Личность патриарха Никона, его деяния и сегодня привлекают внимание не только специалистов-историков, богословов, представителей права, но и литературоведов, писателей, художников. В настоящее время возникла настоятельная потребность подвести хотя бы предварительные итоги большой, проводившейся в течение нескольких столетий, историографической работы. За последние 10 - 15 лет переиздано немало книг XIX в. об этом патриархе, увидели свет новые монографии, публикации, статьи, очерки¹ . Однако в России до сих пор не имеется полного издания книжных трудов Никона и его богатого эпистолярного наследия² .

Реальный облик Никона заблокирован обильным фактическим материалом, который в значительной степени мифологизирован его современниками и последующими поколениями. О патриархе сложилось много легенд и слухов ³ . Своеобразное восприятие эпохи, когда он жил и действовал, существенно отличается от современных научных и общественных представлений. Новый подход к данной теме требует критики источников и их демифологизации, а также хотя бы краткого хронологического обзора исторической литературы, связанной с историей Российской православной церкви и духовной культуры Отечества. Можно наметить примерно четыре периода в развитии историографии по рассматриваемой теме: 1) конец XVIII - середина XIX в., 2) 60-е годы XIX - начало XX в., 3) 20 - 80-е годы XX в., 4) 90-е годы XX в. -начало XXI века. Критерием выделения этих этапов служат уровень источниковой базы, методы ее разработки, а также духовные аспекты исследований и качественные изменения в общественном сознании.

В этой связи наше внимание привлекла статья (вместо "Введения") чл. -корр. А. Н. Сахарова в переизданных в 1991 г. "Очерках по истории Русской Церкви" А. В. Карташева. Автором поставлена проблема "светской" общеисторической трактовки ключевых поворотов в истории Русской Церкви⁴ . Насколько это актуально, свидетельствует уже то, что современное понятие религиозности (оцерковленности чувства и сознания) отличается от XVII столетия. Никон жил тогда, когда начиналось формирование в церковной сфере рациональных гуманистических представлений, изменивших впоследствии формы средневековой набожности. Вот уже более двух столетий историков интересует не только научный аспект проблемы, но и общественно-политическое и, конечно, церковное ее значение. Без объективной оценки масштабной исторической личности этого верховного пастыря, как исповедника христианских принципов в обществе российском, невозможно раскрыть взаимоотношения светской и церковной власти в Российском государстве.

Патриаршество Никона (1652 - 1658) приходится на самое начало переходного периода в истории церкви и российской государственности - от средневековья к новому времени. Начали действовать нормы Соборного Уложения, ограничивавшие правовое поле церкви (создан Монастырский приказ во главе с боярином и двумя дьяками); в интересах дворянского сословия усиливается

Румянцева Вера Степановна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН.

стр. 156

личная зависимость частновладельческих крестьян (формируются правительственные комиссии для сыска беглых и раскольников). В новом законодательстве пенитенциарная система превзошла по своей жестокости церковную покаянную дисциплину. Все это вызывало в народе напряжение, недовольство и религиозный протест⁵ .

Выступивший с критикой Уложенной книги патриарх восстановил против себя Боярскую думу, а потом и самого царя. Он оставляет Патриарший престол и поселяется в Воскресенском Новоиерусалимском монастыре. Сложившаяся политическая и психологическая ситуация затянулась почти на девять лет. Не только высокий сан, но и значительность личности патриарха ограничивали стремление властей расправиться с ним неканоническим (силовым) путем. После его осуждения на Соборе 1666 - 1667 г. восточными патриархами, российским епископатом вкупе с боярством и царем Никон провел в ссылке в Ферапонтовом и Кириллово-Белозерском монастырях полных 14 лет. В 1681 г. больному уже старцу царь Федор Алексеевич позволил вернуться в Воскресенский монастырь, на пути в который он и скончался. А в 1682 г. от восточных патриархов привезены дьяком Посольского приказа Прокофием Возницыным грамоты, восстановившие Никона в святительском сане.

Патриарх потерпел поражение в своих замыслах духовного обновления церкви и общества, поэтому "Дело Никона" - не только сыскные дела Приказа тайных дел, это мысли патриарха, его духовные стремления к преображению жизни. Вопрос о незавершенности реформы Никона в литературе поставлен, но фактически не разработан⁶ .

XVIII в. не оставил свидетельств сколько-нибудь серьезного интереса к истории церкви. В Духовном регламенте Петра I с явным намеком на Никона, "самовластного пастыря", сказано: "Да не воспомянутся подобные (папистские. - В. Р.) и у нас бывшие замахи"⁷ . Царствование Екатерины II было временем "крайнего упадка церковного авторитета". По мнению Н. В. Знаменского, митрополит или епископ "мог иметь значение только в качестве начальника обширного государственного ведомства и, менее всего, как представитель Христа"⁸ .

В конце века церковными вопросами заинтересовались прогрессивные издатели. Н. И. Новиков в 1773 г. начал печатать документы из разных архивов, в том числе полученные через частных лиц из Синодальной библиотеки. В "Древней Российской Вивлиофике" помещено "Извещение, или Объявление о совершенном низложении и низвержении Никона из сана Патриаршеского, учиненное в Москве Собором, на котором присутствовали Паисий Папа и патриарх Александрийский и Судия вселенной, и Макарий, патриарх Антиохийский и всего Востока... 1666 года, декабря 12". Это Манифест, предназначенный для чтения в церквах, был составлен из-за боязни народного возмущения. В том же году Новиков издал и Соборное деяние "О низложении с престола бывшего патриарха Никона". Правда, уровень публикаций был неудовлетворительным: отсутствовали примечания, описания рукописей и комментарии⁹ .

"Исторический словарь о российских писателях" 1772 г., составленный Новиковым, - первое справочное издание подобного типа. Его автор руководствовался при его составлении патриотическими чувствами: "...не тщеславие получить название сочинителя, но желание оказать услугу моему Отечеству". Несмотря на цензурные запреты, Новиков написал о Никоне положительно. Автор писал о любви патриарха к древним рукописям и книгам: "С 1656 года чинилось под его смотрением исправление церковных книг: ради чего достали великое множество греческих рукописей из Афонской горы и из других мест в Греции"¹⁰ . Основным источником сведений о Никоне послужила житийная повесть, составленная келейником патриарха Иваном Шушериным, впервые напечатанная О. П. Козодавлевым в 1784 году¹¹ .

На протяжении всего XIX в. тема активно разрабатывалась преимущественно на эмпирическом уровне. В научный оборот вводились архивные материалы, актовые источники, в том числе грамоты, послания, письма Никона к царю Алексею Михайловичу, восточным патриархам, духовным и частным лицам. Но в первой половине столетия значительно ощущалась как бедность архивной базы, так и неразработанность источниковедческих методик по археографии, палеографии, каллиграфии и другим вспомогательным дисциплинам.

В1805 г. патриарху Никону посвятил несколько строк московский митрополит Платон (Левшин) в "Краткой церковной российской истории", предназначенной как учебное пособие для Духовной академии. Стремясь к "истине и беспристрастию", Платон представил в своем сочинении живой образ патриарха: "...пастырь, просвещением превышающий того века людей, ревностный и попечительный, доброй и верной души; но нравен и горяч даже до излишества; неуступчив даже до упрямства, пышен во внешности, даже до возбуждения зависти других"¹² . Из-за скудости источников, объявлена, но не раскрыта в его книге просвещенность патриарха (по нашим наблюдениям, Платон не был знаком с документами "Дела Никона", которые впервые были частично использованы СМ. Соловьевым¹³ ). Платон придерживался точки зрения духовных ценностей светского по

стр. 157

преимуществу просвещения и нравственных норм своей эпохи. Поэтому личностные черты нарисованного им облика патриарха вызывают недоверие. В сочинении Платона высказывалась критика в адрес Соборного суда над Никоном: "Но истинные, кажется, причины были, с одной стороны, зависть придворных вельмож, которые с тягостию взирали на великую благосклонность и особую доверенность государя к патриарху, с другой, горячий и неуступчивый Никона нрав"¹⁴ . Взаимоотношения патриарха с царем и боярами Платон рассматривает только в рамках верховной власти. В 1810 г. архимандрит Амвросий (Орнатский), описывая Воскресенский Новоиерусалимский монастырь, кратко и четко выразил свое отношение к его создателю Никону: "...памятник благочестия, достойный гения и славы своей" ¹⁵ .

В1817 г. увидел свет капитальный труд епископа Иннокентия (Смирнова) по истории христианства от библейских времен до XVIII века. Второй том был посвящен истории Российской православной церкви. Патриарху Никону и Соборам его времени уделялось значительное внимание. Автор признает нехватку доступных архивных материалов: "История Российской Церкви почерпнута из скудных источников". По этой причине, по словам автора, нельзя "достигать до глубины духовной в событиях человеческих", чтобы "показывать их величие, разве в частях раздробленных"¹⁶ . Иннокентий придает значение опыту, интуиции.

Патриарх Никон в книге представлен деятельным, просвещенным пастырем: "Никон, из земледельца Российский патриарх. С юных лет имея склонность к уединению и созерцанию, он собственными силами и, вероятно, духовною деятельностию снискал высокое просвещение. Его опытные беседы услаждали царя и народ более, нежели поучения всех иерархов того времени. Его ревность к исправлению церковных книг воодушевляла почти весь священный Собор желанием чистоты церковной; побуждала царя к учреждению Соборов и на Соборах почти всегда побеждала противоглаголющих"¹⁷ . Рассуждая о несправедливости низложения патриарха, Иннокентий считает тем не менее законными действия Собора с канонической точки зрения. По убеждению Иннокентия, "чистота сего Собора не помрачается осуждением блаженного Никона"¹⁸ . Как и митрополит Платон, он сосредотачивается, главным образом, на личностных факторах - "гневе" царя Алексея Михайловича, "зависти вельмож", непреклонности "его (Никона. - В. Р.) нрава".

Почти одновременно с сочинением Иннокентия (Смирнова) издано было в 1818 г. справочное пособие "Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина Греко-Российской церкви". Составитель киевский митрополит Евгений (Болховитинов) в очерке о Никоне не ограничился библиобиографическими сведениями, дал прямо противоположную предшественнику оценку личности патриарха. Признавая ум и дарования Никона, считал неизбежным его низложение: "Так падают все великие люди, не удерживающие страстей своих, кои в них всегда также бывают великими". "Страсти" патриарха описаны весьма красноречиво: "...предавшись влечению вспыльчивого своего сердца, выступив из благопристойных границ ревности о Церкви и о своем достоинстве, дав нескромную свободу своему языку - он не мог избежать осуждения"¹⁹ .

Автор не был знаком ни со следственными материалами, ни с рукописными сочинениями Никона. Его источник - официальные постановления, в справедливости которых сомневались митрополит Платон и епископ Иннокентий. Черниговский архиепископ Филарет (Гумилевский) в 1840-х годах опроверг риторические пассажи Евгения Болховитинова фактическими сведениями: "Никон... с 25 июля 1652 г. патриарх, правивший Церковью столь же твердо, сколько умно и снисходительно, но происками честолюбия и суеверия лишенный доверенности царя". По его словам, "Ответ" (имеется в виду рукопись с "Возражениями". - В. Р.) остался апологиею Никона пред потомством". Патриотический настрой Филарет видит в содействии патриарха делу воссоединения Украины с Россией²⁰ .

Н. М. Карамзин в 10-м томе "Истории Государства Российского" кратко повествует об учреждении Патриаршества и последующем упразднении его Петром I, упоминая также и патриарха Никона: "Установилась новая верховная степень в нашей иерархии, через 110 лет испроверженная самодержцем великим, как бесполезная для церкви и вредная для единовластия государей, хотя разумный учредитель ее не дал тем духовенству никакой новой государственной силы, и переменив имя, оставил иерарха в полной зависимости от венценосца. Петр I знал историю Никона и разделил, чтобы ослабить власть духовную; он уничтожил бы и сан митрополита, если бы в его время, как в Иоанново или в древнейшия, один митрополит управлял Российскою церковию. Петр царствовал и хотел только слуг"²¹ . Историк не высказывал открыто своего мнения, но, по-видимому, придерживался взгляда о духовной власти патриархов и их влиянии на государственную политику.

Архимандрит Аполлос (Алексеев) в 1826 г. опубликовал биографию Никона, источником для которой послужила житийная повесть клирика Ивана Шушерина. Традиционно повествовательный (житийный) стиль в сочетании с литературным языком заинтересовал читателей. К личности и деятельности Никона автор подходит не как исследователь, а как художник. "Жизнь и деяния сего

стр. 158

незабвенного и знаменитого иерарха Церкви нашей и благотворителя человечества, столь же твердого во дни уничижения, как и среди величия и славы, - пишет автор, - ...при появлении уже многих достовернейших известий и критических замечаний о жизни Никона от мужей, известных своею ученостью и богатых историческими сведениями сего рода, решился я... составить сие краткое историческое описание жизни и деяний его"²² . Свою идейную позицию Аполлос противопоставляет ученым критикам патриарха. Славянофил Ю. Ф. Самарин, приветствуя очередное переиздание книги Аполлоса, высказал в 1840-х гг. симпатии Никону: "Читая его (Аполлоса. - В. Р.) мы видим перед собою великого патриарха, на которого устремлены были взоры всей России и духовных представителей всего православного мира; мы чувствуем присутствие необыкновенного личного духа"²³ .

В 1831 г. появилась фактически первая монография светского историка В. Н. Верха о царствовании Алексея Михайловича. Церковная, а тем более никоновская, тема чужда сочинителю, тем не менее она присутствует. И выглядела она своевременной в контексте государственных дел, религиозных движений в обществе. Автором выдвигается мифологизированное представление о патриархе (может быть в противовес церковным писателям). Искажение реальной действительности доходит прямо до фотеска: рядом с "кротким царем" Алексеем Михайловичем представлен "грубый", "крутой нравом", "самонадеянный" Никон, виновник всех государственных просчетов: "входил в дела, достоинству и власти его неприличные"; "был виною многих расколов, мятежей и лжеучений"; "виновник многих несчастий Отечества нашего"²⁴ .

В делах церковных Берх также строго судит патриарха. Свой приговор он выносит с позиции элитарной дворянской образованности: "Ежели бы Никон был муж ученый, искусный в языках еврейском, греческом, латинском и славянском, выслушал бы полный курс богословия, риторики и философии, тогда бы можно было простить ему многое. Но поелику мы знаем, где он родился, как проводил жизнь свою, и читали грамоты его, написанные тяжелым растянутым и неудобопонятным наречием, то удивляемся его самонадеянию и не можем понять, как вздумал он приняться за дело, не согласное с способностями его"²⁵ . С критикой Верха выступил археограф и историк Н. А. Гиббенет, указал, что в его книге о Никоне "говорится очень неправдоподобно"²⁶ .

Событием в становлении отечественной историографии по церковной тематике можно назвать вышедшую в 1838 г. "Историю Российской церкви" А. Н. Муравьева, поэта-романтика и духовного писателя пушкинской эпохи. Автор излагает факты, события церковной истории и биографии ее достопамятных представителей. Книга предназначалась для духовных училищ, гимназий, академий. По словам филолога Н. А. Хохловой, Муравьев "был не просто духовным писателем, но своего рода новатором, родоначальником направления, которое можно охарактеризовать как церковно-беллетристическое. Задача его состояла в том, чтобы придать духовной литературе художественность и сделать ее тем самым более доступной и занимательной для широкого круга читателей"²⁷ . Другой исследователь творчества Муравьева В. П. Хавроничев пишет: "Целью же Муравьева в его "Истории", как и в прочих его произведениях, было пробудить в читателях любовь к Церкви, ее иерархии и в выборе средств для ее достижения он определенно отдает предпочтение, по крайней мере в изложении, поэтичности перед научностью"²⁸ .

С этой оценкой можно согласиться лишь отчасти. По нашим наблюдениям, Муравьев ознакомился со всеми изданными сочинениями и источниками своего времени. Более того, работая с рукописями Синодальной библиотеки, посещал и ризницу Воскресенского Новоиерусалимского монастыря, где хранились рукописи Никона. В частности, он один из первых ссылается на сочинение Никона "Возражение, или разорение". Муравьев интересуется Никоном как иерархом; он видит в его жизни необыкновенный взлет - период патриаршества: "Шесть лет действительного патриаршества Никона были самою блестящею эпохою царствования Алексея Михайловича; - гениальный ум и предприимчивый характер Святителя одушевили совет царский и отозвались славою побед соседним державам". Уход патриарха с кафедры, его жизнь в Воскресенском монастыре, Соборный суд и изгнание Муравьев рассматривает как духовное падение, когда проявились отрицательные стороны характера Никона: "Принимая к сердцу всякое оскорбление, беспрестанно выходил он из должных пределов характера святительского"²⁹ . Аристократа и члена Святейшего Синода Муравьева личность патриарха фактически не интересовала, как собственно и его исповедание христианской веры.

Завершает период становления историографии по церковной тематике монография историка-демократа А. П. Щапова "Русский раскол старообрядства, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием Русской церкви и гражданственности в XVH в. и первой половине XVIII в.: Опыт исторического исследования о причинах происхождения и распространения русского раскола". Книга напечатана в Казани в 1859 году. В ней раскол рассматривается как широкое народное движение, в

стр. 159

котором автор видит две доминанты: социальный протест и "мистико-апокалиптический символизм". Поскольку Щапов окончил Духовную академию, он хорошо знал святоотеческую книжность, которой воспользовался для характеристики раскола и старообрядчества как религиозного движения. Он сумел поставить проблему - роль народа в истории, а конкретно - причины подъема указанного движения в период патриаршества Никона. Но ему недоставало источников для характеристики общественно-религиозного сознания эпохи. Патриарх Никон, выходец из крестьян, особенно близок автору, его "великим делом" он называет исправление богослужебных книг и обрядов. Согласно Щапову, его не дали завершить расколоучителя и многие враги патриарха при царском дворе³⁰ . Щапов верно воспринимает время Никона как кризисное, и как духовный сдвиг в истории России и православной церкви.

Становление в научной литературе церковной тематики произошло во второй половине XVIII - середине XIX в. Однако сказывалась бедность источниковой базы. Церковные и светские историки использовали в своих работах примерно один и тот же круг документальных материалов. В сочинениях церковных писателей присутствовал риторический пафос и положительная оценка патриарха и его деяний. Негативное отношение у светских историков связано было с критическим отношением к институту Патриаршества в России.

Примечания

1. ЛЕБЕДЕВ Лев, священник. Москва Патриаршая. М. 1995, с. 61 - 188; УСПЕНСКИЙ Б. А. Царь и Патриарх. Харизма власти в России (Византийская модель и ее русское переосмысление). М. 1998; ЗЕЛЕНСКАЯ Г. М. Святыни Нового Иерусалима. М. 2002; ЛОБАЧЕВ СВ. Патриарх Никон. СПб. 2003.

2. Некоторые сочинения Никона были изданы Печатным двором в бытность его патриархом; см.: ЗЕРНОВА А. С. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI-XVII вв.: Сводный каталог. М. 1958; самое выдающееся полемическое сочинение "Возражение, или разорение смиренаго Никона, Божию милостию патриарха противо вопрос/ов/ боярина Симеона Стрешнева, еже написа Гахкому митрополиту Паисе/ю/Лигаридиусу и на ответы Паисеовы" (Российский государственный архив древних актов), опубликовано выборочно, без археограф, описания и комментария; см.: Мнения патриарха Никона об Уложении и проч. Из ответов боярину Стрешневу. -Записки Отделения русской и славянской археологии Русского археологического общества. Т. 2. СПб. 1861, с. 423 - 498; грамоты, послания, письма Никона к царю Алексею Михайловичу, восточным патриархам и частным лицам публиковались в разных изданиях.

3. См.: Рассказ Петра Великого о патриархе Никоне. Всеподданейшее письмо протоиерея Алексеева к императору Павлу Петровичу (Из рукописей Чертковской библиотеки). - Русский Архив, 1863.2-е изд. М. 1866, с. 92 - 102; ПЕРЕТЦ В. Н. Слухи и толки о патриархе Никоне в литературной обработке писателей XVII-XVIII вв. - Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук. Кн. V. СПб. 1900, с. 123 - 190.

4. КАРТАШОВ А. В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1. М. 1991, с. XIII.

5. Соборное Уложение 1649 г. Л. 1987 (гл. XII и др.).

6. Монашество и монастыри в России. XI-XX вв. Исторические очерки. М. 2002, с. 170 - 179.

7. Духовный Регламент. 1721. М. 1804, с. 17.

8. ЗНАМЕНСКИЙ Н. В. Чтения из истории Русской Церкви за время царствования Екатерины II. -Православный собеседник. Казань. 1875, август, с. 330; ХАВРОНИЧЕВ В. П. Сопроводительная статья. - МУРАВЬЕВ А. Н. История Российской Церкви. 4-е изд. (1-е: СПб. 1838). М. 2002, с. 468.

9. Древняя Российская Вивлиофика, содержащая в себе: собрание древностей Российских, до истории, географии и генеалогии Российския касающиеся. 2-е изд. (1-е: 1773 - 1775). М. 1788. Ч. III, с. 401 - 407; Ч. VI, с. 282.

10. Опыт исторического Словаря о российских писателях. Из разных печатных и рукописных книг, сообщенных известий и словесных преданий. Собрал Николай Новиков. СПб. 1772, с. 155.

11. Житие святейшаго патриарха Никона, писанное некоторым бывшим при нем клириком. СПб. 1784. В предисловии "От издателя" говорится, что издано по рукописи Никонова Иверского монастыря. В приложении помещены переводы с греческого четырех грамот восточных патриархов; 2-е изд. СПб. 1817 (оба изд. осуществ. при содействии Российской Академии наук).

12. ПЛАТОН (Левшин), митрополит. Краткая церковная российская история. В 2-х т. Т. 2. М. 1805, с. 243.

13. СОЛОВЬЕВ СМ. История России с древнейших времен. Кн. VI. Т. 11 - 12. М. 1991.

14. ПЛАТОН (Левшин) митрополит. Ук. соч., с. 243.

15. АМВРОСИЙ (Орнатский), епископ. История Российской иерархии. Т. 2. М. 1810, с. 307.

16. ИННОКЕНТИЙ (Смирнов), епископ. Начертание церковной истории, от Библейских времен до XVIII в; в пользу духовного юношества. СПб. 1817. Отд. 2. Предисловие.

17. Там же. Отд. 2, с. 569.

стр. 160

18. Там же. Отд. 2, с. 568.

19. ЕВГЕНИЙ (Болховитинов), митрополит. Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина Греко-Российской церкви. 2-е изд. (1-е: 1818). Т. 2. СПб. 1827, с. 248.

20. ФИЛАРЕТ (Гумилевский), архиепископ. История Русской Церкви: Период Патриаршества. 1588 - 1720. Параграф "Патриарх Никон на службе Отечества". Рига. 1847.

21. КАРАМЗИН Н. М. История государства Российского. 5-е изд. В 3-х кн. Кн. III. Т. 10. М. 1989, с. 73.

22. АПОЛЛОС (АЛЕКСЕЕВ), архимандрит. Краткое начертание жизни и деяний Никона, патриарха Московского и всея России. М. 1826: много раз переиздавалось в XIX в.

23. САМАРИН Ю. Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. Приложение. М. 1900, с. 392.

24. ВЕРХ В. Н. Царствование царя Алексея Михайловича. В 2-х ч. СПб. 1831, с. 200.

25. Там же, с. 221 - 222.

26. ГИББЕНЕТ Н. А. Историческое исследование дела патриарха Никона. В 2-х т. Т. 1. СПб. 1882, с. 24.

27. ХОХЛОВА Н. А. "Действенная вера и мысли неизменный строй". - МУРАВЬЕВ А. Н. Ук. соч., с. 3 - 4.

28. ХАВРОНИЧЕВ В. П. "История Российской Церкви" А. Н. Муравьева. -Там же, с. 490 - 491.

29. МУРАВЬЕВ А. Н. Ук. соч., с. 341 - 342, 369, 371.

30. ЩАПОВ А. П. Сочинения.! 1. СПб. 1906, с. 173 - 450.

Постоянный адрес данной публикации: