В ходе русско-японской войны 1904 - 1905 гг. в армейских частях действовала многоэтапная система оказания медицинской помощи: первая помощь (или самопомощь с использованием предложенного в 1895 г. Н. А. Вельяминовым перевязочного пакета, который хранился в кармашке, нашитом в верхней части шаровар с правой стороны) оказывалась прямо на поле боя; доврачебная помощь - на перевязочных пунктах в роте или батальоне; первая врачебная помощь - на главном перевязочном пункте в полку, откуда пострадавшие направлялись в госпитали для оказания им квалифицированной врачебной помощи. Наиболее трудным и опасным был первый этап, когда медицинские мероприятия проводились под огнем противника.

Хотя расстояния между этапами эвакуации в Порт-Артуре были невелики и постоянно сокращались по мере уменьшения глубины обороны крепости, отмечались определенные трудности при транспортировке пострадавших в госпитали. Для этой цели были использованы велорикши. В Порт-Артуре имелось около 60 велорикш. Они доставляли раненых с перевязочных пунктов в госпитали. Недостаток этого вида транспорта заключался в том, что на нем нельзя было перевозить лежачих больных. Однако морское ведомство в своих мастерских сумело переделать велосипеды таким образом, что к ним стало возможно прикреплять носилки. Около 30 таких "усовершенствованных" повозок входило в состав медико-санитарного отряда под руководством доктора Я. И. Кефели. Еще один велосипедно-санитарный отряд под командованием подполковника Познанского в составе 62 санитаров перевез с передовых позиций 1260 лежачих больных. Кроме того, этот отряд перевозил раненых из разрушенных при бомбардировках госпиталей Старого города в Новый город.

Иначе обстояло дело на флоте. После оказания первой помощи на боевом посту с применением заранее приготовленных повязок трех размеров пострадавшие доставлялись в корабельный медицинский пункт, где им оказывалась, в зависимости от класса корабля, первая врачебная или квалифицированная врачебная помощь¹ , для чего в медицинских пунктах броненосцев были оборудованы операционные, снабженные - впервые в мировой судостроительной практике - рентгеновскими аппаратами. Первый специально оборудованный перевязочный пункт, отвечающий всем требованиям врачебной боевой организации, был устроен на броненосце "Цесаревич", спущенном на воду в 1903 г. в Тулоне.

Главные трудности возникали при перевозке пострадавших, получивших необходимую помощь, с корабля на берег. Кефели - врач отряда эсминцев, в дальнейшем заведующий 1-м Морским санитарным отрядом и плавучим санитарным караваном для перевозки раненых и больных, писал: "Для примера остановлюсь на санитарной службе после боя 27 января 1904 г., как известно, проходившего на рейде Порт-Артура... Казалось, час-другой - и все раненые будут уже в госпитале. На деле же вышло иначе: эскадра смогла сдать всех раненых на берег только после полуночи, а в госпиталь на койку последние из них попали только под утро следующего дня. ...До-

Нахапетов Борис Александрович - кандидат медицинских наук.

стр. 144

ставка 150 раненых (всего русская эскадра потеряла в первом бою 31 убитым и 137 человек ранеными. - Б. Н. ) в Сводный госпиталь с эскадры, стоящей у самого входа в гавань Артура, потребовалось чуть не 18 часов"² .

Для устранения этого недостатка приказом старшего флагмана эскадры Тихого океана от 16 мая 1904 г. были учреждены два санитарных отряда и соединение плавучих средств. В каждый отряд входили: один студент Военно-медицинской академии, пять санитаров, два фельдшера, 25 носильщиков и 50 портовых рабочих. Соединение плавучих средств состояло из шести ботов и трех катеров. Всего было перевезено 400 раненых и 300 больных.

Однако выделенных средств для своевременной перевозки раненых с кораблей на берег все равно не хватало. Так, на вернувшихся после боя в Желтом море 28 июля 1904 г. восьми кораблях из 18-ти, вышедших из Порт-Артура, было более 350 раненых. Высланный навстречу боевым кораблям плавучий санитарный караван под начальством младшего судового врача А. В. Штернберга перевез 44 раненых с броненосца "Полтава" и всех убитых с броненосца "Ретвизан". Остальные раненые были перевезены на землесосе и в приспособленных для этой цели землечерпалках.

Еще одним крупным недостатком в лечебно-эвакуационном обеспечении раненых в Порт-Артуре было почти полное отсутствие медицинской сортировки - как эвакуационно-транспортной, так и внутрипунктовой, а также соответствующих медицинских документов. Последнее в какой-то мере "узаконивалось" положениями ст. 906 Свода военных постановлений, принятой еще в 1869 г.: "Больные и раненые поступают в госпиталь по билетам от своего начальства или по именным спискам. Во время сражений или при ускоренном движении армии или при других подобных обстоятельствах как больные, так и раненые принимаются и без видов"³ .

Несколько лучше обстояло дело в морском ведомстве. По данным Н. И. Августовского, в морских санитарных отрядах, действовавших на сухопутном фронте, для определения срочности эвакуации и очередности оказания медицинской помощи использовались путевые знаки - красные и белые ленты на рукаве. "К сожалению, - замечает Августовский, - эта важная мера не была проведена широко"⁴ .

На кораблях Тихоокеанской эскадры применялась медицинская сортировка пораженных с ожогами по признакам нуждаемости в однородных лечебных мероприятиях. Тогда же была разработана и изготовлена предложенная морским врачом Кефели противоожоговая повязка для оказания первой помощи обожженным.

На кораблях уже с первых дней войны были введены особые карточки для регистрации раненых, так называемые путевые ярлыки, содержащие ряд вопросов, на которые должны были ответить судовые врачи.

В начале войны в Порт-Артуре располагались: Порт-Артурский Сводный полевой госпиталь (главный врач Н. С. Протопопов) на 430 мест. Во время войны он был расширен до 640 мест. Через него прошло свыше 6000 человек. Смертность составляла 12%. Судя по количеству первоначально развернутых коек, Порт-Артурский Сводный госпиталь был соединен из двух полевых госпиталей. Госпиталь N 1, позже переименованный в полевой запасный госпиталь N 5 (главный врач К. Д. Писемский), предназначался для больных венерическими болезнями. Его пациентами были нижние чины, посещавшие городской публичный дом.

Служащих морского ведомства обслуживали портовый лазарет на 50 мест, лазарет Квантунского флотского экипажа на 200 мест и достраивавшийся во время войны Морской госпиталь (главный врач М. Н. Обезьянинов). Главный врач Морского госпиталя по должности являлся одновременно медицинским инспектором порта и ему подчинялся весь медицинский состав приписанных к порту кораблей и частей. Свободных от плавания судовых врачей он прикомандировывал к госпиталю для усовершенствования. За время осады Порт-Артура к Морскому госпиталю было прикомандировано 20 врачей. Максимально в нем содержалось до 1700 больных. Смертность при большом числе тяжело раненых - 11,91%.

Для местного населения имелись: хорошо оборудованная городская больница на 200 мест, Мариинская больница Красного Креста на 160 мест (главный врач П. А. Розанов) и Железнодорожная больница на 50 мест (старший врач П. К. Константинов).

Кроме того в Порт-Артуре находились три плавучих лечебных заведения: военно-госпитальные судна "Казань" и "Ангара" и госпитальное судно "Монголия". Согласно требованиям Гаагской конвенции 1899 г., военно-госпитальные судна были окрашены в белый цвет с зеленой полосой по борту и несли флаги Красного Креста и России; госпитальное судно "Монголия" было окрашено в белый цвет, но с красной полосой по борту, и несло только флаг Красного Креста.

На военно-госпитальном судне "Казань" было развернуто 300 мест. Оно предназначалось для больных, но кроме 1177 больных было принято 180 раненых. Умерло 26 больных (2,04%), главным образом от дизентерии. Штат судна составляли: 2 врача, 9 фельдшеров, 7 сестер милосердия, 9 санитаров, 48 служителей, 5 прачек и 20 матросов.

стр. 145

Бывший военный транспорт "Ангара" (старший врач Г. Л. Иванов) имел 330 мест для раненых. Было принято 350 человек, в том числе 267 раненых. Умерло всего 3 человека. На судне служили: два врача, два фельдшера, 6 добровольных сестер милосердия, 4 санитара, 20 служителей и две прачки.

Оба судна всю осаду простояли во внутреннем бассейне Порт-Артура, периодически меняя места стоянок. Из-за все усиливавшихся обстрелов акватории порта больных и экипаж "Казани" в октябре 1904 г. перевели в помещение Квантунского флотского экипажа.

В результате попадания снаряда в носовую часть "Ангары" ниже ватерлинии 17 октября 1904 г. корабль был подведен к берегу и притоплен. 177 раненых и члены экипажа были частью переведены на "Монголию", частью - в Морской госпиталь.

Госпитальное судно "Монголия" (главный врач Р. Р. Кинаст) - однотрубный пассажирский пароход, зафрахтованный Красным Крестом у управления Восточно-китайской железной дороги. На нем были развернуты: лазарет на 200 мест, просторная операционная, три перевязочные, рентгенкабинет. Штат составляли: пять врачей, провизор, 11 сестер милосердия, 9 студентов-медиков, два фельдшера, 50 санитаров. За все время войны "Монголия" приняла 921 человека, в том числе - 720 раненых. Умерло 146 человек (15,85%).

Доставка пострадавших на борт "Монголии" производилась с помощью парового крана, к стропам которого была прикреплена специальная платформа с откидными стенками. Первые раненые поступили на "Монголию" после гибели броненосца "Петропавловск". "Монголия" неоднократно подвергалась обстрелам: 26 февраля 1904 г. судно получило две пробоины, повторно "Монголия" была обстреляна в октябре 1904 года. "Монголия" выходила в море один раз - 28 июля 1904 г. во время очередной неудачной попытки прорыва эскадры во Владивосток. Раненых с возвращавшихся с моря кораблей "Монголия" стала принимать только встав на якорь на внешнем рейде Порт-Артура. Было принято около 50 пострадавших с броненосца "Севастополь".

21 ноября 1904 г. личный состав "Монголии" вместе с больными и ранеными перешел на берег и был размещен в приспособленных зданиях гражданского управления Порт-Артура. Вследствие непрекращающихся обстрелов, больные были 13 декабря переведены на освободившееся от раненых военно-госпитальное судно "Казань", где они находились до дня падения крепости.

Порт-Артур защищали две пехотные дивизии - 4-я (дивизионный врач М. Э. Белявский) и 7-я (дивизионный врач П. И. Вершинин), входившие в состав 3-го Сибирского армейского корпуса (корпусный врач А. Н. Рябинин, поставленный во главе всей медицинской и санитарной части Квантунского укрепленного района, ему был подчинен и военно-санитарный инспектор крепости).

В соответствии со ст. 775 Свода военных постановлений в военное время "полевые госпитали учреждаются из расчета 8 на каждую пехотную дивизию. Из них половина подвижные, а другая половина - запасные. Те и другие учреждаются на 10 офицерских и на 200 мест для нижних чинов"⁵ .

По этому закону в Порт-Артуре должны были быть развернуты 16 госпиталей. На деле же удалось развернуть только 7 запасных и два подвижных госпиталя, так как для снабжения формируемых военно-врачебных заведений имелось имущество только для трех запасных госпиталей. Поэтому развертывание необходимого числа мест шло за счет существовавших госпиталей.

В 6-й главе Свода военных постановлений, посвященной крепостным временным госпиталям, указывалось, что "крепостные временные госпитали, учрежденные для усиления в военное время врачебных средств крепости, открываются в случае недостатка мест для больных в военно-врачебных заведениях мирного времени. Каждый крепостной госпиталь учреждается на 20 офицерских и 400 для нижних чинов мест"⁶ .

Всего в госпиталях Порт-Артура было развернуто 6670 мест для нижних чинов и 150 для офицеров. По подсчетам корпусного хирурга 3-го Сибирского армейского корпуса В. Б. Гюббенета, число госпитальных мест "не было доведено до нормы, которая требуется законом"⁷ .

Из-за изначально недостаточного числа мест госпитали оказались переполненными. Этому способствовало чересчур большое число раненых, возникавшее при ожесточенных сражениях, особенно во время штурмов крепости (всего было четыре штурма), когда в госпитали поступало по 800 - 900 раненых в день, а также широкое распространение кишечных инфекций и цинги, причем число больных почти равнялось числу раненых (например, в октябре 1904 г. в госпитали поступило 87 офицеров и 3407 нижних чинов с ранениями и 51 офицер и 2432 нижних чина больных).

Но самое серьезное влияние на перегрузку госпиталей оказало прекращение их "дренажной" функции из-за невозможности эвакуации раненых в тыл.

Чтобы хоть как-то исправить положение было принято беспрецедентное в истории военной медицины решение: возвращать недолеченных раненых в полковые ла-

стр. 146

зареты (околотки), а калек-инвалидов направлять в так называемые слабосильные команды. Однако большого эффекта эта мера не дала: в госпиталях Порт-Артура на день капитуляции находилось более 13 тыс. раненых и больных. При этом условия размещения и медицинское обслуживание в околотках и слабосильных командах были далеко не на высоте.

Для вновь создаваемых госпиталей в Порт-Артуре выделялись лучшие здания, но не все они отвечали предъявляемым к ним требованиям. Кроме того, их санитарное состояние подчас было ниже всякой критики. Как сообщалось в санитарно-статистическом очерке "санитарные условия этих лечебных заведений были поистине ужасны - всюду теснота, грязь, сырость и холод. За недостатком кроватей большинство больных приходилось размещать на нарах, а во многих местах больные лежали даже на полу. Сверх того, места, примыкающие к этим заведениям, были покрыты слоем всевозможных отбросов, трупами павших животных и кучами экскрементов. Зловоние везде стояло невыносимое"⁸ .

Что касается зловония, то оно ощущалось и в палатах. В. В. Вересаев, бывший на той войне врачом, в одном из своих рассказов писал о том, что из палаты, где находился офицер с нагноившейся раной живота, "несло тяжелым запахом падали"⁹ .

В таких условиях хирурги были практически беспомощны в борьбе с гнойной инфекцией ран. Как отмечал Гюббенет, "при количестве больных и раненых сверх нормы, при недостатке персонала и госпитальных припасов в госпиталях не было возможности принять радикальные меры к предотвращению распространения инфекции"¹⁰ .

Вскоре после начала осады в госпиталях стала ощущаться нехватка медикаментов и перевязочных средств. Как сообщает О. А. Баумгартен - сестра милосердия с "Монголии", прикомандированная к полевому запасному госпиталю N 10, бинты изготавливались из цветного ситца, а вместо ваты употреблялась корпия, нащипанная из корабельных канатов. Не хватало мыла, возникали затруднения со стиркой белья. В госпиталях отсутствовал обменный фонд носилок, что замедляло процесс доставки раненых с поля боя. Баумгартен вспоминала: "Скорее освобождайте носилки, - торопили санитары, - нас ожидают на перевязочном пункте"¹¹ . Также не было обменного фонда белья, обмундирования и обуви для экипировки выписывающихся из госпиталей.

Одним из наиболее существенных недостатков в деятельности медицинской администрации Порт-Артура было отсутствие профилирования и специализации госпиталей. Этот недостаток самым негативным образом проявился во время вспышки кишечных инфекций в крепости. Направление больных вместе с ранеными в одни и те же госпитали - обычно ближайшие к месту расположения частей - при невозможности надлежащей изоляции привело к очень быстрому распространению в них тифа и дизентерии.

Санитарный инспектор госпиталей Н. Я. Субботин не озаботился своевременным отделением заразных больных от раненых, а когда внутри госпитальная инфекция получила широкое распространение, принял ошибочное решение направлять инфекционных больных в полевой подвижный госпиталь N 6, находившийся в центре города. Узнав об этом решении, генерал Стессель поспешил его отменить и своим приказом N 752 от 9 октября 1904г. велел в трехдневный срок вывезти всех инфекционных больных в расположенный на Тигровом полуострове полевой запасный госпиталь N 11. Приказ был выполнен, однако возникли трудности при перевозке больных через гористую местность. По просьбе А. Н. Рябинина командир порта адмирал И. Е. Григорович выделил баржу с паровым катером, которые перевозили больных через внутренний бассейн два раза в день - в 8 час. утра и в 6 час. вечера.

Во время войны 1904 - 1905 гг. в русской армии были впервые сформированы подвижные санитарно-эпидемиологические учреждения. Согласно заблаговременно изданной Главным военно-медицинским управлением "Инструкции о мероприятиях против развития и распространения заразных болезней", в сферу их деятельности входило: установление степени загрязнения мест размещения войск, выявление инфекционной заболеваемости местного населения и войск и организация мероприятий по их изоляции, меры по обеспечению войск доброкачественной водой, контроль за соблюдением требований личной гигиены (бани, купание, стирка белья), надзор за качеством продуктов и приготовлением пищи, за хлебопекарнями, квасоварнями, лавками со съестными припасами, за уборкой полей сражений и погребением умерших. На эти же отряды возлагалось проведение дезинфекционных работ с охватом размещения частей, госпиталей, интендантских складов, повозок санитарного транспорта, одежды личного состава¹² .

Однако в условиях осады выполнение этой программы оказалось трудной задачей. Как отмечал Гюббенет, "Порт-Артур с санитарной точки зрения совсем не был подготовлен к продолжительной тесной осаде". Возникновению и распространению кишечных инфекционных заболеваний способствовали: низкая санитарная культура

стр. 147

коренного населения, отсутствие канализации и недостаточное водоснабжение. Последнее резко сократилось после занятия японцами Водопроводного редута, защищавшего небольшое горное озерцо - основной источник водоснабжения Порт-Артура. Русские, боясь отравления воды японцами, перекрыли свой конец водопровода. Вода же из небольшого числа городских колодцев была невысокого качества и в полной мере не обеспечивала потребностей войск и населения. "Деятельность администрации по улучшению санитарных условий крепости, - продолжает Гюббенет, - была сама по себе недостаточна, а проведение ее в жизнь шло медленно и без должной настойчивости, ввиду чего в санитарном отношении Порт-Артур оказался далеко не в тех условиях, какие наука должна предъявлять осажденной крепости"¹³ .

Санитарное неблагополучие Порт-Артура утяжелялось тем обстоятельством, что благодаря жаркой погоде стали разлагаться неубранные после штурмов трупы солдат, уборке которых препятствовали японцы. В качестве паллиативной меры борьбы со зловонием 20 августа 1904 г. по гарнизону был издан приказ N 563, которым солдатам, находящимся на передовой, рекомендовалось затыкать нос паклей, смоченной разбавленным скипидаром.

Обращает на себя внимание большая смертность от кишечных инфекций. По данным младшего ординатора полевого подвижного госпиталя N 5 М. Д. Иссерсона, приведенным в его статье "Скорбут в осажденной крепости Порт-Артур", средний процент смертности от брюшного тифа составил 60%, а от дизентерии - 26%. В инфекционном госпитале на Тигровом полуострове от тифа и дизентерии умирало каждый день по 10 человек. Общий процент смертности от болезней по госпиталям составил, по Гюббенету, 26,7%¹⁴ .

Недостаточность питания при отсутствии в рационе свежих овощей привела к массовому развитию цинги. Первые случаи цинги появились уже в июне, а затем заболевание распространилось по всему гарнизону. За последние три месяца осады в лечебные заведения было отправлено 32,1% личного состава гарнизона, причем преимущественно с тяжелыми формами заболевания. Громадное же число больных из-за нехватки госпитальных коек вынуждено было лечиться в околотках и слабосильных командах, но и там для них не находилось мест. Гюббенет писал: "Инфекционные болезни, особенно цинга, не встречая отпора в санитарных мероприятиях, продолжали быть верными союзниками врага, поражая людей массами. В декабре от внутреннего врага - цинги выбыло из строя больше людей, чем от неприятельского оружия. Но госпитали, переполненные ранеными и больными, могли принять не более 1790 человек. Лазареты и околотки также были переполнены".

Не обошла стороной цинга и медицинских работников. Исполняющий обязанности инспектора госпиталей Порт-Артура И. В. Крживец в своем отчете писал, что "все чины госпитальных команд к концу осады были поражены цингой вследствие недостаточного питания, непомерно тяжелого труда, душевных потрясений и скученности"¹⁵ .

В несколько лучшем положении находились экипажи кораблей и личный состав морских десантных рот, поскольку недостаток мяса и хлеба компенсировался консервами и сухарями. Кроме того, береговые подразделения флота, имевшие собственные подсобные хозяйства, могли обеспечивать личный состав свежими овощами и мясом.

Защитники Порт-Артура терпели большие лишения, вызванные недостаточным питанием, длительным пребываний в окопах под непрерывным огнем неприятеля, сыростью и холодом в блиндажах, угнетенным настроением из-за разобщенности с внешним миром. Поражает тяжесть течения цинги в осажденном Порт-Артуре. Так, в полевом подвижном госпитале N 5 смертность от цинги достигала 52%, а в полевом запасном госпитале N 11 - 60%. Общий процент смертности от цинги, по данным Гюббенета, составил 36,8%¹⁶ .

При бомбардировках Порт-Артура получали повреждения и госпитальные здания. Ко дню капитуляции из 39 помещений, в которых располагались госпитали, не осталось ни одного, не пострадавшего от бомбардировок. Во многих зданиях были выбиты стекла, окна пришлось заколачивать досками. В осенне-зимние месяцы в палатах госпиталей царил, по выражению Баумгартен, "волчий холод"¹⁷ . Чаще других снаряды падали около зданий Сводного госпиталя, расположенного в Старом городе (на территорию госпиталей падали и снаряды, выпускаемые с крепостных батарей).

Непрекращающиеся бомбардировки госпиталей, находящихся в зоне видимости японских артиллеристов, несмотря на то, что, в соответствии с требованиями Гаагской конвенции, на них были вывешены флаги Красного Креста, вынудили генерала Стесселя обратиться к японскому генералу Ноги с письменной просьбой прекратить бомбардировку госпиталей. К письму был приложен план крепости с указанием их местоположения. Японское командование эту просьбу проигнорировало.

В обороне крепости в качестве пехотинцев и береговых артиллеристов принимал участие личный состав кораблей порт-артурского отряда. При этом моряки несли большие потери убитыми (23 офицера и 1395 матросов) и ранеными (110 офицеров и

стр. 148

3735 матросов). Для медицинского обеспечения морского десанта были выделены 5 младших корабельных врачей - по одному на каждый батальон и два младших врача - для работы на перевязочных пунктах. Кроме того, были выделены 3 фельдшера, 12 санитаров и 25 носильщиков. Во время боев на берегу контузию получили три врача.

Медицинскую помощь раненым и больным оказывал большой отряд врачей и фельдшеров военного и морского ведомств и персонал лечебных заведений Красного Креста. Им помогали 16 студентов-медиков выпускных курсов.

Деятельность сестер милосердия из Мариинской, Св. Евгении, Св. Георгия, Кронштадтской и Касперовской общин под руководством настоятельницы Мариинской общины Варвары Доможировой заслужила высокую оценку Гюббенета: "Работой этих тружениц в Порт-Артуре несомненно могут гордиться Общины их воспитавшие. В течение восьмимесячной осады они во всю ширь проявили превосходные грани своего дела, любовь и усердие к работе, стойкость характера, пренебрежение к опасности и самую строгую дисциплину"¹⁸ .

Наряду с дипломированными сестрами милосердия за ранеными ухаживали и так называемые добровольные медсестры, которые в мае месяце прошли под руководством порт-артурских врачей краткосрочные курсы. В качестве сиделок и прачек помощь страждущим оказывали жены солдат гарнизона.

Постоянно ощущался недостаток в младшем обслуживающем персонале госпиталей - санитарах и служителях. Он стал еще более ощутим в ноябре 1904 г., когда 2/3 служителей были отправлены, как последний резерв, для обороны горы Высокой. Там 75% из них выбыли из строя. Вместо них было взято 276 инвалидов из слабосильных команд, совершенно неподготовленных и незнакомых с делом ухода за ранеными.

Общие для всех защитников Порт-Артура опасности и лишения, усиленный труд и полное неведение об оставшихся на родине, усугубленные постоянным общением с больными, недостачей средств для их лечения и питания, не могли не подействовать угнетающе на медицинский персонал крепости. Во время осады Порт-Артура практически весь медицинский состав переболел различными заболеваниями. От нефрита умер младший врач 5-го полка Н. И. Стратилатов, от брюшного тифа, сопряженного с цингой, - старший ординатор Сводного госпиталя Л. А. Терциан. Были и боевые потери. 22 ноября 1904 г. при выезде на передовые позиции был смертельно ранен исполняющий обязанности инспектора госпиталей командир 2-й бригады 7-й Сибирской дивизии генерал-майор В. В. Церпицкий, который, как сказано в его характеристике, "прекрасно организовал перевозку раненых в госпитали всеми наличными средствами и с большим вниманием следил и распоряжался этой сложной операцией". (До Церпицкого эти обязанности исполнял начальник штаба 7-й дивизии подполковник Науменко). После гибели Церпицкого обязанности инспектора госпиталей были поручены корпусному врачу А. Н. Рябинину - по-видимому, впервые в истории российской военной медицины эта должность была доверена врачу, а не строевому командиру.

Во время ноябрьской бомбардировки Порт-Артура были ранены осколками главный врач полевого запасного госпиталя N 9 И. В. Крживец и старший ординатор полевого запасного госпиталя N 6 Ф. Д. Глушихин. Получил тяжелую контузию младший врач Квантунской артиллерии В. В. Васильев. Потери нес и медицинский персонал морского ведомства.

При взрыве броненосца "Петропавловск" погибли судовые врачи А. Н. Волкович и И. В. Костромитинов. Были ранены врачи: А. А. Агафонов - на минном транспорте "Енисей", Э. Е. Арнгольд - на минном транспорте "Амур" и Н. В. Лисицын - на крейсере "Новик"¹⁹ .

Беззаветная служба порт-артурских врачей и сестер милосердия неоднократно отмечалась в приказах генерала Стесселя. Персональная благодарность в приказе N 769 от 14 октября 1904 г. была объявлена фельдшеру 4-й роты 7-го запасного батальона И. Сенетовскому за оказание первой помощи генералу Стесселю, получившему во время пребывания на Зубчатой батарее ранение головы²⁰ .

В августе 1904 г. в связи с рождением наследника российского престола цесаревича Алексея был издан царский манифест, согласно которому всем воинским чинам, принимавшим участие в обороне Порт-Артура, в том числе и медикам, один месяц службы в крепости засчитывался за 12. В октябре 1904 г. эта льгота была распространена и на сестер милосердия Красного Креста. Многим врачам были пожалованы ордена, а судовые врачи с крейсера "Варяг" М. Л. Банщиков и М. Н. Храбростин были - впервые в русской военной истории - награждены боевыми орденами Св.Георгия IV степени. После окончания войны участники обороны Порт-Артура получили серебряные медали "В память русско-японской войны". Для членов управления и служащих Российского Общества Красного Креста была учреждена "Медаль Красного Креста в память русско-японской войны 1904 - 1905 гг.".

стр. 149

В составленном под наблюдением главного военно-санитарного инспектора А. Я. Евдокимова (во время войны он был полевым военно-медицинским инспектором одной из маньчжурских армий) санитарно-статистическом очерке, довольно положительно оценивающем итоги работы военно-медицинской службы, было отмечено, что "потери в квантунских войсках были в процентном отношении несравненно тяжелее, а исходы ранений далеко не так благоприятны, как в маньчжурской армии".

Превышение потерь убитыми и ранеными в квантунских войсках авторы "Очерка" пытаются объяснить влиянием объективных факторов ("исключительными условиями боевой жизни порт-артурского гарнизона").

Допуская, что "минувшая война, конечно, не была свободна от недостатков в постановке санитарного дела", авторы очерка утверждают, что "большой процент смертности от ран (как и от болезней) находился в зависимости от тех неблагоприятных условий, какие имели место в жизни гарнизона осажденной крепости, в частности, раненые почти поголовно болели цингой, переполненные госпитали, при недостатке врачей, врачебных средств и пищевых продуктов, не были в состоянии поставить своих больных и раненых в надлежащие условия и тем самым понизить между ними смертность"²¹ .

Несколько иную оценку медицинской службе на флоте дает Кефели. По его мнению, "организация медицинского обеспечения флота в военное время оказалась недостаточно эффективной. Минувшая война выдвинула с яркостью несоответствие организации санитарной службы на флоте. У нас были блестящие госпитали, чудные операционные на судах, солидные аптеки, опытные врачи, но все это на практике слишком немного дало флоту"²² .

Еще большее значение субъективным факторам придает советский Энциклопедический словарь: "Провал медицинского обеспечения русской армии в русско-японскую войну следует приписать исключительно отсутствию единой военно-медицинской организации. Многовластие приводило к полному отсутствию медицинского обеспечения в ходе сражений при достаточном количестве медицинских средств и медицинского снабжения"²³ .

Истина, как всегда, находится где-то посередине: порт-артурские медики, выполняя свой профессиональный долг, сделали все, что смогли.

Примечания

1. Становление и развитие отечественной военно-морской медицины. Л. 1976, с. 52.

2. Там же, с. 57.

3. Свод военных постановлений 1869 года. Часть четвертая. Книга XVI. СПб. 1893, с. 182.

4. АВГУСТОВСКИЙ Н. И. Помощь раненым в современном бою. СПб. 1912, с. 71.

5. Свод военных постановлений..., с. 184.

6. Там же, с. 187.

7. ГЮББЕНЕТ В. Б. В осажденном Порт-Артуре. Очерки военно-санитарного дела СПб. 1910, с. 13.

8. Война с Японией 1904 - 1905 гг. Пг. 1914, с. 116.

9. ВЕРЕСАЕВ В. В. Рассказы о Японской войне. Т. 2. М. 1982, с. 27.

10. ГЮББЕНЕТ В. Б. Ук. соч., с. 14.

11. БАУМГАРТЕН О. А. В осажденном Порт-Артуре. Дневник сестры милосердия. СПб. 1906, с. 104.

12. МУХИН В. Ф., СЕЛИВАНОВ Е. Ф. Вопросы санитарно-противоэпидемического обеспечения в русско-японскую войну. Материалы II Съезда Конфедерации историков медицины. М. 2003, с. 289 - 290.

13. ГЮББЕНЕТ В. Б. Ук. соч., с. 6 - 7.

14. Там же, с. 157.

15. Война с Японией 1904 - 1905 гг., с. 49.

16. ГЮББЕНЕТ В. Б. Ук. соч., с. 66.

17. БАУМГАРТЕН О. А. Ук. соч., с. 220.

18. ГЮББЕНЕТ В. Б. Ук. соч., с. 66.

19. Санитарный отчет по флоту за русско-японскую войну 1904 - 1905 гг. Т. 3. Кронштадт. 1916, с. 24.

20. КОЖИН Е. Правда о Порт-Артуре. Т. 2. СПб. 1907, с. 423.

21. Война с Японией 1904 - 1905 гг., с. 79.

22. Становление и развитие отечественной военно-морской медицины, с. 53.

23. Энциклопедический словарь военной медицины. Т. 4. М. 1948, с. 1287.

Постоянный адрес данной публикации: