Н. ДРУЖИНИН "Восточная война (1853 - 1856 годов)". "Историк-марксист" N 2 за 1939 год.

Прошло пять лет после решения СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) от 16 мая 1934 года "О преподавании гражданской истории в школах СССР". За этот период проделана огромная работа по упорядочению преподавания истории в наших учебных заведениях, по ликвидации последствий вредительства в исторической науке и вредного влияния антиисторической концепции Покровского и его "школы". Крупнейшим событием в подлинно научном развитии истории является выход в свет "Краткого курса истории Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков)". В нем дан образец того, как нужно составлять учебник и по истории СССР.

К сожалению, некоторые советские историки не всегда следуют примеру составителей "Краткого курса истории ВКП(б)" и вместо правильного, марксистского анализа исторических событий скатываются на позиции так называемой "школы" Покровского, т. е. оценивают события история с точки зрения сегодняшнего дня.

Подобный метод освещения исторических фактов ведет к извращению их. Об этом с достаточной ясностью сказано в постановлении ЦК ВКП(б) от 14 ноября 1938 года. "В исторической науке, - говорится в постановлении, - до последнего времени антимарксистские извращения и вульгаризаторство были связаны с так называемой "школой" Покровского, которая толковала исторические факты извращенно, вопреки историческому материализму освещала их с точки зрения сегодняшнего дня, а не с точки зрения тех условий, в обстановке которых протекали исторические события, и, тем самым, искажала, действительную историю".

Ошибки, свойственные "школе" Покровского, имеются и в статье П. Дружинина "Восточная война (1853 - 1856 годов)", помещенной в N 2 "Историка-марксиста" за 1939 год как глава из второго тома учебника по истории СССР для вузов.

Мы не намерены подробно разбирать все вопросы, изложенные П. Дружининым в его статье (или главе учебника), а остановимся только на тех вопросах, в которых Н. Дружинин стоит на принципиально отличных от марксизма-ленинизма позициях. Наиболее резко это выступает в оценке Н. Дружининым Крымской войны, в объяснениях причин поражения России и в характеристике ее послевоенного развития.

Говоря о характере войны 1853 - 1856 годов, Н. Дружинин пишет:

"Война, начатая против агрессии Николая I, принимала характер неприкрытого вторжения на русскую землю. Если в первый период имела место наступательная захватническая война со стороны царизма, то теперь - перед лицом иностранных захватчиков - началась оборонительная война русского народа за целость своей территории" ("Историк-марксист" N 2, стр. 120).

Фактом начала интервенции Н. Дружинин считает высадку союзнического десанта на Крымское побережье, т. е. он определяет характер войны по тому, где стоят неприятельские войска, и из этого делает вывод, что из наступательной войны война стала оборонительной и народной для России.

Подобный подход к оценке характера Крымской войны содержит полнейшее забвение марксистских взглядов на определение сущности войны, ее целей и направления.

В. И. Ленин говорил: "Социальный характер войны, ее истинное значение определяется не тем, где стоят неприятельские войска (как думают эсеры и меньшевики, опускаясь до вульгарности темного мужика). Этот характер определяется тем, какую политику война продолжает ("война есть продолжение политики"), какой класс в каких целях войну ведет" (Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 190). А ведь Крымская война была явным продолжением политики господствующего класса крепостников-помещиков, ставивших своей целью завоевание не только Турции, но и предунайских княжеств (Молдавии и Валахии), ставивших своей целью подавить нарождавшуюся революцию не только в России, но и в Европе.

Марксистская историческая наука знает факты перехода одного вида войн в другие, как например война 1870 - 1871 годов.

Когда Германия отстаивала свое национальное воссоединение от реакционной бонапартистской Франции, - это была справедливая война. Но когда война перешла в грабеж Франции (аннексия Эльзас-Лотарингии), а прусские войска повели борьбу против революционной Парижской коммуны, - война стала справедливой для Франции и грабительской со стороны Германии. История знает и другие войны, как например война России с Францией в 1812 году, когда русскому народу приходилось защищать свою национальную независимость в борьбе против нашествия Наполеона, грозившего уничтожением самостоятельности России и колониальным порабощением русского народа.

Восточная воина 1853 - 1856 годов решительно не подходит ни под один из этих видов войн.

Маркс и Энгельс, очень внимательно следившие за ходом Крымской войны и всеми событиями, связанными с нею, ни в одной из своих многочисленных статей не называют Восточную войну ни оборонительной для России, ни народной, ни тем более справедливой.

Наоборот, во всех их высказываниях говорится о реакционности русского царизма, о необходимости поражения его в этой войне.

В поражении России - этого "жандарма Европы" - Маркс и Энгельс видели возможность развязать революцию, освободить Европу от реакционного влияния царизма, освободить Польшу и Финляндию и, наконец, самое Россию от феодально-крепостнического гнета.

Они всячески боролись с нерешительностью в ведении войны, критиковали английское и французское правительства за их нежелание "...хоть в малой степени причинить вред другу Николаю" (Маркс и Энгельс. Т. X, стр. 40).

Стремясь к соблюдению "status quo", правительства Англии и Франции давали возможность русскому царизму захватывать Турцию по частям. "...русская дипломатия, - говорил Маркс, - опиралась на трусость государственных людей Запада" (Маркс и Энгельс. Т. IX, стр. 411). Надо сказать: неправильная трактовка Крымской войны дается Дружининым не впервые. Так, в сборнике Академии наук "Против исторической концепции М. Н. Покровского", в статье того же Дружинина "Разложение феодально-крепостнической системы", проводится полная аналогия Крымской войны с Отечественной войной 1812 года, а затем на основе ряда предположений ("если бы да кабы") автор делает вывод, что интервенция грозила целостности жизнеспособного русского государства и что "лучшие наиболее проницательные люди" (см. стр. 382 сборника) не могли найти ничего лучшего, как только "задержать развивавшуюся агрессию союзников и предупредить возможность грабительского договора" (там же, стр. 382).

К этим лучшим и проницательным людям, очевидно, не относятся ни Чернышевский, ни Добролюбов, ни вообще прогрессивная часть интеллигенции того времени, так как несколькими строчками выше Н. Дружинин пишет об их пораженческих настроениях. Автор не указывает, кто относится к этим "лучшим людям". Это и понятно, иначе обнаружится перед советским читателем ложность и надуманность его концепции в оценке Крымской войны, кстати, уже встретившей возражения в нашей исторической литературе (см. журнал "Под знаменем марксизма" N 5 и статью профессора Шестакова в "Учительской газете" за 21 мая 1939 года).

К сожалению, в этих статьях совершенно упущено неправильное толкование Н. Дружининым причин поражения России.

На стр. 382 сборника Академии наук Н. Дружинин пишет: "Но одержать победу над силами союзников было безнадежно: слишком далеко зашло разложение феодально-крепостнической системы, слишком отстала и слаба была дореформенная Россия". Вступая в противоречие с самим собой, Н. Дружинин не понимает того, что не разложение феодализма ослабляло страну, а, наоборот, слишком медленная его ликвидация порождала отсталость России.

Не нарождающийся капитализм способствовал поражению России в Крымской войне, а господство феодальных порядков. Энгельс в письме Даниэльсону от 22 октября 1892 года писал: "Крымскую войну действительно можно характеризовать как безнадежную борьбу нации с первобытными способами производства против наций с новейшими его "формами" (К. Маркс и Ф. Энгельс "Письма", стр. 321).

В статье "Русская Армия", написанной 16 ноября 1855 года, Энгельс также объяснял причины поражения России ее социальным и экономическим устройством:

"Не меч и выстрел неприятеля, не болезни, от которых нельзя избавиться во многих частях Южной России, не необходимость длинных переходов, столь опустошающих русскую армию, - а те особые условия, при которых русский солдат вербуется, муштруется, марширует, обучается, кормится, одевается, расквартировывается, управляется и сражается, обусловливают тот ужасный факт, что почти вся русская армия, имевшаяся налицо в 1853 г., уже исчезла с лица земли, вызвав у своих про-

тивников не более трети ее потерь" (Маркс и Энгельс. Т. X, стр. 546).

Неужели Н. Дружинин не знает этих высказываний Энгельса, противоречащих его объяснением причин поражения России.

В статье "Восточная война (1853 - 1856 годов)" Н. Дружинин слишком переоценивает значение войны, придает ей главенствующую роль как фактору всего последующего развития России. В кратких выводах к этой статье он пишет:

"Восточная война 1853 - 1856 гг. послужила исходным пунктом революционно-демократического движения внутри России и заставила правительство приступить к отмене крепостного права" ("Историк-марксист" N 2, стр. 128).

Этот вывод показывает полнейшее пренебрежение автора к высказываниям классиков марксизма-ленинизма о причинах реформы 1861 года, полнейшее забвение исторических событий того времени.

Важнейшее указание по этому вопросу содержится в статье В. И. Ленина "Крестьянская реформа" и "пролетарски-крестьянская революция", где он говорит, что силой, заставившей помещиков-крепостников взяться за реформу, была "сила экономического развития, втягивавшего Россию на путь капитализма. Памещики-крепостники не могли помешать росту товарного обмена России с Европой, не могли удержать старых, рушившихся форм хозяйства. Крымская война показала гнилость и бессилие крепостной России. Крестьянские "бунты", возрастая с каждым десятилетием, перед освобождением, заставили первого помещика, Александра II, признать, что лучше освободить сверху, чем ждать, пока свергнут снизу" (Ленин. Т. XV, стр. 143).

В "Кратком курсе истории ВКП(б)" так же характеризуются причины реформы 1861 года.

Об этом же говорил и Маркс в статье "Подготовка крестьянской реформы в России": "Сомнительно, чтобы даже Николай, случись или не случись Восточная война, был бы в состоянии дальше откладывать этот вопрос" (Маркс и Энгельс. Т. XI. Ч. 1-я, стр. 531).

В полном противоречии с классиками марксизма, Н. Дружинин утверждает, что Крымская война явилась "исходным пунктом революционно-демократического движения", а реформа 1861 года - "непосредственным результатом" этой войны.

Совершенно неправильно говорится в названной статье Дружинина и о причинах перехода России к новым формам социально-экономической жизни. По Дружинину, выходит, что только после войны "русский народ понял отсталость своей страны и начал переход к новым формам социально-экономической жизни" ("Историк-марксист" N 2, стр. 127).

Как можно игнорировать борьбу предыдущих поколений России против самодержавия и крепостничества! Наша страна чтит и помнит таких людей, как Радищев, декабристы, революционные демократы: Белинский, Чернышевский и Добролюбов, боровшихся против отсталости России, против крепостнических порядков, за просвещение народа, за европейское развитие родной страны.

Каков общий вывод ко всей статье "Восточная война (1853 - 1856 годов)"?

Глава учебника - "Восточная война 1853 - 1856 годов" - не отвечает требованиям, изложенным в замечаниях товарищей Сталина, Кирова и Жданова по поводу конспекта учебника истории СССР, а именно: в ней "не подчеркнута контрреволюционная роль русского царизма во внешней политике" в 50-х годах XIX века.

Оценка характера Крымской войны как оборонительной войны русского народа против вторжения иностранных захватчиков, противоречит марксистско-ленинскому пониманию характера войн вообще и, в частности, оценке Маркса и Энгельса этой войны.

Дружинин базируется в своей оценке Крымской войны на одиннадцатимесячной обороне Севастополя. Действительно, героическая оборона Севастополя является самой яркой страницей в истории Крымской войны. В ней русский крепостной солдат проявил величайший героизм, храбрость и выносливость. Эти качества русского солдата отмечал в своих статьях и Энгельс.

Не умаляя значения и роли Севастопольской обороны в Крымской войне, историк обязан дать правильную, марксистскую оценку этой войны, чего не сделал Дружинин.

Дружинин переоценивает значение войны, забывает, что она может только ускорить или замедлить процесс развития общества, но никак не может быть главным двигателем этого процесса.

В главе учебника не показана роль Маркса и Энгельса в их борьбе против русского царизма, за демократическую революцию в Европе и России, развитию которой мешал царизм.

"Восточная война" Дружинина, предназначенная в качестве главы в учебнике, нуждается в коренных, принципиальных исправлениях, так как она уже сейчас внесла путаницу в оценку характера Восточной войны не только среди учащихся, но и среди преподавателей.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Д. КИСЛЯКОВ:

Комментарии: