большой том, изданный Академией наук СССР по случаю 75-летия академика В. П. Волгина, включает, помимо принадлежащего перу С. Д. Сказкина обзора научной И общественной деятельности ученого и других материалов о нем, библиографии его трудов и т. д., более сорока исследовательских статей ученых. Эти статьи друзей и учеников В. П. Волгина затрагивают большой круг вопросов по истории общественной мысли.

Значение сборника определяется не только важностью его проблематики, непосредственно вытекающей из марксистско-ленинской концепции всеобщей истории: народные движения средних веков, идеология просветителей и социалистов-утопистов, 1848 год, революционное движение в России, историография нового времени и т. п. Отрадно не только то, что составители нашли широкий отклик и привлекли к участию в сборнике едва ли не всех наших крупных специалистов по истории нового времени, а также ряд видных медиевистов и востоковедов. Важность сборника "Из истории социально-политических идей" обусловлена прежде всего тем, что он знаменует собой заметный сдвиг в области исследования истории общественных идей, в первую очередь идей социалистических.

Не претендуя на разбор всех 45 статей сборника, остановимся в хронологической последовательности на тематике, более знакомой рецензентам.

Статьи С. Л. Утченко "Проблема кризиса полиса в античной идеологии" И Н. И. Голубцовой "Идеологическая борьба в Риме на рубеже IV - V вв." освещают два этапа в развитии социально-политических воззрений римского общества. С. Л. Утченко показывает, что первый из этих этапов, обусловленный кризисом античного полиса и превращением его в мировое завоевательное государство, нашел своих наиболее ярких выразителей в лице Панетия и особенно Полибия. К сожалению, автор кратко остановился только на "антиполисной" теории Полибия; ограничившись указанием, что эта теория была переработана и приспособлена к потребностям римского общества, он не развил этой интересной мысли. Другой, в сущности последний, этап в развитии римской идеологии характеризуется в статье Н. И. Голубцовой как показатель "деградации, полного морального

стр. 175

истощения господствующего класса". В такой обшей форме этот тезис не вызывает сомнений, но анализ ряда произведений писателей конца IV - начала V в. является слишком беглым, чтобы убедить в правильности некоторых частных выводов, например, в том, что Орозия, прямого ученика Августина, можно рассматривать как уже выходящего "за рамки античного миросозерцания" или в целесообразности вынесения всех авторов - христиан и язычников - за одну скобку.

Средневековый раздел открывается интересной статьей Н. И. Конрада ""Средние века" в исторической науке". Она ставит большие методологические вопросы, но во многом является спорной. Н. И. Конрад правильно выступает против искусственно воздвигнутого средостения между историей средневекового Запада и Востока. Однако ряд положений, выдвинутых автором, вызывает возражения. Н. И. Конрад отмечает, что понятие "средние века", возникшее на почве истории Запада, не было чуждо и восточной историографии. Так, мы с интересом узнаем, что китайские писатели VIII в. ясно формулировали идею "древности", противопоставляя ее "современности" со свойственными последней чертами "возрождения" древней культуры. Этот круг представлений включает и понятие "средние века", простирающиеся между концом древности и началом новой эпохи - Возрождения, то есть между III и VIII веками. Автор указывает, что Китаю и некоторым другим странам Востока не было чуждо и понятие "гуманизм", связанное, как и на Западе, с идеей Возрождения, причем и здесь и там увлечение "древним просвещением" возникло в обстановке бурно развивавшейся городской культуры, при наличии многочисленного слоя писателей, публицистов, историков, философов, работавших при достаточно развившемся книгопечатании.

На наш взгляд, Н. И. Конрад не учитывает, что Возрождение на Западе не ограничивалось возрождением древней культуры, но включало в себя несравненно более сложное содержание. Наличия на Востоке такого же культурного, экономического, социального и политического перелома, каким было Возрождение на Западе, никто еще не доказал. Культурное преобладание Востока над Западом, справедливо подчеркиваемое Н. И. Конрадом, как раз в эпоху западноевропейского Возрождения начинает уступать место обратному соотношению.

Все это заставляет с известной осторожностью относиться к некоторым выводам Н. И. Конрада.

Принципиально отвергая всякое противопоставление Запада и Востока, автор выдвигает ряд аргументов в пользу построения истории средних веков как единого процесса (одновременное укрепление и развитие феодализма как на Западе, так и на Востоке, возникновение феодализма повсеместно "на развалинах древнего рабовладельческого мира"; появление в начале средневековья новых народов, положивших основание современным нациям; огромная роль так называемых мировых исторических религий - буддизма, христианства, ислама и соответствующих церквей в синтезировании старой и новой цивилизаций; решающая роль народных, главным образом крестьянских, восстаний в движении всего исторического процесса и т. д.). Однако из всех этих аргументов только первый является решающим, так как он связан с принципом марксистско-ленинского тезиса о периодизации по общественно-экономическим формациям. Что касается возникновения феодализма обязательно "на развалинах" рабовладельческого общества, то, как известно, для славянских и многих германских народов он непригоден1 .

Выдвигая тезис о решающем значении крестьянских восстаний в движении всего исторического процесса в средние века, например, в Китае, автор видит повсюду одну только прогрессивную линию развития, "движение истории вперед", тогда как нередко это было топтание на месте или возвращение вспять. Он сильно преувеличивает значение контактов между народами Востока и Запада в древности и в средние века; эти контакты носили спорадический или случайный характер, обусловленный трудностями преодоления огромных пространств, разделявших районы цивилизаций, а походы и завоевания - шли ли они с Востока на Запад или в обратном направлении - для развития культуры играли чаще отрицательную, чем положительную роль. Несмотря на эти возражения, следует признать, что Н. И. Конрад впервые поставил большую и важную проблему и выдвинул ряд интересных и плодотворных соображений для ее разрешения.

Много статей, помещенных в сборнике,


1 См. рецензию А. Я. Гуревича на книгу "Средние века". Сборники, вып. V ("Вопросы истории", 1956, N 1, особенно стр. 170).

стр. 176

посвящено крестьянским движениям. Небольшая статья Н. В. Пигулевской "Идея равенства в учении маздакитов" уточняет наше представление о маздакитской теории и практике равного распределения материальных благ в тот период, когда движение против закрепощения свободных общин в Иране достигло своего апогея.

Более широкие задачи ставит перед собой А. И. Неусыхин, прослеживающий в своей статье "Крестьянство и крестьянские движения в Западной Европе раннефеодального периода (VI - IX вв.)" борьбу свободных (в восточной части Каролингского государства) и сравнительно недавно закрепощенных общинников (в западной части). Автор показывает, как процесс феодализации в IV - IX вв. влиял на первичное имущественное расслоение общинников и на формирование зависимого крестьянства как класса. В статье четко формулировано различие между крестьянскими движениями каролингской эпохи и восстаниями XIV - XVI вв., хотя и те и другие носили прогрессивный характер.

Анализируя послание Фра Дольчино, С. Д. Сказкин в статье "Первое послание Дольчино" показывает, как этот вождь крестьянского восстания в Италии XIV в. превратил богословские идеи Иоахима Флорского в революционные лозунги. Впрочем, автор недооценивает, на наш взгляд, революционного характера самого иоахимизма, а ведь именно этим и объясняется влияние идей калабрийского аббата на передовую общественную мысль. М. М. Смирин в статье "К вопросу о характере Великой крестьянской войны в Германии" стремится обосновать известное положение Энгельса о Крестьянской войне и реформации в Германии как первом акте буржуазной революции в Европе. М. М. Смирин подчеркивает, что раздробленность власти препятствовала развитию капиталистических элементов, что именно поэтому государственная централизация стала главным вопросом ранней буржуазной революции в Германии. Ее конечную неудачу он объясняет отсутствием условий для консолидации всех сил, заинтересованных в борьбе с реакцией. В. Ф. Семенов на большом фактическом материале освещает ход и исход восстания 1569 - 1570 гг. в Северной Англии. Можно согласиться с автором в том, что описанное им восстание является убедительным историческим примером бесплодного расточения крестьянством своих сил, когда оно в условиях еще не изжитых феодально-патриархальных отношений и связанных с этим вредных иллюзий выступает против абсолютизма в союзе и под руководством оппозиционной феодальной знати.

К событиям 1569 - 1570 гг. территориально и хронологически примыкает движение крестьянской бедноты в графстве Норсемптон в первой половине XVII века. Этому движению посвящен небольшой этюд С. И. Архангельского. В нем указывается, что причинами движения явились непрестанный рост огораживаний и эвикций с конца XVI в., депрессия в производстве шерстяных изделий и увеличение числа безработных. Особого внимания заслуживает предположение автора о "сети тайных диггерских организаций" в ряде селений и городов около 1650 года.

В статье "Псковские повести о крестьянской войне в России начала XVII в." академик М. Н. Тихомиров показывает значение этих повестей как литературных памятников и источников изучения социального кризиса в России начала XVII века. Автор доказывает антифеодальное происхождение и антифеодальную сущность псковских повестей. Мы полагаем, что значение этих повестей как исторических источников заслуживает дальнейшего исследования.

Из работ на культурно-исторические темы следует отметить работу В. Н. Лазарева, в которой делается попытка выяснить развитие концепции Возрождения с XV до XVIII столетия. В. Н. Лазарев указывает, что в создании этой концепции важную роль сыграл Вазари, автор "Жизнеописаний художников...", а также Вольтер. В статье прослеживается также история самого термина "Ренессанс" - "Ринашита". Неясно, по какой причине в статье почти полностью обойдены историки-гуманисты. Автор проходит мимо книги У. К. Фергюсона "Ренессанс в исторической мысли"2 , которая при всех своих методологических недостатках весьма полезна как первая обстоятельная сводка материала по данной теме.

В. Н. Лазарев подчеркивает проявление сильного национального чувства в творчестве итальянских гуманистов. То же отмечает и Ф. А. Коган-Бернштейн в отношении французских гуманистов. Рассказанная ею история борьбы за национальный язык весьма поучительна, а параллель с аналогичным (но более ранним) явлением в Италии очень удачна. Однако указание автора


2 W. K. Fergusson. The Renaissance in historical Thought. Five Centuries of Interpretation. New York. 1948.

стр. 177

на внутреннюю противоречивость во взглядах гуманистов, проявившуюся, в частности, в творчестве "Плеяды", вряд ли является обоснованным. Протест против культа древних начинается лишь тогда, когда этот культ уже сыграл свою главную историческую роль. Если в конце XVI в. мы наблюдаем ослабление авторитета древних, то окончательное ниспровержение этого авторитета происходит лишь в конце XVII века. Национальная языковая форма не обязательно противостояла влиянию древних. Коган-Бернштейн отмечает, что Боден написал свои шесть книг о государстве на французском языке, но не добавляет, что он сам немедленно перевел этот свой труд на латинский язык.

Значительная часть статей сборника посвящена идейному наследию XVIII века. Среди них особый интерес вызывают работы, ставящие новые проблемы. К числу таких работ относится прежде всего статья Б. Ф. Поршнева о народных истоках мировоззрения Жана Мелье. Автор развивает и обосновывает справедливое положение В. П. Волгина, что "не в книгах, а в живой жизни источник революционного настроения Мелье", что Мелье - революционер и демократ, отразивший настроения и чаяния угнетенных масс французской деревни, свидетелем стихийных выступлений которых он был. Из действий этих масс Б. Ф. Поршнев выводит, однако, не только революционный характер мировоззрения Ж. Мелье, но и такие основы его учения, как утопический коммунизм, материализм и атеизм. Утверждение, что французские крестьяне XVIII в. имели полусознательно-коммунистические идеи, вряд ли может быть подкреплено убедительными фактами. Борьба крестьян против феодализма объективно выражала их стремление стать свободными мелкими товаропроизводителями.

Б. Ф. Поршнев делает попытку вывести атеизм и материализм Мелье из "роста неверия" масс и из их острой вражды к духовенству, Но эти явления в широком масштабе имели место лишь значительно позже.

Небольшая статья Б. Г. Кузнецова представляет собой оригинальный опыт Исследования ранних работ Ломоносова в теснейшей и органической связи с характеристикой развития научного мировоззрения XVIII века. В ней есть много интересных мыслей, но одно из обобщений вызывает сомнения. Так, Б. Г. Кузнецов пишет: "Между двумя буржуазными революциями - английской в середине XVII в. и французской в конце XVIII в. - наука развивалась в условиях большого революционного подъема, охватившего Англию, Францию, Италию, Россию, Германию и другие страны" (стр. 269. Разрядка наша. - Авт.). Но городские восстания в Италии и крестьянские войны в России (не говоря уже о Германии, где учился сам Ломоносов) еще не являются свидетельством полуторавекового революционного подъема в этих странах. Да и влияние революционных идей на передовых ученых XVIII в. не следует преувеличивать. Известно, что М. В. Ломоносов, этот революционер в науке, свободомыслящий ученый, подвергавший резкой критике засилье крепостников, в политике не шел дальше просвещенного абсолютизма.

Сюжету из истории науки посвящен также этюд К. Р. Симона ""Энциклопедия, разделенная на семь частей" Йоганна-Генриха Альштеда (1630 г.)". Труд немецкого ученого исследуется в сравнении со знаменитой классификацией наук Бэкона.

Важный переломный период в истории нашей Академии наук освещен в статье А. В. Кольцова, в которой получила отражение также деятельность В. П. Волгина.

Статья А. М. Деборина посвящена рассмотрению социально-политических взглядов физиократов в связи с их экономической системой. В ней выясняется зависимость социально-политических воззрений физиократов от их экономической системы и дается критический разбор этих воззрений.

Статья Ю. Я. Мошковской содержит анализ политических и экономических взглядов немецкого революционера-просветителя Форстера и раскрывает теоретические источники их. Однако нам представляется, что глухое упоминание Ю. Я. Мошковской о влиянии, которое оказали взгляды Лессинга, Руссо и других мыслителей на формирование мировоззрения Форстера, слишком скупо и нуждалось бы в раскрытии. Вызывает сомнение утверждение Ю. Я. Мошковской о том, что признание Форстером сохранения количества существующей в мире материи является отголоском закона сохранения материи, установленного Ломоносовым (стр. 354). Форстер, по-видимому, в формулировке этого общего вопроса исходил из положений французских материалистов, которые, в свою очередь, следовали за учением Декарта.

Хорошее впечатление оставляет и тща-

стр. 178

тельно документированная статья В. С. Алексеева-Попова о "Социальном кружке" и его основателях Фоше и Бонвилле. Анализируя взгляды Фоше и Бонвилля, автор обнаруживает сочетание в них элементов демократии и социализма и вытекающую отсюда идейную близость деятелей "Социального кружка" к "бешеным" и бабувистам. Интересны наблюдения Алексеева-Попова над связями деятелей "Социального кружка" с жирондистами. Автор показывает также эволюцию кружка в сторону утопического коммунизма, что привело к отходу от него его "буржуазных друзей". Недостатком статьи является то, что автор, сосредоточив почти все внимание на идеях Фоше и Бонвилля, слишком бегло характеризует организации, с которыми они были связаны. Читателю остается даже неясно, при каких обстоятельствах и по каким причинам "Социальный кружок" и "Всемирная федерация" прекратили свое существование.

М. М. Штранге систематизировал и пополнил из фондов ЦГАДА наши сведения об откликах в России на французскую революцию. Несмотря на скудость сохранившихся свидетельств (преимущественно косвенных), читатель все же получает представление о политическом брожении, происходившем под влиянием известий о французских событиях в среде учителей народных училищ, в духовных семинариях, Московском университете и т. д.

Ничем не обоснован, однако, заключительный вывод М. М. Штранге, будто после 9 термидора ход французской революция не давал больше повода русским демократическим кругам сочувствовать ей. Вывод этот и просто неверен, ибо режим директории и даже консульства - контрреволюционный шаг назад в условиях буржуазной Франции - оставался колоссальным шагом вперед по сравнению со всем ее феодально-крепостническим окружением, в особенности же с подавленной самодержавием Россией.

Революционные движения и идейные течения в странах Западной Европы в 20 - 30-е годы прошлого столетия составляют содержание ряда статей сборника. Е. Б. Черняк, изучая так называемое "радикальное движение" в Англии в 1819 - 1820 гг., рассматривает участие в нем промышленного пролетариата. Буржуазно-радикальное движение, по мнению автора, являлось этапом формирования социалистической идеологии, оказавшим влияние на чартистские программы 30-х годов.

Н. А. Ерофеев, как бы продолжая эту тему, рассматривает в своей статье историческую концепцию "учителя чартизма" - О'Брайена, как она отразилась в его трудах по истории французской революции конца XVIII века.

Деятельность молодого Мадзини (в 1830-х годах), освещена в интересной статье К. Э. Кировой. Автор показывает, что вождь "Молодой Италии" в ранний период деятельности стремился вовлечь в борьбу широкие народные массы, выдвинул мысль о партизанском методе ведения национально-освободительной борьбы и пр. Но Мадзини в силу особенностей положения итальянской буржуазии не поставил по-революционному аграрный вопрос, не решил вопрос о союзе буржуазии с народом.

Представляется, однако, ненужным упрощением, когда автор объясняет неудачи Мадзини его буржуазной ограниченностью. Известно, что буржуазная ограниченность не помешала буржуазии ряда Других стран заключить союз с народом и победить в буржуазной революции. Очевидно, что беда Мадзини заключалась не в этой ограниченности - по своему отношению к социализму он шел гораздо дальше большинства буржуазных революционеров, - а в своеобразии процесса разложения феодализма в Италии, в тесной связи ее буржуазии с землевладением и дворянскими кругами.

М. А. Алпатов предпринял новую попытку исследовать теорию классовой борьбы, созданную французскими буржуазными историками периода реставрации. Главный тезис автора состоит в том, что Тьерри, Гизо, Минье "создали свою теорию классовой борьбы, интерпретировав в интересах буржуазии те идеи, которые были созданы идеологами раннего пролетариата" (стр. 386). В своем анализе взглядов этих идеологов, к которым он относит Мелье, Морелли, Мабли и бабувистов, автор раскрывает их еще незрелые и противоречивые суждения о классовых антагонизмах и причинах социального неравенства в обществе. М. А. Алпатов правильно охарактеризовал теорию Сен-Симона, показал ее противоречивость и вместе с тем исторически прогрессивное содержание учения Сен-Симона о классах и классовой борьбе. М. А. Алпатов справедливо упоминает, что вопрос о влиянии теории классов и классовой борьбы Сен-Симона на буржуазных историков периода реставрации впервые в русской литературе был поставлен Г. В. Плехановым. Однако неверно, будто

стр. 179

Плеханов не обратил никакого внимания на враждебное отношение О. Тьерри и особенно Гизо к борьбе эксплуатируемых масс (стр. 412). Плеханов в статье "К вопросу о роли личности в истории" писал: "А так как буржуазия рыцарскою тонкостью чувств никогда не отличалась, то в рассуждениях ее ученых представителей слышно было иногда жестокое отношение к побежденным. "Le plus fort absorbe le plus faible, - говорит Гизо в одной из своих полемических брошюр, - et il est de clroit" (Сильный поглощает слабого и он имеет право на это). Не менее жестоко его отношение к рабочему классу"3 .

Что касается главного тезиса М. А. Алпатова, то он может быть принят лишь с большими ограничениями. Утверждая, будто "первые мысли о существовании классов и классовой борьбы принадлежат представителям домарксовой социалистической мысли" (стр. 412), автор не проводит необходимого различия между классовой борьбой против феодализма и классовой борьбой против капитализма. Специфически социалистическим у утопистов было именно открытие ими противоречий внутри третьего сословия, между буржуазией и неимущими; это и делало их "идеологами раннего пролетариата". Но именно эти идеи были совершенно не нужны и даже мешали буржуазным историкам при создании их концепции борьбы буржуазии с феодализмом.

Три статьи сборника, посвященные деятельности Маркса и Энгельса в период 1845 - 1848 гг., обогащают некоторыми конкретными фактами историю марксизма. Статья И. А. Бах "Новые данные о пребывании Маркса и Энгельса в Лондоне в августе 1845 г." показывает, что Маркс и Энгельс уже в середине 40-х годов стремились преодолеть обособленность английского рабочего движения и приобщить его к социалистическим идеям. И. А. Бах выясняет роль Маркса и Энгельса в подготовке основания Общества братских демократов в Лондоне. Статья Т. И. Ойзермана "К характеристике борьбы Маркса и Энгельса против К. Гейнцена" содержит важные фактические данные и теоретические выводы. Одним из важнейших вопросов, возникших в ходе полемики Маркса и Энгельса с Гейнценом, являлся вопрос об отношении между борьбой за демократию и борьбой за социализм. К. Маркс писал, что рабочие "...могут и должны участвовать в буржуазной революции, поскольку она является предпосылкой рабочей революции"4 . Это положение, по мнению Т. И. Ойзермана, "является первым в истории марксистских идей теоретическим подходом к идее гегемонии пролетариата" (стр. 488). В "Немецкой идеологии" Маркс и Энгельс вплотную подошли к идее диктатуры пролетариата. В статьях против К. Гейнцена они развивают эту идею, и она получает свое полное выражение в "Манифесте Коммунистической партии".

Значительный интерес представляет статья Н. Е. Застенкера "Об оценке Прудона и прудонизма в "Коммунистическом Манифесте". Привлекая большой конкретный материал, в том числе письма Грюна Прудону, автор выясняет причины и обстоятельства, побудившие Маркса и Энгельса дополнить прежнюю оценку Прудона как представителя мелкобуржуазного социализма характеристикой прудонизма как разновидности буржуазного социализма.

Своего рода историческим фоном к упомянутым статьям служат помещенные в сборнике сообщения и исследования, относящиеся к революции 1848 - 1849 гг. и к развитию рабочего и революционного движения. А. И. Молок знакомит читателя с некоторыми архивными материалами о настроении парижских рабочих в течение месяца, предшествующего июньским дням 1848 года. Историографический этюд С. Б. Кана переносит нас в обстановку революции 1848 - 1849 гг. и ближайших последующих лет в Германии, характеризуя отношения к революции всего реакционного отряда германских идеологов - от черносотенца Г. фон Лео и до перебежчиков в лагерь реакции Б. Бауэра и М. Штирнера. Ф. В. Потемкин рисует положение французского рабочего класса в 50 - 60-х годах, рассматривая в своей богато документированной работе вопросы продолжительности рабочего дня, интенсификации труда, заработной платы. Э. А. Желубовская освещает рабочее и социалистическое движение во Франции 1869 - 1870 годов. Собранные в статье факты почерпнуты из архивных материалов - писем Дюпона и Лафарга к Марксу, а также из донесений русских дипломатов, изложены обстоятельно, подвергнуты тщательному анализу и хорошо систематизированы. Статья А. З. Манфреда "Французское революционное движение


3 Г. В. Плеханов. Соч. Т. VIII, стр. 288.

4 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 4. Изд. 2-е, стр. 313.

стр. 180

после Парижской Коммуны и Н. Г. Чернышевский" содержит важные сведения об отношении французских социалистов к великому русскому мыслителю-революционеру. Эта тема, начало разработки которой было положено еще И. Д. Белкиным, сама по себе представляет большой интерес, но некоторые положения автора страдают явными преувеличениями. Едва ли можно, например, согласиться с тем, что революционное творчество Чернышевского "проникало в ряды рабочей массы, получало все более широкое распространение в среде трудового народа Франции, для которого Чернышевский становился любимым русским писателем-учителем" (стр. 639. Разрядка наша. - Авт.).

Б. Г. Вебер посвятил свою статью разбору книги Н. И. Кареева "Крестьяне и крестьянский вопрос во Франции в последней четверти XVII в.". Он показывает, какими социально-политическими условиями определялись воззрения Кареева, вскрывает сильные и слабые стороны его книги. Вебер опирается на широкий круг печатных источников, а также на неопубликованные воспоминания Кареева. Однако он почему-то не использовал письма и заметки Кареева, хранящиеся в Архиве Академии наук СССР в Ленинграде. Знакомство с кареевским архивом уберегло бы автора и от некоторых преувеличений, в частности от переоценки влияния на Кареева его учителя профессора В. И. Герье.

В небольшой статье "Социально-политические и философские взгляды В. И. Танеева" Б. П. Козьмин подчеркивает своеобразие социальных взглядов Танеева и влияние на них идей Фурье. Русский утопист испытал известное влияние Маркса, но, как справедливо замечает Б. П. Козьмин, сущность марксизма осталась ему чуждой и непонятной. Б. П. Козьмин указывает на эволюцию взглядов Танеева к началу XX века. Основную причину разочарования Танеева, неверия в возможность осуществления своих идеалов автор видит в его оторванности от народных масс и непонимании их настроений и борьбы. Но это разочарование не повлекло за собой у Танеева примирения с действительностью. Он до конца своих дней остался враждебным эксплуататорскому строю, сторонником борьбы против классового общества. В статье Б. П. Козьмина, однако, остался неразобранным такой вопрос, как отношение Танеева к революционным демократам и к революционному народничеству.

А. М. Панкратова в статье "Пропаганда идей социализма среди рабочих России в 70 - 80-х годах XIX в." поднимает многие важные проблемы. Она подчеркивает, что социализм и рабочее движение первоначально развивались в России как два параллельных потока, не сливаясь друг с другом. При анализе содержания революционной пропаганды народников автор статьи исходит из положения В. И. Ленина о том, что русская социал-демократия имела своих предшественников не только в лице революционных демократов, но и блестящей плеяды революционеров 70-х годов. Народники 70-х годов, в частности, проводили довольно широкую революционную пропаганду среди рабочих, знакомили их с идеями социализма, с идеями Маркса. А. М. Панкратова отмечает, что в 70-х годах из среды рабочих выдвинулись революционеры и стали разрабатывать программы первых революционных союзов. А. М. Панкратова рассматривает деятельность "Южно-Российского союза" и "Северного рабочего союза".

Развитие рабочего движения приходило в коренное противоречие с устоями народнической идеологии, которая становилась помехой в его дальнейшем поступательном ходе. Победа социал-демократизма была не возможна без идейного преодоления народничества. Автор статьи анализирует особенности революционного движения в 80-х годах, отмечает пропаганду идей марксизма среди рабочих, деятельность группы "Освобождение труда" и ряда рабочих групп. Конечно, в одной статье не все существенные вопросы, как указывает сама А. М. Панкратова, могли быть рассмотрены с должной полнотой, особенно для 80-х годов (например, деятельность кружка Федосеева в Казани или деятельность Г. В. Плеханова и его группы). Однако в целом работа А. М. Панкратовой заслуживает внимания серьезным анализом как известных, так и новых фактов. Она привлекает внимание к сложному процессу формирования русской социал-демократии.

Завершающая сборник статья И. И. Минца "Перемещение центра мирового революционного движения с Запада в Россию" раскрывает объективную закономерность перемещения центра революционного движения в Россию.

З. К. Эггерт, к сожалению, придала своей статье о Де Леоне характер исключительно критический. Сильные стороны Де Леона, славного деятеля молодого социа-

стр. 181

листического движения США, оставлены автором без должного внимания, хотя и отмечены в статье.

В рамках рецензии мы можем лишь обратить внимание читателя еще на некоторые из интересных статей сборника: М. В. Нечкиной о декабристской "утопии", статьи Р. А. Авербух и В. М. Лавровского об откликах русских революционных демократов на чартистское движение и на венгерскую революцию 1848 г., очень ценный этюд Е. М. Жукова по истории социалистической мысли в Японии, построенный на анализе предсмертного письма Котоку из тюрьмы, статьи И. И. Зильберфарба об эпигонах фурьеризма, И. С. Миллера - об антикрепостническом воззвании польского революционера конца XVIII в., Фр. Гошковского и С. С. Сафронова - о политических и социальных идеях Мабли. С удовлетворением следует отметить, что ряд статей рецензируемого сборника, касающихся развития общественной мысли во Франции, переведен и опубликован нашими французскими коллегами. Не может быть сомнений в том, что сборник в честь В. П. Волгина является серьезным вкладом в изучение истории русской и зарубежной общественной мысли. Советская историческая наука достойно отметила юбилей одного из наших старейших и заслуженнейших ученых высококачественными работами. Следует пожелать дальнейшего усиления работы в области исследования истории социалистических идей.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/-ИЗ-ИСТОРИИ-СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ-ИДЕЙ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Вacилий СмогоржевскийКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/admin

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

О. Л. ВАЙНШТЕЙН, Б. А. ЧАГИН, "ИЗ ИСТОРИИ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ИДЕЙ" // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 02.03.2016. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/-ИЗ-ИСТОРИИ-СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ-ИДЕЙ (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - О. Л. ВАЙНШТЕЙН, Б. А. ЧАГИН:

О. Л. ВАЙНШТЕЙН, Б. А. ЧАГИН → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Вacилий Смогоржевский
Минск, Беларусь
1879 просмотров рейтинг
02.03.2016 (2948 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
22 часов(а) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
2 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев
ПРОБЛЕМЫ ИНДИЙСКОЙ ДЕРЕВНИ
Каталог: Экономика 
10 дней(я) назад · от Вадим Казаков

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
"ИЗ ИСТОРИИ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ИДЕЙ"
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android