"Ученые записки Ленинградского государственного педагогического института имени М. Н. Покровского". Том V. Серия исторического факультета, выпуск 1-й. 1940. 182 стр.

Сборник открывается небольшой заметкой К. В. Кудряшева "Место, нарушаемое Ерель, его же Русь зовет Угол" (стр. 5 - 7), в которой автор на основании летописных я картографических данных определяет местоположение упоминаемого в летописи Угла-Ерель, находившегося, очевидно, в том пункте, где реки Орель и Днепр, сливаясь, образуют довольно острый угол.

Предметом исследования Б. М. Кочакова (стр. 9 - 22) является Новгородская судная грамота, этот любопытный памятник законодательства вольной городской вечевой общины, возникший, по- видимому, в связи с восстанием 1446 г., а в 1471 г. переписанный на имя Ивана III. В противоположность своим предшественникам Б. М. Кочаков перенес центр тяжести исследования из области отвлеченных процессуальных форм древнерусского права на чисто историческую почву. Путем анализа текста автор вскрывает классовую сущность рассматриваемого памятника и показывает, что издание его имело целью укрепление и консолидацию боярского и житьего суда, представленного деятельностью посадника, тысяцкого и коллегии докладчиков. Олигархический характер коллегии докладчиков явствует из слов грамоты: "...а у докладу быть из конца по боярину да по житьему". Так называемые "черные", или "молодшие", люди были совершенно устранены от участия в судебном разбирательстве. Новгородская грамота показывает, что за демократическими формами политического строя республики скрывалась боярская олигархия и угнетенное положение низов. Укрепляя суд, защищая его независимость, запрещая всякие самосуды и самоуправства, Новгородская грамота не только регулировала отношения в среде господствующих классов общества, но и была направлена против низших слоев населения: она, например, закрывала для "черных" людей всякую возможность организованного воздействия на суд путем привлечения к судопроизводству общественного элемента. Ограничиваются в своей деятельности и "изовые, непосредственно связанные с народной массой суды сотских и рядовичей и всенародный вечевой суд. Эти наблюдения Б. М. Кочакова относительно классовой направленности изучаемого им памятника нельзя не признать ценными. По ряду других вопросов автор также приходит к новым и интересным выводам. Так, он правильно считает, что Новгородская судная грамота содержала в себе изложение процессуальных форм, а не материального права, как до сих пор думали. В датировке документа автор расходится с историками русского права М. М. Михайловым, В. Н. Латкиным, И. Д. Беляевым и др., доказывая, что первоначальное содержание и редакция грамоты связаны были с судебными волнениями 1446 г. и впоследствии подверглись существенной переработке.

А. А. Шапиро в статье "Крестьянские отходы и крестьянский наем в петровское время" (стр. 23 - 53) ставит своей задачей выяснить, какой характер носили крестьянские передвижения в петровское время, каковы были судьбы беглых и отходников, какие черты характеризовали их труд по найму и каково было влияние крепостей-

ческих устоев тогдашней России на крестьянские отходы. Согласно наблюдениям автора, число побегов и отходов крестьян с разрешения помещика в XVII - XVIII вв. несмотря на законодательные меры правительства значительно увеличивается. Поскольку крестьянские передвижения в это время происходили в условиях формирования всероссийского национального рынка, развития экономических связей между отдельными районами, роста городов, мануфактур, верфей и т. д., они, с одной стороны, находили себе покровительство государственной власти, с другой - наталкивались на препятствия, выдвигаемые крепостниками и правительством, защищавшим интересы помещиков. Поэтому преследования беглых в петровскую эпоху не" только не сокращаются, но, наоборот, становятся более жестокими и организованными.

В статье "Полтавский бой в освещении современников-иностранцев" (стр. 55 - 63) А. В. Предтеченский на основании малоизученных исторических памятников отмечает впечатление, произведенное известием о полтавской победе русских на общественное мнение Западной Европы. Если в большинстве случаев в зарубежной печати того времени наблюдается скептическое отношение к известию о победе русских, то в тех немногих европейских государствах, которые не придерживались шведской ориентации, весть о разгроме шведской армии была встречена с нескрываемою радостью (Польша, Саксония, Бавария, балканские славяне). В конце статьи рассматриваются два описания Полтавского боя, составленные участниками его - шведами - и напечатанные в заграничных изданиях в 1709 и 1723 годах.

Два письма Саллюстия к Юлию Цезарю составляют предмет исследования С. Л. Утченко "Политические послания Саллюстия к Цезарю" (стр. 65 - 87). Анализ этих посланий дает возможность ознакомиться с политическими взглядами Саллюстия в определенный период их развития и выяснить вопрос о классовом существе его политической идеологии. По мнению С. Л. Утченко, Саллюстий был идеологом средних слоев римского общества - промежуточной группы между плутократической верхушкой и деклассированными визами. Политические идеалы Саллюстия и Цезаря были диаметрально противоположны: если Саллюстий мечтал о возрождении Рима-полиса, о восстановлении авторитета сената, то Цезарь, наоборот, стремился к созданию Римской империи. Работа С. Л. Утченко представляет большой интерес, поскольку весь известный материал подвергнут здесь критическому пересмотру и выдвинута новая точка зрения на эволюцию политических идеалов Саллюстия. Можно только добавить, что уже голландский филолог XVI века Ян Доуса высказывался за принадлежность писем Саллюстию, и к этому мнению склоняется, кроме упоминаемых автором исследователей, известный историк римской литературы Мартин Шанц ¹ , тогда как В. И. Модестов² считал письма эти подложными. Новейшая исследовательница посланий Саллюстия, Аннамария Гольборн³ , ученица Э. Нордена, работа которой ускользнула от внимания С. Л. Утченко, приводит неоспоримые филологические доказательства подлинности писем.

Далее следует работа Б. Я. Pамма "Каролингское возрождение и проблемы школьной образованности в раннем средневековье" (стр. 89 - 116). Автор сосредоточивает основное внимание на вопросах школы и школьного образования как главного стержня в истории умственного развития раннего средневековья. Требование, чтобы в монастырские школы принимались "е только дети сервильного происхождения, но также сыновья свободных, объясняется, по мнению автора, тем, что Карлу нужны были, помимо духовенства, кадры для светской деятельности по управлению государством; для этой роли могли считаться подходящими лица из среды господствующего класса.

А. С. Бартенев посвятил свое исследование "истории крестьянского восстания в Нормандии в конце X века" (стр. 117- 128). А. С. Бартенев датирует это восстание 997-м годом. Анализ текста хроники Гильома (Вильгельма) Жюмьежского, французского историка XI в., дает возможность выяснить некоторые подробности восстания: исходя из указаний Энгельса, автор рассматривает крестьянские сходы и общее земское собрание как остатки марковой организации. Автор устанавливает программу восставших крестьян, клонившуюся к сохранению старых, общинных прав пользования лесами, водами и другими угодьями, прав, которые начали узурпироваться землевладельцами-феодалами.

В статье "Восстание Уайатта в 1554 г." (стр. 129 - 158) М. А. Коган касается малоизученного эпизода из истории Англии эпохи Марии Тюдор, а именно восстания Уайатта в Кентском графстве в 1554 году. Автор рисует ход восстания, освещает вопрос о социальном составе его участников и о месте восстания в ряде социальных движений в Англии XV - XVI веков. Вождями восстания были представители джентри (провинциального дворянства буржуазного происхождения и с буржуазными тенденциями); вокруг них объединились многие йомены (свободные мелкие землевладельцы) и некоторые слои городского населения. Крестьянство также участвовало в восстании Уайатта, так как последнее было направлено против гостодствовавшего правительственного режима.

Сборник заканчивается статьей Г. В. Ефимова "Революция 1911 - 1913 гг. в Китае и Сунь Ят-сен" (стр. 159 - 182), в которой на основании данных иностранной и русской ^{литературы изображается ход революцион-}

¹ "Geschichte der romischen Literatur", I, S. 183. 1907.

² "Лекции по истории римской литературы" I, стр. 393. Киев. 1873.

³ A. Holborn e gente Bethman "De Sallustii epistulis ad Caesarem de republica". Berolini. 1926.

ного движения 1911 - 1913 гг. в Китае, заслуги Сунь Ят-сена в деле подготовки и организации восстания, роль масс, политическая программа движения и т. д. Автор использует высказывания Ленина о китайской революции 1911 г. и Сунь Ят-сене. Самую революцию Г. В. Ефимов определяет как буржуазно-демократическую. Точка зрения автора, на мой взгляд, несомненно, ближе к истине чем позиция, занятая в этом вопросе составителями "Новой истории колониальных и зависимых стран" (Т. I. Институт истории Академии наук СССР. М. 1940), отрицающими народный характер революции 1911 г. в Китае. Как известно, В. И. Ленин подчеркивал именно демократическую сущность учения Сунь Ят-сена.

Сборник производит вполне благоприятное впечатление. Перед нами ряд интересно задуманных и удачно выполненных исторических этюдов. Большинство статей посвящено национально- освободительным движениям в различные исторические эпохи. К недостаткам сборника можно отнести перегруженность некоторых статей цитатами, особенно латинскими, порою недостаточно четкие формулировки к отсутствие заостренной критики концепций буржуазных историков.

С внешней стороны издание не оставляет желать лучшего.

Е. Кагаров

"Ученые записки Молотовского государственного педагогического института". Выпуск 6-й. Гор. Молотов. 1940. 144 стр.

Шестой выпуск "Ученых записок" содержит в себе три студенческие работы, из которых две трактуют о языке и стиле Пушкина, а третья, аспиранта В. Лебедева, посвящена проблеме заговора Каталины.

Работа В. В. Лебедева "Заговор Каталины" (стр. 109 - 144) в первой своей части рисует ход социального движения, связанного с именем Каталины, а во второй - делает попытку установить на основании анализа источников, каковы были движущие силы заговора и его программа. Автор приходит к выводу, что а событиях 60-х годов революционными силами были разорившиеся крестьяне, ремесленники городов и ветераны Суллы; люмпенпролетарии в рядах армия Каталины отсутствовали. Некоторые слои рабовладельческой верхушки, не имея, по существу, ничего общего с революцией, принимали участие в движении. Они возглавили революционное движение масс в надежде при помощи демагогических лозунгов захватить власть. Так переплетались в движении Катилины революционные и узурпаторские силы. Участие Цезаря и Красса в заговоре автор считает бесспорным ¹ .

Политическая программа Каталины сводилась, по мнению В. В. Лебедева, к захвату власти, установлению диктатуры и практике проскрипций. Критика имущественного неравенства в речи Катилины на первом совещания заговорщиков была только ширмой, как и лозунг уничтожения долгое. Считать Катилину революционером мы не имеем никаких оснований.

Выводы В. В. Лебедева в основном близки к взглядам проф. Ю. А. Иванова, высказанным им в статье "Заговор Катилины и его социальная база ("Вестник древней истории" N 1 за 1940 г., стр. 69 - 81), я к мнению И. Г. Бравермана в его работе "Программа заговора Каталины" (см. сборник статей, студентов истфака Московского педагогического института имени Либкнехта. Вып. 2-й, стр. 93 - 106. M. 1939). Послед, ний также полагает, что провозглашенные Каталиной лозунги: ликвидация долгов, раздел земли, раздача должностей, конфискация имущества богачей - были лишь демагогической ширмой, за которою скрывались жажда власти, стремление к диктатуре. Каталина пытался опереться на италийское крестьянство и на городской плебс.

Проблема социальной базы заговора Катилины является чрезвычайно сложной и трудной. Как известно, Александр Блок говорил о Каталине как о римском революционере, проф. Л. Блох ("Сословная я социальная история Римской республики", стр. 102 и cл. СПБ. 1904) называл заговор Катилины "пролетарским", а главаря его - "революционером, который все делал ради служения высокой идее, стоявшей для него выше личной корысти". Напротив, проф. И. В. Нетушил ("Обзор римской истории", стр. 189. Харьков. 1912) с большим основанием характеризует Каталинука" человека низкой нравственности, неразборчивого в своих поступках, но отличавшегося умом и волею, а Ю. Белох ("Gercke und Norden, Einleitung in die Altertumswissenschaft". Bd. III. 1912, S. 177) и С. А. Жебелев ("Древний Рим", стр. 84. Петербург, 1922) говорят о Луции Сергии Катилине как главе "партии анархистов".

Советский историк в вопросе о природе движения Катилины должен прежде всего исходить из высказываний Маркса и Ленина о личности Каталины² . В статье В. В. Лебедева учтены слова К. Маркса, но замечания Ленина о Катилине, к сожалению, не использованы.

Е. Кагаров

¹ Отмечу, что недавно F. Jones в статье "Crassus, Caesar and Catilina" (The Classical Weekly XXIX, 1935/6, p. 89 - 93) сделал попытку доказать, что Красе и Цезарь не были втянуты в заговор 63-го года.

² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XXIII, стр. 305: Ленин. Соч. Т. XX, стр. 521.

"Исторический сборник" под редакцией Н. В. Степанова. Труды Горьковского государственного педагогического института им. М. Горького. Вып. 7-й. 1940.

За последнее время многие наши вузы издали сборники статей членов своих кафедр, посвященные тем или другим проблемам исторической науки. Критика наша, к сожалению, уделяла и уделяет слишком мало внимания этим ученым запискам, на страницах которых можно найти зачастую ряд весьма содержательных исследовательских работ. Укажем хотя бы на ученые записки Ленинградского государственного университета, успевшего за короткий срок выпустить шесть сборников своей "Серии исторических наук", или на отдельные выпуски ученых записок Московского института философии, истории и литературы. На страницах всех этих научных сборников можно найти наряду со статьями наших крупных ученых оригинальные исследовательские работы молодых, начинающих историков.

Однако далеко не все наши вузы с одинаковой серьезностью относятся к выпуску в свет своих ученых записок или своих трудов. Наряду с содержательными, подлинно научными статьям" в отдельных сборниках встречаются никому не нужные компиляции и, что еще хуже, недостаточно грамотные, ученические, по существу, работы.

Образцом подобного безответственного отношения к большому делу может служить недавно выпущенный Горьковским педагогическим институтом "Исторический сборник", открывающийся статьей его редактора Н. Степанова о книге Маркса и Энгельса "Святое семейство или критика "критической критики". Против Бруно Бауэра и К^о ".

Советский читатель по понятным причинам с особенным интересом отнесется к чтению именно этой первой, так сказать, ведущей статьи "Исторического сборника": он ожидает найти в ней новый глубокий анализ причин той ожесточенной идеологической борьбы, которая, как известно, во второй половине 40-х годов прошлого века способствовала в конечном счете наряду с другими факторами выделению из рядов домартовской, дореволюционной германской демократии ядра будущей пролетарской партии.

Но интерес читателя скоро сменяется удивлением, а затем и возмущением: автор, не давший себе труда ознакомиться по источникам и соответствующей литературе со всеми перипетиями, борьбы Маркса против Бруно Бауэра и других младогегельянцев, делает на каждом шагу грубейшие ошибки и вместо конкретного анализа философских и политических взглядов, "Святого семейства" отделывается одними лишь "острыми" словечками. Бруно Бауэр у Н. Степанова, разумеется, вовсе не говорит, а только "разглагольствует" и "упражняется по поводу французской революции" и других вопросов!

Но беда не только в этих ненужных а безвкусных "острых" словечках: Н. Степанов настолько не разбирается в вопросах, связанных с избранной им темой, что одним росчерком пера зачисляет Бруно Бауэра - этого типичнейшего буржуазного демократа домартовской Германии... - в число "истинных" социалистов, в число сподвижников Гесса и Грюна! По его словам, во "Всеобщей литературной газете" Бруно Бауэра "проповедывался отвратительный по своей беспредметности и мечтательности немецкий или "истинный" социализм" (стр. 6. См. также аналогичные утверждения на стр. 5 и 12).

Н. Степанову достаточно было бы заглянуть даже не в "Большую советскую энциклопедию", а в недавно выпущенный "Краткий философский словарь", для того чтобы разобраться в истинной природе взглядов Бруно Бауэра, чтобы убедиться в том несомненном для каждого, знакомого с соответствующими источниками, факте, что "младогегельянцы" вообще не выходили из круга либеральных иллюзий" и что "наиболее ярко эти иллюзии выражены были именно у Бруно Бауэра".

Автор обнаруживает поразительную неосведомленность также и в других вопросах новой истории. Нет никакой возможности и необходимости подробно останавливаться на всех встречающихся в статье ошибках и промахах - их слишком много. Здесь стоит отметить лишь наиболее существенные из них.

Уже на первой странице своей статья автор неожиданно утверждает, что "в 1835 г. в Лондоне на собрании одного рабочего общества была составлена "Народная хартия", в то время как из элементарного учебника известно, что "Лондонская ассоциация рабочих", т. е. та рабочая организация, которая впервые выступила с лозунгами Чартера, основана была только в июне 1836 года. Во Франции, утверждает дальше на той же странице автор, в то время "кипела борьба между буржуазией и молодым рабочим классом, достигшая наибольшей остроты в июльской революции 1830 г.". В Германии 30 - 40-х годов XIX в., "прозябавшей еще в обстановке феодализма и полунатуральной экономики" и не изжившей еще к этому времени "цехи со средневековым укладом", по словам автора, имелся уже пролетариат, - "разрушавший время от времени появившиеся машины и машиностроительные (!) заводы". И здесь, в Германии, не юнкерство, как до сих пор принято было думать, а мелкая буржуазия "была основой немецкого абсолютизма" и вследствие этого оказывала ему "тем большую приверженность, чем быстрее развивались буржуазия и пролетариат" (стр. 13).

О Марксе и создании "Святого семейства" в статье Степанова также можно найти удивительные вещи: Маркс, оказывается, провел до написания "Святого семейства" в Париже целые годы, проделав при этом "колоссальную практическую (революцион-

"ую) работу", а "мысль нанести удар идеализму (т. е. Бруно Бауэру. -С. К.) ...возникла у Маркса и Энгельса при встрече в Париже в 1844 г." Н. Степанову, очевидно, совершенно неизвестны не только статьи Ф. Меринга, напечатанные в "Литературном наследстве", но и работы советских авторов, установившие с полной непреложностью на основании опубликованной переписки Маркса с А. Юнгом и М. Гессом тот несомненный факт, что нанести удар Бруно Бауэру Маркс замыслил еще до своей встречи с Энгельсом в сентябре 1844 года.

Статья пестрит неграмотными фразами. Степанову, например, ничего не стоит сказать, что "Маркс и Энгельс переживают освободительное действие книг материалиста Фейербаха" (стр. 6), или даже вложить в уста самих основоположников научного социализма фразы вроде следующей: "Идеи, потерявшие связь с интересами масс, неизбежно хиреют" (стр. 9).

Статья В. Б. Кустова, посвященная "А. Олару, как историку французской революции", производит не столь жалкое впечатление, но и ей, мы в этом уверены, не место на страницах трудов Горьковского пединститута. В статье этой нет грубых ошибок, как в статье Н. В. Степанова, но и она является не результатом обстоятельного и детального изучения всех основных работ Альфонса Олара, а ученической компиляцией из отдельных, имеющихся на русском языке историографических сочинений, в частности известных работ проф. Н. И. Кареева (фамилию которого, к слову сказать, тщетно будет искать читатель в подстрочных авторских примечаниях). Статья написана до последней степени неряшливо (в ней нет буквально ни одной правильной ссылки на французские работы Олара). Она перегружена совершенно излишними отступлениями в область истории Третьей республики и, главное, вовсе не раскрывает места А. Олара среди других современных историков французской революции XVIII века. Не случайно на всех 40 страницах статьи В. Кустова читатель не находит упоминания фамилии главнейшего противника А. Олара - Альбера Матьеза. В. Кустов попросту проходит мимо А. Матьеза и именую вследствие этого находит возможным, подводя итоги своему "исследованию", утверждать, что "книга Олара... является пределом того, до чего может дойти в своем радикализме последовательный буржуазный ученый". О той упорной борьбе, которую вели как против самого Олара, так и против предложенной им схемы французской революции члены матьезовского "Общества для изучения Робеспьера", он, очевидно, даже и не подозревает!

Нельзя не отметить здесь также и исключительную наивность автора, всерьез утверждающего в начале своей статьи, что о французской революции XVIII в. "написано свыше 200 крупных исследований", что А. Олар, "еще будучи в начальной школе, готовился к научной деятельности в области чистой словесности", и что он "по окончании нормальной школы" стал преподавателем в лицеях Нима и Ниццы.

Помимо незрелых, ученических работ Н. Степанова и В. Кустова в "Историческом сборнике" Горьковского пединститута помещены еще три других статьи. Одна из лих принадлежит перу известного медиевиста С. И. Архангельского "Проведение в жизнь ирландского земельного законодательства в 50-е годы XVII века"; две других: А. Самойло "К вопросу о родовом строе у северных осетин в эпоху завоевания Россией (конец XVIII-начало XIX в.)" и В. Т. Илларионова "К истории изучения палеолита в СССР" - посвящены проблемам археологии и истории доклассового общества.

В отличие от разобранных нами выше статей Н. Степанова и В. Кустова статьи этих ученых являются плодом действительно добросовестного изучения соответствующей литературы, источников, памятников материальной культуры и представляют большой научный интерес.

С. Кан

"Ученые записки исторического факультета Московского областного педагогического института". Т. II. М. 1940. 284 стр. 10 руб.

Том II "Ученых записок" исторического факультета Московского областного педагогического института открывается большой статьей Б. Ф. Поршнева - "Народные восстания во Франции 20 - 40-х годов XVII века". Статья является частью уже защищенной Б. Ф. Поршневым 26 декабря 1940 г. докторской диссертации на тему "Народные движения XVII в. во Франции".

Рецензируемая статья, как и вся диссертация Б. Ф. Поршнева, представляет положительное явление в исторической науке. Она содержит новые важные данные для понимания классовой сущности абсолютизма во Франции и предпосылок революции конца XVIII в. и изменит общепринятое представление о Франции XVII в, как о веке блеска абсолютизма и спокойствия народных масс.

Статья доцента Д. Г. Редера "Рабы и подданные (семдет) египетских храмов в XII в. до н. э. по статистическим данным Большого папируса Гаррис" представляет собой часть защищенной автором кандидатской диссертации. Наряду с Большем папирусом Гарриса автор использовал данные и других источников.

Работа Д. Г. Редера посвящается благодарной теме - истории трудящихся. Для того чтобы решить поставленную задачу, автор показывает систему ведения хозяйства египетских храмов.

Храмовые владения в характеристике Д. Г. Редера предстают перед читателем как государства в государстве: они имели свою территорию, свои поселения, жители которых освобождались от государственных повинностей, свои транспортные средства и т. п. (стр. 128). Египетские храмы XII в.

до н. э., говорит автор, оставаясь в основном на базе натурального хозяйства, постепенно все больше и больше переходили к денежному хозяйству (стр. 13І).

Статья А. М. Золотарева "К истории ранних форм группового брака" является частью подготовляемой докторской диссертации. Гипотезу Моргана о существовании кровнородственной семьи автор считает несостоятельной. "Доказательств кровнородственной семьи, - говорит он, - выдержавших критику современной науки, нам не удалось найти. Мы склоняемся к мнению, пто существование кровнородственной семьи, как особого этапа и особой формы брачных отношений, представляется сомнительным" (стр. 169).

Доцент Ю. С. Крушкол в статье "Экспорт и сельскохозяйственный импорт северного Причерноморья (V - I вв. до н. э. )" (глава из кандидатской, диссертации) показывает, что северное Причерноморье в V - I вв. до н. э. было богатой и развитой частью греческого мира (стр. 170), что там господствовало рабство (стр. 173). Северное Причерноморье вывозило хлеб не только в Афины, но и в другие греческие центры (стр. 175). Так же хорошо была поставлена там и рыбная промышленность. Продукция этой промышленности являлась важной экспортной статьей (стр. 176). Предметами импорта были вино и оливковое масло. Автор пользуется данными археологии и других исторических памятников.

В рецензируемом сборнике помещена монографическая статья доцента С. В. Фрязинова "Принцепс, аристократия и сенат в древнем Риме времени Нерона". Работа написана на основе анализа источников. Автор поставил перед собой задачу - показать борьбу, происходившую в Римской империи во время Нерона между принцепсом и аристократией, органом которой являлся сенат (стр. 193). В противоположность утверждениям некоторых ученых С. В. Фрязинов отмечает, что социальная база принципата была во "время Нерона довольно широкой (стр. 204). Далее автор показывает, что историческое развитие шло уже в первые годы правления Нерона к урезке прав сената (стр. 214 и 215). Но аристократия сдавала позиции не без боя (стр. 225 - 226).

Автор говорит, что борьба между принцепсом и аристократией - это борьба в среде господствующего рабовладельческого класса, между различными его прослойками, что ее острота иногда смягчается общей опасностью революции рабов, что вспышки революции подавляются солидарными усилиями принцепса и сената (стр. 245).

Статьи студентки В. Куликовой "Положение крестьян в Нормандии в XIII в." и студента Г. Луняки "Черты родового строя древних карелофиннов по "Калевале" являются результатом студенческого конкурса, объявленного истфаком Московского областного педагогического института в 1938 - 1939 учебном году.

Рецензируемый том "Ученых записок" истфака Московского областного педагогического института является серьезной книгой. В него вошли ценные работы, которые будут прочтены специалистами-историками. Желательно чтобы истфак Московского областного педагогического института продолжил свой опыт издания подобных книг.

И. Ивашин

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Комментарии: