В современных философских и научно-гуманитарных (психологических, исторических, лингвистических) исследованиях возрастает интерес к литературному произведению как возможному источнику знаний о личности, обществе и гуманитарной реальности в целом. Этот интерес глубоко укореняется в исследовательских традициях, сложившихся в отечественной методологии гуманитарного знания. Речь идет о культурно-историческом подходе к гуманитарным феноменам, который восходит к трудам Г. Г. Шпета, Л. С. Выготского, М. М. Бахтина и др. Актуальность данной темы подтверждает и прошедший недавно круглый стол, посвященный проблемам взаимных отношений философии и литературы¹. В процессе обсуждения поднимались вопросы о роли философии в осмыслении литературы, о взаимодействиях философских и литературных текстов и различиях в их структурах и методологических основаниях. Так, В. А. Лекторский, принципиально разводя философские и литературные произведения, тем не менее не исключает возможность методологического анализа литературного произведения как источника знаний о гуманитарной реальности. Он подчеркивает, что "литературное произведение может глубоко проникать в мир человека, делать "человековедческие открытия"... Философ может размышлять над литературным произведением и давать ему интерпретацию и оценку именно с философских позиций (как это делал, например, Л. Шестов в

¹ Философия и литература: проблемы взаимных отношений (материалы "круглого стола") // Вопросы философии. 2009. N 9. С. 56 - 96.

отношении Достоевского, Толстого, Чехова или Хайдеггер в отношении Гёльдерлина)"².

В данном контексте особую актуальность приобретает наследие Л. С. Выготского и его специфический методологический подход к литературному произведению как источнику психологических знаний о личности. В процессе работы мы будем опираться на работы Л. С. Выготского "Психология искусства" и "Исторический смысл психологического кризиса". Именно в "Психологии искусства" наиболее полно и основательно раскрывается идея культурно-исторического анализа литературного произведения и предпринимается попытка типизировать эстетические реакции личности. Замечу, что литературное произведение может быть объектом гуманитарного исследования (в данном случае: психологического и исторического) личности, если мы рассматриваем его как знаково-семиотический феномен в культурно-историческом контексте.

В работе "Исторический смысл психологического кризиса" Выготский проанализировал путь, проделанный в "Психологии искусства", и, что важно, свой собственный: "Я изучал не басни, не трагедии и еще меньше данную басню и данную трагедию. Я изучал в них то, что составляет основу всего искусства, - природу и механизм эстетической реакции. Я опирался на общие элементы формы и материала, которые присущи всякому искусству... И самый подзаголовок "Анализ эстетической реакции" указывает на то, что задачей исследования является не систематическое изложение психологического учения об искусстве во всем его объеме и во всей широте содержания (все виды искусства, все проблемы и т. д.) и даже не индуктивное исследование определенного множества фактов, а именно анализ процессов в его сущности"³. Выготский рассматривает литературное произведение как средство прояснения ситуации диалога. Он проводит аналогию между методами исследования ученого-историка и геолога: оба вначале воссоздают предмет своего изучения, потом подвергают его исследованию, также и психолог "вынужден обращаться чаще всего именно к вещественным доказательствам, к самим произведениям искусства и по ним воссоздавать соответствующую им психологию, чтобы иметь возможность исследовать ее и управляющие ею законы"⁴.

² Философия и литература: проблемы взаимных отношений (материалы "круглого стола") // Вопросы философии. 2009. N 9. С. 57.

³ Выготский Л. С. Исторический смысл психологического кризиса // Выготский Л. С. Собрание сочинений. В 6 тт. Т. 1. М., 1982. С. 405.

⁴ Выготский Л. С. Психология искусства М., 1987. С. 27.

При этом всякая система искусства рассматривается Выготским как система переживаний, которые изначально организованы с таким расчетом, чтобы вызвать эстетическую реакцию. Так же как и Шпет, исследующий предметность "эстетического восприятия"⁵, Выготский приходит к мысли об объективированности эстетической реакции. Она не будет отображать индивидуального психического процесса - это то, как реагирует эпоха. Таким образом, Выготский полагает, что можно рассмотреть природу эстетической реакции в ее чистом виде. Как психический феномен она независима от конкретного человека - и именно в такой форме становится предметом исследования у Выготского. Он исследует те структуры слова, которые вызывают ответную реакцию, исследует эти структуры как независимую социальность ("отрешенное бытие"). Сама реальность задает нам способы выражения эмоций, и наши реакции социальны, а не психологичны (т.е. индивидуальны). Личность в таком контексте рассматривается именно как социальный феномен. Для Выготского здесь важна объективность научных результатов. Искусство его интересует как предмет, который вызывает определенные эстетические реакции, а автор - как человек, владеющий набором приемов, вызывающих эту реакцию. Этот предмет - культурно-исторический, знаковый⁶. Выготский использует определенные знаки и символы, с помощью которых смотрит и анализирует реакцию человека на них - и это важная часть его метода. Он двигается от формы художественных произведений (басня, новелла, трагедия) и через функциональный анализ ее элементов и структуры (анализ безличностный) он рассматривает словесную структуру, изучает для чего она, а приходит к воссозданию эстетической реакции.

Исследуя басню как эстетический феномен, Выготский говорит о существовании двух теорий: Лессинга и Потебни. В теории

⁵ См.: Шпет Г. Г. Искусство как вид знания // Шпет Г. Г. Избранные работы по философии культуры. М., 2007. С. 316.

⁶ Примечательно, что попытки интерпретировать концепцию Выготского (в самых различных контекстах), определить взаимовлияние различных направлений в искусстве, эпохи и самого психолога не прекращаются и сегодня: "Автор не хотел бы отказываться и от жанра "художественной критики" или "импрессионистской критики", в котором, в частности, работал молодой Л. Выготский, находившийся под влиянием "символистской интерпретации искусства"". См.:Перельштейн Р. "Конфликт "внутреннего" и "внешнего" человека в киноискусстве". М., СПб., 2012. С. 17.

Лессинга сущность басни определяется следующим образом: "Если низвести всеобщее нравственное утверждение к частному случаю и рассказать этот случай как действительный, т.е. не как пример или сравнение, притом так, чтобы этот рассказ служил наглядному познанию общего утверждения, то это утверждение будет басней"⁷. У Потебни же басня является "быстрым ответом на вопрос, подходящей схемой для сложных житейских отношений, средством познания или уяснения каких-нибудь запутанных житейских, политических или других отношений"⁸. Таким образом, Выготский выделяет парадигмальный и нормативистский подходы в моральной функции басни на примере двух этих теорий. Лессинг все сводит к образцу - частному случаю, а Потебня в свою очередь стандартизирует и схематизирует басню как средство познания моральных норм, устройства социальной жизни. Эти теории - два разных способа познания мира в его социальном и моральном аспектах. Выготский утверждает, что для Лессинга басня скорее относится к области философии, а не поэзии.

Выготский говорит о противоречии в исследованиях басни - по историческому развитию и психологической сущности. Исследования Лессинга направлены на прозаическую басню, что и объясняет его нападки на поэтический тип.

И при всем при этом басня для Выготского остается наиболее простой формой искусства: "...Басня может служить одним из приемов развития мысли у оратора, но... служить значительным разъяснением сложных отношений, актом значительной мысли она никогда не может"⁹.

В конце концов Выготский выделяет общий тезис, объединяющий теории Лессинга и Потебни: "На басню не распространяются те психологические законы искусства, которые мы находим в романе, в поэме, драме"¹⁰. Свою же задачу психолог видит в прямо противоположном - в доказательстве принадлежности басни к поэзии и в распространении на нее всех законов искусства, которые обнаруживаются в более сложном виде в других формах искусства. Соответственно, говорит Выготский, метод исследования также будет совершенно иным: "если эти авторы шли в своих рассуждениях снизу вверх, от басни к высшим формам, мы поступим как раз обратным образом и попробуем начать анализ сверху, т. е.

⁷ Выготский Л. С. Психология искусства М., 1982. С. 84.

⁸ Там же.

⁹ Там же. С. 89.

¹⁰ Там же. С. 87.

применить к басне все те психологические наблюдения, которые сделаны над высшими формами поэзии"¹¹.

Всякая басня развивается в двух планах одновременно (чем больше лести - тем больше издевательства) - и особенности этого заключены в самой структуре фразы. Литературный и структуралистский анализ дают возможность исследователю выявить как возможна эстетическая реакция в условиях данных приемов. В качестве примера можно привести противоречие - в ходе изложения становящееся основой эстетической реакции (ведь именно дихотомия в басне вызывает смех, плач, горечь и т. д.).

Помимо специальных приемов, Выготский выделяет момент, который называет "катастрофой басни". Он характеризует ее как "заключительное место, в котором объединяются оба плана в одном акте, действии или фразе, обнажая свою противоположность, доводя противоречия до апогея и вместе с тем разряжая ту двойственность чувств, которая все время нарастала в течение басни"¹². Именно катастрофа басни вызывает эстетическую реакцию.

Таким образом, басня для Выготского - это зерно лирики, эпоса и драмы; поэзия у него становится способом выражения действительности, и метафора в ней направлена на усиление эстетической реакции. "Мы нашли, наконец, что аффективное противоречие и его разрешение в коротком замыкании противоположных чувств составляют истинную природу нашей психологической реакции на басню"¹³. Причем, найденный психологический закон действует также и в более высоких формах - психолог указывает на это, говоря о совпадении, "которое имеет найденный нами психологический закон с теми законами, которые многие исследователи уже давно указывали для высших форм поэзии"¹⁴.

От анализа басни Выготский переходит к новелле. С самого начала он говорит о том, что в художественном произведении заложено некое противоречие - например, между материалом и формой; два этих понятия составляют основу любого исследования, связанного с литературой, и работа Выготского - не исключение. Психолог характеризует форму и материал следующим образом: "под материалом ... следует разуметь все то, что поэт взял как готовое, - житейские отношения, истории, случаи, бытовую обстановку, характеры, все то, что существовало до рассказа и может

¹¹ Выготский Л. С. Психология искусства М., 1982. С. 88.

¹² Там же. С. 138.

¹³ Там же. С. 139.

¹⁴ Там же.

существовать вне и независимо от этого рассказа..."¹⁵. Формой же является "расположение этого материала по законам художественного построения"¹⁶. На примере буниновского "Легкого дыхания" он подчеркивает противоречие материала и формы, подобранное писателем. "Автор подбирает как бы нарочно трудный, сопротивляющийся материал, такой, который оказывает сопротивление своими свойствами всем стараниям автора сказать то, что он сказать хочет"¹⁷. И чем непреодолимее материал - тем он нужнее для автора, тем удобнее ему повернуть повествование нужной стороной, "заставить ужасное говорить на языке легкого дыхания"¹⁸.

Наиболее широкие возможности для исследования эстетических реакций предоставляет, по Выготскому, трагедия. Обращаясь к "Гамлету", он рассматривает его как уникальное литературное произведение, как синтез методологических возможностей для различных подходов исследования эстетических переживаний (социального, культурного, исторического и др.). Подходя с разных сторон к "Гамлету" как предмету исследования, мы, как полагает Выготский, в одном и том же изучаем разное, пытаемся ответить на множество вопросов. И тем не менее главным для Выготского остается вопрос: как возможно познание литературного произведения самого по себе? Может ли быть подобное исследование истинным? Ведь исследователь теряется в море контекстов, произведение "допускает неограниченное множество толкований, множество разных подходов, в неисчерпаемом богатстве которых - залог его неувядаемого значения"¹⁹. Если до этого Выготский анализировал конкретные эстетические реакции на вполне определенные формы литературных произведений, то в главе о Гамлете он исследует, как в принципе возможна эстетическая реакция на то или иное произведение (как психологический феномен). И при этом Выготский сам выражает свою эстетическую реакцию на Гамлета, пишет о ней, анализирует (объективирует собственную субъективность).

И разумеется, Выготский не может не затронуть критику произведения как феномен эстетической реакции, эстетического переживания. Возникающая у читателя критика, пишет Выготский, не личностная, а социальная, откровенно субъективная. "Эта критика питается не научным знанием, не философской мыслью, но непо-

¹⁵ Выготский Л. С. Психология искусства М., 1982.С. 140.

¹⁶ Там же.

¹⁷ Там же. С. 156

¹⁸ Там же.

¹⁹ Там же. С. 251.

средственным художественным впечатлением"²⁰. В ней Выготский выделяет три особенности - отношение к автору произведения, к другим критическим токованиям того же произведения и к самому предмету исследования. Причем истолкование - не главное, говорит психолог, так как истолковать - значит исчерпать. Важность критики здесь не в выражении мыслей, а в выражении впечатлений (переживаний). Основываясь именно на этом, Выготский убирает все научные наслоения шекспироведения, интерпретации, биографический аспект творца, историографию, исторические аспекты (когда был Гамлет, где и т. д.). В исследовании Выготского нет извне поставленных вопросов, все внешние контексты оказываются сняты; остается читатель и его эстетическое переживание. В этот момент мне вспоминаются слова Л. Толстого, приведенные Выготским: "У меня мой Гамлет, а не Шекспира". Читатель "строит" своего Гамлета, и анализ произведения превращается у Выготского в анализ объективированной личности, психики читателя на основе его реакций. Литературное произведение в данном случае рассматривается как знаково-семиотический феномен. Пытаясь следовать предложенному Выготским методу, мы постепенно снимаем в ходе исследования все наслоения, все нанесенные культурой и социумом интерпретации - и рассматриваем именно психику человека, то, как на нее влияет автор через свое произведение. Не последнюю роль здесь играет самоанализ: ведь поскольку человек, читая Гамлета, вживается в него, он может исследовать структуру чувств на основе собственных ощущений. Структура переживаний Гамлета становится его собственной структурой, и в итоге у нас получается объективированный анализ психики читателя. Однако, пишет Выготский, до конца эстетическую реакцию выразить нельзя: "... Художественное восприятие есть "испугавшееся",прерванное восприятие, незаконченное; оно неизбежно приводит к иному - к восполнению слов трагедии молчанием"²¹. Исследователю нужно смириться с тем, что всегда будет оставаться сфера молчания.

Выготский старается найти ответ на вопрос: что делает произведение художественным, что превращает его в творение искусства? Он использует культурно-исторический подход: анализируя структуру художественного произведения, ее особенности, Выготский воссоздает структуру той реакции, которую оно вызывает. Он приходит к выводу, что содержание (то, что определяет специфи-

²⁰ Выготский Л. С. Психология искусства М., 1982. С. 251.

²¹ Там же. С. 291.

ческий характер эстетического переживания, им вызываемого) не выстраивается, а созидается художником в процессе работы, и таким образом происходит влияние личности автора на собственное произведение. "Особенность художественно психологического анализа Выготского, - как полагает Нагибина, - состоит в тщательном изучении разных аспектов психологии художественного текста"²².

Культурно-исторический подход позволяет Выготскому вычленить эстетическую реакцию безлично, не касаясь в исследовании литературного произведения конкретного индивида, конкретной личности. "Мы пытаемся изучать чистую и безличную психологию искусства, безотносительно к автору и читателю, исследуя только форму и материал искусства. Поясним: по одним басням Крылова мы никогда не восстановим его психологии; психология его читателей была разная - у людей XIX и XX столетия и даже у различных групп, классов, возрастов, лиц. Но мы можем, анализируя басню, вскрыть тот психологический закон, который положен в ее основу, тот механизм, через который она действует, - и это мы называем психологией басни"²³.

"Психология искусства" Выготского - это исследование эстетических переживаний. В ней нет места исследованию индивидуальности, в ней есть только поиск социально-значимых реакций субъекта, которые делают литературный текст произведением искусства в обществе.

²² Нагибина Н. Л., Артемцева Н. Г., Грекова Т. Н. Психология искусства: типологический подход. Электронный ресурс: (http://iidp.ru/paper/files/ book_typepodhod.pdf)

²³ Выготский Л. С. Психология искусства М., 1982. С. 16.

Похожие публикации: L^Россия L^World Y G

Публикатор:

Diana Fresh → Контакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Fresh

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир) • Google • Yandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

И. О. Щедрина, "ПСИХОЛОГИЯ ИСКУССТВА" Л. С. ВЫГОТСКОГО: СПЕЦИФИКА МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО ПОДХОДА К ЛИТЕРАТУРНОМУ ПРОИЗВЕДЕНИЮ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 16.09.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/-ПСИХОЛОГИЯ-ИСКУССТВА-Л-С-ВЫГОТСКОГО-СПЕЦИФИКА-МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО-ПОДХОДА-К-ЛИТЕРАТУРНОМУ-ПРОИЗВЕДЕНИЮ (дата обращения: 20.04.2024).

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - И. О. Щедрина:

И. О. Щедрина → другие работы, поиск: Либмонстр - Россия • Либмонстр - мир • Google • Yandex

Комментарии: