Пленум международного исторического комитета в Гааге (4 - 6 июля 1932 г.) (Из доклада Н. М. Лукина на заседании бюро президиума Комакадемии от 13 июля 1932 г.)

За последнее время Международный комитет исторических наук развил очень большую деятельность; несмотря на значительные финансовые затруднения, которые он испытывает в связи с мировым кризисом, ежегодно при комитете создаются новые "внутренние" и "внешние" комиссии. Так, на пленуме в Будапеште (1931 г.) было решено организовать комиссию по исторической географии и специальную комиссию по "сокращениям". Гаагский пленум 1932 года утвердил образование четырех новых внешних комиссий: по архивам Ватикана, по колониальной истории, по библиографии пацифистского движения и по истории социальных движений. Уже один этот перечень показывает, что в организации новых комиссий отсутствует какое-либо плановое начало, господствует, можно сказать, полный самотек. К тому же далеко не все вновь возникшие комиссии отличаются достаточной активностью. Работа некоторых из них - не только новых, но и старых - подвигается весьма медленно. Так например, комиссия по исторической библиографии лишь недавно выпустила свой ежедневник за 1927 г.

малая работоспособность ряда комиссий была отмечена и в докладе пленуму генерального секретаря проф. Леритье. "Раздаются жалобы на слишком большое количество конгрессов, комиссий и тому подобных предприятий", читаем в этом докладе. Некоторые из этих предприятий - можно сказать с уверенностью - заранее осуждены на провал. Таков например внесенный проф. Pagne проект создания комиссии по истории франко-германских отношений, в которой, предполагается мирное сотрудничество французских и немецких историков.

Опираясь на свои комиссии, комитет организует целый ряд съездов и конференций международного характера, в результате которых от него отпочковываются новые организации, однако сохраняющие с ним ту или иную связь. Так, за 1931 - 1932 гг. комитет организовал международный колониальный конгресс (летом 1931 г. в Париже), затем конгресс по истории науки и техники (осенью того же года в Лондоне), в котором, как известно, участвовала весьма активная советская делегация. Наконец июльской сессии пленума Международного комитета в Гааге предшествовала международная конференция по вопросам преподавания истории.

Общество историков-марксистов предполагало вначале принять участие не только в работах пленума исторического комитета, но и в работах международной конференции по вопросам преподавания истории. К сожалению вопрос о делегировании наших представителей на эту конференцию был разрешен настолько поздно, что уже не было возможности реализовать это решение, хотя доклад на тему "Международный элемент в преподавании истории" был своевременно подготовлен.

Наша делегация на пленум, в составе тт. Луначарского, Волгина и Лукина, могла выехать из Москвы лишь очень поздно и прибыла в Гаагу буквально накануне открытия пленума, в ночь с 3 на 4 июля. Это обстоятельство создало для делегации некоторые затруднения, не дав возможности своевременно разрешить с бюро Международного комитета организационные вопросы, касавшиеся ее работы на пленуме.

Все же активное участие советской делегации в работах пленума началось с первого же дня его официальных заседаний. Работы пленума комитета исторических наук носят научно- организационный характер: там не зачитывается никаких научных докладов, а ставится ряд информационных сообщений бюро комитета, его генерального секретаря, казначея, а затем целого ряда так называемых внутренних и внешних комиссий, которыми, как мы видели, оброс за последнее время Международный исторический комитет.

Открытие пленума произошло в очень торжественной обстановке, в помещении, где происходят открытия конгресса и всякие торжественные приемы (так называемая "большая кавалерская зала", построенная еще в конце XIII в.), в присутствии министра народного просвещения, бургомистра, членов дипломатического корпуса и т. п. Открылся пленум речью гаагского бургомистра, на которую отвечал председатель Международного исторического комитета - норвежский профессор Кут.

Его речь носила на этот раз гораздо более "умеренный", чем обычно, характер. Если не считать упоминания о революционных традициях Нидерландов, как страны, в которой произошла первая схватка буржуазии с абсолютизмом, где имела место первая буржуазная революция, то эта речь свелась главным образам к воспоминаниям о том, что Гаага является колыбелью всяческого пацифизма. И в речи бургомистра, и в речи Кута были упоминания о мировом кризисе, о растущей анархии, но, разумеется, никаких конкретных выводов из признания этого бесспорного факта не делалось.

Особое место в своем выступлении проф. Кут отвел смерти М. Н. Покровского, которого он характеризовал как ученого и человека в чрезвычайно благожелательных и теплых выражениях.

Деловая часть пленума началась с отчета генерального секретаря (о годичной деятельности комитета и его бюро) и казначея. Далее следовал доклад секретаря организационного комитета по созыву Варшавского конгресса - проф. Мантейфеля. Из этого доклада явствовало, что подготовка к Варшавскому конгрессу идет довольно слабо.

Согласно выработанному организационным комитетом регламенту, на Варшавском конгрессе будут, с одной стороны, доклады (appon), которые должны быть представлены в письменной форме уже к 1 сентября 1932 г. Эти доклады (размер их не должен превышать 12 страниц) будут напечатаны и разосланы участникам конгресса. После краткого вступительного слова докладчика по ним откроются генеральные прения на конгрессе. Наряду с докладами будут так называемые "сообщения". Тезисы этих сообщений должны быть представлены не позже декабря 1932 г. Они также будут напечатаны. Авторам сообщений

будет дано для доклада 30 минут, а выступающим в прениях всего по 5 минут.

Затем обсуждался целый ряд вопросов организационного характера в связи с пополнением и изменением состава различных комиссий. По нашему предложению в состав комиссии по архивам был введен т. Максаков вместо т. Адоратского, который до сих пор представлял там Советский союз, ибо т. Адоратский в настоящее время не имеет прямого отношения к нашему архивному делу. Затем ввиду смерти Михаила Николаевича делегация ввела в комиссию по преподаванию истории А. В. Луначарского. А. В. Луначарский был проведен еще в одну комиссию, которой он заинтересовался, - в комиссию по историч т. Волгин - в комиссии по истории науки.

Следующий день работы пленума протекал главным образом в комиссиях. Так как делегатов СССР было всего трое, то они могли в лучшем случае участвовать в работе только трех комиссий: А. В. Луначарский присутствовал в комиссии по преподаванию истории, хотя на одном ее заседании были тт. Лукин и Волгин, т. Лукин был в комиссии по исторической библиографии и т. Волгин - в комиссии по истории науки.

Комиссия по преподаванию истории - это одна из наиболее живых комиссий исторического комитета, одна из тех, где иногда можно ставить вопрос на принципиальную высоту и дать даже известный бой. Но то обстоятельство, что мы не участвовали в международной конференции по преподаванию истории, в сущности говоря, предопределило и роль нашей делегации на заседаниях этой комиссии, ибо в комиссии пленума дело ограничилось только заслушанием информационного доклада о работах этой конференции. Никаких прений не было. Но наши представители могли убедиться еще раз в полнейшей бесплодности тех усилий, которые делают буржуазные историки, стараясь, с одной стороны, лишить преподавание истории всякого политического содержания, а с другой - приспособить преподавание истории к тем задачам, которые ставит себе Лига наций и т. д. Выходило, что история "не должна служить никаким идеям", "как бы возвышены они ни были", и в то же время должна внушать молодому поколению какие-то высокие идеалы, которые могли бы помочь воспитать это молодое поколение в духе международною братства мира и т. д. Словом, выступавшие по этому вопросу на конференции и в комиссии пленума должны были решить в своем роде задачу квадратуры круга.

Между прочим комиссия по преподаванию истории постановила создать при библиотеке Лиги наций (в Женеве) специальную коллекцию всех существующих учебников истории или по крайней мере каталог таковых.

Что касается комиссии по исторической библиографии, то из ее доклада явствовало, что при издании очередного тома исторической библиография (за 1927 г.) были приняты во внимание те замечания, которые были нами сделаны относительно первого тома, обнимавшего собой исторические работы 1926 г. В библиографии за 1927 г. произведен ряд улучшений, сделанных по нашей инициативе. Самое существенное из них заключается в том, что наконец получила должное место история рабочего движения, социализма и коммунизма, ибо до того, как мы приняли участие в работах комиссии, в ее библиографических ежегодниках рабочее движение, социализм и коммунизм фигурировали в странной рубрике "История права". Теперь эти темы переместились в общий отдел социально-экономической истории в виде подрубрики. В отношении дальнейших выпусков было принято предложение т. Лукина - признать желательным включить особую рубрику - этнография и этнология, которая до сих пор совершенно отсутствовала, и значительно расширить отдел методологии истории.

Два уже вышедших тома исторической библиографии содержат главнейшую историческую продукцию за 1926 и 1927 гг., т. е. за те годы, когда советский отдел составлялся еще под руководством старой редакции во главе с проф. Егоровым, таким образом лишь по следующему выпуску (за 1928 г.) можно будет судить о работе новой редакции, назначенной Академией наук в 1929 г. и руководимой теперь т. Лукиным. В настоящее время нами почти подготовлен материал за 1929 г., а к весне 1933 г., согласно постановлению гаагского пленума, мы должны будем представить свою библиографию сразу за два года: 1930 и 1932.

Наши советские историки принимали участие в течение 1932 года и в ряде других комиссий Международного исторического комитета, причем эта работа велась главным образом при Академии наук и в частности при ее Историко-археографическом институте. Там продолжалась большая работа по составлению хронологических таблиц, которой руководит т. Томсинский; эта работа поставлена чрезвычайно интересно; ее задачей является установление дат, важных главным образом для социально-экономической истории. Затем велась работа для нас мало интересная, но очень почему-то важная в глазах Международного

исторического комитета, - работа по составлению списка дипломатов, начиная с XVII в., причем мы закончили эту работу еще осенью прошлого года.

Для комиссии по преподаванию истории мы представили за этот год анкету о преподавании истории в наших вузах и комвузах, которая заключала в себе 40 различных вопросов по самым разнообразным разделам.

Тов. Волгину удалось установить более тесный контакт с комиссией по истории науки и техники, одной из самых молодых комиссий Международного исторического комитета, только что начинающей свою работу. В Академии наук имеется специальный институт по истории науки и техники; естественно, что именно Академия наук должна была в первую очередь связаться с этой комиссией Международного комитета.

Затем было специальное, уже частное, совещание по поводу организации комиссии по истории социальных движений XVIII и XIX вв. Вопрос о создании такой комиссии в недрах Международного исторического комитета подняли мы, внеся соответствующую докладную записку на пленарное заседание комитета в Лондоне в 1930 г. С тех пор этот вопрос к сожалению не продвинулся ни на шаг. Советская делегация имела совещание с проф. Бурженом, известным издателем протоколов Парижской коммуны 1871 г., и генеральным секретарем комитета проф. Леритье. Мы предложили свой примерный список возможных участников этой комиссии. Наш список не вызвал никаких возражении, но к нему были сделаны некоторые добавления. Некоторые из этих предложений были очень удачны. Например от Соединенных штатов был предложен Скотт-Виринг, книга которого между прочим переведена и на русский язык; от Франции - проф. Бугле, от Англии - лектор оксфордского университета Кол, от Германии - Макс Беер. Лишь ориентировочно был намечен и состав бюро этой комиссии (предполагается, что возглавлять ее будет проф. Кут). Пленум постановил, что после того как комиссия окончательно сконструируется, бюро комитета, не дожидаясь созыва нового пленума, утвердит данную комиссию.

Последнее заседание пленума было посвящено отчетам всех его внешних и внутренних комиссий. На отчетах этой комиссии останавливаться не будем, это заняло бы слишком много места, к тому же большинство этих отчетов и не представляет особого интереса. Отметим только отчет комиссии по библиографии прессы молодого предприятия, которое имеет однако очень важное значение. К сожалению мы не смогли пока принять участие в этой работе, несмотря на ее большой интерес для нас, ибо до сих пор не находится человека, который мог бы специально руководить у нас библиографированием прессы. Что касается работы этой комиссии в международном масштабе, то пока эта работа сводится только к собиранию и регистрации материалов по библиографии. По- настоящему эта комиссия не приступила к работе ни в одной из стран. Необходимо в ближайшее время привлечь кого-либо из наших товарищей к этой работе.

Участникам пленума специально показывали знаменитый музей голландской живописи (jiaiuifcsuui), колониальную выставку, не представлявшую однако сколько-нибудь значительного интереса, и знаменитый "Дворец мира" - чрезвычайно безвкусное здание, в котором кроме зал для заседания всевозможных "мирных" конференций имеется неплохая библиотека. После закрытия пленума для делегатов была организована специальная экскурсия в Лейден, Гаарлем и Амстердам с осмотром музеев, Лейденского университета и т. д.

К сожалению недостаток времени не позволил использовать наши связи с местным отделением ВОКС и организовать какое-либо выступление вне заседаний пленума. Все же участие советской делегации в работах пленума было отмечено в местной либеральной газете. ("Наше отечество"), которая посвятила политической биографии Луначарского специальную передовицу, написанную в благожелательных тонах.

На прощальном обеде, который был дан национальным комитетом в честь пленума, т. Луначарский сказал политическую речь, которая прозвучала резким диссонансом в ряде других речей, носивших, как водится в таких случаях, чисто юмористический характер. Его речь произвела очень хорошее впечатление, по крайней мере к нему потом подходили многие делегаты, благодарили за эту речь и выражали свое полное удовлетворение. В этой речи т. Луначарский указал на успехи истерической науки в СССР и на мировое значение осуществляемой у нас социалистической стройки.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Комментарии: