Дела и судьбы белой эмиграции давно привлекают внимание общественности. Исследование фактов, приемов и методов работы, общих тенденций, связанных с деятельностью белоэмигрантов, позволяет полнее осветить некоторые важные аспекты истории СССР¹ . Данный очерк касается тех процессов и тенденций, которые привели во второй половине 20-х - первой половине 40-х годов к разложению эмигрантских политических группировок и окончательному их крушению.

1 апреля 1926 г. официоз французского министерства иностранных дел "Temps" поместил небольшую, всего в несколько строк, информацию об открытии в Париже в ближайшее воскресенье "всемирного русского съезда", который, по замыслу его организаторов, должен был стать "внушительной демонстрацией" единства "русских зарубежных сил и их целей". Съезд призван был объединить силы белой эмиграции и попытаться направить их на путь вооруженной борьбы против Советской власти. "Бороться всячески и во всех направлениях", - заявил при открытии съезда председатель его оргкомитета министр иностранных дел врангелевского правительства П. Б. Струве. "Нас не остановит признание Советской власти многими государствами, многими народами", - угрожал с трибуны небезызвестный А. Ф. Трепов, бывший незадолго до Февральской революции председателем совета министров. "И, прежде всего вопрос о самой жестокой и непримиримой борьбе с III Интернационалом и его слугами", - настаивал битый белый генерал П. Н. Краснов. "Борьба должна быть до конца, без конца, до победы", - говорил известный черносотенец, лидер краше правых в III и IV Государственных думах Н. Е. Марков (Марков 2-й), выступая от имени высшего монархического совета² .

В день открытия съезда эмигрантская газета "Возрождение" в передовой статье, обращаясь к его участникам, призывала: "Нужно помнить, что большевики ждут от съезда двух вещей: демонстрации розни и обнажения сословных и классовых интересов. Большевики только и мечтают о том, чтобы можно было использовать постановления съезда как реставрационные вожделения"³ . Но единства белой эмиграции на нем достигнуть не удалось, да это было и невозможно. На съезде "все перепуталось", - писала "Правда"⁴ . 420 делегатов из 26 стран разбились на разные группировки, и даже умеренные монархисты казались там левыми. Съезд отправил депутацию в парижский пригород Шуаньи, где жил великий князь Николай Никола-

¹ Среди новых работ советских авторов, в которых получили отражение борьба с зарубежной контрреволюцией, крушение ее планов и замыслов см.: Л. М. Спирин. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (начало XX в. - 1920 г.). М. 1977; Г. З. Иоффе. Крах российской монархической контрреволюции. М. 1977; В. В. Комин. Политический и идейный крах русской мелкобуржуазной контрреволюции за рубежом. Калинин. 1977; его же. Крах российской контрреволюция за рубежом. Калинин. 1977; его же. Белая эмиграция и вторая мировая война. Калинин. 1979; Ю. В. Мухачев. "Новая тактика" российской контрреволюции и ее провал. 1920 - 1922 гг. "Исторические записки". Т. 99. 1977; Г. Ф. Барихновский. Идейно-политический крах белоэмиграции и разгром внутренней контрреволюции 1921 - 1924 гг. Л. 1978; Д. Л. Голинков. Крушение антисоветского подполья в СССР. Изд. 2-е. М. 1978; Л. К. Шкаренков. Белая эмиграция: агония контрреволюции. "Вопросы истории", 1976, N 5.

² "Возрождение" (Париж), 5.IV.1926.

³ Там же.

⁴ "Правда", 28.IV.1926.

стр. 85

евич. Отвечая на приветствие, он похвально отозвался о готовности "зарубежных сынов России содействовать" его начинаниям "по спасению родины", но в то же время, пытаясь затуманить суть дела, призывал своих единомышленников "не предрешать" ее будущих судеб. Один из претендентов на несуществующий русский престол заговорил о необходимости предоставить "бесправному народу" свободу в установлении "основ своего бытия и устроения". Известный советский журналист М. Е. Кольцов со свойственным ему сарказмом по этому поводу заметил: "Ну, спасибо, великий князь. Вот это хорошо. Правда, запоздало оно, это разрешение, лет на восемь с хвостиком. За это время мы здесь мало-мало устроили свое бытие, устраиваем дальше"⁵ .

Несмотря на заявления о "непредрешении", явной была монархическая суть зарубежного съезда. Не случайно в дни его работы в западной печати появились сообщения о том, что Николай Николаевич объявлен "наследником романовского трона". Хотя "Возрождение" и выступило с опровержением⁶ , но сообщения о "еще одном" русском царе продолжали печататься. Венская "Arbeiter-Zeitung" рассказывала читателям, что около двух лет назад "великий князь Кирилл возложил на себя корону Российской империи". С этим не мог примириться, по словам газеты, его родственник великий князь Николай, который⁷ . Монархические тенденции, так откровенно проявившиеся на зарубежном съезде, вызвали протесты со стороны некоторой наиболее умеренной его части. Представители так называемых торгово-промышленных кругов, которые были в числе инициаторов съезда, испугались засилья на нем "дикого помещика". Дело дошло до скандала, когда бывший фабрикант С. Н. Третьяков, один из руководителей Торгпрома и товарищ председателя оргкомитета съезда, покинул его. Здесь как раз и выявились те сословные и классовые интересы, против обнажения которых предупреждало "Возрождение". Оказалось, что часть делегатов не хотела подчиняться великому князю и была против создания руководящего органа при "верховном вожде".

Классовые и сословные интересы особенно ярко проявились при обсуждении доклада о земле, с которым выступил В. И. Гурко - бывший царский сановник, октябрист, член оргкомитета съезда. Когда-то он был одним из проводников столыпинской земельной реформы. И не случайно во время доклада о земле делегаты съезда почтили вставанием память Столыпина. Докладчик заявил, что в 1926 г. уже невозможно вернуть землю бывшим собственникам. Шесть лет назад, по его мнению, это еще можно было сделать, а теперь все кристаллизовалось. Нет другого выхода, сказал, как бы оправдываясь, Гурко, как закрепить землю в собственность за теми, кто ею владеет. После докдада разгорелась дискуссия. Некоторым ораторам казалось, что их уже ждут в России, и Трепов, например, заранее "успокаивал" крестьян, что отнимать у них ничего не будут. Но тут же объявил, что "крепкие" крестьяне ни за что не уступят своей земли, которую "у них захватила деревенская беднота, жадная до чужого". Вообще же и он и Марков стоят за то, чтобы отложить решение вопроса до возвращения в Россию. Но вот на трибуну поднялся престарелый князь Д. Д. Оболенский и вспомнил "своих крестьян", которые, по его словам, "хотят помещиков". "Мы вернем земли по принадлежности, - заявил он, - и тогда за нами пойдут"⁸ . В резолюцию съезда было записано "обещание" не отнимать у крестьян землю, которой они пользуются, но выступления черносотенно-монархических деятелей нагляднее всяких резолюций раскрывали их подлинную заинтересованность в имущественной реставрации.

Злобный антисоветизм, клевета, попытки извратить тенденции развития Советского Союза, представить их перед западными державами в выгодном для себя свете - вот сущность всех выступлений на съезде. С. С. Ольденбург, Ю. Ф. Семенов, А. М. Масленников и другие идеологи кадетско-монархического толка ратовали за объединение усилий "зарубежной" и "внутренней" контрреволюции, призывая к борьбе с Советской властью, делали упор на нарастание "нового зажиточного класса" - кулачества в деревне. Потеряв всякое чувство реальности, участники съезда

⁵ "Правда", 14.IV.1926.

⁶ "Возрождение", 9.IV.1926.

⁷ "Arbeiter-Zeitung", 14.IV.1926.

⁸ "Возрождение", 7 и 10.IV.1926; "Дни", 10.IV.1926.

стр. 86

рассуждали о праве "зарубежной России" говорить с внешним миром от имени "России вообще". Вожди белой эмиграции, неспособные мыслить объективно, пытались создать иллюзию, будто они понимают чаяния русского народа и найдут в нем опору, а Советская власть якобы не выдержит трудностей и внутрипартийная оппозиция расколет большевиков. Не сумев добиться сплочения собственных сил, белая эмиграция надеялась на чудо. Это настроение выразило "Возрождение" в одной из передовых статей, опубликованных в дни работы съезда. "Мы отступили, - говорилось в ней. - Но мы не сдались. Мы залегли в окопы "беженского существования" и ждем"⁹ .

В те дни, когда в Париже белоэмигрантами произносились воинственные речи, в Москве очередной Пленум ЦК ВКП(б) обсуждал вопросы экономического положения и хозяйственной политики. Следуя генеральной линии партии, Пленум наметил ряд конкретных мероприятий по развертыванию индустриализации страны. Подъем народного хозяйства, увеличение в нем удельного веса социалистических элементов, сам по себе факт почти десятилетнего существования Советского государства заставляли задуматься реалистически мыслящих западноевропейских политиков. "Любое европейское государство в настоящее время в гораздо большей степени, чем ранее, начинает понимать, как важно восстановление торговых отношений с Россией... Россия является подходящим для Европы рынком сбыта, заменяющим заморские рынки, которые ныне так трудно сохранить"¹⁰ , - писала берлинская "Deutsche Allgemeine Zeitung". Подобные настроения получали все большее распространение в деловых кругах Запада. Не случайно в то время, когда в отеле "Мажестик" заседали белоэмигранты, на Кэ д'Орсэ советская делегация вела переговоры с представителями французского правительства о выработке modus Vivendi в отношениях между двумя странами. Французское правительство было заинтересовано в этих переговорах, в развитии экономических отношений с Советским Союзом.

Международная обстановка, новые тенденции в отношениях капиталистического мира с СССР в определенной степени отразились на зарубежном съезде. Газета "Возрождение" признавалась в чувстве неудовлетворенности и горечи, поскольку съезд не смог создать "орган", который был бы способен возглавить "всю сплотившуюся вокруг великого князя зарубежную массу"¹¹ . Пожалуй, наиболее убийственную оценку результатам съезда дал генерал П. Н. Врангель: "После зарубежного съезда общественность оказалась у разбитого корыта. Ни одна из групп не оказалась достаточно сильной, и в чувстве собственного бессилия все ищут союзников"¹² .

На протяжении многих лет белая эмиграция не только делала попытки объединить свои силы, но и продолжала в разных формах ожесточенную борьбу против Советской власти. Во второй половине 20-х и в 30-е годы, по мере сокращения общего фронта активной политической эмиграции, ее действия стали более изощренными и авантюристичными. Зарубежный съезд, который как бы выражал белоэмигрантский "активизм" тех лет и являлся попыткой, правда, безуспешной, собрать силы для нового похода, высказался вполне определенно, при всех разногласиях по конкретным вопросам, за борьбу против Советской власти до конца и разными способами. На съезде были сделаны и некоторые практические шаги в этом направлении: заслушан, например, доклад Ю. И. Лодыженского - члена бюро "Лиги по борьбе с III Интернационалом", созданной летом 1924 года.

Лига имела тесные связи с Врангелем и другими руководителями РОВС - Русского общевоинского союза, наиболее крупной эмигрантской контрреволюционной организации. В 20-е - 30-е годы РОВС развернул свои отделы и отделения во многих странах, сначала в Европе, а потом в Америке и Китае. По замыслу организаторов союза он должен был стать чем-то вроде рыцарского ордена, члены которого связаны общим обетом. Где бы ни находился член РОВС, кем бы он ни работал, от него требовались дисциплина и боевая готовность. В одном из документов РОВС цели союза были сформулированы лаконично и недвусмысленно: "РОВС с радостью пой-

⁹ "Возрождение", 9.IV.1926.

¹⁰ "Deutsche Allgemeine Zeitung", 2.IV.1926.

¹¹ "Возрождение", 12.IV.1926.

¹² Коллекция ЦГАОР СССР. Врангель - Лампе, Чебышеву, Шатилову, Абрамову от 1 июня 1926 года.

стр. 87

дет на сотрудничество с государством, которое заинтересовано в свержении Советской власти и образовании в России общенационального правительства"¹³ . В начале 30-х годов, по данным штаба РОВС, в союзе насчитывалось 40 тыс. зарегистрированных членов (в 20-е годы - около 100 тыс.). В случае начала активных действий против СССР это число могло быть увеличено в 2 - 3 раза. Большую часть РОВС составляли бывшие офицеры. Они ждали, когда их снова призовут в поход против Советской России. Наиболее одержимые в свободное от работы время садились за военные учебники, карты, схемы. Главари РОВС создали целую систему кружков и курсов: низших - для унтер-офицеров, средних - младших офицеров, высших - штаб-офицеров. В Париже под руководством Н. Н. Головина, бывшего профессора Николаевской военной академии, функционировали высшие военно-научные курсы, на которых бывшие офицеры и генералы царской и белой армии изучали опыт гражданской войны, знакомились с организацией и боевой подготовкой Красной Армии¹⁴ .

Прикрываясь вывеской организации бывших комбатантов, РОВС развернул активную контрреволюционную деятельность. В распоряжении его руководителей находился "фонд спасения России", из средств которого финансировалась разведывательная и подрывная работа этой организации в СССР. По указанию Николая Николаевича руководство ею было поручено в РОВС А. П. Кутепову, одному из самых беспощадных белогвардейских генералов. Деньги поступали из самых разных источников. По сведениям, относящимся к 1927 г., например, председатель "центрального объединения" А. О. Гукасов ежемесячно ассигновал РОВС 8 тыс. франков. Членам РОВС рассылались обращения, призывы вроде воззвания "Памятуйте о России". Все "чины", кому оно адресовалось, призывались, несмотря на тяжелое материальное положение, жертвовать в "фонд спасения России". Чтобы было ясно, на что пойдут эти средства, здесь же пояснялось, что они расходуются "исключительно на противобольшевистскую работу"¹⁵ . Каждый жертвователь, говорилось в другом документе РОВС, является участником широко разветвленной, самой многочисленной и активной организации в зарубежье¹⁶ . И все же из-за того, как использовать средства "фонда спасения", возникали трения между Врангелем и Кутеповым, между Врангелем и великим князем. В доверительной переписке руководителей РОВС высказывалось серьезное недовольство тем, что в разведывательной работе, которая велась под руководством Кутепова, имели место частые провалы¹⁷ .

В одном из писем Врангеля есть довольно любопытное признание: "Попались на удочку ГПУ почти все организации, огромное большинство политических деятелей чувствует, что у них рыльце в пушку, что углубление вопроса обнаружит их глупую роль"¹⁸ . Генерал Лампе, получив это письмо, сделал на полях напротив слов о политических деятелях пометку: "П. Б. Струве". "Добытая" этим активным белоэмигрантским лидером через чехословацкого реакционного деятеля К. Крамаржа крупная сумма для каких-то разведывательных операций Кутепова оказалась растраченной впустую. Как говорил Врангель, дело Кутепова рухнуло.

ВЧК - ОГПУ в течение шести лет, с 1922 по 1927 г., проводили смелую операцию, получившую условное название "Трест". Под видом руководителей монархической организации действовали чекисты, которые сумели установить контакты со многими зарубежными контрреволюционными группами, внедрить в них своих людей, разгадать и предотвратить крупные антисоветские акции¹⁹ . В ключевой роли одного из руководителей монархической организации выступал бывший действительный статский советник А. А. Якушев, порвавший с лагерем контрреволюции. Как представитель "Тдеста" Якушев (он же Федоров) встретился в Берлине с заправилами высшего монархического совета, установил контакты с руководителями РОВС. Со-

¹³ Там же. РОВС. Справка 1933 года.

¹⁴ Там же. "Инструкция для ведения занятий на курсах высшего военного самообразования под главным руководством ген. -лейтенанта Головина".

¹⁵ Там же. Приказ по 2-му Отделу РОВС. Берлин, 15 ноября 1931 года.

¹⁶ Там же. "О фонде спасения России". На правах рукописи. Париж.

¹⁷ Там же, Шатилов - Лампе от 1 августа 1927 года.

¹⁸ Там же. Врангель - Лампе от 31 октября 1927 года.

¹⁹ Подробнее см. Л. Пикулин. Мертвая зыбь. М. 1965.

стр. 88

стоялась его встреча с генералом Е. К. Климовичем - бывшим директором департамента полиции, выполнявшим у Врангеля функции начальника разведки. При этом присутствовали В. В. Шульгин и бывший сенатор Н. Н. Чебышев, очень близкий к Врангелю человек. "На диване сидел приличный господин лет так под пятьдесят, - вспоминал потом о встрече с Якушевым Чебышев. - Держался спокойно, говорил без всяких жестикуляций,.. ни тихо, ни громко, гладко, самоуверенно, немного свысока"²⁰ . В Париже "Тресту" удалось завязать сношения с Врангелем и Николаем Николаевичем. В течение нескольких лет деятельность "Треста" создавала у главарей контрреволюции впечатление его реальной силы. Чекистам удалось предотвратить многие террористические акты, которые готовились в то время белоэмигрантской агентурой. "В Федорова уперлась вся разведка Кутепова", - признавался Врангель после того, как операция "Трест" уже закончилась²¹ . В ходе ее усилилась внутренняя борьба в зарубежном лагере контрреволюции, в частности соперничество между Врангелем и Кутеповым. В орбиту этой операции попадали все новые лица: руководители Торгпрома, в том числе А. И. Гучков, бывший премьер-министр В. Н. Коковцов. В ее рамках была осуществлена и поимка чекистами английского разведчика С. Рейли.

Пытаясь спасти свой престиж после многих провалов, зарубежная контрреволюция предприняла в 1927 г. попытки организации ряда террористических актов. Они проходили на фоне общего обострения международной обстановки, усиления антисоветской кампании, которую в то время разжигала и направляла британская реакция. 23 февраля 1927 г. английское консервативное правительство выступило с нотой, выдвинув необоснованные обвинения в адрес Советского Союза. 12 мая в Лондоне был произведен налет на помещения советского торгпредства и англо-русского кооперативного общества для ведения торговых операций между СССР и Англией ("Аркос"). Налетчики обыскали все столы и шкафы, взломали сейфы. А незадолго до того, в апреле, в Пекине произошло инспирированное Англией нападение банд Чжан Цзолиня на советское полпредство. Следующим шагом в нагнетании антисоветской истерии стал разрыв 27 мая 1927 г. английским правительством торговых и дипломатических отношений с СССР. Такой ход событий явно поощрял авантюристические элементы белой эмиграции. "За последнее время международная обстановка решительно изменилась в нашу пользу"²² , - писал строго доверительно Гучков. Для некоторых стран, рассуждал он, борьба с большевизмом стала вопросом и национальным, и актуальным. "Для Англии, например, вопрос крушения Советской власти, и притом в ближайшие годы,.. стал вопросом жизни и смерти". В письме говорилось о создании "новых активных групп", о разработке "новых активных планов" применительно к обстановке, складывавшейся в то время в Европе вокруг "русского вопроса".

Непосредственно после разрыва английским правительством дипломатических отношений с СССР некоторые белоэмигрантские организации пытались играть своеобразную роль маклера в отношениях между западноевропейскими странами, вынашивавшими антисоветские планы. Вот как рассуждал тогда Врангель: "Русский вопрос" - это главный козырь настоящей политической игры. Для того, чтобы одна из сторон могла заглянуть в карту другой, "русский", имеющий возможность говорить и с той, и с другой стороной, может весьма пригодиться"²³ . В данном случае речь шла о тайных встречах известного врангелевца Лампе с неким Феттером, представителем влиятельных германских кругов. Полагая, что Врангель и его организация тесно связаны с английскими верхами, Феттер пытался выяснить мнение руководителей РОВС об антисоветских планах Англии, о месте в этих планах Германии, по отношению к которой англичане в то время проводили своего рода политику заманивания. Вопрос ставился вполне конкретно: что получит Германия за участие в выступлении против Советской России? Крайне интересовала Феттера и возможность использования в этой борьбе Польши²⁴ .

²⁰ "Возрождение", 23.VII.1935.

²¹ Коллекция ЦГАОР СССР. Дневник Лампе, запись от 20 мая 1927 года.

²² Там же. Гучков - Струве от 15 апреля 1927 года.

²³ Там же. Врангель - Лампе от 31 августа 1927 года.

²⁴ Там же. Лампе - Врангелю от 27 августа 1927 года.

стр. 89

"Восточная политика" буржуазной Польши в межвоенный период носила особую антисоветскую направленность. Ее целью было расчленение территории Советской России и создание здесь федерации небольших буржуазных государств. Эта политика получила название "прометеизм". "Революция и гражданская война обрекли на эмиграцию не только "белую" Россию, - пишет польский историк С. Микулич, - но и "белых" украинцев, грузин, азербайджанцев, армян, татар и представителей других народов"²⁵ . Они создали в Париже антисоветскую эмигрантскую организацию "Прометей", издававшую журнал под таким же названием и ставившую своей целью отделение от СССР национальных республик и ликвидацию затем там Советской власти. Польское правительство намеревалось использовать эти планы в целях осуществления программы создания Великой Польши "от моря до моря". Однако надежды белоэмигрантов на новую польско-советскую войну оказались несостоятельными.

Немаловажную роль сыграло здесь то обстоятельство, что попытки Англии втянуть в антисоветский блок веймарскую Германию оказались безуспешными. В Берлине проявляли определенную заинтересованность в поддержании с СССР нормальных отношений и развитии торгово-экономических связей. Такие же настроения наблюдались в Италии, скандинавских странах, во Франции. В том, что французские политики не хотели поддерживать разрыв Англией отношений с Советским Союзом²⁶ , проявлялись и межимпериалистические противоречия. Белоэмигрантские деятели болезненно реагировали на такой курс французского правительства. В письме на имя министра иностранных дел Франции А. Бриана руководители контрреволюционного "Национального комитета" А. В. Карташев и М. М. Федоров выражали недоумение по поводу желания "поддерживать связи с правительством Советов"²⁷ . Они пытались убедить Бриана не руководствоваться мотивами "простой выгоды", поскольку, по словам Карташева и Федорова, "неустойчивое положение в России должно кончиться". Но прошло немного времени, и новое английское правительство, сформированное лейбористами после выборов 30 мая 1929 г., восстановило дипломатические отношения с СССР. И снова белоэмигранты "взывают", на этот раз к английскому премьер-министру. Председатель российского торгово-промышленного и финансового союза Н. Х. Денисов предупреждал его, что этот "жест по адресу Советской власти явится помощью русским большевикам"²⁸ .

Между тем в лагере эмиграции, в его верхушке, произошли некоторые изменения. 25 апреля 1928 г. умер Врангель, а 5 января 1929 г. - Николай Николаевич. Председателем РОВС стал Кутепов. На банкете, устроенном в его честь различными организациями белой эмиграции в Париже, Еутепов призывал не предаваться оптимистическому фатализму и не ждать, когда "все совершится как-то само собою"²⁹ . А незадолго до того, в марте - апреле, генерал совершил поездку в Югославию и Чехословакию. Выступая перед группой белых казаков-кубанцев в Сербии, он заявил, что сигнала "поход" еще нет, но сигнал "становись" должен уже быть принят но всему РОВС³⁰ . После исчезновения в январе 1930 г. Кутепова никаких изменений в РОВС, "в его конструкции и идеологии не произошло"³¹ . Новым председателем союза стал генерал Е. К. Миллер, который во всеуслышание заявил, что "работа по связи с Россией" теперь будет нужна еще более, чем когда-либо. Пытаясь показать "общественному мнению", что союз еще представляет силу, которая проявит себя в будущем, Миллер в беседе с корреспондентом "Возрождения" назвал мелкими булавочными уколами "бессистемные покушения, нападения на советские учреждения и поджоги складов". Теперь, объявил председатель РОВС, на повестке дня - организация и подготовка крупных выступлений, согласованность действий³² . Это бы-

²⁵ S. Mikulicz. Prometiezm w polityce II Rzeczypospolitey. Warszawa. 1971, str. 11.

²⁶ "История внешней политики СССР". Т. I. М. 1976, стр. 251.

²⁷ "Возрождение", 27.III.1928.

²⁸ "Возрождение", 12.VII.1929.

²⁹ Коллекция ЦГАОР СССР. Из речи генерала Кутепова. Париж, май 1929 года.

³⁰ Там же. Из информационной сводки РОВС. Март - апрель 1929 года.

³¹ Там же. Информационные сведения 3-го Отдела РОВС. София, 14 мая 1930 года.

³² "Возрождение", 24.VI.1930.

стр. 90

ло заявлено для печати. А в конфиденциальных документах подчеркивалась важность организации систематического террора, необходимость подготовки кадров для партизанской борьбы в тылу Красной Армии в случае войны с СССР, а также для полицейской и административной службы "во временно оккупированных русских областях"³³ .

* * *

Большое число белоэмигрантов скопилось, как известно, на территории Китая, особенно в Маньчжурии. Оттуда белогвардейские банды производили налеты на советскую территорию; сюда стекались те, кто бежал после поражения контрреволюции в Сибири и на Дальнем Востоке. Крупным центром белой эмиграции стал город Харбин, железнодорожный узел, где находилось правление КВЖД. РОВС создал на Дальнем Востоке свой отдел. Его возглавляли генералы, сначала М. В. Ханжин, потом М. К. Дитерихс. Были предприняты попытки объединить местные белоэмигрантские организации под общим началом. Главой русской эмиграции на Дальнем Востоке, по указанию великого князя Николая Николаевича, был объявлен генерал Д. Л. Хорват, бывший управляющий КВЖД. Последний открыто заявлял о намерениях белой эмиграции на Дальнем Востоке приложить все усилия для "свержения власти большевиков" в Сибири и на Дальнем Востоке. "К этому мы стремимся всеми мерами и способами, - заявил Хорват в связи с конфликтом на КВЖД, - и постараемся использовать для этой цели все благоприятные моменты"³⁴ . Довольно крупной фигурой среди белоэмигрантских контрреволюционных сил на Дальнем Востоке являлся японский ставленник атаман Г. М. Семенов, который жил в Японии.

Китайские милитаристы постоянно осуществляли мелкие и крупные провокации на КВЖД. Хотя по соглашению, подписанному СССР и Китаем в 1924 г., управление дорогой должно было производиться на паритетных началах, китайские власти пытались отстранить от руководства советских представителей. К лету 1929 г. от КВЖД, как говорилось в белоэмигрантских кругах в Харбине, якобы остался "один остов". Маньчжурский правитель Чжан Сюэлян, уверенный в поддержке со стороны Японии, решил захватить дорогу. Его намерения поддерживались руководителями белой эмиграции. Когда генерала Хорвата спросили, считает ли он возможным разрешение советско- китайского конфликта вооруженным путем, он заявил: "Начало войны и мобилизация повлекут за собой неминуемый крах Советской власти"³⁵ . После того как китайские милитаристы произвели налет на консульство СССР в Харбине, Советское правительство летом 1929 г. разорвало дипломатические и торговые отношения с Китаем. Подразделения китайской армии и белогвардейские банды предприняли несколько попыток вторгнуться на советскую территорию в Приморье и Забайкалье, рассчитывая на поддержку империалистических держав, на то, что СССР не решится начать боевые действия из опасения столкновения с Японией. Особая Дальневосточная армия, созданная в то время для защиты границ СССР на Дальнем Востоке, под командованием В. К. Блюхера нанесла сокрушительный удар войскам китайских милитаристов и белогвардейским бандам и обратила их в бегство. Хорват так описывал йотом в конфиденциальном письме эти события: "Сравнительно небольшая советская часть разбила сорокатысячную китайскую армию, взяла в плен свыше десяти тысяч человек... и заставила китайцев немедленно капитулировать"³⁶ .

После смерти Хорвата и Дитерихса Семенов стал претендовать на роль единоличного вождя дальневосточной белой эмиграции. Поскольку опасность возникновения японо-советской войны в начале 30-х годов превратилась в постоянно действующий фактор, его имя в этом качестве не раз называлось в белоэмигрантских кругах. Приводился даже состав будущего Сибирского правительства во главе с Семеновым: назывались имена проф. Г. К. Гинса (бывший управляющий делами колчаковского правительства), П. И. Зайцева (бывший редактор монархической газеты "Слово"),

³³ Коллекция ЦГАОР СССР. Из письма Миллера от 29 ноября 1933 года.

³⁴ "Возрождение", 21.XII.1928.

³⁵ Там же.

³⁶ Коллекция ЦГАОР СССР. Из информационного письма (копия) главы русской эмиграции на Дальнем Востоке ген. Д. Л. Хорвата от 24 мая 1930 года.

стр. 91

В. Ф. Иванова (бывший министр внутренних дел приамурского правительства братьев Меркуловых), К. В. Родзаевского и др.³⁷ .

В 30-е годы в Маньчжурии была образована белогвардейская фашистская партия. Она появилась под влиянием итальянского, немецкого и японского "опыта". Белоэмигрантские фашистские организации противопоставляли себя старшему поколению эмиграции, заявляя, что они исправят их промахи. В мае 1931 г. в Маньчжурии был созван съезд русской фашистской партии (РФП). Ее возглавил новоявленный фюрер Родзаевский. Опираясь на японскую поддержку, РФИ пыталась завербовать в свои ряды как можно больше членов из правых кругов белой эмиграции, прежде всего монархистов. Она претендовала на роль ударного отряда антикоммунистических сил. В Шанхае фашисты начали выпускать журнал, в Харбине - газету, организовали школу для подготовки кадров³⁸ . Фашистские белоэмигрантские группировки, действовавшие на Дальнем Востоке и в США, пытались объединить свои усилия. На сцену выплыла в те годы фигура А. А. Вонсяцкого. Сын жандармского полковника, офицер Добровольческой армии, в эмиграции он сначала сотрудничал в пресловутом "Братстве русской правды". Женившись на богатой американке, Вонсяцкий использовал ее средства для финансирования антикоммунистической деятельности. В мае 1933 г., после прихода нацистов к власти в Германии, он основал в США всероссийскую фашистскую организацию, рассматривая ее как продолжательницу "лучших" традиций "белого движения". А потом Вонсяцкий совершил вояж в Европу и на Дальний Восток. В Японии, в г. Иокогама, в апреле 1934 г. было оглашено заявление о создании всероссийской фашистской партии, штаб которой разместился в Харбине. Воисяцкий был объявлен председателем, а Родзаевский - генеральным секретарем центрального исполнительного комитета этой партии³⁹ . Но "вожди" скоро передрались между собой, и в Харбине было объявлено об исключении Вонсяцкого из партии⁴⁰ .

* * *

В начале 30-х годов в Европе все более нарастала угроза фашизма. Этим не замедлили воспользоваться белоэмигрантские лидеры. В канун 1932 г. Лампе писал из Берлина, что в Германии "наци" упорно добиваются власти. "Я лично поставил себе задачей связь с ними и установление правильности сведений о том, что они в вершину угла ставят"⁴¹ . Вскоре от имени РОВС Лампе вступил в переговоры с представителем руководства гитлеровской партии "по вопросу о совместных действиях против большевиков". Он сообщал Миллеру, что начальник Восточного отдела НСДАП (вероятно, А. Розенберг) выразил настоятельное желание получить от РОВС план его действий совместно с германскими национал-социалистами⁴² . В Берлине руководители РОВС установили также контакты с некоторыми представителями японской военщины. После встречи с неким Томинагой один из руководителей РОВС генерал П. Н. Шатилов вынес впечатление, что тот имеет задание японского генштаба определить силы и возможности РОВС и других белоэмигрантских организаций в Европе, ставящих задачу вести активную борьбу с большевиками⁴³ .

Белоэмигрантских деятелей разных оттенков и направлений очень интересовали перспективы развития политики гитлеровского правительства, особенно в "русском вопросе". В Париже в начале 1933 г. состоялось несколько частных совещаний с участием "видных специалистов эмиграции", на которых "была подвергнута всестороннему обсуждению" эта проблема⁴⁴ . Говорили, что в новых условиях "Рапалло" уже

³⁷ Там же. Клепиков - Бурцеву от 23 февраля 1938 года.

³⁸ E. Oberlander. The All-Russian Fascist Party. "Journal of Contemporary History", vol. 1, 1966, N 1, p. 162; см. также Г. З. Иоффе. Указ. соч. стр. 303 - 304.

³⁹ E. Oberlander. Op. cit., р. 165.

⁴⁰ "Возрождение", 25.XII.1935.

⁴¹ Коллекция ЦГАОР СССР. Лампе из Берлина от 31 декабря 1931 года.

⁴² Там же. Лампе - Миллеру (совершенно секретно) из Берлина от 26 октября 1933 года.

⁴³ Там же. Шатилов - Лампе от 28 ноября 1934 года.

⁴⁴ Там же. Записка о внешней политике правительства А. Гитлера от 17 мая 1933 года.

стр. 92

отжило свой век. В этом видели благоприятную для белой эмиграции ситуацию. Высказывалось и такое мнение: Германия, сохраняя внешне дружественные отношения с СССР, в то же время разрабатывает планы его расчленения. Такая перспектива вполне устраивала контрреволюцию. Но как же быть с национальными интересами России, о которых так "пеклись" белоэмигрантские деятели? Как увязать их с планами расчленения страны? Некоторые эмигрантские "специалисты" стали выдвигать обеляющие фашистов предположения, что "планы Розенберга о расчленении России в непродолжительном времени уступят место иным построениям". Вместе с тем даже в правых кругах эмиграции высказывались опасения за судьбу русских эмигрантов в Германии. Для многих из них гитлеровские порядки уже оборачивались концентрационными лагерями. Стало известно, в частности, о концентрационном лагере Лихтерфельде под Берлином, где было множество русских. Просидевший в лагере девять месяцев эмигрант сообщал, что там никто не знает, за что сидит, обращение зверское, пища голодная, бьют беспощадно⁴⁵ .

Серьезные раздумья в эмигрантской среде и в какой-то мере раскол в ее рядах вызвали события в Испании 1936 г.: победа Народного фронта, фашистский мятеж и развернувшаяся затем национально-революционная война. Несколько сот русских эмигрантов (по некоторым данным, около 1 тыс. человек), главным образом из эмигрантских "низов", сражались на стороне республиканской Испании, в рядах интернациональных бригад. Вся Барселона с воинскими почестями хоронила героически погибшего в бою с фашистами полковника В. К. Глиноедского. Русский эмигрант, позднее член Французской коммунистической партии, он занимал в республиканской армии высокий пост члена Военного совета, командующего артиллерией Арагонского фронта. Но и белоэмигрантская контрреволюция хотела показать в Испании свое лицо, ибо там, по словам Шатилова, "продолжается вооруженная борьба белых против красных сил"⁴⁶ . Он настаивал на том, чтобы РОВС был представлен в Испании хотя бы символически. По поручению Миллера Шатилов отправился в Рим, а потом в Саламанку (Испания) и вел там переговоры о направлении добровольцев из числа белоэмигрантов в армию Франко⁴⁷ . Но желающих воевать оказалось "трагически мало" - не более 70 человек; к тому же часть записавшихся отказалась ехать в Испанию.

В то время внутри РОВС обострились противоречия между генералами. Шатилов тайно интриговал против Миллера и за его спиной пытался вести переговоры о создании какого-то нового центра путем "предварительного секретного сговора с небольшим числом влиятельных руководителей эмигрантских организаций"⁴⁸ . Получили известность сведения о "внутренней линии" - тайной организации, созданной в недрах РОВС из "верных людей", действовавших в Болгарии, Франции и других странах. На них возлагалась задача наблюдать изнутри за всеми членами союза и проникать в другие эмигрантские организации. По некоторым данным, "внутренняя линия" свила свои гнезда не только в РОВС, но и в таких контрреволюционных организациях и группах, как "братство русской правды", "национально- трудовой союз нового поколения", "лига Обера", "Крестьянская Россия" и др.⁴⁹ . Эта попытка создать своего рода "организацию в организациях", имеющую независимую линию подчиненности и занимающуюся слежкой, вносила в эмигрантскую среду, и без того раздираемую склоками, новый элемент разложения.

В сентябре 1937 г. Миллер исчез⁵⁰ . Это вызвало переполох в белогвардейском стане. Некоторое время обязанности председателя РОВС выполнял генерал Ф. Ф. Абрамов - начальник отдела РОВС в Болгарии, в прошлом командир Донского корпуса во врангелевской армии. В марте 1938 г. он передал этот пост генералу А. П. Архангельскому. Новый начальник РОВС после революции некоторое время

⁴⁵ "Последние новости" (Париж), 14.X.1936.

⁴⁶ Коллекция ЦГАОР СССР. Шатилов - Лампе от 2 февраля 1937 года.

⁴⁷ Там же. Шатилов - Абрамову от 7 февраля 1937 года; начальникам отделов и подотделов РОВС, 4 февраля 1937 года.

⁴⁸ Там же. Шатилов - Абрамову от 5 января 1933 года.

⁴⁹ Там же. Внутренняя линия (записка); Кусонский - Лампе от 1 мая 1936 года.

⁵⁰ Подробнее см. Б. Н. Александровский. Из пережитого в чужих краях. М. 1969, стр. 114 - 115.

стр. 93

находился в Петрограде, служил в Красной Армии, но занимался саботажем и вредительством, потом бежал к Деникину, был у Врангеля, исполнял обязанности начальника его штаба, в эмиграции стоял во главе общества офицеров Генерального штаба⁵¹ . Архангельский, обосновавшись в Брюсселе, старался оживить одряхлевшую уже организацию. В преддверии второй мировой войны главари РОВС сделали выбор и в сентябре 1938 г., собравшись в Белграде, заявили, что являются продолжателями белого движения.

* * *

Ни одна более или менее серьезная попытка объединить силы белой эмиграции так и не увенчалась успехом. Зарубежная контрреволюция никогда не была чем- то однородным. В сложном конгломерате эмигрантских антисоветских сил были представлены политические группировки и течения самых различных оттенков и направлений - от крайних монархистов до меньшевиков и эсеров. На правом фланге, в монархических кругах, несмотря на все старания, за многие годы не произошло консолидации в какую-либо единую монархическую партию. Борьба открытых и скрытых монархистов, "кирилловцев" и "николаевцев", грызня внутри высшего монархического совета, ожесточенные споры по поводу престолонаследия - вся эта игра в монархическое движение носила на себе явные приметы распада и вырождения. Правда, великий князь Кирилл до самой смерти в октябре 1938 г. проявлял лихорадочную активность, не скупился на обещания и делал вид, что может предложить "серьезные реформы". Но возня вокруг давно не существующего императорского трона продолжалась. Сын Кирилла Владимир, который родился за границей и никогда не видел русской земли, объявил себя, по примеру отца, главой "российского императорского дома".

Любые попытки вдохнуть новую жизнь в монархическое движение или хотя бы обновить его оказались тщетными. Об этом говорит и история близкого к "кирилловцам" "Союза младороссов". Первый его съезд состоялся в Мюнхене еще в 1923 году. Объявив целью движения стремление "повернуть революцию на национальный путь", младороссы пытались в своих построениях совместить несочетаемое - советский и монархический строй. Они выдвинули лозунг "царь и Советы", в котором хотели видеть соединение национальной традиции России, каковой был якобы легитимизм, с признанием результатов революции. Будучи воинствующими монархистами, младороссы в то же время заимствовали ряд своих положений из идейного арсенала фашизма, прежде всего итальянского⁵² . Потеряв чувство реальности, они претендовали на роль "второй советской партии" или, как писал глава их союза А. Л. Казем-Бек, стремились "создать монархическую партию для советской среды"⁵³ . "Союз младороссов" продолжил затем общую для эмигрантских организаций самых разных толков и направлений тенденцию, когда выступил с призывом создать "общий фронт в борьбе с большевизмом"⁵⁴ .

Эмигрантская печать довоенной поры много писала о споре "отцов и детей". Те, кто покинул родину почти детьми, в канун 40-х годов достигли 30 - 40-летнего возраста и чувствовали себя потерянным поколением. Разочаровавшись в "отцах", некоторые из них обратились к религии, искали объяснения революции и связанных с нею событий в своеобразии русской культуры. Другие рвались к немедленному антисоветскому действию и пополняли ряды фашистских, экстремистских организаций и группировок. Евразийство, одно из наиболее известных религиозно-мистических течений эмиграции, получившее распространение в среде эмигрантской интеллигенции, в 30-е годы утратило свое влияние и распалось. Объявив решающим фактором исторического процесса особый географический мир - "месторазвитие", идеологи евразийства писали о православной вере, занимались богоискательством, утверждали, что "перст божий" и "провидение" руководят историей всякого народа, заявляли,

⁵¹ "Галлиполийский вестник", 1.IV.1938.

⁵² В. В. Комин. Политический и идейный крах русской мелкобуржуазной контрреволюции за рубежом, стр. 96 - 98.

⁵³ "Младоросская искра", 15.I.1932.

⁵⁴ "Возрождение", 23.VIII.1930.

стр. 94

что в религиозной философии, в историософии евразийства они якобы нашли ключ к загадкам России, получив тем самым возможность уяснить смысл революции. Евразийские теоретики предпринимали попытки разработать и свою политическую доктрину. Н. С. Трубецкой выдвинул понятие идеократии - правления своего рода элиты, нового правящего слоя, руководство которым должно принадлежать евразийской партии. Другой евразиец, Н. Н. Алексеев, писал о необходимости использовать в будущей России систему преобразованных Советов, возрождая давно обанкротившийся лозунг "Советы без коммунистов". И в то же время некоторые евразийцы проявляли явно сочувственное отношение к отдельным мероприятиям Советской власти. Путаница, противоречивое переплетение в евразийстве реакционных, утопических и реалистических тенденций привели его к расколу и распадению на разные группировки.

Чем дальше продвигался Советский Союз по пути социалистического строительства, тем меньше оставалось у эмиграции надежд на реставрацию капитализма в стране. Известно, что с этими надеждами была связана "новая тактика" контрреволюции, которую наиболее четко сформулировал еще в конце 1920 г. лидер партии кадетов П. Н. Милюков. "Я и мои единомышленники, - писал он потом, - перенесли свои надежды на развитие внутренних процессов в самой России"⁵⁵ . Возглавляемое Милюковым республиканско- демократическое объединение (РДО) занимало "среднюю линию". Отрицая всякого рода примирение с Советской властью и настаивая на борьбе с нею, РДО выступало в то же время против прежней "белой идеологии" и тех эмигрантских организаций, которые ставили своей целью восстановление монархии в России. Газета "Последние новости", главным редактором которой был Милюков, наряду с публикацией антисоветских материалов вела ожесточенную полемику с представителями правых кругов эмиграции. Со своих буржуазных позиций Милюкову хотелось бы увидеть положительный смысл в происходящих внутри СССР процессах. РДО призывало к их внимательному изучению со всеми вносимыми ими изменениями - социальными, бытовыми, психологическими. Отмечая, что с 1922 г. начался бесспорный экономический подъем СССР, Милюков пытался использовать этот факт для обоснования "новой тактики". Дальнейшие расчеты, заявлял он, должны исходить из факта разложения большевизма "внутренними силами"⁵⁶ . Он все еще надеялся на "эволюцию" советской системы и искал подтверждения своим прогнозам в выступлениях троцкистской и правой оппозиции в ВКП(б).

Одной из организаций, входивших в РДО, была "Крестьянская Россия", которую возглавляли бывшие эсеры А. А. Аргунов и С. С. Маслов. В декабре 1927 г. в Праге состоялся съезд "Крестьянской России", на котором 18 делегатов, приехавших из разных стран, объявили о том, что их организация теперь будет называться "Крестьянская Россия - трудовая крестьянская партия"⁵⁷ . Новое название не внесло, однако, никаких изменений в антисоветскую, контрреволюционную направленность деятельности небольшой группы эмигрантов, претендовавших на представительство интересов трудового крестьянства. В начале 1931 г. произошло объединение представителей "Крестьянской России" с правыми кадетами из редакции газеты "Руль" (И. В. Гессен, А. И. Каминка, А. А. Кизеветтер, Г. А. Ландау)⁵⁸ . На страницах этой газеты еще продолжали печататься призывы к борьбе против Советской власти. В дальнейшем "Крестьянская Россия" растеряла своих сторонников. Аргунов умер, а Маслов в преддверии второй мировой войны постепенно стал изменять своим прежним установкам, во все большей степени склоняясь к патриотической позиции⁵⁹ . История политической деятельности "Крестьянской России" весьма характерна. Она показывает, насколько непрочными, эфемерными были эмигрантские объединения и насколько условной являлась граница между разными политическими течениями, "левыми" и правыми эмигрантскими группировками.

В 1921 г. Милюков и Авксентьев предприняли поездку в США, где пытались воздействовать на "общественное мнение" с целью задержать развитие американо-советских экономических отношений. Позже Милюков выступил против тех эмигрант-

⁵⁵ П. Н. Милюков. Эмиграция на перепутье. Париж. 1926, стр. 89.

⁵⁶ Там же, стр. 240.

⁵⁷ "Последние новости", 7.I.1928.

⁵⁸ "Последние новости", 24.XII.1930; "Руль", 29.III.1931.

⁵⁹ Д. И. Мейснер. Миражи и действительность. М. 1966, стр. 187, 259.

стр. 95

скпх деятелей, которые утверждали, что после признания СССР капиталистическими державами Советская власть ускорит и усилит сделанные якобы ею "уступки капитализму". Может случиться и обратное, писал Милюков, что Советская власть после признания легче сладит со своей оппозицией и использует его для собственного укрепления⁶⁰ . Последующее развитие событий показало, что в данном случае Милюков проявил определенную проницательность. И в СССР, и за его пределами никто не мог помешать тем объективным процессам, которые привели к окончательному решению в нашей стране вопроса "кто - кого" в пользу социализма. Прошло несколько лет, и в эмигрантском журнале "Современные записки" можно было прочитать, что "цветы капитализма" в России давно облетели и огни его догорели⁶¹ . А газета "Возрождение", не без злорадства по адресу Милюкова, констатировала, что европейские политики уже выбросили за борт теорию "эволюции" Советской власти, от которой даже "Последние новости" отреклись на пороге 1930 года⁶² .

Развитие международной обстановки, досрочное выполнение советским народом первой пятилетки и достижения социалистического строительства в СССР опрокидывали многие прогнозы деятелей "демократического объединения". Когда 15 мая 1932 г. в Париже собрались 55 его членов во главе с Милюковым, то между ними разгорелся спор: как изменить "платформу РДО", чтобы она отражала действительное положение вещей? К единому мнению не пришли, но сохранившийся протокол собрания передает настроения его участников: у одних - растерянность и тревога перед лицом неопровержимых фактов, у других - желание не замечать их. "Даже при самой осторожной оценке сведений, исходящих из самых разных источников, - заявил один из участников собрания, - напрашиваются выводы об успехе индустриализации страны"⁶³ . Оказавшись в идейном тупике, республиканско- демократическое объединение уже не смогло из него выйти и вскоре прекратило свое существование.

Судьба кадетов в эмиграции имеет много общего с участью оказавшихся там же остатков соглашательских партий. Они тоже раскололись на разные группы и группировки. Про эсеров и меньшевиков говорили, что они еще в начале 20-х годов превратились из партий в эмиграции в партии эмигрантов. Они жили, по словам Р. Вильямса, в абсолютно нереальном, вымышленном мире, строя свою антибольшевистскую деятельность на иллюзорном фундаменте⁶⁴ . Определенный интерес представляют "размышления об эсеровской эмиграции", которыми поделился в своем письме к В. М. Чернову деятель эсеровской партии В. В. Сухомлин. "Нет ни революционной партии, ни воли к борьбе", - писал он, характеризуя состояние дел у эсеров в эмиграции, их настроения в начале 30-х годов⁶⁵ . Разбитые на мелкие группировки, они осенью 1931 г. предприняли попытку собрать в Париже представителей разных эсеровских организаций - "областного комитета", нью-йоркской, пражской, харбинской групп и подписали там декларацию. Но практически никакого объединения не получилось. Единый печатный орган создать тоже не удалось. Эсеры продолжали участвовать в разных изданиях, втянутых "в пучину болезненных антагонизмов и внутренних конфликтов"⁶⁶ . В 1932 г. прекратил существование эсеровский журнал "Воля России", выходивший в Праге под редакцией В. И. Лебедева, М. Л. Слонима, Е. А. Сталинского и В. В. Сухомлина. В том же году прекратился выход газеты А. Ф. Керенского "Дни", которая издавалась сначала в Берлине, а потом в Париже. В начале 30-х годов многие эсеры, как, впрочем, и меньшевики, вынуждены были покинуть Германию. Наибольшая активность эсеров наблюдалась, пожалуй, в Праге, где они сотрудничали в Земгоре и пользовались поддержкой чехословацкого правительства. В Праге жил и бывший лидер партии В. М. Чернов, который издавал там журнал "Революционная Россия". Возглавляемая Черновым "заграничная делегация" эсеров

⁶⁰ Коллекция ЦГАОР СССР. Из статьи Милюкова "Вопрос о юридическом признании Советской власти".

⁶¹ "Современные записки" (Париж). Т. XXXVIII. 1929, стр. 413.

⁶² "Возрождение", 1.I.1931.

⁶³ Коллекция ЦГАОР СССР. Протокол общего собрания членов русского республиканско-демократического объединения, 15 мая 1932 года.

⁶⁴ R. C. Williams. Culture in Exile: Russian Emigres in Germany 1881 - 1941 L. 1972, p. 290.

⁶⁵ Коллекция ЦГАОР СССР. Сухомлин - Чернову, б/д.

⁶⁶ Там же. Из обращения нью-йоркской группы с. - р., 12 декабря 1932 года.

стр. 96

вскоре распалась. В начале 30-х годов нельзя было уже говорить о наличии даже остатков этой партии, только отдельные эсеры проявляли еще активность.

Так же, как и эсеры, меньшевики в эмиграции не имели притока новых членов. Даже в Берлине, наиболее крупном до начала 30-х годов центре сосредоточения представителей этой партии, их было не более 100 человек. Не существовало среды, пишет Л. Хаимсон, в которой меньшевики могли бы искать своих приверженцев. Мелкие меньшевистские группы имелись в Женеве, Льеже, Париже, Берне, Нью-Йорке⁶⁷ . Ф. Дан, возглавивший после смерти Л. Мартова "заграничную делегацию" меньшевиков и издаваемый ею "Социалистический вестник", пытался привлечь в ее состав правых меньшевиков. Но внутренние конфликты, борьба между правыми и "левыми" среди меньшевиков продолжались. Хаимсон, который имел возможность исследовать ранее не публиковавшиеся протоколы "заграничной делегации" и переписку меньшевистских лидеров, отмечает, что особенно глубокие разногласия между Даном и другими членами делегации наметились в начале 30-х годов. Меньшевики всегда выступали против теории построения социализма в одной стране, пророчили "неизбежность" возвращения СССР на капиталистические рельсы. И в начале 30-х годов "Социалистический вестник" продолжал публикацию материалов, в которых развитие капиталистического хозяйства в России выдвигалось как важное условие для создания максимально благоприятных "объективных и субъективных предпосылок" вовлечения страны в процесс социалистического преобразования, когда этот процесс назреет "в передовых промышленных странах, которые не могут не быть его исторической колыбелью"⁶⁸ . Именно так ставился вопрос в меморандуме заграничной делегации РСДРП "О современном политическом положении в Советском Союзе", опубликованном в мае 1930 года. По капитулянтской схеме меньшевиков, нужно было сначала реставрировать в стране капиталистические отношения, дождаться революции на Западе, а только потом двигаться дальше. Действительность опрокидывала установки меньшевиков, показывала несостоятельность их прогнозов. И сами меньшевики-эмигранты все больше понимали, что жизнь их партии уже давно едва теплится.

* * *

Надвигалась вторая мировая война. В толще эмиграции шло глубокое брожение. Весна за весной несли крушение иллюзий тем, кто жил еще мечтой о военном походе против Советской России. "Надежды на интервенцию угасли, - писал в 1935 г. журнал "Современные записки", - но возродились надежды на мировую войну, которая в общем пожаре и крушении может принести и конец большевизму"⁶⁹ . Наиболее авантюристические круги белой эмиграции сделали свой выбор. Крайнюю позицию занимали главари РОВС, некоторых других группировок зарубежной контрреволюции, готовые служить и немецким фашистам и японским милитаристам. Однако значительную часть эмигрантов мучили сомнения. И чем реальнее становилась перспектива будущей войны, тем больше возникало вопросов: с кем идти? На чьей стороне сражаться?

Нарастание угрозы мировой войны заставляло многих эмигрантов тревожиться за судьбы родины и понимать, что в случае войны необходим отказ от борьбы с Советской властью, которая будет защищать отчизну. Эмигранты, убежденные в необходимости защиты СССР, организовали во Франции "Союз возвращения на Родину", потом переименованный в "Союз друзей Советской родины", и "Союз оборонцев". Последний имел печатный орган - "Голос отечества"; его члены собирались на открытые собрания. "Оборонческий комитет" в 1936 г. образовался также в Праге. В одной из листовок о задачах и целях оборонческого движения говорилось: "Внешняя опасность, грозящая России, не могла не вызвать оборонческого движения, ставящего своей целью посильное содействие защите родины в критический момент ее истории. Планы враждебных России держав к началу 1936 г. выяснились с совершенной

⁶⁷ L. Haimson. The Menshevics: from the Revolution of 1917 to the Secocd World War. Chicago. 1975, pp. 320 - 321.

⁶⁸ "Социалистический вестник", N 9(223), 17. V. 1930, стр. 14.

⁶⁹ "Современные записки". Т. LVIII. 1935, стр. 437.

стр. 97

очевидностью. В этих планах Россия рассматривается как объект колониальной политики... Врагами России поддерживаются всякие сепаратистские движения. И во имя борьбы с существующим в России правительством некоторые круги эмиграции открыто солидаризируются со всеми этими вражескими планами, надеясь ценой раздробления родины купить себе возможность возврата в нее и захвата в ней государственной власти... Вопрос совести каждого эмигранта: с кем он?"⁷⁰ .

В оборонческом движении проявились, по существу, те лее тенденции, которые уже имели место в лагере контрреволюции после окончания гражданской войны, когда, руководствуясь патриотическими чувствами, меняли "вехи" многие представители старой интеллигенции. Так же, как и "сменовеховство", оборонческое движение было неоднородным, сложным, противоречивым по своему составу. Здесь были люди, заранее предупреждавшие, что они лишь временно, пока отечество в опасности, откладывают свой "политический счет" к Советской власти. Были и такие, которые заявляли о своей готовности защищать Советскую власть без всяких оговорок. Так, на одном из собраний "Союза друзей Советской родины" В. К. Цимбалюк говорил: "Другой России, кроме коммунистической, сейчас нет. Нам в эмиграции делать нечего. Надо идти защищать русскую коммуну на русской земле, а все политические счета не хранить в кармане, а просто выбросить в мусорный ящик"⁷¹ .

В конце 30-х годов только в Париже насчитывалось около 400 "возвращенцев", а во всей Франции - более 1 тыс. человек⁷² . Во время гражданской войны в Испании многие "возвращенцы", главным образом из молодого поколения, сражались против фашизма в составе интернациональных бригад. Когда началась вторая мировая война, русские эмигранты были мобилизованы во французскую армию. Но после оккупации Франции фашистские власти поспешили взять под свой контроль всю жизнь эмиграции, пытались организовать учет эмигрантов, направляли их на работу в военную промышленность. Так же, как и в Германии, здесь было создано управление по делам русской эмиграции. Его возглавил некий Ю. С. Жеребков - внук одного из царских генерал-адъютантов. Власти требовали обязательной регистрации всех эмигрантов во Франции, начиная с 15-летнего возраста⁷³ . Многие из них старались избежать принудительной регистрации⁷⁴ . Некоторые эмигрантские деятели поспешили предложить свое сотрудничество оккупантам. Через 10 дней после оккупации Парижа генерал П. А. Кусонский, один из руководителей РОВС, открыто выражал свои симпатии к немцам⁷⁵ . Представители фашистского командования, в свою очередь, пытались найти в среде эмигрантов союзников, уверяя, что Германии нужны "русские патриоты".

Но уже летом 1940 г. русские эмигранты приняли участие в первых подпольных организациях французского Сопротивления. Б. Вильде и А. Левицкий - сыновья эмигрантов, молодые ученые-этнографы из "Музея человека" в Париже, стали активными участниками первой организации сопротивления оккупантам. "Группа Музея человека", как называли ее, выпустила нелегальную газету "Resistance" ("Сопротивление"), название которой потом превратилось в синоним антифашистского движения во Франции. По воспоминаниям Сухомлина, газета (первый номер попал ему в руки в конце декабря 1940 г.) имела подзаголовок "Официальный бюллетень Национального комитета общественного спасения". Газета призывала создавать подпольные группы сопротивления, вербовать решительных и верных людей, готовиться к вооруженной борьбе. Вильде и Левицкий вместе с другими членами группы были арестованы. Их долго держали в тюрьме и расстреляли 23 февраля 1942 г. в форте Мон-Валериан под Парижем. Письмо, которое Вильде написал жене за несколько часов до расстрела, заканчивалось словами: "Я видел некоторых моих товарищей:

⁷⁰ Коллекция ЦГАОР СССР. "Оборонческое движение. Задачи и цели".

⁷¹ Там же. "Нужно ли оборонческое движение в эмиграции. Прения".

⁷² Л. Любимов. На чужбине. М. 1963, стр. 247.

⁷³ Коллекция ЦГАОР СССР. "Оповещение Управления делами русской эмиграции во Франции".

⁷⁴ R. H. Johnston. The Great Patriotic War and Russian Exiles in France. "The Russian Review", vol. 35, July 1976, N 3, p. 306.

⁷⁵ Коллекция ЦГАОР СССР. Кусонский - Лампе от 25 июня 1940 года.

стр. 98

они бодры. Это меня радует... Я готов, я иду"⁷⁶ . Уже в первые месяцы войны принял участие в антифашистских акциях Г. В. Шибанов - эмигрант, который воевал в Испании в составе интернациональной бригады и был членом Французской коммунистической партии. Потом он стал одним из организаторов "Союза русских патриотов" во Франции, а в 1941 г. в оккупированном Париже вместе с французскими патриотами распространял антинацистские листовки и участвовал в схватках с полицейскими⁷⁷ "

К началу второй мировой войны численный состав эмиграции во Франции значительно сократился. Если в середине 20-х годов русских эмигрантов во Франции насчитывалось около 400 тыс., то в 1930 г., но данным некоторых зарубежных публикаций, их количество сократилось до 200 тыс., а к 1939 г. - до 70 тыс. человек⁷⁸ . Та же картина наблюдалась в Германии, где после прихода к власти фашистов оставалось около 50 тыс. русских эмигрантов (вместо примерно 600 тыс., имевшихся в начале 20-х годов), из них около 10 тыс. - в Берлине. В Болгарии в годы второй мировой войны проживало около 30 тыс. эмигрантов из России, из них 2 тыс. - бывшие врангелевцы. В общее число входило и около 4 тыс. молодых людей, родившихся в семьях эмигрантов, а также 6500 русских, принявших болгарское подданство. По данным югославской печати, к апрелю 1941 г., когда фашистская Германия напала на эту страну, там находилось около 30 тыс. эмигрантов⁷⁹ .

Вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз отразилось и на русской эмиграции, приведя ее к окончательному размежеванию. Среди эмигрантов в те дни были откровенно ликующие, но были и такие, кто, забыв прошлое, горел желанием скорее чем-то помочь родине, Красной Армии в борьбе с врагом. Большинство же охватили тревога и сомнения. "Каюсь, - писал потом Любимов, - и в этот день, и еще в течение некоторого времени подлинный патриотизм не определял еще моего сознания. Решительный перелом произошел во мне не сразу"⁸⁰ . В то время не было недостатка в заявлениях, откликах, прогнозах, которые исходили и от представителей бывшей аристократии, и от эмигрантских политических деятелей различных толков и направлений. Документы рассказывают о случаях прямо-таки анекдотических: уже 22 июня 1941 г. бывшие помещики приглашали друг друга в гости в свои псковские или рязанские имения, полагая, что они скоро туда вернутся⁸¹ . И Милюков, который потом выступил с признанием побед Красной Армии, в начале войны поспешил заявить о "гигантской катастрофе"; примерно в том же тоне высказался находившийся уже по ту сторону Атлантического океана Керенский⁸² "

Каждый искал ответа на вопрос: "Что будет с Россией?" Пессимизм, неверие в способность Советского Союза бороться с фашистской Германией превращались иногда в личную драму, являлись причиной трагического исхода. Но с первого дня Великой Отечественной войны среди эмиграции отчетливо проявились, и чем дальше, тем все больше давали о себе знать настроения совсем другого плана: от сочувствия Красной Армии до уверенности в победе и желания принять посильное участие в ее достижении. Сухомлин объясняет, что им руководило, пожалуй, иррациональное, унаследованное от отца и от матери чувство, воспитанное русской литературой: Россия непобедима, русский народ непобедим, величайшее Российское государство не может исчезнуть⁸³ . Примерно так же описывает свое состояние П. П. Шостаковский, эмигрант, встретивший известие о начале войны в Аргентине. Первые дни после 22 июня прошли, как в угаре, писал он много лет спустя⁸⁴ . Старались рассуждать логически, поясняет он далее, и могли обратиться только к историческим при-

⁷⁶ Л. Любимов. Указ. соч., стр. 338.

⁷⁷ "Голос Родины", N 8 (779). II. 1964.

⁷⁸ R. H. Johnston. Op. cit., p. 304.

⁷⁹ R. C. Williams. Op. cit., p. 285; Р. Т. Аблова. Сотрудничество советского и болгарского народов в борьбе против фашизма (1941 - 1945 гг.). М. 1973, стр. 317; С. Лозо. Руска белоемиграциjа у служби окупатора. "Политика Експрес", Beograd, 1.II.1977.

⁸⁰ Л. Любимов. Указ. соч., стр. 314.

⁸¹ Коллекция ЦГАОР СССР. Из стенограммы официального сообщения Ю. С. Жеребкова представителям русской эмиграции во Франции, 25 июля 1941 года.

⁸² R. H. Johnston. Op. cit., p. 305.

⁸³ В. Сухомлин. Гитлеровцы в Париже. "Новый мир", 1965, N 11, стр. 137.

⁸⁴ П. Шостаковский. Путь к правде. Минск. 1960, стр. 329.

стр. 99

мерам для обоснования своего мнения, что Россию нельзя победить: это страна, в борьбе с которой даже победители проигрывают войны. Во всех этих рассуждениях не было, конечно, понимания значения и силы социалистического патриотизма советских людей, поднявшихся на защиту своей Родины и завоеваний революции. Но уверенность в победе, пусть сначала интуитивная, эмоциональная, в тех условиях была важным элементом, влияние которого все больше возрастало.

Представители официальных кругов фашистской Германии считали, что направление эмигрантов на Восточный фронт принесет мало реальной помощи германской армии и может дать пищу "и без того уже активной советской пропаганде"⁸⁵ . Но именно из числа белогвардейцев гитлеровское командование вербовало охранников, шпионов и карателей. В Югославии, например, около 200 белоэмигрантов сотрудничали в гестапо и абвере. Фашисты назначили из числа белоэмигрантов специального эксперта "по русским делам". Им стал монархист, бывший царский сенатор барон М. А. Таубе. Свои услуги нацистскому командованию предложили генералы Краснов и Шкуро, которые стали потом формировать на оккупированной территории из предателей и уголовников воинские части в помощь вермахту. В декабре 1941 г. белогвардейские полковники Санин и Сахаров были направлены на оккупированную территорию участвовать в формировании в районе Орши "восточных батальонов", которые предназначались для несения охранной службы в тылу фашистской армии. Весной 1942 г. бывшие белые офицеры были посланы с той же целью в Брянск, Бобруйск и некоторые другие временно захваченные гитлеровцами города⁸⁶ .

На службе у гитлеровцев находились в годы войны члены "национально- трудового союза нового поколения". По словам Д. В. Брунста, активного в прошлом члена НТСНП, в первые Дни войны была проведена всеобщая мобилизация активистов "союза"; его "кадры" направлялись на Восток, в оккупированные фашистами районы СССР или же сосредоточивались в Германии, точнее, в Берлине, где разместилось исполнительное бюро этой организации. Правда, их было немного: всего 150 - 200 человек⁸⁷ . Но это был опасный и коварный враг. Члены НТСНП работали в органах "самоуправления" на оккупированных территориях, в различных немецких учреждениях и фирмах. Имеются данные, что, по меньшей мере, в 40 больших и малых городах захваченной фашистами территории энтеэсовцы занимали посты бургомистров и начальников полиции, являлись редакторами газет⁸⁸ . Энтеэсовцы выполняли особо грязные, провокаторские задания, "работая" среди военнопленных, участвуя в террористических акциях гитлеровцев против населения, в борьбе с партизанами.

Среди созданных из числа бывших белогвардейцев карательных отрядов особой известностью пользовался "охранный корпус", сформированный в Югославии под командованием белогвардейского генерала Б. А. Штейфона. Согласно данным югославской "Военной энциклопедии", первые отряды этого корпуса (около 2 тыс. человек) начали действовать в сентябре 1941 года. В значительной своей части осевшие в Югославии и Болгарии офицеры, солдаты и казаки прежних белых армий попадали в "охранный корпус" в порядке мобилизации. В июне 1942 г. штаб болгарской армии издал секретную директиву, согласно которой русские эмигранты в Болгарии, далее если они имели болгарское гражданство, призывались в "охранный корпус". В 1942г. в его составе было несколько полков, расположенных в Белграде, Лознице, Крупне, Ералево и других местах⁸⁹ . В декабре 1942 г. корпус был включен в состав вермахта⁹⁰ . Участвуя в карательных экспедициях против партизан, части корпуса несли большие потери, а в дальнейшем их остатки были полностью разбиты югославской Народно-освободительной армией и частями Красной Армии, вступившими на территорию Югославии.

⁸⁵ Коллекция ЦГАОР СССР. Из стенограммы официального сообщения Ю. С. Жеребкова представителям русской эмиграции во Франции, 25 июля 1941 года.

⁸⁶ "Голос Родины", N 7(604). I. 1962.

⁸⁷ Д. В. Брунст. Записки бывшего эмигранта. "Голос Родины", N 90 (587). XI. 1961.

⁸⁸ A. Dallin. German Rule in Russia, 1941 - 1945. A Study of Occupation Policies. L. - N. Y. 1957, pp. 525 - 526.

⁸⁹ "Vojna Enciklopedija". T. 8. Beograd. 1975, s. 271.

⁹⁰ С. Лизо. Указ. соч.

стр. 100

Победы Красной Армии в Великой Отечественной войне оказали на эмиграцию решающее влияние и заставили многих ее представителей пересмотреть свои позиции. События на фронтах наложили свой отпечаток и на поведение "эмигрантских низов" и, несомненно, отразились на настроениях многих эмигрантских деятелей самых разных политических убеждений. После Сталинградской битвы, по словам Мейснера, люди, реалистически мыслящие, верить в победу Германии уже не могли⁹¹ . Примечательна эволюция взглядов Милюкова. Незадолго до смерти, в 1943 г., находясь на юге Франции, Милюков написал статью, которая во многих экземплярах была отпечатана на ротаторе и на машинке и тайно распространялась среди русских эмигрантов. По мнению Милюкова, победы Красной Армии обязывали пересмотреть прежние оценки. "Бывают моменты:..... это еще Солон заметил и даже в закон ввел, - когда выбор становится обязателен. Правда, я знаю политиков, которые по своей "осложненной психологии" предпочитают отступать в этих случаях на нейтральную позицию. "Мы ни за того, ни за другого". К ним я не принадлежу"⁹² .

Коренной перелом в ходе войны вызвал усиление антифашистских настроений в рядах эмиграции, активизацию ее участия в движении Сопротивления. Соблюдая строгую конспирацию, группа русских эмигрантов собралась 3 октября 1943 г. в Париже, на квартире Г. В. Шибанова. На этом собрании было положено начало деятельности "Союза русских патриотов" во Франции. "Союз" был тесно связан с французским Сопротивлением, являясь его русской организацией (так же, как армянская, польская, итальянская и другие организации Сопротивления). "Союз" имел свой печатный орган - "Русский патриот" и предназначенную для советских военнопленных и партизан нелегальную газету "Советский патриот". Их первые номера вышли к 7 ноября 1943 года⁹³ .

После войны стали известны имена многих героев и мучеников Сопротивления - бывших эмигрантов или выходцев из эмигрантских семей, отдавших жизнь в борьбе с гитлеровцами. Героем французского Сопротивления стал И. И. Троян, бывший врангелевец, эвакуировавшийся в 1920 г. из Крыма. Он целиком порвал со своим прошлым. Участник войны в Испании на стороне республиканцев, член Французской компартии, Троян пользовался репутацией смелого, готового выполнить любое поручение подпольщика. В мае 1944 г. при выполнении очередного боевого задания Троян был схвачен гестаповцами, он проявил непоколебимую стойкость перед казнью⁹⁴ . По данным, которые приводит Любимов, только во Франции погибло более 100 русских эмигрантов- участников подпольной борьбы с фашистами⁹⁵ . Среди тех, кто принял мученическую смерть, были и женщины: княгиня В. А. Оболенская, "мать Мария" (Е. Ю. Кузьмина-Караваева), А. А. Скрябина (дочь известного композитора), М. А. Шафрова-Марутаева, А. П. Максимович и другие. Героиня французского Сопротивления Кузьмина-Караваева (по мужу Скобцова, род. в 1892 г.) - поэтесса, хорошо знавшая А. Блока и А. Белого, о которых написала воспоминания; в эмиграции стала монахиней; во время фашистской оккупации укрывала в Париже бежавших из лагерей советских военнопленных, помогала нуждавшимся соотечественникам, спасала еврейских детей. Ее квартира превратилась в антигитлеровский центр. "Мать Мария" погибла в лагере Равенсбрюк 31 марта 1945 года. По рассказам, она пошла в газовую камеру вместо другой заключенной, молодой женщины.

Участие в движении Сопротивления принимало самые различные формы. И. А. Кривошеий - сын царского министра, ставший во Франции хорошо оплачиваемым инженером, сразу же решил включиться в борьбу против гитлеровцев и нашел такую возможность, действуя по заданию боевой организации "Вольные стрелки". По-своему примечательна судьба Любимова. "В начале 1943 года я перенес тяжелую болезнь, - писал он о себе. - В долгие бессонные ночи я слушал победные сводки Совинформбюро. Но вместе с гордостью за Россию чувство вины перед ней мучи-

⁹¹ Д. И. Мейснер. Указ. соч., стр. 250.

⁹² Статья Милюкова цит. по: Л. Любимов. Указ. соч., стр. 327, а также по тексту, предоставленному нам Д. И. Мейснером.

⁹³ "О чем не говорилось в сводках". Воспоминания участников движения Сопротивления. М. 1962, стр. 446, 448.

⁹⁴ Там же, стр. 416, 418, 420 - 421.

⁹⁵ Л. Любимов. Указ. соч., стр. 350.

стр. 101

тельно охватывало меня. Я был виновен перед ней в том, что неверно, грубо и неумно судил о ее судьбе, что столько лет со многими другими играл на руку злейшим ее врагам"⁹⁶ . Пришло время, когда кончился для него период выжидания. И Любимов, аристократ, в течение 15 лет активно сотрудничавший в газете "Возрождение", принял участие в деятельности "Союза русских патриотов", пытаясь как-то искупить свою вину перед родиной.

Интересны факты, участия русских эмигрантов в итальянском Сопротивлении. Они стали известны, в частности, благодаря поискам писателя С. С, Смирнова. В одном из своих очерков он рассказал об А. Н. Флейшере⁹⁷ . Выходец из обедневшего дворянского рода, тот оказался в эмиграции, когда ему было 17 лет. За долгие годы эмигрантской жизни он многое испытал, а во время второй мировой войны твердо решил принять участие в борьбе с врагами своей родины. Флейшер работал метрдотелем в посольстве королевства Сиам (Таиланд) в Риме. Опустевшая во время войны вилла посольства оказалась удобным местом для укрытия партизан. Вместе с другими патриотически настроенными эмигрантами Флейшер установил контакты с участниками Сопротивления. В итальянской столице было создано до 40 конспиративных квартир, где скрывались небольшие группы партизан - граждан СССР.

Среди тех, кто являлся активным борцом против фашизма в Болгарии, были русские эмигранты М. И. Плавацкий, И. Ф. Рябоконь, В. А. Юревич, Е. И. Носков и другие⁹⁸ . Некоторые сведения о патриотических выступлениях эмигрантов в Чехословакии содержатся в воспоминаниях Мейснера. Он близко знал А. А. Воеводина, который долгое время в предвоенные годы был секретарем союза русских писателей и журналистов в Чехословакии. В разгар войны Воеводин ступил на путь подпольной борьбы и, арестованный гестаповцами, погиб в одном из лагерей смерти. Известно, что в Словакии во время народного восстания 1944 г. некоторые эмигранты принимали активное участие в боевых действиях против гитлеровцев⁹⁹ .

В Югославии, точнее в Белграде, в годы войны действовала подпольная организация "Союз советских патриотов", в которую входили главным образом представители второго поколения эмиграции. "Союз" поддерживал тесные связи с югославскими партизанами, переправлял к ним добровольцев, в том числе бежавших из фашистских лагерей советских военнопленных. Руководитель "Союза" эмигрант Ф. Высторопский был схвачен фашистами и погиб в августе 1944 года¹⁰⁰ . Из рядов русской эмиграции в Югославии вышли и другие участники народно-освободительного движения. Воевал в партизанском отряде и был убит в бою с фашистами поэт А. П. Дураков, автор многих патриотических стихов¹⁰¹. Широко известно в Югославии имя Ф. Е. Махина. Бывший царский офицер, окончивший до первой мировой войны Николаевскую военную академию, Махин, живя в Югославии, в 20-е - 30-е годы занимался публицистической деятельностью и много писал о Советском Союзе, издавал журнал, знакомивший югославов с советской литературой. В 1939 г. он вступил в Коммунистическую партию Югославии. Когда в апреле 1941 г. фашистская Германия напала на Югославию, Махин ушел в горы к партизанам. Он работал в отделе пропаганды Верховного штаба НОАЮ, получил звание генерал-лейтенанта, был награжден боевыми орденами¹⁰² . Генералом НОАЮ стал и еще один русский эмигрант, представитель более молодого поколения эмиграции, В. Смирнов. До войны он был строителем мостов, во время войны занимал должность начальника, инженерной службы Верховного штаба ИОАЮ и тоже был отмечен боевыми наградами.

Иные условия сложились в годы войны в США. Русская колония имела здесь значительную прослойку неполитической, трудовой эмиграции, выходцев из России, покинувших страну еще до Октябрьской революции. Вместе с тем в 20- е - 30-е годы в США, Канаде и Южной Америке постепенно возрастало число осевших там бело-

⁹⁶ Там же, стр. 350 - 351.

⁹⁷ С. С. Смирнов. Русские в Риме. "Правда", 4.VII.1964.

⁹⁸ Р. Т. Аблова. Указ. соч., стр. 336 - 339, 353 - 354.

³⁹ Д. И. Мейснер. Указ. соч., стр. 236 - 237, 259 - 260.

¹⁰⁰ И. Н. Голенищев-Кутузов. Подвиг Федора Высторопского. "Голос Родины", N 68 (769), XII.1963.

¹⁰¹ И. П. Голенищев-Кутузов. Поэт, борец, партизан. "Голос Родины", N 64 (765), XI. 1963.

¹⁰² "Vojna Enciklopeclija". T. 5. Beograd. 1973, s. 208.

стр. 102

эмигрантов. С началом второй мировой войны сюда устремились представители различных политических эмигрантских группировок. В США, например, переселились многие эсеры и меньшевики. Здесь издавались "Социалистический вестник", "Новый журнал" (продолжение "Современных записок"), "Новое русское слово" и другие эмигрантские издания, сохранившие как бы застывшим свое миросозерцание. Но здесь же в годы Великой Отечественной войны широко развернулась деятельность прогрессивной части эмиграции, группировавшейся вокруг Американо-русского общества взаимопомощи (АРОВ), - деятельность, направленная на оказание помощи советскому народу¹⁰³ . Из среды подобной эмиграции в годы войны выдвинулись талантливые лекторы и пропагандисты. Особой популярностью пользовались в США публичные выступления В. А. Яхонтова. 60-летний генерал, еще задолго до войны порвавший с контрреволюционной эмиграцией, он рассказывал своим слушателям - американцам и русским эмигрантам о борьбе советского народа и Красной Армии против фашистских захватчиков, разъяснял освободительный характер этой борьбы, ее значение для судеб всего человечества. Яхонтов читал лекции в университетах, колледжах, клубах, на различных форумах по международным проблемам. В те годы он побывал во всех штатах, во многих больших и малых городах США, только в 1942 г. выступал более 220 раз, охватив многотысячную аудиторию¹⁰⁴ .

Поражение фашистской Германии и милитаристской Японии получило в эмигрантских кругах немедленный отклик. В Югославии, например, по официальным данным, в 1945 г. более 6 тыс. русских эмигрантов, в том числе бывших белогвардейцев, подали заявления о своем желании перейти в советское гражданство¹⁰⁵ . Во Франции после освобождения страны от гитлеровцев делегация эмигрантских деятелей, включавшая бывшего министра Временного правительства Д. Н. Вердсревского, бывшего посла Временного правительства во Франции В. А. Маклакова, бывшего заместителя председателя РОВС адмирала М. А. Кедрова, посетила советское посольство и приветствовала победу Красной Армии¹⁰⁶ . В Китае, когда советское консульство в Шанхае возобновило свою работу, как рассказывает очевидец, тысячи эмигрантов устремились в него с просьбами принять их в советское гражданство¹⁰⁷ .

Вместе с тем конец войны привел к окончательному краху всех эмигрантских коллаборационистов. Бежали с отступавшими фашистскими частями активисты НТСНП, белогвардейцы, активно сотрудничавшие с гитлеровцами. В Югославии в апреле 1945 г. были разгромлены и частично пленены остатки "охранного корпуса". Захваченные Красной Армией изменники и предатели, известные своими кровавыми преступлениями еще в годы гражданской войны, бывшие атаманы Краснов и Семенов, генерал Шкуро и другие были приговорены к высшей мере наказания¹⁰⁸ .

После окончания войны указами Президиума Верховного Совета СССР определенной части эмигрантов было предоставлено право получения советского гражданства. Во Франции около 11 тыс. человек воспользовались этим правом, живя за рубежом, а около 2 тыс. вернулись на родину. Возвращались эмигранты и из других стран, особенно много из Китая.

Вторая мировая война стала для белой эмиграции итоговым рубежом. 2- миллионная белоэмигрантская масса, представлявшая когда-то серьезную опасность для молодой Советской республики, исчерпала себя как активная политическая сила. Характерной чертой истории белой эмиграции было развитие и в какой-то мере переплетение двух процессов: с одной стороны, разъединение, дробление, вырождение старых и новых группировок, с другой - постепенное признание новых политических реальностей, крах антисоветской идеологии, изживание былой идейной непримиримости первых лет и неприятия СССР многими ее представителями. А многолетняя непрерывная ожесточенная борьба зарубежной контрреволюции против Советской власти окончилась полным провалом.

¹⁰³ Н. Г. Куликов. Честь и достоинство русского имени. М. 1973, стр. 53.

¹⁰⁴ Там же, стр. 102, 115.

¹⁰⁵ "Внешняя политика Советского Союза". Документы и материалы (январь - декабрь 1949 года). М. 1953, стр. 136.

¹⁰⁶ Л. Любимов. Указ. соч., стр. 361.

¹⁰⁷ Г. Тараданов. Путь к правде. "Голос Родины", N 65(766), IX. 1963.

¹⁰⁸ "Правда", 30.VIII.1946; 17.I.1947.

Постоянный адрес данной публикации: