Libmonster ID: RU-13063
Автор(ы) публикации: А. И. ПОЛТОРАК, Н. С. ЛЕБЕДЕВА

Четверть века прошло с тех пор, как Международный военный трибунал осуществил свою историческую миссию и вынес приговор главным немецким военным преступникам, а в их лице - приговор фашизму, расизму и агрессивной войне.

Идея создания такого трибунала впервые была выдвинута Советским Союзом еще в 1942 году. В заявлении от 14 октября 1942 г. указывалось: "Советское правительство считает необходимым безотлагательное предание суду специального международного трибунала и наказание по всей строгости уголовного закона любого из главарей фашистской Германии, оказавшихся уже в процессе войны в руках властен государств, борющихся против гитлеровской Германии"1 . Эта идея не сразу получила признание среди руководящих политических деятелей западных партнеров СССР по антигитлеровской коалиции.

Сначала американское и английское правительства весьма неодобрительно отнеслись к идее создания такого трибунала. Послу США в Москве "было сообщено для его личной информации, что имеются серьезные возражения ...против создания специального международного суда в деле с главными военными преступниками". 5 ноября 1942 г. английский посол в Москве пытался убедить главу Советского правительства в нецелесообразности создания международного трибунала. Однако, как сообщал посол, И. В. Сталин "не отказался ни в коей мере от своей идеи, что лидеры стран оси, виновные в военных преступлениях, должны быть судимы международным трибуналом". 24 ноября 1942 г. этот же вопрос обсуждался английским послом с наркомом иностранных дел СССР, причем последний отнесся резко отрицательно к предложению посла наказать главных военных преступников не в соответствии с приговором Международного трибунала, а в результате совместного политического решения2 .

В то же время чудовищный размах нацистских преступлений вызвал такой гнев пародов и их непреклонную решимость покарать гитлеровцев, что правительства США, Англии и Франции не могли не присоединиться к голосу Советского Союза, с первых дней войны требовавшего наказания для нацистских преступников. Но для определенных кругов Запада проведение гласного судебного процесса над фашистскими лидерами было весьма нежелательным. Опасались, что на процессе могут обнаружиться неприглядные стороны в деятельности западной дипломатии, ее пособничество гитлеровской Германии в деле перевооружения и поощрения к нападению на СССР, в частности детали мюнхенского предательства.


1 "Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны". Т. 1. М. 1946, стр. 314 - 319.

2 "USA. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers, 1942". Vol. I. Washington. 1960, pp. 62, 65.

стр. 85


Не случайно главный обвинитель от США на Нюрнбергском процессе Р. Джексон, как бы предвидя возможность возникновения на процессе невыгодной для западных держав мюнхенской темы, заявил: "Соединенные Штаты Америки не желают вступать в дискуссии по вопросу сложных довоенных течений европейской политики, и они надеются, что этот процесс не будет затянут рассмотрением их"3 . Организация и проведение судебного процесса таили в себе и другую опасность для империалистических кругов - установление прецедента для привлечения к уголовной ответственности руководителей государств за подготовку и развязывание агрессивной войны в будущем.

Разумеется, попытки сорвать организацию Международного трибунала облекались ими в весьма радикальные словесные формы. Преступления гитлеровской Германии были столь чудовищны, что никто, конечно, не решился бы тогда открыто выступить в их защиту. Да и необходимости в этом не было. Даже для наиболее реакционно настроенных политиков в мире было ясно, что Гитлер и Геринг, Риббентроп и Гиммлер - это люди, которые уже не пригодятся ни в каких политических комбинациях, настолько они были скомпрометированы в глазах всего мира. Так что вряд ли могли быть веские возражения против того, чтобы народный гнев покарал этих злодеев со всеми вытекающими отсюда для них последствиями. Но именно "для них". Вот почему и стали раздаваться голоса, чтобы, не затевая публичного судебного процесса, наказать гитлеровских руководителей при помощи обычного административного акта. Ведь, собственно говоря, что такое суд? Это спор между обвинением и защитой по поводу того, виновен или невиновен подсудимый. Решение его судьбы может быть различным в зависимости от того, какая из сторон представит более убедительные доказательства суду. Но что касается гитлеровских руководителей, могли ли быть споры о том, виновны они или невиновны? Так вот, для того, чтобы избежать "бесполезной" траты времени, не более ли целесообразно, избегая упреков в лицемерии, расстрелять гитлеровское правительство на основании согласованного административного акта? При этом реакция пыталась опереться и на настроения народных масс Европы, возмущенных гитлеровскими злодеяниями и готовых буквально растерзать невиданных в истории преступников.

За наказание нацистских главарей на основании совместного политического решения, а не в результате проведения международного судебного процесса, выступали вплоть до начала 1945 г. многие руководящие политические деятели стран Запада. А. Идеи в письме, направленном Комиссии Объединенных Наций по военным преступлениям, констатировал: "Правительство Его Величества глубоко сомневается, особенно принимая фактор времени, в желательности и целесообразности учреждения межсоюзнического трибунала путем заключения специального договора на этот счет"4 . У. Черчилль, выступая в палате общин 4 октября 1944 г., также отметил: "Нет уверенности, что для таких преступников, как Гитлер, Геринг, Геббельс и Гиммлер, следует принять процедуру суда"5 . 28 марта 1945 г. А. Идеи заявил в палате общин: "Если английские солдаты захватят Гитлера, они могут сами решить, застрелить ли его на месте или привести живым"6 . Не было желания проводить судебный процесс для наказания главных немец-


3 "Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками". Сборник материалов в 7 томах (далее: "Нюрнбергский процесс"). Т. 1. М. 1957, стр. 332.

4 F. Maugham. UNO and War Crimes. L. 1951, p. 113. В сентябре 1944 г. Комиссия предложила четырем великим державам заключить договор о создании Международного трибунала для суда над главными военными преступниками европейских стран фашистской "оси".

5 Sh. Glueck. War Criminals, Their Prosecution and Punishment. N. Y. 1944, p. 10.

6 "Great Britain. Parliamentary Debates. House of Commons", Vol. 409, col. 1340.

стр. 86


ких военных преступников и у большинства руководящих политических деятелей Соединенных Штатов Америки. Так, министр финансов США Г. Моргентау в меморандуме от 6 сентября 1944 г. предлагал составить список немецких "архипреступников", чья очевидная виновность общепризнана Объединенными Нациями и которые после взятия в плен и установления их личности должны быть немедленно расстреляны7 . За казнь без суда выступал государственный секретарь США К. Хэлл8 . Первоначально довольно скептически относился к идее организации процесса над военными преступниками по обвинению в ведении агрессивной войны и военный министр США Г. Стимсон9 . На конференции в Квебеке за казнь без суда высказался и Ф. Д. Рузвельт10 . Такой же точки зрения по вопросу о наказании гитлеровских главарей придерживались некоторые другие западные политические деятели.

Единственным правительством, которое последовательно защищало идею проведения международного процесса над главными нацистскими преступниками, было Советское правительство. Оно понимало, что гласный процесс будет служить целям не только справедливого возмездия за совершенные ими преступления, но явится уроком для будущих агрессоров и военных преступников. С помощью такого процесса был бы нанесен такой морально-политический удар фашизму, который довершил бы военный разгром гитлеризма и воздвиг серьезную преграду для его возрождения в будущем. Гласный судебный процесс мог способствовать также раскрытию самой сущности германского фашизма, а также выяснению подлинных причин второй мировой войны. Исходя из этого, Советское правительство решительно отстаивало идею организации международного суда в переговорах с союзниками. Так, в октябре 1944 г. И. В. Сталин в беседе с Черчиллем подчеркнул, что в деле наказания главных военных преступников не должно быть ни одной казни без суда11 . На Ялтинской конференции Черчилль продолжал отстаивать точку зрения английского правительства, предпочитавшего казнь на основе административного решения. Однако глава Советского правительства вновь подчеркнул, что главные военные преступники должны предстать перед судом. Явно неопределенную позицию занял президент США, который, согласившись с тем, что гитлеровские главари должны быть преданы суду, в то же время заявил, что процедура суда "не должна быть слишком юридической" и при всех условиях "на суд не должны быть допущены корреспонденты и фотографы"12 . Ф. Д. Рузвельт предложил отложить рассмотрение данного вопроса и передать его на изучение министрам иностранных дел, что и было сделано.

Тем не менее твердая позиция Советского Союза и поддержка широкими кругами мировой общественности самой идеи проведения процесса над главными военными преступниками оказали значительное влияние на ряд политиков западных стран. В официальных кругах США идея международного процесса получила первоначально признание и поддержку в военном министерстве, где группа юристов подготовила и представила Г. Стимсону доклад. В нем предлагалось создание Международного трибунала и выдвигалась теория относительно преступного фашистского заговора. В январе 1945 г. Г. Стимсон в сотрудничестве с генеральным прокурором США Ф. Биддлом и государственным секретарем Э. Стеттиниусом подготовил меморандум, который лег в дальней-


7 W.R. Harris. Tyranny on Trial: The Evidence at Nuremberg. Dallas. 1954, p. 7.

8 "New York Times", February 26, 1948, p. 25.

9 H.L. Stimson, M.G. Bundy. On Active Service in Peace and War. N. Y. 1958, p. 587.

10 Ibid., p. 585.

11 СМ. W. Churchill. The Second World War. Vol. VI: Triumph and Tragedy. L. 1954, p. 210.

12 "Тегеран, Ялта, Потсдам". Сборник документов. Изд. 2-е. М. 1970, стр. 175 - 176.

стр. 87


шем в основу официального американского предложения по данному вопросу14 . Ф. Д. Рузвельт, вернувшись после Ялтинской конференции в Вашингтон, одобрил этот меморандум и направил своего личного представителя судью С. Розенмана в Англию с целью получить согласие правительства Великобритании на проведение международного процесса. Розенман встретился с рядом официальных лиц, в том числе с Черчиллем и лордом-канцлером Дж. Саймоном, которые продолжали настаивать на том, что быстрая казнь шести или семи нацистских лидеров гораздо предпочтительнее длительного процесса15 . В ходе переговоров 23 апреля 1945 г. А. Кадоган вручил судье Розенману записку, в которой говорилось: "Правительство Его Величества внимательно обсудило аргументы, которые были высказаны в пользу предварительного судебного процесса. Но правительство Его Величества глубоко обеспокоено трудностями и опасностями, связанными с таким курсом, и... полагает, что казнь без суда более предпочтительна". Английское правительство выражало опасение, что проведение публичного процесса может обратиться "против союзников" и дать "возможность обвиняемым обосновать свои действия событиями прошлого"16 . Единственное, что удалось Розенману в заключительной беседе с Черчиллем, - договориться, что вопрос будет обсужден в ходе предстоящей Сан-Францисской конференции Объединенных Наций. Г. Стимсон отмечал в своем дневнике, что лишь твердая поддержка Советским Союзом, а также Францией предложений США заставили и английское правительство согласиться на процесс17 .

В результате на Сан-Францисской конференции в мае 1945 г. Англия в принципе дала свое согласие на создание Международного трибунала. Таким образом, к моменту окончания войны с Германией вопрос о проведении процесса над главными немецкими военными преступниками был решен положительно. В первую очередь это заслуга советского народа, который обеспечил самую возможность проведения процесса, разгромив основные силы фашистской Германии; заслуга Советского правительства, первым поставившего вопрос о проведении процесса над главными немецкими военными преступниками и последовательно боровшегося за его практическое воплощение; наконец, заслуга мирового общественного мнения, оказавшего значительное влияние на позицию правящих кругов США и Великобритании.

К середине июня 1945 г. большинство главных немецких военных преступников было уже арестовано властями союзников. Общественное мнение стран антигитлеровской коалиции было настроено самым решительным образом немедленно и сурово наказать преступников, создать Международный военный трибунал. Правительства западных держав не могли не учитывать этих требований. 2 мая новый президент США, занявший этот пост в связи с кончиной Рузвельта, Г. Трумэн назначил члена Верховного суда, в прошлом одного из ближайших сотрудников Ф. Д. Рузвельта, Роберта Х. Джексона для подготовки и осуществления обвинения против главных военных преступников европейских стран "оси"18 . Английское же правительство, хотя и дало в принципе на Сан-Францисской конференции согласие на проведение процесса, все еще продолжало "сомневаться" в целесообразности такого шага. Так, заместитель министра иностранных дел Р. Лоу, выступая на пресс-конференции 17 мая 1945 г., выразил надежду, что Геринг вскоре будет


14 "Report of R.H. Jackson. United States Representative to the International Conference on Military Trials. L. 1945". Department of State. Publication 3080. Washington. 1949, pp. 3 - 17 (далее - "Report of R.H. Jackson").

15 S. Rosen man. Working with Roosevelt. N. Y. 1952, pp. 518 - 519.

16 "Report of R.H. Jackson", pp. 18 - 19.

17 H.L. Stimson, M.G. Bundy. Op. cit., p. 587.

18 "New York Times", May 3, 1945."

стр. 88


казнен без суда19 . Окончательное согласие Англии на проведение процесса было получено лишь в ходе переговоров Р. Джексона с. министром иностранных дел Англии А. Иденом, лордом-канцлером Дж. Саймоном и генеральным прокурором Д. М. Файфом. Как отмечал биограф Р. Джексона Э. Герхарт, "британская пресса проявила острый интерес к этим предварительным беседам и помогла создать настроение в пользу процесса"20 . 29 мая У. Черчилль объявил в палате общин о назначении генерального прокурора Дэвида Максуэлла Файфа в качестве представителя Великобритании для расследования дел и для обвинения главных немецких военных преступников21 . 3 июня 1945 г. английское правительство предложило наметить Лондон как место для предстоящих переговоров, а II нюня направило правительствам СССР, США и Франции приглашение на конференцию22 . Советское правительство назначило в качестве своих представителей на конференции заместителя председателя Верховного суда СССР И. Т. Никитченко и профессора А. Н. Трайнина.

И. Т. Никитченко, генерал-майор юстиции, человек незаурядного ума, больших знаний и такта, обладавший огромным судейским опытом, сумел быстро установить контакт с делегатами других стран. В ходе всей лондонской встречи он стремился к поиску взаимоприемлемых решений и вместе с тем проявлял твердость при урегулировании действительно принципиальных вопросов. Второй член советской делегации, выдающийся советский криминалист и международник А. Н. Трайнин всей своей деятельностью способствовал тому, чтобы поставить уголовный закон на защиту мира, чтобы идеи ленинского Декрета о мире, провозгласившего агрессию величайшим преступлением, стали общепризнанными нормами международного права. Представителем Франции на конференции был назначен член Высшего кассационного суда юрист-практик Робер Фалько, которому помогал профессор права, представлявший Францию в Комиссии Объединенных Наций по военным преступлениям, А. Гро. Английским делегатом на конференции был генеральный прокурор Д. М. Файф, а после смены правительства (с 1 августа 1945 г.) - лорд- канцлер Джоуит. Соединенные Штаты были представлены Р. Джексоном.

26 июня 1945 г. в помещении Олд Чёрч Хауз в Вестминстере состоялось первое официальное заседание Лондонской конференции. Перед ее делегатами лежало два проекта - советский и американский, в ряде пунктов совпадавшие друг с другом, но и имевшие существенные, принципиальные расхождения. Работа конференции как раз и была направлена на то, чтобы на основе этих двух проектов разработать единый текст, удовлетворяющий все делегации. Участниками конференции были люди, различные по своему происхождению, классовому положению, воспитанию и мировоззрению и представлявшие полярно противоположные системы права. Тем не менее им удалось в течение шести недель разрешить ряд сложных проблем, связанных с организацией новой формы интернациональной юстиции - Международного военного трибунала. Успех конференции объясняется твердой позицией советской делегации, пользовавшейся поддержкой мирового общественного мнения, поскольку перед конференцией стояла общедемократическая задача - задача борьбы с фашизмом, с агрессивной войной, которая угрожала всему человечеству, борьбы за передовые принципы в отношениях между народами.

На высоте тех задач, которые история поставила перед международным правосудием, оказались тогда в своем большинстве и юристы, пред-


19 "New York Times", May 17, 1945. pp. 1, 4.

20 E.C. Gerhart. America's Advocate: Robert H. Jackson. Indianapolis. 1958, pp. 310 - 311.

21 "Great Britain. Parliamentary Debates. House of Commons". Vol. 411, col. 35.

22 "Report of R.H. Jackson", pp. 41, 55.

стр. 89


ставлявшие четыре великие державы на процессе. Дело было не только и даже не столько в профессиональном мастерстве или хорошем знании международного уголовного права, а в давлении на западных юристов конкретной ситуации в связи с той ролью, которую должен был сыграть процесс в разоблачении фашизма и агрессии. Понимание того, что участники процесса действуют от имени всех Объединенных Наций; глубокое чувство возмущения совершенными фашизмом преступлениями; недвусмысленные требования мировой общественности - все это заставило западные делегации сотрудничать с делегацией Советского Союза на Лондонской конференции и на Нюрнбергском процессе.

Суд в Нюрнберге был международным в полном смысле этого слова. Он выражал волю народов 23 стран, подписавших или присоединившихся к Лондонскому соглашению. Тем самым еще раз было продемонстрировано, что и в послевоенное время имеется существенная основа для плодотворного сотрудничества государств с различным социальным строем - воля людей к миру и упрочению международного правопорядка. Сознание особой ответственности перед человечеством в таком процессе создавало благоприятные возможности для борьбы с попытками подсудимых и их защиты использовать любые национальные или политические мотивы с целью не допустить лояльного сотрудничества союзных делегаций в Нюрнберге. В то же время в некоторых органах печати западных стран подвергались критике отдельные представители обвинения. Их упрекали в том, что они согласились сотрудничать с советскими представителями; в том, что они проявляют политическое недомыслие, думая лишь о прошлом и "не задумываясь" о новых условиях, в которых станет формироваться будущее. Эти реакционные нападки в ходе процесса оказали, конечно, отрицательное влияние на позицию обвинителей, представлявших западные страны. Но, оставаясь на классовых позициях глашатаев капиталистического общества, эти обвинители в том, что касалось установления виновности гитлеровской клики в военных преступлениях, в целом не изменили своей позиции до последнего дня процесса.

Нельзя, однако, не признать, что определенные трудности имели место, да так и остались до конца не преодоленными. Речь идет о противоречиях, время от времени возникавших между судьями. Явное влияние на позицию западных судей оказывала менявшаяся на их глазах политическая обстановка, стремление западной реакции усилить нападки на СССР. Многие трудности проистекали из различных политического и юридического образования и воспитания, с одной стороны, советских, а с другой - западных юристов. Отсюда и принципиально различный подход к оценке обвинений, предъявленных подсудимым. Западные судьи в Нюрнберге испытывали, например, прямое давление извне при решении таких вопросов, как виновность Шахта, поскольку судьба этого подсудимого затрагивала судьбу находившихся тогда в заключении многих руководителей германских монополий. И эти судьи не устояли полностью перед нажимом реакционных кругов. То же давление имело место при решении судьбы Фриче, человека, ответственного за пропаганду в гитлеровской Германии, ибо признать эту пропаганду международным преступлением значило осудить любую империалистическую пропаганду войны. Это влияние и давление в данных случаях оказались эффективными и привели к смягчению судьбы фашистских негодяев. Буржуазные судьи не раз высказывались в том смысле, что не могут понять, почему частнопредпринимательская деятельность "деловых людей" ставится в связь с политикой войны и мира. Не раз они замечали также, что им будет трудно судить Фриче за пропаганду идей нацизма, ибо по стандартам буржуазных конституций любая пропаганда является выражением "свободы слова и печати".

Все это и обусловило определенные недостатки приговора Междуна-

стр. 90


родного военного трибунала, те недостатки, которые были отмечены в Особом мнении советского судьи23 . Тем не менее надо признать, что в целом Международный военный трибунал вынес справедливый приговор. В дни, когда он был оглашен, "Правда" писала, что даже при наличии Особого мнения советского судьи "нельзя не подчеркнуть, что вынесенный в Нюрнберге приговор над гитлеровскими душегубами будет оценен всеми честными людьми во всем мире положительно, ибо он справедливо и заслуженно покарал тягчайших преступников против мира и блага народов. Закончился Суд истории. Впервые справедливая кара опустилась на головы организаторов и руководителей, поджигателей и исполнителей преступных планов агрессивной войны"24 . Трибунал мог бы внести еще больший вклад в общее дело Объединенных Наций, если бы его деятельность не ограничилась только одним процессом. Известно, что Международный военный трибунал с вынесением приговора по делу Геринга и других завершил свою деятельность и прекратил существование.

После окончания Нюрнбергского процесса на Западе были сделаны попытки доказать, что так оно и должно было случиться; что Устав Нюрнбергского трибунала был lex in casu ("закон для данного случая"), а сам трибунал - это суд ad hoc ("к сему"), то есть суд для решения одного конкретного дела. Утверждалось, что Международный трибунал в Нюрнберге был создан для специальной цели суда над германскими военными руководителями и с исполнением этой задачи должен прекратить свою деятельность. Это - ошибочная точка зрения. Даже самый общий анализ Устава Международного военного трибунала приводит к заключению, что Нюрнбергский процесс рассматривался не как единственный в своем роде, а как открывающий собою серию судебных процессов над главными военными преступниками периода второй мировой войны25 .

Изменившаяся политическая обстановка в мире, развязанная крупнейшими империалистическими державами и в первую очередь США "холодная война" против СССР поставили под удар дальнейшее международное сотрудничество в деле судебного преследования и наказания главных военных преступников второй мировой войны. Государственный секретарь США Бирнс в письме американскому обвинителю в Нюрнберге генералу Т. Тэйлору доверительно писал: "Соединенные Штаты не могут официально предстать в роли государства, не желающего организации такого процесса... Но если планы реализации этого процесса провалятся, то ли вследствие несогласия между остальными тремя правительствами, то ли вследствие того, что одно или более из трех правительств не согласится на условия и требования, которые необходимы с точки зрения интересов США, то тем лучше"26 . Международный военный трибунал фактически прекратил свое существование. Дальнейшие судебные процессы над военными преступниками проводились уже органами национальной юстиции стран бывшей антигитлеровской коалиции. Значительное количество таких процессов было проведено советскими военными трибуналами.


23 "Нюрнбергский процесс". Т. 7, стр. 516 - 541. Советский представитель выразил свое несогласие с оправданием Шахта, Папена и Фриче, с применением мягкого наказания Гессу, с отказом трибунала признать в качестве преступных организаций германское верховное командование, генеральный штаб, а также имперское правительство.

24 "Правда", 2.X.1946.

25 Именно поэтому пункт "в" ст. 4 Устава гласит: "Члены трибунала до начала судебного процесса договариваются между собой о выборе одного из их числа председателем; председатель выполняет свои обязанности в течение этого судебного процесса... Устанавливается принцип очередности председательствования на последующих судебных процессах" ("Нюрнбергский процесс". Т. 1, стр. 67).

26 "Nation", 3.XII.1949, р. 534.

стр. 91


Что касается США, то в Нюрнберге, в том же Дворце юстиции, где заседал ранее Международный трибунал, состоялось 12 судебных процессов под эгидой американской военной юстиции. Суду были преданы военные преступники, действовавшие в различных звеньях нацистского государственного аппарата - германского генштаба, верховного командования, министерств внутренних и иностранных дел, министерства экономики, Рейхсбанка и таких карательных органов, как СС, СД, гестапо. Три судебных процесса были проведены против руководителей крупнейших германских монополий. Сравнение с международным Нюрнбергским процессом сразу же свидетельствует, что приговоры по этим новым делам страдают дополнительными и весьма существенными недостатками. По ряду важнейших вопросов американские военные трибуналы вообще отступили от тех принципов, которые были характерны для приговора Международного трибунала. Американская реакция все сильнее пыталась повернуть историю вспять...

Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками сыграл большую роль в развитии прогрессивных принципов современного международного права. Среди идей, особенно близких человечеству, всегда была идея избавления от истребительных войн. О мире писали в разное время многие просвещенные умы - Платон и Эразм Роттердамский, Леонардо да Винчи и Томас Мор, Гёте и Кант, французские просветители и русские революционные демократы. Но многие из их идей претерпели резкие изменения, когда антинародные политики и военачальники правящих эксплуататорских клик "переводили" их на свой язык, подменяя близкие народам лозунги отвратительными делами. И если надежды на мир были в прошлом растоптаны, то повинны в том социальные силы, враждебные чаяниям трудящихся. "Справедливое является предметом споров. Силу легко узнать, она неоспорима. Вот почему не смогли сделать так, чтобы справедливое было сильным, а сделали сильное справедливым". Это суждение Паскаля о кулачном праве в сфере международных отношений по-своему ярко отражает тот незавидный уровень международного права, который был характерен для эпохи, когда еще не овладели сознанием значительнейшей части человечества идеи марксизма-ленинизма. Любая несправедливая по своему характеру война рассматривалась тогда международным правом как некое естественное, нормальное средство разрешения возникавших между государствами споров. А раз существовало "право на войну", следовательно, признавалось "право" победителя на ограбление побежденного (для чего используется термин "контрибуция") и на захват его территории (это называется "аннексией").

Впервые в человеческой истории в 1917 г. Советское государство в Декрете о мире, написанном В. И. Лениным, провозгласило, что всякая несправедливая, агрессивная война является величайшим преступлением против человечества27 . Уже самый факт принятия Декрета о мире имел огромное революционизирующее значение. То был первый шаг в направлении истинной борьбы за мир. Международная судьба положений этого декрета во многом зависела от того, насколько удастся этот советский национальный кодекс внешней политики превратить в кодекс международного права. Советское государство заключило с рядом других государств договоры, в которых содержалось обоюдное обязательство сторон воздерживаться от взаимного нападения. Так было положено начало становлению в международном праве "принципа ненападения". Вопреки позиции реакции, вопреки воле империалистических кругов, под давлением общественного мнения буржуазные правительства вынуждены были идти на уступки, поневоле заимствовать чуждые им социальные идеи. Так, своеобразным отражением положений Декрета


27 "Документы внешней политики СССР". Т. 1. М. 1957, стр. 12.

стр. 92


о мире явились даже многие акты Лиги Наций (1927 г. и пр.), в которых указывалось, что "агрессивная война является международным преступлением"28 .

В 1928 г. человечество получило новое свидетельство огромного успеха идей мира, заложенных в советском декрете N 1: был подписан многосторонний Парижский пакт, содержавший осуждение и запрещение агрессивной войны29 . А позднее участие Советского Союза в разработке Устава ООН привело уже к тому, что в нем не только осуждается агрессивная война, но и вообще запрещается применение силы и угрозы силой в международных отношениях. Объявив агрессивную войну преступлением, Декрет о мире провозгласил на весь мир моральный конец безнаказанности агрессоров. В 1945 г. эта идея декрета получила одно из своих частичных, юридических продолжений: в Лондоне был подписан Устав Международного военного трибунала. Статья 6 Устава провозгласила агрессию преступлением против мира и дала такое определение агрессии: "Преступления против мира, а именно: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений, или участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеназванных действий"30 .

В своем приговоре Международный военный трибунал раскрыл неосновательность попыток защиты подсудимых оспорить тот факт, что развитие международного права в период между мировыми войнами, когда становились всепобеждающими идеи социализма, привело к созданию нормы, ставящей агрессию вне закона. "По мнению трибунала, - говорится в приговоре, - торжественный отказ от войны как инструмента национальной политики с необходимостью предполагает, что такая война является беззаконной в соответствии с международным правом и что те, кто планируют такую войну с ее неизбежными и ужасными последствиями, действуя таким образом, совершают преступление"31 . Трибунал дал ответ на попытку защиты немецких военных преступников доказать, что если даже признать, что развязывание несправедливой войны является незаконным актом, то, во всяком случае, оно "не является" преступным актом. Конечно, имеется существенное различие между понятиями незаконности и преступности. Нарушение условий торгового договора есть незаконный акт, но оно не может быть признано международным преступлением. Однако мысль Международного военного трибунала в приговоре сводится к тому, что когда речь идет о таком нарушении международного права, в результате которого развязывается война со страшными жертвами и страданиями целых народов, то для юридической ее квалификации нет и не может быть различия между понятием незаконности и преступности. Они сливаются и становятся синонимами. Поэтому Международный трибунал заявил: "Обращение к войне является не только беззаконным, но и преступным"32 . "Ее [войны] последствия не ограничены одними только воюющими странами, но затрагивают весь мир. Поэтому развязывание агрессивной войны является не просто преступлением международного характера - оно является тягчайшим международным преступлением, которое отличается от других военных преступлений только тем, что содержит в себе в сконцентрированном виде зло, содержащееся в каждом из остальных"33 .


28 "Сборник документов по международной политике и международному праву". Вып. 11. М. 1934, стр. 213; "Нюрнбергский процесс". Т. 7, стр. 366 - 367.

29 "Внешняя политика СССР". Сборник документов. Т. III. М. 1945, стр. 269 - 270.

30 "Нюрнбергский процесс". Т. 1, стр. 67.

31 "Нюрнбергский процесс". Т. 7, стр. 365.

32 Там же, стр. 367.

33 Там же, стр. 327.

стр. 93


Значение Нюрнбергского процесса состоит, однако, далеко не только в этом. Трудно переоценить его роль также как своеобразного источника сведений по истории возникновения и хода второй мировой войны. Вряд ли есть необходимость говорить о той огромной роли, которая принадлежит созданию правдивой истории этой войны, ибо таковая история сама по себе наносит удар по международному империализму и занимает важное место в борьбе сил прогресса с силами реакции. Рассмотрев обвинения против гитлеровской клики, трибунал раскрыл перед всем миром механизм нацистской агрессивной политики и приемы ее маскировки. В Нюрнберге преступным политикам крупного империалистического государства впервые пришлось предстать перед судом и оставить потомству "мемуары поневоле" в виде десятков тысяч страниц показаний гитлеровских министров, а также документов из правительственных архивов нацистской Германии. В руках союзных держав оказались архивы нацистского генерального штаба, верховного командования, гестапо, СС, СД, министерства иностранных дел и т. д. По существу, при помощи этого огромного архива Международный военный трибунал получил возможность произвести как бы патологоанатомическое вскрытие политики нацистской Германии.

Но логика публичного судебного разбирательства и состязательного характера суда неизбежно привела далее к раскрытию и таких сторон истории второй мировой войны, которые не вмещались в первоначальную схему процесса. Так, было получено много разоблачительных материалов, касающихся мюнхенского предательства и вообще всей политики потворствования правящих кругов западных держав развязыванию гитлеровской агрессии. Материалы Нюрнбергского процесса не оставляют камня на камне от попыток реакционных историков представить политику Мюнхена как "спасительный шаг" для Европы, как "поражение" Гитлера. Среди прочих материалов процесса, раскрывающих фальсификаторский характер подобных утверждений, имеются показания генерал- фельдмаршала Кейтеля, который признал, что гитлеровская клика была убеждена, что в 1938 г. нацистская Германия с военной точки зрения не была способна вести успешную войну против Чехословакии34 . Аналогичный характер носят признания генерал- фельдмаршала Манштейна и показания Шахта, заявившего на процессе, что западные державы просто подарили Гитлеру Чехословакию, и поэтому их попытки представить себя благодетелями этой страны не выдерживают критики35 . Что касается утверждения о том, что гитлеровцы якобы считали для себя Мюнхен "катастрофой", то достаточно характерный ответ дал по этому поводу Риббентроп в своих воспоминаниях, написанных в камере Нюрнбергской тюрьмы: "В ходе допроса после моего ареста мистер Киркпатрик спросил меня: "Был ли фюрер очень недоволен, что Мюнхен привел к соглашению, так как это не позволило ему начать войну, и верно ли, будто Гитлер, недовольный решением, сказал


34 Нельте (адвокат Кейтеля): Однако до войны с Чехословакией дело не дошло, так как было заключено соглашение в Мюнхене. Как вы и генералы оценивали это соглашение? Кейтель: Мы были чрезвычайно счастливы тем, что дело не дошло до военных операций, ибо были убеждены, что наши военные средства нападения недостаточны для прорыва пограничных укреплений Чехословакии (ЦГАОР, ф. 7445, оп. 1: "Стенографический отчет Нюрнбергского процесса". Т. 18, стр. 311).

35 Когда американский обвинитель Джексон напомнил Шахту о его личном участии в экономическом разграблении Чехословакии, Шахт парировал: "Но простите, пожалуйста, Гитлер же не взял эту страну силой. Союзники просто подарили ему эту страну". Далее последовал еще более характерный диалог. Шахт: Я не могу ответить на ваш вопрос, так как я уже сказал, что имел место не захват, а подарок. Если мне делается такой подарок, как этот, то я с благодарностью принимаю его. Джексон: Даже если это не принадлежит тому, кто делает такой подарок? Шахт: Да. А судить о благовидности этого я предоставляю тем, кто делает такой подарок (там же. Т. 22, стр. 10231).

стр. 94


в Мюнхене, что в следующий раз "спустит Чемберлена с лестницы вместе с его компромиссами?" Я могу сказать, что все это абсолютная неправда. Фюрер был очень доволен Мюнхеном. Я никогда не слышал от пего ничего обратного. Он позвонил мне по телефону немедленно после того, как премьер-министр уехал, и сообщил о своей радости по поводу подписания дополнительного протокола. Я поздравил Гитлера... В тот же день на вокзале Гитлер еще раз выразил свое удовольствие в связи с мюнхенским соглашением. Всякие иные версии по поводу точки зрения Гитлера или моей являются полной фикцией"36 .

Почти по всем агрессивным войнам, развязывание и ведение которых вменялись в вину гитлеровскому правительству, подсудимые и их защита выдвинули в качестве аргумента ссылку на то, что эти войны будто бы носили превентивный характер: Германия, дескать, оказывалась вынужденной прибегать к войне против того или иного государства лишь потому, что со стороны этого государства готовился удар против нее и она в порядке необходимой обороны вынуждена была каждый раз наносить упреждающий (превентивный) удар. Такие попытки были сделаны в связи с обвинением в развязывании агрессивных войн против Польши, Норвегии... Особое место на процессе заняло разоблачение фальсификаторского довода гитлеровцев о том, что нападение Германии на СССР тоже якобы носило превентивный характер. "От имени подсудимых выдвигалось утверждение о том, - указывается в приговоре, - что нападение на СССР было оправдано потому, что Советский Союз намеревался напасть на Германию и готовился к этому"37 . Именно этот довод был выдвинут официально германским правительством в ноте от 22 июня 1941 г. об объявлении войны Советскому Союзу.

В ходе рассмотрения этого вопроса были предъявлены убедительные свидетельства, что планирование и подготовка антисоветской агрессии начались еще летом 1940 г., когда нацистами и разговоров даже не велось о каких-то мифических "концентрациях советских войск" на западной границе СССР. Были предъявлены подлинные документы из германских архивов, воспроизводившие выступления и записи руководящих гитлеровских генералов (Йодль, Гальдер и др.), которые подтверждали факт заблаговременной, длительной подготовки агрессии против СССР. Большое значение имели также показания Варлимонта и Паулюса 38 . Исследовав все документы, трибунал заключил свой вывод словами о том, что нападение гитлеровской Германии на СССР началось "без какого- либо предупреждения и без тени законного оправдания. Это была явная агрессия"39 . Заслуга Международного трибунала состоит здесь и в том, что он раскрыл перед всем миром на основе документальных и иных бесспорных доказательств не только злостный характер преступной агрессии против СССР, но и всю опасность и фальшь теории превентивной войны. В свете исследований, проведенных трибуналом, и его выводов врагам мира стало в дальнейшем неизмеримо труднее вести пропаганду этой империалистической, агрессивной доктрины.

Помимо вышесказанного, Нюрнбергский процесс вошел в историю еще и как процесс антифашистский. Перед всем миром Международный военный трибунал, особенно советские его участники, раскрыл человеконенавистническую сущность системы нацизма, его основных идео-


36 J. Ribbentrop. Memoirs. L. 1954, р. 92.

37 "Нюрнбергский процесс". Т. 7, стр. 359.

38 Паулюс сообщил, что в начале сентября 1940 г. он уже видел в германском генеральном штабе проект оперативного плана нападения на СССР, в дальнейшей разработке которого он участвовал лично. В декабре 1940 г. этот план был полностью готов. "Примечательным является то, - показал Паулюс, - что тогда ничего не было известно о каких-либо приготовлениях со стороны России" ("Нюрнбергский процесс" Т. 2, стр. 602).

39 "Нюрнбергский процесс". Т. 7, стр. 359.

стр. 95


логических и политических установок. Большое внимание Международный трибунал уделил обличению преступного характера нацистской расовой доктрины и практики. Материалы процесса показали, как эта доктрина неизбежно вела Германию к агрессивной войне и к систематическому использованию преступных методов ее ведения. Материалы Нюрнбергского процесса раскрывают подлинную роль нацистской доктрины "жизненного пространства", широко использованной для попытки оправдания всей агрессивной политики германского фашизма.

Но Нюрнбергский процесс был не только процессом антифашистским. Он был еще и процессом антимилитаристским, если говорить о германском милитаризме. Материалы Нюрнбергского суда раскрывают ту особо опасную роль, которую сыграл германский милитаризм в установлении в Германии нацистского режима, в истории подготовки, развязывания и ведения гитлеровских агрессивных войн. И на Нюрнбергском процессе, и после него реакцией делались и делаются попытки доказать, что германский генералитет не только "не был замешан" в преступлениях нацизма, но, напротив, был якобы той силой, которая в меру своих возможностей "противостояла" им. Так, на процессе генерал- фельдмаршал Браухич в заявлении на имя трибунала писал: "Немецкие солдаты всех рангов подготавливались к обороне и защите своей родины. Они не помышляли о захватнической войне или о распространении германского господства на другие народы"40 . Кто же в таком случае вверг Германию и Европу в кровопролитнейшую войну? Ответ подобных лиц в ряде случаев гласит: во всем виноват один лишь Гитлер. "Один человек сумел привести Европу к чудовищному варварству, пережитому народами", "Он по своей лишь воле зажег пожаром буквально весь мир", "Против него все были бессильны"41 . Эти слова принадлежат западногерманскому историку Г. Риттеру, отразившему стремление потерпевшего поражение германского генералитета свалить всю ответственность за мировую войну на Гитлера.

Нюрнбергский процесс нанес удар по этим фальсификаторским попыткам, особенно в ходе рассмотрения дел Кейтеля, Йодля, Редера, Деница и германского генштаба. Нельзя сказать, что освещение роли германского генералитета проходило в Нюрнберге без серьезных трудностей. Влияние ветра "холодной войны", начавшейся уже в 1946 г., сказалось больше всего, возможно, именно во время рассмотрения дела о германском генштабе. Тем не менее обвинению, особенно советскому обвинителю, удалось представить Международному трибуналу такую массу доказательств преступной деятельности германского генералитета, что не могло остаться никаких сомнений в особо опасной роли, которую играли германский генеральный штаб и немецкая военщина в целом во всей агрессивной политике нацистской Германии. Эти доказательства с полной очевидностью устанавливают важное место, которое занимал германский генштаб в формулировании и осуществлении агрессивных актов Германии против других стран. В том, как представляла себе германская военщина план развязывания именно мировой войны, трибунал убедился, ознакомившись, в частности, с документом, составленным еще в сентябре 1938 г. адмиралом Карлсом, - комментариями к "Проекту плана морской войны против Англии". Там указывалось: "Если согласно решению фюрера Германия должна занять положение мировой державы, она нуждается не только в достаточных колониальных владениях, но и в обеспеченных морских коммуникациях и обеспеченном доступе к океану... Маловероятно, чтобы эти цели могли быть достигнуты мирным путем. Поэтому решение превратить Германию в ми-


40 "International Military Tribunal at Nuremberg. Trial of the Major War Criminals before the International Military Tribunal at Nuremberg". Vol. 20. Nuremberg. 1948, p. 574.

41 G. Ritter. Geschichte als Bildungsmacht. Stuttgart. 1947, S. 24.

стр. 96


ровую державу требует от нас ведения соответствующей подготовки к войне... Война против Англии одновременно означает войну против империи, против Франции, вероятно, против России, а также против значительного количества заморских стран, фактически против от 1/2 до 1/3 всего мира"42 .

Каждый агрессивный акт гитлеровской Германии нес на себе следы самого активного участия германского генералитета в его планировании и осуществлении. Это относится к плану "Вейс" (нападение на Польшу), плану "Везер" (нападение на Норвегию), планам агрессии против Бельгии, Голландии, Югославии и, наконец, к плану "Барбаросса" - злодейскому замыслу нападения на Советский Союз. Заслуга Международного трибунала, и прежде всего советской его стороны, состоит не только в том, что была раскрыта существенная роль германской военщины в подготовке и развязывании агрессивных войн, но и в том, что документально показано, как германский генералитет являлся активным организатором всей террористической политики, осуществлявшейся в ходе развязанных войн. Трибунал установил, что если гитлеровская клика определяла те или иные преступные цели агрессии, то германский генералитет видел свою задачу в том, чтобы подчинить этим целям столь же преступную стратегию и тактику войны, методы и средства ее ведения. Исходя из расовой доктрины, германский фашизм ставил перед собой задачу уничтожения одних народов и "биологического ослабления" других. Создание немецкой мировой империи требовало осуществления всеобъемлющей программы преступлений. Как показали гитлеровские планы агрессии, преступные ее цели не могли быть достигнуты только на полях сражений. Чрезвычайно тяжкие массовые преступления были совершены фашистами и на оккупированных территориях. Материалы Нюрнбергского процесса свидетельствуют о том, что если практическое осуществление гитлеровской оккупационной политики следовало за военными действиями, то в период планирования агрессии принципы этой политики намечались одновременно с подготовкой военных действий и вместе с ними составляли единый агрессивный план.

Одним из самых ярких примеров в этом отношении является план "Барбаросса". Анализ документов данного плана показывает, что наряду с военно-стратегическими разработками он содержал подробные инструкции о совершении военных преступлений против советского народа. При планировании нападения на СССР гитлеровцами были поставлены широкие задачи по массовому уничтожению мирного населения, по разграблению и колонизации Советского Союза. Осуществлялась преднамеренная и заблаговременная разработка таких инструкций. Не было ли здесь некоего разделения труда: военно-стратегическое планирование осуществлялось германским генштабом, а планирование и осуществление карательных мер - такими органами, как СС, СД и гестапо? Это фальшивое утверждение составляет основу той пропаганды, которая многие годы ведется фальсификаторами истории второй мировой войны, особенно консервативными историографами из ФРГ, с целью как- нибудь снять ответственность с германского генералитета за гитлеровские зверства43 .

Значение Нюрнбергского процесса состоит в том, что его выводы и материалы наносят сокрушительный удар по этой легенде и устанавливают самое тесное сотрудничество, которое было между германским


42 "Нюрнбергский процесс". Т. 6, стр. 224 - 225.

43 Еще на самом процессе генерал-фельдмаршал Манштейн заявил в своих показаниях: "Одно лицо - это была военная тактика войны, которую осуществляли мы, солдаты, а другое - идеологическая война, которая велась той или другой стороной, но не нами, солдатами, а другими элементами... Все полицейские мероприятия проводил Гиммлер на свою собственную ответственность" ("Стенографический отчет Нюрнбергского процесса". Т. 36, стр. 18 - 151).

стр. 97


военным командованием и нацистскими карательными органами в осуществлении преступных целей агрессии. Обвинители в Нюрнберге предъявили доказательства существования специального соглашения между германским командованием и главным управлением имперской безопасности о таком сотрудничестве. Из этого соглашения как раз и вытекает директива ОКВ для "особых районов" от 13 марта 1941 г., предусматривавшая, что Гиммлер может посылать свои эйнзатцгруппы для выполнения "особых задач по подготовке политической администрации, задач, вытекающих из борьбы, которая должна вестись между двумя противоположными политическими системами"44 . Хорошо известно, что делали гиммлеровские сатрапы на советской оккупированной территории. Немецкая же армия должна была расчищать путь для этих карательных операций СС.

Заметим, что документы, определявшие взаимодействие армии и карательных органов, были созданы за несколько месяцев до нападения на СССР. И не только эти документы. 13 марта 1941 г. начальник ОКВ Кейтель подписывает директиву "Об особой подсудности в районе "Барбаросса" и об особых мероприятиях войск", предусматривавшую самые разнообразные способы и методы расправы немецких войск с советским гражданским населением. Кроме того, директива ОКВ от 12 мая 1941 г. об обращении с захваченными в плен советскими политическими и военными работниками, составлявшая часть плана "Барбаросса", прямо предусматривала "устранение (уничтожение) ответственных политических работников и политических руководителей (комиссаров) в войсках"45 .

Предпринимая агрессию против СССР, гитлеровская клика решила подвергнуть Советский Союз тотальному разграблению. Органической частью военно-стратегического плана "Барбаросса" стал всеобъемлющий план экономической эксплуатации советских территорий (план "Барбаросса-Ольденбург"). А подписан был этот план 29 апреля 1941 г., то есть опять- таки до нападения на СССР. Эти и многие другие подобные документы дали возможность Международному военному трибуналу установить органическое единство военно- стратегического планирования с планированием военных преступлений и установить, что эти преступления стали неотъемлемой частью военной стратегии и, в сущности, являлись средством достижения военно-политических целей самой антисоветской войны. Данный вывод Нюрнбергского процесса конкретно указывает на то, что именно внес германский милитаризм в практику военных преступлений, давая ключ к пониманию характера и целей этих преступлений и указывая на их государственно-организованный характер.

Как это устанавливают материалы Нюрнбергского процесса, логическим следствием переплетения военно-стратегического планирования с планированием военных преступлений явился тот факт, что германское командование специальными приказами устанавливало для своих военнослужащих полную безнаказанность этих преступлений еще до их совершения46 . Таким образом, Международный военный трибунал с полной очевидностью раскрыл фальсификаторскую роль попыток увести германский генералитет от ответственности за совершенные им военные преступления и свалить вину на СС, СД и другие карательные органы Третьей империи. Представленные Международному трибуналу доказатель-


44 "Нюрнбергский процесс". Т. 6, стр. 669 - 676.

45 "Нюрнбергский процесс". Т. 3, стр. 94.

46 В распоряжении ОКВ от 13 мая 1941 г. предусматривалось: "Возбуждение преследования за действия, совершенные военнослужащими и обслуживающим персоналом по отношению к враждебным гражданским лицам, не является обязательным даже в тех случаях, когда эти действия одновременно составляют воинское преступление или проступок" ("Нюрнбергский процесс". Т. 3, стр. 339).

стр. 98


ства обнаружили самое тесное сотрудничество вермахта и этих карательных органов в реализации гитлеровской программы зверств.

Международный военный трибунал наряду с делами участников гитлеровской клики (Геринга и др.) рассматривал также вопрос о признании преступными таких учреждений и организаций гитлеровской Германии, как руководящий состав нацистской партии (НСДАП), СС, СД, имперское правительство, генштаб и верховное командование. Но Трибунал голосами судей от западных держав отказался считать преступной организацией германский генштаб. При этом западные судьи использовали для отказа различные формальные мотивы, а также опирались на такие аргументы, которые вошли в явное противоречие с установленными фактами. Советский судья в Трибунале не согласился с решением своих коллег и внес Особое мнение47 . Тем самым западные судьи в Трибунале пошли на поводу у тех, кто хотел замаскировать опасную роль гитлеровского генштаба как сплоченной, исторически сложившейся организации, чью преступную деятельность в немецкой истории трудно переоценить. Такое решение Трибунала дало повод некоторым реакционным элементам утверждать, что Международный трибунал вообще отказался признать виновным германский генералитет. Газета американской армии "Stars and Stripes" писала вскоре после оглашения приговора, что "каждый штабной офицер встретит с одобрением приговор Трибунала, не устанавливающий прецедента для привлечения к ответственности военных".

Ознакомление с приговором Нюрнбергского трибунала обнаруживает полную неосновательность подобного вывода. Во-первых, в разделе, специально посвященном делу германского генштаба, Трибунал приходит к выводу о том, что германские генералы "были ответственны в большой степени за несчастья и страдания, которые обрушились на миллионы мужчин, женщин и детей. Они опозорили почетную профессию воина". Трибунал признал также, что "без их военного руководства агрессивные устремления Гитлера и его нацистских сообщников были бы отвлеченными и бесплодными"48 . Самое основательное и суровое осуждение преступной роли немецкого генштаба содержится в Особом мнении советского судьи. Но и за приведенными выше словами приговора Международного трибунала в целом имеется огромное количество доказательств. Добавим также, что было бы неправильным судить об оценке, которую дал Международный трибунал немецкому генштабу, лишь по формулировкам, которые содержатся в разделе, специально относящемся в приговоре к делу генерального штаба. Оценку Трибуналом роли этой организации мы находим и в ряде других разделов приговора, где говорится о "мероприятиях по перевооружению"49 , о "планировании агрессии"50 , где характеризуются подготовка и осуществление агрессивных актов против ряда стран Европы51 , приводятся данные по военным преступлениям и преступлениям против человечества52 , наконец, в специальных разделах, где содержится определение индивидуальной ответственности таких подсудимых, как Геринг, Кейтель, Йодль, Редер и Дениц.

Совокупность всего этого устанавливает, что Международный военный трибунал, невзирая на непоследовательность позиции западных судей, сумел все же раскрыть активную роль немецкого генералитета в преступлениях германского фашизма. Вот почему полностью имеются


47 "Нюрнбергский процесс". Т. 7, стр. 516 - 541.

48 Там же, стр. 434.

49 Там же, стр. 322 - 326.

50 Там же, стр. 329 - 333.

51 Там же, стр. 333 - 360.

52 Там же, стр. 372 - 402.

стр. 99


основания считать, что Нюрнбергский процесс был по своему характеру не только антифашистским, но отчасти и антимилитаристским.

Уже упоминалось, что после окончания процесса над главными военными преступниками в Нюрнберге состоялось еще 12 судебных процессов, проведенных американской военной юстицией. Три из них были заняты рассмотрением дел против руководителей крупнейших германских концернов - Круппа, Флика и "И. Г. Фарбениндустри". Адвокат Зимерс, защищая одного из руководителей концерна "И. Г. Фарбениндустри" фон Шницлера, привел слова американского обвинителя Тейлора, который заявил, что судебное преследование по делам концернов направлено не вообще против германской экономики, а лишь против виновных - конкретных ее представителей. Зимерс не согласился с этим утверждением. И адвокат, пожалуй, в данном случае был ближе к истине, чем обвинитель. "Я стою на своей позиции, - заявил Зимерс, - и считаю, что этот процесс представляет опасность для германской экономики в целом просто потому, что главные пункты обвинительного заключения и многие утверждения обвинителей с совершенной очевидностью показывают: процесс над монополиями - это удар, направленный против германского капитализма в целом". Развивая далее свою мысль, Зимерс квалифицировал судебные процессы над германскими монополиями как антикапиталистические, способные вызвать "большую радость у коммунистов". Адвокат, видимо, считал создавшуюся ситуацию парадоксальной: за судейским столом развевался звездно-полосатый флаг, судьи представляли в Нюрнберге крупнейшую державу капиталистического мира - и надо же было такому случиться, чтобы именно этим людям пришлось заниматься раскрытием роли капиталистических монополий во второй мировой войне!

Известно, что в последние дни войны и в первый период после ее окончания вместе с другими лицами, против которых союзные власти выдвигали обвинения, под стражей оказались многие представители германского делового мира. В ходе войны были собраны достаточные доказательства их виновности в совершении тягчайших преступлений. Имелось в виду, что после окончания Нюрнбергского процесса будет проведен специальный международный процесс над руководителями германских монополий. Но известно также, однако, что дальнейшая деятельность Международного военного трибунала была прекращена, и последний перестал существовать. Американские власти, в распоряжении которых находилось подавляющее большинство арестованных промышленников, понимая, что нельзя перед лицом общественности "так просто" освободить их, в создавшейся ситуации предпочли пропустить их через американскую судебную машину. В результате проведенных тогда судебных процессов все монополисты были оправданы по главному обвинению - соучастие в подготовке и развязывании второй мировой войны - и осуждены на весьма незначительные сроки лишения свободы за ограбление оккупированных территорий и использование рабского труда.

С точки же зрения истории и интересов установления истины более важно то, что как на Нюрнбергском процессе главных немецких военных преступников, так и на указанных трех американских судебных процессах обвинителями были представлены многочисленные документальные доказательства, устанавливающие подлинную роль германских монополий в преступлениях нацизма. Защита, конечно, хорошо понимала, что для истории эти яркие и убедительные доказательства будут иметь большее значение, чем те заключения, которые делали из них американские судьи. Именно поэтому Зимерс выражал опасение по поводу того, что мировое общественное мнение все же оценит Нюрнбергские процессы над германскими концернами как антикапиталистические. Добавим, что разоблачение преступной роли германских монополий началось еще в ходе процесса, ведшегося Международным военным трибуналом.

стр. 100


На судебных процессах против руководителей трех вышеуказанных германских монополий защита сделала попытку добиться оправдания подсудимых путем ссылки на то, что Международный трибунал оправдал Шахта и не осудил Круппа, хотя он и числился в обвинительном заключении одним из подсудимых. Обе эти ссылки несостоятельны даже чисто юридически. Да, Шахт был оправдан, как верно и то, что советский представитель в Трибунале справедливо не согласился с оправданием, оговорив это в Особом мнении. Но нет оснований дело Шахта ставить полностью на одну доску с делами руководителей германских монополий. Ведь Шахт был крупным государственным чиновником, министром экономики и президентом Рейхсбанка. И оправдание его вообще не создает прецедента для оправдания руководителей германских концернов, чья практическая преступная деятельность носила специфический характер. Что же касается ссылки на то, что Международный военный трибунал не осудил Круппа, то здесь допущена грубая передержка. Из материалов процесса главных военных преступников видно, что к моменту начала суда Густав Крупп тяжело заболел и по заключению медицинской комиссии не мог предстать перед судом. Ввиду этого Международный трибунал удовлетворил ходатайство защиты Круппа просто об отсрочке процесса против него. "Трибунал решил: ходатайство об отсрочке удовлетворить. Кроме того, Трибунал решил, что обвинения против Густава Круппа фон Болен, изложенные в Обвинительном заключении, остаются в силе, и дело о нем будет рассмотрено Трибуналом в дальнейшем, если физическое и умственное состояние обвиняемого это позволит"53 .

Еще важнее то обстоятельство, что следственные и судебные власти четырех держав получили в Нюрнберге убедительные доказательства виновности руководителей германских монополий в соучастии в нацистских преступлениях. Это позволило сделать весьма важные для истории выводы как в Обвинительном заключении по делу главных немецких военных преступников, так и в приговоре Международного военного трибунала. Нюрнбергский трибунал не ставил и не мог ставить своей задачей разоблачение идей и практики капитализма. Но опять-таки логика открытого и состязательного судебного процесса, логика исследования судебных доказательств, необходимость установить общую картину ответственности за совершенные во время второй мировой войны нацистские преступления, четкая позиция советской части Трибунала - все это сделало неизбежным раскрытие преступной роли руководителей германских монополий в страшной трагедии совершенных преступлений.

В число главных немецких военных преступников из всех крупнейших германских монополистов попал лишь Густав Крупп. Означает ли это, что тем самым обвинительная власть сочла виновным из всех германских монополистов только Круппа? Нет! Скамья подсудимых в Нюрнберге формировалась по принципу "представительства" от различных звеньев многообразного механизма гитлеровской агрессивной политики. На одну скамью подсудимых просто технически нельзя было посадить всех главных немецких военных преступников. Лица, преданные суду Международного трибунала, составляли лишь первый их список. Когда было решено, что этот список должен включить в себя и представителей монополий, союзная обвинительная власть остановилась на Густаве Круппе как на наиболее колоритной и обобщающей фигуре германского монополистического капитала. Но Обвинительное заключение по делу главных немецких военных преступников, которое содержит в своем составе и обвинение против Круппа, одновременно вклю-


53 Там же. Т. 1, стр. 179.

стр. 101


чает в себя ценные выводы о преступной роли германских монополий вообще. Эти выводы основаны на огромной массе документальных доказательств, взятых как из правительственных архивов Третьей империи, так и из архивов самих германских концернов.

В Обвинительном заключении есть раздел, озаглавленный "Установление тотального контроля над Германией; экономический контроль, экономическое планирование и мобилизация для ведения агрессивной войны". Здесь характеризуется "организация немецких предпринимателей как инструмент экономической мобилизации для ведения войны". Там же констатируется, что "нацистские заговорщики и, в особенности, промышленники приступили к осуществлению огромной программы перевооружения и начали производить огромное количество военных материалов и создавать мощный военный потенциал"54 . Обвинительное заключение, обобщив все собранные доказательства виновности Круппа, дало следующую формулировку о его ответственности: "Обвиняемый Крупп в период с 1932 по 1945 г. был главой концерна "Фридрих Крупп"... Обвиняемый использовал... свое личное влияние и связь с фюрером таким образом, что он способствовал приходу к власти нацистских заговорщиков и укреплению их власти над Германией... Он участвовал в военном и экономическом планировании и в подготовке нацистскими заговорщиками агрессивной войны, ... санкционировал, руководил и принимал участие в военных преступлениях и преступлениях против человечности, ...включая, в особенности, эксплуатацию и преступное использование людей на работах для ведения агрессивной войны"55 . Для иллюстрации сошлемся на несколько таких доказательств - на те, которые сами по себе раскрывают фальсификаторский характер утверждений идеологов империализма о том, что германские монополии "не причастны" к гитлеровской политике агрессии или даже "выступали против этой политики"56 .

На Нюрнбергском процессе главных немецких военных преступников обвинители представили Трибуналу документы, свидетельствовавшие о том, что еще до прихода Гитлера к власти крупнейшие монополии вели тайную подготовку к агрессивной войне. В составленном в апреле 1933 г. плане реорганизации германской промышленности Крупп писал: "Ход политических событий (как раз в это время нацисты пришли к власти. - Авторы) полностью соответствует желаниям, которые лично я и члены правления выражали в течение долгого времени. В реорганизации имперской ассоциации германской промышленности я буду руководствоваться идеей согласования деятельности новой организации с политическими целями имперского правительства"57 . В январе 1944 г. Крупп на одном из заседаний заявил, что германская военная экономика не оставалась бездеятельной в течение многих лет после первой мировой войны и что в результате тайной работы был заложен фундамент для того, чтобы развернуть массовое военное производство. Он подчеркнул: "Германские промышленники с энтузиазмом шли по этому новому пути; они рассматривали великие намерения фюрера как свои собственные... и стали его верными последователями. Как же иначе могли быть


54 Там же, стр. 108 - 109.

55 Там же, стр. 150 - 151.

56 См. "Проблемы истории второй мировой войны". М. 1959, стр. 83 и др.; G. Riller. Europa und die deutsche Frage. Munchen. 1948, S. 199; ejusd. Karl Gerdeler und die deutsche Widerstandsbewegung. Stuttgart. 1954, S. 91. На судебном процессе по делу "И. Г. Фарбениндустри" генерал-фельдмаршал Мильх лепетал: "Гитлер не доверял промышленникам. Он был уверен: единственный интерес промышленников заключается в том, чтобы набивать себе карман прибылью, а этого как раз о" хотел бы избежать" ("Trials of War Criminals before the Nuremberg Military Tribunal". Vol. VII. Nuremberg. 1952, p. 644).

57 "Стенографический отчет Нюрнбергского процесса". Т. 1, стр. 325 - 326.

стр. 102


разрешены задачи, стоявшие перед нами между 1933 и 1939 годами и особенно после 1939 года?"58 .

Документальные доказательства, представленные обвинителями на процессах германских монополий, явились дополнительными яркими свидетельствами того, что планы агрессии зарождались в монополистических кругах Германии. В этом смысле весьма характерен документ, связанный с именем одного из руководителей "И. Г. Фарбениндустри" Карла Крауха. 28 апреля 1939 г. он представил Герингу доклад, в котором подробно анализировал и сравнивал данные о военно-экономическом потенциале Англии и Франции, с одной стороны, Германии - с другой. Он констатировал сложность положения с минеральной нефтью: "Экономическая арена Великой Германии слишком мала, чтобы удовлетворить военно- экономические потребности в минеральной нефти". Краух указывал на территорию Юго- Восточной Европы как на "единственную и надежную возможность обеспечить снабжение минеральной нефтью полностью на много лет". Потом заключал: "Дальнейшая великая цель будет находиться за пределами Великой Германии"59 . Краух выступает здесь как прямой инициатор агрессии. Но не только он. Один из руководителей германских монополий Рехлинг, например, тоже направил Гитлеру (в декабре 1940 г.) меморандум, мотивирующий "необходимость" для Германии вторгнуться на Балканы.

Весьма разоблачительный характер носили вынужденные признания одного из руководителей "И. Г. Фарбениндустри" Шницлера. На следствии он заявил: сотрудники концерна "И. Г. Фарбениндустри" и другие промышленники не могли поверить в то, что огромное производство вооружения и активная военная подготовка (особенно после прихода Гитлера к власти), резко усилившаяся в 1936 г. и достигшая невиданных размеров к 1938 г., могли иметь какой-либо другой смысл, чем тот, что Гитлер и все нацистское правительство собирались начать войну в любом случае. Ни один сотрудник этого концерна или любой другой руководящий деятель промышленности не могли поверить, что это делалось "в целях обороны"60 . Эти слова Шницлера раскрывают несостоятельность попыток буржуазных фальсификаторов истории хоть как-то доказать, что германские монополисты, производя и сбывая вооружение, "не имели" никакой информации, с какой целью это вооружение будет использовано гитлеровским правительством. Дальнейшие показания Шницлера еще раз подтвердили тот факт, что германские монополии были прямо заинтересованы в агрессивной политике нацизма, ибо извлекали из нее огромные прибыли. Шницлер, в частности, признал на следствии: "Развитие "И. Г. Фарбениндустри", начиная с 1934 г., полностью обязано взаимодействию с правительством и вермахтом... Практически все увеличение оборота "И. Г." с одного миллиарда до трех миллиардов марок в 1943 г. ...является результатом перевооружения и военной политики германского правительства"61 . Далее он заявил: "Все производство "И. Г." в течение последних 12 лет не может быть отделено от внешней политики правительства... Несомненно, "И. Г." не только следовал правительственной политике "великого пространства", но и извлек из этого существенные выгоды"62 .

Все эти и многие другие, не менее убедительные документы, устанавливающие активное соучастие германских монополий в преступлениях нацизма, находились в распоряжении обвинителей на Нюрнбергском процессе главных немецких военных преступников. Поэтому, когда за-


58 Там же, стр. 327.

59 "Trials of War Criminals...". Vol. VII, p. 945.

60 Ibid. Vol. VIII, p. 123.

61 Ibid., p. 1510.

62 Ibid. Vol. VII, p. 1510.

стр. 103


щита, ссылаясь на болезнь Круппа, потребовала прекратить его дело, обвинители выступили против этого. Главный обвинитель от США Джексон заявил: "Общественные интересы, которые превышают всякие личные соображения, требуют, чтобы Крупп фон Болен не был освобожден от суда, если только кто-нибудь другой, представляющий интересы Круппа в военной промышленности, не будет его заменять"63 . Раскрывая смысл "общественных интересов", этот обвинитель говорил: "Четыре поколения семьи Круппа владели и руководили огромными военными заводами, которые были основными источниками снабжения Германии во время войны. Более чем 130 лет эта семья была символом самых зловещих сил, угрожавших миру в Европе... Крупп фон Болен (а также Альфред Крупп) отдал свое имя, престиж и финансовую поддержку, чтобы привести к власти нацистскую партию в немецком государстве с откровенной программой возобновления войны..."64 . Обвинитель в заключение подчеркнул, что "интересы правосудия не будут соблюдены, если не принять во внимание интересы людей четырех поколений, чьи жизни были отняты оружием Круппа или же находились под его угрозой, а также интересы народов будущего, которые не могут чувствовать себя в безопасности, если Крупп и ему подобные не будут осуждены на таком процессе"65 .

Обвинители были готовы пойти на отсрочку процесса, чтобы включить вместо заболевшего Круппа другого представителя германских монополий в список обвиняемых, ибо в противном случае, как они указывали, процесс "будет лишен одной из главных своих целей"66 . И хотя вопрос о Круппе тогда практически не рассматривался Международным военным трибуналом, на деле, подводя итоги процесса. Трибунал не смог избежать проблемы ответственности германских монополий. Прежде всего Международный трибунал отметил в приговоре роль монополий в приходе Гитлера к власти. Обрисовав крайне напряженное положение в стране в конце 1932 г. и тяжкое поражение национал- социалистской партии на выборах, Трибунал подчеркнул, что в тот решающий момент борьбы за власть именно германские монополии оказали решительную поддержку Гитлеру: "В ноябре 1932 года руководящими промышленниками и финансистами была подписана и представлена президенту фон Гинденбургу петиция, призывавшая его доверить канцлерство Гитлеру"67 . В приговоре сослались также на то, что в этих целях Шахт собрал подписи крупнейших монополистов под петицией, и на то, что дальнейшие переговоры о передаче власти Гитлеру велись при посредстве видного кёльнского банкира фон Шредера.

В разделе "Мероприятия по перевооружению" Трибунал, указав, что в Германии проводилась подготовка экономики к войне, установил: "При этой реорганизации экономической жизни Германии для военных целей нацистское правительство встретило со стороны германской промышленности вооружения полное желание сотрудничать и сыграть свою роль в программе перевооружения. В апреле 1933 г. Густав Крупп фон Болен от имени имперской ассоциации германских промышленников представил Гитлеру план реорганизации германской промышленности, который, как он заявил, характеризовался желанием "координировать экономические меры с политической необходимостью"68 . Заключая свои выводы, Международный трибунал указал в приговоре: "Один Гитлер не мог вести агрессивной войны. Он нуждался в сотрудничестве со стороны государственных деятелей, военных лидеров, дипломатов и дельцов.


63 "Нюрнбергский процесс". Т. 1, стр. 170.

64 Там же, стр. 170 - 172.

65 Там же, стр. 175.

66 Там же, стр. 176.

67 "Нюрнбергский процесс". Т. 7, стр. 316.

68 Там же, стр. 323 - 324.

стр. 104


И когда они, зная о его целях, начали сотрудничать с ним, они сделали себя участниками того плана, который он создал. Их нельзя считать невиновными лишь потому, что Гитлер использовал их, если они знали, что делали"69 .

Таким образом, Нюрнбергский процесс раскрыл перед всем миром преступную роль германских монополий в политике германского фашизма. И если говорить ныне об исторической роли процесса, то прежде всего следует сказать о том, что в целом он оказался, во-первых, независимо от субъективных пожеланий ряда его участников, антифашистским; во-вторых, направленным против германского милитаризма, а значит, в определенной мере и против милитаризма вообще; в-третьих, в той же мере антимонополистическим. Таковы важнейшие уроки, которые может извлечь наша современность из этого незабываемого процесса, - уроки, очень о многом говорящие любому человеку 1971 года. Фашизм еще не уничтожен; он сплошь и рядом, то там, то тут, поднимает голову. Агрессия постоянно осуществляется реакцией, то в Юго-Восточной Азии, то на Ближнем Востоке, то в иных местах земного шара. Милитаризм диктует свою линию во многих странах, а крупнейшая капиталистическая держава - США - ныне насквозь милитаризована. Капиталистические монополии все еще держат в своих щупальцах значительную часть человечества... Нюрнбергский процесс ушел в прошлое. Но его идеи живы. Они работают на современность.

Нюрнбергский процесс вошел в историю международных отношений как свидетельство твердой решимости народов положить конец безнаказанности агрессии и агрессоров. Этот процесс символизировал собой триумф многовековой борьбы народов за то, чтобы справедливость, наконец, восторжествовала. Значение Нюрнбергского процесса далеко вышло за пределы тех официальных целей, которые ставил перед Международным военным трибуналом его Устав. С тех пор, как Организация Объединенных Наций 11 декабря 1946 г. подтвердила принципы Устава и приговора Международного военного трибунала, они стали общепризнанными нормами современного международного права. С тех пор международное право получило на вооружение новые юридические нормы для борьбы с агрессией и агрессорами. Нюрнбергский процесс, опираясь на опыт предыстории и истории второй мировой войны, особенно подчеркнул значение государственной ответственности за спокойствие на Земле и мир между народами. Нюрнбергский процесс в определенной мере стал одной из отправных точек для дальнейшего развития прогрессивных норм международного права. Опыт и выводы этого процесса способствовали принятию ряда новых международных актов, имеющих своей целью защиту прав человека во время вооруженных конфликтов. Идеи, заложенные в Уставе и приговоре Международного трибунала, обрели прямое отражение в таких, скажем, актах, как Конвенция о геноциде (1948 г.), Женевские конвенции о защите жертв войны (1949 г.), Конвенции о защите культурных ценностей (1954 г.) и мн. др.

Трудно переоценить роль Нюрнбергского процесса, его материалов и выводов для борьбы народов за мир, против империалистической агрессии. Идея ответственности за агрессию все шире и глубже проникает в сознание народов, вооружает их в борьбе против международных преступлений, совершавшихся империалистами в послевоенных вооруженных конфликтах. Отныне ни один агрессор в мире не может уже рассчитывать не только на безнаказанность, но и на безразличие народов. Когда в связи с американской агрессией в Индокитае в разных странах были созданы общественные комиссии по расследованию; или когда американские граждане отказываются ехать на преступную


69 Там же, стр. 372.

стр. 105


войну во Вьетнам и, будучи преданы за это суду, ссылаются на Устав Международного военного трибунала, рассматривавшего агрессию как тяжкое преступление; или когда прогрессивные американские юристы, защищая д-ра Б. Спока, обосновывали его право призывать граждан США саботировать эту агрессию ссылками на Нюрнбергский приговор; или когда созданная недавно в Стокгольме Международная комиссия по расследованию американских преступлений в Индокитае разработала свой Устав в соответствии с принципами Международного трибунала; или когда человечество протестует против того, чтобы израильская агрессия против арабских стран пользовалась своими плодами, то во всем этом видно победное шествие идеи борьбы с империалистической агрессией.

Эта идея поступила на вооружение борцов за мир и широко ими используется. Вот лучшее свидетельство ее актуальности! Нюрнбергский процесс стал одним из символов решимости народов положить конец преступным, несправедливым войнам и деятельности их организаторов. В этом состоит огромная политическая, юридическая и нравственная сила данного процесса. И именно в этом качестве он вошел в историю.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/25-ЛЕТИЕ-НЮРНБЕРГСКОГО-ПРОЦЕССА

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Anatoli ShamoldinКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Shamoldin

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. И. ПОЛТОРАК, Н. С. ЛЕБЕДЕВА, 25-ЛЕТИЕ НЮРНБЕРГСКОГО ПРОЦЕССА // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 28.12.2016. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/25-ЛЕТИЕ-НЮРНБЕРГСКОГО-ПРОЦЕССА (дата обращения: 28.03.2024).

Автор(ы) публикации - А. И. ПОЛТОРАК, Н. С. ЛЕБЕДЕВА:

А. И. ПОЛТОРАК, Н. С. ЛЕБЕДЕВА → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Anatoli Shamoldin
Хабаровск, Россия
911 просмотров рейтинг
28.12.2016 (2648 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
5 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
25-ЛЕТИЕ НЮРНБЕРГСКОГО ПРОЦЕССА
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android