София, 2012. 438 с.

Первый раз пишу свои впечатления об изданной в Софии книге Марины Геннадиевны Смольяниновой, давно известной литературоведческими трудами, связанными с болгарским возрождением, и заслуженно отмеченной рядом болгарских наград, в том числе орденом "Марин Дринов". Однако, пожалуй, лучшей, по моему мнению, наградой служит востребованность ее трудов читателями, не только в России, но и в самой Болгарии.

Прямым подтверждением этого и является вышеназванная книга, включившая в себя два труда М. Г. Смольяниновой, изданные ранее: "Творчество Васила Друмева и становление болгарской национальной литературы" (София, 1987 г.) и "Климент Браницки и Търновски (Васил Друмев). Документа и материали" (София, 2005 г.). Обе книги давно исчезли с прилавков книжных магазинов, но не пропала потребность в них. Именно поэтому и была предпринята новая публикация, включившая в себя оба труда, и изданная под грифом Института литературы БАН и Института славяноведения РАН.

Структура книги определяется ее содержанием. К труду предпосланы несколько страниц профессора Р. Дамяновой о самой книге и ее авторе, исследовательнице культуры болгарского возрождения, открывшей "магию литературного факта". Имеется и авторское введение, в котором приводится история появления настоящей книги.

Нужно добавить, что добротные комментарии и справочный аппарат написаны болгарским коллегой М. Г. Смольяниновой К. Михайловым, сотрудником Института литературы БАН.

Для меня, имеющего весьма относительное представление о литераторе Василе Друмеве, очень интересно было чтение первой части книги, основательно, как подчеркивает автор, переработанной и дополненной по сравнению с предшествующим изданием. На полутора сотнях страниц освещаются и анализируются сюжеты, связанные с общественно-культурной и литературно-критической деятельностью В. Друмева и его ролью в становлении национальной художественной прозы, в формировании драматургии на примере пьесы "Иванко, убийца Асена I". Текст о прозаике Друмеве подается не в узко национальных рамках, а на фоне и в связи с литературными европейскими течениями тогдашнего времени, прежде всего, романтизма, которому отдали дань многие европейские писатели. Можно сказать и несколько по-другому: портрет Друмева подается в "интерьере" европейской литературы, входит в ее контекст. Причем это не застывшее в традиционно-штампованных формах творчество, а живое трепетание чувства, рождающее и сейчас споры, дискуссии в литературоведческих кругах.

Позволю себе только небольшую ремарку: при чтении текста возникает иногда ощущение, что литературоведческие "отступления" заслоняют фигуру самого героя.

Но что мне представляется весьма спорным, так это строки автора о "возникновении капитализма" в эпоху болгарского возрождения, о "развитии буржуазного уклада". Думается, что для крестьянской страны, только начинающей свой путь высвобождения из-под османского владыче-

ства, такие фразы преждевременны. Хотя понимаю, что всем хотелось в Европу, в общий поток развития капитализма.

Раздел написан с любовью к герою, обрисована его биография, не та сухая, стандартная, а, по возможности, живая, рисующая Васила Друмева в разных ипостасях. Это писатель, церковный иерарх, педагог, воспитатель, мастер гомилетики, обличавший зло в его самых разных формах, как, например, невежество, государственный деятель - премьер-министр и министр просвещения в 1879 - 1880 гг., критик порядков времени правления князя Фердинанда и Ст. Стамболова.

Страницы его книги возникает личность просветителя, борца за обретение церковной независимости, болгарской свободы, рисуется русский воспитанник, сохранивший любовь к России и пострадавший за нее (был объявлен "русским шпионом" и осужден в 1893 г. на вечное заточение в монастыре. Освобожден в 1894 г. после падения режима Ст. Стамболова).

Страницы его жизни так ярки, что даже странно отсутствие романа о болгарском великане, каким является Васил Друмев.

Но, может быть, все еще впереди, и настоящая книга послужит будущему писателю своими документальными материалами, поданными в "Приложении" и составляющими вторую часть настоящего труда.

Сразу скажу, что их можно условно разделить на "интересные" и "неинтересные". К первым следует отнести обнаруженные автором книги протоколы силистренской общины, написанные или подписанные владыкой в качестве ее председателя. Эти бумаги, например различные прошения, интересны тем, что в них рисуются страницы болгарской жизни, взятые из нее самой. И, разумеется, наибольший интерес вызывают документы, из которых подробно видна позиция самого владыки, его отношение по тому или иному обсуждаемому вопросу, например, по делам, связанным с народным просвещением. И, вне всякого сомнения, читается "с интересом" речь владыки, произнесенная в Рущуке 24 февраля 1878 г. при встрече русских воинов-освободителей.

Найденный М. Г. Смольяниновой "Исходящий дневник писем и телеграмм Лясковского Петро-Павловского духовного училища" за 1878 - 1882 гг., ректором которого был владыка, равным образом является превосходным источником для тех, кто исследует просвещение в Болгарии, точнее, духовное образование.

По сравнению с двумя предшествующими первоклассными комплектами документов письма митрополита Климента к племяннику Петру Друмеву не так были интересны для меня. Их содержание связано с финансовой помощью своему родственнику, семейными новостями, советами и прочими "мелочами". Но для биографов жизни владыки, для исследователей болгарской семьи они могут представлять свою ценность.

А что же с "неинтересными" документами? Есть и такие среди вышеназванного "дневника". Это, в основном, различные финансовые бумаги, связанные с деньгами для учителей, со стипендиями, с отпуском бланков и др. Но, составляя неотъемлемую часть "дневника", и они содействуют формированию целостной картины жизни духовного училища и роли митрополита Климента.

Теперь немного о "блохах". Вернее, об одной. Все же следовало бы при публикации документов к каждому из них указывать "легенду". Общая "легенда" есть, но нет номеров страниц или листов, этого обязательного компонента археографической обработки.

Добавлю, что в издании представлены фото владыки и ряд фотодокументов.

И в заключение спешу поздравить Марину Геннадиевну Смольянинову с выходом труда и пожелать и дальше счастливых находок, памятуя о том, что если есть архивы, то будет и книга.

Постоянный адрес данной публикации: