Libmonster ID: RU-10199
Автор(ы) публикации: А. ЛИБМАН

А. ЛИБМАН, кандидат экономических наук, доктор экономики (PhD), старший научный сотрудник ИЭ РАН, младший профессор Франкфуртской школы финансов, научный сотрудник Восточно-Китайского университета

ГРАНИЦЫ, КОНФЛИКТЫ И ПЕРЕГОВОРЫ В ФЕДЕРАЦИЯХ И СООБЩЕСТВАХ ГОСУДАРСТВ*

Экономическая политика в современном мире является результатом не столько функционирования отдельно взятого государства, сколько взаимодействия множества территориальных центров государственной власти - национальных государств, субнациональных и наднациональных структур. Естественно, "вес" тех или иных государств и регионов в формировании этой "равнодействующей" различается, что связано как с неформальным распределением власти между ними, так и с формальными полномочиями - например, централизацией решений на национальном или международном уровне. В связи с этим не может не возникнуть вопрос: какие именно факторы влияют на распределение власти между государствами и регионами? Иными словами, если на экономическую политику влияет система власти, то следует поставить вопрос об анализе последней как эндогенной характеристики.

Проблема эндогенного формирования систем власти на протяжении последних 30 лет активно исследуется в политико-экономической литературе. Можно выделить два направления исследований, различающихся в зависимости от основного способа перераспределения власти между территориальными центрами1. Во-первых, "традиционным" способом изменения государственных границ и централизации власти является насилие, которое находится в центре внимания экономической теории конфликтов. Во-вторых, если вывести непосредственное насилие из игры, система власти становится результатом переговоров между различными юрисдикциями. Эта проблематика рассматривается в теории эндогенной децентрализации2. Настоящая статья содержит аналитический обзор этих исследовательских направлений.

Естественно, системы власти, о которых шла речь, часто неоднородны. В сообществах государств главной характеристикой является сравнительное влияние отдельных стран на международной арене, а также расширение или сокращение территории государств. В международных союзах, помимо этого, возникает проблема "глубины

* Автор выражает признательность участникам семинара "Теоретическая экономика" в ИЭ РАН за ценные замечания.

1 В дальнейшем мы будем именовать их юрисдикциями в соответствии с принятым в литературе стандартом.

2 В настоящей работе при обсуждении теории эндогенной децентрализации мы будем учитывать некоторые результаты, полученные в рамках "смежных" дисциплин международной политической экономии и политической экономии региональной интеграции. Подробнее грань между этими подходами обсуждается в: Либман А. М. Устойчивость международных союзов в ретроспективе СНГ // Международные процессы. 2006. Т. 4, N 3.

стр. 83
интеграции": уровня гармонизации экономической политики и передачи решении на наднациональный уровень. Однако примером описываемых систем власти являются и федеративные государства, где основное внимание уделяется уровню политической и административной централизации, а также числу и величине регионов. В экономическом анализе, как правило, основное внимание уделяется однородным явлениям, общим для различных систем власти, поэтому и в настоящей работе мы жестко не разграничиваем федерации, сообщества государств и международные союзы. Это, однако, не означает, что содержательные различия отсутствуют, что мы покажем далее.

Экономическая теория конфликтов

Базовая модель

Мир экономической теории конфликта в принципе не отличается от стандартных теоретико-игровых моделей или моделей общего равновесия, используемых для описания взаимодействия игроков. Все игроки имеют заранее заданные предпочтения, определенные ресурсы, а также доступ к технологии трансформации одних ресурсов в другие (производственная функция). Игроки могут обмениваться ресурсами, однако - в отличие от стандартной теории - могут и просто "отнимать" ресурсы у других игроков в результате конфликта. В связи с этим в моделях экономической теории конфликтов присутствует еще один важнейший элемент: так называемая функция технологии конфликта. По сути дела, она определяет вероятность победы в конфликте в зависимости от инвестиций игроков в конфликт.

В принципе все множество функций можно свести к вариациям двух основополагающих моделей: соотношения сил (ratio function) и разницы сил (difference function), соответственно функций (1) и (2)

где A и B - инвестиции игроков a и b в насилие, а prob[A] - вероятность победы игрока, инвестирующего А. При нулевых инвестициях в конфликт обеих сторон предполагается, что вероятность победы каждой из них равна 0,53.

В теории используются две основные модели конфликта4. Первая модель описывает конфликт за экзогенно заданный ресурс. В данном случае рост инвестиций каждого из игроков в насилие повышает вероятность победы в конфликте и приобретения контроля над ресурсом. Однако инвестиции не бесплатные; более того, их придется оплачивать вне зависимости от победы в конфликте. Модификация данных моделей, часто обсуждаемая в литературе, предполагает введение своеобразных "исходных прав собственности": тогда при равенстве сил или отсутствии инвестиций в конфликт ресурс переходит к одной из сторон

3 См.: Hirshleifer J. Conflict and Rent-Seeking Success Functions: Ratio vs. Difference Models of Relative Success // Public Choice. 1989. Vol. 63.

4 См.: Handbook of Defense Economics / T. Sandler, K. Hartley (eds.). Amsterdam: North Holland, 1995. Vol. 1; 2007. Vol. 2.

стр. 84
(а не "разыгрывается в рулетку" с равными шансами обоих игроков)5. Вторая модель несколько сложнее: в ней "ресурс", за который идет соперничество, носит эндогенный характер. Последнее означает, что участники конфликта должны, образно выражаясь, распределять свои ресурсы между производством "пушек" и "масла", причем каждая форма деятельности использует собственную специфическую производственную функцию. В этой ситуации растущие инвестиции в конфликт всех сторон ведут к выводу ресурсов из "производительной" сферы и, в конечном счете влияют не только на вероятность, но и на размер выигрыша сторон. По сути дела, речь идет о сопоставлении моделей частичного и общего равновесия.

Причины конфликта

Таким образом, главный вопрос, интересующий нас в контексте настоящего обзора: как будет выглядеть результат перераспределения ресурсов в мире, допускающем конфликт? Ведь в конечном счете отношения власти между юрисдикциями находят свое (эмпирически измеримое) воплощение в перераспределении ресурсов (например, структуре границ между странами и регионами). Чтобы проанализировать данную проблему, необходимо понять, используют ли игроки возможность насильственного перераспределения ресурсов (то есть происходит ли в равновесии конфликт). А в этом отношении выводы из экономики конфликтов не однозначны. Если технология соотношения сил не допускает нулевых инвестиций в конфликт для широкого класса моделей (особенно моделей общего равновесия), то технология разницы сил, напротив, создает условия для отказа от инвестиций в конфликт, если технология последнего недостаточно эффективна, а предельные продукты производства "гражданской продукции" при нулевых расходах на военные нужды для обеих сторон достаточно близки друг к другу6.

Однако проблема сложнее. Рациональные игроки в принципе не нуждаются в "реальном" конфликте и даже в реальных инвестициях в конфликт: они могут, оценивая возможности друг друга по инвестициям в конфликт, проведя переговоры, добиться точно такого же соглашения, как и "по результатам" конфликта. Более того, вариант "договоренности" о распределении ресурса может оказаться даже предпочтительна. Во-первых, конфликт нередко связан с известной долей неопределенности (до сих пор отсутствовавшей в наших моделях), которую избегающие риска игроки будут стараться сократить; во-вторых, расходы на вооружение (подготовку к конфликту) и на непосредственный "открытый" конфликт не тождественны (подготовка к конфликту обходится дешевле), к тому же конфликт может привести к частичному уничтожению ресурса, за который он, собственно говоря, ведется7. Между тем такая ситуация "вечного мира" очевидным образом

5 Grossman H.I., Kim M. Swords or Plowshares? A Theory of the Security of Claims to Property // Journal of Political Economy. 1995. Vol. 103.

6 Skaperdas S. Cooperation, Conflict and Power in the Absence of Property Rights // American Economic Review. 1992. Vol. 92.

7 Более детальная модель "подготовки к конфликту" (deterrence) приведена в: De Luca G., Sekeris P. G. "Guns and Butter" Revisited: The Role of Deterrence. Mimeo, 2009.

стр. 85
противоречит реальности. Можно, конечно, искусственно исключить возможность переговоров (как это сделано, скажем, в дилемме заключенного), но и это далеко не всегда адекватно описывает реальность.

Таким образом, конфликт может быть связан с несколькими факторами. Во-первых, речь идет об асимметрии информации; точнее говоря, проблема возникает из-за нежелания сторон сообщить друг другу достоверную информацию относительно своих инвестиций в насилие. В результате каждая из сторон может, например, попытаться "выглядеть более жесткой", чем на самом деле, что вызывает конфликт (особенно если существует своеобразная "точка эскалации", по достижении которой издержки "отхода назад" становятся запретительными для лидеров стран-соперниц)8. Например, перед Первой мировой войной в Великобритании и Германии господствовала серьезная асимметрия в восприятии стремлений сторон: волей к власти объяснялись скорее действия оппонента, чем собственные действия. Напротив, в благополучно разрешившемся Карибском кризисе подобная асимметрия отсутствовала9.

Однако войну можно описать и без обращения к информационным проблемам, в контексте неполноты контрактов. Прежде всего, невозможно добиться действительно долгосрочного договора относительно ограничения насилия; история человечества полна примеров соглашений о "вечном мире", продержавшихся лишь считанные годы или десятилетия. Между тем как открытый конфликт в текущем периоде, так и мирное соглашение в реальности влияют на сравнительный потенциал мощи в будущих периодах. В такой динамической модели "ожидание изменений в будущем" способно спровоцировать конфликт. Здесь, однако, возможны различные сценарии. Решение сегодня использовать насилие может быть обусловлено стремлением улучшить свои позиции на будущих переговорах10 или, наоборот, решение отказаться от насилия в настоящий момент с точки зрения ресурсного подхода может стать результатом ожидания "будущей слабости" противника, которого в дальнейшем будет легче "победить"11. Наконец, как показывают экспериментальные исследования, конфликт может быть вызван эмоциями12.

Факторы конфликта

Когда мы определили базовые характеристики модели, следует проанализировать разнообразные факторы, способные так или иначе "сдвинуть" равновесный "уровень конфликта", наблюдающийся в экономике, и, следовательно, повлиять на перераспределение ресурсов. В таблице 1 приведен краткий обзор некоторых факторов с характеристикой их воз-

8 Fearon J.D. Domestic Political Audiences and the Escalation of International Disputes // American Political Science Review. 1994. Vol. 88, No 3.

9 Winter D.G. Asymmetrical Perception of Power in Crisis: A Comparison of 1914 and the Cuban Missile Crisis // Journal of Peace Research. 2003. Vol. 40. No 3.

10 Garfinkel M.R., Skaperdas S. Conflicts without Misinterpretations or Incomplete Information: How the Future Matters // Journal of Conflict Resolution. 2000. Vol. 44, No 6.

11 Bester H., Konrad K.A. Easy Targets and the Timing of Conflict // Journal of Theoretical Politics. 2005. Vol. 17, No 2.

12 Abbink K., Brandts J. Political Autonomy and Independence: Theory and Experimental Evaluation. Mimeo, 2006.

стр. 86
Таблица 1

Факторы конфликтов

Фактор

Содержание

Избегание риска

Снижение инвестиций в конфликта

Разрушительность конфликта

Снижение инвестиций в конфликтб

Экономические взаимосвязи и взаимозависимость

Снижение инвестиций в конфликт ("либеральный мир")в

Политическая система

Снижение инвестиций в конфликт в диадах демократий ("демократический мир") и однородных политических режимов ("олигархический мир"); неопределенные эффекты для пар разнородных режимовг

Существование внутреннего конфликта

Внутренний и международный конфликт как субституты (международный конфликт содействует внутреннему миру и наоборот)д

а Skaperdas S. Conflict and Attitudes Towards Risk // American Economic Review. 1991. Vol. 91. (Здесь и далее приведены ссылки лишь на отдельные работы в рамках каждого из направлений.)

б Bester H., Warneryd K. Conflict and the Social Contract // Scandinavian Journal of Economics. 2006. Vol. 108.

в Mansfield E.D., Pollins B.M. The Study of Interdependence and Conflict // Journal of Conflict Resolution. 2001. Vol. 45, No 6.

г Bueno de Mesquita B., Morrow J.D., SiversonR. M., Smith A. An Institutional Explanation of the Democratic Peace // American Political Science Review. 1999. Vol. 93, No 4; Levy G., Razin R. It Takes Two: An Explanation for the Democratic Peace // Journal of the European Economic Association. 2004. Vol. 2, No 1.

д Garfinkel M.R. Domestic Politics and International Conflict // American Economic Review. 1994. Vol. 84, No 5; Garfinkel M.R. Global Threats and the Domestic Struggle for Power // European Journal of Political Economy. 2004. Vol. 20.

можного воздействия на уровень конфликта. Приведенный обзор, конечно, в чем-то схематичен. Та же концепция "либерального мира" может подвергаться сомнению, если вспомнить, что сами масштабы экономических взаимосвязей ("готовность торговать") эндогенны по отношению к рискам для прав собственности, связанным с конфликтом13.

Эффективность конфликта

Естественно, введение в анализ возможности насильственного перераспределения ресурсов не может не вызвать вопросов относительно эффективности конфликтов. В принципе экономической науке свойственно оптимистическое отношение к конкуренции как способу повышения эффективности; однако конфликт, допускающий насилие, может направить усилия игроков по принципиально иному пути, чем мирное соперничество. Подавляющее большинство исследователей приходят к выводу о неэффективности конфликта и, как следствие,

13 Skaperdas S., Syropoulos C. Insecure Property Rights and the Efficiency of Exchange // Economic Journal. 2002. Vol. 112. Далее, эмпирическое содержание описанных теорий различается: если теория "демократического мира" пользуется славой одной из наиболее устойчивых концепций в социальных науках (хотя и подвергается сомнению: наблюдаемые факторы можно объяснить за счет коалиций стран в глобальных конфликтах (Farber H.S., Gowa J. Common Interests or Common Polities? Reinterpreting the Democratic Peace // Journal of Politics. 1997. Vol. 59, No 2), числа вето-игроков (Tsebelis G., Choi S. -W. The Democratic Peace Revisited: It is Veto Players. Mimeo, 2008) или сравнительного доступа к ренте конфликта и мирного времени для политиков (Jackson M. O., Morelli M. Political Bias and War // American Economic Review. 2007. Vol. 97, No 4), а не демократией, которая попросту коррелирует с указанными характеристиками), то концепция "либерального мира" подвергается серьезным сомнениям.

стр. 87
целесообразности формирования режима монополии на насилие (вместо конкуренции центров власти). В принципе неэффективность связана уже с тем, что игроки расходуют ресурсы на конфликт; очевидно, что перераспределение, в котором все игроки получат точно ту же долю ресурса, что и в результате конфликта, но инвестиции в конфликт будут равны нулю, будет улучшением по Парето14. Однако в связи с этим необходимо более подробно остановиться на трех комплексах проблем.

Во-первых, вопрос состоит не в выборе между идеальным миром и Гоббсовой анархией, а выборе между Гоббсовой анархией (то есть конкуренцией на рынке защиты прав собственности) и эгоистичным государством-Левиафаном. Альтернативой конфликту может быть не мирное сосуществование, а репрессии15. В этом отношении выводы исследований неоднозначны, хотя, насколько мы можем судить, большинство все же полагает Гоббсову анархию менее эффективной и в этом сопоставлении: можно показать, что все преимущества коллективной защиты прав собственности могут быть утрачены за счет борьбы региональных военных лидеров16. Некоторые исследователи, впрочем, указывают, что сочетание военной и экономической конкуренции, если первая сравнительно ограниченная, может оказаться более благоприятным, чем чисто экономическая конкуренция17. Наконец, одним из важнейших положений австрийской школы экономической теории является возможность именно частной организации производства безопасности на основе принципов конкуренции как более эффективного инструмента, чем централизованная иерархия. Частная защита прав собственности обходится дешевле и более эффективна18.

Во-вторых, возникает вопрос о возможности общества без централизованного управления, но с нулевыми или низкими инвестициями в конфликт ("упорядоченная анархия"). Интерес в литературе о существовании упорядоченной анархии и защите сделок в отсутствие государства в последние годы сместился из области социальных утопий в сферу экономического моделирования и эмпирических исследований "догосударственных" обществ19.

Можно условно разделить исследования этой группы на четыре части: изучение равновесия в условиях анархии ("естественного распределения" по Бьюкенену), изучение частного обеспечения прав собственности, сравнительный анализ анархии и государства и использование агентных методов для моделирования анархии. Если некоторые авторы полагают, что упорядоченная анархия действительно способна

14 Hirshleifer J. Competition, Cooperation and Conflict in Economics and Biology // American Economic Review. 1978. Vol. 68, No 2.

15 Besley T., Persson T. Repression or Civil War? // American Economic Review. 2009. Vol. 99. No 2. P. 292 - 297.

16 Konrad K.A., Skaperdas S. The Market for Protection and the Origin of State. Mimeo, 2006.

17 Grossman H.I., Mendoza J. Butter and Guns: Complementarity between Economic and Military Competition // Economics of Governance. 2001. Vol. 2.

18 Ср.: The Myths of National Defence: Essays on the Theory and History of Security Production / H. -H. Hoppe (ed.). Auburn: Ludwig von Mises Institute, 2003.

19 Powell B., Stringham E.P. Public Choice and the Economic Analysis of Anarchy: A Survey // Suffolk University Research Working Paper No 7. 2008; Dixit A. Lawlessness and Economics. Princeton: Princeton University Press, 2004; Boettke P.J. Anarchism as a Progressive Research Program in Political Economy // Anarchy, State and the Public Choice / E. Stringhan (ed.). Cheltenham: Edward Elgar, 2005.

стр. 88
обеспечить защиту прав собственности и эффективное равновесие, причем даже более эффективно, чем государство, то другие утверждают, что частные агентства по обеспечению прав собственности в мире анархии могут сконцентрировать чрезмерную власть и использовать ее для экспроприации ренты или ограничения входа новых игроков20. Что особенно интересно, современная экономическая наука накопила достаточно обширный эмпирический материал в этой области: от обеспечения сделок в этнических и родственных сетях (которые нередко могут оперировать даже в условиях предельной слабости государства) до функционирования регионов без центральной власти (скажем, Сомали - страны, как ни странно, опережающей с точки зрения многих индикаторов развития "функционирующие" африканские государства с недемократическими политическими режимами)21.

Наконец, чисто статический анализ требуется дополнить динамическим подходом: конфликт может стимулировать инновации в политической сфере. Не случайно именно с международным соперничеством в различных формах связывают преодоление возможной блокады инноваций недемократическим режимом, вызванной опасением утратить власть. Собственно говоря, "европейское чудо" - успех развития Западной Европы в XV в., обогнавшей Китай и ставшей ведущей силой на планете, - связывают нередко именно с интенсивной военно-политической конкуренцией небольших европейских государств. С этой точки зрения конфликт не обязательно оказывается пагубным.

В-третьих, возникают вопросы: есть ли связь между победой в конфликте и качеством институтов победителя! В какой степени жесткое военное соперничество ведет к распространению более эффективных институциональных систем? Как связаны технология конфликта и экономические и политические институты? История дает различные ответы на эти вопросы.

Результаты конфликта

Конфликт при определенных условиях может стать фактором перераспределения ресурсов. Естественно, конкретные характеристики этого перераспределения могут различаться; имеется ряд работ, описывающих то или иное "постконфликтное равновесие". Речь может идти о структуре сообщества государств22, о принятии решений о завоевании территории (исходя из технологии конфликта и доступной ренты)23 или об "отраслевой структуре рынка защиты" (от насилия),

20 Cowen T., Sutter D. Conflict, Cooperation and Competition in Anarchy // Review of Austrian Economics. 2005. Vol. 18, No 1.

21 Еще один необычный пример "общественного договора", создаваемого без централизованного принуждения, - хартии пиратских кораблей, принимавшиеся в XVII в. (см.: Leeson P.T. The Calculus of Piratical Consent: The Myth of the Myth of Social Contract // Public Choice. 2009. Vol. 139, No 3 - 4.

22 McGuire M.C. Property Distribution and Configuration of Sovereign States: A Rational Economic Model // Defense and Peace Economics. 2002. Vol. 13, No 4; Лал Д. Непреднамеренные последствия. М.: ИРИСЭН, 2007.

23 Friedman D. A Theory of the Size and Shape of Nations // Journal of Political Economy. 1977. Vol. 85; Artzrouni M., Kolmos J. The Formation of the European State System // Historical Methods. 1996. Vol. 29, No 3. Для недемократических систем: Grossman H.I., Mendoza J. Annexation or Conquest? The Economics of Empire Building // NBER Working Paper No 8109. 2001. Для демократий: Blum U., Dudley L. A Spatial Model of the State // Journal of Institutional and Theoretical Economics. 1991. Vol. 147.

стр. 89
допускающей такие формы, как (множественные или единственные) добровольные ассоциации для защиты или (опять же, множественные или единственные) иерархии24. Здесь необходимо остановиться на двух классических проблемах теории конфликтов: конфликте как инструменте "выравнивания власти" и устойчивости анархии.

Один из основных выводов из стандартных моделей теории конфликтов - принцип выравнивания власти (power equalization principle). Нередко более "слабая" (с точки зрения доступных ей ресурсов) сторона обладает сравнительными (пусть даже не абсолютными) преимуществами в инвестициях в конфликт. Соответственно на практике конфликт может привести к выравниванию распределения ресурсов между игроками25. Аналогичным образом в модели с экзогенным ресурсом и последовательными действиями игроков более слабый игрок может победить более сильного за счет "адаптации" своей стратегии, а более сильный проигрывает из-за недостаточной гибкости за счет "безвозвратных издержек"26. Практика перераспределения и трансфертов может снизить спрос сравнительно бедных сообществ на инвестиции в конфликт27, что, впрочем, лишь переносит "перераспределительную" функцию конфликта на стадию переговоров, предшествующую самому военному столкновению.

Базовым допущением теории конфликтов является, как уже говорилось, существование мира Гоббсовой анархии, в котором допустимы инвестиции в ресурсы. Однако если допустить, что результатом конфликта становится перераспределение власти, такой мир не обязательно окажется устойчивым. Опять-таки классический результат теории - представление, что анархия на самом деле является довольно нестабильной институциональной системой, способной сохраниться лишь при достаточно низкой эффективности конфликта и при значительном доходе, которого хватает для "выживания" множества игроков. В противном случае анархия деградирует или в систему с политической централизацией, или в аморфию, то есть конкуренцию за ресурсы без попыток "предъявления прав собственности" на них; по сути дела, в этой ситуации все игроки превращаются в "кочевых бандитов"28.

Теория эндогенной децентрализации

Базовая модель

Теория эндогенной децентрализации, по сути дела, сегодня представляет собой собрание отдельных подходов и концепций, опи-

24 Konrad K., Skaperdas S. The Market for Protection and the Origin of State.

25 Hirshleifer J. The Macrotechnology of Conflict // Journal of Conflict Resolution. 2000. Vol. 44, No 6.

26Dunne J.P., Garcia-Alonso M.D.C., Levine P., Smith R.P. Managing Asymmetric Conflict // Oxford Economic Papers. 2006. Vol. 58.

27 Rohner D. From Rags to Rifles: The Economics of Deprivation, Conflict, and the Welfare State. Mimeo, 2008.

28 Hirshleifer J. Anarchy and Its Breakdown // Journal of Political Economy. 1995. Vol. 103, No 1.

стр. 90
сывающих факторы распределения полномочий между уровнями федеративной системы. Во многих случаях речь идет о применении классических концепций, разработанных или в нормативном анализе федерализма, или в других областях29. Тем не менее можно выделить два основных типа моделей эндогенной децентрализации.

В моделях первого типа предполагается, что у жителей различных регионов существуют различные предпочтения относительно экономической политики. В этом случае проблема добровольной (де)централизации сводится в конечном счете к поиску баланса между преимуществами от централизованного предоставления общественных благ (скажем, эффектами экономии от масштаба) и возможными потерями за счет отклонения "общей политики" от предпочтений жителей конкретных регионов30. Без введения в анализ "экзогенных" преимуществ стимулы для централизации отсутствуют. Некоторые авторы, впрочем, полагают, что разнородность общества сама по себе является ресурсом творческой активности и роста31, но это лишь усложняет поиск равновесия.

Естественно, данный подход основан на далеко не очевидном, но во многом правдоподобном предположении о том, что географическая дистанция и "расхождение предпочтений" коррелируют между собой. С методологической точки зрения классический подход А. Алезины с соавторами предполагает описание пространственной дистанции как расстояния между точками на числовой прямой (прямая аналогия модели Хотеллинга). В этом случае централизация связана с выбором какого-то конкретного значения на прямой, соответствующего определенной политике. Некоторые современные исследователи экспериментируют с влиянием различных распределений игроков на прямой на итоговую структуру юрисдикции32. Альтернативный подход описывает централизацию как эндогенный выбор интервала на числовой оси, в пределах которого юрисдикция может определять свою политику33. В некоторых исследованиях описан процесс централизации на двумерной плоскости34. Наконец, предпочтения игроков в отношении политик на числовой оси не обязательно должны быть гладкими: введение в анализ "разрывов" в предпочтениях позволяет анализировать феномен "периферийных регионов"35.

В рамках второго подхода к анализу постулируется существование одинаковых предпочтений у всех игроков. В этом случае моделирование может следовать двум направлениям. Первое, которое, как правило, и используется в такой ситуации, предполагает существование неравных объемов ресурсов у игроков. В этой ситуации переговоры о централизации опять сводятся к перераспределению36. Впрочем,

29 Скажем, проблематика размера юрисдикции может описываться и на основе концепции ядра (core) в теории общего равновесия, и в рамках анализа ограничений участия (participation constraints) в теории дизайна механизмов.

30 См.: Alesina A., Spolaore E. The Size of Nations. Cambridge, MA: MIT Press, 2003.

31 Herrmann-Pillath C. Diversity, Identity, and the Indeterminacy of the Size of Nation // European Journal of Law and Economics. 2009. Vol. 27.

32 Radax W. The Number and the Size of Nations Revisited: Endogenous Border Formation and Non-Uniform Population Distributions // MPRA WP No 15783, 2009.

33 Loeper A. Federal Directives and Local Discretion. Mimeo, 2008.

34 Tam H. A Social Contract Approach to the Formation of National Borders // Public Choice. 2004. Vol. 118.

35 Josselin J.M., Marciano A. Unitary States and Peripheral Regions: A Model of Heterogeneous Spatial Clubs // International Review of Law and Economics. 1999. Vol. 19.

36 Buchanan J.M., Faith R.L. Secession and the Limits of Taxation: Towards a Theory of Internal Exit // American Economic Review. 1987. Vol. 77; Bolton P., Roland G. The Break-up of Nations: A Political Economy Analysis // Quarterly Journal of Economics. 1997. Vol. 112.

стр. 91
можно описывать и переговоры между игроками, наделенными одинаковыми ресурсами; в этой ситуации движущей силой может стать, например, число игроков, вовлеченных в торг по поводу распределения "пирога"37. Очевидное преимущество такого анализа состоит, во-первых, в использовании эмпирически измеримых характеристик вместо абстрактных "предпочтений", о существовании которых мы можем делать выводы лишь на основе косвенных наблюдений. Во-вторых, он не обязательно требует введения экзогенных преимуществ централизации в модель, что делает ее допущения менее "произвольными" (хотя и не обязательно приближает их к реальности).

Во втором направлении предполагается, что игроки в различных регионах, хотя и обладают одинаковыми предпочтениями в отношении политики, по-разному информированы о ней. Иными словами, если игроки в модели с разными предпочтениями стремятся к различным целям, то игроки в модели с разной степенью информированности хотят одного и того же, но сомневаются в способах достижения целей. Любопытно, что анализ этих двух проблем в политической экономике четко соотносится с двумя классическими результатами Кондорсэ: парадоксом Кондорсэ (разнородные предпочтения) и теоремой жюри (различная информированность). Впрочем, хотя в целом данный подход крайне важен в политической экономике, он представляет лишь ограниченный интерес для собственно эндогенной децентрализации, поскольку допустить корреляцию информированности и географического положения непросто.

В большинстве работ исследуется процесс переговоров регионов о создании "общего" органа принятия решений или "общей" экономической политике. Это отражает опыт большого числа федераций (США, Канады, Австралии, латиноамериканских государств и отчасти Индии и Германии), формировавшихся именно как совокупность отдельных государств. При этом, как уже говорилось, ни один регион не может принудить другой следовать своей политике38. Другое направление связано с децентрализацией уже существующего государства (и его предельной формой - сецессией); здесь переговоры ведут "центральная" и "региональная" администрации. В большинстве случаев децентрализация сводится к бинарной переменной, однако отдельные исследования допускают выбор между различными моделями децентрализованного устройства39 и даже вводят количественную характеристику децентрализации (скажем, распределение налогового дохода)40.

37 Warneryd K. Distributional Conflict and Jurisdictional Organization // Journal of Public Economics. 1998. Vol. 69.

38 Впрочем, в реальных федерациях (и тем более в международных союзах) доминирование отдельного региона не редкость. Заметим, что внимание к власти является одним из ключевых расхождений собственно теории эндогенной децентрализации и уже упомянутой международной политической экономии, где роль одного из государств как силы, поддерживающей интеграцию, становится предметом исследований, начиная с теории стабильности гегемонии (см.: Krasner S.D. State Power and the Structure of International Trade // World Politics. 1976. Vol. 28, No 3).

39 Crumur J., Palfrey T.A. Political Confederation // American Political Science Review. 1999. Vol. 93; Wrede M. Small States, Large Unitary States and Federations // Public Choice. 2004. Vol. 119; Hafer C, Landa D. Public Goods in Federal Systems // Quarterly Journal of Political Science. 2007. Vol. 2.

40 Libman A. Devolution in (Non-)Democracies // CDSE Discussion Paper No 60. 2009.

стр. 92
Факторы децентрализации

Как и в исследованиях конфликтов, в анализе переговоров по поводу децентрализации, постулируя базовую модель, уделяют основное внимание исследованию факторов децентрализации. Здесь в какой-то степени применима стандартная в политической экономике метафора рынка. Если речь идет о переговорах по поводу децентрализации между центром и регионом, можно условно говорить о "спросе" на децентрализацию (региона) и о "предложении" (центра). Естественно, анализ переговоров автономных регионов между собой едва ли предполагает использование подобного разграничения. В таблице 2 приведены основные выводы теории для "спроса" на децентрализацию (в обоих типах моделей).

Впрочем, факторы "предложения децентрализации" (если эта концепция имеет смысл для данной федерации) могут влиять на те же самые параметры несколько иначе. Скажем, экономическая интеграция и, как уже говорилось, разнородность предпочтений содействуют росту спроса на децентрализацию. Однако те же самые факторы могут снизить предложение децентрализации (если это понятие имеет смысл в данной модели): центральное правительство получает большую ренту от регионов, интегрированных в мировую экономику, и к тому же опасается сепаратизма.

Все сказанное является лишним свидетельством существования еще одного немаловажного фактора децентрализации, часто не рассматриваемого в литературе: зависимости от пути развития. Само "направление переговоров" (между равными регионами или между центром и регионами) может повлиять на их результаты. Впрочем, каналы разнообразного воздействия процессов децентрализации во многих случаях еще сложнее, что, конечно, может заставить уточнить формальные модели.

Скажем, проблемы современного немецкого федерализма в какой-то степени можно отнести еще к формированию федеративных институтов в Северогерманском союзе Бисмарка, а возможно - и к характеру политического и интеллектуального дискурса по вопросам децентрализации в первой половине XIX в.41 Сам же немецкий (а также австрийский и швейцарский) федерализм, вне всякого сомнения, является, хотя бы отчасти, наследником традиции системы децентрализованного управления Священной Римской империи. Аналогичным образом децентрализация в США, Канаде и Австралии связана и с британской традицией автономии местного самоуправления, лежавшей в основе организации Британской империи42, для которой в начале XX в. возможность превратиться в "имперскую федерацию" рассматривалась как жизнеспособная альтернатива.

Сказанное, впрочем, заставляет задать и другой вопрос: в какой степени справедливо сделанное нами в начале статьи утверждение о тождественности переговоров в федерациях (с сильными функционирующими центральными институтами) и в международных союзах

41 Lehmbruch G. Der unitarische Bundesstaat in Deutschland: Pfadabhangigkeit und Wandel // Max Planck Institut fur Gesellschaftsforschung Working Paper No 2. 2002.

42 Green J. The Imperial Roots of American Federalism. This Constitution: Our Enduring Legacy. Wash.: Congressional Quarterly, 1986.

стр. 93
(носящих преимущественно межправительственный характер)? И что обусловливает выбор той или иной институциональной структуры? Многие современные федерации прошли достаточно длительный путь, включающий формирование как федеративных структур, так и альянсов на различных этапах функционирования - причем грань между ними нередко достаточно расплывчата (как было, скажем, с Федеральным советом, предшествовавшим Австралийской федерации, Германским союзом XIX в. или Статьями о конфедерации - предшественниками Конституции США). Увы, литература, посвященная сравнительному анализу федераций и международных союзов, крайне ограничена, что делает эту тематику перспективным направлением исследований в будущем.

Таблица 2

Факторы эндогенной децентрализации

Фактор

Влияние на "спрос на децентрализацию"

Экономическая интеграция

Стремление к децентрализации (или как минимум к реструктуризации границ юрисдикции)а

Уровень развития

U-образный эффект (рост спроса на децентрализацию при низком и высоком уровнях развития) или линейное снижение спроса на децентрализациюб

Качество управления "в центре"

Снижение спроса на децентрализацию, вызванного (в условиях снижения качества управления) сложностями преодоления разнородности или поиском ренты центромв

Внешняя угроза

Снижение спроса на децентрализациюг

Мобильность факторов производства

Снижение спроса на децентрализацию за счет сокращения разрывов между юрисдикциями и стремления снизить давление конкуренции юрисдикции за счет гармонизации экономической политикид

Дифференциация размеров и экономического развития регионов

Рост спроса на децентрализацию (эффекты могут различаться для разных регионов)е

Межрегиональные экстерналии

Снижение спроса на децентрализациюж

Фиксированные издержки производства общественных благ

Рост спроса на децентрализациюз

а Alesina A., Spolaore E., Wacziarg R. Economic Integration and Political Disintegration // American Economic Review. 2000. Vol. 90; Gaubatz K. T. City-State Redux: Rethinking Optimal State Size in an Age of Globalization // New Global Studies. 2009. Vol. 3, No 1; Casella A., Weingast B. R. Elements of a Theory of Jurisdictional Change // Politics and Institutions in an Integrated Europe / B.J. Eichengreen., J.A. von Hagen, J. Frieden (eds.). N.Y.: Heidelberg, Springer, 1995;

б Casella A., Feinstein J.S. Public Goods in Trade: On the Formation of Markets and Jurisdictions // International Economic Review. 2002. Vol. 43.

в Kaufman S. J. The Fragmentation and Consolidation of International Systems // International Organization. 1997. Vol. 51, No 2; Apolte Th. Gibt es eine optimale Grosse der Europaischen Union? // Okonomische und Politische Grenzen von Wirtschaftsraumen / U. Vollmer (Hrsg.). Berlin: Duncker & Humblot, 2006.

г Alesina A., Spolaore E. War, Peaces, and the Size of Countries // Journal of Public Economics. 2005. Vol. 89; Alesina A., Spolaore E. Conflict, Defence Spending, and the Number of Nations // European Economic Review. 2005. Vol. 49.

дPerroni C, Scharf K. Tiebout with Politics: Capital Tax Competition and Constitutional Choices // Review of Economic Studies. 2001. Vol. 68; Blankart C.B. The Process of Government Centralization: A Constitutional View // Constitutional Political Economy. 2000. Vol. 11.

е Goyal S., Staal K. The Political Economy of Regionalism // European Economic Review. 2004. Vol. 48; Casella A. Large Countries, Small Countries and the Enlargement of Trade Blocks // European Economic Review. 1996. Vol. 40.

ж Etro F. International Policy Coordination with Economic Unions // Rivista Internazionale di Scienze Sociali. 2001. Vol. 110; Ellingsen T. Externalities versus Internalities: A Model of Political Integration // Journal of Public Economics. 1998. Vol. 68.

з Staal K. Voting, Public Goods and Violence: PhD Thesis. Erasmus University Rotterdam, 2005.

стр. 94
Один из факторов дифференциации федераций и союзов может быть связан с асимметрией государств. Однако при этом главным источником асимметрии выступают специфические инвестиции, которые участники интеграционной структуры вынуждены осуществлять для поддержания сотрудничества и которые обладают ценностью лишь при сохранении кооперации. Эти инвестиции распределены неравномерно между странами; страны, более уязвимые при обесценении специфических инвестиций, будут предъявлять более жесткие требования к институтам союза, предотвращающие сецессию (отделение территорий). Соответственно если прочие участники заинтересованы в интеграции, они будут готовы пойти на более тесное сотрудничество, что объясняет выбор: международные союзы или более тесная интеграция в федерациях. Более того, даже при существовании асимметрии власти неравномерное распределение ущерба от обесценения специфических инвестиций может содействовать выбору модели общего центра (федерации), а не модели доминирующего игрока (как это произошло в Германии и Аргентине в XIX в.)43.

Децентрализация и институты

До сих пор мы рассматривали "объективные" параметры, влияющие на структуру предпочтений (и распределение финансовых потоков). Однако не менее важную роль могут играть факторы институциональной среды, влияющие на характеристики переговоров и обусловливающие итоговое равновесие. В данном случае необходимо, прежде всего, остановиться на достаточно обширной литературе, направленной на поиск условий "стабильной" или "самоподдерживающейся" (self-enforcing) структуры отношений между юрисдикциями.

Отправной точкой данного направления служат работы У. Райкера, а сегодня его ведущим представителем является Б. Вейнгаст44. В его работах процесс переговоров рассматривается с точки зрения формирования двух дилемм: с одной стороны, "отлынивание" и проблема общих ресурсов (common pool) ведет к распаду интеграционной структуры за счет эгоизма регионов, с другой - концентрация власти в руках центра также ведет к негативным последствиям для интеграционного проекта. Переговоры реализуются в виде двухступенчатой игры правительств.

Сначала на "конституционном уровне" реализуется так называемая "институциональная игра", определяющая властные полномочия центра; на постконституционном уровне происходит повторяющаяся игра, где регионы регулярно принимают решение, вносить ли должный объем платежей в общий бюджет, попытаться "сокрыть" их или выйти из союза - с последующим "наказанием" со стороны центрального правительства. В результате можно выделить четыре критерия устойчивости союза: достаточность ресурсов для мониторинга и наказания центра с целью предотвратить "отлынивание"; координация стратегий регионов (частично определенная на стадии институциональной игры) для сокращения извлечения ренты; высокие издержки выхода для регионов; достаточные выгоды от поддержания подобной системы для центра.

43 Rector Ch. Federations: The Political Dynamics of Cooperation. Ithaca, L.: Cornell University Press, 2009.

44 Weingast B.R. The Performance and Stability of Federations: An Institutionalist Perspective // Handbook of New Institutional Economics / C. Menard, M.M. Shirley (eds.). Berlin, Heidelberg: Springer, 2005; Figueiredo R.J. P. de, Weingast B.R. Self-Enforcing Federalism // Journal of Law, Economics and Organization. 2005. Vol. 21.

стр. 95
Несколько менее формальный анализ данной тематики, основанный на аналогичных идеях, приведен в авторитетной монографии М. Филиппова с соавторами45. Как и Вейнгаста, авторов интересует проблема стабильности федерации или международного союза, которые рассматриваются как "игра торга N + 1" (N + 1 bargaining game) с участием N регионов и центра. Однако в данном случае процесс торга реализуется в рамках трехуровневой институциональной системы. Институты 1-го уровня напрямую определяют характер переговоров. Институты 2-го уровня обеспечивают эффективность институтов 1-го уровня, определяют полномочия центра и характер его отношений с регионом. Институты 3-го уровня не связаны с отношениями юрисдикции и определяют "должный образ поведения" в политической системе. Результаты переговоров зависят как от уровня правил, "ограничивающего" их, так и от уровня правил, на котором ведутся переговоры.

Естественно, более детальный анализ позволяет выделить ряд факторов, влияющих на "равновесие" децентрализации. Их обзор приведен в таблице 3. Следует иметь в виду, что на результаты переговоров могут влиять стандартные соображения неполноты контрактов и трансакционных издержек, хорошо известные из институциональной экономики46.

Таблица 3

Институты и равновесный уровень децентрализации

Институт

Влияние на равновесный уровень

Право создания "углубленного союза" ряда регионов

Рост децентрализации (из-за больших издержек для "последователей"), но возможен "эффект домино" и формирование других "углубленных союзов"а

Эгалитарные правила переговоров (равенство всех игроков)

Рост централизацииб

Правило единогласия

Рост централизации (но возможно влияние на "момент входа" в коалицию)в

Право на сецессию

Рост децентрализацииг

Демократическая политическая система

Рост децентрализациид

Прямая демократия (вместо представительной)

Рост децентрализациие

Рост влияния групп интересов

Неоднозначный эффектж

а Bordignon M., Brusco S. On Enhanced Cooperation. Mimeo, 2006; Baldwin R. A Domino Effect of Regionalism // Expanding Membership in the Europian Union / R. Baldwin, P. Haapararanta, J. Kiander. Cambridge: Cambridge University Press, 1995.

б Gradstein M. The Political Economy of Sustainable Federations // CESifo Working Paper No 315. 2000.

в Cooter R.D. The Strategic Constitution. Princeton University Press, 2000.

г Panizza U. Decentralization as a Mechanism to Prevent Secession // Economic Notes. 1998. Vol. 27.

д Alesina A., Spolaore E. The Size of Nations.

е Feld L.P., Schaltegger C. A., Schnellenbach J. The Impact on Referenda on the Centralization of Public Good Provision: A Political Economy Approach // Economic Governance. 2010 [forcomming].

ж Ruta M. Lobbying and Endogenous (De)Centralization. Mimeo, 2007; Redoano M. Does Centralization Affect the Number and Size of the Lobbies? // CSGR Working Paper No 146/04. 2004.

45 Filippov M., Ordershook P. C, Shvetsova O. Designing Federalism: A Theory of Self-Sustaining Political Institutions. Cambridge: Cambridge University Press, 2004.

46 Ср.: Дементьев В. В. Распределение правомочий между государством и регионами: институциональный аспект // Экономический вестник РГУ. 2006. Т. 4, N 4.

стр. 96
Многие выводы исследований неоднозначны. Скажем, когда речь идет о демократии, в большинстве моделей постулируется ее "децентрализующее" воздействие на федерации. Однако анализ международных союзов обычно приводит к прямо противоположному результату: демократии более склонны к "централизации" и передаче полномочий на наднациональный уровень47. Обычно утверждается, что обязательства демократий более "надежны", чем недемократических систем, но в сложной политической системе демократий им сложнее дать какие бы то ни было обязательства48. Данный результат нуждается в дополнительном исследовании.

Самостоятельным направлением в рамках обсуждаемого подхода является детальный анализ различных центральных институтов как игроков в переговорах. Конечно, этот анализ более значим для федераций и "продвинутых" союзов, подобных ЕС, но некоторые его выводы представляют интерес и для других группировок. Можно сказать, что торг "N + 1" игрока превращается в торг "N + K" игроков, где участвует K федеральных структур. Последние могут обладать различными "политическими правами собственности", которые оказывают разное влияние на развитие союза в зависимости от происхождения институтов (например, их формирования на основе территориального представительства или всеобщих выборов) и их способности на обмен политическими правами собственности49.

Р. Ваубель приводит перечень большого числа игроков, склонных поддерживать чрезмерную централизацию. Федеральные политики; судьи федеральных судов; избиратели, предоставляющие факторы производства региону федеральной столицы; представители регионов, подвергающихся наиболее тяжелому налоговому и регулятивному бремени, в федеральном парламенте; правительства регионов, где проживает медианный избиратель на федеральных выборах, если последний заинтересован в росте перераспределительной активности; и даже региональные правительства, использующие федерацию как "козла отпущения" для непопулярной политики, логроллинг (торговлю голосами) или стремящиеся перейти на "федеральный" уровень в своей политической карьере, - все эти агенты могут быть заинтересованы в росте централизации50. Централизация может усиливаться и из-за роста власти и престижа федеральных должностей. Конечно, этот список в чем-то избыточен, однако свидетельствует о разнообразии задействованных в процессе торга по поводу децентрализации структур.

Наконец, в политологической литературе большое внимание уделяется роли политических партий в вопросах федеральной стабильности. Представление о том, что общенациональные политические партии - необходимый элементе стабилизации структуры федерации,

47 Mansfield E. D., MilnerH. V., Rosendorff P. B. Why Democracies Cooperate More: Electoral Control and International Trade Agreements // International Organization. 2002. Vol. 56.

48 Leeds B.A. Domestic Political Institutions, Credible Commitments, and International Cooperation // American Journal of Political Science. 1999. Vol. 43. No 4.

49 Alston L. J., Mueller B. Pork for Policy: Executive and Legislative Exchange in Brazil // Journal of Law, Economics and Organization. 2005. Vol. 22.

50 Vaubel R. The Political Economy of Centralization and the European Community // Public Choice. 1994. Vol. 81.

стр. 97
восходящее еще к У. Райкеру, в последнее время получило эмпирическое подтверждение в экономических исследованиях51. Аналогичным образом исследуется роль центральной (федеральной или наднациональной) бюрократии как основы стабильности централизации и интеграции52.

Большое внимание данной тематике уделено в рамках политической экономии региональной интеграции, где (потенциальные) возможности надгосударственных органов остаются предметом острой дискуссии (особенно применительно к ЕС). Представление о надгосударственной бюрократии как факторе интеграции, снижающем трансакционные издержки и повышающем автономию правительств, свойственно либеральному межправительственному подходу А. Моравчика, хотя в последнем основным фактором формирования интеграционных проектов остается взаимодействие государств. Зато в неофункционалистском подходе, восходящем к работам Э. Хааса, Л. Линберга и Ф. Шмиттера, наднациональные органы с собственными интересами выступают основной движущей силой региональной интеграции. При этом можно говорить о двух механизмах: "автоматизме технократии" (стремлении надгосударственной бюрократии повысить свою власть за счет углубления интеграции) и "переносе" группами интересов основного внимания на надгосударственный уровень, где возможности для реализации интересов выше53.

Наверное, самые жаркие споры в литературе касаются роли групп интересов в процессе децентрализации. В одной традиции, восходящей к Дж. Мэдисону и представленной им в десятом номере знаменитого "Федералиста" за 1788 г., с централизацией связано сокращение масштабов лоббирования в результате конкуренции многочисленных групп интересов, утрачивающих локальные монополии. В другой, связанной, например, с Ш. Монтескье, указано на противоположный эффект: на федеральном уровне лобби сложнее контролировать, прозрачность решений снижается и возрастает угроза утраты контроля. С точки зрения Мэдисона, лоббисты поддерживают децентрализацию; для Монтескье они сторонники централизации. В современной литературе было введено множество уточнений и конкретных факторов деятельности групп интересов, но во многом спор ведется в рамках этих двух подходов. Кроме того, учитываются интересы в отношении интеграции рынков и централизованного перераспределения.

Поскольку позиции групп интересов часто неоднородны, во многих случаях речь идет о поиске своеобразной "логической схемы" анализа их взаимодействия. Примером можно считать концепцию "политики открытой экономики" (open economy politics - ОЕР)54, играющую немаловажную роль в международной политической экономии. Суть подхода состоит в последовательном изучении трех уровней анализа. На первом ("акторы") идентифицируются интересы отдельных игроков в отношении тех или иных экономико-политических мер, в частности функционирования международных союзов. Второй уровень анализа

51 Enikopolov R., Zhuravskaya E. Decentralization and Political Institutions // Journal of Public Economics. 2007. Vol. 91.

52 Tallberg J. The Anatomy of Autonomy: An Institutional Account of Variation in Supranational Influence // Journal of Common Market Studies. 2000. Vol. 38, No 5.

53 Haas E. The Uniting of Europe. Notre Dame, IN: University of Notre Dame Press, 2004.

54 Ср.: Lake D.A. International Political Economy: A Maturing Interdiscipline // The Oxford Handbook of Political Economy / B. Weingast, D. Wittman (eds.). N. Y.: Oxford University Press, 2006.

стр. 98
("институты") показывает, каким образом игроки могут реализовать свои интересы при данной политической системе, определяющей характер формирования позиций государств и регионов в целом. Наконец, на третьем уровне ("межгосударственное взаимодействие") учитывается взаимодействие между странами и регионами. Каждый из уровней анализа имеет "обратные связи" с предшествующим, что позволяет учесть возможности стратегического поведения. Анализ ОЕР связан с политической экономикой внешней торговли Г. Гроссмана и Э. Хелпмана, в которой формирование торговых барьеров (и региональной интеграции в сфере торговли) описано с использованием теории аукционов55.

Аналогичная трехступенчатая структура анализа используется в рамках либерального межправительственного подхода, играющего ключевую роль в анализе европейской интеграции. При этом выделяются соответственно формирование предпочтений внутри государств ("сторона спроса" на рынке интеграции); межправительственные переговоры ("стороны предложения" на рынке интеграции); формирование межгосударственных институтов. При этом на уровне "стороны предложения" ключевую роль играет асимметрия власти, связанная с альтернативами формирования коалиций и участия в проектах. Поведение государств на "стороне предложения" рационально отображает интересы влиятельных групп. Интеграция, таким образом, становится продуктом взаимодействия экономических интересов, асимметрии власти и стремления обеспечить достоверные обязательства56.

* * *

В политико-экономической литературе, посвященной анализу границ и переговоров по поводу децентрализации как эндогенных явлений, к настоящему времени накоплен достаточно обширный материал, позволяющий яснее понимать происхождение и причины эволюции федераций и международных союзов и перейти от чисто описательного анализа к формулировке эмпирически тестируемых гипотез. Тем не менее, немало вопросов остается за рамками существующих исследований: например, влияние международных организаций на степень централизации в федерациях или роль факторов зависимости от пути развития. Не меньший интерес вызывают исследования неформальной миграции власти в федерациях и ее соотношение с формальным распределением полномочий. Следует также вспомнить, например, споры о возможности и эффективности организованной анархии и о сравнительной эффективности централизованного и децентрализованного порядка предотвращения насилия. Все сказанное свидетельствует о сохраняющемся обширном потенциале дальнейших исследований.

55 Ср.: Grossman G., Helpman E. Protection for Sale // American Economic Review. 1994. Vol. 84, No 4. Политическую экономику торговой политики можно условно считать "четвертым поколением" международной экономики, если первым являются классические модели сравнительных преимуществ и обеспеченности факторами производства Рикардо, Хекшера и Олина, вторым - модели несовершенной конкуренции, отдачи от масштаба и внутриотраслевой торговли в духе П. Кругмана, третьим - теория стратегической торговой политики, а пятым (доминирующим сегодня) - микроэкономика торговли М. Мелица.

56 Ср.: Moravcsik A., Schimmelpfennig F.S. Liberal Intergovernmentalism // European Integration Theory / T. Diez, A. Wiener (eds.). Oxford: Oxford University Press, 2009; Laursen F. Theory and Practice of Regional Integration. Jean Monnet // Robert Schuman Paper Series. 2003. Vol. 8, No 3.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ГРАНИЦЫ-КОНФЛИКТЫ-И-ПЕРЕГОВОРЫ-В-ФЕДЕРАЦИЯХ-И-СООБЩЕСТВАХ-ГОСУДАРСТВ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Sergei KozlovskiКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Kozlovski

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. ЛИБМАН, ГРАНИЦЫ, КОНФЛИКТЫ И ПЕРЕГОВОРЫ В ФЕДЕРАЦИЯХ И СООБЩЕСТВАХ ГОСУДАРСТВ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 07.10.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ГРАНИЦЫ-КОНФЛИКТЫ-И-ПЕРЕГОВОРЫ-В-ФЕДЕРАЦИЯХ-И-СООБЩЕСТВАХ-ГОСУДАРСТВ (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - А. ЛИБМАН:

А. ЛИБМАН → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Sergei Kozlovski
Бодайбо, Россия
658 просмотров рейтинг
07.10.2015 (3096 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
23 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
6 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ГРАНИЦЫ, КОНФЛИКТЫ И ПЕРЕГОВОРЫ В ФЕДЕРАЦИЯХ И СООБЩЕСТВАХ ГОСУДАРСТВ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android