В 1968 г. советская общественность отметила столетие со дня рождения крупного советского историка, участника революции 1905 - 1907 гг. и боев за Советскую власть в Октябре 1917 г., известного Государственного и общественного деятеля академика М. Н. Покровского. Талантливый ученик В. О. Ключевского и П. Г. Виноградова, М. Н. Покровский начал свой путь как представитель буржуазной историографии. Сблизившись с большевиками, он перешел на сторону революции, стал в ряды Идеологов рабочего класса, вступил в ленинскую партию. Творческий путь М. Н. Покровского сложен и противоречив: он стал убежденным деятелем Коммунистической партии, преодолев колебания, ошибки и заблуждения. Огромное влияние на формирование его мировоззрения оказал В. И. Ленин.

Еще до победы Октябрьской революции в трудах В. И. Ленина была выдвинута научная концепция исторического процесса, заложены основы многих отраслей советской исторической науки, в том числе и историографии. В. И. Ленин поставил перед учеными- марксистами задачу - написать обобщающий труд по истории России. Чтение ленинских работ, личные встречи и долгие беседы, переписка с вождем революции, ленинская критика ошибок и заблуждений М. Н. Покровского помогли уже сложившемуся ученому преодолеть ряд неверных построений в его интерпретации русской истории¹ . М. Н. Покровскому выпало большое счастье в течение пяти лет (с 1918 по 1922 г.) работать под руководством В. И. Ленина, быть исполнителем его заданий и поручений. Одним из таких поручений явилась деятельность М. Н. Покровского по организации советской исторической науки. Эта сторона научной работы М. Н. Покровского специально еще не исследовалась² . В данной статье предпринимается попытка рассмотреть, по каким основным направлениям развивалась деятельность М. Н. Покровского как Организатора научно-исследовательской и научно-педагогической работы в стране. Содержание работы научных учреждений и институтов, готовивших кадры для высшей школы, а также деятельность общества историков-марксистов затронуты в статье лишь в связи с решением основной задачи - определить роль М. Н. Покровского в создании советской исторической науки.

¹ О развитии исторических взглядов М. Н. Покровского опубликован ряд статей. См., например, С. М. Дубровский. Академик М. Н. Покровский и его роль в развитии советской исторической науки. "Вопросы истории", 1962, N 3; М. Е. Найденов. М. Н. Покровский и его место в советской историографии. "Историй СССР", 1962, N 3, и др.

² Попутно этого вопроса касается Л. В. Иванова в книге "У истоков советской исторической науки. Подготовка кадров историков-марксистов в 1917 - 1929 г.". М. 1968

*

С победой Великой Октябрьской социалистической революции марксистская историография стала главным направлением советской науки. Однако продолжала существовать и не сложила еще оружия буржуазная историография. По-прежнему издавались "научные" труды, прославлявшие "хороших" царей. Не принимая пролетарской революции, буржуазные историки пытались сравнить революционную эпоху со "смутным временем". Отсюда - повышенный интерес к этому периоду истории, появление на книжном рынке обильной литературы дворянских и буржуазных историков³ .

Достижения русских дореволюционных историков в области конкретных исследований получили мировое признание; перу крупнейших представителей русской историографии, таких, как С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, П. Г. Виноградов, принадлежит много ценных исследований, основанных на обширном документальном материале. Однако в целом домарксистская историография в силу своей классовой ограниченности не могла подняться до подлинно научных обобщений. После Великого Октября часть буржуазных историков эмигрировала, некоторые из них избрали путь активного сотрудничества с белогвардейцами и интервентами. Но даже и те прогрессивно мыслящие ученые, которые, по выражению М. Н. Покровского, "стали стыдиться того, что они писали раньше"⁴ , не могли, естественно, даже при большом желании сразу овладеть марксистско-ленинской методологией.

Руководство развитием науки шло в те годы через Народный комиссариат по просвещению. В мае 1918 г. на пост заместителя наркома и члена правительства был назначен М. Н. Покровский. В его непосредственные обязанности входила организация научной работы в республике. По свидетельству Н. К. Крупской, "Владимир Ильич чрезвычайно ценил и уважал Михаила Николаевича. Михаил Николаевич был именно и советником, и руководителем. Мне, - отмечала она, - пришлось работать с ним в ГУС'е с 1921 г., и когда у меня бывали какие-нибудь сомнения, я всегда шла за советом к Михаилу Николаевичу, как самому близкому товарищу. Был Михаил Николаевич крупнейшим ученым, и в то же время у него была та смелость мысли, тот революционный подход к науке, которые делали его неизменным борцом на культурном фронте"⁵ . "Особым достоинством М. Н. Покровского, - отзывался о нем А. В. Луначарский, - является, конечно, его огромная эрудиция и необыкновенно тонкий ум, рядом с беспредельной преданностью делу коммунизма"⁶ . Товарищи по работе, ученики М. Н. Покровского отмечали, что он "обладал особенностью понимать каждого", проявлял к собеседнику "какое-то особенное внимание и чуткость, свойственные только человеку с высокой культурой"⁷ .

В 20-е годы в полной мере развернулись способности М. Н. Покровского как организатора науки и талантливого руководителя. В качестве заместителя наркома и председателя Государственного ученого совета (созданного 20 января 1919 г.) он ведал вопросами общего методического и программного руководства учебными, научными и просветительными учреждениями⁸ .

³ "Историческая наука и борьба классов". Вып. II. М. -Л. 1933, - стр. 181.

⁴ М. Н. Покровский. Общественные науки за 10 лет. "Вестник" Коммунистической Академии. Кн. XXVI (2). М. 1928, стр. 24.

⁵ "Вечерняя Москва", 24.X.1928.

⁶ Из служебной характеристики М. Н. Покровского. ЦПА ИМЛ. ф. 147, оп. 1, ед. хр. 1, л. 12.

⁷ П. Горин. М. Покровский - ученый-большевик. Минск. 1933, стр. 88.

⁸ Государственный ученый совет (ГУС) имел секции: научно-педагогическую (ее возглавляла Н. К. Крупская), научно-политическую, научно-техническую, научно-

В. И. Ленин, под чьим непосредственным руководством вели всю работу возглавлявшие науку члены Советского правительства А. В. Луначарский и М. Н. Покровский, приглашал Покровского для бесед, расспрашивал о состоянии дел, давал советы. По- видимому, после посещения В. И. Ленина М. Н. Покровский записал в блокноте: "Передача в руки пролетариата одного из самых могучих орудий классового господства буржуазии - созданной буржуазным обществом науки. А для этой цели открытие широкого доступа в аудитории высшей школы для всех желающих учиться, и в первую очередь для рабочих... Создание специальных учебных заведений и факультетов, отвечающих нуждам и потребностям пролетарской массы. Создание кадров преподавателей, преимущественно по общественным наукам, которые противостояли бы буржуазной фальсификации этих наук строго объективным преподаванием общественных явлений, руководствуясь марксистским методом"⁹ . Это не означало, однако, что предполагалось полностью устранить буржуазных ученых, даже тех, кто еще не понял существа преобразований, осуществленных в стране. В. И. Ленин предостерегал М. Н. Покровского: к перестройке старой, буржуазной науки надо подходить бережливо. Ломайте поменьше!¹⁰ .

В ноябре 1920 г., согласно указанию В. И. Ленина, при Советском правительстве была создана комиссия по коренной реорганизации преподавания общественных наук в высшей школе, получившая по имени ее председателя название "комиссии Ротштейна". В ее состав, кроме Ф. А. Ротштейна, вошли И. И. Скворцов-Степанов, М. Н. Покровский, Н. М. Лукин, В. А. Быстрянский, В. М. Фриче и другие ученые¹¹ . Перед комиссией были поставлены задачи пересмотреть программы по общественным наукам, перестроить преподавание на базе марксизма, организовать переподготовку и подготовку кадров ученых. В. И. Ленин обратил внимание членов комиссии на то, что необходимо бережно использовать кадры, в том числе и старых специалистов. "Свяжите их твердыми программами, - говорил он нам (вспоминал М. Н. Покровский), - давайте им такие темы, которые объективно заставляли бы их становиться на нашу точку зрения. Например, заставьте их читать историю колониального мира: тут ведь все буржуазные писатели только и знают, что "обличают" друг друга во всяких мерзостях: англичане - французов, французы - англичан, немцы - тех и других. "Литература предмета" вынудит наших профессоров рассказывать о мерзостях колониального капитализма вообще. Потребуйте, кроме того, от каждого из них основательного знания марксистской литературы; объявите, что кто не сдаст специального марксистского экзамена, будет лишен права преподавания. Уверяю вас, что если они не сделаются ортодоксальными марксистами, они все же будут излагать такие вещи, которые раньше совсем не входили в программу их курсов, а уже дело студентов под нашим политическим руководством использовать этот материал как нужно"¹² " М. Н. Покровский помнил об этом указании Владимира Ильича и старался использовать знания и опыт многочисленных представителей старой, буржуазной науки. К старой профессуре он относился с большим тактом, оказывал помощь тем, кто стремился служить Советской власти, трудовому народу. Буржуазные же обществоведы, остававшиеся на старых идейных позициях и проповедовавшие враждебную идеологию,

художественную, медико-биологическую, просвещения, национальностей. ГУС был упразднен 9 сентября 1933 г., уже после смерти М. Н. Покровского.

⁹ ЦПА ИМЛ, ф. 147, оп. 1, ед. хр. 24, л. 29 (Блокнот N 2). Запись относится к концу 1919 -началу 1920 года.

¹⁰ М. Н. Покровский. О Ленине. М. 1933, стр. 21.

¹¹ "Собрание постановлений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства РСФСР. 1920", N 93, ст. 503.

¹² М. Н. Покровский. О Ленине, стр. 21.

встречали решительный отпор со стороны "профессора с пикой", как называли М. Н. Покровского товарищи по партии.

Для коренной перестройки научно-исследовательской и учебно-педагогической деятельности Советское государство располагало весьма незначительными по количеству кадрами ученых-марксистов. Теоретически подготовленные специалисты, особенно в области общественных наук, находились в Красной Армии и сражались против белогвардейцев и интервентов. Научно-исследовательские учреждения, университетские кафедры, средняя школа в подавляющем большинстве оставались в руках буржуазных ученых, часть которых в теории и на практике вела борьбу против социализма. Подготовка кадров ученых-коммунистов стала важнейшей задачей Наркомпроса. По поручению В. И. Ленина М. Н. Покровский подготовил проект постановления об учреждении Коммунистической Академии.

Не сразу было найдено правильное решение по этому вопросу. Вначале, рассмотрев представленные М. Н. Покровским документы, правительство одобрило лишь идею создания такого учреждения, проект же постановления был признан неудовлетворительным. Народному комиссариату по просвещению предлагалось переработать проект на следующих основаниях: во главу угла поставить издательское общество марксистского направления; привлечь к участию в Академии зарубежных марксистов; немедленно принять меры к выявлению, набору и использованию русских преподавательских сил¹³ . При обсуждении проекта на заседании Совнаркома, вспоминал М. Н. Покровский, "Владимир Ильич высказал свою мысль, которую он потом повторил в известном обращении к журналу "Под знаменем марксизма", о необходимости перевода на русский язык классической материалистической вообще, марксистской в частности, литературы. Из этой мысли (В. И. Ленина) вытекает и привлечение заграничных марксистских сил"¹⁴ .

Вскоре вновь созданная Академия собралась на свое первое заседание. В помещении было холодно. Ученые по очереди грелись у печки-времянки, пили морковный чай с "конфетами" из мороженого картофеля. На этих заседаниях обсуждались доклады по историческому материализму и политической экономии. Академия, по существу, еще не функционировала, а действительные ее члены уже вступили в открытую борьбу с буржуазной идеологией. Рассадником буржуазной идеологии в Москве был в то время юридический факультет университета, отказавшийся сотрудничать с Советской властью. Чтобы противодействовать реакционной профессуре, для студентов организовывались лекции ученых-коммунистов. "Мы их поставили с большим успехом, - писал М. Н. Покровский, - поскольку у нас собиралась аудитория в 1500 человек"¹⁵ . Несмотря на то, что тогда не ходили трамваи и в полутемных помещениях, где проводились лекции, было не теплее, чем на улице, молодежь заполняла аудитории до отказа. Громадное значение имело и создание библиотеки Социалистической Академии. Вскоре молодежь, активно посещавшая лекции в Академии, ушла на фронты гражданской войны. Весной 1919 г. было объявлено, что Социалистическая Академия есть только ученое научно- исследовательское учреждение и никаких лекций не устраивает. Однако борьба против буржуазной идеологии по-прежнему оставалась ее важнейшей задачей.

XII съезд РКП(б) вынес решение значительно расширить деятельность Академии. "В теснейшей связи с необходимостью организованно-

¹³ См. М. Покровский. 10 лет Коммунистической Академии. "Вестник" Коммунистической Академии. Кн. XVIII (4). М. 1928, стр. 7.

¹⁴ Там же, стр. 7 - 8. Название Академии менялось: Социалистическая Академия общественных наук, Социалистическая Академия, с 1924 г. - Коммунистическая Академия.

¹⁵ Там же, стр. 10.

го противодействия влиянию в первую очередь на учащуюся молодежь со стороны буржуазной и ревизионистски настроенной профессуры, - говорилось в резолюции съезда, - следует в большей степени, чем в настоящее время, выдвинуть задачу оживления работы научной коммунистической мысли, сделав центром этой работы Социалистическую академию... Социалистическая академия должна теснейшим образом связаться в своей работе с научно-исследовательской деятельностью различных учреждений и органов (вузы, комуниверситеты, наркоматы и т. п.), постепенно превращаясь в научно- методологический центр, объединяющий всю научно-исследовательскую работу"¹⁶ . Позднее, в 1926 г., был утвержден Устав Коммунистической Академии. В основу ее деятельности легла разработка вопросов марксизма-ленинизма, борьбы с буржуазными и мелкобуржуазными извращениями марксизма, за строгое проведение точки зрения диалектического материализма как в общественных, так и в естественных науках, разоблачение идеализма. "Коммунистическая Академия, - говорилось в Уставе, - является высшим всесоюзным ученым (учреждением, имеющим целью изучение и разработку вопросов обществоведения и естествознания, а также вопросов социалистического строительства на основе марксизма-ленинизма"¹⁷ . Для научно- исследовательской деятельности во всех отраслях знаний Академия могла привлекать родственные по цели учреждения и отдельных научных работников-марксистов как в пределах СССР, так и за рубежом. Задачей Академии ставилось создание специалистов высокой квалификации в области теории и практики марксизма-ленинизма, распространение знаний, проникнутых духом марксизма-ленинизма, среди широких масс трудящихся. Коммунистическая Академия имела право учреждать исследовательские институты, секции, подсобные научные учреждения и организации по согласованию с Комитетом по заведованию ученой, учебной и литературно-издательской частью учреждений ЦИК Союза ССР с последующим утверждением Президиума ЦИК СССР.

Будучи бессменным председателем Президиума Комакадемии, М. Н. Покровский не только направлял ее деятельность, но и вел сам в ее стенах научную и педагогическую работу. Под его руководством и при его участии проходили многочисленные теоретические дискуссии, выпускались коллективные труды, обсуждались и утверждались планы научных исследований. Много времени и сил отдавал он организации работы ГУС, на который правительство возложило проведение реформы высшей школы. Им были подготовлены материалы к Всероссийскому совещанию по осуществлению реформы, которое предложил созвать В. И. Ленин. М. Н. Покровский председательствовал на этом совещании и энергично поддерживал предложение о том, чтобы к участию в перестройке высшего образования наряду с профессурой были привлечены молодые преподаватели и представители студенчества. В 1921 г. в Наркомпросе был учрежден Академический центр. Его руководителем стал М. Н. Покровский, в руках которого сосредоточилась координация научной деятельности в стране.

Много внимания М. Н. Покровский уделял подготовке квалифицированных кадров историков-марксистов. Основным местом его педагогической деятельности были Свердловский университет и Институт красной профессуры - научные учреждения, созданные при непосредственном участии В. И. Ленина. Свердловский университет готовил кадры идейно убежденных партийных и советских работников. Перед его слушателями с лекцией о государстве выступил В. И. Ленин. Это

¹⁶ "КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК". Ч. I. Изд. 7-е, стр. 735 - 736.

¹⁷ "Устав Коммунистической Академии при ЦИК СССР". М. 1927.

высшее учебное заведение возникло из двухнедельных курсов агитаторов-инструкторов, созданных в июне 1918 г. по инициативе Я. М. Свердлова. Вскоре курсы реорганизовали в школу партийно-советской работы. Осенью 1918 г., после смерти Я. М. Свердлова, на базе школы был создан рабоче-крестьянский коммунистический университет его имени¹⁸ . Студентами этого учебного заведения стали участники Октябрьской революции и гражданской войны. М. Н. Покровский читал в университете лекции по русской истории и историографии. Спецкурс по историографии он впоследствии опубликовал в виде книги "Борьба классов и русская историческая литература". "Должен признаться, - вспоминал один из его слушателей, - что эти лекции казались тогда нам откровением. Покровский обладал способностью говорить просто и ярко. Его характеристики исторических деятелей были иногда острые и злые. Как лектор М. Н. Покровский продолжал традиции своего учителя В. О. Ключевского и пользовался популярностью. Большой зал бывш. Купеческого клуба на Дмитровке (теперь Театр имени Ленинского комсомола) был всегда переполнен, когда выступал М. Н. Покровский"¹⁹ . Курс историографии М. Н. Покровского наталкивал его слушателей на чтение историографической литературы, вплотную подводил их к мысли о необходимости изучения истории исторической науки, совершенствования методологии истории. Многие из его учеников принялись за разработку тем по историографии и методологии. Задачи борьбы против дворянско-буржуазной историографии и методологии ставились М. Н. Покровским и на семинарах. Читая лекции по конкретной истории, он начинал их с обзора литературы по данной теме и обязательно касался методологии, постоянно подчеркивая, что без глубокого изучения самой истории не может быть методологии.

Наиболее способных учеников М. Н. Покровский старался привлечь к научно- исследовательской деятельности. Он поддерживал в них стремление идти в науку. Для многих из них он добился права держать экзамены в Институт красной профессуры. Те, кто учился у М. Н. Покровского, вспоминали, что он смело выдвигал талантливую молодежь, не боялся давать своим ученикам самые ответственные поручения, постоянно будил творческую мысль, поддерживал самостоятельность суждений.

Институт красной профессуры, по мысли В. И. Ленина, должен был стать и действительно стал центром подготовки марксистских кадров высшей квалификации. Он был учрежден в Москве декретом Совнаркома от 11 февраля 1921 г., подписанным В. И. Лениным. Для организации института была создана комиссия под председательством М. Н. Покровского. В ее состав вошли крупные советские ученые-коммунисты, такие, как Н. М. Лукин и В. П. Волгин²⁰ . Перед ИКП ставилась задача - обеспечить подготовку убежденных коммунистов - ученых, которые могли бы быть использованы в качестве преподавателей политической экономии, исторического материализма, истории развития общественных форм, новейшей истории и советского строительства в высших школах

¹⁸ С 1924 г. в "Свердловке" учились главным образом представители рабочего класса: в 1924 г, насчитывалось 50% рабочих; в 1928 г. - уже более 85%. За десять лет существования университета его окончило 19 тыс. человек. В 1928 г. в университете открылось вечернее отделение, где обучалось 75 рабочих-коммунистов с московских фабрик и заводов; вечерняя советская школа, которую посещало 200 слушателей. Воскресный коммунистический университет при "Свердловке" для партийного актива посещало 100 человек. По типу "Свердловки" были созданы учебные заведения и в других городах страны. При "Свердловке" существовал также комсомольский университет и заочный Коммунистический университет ("Научный работник", 1928, N 7, стр. 81).

¹⁹ "История СССР", 1964, N 3, стр. 120 (Воспоминания А. Л. Сидорова).

²⁰ См. Т. Дубыня, А. Панкратова. Десять лет Института красной профессуры. "Борьба классов", 1931, N 8 - 9, стр. 20.

страны. В первый год существования ИКП не имел отделений. В 1922 г. организовались историческое, экономическое и философское отделения, а позднее - правовое и историко- партийное. На протяжении 1921 - 1929 гг. в институт ежегодно принималось от 75 до 140 человек, главным образом люди с высшим образованием. Для подготовки рабочих- коммунистов к поступлению в ИКП существовало подготовительное отделение. Позднее, в 1930 г., Институт красной профессуры разделился на четыре самостоятельных: экономический, философии и естествознания, исторический и историко-партийный. Число их слушателей составляло свыше 550 человек. В 1931 г. в результате дальнейшей специализации было создано 10 самостоятельных институтов красной профессуры.

М. Н. Покровский принимал активное участие в организации ИКП. Вместе с будущими икапистами он подыскивал помещение для института - им стало здание бывшего Страстного монастыря. В монашеских кельях теперь поселились будущие красные профессора. М. Н. Покровский рассматривал проекты нового здания общежития, обсуждал их в Наркомпросе²¹ . Вместе с тем он много занимался научной и педагогической деятельностью, воспитывал кадры ученых-марксистов, ставших впоследствии известными советскими исследователями. Уже первые выпускники ИКП сыграли выдающуюся роль в развитии марксистской исторической науки. За десять лет слушателями исторического отделения ИКП было подготовлено около 800 работ, в том числе 300 крупных. "По отношению к теоретическим дисциплинам в вузах, - писал в 1924 г. М. Н. Покровский, - мы будем требовать марксистского подхода, и наш Институт Красной Профессуры будет иметь и естественнонаучное отделение, кроме общественных дисциплин"²² . М. Н. Покровский был душой исторического отделения института. Педагогическую работу он тесно увязывал с насущными задачами политической жизни, стоявшими перед партией и страной. Вместе с икапистами он выступал на фабриках и заводах, отстаивая ленинизм в борьбе с троцкизмом. Слушатели института читали доклады рабочим и служащим предприятий Москвы и столичной области, а также других городов и районов, пропагандируя ленинский план построения социализма. М. Н. Покровский был целеустремленным и принципиальным педагогом. Он ставил перед слушателями вопросы, исследование которых помогало идеологической борьбе партии. Особенное внимание он уделял изучению проблем Октябрьской революции и историографии. Его слушатели выступали с докладами, которые после обсуждения на семинарах готовились для опубликования. При этом М. Н. Покровский, отмечал один из участников его семинаров, "никому не навязывал своей точки зрения"²³ .

Итогом деятельности семинара по историографии были два тома сборника "Русская историческая литература в классовом освещении". Первому тому было предпослано предисловие М. Н. Покровского. В книге были опубликованы работы М. В. Нечкиной о Г. Эверсе, Н. Л. Рубинштейна - об исторической концепции славянофилов, Н. Соловьева - о концепции Б. Н. Чичерина, З. Лозинского - о С. М. Соловьеве, а также статьи об исторических и социологических воззрениях П. Л. Лаврова и А. П. Щапова. Во второй том вошли статьи о В. О. Ключевском, Н. И. Костомарове, Н. А. Рожкове и Г. В. Плеханове. Конечно, эти статьи, отражавшие ранний период советской исторической науки, были во многом несовершенными, и, читая их с высот достижений советской историографии 60-х годов, можно видеть много упрощений, противоречий и да-

²¹ "Историческая наука и борьба классов". Вып. II, стр. 401, 402.

²² М. Н. Покровский. Марксизм в школе. М. -Л. 1925, стр. 9.

²³ "История СССР", 1964, N 3, стр. 123.

же наивных толкований. Но это был неизбежный начальный этап поисков и поступательного движения отечественной науки. В 1924 г. состоялся первый выпуск Института красной профессуры. Среди выпускников были А. М. Панкратова, С. М. Дубровский, Н. И. Ванаг. По мере того, как крепли творческие силы будущих специалистов в области отечественной истории, расширялась проблематика исследовательских работ. Икаписты И. И. Минц, Д. Я. Кин, А. В. Шестаков разрабатывали проблемы истории гражданской войны. Вопросами истории Октябрьской революции и ее предпосылок занимались К. Ф. Сидоров, Д. А. Баевский, Э. Б. Генкина, Н. Л. Рубинштейн, А. Л. Сидоров. "Мы и тогда изучали историю Октябрьской социалистической революции на базе идей Ленина и идейных установок нашей партии"²⁴ , - вспоминал в 1964 г. А. Л. Сидоров. В результате работы семинара Покровского вышли в свет в 1927 г. две книги "Очерков по истории Октябрьской революции". Появление обобщающих трудов по актуальным вопросам отечественной истории в весьма короткий срок было возможно благодаря правильному подбору авторов и постоянной работе с ними М. Н. Покровского. В предисловии к "Очеркам по истории Октябрьской революции" он писал, что пришел к выводу: коллективная разработка истории революции - наиболее эффективный путь создания капитальных научных трудов.

Как уже говорилось, М. Н. Покровский не выпускал из поля зрения наиболее способных учеников, добивался перед ЦК партии оставления их на научно-исследовательской работе, создания условий для их деятельности. Он, например, трижды обращался в ЦК ВКП(б) с просьбой сохранить на научной работе А. Л. Сидорова. По настоянию М. Н. Покровского на научной работе был оставлен и ряд других историков, ставших впоследствии известными учеными. Со своими учениками М. Н. Покровский поддерживал постоянную связь, помогал им в издании трудов, заботился о правильном использовании их на научной работе.

Уже к 1925 г. были созданы возможности для планомерной подготовки научных кадров при учебных и научных учреждениях страны. 30 июня 1925 г. коллегия Наркомпроса по докладу М. Н. Покровского утвердила положение о руководстве делом подготовки кадров научных работников. При Государственном ученом совете организовалась специальная комиссия²⁵ . М. Н. Покровский руководил подбором аспирантов. Основным требованием к тем, кто хотел поступить в аспирантуру, подчеркивал он, должна быть способность к научно-исследовательской деятельности. Каждый аспирант за время обучения должен был подготовить и защитить работу, которая позволяла бы судить, созрел ли он как ученый. Однако речь шла о подготовке не только ученых, но и преподавателей. При входе в корпус аспирантуры мы требуем только одного, говорил М. Н. Покровский на Втором съезде научных работников, - способности к научно- исследовательской деятельности, при выходе ставим и другое требование - это умение преподавать²⁶ . Лучшим способом ввести молодого аспиранта в научную работу М. Н. Покровский считал постановку коллективных трудов. При этом он указывал на необходимость использовать в деле подготовки ученых опыт и традиции русской исторической науки²⁷ . Советское государство, сохранив высокие требования к диссертантам, в отличие от дореволюционного периода обеспечивало всех их государственными стипендиями. Это давало

²⁴ Там же, стр. 126.

²⁵ "Научный работник", 1928, N 8 - 9, стр. 25.

²⁶ См. М. Н. Покровский. О подготовке новых кадров научных работников. "Научный работник", 1927, N 3, стр. 41.

²⁷ Там же, стр. 46.

возможность, не снижая качества научной подготовки, значительно увеличить число тех, кто успешно заканчивал аспирантуру. До революции отсев научных работников, оставленных при кафедре, достигал 66%. В среднем из трех человек, претендовавших на ученое звание, становился преподавателем только один. О том, как Наркомпрос организовал подготовку научных кадров, свидетельствуют следующие цифры: в 1927 г. закончило аспирантуру 40 человек, в 1928-м - более 100²⁸ .

Огромную работу в области организации науки и подготовки кадров историков- марксистов М. Н. Покровский сочетал с общественно-политической деятельностью, с борьбой против буржуазной историографии. Видные представители буржуазной историографии и в советское время оставались, по существу, проводниками буржуазной идеологии, многие из них стояли на философских позициях Г. Риккерта, разделяли методологические взгляды А. Допша и М. Вебера. В работах ряда авторов доказывалось, что военный коммунизм был уже в первобытном обществе, а в античные времена существовал даже государственный капитализм.

В целях борьбы против буржуазной историографии, за изучение истории на основе ленинского понимания исторического процесса в Москве было учреждено Общество историков-марксистов и его печатный орган - журнал "Историк-марксист"²⁹ . В 1925 г. в общество входило всего 40 человек - 29 действительных членов и 11 членов- корреспондентов. К 1 января 1929 г. в нем состояло уже 169 действительных членов и 176 членов-корреспондентов. Таким образом, в течение трех лет число членов общества выросло почти в девять раз. В обществе объединились основные марксистские кадры историков тех лет, оно стало воинствующей организацией. Это в значительной мере определялось наличием партийных кадров, которые и придавали ему боевой характер. Из 169 действительных членов общества 136 являлись членами партии, из 176 членов- корреспондентов 133 были коммунистами. Цифры весьма внушительные, свидетельствующие о том, что в обществе были объединены историки-коммунисты. За небольшим исключением это были известные деятели науки. Значительное число членов общества работало в столицах союзных республик и в городах Российской Федерации.

М. Н. Покровский стремился создать в обществе обстановку свободного обмена мнениями, развивать творческие дискуссии, принципиальную критику и самокритику на общих собраниях и на заседаниях секций. Свою речь при основании общества он построил таким образом, что "вызвал огонь на себя": он говорил о недостатках собственных трудов, о неудовлетворенности освещением исторического процесса в своих книгах. Говоря о себе, он отмечал влияние "экономического материализма" на ранние работы, подчеркивая, что "экономический материализм" нельзя считать марксистской интерпретацией истории.

Рост числа членов общества положительно влиял на его работу. В 1925 г. общество заслушало 4 доклада, в 1928 г. обсуждался уже 31 доклад. Доклады касались преимущественно общих методологических вопросов истории. В 1925 г. с ними выступили: П. О. Горин, С. М. Дубровский, С. И. Черномордик. Темы их: "Чем были Советы рабочих депутатов в 1905 году", "Крестьянство в революции 1905 года", "Де-

²⁸ "Научный работник", 1928, N 8 - 9, стр. 31.

²⁹ В проекте Устава задачи общества были сформулированы М. Н. Покровским следующим образом: "Всесоюзное общество историков-марксистов организуется при Коммунистической Академии и осуществляет свою деятельность под ее руководством. Платформой общества является изучение истории на основе марксистско-ленинской теории, активная борьба против всевозможных форм буржуазного исторического мировоззрения, борьба против всяких попыток искажения марксизма и ленинизма, а также разоблачение псевдомарксистских теорий". Архив АН СССР, ф. 377" оп. 1, ед. хр. 12, л. 3.

кабрьское вооруженное восстание". В следующем году с докладами выступали М. Н. Покровский, М. В. Нечкина, С. Л. Урысанович, А. З. Ионисиани и другие. Темы были самые разнообразные: М. Н. Покровский говорил о задачах изучения Октябрьской революции, другие докладчики - о декабристах, об освоении Камчатки, о месте истории в программе школ второй ступени. В 1927 г. доклады делали М. Н. Покровский, М. В. Нечкина, Я. А. Яковлев, М. А. Савельев. А. В. Шестаков и многие другие. Темы их докладов: "Ленин и Октябрьское вооруженное восстание", "Октябрьская революция и Антанта", "Второй Всероссийский съезд Советов". В. К. Никольский выступил на тему "Как появилось христианство в России". Интересна тема доклада М. В. Нечкиной - "Какой нам нужен учебник". В последующие годы количество докладов настолько увеличилось, что их трудно перечислить. Среди докладчиков встречаем новые имена: В. В. Максаков, С. Кривцов, Д. А. Баевский, А. В. Арциховский. Еще разнообразнее стала тематика: "Методы работы В. И. Ленина", "Марксизм и военная история", "История и современность", "Марксистское понимание социологии", "Архивы и их роль в деле изучения истории пролетариата", "Крестьянские восстания на Украине и в Крыму", "Капитализм в Туркестане"³⁰ .

Вначале, когда Общество историков-марксистов было еще совсем малочисленным, говорить о какой-либо массовой работе, о влиянии на научные учреждения не приходилось. Но коллектив, группировавшийся вокруг М. Н. Покровского, своей борьбой за ленинское понимание исторического процесса, разработкой слабо освещенных в марксистской историографии проблем привлекал все более серьезное внимание историков. Постепенно общество превратилось в мощную организацию. Большую роль в его деятельности сыграл журнал "Историк-марксист", ставший весьма популярным. На собраниях общества, на заседаниях его секций обсуждались доклады по кардинальным проблемам истории, подвергались критике отдельные работы историков. Деятельность общества в значительной степени помогла партии нанести окончательный удар буржуазной историографии.

Первая всесоюзная конференция историков-марксистов (декабрь 1928 - январь 1929 г.) воочию показала, что в СССР ведется глубокая научно-исследовательская работа по важнейшим проблемам исторической науки. Конференция поставила вопрос о необходимости изучения истории советского рабочего класса. Уже во второй половине 20-х годов советская историческая наука отмечала свои первые успехи; книжный рынок пополнялся все новыми и новыми исследованиями историков, стоявших на марксистско- ленинских позициях. Но наряду с такими работами продолжали выходить труды буржуазных историков, нередко враждебно настроенных по отношению к Советской власти. Правда, их книги внешне казались безобидными, авторы лишь заявляли, что они принимают марксизм с оговорками, или выражали непонимание марксистской интерпретации истории по отдельным проблемам. В этих условиях перед Обществом историков-марксистов вплотную встал вопрос об организации силами его членов систематической, серьезной научно-исследовательской работы. Для историка-марксиста требовалось особенно глубокое знание фактического материала, овладение в совершенстве техникой исторических исследований. Вместе с тем общество развернуло работу в области популяризации исторических знаний. Первым шагом в этом направлении являлась подготовка популярных "Книг для чтения" по отечественной и всеобщей истории и истории партии. Большая работа велась в секциях по истории коммунистической партии, истории Западной Европы и Америки, социалистических идей, методо-

³⁰ Список докладов, зачитанных в Обществе историков-марксистов. Архив АН СССР, ф. 377, оп. 1, ед. хр. 69, лл. 1 - 3.

логии истории. Помимо секций для решения определенных задач, создавались комиссии. Секция по истории партии оформилась в 1928 году. Ее первоочередным делом стала подготовка "Книги для чтения" по истории ВКП(б) в пяти томах, рассчитанных на студентов и преподавателей. Секция по истории России приступила к изданию "Книги для чтения по истории России" в пяти томах под общей редакцией М. Н. Покровского. "Книгу для чтения по истории Запада" в четырех томах готовила секция истории Западной Европы. Секция методологии ставила своей задачей разработку основных проблем марксистской социологии. На ее заседании обсуждался доклад "Сущность социологии". Секция издала ряд работ, характеризовавших состояние социологии, в частности сборник "Современные буржуазные и антимарксистские течения в исторической науке". Комиссия по истории вооруженных восстаний и революционных войн, кроме основных проблем истории вооруженных восстаний, включила в свой план разработку актуальных проблем рабочего движения того времени, таких, как восстание спартаковцев в Германии, восстание в Болгарии в 1923 г., Гамбургское восстание 1923 г. и др. Члены общества, объединившиеся в эту комиссию, под руководством Н. И. Подвойского вели коллективную разработку проблем, привлекая лучших историков-специалистов, как гражданских, так и военных. Комиссия по истории пролетариата группировала историков рабочего движения. Готовились монографии, посвященные боевому пути различных отрядов рабочего класса, истории фабрик и заводов. Работа Общества историков- марксистов велась исключительно на общественных началах. Были созданы отделения общества в ряде городов СССР, на Украине, в Закавказье, в Белоруссии. Общество оказывало большую помощь периферийным отделениям, научно-исследовательским учреждениям, созданным в ряде союзных республик. В начале 30-х годов общество поставило вопрос о создании истории народов СССР. По заданию М. Н. Покровского секция истории народов СССР разработала записку "Об истории народов СССР", где обосновывалась необходимость комплексного изучения истории всех народов Советского Союза. Советская историография достигла такого уровня, что эта задача стала вполне реальной³¹ .

М. Н. Покровский вместе с другими соратниками В. И. Ленина, борцами за победу Октябрьской революции, видными государственными и общественными деятелями, принимавшими активное участие в работе Общества историков-марксистов, нацеливал советских историков на разработку актуальных проблем истории, помогал широким кругам историков в овладении техникой исторического исследования.

В 1928 г. М. Н. Покровский находился в зените своей научной и общественно- политической деятельности. Его 60-летие - 29 августа - совпало с несомненными успехами советской исторической науки. В этом же году состоялись выборы новых академиков в Академию наук СССР. Первым в списке, опубликованном в газетах, значилось имя М. Н. Покровского. В своем письме в ЦИК СССР в связи с избранием его в Академию наук М. Н. Покровский писал о высоких требованиях, которые должны предъявляться к кандидатам в академики. "Что требуется от кандидата?" - спрашивал он. И отвечал: "1) чтобы он внес в науку нечто свое, оригинальное, а не был просто начетчиком и компилятором чужих мыслей, 2) чтобы это оригинальное было признано, а это выражается а) в наличности большого числа учеников - образовании школы; б) в признании мирового значения работы, - а это выражается в переводах трудов данного автора на иностранные языки"³² . Под школой

³¹ Архив АН СССР, ф. 377, оп. 1, ед. хр. 488, лл. 1 - 4. Докладная записка М. Н. Покровскому секретаря секции истории народов СССР И. Кузнецова от 18 января 1931 года.

³² ЦПА ИМЛ, ф. 147, оп. 1, ед. хр. 33, л. 80.

М. Н. Покровский понимал прежде всего наличие большой группы учеников- последователей, призванных нести в будущем эстафету исторической науки. Он мечтал о том времени, когда в состав Академии наук СССР будут входить крупнейшие ученые- марксисты, имеющие свои, марксистско-ленинские школы во всех областях науки.

Научно-педагогическая и общественно-политическая деятельность М. Н. Покровского увенчалась созданием исторической школы, получившей имя ее руководителя. Школой Покровского в 20-х годах стали называть группу профессиональных историков, его учеников и последователей, поставивших перед собой цель разработки с марксистско- ленинских позиций проблем отечественной и всемирной истории. Следует отметить, что задачу создания новой школы ученых-марксистов перед М. Н. Покровским поставил В. И. Ленин. Хорошо зная М. Н. Покровского, он даже в самые трудные моменты мировоззренческих зигзагов последнего твердо верил в то, что способности и талант ученого будут использованы в интересах революции. В. И. Ленин считал, что книгу М. Н. Покровского "Русская история в самом сжатом очерке" нужно использовать в качестве учебника. Вместе с тем он поручил ему подготовить на смену старой, буржуазной профессуре специалистов из среды талантливой молодежи, прошедшей школу революции и гражданской войны. Об этом задании Владимира Ильича М. Н. Покровский помнил всю жизнь.

Огромный круг служебных обязанностей и общественных поручений, естественно, затруднял для М. Н. Покровского ведение научных исследований³³ . К тому же здоровье его резко ухудшилось, и возмож-

³³ В Центральном партийном архиве хранится письмо М. Н. Покровского (без даты), относящееся, по-видимому, к последним годам его жизни. Он отвечает на вопрос Отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) о своих основных должностях и поручениях. Приводим этот документ с небольшими сокращениями: "В Отдел агитации и пропаганды ЦК ВКП(б). Тов. А. И. Криницкому. Уважаемый Александр Иванович, согласно нашему разговору сообщаю Вам список занимаемых мною должностей и мои соображения о возможной "разгрузке"... Группирую сведения по тем центральным учреждениям, по которым распределяется моя работа: НКпрос, ЦИК СССР, ВЦИК. Я называю только должности, связанные с какой бы то ни было постоянной работой, и опускаю "звания", ни к чему или почти ни к чему не обязывающие. Так, я состою членом Центрального совета ВНО, где не был ни разу, членом совета Музея Революции, где был один раз, членом Комиссии по изданию сочинений Л. Толстого, которая почти не собирается, и т. п. В этом порядке я не называю и должности замнаркомпроса, ибо это тоже "звание": А. В. Луначарского, в случае его отсутствия, замещает В. Н. Яковлева, она же представляет НКпрос в СНК РСФСР, я же лишь очень изредка председательствую в коллегии, где мне приходится бывать и по другим моим должностям. Зато я отмечаю председательство в комиссии по юбилею Чернышевского, так как с этим связана кое-какая дополнительная нагрузка (организация собрания сочинений, сношения с Музеем им. Чернышевского и др. учреждениями и т. д.). Даю сначала список, потом соображения о разгрузке.

I. Наркомпрос: 1) председатель ГУСа; 2) председатель научно-политической секции ГУСа; 3) председатель подсекции ВУЗов той же секции; 4) председатель Комиссии по подготовке научных работников; 5) председатель Президиума РАНИОНа (ассоциации 12 институтов обществоведения).

II. ЦИК СССР: 6) член Комитета по заведованию учеными и учебными учреждениями при ЦИК; 7) ректор Института Красной Профессуры (переходит во ВЦИК с будущего бюджетного года); 8) председатель Президиума Коммунистической Академии; 9) председатель секции истории революционного движения при этой академии; 10) председатель Общества историков-марксистов, там же; 11) член редакции "Вестника Коммунистической Академии" и журнала "Историк-марксист"; 12) член президиума Большой Советской Энциклопедии, отвечающий за политическое направление этого издания; 13) главный редактор всего отдела обществоведения БСЭ; 14) редактор отдела русской истории, там же; 15) председатель комиссии по юбилею Чернышевского; 16) член комиссии по 10-летию Октябрьской революции.

III. ВЦИК: 17) заведующий Центрархивом РСФСР.

IV. Преподавательская нагрузка: 18) 2 семинария в ИКП; 19) 1 семинарий в РАНИОН; кроме того, 20) быть может, еще числюсь членом редакции "Под знаменем марксизма", хотя послал отставку в отдел печати уже давно. Итого: 19 или 20 функций, связанных в той или другой мере с действительной работой. Абсолютно забронированными приходится считать всю преподавательскую работу и всю работу по

ности для чтения ограничились четырьмя часами³⁴ . Однако ученый-коммунист оставался в строю. Он продолжал совершенствовать свою историческую концепцию на основе ленинского понимания исторического процесса, в целом правильно воспринимал критические замечания, прежде всего со стороны своих учеников - советских историков- марксистов. Из того факта, что М. Н. Покровский внимательно прислушивался к критике, исходившей от его товарищей, отказывался от своих неверных положений и исправлял теоретические ошибки, вовсе не следует, однако, что он вообще легко менял точку зрения. То, в чем он был убежден, он отстаивал со всей твердостью. Когда Е. М. Ярославский пытался уговорить его не критиковать ошибки И. Теодоровича в освещении истории народничества в России, "не калечить старого большевика", он получил вежливый, но решительный отказ. "Дорогой товарищ Емельян, - писал М. Н. Покровский 27 февраля 1930 г. - Тов. Теодоровича никто не калечит... Если Вы считаете оценку Теодоровича, как близкого, теоретически, к народникам автора, неправильной (о правом уклоне в проекте резолюции, принятой только за основу, - не сказано), можно поставить этот вопрос перед ЦК. Но если я вздумаю "зажать самокритику" своим личным авторитетом, то из этого, уверяю Вас, дорогой

Коммунистической Академии, по фактической "незаменимости" так, по крайней мере, до сих пор считали. Буду очень рад, если точка зрения в этом вопросе изменилась. Далее, "незаменимым" меня считает НКпрое по ГУСу (у них нет "имени", а оное необходимо, ибо ГУС вершит судьбы всей профессуры, и поставить во главе этой машины лицо, не обладающее достаточным авторитетом в глазах академических кругов, трудно) и весьма также трудно заменить меня по Центрархиву (необходимо сочетание той же академической компетентности с положением старого партийца), в силу политического значения архивов, хранящих в себе много всяких секретов, иной раз довольно актуальных.

По странному недоразумению считают меня "незаменимым", в качестве ректора Института красной профессуры, тогда как я там не только не "незаменим", а просто плохой ректор: ни администратор, ни политический руководитель. На последней функции там, безусловно, необходим член ЦК - слишком крупное и сложное учреждение для меньшего партийного калибра... Весьма условна также моя "незаменимость" в качестве председателя научно-политической секции ГУСа, хотя НКпрос и ее поддерживает... Наконец, к разряду условных "незаменимостей" относится Большая Советская Энциклопедия. Я понимаю, что вовсе без меня такое предприятие обойтись не может, но если добросовестно исполнять все, что там на меня взвалено, не хватит трех недель в неделю. Я очень просил Политбюро освободить меня хотя бы от политической ответственности, вынуждающей меня читать 50% всех статей. Тов. Кнорин задержал мою просьбу. Возобновляю ее теперь, присоединяя к ней просьбу освободить меня от заведования общественным отделом в целом. Это отлично может сделать Н. Л. Мещеряков, ныне имеющий в Энциклопедии свою основную работу. Тогда у меня останется: 1) участие в президиуме и 2) руководство отделом русской истории; от этого я не отказываюсь. По связи с Коммунистической Академией мне придется остаться в ученом комитете при ЦИК. Теперь идут функции, где я безо всякого сомнения заменим: 1) Подсекция ВУЗов научно-политической секции... 2) Комиссия по подготовке научных работников... так как комиссия при ГУСе, то, как председатель последнего, общее руководство я сохраню за собой. 3) Председательство РАНИОН... Итак, предел моих мечтаний: в НКпросе остаться только председателем ГУСа, вне НКпроса сохранить только заведование Центрархивом (которое берет у меня 4 часа в неделю, ибо всю организационную работу ведут мои заместители г. т. Адоратский и Максаков, как основную работу иметь в Коммунистической Академии, Большую Советскую Энциклопедию сократить до минимума, от (журнала) "Под знаменем" и прочее освободить совсем. С коммунистическим приветом: М. Покровский" (ЦПА ИМЛ, ф. 147, оп. 1, ед. хр. 37, лл. 1 - 7, автограф).

³⁴ Академик И. И. Минц передал автору этих строк ряд документов М. Н. Покровского из своего личного архива. Среди них - письмо преподавателей и слушателей ИКП. Встревоженные ухудшением здоровья М. Н. Покровского, они просили его: "Нам кажется, что сейчас, когда острый организационный период закончился, когда часть работы можно переносить на плечи ряда учеников, Вами подготовленных, Вы должны организовать свою работу так, чтобы, по крайней мере, 3 дня в неделю были целиком в Вашем распоряжении для отдыха и теоретической работы. И Наркомпрос, и Комакадемия, и Центрархив, и, тем более, Институт Красной Профессуры охотно пойдут Вам навстречу, приурочив свои заседания либо к началу, либо к концу недели применительно к тем трем дням, какие Вы оставите для себя".

товарищ Емельян, ничего не получится, кроме потери мною этого авторитета"³⁵ .

Требуя обнажения принципиальных позиций в научных спорах, М. Н. Покровский вместе с тем считал недопустимыми нетоварищеские методы дискуссии: необоснованные обвинения, наклеивание ярлыков, одинаковое отношение к политическим врагам и ученым, лишь совершившим ошибки в разработке вопросов. В 1931 г. на Президиуме Комакадемии обсуждалась резолюция "О положении и задачах на фронте истории Запада". В проекте этого документа выражался одинаковый подход к Зиновьеву, извращавшему историю германской социал-демократии в угоду оппортунизму, и к таким видным советским ученым, как В. П. Волгин, Н. М. Лукин, Ф. А. Ротштейн, допустившим известные ошибки. Считая этот проект в ряде мест неудовлетворительным, М. Н. Покровский 16 июля обратился со следующим письмом в Президиум Коммунистической Академии: "Ознакомившись с проектом резолюции Президиума по дискуссии на западноисторическом фронте, я всецело присоединяюсь к положительной части этого проекта: задания западным историкам³⁶ поставлены совершенно правильно и как нельзя быть более вовремя. Но я должен самым решительным образом протестовать против критической части проекта: ибо там возводятся на всем известных и занимающих руководящие теоретические посты старых товарищей чудовищные теоретические обвинения без малейшей попытки эти обвинения обосновать. Так, тт. Ротштейн и Волгин объявляются немарксистами (прямо этого не сказано, но смысл именно этот). Что же, Комакадемия (ведь это проект резолюции Президиума) будет добиваться снятия Волгина с поста непременного секретаря Академии наук и удаления Ротштейна из редакции БСЭ? А если такие практические шаги не имеются в виду, то с какой же стати бросаться столь тяжкими обвинениями, ничем, повторяю, этих обвинений не обосновывая? Или относительно т. Н. М. Лукина сказано, что он понимает империализм не по Ленину, а по Гильфердингу. Очень, конечно, приятно узнать, что моя старая мысль о коренном расхождении меньшевистской формулы Гильфердинга и большевистского определения империализма Лениным стала общим достоянием. Но в этой связи приобретает громадное значение вопрос, когда делал эту ошибку т. Лукин? Ибо семь-восемь лет назад так думало подавляющее большинство товарищей - берусь привести цитаты, в случае надобности, из самых авторитетных органов. Вот если Н. М. [Лукин] и теперь так думает - это плохо. Раз мы приводим конкретные личности ошибающихся, мы обязаны дать и совершенно точную, конкретную характеристику совершенных ими ошибок. Это, разумеется, сделает резолюцию более грузной - но такой исход можно и нужно было предвидеть с самого начала..."³⁷ . Это письмо помогло Президиуму Комакадемии занять правильную позицию по отношению к известным советским историкам.

С чувством большой ответственности относился М. Н. Покровский к своим обязанностям руководителя исторического фронта. Он требовал от своих учеников постоянной работы в архивах, глубокого изучения документального материала. Работать, писал М. Н. Покровский, можно научиться только на первоисточниках. Человек, который ничего не видел, кроме "чужих" изложений, никогда не сделается настоящим ученым, навсегда останется дилетантом.

В литературе высказывалось мнение о нигилистическом отношении М. Н. Покровского к архивным документам. Это мнение не выдерживает объективной критики. М. Н. Покровский считал, что настоящий исто-

³⁵ ЦПА ИМЛ, ф. 147, оп. 1, ед. хр. 52, лл. 1, 1 об.

³⁶ Речь идет о советских исследователях истории Западной Европы.

³⁷ Архив АН СССР, ф. 377, оп. 1, ед. хр. 261, лл. 20, 20 об.

рик не может обойтись без исследования архивных источников. В эмиграции, работая над капитальными книгами по истории России и истории русской культуры, М. Н. Покровский высказывал сожаление, что он не имеет возможности использовать огромные документальные материалы, которые находятся в архивных хранилищах на его родине. После революции по мере сил и наличия времени М. Н. Покровский работал в архивах, участвовал в публикации многочисленных архивных фондов.

М. Н. Покровский был крупным знатоком документов прошлого. Нередко за консультацией к нему обращались представители различных научных и государственных (учреждений. Он был одним из тех, кто консультировал содержание справочного аппарата к Собранию сочинений В. И. Ленина. Вот несколько примеров. В начале 20-х годов к М. Н. Покровскому обратился А. В. Луначарский с просьбой помочь установить дату одного из неизвестных писем А. Н. Радищева. Ознакомившись с документом, М. Н. Покровский писал А. В. Луначарскому: "В грубых чертах приурочить это письмо Радищева можно без всяких длительных изысканий. Радищев был возвращен из Сибири в 1796 году Павлом I и поселен в том же самом сельце Немцове, Калужской губернии, которое обозначено на его письме как адрес отправителя. Не вызывает сомнения и самое письмо со стороны содержания: это обычное "прошение на высочайшее имя" о разрешении приехать в Петербург. Прошение, помеченное 21 декабря 1800 года, обращено, очевидно, к тому же Павлу I, который был убит лишь четыре месяца спустя. Успеха прошение по всем данным не имело, ибо Радищев попал в Петербург только при Александре I. Для более детального выяснения обстановки прошения лучше всего обратиться к автору последнего по времени исследования Радищева Семенникову; это можно сделать через Центроархив. Как прикажете поступить с самим документом, представляющим, несомненно, ценнейший автограф? Если Вы ничего не имеете против, я передал бы его в Историко- революционный музей, где я буду завтра, в четверг"³⁸ .

Как исследователя, много и кропотливо работавшего над архивными документами, М. Н. Покровского характеризует переписка с наркомом иностранных дел Г. В. Чичериным по поводу одной из публикаций в журнале "Красный архив": "В заключение несколько слов по поводу опубликованного в "Красном архиве" и не понятого Вашим сотрудником документа. Ваш информатор, очевидно, обратил внимание только на даты и не прочел текста. А там черным по белому написано рукой самого Сазонова, что "прилагаемые две заметки" вручены были ему германским послом "вскоре по возвращении моем (Сазонова) из Потсдама" - а доклад посвящен Потсдамскому свиданию. Таким образом, для каждого читающего, а не только просматривающего документы из этой записки Сазонова, напечатанной нами с полной точностью, ясно, что приложения не современны докладу (и вовсе не обязательно, чтобы они были современны друг другу) - а соединены они с ним в одно целое самим Сазоновым, ввиду их внутренней связи"³⁹ .

Об отношении М. Н. Покровского к архивным документам свидетельствует его выступление на заседании Общества историков-марксистов 7 октября 1927 года. "Я приготовил доклад, - сказал он, - он у меня даже есть, я вам могу даже его доказать, - характера методологического. Но в самую последнюю минуту, сегодня, уже сегодня среди дня в мои руки попали новые, настолько интересные документы, что я просто не в силах, как историк, и при том историк довольно экспансивный, любящий свою аудиторию (смех), не в силах не поделиться с аудиторией этими документами, а между тем они в значительной степени врастают инородным

³⁸ ЦПА ИМЛ, ф. 147, оп. 1, ед. хр. 36, л. 73. Машинописная копия.

³⁹ Там же, лл. 69, 70. Рукопись.

телом в этот методологический доклад, при том они уже вросли в мое сознание, и я не могу не считаться с этими документами, не исходить из них, не говорить о них"⁴⁰ . Далее М. Н. Покровский поведал аудитории, как он был вынужден отказаться от ряда положений доклада, так как вновь найденные документы противоречили заранее подготовленному им тексту.

Многим своим ученикам М. Н. Покровский привил навыки работы в архивах, возбудил вкус к исследовательской деятельности. Он считал, что без глубокого изучения вопроса, без его серьезного монографического исследования нельзя написать совершенный обобщающий научный труд. М. Н. Покровский первым поставил вопрос о необходимости создания коллективных трудов по истории нашей Родины. "Дальнейшие шаги по пути создания научной истории великой русской революции мыслимы, конечно, только как коллективная работа"⁴¹ , - писал он. По его мнению, история Советской страны должна освещаться как история всех народов Советского Союза, а не одних только русских.

Благодаря огромной научно-теоретической, педагогической и организаторской деятельности М. Н. Покровского были выращены кадры новых, советских историков, твердо стоявших на идейно-теоретической базе марксизма-ленинизма. На ленинские позиции перешли и лучшие кадры старых, буржуазных историков. Критикуя идейные взгляды старых профессоров, М. Н. Покровский вместе с тем внимательно относился к ним, помогал им овладеть марксистско-ленинской методологией. Организатор и руководитель марксистской исторической школы советских историков, основным содержанием которой было овладение ленинской концепцией исторического процесса, М. Н. Покровский совершенствовался и сам как ученый по мере развития советской историографии. Ошибки М. Н. Покровского в освещении ряда исторических проблем преодолевались им в процессе становления советской историографии; к тому же они не могут повлиять на общую оценку организаторской деятельности М. Н. Покровского, имевшей огромное значение для развития общественных наук в нашей стране.

⁴⁰ Архив АН СССР, ф. 377, оп. 2, ед. хр. 10, л. 3.

⁴¹ Там же, оп. 1, ед. хр. 488, лл. 1 - 4.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - О. Д. СОКОЛОВ:

Комментарии: