Катманду, Изд. Химал Пракашан Гутхи, 2057 Викрам Самват, 240 + 14 с. ^*

(c) 2001

Известный непальский литератор и переводчик Кришна Пракаш Шрестха уже несколько десятилетий живет и работает в Москве. В 60-х годах он окончил факультет журналистики МГУ. Помимо родных непали и невари хорошо владеет русским, английским, хинди, кумаони, изучал санскрит и майтхили. Более 35 лет работал диктором вещания на Непал в отделе Южной Азии Московского радио, а также переводчиком в издательствах "Прогресс" и "Радуга". Его перу принадлежит несколько десятков книг и статей по непальскому языкознанию, литературе и культуре, изданных в Непале и России ¹ . К. П. Шрестха знаком со всеми российскими непаловедами, многим из них помогал в научной работе. В настоящее время он сотрудник Центра индийских исследований ИВ РАН, где занимается проблемами развития российско-непальских отношений. В сферу его научных интересов входит и история российского непаловедения, о чем свидетельствует рецензируемая работа.

Книга К. П. Шрестхи не просто библиографический или биографический справочник, это живое культурологическое исследование. За биографиями непаловедов просматривается широкая панорама жизни России в последние десятилетия. Сочетание различных жанров и форм повествования оживляет изложение, делает его интересным для широкого круга читателей, незнакомых с реалиями России. В приложении автор приводит список непаловедческих работ, насчитывающий несколько сот названий 125-ти авторов. Текст снабжен фотографиями (к сожалению, невысокого качества) непальцев и россиян, внесших большой вклад в развитие непало-российских связей.

^* Кришна Пракаш Шрестха. Образ Непала в России. Катманду, Изд. Химал Пракашан Гутхи, 2057 эры Викрама (2000), 240 + 14 с.

стр. 178

Родоначальником российского непаловедения автор справедливо считает выдающегося востоковеда-индолога И. П. Минаева (1840-1890). Ученый посетил Непал в 1875 г. и собрал там уникальный материал, не потерявший научного значения и в наше время. В организации поездки И.П. Минаева в Непал и его успешной работы большую помощь оказали английская администрация Индии и представители семейства наследственных премьер-министров Рана, фактически правившего гималайским королевством в 1846-1951 гг. и допускавшего в страну лишь избранных иностранцев. Ученый пробыл в Непале непродолжительное время и не покидал пределы столичного региона - долины Катманду, однако сумел собрать обширный материал по языку невари ² , сделать записи неварского фольклора и заметки о верованиях непальцев. Он приобрел в Непале несколько ценных рукописей. После возвращения в Россию многое было опубликовано им в журнальных статьях, а также в книге "Очерки Цейлона и Индии" (1878) ³ .

В Кумаоне (район индийских Гималаев, граничащий с западным Непалом) И. П. Минаев собрал уникальный фольклорный материал, представляющий интерес для исследования этногенеза непальцев. Ранняя кончина ученого не позволила ему завершить обработку и опубликовать собранные данные. (На их основе немецкий языковед А. Конради издал словарь языка невари.)

Научную работу И.П. Минаева продолжили его ученики. Среди них К. П. Шрестха упоминает санскритолога С. Ф. Ольденбурга (1863-1934), деятельность которого стала связующим звеном между двумя этапами развития отечественной индологии - дореволюционного и советского. Он продолжал изучать и публиковать материалы, привезенные И. П. Минаевым из Непала. Научная и издательская деятельность И. П. Минаева и других дореволюционных российских индологов способствовала росту интереса русского общества к религиозной философии Древней Индии. Это проявилось в увлечении представителей Серебряного века индийскими и буддийскими мотивами.

Как отмечает К. П. Шрестха, после 1917 г. непаловедческие исследования в России прекратились. Контакты между двумя странами отсутствовали, публикации о Непале в советской прессе были крайне редкими и краткими (в середине 20-х годов советские газеты сообщили об отмене рабства в Непале). Интерес к Непалу в СССР возродился лишь в конце 40-х годов, когда в Южной Азии произошли глубокие политические изменения. В 1951 г. Непал избавился от единовластного правления семейства Рана. В гималайском королевстве были проведены первые демократические реформы, Непал вышел из вековой самоизоляции. В 1956 г. между нашими странами были установлены дипломатические отношения.

Начальный период возрождения непаловедения был отмечен изданием страноведческой литературы, содержащей общие сведения о Непале. Так, в 1951 г. в серии "У карты мира" вышла брошюра географа Д. Н. Костинского "Непал". К. П. Шрестха назвал ее "новым камнем в фундаменте процесса познания Непала, который заложил Иван Минаев" (с. 15). На 36 страницах этого издания содержались сведения по географии, экономике и политическому положению страны. Частые переиздания (1955, 1960, 1970) свидетельствовали о популярности этой книги.

Молодое советское непаловедение многое позаимствовало у отечественной индологии. В частности, становление одного из первых непаловедов - И. Б. Редько (1923-1991) происходило при активной поддержке ведущих советских индологов. В 50-е годы ученый опубликовал свои первые статьи, а затем книги по государственному строю и политической ситуации в Непале. К. П. Шрестха дает характеристику основным публикациям И. Б. Редько. В работах "Непал. Краткий исторический очерк" и "Государственный строй Непала" И.Б. Редько впервые в истории отечественного непаловедения ввел в научный оборот раннесредневековые свидетельства буддийских паломников и христианских миссионеров нового времени, а также ценные материалы английских исследователей XVIII-XIX вв. Киркпатрика, Гамильтона, Ходжсона и Олдфилда. Использовал он и материалы книг непальских историков Д. Р. Регми, Ч. Непали, Б. Шармы и др. К. П. Шрестха высоко оценивает критический анализ работ непальских и западных историков, данный И.Б. Редько в монографии "Непал после второй мировой войны" (1960). В 60-80-е годы И. Б. Редько опубликовал несколько десятков работ, главным образом по политической истории Непала. В "Очерках социально-политической истории Непала в новое и новейшее время" (1976) объектом исследования автора стала проблема взаимодействия различных этносоциальных структур (на примере неваров, лимбу и тхакали) в процессе фор-

стр. 179

мирования единого непальского государства, которое, несмотря на быстрое развитие, сохраняло традиционные и даже архаичные компоненты.

К. П. Шрестха обильно цитирует монографию И. Б. Редько "Политическая история Непала" (1986), представляющую собой комплексное исследование политического развития страны со второй половины XVIII в. до середины 60-х годов XX в., и высказывает мысль о полезности ее перевода на непали. В своей работе И. Б. Редько во многом предсказал бурное развитие событий в Непале и падение панчаятской системы. Хотя со времени выхода в свет последних работ И. Б. Редько в жизни России и Непала произошли радикальные изменения, отразившиеся и на мировоззрении исследователей, многое в наследии ученого до сих пор сохраняет научную ценность.

Начиная со второй половины 50-х годов, складывается небольшой сплоченный коллектив непаловедов, состоящий в основном из сотрудников Института востоковедения АН СССР, результатом совместной работы которого стал справочник "Современный Непал" (1967). В его написании принимали участие Л. А. Аганина (литература, театр, драматургия), А. К. Ежов (советско-непальские отношения), Н.И. Королев (население, языки и письменность, религия, летосчисление, календарь, праздники), Д. Н. Костинский (физико-географический очерк), И. Б. Редько (государственный строй и административное деление, исторический очерк, пресса), В. Н. Туркин (образование, библиотеки и музеи, здравоохранение), С.И. Тюляев (искусство), B. C. Яблоков (геология, полезные ископаемые), Г. И. Яковлев (экономика). К. П. Шрестха считает, что данный справочник (остающийся пока единственным изданием подобного типа по Непалу) до сих пор сохраняет информационную и научную ценность.

В 50-60-х годах ряды отечественных непаловедов пополнялись за счет востоковедов, изучавших другие регионы, но обладавших значительным опытом научной работы. Так, известный языковед Г. А. Зограф в книге "Языки Индии, Пакистана, Цейлона и Непала" (1960) дал классификацию языков Непала и сделал лингвистическое описание непали, невари, бходжпури, авадхи, майтхили и ряда других непальских языков. Он отметил родство непали с североиндийскими языками и влияние на него дардских и тибето-бирманских языков. Изучение непальских языков в 60- х годах было продолжено Н. И. Королевым (1928-1996) - автором ряда статей, а также грамматических очерков языков непали и невари. Он составил русско-непальский разговорник, участвовал в работе над непальско-русским и русско-непальским словарями. Его грамматическое описание "Неварский язык" (1989) является продолжением традиций изучения этого языка, заложенных И. П. Минаевым. К. П. Шрестха отмечает, что, в отличие от своих западных и индийских (а также непальских) коллег, переносивших на непали и невари нормы западных языков или санскрита, Н. И. Королев в своих работах по-новому трактует грамматику этих языков. Н. И. Королев (совместно с Л. А. Аганиной и И. С. Рабиновичем) принимал участие в издании Непальско-русского словаря (38 тыс. слов; 1968) и (совместно с Б. В. Кудрявцевым и К. П. Шрестхой) Русско-непальского словаря (25 тыс. слов; 1975). К. П. Шрестха отводит Н. И. Королеву достойное место среди непальских и иностранных коллег-языковедов.

Одним из первых специалистов, применивших язык непали на практике, стал Ю. А. Каширин. В начале 60-х годов, будучи студентом группы хинди Института восточных языков при МГУ, он был направлен на практику в Непал, где в течение двух лет работал переводчиком, а затем впервые в истории советской высшей школы защитил диплом по грамматике языка непали. Тема значения смыслообразующих частиц в предложениях непали, малоисследованная в наше время, в 60-х годах была совершенно новой.

Близкая К. П. Шрестхе тема литературы нашла отражение в исследовательской работе Л. А. Аганиной (1926-2000) (она была руководителем его дипломной работы; результатом их дальнейшего сотрудничества стал ряд публикаций). Благодаря научной и переводческой деятельности Л. А. Аганиной российские читатели смогли познакомиться с ярким и своеобразным миром непальской литературы. Монография Л. А. Аганиной "Непальская литература: краткий очерк" (1964) охватывает различные этапы истории литературы на языках народов Непала, ее жанры и направления. Большое место в работе уделено творчеству поэта Бханубхакты Ачарьи (1814-1868) - родоначальника современной непальской литературы и литературного непали, а также творчеству таких поэтов и писателей, как Мотирам Бхатта, Лекханатха Паудьял, Дхаранидхар Коирала, Лакшми Прасад Девкота, Бхимнидхи Тивари, Балкришна Сама, Бхава-ни Бхикшу, Сиддхи Чаран Шрестха, Мадхав Прасад Гхимире, Биджай Малла, Говинда Бахадур

стр. 180

Готхале, Дхармарадж Тхапа и др. Хронологические и тематические рамки исследований Л. А. Аганиной довольно широки - от фольклорного наследия до авангарда наших дней.

К. П. Шрестха подробно останавливается на монографии Л. А. Аганиной "Человек, общество, религия в современной непальской поэзии" (1985), объектом анализа которой стала "новая поэзия", проникнутая философскими поисками выхода из "темного каменного туннеля" противоречий жизни. Исследование выходит за чисто литературоведческие рамки и затрагивает систему традиционных и современных связей личности и общества, сферу религии и духовных ценностей. Как считает К. П. Шрестха, эта книга стала итоговой работой, отметившей определенный этап в развитии непальской литературы XX в.

Будучи одной из самых слаборазвитых стран мира, Непал не привлекал большого внимания российских экономистов. Однако по мере развития советско-непальских отношений возникала необходимость изучения и экономики страны. Некоторые экономические аспекты, в первую очередь сельского хозяйства, затрагивались в географических работах Д. Н. Костинского и исторических И. Б. Редько. Первой работой, посвященной чисто экономическим вопросам, стала книга Б. В. Кудрявцева "Непал: экономика и внешняя торговля" (1959). Основное внимание в ней отводилось перспективам развития торговли между СССР и Непалом.

Результатом многолетнего комплексного изучения экономики Непала явилась публикация ряда монографий и статей Г. И. Яковлева (1929- 1994) - сотрудника Института востоковедения, ученика Ю. Н. Рериха. В его первой монографии "Экономическое развитие Непала: 1951-1963" (1970) главное место отводилось исследованию аграрного сектора - основе непальской экономики. Работы Г. И. Яковлева, созданные за время его почти 35-летней научной деятельности, отличает скрупулезный и критический подход к используемому материалу. Он отмечал "неудовлетворительность непальской статистики", а выводы видных непальских экономистов и историков аграрных отношений (М. Ч. Регми, Дж. П. Панта, Б. П. Шрестхи и A. M. Шрестхи) подвергал критическому анализу. К. П. Шрестха отмечает, что, по мнению Г. И. Яковлева, в 50-х годах в Непале сложилось многоукладное сельское хозяйство, породившее пестроту форм земельной собственности, а развитие рыночных отношений, "медленное и мучительное" в условиях Непала, привело к борьбе капиталистических, феодальных и дофеодальных форм и традиций. Ученый считал, что нерешенность аграрного вопроса, несмотря на попытки проведения разнообразных реформ, явилась основой политической нестабильности панчаятской системы. Важным направлением исследований российского экономиста было изучение тенденции расслоения крестьянства на основе его вовлеченности в рыночные структуры. По мнению ученого, в Непале сложились три группы крестьянства; он приводил примерную численность каждой из них ("Сельское хозяйство и аграрный строй Непала", 1975, с. 129). К. П. Шрестха с сожалением констатирует, что со смертью Г.И. Яковлева социально-экономические исследования Непала в России фактически прекратились.

В начале 70-х годов советское непаловедение, накопившее определенный опыт, переживало начало нового этапа развития, обусловленного укреплением связей СССР с Непалом на фоне активизации советской политики в Южной Азии. Началась подготовка непаловедов в Институте стран Азии и Африки при МГУ. Группа молодых индологов была направлена на стажировку в Университет имени Трибхувана - старейшее высшее учебное заведение Непала. Занятия с советскими стажерами проводили известные непальские ученые.

После окончания стажировки филолог Н. М. Карпович и историк Б. А. Иванов стали преподавать язык непали и историю страны студентам первой группы непали (1972). Б. А. Иванов продолжает плодотворно работать на кафедре истории Южной Азии ИСАА при МГУ. Знания, полученные на лекциях ведущих советских индологов, были с успехом использованы им для подготовки курса лекций по истории, источниковедению, этнографии, развитию социальной и политической структуры Непала и других стран Южной Азии. В работе над материалом по Непалу Б. А. Иванов использует формационный подход к исследованию восточных обществ, методику применения которого он унаследовал от выдающегося советского индолога В.И. Павлова. Характерна в этом плане его статья "Два типа феодальных отношений в Непале. К постановке проблемы" (в сб. "Типы общественных отношений в средние века на Востоке". М., 1982). Являясь автором более 30 научных работ, Б. А. Иванов разрабатывает проблемы формирования этнического состава Непала, синтеза религий, генезиса кастовой системы, ведет подготовку компьютерной базы данных по источникам по истории Непала (www.orient.ru). К. П. Шрестха приводит обширные выдержки из научных работ Б. А. Иванова, содержащие пе-

стр. 181

реосмысление непальского материала в соответствии с традициями российского востоковедения. Они, несомненно, представляют интерес для непальского читателя.

В 1977 г. в ИСАА произошел первый выпуск специалистов по Непалу (6 человек), работа которых была связана в основном с МИДом, Московским радио, издательствами "Прогресс" и "Радуга". В настоящее время С. И. Лунев и автор рецензии (оба - из числа этих выпускников) продолжают изучение Непала в ИВ РАН. С. И. Лунев является автором работ по становлению социальной структуры (формирование рабочего класса) Непала, антифеодальному движению второй половины XX в. и внутриполитической борьбе, месту Непала в межгосударственных отношениях. Сфера автора рецензии - непальская историография, этногенез и этнография народов Непала, в первую очередь непалоязычных групп (парбатии), а также непальские письменные памятники XVIII-XIX вв.

По мнению К.П. Шрестхи, большую роль в развитии историко- этнографического направления непальских исследований в 70-е годы сыграл А. А. Празаускас - известный специалист в области этносоциальных отношений в Южной Азии. Его статьи "Индуистский пантеон в Непале" и "Социальные и экономические предпосылки политической раздробленности в Непале в XVI - первой половине XVIII в." (сб. "Непал: история, этнография, экономика". М., 1974) К. П. Шрестха считает несомненным достижением советского непаловедения. Степень обработки источников и теоретические обоснования, предложенные А. А. Празаускасом, достигли уровня, который пока не превзойден исследователями этнических процессов в Непале. Его работа по изучению Непала оказалась недолгой, но весьма плодотворной.

Как отмечает К. П. Шрестха, в 70-е годы начинается работа, связанная с изучением этнографии и искусства Непала. Н. Г. Краснодембская и В. И. Мазурина приступили к исследованию богатых музейных коллекций непальского искусства Ленинграда. Позже в сферу их научных интересов вошли разнообразные аспекты материальной и духовной культуры непальцев, в частности феномен сосуществования в Непале различных верований и их взаимоотношения с государственными институтами. Сотрудница Музея искусства народов Востока С. Э. Ганевская (1933- 2000) приступила к изучению непальской средневековой металлической скульптуры, архитектуры и других направлений культуры. К сожалению, ее работа по составлению каталога непальской металлической скульптуры из фондов музея осталась незавершенной.

Результатом посещений Непала искусствоведом И. Ф. Муриан, имевшей опыт изучения искусства Восточной и Юго-Восточной Азии, стали статьи по средневековому и современному непальскому искусству. К.П. Шрестха считает, что ее монография "Искусство Непала", как и работы других российских искусствоведов, могли бы быть интересны непальским читателям, поэтому заслуживают перевода на непали.

Несмотря на то, что работа советских непаловедов осложнялась труднодоступностью источников и зарубежной литературы, а также невозможностью проведения полевых исследований, к началу 90-х годов они достигли больших успехов. Несомненными достижениями К. П. Шрестха считает разработку грамматики языков непали и невари, изучение эволюции государственного строя, состояния аграрного сектора, генезиса кастовой системы, этногенеза, политической истории XX в., места Непала в межгосударственных отношениях. Плодотворным было и изучение искусства и литературы. Установление тесных и неформальных контактов с непальскими коллегами на личном уровне помогало советским непаловедам в их деятельности.

В начале 90-х годов российское непаловедение, как и вся научная сфера, оказалось в трудном положении, связанном в основном с сокращением финансирования. Особенно это заметно на фоне подъема мирового непаловедения, главным образом культурологических исследований. Все большее значение за рубежом получают комплексные международные проекты, в которых представители России не участвуют. В создавшихся условиях основная задача отечественных непаловедов и всех, кто занимается Непалом по долгу службы, состоит в том, чтобы продолжить лучшие традиции российского непаловедения, сложившиеся в основном в советский период.

В отличие от мнения автора предисловия к рецензируемой книге, литератора К. Дикшита, что "смерть советской власти" стала "смертью непаловедения в России", К. П. Шрестха выражает надежду на его дальнейшее развитие. Оптимизм автора книги основан прежде всего на сохранении (и даже некотором возрастании) интереса к Непалу в среде российской общественности. Об этом свидетельствует рост публикаций о данной стране научно-популярного (ино-

стр. 182

гда, впрочем, паранаучного) характера. В настоящее время российские непаловеды планируют проведение ряда междисциплинарных исследований и подготовку коллективных публикаций, среди которых предполагаются справочные издания ⁴ .

Обобщая сказанное о книге К. П. Шрестхи, можно утверждать, что она будет с интересом встречена непальской общественностью и станет связующим звеном между нашими странами. Автор справился с поставленной задачей: первые отклики говорят, что книга привлекла к себе внимание непальских читателей. Несомненно, она может представлять интерес для российских востоковедов, в первую очередь непаловедов, и для широкого круга читателей, интересующихся Непалом, а потому хотя бы отдельные ее части заслуживают перевода на русский язык. Знакомство с взглядом на себя со стороны всегда интересно и полезно. Книга К. П. Шрестхи заставляет задуматься о том, что сделано и что еще предстоит сделать.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Наиболее известные из них: Непали-невари шабдавали (Непальско-неварский словарь). Катманду, 1978; Русма непалко адхьяян (Изучение Непала в России). Катманду, 1980; Стханнам-Кош (Словарь топонимов Непала). Катманду, 1987; Непал бхаша сахитья (Неварская литература). Катманду, 1997; Живой в царстве мертвых. Сказки народов Непала (совм. с Л. А. Аганиной, М., 1971); Культ животных в Непале. М., 1993; Свастхани. Мифы и легенды Непала. М., 1996. В 60-90-х годах издательства Москвы и Катманду опубликовали ряд произведений Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Толстого, Горького, Грина, Шолохова, Гамзатова в переводе К. П. Шрестхи на непали.

² Язык коренного населения долины Катманду относится к тибето-бирманской группе языков; некоторые исследователи относят его к особой гималайской группе. Самые ранние памятники литературы на невари относятся к XIII в.

³ Главу "Непал" из этой книги К.П. Шрестха перевел на непали и опубликовал на родине отдельным изданием под заголовком "Непал И.П. Минаева" (1971).

⁴ В 2001 г. вышел сборник статей непаловедов "Культура Непала. Традиции и современность" под редакцией сотрудницы Института искусствознания, специалиста по музыкальной культуре Индии и Непала Т.Е. Морозовой.

Постоянный адрес данной публикации: