Libmonster ID: RU-9789
Автор(ы) публикации: М. ДЬЯКОНОВ

(Автореферат)

История Ирана в древности и в средние века была теснейшим образом связана с судьбами народов, населяющих ныне кавказские и среднеазиатские республики Советского Союза. Между тем в советской литературе очень мало работ, посвященных история Ирана. В буржуазной науке по истории Ирана тоже сделало немного, хороших общих очерков нет, а специальные статьи рассыпаны по редким изданиям и малодоступны.

В европейской исторической литературе существуют, собственно говоря, только две большие работы по истории Ирана. Первая из них - книга сэра Дж. Малькольма1 - первым изданием вышла в 1815 г. и сейчас уже совершенно устарела, особенно в части, касающейся древнего и средневекового Ирана. Появившаяся ровно через сто лет книга сэра Перси Сайке а "История Ирана", выдержавшая затем ещё два издания2 , по мнению такого крупного авторитета, как акад. В. В. Бартольд, "во многих отношениях неудовлетворительна"3 .

Ещё менее удовлетворительны, с точки зрения современных научных требований, очерки по истории Ирана Ф. Юсти и П. Хорна в сводной работе "Основы иранской филологии", издававшейся с 1896 по 1906 год4 .


1 Melkolm J. "The history of Persia". Есть французский перевод.

2 Sykes Percy "A history of Persia". 1915. Vols. I and II.

3 Бартольд В. "История изучения Востока в Европе и России", стр. 146. 2-е изд.

4 "Grundriss der Iranischen Philologie". Bd. II.

стр. 130

Отдельные периоды истории Ирана и сопредельных стран разработаны в буржуазной науке полнее. Древнейший период истории Ирана стал изучаться сравнительно недавно. Здесь ведущими являются работы таких авторов, как Ж. де Морган, Э. Герцфельд, Орель Стин и некоторых других1 . Особо следует отметить книгу C. C. Cameron "A history of Early Iran" (Chicago, 1938), касающуюся главным образом история Элама и построенную на месопотамских и эламских клинописных источниках.

Давно привлекала к себе внимание история ахеменидского Ирана, включённая, как известно, в систему не только университетского, но и школьного преподавания истории древнего мира. По этому периоду существует обширнейшая литература; его можно считать, пожалуй, наиболее разработанным из всех периодов древней и средневековой истории Ирана. В любой сводной работе по истории Древнего Востока найдётся глава, посвященная Ахеменидам (назовём хотя бы "Cambridge Ancient History").

Значительно хуже дело обстоит со следующими периодами: эллинистическим и парфянским. Здесь можно назвать лишь очень немного работ. До сих пор не потеряла своего значения книга А. Гутшмида, вышедшая в 1888 г. и явившаяся первым научным очерком истории античного Ирана2 . Из работ последних лет необходимо отметить книгу К. Юара3 , статьи М. Ростовцева и В. В. Тарна в "Cambridge Ancient History" и большую монографию В. В. Тарна, посвященную судьбам эллинизма на Крайнем Востоке иранского мира4 . Специально Парфии посвящена добросовестная работа Н. Дибвойза "Политическая история Парфии"5 .

По сасанидскому периоду сохраняют своё значение работы Т. Нёльдеке, особенно его перевод хроники Табари с обширным комментарием (1879). Из новых работ следует назвать многочисленные работы датского исследователя А. Кристансена, особенно его последнюю монументальную книгу "Иран при Сасанидах" (1936)6 .

Ещё хуже, пожалуй, обстоят цело со средневековой и новой историей Ирана. Из общих работ можно "назвать только совершенно устаревшую и не отвечающую современным научным требованиям книгу А. Мюллера "История ислама"7 . В ней большая часть посвящена Ирану. В книге собран большой фактический материал, но и он не всегда достоверен. Хороший, до краткий обзор исторических событий даётся по ходу изложения в четырёхтомной истории персидской литературы Э. Дж Брауна8 .

Разумеется, по всем разделам истории Ирана имеется множество отдельных статей ?в специальных журналах, есть монографии по частным вопросам, но многие из них не всегда доступны и специалисту.

На русском языке, кроме упоминавшейся переводной книги Мюллера да статей в энциклопедиях, не было общих очерков истории Ирана. Из отдельных разделов самостоятельной разработке подвергся только ахеменидский период в работе Б. А. Тураева "История Древнего Востока".

Особое место в русской дореволюционной исторической литературе занимала прекрасная книга акад. В. Бартольда "Историко-географический обзор Ирана" (1903), однако она по своим задачам не является связным изложением исторических судеб Ирана, а рассматривает историческую географию страны по областям, лишь попутно сообщал ряд ценных исторических сведений.

В советский период несмотря на всё растущий интерес к вопросам истории Востока мы всё же видим мало работ, посвященных истории Ирана.

Из общих очерков выделяется работа В. Бартольда "Иран" (Ташкент. 1926), но он я очень сжата я носит характер главным образом историографического и источниковедческого очерка. Являясь неоценимым пособием для всякого, кто желает работать над историей Ирана, она всё же не может восполнить ощущаемого пробела. Вышедшая в 1925 г. книжка В. Гурко-Кряжина "Краткая история Персии" конспективна и несамостоятельна.

Сжатые очерки история средневекового Ирана дают В. Заходер в "Истории восточного средневековья" (М. 1944) и Е. Беляев в своих лекциях, читанных в Высшей партийной школе при ЦК ВКП(б) (М. 1941).

Несомненно, большим вкладом в советскую историческую науку явился вышедший в 1940 г. учебник по истории колониальных и зависимых стран под редакцией С. Ростовского, И. Рейснера, С. Кара-Мурзы, Б. Рубцова, доведённый до конца первой мировой войны. Главы по истории Ирана при Каджарах (1794 - 1918) принадлежат в нём М. Иванову и Г. Н. Ильинскому, а главы по истории Афганистана - И. М. Рейснеру.

Справочный материал имеется в энциклопедиях и в специальных справочниках, вроде "Страны Ближнего и Среднего Востока" М. 1944).


1 Особенно последние работы: Herzfeld E. "An archaelogical history of Iran". London. 1936; "Iran in the Ancient East". New York. 1941.

2 Gutschmid A., v. "Geschichte Irans und seine Nachbarlander". Tubingen. 1833.

3 Huart C. "La Perse antique et la Civilisation iranienne". Paris. 1925. Есть английское издание.

4 Tarn W. "Greeks in Bactria and India". 1938. См. рецензию С. П. Толстова в журнале "Вестник древней истории" N 1 за 1941 год.

5 Debevoise N. "A political history of Parthia". Chicago. 1938.

6 Kristensen A. "L'Iran sous les Sassanides". Kopenhayn. 1936.

7 Muller A. "Der Islam im Morgenund Abendlande". Bd. I - IV. Есть малоудовлетворительный русский перевод под ред. Н. А. Медникова.

8 Browne E. "A literary history of Persia". Vols. I - II. "The Persan Literature under the Tartar dominion".

стр. 131

Однако, несмотря на наличие всей этой литературы, у нас до сих пор нет мало-мальски подробной и полной истории Ирана. Советский читатель, заинтересовавшийся Ираном, принуждён прибегать к помощи статей по отдельным вопросам, помещаемых в специальных изданиях.

Таких работ появилось за последние годы много. Упомянем здесь имена советских исследователей В. В. Струве (Древний Иран), К. В. Тревера (Эллинизм в Иране), И. А. Орбеля, К. В. Тревера, А. Я. Борисова и Н. В. Пигулевскую (Сасаниды), А. Ю. Якубовского, И П. Петрушевского, Б. Н. Заходера, А. Н. Болдырева, А. М. Беленицкого, А Ализаде (Средневековый Иран), И. М. Рейснера, М. С, Иванова, Г. М. Петрова (Новый Иран). За годы Отечественной войны появился ряд ценных статей по новейшей истории Ирана: Н. Волина, В. Минаева, Г. Гельбраса и др.

Написание истории такой страны, как Иран, активно участвовавшей в мировых событиях в течение многих веков, - дело нелёгкое, и вряд ли оно под силу одному человеку, особенно если учесть разнообразие и многоязычность источников. Однако почин, наконец, должен быть сделан.

Мои занятия в области главным образом истории древнего и средневекового Ирана привели меня к убеждению в необходимости и свое временности написания большой истории Ирана, составленной по первоисточникам, с учётом всей современной литературы, но не перегруженной аппаратом и доступной широким кругам советской интеллигенции.

Сейчас мною закончен первый том "Истории Ирана". Он охватывает историю Ирана с древнейших времён, с доклассового общества до победы в Иране при Сасанидах феодального уклада и завоевания Ирана арабами в VII в. нашей эры.

Этот том состоит из введения и трёх частей. В конце приложены: хронологическая таблица, династийные таблицы и подробная библиография. В введении даётся краткая характеристика исторических судеб Ирана, значения иранской культуры, связей Ирана с народами Советского Союза. Затем даётся определение термина "Ирам" как понятия географического и политического, а также краткий источниковедческий очерк. Наибольшее внимание уделено тем периодам истории Ирана и тем категориям источников, о которых читателю трудно было бы найти данные в советской исторической литературе.

Основной текст книги разделён на три части. Первая часть - древнейший Иран. В ней излагается история доклассового общества, слежение классового общества в Западном и Восточном Иране, история Мидийского и Ахеменидского царств до походов Александра Македонского. Изложение ведётся не одинаково подробно в различных частях. Так сложение классового общества, история Мидийскаго царства, восстание Гауматы, т. е. все мало разработанные разделы, где проводятся новые точки зрения, даны подробнее, а такие главы, как посвященная греко-персидским войнам, даны более общо, так как они могут считаться известными читателю по курсам истории древнего мира.

Остановлюсь на некоторых сторонах или мало разработанных вопросах, затронутых мной в первой части и представляющих наибольший интерес. Таким, несомненно, является вопрос о доклассовом обществе Ирана и вопрос об этногенезе иранцев. Достаточным материалам для окончательного решения этих важных и трудных вопросов мы ещё не обладаем. Раскопки доклассовых поселений на территории Ирана начались всего лишь двадцать лег назад, и материал, собранный ими, недостаточен по количеству, а кроме того н не всегда достоверен ввиду применения собирателями недостаточно тщательных и научных методов работы. Однако здесь существенную помощь оказывают нам последние раскопки советских археологов в Средней Азии, давшие не только аналогичный материал, но и научное обобщение этого материала наиболее важными являются работы С. П. Толстова, посвященные открытым им тазабагябской и кельтеминарской культурам древнего Хорезма, а также его статьи по общетеоретическим вопросам1 .

Сопоставление материалов раскопок, произведённых на территории Ирана, с результатами работ советских археологов позволяет всё же дать предварительный очерк развития доклассового общества в Иране. Существенным подспорьем в этом деле является последняя, весьма интересная книга Э. Герцфельда "Iran in the Ancient East", где опубликованы результаты многолетних работ автора. Однако многие теоретические построения Герцфельда могут быть приняты лишь с большой осторожностью, а некоторые и вовсе неприемлемы. Особенно это касается проблемы этногенеза иранцев, где Герцфельд, несмотря на свои передовые научные взгляды и жизненный опыт, находится в плену у реакционных расовых и миграционных теорий Вопрос о генезисе индоевропейцав и, в частности, иракцев - сложнейший вопрос, и не пришло ещё время дать на него исчерпывающий ответ, однако обойти его было нельзя. Поэтому я попытался, опираясь на высказывания Н. Я. Марра по этому поводу " на последние достижения советской науки, дать возможное решение этого вопроса2 . Согласно теории Марра, человеческая речь проходит последовательно ряд стадий, соответствующих


1 См. Толстов С. "Генезис феодализма в кочевых скотоводческих обществах". "Известия ГАИМК", вып. 103, 1934 г.; "Воженная демократия и проблема генетической революции". "ПИДО" N 7 - 8 за 1935 г.; "Основные вопросы древней истории Средней Азии". "ВДИ" N 1 - 2 за 1938 г.; "Древнехорезмийские памятники Каракалпакии". "ВДИ" N 3 за 1939 г.; особенно - "Древний Хорезм" (докторская диссертация, находящаяся в печати). См. также работы А. Н. Бернштама.

2 Ср. доклад С. П. Толстова в Институте этнографии АН СССР, октябрь 1944 года.

стр. 132

этапам развития человеческого мышления... И индоевропейские языки не восходят к воображаемому, грамматически сложному, никем не засвидетельствованному общему праязыку, а вырастали постепенно и, может быть, на обширной территории, из языков стадиально более ранних систем. В XV в. до нашей эры в Северной Месопотамии я на западных окраинах Ирана мы, возможно, и наблюдаем рождение индоевропейских языков из старой подосновы. В Иран новые языки просачивались постепенно, в течение многих веков, встречая там аналогичные глоттогенические процессы и продолжая их.

В расовом отношении население древнего Ирана, как и современного, состояло из представителей так называемых арменоидной и средиземноморской рас и различных промежуточных типов, образовавшихся в результате их скрещения. В отношении же языковом с середины II тысячелетия и по начало IX в. до нашей эры у нас вообще нет никаких данных о существовании в Иране племён, говоривших на индоевропейских языках. Только с появлением на исторической арене мидян и персов, упоминаемых в ассирийских анналах IX в., мы можем говорить об арийцах в стране, которая до сих пор носит их имя (Иран - Айриана, страна ариев).

Фашистская лженаука извратила этот термин, осквернила его своим прикосновением, начав употреблять его для обозначения измышленной ею "высшей расы".

Далее мной рассматривается процесс сложения классового общества в Западном Иране и создания первого иранского государства - Мидийского (IX - VI вв. до нашей эры). Состояние Ирана в IX в. до нашей эры, во всяком случае его западных областей, рисуют клинописные источники, говорящие о походах ассирийских царей на восток. Эта же источники дают нам некоторые сведения об общественном строе древних иранских племён, что в сочетании с данными Авесты составит довольно яркую картину. Далее при описании начальных судеб Мидийского царства в качестве источника привлекается и Геродот в сочетании с данными клинописных источников. Таким образом, прослеживается путь от разрозненных мидийских племён, возглавляемых племенными вождями - бел-али - и находящихся на последней стадии варварства, через конфедерацию племён к примитивному государству типа восточной деспотии.

Картина сложения классового общества в Иране была бы неполной, если бы мы не рассмотрели общества Восточного Ирана, как оно рисуется по данным древнейших частей священной книги зороастрийцев Авесты. Это совершенно необходимо для понимания черт общности и различия между Восточным и Западным Ираном, а также целого ряда явлений внутренней жизни Ахеменидского Ирана. Для выяснения этого вопроса необходим был анализ социальных терминов древнейших частей Авесты. Особо разбирается вопрос о магах - мидийском племени, ставшем позднее жреческой организацией, а затем - кастой. Это также необходимо для понимания дальнейших событий, в частности восстания мага Гауматы. На основании анализа социальных терминов удаётся установить, что общественные отношения на востоке иранского мира в VIII - IX вв. до нашей эры (предполагаемая дата древнейших частей Авесты) были весьма сходны с мидийскими накануне создания Мидийского царства. В частности можно утверждать, что термин "бел-али", употребляющийся в ассирийских источниках, является переводом иранского "виспати", известного нам по Авесте. Что же касается спорного вопроса о характере древнейшей иранской религии и о личности Заратустры, то я отношусь резко отрицательно к выдвинутой Хертелем одно время бывшей очень модной теории об историчности Заратустры и о том, что он был сподвижником и идейным вдохновителем царя Дария1 . Эта теория, по существу, реакционна.

Что касается личности самого Заратустры, то древнеперсидские тексты о нём вовсе не упоминают, равным образом и Геродот, что же касается других греческих авторов, то они начиная с Ксанфа единогласно относят время его жизни к баснословной древности, к эпохе до основания персидской державы. В качестве страны, где он жил, называют обычно Бактрию или равнинную Мидию (и под влиянием преобладания там в позднейшее время религии магов - Атропатену - горную Мидию). Покровителя Заратустры - Виштаспу, которого Харее Митиленский, например, называет царём "нижней Мидии", - эти источники не смешивают с известным Виштаспой, отцом персидского царя Дария I. Всё это свидетельствует о том, что движение магов зародилось в Восточной Индии и Бактрии задолго до создания Ахеменидской державы; историческое же существование Заратустры может быть подвергнуто серьёзному сомнению.

К этой важной теме приходится возвращаться ещё не раз на протяжении всей работы.

Нет нужды подробно останавливаться на изложении первоначальной истории Ахеменидов. Достаточно сказать, что в основу характеристики государства Кира положено известное замечание И. В. Сталина: "Несомненно, что великие государства Кира или Александра не могли быть названы нациями, хотя и образовались они исторически, образовались из разных племён и рас. Это были не нации, а случайные и мало связанные конгломераты групп, распадавшиеся и объединявшиеся в зависимости от успехов или поражений того или иного завоевателя"2 .

Страны Древнего Востока - Вавилония, Сирия, Финикия, Лидия - приносили Персии значительно больше дохода, чем все остальные, вместе взятые. Объединялись они стремлением известных групп в этих передовых по экономическому развитию странах к созданию единства, прежде всего в интересах торговли, отчасти же для защиты своих


1 См. Hertel J. "Die Zeit Zoroasters". Leipzig 1924, и другие его работы.

2 И. Сталин. "Марксизм и национально-колониальный вопрос", стр. 4. Партиздат.

стр. 133

классовых я групповых интересов в борьбе, происходившей внутри каждой из этих стран.

Такой группой являлась рабовладельческая и торгово-ростовщическая верхушка экономических центров Переднего Востока. Персы, а отчасти и мидяне были господствующей, паразитической народностью, не принимавшей почти никакого участия в производительной деятельности, что, между прочим, с большой ясностью выступает из строительной надписи из Суз, изданной в 1929 г. Шейлем. В этой надписи перечисляются все народы, принимавшие участие в строительстве царского дворца, и отмечается характер выполненных ими работ. Персы в этом перечне отсутствуют. Рядовые персы, состоя в армии и в государственном аппарате, будучи освобождены от общественных работ и от уплаты податей, не были заинтересованы в борьбе против господства персидских царей, и мы имеем основание предполагать, что они почти всегда поддерживали царскую власть, хотя она и выражала, без сомнения, интересы знати.

Изложив события первых двух царствований, я перехожу к следующему важному вопросу, трактуемому мною по-новому, - восстанию магов и приходу к власти Дария. Это событие представляется мне существенным для понимания политики Дария и дальнейших судеб Ахеменидской державы, поэтому она изложена с достаточной подробностью. Это было тем более необходимо, что я не могу согласиться с распространённой в буржуазной науке теорией Хертеля.

Спор но данному вопросу сводится к следующему: Хертель (а за ним и Герцфельд) пытался обрисовать борьбу Дария с магами как борьбу новой, "этической" религии - зороастризма - со старыми, "языческими" верованиями магов. Согласно этой точке зрения, упоминаемый в Авесте покровитель Заратустры Виштаспа тождественен с Виштаспой - отцом Дария. Таким образом, Заратустра превращается в современника и идейного вдохновителя всей деятельности Дария.

Моя аргументация, направленная против этой точки зрения, сводится к следующему: "Трудно видеть в борьбе против магов борьбу зороастризма со старыми, "языческими" верованиями магов. Из Геродота не видно, чтобы для религии персов был характерен тот дуализм, который типичен для Авесты (в частности для Гат); культ огня не занимал в их религии того центрального места, которое отводилось ему в позднейшем зороастризме, погребальные обряды персов, в отличие от погребальных обрядов магов, не соответствуют установлениям Авесты... Не доказано, что вера магов в чём-либо существенном отличалась от веры Дария и персов, и если маги были представителями и жрецами религии, прямо противоположной зороастризму, то невозможно объяснить, каким образом они впоследствии стали руководителями и жрецами именно этой новой религии. Иное дело, если признать, что существенной разницы между религиозными верованиями Дарим " магов не было и мы имеем здесь дело с предзороастрийскими течениями, ещё не оформившимися в догматическую религию, но уже связанными - в обоих случаях или только в одном из них - с традицией Заратустры и с учением Гат. Дело не в религиозной, а в сложной и не всегда ещё ясной нам политической борьбе.

Можно думать, что маги стремились к возвращению к старым, патриархальным мидийским порядкам доахеменидского времени... Трудно также связать с Дарием и Заратустру. Самым же главным доводом в пользу той точки зрения, что Заратустра не имел и не мог иметь никакого отношения к деятельности Дария, является то соображение, что Гаты, авторство которых приписывается Заратустре, рисуют картину общества, ещё очень архаического, близкого к доастиаговской Мидии, а не к Ахеменидской Персии.

Что же касается отношения к народу как магов, так и Дария, то мне думается, что "кара" - народ-войско - имел в Иране слишком большое значение, чтобы какая бы то ни было власть могла удержаться, не обеспечив себе его поддержки. И царевич Дарий с окружавшей его персидской военной и чиновной знатью, и маги, отражавшие, вероятно, интересы более отсталой иранской патриархальной знати, стремились каждый по-своему привлечь народ на свою сторону.

Я уделил в своей работе много места вопросам истории культуры, стараясь подчеркнуть, что Ахеменидская держава явилась наследницей старых культур Передней Азии. Недаром политический и экономический центр государства находился в Месопотамии и Сирии, Всё это в значительной степени и определило характер культуры Ахеменидской державы. Однако царство Ахеменидов впервые в истории включило в свой состав большую часть известного тогда культурного мира. Это было государство, составленное "из разных племён и рас" (Сталин), причём эти племена находились на самых разных ступенях общественного развития. Это определило и гибридный, смешанный характер всей культуры Ахеменидской державы. Воспользовавшись достижениями старой культуры в области сельского хозяйства, ремесла, строительного дела, религия, письменности, искусства, Ахемениды создавали, главным образом руками покорённых народов, новую культуру, где старые элементы были слиты воедино и переработаны по-новому.

Далее, я рассматриваю земледелие, ремёсла, торговлю, характер поселений. Суммируя уже сказанное выше, я даю краткую характеристику государственного аппарата и администраций Ахеменидов, а также их религиозной политики. В тесной связи с перечисленными темами стоит и вопрос об ахеменидской письменности, также рассмотренный в этой главе.

Архитектура как ведущий вид искусства в древности, естественно, привлекает наше внимание и при изучении культуры Ахеменидского Ирана. Особенно подробно мной разбираются памятники Персеполя как наиболее характерные. Широко привлечены данные строительной над диад из Суз. Кро-

стр. 134

ме того рассматриваются и другие виды искусств и особенно скульптура.

Вторая часть работы - "Эллинизм и Парфия" - представляла, пожалуй, наибольшие затруднения для автора, потому что этот период истории Ирана наименее разработан, а источники по нему чрезвычайно скудны и не отвечают на основные вопросы.

Самая трудная и до сих пор ещё не решённая советской наукой проблема состоит в том, как определить характер общественного строя в Парфянском царстве. По отношению к Давшему Востоку в советской науке существует почти полное единодушие; подавляющее большинство специалистов считает, что мы имеем здесь дело со своеобразной разновидностью рабовладельческого общества, однако по отношению к более позднему времени, начиная примерно с III в. до нашей эры, единство взглядов далеко ещё не достигнуто. Если проф. С. П. Толстое считает рабовладельческим общество Средней Азии вплоть до арабского завоевания (VIII в. нашей эры)1 , если акад. С. Джанашия придерживается той же точки зрения по отношению к древней Грузии2 , то акад. Я. Манандян считает феодальной Армению с в. до нашей эры3 .

Такие серьёзные разногласия у ведущих представите чей советского востоковедения объясняются прежде всего скудостью и неясностью источников. За последние годы огромные успехи сделала советская археология в Средней Азии и на Кавказе, и решающее слово в этом споре, по-видимому, будет за ней. Пока же нам часто приходится судить о базисных явлениях по надстроечным, лучше нам известным.

Всё это заставило меня быть чрезвычайно осторожным в своих суждениях, особенно в связи с тем, что задуманная мной работа пишется не только для специалистов.

Другим вопросом, имеющим кардинальное значение для рассматриваемого периода, является вопрос о значении и последствиях завоеваний Александра, о причине успехов этих завоеваний, о степени и характере эллинизации Ирана.

Фактическая сторона завоеваний Александра достаточно хорошо известна, и на ней можно подробно не останавливаться. Несколько подробней разбирается завоевание Александром Средней Азии как потому, что это яркая страница из прошлого нашей родины, так и потому, что эти события показывают нам, какие силы противостояли Александру в Азии.

Значительно важнее было дать характеристику политики Александра по отношению к покорённым народам, особенно в Передней Азии, сводившейся к попыткам слияния Греков и македонцев с местным населением в одну народность.

Смерть Александра повлекла за собой не только распадение его огромной державы, но и крушение ело планов создания единой народности.

Для правильного понимания дальнейших процессов, приведших к столь быстрой эллинизации Ирана, сменившейся затем туземной реакцией необходим анализ существа селевкидской власти в Иране.

Решающей здесь, по моему мнению, является судьба греческого города-полиса в Азии и, в частности, в Иране. Полемизируя с Тарном, считающим, что "азиатов привлекали греческие формы городской жизни", но что "Азия брала форму, но не дух", я пишу: "Нам кажется, что самый факт широкого распространения античных городских институтов среди местного населения говорит о том, что общественная жизнь и социальные условия в городах Ирана с негреческим населением настолько близко подходили к античным, что разработанные и установившиеся греческие формы народной жизни явились вполне подходящими и соответствующими существующей экономической и социальной базе. Это является ещё лишним подтверждением мысли о господстве античного способа производства в развитых культурных областях Передней Азии и Ирана в интересующий нас период".

Подчёркивая, далее, полную необоснованность господствующих сейчас в буржуазной науке взглядов на селевкидское и парфянское общества как на феодальные (Тарн, Ростовцев), я пишу: "Античного типа города с греко-македонским, малоазиатским и иранским населением находились в сложном взаимодействии с окружавшей их варварской стихией, с племенами земледельческими и кочевыми, стоявшими на разном уровне общественного развития, но во всяком случае на стадии общинно родового строя... На этой общинно рабовладельческой базе и была воздвигнута государственная постройка Селевкидской державы".

Дав характеристику Селевкидской державы и коснувшись основных событий III - II веков до нашей эры, я останавливаюсь на интереснейшей проблеме Греко-Бактринского царства. Ему посвящена богатая литература. В буржуазной науке о нём написаны десятки работ, начиная ещё с трудов Байера и Депиня (XVIII в.). В XIX в. Греко-Бактрии и кочевникам Средней Азии посвящено было немало работ выдающихся учёных: Лассена, Томашека и особенно Гутшмида, сочинения которого сохранили значение до наших дней. В XX в. новые раскопки, открытие ряда среднеазиатских языков существенно продвинули работу в этой области. Последней, суммирующей книгой была уже упоминавшаяся работ В. Тарна. Однако новые сочинения по этому вопросу, особенно книга Тарна, несмотря на то что они выступают во всеоружие современной исследовательской техники, подкреплённые огромным арсеналом сведений и новых данных, не всегда способствуют разрешению этой сложной проблемы, так как подходят к ней с предвзятыми теоретиче-


1 См. Толстое С. "Основные вопросы древней истории Средней Азии". "ВДИ" N 1 - 2 за 1938 г. и другие его работы.

2 См. Джанашия С. "Археологические изыскания в Грузии". "Правда" от 12 января 1945 тола.

3 См. Манандян Я. "Тиграя II и Рим". "Феодализм в древней Армении" и другие работы.

стр. 135

скими построениями. Кроме того эти сочинения игнорируют работы советских археологов и историков Средней Азии, в то время как ими достигнуты большие успехи в решении ряда вопросов древней истории Средней Азии. Судьбы Греко-Бактрийского царства и поглотивших его кочевников освещены в работах К. В. Тревера1 и особенно С. П. Толстова2 , выводами которых я в основном и пользовался в этой главе. Я рассматривал борьбу среднеазиатских варваров как последний этап борьбы иранских и среднеазиатских племён с иноземными завоевателями, как антиэллинистическое движение ещё живых родоплеменных организаций, направленных не только и на столько против эллинистической культуры, в значительной степени усвоенной и своеобразно переработанной местным населением, а против гнёта чужестранцев и привитых ими форм эксплуатации.

В этой связи становится понятнее и сложение могущественной Парфянской державы. Внешние сношения Парфии с другими державами, особенно её военная и дипломатическая борьба с Римом, достаточно хорошо известны; значительно хуже обстоит дело с внутренней жизнью Парфянского царства. Но всё же мы можем предполагать, что и в Парфянском царстве, особенно в его западных областях, важнейших " решающих в политическом и хозяйственном отношениях, существовал рабовладельческий уклад. Кризис рабовладельческой системы несомненно, затронул и Парфию. Процесс этот на Востоке развязался с давних пор и к III в. зашёл дальше, чем в Римской империи.

Косвенным доказательством этому является успех догматической - религии - зороастризма - уже во II в. нашей эры. Кроме того чрезвычайно характерна и может быть поставлена в связь с этим начавшаяся с I в. реакция против эллинистического влияния.

В результате этого общего кризиса и вызревания внутри общества новых социальных фирм мы наблюдаем упадок Парфянского царства, бессилие центральной власти и нарождение на территорий огромного государства почти совершенно самостоятельных варварских княжеств.

Заключительная глаза, посвященная вопросам эллинистической культуры в Иране и связям её с культурой парфянской, представляла для автора большие трудности. Прежде всего следовало дать ясный ответ на вопрос о социальной структуре эллинистического и парфянского Ирана, и только тогда можно было обращаться к явлениям материальной и духовной культуры. Я пользовался следующей рабочей гипотезой, вполне понимай её условность и недоказанность и, пожалуй, недоказуемость, пака у нас на будет новых данных, которые вам смогут дать археологические раскопки и находки новых документов и эпиграфических памятников.

Глубоко ошибочна точка зрения, распространённая сейчас в буржуазной науке, считающая иранское общество ахеменидского и эллинистического времени феодальным. Эта точка зрения основывается на чисто формальном отношении к некоторым явлениям, внешне напоминающим явления, характерные для феодального общества, и, что ещё важнее, - на совершенно чуждом нам понимании феодализма не как системы производственных отношений, а как совокупности определённых политических институтов. Как уже указывал С. П. Толстов, "в этом вопросе в литературе капиталистических стран господствует недопустимое смешение пережиточных категорий первобытнообщинного строя... с категориями феодального общества"3 .

В эллинистическом Иране мы встречаемся с самыми разнообразными общественными укладами Эллинистические города была типичными рабовладельческими полисами, мало чем отличавшимися от таких городов эллинистического Востока, как Александрия в Египте или Антиохия на Оронте. Это положение полностью подтверждается данными раскопок в Дура-Европе на Ефрате. Система военных поселений - катойкой - также была аналогична таким же поселениям в Птоломеевском Египте, Пергаме, Селевкидской Малой Азии Вавыломил была страной старого рабовладения, и нет основания предполагать, что в эллинистический и парфянский периоды там что-нибудь изменилось. В самом же Иране мы имеем дело с обществом, находящимся на разных ступенях развития в разных районах страны, от господства материнского рода через различные оттенки общинно родового строя до полу самостоятельных варварских княжеств, где пережитки родового строя ещё очень сильны, но основой производства является труд рабов и полу рабов клиентов-кедиверов4 .

Мне думается, что значительные успехи эллинизма в Иране, наложившего отпечаток на всю иранскую культуру на многие годы, придавшего своеобразную окраску и культуре парфянского периода, объясняются прежде всего тем, что основанная на рабском труде эллинистическая культура попадала в Иране в аналогичные условия, она не была чуждой по своему типу.

Начинающееся же с I в. нашей эры антиэллинистическое движение, своеобразная варваризация, проявляющаяся во всех сферах жизни, обозначает, на мой взгляд,


1 См. Тревер К. "Памятники греко-бактрийского искусства". Л. 1940.

2 См. Толстов С. "Основные вопросы древней истории Средней Аэии", его же. Рецензия на книгу В. В. Тарна в "ВДИ" N 3 - 4 за 1940 год. Точка вревмя Толстова подробно изложена в ого работе "Древний Хорезм".

3 Толстов С. Рецензия на книгу Тарна в "ВДИ" N 3 - 4 за 1940 г., стр. 200, а также его работа "Военная демократия и проблемы генетической революции". "ПИДО" N 7 - 8 за 1933 г., стр. 202 и др.

4 Теория общинно рабовладельческого строя Средней Азии подробно и убедительно разработана Толстовым в упоминавшихся ваше работах.

стр. 136

начало медленного процесса феодализация, начавшегося на Востоке раньше, чем на Западе, но затянувшегося на многие века. В Иране победа феодального уклада может считаться окончательной только после подавления движения маздакитов (VI в.), а в Средней Азии этот процесс затянулся примерно до VIII - IX веков.

Дав краткий обзор основных линий развитая общества в Иране и прилежащих странах в последние века до нашей эры и в первые века нашей эры, можно приступить к описанию конкретных явлений материальной и духовной культуры Ирана этой поры, опираясь на скудные свидетельства письменных источников и на умножающиеся с каждым годом данные археологии.

Победа персидской династии Сасанидов над парфянскими Аршакидами рассматривается мной как победа феодализирующих тенденций в иранском обществе. Характерно, что новая династия, сумевшая объединить весь Иран, вышла из области, менее других подвергшейся эллинизации и сохранившей местные традиции. Нужно отметить, что Сасанидам сразу же удалось нанести ряд серьёзных поражений Риму, в то время как в течение предшествующих ста лет паофяне терпели непрерывные поражения. Всё это, конечно, не значит, что мы с самого начала Сасанидского периода имеем дело со сложившимися феодальными отношениями. Феодализация - это лишь господствующая тенденция развития. Основные стремления феодализирующейся родоплеменной знати состоят в том, чтобы, во-первых, закабалить свободного общинника-земледельца и, во-вторых, избавиться от опеки царской власти. Первое повлекло за собой крестьянскую войну конца VI - начала VII в., а второе вызвало ожесточённую борьбу знати с царём, особенно обострившуюся при Еадегерде I и продолжавшуюся, то затихая, то снова разгораясь, до самого арабского завоевания. Крестьянское движение было подавлено, свободный общинник закабалён. Знать, испуганная размахом крестьянской войны, пошла на компромисс с царём, но два основных противоречия Сасанидского Ирана - между феодализирующейся знатью и закабаляемым крестьянством, между центростремительной силой царской власти и центробежными стремлениями знати - привели к ослаблению государства и облегчили задачу арабам-завоевателям.

В IV в. решающее значение для Сасанидского государства имели царствование Шапура I и первые победы над римлянами. IV век проходит под знаком всё большего укрепления Сасанидского государства. Борьба с Римской империей принимает всё более сложные формы. IV век для всего Средиземноморья был векам важных социальных сдвигов. Уже реформы Диоклетиана закрепили и узаконили фактическое распадение империй. В царствование Константина христианство становится господствующей государственной религией Римской империи, центр государства переносится на восток. Победа христианства, создание могущественной организации - церкви, поставленной на службу государству, всё это внешние проявления сложных внутренних процессов, ведших, в конечном счёте, к победе феодального строя.

Во взаимоотношениях двух величайших держав того времени появляются новые факторы, порождающие новые формы борьбы. В центре внимания оказывается трагическая судьба Армении, раздираемой на части могущественными соседями.

V век был ознаменован внутренней борьбой между царём и родоплеменной знатью, превращавшейся в феодалов - духовных и светских, - борьбой, происходившей на фоне больших социальных движений, народных восстаний, потрясших в конце V в. самые основы Сасанидской державы. Раздираемое внутренними противоречиями Сасанидское государство подверглось кроме того и жестоким ударам внешнего врага - кочевников Средней Азии.

Прежде чем приступать к рассмотрению переломного момента в истории Ирана - маздакитского движения и реформ Хосроя I, - необходимо было остановиться на внутренней структуре Сасанидского государства, что значительно облегчает понимание дальнейшего хода событий Я делаю попытку дать краткую характеристику классовой структуры иранского общества V в., его сословного деления. Далее разбирается административный аппарат в центре и на местах.

В условиях нарождающегося феодализма роль религии в системе государства была исключительно велика. Поэтому необходимо знать не только организацию зороастрийской церкви, но и основы зороастрийской догматики, тем более что все народные Движения, направленные против государства я церкви, принимали характер религиозного протестантства, выливались в еретические учения. Потому-то все религиозно-философские учения, направленные против официального зороастризма, должны привлекать наше внимание. Я даю анализ двух таких учений: манихейства и вышедшего из него более радикального маздакизма.

Манихейство, по мысли создателя этого учения, должно было явиться всеобщей универсальной религией и заменить собой все существующие вероучения. Поэтому-то Мани так свободно черпал образы и внешние формы из известных ему религий, прежде всего - зороастризма, а затем христианства и буддизма.

Изложив основы манихейского вероучения, сказав несколько слов об областях его распространения, о его дальнейших судьбах, о преследованиях, которым он подвергался со стороны не только зороастризма, но и христианства, я даю анализ социальной природы манихейства, выдвигая положение, что учение манихеев, направленное против государства и угнетения, проповедовавшее высокие моральные идеалы, получило распространение главным образом среди городского населения - купечества и ремесленной верхушки - крупных экономических центров Средиземноморья и Передней Азии. Несколько иной характер принимает восточное - манихейство, но и там проводниками его были, по-видимому, купцы.

стр. 137

Сопротивление государству и официальной религии со стороны манихейства было пассивным, но из того же манихейства вышло учение, проповедовавшее уже активную борьбу со злом мира и в первую очередь с государством и его институтами - церковью, семьёй, собственностью. Рассказав об особенностях догматики радикального крыла манихейства, я пишу: "Это учение стало знаменем широкого народного движения, развернувшегося в Иране в конце пятого века, движения, получившего название маздакитского, по имени его руководителя Маздака. Маздак сумел использовать это учение в целях борьбы со слагающимся феодальным государствам. Религиозно-философская и морально-этическая сторона учения, по-видимому, мало интересовала Маздака, здесь он довольствовался разновидностью манихейского учения. На первый план в маздакитском движении выступают политические лозунга, политические требования.

Носитель мирового зла это прежде всего-феодальное государство, а конкретным проявлением зла является неравенство людей, социальное и имущественное. Оно в первую очередь должно быть уничтожено. Таким образом, маздакизм уже не пассивное религиозно-нравственное учение, а движение, направленное против самых жизненных, самых важных устоев государства. Кроме того маздакизм был движением широко демократическим, по преимуществу крестьянским, недаром даже писавший по-арабски средневековый историк Табари (умер в 923 г.) называет Маздака "апостолом Зардушта у простого народа".

Большой интерес представляет проблема взаимоотношений царя Кавада и маздакитов. Вопрос о мотивах, заставивших Кавада поддержать маздакитов, давно интересовал историков. Ещё арабские и персидские писатели средневековья пытались его разрешить. В современной науке существуют разные точки зрении. Один из наиболее известных исследователей сасанидского периода - датчанин А. Кристенсен - считает, что Кавад искренно перешёл на сторону маздакитов, что он был их идейным сторонником1 . Другую точку зрения высказал ещё в 1879 г., опираясь на авторитет такого крупного исследователя, как А. Гутшмид, Теодор Нёльдеке, который в своих замечательных комментариях к переводу сасанидской части арабской хроники Табари писал: "Союз Кавада с новой сектой... может быть вряд ли объяснён иначе, как желанием нанести чувствительнейший удар могущественной знати, её родовой чести, родовым связям и её имуществу. Кроме того при помощи народного учения он выбивал почву из-под ног теснейшим образом связанного со знатью духовенства"2 . Анализ всех событий царствования Кавада полностью подтверждает глубокое и исторически правильное толкование А. Гутшмида и Т. Нёльдеке и разбивает идеалистическую концепцию А. Кристенсена. Понять позицию Кавада можно только, учитывая сложное сплетение двух противоречий, о которых речь шла выше. На первом этапе деятельности Кавада основным его врагом была знать, и он не остановился ни перед какими средствами, чтобы сломить её сопротивление. Однако царь прекрасно понимал, какие опасности несёт маздакитское движение, и в конце концов разгромил его.

Маздакизм не мог быть истреблён окончательно. Он ушёл в подполье, но долго ещё жил среди народа. Маздакитские лозунги надолго оставались знаменем борьбы против угнетателей, и такие движения, как восстание Муканны в Средней Азии (конец VIII в.) и восстание Бабека на Кавказе (начало IX в.), несомненно, несли в себе элементы маздакизма. Поражение маздакитов знаменовало собой окончательную победу феодального строя в Иране. Процесс феодализации, начавшийся ещё в парфянский период и бурно развивавшийся с приходом к власти Сасанидов, привёл к окончательной победе класса феодалов, разгромивших крестьянство и завершивших к середине VI в. его закабаление, закрепив свою победу реформами царя Хосроя I. Слабость движения маздакитов заключалась в том, что они ничего не могли противопоставить феодальной системе. Потребительский коммунизм маздакитов невольно уводил их назад, к институтам родового строя, всё к той же общине, из которой выхода не было. Мужественная и глубоко принципиальная борьба с угнетателями не приводила к созданию нового общественного строя, так как в обществе не было тогда той силы, которая могла бы его переделать.

После разгрома маздакитов господствующий класс стремится закрепить за собой завоёванное, и в этом свете следует рассматривать реформы Хосроя как последний акт маздакитской трагедии. Реформы эти имеют явно выраженный феодальный характер, несмотря на ряд мероприятий, проведенных царём с целью усиления центрального правительства и ограничения произвола знати. Борясь против сепаратистских тенденций отдельных представителей знати, особенно крупной. Хосрой отстаивал интересы класса в целом. Это было прекрасно осознано ещё средневековой иранской феодальной исторической традицией, давшей Хосрою прозвище "Справедливый" и прославившей его в веках как идеального монарха. Заканчивается глава описанием внешних событий царствования Хосроя.

Казалось, Сасанидское государство достигло при Хосрое I наивысшего могущества. Непокорная знать была обескровлена и обуздана, маздакиты разгромлены. Экономические мероприятия упорядочили поступление налогов, а реорганизованное войско успешно боролось с внешними врагами. Однако потрясения конца V в. были настолько велики, что Сасанидское царство не смогло от них оправиться. Восстания Чобена и Аспахбадов являются достаточным показателем слабости государства.


1 Kristensen A. "L'Iran sous les Sassanides", p. 340. 1936.

2 Noldecke Th. "Geschihte der Perser und Araber zur Zeit tier Sassaniden", S. 461. 1879.

стр. 138

Эфемерные военные успехи Хоороя II заканчиваются страшной катастрофой.

После гибели Хосроя II в государстве воцарился полный хаос. Коррупция чиновничества и духовенства, сепаратизм знати - всё это сказалась теперь в полной мере. Народ был совершенно истощён. Плохое наблюдение за оросительной системой и сильные паводки на Тигре разрушили плотины, и Южную Месопотамию залило водой. В стране началась страшная эпидемия. Многие области отпали от Сасанидского государства " стали совершенно независимыми. То тут, то там появлялись претенденты на престол, "цари царей" менялись по несколько раз в год когда правящей группировке удалось добиться некоторой стабилизации положения, началось нашествие арабов. Это был конец Сасанидской державы. Подорванное внутренними распрями, неудачной войной с Византией, разрухой, эпидемиями, государство оказалось неспособным организовать оборону. А главное, народ, изнемогавший под тяжким игом, не желал поддерживать гниющее государство и может быть, с надеждой смотрел на демократичных, организованных и смелых арабов.

Таковы основные черты задуманной мной и частично уже выполненной работы, которая должна рассматриваться как первая попытка написания общего очерка истории Ирана.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ИСТОРИЯ-ДРЕВНЕГО-ИРАНА

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Сева ПятовКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/BookTrader

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

М. ДЬЯКОНОВ, ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО ИРАНА // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 22.09.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ИСТОРИЯ-ДРЕВНЕГО-ИРАНА (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - М. ДЬЯКОНОВ:

М. ДЬЯКОНОВ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Сева Пятов
Moscow, Россия
1959 просмотров рейтинг
22.09.2015 (3111 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
18 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО ИРАНА
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android