Маркс и Энгельс, характеризуя различия в формах собственности в разные эпохи общественного развития, указывают, что вслед за первой формой собственности - племенной, свойственной первобытно-общинному строю, - на следующей, более высокой ступени общественного развития, а именно на ступени рабовладельческого строя, возникла вторая форма собственности - "античная общинная и государственная собственность"¹ .

Это выражение - "античная общинная и государственная собственность" - часто неправильно истолковывается в том смысле, что основоположники марксизма будто бы отрицали наличие в античном мире частной собственности на средства производства и на рабов или, во всяком случае, придавали ей второстепенное значение.

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. IV, стр. 12.

Такое толкование выражения Маркса- Энгельса об "античной общинной и государственной собственности" вкорне неверно. Энгельс, характеризуя в "Происхождении семьи, частной собственности и государства" самую раннюю ступень цивилизации, в которой началось (рабство, указывает в качестве одной из основных ее черт - наряду с введением металлических денег, появлением купцов и применением рабского труда - возникновение частной собственности¹ . В другом месте, говоря о реформе Солона, направленной к ликвидации родового строя, Энгельс подчеркивает, что Солоном был "введен в конституцию совсем новый элемент - частная, собственность"² . В полном соответствии с этим и в "Кратком курсе истории Всесоюзной коммунистической партии (большевиков)" - этом замечательном труде, играющем колоссальную роль в деле выяснения наших основных исторических понятий, - прямо и категорически говорится, что в рабовладельческом строе нет "общей собственности на средства производства, равно как на продукты производства. Ее заменяет частная собственность"³ .

Что же в таком случае понимали Маркс и Энгельс под "античной общинной и государственной собственностью"? Существует мнение, что они в это понятие включали пережитки первобытного коммунизма, сохранившиеся в античном Обществе. Ведь рабовладельческий строй был самой ранней классовой формацией, и в нем пережитки первобытной старины должны были сказаться особенно сильно. Но в данном случае Маркс и Энгельс, очевидно, имели в виду не эти пережиточные явления. Энгельс в "Анти-Дюринге" подчеркивал, что своего полного развития рабовладельческий строй достиг только там, где общинные порядки разложились. "Там, где он (общинный быт. - В. П. ) распался, самостоятельное развитие пошло вперед, и первым шагом по пути экономического производства было усиление и развитие производства посредством рабского труда"⁴ . Следовательно, наиболее характерные признаки рабовладельческого строя, к которым основоположники марксизма относили и античную форму собственности, возникли в результате распадения первобытного общинного строя, а не в результате сохранения его пережитков. Пережитки общинных отношений были сильны на древнем Востоке, на что неоднократно указывали классам марксизма⁵ , ко в Греции и Риме община рано исчезла, и, говоря об античной собственности, Маркс и Энгельс имели в виду не то, что уцелело в античном обществе от старого, а то, что возникло в качестве нового явления, не существовавшего при первобытнообщинном строе.

В чем же заключался этот новый момент, появившийся только в рабовладельческом обществе и сообщивший специфическую форму античной собственности? Этим новым моментом была необходимость поддерживать сплоченность и единство рабовладельцев для совместной борьбы против рабов. Рабовладельцев было так немного, а протест рабов против той грубо примитивной формы эксплоатации, которой они подвергались, был так силен, что только при объединении эксплоататорских элементов общества в сплоченную организацию и только при соответственном подчинении отдельных рабовладельцев интересам рабовладельческого класса в целом они могли удержать в своих руках власть. Текст соответствующего места "Немецкой идеологии" не оставляет сомнения в том, что под совместной собственностью античности основоположники марксизма понимали совместную власть рабовладельцев, обеспечивавшую им возможность коллективными мерами защищать свою рабовладельческую собственность от всяких на нее покушений. В немецком тексте мы читаем:

"Die Staatsburger besitzen nur in ihrer Gemeinschaft die Macht uber die arbeitenden Sklaven und sind schon deshalb an die Form des Gemeineigentums gebunden. Es ist das gemeinscliaftliche Privateigentum der aktiven Staatsburger, die den Sklaven gegenuber gezwimgen sind in dieser naturvuchsigen Veise der Association zu bleiben" (Marx - Engels, Gesamtausgabe, erste Abteilung, Band V, S. 12).

Русский перевод должен быть таков: "Граждане государства лишь сообща обладают властью над своими работающими рабами и уже в силу этого связаны формой общинной собственности. Это совместная частная собственность активных граждан государства, вынужденных держаться этой естественной Формы ассоциации перед лицом рабов". Имеющийся же русский перевод (Маркс-Энгельс, Соч. Т. IV, стр. 12) неверно передает выражение "besitzen die Macht" словами "владеют" (а не "обладают властью") и таким образом искажает мысль Маркса и Энгельса о том, что совместная античная собственность вытекала из совместной власти рабовладельцев над рабами, совме-

¹ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. XVI. Ч. 1-я, стр. 151.

² Там же, стр. 94.

³ "Краткий курс истории ВКП(б)", стр. 119.

⁴ Фридрих Энгельс "Анти-Дюринг", стр. 129. Партиздат. 1936.

⁵ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. IX, стр. 349 - 352.

стная же власть была необходима рабовладельцам как средство для обуздания рабов.

Иначе говоря, при определении сущности античной собственности Маркс и Энгельс выдвигают на первый план момент классовой борьбы, из которого они выводят необходимость политического об'единения рабовладельцев в один государственный коллектив, в одну социальную ассоциацию, которая была необходима для борьбы с рабами. Что иного толкований здесь быть не может, показывает и сочетание слов "совместная частная собственность" ("das gemeinschaftliche Privateigentum"), которое мы встречаем в приведенной цитате. Частная собственность могла быть совместной только в том смысле, если она обеспечивалась соединенными силами рабовладельческого коллектива, непрестанно охраняющего ее от покушений со стороны эксплоатируемых общественных элементов. Иначе говоря, Маркс и Энгельс здесь указывают, что права частных рабовладельцев на их индивидуальную собственность защищались коллективными средствами.

Античный полис и являлся коллективной организацией рабовладельцев, которая обеспечивала им их частную собственность и господство над рабами. Для сравнительно немногочисленного класса рабовладельцев необходимо было об'единение в одном центре, а таким центром мог быть только город с его обширными материальными, военными и духовными ресурсами. В этом смысле Энгельс говорит в "Анти-Дюринге", что "античные республики были основаны на городах", и противополагает им "восточный деспотизм", который "был основан на общинном землевладении"¹ . В этом же смысле Маркс и Энгельс в "Немецкой идеологии" противополагали античному строю строй феодальный: "...если античность исходила из города и его небольшой округи, то средневековье исходило из деревни"² .

Вся структура античного города-государства была приспособлена таким образом, чтобы служить для активных граждан единым центром политического, хозяйственного и культурного воздействия на рабов и свободных бедняков. Городским властям принадлежала государственная власть. Только пребывание в городе обеспечивало свободным возможность пользования политическими правами. Только общественная и государственная структура полиса - подвижного, чуждого косности восточных деспотий, способного лавировать в сложной обстановке партийной борьбы, - могла быть надежной защитницей интересов класса рабовладельцев, которым в условиях острых классовых противоречий античного общества приходилось быть постоянно настороже, и искусно маневрировать при столкновениях со всеми недовольными. Структура эта имела много недостатков, которые особенно ярко сказались тогда, когда, господство Рима распространилось на весь тогдашний "orbister rarum ("круг земель"), т. е., когда границы города оказались в слишком явном несоответствии с огромными размерами всего государства, но она давала рабовладельцам одно большое преимущество - возможность централизованно управлять обществом и государством.

Таким образом марксистское понимание термина "античная общинная и государственная собственность" тесно связано с понятием полиса как сплоченной коллективной власти рабовладельцев и нисколько не противоречит преобладанию в античном обществе частной собственности на рабов, землю и другие виды имущества.

Но коллективная организация рабовладельческой власти была делом весьма сложным. Прежде всего надо было уберечь свободных бедняков от союза с рабами. Для этого приходилось идти на всякие подачки по отношению к этим свободным беднякам, и первой из этих подачек было предоставление им формальных политических прав, которые на деле, конечно, давали беднякам очень мало реальных преимуществ. Рабовладельческая демократия с ее народным собранием, выборными должностями и обсуждением главнейших государственных вопросов на народной площади, придавала демократическую видимость властям и законам, в действительности же сохраняла в полной мере государственную власть в руках рабовладельцев. Массам свободных бедняков бросались и другие подачки - ввиде коллективных угощений, раздач денег и хлеба, устройства празднеств, общественных развлечений и т. п. В большинстве случаев все эти подачки исходили от рабовладельческого коллектива, облеченного властью и располагавшего государственно-городскими богатствами, или от отдельных рабовладельцев, не останавливавшихся в целях самосохранения перед необходимостью отдать долю своих частных средств на замаскированный, а иногда и открытый подкуп масс. В своей ранней работе "Критика философии государственного права Гегеля" Маркс говорит: "...частная собственность в целом, как у древних классических народов вообще, проявляет себя по отношению к толпе как общественная собственность: то, как в доброе время,

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. XIV, стр. 332.

² К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. IV, стр. 14.

в форме пышных празднеств, устраиваемых от имени республики, то в форме роскошных и служащих всеобщему благу учреждений (бани и т. д.)"¹ .

Необходимость устраивать на общественный счет ("от имени республики") развлечения для масс вытекала, конечно, не из пережитков старины, а из условий, вызванных новыми классовыми порядками, т. е. из опасений, что свободные бедняки ("толпа") могут соединиться с рабами. Для коллективного подкупа масс, как и вообще для всякого коллективного проявления власти, надо было иметь и коллективные средства. Поэтому античная общинная и государственная собственность часто проявлялась и в прямой, непосредственной форме. У античных государств в их прямой собственности были довольно обширные государственные земли, рудники, пастбища, были и государственные рабы. Коллектив рабовладельцев, находившийся под постоянной угрозой восстаний рабов, был заинтересован в том, чтобы в его распоряжении находились средства, пригодные для подавления движения рабов. Такими средствами являлись хорошо обученные боеспособные воины, патриотически настроенные граждане и казна. Эти же интересы требовали, чтобы частные лица несли исправно свои обязанности в пользу всего класса рабовладельцев, а это в свою очередь было связано с контролем над частной жизнью и над частными имуществами. Аристотель в "Политике" говорит о многочисленных случаях ограничения свободного распоряжения землей ("Polit". VI, 2, 5). Известно спартанское (а в более позднее время и римское) законодательство, направленное против роскоши в частной жизни, против обильных яств и богатых одежд. Известно установленное Солоном запрещение приобретать земли свыше определенных размеров, направленное против обеднения свободных граждан, которое могло вредить боеспособности войска и ослаблять патриотизм воинов. Известно также и законодательство Фив, направленное к поддержанию постоянного числа наделов. Такой же характер носило запрещение свободным жителям многих местностей (Спарты, Локриды, Элиды и др.) отчуждать их наделы. При проведении этих мер власти часто пользовались пережитками первобытно-общинного строя, но вкладывали в них совершенно новые задачи. Так, ограничения в свободе распоряжения частной собственностью в древней Спарте берут свое начало еще от древних родовых отношений, но они закрепились в более позднее время уже под влиянием новых условий, а именно ягод влиянием опасений ослабления боевой силы и гражданской сплоченности спартанцев, поставленных лицом к лицу с илотами, "готовыми с'есть своих господ с кожей и волосами" (Ксенофонт).

Все эти факты не говорят, конечно, об отсутствии частной собственности в античных государствах. Они указывают только на то, что необходимость для рабовладельцев выступать об'единенными силами против многочисленного класса рабов заставляла их в одних случаях подвергать ограничениям свободу частных хозяйств, в других - заботиться о концентрации в руках самого государства больших средств, направленных как на насильственное подчинение рабов, так и на оказание материального и идеологического воздействия на массы свободных. Без концентрации в руках рабовладельческого государства всех многообразных средств воздействия на свободных бедняков и средств насильственного подавления движения рабов оно не могло бы существовать. А эта концентрация в свою очередь требовала подчинения частнохозяйственных интересов интересам всего класса рабовладельцев. В этом ключ - к пониманию термина "античная и государственная собственность". Таким образом, античную общинную и государственную собственность нельзя понимать ни в смысле пережитков форм первобытно-общинного строя, ни в смысле обобществления частных имуществ. Ее надо понимать как систему коллективных государственных и общественных мер воздействия на рабов и на свободных бедняков, мер, иногда связывавшихся с ограничением прав свободного распоряжения частной собственностью, но в конечном счете направленных к лучшей ее защите. Она была связана со структурой полиса, с подачками в пользу масс с некоторым контролем над свободной частнохозяйственной деятельности, с концентрацией в руках общества и государства больших материальных средств и с подчинением культуры и воспитания граждан интересам господства класса рабовладельцев.

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. I, стр. 636.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - В. ПЕРЦЕВ:

Комментарии: