Проф. В. Авдиев

Великая Октябрьская революция, открывшая перёд советскими народами огромные перспективы социалистического строительства, дала мощный толчок развитию культуры и науки в нашей стране. Наряду с другими гуманитарными науками историческая наука под влиянием марксистско-ленинской методологии стала постепенно превращаться в подлинную марксистскую науку. Советские историки, идя по тому пути, который был указан основоположниками и корифеями марксистской исторической науки - Марксом, Энгельсом, Лениным и Сталиным - в их классических исторических трудах, стали постепенно создавать советскую историческую науку. Большую роль при этом сыграли правительственные постановления о преподавании гражданской истории в средней школе (в особенности постановление от 16 мая 1934 г.) и замечания правительственной комиссии по поводу исторических учебников. Огромное значение имел также выход в свет "Краткого курса" история ВКП(б) - этой энциклопедии марксизма-ленинизма. Не осталась в стороне от общего пути развития советской исторической науки и древняя история, в частности история Древнего Востока.

Марксистско-ленинская история Древнего Востока возникла в процессе преодоления буржуазных исторических концепций и псевдомарксистских теорий. В первые годы после Октябрьской революции советские историки постаринке обращали главное внимание на изучение политической и культурной историй Древнего Востока, полностью игнорируя хозяйственный и общественный строй древневосточных государств, а также проблемы, связанны с классовой эксплоатацией.

Отрицательную роль в развитии советской исторической науки сыграли также и ошибки "школы" Покровского. Под влиянием этой "школы" историки Древнего Востока пытались объяснить характерные черты социально-экономического строя древневосточных стран, а также важнейший вопрос о возникновении классового общества и государства при помощи неправильной теории - "организаторов хозяйства". Сторонники этой теории полагали, что правящий класс - "организаторы хозяйства" - и само государство возникли на Древнем Востоке в силу необходимости сперва организовать, а затем объединить всю систему искусственного орошения в одних руках. Сторонники этой теории всячески затушевывали важнейшие факты классовой эксплоатации и классовой борьбы, лежащие в основе возникновения древнейшего рабовладельческого государства. Пытаясь примирить эту чисто буржуазную теорию с учением Маркса о социально-экономических формациях, некоторые "историки", как например троцкист Мадьяр, выдвинули теорию особой "азиатской формации", отличительными чертами которой, по их мнению, являются искусственное орошение и особые взаимоотношения между деревенской общиной и деспотическим государством. Однако и в данном случае замалчивание элемента классовой борьбы дает возможность определить эту теорию как буржуазную, антимарксистскую теорию. Дискуссии об азиатском способе производства, которые велись в Коммунистической академии в 1930 г., способствовали разоблачению этой неправильной теории "азиатской формации".

На смену ей была выдвинута некоторыми историками, в частности Пригожиным, новая теория - "восточной разновидности феодализма". Сторонники этой теории, впадая в крайний схематизм, утверждали, что на Востоке начиная с глубочайшей древности, со времен возникновения древневосточных государств, и до установления капитализма существовала особая, "восточная разновидность феодализма". Таким образом, искусственно реконструируя отвлеченное "восточное общество", сторонники этой теории механически сваливали в одну кучу как феодальный, так и дофеодальный период. Предполагая, далее, что на Древнем Востоке феодализм предшествовал античному рабовладению, сторонники этой антимарксистской схемы тем самым искажали марксистско-ленинское учение о смене прогрессивных социально-экономических формаций.

Само собой разумеется, что все эти теории, до крайности схематические и целиком оторванные от конкретной фактической истории, вскоре подверглись справедливой критике, были разоблачены, развенчаны и сданы в архив. Этому главным образом способствовали критика ошибок "школы" Покровского и те указания, которые были даны советским историкам в известном письме товарища Сталина в редакцию журнала "Пролетарская революция", а также указания партии и правительства о преподавании гражданской истории.

Только отрешившись от ошибок "школы" Покровского и от вредного схематизма, советские историки смогли встать на путь построения марксистско-ленинской истории Древнего Востока, целиком основанной на тщательном и критическом изучении конкретных фактов истории в свете основных, принципиальных высказываний Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина.

Грандиозные раскопки, произведенные на территории Египта, Передней Азии, Индии и Китая, раскрыли ряд новых страниц в исто-

рии человечества. Под заступом археологов открылись новые города, историкам стали известны новые, доселе неведомые народы и государства древности. В свете этих новых открытий пришлось заново перестроить целые разделы истории Древнего Востока. Наряду с этим при изучении истории Древнего Востока перед советским историком встали важнейшие, принципиальные проблемы, связанные с возникновением классового общества, древнейшей формы классовой эксплоатации и древнейшего классового государства. Правильное разрешение этих проблем тесно связано с учением марксизма-ленинизма о прогрессивном развитии социально-экономических формаций и поэтому имеет громадное принципиальное значение для развития всей исторической науки.

Блестящее развитие советской археологии в значительной степени расширило кругозор историков Древнего Востока. На территории СССР, в Закавказье и в Средней Азии, были произведены крупные раскопки, давшие ценные научные результаты. Халдские надписи, развалины архитектурных сооружений и памятники материальной культуры, найденные на территории Советской Армении, дали возможность историкам гораздо глубже чем раньше изучить историю государства Урарту, древнейшего рабовладельческого государства, возникшего на территория Армении. Недавние раскопки, произведенные Б. А. Куфтиным в Грузии, в Цалки, обнаружили высокохудожественные произведения ювелирного искусства и большое количество памятников материальной культуры, относящихся к до-урартской эпохе, что позволяет говорить о существовании культурных народов на Кавказе в III и II тысячелетиях до нашей эры. Не менее важные раскопки были произведены и на территории Средней Азии. С П. Толстов в течение ряда последних лет производил крупные раскопки в Хорезме, где им были обнаружены древние поселения, крепости и погребения, восходящие вплоть до II - I тысячелетия до нашей эры, к эпохе бронзового века.

Все эти раскопки с полной ясностью установили два важных исторических факта: 1) на территории СССР, в Закавказье и в Средней Азии, существовали древнейшие рабовладельческие государства, племенные союзы и земледельческие народы, жизнь и культура которых были тесно связаны с народами и государствами древневосточного мира, в частности с древним Ираном, Ассирией и хеттскими народами; 2) эти древнейшие народы, жившие на территории Закавказья и Средней Азии, в своем историческом развитии шли по тому же самому пути - от родового строя к патриархальному рабовладению, - по которому развивались общества Древнего Востока. Поэтому история древнейших народов Закавказья и Средней Азии должна быть включена в общий цикл истории народов и государств Древнего Востока¹ .

Большое значение в деле развития советской истории Древнего Востока имело издание и изучение ценнейших документов и памятников древневосточной культуры, которые хранятся в советских музеях. Следует отметить издание египетского "папируса Прахова", принадлежащее крупнейшему русскому египтологу акад. Б. А. Тураеву. Ему же принадлежат транскрипция в предварительное изучение "Московского математического папируса", впоследствии изданного на немецком языке акад. В. В. Струве. Издание этого интереснейшего египетского текста пролило новый и яркий свет на проблемы изучения древнеегипетской математики, в частности геометрии. Большой и ценный вклад в науку сделал безвременно умерший талантливый ассириолог проф. В. К. Шилейко, издавший ряд шумерийских, вавилонских и хеттских документов. Его работу в течение последних лет продолжал А. П. Рифтин, издавший старовавилонские документы, хранящиеся в музеях СССР. Перу П. В. Ернштедта принадлежит публикация ряда коптских текстов. Молодой советский китаист Ю. Бунаков посвятил ценный труд древнейшим китайским надписям. Г. В. Церетелли прекрасно издал халдские надписи Центрального музея Грузии² .

Наряду с этим советские историки, филологи и искусствоведы издали целый ряд памятников древневосточной культуры, которые хранятся в советских музеях, главным образом в Московском государственном музее изобразительных искусств и в ленинградском Эрмитаже. Здесь следует отметить издание древнеегипетских рисунков, памятников архаической эпохи и образцов религиозной иконографии, предпринятое В. И. Авдиевым, издание шедевров египетской скульптуры, начатое В. В. Павловым, издание памятников художественной промышленности, принадлежащее Н. Д. Флиттнер, и целый ряд других работ, вышедших главным образом в "Памятниках" и "Сборниках" центральных музеев Москвы и Ленинграда.

Обогащение науки о Древнем Востоке громадным количеством новых археологических материалов, издание и углубленное критическое изучение первоисточников, главным образом надписей и памятников материальной культуры, создало все предпосылки для серьезного изучения советскими историками отдельных, наиболее важных проблем истории Древнего Востока. Само собой разумеется, что одним из важнейших вопросов древневосточной истории является вопрос о развитии экономики и техники в различных странах Древнего Востока. Первые шаги в изучении этой проблемы были сделаны советскими учеными, написавшими ряд ценных работ в этой области. В этом отношении следует отметить статьи И. М. Лурье о кожевенном и горном деле в древнем Египте и работу К. А. Шолпо "Ткачество в древнем Египте".

Довольно-подробная сводка материалов, касающихся развития техники у различных древневосточных народов, содержится в сборнике статей "История техники на Древ-

нем Востоке", вышедшем под редакцией акад. В. В. Струве. Этот сборник является первой попыткой дать на русском языке по мере возможности полный очерк древневосточной техники. В. И. Авдиев в своей книжке "Производства и художественные ремесла в древнем Египте" затронул вопрос о связи между техникой и художественной промышленностью в древнем Египте. Изучение древневосточной техники позволило с полной ясностью установить тот факт, что материальная культура народов Древнего Востока стояла значительно выше материальной культуры первобытных народов, однако не достигла уровня развития культуры античного мира.

Постановление правительства о преподавании гражданской истории выдвинуло перед советскими историками задачу углубленного изучения политической и, в частности, военной истории древневосточных народов. Не могли пройти мимо этой задачи и историки Древнего Востока, "посвятившие гражданской истории целый ряд работ. Таковы специальные исследования акад. В. В. Струве и В. И. Авдиева, посвященные древнейшему известному нам восстанию рабов и бедняков в древнем Египте. Таковы специальные статьи В. И. Авдиева по военной истории древнего Египта, а также работы Б. Пиотровского по истории древнего государства Урарту³ .

Большое значение при изучении политической истории имеют хронология и все связанные с нею проблемы. В связи с этим особую ценность приобретают исследование В. В. Струве о древнеегипетском историке Манефоне и статья Н. А. Шолпо, посвященная вопросу о возникновении древнеегипетского календаря. И. Снегирев и Ю. Францов в своей научно-популярной книге "Древний Египет" сделали попытку дать общий очерк политической истории древнего Египта.

Огромное значение для каждого историка имеют проблемы истории культуры. Особенно теперь, в годы великой отечественной войны, когда банды озверелых фашистов варварски уничтожают величайшие достижения и величественные памятники человеческой культуры, задачей советских историков является бережное сохранение памятников культуры прошлого, изучение ее исторического развития и использования великого культурного наследства древних народов.

Богатая сокровищница древнеегипетской литературы стала достоянием советской исторической науки благодаря капитальному труду акад. Б. А Тураева "Египетская литература". Этот добросовестный труд крупного русского ученого является единственной в своем роде попыткой дать цельную и связную картину многовекового развития древнеегипетской литературы. Большое научное значение имеют и отдельные монографии, посвященные углубленному изучению различных видов древнеегипетской литературы, как например работа Ю. П. Францова о древнеегипетских сказках. Советские историки не могли пройти мимо богатой вавилонской литературы. Благодаря научно точным и в то же время высокохудожественным переводам В. К. Шилейко ряд произведений вавилонской поэзии стал достоянием русских читателей. В. В. Струве посвятил специальную статью интереснейшему вавилонскому произведению "Диалог господина с рабом"⁴ , вскрыв в этом произведении вавилонской литературы глухое отражение острой классовой борьбы.

Изучению древневосточного искусства в значительной мере способствовало наличие ценнейших художественных коллекций Государственного Эрмитажа в Ленинграде и Государственного музея изобразительных искусств в Москве. Прекрасные подлинные образцы художественного творчества древневосточных народов, хранящиеся в этих музеях, дали возможность современным ученым глубоко изучить ряд проблем, связанных с развитием древневосточного искусства. Публикуя в различных изданиях художественные сокровища советских музеев, советские ученые в то же время поднимали и ряд специальных вопросов, имевших целью в конечном счете построить марксистско-ленинскую концепцию развития древневосточного искусства. Большое принципиальное значение имело изучение древнеегипетской архитектуры, давшей единственный в истории образец гигантского и монументального зодчества (Н. И. Врунов "История архитектуры"). Не меньшее значение представляло и изучение египетской скульптуры, в частности портретной, прекрасные образцы которой хранится в советских музеях (В. В. Павлов "Скульптурный портрет в древнем Египте").

За последние годы были сделаны попытки поднять ряд новых проблем, устанавливающих внутреннюю связь между искусством, религией, письменностью и ранними, первобытными формами мировосприятия и образного мышления народов Древнего Востока. Стремясь к построению единой марксистско-ленинской истории культуры, советские историки, продолжая разработку яфетической теории акад. Н. Я. Марра, дали целый ряд интересных статей, устанавливающих элементы диффузного мышления и семантические пучки понятий, религиозных представлений и художественных образов в культурном творчестве древневосточных народов (см. статьи И. Г. Франк-Каменецкого, В. В. Струве, И. Снегирева, Ю. П. Францова, И. Лившица, Б. Б. Пиотровского и др.). В ряде статей, посвященных древнеегипетскому орнаменту, древнейшей иероглифической письменности и религиозной иконографии В. И. Авдиев указал на тот единый корень, из которого выросли письменность, рисунок и орнамент на Древнем Востоке, всегда сохранявшие между собой тесную связь соответственно конкретно образному мышлению древневосточной эпохи⁵ .

Изучение ряда отдельных проблем древнеегипетского искусства позволило советским ученым приступить к составлению обобщающей марксистско-ленинской истории искусства. Эту большую задачу взяли на себя научные коллективы ленинградского Эрмитажа и Московского музея изобра-

зительных искусств. Отдельные общие очерки древнеегипетского искусства были даны В. И. Авдиевым, М. Э. Матье, В. В. Павловым и Н. Д. Флиттнер.

Наконец, заслугой советских ученых является постановка ряда новых и оригинальных вопросов в области изучения древневосточных религий. Пользуясь богатыми материалами, накопленными буржуазной наукой, опираясь на предшествующие труды крупных русских ученых и на ценнейшие коллекции древностей, хранящихся в музеях Москвы и Ленинграда, советские историки не ограничились изучением историко-религиозных проблем, но и в значительной степени разрешали их, вскрывая в каждом отдельном случае культурно-историческую и социально-экономическую обусловленность религиозного явления, вскрывая классовую основу религиозных верований. В этом отношении большое научное значение имеют статьи акад. Н. М. Никольского, посвященные библейской критике, и фундаментальный труд А. Б. Рановича "Очерк истории древнееврейской религии", в котором автор дает глубокий анализ исторического развития древнееврейской религии в тесной связи с древней историей еврейского народа.

В. И. Авдиеву принадлежит попытка дать марксистско-ленинский общий очерк исторического развития древнеегипетской религии, основанный на специальном изучении "Книги мертвых", в частности неизданных иероглифических папирусов Московского музея изобразительных искусств с текстами из этого важнейшего древнеегипетского религиозного сборника.

Углубленное марксистско-ленинское изучение отдельных видов древневосточной культуры дало возможность советским историкам самостоятельно и по-новому подойти к вопросу об общей оценке древневосточной культуры в общеисторическом масштабе, а также к проблеме влияния древневосточной культуры на культурное развитие античного мира. Эта важнейшая проблема культурного наследства могла быть поставлена во всю ширь только советской наукой, не признающей исторического права отдельных народов или "рас" на политическое или культурное превосходство и господство.

Изучение конкретной, фактической истории Древнего Востока на основании тщательного анализа первоисточников и применения строго научной марксистско-ленинской методологии дало возможность советским историкам поставить ряд общих принципиальных проблем и приступить к построению обобщающих научных теорий. Создатель яфетической теории и "нового учения о языке" акад. Н. Я. Марр, его последователь акад. И. И. Мещанинов и ряд их учеников в своих многочисленных научных трудах и статьях подвергли уничтожающей Критике буржуазную "индоевропейскую теорию". Идя по этому пути, советские ученые с неопровержимой ясностью доказали, что история не знает "чистых рас" и "чистых языков", что развитие языка не связано с понятием "расы", что нет "низших" и "высших" рас и народов, из которых, как это утверждают некоторые буржуазные историки, и особенно фашистские писаки, одни предназначены для господства, а другие - для угнетения и эксплоатации.

Миф об исконном превосходстве "чистой, белой индоевропейской расы" был окончательно развеян акад. Н. Я. Марром на основе изучения огромного языкового материала. Н. Я. Марр и вслед за ним сторонники яфетической теории доказали наличие третьего этнического элемента в создании средиземноморской культуры, установили стадиальность в развитии языков, введя в группу яфетических языков ряд древних и более поздних восточных языков. Особенное значение в этом отношении имело изучение халдского языка, на котором говорили древние племена страны Урарту. Следуя за Н. Я. Марром, молодые советские филологи применили к изучению древневосточных языков метод палеонтологического анализа, обнаружив в этих языках пережитки глубокого прошлого. Особенно крупные результаты дало сравнительное изучение языка, материальной и духовной культуры.

С большой смелостью и широтой выдвинули советские историки проблему этногенеза древневосточных народов. Особенное внимание было при этом обращено на изучение древнейших народов, населявших территорию Кавказа и близлежащих областей Южной России, Передней и Средней Азии. Пользуясь материалом языкознания, ономастики и топонимики, акад. И. Джавахишвили выдвинул интересную теорию об исконном родстве между скифо-сарматскими, древнекартвельскими и хетто-халдскими племенами. Таким образом, древнейшие племена Кавказа были выдвинуты в круг великих исторических народов Древнего Востока. На их родство с древними племенами Малой Азии и Эгеиды указал также и П. Н. Ушаков. Наконец, недавние блестящие археологические открытия лауреата Сталинской премии Б. А. Куфтина с несомненностью доказывают, что на территории Грузии уже за две тысячи лет до нашей эры жили древние племена, искусство и материальная культура которых были, по мнению Б. А. Куфтина, близки древней культуре хурритов, одного из древнейших и исконных племен Передней Азии. Все эти достижения советских ученых открывают новую страницу в истории. Древнего Востока, устанавливая тесную связь между древним Кавказом и странами Древнего Востока.

Но, конечно, еще большее значение имели постановка и разрешение важнейшей проблемы о типе производственных отношений, существовавших у древневосточных народов. Марксистско-ленинская историческая наука, опираясь на весь собранный в течение многих лет фактический материал и на руководящие указания основоположников марксизма, должна была со всей четкостью поставить вопрос об основном, классовом антагонизме и о специфических формах классовой эксплоатации и классовой борьбы в древнейшем классовом обществе, наиболее четкий образец которого историк на-

ходит на Древнем Востоке. В связи с этим поднимался важнейший, принципиальный вопрос о том, как возникло и какую форму принимало у различных народов древнейшее классовое государство, в частности на Древнем Востоке. Однако полный ответ на этот вопрос был дан далеко не сразу. Советские историки должны были преодолеть влияние буржуазных ученых, пытавшихся идеализировать и модернизировать древнейшее классовое общество, изображая его либо ввиде фантастического "идеального надклассового строя" либо наполняя его чуждым историческим содержанием. Наряду с этим советские историки должны были отвергнуть и ложномарксистские социологические схемы, согласно которым древневосточный мир был либо специфической "азиатской фармацией", либо навеки застывшей формой извечного "восточного феодализма", либо даже своеобразной ареной, на которой поочередно сменились все формация - от первобытной и даже до капиталистической.

Само собой разумеется, что, только идя по пути, указанному К. Марксом, в частности в его рукописи "Формы, предшествующие капиталистическому производству", Ф. Энгельсом в его классическом труде "Происхождение семьи, частной собственности и государства", В. И. Лениным в его блестящей лекции "О государстве" и И. В. Сталиным в его докладе на XVIII съезде ВКП(б), можно было, преодолев все эти антинаучные схемы, построить правильную, марксистско-ленинскую теорию возникновения древнейшего классового государства, в частности на Древнем Востоке. В. И. Авдиев, основываясь на изучении первоисточников, выдвинул теорию существования на Древнем Востоке древнейших форм примитивного, патриархального домашнего рабства при наличии сильных пережитков общинного строя.

Одновременно с его статьями в 1934 г. были напечатаны работы акад. В. В. Струве, который, отказавшись от своих прежних, неправильных взглядов на существование феодализма на Древнем Востоке, признал, что в древневосточных государствах существовала рабовладельческая эксплоатация, близкая к античной ("Рабовладельческая латифундия в древнем Сумере в эпоху III династии Ура", статьи в "Известиях Государственной академии истории материальной культуры" (ГАИМК) NN77 и 97).

Вскоре после того как к вышеуказанным исследователям примкнул целый ряд специалистов (Ю. П. Францов, Ю. Я. Перепелкин, А. Б. Ранович, Р. И. Рубинштейн, И. А. Снегирев, С. П. Толстое, Н. А. Шолпо, А П. Рифтин, Н. М. Никольский, В. К. Никольский, С. И. Ковалев, А. В. Мишулин и др.), в советской историографии укрепился и стал господствующим тот взгляд, что специфической чертой древневосточного общества было примитивное рабовладение со специфическими в отдельных случаях пережитками общинного строя. Углубленному изучению этих проблем был посвящен ряд оригинальных исследовательских работ. Акад. В. В. Струве подверг внимательному изучению шумерийские документы, в частности документы эпохи III династии Ура, а акад. Н. М. Никольский тщательно изучил пережитки общинного строя, ренту-налог и специфические формы примитивного рабовладения в древнем Вавилоне, в некоторой степени основываясь на документах касситской эпохи (II тысячелетие до нашей эры). Некоторый свет на проблему древневосточного рабства пролили также работы Коростовцева и Редера, специально изучавших египетское храмовое хозяйство времени Нового Царства (конец II тысячелетия до нашей эры).

Тщательное и глубокое изучение первоисточников, а также постановка крупных и важных - исторических проблем позволили советским историкам подойти к серьезной и ответственной задаче создания фундаментальных, обобщающих работ, главным образом в форме университетских курсов лекций и учебных пособий. Выросший из краткого конспекта лекций очерк древневосточной истории, выпущенный В. В. Струве в 1936 г., уже в некоторой мере учитывал новые требования, предъявлявшиеся советской общественностью к большому историческому труду Курс лекций проф. В. И. Авдиева, изданный в 1940 г. Высшей партийной школой при ЦК ВКП(б), впервые вводит в круг древневосточных стран Индию и Китай, разрушая, таким образом, старую, предвзятую теорию о наличии "исторических" и "неисторических" народов и резкое противопоставление "средиземноморского мира" Южной и Восточной Азии. В этом курсе автор ставит важнейшую проблему о том культурном наследии, которое древневосточные народы оставили античному миру.

Вышедшее в 1941 г. учебное пособие акад. В. В. Струве по истории Древнего Востока в значительной степени суммирует достижения советской и буржуазной науки в этой отрасли знаний за последние годы.

Наконец, Институтом истории Академии наук СССР подготовлен к печати большой том "Истории Древнего Востока", составленный бригадой авторов под общей редакцией В. И. Авдиева, И. А. Коростовцева, А. Б. Рановича и В. В. Струве.

Таковы значительные достижения советской науки в области истории Древнего Востока, полученные главным образом благодаря тому, что марксистско-ленинское мировоззрение открыло перед историками но вые грандиозные перспективы.

ЦИТИРОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

¹ Avdief V. "Egypt and Caucasus". "Ancient Egypt". London. 1933.

² "Урартские памятники музея Грузии". Издал Г. В. Церетелли. Тбилиси, 1939.

³ Пиотровский Б. "Урарту - древнейшее государство Закавказья".

⁴ См. сборник "Религия и общество". Ленинград. 1926.

⁵ См. Avdief V. "Geometric ornament on archaic pottery". London. 1935.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - В. АВДИЕВ:

Комментарии: