Libmonster ID: RU-14582
Автор(ы) публикации: В. С. МЯСНИКОВ

В древнем Китае чрезвычайно любили развлекаться представлениями клоунов, морочить публику фокусами имитаторов. Шут-перевертень, одетый так, что невозможно было отличить, шагает ли он нормально или вниз головой, являлся одним из традиционных героев этих представлений. Его изображения в виде керамических фигурок до недавнего времени продавались в специальных лавках поддельных древностей на пекинской улочке Люличан... В наши дни официозная историография в Китае пытается поставить с ног на голову историю связей этого и многих сопредельных государств, на земли которых выдвигает притязания нынешнее пекинское руководство. Но обряженную в костюм перевертня историю пытаются сбыть читателям не в лавочке для подделок: такого рода писания тиражируют миллионами экземпляров и с их помощью разжигают в сознании масс националистические амбиции и великодержавные взгляды.

Особое внимание уделяется при этом истории китайско-русских отношений, в том числе в XVII веке. Вслед за гоминьдановцами маоистские истолкователи истории повторяют тезисы об "экспансии" России во второй половине XVI в. в Сибирь и "вторжении колонизаторов царской России в бассейн китайской реки Хэйлунцзян в середине XVII в., после чего и возник пограничный вопрос с Китаем"1 . Народы Приамурья, жестоко страдавшие от набегов маньчжурских захватчиков, ничтоже сумняшеся включаются на страницах таких изданий в "единый многонациональный Китай", который - де, возглавляя "борьбу народов даурской и других национальностей против России", в 80-е годы XVII в. под Албазином "вел справедливую войну... с целью изгнания агрессоров царской России и возвращения захваченной священной территории"2 . Популяризация соответствующих "исторических знаний" ведется и средствами искусства. Поставлены кинофильм и опера "Оулэй Илань", повествующие о даурской девушке, сражавшейся на Амуре против русских.

Апологизируя цинскую дипломатию, маоистские авторы утверждают, что при заключении Нерчинского договора 1689 г. "китайская сторона ради установления мира и достижения соглашения пошла на большие уступки", отказавшись в пользу России от района Нерчинска и других территорий3 . В концентрированном виде эти псевдоисторические идеи заложены в выпущенной недавно "Истории агрессии царской России в Китае", подготовленной Институтом новой истории Академии общественных наук КНР4 . Научная методология подменена в данной книге старой техникой изготовления кукол-перевертней, служащей для выдвижения тезиса о России как вечном "враге Китая". В Пекине не учитывают, что история карает как за забвение ее уроков, так и за попытки производить с ней действия, искажающие истинную картину вещей. Несомненно, что китайский народ еще вернется к изучению действительных фактов


1 Ши Да. Краткая история агрессии царской России против Китая. Пекин. 1976, стр. 1 - 2 (на кит. яз.) - Псевдоним, за которым укрылся автор, весьма претенциозен и может быть переведен как "Познавший историю", "Сообщающий суть истории").

2 Ян Ян, Фу Ланюнь. Борьба даурского народа против России в XVII веке. "Вестник" Педагогического института провинции Гирин, 1977, NN 5 - 6, стр. 32 - 37, 77 (на кит. яз.); см. также "Лиши яньцзю", 1975, N 4, стр. 105 - 116.

3 "Лиши яньцзю", 1975, N 2, стр. 99.

4 Юй Шэнъу и др. История агрессии царской России в Китае. Т. 1. Пекин. 1978 (на кит. яз.).

стр. 98


истории, включая реальные события взаимоотношений Китая с еоседями. И тогда вновь займут свое настоящее место в истории Юэ Фэй и Цинь Гуй5 , интересы маньчжурских захватчиков перестанут отождествляться с чаяниями угнетавшегося ими китайского народа, а состряпанная британской дипломатией еще в середине прошлого столетия версия об угрозе Китаю со стороны России перестанет быть идейным кредо китайских историков.

Раскрытию несостоятельности исторических построений нынешних пекинских идеологов должно способствовать рассмотрение конкретных фактов прошлого. Это относится и к истории китайско-русских связей того периода, когда маньчжурские захватчики, вторгшись в Китай, создали на его основе крупную восточную деспотию - империю Цин. Она осуществляла экспансионистскую политику в отношении соседних стран и народов, в том числе и в Приамурье, против России. Одним из активных проводников этой политики являлся пинский дипломат - шилан (младший товарищ министра) в министерстве церемоний, которое ведало приемом иностранцев в столице. Он имел также военный чин мэйрэнь и чжангин (помощник командира корпуса) и считался знатоком русских дел. Это - цинский дипломат Мала.

Имя Мала хорошо известно специалистам. Впервые его биография на русском языке была опубликована в XVIII в., когда И. К. Россохин и А. Л. Леонтьев предприняли перевод "Баци тунчжи" - источника по истории маньчжур, охватывавшего все стороны жизни этого народа с XVI по начало XVIII века6 . Жизнеописание Мала помещено среди биографий тех маньчжурских генералов, которым после их смерти были даны "похвальные имена"7 . При подготовке к публикации документов о посольстве Н. Г. Спафария в Цинскую империю исследователи также сталкивались с эпизодами деятельности Мала8 . Но то были отрывочные сведения. Первым попытался собрать их воедино американский китаевед М. Мэнколл9 . При этом Мала, раньше выглядевший не более чем статистом на фоне императорского окружения, творившего политику цинского Китая, был героизирован и представлен чуть ли не центральным персонажем цинской дипломатии 70 - 80-х годов XVII столетия. Особо подчеркивалось, что карьера Мала зиждилась на специализации в "сношениях с варварами", на каковом поприще он выступал как ярый защитник "конфуцианской ортодоксии", которая в международных отношениях означала "признание центральной и главенствующей роли Китая"10 .

В противоположность Мэнколлу японский историк К. Ёсида лишь бегло упомянул в своем обстоятельном труде имя Мала при изложении истории посольства Спафария, а затем - как члена цинской делегации, поставившего подпись под Нерчинским договором11 . Современная китайская историография придерживается "героизации" Мала, характеризует его как "обличителя" Спафария и исключительного защитника интересов Китая 12 . Эта трактовка связана с попытками представить в облагороженной форме роль маньчжурских захватчиков и в искаженном виде - историю русско- китайских связей. Но заслуживает ли Мала вообще внимания? Да, ибо в течение 30 с лишним лет он являлся участником событий, до сих пор привлекающих внимание ученых и политических деятелей, и в его биографии эти события отразились достаточно полно


5 Юэ Фэй - национальный герой Китая, возглавивший в XII в. борьбу китайского народа против чжурчжэней, которых ныне объявили не захватчиками, а "одной из национальностей Китая". Он был предан сановником Цинь Гуем и казнен императором. В Ханчжоу перед могилой Юэ Фэя была поставлена коленопреклоненная статуя Цинь Гуя, на которую полагалось плевать всем, проходившим мимо (В. М. Алексеев. Китайская народная картина. М. 1966, стр. 62).

6 [И. Россохин, А. Леонтьев.] Обстоятельное описание происхождения и состояния манджурского народа и войска, в осьми знаменах состоящего. В 16- ти тт. СПБ. 1784.

7 Там же. Т. 12, стр. 125 - 128.

8 Подробнее см. "Русско-китайские отношения в XVII в. Материалы и документы" (далее - "РКО"). Т." I. M. 1969, стр. 346 - 458, 560, 562.

9 M. Mancall. Russia and China. Their Diplomatic Relations to 1728. Cambridge (Mass.). 1971, pp., 65 - 110.

10 Ibid., p. 84.

11 К. Есида. История отношений России с Цинами в новое время. Токио. 1974, стр. 64, 94 (на япон. яз.).

12 Юй Шэнъу и др. Указ соч., стр. 150 - 151.

стр. 99


Мала явчялся одним из доверенных лиц в императорском окружении. Это был маньчжур, принадлежавший к белому с каймою знамени13 и происходивший из знатного рода Малаши. В правление Шуньчжи (1644 - 1662 гг.) Мала участвовал в подавлении антимаиьчжурского восстания в Шаньси, затем служил в министерстве финансов. Его дядя Никань слыл знатоком монгольской политики и в течение многих лет возглавлял Палату внешних сношений, ведавшую связями с Монголией, Тибетом и Россией. Мала тоже в начале 50-х годов XVII в. получил высокий пост в этой Палате, где отвечал за прием русских миссий. Специализируясь на "русских делах", он неоднократно излагал императору планы "карательного похода" в российское Приамурье14 .

Это было связано с тем, что в 60-е годы XVII в. иинское правительство, стремившееся опустошить Северную Маньчжурию и Приамурье, чтобы превратить их в буферную зону, строило планы вытеснения русских с берегов Амура. С данной целью маньчжуры организовывали нападения на русские населенные пункты15 и угоняли в глубинные районы местное население Северной Маньчжурии16 , что вызывало его стихийное сопротивление. Символом такого протеста стало имя эвенкийского князя Гантимура, с 1651 г. платившего ясак русским властям. Влиятельный родовой вождь в Северной Маньчжурии, кочевавший между Аргунью и Нонни, Гантимур, не желая ссориться с пинскими властями, некоторое время считал себя их подданным, но с 1667 г. порвал связи с Цинами. Как говорилось в русском документе, "пришел из Богдойские земли в Нерчинский острог под вашу великих государей царьскую самодержавную высокую руку князец, родом тунгус Нелюцсково роду, Гантимур з детьми и з братьями и с улусными своими людьми, 40 человек. И ныне тот Гантимур з детьми и з братьями и с улусными людьми платит вам... ясак в Нерчинском остроге по 3 соболя с.человека"17 .

Осенью 1669 г. в Пекине решили предпринять акцию по "возвращению" Гантимура. Осуществить ее было поручено Мала. Во главе 6-тысячного войска он направился к Нерчинску. Сделав стоянку на расстоянии двухдневного перехода от русского острога, Мала направил к Гантимуру лазутчика Шаралдая - старшину одного из эвенкийских родов, живших у южных отрогов Большого Хингана. Цинские источники не содержат о том информации. Однако из русских документов известно, что в декабре 1669 г. "приезжали в Нерчинский острог богдойские люди Шаралдай с товарыщи в посланцах"18 . Этот "местный шпион"19 должен был разведать, кто принял Гантимура под покровительство и возможно ли отбить его силой20 . Такие походы- погони за лицами, бежавшими из маньчжурского подданства, предпринимались довольно часто еще при первых маньчжурских ханах.

Мала не случайно получил после смерти прозвище Минькэ ("ловкий и осторожный")21 . Он тщательно замаскировал истинные цели визита Шаралдая. Когда Гантимур отправил того в Нерчинск к воеводе Д. Д. Аршинскому, то цинский разведчик


13 У маньчжур существовала военизированная форма социальной организации. Все они были причислены к восьми крупным воинским единицам- знаменам, отличавшимся по цвету штаидартов (желтое, белое, красное, синее и те же цвета с каймой). После захвата китайских земель маньчжуры стали создавать войска зеленого знамени, в которых служили китайцы.

14 "Полный китайский биографический словарь". Б. м. 1940, стр. 1364 (на кит. яз.).

15 Fu Lo-shu. A Documentary Chronicle of Sino-Western Relations 1644 - 1820. Vol. 1. Tucson. 1966, pp. 35, 39, 41 - 42. Об успехах хозяйственного освоения русскими Приамурья в тот период см. В. А. Александров. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). М. 1969.

16 ЦГАДА. ф. Сибирский приказ, т. 342. стб. 508; "РКО". Т. 1, стр. 14, 275, 557.

17 "РКО". Т. I, стр. 275.

18 Там же, стр. 269.

19 Древнекитайский теоретик военного и дипломатического искусства Сунь-цзы составил и руководство по шпионажу. В специальной главе он называет пять категорий шпионов: "местные" - вербуемые из жителей страны противника; "внутренние" - чиновники из вражеского стана; "обратные" - перевербованные лазутчики противника; "шпионы смерти" - те, кто, жертвуя жизнью, осуществляют дезинформацию противника; "шпионы жизни" - разведчики, приносящие информацию из стана противника (Н. И. Конрад. Сунь- цзы. Трактат о военном искусстве. М. -Л. 1950, стр. 55 - 56).

20 "РКО". Т. I, стр. 380 - 381.

21 "Полный китайский биографический словарь", стр. 1364.

стр. 100


объяснил свой приезд желанием поохотиться на соболей и поторговать. Мала знал стремление России к торговле с Китаем и точно рассчитал эту деталь легенды. Шпион же должен был выяснить обстановку в главном русском опорном пункте на Амуре. Оценив полученные сведения, Мала не решился предпринять немедленные военные действия и наметил план более широкой их подготовки. Шаралдай остался неразгаданным русской администрацией в Нерчинске. Аршинский "тем богдойским торговым людям воздал честь,., кормил их довольно и торг велел им дать повольной, и отпустил в Богдойскую землю"22 .

Для выигрыша времени цинская дипломатия решила принять соответствующим образом русский торговый караван во главе с С. Аблиным во время его визита в октябре 1669 г. в Пекин. Караван прибыл, когда распоряжения о направлении миссии Мала к Нерчинску уже были отданы. После почти трехнедельного раздумья и наведения справок чиновники Палаты объявили прибытие торгового каравана очередным привозом "дани" от московского царя. Аблин не имел дипломатических поручений в письменной форме, но стоял во главе не частного, а царского, казенного каравана. Это дало ему право заявить, что прибывшие суть "от великого государя послы и торговые люди"23 . В тот же день они были приняты императором. Хронисты империи зафиксировали сообщение о визите в лаконичной и традиционной форме: "Белый царь Русского государства прислал посла поднести дань. Посол был чествован пиром и одарен подарками в соответствии с установлениями"24 .

Дав купцам разрешение на торговлю, Цины начали добиваться выдачи им Гантимура с его родом. "Да изменили де царю бохдою ево ясашные люди 170 человек и великим государем ясак платят в даурех, и великий государь пожаловал бы ево, велел тех людей отдать ему назад"25 , - писал Аблин в отчете. Сначала требование было сформулировано устно и прошло безрезультатно: "а листа де им о том не дал". Через некоторое время Аблин и его спутники были одарены серебром, тканями и отпущены восвояси. Цинская дипломатия ждала, что ответит Москва на ее требование. Но непредвиденное событие задержало отъезд Аблина почти на год. Не успел караван удалиться от Чжанцзякоуского прохода в Великой стене на небольшое расстояние, как пришла весть, что у Аблая-тайши, который обеспечивал проезд русских караванов через Монголию, "калмыцкие люди разгромили все без остатку и людей многих побили"26 . Аблин решил не рисковать государевой казной, и до лета 1671 г. его караван простоял близ Чжанцзякоу. Возвратиться в Тобольск им удалось лишь 11 октября 1671 года.

Поэтому цинская дипломатия решила не дожидаться, пока будет передан в Москву запрос о Гантимуре, и действовать параллельно, вступив в контакт с нерчинской администрацией. В Палате составили грамоту от имени богдыхана и послали ее Аршинскому. Доставил грамоту тот же Шаралдай в середине апреля 1671 г., а до цинских аванпостов в с. Букей (будущий Цицикар) грамоту везла миссия, возглавленная Мала. Последний приказал Шаралдаю со спутниками остаться в Нерчинске в качестве заложников, если понадобится27 , а сам находился в Букее - резиденции фудутуна (помощника корпусного командира) Монготу, где дожидался результатов. В документе, направленном русским администраторам на Амуре, выражалась благодарность за хороший прием, оказанный Шаралдаю в прошлый раз. Затем цинская сторона объясняла свою позицию в Приамурье, где против русских маньчжуры эпизодически вели военные действия, а теперь прислали дипломатическую грамоту: "Мы не знали, что казаки великого государя". Они упоминали далее, что между Москвой и Пекином установлены дипломатические отношения: "А будет де впрямь великого государя казаки в Нерчинском остроге, и они де знают, что ходят к нам степью ис Тобольска от великого государя послы". Русским местным администраторам также предлагалось прислать в Пекин "послов своих, чтоб нам переговорить с очи на очи"28 .


22 "РКО", Т. I, стр. 275.

23 Там же, стр. 290.

24 Fu Lo-shu. Op. sit., p. 44.

25 "РКО", Т. I, стр. 291.

26 Там же.

27 Там же, стр. 503.

28 Там же, стр. 272.

стр. 101


Это предложение было рассчитано на то, чтобы в обход Москвы склонить местные власти к самодеятельной дипломатии. Цинские чиновники решили не выказывать особой заинтересованности в возвращении эвенкийского князя и писали, что богдыхан не знает, Гантимур "прежде ли де платил великому государю ясак или мне? А про то де я допряма не знаю, кому он платил преже"29 . Уход Гантимура из маньчжурских пределов объяснялся несправедливостью судебного решения, вынесенного властями при его тяжбе со снохой, и переход столь влиятельного лица в российское подданство цинская дипломатия принижала до бытового случая. Только после этого выдвигалось главное предложение: "Хотя б де Гантимур приехал к нам с однем казаком обо всем переговорить". Во главе русской миссии, которая доставила ответ Аршинского, стоял И. Миловаиов. В документах мы не находим упоминания о встречах Мала и Милованова. Цинский дипломат выступил в качестве представителя своего правительства позднее, во время визита посольства Спафария в 1675 - 1676 годы.

В п. 1 царской грамоты, направленной со Спафарием в Пекин, объяснялись причины посольства: "Которые до нашего царского величества ваши бугдыхана грамоты и доходят, и нам, великому государю... за неведомостыо китайского языка, о чем вы, бугдыхан, от нашего царского величества имеете требование, не известно"30 . Посылая миссию "для выразумения, о чем ваше ханово требование", московские дипломаты предлагали начать отношения как бы заново и уверяли цинский двор в стремлении с "велеможнейшим ханом, яко с паилюбезнейшим соседом, быти в приятной дружбе и любви и в безурывных ссылках"31 . В двадцатых числах января 1675 г. посольство подошло к Цицикару, где его встретили "с честью" цинские чиновники во главе со "старым воеводой", интересовавшиеся целями посольства, подарками царя императору и царской грамотой. Цины решили, прежде чем русское посольство вступит в столицу империи, провести со Спафарием предварительные переговоры. Глава Палаты Амухулан писал: "Когда посол прибудет к нашим границам, то в то время, рассмотревши смысл слов того прибывшего посла и грамоты, представляемой в ответ на указ (указ Сюань Е с требованием выдать Гантимура, направленный в Москву через Милованова. - В. М .), можно будет узнать, ласково или холодно должно обращаться с этим послом. - В. М. )" 32 .

С точки зрения цинской дипломатии, русские выбрали удачный момент для того, чтобы их посольство стояло на сильных позициях в Пекине. Помимо вспыхнувшего антицинского восстания "трех князей-вассалов" (1673 - 1681 гг.), охватившего Южный Китай, в момент появления посольства Спафария восстал один из феодалов чахарских монголов. В конце 1675 - начале 1676 г. Мала как раз и был занят усмирением этого мятежа в Южной Монголии33 . Когда он возвратился в Пекин, его направили на переговоры со Спафарием. Чтобы поднять уровень переговоров в Букее, Мала назначили на пост младшего вице- президента министерства церемоний. Назначение состоялось 17 февраля 1676 г., а 26 февраля Мала уже находился на р. Нонни, в резиденции букейского фудутуна, захватив с собой имевшуюся в Палате документацию о сношениях с Российским государством34 , а в первую очередь все, что относилось к посольству Ф. И. Байкова (1654 - 1657 гг.)35 .

Переговоры в Букее длились около полутора месяцев. Следуя утвержденной императором инструкции, в качестве которой был принят доклад Амухулана, Мала поручили "посредством вопросов" исследовать содержание царской грамоты и "слова


29 Там же.

30 Там же, стр. 333.

31 Там же.

32 "Китайская реляция о посольстве Н. Спафария в Китай". "Записки" Восточного отделения Русского археологического общества. Т. 2. СПБ. 1888, стр. 203 (далее - "Китайская реляция"); см. также "Китайские документы и материалы о посольстве Н. Г. Спафария в Китай, в 1676 году". Рукопись. Библиотека Восточного факультета Ленинградского университета, ксилограф, F-78, лл. 116 - 136 (далее - "Китайские документы").

33 М. Мапса 11. Op. cit., p. 84.

34 "РКО", Т. I, стр. 510.

35 В. С. Мясников. Новые данные о подготовке посольства Ф. И. Байкова в Китай (1654 - 1657 гг.). "Международные отношения и внешняя политика СССР. История и современность". М. 1977, стр. 209 - 221.

стр. 102


прибывшего посла". Если он прибыл в связи с грамотой Сюань Е царю, отосланной через Милованова, то его разрешалось доставить в Пекин. В противном случае Мала был обязан представить доклад в Палату и ожидать указаний36 . Китайский дипломат и помогавшие ему чиновники многократно задавали русскому послу одни и те же вопросы, записывали его ответы и затем сличали их, ища противоречий37 . Главное, что их волновало, - позиция московского правительства по отношению к Цинской империи: не собирается ли посол объявить войну и не идет ли за ним войско? Прежде чем начать переговоры, стороны долго спорили о месте их проведения: Мала настаивал, чтобы русский посол пришел к нему, Спафарий упорно требовал вести беседу в его шатре. Остановились на том, что Спафарий поставил отдельную юрту, а затем туда же вошел Мала.

Последний потребовал царскую грамоту и пригрозил, что если посол не пожелает отдать ее, то будет изгнан. В ответ Спафарий поинтересовался, есть ли у Мала письменные полномочия на ведение переговоров. Но у него не имелось грамот, уполномочивавших вести переговоры в качестве личного представителя императора, как был уполномочен царем Спафарий. Требованию московского дипломата Мала противопоставил заверения, что является чиновником внешнеполитического ведомства империи и что это общеизвестно: его знают в лицо русские, ранее бывавшие в Пекине, а действует он в соответствии с устными указаниями богдыхана38 .

Перехватив дипломатическую инициативу, Спафарий изложил в общих чертах основные принципы взаимоотношений России с соседними странами и подчеркнул, что царь стремится с богдыханом, как с "порубежным соседом, жить в миру, в дружбе и любви". Затем посол остановился на знакомых Мала эпизодах истории связей Российского государства с Цинской империей в предшествовавшие годы и напомнил, что посол Байков, направленный для установления дружественных отношений между двумя государствами, "возвратился назад, ничего не исправя", и лишь потому, что "бугдыханово величество оказалось к тому послу нелюбовью". Царь "от того времени перестал искать дружбу богдыханова величества". Нынешнее же посольство прибыло в связи с получением грамоты от цинского императора, переправленной через нерчинского воеводу при поездке в Пекин Милованова. И хотя в Москве "для неведомости вашего языка" содержание грамоты "выразумети не могли", однако решили, что "такой славный государь невозможно что иное писать кроме дружбы и любви". Поэтому в ответ и было направлено посольство "известить всякую дружбу и любовь"39 .

Действуя в соответствии с обычаями дипломатии того времени и на основании данного ему наказа, Спафарий отказался показать или распечатать царскую грамоту, заметив, что обязан "посольство править перед бугдыхановым величеством", а не перед Мала в наунских селах. Если же грамоту у него попытаются забрать насильно, как это было сделано с Миловановым, то посол и служилые станут "до смерти оборонять государские грамоты". Мала же настаивал на том, чтобы его ознакомили с царской грамотой, ибо по приезде в столицу Спафарий не сможет вручить ее лично богдыхану, а в соответствии с установленным церемониалом40 должен будет передать в Палату, где сделают перевод текста и затем доложат императору.

Наконец, Мала отказался от бескомпромиссной линии, которая привела ранее к отъезду Байкова из Пекина, и решил дружественным обращением расположить к себе посла и добиться от него желаемого. Он попросил показать ему хотя бы печать на царской грамоте, а когда Спафарий отказал и в этом, предложил тому устно изложить основную идею грамоты. Русский посол, выяснив, что императорский указ предписывает пропустить его в столицу Китая, сообщил суть данных ему указаний:


36 "Китайская реляция", стр. 203.

37 "РКО", Т. I, стр. 509.

38 Там же, стр. 503.

39 Там же, стр. 504.

40 Этот церемониал, главным элементом которого было унизительное коленопреклонение, был рассчитан на то, чтобы продемонстрировать низшее по сравнению с цинским Китаем положение всех иных государств и оформить своеобразный ритуальный их вассалитет по отношению к империи Цин (А. С. Мартынов. Значение приезда послов в императорском Китае. "Народы Азии и Африки", 1979, N 1, стр. 27 - 39).

стр. 103


"дружбу и любовь соседственную постановить", а затем, подчеркнув, что действует в нарушение законов своего государства, изложил содержание грамоты41 . Мала попросил показать ему грамоту или изложить ее содержание письменно. Тогда посол задал вопрос, что "честнее": грамота или посол; Мала отдал приоритет грамоте, без которой послу вообще не верят. Тут Спафарий спросил, почему же императору представляют посла, а грамоту, которая "честнее", отдают в Палату? Мала сослался на древность такого обычая и не стал разъяснять послу процедуру, которая ожидала его в Пекине, опасаясь, что русский дипломат может вообще не поехать в столицу империи. Спафарий предложил закончить словопрения и либо двинуться к столице, либо пусть ему разрешат вернуться в пределы Российского государства, где он будет ожидать дальнейших указаний из Москвы и решения Пекина.

Было уже 7 марта, а посол, ехавший "с великим поспешением", как ему предписывал царский указ, и рискнувший двигаться зимой, когда гораздо труднее было найти корм для лошадей и верблюдов, все еще не продвинулся далее цинских рубежей. Он обвинил Мала в "непостоянстве", сказав, что тот неоднократно обещал направить к императору доверенное лицо с известием о возможности приема посла в столице, но не сделал этого42 .

Немногое сумел выяснить Мала и по другим вопросам, интересовавшим цинскую дипломатию. Относительно запроса о Гантимуре Спафарий заявил, что поскольку "лист" Сюань Е, полученный через Аршинского, не был прочитан в Москве, то в связи с этим никакого решения царское правительство не приняло. Тогда Мала сослался на устное требование о выдаче Цинам эвенкийского князя, переданное Милованову и его спутникам на императорской аудиенции, а затем и в Палате. Кроме того, Монготу, сопровождавший Милованова до Нерчинска, вместе с Аршинским дважды переводил и сверял грамоту Сюань Е. В ответ Спафарий разъяснил, что Аршинский находится в опале, так как принял лист богдыхана и начал с ним дипломатические отношения без царского указа. Чтобы не усугубить свою вину, вероятно, он и казаки, исполнявшие его волю, скрыли от московских властей запрос о Гантимуре43 . Таким образом, Спафарий, встретившийся с Гантимуром в Нерчинске и обещавший ему не выдавать его цинским властям, дезавуировал действия находившегося в отставке нерчинского воеводы. В Сибири таких, как Гантимур, заметил русский дипломат, несчетное количество; все они платят ясак воеводам, "а великий государь таких имена и не ведает"44 .

Пришлось Мала согласиться, что и Цины, обращаясь к царскому правительству, не столько стремились получить Гантимура ("про такого мужика только таких великих государей ссылатись непристойно"), сколько-де выясняли статус нерчинских и албазинских казаков, ибо не могли увязать их с теми русскими, которые прибывали в Пекин из Тобольска. В этой ситуации поставить "проблему Гантимура" в центр переговоров цинская дипломатия уже не могла, и Мала перешел к упоминанию о походе албазинских казаков на Ган, пытаясь обвинить русскую сторону в том, что этот рейд был предпринят в момент, когда посольство уже направлялось в Цинскую империю. Тем самым он хотел поставить русского посла в затруднительное положение, как некогда удалось сделать это с Байковым. Но Спафарий объяснил, что казаки "гонялись" за откочевавшими русскими подданными. Если же цинское правительство на %еле заинтересовано в мире и спокойствии в порубежных районах, то после успешного завершения посольства и установления нормальных отношений между двумя государями русская сторона может послать на Амур воеводу, который "никаких обид впредь вашим людям чинить не будет"; в свою очередь, и богдыхан мог бы направить на рубеж такого же начальника, "который ваших людей будет унимать от ссоры"45 . Никаких спорных проблем, связанных с притязаниями на территорию или какие-либо группы населения, между двумя государствами не существовало, а между их реальными рубежами пролегала ничейная зона.


41 "Китайская реляция", стр. 204; "Китайские документы", стр. 13б- 19а.

42 "Китайская реляция", стр. 510 - 511.

43 Там же, стр. 206; "Китайские документы", стр. 13б - 19а.

44 "РКО", Т. I, стр. 505.

45 Там же, стр. 509.

стр. 104


Не удалось Мала связать посла и обязательством выполнить по приезде в Пекин посольский церемониал в соответствии с цинскими требованиями. Его многократные упоминания о Байкове Спафарий парировал замечанием, что "то дело старое и поминать и споритись о том не надобно". Намек Мала на перспективы русской торговли в Цинской империи в случае "правильного" ведения посольства не произвел на Спафария впечатления, поскольку посольство носило более политический характер, "а торговые смотрят торг и прибыль свою, а в государские дела и мешатись не смеют"46 .

В результате предварительных переговоров пинская дипломатия смогла установить факт, что Российское государство стремится не к войне, а обращается с предложением развивать нормальные дипломатические евязи, которые снимут и напряженность в зонах, прилегающих к границам. Это отвечало интересам Цинов в тот момент, хотя и не совпадало с их планами будущего захвата Приамурья. Как дипломат Мала не смог соперничать со Спафарием, и невозмутимость и "великая гордость", с которыми Мала приступил к своей миссии, под конец покинули его, уступив место истерическим вспышкам. Не в силах объяснить причину задержки посла на Науне, Мала объявил о своей вине перед Спафарием и предложил тому даже ударить его или "бесчестить", "и то говорил не по однижды"47 .

9 марта 1676 г. Мала направил императору подробную запись переговоров с послом, в заключение высказав подозрение, что изложенная послом версия о самовольных действиях Аршинского и объяснение отсутствия в русском правительственном документе ответа о Гантимуре незнанием текста грамоты Сюань Е являются дипломатической уловкой. "Хотя по словам прибывшего посла в докладе белого царя и выражается желание быть в хороших отношениях, [но этому] нельзя верить. Так как таким образом возможность подозрения весьма ясна, то [мы] пока задержали Николая и его товарищей у солонов и отправили [доклад], прося указа"48 . Оба дипломата ожидали ответа из Пекина. Между ними установились, казалось, неплохие отношения. Спафарий в донесениях царю подчеркивал, что Мала с ним "живет в дружбе", что он "человек искусной и разумной и по своему учен и многих восточных языков умеет"49 .

После получения известий от Мала чиновники Палаты представили императору предложение принять русского посла в столице. Поскольку из Москвы его "отправили разузнать о деле (изложенном в грамоте Сюань Е. - В. М. ), доставить местные произведения и спросить о высочайшем здоровье, - писал Амухулан, - то пусть им покажут высокие намерения [нашего] государя, ласкающего отдаленные царства, и пусть Мала и прочие доставят по станциям в Пекин русского посла. Когда же [он] прибудет, то [мы], рассмотревши доклад русского царя и расспросивши прибывшего посла, снова переговорим и представим доклад"50 .

17 апреля посольство в сопровождении цинских официальных лиц двинулось от границ империи к. Пекину. А 15 мая посольский караван вступил в столицу. Первоначально Цины решили склонить посла к тому, чтобы он передал привезенную им царскую грамоту в министерство церемоний. Зная позицию россиян, чиновники при приеме Спафария наметили несколько видоизменить традиционную процедуру, чтобы грамоту приняли два члена Государственной канцелярии. Теперь Мала отбросил показное дружелюбие и заявил о будто бы имевшемся у него императорском указе, гласившем, что если царская грамота содержит "угрозу или непристойные речи", то посла "прогнать назад тотчас", а Мала "собирати войско, сколько мочно, великое, и итить под Нерчинской и под Албазинской остроги и их до основания разорить, потому что ведаем, по скольку человек живет в них"51 ; а коль скоро посол не согласится идти с грамотой в министерство, то изгнать его из Пекина, как Байкова.

После почти двухнедельных споров, на которых речь шла фактически не о процедуре, а о признании статуса Российского государства как равного по положению


46 Там же, стр. 508.

47 Там же, стр. 510.

48 "Китайская реляция", стр. 207; "Китайские документы", стр. 19а.

49 "РКО", Т. I, стр. 511.

50 "Китайская реляция", стр. 207; "Китайские документы", стр. 20а.

51 "РКО". Т. I, стр. 373.

стр. 105


империи Цин ("они от своего предложения не хотят отступать, для того чтоб не учинилась равность меж обоих великих государей", - писал посол), цинская дипломатия пошла на уступки. 27 мая Мала привез Спафарию новый план передачи послом царской грамоты: она вручается не в министерстве, а в одном из помещений Императорского города. Ее и "поминки" нужно будет положить на определенном месте, где их примут канцлеры. Император же находится поблизости, и грамоту тотчас передадут ему. Наказ, данный Спафарию, в принципе предусматривал вариант передачи грамоты "хановым ближним людям", если таковой обычай существует в Цинской империи, но при условии отсутствия на этой церемонии послов других государств. В данном случае посол снижал уровень своего дипломатического представительства и именовался посланником. Действуя в соответствии с этим указанием и надеясь продвинуть ход дела, Спафарий дал согласие. Но он не учел, что Мала дезинформировал его.

В этом можно убедиться, сравнив его беседы со Спафарием, зафиксированные в статейном списке последнего, и секретные цинские документы. Например, 24, 25 и 26 июня у посла не было встреч с цинскими дипломатами. Приехавший 27 июня Мала объяснил свое отсутствие похоронами императорского племянника, в связи с чем богдыхану не докладывали о просьбах русского посла52 . Между тем в журнале, который велся в Палате, отмечено, что 26 июня завершено рассмотрение просьб посла к цинскому правительству, сформулированных в наказе из Москвы, и в тот же день о них доложили Сюань Е, который издал соответствующий указ53 . Идентичный результат получается при сравнении документов за 26 июля и многие другие дни. Мала все время убеждал Спафария, что новый план - большая уступка цинской дипломатии русской стороне и что таким способом не принималось в Пекине еще ни одно посольство. Посол же был главным образом озабочен тем, чтобы богдыхан во время процедуры находился поблизости и он мог бы в этом убедиться, а также чтобы император по обычаю европейской дипломатии спросил о "здравии" русского царя.

Итак, Спафарий отдал царскую грамоту и "поминки" (якобы дань) еще до императорской аудиенции. Перевод грамоты на маньчжурский и китайский языки, сделанный тогда, представляет собой любопытный образчик деятельности цинской дипломатии. В делах Палаты эти документы были помечены 15 июня, то есть датой императорской аудиенции послу. Текст же перевода звучал как набор извинений и просьб от низшего к высшему54 . Цины не представляли себе, что эта грамота не была прямо связана с предшествовавшим посланием Сюань Е, и воспринимали ее как непосредственный ответ. В этом свете миролюбивые тон и содержание документа, по мнению цинской дипломатии, свидетельствовали о слабости позиции Российского государства. Кульминационным пунктом принятия посольства явилась императорская аудиенция. То не был прием, организованный для русского посольства. Согласно придворному этикету, 5, 15 и 25 числа каждого месяца Сюань Е принимал чиновников. В упомянутый день во дворце Тайхэдянь состоялось также пожалование очередных степеней гражданским и военным лицам, которые принесли императору благодарность, а затем "его величеству засвидетельствовало свое почтение прибывшее из Российского государства и принесшее дань посольство белого царя"55 .

На следующий день Спафарий заявил Мала, что по сравнению с церемонией передачи им грамоты вчера "честь" ему "меньгаи гораздо учинилась"56 . Но цинский дипломат не отреагировал. Имперские документы по-своему отразили суть происшедшего: "Русский белый царь прислал своего сановника Николая Гавриловича представить местные произведения в качестве дани и поднести [такую] грамоту: "Российское захолустье находится очень далеко, с древности никогда не имело связей с Китаем, не знаем китайского языка, не знаем, в какой форме подносить грамоты. Ныне специально обращаемся к цивилизации с искренним желанием иметь сношения, направ-


52 Там же, стр. 410.

53 "Китайская реляция", стр. 212.

54 Там же, стр. 210; "Китайские документы", стр. 20а - 21б.

55 "Правдивые записи о правлении Шэнцзу великой империи Цин". Т. 61. Токио. 1937, л. 65 (на кит. яз.) (далее - "Правдивые записи").

56 "РКО". Т. I, стр. 398.

стр. 106


ляя посольство с данью"57 . В день представления ему Спафария Сюань Е издал специальный указ: "Местоположение Российского государства весьма отдаленно. Они искренне обратились к цивилизации и специально направили своего сановника поднести в качестве дани местные произведения. Это достойно всяческой похвалы. Доложившим об этом членам Государственного совета обсудить вопрос и донести нам"58 .

Итак, дела посольства с точки зрения европейской дипломатии шли странным образом. Грамоту вручили, но не получили ответа от того, кому она была адресована; посол побывал на аудиенции, но фактически лично императором не был принят; члены посольства находились в изоляции; торговые операции пинскими властями не допускались. 6 июля Амухулан и Мала выяснили у Спафария: если богдыхан согласится отдать русских пленных и перебежчиков за откуп или без откупа, то "буде какие ваши люди сыщутца в Российском царстве" царь станет "потому ж учинить, буде они прямые никанские или богдойские, царское величество обещает отдать противо того же"59 . В ходе беседы Спафарий, изложив позицию Москвы относительно перебежчиков, гарантировал возврат цинских подданных во имя дружбы и мира между обоими государствами. Имя Гантимура не называлось, ибо согласовывались общие принципы подхода к перебежчикам. А через день состоялся прием посла в министерстве церемоний. Это был традиционный банкет", которым чествовались все иноземные послы, поднесшие "дань" и побывавшие на императорской аудиенции. От Спафария и здесь потребовали выполнить унизительную процедуру. Он после долгих споров согласился на троекратное поклонение вместо девятикратного, сославшись в качестве прецедента на прием голландского посла60 .

После этого Спафарий сосредоточил усилия на получении разрешения на ведение торговли и свободный выход членов посольства с территории "двора", где они были размещены. Стояло исключительно жаркое лето, среди спутников посла участились болезни и смертные случаи. Товары, привезенные для продажи, портились, и их пришлось бы отдавать за бесценок, а прибытие в Пекин очередного бухарского каравана ухудшало торговую конъюнктуру. Но цинская дипломатия не намеревалась идти навстречу пожеланиям Спафария. Когда он вновь обратился к Амухулану и Мала с просьбой позволить свободный торг, то Амухулан говорил, что-де это дело у Мала, а Мала, в свою очередь, говорил, что-де - у Амухулана61 . Цинские дипломаты разрешали себе даже насмешки над представителем российской стороны. Мала же заявил, что, возвратившись в Москву, посол может "объявить" царю: "Буде изволит впредь посылать послов - добро, а буде не изволит, и то на ево воли"62 .

В конце июля - начале августа цинская сторона фактически прервала переговоры. Мала не появлялся на посольском дворе, ссылаясь на нездоровье. Дело в том, что в те дни при дворе шло обсуждение хода переговоров и предложений Российского правительства63 . Чиновники Палаты в докладе императору от 28 июля подчеркнули, что сомневаются в точности заявления русского посланника о незнании царем дела Гантимура, в связи с чем не следует готовить ответное посольство в Москву, а достаточно ограничиться вручением послу императорского указа, в котором можно похвалить белого царя за присылку "дани" и грамоты со специальным человеком64 . Члены Государственного совета согласились с мнением Палаты и советовали поручить составление указа Государственной канцелярии65 . Таким образом, итог посольства был предопределен. Цинская дипломатия, добившись обманом исполнения придворного церемониала, предназначенного для представителей "даннических государств", фактически отказывалась от развития нормальных дипломатических отношений, ибо


57 "Правдивые записи". Т. 61, л. 36; "Записи историка из павильона Дунхуаз Серия "Канси". Т. 17. Шанхай. 1894, л. 17б.

58 Там же, лл. 3б - 4а.

59 "РКО". Т. I, стр. 411.

60 Там же, стр. 418.

61 Там же, стр. 416.

62 Там же, стр. 422.

63 "Китайская реляция", стр. 211; "Китайские документы", стр. 4а - 7а.

64 "Китайские документы", стр. 27а - 27б.

65 Там же, стр. 27б - 28б.

стр. 107


это противоречило бы военному решению создаваемой Китаем в отношениях с Россией "амурской проблемы".

Заключительный этап пребывания Спафария в столице Цинской империи был наполнен борьбою посла за престиж своего государства. 12 августа Мала объявил ему о назначенной на следующий день процедуре вручения ответных подарков богдыхана царю. Ее смысл заключался в том, что каждый правитель, приносивший дань пекинскому трону, имел право на получение жалованья. Тем самым царя хотели приравнять к вассалам66 . Хотя эту церемонию из "особого" уважения к царю собирались провести не в Палате, а в Пурпуровом запретном городе, на том месте, где принималась царская грамота, - Спафарий разгадал ее смысл. Когда после трехчасового ожидания под дождем принесли императорские дары, Амухулан, вручавший их, потребовал от посла припасть на колени, "потому что у них обычай таков, что всех государей послы припадают на колени и так принимают поминки к своим государем". Но Спафарий категорически отказался уронить престиж своей страны, поскольку "от того учинитца позор великому государю, а принимают так поминки подданные от государей своих, а которые равны, принимают, как ведетца во всем свете друг от друга и сосед от соседа как отдал и от страны царского величества поминки ему, алихамбе, а не велел никому пасти на колени и принять"67 .

Амухулану пришлось молча передать по росписи "поминки", после чего он направился в дворцовые покои для доклада. Сюань Е послал за Мала, чтобы тот уговорил посла выполнить положенный ритуал. Но Спафарий остался тверд. Тогда цинские дипломаты, забрав уже врученные "поминки", попытались отнять у посланника и их роспись. Однако это им не удалось. Для оправдания своих действий они заявили, что подарки были взяты обратно, так как не все они готовы и к ним добавятся новые. Спафарий, сохранивший роспись, смог проверить эту версию и убедился в ее несостоятельности. 16 августа ему были переданы те же предметы, что в прошлый раз, и в том же количестве. Посол принял "поминки" стоя, и цинские дипломаты разрешили ему получить их по русскому обычаю. В докладе императору чиновники, оправдываясь, сослались на якобы внесенные ими изменения в номенклатуру и количество предметов, переданных царю68 .

1 сентября Амухулан подтвердил отказ цинского правительства дать послу ответ на грамоту царя и содержавшиеся в ней предложения о развитии дружественных отношений между двумя государствами. Возвращение Гантимура и свертывание российского освоения Приамурья являлись непреложными требованиями. Лишь исполнение их могло бы изменить позицию императорского правительства. А до тех пор, подчеркнул глава внешнеполитического ведомства цинского Китая, "чтоб отнюдь никакие люди от нас ис России и ис порубежных ни с какими делами и с торгом не приходили, потому что указ бугдыханов так постановлен"69 . Практически империя в одностороннем порядке объявила о разрыве реальных связей с Российским государством. Она сделала ставку на прямые военные действия.

Территориальная экспансия Цинов в Приамурье была рассчитана на создание там зоны, которая отделила бы дальние подступы к маньчжурскому домену от российских владений. Идея создания такого рода зон, носивших название "цзими", появилась еще в древнекитайской стратегии "обуздания варваров" и стала частью сформулированной в начале нашей эры Бань Гу доктрины "Ослабив поводья, не прерывать отношений"70 . При династии Тан были созданы "цзими фучжоу" (военные и гражданские префектуры под ослабленным контролем), а при династии Мин - "цзими вэйсо" (гарнизоны под ослабленным контролем). В таких районах старшины местных племен служили чиновниками. "Эти префектуры и округа под ослабленным конт-


66 "Китайская реляция", стр. 215; "Китайские документы", стр. 29а - 30а.

67 "РКО". Т. I, стр. 435.

68 "Китайская реляция", стр. 215.

69 "РКО". Т. I, стр. 450.

70 А. С. Мартынов. Представления о природе и мироустроительных функциях власти в официальной китайской традиции. "Народы Азии и Африки", 1972, N 5, стр. 79; Yang Lien-sheng. Historical Notes on the Chinese World Order. "The Chinese World Order". Cambridge (Mass.). 1974, pp. 31 - 33.

стр. 108


ролем устанавливали пограничную префектуральную систему лишь по названию, тогда как на деле являлись вассальной пограничной системой"71 . Попытки правителей Мкн и Цин превратить их в обычные административные единицы дали ограниченные результаты. Политика "цзими" применялась как внутри, так и вне имперских рубежей в зависимости от того, насколько силен был Китай в тот или иной период. Она была тесно связана со стратегическими планами "и-и чжи-и" ("управлять варварами с помощью варваров") и "и-и гун-и", "и-и фа-и" ("атаковать варваров с помощью варваров"), а также "и-и чжи-и" ("с помощью варваров сдерживать варваров")72 .

При успехе цинского оружия Приамурье лишалось перспектив хозяйственного и административного развития, ибо превращалось в пустынный буфер для "сдерживания" русских, а русский Албазин становился объектом главного удара, поскольку занимал в этом крае ключевую позицию. Захват его расчленял российские владения и затруднял оказание помощи русским поселениям на Зее и близ Охотского побережья. По версии Сюаиь Е, причиною начатой маньчжурами войны была защита амурских племен. Но существуют такие цинекие документы, как донесения императорской разведки. Из них вытекает, что Мала, направленный в солонские селения, организовал там центр, из которого посылались шпионы в Нерчинск и Албазин. Их сообщения подытоживались в отчетах о ситуации в российских владениях73 . Эти документы не оставляют сомнения в вымышленном характере версии Сюань Е.

Мала сообщал, что он и его люди "неоднократно тайно приезжали к солонам и разведывали положение русских. Все утверждают, что в Албазине и Нерчинске имеется по 500 - 600 русских. Многие годы им удавалось продержаться тут благодаря тому, что они построили от устья реки Аргунь до Албазина более десятка селений. Между Албазином и устьем реки Буэрмафу имеется также более десяти населенных пунктов. Русские здесь построили избы, пашут и сеют для поддержания своего существования, а также занимаются охотой на соболей"74 . В Нерчинском уезде обстановка отличалась лишь тем, что "полей здесь не возделывают, и русские добывают средства к существованию, обкладывая ясаком все роды намияр. Халхасцы и баргуты временами приезжают к Нерчинску торговать скотом и другими предметами, добывая таким путем средства к своему существованию". По Аргуни, ее правому притоку Гэньхэ и другим рекам, как доложил вернувшийся из-под Нерчинска лазутчик Бухэдэ, кочуют, занимаясь отгонным скотоводством, эвенки различных родов, в том числе люди Гантимура75 . Следовательно, русские совместно с коренным населением Приамурья занимались мирным хозяйственным освоением края.

Добавим, что на протяжении всего периода цинско-русских контактов и китайский Государственный совет, и Палата рассматривали земли Нерчинского и Албазинского уездов как российскую территорию. Это прослеживается по документам, которые Амухулан и Мала готовили во время переговоров со Спафарием. Тот же характер сохраняли донесения Амухулана и Мала к началу реализации военного замысла императора. Сюань Е, как; и его сподвижники, хорошо знал, что район, куда направлялась его армия, никогда не входил в состав ни Китайского государства, ни Маньчжурской империи. При подготовке к вторжению в российские пределы Мала задумал акцию по уничтожению продовольственных ресурсов защитников Приамурья и предложил совершить экспедицию для захвата урожая на полях в районе Албазина. Одновременное запрещение монгольской торговли скотом в Нерчинске должно было лишить русских возможности закупать мясо76 .

Мала был назначен фудутуном и входил в штаб главнокомандующего цинской армией в Приамурье. Зимой 1685/86 г. Мала вместе с генералами Лантанем и Исана должен был составить план усиления маньчжурского влияния в Южном Приамурье, для чего предполагалось строительство крепости в районе Мэргени77 . Затем импера-


71 Yang Lien-sheng. Op. cit., p. 33.

72 Ibid.

73 "PKO". T. II. M. 1972, стр. 665, 670.

74 Там же, стр. 660.

75 Там же; И. Россохин, А. Леонтьев. Указ. соч. Т. 12, стр. 126 - 127.

76 "РКО". Т II, стр. 669; И. Россохин, А. Леонтьев. Указ. соч. Т. 12. стр. 127.

77 "РКО". Т. II, стр. 680.

стр. 109


тор направил Мала в действующую армию78 . В качестве специалиста по дипломатии, разведке и истории связей с Россией он был включен в состав делегации, направлявшейся на переговоры с русским послом Ф. А. Головиным, сначала в Селенгинск, затем в Нерчинск. Но Мала, уезжая в Нерчинск, находился не при посольстве, а при армии. Когда 21 июля 1689 г. цинское посольство, сопровождаемое воинским отрядом, прибыло к Нерчинску, генералы Лантань и Сабсу уже привели хэйлунцзянскую армию под стены русского острога. К многотысячному отряду, который сопровождал китайских послов, добавились около 5 тыс чел., 120 речных судов и артиллерия. Протесты русских администраторов в связи с появлением у Нерчинска цинской армии79 были оставлены без внимания. Затем группа офицеров и чиновников во главе с Мала встретила императорское посольство на подступах к Нерчинску.

Мала был одним из участников военного нажима на новое российское посольство. Попытки Головина "учинить с китайскими великими послы съезд для скорейших договоров по посольскому обыкновению" были отвергнуты. Цинские делегаты никаких встреч "в равенственном числе людей не хотели"80 . Цинская армия получила приказ переправиться через Шилку к Нерчинску. Местные племена, склоненные к измене людьми Мала, "стояли близ Нерчинска во многолюдстве" и "к воинскому делу во всякой были готовности", китайские же силы находились "во многих тысечех под самым Нерчинским бусами и конницею во всякой готовности"81 . Господствовавшие над острогом высоты были заняты цинскими войсками. На судах готовили к бою орудийные станки. Руководители цинской делегации сменили гражданскую одежду на боевую броню82 . "Китайские послы почали чинить приготовление к воинскому делу". Чтобы они "не разорили всего Нерчинекого уезду деревень" и не разорили всей Даурской земли", Головин решился на уступку Албазина и 27 августа 1689 г. подписал Нерчинский договор. Как докладывал Государственный совет императору, "земли, лежащие на северо-востоке на пространстве нескольких тысяч ли и никогда раньше не принадлежавшие Китаю, вошли в состав ваших владений"83 . После этого среднее течение Амура временно подпало под контроль цинских войск, на северном его берегу образовалась буферная зона пустынных земель, деятельность русских в Приамурье была прекращена, а Китай начал готовиться к усилению борьбы с ойратами и захвату Джунгарского ханства.

Такова подлинная история действий китайской дипломатии коварства и насилия в период, предшествовавший заключению Нерчинекого договора.


78 Там же, стр. 682.

79 Там же, стр. 467, 789.

80 Там же, стр. 531.

81 Там же.

82 Там же, стр. 532, 719.

83 Хэ Цю-тао. Готовьте боевые колесницы на страну Полунощную. Пекин. 1881, ч. 8, вводная, стр. 2а ( на кит. яз.); "РКО". Т. II, стр. 686; M. Mancall. Ор. cit., p. 161.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ДИПЛОМАТИЯ-КОВАРСТВА-И-НАСИЛИЯ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

В. С. МЯСНИКОВ, ДИПЛОМАТИЯ КОВАРСТВА И НАСИЛИЯ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 14.02.2018. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ДИПЛОМАТИЯ-КОВАРСТВА-И-НАСИЛИЯ (дата обращения: 19.03.2024).

Автор(ы) публикации - В. С. МЯСНИКОВ:

В. С. МЯСНИКОВ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
1049 просмотров рейтинг
14.02.2018 (2225 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
1 голос(а,ов)
Похожие статьи
ПРОБЛЕМЫ ИНДИЙСКОЙ ДЕРЕВНИ
Каталог: Экономика 
Вчера · от Вадим Казаков
Учебное пособие предназначено для слушателей Военно – ветеринарного института, курсов усовершенствования и переподготовки офицеров запаса (по профилю ветеринарный врач - ветсанэксперт). Оно предназначено для пользования специалистами ветеринарно-санитарной службы федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по выработке и реализации государственной политики, нормативному регулированию в области обороны. Учебное пособие может быть полезным специалистам ветеринарной (ветеринарно-санитарной) службы федеральных органов исполнительной власти, осуществляющих функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно – правовому регулированию в сфере внутренних дел (исполнения уголовных наказаний, государственной охраны, обеспечения безопасности Российской Федерации) в пределах своей компетенции.
Каталог: Военное дело 
2 дней(я) назад · от Виталий Петрович Ветров
Рассказ о замечательном военно-ветеринарном враче, высшей категории, изумительном и высококвалифицированном специалисте в области кинологии. Выпускнике Военно-ветеринарного Факультета при Московской Ветеринарной академии имени К.И. Скрябина, майоре полиции Республики Казахстан Юрии Павловиче Тропине
Каталог: Военное дело 
4 дней(я) назад · от Виталий Петрович Ветров
Энергия и масса в современной астрофизике имеют не однозначные определения. Энергия и масса, это взаимодействие сущностей частиц в энергетических средах, которую создают все частицы Вселенной. При своём взаимодействии, частицы создают термодинамический объём (ТО) в макроскопическом мире, аналогичен физике и в микроскопическом мире. Важность определения ТО в микроскопической физике, позволяет доказать Бюроканскую концепцию, распада сверхплотного объекта на фрагменты, которые зажигаются звёздами.
Каталог: Физика 
4 дней(я) назад · от Владимир Груздов
В октябре 2020 года исполнилось 100 лет со дня основания кафедры продовольственного обеспечения, а также предметно-методической комиссии кафедры материального обеспечения Военной академии материально-технического обеспечения им. генерала армии А.В. Хрулёва.
Каталог: Военное дело 
8 дней(я) назад · от Виталий Петрович Ветров
Комплементарная психология (психология взаимной дополнительности) — это научно-практическое направление, впервые сформировавшееся на рубеже XX–XXI веков в российской научной школе координационной психофизиологии, психологии развития и педагогики комплементарности И.М.Мирошник. С точки зрения комплементарной психологии, воссоединение Крыма и России — закономерный процесс объединения комплементарных, взаимно дополняющих народов, обусловленный их единым культурно-историческим, духовно-нравственным цивилизационным кодом.
8 дней(я) назад · от Ирина Макаровна Мирошник
Руководители высших военно-ветеринарных учебных заведений России
Каталог: Военное дело 
8 дней(я) назад · от Виталий Петрович Ветров
Стихи, пейзажная лирика
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА Н. МОДИ: ИТОГИ ЗА ДВА ГОДА
Каталог: Политология 
11 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Произведём энергетические определения частиц. Энергия потенциала частицы E_CVn. Энергия потенциала взаимодействия частицы 〖sE〗_n. Полная энергия частицы E_nP. Применим эти определения для расчёта Нейтронного ядра Вселенной. Найдём их взаимозависимость в энергетических средах. Уточним размерность энергетической среды. Получим треугольник расширения Вселенной, который связывает энергии частицы и исключает выделение энергии частицей при расширении Вселенной. Расширение Вселенной, это преобразование сущностей частиц, перемещение частиц с высокого уровня энергии на низкие уровни энергии.
Каталог: Физика 
13 дней(я) назад · от Владимир Груздов

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ДИПЛОМАТИЯ КОВАРСТВА И НАСИЛИЯ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android