И. Розмаинский, кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической теории Санкт-Петербургского филиала ГУ-ВШЭ

Как известно, в 1990-е годы в России наблюдались беспрецедентный спад инвестиций в основной капитал и связанные с этим спадом сокращение реального ВВП и технологическая деградация. Несмотря на фактические данные, свидетельствующие об увеличении реального ВВП в новом веке, нет оснований говорить о наличии интенсивного экономического роста в современной России. Такой, быть может для кого-то смелый, тезис подтверждается по меньшей мере одним общеизвестным обстоятельством: степень износа основного капитала в российской промышленности чрезвычайно высока. Мы полагаем, что пониманию причин коллапса инвестиций в 1990-е годы и факторов, которые, возможно, формируют барьеры для интенсивного экономического роста в современной России, может способствовать анализ такого феномена, как инвестиционная близорукость. Попытка подобного анализа, основанная на посткейнсианской теории (с привлечением неоинституциональных и эволюционных концепций), осуществлена в настоящей статье.

Инвестиционная близорукость

Введем понятие шот-термизма (short-termism), или краткосрочной временной ориентации, означающее дисконтирование значений переменных (поступлений, платежей и т. д.) каждого последующего будущего периода по более высокой ставке¹. Такой тип оценки будущего является главным образом следствием неуверенности агента в своих ожиданиях

Автор выражает благодарность за ценные замечания А. В. Аистову, Д. В. Давыдову, В. Е. Дементьеву, Р. С. Дзарасову, Т. Г. Долгопятовой, О. А. Замулину, Н. Н. Иваниловой, Г. Б. Клейнеру, Б. М. Мухамедиеву, Д. В. Новоженову, А. С. Скоробогатову и И. Н. Щепиной.

¹ Juniper J. A. Genealogy of Short-termism in Capital Markets (http://business.unisa.edu.au/cobar/workingpapers/cobar/2000-03.pdf.2000).

стр. 71

относительно этого будущего². Крайним типом шот-термизма как искаженной оценки будущего является инвестиционная близорукость {investor myopia). Она представляет собой исключение из рассмотрения значений переменных, начиная с некоторого будущего периода времени (или, выражаясь более формально, дисконтирование таких будущих переменных по бесконечной ставке дисконта)³. Иными словами, при инвестиционной близорукости горизонт планирования агента сужается⁴. Таким образом, в определенном аспекте инвестиционная близорукость аналогична оппортунизму (о связях между этими феноменами речь пойдет ниже). Оба явления представляют собой отклонение от нормы, аберрацию. Оппортунизм - это отклонение от "простого следования личному интересу" (в виде сильного следования личному интересу), а инвестиционная близорукость - отклонение от нормальной оценки будущего времени⁵ (в виде чрезмерно заниженной его оценки).

На практике инвестиционная близорукость проявляется в предпочтении краткосрочных активов долгосрочным, или, точнее говоря, в большом и/или растущем спросе на активы с коротким периодом окупаемости, сопровождающемся падением интереса (или его низким уровнем) к активам с длительным периодом окупаемости. Рассмотрим основные причины распространения инвестиционной близорукости среди экономических агентов и ее возможного превращения в особую норму поведения.

Фундаментальная неопределенность будущего, инвестиционная близорукость и неоптимизирующее поведение

Инвестиционную близорукость можно трактовать как особую форму экономического поведения при высокой степени фундаментальной⁶

² См.: Розмаинский И. В. Основные характеристики семейно-кланового капитализма в России на рубеже тысячелетий: институционально-посткейнсианский подход // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2004. Т. 2. N 1. С. 59 - 71 (http://institutional.narod.ru/journal2.1.pdf).

³ Розмаинский И. В. Указ. соч. С. 67 - 68. См. также: Розмаинский И. В. "Посткейнсианская модель человека" и хозяйственное поведение россиян в 1990-е годы // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2005. Т. 3. N 1. С. 62 - 73 (http://institutional.narod.ru/journal3.1.pdf).

⁴ Понятие инвестиционной близорукости не следует путать с предложенным Г. Б. Клейнером термином "миопия", связанным исключительно с особенностями личности конкретных субъектов (см.: Клейнер Г. Б. Эволюция институциональных систем М.: Наука. 2004. С. 56, 62). Как будет показано далее, инвестиционная близорукость представляет собой не субъективно-психологическую "болезнь" отдельных личностей, а естественную, "органичную" реакцию большинства хозяйствующих субъектов на повышенную степень фундаментальной неопределенности.

⁵ "Нормальная" оценка будущего времени, неявно допускаемая в неоклассической (и не только) теории, означает, что будущие переменные дисконтируются по неизменной ставке дисконта, независимо от степени удаленности от текущего момента.

⁶ Иногда этот тип неопределенности называют также онтологической неопределенностью. См.: Скоробогатов А. С. Макроэкономическая роль институтов: от онтологической неопределенности к концепции делового цикла // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2005. Т. 3. N 2. С. 83 - 95 (http://institutional.narod.ru/journal3.2.pdf). Критику употребления такого термина см. в работе: Dequech D. Fundamental Uncertainty and Ambiguity // Eastern Economic Journal. 2000. Vol. 26. No 1. P. 41 - 60.

стр. 72

неопределенности будущего. Последний термин, согласно посткейнсианской теории, означает, что будущие значения переменных неизвестны и не могут быть определены при помощи теории вероятностей⁷. Отсюда следует, что фундаментальная неопределенность является неотъемлемой характеристикой окружающего мира. Информации о будущем до тех пор, пока оно не наступило, просто не существует, поэтому, сколь бы ни были велики возможности сбора и обработки данных, будущее останется неопределенным, то есть источник неопределенности заключен не в человеке, а в самой сути окружающего мира⁸.

Фундаментальная неопределенность будущего имеет место в экономической жизни всегда, когда в производстве и обращении используются активы длительного пользования, производственная деятельность не ориентирована на самообеспечение, а экономические решения принимаются децентрализованно⁹. Эти условия приводят к тому, что экономическая деятельность приобретает временной характер и начинает осуществляться множеством самостоятельных агентов, чьи действия и решения оказываются взаимозависимыми. Поэтому фундаментальная неопределенность - это свойство прежде всего индустриальной, более или менее высокотехнологичной экономической системы.

При этом неопределенность будущего является, так сказать, "порядковой переменной", степень которой определяется институциональной средой. Формальные и неформальные правила игры, структурирующие взаимодействия между агентами, снижают неопределенность, если, конечно, они являются эффективными. В противном случае степень неопределенности будущего может возрастать, что затрудняет принятие рациональных решений агентами, поскольку мешает осуществлению расчетов¹⁰.

Экономическое поведение в условиях фундаментальной неопределенности описывается с помощью таких терминов, как арациональность, переменная рациональность и привычное поведение. В случае арациональности речь идет о ситуации, "когда невозможно дать

⁷ Розмаинский И. В. Посткейнсианство + традиционный институционализм = целостная реалистичная экономическая теория XXI века // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. 1. N 3. С. 28 - 35 (http://institutional.narod.ru/journall.3.pdf); Carvalho F. Mr. Keynes and the Post Keynesians. Principles of Macroeconomics for a Monetary Production Economy. Aldershot: Edward Elgar, 1992; Davidson P. Money and the Real World. L.: Macmillan, 1972; Dequech D. Uncertainty: Individuals, Institutions and Technology // Cambridge Journal of Economics. 2004. Vol. 28. No 3. P. 365 - 378.

⁸ Классификация подходов к анализу неопределенности будущего была описана в статье: Скоробогатов А. С. Указ. соч. С. 84 - 86.

⁹ См.: Розмаинский И. В. Концепция делового цикла в посткейнсианстве. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук. СПб, 1998; Розмаинский И. В. На пути к общей теории нерациональности поведения хозяйствующих субъектов // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. 1. N 1. С. 86 - 99 (http://institutional.narod.ru/journall.1.pdf). Вопрос о существовании фундаментальной неопределенности будущего в плановом хозяйстве, к сожалению, пока не исследован, что является серьезным пробелом в научных представлениях о роли неопределенности в различных экономических системах.

¹⁰ Согласно Х. Лейбенстайну, рациональное поведение - это в первую очередь "расчетливое", "просчитанное" [calculated] поведение. См.: Розмаинский И. В. На пути к общей теории...

стр. 73

никакой точной количественной оценки, [и] все-таки приходится принимать решения"¹¹, что делает неизбежным принятие решений под воздействием эмоциональных факторов. К таким факторам относятся "нервы, склонность к истерии, даже пищеварение и реакции на перемену погоды у тех, от чьей стихийной активности в значительной степени и зависят ... инвестиции"¹². Если анализировать экономическое поведение в условиях фундаментальной неопределенности с точки зрения концепции переменной рациональности, то можно отметить, что чем выше степень неопределенности будущего, тем ниже степень рациональности (расчетливости) поведения людей вследствие нехватки нужной информации. В ситуации фундаментальной неопределенности степень рациональности настолько низка, что не допускает оптимизации¹³. Кроме того, в таких условиях люди формируют определенные "прикладные правила" (rules of thumb), то есть некие привычные формы поведения.

Инвестиционная близорукость вполне может рассматриваться как проявление описанных видов экономического поведения. Например, если суженный горизонт планирования оказывается следствием определенного эмоционального состояния, то рассматриваемый феномен связан с арациональностью. Инвестиционную близорукость можно трактовать и как проявление низкой степени рациональности поведения. Кроме того, инвестиционная близорукость закрепляется в поведении людей в виде "прикладных правил". В любом случае она представляет собой неоптимизирующее поведение.

Таким образом, высокая степень неопределенности, побуждающая агентов "не заглядывать далеко в будущее", порождает инвестиционную близорукость. Именно такой была ситуация в постсоветской России. С какими же факторами связана фундаментальная неопределенность будущего, приводящая к инвестиционной близорукости, и каким образом следует снижать степень этой неопределенности? Мы полагаем, что ответ на данные вопросы нужно искать в анализе "неадекватной", неэффективной институциональной среды. Речь идет о том, что существующие правила игры не обеспечивают четкой структуризации взаимодействий между агентами, а значит, не минимизируют

¹¹ Minsky H.P. John Maynard Keynes. NY.: Columbia University Press, 1975. P. 65. В явном виде термин "арациональность", по-видимому, был введен в работе: Dequech D. Expectations and Confidence under Uncertainty // Journal of Post Keynesian Economics. 1999. Vol. 21. No 3. P. 415 - 430. Арациональное поведение не следует путать с иррациональным поведением. Последнее означает, что агент принимает решения, противоречащие имеющейся у него информации (например, покупает для спекулятивных целей активы, когда все данные свидетельствуют о том, что их курс в ближайшем будущем сильно снизится).

¹² Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. М.: Эконов, 1993. С. 262.

¹³ Розмаинский И. В. На пути к общей теории... С. 89 - 90. Следует также отметить, что низкая степень рациональности может быть следствием существования в условиях экономической системы, не требующей расчетливого поведения, например планового хозяйства (См.: Там же. С. 95 - 96). Этот тезис является важным с точки зрения анализа причин низкой рациональности поведения постсоветских агентов и, как следствие, такой характеристики их поведения, как "склонности к стадному поведению" (propensity to herd).

стр. 74

трансакционные издержки¹⁴. Такое положение дел связано прежде всего с "институциональной неадекватностью" государства.

Институциональная неадекватность государства и другие факторы повышенной неопределенности будущего

Под институциональной неадекватностью мы подразумеваем неспособность или нежелание государства выполнять его институциональные функции¹⁵. Важнейшими из них являютсяспецификация прав собственности и особенно защита контрактов. Необходимые условия для выполнения указанных функций - это наличие адекватных рыночной экономике законов, их согласованность и непротиворечивость, самостоятельность трех ветвей власти, низкий или нулевой уровень ее коррумпированности, а также эффективность судебной системы.

Отсутствие этих условий связано прежде всего с неэффективностью институциональной среды. Не менее важны такие факторы, как отсутствие "реальной демократии", то есть контроля граждан над правительством, и (начатое еще в советский период) сращивание государства, подпольного бизнеса и преступных группировок. Все эти факторы способствовали и способствуют тому, что государство в постсоветской России не обеспечивало должной защиты контрактных соглашений и не обеспечивает ее сейчас. Государственные должностные лица не "охвачены" идеологией, стимулирующей защиту контрактов, а у рядовых агентов нет возможностей и стимулов соответствующим образом повлиять на них. В общем, можно сделать вывод, что указанная институциональная неадекватность государства имеет советские корни и представляет собой описываемый эволюционной теорией¹⁶ феномен зависимости от предшествующей траектории развития (path dependence)¹⁷.

В то же время чем эффективнее государство защищает контракты, тем больше агенты доверяют им, тем больше таких контрактов заключается в экономике и тем более долгосрочный характер они носят. Именно

¹⁴ Как указывал С. Данн, существование положительных трансакционных издержек в долгосрочной перспективе является следствием сочетания оппортунизма и фундаментальной неопределенности (а не сочетания оппортунизма и ограниченной рациональности, как полагал О. Уильямсон). См.: Dunn S. P. Fundamental Uncertainty and the Firm in the Long Run // Review of Political Economy. 2000. Vol. 12. No 4. P. 419 - 433. Отсюда напрашивается вывод, что если под "эффективной" институциональной средой понимать институты, снижающие трансакционные издержки, то речь здесь идет о таких правилах игры, которые уменьшают степень неопределенности будущего.

¹⁵ См.: Малкина М. Ю., Розмаинский И. В. Основы институционального подхода к анализу роли государства // Экономические субъекты постсоветской России (институциональный анализ). М.: МОНФ, 2001. С. 554 - 577.

¹⁶ См., например: Вольчик В. В. Эволюционная парадигма и институциональная трансформация экономики. Ростов-на-Дону: Издательство Ростовского университета. 2004. Гл. 1.

¹⁷ См.: Кастальди К., Доси Дж. Тиски истории и возможности для новизны: некоторые результаты и открытые вопросы, связанные с зависимостью от предшествующей траектории развития в экономических процессах // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2005. Т. 3. N 2. С. 18 - 48 (http://institutional.narod.ru/journal3.2.pdf).

стр. 75

в этом состоит главный аспект действенных формальных правил игры. Высокая эффективность системы контрактов является важнейшим фактором, обеспечивающим благоприятный инвестиционный климат и способствующим техническому прогрессу и экономическому росту, поскольку делает возможным реализацию различных долгосрочных проектов. Не секрет, что многие виды инноваций не могут быть разработаны и внедрены без соответствующих долгосрочных инвестиций.

Таким образом, экономическая система, в которой преобладают надежные и долгосрочные контракты, характеризуется сравнительно низкой степенью неопределенности будущего. Именно такие системы мы можем наблюдать в промышленно развитых странах. Следует добавить, что на эффективность контрактов существенно влияет и желание агентов следовать своим контрактным обязательствам, которое зависит главным образом от уже рассмотренной склонности к оппортунизму, а также от степени личной ответственности (то есть готовности брать ее на себя и нести это бремя). Оба данных "показателя" могут трактоваться как особые элементы неформальных правил игры. Чем меньше склонность к оппортунизму и выше степень личной ответственности, тем больше склонность агентов к соблюдению обязательств и тем надежнее функционирует сам институт форвардных контрактов. Напротив, высокая склонность к оппортунизму и низкая степень личной ответственности усиливают неблагоприятное влияние институциональной неадекватности государства на эффективность контрактной системы.

Что же касается описываемых характеристик поведения применительно к экономическим агентам современной России, то можно вновь указать на зависимость от предшествующей траектории развития. Высокая склонность к оппортунизму и низкая степень личной ответственности россиян - следствие характерных для планового хозяйства государственного патернализма и мягких бюджетных ограничений. Таким образом, нежелание следовать контрактным обязательствам и, в целом, склонность обходить правовые нормы являются важнейшими элементами неформальной части институциональной среды плановой экономики. Естественно, в силу действия зависимости от предшествующей траектории развития эта проблема сохраняет свою значимость и в "постплановой", переходной экономике России.

Мы уже выдвигали тезис о том, что современная Россия движется скорее не к рыночной, а к семейно-клановой экономике, в которой контракты защищаются не государством, а семейно-родственными и/или преступными группами¹⁸. Однако эти группы не могут в полной мере выполнять те же функции, что и эффективное государство. Одна из проблем семейно-клановой экономики заключается в том, что деление общества на множество кланов и групп вкупе с большой долей теневого бизнеса в ВВП порождает дезинтеграцию хозяйства, а также общую непрозрачность экономических отношений¹⁹. Поэтому в семейно-клановой экономике степень неопределенности будущего выше, чем в рыночной. Одним из неизбежных результатов такой

¹⁸ Розмаинский И. В. Основные характеристики семейно-кланового капитализма...

¹⁹ Там же. С. 64.

стр. 74

непрозрачной и неэффективной институциональной среды является инвестиционная близорукость, которая вряд ли играет меньшую роль в семейно-клановой экономике, чем в переходной.

Инвестиционная близорукость, предпочтение ликвидности и выбор активов длительного пользования

Как отмечалось выше, на практике инвестиционная близорукость реализуется в предпочтении краткосрочных активов долгосрочным. Агенты вкладывают средства в активы с быстрым сроком окупаемости. Вложения, приносящие доход лишь по истечении длительного периода времени, отвергаются. Нетрудно заметить сходство инвестиционной близорукости с предпочтением ликвидности, которое в современной посткейнсианской традиции трактуется как предпочтение более ликвидных активов менее ликвидным²⁰. Как правило, чем ликвиднее активы, тем более "быстрый" доход они приносят.

Однако между инвестиционной близорукостью и предпочтением ликвидности существует важное различие. Предпочтение ликвидности представляет собой циклический феномен. Чаще всего по завершении понижательной фазы делового цикла оно становится все менее распространенным, так как в периоды подъема неразумно предъявлять большой спрос на ликвидность. Поэтому предпочтение ликвидности не распространяется на длительные промежутки времени. Но при неблагоприятной институциональной среде, порождающей высокую степень неопределенности будущего, предпочтение активов с быстрой окупаемостью долгосрочным активам становится общераспространенной нормой поведения. Таким образом, в условиях высокой степени неопределенности будущего инвестиционная близорукость может стать привычным поведением²¹. В результате вырабатывается основа для формирования "прикладных правил", выражающихся в выборе активов, приносящих максимально "быстрый" доход. Мы видим, что инвестиционная близорукость оказывается не только временным феноменом, но и определенного типа институтом, важнейшим элементом неформальных правил игры при высокой степени неопределенности будущего.

При инвестиционной близорукости агенты предъявляют спрос на "суррогатные средства накопления", то есть на такие активы, которые хорошо выполняют функцию средства сохранения ценности, но не являются средством обращения и обладают нулевой (или крайне незначительной) эластичностью производства²². К подобным средст-

²⁰ Wray L. R. Money and Credit in Capitalist Economies. The Endogenous Money Approach. Aldershot: Edward Elgar, 1990. P. 16.

²¹ О роли привычки в экономической жизни см.: Ходжсон Дж. Скрытые механизмы убеждения: институты и индивиды в экономической теории // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. 1. N 4. С. 11 - 30 (http://institutional.narod.ru/journall .4 .pdf).

²² Grahl J. Productivity Slowdown and Financial Tensions // Post-Keynesian Monetary Economics: New Approaches to Financial Modelling / Ed. by P. Arestis. Aldershot: Edward Algar, 1988. P. 183 - 218.

стр. 77

вам накопления относятся старый фонд недвижимости, антиквариат, предметы коллекционирования, драгоценные металлы, зарубежные финансовые активы. Естественно, не все закупки суррогатных средств накопления являются следствием инвестиционной близорукости, но, как мы полагаем, многие из них. Добавим, что в постсоветской России инвестиционная близорукость проявлялась, по-видимому, прежде всего в широкомасштабном бегстве капитала из страны. По самым скромным оценкам, за 1990-е годы из России было вывезено (легально и нелегально) не менее 130 - 140 млрд. долл.²³

Укоренение инвестиционной близорукости в поведении людей проявляется в "сдвиге" от производственных активов к непроизводственным, потому что, как правило, большинство долгосрочных активов являются производственными средствами, тогда как большинство краткосрочных активов не создают национальный доход и занятость, имея финансовую, спекулятивную природу²⁴.

В этом смысле важен вопрос об эмпирическом исследовании инвестиционной близорукости. Основная трудность связана даже не с ограниченностью и недостоверностью российских статистических данных, а с самой возможностью измерения данного показателя. "Вычислить" инвестиционную близорукость не проще, чем, например, инфляционные ожидания. Разумеется, вложения в активы с быстрым сроком окупаемости могут быть неким индикатором инвестиционной близорукости, однако он может быть только косвенным, ведь нужно еще доказать, что все вложения в подобные активы (или хотя бы большая их часть) связаны именно с инвестиционной близорукостью, а не с какими-либо иными факторами. Поэтому наиболее адекватным способом эмпирического исследования этого показателя пока что представляются социологические опросы, напоминающие те, которые периодически проводятся группой экспертов под руководством Т. Г. Долгопятовой. Иначе говоря, нужно спросить у инвесторов, на какой срок они планируют свои расчеты, когда приобретают активы длительного пользования. Правда, чтобы собрать данные, которые хотя бы отчасти были репрезентативными, подобные опросы должны носить широкомасштабный и регулярный характер. В том числе и поэтому наши представления о возможности измерения инвестиционной близорукости умеренно пессимистичны²⁵. Приведем один интересный пример. Понятие "предельная эффективность капитала" появилось в знаменитой книге Дж. М. Кейнса еще в 1936 году. Однако до сих пор ни в одной стране ни в один из периодов не удалось точно его измерить. То же самое касается, например, измере-

²³ Некоторые авторы даже говорят о 200, 300 и даже 900 млрд. долл. (оценка Г. И. Ханина за период 1991 - 1996 гг.). См.: Булатов А. С. Вывоз капитала из России и концепция его регулирования. М.: МОНФ, 1997; Дзарасов Р. С, Новоженов Д. В. Крупный бизнес и накопление капитала в современной России. М.: Едиториал УРСС, 2005. С. 207; Розмаинский И. В. Внешняя торговля, бегство капитала и валютный курс в России 1990-х гг. // Экономическая школа: Аналитическое приложение. Вып. 1. 2002. N 1. С. 62 - 74.

²⁴ Эти соображения будут развиты ниже, в формальной части статьи.

²⁵ Впрочем, следует отметить, что такой пессимизм отчасти связан с нашей приверженностью посткейнсианскому подходу, отличающемуся весьма сдержанным отношением к количественным методам эмпирической проверки.

стр. 78

ния степени оппортунизма (соответствующее понятие было предложено О. Уильямсоном в 1975 году).

Инвестиционная близорукость и институциональные изменения

Если инвестиционная близорукость становится (неформальным) институтом, то преодолевается она только через институциональные изменения. При инвестиционной близорукости, превратившейся в привычку, невозможно существенно стимулировать частные инвестиции лишь с помощью денежно-кредитной и/или фискальной политики. Инвестиционная близорукость преодолевается только через постепенные изменения формальных и неформальных правил игры, которые состоят в развитии гражданского общества и повышении степени контроля рядовых людей над властью, во вложении средств в реформирование судебной системы, в формировании новой общественной идеологии, порицающей идею быстрого обогащения любой ценой, и т. д.

Когда подавляющее большинство агентов исключают из своих горизонтов планирования будущие периоды времени, нельзя рассчитывать на значительные инвестиции в основной капитал и технический прогресс, а значит, и на высокие и устойчивые темпы экономического роста (конечно, если отвлечься от "конъюнктурных" факторов, таких, как высокие цены на нефть). Иными словами, экономическая система с заниженной оценкой будущего времени обречена на застой или, в лучшем случае, на низкие темпы роста²⁶. При анализе эволюции российской экономики в XXI веке данное обстоятельство нужно учитывать.

Простая посткейнсианская модель эндогенного роста с учетом инвестиционной близорукости

Теперь представим формальное описание связей между инвестиционной близорукостью и "отрицательным" экономическим ростом. Мы полагаем, что эти связи очень важны для понимания тех негативных процессов, которые происходили в экономике России 1990-х годов (а также могут иметь значение для исследования будущих траекторий роста в экономике нашей страны). За основу возьмем посткейнсианскую модель эндогенного роста, предложенную Т. Пэлли²⁷. В этой модели содержатся в явном виде функция инвестиций, отличная от функции сбережений (что совершенно типично для кейнсианского подхода), и функция технического прогресса. Таким образом, данная модель является посткейнсианским вариантом модели эндогенного роста. Мы же дополним эту модель анализом причин и последствий закрепления инвестиционной близорукости в поведении агентов.

Базовые уравнения "углубления капитала" или, что то же самое, динамики капиталоворуженности в расчете на единицу эффективного труда (1), темпа эконо-

²⁶ Розмаинский И. В. Основные характеристики семейно-кланового капитализма... С. 68.

²⁷ Palley Т. I. Growth Theory in a Keynesian Mode: Some Keynesian Foundations for New Endogenous Growth Theory // Journal of Post Keynesian Economics. 1996. Vol. 19. No 1. P. 113 - 135. См. также: Розмаинский И. В. Посткейнсианская макроэкономика: основные аспекты // Вопросы экономики. 2006. N 5. С. 19 - 31.

стр. 79

мического роста (2), функции технического прогресса (3) и функции инвестиций²⁸ (4) выглядят следующим образом:

Δk_t = I_t - (d + n + a_t) k_t (1)

g_yt = n + a_t + s_k Δk_t k_t. (2)

a_t = a(k_t, I); a'(k) > 0, a'(I) > 0 (3)

I _t =I ^(Mt - ^Smt^Mt ) I' > 0; 0 < S_m < 1. (4)

Здесь к - капитал в расчете на единицу эффективного труда, I - инвестиции, d - норма амортизации, п - темп роста населения, а - темп технического прогресса (отрицательные значения этого показателя как раз и означают технологическую деградацию, упоминавшуюся в самом начале статьи), g_y - темп экономического роста, s_k - эластичность производства по капиталу, М -денежная масса, S_m - доля денежной массы, которая хранится у агентов, "страдающих" от инвестиционной близорукости, подстрочный индекс t - период времени. Новым является последнее из этих уравнений (все предыдущие полностью заимствованы из модели Пэлли, а первые две формулы - общее место для почти любых моделей роста)²⁹. Оно показывает, что инвестиции находятся в обратной зависимости от доли денег, хранящихся у "близоруких инвесторов". Данный тезис полностью согласуется с идеями, изложенными выше.

С точки зрения экономической динамики возникает вопрос о том, какие факторы воздействуют на величину этой доли и порождают ее изменения. Ясно, что S_m - эндогенная переменная. Но от чего она зависит? Из приведенных выше рассуждений следует, что основные факторы - это институциональная неадекватность государства и низкая степень личной ответственности и/или арациональность поведения рядовых агентов, а также привлекательность вложений в суррогатные средства накопления и неблагоприятная экономическая динамика. Тогда уравнение динамики доли денег, находящихся у лиц, подверженных инвестиционной близорукости, будет выглядеть следующим образом:

ΔS_mt = ηf (ENF_t ) ⁺ S_m(t-λ) F (HERD) - σg_yi + μ(P_et - Р_t );

η, σ, μ, f', F' > 0.

В этом уравнении ENF - обозначение степени институциональной неадекватности государства, HERD - склонность к стадному поведению (как следствие низкой степени личной ответственности и/или арациональности поведения), Р и Р_e - фактическая и ожидаемая цены суррогатных средств накопления, S_m(t-λ) - доля денег, находившаяся у лиц, подверженных инвестиционной близорукости, в некий прошлый период времени, η, σ, μ - коэффициенты, f и F - некоторые функции. Формула (5) показывает, что доля денег, находящихся у инвесторов, подверженных инвестиционной близорукости, увеличивается³⁰, если растет степень институциональной неадекватности государства, происходит экономический спад, ожидается повышение цены суррогатных средств накопления, а также если имеет место сочетание высокого значения такой доли в прошлом и значительной склонности к стадному поведению.

²⁸ Здесь и далее под "инвестициями" понимаются вложения в основной капитал. Покупки финансовых и прочих непроизводственных активов "инвестициями" не считаются, как это и принято в "чистой" макроэкономической теории.

²⁹ Кроме того, следует отметить, что первое и третье уравнения показывают, что при длительном инвестиционном спаде экономика сталкивается с "проеданием" (основного) капитала и технологической деградацией. Это замечание важно с точки зрения реалий российской экономики в 1990-е годы.

³⁰ Разумеется, речь идет не о перераспределении денежных средств от тех, кто "смотрит далеко вперед", к "близоруким", а о том, что "смотревшие далеко вперед" теперь перестают так делать, то есть сами становятся инвестиционно близорукими.

стр. 80

Таким образом, укоренение инвестиционной близорукости в поведенческих нормах агентов обусловлено макроэкономическими и институциональными факторами³¹. Если с длительным спадом и неспособностью государства защитить контракты сталкиваются арациональные агенты, которые не могут принимать самостоятельные и независимые решения, то отказ от вложений в долгосрочные производственные активы может стать нормой поведения, а технологическая отсталость (если не деградация) - неотъемлемой характеристикой хозяйственной жизни³².

При этом институциональная неадекватность государства не является константой, изменяясь при институциональных сдвигах:

ENF_t = ENF(INST.SHIFTS_t-ς); ENF' > 0. (6)

Формула (6) показывает, что степень институциональной неадекватности растет при соответствующих изменениях, имевших место в прошлом. Иными словами, неблагоприятная институциональная динамика повышает степень неадекватности государства с неким временным лагом.

Ожидаемая цена суррогатных средств накопления также может меняться, что показывает формула (7):

P_et = P_e(g_yt, HERD_t, SS); P_e'(g_yt) < 0; PJ(HERD), PJ(SS) > 0. (7)

Здесь 55 - объем покупок суррогатных активов. Это уравнение показывает, что когда спрос на непроизводственные (спекулятивные) активы растет, "подпитываясь" высокой склонностью к стадному поведению, то скачки ожидаемой цены таких активов неизбежны. Длительная неблагоприятная динамика реального ВВП снижает ожидаемые цены на любые активы, в том числе и на суррогатные средства накопления. Объем покупок таких активов, в свою очередь, определяется расхождением между их ожидаемой и фактической ценами, а также долей денег, находящихся у "близоруких" инвесторов.

SS_t = SS(P_et - P_t, S_mtM_t); SS'(P_et - P_t) > 0, SS'(S_mtM_t) > 0. (8)

Таким образом, данная модель описывает, как взаимодействуют между собой укоренение инвестиционной близорукости в деятельности агентов, отрицательные темпы экономического роста, высокая склонность к стадному поведению, спад инвестиций в основной капитал (и его "проедание"), технологическая деградация, оптимистичные ожидания динамики цен на суррогатные средства накопления и повышение спроса на такие средства. Образуется "порочный круг долгосрочного спада", в котором центральную роль играет распространение инвестиционной близорукости, снижающее стимулы к закупкам долгосрочных производственных активов. Но при этом рано или поздно такой круг разомкнётся: длительный спад должен трансформировать характер ожиданий динамики цен на непроизводственные активы, которые станут непривлекательными, спрос на них резко снизится, и спад затормозится, а то и закончится. Именно это произошло в России в 1998 году, когда рухнули спекулятивные рынки ГКО -ОФЗ. Однако не следует обольщаться: "размыкание" порочного круга долгосрочного спада происходит после громадных экономических (и социальных) потерь и отнюдь не гарантирует быстрых темпов экономического роста, основанных на инвестициях в основной капитал. Примером является опыт России в начале XXI века: текущий экономический рост обусловлен благоприятной конъюнктурой мировых цен на нефть, а не техническим прогрессом внутри экономики страны.

³¹ Как указала Н. Н. Иванилова, описываемый здесь механизм распространения ожиданий довольно примитивен. Мы готовы признать, что предложенная модель - лишь первая попытка анализа инвестиционной близорукости при моделировании эндогенного роста. Тем не менее она отражает самые важные макроэкономические аспекты укоренения инвестиционной близорукости в поведенческих нормах людей.

³² В особенности если ожидается рост цен непроизводственных активов.

стр. 81

* * *

В заключение отметим, что инвестиционная близорукость является одним из важнейших связующих звеньев между неблагоприятной, неэффективной институциональной средой, с одной стороны, и низкими темпами экономического роста вкупе с технологической деградацией-с другой. Она сопряжена с такими факторами, как институциональная неадекватность государства и высокая склонность к оппортунизму рядовых хозяйствующих субъектов, раздробленность общества на множество кланов и непрозрачность хозяйственных отношений, низкая степень личной ответственности агентов и арациональность их поведения, неэффективность контрактной системы и недоверие к ней. Вследствие множества порождающих факторов (и того, что часть из них может порождаться ею самой) инвестиционная близорукость входит в привычку и тем самым становится особым неформальным институтом. Таким образом, ее можно трактовать как особый институциональный ограничитель экономического роста в постсоветской России. В 1990-е годы она была, возможно, одной из причин трансформационного спада в нашей стране. В XXI в. инвестиционная близорукость может оказаться одним из неформально-институциональных барьеров интенсивного экономического роста в России.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - И. РОЗМАИНСКИЙ:

Комментарии: