К 60-летию Победы
Письма больше, чем воспоминания. На них запечатлелась кровь событий - это само прошедшее, как оно было, задержанное и нетленное.
Александр Герцен.
Перебирая папки с документами, я нашла пятьдесят писем от однокурсников, студентов исторического факультета Московского Университета, адресованных мне.
Сохранить память - особый долг живущих. Тем более историков об историках. Живые свидетельства незабываемых героических и трагических лет, они воскрешают генерацию военного поколения, частью которого были истфаковцы, их облик, восстанавливают по крупицам события войны.
В письмах нет ни патетики, ни пафоса. Скупо о военном быте. Слова дружбы, любви, беспокойство о товарищах, просьбы сообщить об их судьбе.
"Это поколение - писал в сборнике "Голоса из мира, которого уже нет. О выпускниках исторического факультета МГУ 1941 г. в письмах и воспоминаниях" наш однокурсник, известный историк, философ и публицист М. Гефтер - роднило полнота ощущения собственных сил, чистота побуждений... В момент испытания на разрыв - рождается поступок, творится подвиг, не с экзальтацией в основе, а с осознанием долга, исключающим бегство от ответственности". История совершалась на их глазах и они исключали всякую мысль о неучастии в ней.
Что же представлял собой исторический факультет, воспитавший это поколение? Пять лет истфак был поистине нашим родным домом. Здесь мы получали не только знания и первые профессиональные навыки. Сама атмосфера факультета способствовала формированию личности.
Истфак был восстановлен в 1934 г. после десятилетнего перерыва. Находился в старинном дворянском особняке, построенном знаменитым архитектором М. Казаковым на Б. Никитской (тогда ул. Герцена). Первым деканом был Григорий Самойлович Фриндлянд - молодой талантливый ученый, любимый ученик Е. В. Тарле. В мае 1936 г. Фриндлянд, как и многие профессора и преподаватели МГУ, был арестован, а в марте 1937 г. расстрелян. Фриндлянд успел собрать на истфаке замечательную плеяду ученых-лекторов. П. Ф. Преображенский, В. С. Сергеев, М. Н. Тихомиров, В. Н. Никольский, С. Д. Сказкин, Е. А. Косминский, С. В. Бахрушин, К. В. Базилевич, М. В. Нечкина, Е. А. Панкратова, М. С. Зоркий, И. М. Рейснер, Г. С. Кара-Мурза, А. В. Арциховский и многие другие были нашими учителями. Люди уникальных знаний, высочайшей культуры. Такими же были и языковые преподаватели.
Большинство из них - ученые дореволюционной школы историков, хранители традиций основательного изучения прошлого.
стр. 49
Война прервала не одно изыскание, начатое на студенческой скамье. На семинарах, в научных кружках готовились оригинальные доклады, курсовые, а позже дипломные работы. Только на нашем курсе это первые публикации Глеба Метленкова, занимавшегося проблемами политической истории XVI в. на Руси; Александра Осповата, посвятившего себя изучению освободительной мысли России в XIX в.; Яна Пинуса, написавшего первое в научной литературе исследование "Голосов из России" - важнейшего памятника, издаваемого Герценом и Огаревым; профессионально выполненный отчет Юрия Бауэра о проведенных им раскопках под Звенигородом. В отзыве известного археолога П. Н. Третьякова отмечалось: "Судя по отчету, чертежам, фотоснимкам, по тщательности раскопки и полноте фиксации" результаты Бауэра "могут служить образцом для археологических работ подобного рода". Сохранился и блестящий отзыв А. В. Арциховского на курсовую работу Юры, посвященную строительному мастерству в средневековом Новгороде. Лев Сечан, занимаясь в семинаре М. С. Зоркого - руководителя кафедры новой и новейшей истории, - написал интересную курсовую работу о "Критике Готской программы" Маркса.
Выпускники истфака не только продолжили историческое образование в аспирантуре или стали преподавателями. Их направляли на работу в МИД СССР, АПН, ТАСС, в центральную прессу. Илья Чернышов во время войны заменил Александру Коллонтай в качестве посла в Швеции, затем был послом в Бразилии, Александр Шитов - послом на Кубе; Сергей Ковалев, Павел Герасев, Павел Лялякин работали до войны и в ее начале в посольстве СССР в Германии. Николай Алексеев - в посольствах СССР в странах Латинской Америки.
Известными журналистами стали Леонид Величанский, работавший корреспондентом ТАСС в Турции, Греции и США, Михаил Шаров - во Франции, Анатолий Георгиев - в газете "Известия", Д. Меламид, А. Модель, Д. Кунина и многие другие - в ТАСС.
Жизнь истфака была разнообразна и насыщена. Во время каникул студенты под руководством Арциховского участвовали в археологических раскопках под Новгородом, в Звенигороде. Спорт - лыжи, гимнастика, плаванье, волейбол - занимали большое место в жизни истфаковцев. Несколько студентов с разных факультетов Университета учились летному делу в Центральном аэроклубе в Тушино, затем в аэроклубе Краснопресненского района. Там училась и я.
Ансамбль танцев истфака, театрализованные монтажи нашего курса (постановщик - Ирина Адлер) пользовались огромной популярностью. В 1938 г. в клубе МГУ с большим успехом была поставлена пьеса Мольера "Проделки Скопена", в которой участвовали студенты всех курсов. Режиссером был известный актер, писатель-юморист, автор знаменитых детских книг "Денискины рассказы" и "На Садовой большое движение" Виктор Драгунский.
Там же мы слушали Василия Качалова, Владимира Яхонтова, Любовь Орлову, Марию Бабанову и многих других любимых актеров. В 1940 г. студия Алексея Арбузова представила в клубе его пьесу "Город на заре", ставшую явлением в культурной жизни Москвы.
Мы были молоды, радовались жизни, дружбе, любви. Но предгрозовая обстановка чувствовалась во всем. Физически наиболее подготовленных и образованных юношей мобилизовывали в военные училища - летные и танковые - по окончании десятилеток и с первых курсов университетов и институтов. На истфаке девушки учились в школе медсестер и вместе с юношами - в стрелковой и пулеметной.
И все же, несмотря на тревожную атмосферу, начало войны - 22 июня - было неожиданным. Всего за несколько дней до того дня пятеро друзей - две девушки и трое юношей - думали над маршрутом летнего похода по военно-сухумской дороге. Все трое юношей погибли.
В тот день четыре подруги - Лара Тюрина (Величанская), Леля Горелик, Сара Шапиро и я готовились к госэкзамену у нас дома. В 10 час. утра
стр. 50
раздался телефонный звонок. Звонил из ТАСС Л. Величанский. Он сообщил о нападении Германии. Тотчас же мы поехали на истфак. После выступления по радио Молотова на факультете собрались почти все студенты и преподаватели. Никогда не забуду чувство тревоги и вместе с тем глубокого единения собравшихся, всеобщего порыва - на фронт.
1 июля мы провожали первых, ставших десантниками - Льва Сечана, Юрия Бауэра и Бориса Ляндеберга. Они добились через МГК ВКП (б) включения в одну из диверсионных групп для работы в немецком тылу. Судьба всех троих одинакова. Короткая подготовка на станции Сходня под Москвой. 8 июля вылет в Киев. В ночь с 9-го на 10-ое они были сброшены на задание на территорию Западной Украины. Затем плен, участие в движении сопротивления, выдача предателем в гестапо, гибель. Эти сведения получены от бывшего военнопленного немецкого концлагеря, разыскавшего семью Льва Сечана в 1945 году.
Константин Забродин, также как Лев Сечан - доброволец финской войны. Богатырского сложения, сильный, добрый, незаменимый товарищ. Был зачислен политруком в особый комсомольский батальон Военно-политического училища. Вступил в бой в сентябре 1941 г. на Западном направлении. Последняя открытка от него пришла 13 сентября 1941 года.
В июле студенты истфака отправились на строительство противотанковых рубежей в верховьях Десны и Днепра. Почти одновременно другая группа истфаковцев вступила в артиллерийский полк 8-ой Краснопресненской дивизии народного ополчения. Осенью две группы оказались рядом - в районе Ельни, Дорогобужа, Рославля. В начале октября во время танкового прорыва немецких войск и окружения многие погибли.
На переднем крае воевали две девушки - истфаковки нашего курса - Лиза Шамшикова и Ира Можайская. Стали медсестрами. Лиза до войны была организатором пулеметной школы. Вместе с другими истфаковками закончила школу медсестер, стала военфельдшером, командиром санитарного взвода. В декабре 1941 г. во время немецкой контратаки вела оборону дома, где находились раненные красноармейцы. Защищая раненых, отстреливалась до последнего патрона. Немцы подожгли дом. Лиза сгорела вместе с бойцами.
Ира Можайская, санинструктор, погибла в феврале 1944 г., помогая раненым во время тяжелейшего морского десанта около эстонской деревни Мерекюль.
Это лишь некоторые факты участи истфаковцев. Только с курса, выпуска 1941 г., не вернулось 28 наших друзей. А на мраморной доске на истфаке высечены имена 212 человек.
Письма истфаковцев - с разных фронтов и воинских частей. От девушек - медсестер Сары Шапиро, Тамары Фрейман, Маруси Школьник - из военного госпиталя г. Кирова, Лели Горелик - из военного госпиталя в Куйбышеве. Три открытки Кости Забродина - из-под Москвы, Миши Фельдмана - с Западного фронта при наступлении после взятия нашими войсками Орла, Брянска и тех мест, где истфаковцы в июле 1941 г. строили противотанковые рвы, Миши Гефтера - после ранения из госпиталя. Письма Иосифа Босина, моего жениха, - из военного лагеря под Москвой и Ашхабада, где он проходил краткосрочные курсы военных юристов при юридической Академии. Судя по последнему письму, погиб в начале июня 1942 года.
В публикацию вошли письма старшекурсников - Бориса Тартаковского, Юрия Овчинникова, Арона Моделя, Алексея Кара-Мурзы с разных фронтов - Центрального, Белорусского, Кавказского и др., открытка Людмилы Зак - выпускницы 1941 г. ИФЛИ (в 1941 г. ИФЛИ слился с истфаком) и послевоенные открытки Полины Гельман - истфаковки, штурмана звена 46-го авиаполка, Героя Советского Союза.
Мой адрес менялся в связи с военной обстановкой. С июля 1941 г. я работала летчиком-инструктором в аэроклубе фрунзенского района под Москвой. Из-за начавшихся бомбежек летный состав и курсанты были переба-
стр. 51
зированы в г. Михайлов Рязанской области. Когда немцы подошли к Михайлову и стали бомбить аэродром, мы перелетели в тыл - в г. Стерлитамак. Когда объем работы был сокращен, я была направлена в ЦК ВЛКСМ, в комиссию по истории комсомола и молодежи в войне, а затем инструктором отдела пропаганды и агитации, и во вновь образованный отдел культуры. В начале 1945 г. поступила в аспирантуру Института истории АН СССР, в 1948 г. была принята научным сотрудником института, где проработала более сорока лет.
Большинство участников войны ушло из жизни, а их родственники часто не знают или не помнят биографии своих близких. Поэтому судьба ряда упоминаемых лиц осталась не выясненной. По той же причине в "Примечаниях" не значатся ни воинские, ни научные звания. В публикации сохранены орфография и пунктуация подлинников. Расположены письма в хронологическом порядке.
В подготовке текста мне оказали помощь В. П. Желтова, Ю. А. Мошков и Е. О. Ягодкина. Большое им спасибо.
Публикацию подготовила Л. В. Максакова.
N 1.
16 июня 1941 г. Иосиф Босин1
Девочка любимая!
Итак, уже два дня я нахожусь на краткосрочных курсах военных юристов. Место здесь очень хорошее. Постепенно втягиваюсь в режим. Работа, по-видимому, предстоит интересная. Увидимся только когда мы переедем на зимние квартиры...
Лида, дорогая, напиши, как ты устроилась с работой. Поступила ли ты туда, куда хотела? Если да, то скоро ли уедешь из Москвы? Что делают наши ребята: Костя2 , Игорь3 , Сашка4 и другие? Была ли ты у Ольги5 ? Пишет ли Левка6 ? Как поживают Лара7 , Леля8 и др.?
Дорогая, не смущайся тем, что я пишу очень кратко и, возможно, буду писать редко. Учитывай обстоятельства и положение. Но тебя я прошу писать как можно больше и чаще, чтобы я был в курсе всех твоих и вообще всех московских дел. Пришли мне твою маленькую фотокарточку. Ну, заканчиваю, т.к. совсем нет времени. Крепко тебя обнимаю, милая, и всю целую.
Иос. Босин.
Привет твоим родителям и всем друзьям. Пиши мне по адресу: Москва, п/я 1077.
N 2.
10 августа 1941 г. Константин Забродин.
Владимир Васильевич9 !
Здравствуйте. Убедительно прошу Вас прислать адрес Лидочки, и если Вы знаете, то и адрес Оси Босина. Одновременно прошу в очередном письме переслать Лиде мой адрес: ст. Кубинка, Западная жел. дорога. Почтовый ящик 4108. Литер "О".
Живу я здоровой армейской жизнью. Грубо, но просто. Привет Анне Борисовне10 .
Остаюсь уважающий Вас К. Забродин.
P.S. Сегодня принимал очередную воинскую присягу.
N 3.
13 августа 1941 г. Анна Борисовна и Владимир Васильевич Максаковы (Написано на обороте письма К. Забродина).
Родная Лидуся!
У нас - все в порядке. Живем так же. Аннушка11 уехала сегодня утром. Наше окружение семейное сокращается. Тебе идут письма отовсюду - сегодня прислал Костя - я на обороте и пишу. Пишет часто Ося - посылаю
Максакова Лидия Владимировна - доктор исторических наук.
стр. 52
его письма... Как вы там устроились с Люсей12 : ей от меня и мамы сердечный привет и пожелания всего наилучшего в жизни. Если бы она была в Москве - угостили бы ее и тебя малиной - немного малины у нас есть... Сегодня утром был проливной дождь - как у вас? Пока не так холодно. Очень не хочется холодов.
Мама хлопочет по хозяйству. Устает. А я, как известно, мало помогаю, скорее путаю, мешаю... Хочу ее уговорить сходить в театр. Например, на "Любовь Яровую" в Художественный театр, - можно и на "Бал-маскарад"... Пусть она отдохнет от своего огорода, поливания и т.д. Но вряд ли она согласится...
Пиши нам чаще - хотя бы открытки. Мы будем знать, что детка здорова.
Обнимаем тебя, крепко, горячо целуем. Твои Аня и Володя Максаковы. Еще раз приветствуем Люсю.
N 4.
27 августа 1941 г. Иосиф Босин.
Лида, дорогая!
Посылаю эту открытку вместе с письмом, которое направил по месту твоей работы, - посмотрим, что дойдет раньше. Только что получил открытку от Риммы13 . Это - ответ на открытку, которую я написал Игорю на московский адрес. Римма предполагает, что Игорь вместе с остальными ополченцами находится уже на фронте и сообщает мне их новый адрес. Сегодня же постараюсь написать ребятам. Жалею очень, что мы не все вместе. Надеюсь, что мы еще соберемся все после победы.
Пиши, родная моя! Крепко обнимаю и целую.
И. Босин.
N 5.
29 августа 1941 г. Сара Шапиро14 , Маруся Школьник15 .
Дорогая Лидушка! Я, конечно, свинья, но все же ты меня прости, что не писала. Кончаем школу медсестер - вчера сдала на отлично экзамен по хирургии. 1го - последний экзамен - терапия; должна сознаться, что медицина мне не особенно дается, я уже имею несколько "посредственно" - зачеты. Куда потом, точно еще не знаю, как всегда, у меня "миллион терзаний". Ты меня поймешь и не осудишь, хотя, конечно, достойна презрения... Арон16 в Москве, и это меня смущает. Лидушка, напиши преподробно о себе, хочу все знать, хорошие ли у тебя ребята, как себя чувствуешь, как настроение. Лелька и Ванда17 поехали к ребятам на спец. задание, 1-го вернутся. Маруся вырывает у меня открытку. Напиши скорее, пока я в Москве. Ларка устроилась преподавателем в школе, где директор Шура Смородинова18 . Здорово, правда? Ее адрес: Бугульма, до востребования. Я ей еще не написала.
Лида, милая! Саренька - вредный, оставила мне так мало места. Ну и этого хватит, чтобы сообщить, что мы (я и еще 9 девушек) едем на фронт в Краснопресненскую дивизию. Привет, Лидочка! Целую. Маруся.
Где Ося? Будешь писать - привет от меня. Если будешь в Москве, позвони на Истфак или К 1 - 96 - 65, Моделям19 , у меня телефона нет.
Целую крепко. Твоя Сара.
N 6.
4 сентября 1941 г. Константин Забродин.
Лидка, милая!
События сложились так, что я был срочно направлен в часть. Работаю замполитрука роты. Через несколько дней иду в бой мстить фашистам за обесчещенных девушек Украины и Белоруссии. С нетерпением жду минуты, когда перед глазами появится ненавистная свастика. Пиши мне больше, ибо я жадно ловлю каждую строчку от своих. Целую тебя крепко, крепко.
Костя. Жди письма.
N 7.
13 сентября 1941 г. Константин Забродин.
Лида, здравствуй!
Письмо тебе не писал - ибо переменился мой адрес. Жду, когда адрес будет постоянным, тогда постараюсь написать все подробности. Привет Люсе
стр. 53
и через тебя Оське. Ему я тоже пока не пишу. Остаюсь твой друг и товарищ Костя.
N8.
17 сентября 1941 г. Иосиф Босин.
Любимая моя!
Пишу тебе ночью во время моего дневальства. Сижу и все время думаю о тебе. Если б ты знала, как я хочу тебя видеть, поговорить с тобой... Но для меня, как я теперь убеждаюсь, возможность выезда из Москвы, по крайней мере первое время, совершенно исключена. Постарайся, дорогая, вырваться хотя бы на пару дней сюда. Если бы ты была в Москве, мы могли бы видеться очень часто.
Сегодня утром я позвонил Леле Горелик; она приехала ко мне в пять часов, и мы провели с ней вместе часа два. Мне было необыкновенно приятно видеть ее и говорить с ней. Ты ведь знаешь, с каким уважением и симпатией я к ней отношусь. Она чудесный человек в самом глубоком смысле этого слова, и теперь мне более чем когда-либо приятно считать ее своим другом. Ребята, которые находятся на работах, скоро должны вернуться. Сонин20 , Святский21 и Портнов22 уже приехали. Вейцман23 уехал по путевке в Чувашию, девочки все, за исключением Лели, сдали экзамены на медсестер и до отъезда на фронт устраиваются на работу в московские госпитали.
Сегодня я получил письмо от ребят-ополченцев. Они получили твою открытку с месячным опозданием. Письмо написали Сашка и Ян24 , оно буквально окрылило меня, так как пронизано настоящей мужской дружбой. Радостно сознавать, что несмотря на расстояние, долгую разлуку и всякие невзгоды, наша дружба сохраняется и сохранится. Лида, я еще раз убедился, что не ошибался в Сашке. Он прекрасный товарищ. Письмо я сохраню, чтобы ты могла его прочесть.
Девочка родная моя! Письмо я не мог закончить - помешала учебная тревога. Сегодня же получил твою заказную открытку. Родная моя, ты ведь раньше мне не писала, что тебе так трудно. Я думаю, что ты должна оставить эту работу и приехать в Москву. Правда, я в этом вопросе очень пристрастен, я ведь безумно хочу, чтобы ты была со мной. Кончаю я еще не скоро и пока, по-видимому, буду в Москве. Сегодня я звонил Леле. Она говорит, что Аракса25 или ее брат (он работает сейчас в райкоме) смогут устроить тебя на работу. Сегодня же позвоню к твоим родителям. Лида, если тебе действительно не по душе эта работа, приложи все условия и приезжай в Москву. Не считайся, конечно, с моим желанием. Работа прежде всего. Но я ведь человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Я так люблю тебя, что теряю способность, как говорится, здраво мыслить и готов наплевать на всю многовековую "житейскую мудрость". Любимая, я жду тебя с нетерпением. Крепко обнимаю и всю-всю целую.
Иос. Босин.
Пиши, родная, обо всем. Не скрывай от меня своих неудач и трудностей.
N 9.
19 сентября 1941 г. Сара Шапиро.
Лидушка, дорогая! Хотелось бы видеть тебя, говорить с тобой, твои открытки ничего не объясняют. Письмо это придет уже после твоего дня рождения, но сегодня, накануне его я хочу написать тебе, что не забыла об этом, но писать поздравительные телеграммы сейчас не время. Был здесь Ося, Леля видела его, говорит, что очень хорошо выглядит. Лидочка! Я начинаю работать сестрой в Москве вместе с Лидой Я.26 , Цилей27 , Лелей и некоторыми другими девочками с истфака. Мы гордимся тобой, ведь ты делаешь большое важное дело. Ларка работает учительницей в деревне. Напиши ей. Мои родители с Долли28 в Башкирии, им там хорошо. У нас спокойно здесь. Мы все здоровы. Будь ты здорова и бодра, родная. Привет от Арона, он в Москве еще. Целую. Сара.
Маруся едет сестрой в госпиталь военморфлота вместе с 50 другими девушками.
стр. 54
N 10.
Сентябрь 1941 г. Леля Горелик.
Дорогая Лидка, вот и дожили мы до твоего дня рождения. Горячо, горячо поздравляю тебя, пожеланья мои все тебе известны. Здоровой и бодрой дожить до нашей победы, хорошо, с пользой... все это время, никогда духом не падать, а потом будет столько счастья, столько радости! Думаю, что к этому времени мы не намного состаримся, Истфак не забудем.
Вчера отправила тебе письмо. Думаю скоро увидеть тебя здесь.
Пока, Лидонька. Крепко, крепко целую тебя. Твоя Леля.
N 11.
13 декабря 1941 г. Сара Шапиро.
Дорогая Лидочка!
Получила я твое письмо и Лельки на адрес госпиталя и ко мне на адрес Моделей. Лидушка, родная, очень рада, что восстановила с тобой связь. Поздравляю тебя с нашими победами на фронте и в частности с освобождением г. Михайлова. Ты молодчина, Лидушка. Я писала к тебе несколько раз, но не отсылала писем, так как очень трудно в письме все рассказать тебе, так хочется видеть тебя.
Начну прямо с конца. Я, как ты видишь по адресу, нахожусь в рядах Красной армии. К сожалению, мне не удалось устроиться вместе с Ароном, мы в разных дивизиях. Я все же вижусь с ним довольно часто.
Работаю в медсанбате. Со мной вместе несколько девочек с истфака, работавших вместе с нами в госпитале, в том числе Люба Артишевская29 . Но я очень одинока, со мной нет никого из моих дорогих подруг. Лелька в Куйбышевее, куда ее заставили 16/X уехать Мишка30 и Семка31 . Мишка в коммунистическом батальоне, где он сейчас, не знаю. Лелькин адрес: Куйбышев областной, ул. Салтыкова-Щедрина, 17, кв. 3, Горелик. Там ее родители. Лидочка, родная, о твоих родителях я ничего не знаю. Я звонила вам на квартиру 17-го октября, подошел какой-то Павлик32 , который сказал, что твои мама с папой ушли из Москвы 16-го. Теперь же ваш телефон передан учреждению, поэтому я ничего не могу узнать. Думаю, что тебе как-нибудь удастся связаться с ними. Я со своей стороны сделаю все возможное. Постараюсь узнать, куда эвакуирован Историко-архивный институт.
Ларкин адрес (не ручаюсь за верность) Татарская АССР, Бугульминский район, село Микулино, школа - Величанская. Адрес Маруськи Школьник - г. Киров (областной), п/я 227, М-е Школьник. Там же теперь Циля и Мара Гвоздовер33 . Адрес Иры Рахмановой34 : Сталинград, Краснознаменная, 6, Лямпрехт, для Иры Рахмановой.
Наш факультет, кажется, в Ашхабаде. Лидочка, родная, спишись с Лелей, она тебе обо всем подробно напишет. Я живу хорошо. К сожалению, слишком спокойно и бездеятельно. Лидушка, мои родители живут совсем около тебя в Стерлитамакском районе, селе Тюрюшля, дом Ивана Никитича Онуфриева. Может быть, заглянешь к ним. Я им напишу твой адрес. В Уфе живет Люба Растопчина35 . Ее адрес: Уфа, ул. Чернышевского, д. 63, кв. 17.
Лидушка, родная, до свидания. Крепко тебя целую. Пиши мне как можно чаще, я теперь тоже буду аккуратна. Напиши мне телефоны и адреса ваших родных и знакомых, может быть, они имеют письма от твоих родителей, тогда ты сможешь скорее связаться с ними. Представляю себе, как они волнуются за тебя, не зная, где ты и что с тобой.
Целую тебя крепко. Привет Люсе. Целую. Сара.
Попробуй узнать о родителях через Лелю, очень может быть, что они в Куйбышеве, куда многие уехали.
N 12.
4 января 1942 г. Иосиф Босин.
Лида, дорогая!
Прежде всего поздравляю тебя с наступившим новым годом. Желаю тебе, также как и себе и всем нам, чтобы в этом году был окончательно уничтожен фашизм и началось строительство новой жизни.
стр. 55
Я собирался написать тебе уже несколько дней, но все откладывал: не хотелось передавать тебе свое плохое настроение. В эти дни с особенной силой нахлынули на меня воспоминания о прошлом январе, о тебе, о матери и наших друзьях. Вспомнились минуты и часы счастья, проведенные с тобой. И стало очень мрачно. Уже три месяца прошло с тех пор, как я тебя видел в последний раз, смотрел в твои чудесные глаза, прикасался к тебе. Лида любимая, я так сильно хочу тебя видеть, поговорить немного с тобой, что согласился бы на любые жертвы и лишения, чтобы побыть с тобой хотя бы один день. Но сейчас это невозможно, по крайней мере поскольку это зависит от меня.
Мои здешние друзья и я всеми силами стремимся на работу - на фронт. Трудно сидеть и учиться, когда кругом развертываются такие великие события. Приходится утешать себя тем, что наша учеба действительно необходима, т.к. с каждым днем все более убеждаешься, что работа, которую нам предстоит выполнять, является исключительно ответственной и требует больших знаний и опыта.
Я изучаю сейчас дисциплины, открывающие передо мной такие области знания, которых в иное время, вероятно, никогда бы не касался. А знания эти могут пригодиться в любой работе. Но все это требует времени. Если же еще прибавить время, потраченное на переезд, то тебе станет ясно, что мой выход на самостоятельную работу теперь задержится. Правда, у меня лично есть еще надежда на досрочное окончание, но я опасаюсь теперь снова тешить себя надеждами.
Девочка моя дорогая, кончаю докучать тебе своими запутанными соображениями. Прошу тебя писать все о себе подробно и часто. За все это время я получил только одно письмо "до востребования", а на мою телеграмму и несколько писем с адресом я пока никакого ответа не имею. Пойми, дорогая, что я больше не могу писать в безвестность, а посему отвечай аккуратно. Переписываешься ли ты с родителями, с Руфой36 , с кем-либо из наших друзей? О моей матери я до сих пор ничего не знаю, и это меня сильно угнетает. Если она жива и здорова, то очень нуждается материально, т.к. я знаю, что когда она уезжала, денег у нее было мало. Но наводить справки о ней я прекращаю так же и о моих друзьях. На днях написал Славке Кареткину37 в Москву.
Родная. Напиши, когда ты выпускаешь своих курсантов. Если у тебя будет отпуск, может быть, сможешь приехать сюда?.. Будь здорова, любимая. Крепко обнимаю и всю-всю целую.
Иос. Босин.
N 13.
14 января 1942 г. Мария Школьник.
Лида, милая! Отвечаю тотчас же. На днях я получила открытку от Босина. Он писал, что ты знаешь наш адрес. Наши связи тоже слабнут, но все-таки от Сары я получаю письма. Она в Москве, мой чудный Сареныш. (Ее адрес был такой: почтово- полевая станция 188, медсанбат). Но я думаю, что можно писать и на адрес родителей Арона (Медвежий пер., 3, кв. 8). Леля Горелик в Куйбышеве. К нам же приехали Циля Ямпольская и Мара Гвоздовер. Здесь много девушек с вашего курса: Оля Пахомова, Коновалова, Фатеева, ... и др. Лидочка, ты пиши нам. Иногда мы получаем письма из университета, из Ашхабада. Они там еще не начали заниматься. Из последних новостей самая ужасная, об этом пишут все - тяжело ранен Зоркий38 . Эх, попал бы он к нам, как бы мы за ним ухаживали. Целую крепко. Маруся.
Девушки все шлют горячий привет славному летчику-инструктору. Адрес Лели: /адрес не указан/.
N 14.
29 января 1942 г. Иосиф Босин.
Лида любимая!
Давно я от тебя не получал писем, да и сам давно не писал - очень уж был занят эти дни. Экзамены сдал первым в подразделении и с неплохими
стр. 56
результатами. Сейчас предстоит прослушать еще несколько дисциплин. Я с нетерпением жду дня окончания курсов - хочу скорее попасть в настоящее дело.
Дорогая моя. Я безумно соскучился по тебе. Не знаю, что бы я отдал, чтобы только взглянуть на тебя. Лида, пришли мне свою последнюю фотокарточку. Только снимись теперь. Как твоя комсомольская работа? Начались ли уже полеты? Когда будет выпуск? Что ты думаешь делать после этого выпуска? Пиши мне обо всем подробно. Твои письма - это самое радостное для меня. Переписываешься ли с Ольгой? Я от нее до сих пор ответа на свое письмо не получил. Как поживают твои родители? Не жалеют ли, что уехали из Москвы? Моя мать все время пишет о том, что ужасно сожалеет о том, что выехала из Москвы. В Алапаевске нашим приходится очень трудно. Я надеюсь, что скоро уже смогу помочь им.
У меня все идет по-прежнему. Встречаю много знакомых москвичей. На одном из концертов в ДКА среди прочих московских артистов встретил одного своего родственника - режиссера и актера Мосфильма. На днях говорил с С. Д. Сказкиным39 , - получил от него приглашение приходить в университет. Ответил благодарностью, но приходить туда не собираюсь.
Получил в ответ на мое письмо, посланное в Сталинград, очень теплое и дружеское письмо оттуда Яна Пинуса. От него я узнал, что наши ополченцы в октябре попали в очень тяжелое положение. Яну и еще некоторым ребятам удалось выбраться к Москве. О Сашке, Игоре и других ничего не известно. Ян после ополчения был взят в кадры и сейчас находится в действующей армии. Я уже написал ему и жду с нетерпением его ответа. Он теперь единственный оставшийся у меня близкий друг. Об остальных мне ничего не известно. Лида, я убежден, что лучших друзей, чем у меня были, у меня больше никогда не будет. Каждый из них представляет собой индивидуальность, личность. А ведь это очень большая редкость. И больше всего я все время думаю о Сашке Осповате. Мне даже как-то совестно перед остальными моими старыми друзьями. Но с ним последнее время я был исключительно близок, на его светлую голову я возлагал очень большие надежды. Уже два раза я писал в Хабаровск, чтобы разузнать адрес Верочки Кутейщиковой40 (может быть она знает что-нибудь о Сашке), но пока никакого ответа не имею. Ну, дорогая, я заканчиваю. Я, наверно, надоел тебе своими излияниями.
Родная моя девочка, я ужасно тоскую без тебя. Прости меня - я не должен был бы писать этого. Но иногда не хватает выдержки - и человека прорывает. Когда замедляется круговорот дел, поглощающий меня, ярко встает твой образ предо мной и пробуждается острая-острая тоска. Но, Лида, может быть мы скоро увидимся. Пока же пиши, родная.
Крепко тебя обнимаю и всю-всю целую.
Иос. Босин
N 15.
21 февраля 1942 г. Лариса Тюрина.
Здравствуй, дорогая Лидка!
Получила Л едино письмо с твоим адресом, и уже очень давно собиралась тебе написать. Как ты живешь? Как работаешь? Давно ли в Стерлитамаке? Очень я обо всех вас соскучилась. До ужаса. Живу я очень, очень невесело. Работаю в школе. Преподаю историю, географию, пение. Работаю много, много готовлюсь к урокам. Ребята мною, кажется, довольны. Но работать с ними трудно. Грубые, запущенные, неразвитые... (И самое ужасное) плохие комсомольцы, плохие пионеры. Никак их не раскачаешь. От Лени41 все время получала письма, но теперь больше месяца ничего от него не имею. Писать, как это для меня ужасно, не нужно. Ты ведь знаешь, чем для меня Ленька. Пиши, дорогая, о себе. Что слышно об Оське, обо всех других? Где твои папа и мама? Привет им от меня.
Крепко тебя целую.
Лара.
стр. 57
N 16.
22 февраля 1942 г. Леля Горелик.
Дорогая моя Лидка, мне бы давно надо было описать тебе все по порядку, но на это не хватает сил и решимости. А теперь и вовсе: у нас дома произошло такое несчастье, что прежние переживания немного притупились. Случилось так, что мы все угорели и так, что одна из племянниц, которых мои родные взяли с собой из Мариуполя, умерла, папа в течение 4 дней не приходил в сознание, мама и другая сестренка хворали несколько дней. Теперь папа уже выписался из больницы, но пока очень плох, - осложнение, очевидно, на нервную систему. Мне полагалось бы теперь быть опорой в семье, а какая из меня опора?
Ты спрашиваешь, Лид, как это случилось, что я уехала из Москвы. Могу ли я ответить? Если нам суждено когда-нибудь встретиться, тогда, только тогда смогу это объяснить. Впрочем, я и для себя не нахожу объяснений. Были два кошмарных дня (вероятно, твои родные тоже "жертвы" этих дней). Наш госпиталь тогда распустили, началось дело уже не в днях, даже не в часах, а минутах, и я поддалась мольбам Семы и Миши. Университетские выходили пешком. Что и говорить - не хватило прозорливости, сил понять, что все это безумие. Выехала из Москвы с Цилей и Марой. Вместе доехали до Горького. Оттуда они в Киров - там работали наши девочки в госпитале, а я, повстречав Эстер Герштейн42 (и она, бедная, поддалась безумству), с группой профессоров направилась в проклятущий Куйбышев. Работаю сестрой в госпитале, в малохирургическом отделении. Работаю помногу, но ощущение полезности не слишком большое. И еще - я совершенно одна. Во всем госпитале ни одной близкой души, ты-то меня поймешь, что это значит. Комсомольская организация - ужас. Представляешь: на первом собрании - это было еще в декабре, до перелома на фронте, обсуждают вопрос о культурном росте комсомольцев, и самым отрадным фактом считают то, что одна комсомолка прочла "Овод" и "Капитанскую дочку". У меня волосы тогда на голове зашевелились. Как не вспоминать, закрывши глаза, каждое комсомольское собрание и особенно последнее - в день, когда началась война. Одно утешение - это наши больные, особенно - октябрьские и январские. Какая колоссальная разница, Лидка, между ними и теми, кто ранен в июне, августе. Сколько у них уверенности, оптимизма, а у летних подавляют тяжелые воспоминания. Мне надо ехать на фронт - это ясно. Я думала, я была уверена уже даже, что найду силы сделать это; случившееся у нас дома сильно сбило меня. Циля43 через пару недель едет в Москву, а оставлять теперь наших одних - невозможно. Что делать, Лидка? Мишка теперь, наверное, уже в боях, последняя открытка от него из Москвы перед началом пути на запад. Твердо верю в него и в то, что наше счастье еще впереди. Какие мы с тобой дуры, Лидонька! Мы говорили "война" и думали, она не скоро, а она вырвала из наших рук счастье, и когда мы теперь его дождемся. Но надо верить, надо надеяться. Что пишет Оська? Ну, о? ты знаешь все сама. Лара живет все там же (Татарская АССР, Бугульминский район, с. Микулино), невероятно тоскует. Обязательно пиши ей и не забывай доказывать ей, что она обязана была уехать с Сашкой44 и обязана была быть с ним до конца войны, а то она выдумывает черт знает что. Лидка Яструб в Семипалатинске. Ванда после долгих путешествий с частью, где служит Володя45 , работы там медсестрой нет, оказалась демобилизованной и теперь живет в деревне у Дины Цейтлин46 . О Левке ничего не знаю, боюсь, что мы его никогда уже не увидим. Почти ничего не известно и об ополченцах. Знаю только, что Илья47 был в плену и бежал, там же был Игорь Савков. Зоркий был тяжело ранен и в таком состоянии, кажется, остался в окружении. О Муське48 , Яне, Осповате пока никто ничего не знает. На истфаке, когда все уехали, долгое время хозяином оставался Рабинович49 .
Завтра годовщина Красной Армии. Буду давать присягу. Крепко радуюсь за тебя, Лидонька. Ты единственная из всех нас уже довольна своим делом, ведь даже... жалуется.
стр. 58
Пиши мне часто. Спасибо за деньги, что ты предлагаешь, мне не надо, вот если бы ты смогла по-прежнему помогать Ларе, было бы очень хорошо. Как живут твои в Саратове? Привет Оське. Здесь проездом со школы на фронт были Борис Святский и Абрам Сонин. Их будут использовать, наверное, как Юрку50 и Левку. Знаешь ли что-нибудь о Косте Забродине?
Пока, Лид. Пиши же. Крепко, крепко тебя целую. Твоя Леля.
Пиши мне на госпиталь или: ул. Обороны, 50, кв. 15.
N 17.
21 марта 1942 г. Иосиф Яосин.
Моя любимая!
Пишу тебе это письмо и не знаю, дождусь ли ответа на него здесь, в Ашхабаде, так как выпуск уже близок. Однако, до того как ты получишь мой новый адрес, пиши сюда. Я договорюсь с Рузей51 о том, чтобы она переслала все прибывающие на меня письма.
Теперь уже конец марта, и у вас, вероятно, уже произошли те перемены, о которых ты писала. Я с нетерпением жду вестей от тебя, чтобы узнать, где ты теперь будешь работать и жить. У нас уже прошла аттестация . Вероятно, к выпуску я получу воинское звание. Здесь же получу назначение. Я приложу все свои силы к тому, чтобы увидеть тебя, когда поеду по назначению. Если б ты знала, родная, как я безумно соскучился по тебе. Мне бы только посмотреть на тебя и немного поговорить с тобой пред отъездом. Здесь уже началась весна. Зацвели яблони, горы покрываются травой и сильно припекает солнце.
Вспоминается прошлогодняя весна. Как много изменилось с тех пор! Но не будем грустить, дорогая. Только уничтожим проклятого врага, а потом расцветет для нас множество прекрасных весен; соберутся друзья, и заживем все новой чудесной творческой жизнью. А теперь нужно безжалостно подстегивать себя, чтобы целиком отдаться жестокой борьбе. Только бы сразу попасть на фронт, а то поговаривают, что нас, как молодых специалистов могут сначала послать в формирующиеся части. Но не буду предугадывать. На днях получил полное глубокого дружеского чувства письмо от Яна Пинуса. Не знаю, чем это я заслужил такой любви, но уверен твердо в том, что пока жив буду, все силы положу на то, чтобы наша дружба росла и крепла. Только нужно нам потом вновь собраться вместе.
Почему я так дорожу нашими истфаковскими друзьями? Об этом тебе уже отчасти писал в одном из своих писем. К этому нужно еще прибавить, что я в них вижу не только хороших друзей в обычном смысле этого слова, но и очень ценных людей, которые в будущей своей деятельности могут достичь больших результатов. К сожалению, этого я не могу сказать о подавляющем большинстве товарищей, здесь со мной обучающихся. Уж слишком они ограничены, несмотря на то, что все имеют высшее образование. Но есть у меня и здесь несколько хороших друзей. О каждом из них можно было бы многое рассказать. Например об Умаре Багазове - красивом осетине, с которым мы уже договорились, что после войны поедем вместе с тобой к нему на родину в самые дикие места. Но первый среди всех - это по-прежнему Федор Буцкий, с которым ты знакома. Теперь в силу разных причин нам иногда удается перекинуться несколькими словами за день, но когда мы вместе работаем или просто встречаемся в дружеской беседе, всегда дает себя чувствовать наша большая взаимная симпатия. Вот с кем мне будет очень жалко расставаться. А расставаться придется, так как если бы даже выбор места работы зависел от нас - все равно мы разъедемся. Он стремится на свою родную Украину, а я - через Москву на Запад.
Вообще, Лида родная, я, наверное, сильно переменился не в своих взглядах и вкусах, конечно, но в привычках. Я настолько вжился в армейскую жизнь, что с трудом теперь представляю себя в штатском платье или в обычной, так сказать, домашней обстановке. Поэтому теперь иногда кажутся диковинными и заманчивыми такие вещи и привычки, которые раньше были совсем обычны.
стр. 59
Но больше всего на свете хочу я увидеть тебя, услышать твой голос, взять осторожно в руки твою чудесную голову, взглянуть в твои голубые глаза, крепко обнять и нежно-ласково всю-всю целовать. Как много мне нужно сказать тебе, любимая, и о многом рассказать - поделиться своими мыслями. Если же нам скоро и не приведется увидеться, то ты пиши, дорогая, часто и подробно. Пиши не только о фактах своей жизни, но и о своих впечатлениях о прочитанном, виденном и т.п. Часто ли переписываешься с нашими девушками? Где твои родители, все ли еще в Саратове? Как они поживают? Из очередного письма, которое я получил от отчима, я узнал, что моя мать вместе с Бебиными52 родителями выехали в Куйбышев. Хорошо бы если б им удалось там временно обосноваться до окончательного возвращения в Москву, но боюсь, что у них возникнут большие трудности с приисканием квартиры. Бома мне тоже писал: он окончил курсы воентехников и приобрел специальность сапера-электрика. Вероятно, он уже уехал в действующую армию.
Если ты знаешь адрес Иры Рахмановой (из письма Яна я узнал, что у нее теперь есть сын Сергей - вот здорово!), или еще лучше - самого Яши Драбкина53 - обязательно сообщи его мне.
Ну, я кончаю, дорогая. Прости за некоторую беспорядочность письма. Крепко тебя обнимаю и всю-всю целую.
Иос. Босин.
N 18.
27 марта 1942 г. Леля Горелик.
Дорогая Лидка! Большущее тебе спасибо за хлопоты о моем возвращении, но все это сущая ерунда и абсолютно нереально. Я тогда с горячка написала тебе, просто до смерти захотелось в Москву, посмотреть на нее и на всех вас. Как будет, так и будет. Видела ли ты Мишку, когда он был в Москве? Напиши мне подробно, подробно свои впечатления о нем. Здоров ли он действительно? Имеешь ли что-нибудь от Оси? У меня недавно были его родные, они очень давно ничего не получали и страшно волнуются. Обижаются, почему ты не пишешь. Их адрес: Галактионовская. 103, кв. 1. Е. Я. Гиммельфарб.
Что у Лары и Лени? В Москве ли уже Сара? Относительно твоих планов - ты, мне кажется, заслуживаешь взбучки. Нельзя же сейчас так разбрасываться и многого желать. Ты была на летной работе, - почетней и важней этой работы быть не может, - но были причины, заставившие тебя оставить ее и пойти на работу, связанную с нашей основной специальностью. И это сейчас важно, несмотря на видимую абстрактность. А теперь и это опостылело. Пойти в школу Расковой - там ведь учиться минимум полгода, а нашему поколению, которое только и делало, что училось, надо уже работать, а особенно тебе, уже имеющей две важнейших специальности. Другое дело, если ты вообще решаешь избрать дело штурмана своей профессией, но и в этом случае не время менять профессию, надо делать. Не обижайся, Лидок, за резкость, я просто очень разозлилась на твой вопрос и разучилась спокойно реагировать. Пиши мне часто - твои письма делают и меня оптимистом. Всем привет. Крепко целую тебя. Твоя Леля.
Получила письмо от Ю. Масленникова54 , он в Иванове в пехотном училище.
N 19.
Весна 1942 г. Лариса Тюрина.
Милая, милая Лидушка!
Я так благодарна тебе за письмо, которого так долго ждала. Ведь и Сара и Леля мне писали довольно часто. Только от тебя я ничего не получала. А здесь так скучно мне без вас, моих дорогих друзей. Ты пишешь - счастливое было время, мне кажется, что это была... сказка волшебная, а не жизнь. А я вот теперь сижу здесь и преподаю, здоровая, молодая. Лидка, родная, если сумеешь попасть в Москву, свяжись с Леней (он все еще в ТАССе) и постарайтесь добыть мне разрешение на въезд туда, а потом мы вместе бы поста-
стр. 60
рались попасть на фронт. Ведь весной предстоит самое страшное, самое трудное время. Вдвоем будет легче, мне кажется. Обнявшись с другом, и смерть не страшна. Правда ведь?
У нас уже многие погибли. Смертью храбрых пала Лиза Шамшикова55 (она из избы, где были раненые, отстреливалась до последнего патрона и была сожжена потом в избе), убит Павел Герасев56 , (Шура ведь со мной вместе), погибли по-видимому Розенберги57 , Муська, Илья Ольшанский, они не вышли из окружения. Недавно ушел на фронт Мишка Гефтер и уже ранен осколком мины в ногу и челюсть. Сара продвигается к передовым. Уехала в Можайск. От нее уже давно ничего не получаю. Леля все еще в Куйбышеве. Долго ничего не получаю от нее. У нее было ужасное несчастье. Вся семья ночью угорела, кроме Цивы. Сама она оправилась в тот же день (спала на полу). Отец три дня был без сознания. А ее двоюродная сестренка - 14-летняя девочка - умерла. У нее ужасное настроение. Если даже не получаешь от нее писем, пиши ей. Адрес ее: Куйбышевская обл., эвакогоспиталь 358, 3-е отд., м/с Горелик.
Ну вот, кажется, обо всех написала. О себе писать не хочется. Как-нибудь напишу подробно о своей жизни, о многих, многих горестях и малых радостях.
Крепко тебя целую, Лидка, родная. Пиши мне чаще и больше. Сашка стал замечательный. Это не только мое мнение.
N 20.
10 июня 1942 г. Михаил Гефтер.
Дорогая Лида!
Не писал до сих пор, т.к. завозился со сдачей и оформлением всего купленного, а также ждал сначала твоего письма. За фотокарточку большое спасибо. Обидно, что ты вышла хуже, чем обычно и куда хуже, чем на самом деле. Но не в этом дело - важна память. В твоей и Валькиной58 карточке весь наш курс, наша истфаковская жизнь, наша дружба.
Доехали мы с Ниной59 в основном благополучно, если не считать нескольких тревожных часов в Лихославле, когда не знали, как отсюда выбраться домой со всеми нашими тюками. Хорошо, шли порожняком платформы, на них и докатились. За библиотеку все, особенно комиссар, очень благодарили. Но к "повторению" отнеслись равнодушно, так что наш "план" провалился. Ну что ж, не надо быть жадным - такое счастье, как те 5 дней в Москве, тоже не всякому удается.
К твоей карточке в нашей палате отнеслись с большим уважением (форма!), а мой сосед - потешный таганский мальчуган Петька все время ставит нравоучительно тебя в пример здешним сестрам: "вот человек дело делает, а не зря болтается".
На днях, наверное, выпишусь - куда направят, пока еще ничего определенного не известно.
Как твой сборник? Что нового в Москве, на истфаке? Как здоровье Анны Евг., Ел. Семеновны60 . Всем историкам большой привет. Передай его также Лиде и Альберту61 . Пиши подробнее, со всеми новостями и мелочами. Горячий привет Влад. Васильевичу.
Крепко жму руку. Миша.
N 21.
23 декабря 1942 г. Георгий Овчинников62 .
Привет, Лида!
Меня очень обрадовало твое письмо Борису63 , твои вопросы обо мне и твой привет. Спасибо за хорошую память.
Пока жив, здоров, невредим. Тысячу раз подчеркни себе подчеркнутое слово. Воюем не мало. Собираемся повоевать еще больше, еще лучше. Обрадовали мы первые нашу страну сообщением "В последний час"(от ноября 1942 г.). Разыщи это сообщение, и ты поймешь, где мы с Борисом работаем и воюем. Часто вспоминаем Москву, товарищей, друзей, университет. Радуемся каждой строчке с большой земли. Поэтому ты уж не постесняйся и не пожалей труда - почаще радуй нас своими записками.
стр. 61
Что рассказать тебе о войне? Нового ничего нет. Что-либо конкретное - ты прочитаешь в любой газете, в любой заметке о боевых делах наших фронтовиков. Ребята у нас хорошие, настоящие герои.
Еще раз - не поленись написать.
Горячий привет.
N 22.
24 декабря 1942 г. Борис Тартаковский.
Дорогая Лида!
Письмо твое очень обрадовало меня. Очень дорого и ценно то, что наш истфаковский народ и в эти нелегкие дни, которые мы переживаем так крепко держится друг за друга. Как ни велики испытания, которые приходится нам переносить, как далеко ни разбросала нас война по самым различным уголкам Советской земли, а старая дружба не дрогнет. Многое за последние месяцы пришлось пережить, не мало похоронили новых друзей, которые очень близкими стали - обо всем этом не рассказать в одном письме.
Большую и страшную жизненную школу проходим мы, проходит все поколение наше. Иными глазами будем смотреть на многое, если выйдем целыми из этой истории. Я, как видишь, цел и невредим пока что, вопреки всем возможностям. Будем надеяться, что и впредь будет так.
А в общем жизнь идет своим чередом. На месте приходится быть очень мало, все время передвигаемся. Тут еще тепло совсем, снега нет и в помине, хотя уж Новый год на носу. Зато грязи и сырости хоть отбавляй. Далековато мы забрались, пожалуй дальше всех наших ребят-фронтовиков. Такова уж видно судьба.
Народ у нас хороший, но учесть надо то, что я писал вначале.
От Лели получил я недавно большое и грустное письмо. Неужели это правда, что погиб Валя Вайсман? Леля пишет только, что от него давно ничего нет. Да, Лидочка, легкие наши и беззаботные студенческие годы как отрезало. Велики трудности, тяжелы испытания, переносимые нами - тем глубже ощутим мы радость победы. А она уже не за горами - об этом говорят все факты последнего месяца. Вот как делается история!
Мишке я писал, но ты еще непременно передай ему самый горячий привет. Лёне и Ларе также огромный привет, а я то думал, что они уж на фараонов любуются!
Крепко жму руку твою и желаю всевозможных успехов. Твой Борис.
Пиши непременно.
N 23.
3 февраля 1943 г. Мария Школьник.
Лида, дорогая! Не ответила на твою открытку сразу, т.к. уехали из Кирова, вожу ее все время с собой. Была в Москве, но, к сожалению, не могла ни зайти к тебе, ни позвонить. Если ты звонила к Моделям, то Л. В.64 тебе, очевидно, рассказала все события. Что у тебя нового, что слышно о наших ребятах? Нет ли у тебя адреса Яши Драбкина, где Миша Гефтер? Напиши обо всех и обо всем. Здесь на фронте так хочется получить весточку, а мне теперь особенно, ведь как-то сразу оказалась вырванной из привычной университетской среды. Что пишет тебе Сареныш? Целую. Маруся.
N 24.
19 марта 1943 г. Борис Тартаковский.
Дорогая Лида!
Да, ты права, - каждая строка от старых друзей вызывает большую радость; и если так у вас, в Москве, то как же это тут, на фронте! После того, как беспрерывно 8 месяцев почти находишься на фронте, в условиях суровых и подчас очень трудных, каждая весточка от друзей во сто крат дороже. Сейчас только видишь, насколько тесен был наш истфаковский круг, насколько хорошие были у нас ребята. Много было ребяческого, напускного - время уничтожило все это, а война и окончательно смела. И те, кто были просто знакомыми - стали друзьями. Суровые наши времена сближают - слишком мало нас останется, слишком много приходится переносить каждо-
стр. 62
му из нас, особенно здесь. За последнее время связь работает очень скверно
- виной тому и распутица весенняя и быстрое наше продвижение и т.п. Лишь в самые последние дни кое что стали получать. Очень огорчило меня твое сообщение о Мишке Гефтере; я писал ему, но почему-то ответа нет. Леля тоже давно что-то не пишет. Большое счастье, если ей удастся, а видимо это так - попасть в Москву. Ее душевное состояние значительно выиграет от этого, и Мишке тоже будет легче переносить физические страдания. За последнее время писем, как и говорил тебе уже, получаю мало - от Вали Куниной65 , Хейфеца66 , Саши Грунта67 , Вали Гандуриной68 . Двое последних - в Москве. Люся69 по-прежнему на Урале, в Кировограде (около Свердловска), работает с большим увлечением в школе.
Ты много пишешь о Москве - счастливая, ты видишь ее каждый день. Для меня это пока недосягаемо. Крепко жму руку. Пиши почаще. Твой Борис.
N 25.
19 марта 1943 г. Георгий Овчинников.
Привет, Лидочка!
Спасибо за память, за письмо, за приветы и пожелания.
У нас все по-прежнему. Война идет весьма интересная. Бой идет на земле, под землей, в воздухе. И очень трудно определить, где идет более интенсивная и страшная война. Особенно зверствует артиллерия. Немцы чувствуют недоброе и бьют из десяти пушек по каждому нашему миномету. А наши артиллеристы заносят в свои планшеты обнаруженные огневые точки, готовят данные, производят небольшую пристрелку по ним и ждут сигнала начать кадриль. Очень все это интересно и любопытно, если бы не было одного - если бы немецкие пушки стреляли яблоками или дынями. Но так как они стреляют снарядами, рвущими дома, блиндажи, окопы, коней, людей - картина фронта несколько портится. Но мы это переживаем свободно и уверенно. Придет желанный час, и наши пушки, минометы, самолеты дадут немцу перцу, а нам дадут дорогу, и мы пройдем к немецким блиндажам и далее. И мы сбросим окаянного врага в море.
Лида! Нас с Борисом заинтересовал чрезвычайно один вопрос - с кем это ты устраиваешь прогулки по сокровенным, святым для нас местам столицы? Ты сказала правду - мы до боли соскучились по Москве и непрерывно, всегда думаем о ней. Мне было бы ужасно приятно быть хоть один раз твоим попутчиком в твоих прогулках. Вдвойне было бы приятно: во-первых, я прогулялся бы по улицам, площадям и набережным Москвы, во-вторых - я имел бы огромное удовольствие чувствовать рядом тебя.
С большим приветом. Обстоятельно пиши и передай привет всем моим товарищам в ЦК. Напиши, кто из них остался, кто помнит меня?
Жму руку.
N 26.
17 июня 1943 г. Тамара Фрейман70 .
Лидуша! Милая!
Так рада твоему письму, что и выразить трудно. Мне так тебя хотелось видеть, и время для этого было, да вот беда - тебя не было. Ну, если приеду еще, конечно, постараюсь.
Ты знаешь, как я тебе завидую: ты на такой живой работе. Ведь интересно же налаживать и строить заново жизнь, там, где она только начинается. Это все равно, что самого тяжелого больного или раненого после долгих хлопот и стараний проводить здоровым и веселым в свою часть. Ведь какое удовлетворение испытываешь, когда видишь хоть часть твоей работы, оконченной и полезной. И ты зря подумываешь о перемене ее. Не советую. Хотя знаю, что ты везде, на любой работе дашь пользы не меньше.
Вот написала и подумала о себе. Тоже, кажется, не на плохой работе нахожусь: уже скоро год как работаю старшей сестрой (как видишь, сумела завоевать себе должность, выше которой по медицинской лестнице уже нельзя подняться). Около 9 мес. как я комсорг и вообще главный организатор всех
стр. 63
начинаний. Мою работу ценят, получила уже пять благодарностей в приказе (за 9 мес, что в этом госпитале). Словом, все хорошо. А ведь вот тоже хочется куда-то еще. Это, пожалуй, у нас у всех такие непоседливые характеры, все хочется чего-то нового. Вот и Чистякова71 уже сменила место. А что, Лидуша! Каких специальностей только нет теперь у представителей нашего курса! Хорошо бы встретиться, поговорить. А ведь поговорить-то теперь есть о чем!
А большинство наших ребят - военные! Да так и должно было быть! Мы ведь нигде, ни в чем не отставали. Ну, а теперь своей работой и служением общему делу не посрамим честь истфака и нашего курса. Так ведь? Передай всем, кого увидишь, самый горячий привет от меня. Пусть пишут.
Да! Лидушка! У меня к тебе одна серьезная просьба. Бьюсь, никак не могу достать рекомендаций для вступления в канд. ВКП(б). Ведь я уже в третьем госпитале за время войны, везде меньше года и, значит, местные партийцы не могут дать рекомендации. А в Москве была и никого не видела. Можешь ли ты мне помочь в этом деле? Будь добра, напиши.
Вызывают. Привезли больных. Бегу.
Желаю успехов в работе. Поздравляю с вылетами. А вообще-то я всегда тобой восхищалась, теперь можно признаться. Пиши, дорогая.
Только сегодня получила посылку (книги) от Козьменко Иры72 и письмо от Чистяковой. Рада так! Сразу три письма и, конечно, сразу куча воспоминаний. Ох, и ждут, чтобы шла. Ну, бегу.
Будь здорова. Целую крепко. Тамара.
N 27.
4 июля 1943 г. Тамара Фрейман.
В той открытке не хватило места. Продолжаю. Как я живу - очень хорошо! Расположены в деревне. В лесах вокруг много ягод. Работы не так много. Зато очень много работы как комсоргу. Приходится очень часто делать доклады, проводить читки и с личным составом и с больными. Выпускаю через день "Боевые листки". Занимаюсь много вопросами воспитания молодых комсомольцев. Бываю в политотделе на семинарах и по вызовам. Начальник и его зам по политчасти очень хорошие. Имею большой авторитет и у них и среди личного состава. По работе все идет гладко. Да иначе и быть не может - ведь воспитание истфака! Только плохо, что скучновато у нас, нет баяниста. Кино бывает у нас очень редко. А так живем хорошо. Желаю тебе больших успехов в твоей работе. Всем шлю привет и самые лучшие пожелания. Пришли адрес наших ребят.
Тамара.
N 28.
11 июля 1943 г. Арон Модель.
Милые и дорогие Лида и Леля!
Спасибо тебе за подробное письмо, Лида! Как приятно и радостно его получить. Вы, наверное, знаете, что у нас начались теперь самые ответственные и серьезные дни. Сверхбешеные атаки врага не затихают ни днем, ни ночью. Велик и изумителен героизм и выдержка наших бойцов! Чувство гордости не оставляет тебя, когда ты смотришь на их великолепную волю, выдержку и настойчивость. Ни авиабомбы, ни "тигры" - ничто не может их сломить. А горы немецких трупов все растут.
Мы с Сарой каждый на своем скромном посту делаем все, что в наших силах для ускорения гибели врага. А как гнусны и подлы эти "двуногие завоеватели"! Сколько этих мерзавцев я видел и слышал, и больше становится ненависть и презрение к этим бандитам, которые и в плену прикидываются невинными овцами.
Леля, поздравляю тебя с переездом в Москву, очень буду рад получить от тебя весточку. Лида, у меня к тебе просьба - пришли мне адрес Бориса Тартаковского и вообще кого знаешь с нашего курса, а то я совсем потерял с ними связь. Сара сейчас на передовой. Как только ее увижу, передам ей письмо.
стр. 64
Ее адрес теперь: полевая почта /05223 - Б/.
Горячий привет Мише. Столько раз вспоминаем с Сарой его светлый и благородный ум. Горячий привет вашим родным. Целую Вас. Арон. Жду писем.
N 29.
20 июля 1943 г. Тамара Фреймам.
Лидушка! Очень рада, что столько новостей ты мне сообщила. Безумно рада за вас, москвичей однокурсников, что вы опять собираетесь в дружную курсовую ячейку. Так хочется всех посмотреть! Ну, конечно, я не из таких, чтобы не устроить себе командировки в Москву. Ясно, что в этом месяце постараюсь приболеть, чтобы повидаться с вами. Лидуша! Хоть ты там устрой мне высылку рекомендации в канд. партии. Ведь Горошкова73 и Шура Данилова74 могли бы мне написать. А то тут имеется возможность перейти на орг. работу, и дело только в этом. Постарайся, дорогая! Передай от меня большой-большой привет всем нашим ребятам, скажи, что скучаю об них очень и очень бы хотела из всех увидеть. Постараюсь обязательно приехать. Я от вас не близко, в 15 км от передовой. Пиши, дорогая. Так рада каждой весточке из Москвы.
Целую тебя. Тамара.
N 30.
21 июля 1943 г. Сара Шапиро.
Лидка, дорогая моя, спасибо за долгожданное или, вернее, уже нежданное письмо. Не могу понять и простить вам вашего молчания. Несколько раз писала на истфак на имя Кинкулькина для Лиды. Я надеялась через нее узнать о вас, но и от нее нет ответа. Почему Лелька не пишет?
Девочки, мои дорогие! Неужели вы не понимаете, что письма ваши для меня огромная радость, ведь это единственная связь с гражданской жизнью. Вы ведь наверное по себе чувствуете, как помогает в вашей жизни дружба, вот и мне еще веселее здесь на фронте, когда я чувствую свою близость с вами. Пишите мне чаще и подробнее о себе и других наших друзьях и знакомых. Обо мне и об Ароне можете узнать от Моделей и от моих родителей. Очень прошу вас, тебя и Лельку, заходить иногда к моим старикам. Я живу очень хорошо. На передовой была примерно с месяц, все остальное время вблизи от нее. Теперь с нетерпением жду приказания. Часть примет участие в наступлении. Фрицы удирают. Я уверена в скорой и окончательной победе. Арон работает очень много, я иногда бываю у него. Девочки, мои хорошие, моя работа очень скромная, но все же уверяю вас, вам не придется краснеть за свою подругу. Я не знаю, куда делась моя былая трусость. Я сильна настоящей боевой дружбой моих замечательных бойцов. Вся моя жизнь сейчас с ними и для них. Целую тебя и Лельку...
N 31.
1 августа 1943 г. Сара Шапиро.
Дорогая Лидка! Спасибо за открытку. Моряк на ней очень хорош, а твои дружеские строки - еще лучше. Родная, видишь, как я быстро отвечаю. Надеюсь, теперь уже наша переписка не прервется. Так приятно получать письма от вас. Мои дорогие девочки! На днях получила письмецо от Лели и тут же ответила ей. Теперь с нетерпением жду ваших писем. Лидочка, не жди моих ответов. Разные обстоятельства могут их задержать, но я очень прошу тебя писать часто. Мне сейчас очень скучно. Читать нечего. Арон прислал мне "Историю римской литературы", но, право, она сейчас в голову не лезет. Лидушка, я уже обращаюсь с этой просьбой и к Лельке: подберите мне какое-нибудь чтиво и пришлите. Может быть, новинки удастся достать: книги о Брусилове и Багратионе или еще что-нибудь хорошее. Брошюры меня тоже интересуют - все, что может пригодиться мне для пропагандистской работы и бесед. Бандероли на почте принимают везде. Я знаю, тебе страшно некогда, но может быть, вкупе с Лелькой вы что-нибудь для меня организуете.
Сейчас собираю рекомендации и подаю уже в члены партии. Я с марта - кандидат. Подала ли ты в партию? Лидочка. Не слышно ли что-нибудь о
стр. 65
той группе ребят: Сечан и др.? Передай от меня большущий привет Араксе и всем нашим, кого увидишь. Где Рая Конюшая75 ? Если увидишь Галю Горошкову - она в ТАССе работает - ей от меня передай горячий привет. Я все не соберусь ей написать. Не пишет ли тебе Вейцман? Где Менделевич76 ? Что ты знаешь о Саше Дрожжине77 ? Лидушка, пиши обо всех и обо всем, даже о том, кем и чем ты в настоящее время увлекаешься? Не обижайся, моя дорогая. Это я любя. Как поживают твои мама с папой? Им тоже большой, большой привет.
Я думаю заняться писанием истории моего подразделения, где я служу. Как ты на это смотришь? Если бы ты знала, до чего пакостная здесь стоит погода. Сижу сейчас в своей землянке мокрая-премокрая, грязная-прегрязная, оттого, что на улице мокро и грязно, и мне приходится много ходить, так как взвода мои далеко друг от друга.
Целую тебя множество раз. Твоя Сара.
N 32.
4 августа 1943 г. Виктор Штейнобук78 . Лида, дорогая!
Не пришлось мне к тебе зайти при обратном проезде через Москву. Получилось так, что даже сутки я не был в Москве, а лишь переехал с Казанского вокзала на Павелецкий. А ведь мне так хотелось и нужно было быть у тебя. Приехал на место и застал письмо от тебя и Араксы, письмо, тронувшее меня своей теплотой, и мне еще больше захотелось поговорить с тобой, и не так, как у тебя в ЦК, а иначе, на досуге, как-то больше "по истфаковски".
Лид! Ты не посмеешься надо мной, если я сознаюсь тебе, что наряду с многим другим, война воспитала во мне какую-то сентиментальность, и связана она только с истфаком и истфаковскими друзьями, особенно с той частью, с которой я встречался в более узком кругу - то ли у Женьки, у Лели, Сары Шапиро или других. А ведь ты всегда была в числе их и занимала всегда свое место, весело-жизнерадостное место Лиды Максаковой. Ты смеешься над этими воспоминаниями? А меня они часто питают, поддерживают. Хочется с этими людьми, товарищами по истфаку быть и сейчас друзьями, отвечать перед ними за свое поведение в эти ответственные дни, чувствовать их внимание, поддержку и поддерживать их. От Женьки вот уже несколько месяцев как нет ответа. А ты ему написала? Что он ответил? И Мотька молчит.
После трехнедельного перерыва опять приступил к своей работе. Не по душе она мне, но приказ есть приказ, и я стараюсь быть полезным и на комсомольской работе. Утешает то, что много работы по пропагандистско-лекторской работе. Люблю эту работу, но, к сожалению, очень мало литературы. И тут я жду от тебя помощи. Снабжай меня пожалуйста стенограммами лекций по международному вопросу и по комсомолу. Если это очень трудно, переслать пару стенограмм по международному вопросу и по молодежной тематике - позвони Лиде (К 0 - 89 - 89 - Головина79 ), она перепечатает или сделает выписку и мне перешлет. Кроме того, я бы очень хотел получить Ваш монтаж о комсомоле. Если нужна бумага - затребование политотдела, все это легко можно прислать. А имеешь ли ты возможность достать для меня журнал "Война и рабочий класс", "Мировое хозяйство и мировая политика", газету "Британский союзник"? Эх, если бы я все это регулярно получал, я бы здесь открыл "филиал истфака" или что-либо в этом роде. Подсоби, Лида! Ты только достань и передай Лиде, а она мне перешлет. Все, что смогу сделать для тебя, с радостью сделаю.
Если увидишь кого из наших, скажи, что жив и кланяюсь. А пока обнимаю и крепко жму руку.
Виктор Штейнбук.
N 33.
5 августа 1943 г. Сара Шапиро.
Лидка, милая! Получила от тебя сегодня два письма сразу. Можешь себе представить мою радость. Да ее сравнить ни с чем нельзя. Спасибо большу-
стр. 66
щее. Я как раз сегодня пришла утром страшно разочарованная: представляешь, решила пойти в секрет на ночь с бойцами, чтобы подслушать немецкие разговоры. Каждую ночь фрицы громко разговаривали. Но на этот раз ни один фриц звука не проронил. Так я зря и прождала всю ночь. Стоило мне уйти лечь спать, как они загалдели. Ну, скажи, не обидно? Но твои письма меня вполне утешили. Лидка, пишите мне чаще, ты и Лелька. Дай и другим мой адрес, пусть пишут. Я тоже буду писать всем часто. Если можете, пришлите мне хоть немного бумаги и конвертов. Спасибо за то, что заходите к моим родителям. Заходите к ним по возможности почаще, они, наверное, были вам очень рады. Тоже и... Она ведь, бедняжка, очень скучает.
Девочки мои дорогие, до чего приятно ощущать вашу дружбу, тепло, участие. Пишите почаще. Если увидишь кого из наших - горячий привет от меня. Я очень привыкла к окружающим меня дорогим моим бойцам, но до чего мне не хватает вас, мои подруги. Хотя бы раз в месяц видеться, правда?
Целую крепко. Сара.
N 34.
7 августа 1943 г. Алексей Кара-Мурза80 .
Дорогая Лида!
Меня очень тронуло твое письмо. И не только потому, что его написал действительно мало знакомый человек, но особенно потому, что оно было таким теплым и дружеским, каких я мало получал и от близких людей. Те теплые строчки, в которых ты коснулась моего большого горя, сразу прибавили мне в твоем лице дорогого друга. Что делает сейчас Катя Новикова81 ? Я будучи в Москве и письменно не раз хотел, чтобы она мне все рассказала (я ведь знаю о Люсе82 только по официальному письму, газете, радио), но все же не решался сделать это, до сих пор это было трудно все и больно... Если останусь жив - узнаю все после войны.
Лида! Мне хочется знать как можно больше обо всех истфаковцах. Что о ком известно еще? Ты, наверное, написала мне о немногих, о которых знаешь. Ваш курс я прекрасно помню почти целиком. О ком же, кроме Пинуса и Ольшанского, известно из ребят, бывших в ополчении.
Напиши, как же выглядит истфак, где он сейчас помещается, кто из старых учится, что за молодые кадры, как программа. Все хочу знать.
Лида! О себе я напишу подробнее как-нибудь в другой раз. А вообще о нашем брате достаточно знать, что он жив. Борис мне ничего не написал об Овчинникове. Адрес Бориса: ПП 42611 Д.
Ты пишешь, что тянет снова летать. Это, конечно, вполне понятно. Но я думаю, что не следует. Работа у тебя полезная, нужная и видимо интересная - так что менять ее не стоит. Думаешь ли об аспирантуре? Не знаешь ли случайно, где сейчас Шитов83 ? Есть ли по-прежнему группа наших девушек в Кирове, там ли Ямпольская, что делает, как живет?
Лида! От меня передай приветы всем нашим истфаковцам - когда видишь. По-прежнему ли декан Сказкин (ведь Жора Овчинников это его сын, да?)
Будь здорова, Лида. Желаю тебе всего доброго. Спасибо за память.
А. Кара-Мурза
N 35.
25 августа 1943 г. Сара Шапиро.
Мои дорогие девочки! Обращаюсь к вам обеим, т.к. Лелькин адрес опять забыла, никак не могу запомнить, к какой улице относится N1 и к какой 16. Не удивляйтесь, ведь у меня всегда была плохая память, а после болезни я осталась совсем без головы, да, да, не только без волос, но и без головы. Думаю, что дома, т.е. в части, лежат уже письма от вас, но я там не была уже около 10 дней, поэтому не знаю еще ваших ответов на мои письма последние.
Я гощу у Арона. Сейчас у нас отдых. Мы много читаем. Особенно мне хочется наверстать упущенное. С жадностью набрасываюсь на все газеты и журналы. Здесь в этом отношении замечательно. Центр, газеты они имеют в тот же день. Вчера прочла "Луна зашла" Стейнбека. Читали? В 5 - 6 номере
стр. 67
"Знамени". Хорошая вещь, оригинальная по стилю и очень сильная по содержанию. Прямо физически ощущаешь всю никчемность, опустошенность, бесперспективность "победителей", все бессилие и безысходность попыток фрицев создать "новый порядок" в "покоренной" Европе и всю силу и будущность нарастающего гнева и сопротивления свободолюбивого народа. И в то же время в книге ни одним словом не упоминается, что "победители" это немцы, а оккупированная страна - это Норвегия. Но это ясно и без слов. Вся картинка дана в миниатюре. Интересно, как вам, но мне эта вещь очень понравилась, не менее чем его "Гроздья гнева". Помните? Не знаю, зачем я все это пишу, но мне вдруг захотелось поделиться с вами, как бывало в мирное время.
Сегодня мы, очевидно, двинемся. Я на этот раз еду на машине вместе с Ароном, т.к. моя часть уже где-то в дороге и я найду их уже на месте. Буду, наверное, стоять опять где-нибудь недалеко от Арона. Нам, кажется, предстоит продолжительное безделье. Скучно будет. Но ничего, я думаю тогда усиленно заняться немецким, а также писанием "Истории части", которую мне поручили составить. Жду обещанной вами литературы.
Девочки, дорогие, у нас многие получали отпуска, побывали в Москве. Арон тоже надеется на это. Было бы замечательно, если бы ему удалось поехать домой. Я же даже обращаться по этому поводу не могу к начальству, т.к. зимой имела отпуск и была у родителей в Башкирии.
Девочки, счастливые, вы слышали, конечно, салюты в честь Орла, Белгорода и на днях в честь Харькова. Какое это, наверное, величественное зрелище. Какая огромная радость и гордость за нашу Красную Армию и за Родину. Правда, я навиделась всего этого здесь, и ракет, и трассирующих пуль. И представьте себе, даже в самые страшные минуты обращаю внимание на внешнюю эффектную сторону всего этого дела. Может, поэтому у меня так мало времени и места остается страху, что верх берет любопытство и интерес к тому, что происходит вокруг меня и что я чувствую.
Но я, дорогие мои, уже почувствовала, что является самым ужасным и страшным в войне - смерть товарищей. И как раз с этим пришлось мне столкнуться ближе всего. Девочки, родные, вы понимаете, что значит, когда видишь своего товарища, с которым связана вся твоя теперешняя жизнь, мертвым, или со страшными ранами на молодом, сильном теле. О как сильна ненависть к подлым фашистским убийцам именно в эти минуты, когда прощаешься со своим боевым другом. Но они отдали свои жизни не напрасно, не впустую.
Мои дорогие ребята все имеют боевой счет. Так, один из погибших во время наступления сержант имеет на счету 42 убитых фрица. Но ведь за него одного, так же как и за других наших бойцов, советских хороших ребят, должны быть уничтожены сотни, тысячи, все гады, все до единого.
Девочки, если бы я имела глаза, я бы сама взяла снайперскую винтовку и открыла бы счет, счет мести и ненависти. Сейчас во время передышки, которая, очевидно, нам предстоит, я постараюсь овладеть всеми видами оружия. Мне стыдно, что я после двух лет своей военной службы могу только из ТТ стрелять, да и то плохо. Пока я оказалась счастливой на поле боя, тьфу, тьфу. Не сглазить! Отделалась только пробоиной в кобуре своего пистолета. Разрывная пуля фашистская наткнулась на мой ТТ, и только осколок ее рикошетом задел ногу, образовав лишь маленькую ссадину и большой синяк. Правда, я под огнем была не больше недели. Но я теперь хорошо знаю, что такое свист пуль над головой и разрывы артснарядов, арт. обстрел. Не знаю, куда моя трусость девалась. Конечно, страшно, но это не мешало мне выполнять свою работу. Первые дни в глазах стояли люди, которым я оказывала помощь и которым она уже не была нужна, но теперь опять все вошло в норму. Сейчас слушаю патефон, вальс и готова пойти танцевать. И опять я все та же, готовая смеяться по любому поводу. Ваша Сара. Такова жизнь! Пишите, дорогие.
Целую крепко. Сара.
стр. 68
N 36.
13 сентября 1943 г. Людмила Зак84 .
Лида, привет горячий!
Как живешь, как работается?
У нас сейчас горячие боевые дела. Работаю лектором политотдела соединения. К тебе и друзьям, которые меня помнят (например, Аня Млынек85 , Гриша Елигулашвили86 ) у меня просьба от всех политотдельцев. К 25-летию ВЛКСМ нам нужен двоякий материал. Во-первых, фактический материал (брошюрки, книги и проч.) для докладов. Очень прошу прислать все что возможно. У нас в этом смысле - книжный голод. Во-2-х, не можете ли помочь нам приобрести фотовыставку по материалам вашей выставки "Комсомол в Отечественной войне". Это было бы замечательно! Очень прошу помочь нам в этом. Думаю, что праздник встретим многими салютами в честь новых наших побед.
Целую тебя, Лидок. Черкни пару слов. Горячий, самый горячий привет ребятам!
Мила Зак.
N 37.
75 сентября 1943 г. Сара Шапиро.
Лидушка, дорогая.
Поздравляю с днем рождения. Надеюсь, письмо мое придет не слишком с большим опозданием. Шлю тебе свой скромный дар - мою фотографию.
О себе не пишу. Узнаешь подробно у Лели и наших. Я живу хорошо. Отдыхаю. С нетерпением жду твоих писем. Не ругаю на этот раз за молчание только потому, что это письмо сугубо поздравительное. Ты ведь часто ездишь в командировки - не будешь ли в наших краях? Арона найдешь в г. Курске на ул. Карла Либкнехта, д. 32.
Привет маме и папе. Желаю тебе, родная, здоровья, бодрости, успеха в работе и личной жизни, а главное, конечно, скорой победы над ненавистным врагом.
Целую крепко. Сара.
N 38.
19 сентября 1943 г. Александр Лось87 .
Лида, привет!
Думаю, что тебе рассказали, что я был в Москве, в ЦК. Когда узнал, что ты там работаешь, то очень жалел, что не удалось встретиться. Ты теперь крупное начальство, а я по своей работе нахожусь в прямом подчинении. В Москве я из наших бывших студентов видел только Лиду Яструб. Время прошло так незаметно, и нужно было опять возвращаться в Казань.
Из ребят нашего курса я переписываюсь с Мишей Комиссаром88 . Он старший лейтенант и воюет, как он мне писал, в тех местах, где производил археологические раскопки проф. Арциховский. Получаю письма от Саши Журавского89 . Он в Магнитогорске работает редактором многотиражки.
Лида! Мне хотелось бы подробнее узнать о судьбах наших истфаковцев. У вас, москвичей, больше сведений, т.к. все дороги ведут на Москву.
Письмо это тебе передаст наш товарищ, вызванный на совещание агитаторов. Очень прошу тебя, помоги ему в покупке максимума литературы через т. Щербакову90 и киоск ЦК. Привет всем нашим знакомым. Лось.
N 39.
18 октября 1943 г. Михаил Фельдман91 .
Здравствуй, Лида!
Это пишет тебе Миша Фельдман. На нашем участке сейчас затишье. Темная ночь... дремучий лес... У меня появилась свободная минутка, и я решил тебе написать пару слов. Тогда мне пришлось уехать из Москвы внезапно, за мной приезжали - наша часть уходила на фронт после короткого отдыха, и мне не удалось зайти на следующий день к тебе и за литературой.
С тех пор мы непрерывно в боях. Я был вторично ранен в плечо, но лечился мало, потому что рана была легкая - касательная. Мы содействова-
стр. 69
ли с правого фланга при взятии Орла, брали г. Карачев, Брянск, Кричев, прошли с боями сотни километров. Между прочим, вели бои и овладели теми противотанковыми рвами, которые студенты МГУ и истфака строили в июле 1941 г. Взяли ту деревню, Снопоть, где мы жили с Мишей Гефтером и др. ребятами - она вся сожжена немцами и нашими снарядами. Левее этой деревни наша дивизия форсировала р. Десна.
Сейчас подошли к водному рубежу, сильно укрепленному противником. Вчера контратаковал нас силою вновь прибывшего из Норвегии полка до 1500 штыков, но были повсюду отбиты. Сожгли у них 5 танков и подбили 2 танка. Набрали целый комплект пленных. Сегодня - затих, очевидно, выдохся. Но, в общем, дерется упорно... А лично у меня все по старому, работы очень много, так что спать почти не приходится, но уже привык к этому.
Ну, Лида, извини, что я тогда не зашел и подвел тебя... не сердись.
Привет Мише Гефтеру, Араксе, Леле, Лиде Яструб и всем знакомым.
С приветом Миша Фельдман.
N 40.
15 декабря 1943 г. Евгений Вейцман.
Дорогая Лидочка!
В моей суровой и трудной жизни, вдали от всего того, что мне было дорого и близко, вдали от людей, которые мне бесконечно дороги, твое письмо было для меня без преувеличения огромным радостным событием. Я его читал и перечитывал, читала его мама, и мы долго вспоминали Москву, мое детство, школу, университет. Ты понимаешь, Лида, мне трудно объяснить мое молчание. Я никому не могу писать писем. Это может показаться странным, тем более, что ты знала меня как большого любителя писем, и притом - длинных. Но жизнь меняет людей, а жизнь этих лет - тем более. Я очень много думаю о моих друзьях, я всей душою с ними - тем более, что я за эти годы не встречал людей более интересных, чем наш круг, ни с кем не сходился, ни с кем не был близок, - но писать мне НЕ О ЧЕМ. Не забудь, что я нахожусь в тылу, в условиях стабильных. Работаю очень много. Но нет ничего в моей жизни яркого. Удовлетворен ли я? Нет, и не могу быть удовлетворенным. Об этом можно много рассказывать, но писать очень трудно. Нужно знать условия, чтобы понять. Я чувствую в себе огромную энергию, но не всегда имею возможность ее применить.
И если бы я написал подробно о моей жизни, то вы все, которые меня знали, сказали бы - "неужели это наш Женька!".
Кроме того, Лида, тяжелое горе потери самых близких людей накладывает жестокий отпечаток. В Таганроге зверски замучены тетя и двоюродный брат Гриша, которого ты, конечно, помнишь - веселый, талантливый парень, наш общий любимец. Страшная картина их гибели теперь полностью восстановлена моим братом Сергеем и сообщена нам. Их расстреляли после издевательств в числе 8 тыс. евреев за городом в октябре 1941 г. Умер от тифа зимой 1941 года мой дядя Шура, которого ты тоже знаешь, он работал в Ленинграде. Наконец, гибель Бориса Брегера92 , Абраши Сонина и других моих самых близких друзей...
Марик93 на фронте с начала войны. Он - артиллерист, капитан. Сейчас сражается за Днепром. Пишет редко. Смерть Бориса сильно изменила его. Теперь я даже не знаю его адреса.
Здесь у нас в части комсоргом части работает Мишка Цимбалист94 . Ты можешь себе представить, как я обрадовался, когда его к нам назначили. Какая-то частица истфака, человек, который понимает меня и которого я понимаю. Тем более приятно, что по работе я с ним связан. Недалеко от меня работает Мотька Портнов, Борис Косолапое95 . Изредка мы видимся с ними. Менделевич, по слухам, работает в ОКР где-то в Казани.
Что тебе сообщить о моей работе? Мама тебе, конечно, подробно рассказала о том, как мы живем и как я работаю. Она тебе, наверное, сообщит о моих "успехах" в области искусства, о том, что за развитие красноармейской художественной самодеятельности я награжден почетной грамотой Президи-
стр. 70
ума Верховного совета Чувашской республики. Но она не сможет рассказать о моей работе так, как это могу сделать я, и, конечно, не в письме.
Вкратце: я работаю культмассовым работником нашей части, являюсь организатором лекторского бюро и красноармейской самодеятельности. Работа разнообразная, интересная. Наша часть прочно заняла первое место по самодеятельности, и на олимпиадах у нас бывают очень интересные постановки. В части у нас есть московские актеры, которые и возглавляют это дело. Сам я также читаю лекции и участвую в самодеятельности - больше по линии чтецко-драматической. Кроме того, сам вместе с одним довольно крупным московским режиссером пишу сценарии и монтажи. (Уроки Иры Адлер96 не пропали даром, - кстати, где она?). Последний наш монтаж к 26 годовщине Октября "Русь - отчизна дорогая", построенный на материалах классики и фронтовых писателей и идущий от имени русского бывалого солдата Фомы Смыслова - был очень удачен. Его не стыдно было бы показать в Москве. Мы впервые в Чувашии поставили "Русские люди", в которых я играл Розенберга. Когда мы встретимся, Лида, я исполню тебе целый ряд моих номеров.
Мне немного обидно, что главное у меня сейчас это. Хотелось бы другого. Кроме того, характеру моей работы не соответствует звание сержанта. Мне приходится иметь дело главным образом с офицерами. А я - только сержант. Учиться же в офицерскую школу меня не пускают.
За время моего пребывания в армии я работал замкомроты по полит, части, и, признаюсь, эта работа меня больше удовлетворяла, несмотря на то, что сейчас я имею большие "материальные" блага - живу дома и т.д. Работал я довольно долго следователем - эта работа особенно меня увлекла, но опять-таки несоответствие исполняемой должности со званием заставили меня отказаться от этой работы. Командование части посылало на аттестацию, но сейчас без школы офицерское звание получить невозможно.
Самое ценное, что для нас представляет интерес в жизни - люди - их здесь мало таких, с которыми было бы интересно познакомиться, побеседовать. Поэтому живу замкнуто, сталкиваюсь с людьми только по работе. Учусь выдержке.
Лидочка! Если бы ты знала, как я скучаю, как хочу видеть тебя, снова окунуться в московскую жизнь. Твердо хочу вернуться к истории, к научной работе. Боюсь только, что многое придется повторять. Иногда сжимается сердце от воспоминаний. Часто с Цимбалистом перебираем ворох воспоминаний - смеемся. Единственное утешение - книги, журналы, газеты. Несмотря на занятость, успеваю поглощать их в огромном количестве и даже вести кое-какие заметки. Пригодятся после войны.
Лида! Прошу тебя писать мне часто. Пиши обо всем подробно.
N 41.
17 июня 1944 г. Евгений Вейцман.
Здравствуй, дорогая Лидочка! Я был очень рад, получив от тебя письмо. Так редко удается беседовать с друзьями, даже письменно.
Итак, кончилась моя чувашская эпопея и началась новая жизнь. Живем мы в лагере, в чудесном месте. Природа необыкновенная. Спим в палатках. Я живу вместе с Цимбалистом, и часто по вечерам разговариваем о Москве, истфаке и ребятах. Боже, как далеко все это!
Работаю очень много. Сейчас моя работа несколько другого характера, чем раньше. Я больше занят политработой, планами и т.д. Клубной работой занимаюсь меньше. За это время я составил новый выпуск "Фомы Смыслова" и написал драматическую сценку "В день вторжения", которую все одобрили. Настроение бодрое, хорошее, благодаря интересной работе, хорошему питанию и чудесной местности. Конечно, хотелось бы побывать скорее в Москве. Но это будет не раньше июля-августа. Тогда, конечно, буду у тебя и обязательно на даче, с которой связано столько воспоминаний.
События развиваются блестяще. Победа близка и вместе с ней возвращение домой и учеба. Только это поддерживает и поднимает дух.
стр. 71
Хотелось бы получить от тебя подробное письмо обо всех москвичах, о всей жизни. Очень благодарен тебе за то, что наконец разрешился вопрос со злополучными деньгами. А где Ида97 ? Так ты мне и не дала ее адрес. Встречаешься ли ты с ней?
Мама была у меня. Но очень мало. Папа устроился недалеко от меня - в Калинине. Я очень рад, что мы все уехали из Чувашии и что в Москве опять есть квартира и постоянная база.
Между прочим, в последний мой приезд в Москву, уже после того как я был у тебя, - я видел Гришку Шкловского98 - встретил его совершенно случайно возле его службы. Долго говорили с ним.
Как здоровье твоих родных? Жду от тебя писем. Жму руку.
Женя.
N 42.
1944 г. Евгений Вейцман.
/Письмо без начала/99 .
... В частности меня интересует вопрос: какова судьба Алисы Могилевской100 . Ты знаешь, я перед войной очень привязался к ней. Она - исключительная женщина. И вот - последний раз я ее видел перед отъездом моим на работы, и как мне тогда было грустно с ней расстаться! Потом она уехала на фронт - и все. Я пробовал писать ее родным, но безуспешно. Кажется, с тобой работает Аракса. Передай ей от меня самый горячий привет и скажи, что я ее помню, помню ее напутственные слова и что честь комсомола истфака я не опозорил. Если бы она видела мою работу, она осталась бы довольна - хотя я и работаю в тылу.
Это последнее обстоятельство меня мучает неоднократно. Ты меня поймешь, Лида! Я честно и много работаю. Имею не одну благодарность. Но хочется быть поближе к событиям. Все кажется, что все то, что ты делаешь, недостаточно. Можно было делать больше. Разве я не мог бы работать в другом месте, приносить известную пользу. А что касается до опасности, жизни и т.д., то теперь об этом не думают. Не в этом - ценности, а в другом.
Лида, у меня к тебе будет большая просьба. Я думаю, что ты, работая на культмассовой работе в ЦК ВЛКСМ, сумеешь помочь мне различного рода литературными материалами для меня. Мне нужно побольше фронтового материала, материала для самодеятельности и т.д. Может быть, тебе поможет Лида Яструб, ведь она работает в КОГИЗе. То, что ты сможешь сделать быстро - передай с мамой, остальное - прислать по почте. Деньги будут высланы сейчас же. Я думаю, что ты сумеешь подобрать кое-что или посоветовать. Кроме того, напиши мне кое-что из опыта твоей работы - мне это очень пригодится.
Между прочим, к нам сюда часто приезжают из "Комсомольской правды", из ЦК комсомола. Нет ли у тебя такой возможности? Лидочка, очень хотел бы тебя видеть. Расскажи маме подробно обо всех и обо всем.
Передавай от меня самый горячий привет всем нашим - особенно Лельке, Мише Гефтеру и всем-всем, кто меня помнит. Лиде Яструб скажи, что бы очень хотел получить от нее письмо. Она мне писала, я ей ответил, но ответа не получил. Имею сведения частью о Циле. Она работает в Кирове там же, где моя тетя (хирург), и они с ней очень сдружились. Тетя очень хорошего мнения о Циле, как о мед. работнике, и когда она сломала руку, Циля сидела возле нее все время.
Совершенно не знаю, где Родя101 . Где Мимиша102 .
Мама сейчас едет в Москву в командировку. Она, вероятно, подготовит почву для переезда домой окончательно. Нет сил больше жить здесь. Я был бы счастлив, если бы и мама и папа были бы уже дома.
Ну, Лидочка, всего не напишешь в письме. Ты мне пиши. Письма - это такая радость для меня. И не сердись на меня за молчание. Передай привет Владимиру Васильевичу и маме.
Целую тебя. Твой старый и верный друг Женя.
Мишка Цимбалист тебе кланяется.
стр. 72
N 43.
17 января 1945 г. Сара Шапиро.
Лидка, дорогая! Спасибо за открытку. Не знаю, почему ты не получаешь моих писем, я тебе осенью писала. Беспокоит меня Лелино здоровье. Я ей написала несколько писем - ответа нет. Напиши ты подробнее, как она себя чувствует. Надеюсь, что уже поправляется. Как сынишка, видела ли ты его. Что у Лары слышно. Лидка, я верю, что ты безумно занята, но все же напиши мне подробное письмо о себе и о всех ваших делах - в учебе, в жизни и др. Привет всем. Целую.
Сара.
N 44.
20 января 1945 г. Евгений Вейцман.
Дорогая Лидочка!
Только сейчас вырвал минуту написать тебе несколько строк, т.к. буквально не имею ни минуты времени.
Мое желание попасть на учебу рухнуло. Меня категорически отказались отпустить и в то же время поставили в условия, мне не совсем приятные. Единственная радость - это работа в клубе. Вчера с большим успехом прошел спектакль "Горе от ума". Я сам играл с настроением. Впереди - еще интересные работы. Сейчас снова приступаю к лекциям в партийной школе. Словом, нагрузка огромная. А как тянет в Москву, ко всем вам, мои друзья! Ты знаешь, Лида, я просто согреваюсь, когда попадаю в Москву. И я вас всех так люблю, мои друзья. Тебя, Женьку103 . Меня просто до слез трогает ваше внимание ко мне. Становится легче носить солдатскую шинель, когда вспоминаешь о Москве, о вас.
Теперь не знаю, когда я попаду домой. Ты мне пиши, Лидушка, о себе, о твоей учебе, о Косте104 . Женьке передавай горячий привет. Целую тебя.
Женя.
N 45.
18 февраля 1945 г. Сара Шапиро. Дорогая Лида!
Не понимаю, что случилось. Почему вы мне не пишете?
Что с ЛЕЛЕЙ? Я пишу письмо за письмом, а ответа нет. Я очень волнуюсь. Сегодня написала маме, чтобы она зашла к ЛЕЛЕ. Последнее письмецо было от тебя - ты писала, что ЛЕЛЯ серьезно больна.
Что же Вы молчите? Я уже не знаю, что и думать, даже сердиться на вас не могу, потому что очень волнуюсь за Лелю. Я тебя очень прошу, напиши мне. Чем дальше я от вас, тем чаще я о вас вспоминаю... Вы так нужны мне. Мне хочется думать, что у вас все в порядке. Напиши мне НЕМЕДЛЕННО подробное письмо, иначе я напишу запрос на истфак, в ИМЭЛ, в аспирантуру Академии Наук...
ЖДУ ПИСЬМА. ЦЕЛУЮ.
Привет от Арона. Ваша, забытая вами С.
N 46.
8 марта 1945 г. Евгений Вейцман.
Здравствуй, дорогая Лидочка!
Мама, наверное, тебе рассказала уже о моих "грандиозных" успехах на артистическом поприще, - я ее попросил тебе позвонить. Последний месяц я совсем превратился в актера, а наш коллектив - в театр. Мы выступаем почти каждый день - и с большим успехом, давали концерты, ставили "Горе от ума" и муз. комедию "Я вам пишу". Особенный успех был в Калинине, где мы дали 5 спектаклей. На смотре нас высоко оценили, а обо мне сказали особо, что я - "законченный актер". И все-таки меня это не греет. Я все время нахожусь как в тумане. Устал страшно. Мечтаю о поездке в Москву, о встрече с друзьями. Эта поездка уже намечена, и числа 10-го марта я буду там. Тогда увидимся и обо всем поговорим. Буду я в Москве дней 8 - 10, так что, надеюсь, мы обязательно устроим встречу "как следует", соберем всех друзей. У меня к тебе просьба - приготовить билеты в театр - на самое
стр. 73
интересное. Мечтаю посмотреть что-нибудь особенное. Как хотелось бы, чтобы Сашенька приехала тоже в это время в Москву, но вряд ли это удастся.
Как твои дела? В Москве ли твой друг Костя? Мне бы хотелось с ним познакомиться. Как здоровье твоих родителей? Ну, да все это узнаем и увидим. Жду с нетерпением поездки и встречи с тобой и всеми ребятами.
Целую. Твой друг Женя.
N 47.
10 мая 1945'г. Евгений Вейцман.
Лидушка, дорогая!
Поздравляю тебя с великой победой. Итак, это свершилось. Ты понимаешь, это же можно с ума сойти, что делается! Уже сутки, как я только и делаю, что танцую, пою, пью водку и ликую. А в глубине души - огромная радость и какая-то великая гордость. Мы вчера за один день написали литмонтаж "Победа", выступили с ним вечером, перед огромной массой народа и имели бешеный успех.
Лидочка, целую тебя, как верная подруга, обнимаю и от всей души поздравляю. Скоро увидимся и тогда вместе отпразднуем победу. Анне Борисовне и Владимиру Васильевичу горячий привет и поздравление. Поздравь и поцелуй за меня.
Женя.
N 48.
28 мая 1945 г. Сара Шапиро.
Лидка, дорогая, спасибо за весточку и поздравления. Поздравляю и тебя с великой Победой. Жду обещанного подробного письма. Пиши, дорогая, об учебе, о жизни, о планах на будущее. Ведь вы можете их строить, а мы подождем, что с нами будет. Хочется домой, но без Арона возвращаться не хочется.
Живем мы хорошо. У нас квартирка из 3-х комнат. Сад, но надолго ли! Мы еще не осели. Все это с удовольствием променяли бы на коридор в московской квартире! Целую крепко, Арон тоже. Жду писем.
Твоя Сара.
N 49.
2 октября 1945 г. Полина Гельман105 .
Лидочка! Дорогая!
Сейчас спешу на "Дуглас", а посему коротко. Я уже твоей маме вчера по телефону сказала, что поступила в институт, а посему недели через полторы-две вопрос с квартирой для меня будет очень важным. Очень прошу тебя черкнуть мне на днях открытку. Если удастся что-нибудь сделать с Лосинкой, будет замечательно, ибо мне придется ежедневно ездить в Лефортово, и тратить каждый день лишних 40 минут будет несколько утомительно. Но на худой конец на первую зиму и это хорошо. Словом, понятно. Спешу.
Целую. Полинка.
N 50.
10 октября 1945 г. Полина Гельман.
Лидочка!
Вероятно, я попаду в Москву раньше, чем дойдет это письмо, но на всякий случай посылаю его.
В полку доживаю последние дни, осталось здесь выполнить некоторые формальности, и я - вне части. Многих уже здесь нет - демобилизовались и уехали. Маринка106 остается в армии. Сейчас она у мужа, ничего больше ни о ней, ни о ее муже узнать не могу. Говорят только, что очень хороший парень и очень ее любит, а ко всему прочему еще и Герой Советского Союза. Она, очевидно, будет служить в его части. Вот новости. К тебе я с прежней просьбой - договорись насчет комнаты. Я тебе уже в открытке писала, Лосинка меня бы очень устроила. Но согласна на все, ибо другого выхода нет. Словом, понятно. Я прямо с аэропорта тебе позвоню. Времени на устройство этих дел у меня будет мало. Поэтому очень прошу тебя, узнай все, чтобы осталось съездить, договориться и поселиться.
стр. 74
Кончу. Надеюсь, скоро встретимся, тогда обо всем поговорим. Ведь мы с тобой так и не поговорили.
Итак, кончаю. До скорой встречи. Целую. Полинка.
Примечания
1. Иосиф Босин - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. Закончив курсы военных юристов при Юридической Академии, с мая 1942 г. на фронте. Погиб в июне 1942 г. на Юго-Западном направлении.
2. Константин Забродин - однокурсник Л. Максаковой, доброволец 8-ой Краснопресненской дивизии народного ополчения, затем в истребительном батальоне Красной Пресни среди 500 комсомольцев Москвы зачислен в особый комсомольский батальон Военно-политического училища. Замполитрука роты. Погиб в сентябре 1941 г. под Москвой на Западном направлении.
3. Игорь Савков - однокурсник Л. Максаковой, доброволец артиллерийского полка 8-ой Краснопресненской дивизии народного ополчения. В октябре 1941 г. попал в плен. Участник антифашистского подполья г. Ржева. 1 июня 1942 г. расстрелян гестаповцами.
4. Александр Осповат - однокурсник Л. Максаковой, доброволец артиллерийского полка 8-ой Краснопресненской дивизии народного ополчения. Погиб в начале октября 1941 г. под Ельней во время танкового прорыва.
5. Ольга Кручинина - невеста Льва Сечана. Студентка художественного факультета Московского текстильного института. В дальнейшем художник-постановщик. Народный художник Российской Федерации.
6. Лев Сечан - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. С 23 июня 1941 г. в диверсионно-десантном отряде. 10 июля сброшен для работы в немецком тылу на территории Западной Украины. Плен. Концлагерь. Участник антифашистского Сопротивления. Погиб в Гестапо в 1944 году.
7. Лариса Тюрина - однокурсница Л. Максаковой. Эвакуирована с годовалым ребенком в село Микулино Бугульминского района Татарской АССР. Преподавала в средней школе историю, географию, пение. С 1945 г. вместе с мужем Леонидом Величанским в Турции, Греции, в 1957 - 1964 гг. в США. С 1965 г. журналистка Иновещания греческой редакции Радиокомитета, в 1970 - 1980 гг. в Институте МРД АН СССР.
8. Леля Горелик - однокурсница Л. Максаковой, доброволец. Медсестра военного госпиталя в Москве, затем в Куйбышеве (Самара). После войны преподаватель истории московской средней художественной школы. Затем научный сотрудник ИНИОН АН СССР.
9. Владимир Васильевич Максаков - отец Лидии Максаковой, историк-архивист. Организатор и руководитель архивного дела в СССР. К началу войны профессор, зав.кафедрой Государственного историко-архивного института.
10. Анна Борисовна Максакова - мать Лидии Максаковой, врач военного госпиталя.
11. Аннушка - домработница Максаковых.
12. Людмила Скрыгина - летчик-инструктор Фрунзенского аэроклуба г. Москвы.
13. Римма Савкова - жена Игоря Савкова, студентка юридического факультета МГУ, после войны адвокат.
14. Сара Шапиро - однокурсница Л. Максаковой, доброволец. Медсестра военного госпиталя в Москве. В 1942 г. и до конца войны санинструктор снайперского батальона 70-ой армии Центрального и 2-го Белорусского фронтов. После войны музейный работник.
15. Мария Школьник - студентка III курса истфака МГУ, доброволец. Медсестра военно-морского госпиталя в г. Кирове. После войны преподаватель ВГИК и Сельскохозяйственной академии им. Тимирязева.
16. Арон Модель - выпускник истфака 1940 года. С 4 июля 1941 г. командир взвода отдельной мотострелковой дивизии им. Дзержинского, затем политрук роты 70-ой армии Центрального и 2-го Белорусского фронтов, инструктор политуправления 70-ой армии по работе среди войск противника. После войны служил в политуправлении Северной группы войск. В дальнейшем сотрудник издательства "Восточная литература" АН СССР (журнал "Народы Азии и Африки").
17. Ванда Бейлина - однокурсница Л. Максаковой, доброволец. Медсестра военно-морского госпиталя в г. Кирове. После войны преподаватель истории в московской средней художественной школе.
18. Александра Смородинова - выпускница истфака 1940 года. Эвакуирована в село Микулино Бугульминского района Татарской АССР. Директор школы.
19. Модели - родители А. Моделя.
20. Абрам Сонин - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. С июня 1941 г. на строительстве противотанковых преград. Закончив курсы военных переводчиков, работал переводчиком при штабе батальона, затем полка в воздушно-десантных войсках. Погиб в августе 1943 г. в сражении на Курской дуге.
21. Борис Святский - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. Закончив курсы военных переводчиков, работал военным переводчиком на Северо-западном фронте. Войну закончил в Вене. После войны сотрудник издательства "Восточная литература" АН СССР.
стр. 75
22. Матвей Портнов - однокурсник Л. Максаковой, доброволец.
23. Евгений Вейцман - однокурсник Л. Максаковой. Призван в армию в 1941 году. Служил в г. Вурнары Чувашской АССР. Культмассовый работник воинской части, руководитель лекторского бюро и красноармейской самодеятельности. После войны преподаватель философии ВГИК.
24. Ян Пинус - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. С июля 1941 г. в артиллерийском полку 8-ой Краснопресненской дивизии народного ополчения. Погиб в августе 1944 г. при освобождении Польши. В деревне Долбня Радомского воеводства его имя значится на братской могиле.
25. Аракса Закарьян - секретарь Комсомольского бюро истфака 1939 - 1941 гг., с марта 1941 г. секретарь Комитета Комсомола МГУ. С 27 июня 1941 г. первый секретарь Краснопресненского райкома ВЛКСМ, с октября 1941 г. в группе для работы в подполье, созданной МГК ВКП (б). С февраля 1943 г. зав.сектором пропгрупп, затем зав.отделом агитации и пропаганды ЦК ВЛКСМ. После войны преподаватель на истфаке.
26. Лидия Яструб - однокурсница Л. Максаковой, доброволец. Медсестра военного госпиталя в Москве, затем сотрудник Когиза. После войны преподаватель истории в музыкальном училище им. Октябрьской революции, с 1961 г. сотрудник журнала "Исторический Архив", в 1970 - 1980 гг. преподаватель в Институте советской торговли, в 1980-ые годы в МИИТ.
27. Цицилия Ямпольская - однокурсница Л. Максаковой, доброволец. Медсестра военно-морского госпиталя в г. Кирове. После войны врач.
28. Долли Соколова - сестра Сары Шапиро.
29. Любовь Артишевская - студентка IV курса истфака МГУ, доброволец. Медсестра военного госпиталя в Москве. После войны археолог, научный сотрудник Института археологии АН СССР.
30. Михаил Гефтер - однокурсник Л. Максаковой. С июля 1941 г. командир отделения и политрук на строительстве оборонительных рубежей под Москвой. С октября 1941 г. доброволец отдельного истребительного батальона Красной Пресни, затем - 8-ой полк московских рабочих. После войны консультант отдела агитации и пропаганды ЦК ВЛКСМ, с 1946 г. зав. отделом журнала "Молодой большевик". В 1950 - 1976 гг. научный сотрудник Института истории АН СССР. В 1963 - 1970 гг. создатель и заведующий сектором методологии истории. 1977 - 1981 гг. - один из основателей и авторов диссидентского журнала "Поиски". В 1992 г. избран Президентом научно-просветительского центра "Холокост"
31. Семен Горелик - брат Лели Горелика - зав.военным отделом Ленинского райкома партии Москвы, с 1942 г. инструктор отдела оборонной промышленности МГК. После войны профессор, зав.кафедрой, декан Московского государственного института стали и сплавов. Главный редактор журнала "Материалы Электронной техники".
32. Павел Выоев - сосед Максаковых, художник.
33. Мара Гвоздовер - однокурсница Л. Максаковой, доброволец. Медсестра военно-морского госпиталя в г. Кирове. После войны научный сотрудник Музея Антропологии МГУ.
34. Ирина Рахманова - однокурсница Л. Максаковой. Эвакуирована с ребенком в Сталинград, в 1942 г. в Мордовию. В 1945 - 1946 гг. преподаватель Московской областной партийной школы, в 1946 - 1949 гг. - Университета марксизма-ленинизма в Магдебурге и Берлине, в 1950 - 1957 гг. - Калининского пединститута, с 1957 г. научный сотрудник Академии педагогических наук.
35. Любовь Растопчина - однокурсница Л. Максаковой, доброволец. Медсестра эвакогоспиталя в Москве. С октября 1941 г. работала в г. Уфе. С 1943 г. сотрудник ВОКСа, с 1944 г. научный сотрудник Института истории АН СССР.
36. Руфина Сегалова - родственница Л. Максаковой, студентка IV курса химического факультета МГУ. После войны химик.
37. Вячеслав Кареткин - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. После войны сотрудник МИД СССР.
38. М. С. Зоркий - профессор, зав. кафедрой новой и новейшей истории истфака. Доброволец, батальонный комиссар 8-ой Краснопресненской дивизии Народного ополчения. Смертельно ранен под Ельней в октябре 1941 года.
39. С. Д. Сказкин - профессор, зав. кафедрой средних веков, декан истфака в 1940 - 1943 годах. После войны академик, одно время зам. директора Института истории АН СССР.
40. Вера Кутейщикова - студентка IV курса истфака. С 1 сентября 1941 г. преподаватель истории в Хабаровском пединституте, с 1943 г. сотрудник ВОКСа в Москве. С 1956 г. научный сотрудник ИМЛИ АН СССР.
41. Леонид Величанский - выпускник истфака 1939 года. Журналист. С 1943 г. корреспондент ТАСС в Турции, с 1945 г. в Греции. В 1957 - 1964 годах зав. корпунктом ТАСС в США, в 1960-е годы - работа в ТАСС в Москве.
42. Эстер Герштейн - преподаватель истфака.
43. Цецилия - сестра Лели Горелик, сотрудник МИД СССР.
44. Александр Величанский - сын Ларисы Тюриной и Леонида Величанского. Поэт, переводчик.
45. Владимир Библер - однокурсник Л. Максаковой. После войны научный сотрудник Института истории АН СССР. С 1992 г. - руководитель творческого коллектива "Диалог Культур". Главный редактор периодического издания "АРХЭ".
46. Дина Цетлин - однокурсница Л. Максаковой, доброволец. Медсестра. После войны преподаватель истории Пединститута в Свердловске.
стр. 76
47. Илья Ольшанский - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. С июля 1941 г. в артиллерийском полку 8-ой Краснопресненской дивизии народного ополчения. После войны - преподаватель Казанского Университета.
48. Моисей Гинзбург - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. С июля 1941 г. в артиллерийском полку 8-ой Краснопресненской дивизии народного ополчения. Погиб в октябре 1941 г. под Ельней во время прорыва немецких танковых соединений.
49. Михаил Рабинович - однокурсник Л. Максаковой. Зав. библиотекой им. Горького в МГУ. После войны археолог, научный сотрудник Института археологии АН СССР.
50. Георгий Бауэр - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. С 23 июня в диверсионно-десантном отряде. 10 июля сброшен для работы в немецком тылу на территорию Западной Украины. Плен. Дальнейшая судьба неизвестна.
51. Рузя Солодовник - студентка IV курса истфака.
52. Беатриса - двоюродная сестра Иосифа Босина.
53. Яков Драбкин - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. Служил в политорганах: в отделе пропаганды среди войск противника на Северо-Западном и 2-м Белорусском фронтах. После войны в политотделе СВАГ. С 1949 г. преподаватель Военной Академии тыла и снабжения. С 1957 г. зав. отделом журнала "Новая и новейшая история". С 1968 г. научный сотрудник Института всеобщей истории АН СССР. Руководитель Центра германских исторических исследований. Заслуженный деятель науки и техники.
54. Юрий Масленников - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. С июля 1941 г. на строительстве противотанковых рубежей, с 16 октября в Краснопресненском батальоне, с 19 декабря на курсах младших командиров. Затем Калининский фронт. С апреля 1943 г. на армейских курсах младших лейтенантов. Работал в штабе дивизии переводчиком. Четыре раза ранен. С октября 1943 г. на Украинском фронте. Погиб в 1944 году.
55. Елизавета Шамшикова - однокурсница Л. Максаковой, доброволец. Военфельдшер, командир санитарного взвода в дивизионном медсанбате 113-ого стрелкового полка 330-ой стрелковой дивизии 10-ой армии. Погибла в декабре 1941 г. близ г. Белева.
56. Павел Герасев - выпускник истфака 1939 года. Дипломат, сотрудник МИД СССР.
57. Братья: И. Розенберг - студент II курса и Р. Розенберг - аспирант истфака. Добровольцы, погибли в 1941 году.
58. Валентин Вайсман - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. Командир роты автоматчиков. Погиб в 1942 году.
59. Нина - сведения не найдены.
60. Анна Евгеньевна и Елена Семеновна - сведения не найдены.
61. Альберт Кинкулькин - студент IV курса истфака МГУ, доброволец 8-ой Краснопресненской дивизии народного ополчения. По болезни демобилизован. С конца 1941 г. начальник штаба МП ВО МГУ, комиссар студенческого батальона Красной Пресни, с 1943 г. преподаватель истории МГУ и зам.главного редактора многотиражной газеты "Московский Университет". С 1950 г. научный сотрудник, член-корр. Академии педагогических наук.
62. Георгий Овчинников выпускник истфака 1939 г., доброволец. Инструктор Политотдела 7-ой гвардейской стрелковой бригады. Погиб в 1944 году.
63. Борис Тартаковский - выпускник истфака 1940 года. Доброволец отдельного истребительного батальона. С октября 1941 г. в Маневренной военно-воздушной бригаде, преобразованной в июле месяце в 7-ю гвардейскую стрелковую бригаду. Воевал на Кавказском, Северо-Кавказском фронтах. С 1943 г. в 38-ой армии на 1-ом Украинском и 4-ом Украинском фронтах. После войны - научный сотрудник ИМЭЛ.
64. Л. В. - сведения не найдены.
65. Валерия Кунина - выпускница истфака 1940 года. С июля 1941 г. эвакуирована с годовалым ребенком. Преподаватель истории в школе в Марийской АССР. После войны преподаватель Высшей партийной школы. С 1955 г. научный сотрудник ИМЭЛ.
66. Михаил Хейфец - выпускник истфака 1940 г., доброволец. Служил на Северном, Ленинградском, Западном фронтах. После войны преподаватель истфака МГУ.
67. Александр Грунт - выпускник истфака 1940 г., аспирант. Тяжело больной эвакуирован в Ашхабад. С 1944 г. в секретариате главной редакции Истории гражданской войны. С 1963 г. научный сотрудник Института истории АН СССР.
68. Валентина Гандурина - выпускница истфака 1940 года. С 1943 г. сотрудник ТАСС.
69. Людмила Михайлова - однокурсница Л. Максаковой, эвакуирована. Педагог средней школы в Кировограде. После войны сотрудник журнала "Новая и новейшая история", затем научный сотрудник Института международного рабочего движения АН СССР.
70. Тамара Фрейман - однокурсница Л. Максаковой, доброволец. Медсестра военно-морского госпиталя в г. Кирове.
71. Елена Чистякова - однокурсница Л. Максаковой, доброволец. Военный переводчик. После войны научный сотрудник Института истории АН СССР.
72. Ирина Козьменко - однокурсница Л. Максаковой. Научный сотрудник отдела рукописей Государственной библиотеки им. Ленина, с 1945 г. одновременно преподаватель МГИМО, с 1951 г. - в МГИМО.
73. Галина Горошкова - однокурсница Л. Максаковой. Сотрудник ТАСС. После войны научный сотрудник Института истории АН СССР.
74. Александра Данилова - однокурсница Л. Максаковой. Референт Московского городского отделения общества "Знание".
стр. 77
75. Раиса Конюшая - преподаватель истфака. Впоследствии научный сотрудник ИМЭЛ.
76. Лев Менделевии - однокурсник Л. Максаковой. Дипломат, сотрудник МИД СССР.
77. Александр Дрожжин - одноклассник Л. Максаковой. Старший инструктор-летчик, истребитель морской авиации. После войны командир истребительного полка. С 1952 г. преподаватель Военно-воздушной Академии им. Гагарина. С 1981 г. начальник сектора Центрального института научно-технической информации Министерства обороны РФ.
78. Виктор Штейнбук - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. После войны преподаватель Геологоразведочного института в Москве.
79. Лидия Головина - сведения не найдены.
80. Алексей Кара-Мурза - студент истфака 3-го курса, доброволец. Комсорг артиллерийского полка 8-ой Краснопресненской дивизии народного ополчения. После войны преподаватель, секретарь парткома истфака, с 1956 г. главный редактор журнала "Преподавание истории в школе".
81. Екатерина Новикова - доброволец, медсестра. Подруга Лилии Канторович.
82. Лилия Канторович - студентка 3-го курса филологического факультета ИФЛИ. Доброволец, медсестра. Погибла во время боя осенью 1941 года.
83. Александр Шитов - выпускник истфака 1940 года. Дипломат, сотрудник МИД СССР. В 1960-е годы Чрезвычайный и Полномочный посол на Кубе.
84. Людмила Зак - выпускница исторического факультета ИФЛИ 1941 года. Доброволец, лектор политотдела. После войны преподаватель Государственного историко-архивного института, научный сотрудник Института культуры.
85. Анна Млынек - выпускница филологического факультета ИФЛИ 1941 года. С 1942 г. инструктор отдела пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ, с 1943 г. редактор отдела по работе среди войск противника ГлавпуРККА. После войны - журналист.
86. Григорий Елигулашвили - заведующий сектором ЦК ВЛКСМ. Далее сведения не найдены.
87. Александр Лось - однокурсник Л. Максаковой. Контрольный мастер на авиазаводе им. Горбунова. После войны лектор ЦК ВКП(б) Карело-Финской ССР.
88. Михаил Комиссар - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. С июня 1941 г. на строительстве оборонительных рубежей под Москвой. Затем в артиллерийском полку 8-ой Краснопресненской дивизии народного ополчения. Из полка был направлен в школу старших политруков. Погиб не раньше осени 1943 года.
89. Александр Журавский - однокурсник Л. Максаковой. Редактор многотиражной газеты строительства Магнитогорского комбината. После войны ответственный секретарь журналов "Старшина-сержант" и "Военное знание".
90. Антонина Щербакова - инструктор отдела пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ. Далее сведения не найдены.
91. Михаил Фельдман - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. С июля 1941 г. на строительстве оборонительных рубежей, затем военный переводчик. Умер от туберкулеза в 1944 году.
92. Борис Брегер - однокурсник Л. Максаковой, доброволец. Погиб в 1941 году.
93. Марик - сведения не найдены.
94. Михаил Цимбалист - однокурсник Л. Максаковой. Служил в воинской части комсоргом в г. Вурнары Чувашской АССР. Далее сведения не найдены.
95. Борис Косолапов - однокурсник Л. Максаковой. Сотрудник издательства "Восточная литература" АН СССР.
96. Ирина Адлер - однокурсница Л. Максаковой. Сведения не найдены.
97. Ида Виленская - одноклассница Л. Максаковой. Студентка IV курса Института им. Менделеева.
98. Григорий Шкловский - выпускник физического факультета МГУ 1941 года. Доброволец 8-ой Краснопресненской дивизии народного ополчения. Воевал на Северном и Западном фронтах. После войны в Комитете по радиолокации Совета Министров СССР, во Всероссийском научно-исследовательском институте Радиотехники.
99. Начало письма не найдено.
100. Алиса Могилевская - сведения не найдены.
101. Конкордия Вольская - однокурсница Л. Максаковой. Преподаватель истории средней школы в Усть-Джегута.
102. Мария Зельдес - студентка IV курса истфака.
103. Евгений Богуславский - одноклассник Л. Максаковой. Начальник кафедры радиолокации. После войны - начальник научно-исследовательской лаборатории Центрального института связи. За создание сверхдальней связи в Космосе, выполненной при аэросъемке Луны, присвоено звание Героя социалистического труда. Зам. главного конструктора КБ сверхдальней связи. С 1957 г. Главный конструктор.
104. Константин Лихачев - партизан гомельского партизанского соединения, секретарь Симферопольского горкома комсомола. После войны следователь Московской прокуратуры, адвокат.
105. Полина Гельман - студентка истфака IV курса, доброволец. Штурман звена 46-ого Гвардейского авиационного полка. Начальник связи эскадрильи. Герой Советского Союза. После войны студентка Военного института иностранных языков, преподаватель Центральной комсомольской школы, переводчик Военного института иностранных языков.
106. Марина Чечнева - летчик-инструктор Краснопресненского аэроклуба г. Москвы, доброволец. Командир отряда 46-го Гвардейского авиационного полка. Герой Советского Союза. После войны студентка, затем аспирант и преподаватель Академии общественных наук при ЦК КПСС.
Новые публикации: |
Популярные у читателей: |
Новинки из других стран: |
 |
Контакты редакции |
О проекте · Новости · Реклама |
|
Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту) Сохраняя наследие России |
|
Россия
Беларусь
Украина
Казахстан
Молдова
Таджикистан
Эстония
Россия-2
Беларусь-2
США-Великобритания
Швеция
Сербия
