Репарационный вопрос был одним из наиболее острых в послевоенных международных отношениях в Европе. Во время Парижской мирной конференции державы-победительницы не смогли прийти к соглашению об общей сумме и порядке взимания репараций с Германии, поэтому для решения этих проблем была создана межсоюзническая репарационная комиссия. В начале 1920-х годов состоялось несколько соответствующих международных конференций, но установление общей суммы репараций, доли в ней отдельных государств и порядка выплат не решили проблему. Германия, ссылаясь на трудное социально-экономическое положение, просила снизить объем репараций и смягчить условия их выплат. В конце 1922 г. германское правительство отказалось платить очередной ежегодный взнос и прекратило поставки в счет репараций угля и леса. 9 января 1923 г. репарационная комиссия констатировала факт "умышленного невыполнения" Германией обязательств, и 11 января "для принятия всех мер, необходимых для обеспечения выплаты репараций" в Рур была направлена франко-бельгийская техническая комиссия. Под предлогом охраны комиссии в Рурскую область были введены французские и бельгийские войска [1. С. 163]. Однако французская политика силового давления на Германию не принесла ожидаемого результата, но привела к полному разрушению экономики Веймарской республики, обострению политической борьбы, усилению экстремистских сил, росту напряженности в международных отношениях.

Когда в конце 1923 г. стало очевидно, что репарационный вопрос невозможно решить ни путем созыва конференций, ни силовыми методами, Лондон настоял на участии в переговорах США, которые еще в 1922 г. рекомендовали прибегнуть в урегулировании этой сложной проблемы к новому дипломатическому приему - независимой экспертизе. Впервые обратиться к этому методу французскому послу в Вашингтоне советовал в конце 1922 г. госсекретарь США Ч. Юз. Однако Франция в то время не была намерена следовать его рекомендациям, и тогда Юз огласил их в своем выступлении в Нью-Хевене 29 декабря 1922 г.: "Первое условие удовлетворительного разрешения вопроса заключается в том, чтобы тема эта была изъята из области политики... Должен быть

Станков Николай Николаевич - канд. ист. наук, доцент Волгоградского гос. ун-та.

стр. 71

намечен путь для соглашения между государственными деятелями о том, что может уплатить Германия, ибо, независимо от того, какие ей можно предъявить претензии, ее реальные возможности служат пределом предъявляемых к ней требований..." (цит. по [1. С. 117]). Госсекретарь предложил создать независимый комитет экспертов из наиболее авторитетных в области финансов лиц, который разработал бы рекомендации по оздоровлению экономики Германии и репарационному вопросу. 11 октября 1923 г. президент США К. Кулидж дал знать, что поддерживает предложение Юза. Поскольку и на этот раз Франция не собиралась прислушаться к советам из Вашингтона, 22 октября 1923 г. госсекретарь Юз предостерег Париж, что общественное мнение США будет обращено против Франции, если она не проявит готовность в решении проблемы репараций с Германией [1. С. 118].

В конце 1923 г., не советуясь с Францией, США и Великобритания подписали с Германией соглашения о предоставлении ей займов [2. С. 166]. Кроме того, 20 декабря 1923 г. в Вашингтоне был подписан американо-германский торговый договор, охватывавший чрезвычайно широкий круг вопросов. США были первыми из великих держав, подписавших с Германией договор такого масштаба [3. Politicke zpravy. Vyslanectvi CSR v Berline. 1924. C. 9. Radna politicka zprava za unor 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 15 марта 1924 г.)]. Париж, оказавшись перед угрозой изоляции, дал согласие на создание комитета экспертов. Репарационная комиссия вынесла соответствующее решение, и в начале января 1924 г. были созданы два комитета экспертов. Первый должен был заняться вопросами стабилизации марки и бюджета Германии, для чего предстояло установить приблизительную стоимость ее имущества, доходы и расходы и подготовить рекомендации о повышении платежеспособности Германии, чтобы она могла выплачивать репарации. В состав этого комитета вошли по два эксперта от США, Великобритании, Франции, Италии и Бельгии. Комитет возглавил директор одного из чикагских банков, генерал в отставке Ч. Дауэс (в 1924 г. избран вице-президентом США). Еще одним представителем США в этом комитете был О. Юнг, председатель комитета наблюдателей "Электрик Компани" из Нью-Йорка. Второй международный комитет, который возглавил представитель Великобритании Р. Маккенн, должен был установить размеры вывезенных из Германии капиталов и найти средства для их возвращения [3. Politicke zpravy. Vyslanectvi CSR v Berime. 1924. C. 6. (Тусар - в МИД. Берлин, 15 февраля 1924 г.)].

В решении проблемы репараций были заинтересованы не только великие державы, но и соседние с Германией государства, в частности, Чехословакия. В острой дипломатической борьбе вокруг этой проблемы, в которую Франция пыталась вовлечь своих союзников, в том числе и ЧСР, в дестабилизации социально-экономической и политической ситуации в Веймарской республике, усилении экстремистских элементов Прага видела угрозу своей безопасности. Чехословакия внимательно следила за ходом событий, но при этом старалась держаться в стороне. В настоящей статье предпринята попытка, основываясь на донесениях посольства ЧСР в Берлине (посланника В. Тусара, а после его смерти в марте 1924 г. поверенного в делах ЧСР в Берлине Ф. Гавличека) показать отношение чехословацкой дипломатии к плану Дауэса и к межпартийной борьбе в Германии, вызванной спорами о его осуществлении.

Как отмечало чехословацкое посольство в Берлине, вначале известия о создании комитетов Дауэса и Маккенна, особенно второго, были встречены в

стр. 72

Германии с большой долей скептицизма. Немцы напрямую связывали вопрос о возможности репарационных выплат с освобождением Рурской и Рейнской областей, занятых французскими и бельгийскими войсками [4. E. Benes. Odd. I. Kr. 190. R 328/1 a. Nemecko. Radna politicka zprava za prosinec 1923. (Без подписи. Берлин, 15 января 1923 г.)].

В конце января 1924 г. оба международных комитета прибыли в Берлин. Германское правительство вручило им обстоятельные меморандумы и предоставило в их распоряжение все необходимые материалы. По сообщениям советника чехословацкого посольства Ф. Гавличека, эксперты часто встречались с членами правительства, проводили совещания в министерствах, установили прямые контакты с руководителями промышленных предприятий, банков, представителями профсоюзов. Они изучали возможности многих монополий, железных дорог рейха с целью повышения их производительности и при необходимости оказания помощи для возрождения экономики. 8 февраля в Германии завершил работу комитет Р. Маккенна, а 12 февраля - комитет Ч. Дауэса. Чехословацкие дипломаты в своих отчетах отмечали, что во время работы международных комитетов отношение к ним в Германии изменилось в лучшую сторону: немцы с оптимизмом ожидали заключения международной экспертизы. Гавличек объяснял этот оптимизм тем, что в ходе обследования экономических возможностей Германии американские и британские эксперты принимали в расчет и оккупированную Рурскую область [3. Politicke zpravy. Vyslanectvi CSR v Berline. 1924. С. 9. Radna politicka zprava za unor 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 15 марта 1924 г.)].

Чехословацкая дипломатия высоко оценивала результаты деятельности международных комитетов в Германии, считая, что они могли привести к урегулированию проблемы германских репараций и снижению напряженности в международных отношениях в Европе. В. Тусар в донесении в Прагу 15 февраля подчеркивал: "Результат переговоров экспертов следует считать знаменательным этапом в решении проблемы репарации и важным политическим моментом не только для Германии, но и для всей Европы" [3. Politicke zpravy. Vyslanectvi CSR v Berline. 1924. С. 6. (Тусар - в МИД. Берлин, 15 февраля 1924 г.].

Правда, после того как эксперты покинули Берлин, о деятельности международных комитетов из Парижа и Лондона на Вильгельмштрассе поступали весьма неутешительные сообщения. Оптимизм в правящих кругах Германии постепенно угас, и правительство Веймарской республики начало готовить общественное мнение к тому, что заключение экспертов может оказаться для Германии неблагоприятным, так как они могут переоценить платежеспособность Германии, и тогда их предложения придется отклонить. "В Берлине ожидался новый репарационный кризис", - писал Гавличек в Прагу [3. Politicke zpravy. Vyslanectvi CSR v Berline. 1924. C. 20. Radna politicka zprdva za duben 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 15 мая 1924 г.)].

Напряжение спало после того, как 9 апреля 1924 г. Ч. Дауэс заявил об окончании работы экспертов и представил заключение своего комитета (подробнее см. [5; 6]). В тот же день телеграфное агентство Т. Вольфа опубликовало пространные извлечения из доклада Ч. Дауэса. Германские официальные круги и пресса отмечали наиболее важные положения этого документа: отказ от политики санкций и восстановление экономического и финансового единства страны, деполитизация репарационной проблемы, которая отныне должна была рассматриваться исключительно с экономической точки зрения. Особо благо-

стр. 73

приятное впечатление произвело в Германии пожелание экспертов, чтобы выплаты репараций не сказались на жизненном уровне населения, который должен быть не ниже жизненного уровня в странах-победительницах и в соседних государствах. Однако к этим словам в Германии многие отнеслись с недоверием: план Дауэса предусматривал увеличение налогов. Тем не менее, как отмечалось в донесении чехословацкого посольства из Берлина, германское правительство заявило, что оно "видит в заключении экспертов основу для решения репарационной проблемы" [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berime. 1924. C. 20. Radna politicka zprava za duben 1924 (Гавличек - в МИД. Берлин, 15 мая 1924 г.)].

Вместе с тем Гавличек обращал внимание руководства МИДа ЧСР на предстоявшие в мае 1924 г. выборы в рейхстаг, которые внушали ему большие опасения. Чехословацкий дипломат указывал на ряд признаков в политической жизни Германии, которые, по его мнению, предвещали новый сдвиг общественных настроений вправо, в пользу Немецкой национальной народной партии (НННП) и других близких к ней по духу партий. Гавличек отмечал, что НННП также как и вышедшие из подполья Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (НСДАП) и Коммунистическая партия Германии (КПГ) осудили правительство Маркса-Штреземана за то, что оно положительно оценило план Дауэса, который они называли "новым Версалем" [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berline. 1924. С. 20. Radna politicka zprava za duben 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 15 мая 1924 г.)]. Активность радикалов, особенно нацистской и коммунистической молодежи, в апреле 1924 г. достигла такого уровня, что Гавличек не исключал возможности массовых беспорядков или даже путча. Националисты шли на выборы под лозунгом "политика освобождения" ("Befreiungs-politik"), имея в виду освобождение от Версальского договора, репарационных платежей и т.д. Левые вели агитацию под лозунгом "война или мир". Чехословацкие дипломаты предполагали, что выборы в рейхстаг приведут к резкому усилению обоих экстремистских крыльев - коммунистов и националистов. Этого не исключал и министр иностранных дел Германии Г. Штреземан. В марте 1924 г. во время последней встречи с Тусаром он поделился своими планами внести изменения в избирательный закон, повысив возрастной ценз избирателей с 21 до 24 лет, чтобы отстранить от выборов молодежь - наиболее радикально настроенную часть общества [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berime. 1924. C. 17. Mimofadna politicka zprava c. 5. (Гавличек - в МИД. Берлин, 9 апреля 1924 г.)].

В качестве доказательства сдвига общественных настроений в пользу национализма Гавличек ссылался на безропотное отношение в Германии к беспрецедентно мягкому приговору мюнхенского суда над участниками путча 8 - 9 ноября 1923 года [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berime. 1924. C. 20. Radna politicka zprava za duben 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 15 мая 1924 г.)] - генерал Э. Людендорф был освобожден, а А. Гитлера и его сообщников приговорили к непродолжительным срокам заключения и смехотворно низким штрафам [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berime. 1924. C. 15. Radna politicka zprava za bfezen 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 15 апреля 1924 г.)]. В этой связи у чехословацких дипломатов особое беспокойство вызывала политическая ситуация в Баварии накануне выборов, где высокую активность проявляли крайне реакционные силы. Но опасения оказались напрасными. Выборы в местный ландтаг 6 апреля 1924 г. принесли победу Баварской народной партии [3. Poli-

стр. 74

ticke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berime. 1924. C. 20. Radna politicka zprava za duben 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 15 мая 1924 г.)], лидер которой - Г. Хельд 28 июня возглавил правительство Баварии. Приход к власти известного издателя и редактора, которого считали "лучшим баварским политиком" и называли "некоронованным королем Баварии", чехословацкая дипломатия оценила весьма положительно, поскольку Хельд презирал нацистов, и от него ожидали ликвидации в Баварии "гитлериад". Кроме того, чехословацкие дипломаты надеялись, что Хельд пойдет на сближение с Берлином, что способствовало бы внутриполитической стабилизации в Германии, в чем была заинтересована ЧСР [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berime. 1924. C. 42. Volba bavorskeho ministerskeho pfedsedy a novy bavorsky kabinet. (Гавличек - в МИД. Берлин, 5 июля 1924 г.)].

Менее утешительными были результаты выборов в рейхстаг, состоявшиеся 4 мая 1924 г. В основном они подтвердили опасения чехословацких дипломатов: противники плана Дауэса получили почти половину мандатов. Фракция НННП, к которой присоединились депутаты от ландбунда, стала наиболее влиятельной в рейхстаге. Она пыталась объединить вокруг себя близкие к ней другие фракции и создать единый блок. Среди кандидатов от нацистской партии в рейхстаг был избран генерал Э. Людендорф. 62 мандата получила КПГ. НННП предложила избрать на пост рейхсканцлера гросс-адмирала фон Тирпитца, выдавая его за "надпартийного" кандидата. Однако рейхспрезидент Ф. Эберт вновь поручил сформировать кабинет В. Марксу, который оставил его без изменений и 4 июня 1924 г. представил рейхстагу [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berime. 1924. C. 25. Radna politicka zprava za kveten 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 11 июня 1924 г.)]. Попытки НННП включить своих представителей в состав кабинета и внести изменения в план Дауэса были отвергнуты президентом Ф. Эбертом и канцлером В. Марксом. Таким образом, НННП осталась в оппозиции. Рейхсканцлер в своем программном выступлении подчеркнул, что план Дауэса должен быть принят, поскольку он предоставляет возможность восстановить экономическое, финансовое и административное единство Германии и преодолеть затянувшийся экономический кризис. В. Маркс подчеркнул, что его правительство будет добиваться освобождения Рурской области и других занятых иностранными войсками германских территорий. Он указал, что в план Дауэса нельзя вносить каких-либо поправок, и его следует принять как единое целое. В этой связи предстояло принять ряд законов и внести изменения в действующее законодательство Германии. Как отмечало чехословацкое посольство в Берлине, программное заявление В. Маркса, несмотря на то, что против него выступила НННП, было поддержано большинством рейхстага (247 голосов против 130), что укрепило позиции правительства [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berime. 1924. С. 40. Radna politicka zprava za cerven 1924. (Гавличек -в МИД. Берлин, 4 июля 1924 г.)].

По наблюдениям чехословацкой дипломатии, усилению позиций демократических партий Веймарской республики способствовала победа "левого картеля" во главе с Э. Эррио на парламентских выборах во Франции. Немецкие демократы выступили с требованием немедленно начать переговоры с Парижем [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berime. 1924. C. 25. Radna politicka zprava za kveten 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 11 июня 1924 г.)]. Они ожидали, что и

¹ НННП получила 96 мандатов, ландбунд - 9.

стр. 75

Э. Эррио со своей стороны предпримет шаги для улучшения французско-германских отношений [7. Nachlap H. Muller-Franken. Originalbriefe und Dokumente. Kass. III. Dok. 50. Die internationale Politik Frankreichs. S. 14]. Действительно, из французского посольства в Берлине поступила информация, что в ближайшее время Э. Эррио сделает первый жест доброй воли: разрешит вернуться на родину немцам, высланным из оккупированных территорий в период рурского кризиса 1923 г., и объявит амнистию всем осужденным (кроме лиц, совершивших тяжкие преступления) [3. Politicks" zpravy. Vyslanectvf CSR v Berline. 1924. С 31. (Гавличек - в МИД. Берлин, 12 июня 1924 г.)]. Однако германская националистическая пресса уверяла, что от Франции не следует ожидать нового курса и что Э. Эррио будет продолжать политику "пуанкаризма". Настороженно в Германии отнеслись к избранию 13 июня во Франции президентом Г. Думерга, который, как считали, по своим убеждениям был ближе к Р. Пуанкаре, чем к Э. Эррио, и поэтому будет "тормозить политику правительства". Некоторые опасения внушало также назначение на пост военного министра генерала Ш. Нолле, возглавлявшего до этого международную контрольную комиссию в Берлине. Нолле был хорошо осведомлен о нарушениях Германией статей Версальского договора о разоружении и выступал за усиление военного контроля.

Однако, согласно сообщениям чехословацкого посольства в Берлине, сразу же после прихода к власти во Франции Э. Эррио оживились дипломатические контакты между Берлином, Парижем и Лондоном. В Париж для переговоров с новым премьером по поручению Г. Штреземана прибыл депутат рейхстага от Социал-демократической партии Германии (СДПГ) Р. Брейтшейд, которого, впрочем, немецкие националисты сразу же обвинили в "измене". Кроме того, переговоры велись через послов Л. Хеша в Париже и Б. Маржери в Берлине. По сведениям чехословацкого посольства, во время этих переговоров речь шла об урегулировании германо-французских отношений. Германская сторона настаивала на эвакуации Рурской области, отмене распоряжений о выселении немцев с занятых территорий и на освобождении заключенных. Французское правительство требовало принятия и осуществления плана Дауэса и разоружения Германии [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berlfne. 1924. C. 40. Radna politicka zprava za cerven 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 4 июля 1924 г.)]. Чехословацкая дипломатия разделяла обеспокоенность Франции серьезными нарушениями со стороны Германии постановлений Версальского договора о разоружении, все возраставшей активностью германских националистических и милитаристских организаций, "подготавливающих, - как подчеркивалось в англо-французской ноте от 22 июля 1924 г., - вооруженные силы с целью развязать в Европе новые военные конфликты". Чехословацкое посольство в Берлине отмечало, что все попытки западных союзников восстановить нарушенный во время кризиса 1923 г. военный контроль в Германии наталкивались на уклончивые ответы германского правительства и открытое сопротивление националистических кругов.

Вместе с тем, как отмечал Гавличек, в Берлине с воодушевлением встретили известие о созыве 16 июля 1924 г. в Лондоне конференции по вопросам проведения в жизнь плана Дауэса. Это решение было принято 21 - 22 июня на встрече премьер-министров Великобритании и Франции Р. Макдональда и Э. Эррио в Чекерсе. "Большую сенсацию вызвало здесь (в Берлине. - Н. С.) намерение Эррио и Макдональда заключить гарантийный пакт, к которому должна была присоединиться и Германия", - сообщал 4 июля в Прагу Гавличек. Он подчер-

стр. 76

кивал, что официальные круги Германии с симпатией отнеслись к этой идее, но в то же время и с некоторой осторожностью, так как гарантийный пакт навсегда закрепил бы существовавшие границы, а Германия не смирилась со своими новыми восточными рубежами, в частности, с польским коридором [3. Politicke zpravy. Vyslanectvi CSR v Berline. 1924. C. 40. Radna politicka zprava za cerven 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 4 июля 1924 г.)]. Чехословацкое посольство в Берлине отмечало, что в Германии с большим напряжением следили за приготовлениями к Лондонской конференции, за полемикой во французской и британской печати. По наблюдениям чехословацких дипломатов, Берлин был крайне заинтересован в Лондонской конференции и обсуждении плана Дауэса. "Во всех своих выступлениях германское правительство подчеркивало, что план Дауэса выходит за рамки Версальского договора, его выполнение возможно только в условиях восстановления экономического единства и свободы", - писал Гавличек в Прагу 5 августа 1924 г. Наибольшее внимание в Берлине уделяли участию в конференции США, и известие о том, что американская делегация прибудет на конференцию, было встречено с удовлетворением. Германия видела в Америке своего защитника, поскольку Вашингтон выступал за деполитизацию репарационного вопроса и рассматривал его исключительно с экономической точки зрения. Мимо внимания чехословацких дипломатов не прошел и тот факт, что накануне Лондонской конференции участились консультации Берлина с американским и британским правительствами. В то же время Германия, как отмечал Ф. Гавличек, не приняла новые законы, предусмотренные планом Дауэса, не внесла изменений в действовавшее законодательство, которые она обязана была сделать до начала работы Лондонской конференции. Особую сложность для германского правительства, по мнению чехословацкого посольства, представлял вопрос о передаче под управление международного акционерного общества имперских железных дорог, бывших собственностью государства, так как для этого необходимо было внести изменения в Веймарскую конституцию, для чего требовалось 2/3 голосов в рейхстаге [3. Politicke zpravy. Vyslanectvi CSR v Berline. 1924. С. 50. Radna politicka zprava za cervenec 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 5 августа 1924 г.)]. Правительство же В. Маркса могло рассчитывать, по мнению чехословацких дипломатов, на гораздо меньшее количество голосов - на депутатов от партии Центра, Немецкой народной партии, Немецкой демократической партии, СДПГ и Баварской народной партии, поскольку только они поддерживали план Дауэса [3. Politicke zpravy. Vyslanectvi CSR v Berline. 1924. C. 25. Radna politicka zprava za kveten 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 11 июня 1924 г.)]. Для того чтобы получить нужное количество голосов министр иностранных дел Г. Штреземан и вице-канцлер и министр внутренних дел К. Яррес вступили в закулисные переговоры с НННП [3. Politicke zpravy. Vyslanectvi CSR v Berline. 1924. С. 50. Radna politicka zprava za cervenec 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 5 августа 1924 г.)]. Известия об этих переговорах вызвали беспокойство в Чехословакии, тем более, что дело дошло до раскола в правительстве рейха. В печати появились сообщения, что Г. Штреземан сам возглавит германскую делегацию на Лондонской конференции и что он, не желая, чтобы кто-либо оказывал на него влияние, был против поездки в Лондон рейхсканцлера В. Маркса. Как было отмечено чехословацкой дипломатией, принципиальные разногласия между В. Марксом и Г. Штреземаном заключались в том, что канцлер вместе с большинством членов кабинета выступал за "политику выполнения" ("Erfullungspolitik"), в то время как министр иностранных дел

стр. 77

искал случая, чтобы при первой же возможности ускользнуть от каких-либо обязательств [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berline. 1924. C. 49. Mimofadna politicka zprava c. 21. (Гавличек - в МИД. Берлин, 29 июля 1924 г.)].

С началом работы конференции в Лондоне германское правительство, по сообщениям чехословацкого посольства в Берлине, испытывало определенную нервозность. Объяснялась она тем, что германская делегация не была приглашена к открытию конференции 16 июля. Германия претендовала на то, чтобы присутствовать на конференции от начала до конца, заявляя, что только тогда она будет удовлетворена, если за столом переговоров в Лондоне она будет участвовать на равных правах с другими государствами. Однако Э. Эррио, опасаясь, что участие германской делегации с начала конференции разобьет "согласие между союзниками", настоял, чтобы она прибыла только тогда, когда возникнет "потребность в прямых переговорах с Германией". Поэтому до начала августа германское правительство было вынуждено довольствоваться ролью наблюдателя, и даже малейшие затруднения в работе конференции вызывали в Берлине большое беспокойство [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berline. 1924. C. 50. Radna politicka zprava za cervenec 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 5 августа 1924 г.)]. Правительство Веймарской республики опасалось, что конференция потерпит неудачу или будет перенесена на более поздний срок, и до приглашения германской делегации дело не дойдет [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berime. 1924. С. 65. Mimof adna politicka zprava c. 26. (Гавличек - в МИД. Берлин, 1 октября 1924 г.)].

Германия вначале была разочарована поведением американцев в Лондоне, так как они дали согласие на продолжение работы репарационной комиссии. Но, как отмечал Гавличек, тем большую радость в Берлине испытали от протеста американских банкиров, обусловивших предоставление займа ограничением прав репарационной комиссии (она лишилась возможности устанавливать невыполнение Германией обязательств и принимать решения о санкциях) и недопустимостью самостоятельного принятия санкций одной из союзных держав (имелась в виду в первую очередь Франция). Газета Штреземана "Die Zeit" не замедлила поддержать протест американцев [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berime. 1924. C. 50. Radna politicka zprava za cervenec 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 5 августа 1924 г.)].

Германская делегация в составе канцлера В. Маркса, министра иностранных дел Г. Штреземана и министра финансов Г. Лютера прибыла в Лондон в начале августа, после того как в принципиальных вопросах союзники достигли согласия, в том числе они договорились и о порядке урегулирования возможных конфликтов и принятия санкций, для чего создавалась арбитражная комиссия во главе с представителем США.

Ограничение прав репарационной комиссии, создание арбитражной комиссии и многие другие решения союзников германская делегация оценила положительно. Меморандум, который она представила, ограничивался незначительными возражениями и поправками. Но германская делегация сразу же поставила вопрос о прекращении военной оккупации всех областей, которые не предусмотрены Версальским договором. Как отмечал Гавличек, вопрос о военной эвакуации Рура вызвал "самые ожесточенные споры на Лондонской конференции". Э. Эррио вынужден был на несколько дней уехать в Париж для консультаций с правительством. После возвращения он заявил, что Франция готова вывести свои войска из Рурской области в течение года. Германская делегация

стр. 78

настаивала на сокращении сроков. Французская и бельгийская делегации сопротивлялись. После вмешательства в спор Р. Макдональда Германия вынуждена была согласиться с предложением Э. Эррио [3. Politicks zpravy. Vyslanectvi CSR v Berime. 1924. C. 65. Mimofadna politicka zprava c. 26. (Гавличек - в МИД. Берлин, 1 октября 1924 г.)].

Лондонская конференция завершила свою работу 16 августа 1924 г. Ее результаты были зафиксированы в заключительном протоколе с четырьмя приложениями и в письмах по поводу военной эвакуации Рура. Заключительный протокол констатировал, что достигнут ряд соглашений, и устанавливал их взаимную соподчиненность [8. С. 83 - 84]. Приложение I представляло собой соглашение репарационной комиссии с Германией о проведении в жизнь плана Дауэса. Германское правительство обязывалось провести все необходимые законодательные и иные мероприятия, необходимые для осуществления плана Дауэса. Репарационная комиссия со своей стороны обязывалась принять меры для облегчения выпуска германского займа, содействовать в осуществлении всех финансовых и бухгалтерских мероприятий [8. С. 84 - 85]. Приложение II содержало соглашение между союзными правительствами и Германией относительно соглашения между германским правительством и репарационной комиссией. Оно предусматривало порядок и форму урегулирования споров в случае их возникновения между Германией и репарационной комиссией (подробнее см. [8. С. 86 - 92]). Приложение Ш включало соглашение между союзниками и Германией, которое содержало обязательства Германии принять меры для осуществления плана Дауэса, условия предоставления 800-миллионного займа, обязательства Франции и Бельгии об экономической эвакуации Рура, где в течение двух месяцев должны быть восстановлены в полном объеме все права германских властей и собственников, которые они осуществляли на оккупированной территории до 11 января 1923 г. (подробнее см. [8. С. 92 - 99]). Приложение IV представляло собой соглашение между союзниками, предусматривавшее порядок их действий в случае "установления невыполнения Германией любого из своих обязательств" (подробнее см. [8. С. 100 - 102]).

В последний день работы конференции премьер-министры Франции и Бельгии обменялись с рейхсканцлером Германии письмами, в которых устанавливалась окончательная дата военной эвакуации Рура - 16 августа 1925 г. При этом Эррио и Тёнис подчеркивали, что оккупация Рура была произведена на основании Версальского договора (см.[8. С. 80]), а В. Маркс настаивал, что "оккупация германской территории вне пределов, указанных ст. 428 Версальского договора, не может почитаться правомерной", и требовал "ускорить военную эвакуацию" и закончить ее ранее указанного срока (см. [8. С. 81 - 82]).

ЧСР не принимала участия в Лондонской конференции, но туда были приглашены ее союзники по Малой Антанте - Румыния и Королевство сербов, хорватов и словенцев. 11 - 13 июля 1924 г. в Праге состоялась конференция министров иностранных дел Малой Антанты, на которой одним из главных был вопрос об их коллективной позиции на Лондонской конференции [3. Kabinet ministra 1918 - 1939. Кг. 23. Konference Male Dohody v Praze [1924]. (Циркулярная телеграмма Бенеша. 30 июня 1924 г.); 9. S. 82. Dok. 72]. Было решено в репарационном вопросе действовать совместно и поддерживать усилия правительств Великобритании и Франции, стремившихся к окончательному урегулированию этой проблемы на основе плана Дауэса [9. S. 83. Dok. 73]. В первый день работы конференции Малой Антанты в Прагу прибыл посланник Румынии в Велико-

стр. 79

британии Н. Титулеску, который должен был представлять свою страну на Лондонской конференции, для консультаций с министром иностранных дел Румынии И. Г. Дукой по репарационным вопросам [3. Kabinet ministra 1918 - 1939. Кг. 23. Konference Male Dohody v Praze [1924]; 10.1924. 7 VII]. Но вероятно имели место и переговоры Н. Титулеску с министром иностранных дел ЧСР Э. Бенешем. Из дипломатической переписки Н. Титулеску видно, что он обязался ежедневно информировать чехословацкое правительство через его посланника в Лондоне о работе конференции [11. Р. 144 - 145. Doc. 69]. Прага, очевидно, придавала исключительно большое значение сотрудничеству с опытным румынским дипломатом, тем более, что второй ее партнер - Королевство сербов, хорватов и словенцев - в период работы Лондонской конференции был поглощен решением внутриполитических проблем². Правда, по признанию самого Титулеску, малые страны не имели особого влияния на ход Лондонской конференции [11. Р. 145. Doc. 70].

Как отмечало чехословацкое посольство в Берлине, с внешнеполитической точки зрения "для кабинета Маркса результаты Лондонской конференции означали большой успех". Наиболее значительным достижением германской дипломатии было решение об эвакуации Рура. Большое значение для восстановления экономики Германии имел заем в 800 млн. золотых марок. Но в самой Германии, отмечали чехословацкие дипломаты, отношение к результатам Лондонской конференции было иным. Там царило убеждение, что германское правительство подпишет Лондонские соглашения только при условии, если Франция немедленно освободит Рур. Поэтому итоги Лондонской конференции воспринимались как уступка германской делегации в рурском вопросе и как успех Франции [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berline. 1924. С 65. Mimofadna politicka zprava c. 26. (Гавличек - в МИД. Берлин, 1 октября 1924 г.)]. Оппозиция (дойчнационалы, нацисты и коммунисты) выступали с резкой критикой Лондонских соглашений. Была велика опасность, что рейхстаг, заседания которого должны были начаться 22 августа, не поддержит правительство и не примет необходимые законы до 30 августа, когда предполагалось подписать итоговые документы Лондонской конференции. В тех условиях, как отмечал Гавличек в своем отчете в Прагу, активную деятельность развернул Г. Штреземан. Чтобы заполучить необходимые 2/3 голосов, он вел переговоры с НННП, обещая в будущем поддержать их кандидатов при формировании правительства и вынести на обсуждение рейхстага вопрос о незаконности обвинений Германии в развязывании Первой мировой войны, на чем настаивали дойчнационалы.

Начало заседаний рейхстага, которое ожидалось с большим напряжением, было осложнено бурными выступлениями коммунистов, требовавших амнистии для своих товарищей. Выступление рейхсканцлера В. Маркса о результатах Лондонской конференции и принятии плана Дауэса было перенесено с 22 на 23 августа. Рейхсканцлер, а также выступившие вслед за ним министр финансов Г. Лютер и министр иностранных дел Г. Штреземан, доказывали необходимость принятия плана Дауэса и одобрения Лондонских соглашений. В. Маркс призывал депутатов к осознанию ответственности за судьбу Германии, поскольку отказ от Лондонских соглашений привел бы к ухудшению экономического и финансового положения страны, "означал бы крушение многих надежд гер-

² 17 июля 1924 г. правительство Н. Пашича ушло в отставку, 27 июля к власти пришло правительство Л. Давидовича. Министром иностранных дел стал В. Маринкович (см. [12. S. 251 - 252]).

стр. 80

майского народа, особенно в оккупированных областях". Германское правительство заявляло, что оно при любых обстоятельствах должно 30 августа подписать Лондонские соглашения, и если рейхстаг не примет необходимые законопроекты, то будет распущен. Гавличек отмечал в своем сообщении в Прагу, что декрет о роспуске рейхстага был уже в руках рейхсканцлера, однако ему не пришлось им воспользоваться. 29 августа рейхстаг принял все необходимые законы. Депутаты от НННП голосовали единодушно против всех законов, которые могли быть приняты и без них, а когда дело дошло до так называемого "железнодорожного закона", для принятия которого было необходимо 2/3 голосов, 48 депутатов-дойчнационалов проголосовали за него. Благодаря им положение правительства было спасено, и 30 августа 1924 г. германский посол в Великобритании Ф. Штамер от имени правительства рейха подписал Лондонские соглашения. Гавличек объяснял такой расклад голосования тем, что НННП не была заинтересована в роспуске рейхстага и в новых выборах, потому что не была уверена в повторении майского успеха. Кроме того, дойчнационалы были связаны обещаниями, данными Штреземану. Со своей стороны рейхсминистр не остался в долгу. 29 августа он сделал заявление, отвергавшее обвинение в развязывании мировой войны, возложенное на Германию Версальским договором, как не отвечавшее "исторической действительности". "Подлинное взаимопонимание и примирение между нациями невозможно достичь, пока не будет выполнено требование немцев, и пока один из членов человеческого сообщества заклеймен как преступник против всего человечества", - подчеркнул Штреземан. Это заявление германское правительство обязалось донести до сведения правительств других государств. Гавличек считал его уступкой за голоса депутатов-дойчнационалов, необходимые для одобрения плана Дауэса [3. Politicke zpravy. Vyslanectvf CSR v Berime. 1924. C. 65. Mimof adna politicka zpra-va c. 26. (Гавличек - в МИД. Берлин, 1 октября 1924 г.)].

Заявление рейхсминистра о непризнании ответственности за развязывание Первой мировой войны вызвало сильный международный резонанс. Сразу же последовал официальный протест французского Министерства иностранных дел. Французская и бельгийская пресса развернула антигерманскую кампанию. Граф Г. Кесслер, находившийся в то время в Женеве как неофициальный наблюдатель Германии на V ассамблее Лиги Наций и обеспечивавший связь германского правительства с британской делегацией, сообщал, что Р. Макдональд в высшей степени был обеспокоен последствиями, которые может иметь заявление Г. Штреземана. Он просил передать рейхсканцлеру, что Франция и дружественные ей страны полны решимости подтвердить решение Версальского договора о виновности Германии и что военный контроль в связи с заявлением Штреземана будет усилен [13. S. 1026 - 1028. Dok. 298].

Чехословакия была солидарна с Францией в оценке заявления германского правительства. Об этом свидетельствует сообщение Э. Бенеша в Прагу 6 сентября 1924 г. о переговорах с Э. Эррио и Р. Перетти в Женеве [14. S. 97]. Чехословацкий министр предполагал, что мощная волна протеста, которую вызвало заявление Г. Штреземана, заставит его отказаться от нотификации. Но если бы до этого дошло, Э. Бенеш предупреждал, чтобы чехословацкий МИД ноту не принимал, сославшись на отсутствие в Праге министра [14. S. 98].

Прагу беспокоило то, что на политической авансцене Германии все более укреплялись правые силы, не скрывавшие своих намерений ревизии Версальского договора. В результате выборов в рейхстаг 7 декабря 1924 г. НННП полу-

стр. 81

чила 111 мандатов, сохранив свои позиции как одной из самых влиятельных политических группировок. Чехословацкое посольство в Берлине в своих донесениях отмечало чрезвычайную агрессивность избирательной кампании, которая достигла своего апогея в последние дни перед выборами. Особую активность, указывали чехословацкие дипломаты, проявлял Г. Штреземан, пропагандировавший "национальную реальную политику" Немецкой народной партии, лидером которой он являлся, и выступавший за сотрудничество с НННП. Предвыборные речи Штреземана были настолько густо окрашены в националистические цвета, что германская демократическая пресса напоминала ему, что он еще и министр иностранных дел Веймарской республики [3. Politicke zpravy. Vyslanectvi CSR v Berime. 1924. C. 83. Radna politicka zprava za prosinec 1924. (Гавличек - в МИД. Берлин, 13 января 1925 г.)].

Как свидетельствуют донесения Гавличека в Прагу, Г. Штреземан сыграл не последнюю роль в формировании нового кабинета. Попытки реорганизации правительства, предпринятые В. Марксом, закончились неудачно. Он намеревался создать правительство большой коалиции, в которой кроме Центра, Народной и Демократической партий приняли бы участие СДПГ и НННП. Однако последняя такую комбинацию отклонила, а партия Штреземана не соглашалась оставаться в правительстве без представителей НННП. Тогда В. Маркс пытался создать кабинет на другой партийной основе, но каждое новое его предложение встречало противодействие со стороны Немецкой народной партии. Гавличек считал, что на возникновение правительственного кризиса повлияли личные антипатии и разногласия Г. Штреземана и В. Маркса. Когда стало очевидно, что лидер Немецкой народной партии способен блокировать любое предложение В. Маркса и не допустит его в кресло рейхсканцлера, президент Ф. Эберт предложил Штреземану самому сформировать кабинет. Он взял время на размышление, а на следующий день предложил на пост рейхсканцлера министра финансов Г. Лютера, который не состоял ни в одной партии, но был близок к Немецкой народной партии и пользовался поддержкой Г. Штреземана [3. Politicke zpravy. Vyslanectvi CSR v Berline. 1925. C. 12. Radna politicka zprava za leden 1925. (Гавличек - в МИД. Берлин, 15 февраля 1925 г.)].

В новом правительстве, как и в предыдущем, Г. Штреземан сохранил за собой пост министра иностранных дел и оказывал решающее влияние на формирование политического курса. По его предложению в состав кабинета Г. Лютера были введены три министра от НННП: М. Шиле занял пост министра внутренних дел, Г. Шлибен - министра финансов, А. Нойхаус - министра экономики [15. S. 11 - 12]. Как подчеркивалось в донесении чехословацкого посольства в Берлине, впервые с момента провозглашения республики в состав правительства вошли дойчнационалы - "принципиальные противники Веймарской конституции". Поэтому Гавличек имел все основания с пессимизмом утверждать, что приход к власти кабинета Г. Лютера знаменовал собой "в германской политике новую эру". Однако, предположения чехословацкого дипломата относительно того, что включение министров-дойчнационалов в правительство не скажется на внешнеполитическом курсе страны и что они гораздо большее значение будут придавать внутренней политике, борьбе за овладение ведущими постами в сфере управления государством [3. Politicke zpravy. Vyslanectvi CSR v Berime. 1925. C. 12. Radna politicka zprava za leden 1925. (Гавличек - в МИД. Берлин, 15 февраля 1925 г.)], в конечном счете не оправдались. Спустя месяц Гавличек писал в Прагу, что дойчнационалы до сих пор не смирились с утратой Эль-

стр. 82

заса и Лотарингии. Что же касается восточной границы, то, как утверждал Гавличек, все политические партии, представленные в правительстве, желали ее пересмотра и отвергали возможность подписания гарантийного пакта с восточноевропейскими странами. В первую очередь имелись ввиду области, перешедшие по Версальскому договору Польше - Гданьский коридор и Верхняя Силезия. Как утверждал Гавличек, Чехословакия, по сравнению с Польшей, в германских планах ревизии восточной границы играла "совершенно несущественную роль" [3. Politicke zpravy. Vyslanectvi CSR v Berline. 1925. C. 15. Radna politicka zprava za unor 1925. (Гавличек - в МИД. Берлин, 15 марта 1925 г.)]. Но чехословацкие дипломаты были обеспокоены тем, что одновременно с переменами, происходившими во внутренней и внешней политике Германии, наблюдался подъем ирредентистского движения судетских немцев.

В фонде Э. Бенеша в Архиве Института Т. Г. Масарика хранится объемный меморандум, составленный 15 января 1925 г. на основе отчетов чехословацких консульств в Германии. В меморандуме указывалось на рост активности с конца 1924 г. в Германии судето-немецких и других организаций, таких как Volksbund, Hilfsverein fur Deutschbohmen und Sudetenlander, Grossdeutscher Grenzverein, создавших за короткое время широкую сеть отделений на местах. Эти организации хорошо финансировались, причем значительная часть денежных средств поступала через Берлин. В консульских отчетах и меморандуме отмечалось, что ирредентистскому движению покровительствовали некоторые германские политики: высокопоставленные баварские чиновники участвовали в организации и в работе местных отделений Hilfsverein fur Deutschbohmen und Sudetenlander, присутствовали на их собраниях. Сотрудники австрийского генерального консульства активно участвовали в создании мюнхенского отделения пангерманского союза "Osterreichisch - deutscher Volksbund", штаб-квартира которого находилась в Вене. Ирредентистские организации вели широкую пропагандистскую античехословацкую кампанию, которая особенно усилилась с осени 1924 г. По наблюдению чехословацких дипломатов, их деятельность имела своей целью способствовать финансовому ослаблению Чехословацкой республики, вызвать отказ от выполнения гражданских обязанностей, в первую очередь воинской повинности, а также была направлена на подстрекательство национальных меньшинств к неповиновению и сопротивлению. Ирредентистское движение подпитывалось частыми визитами в Германию судето-немецких политиков: нацисты Р. Юнг, Й. Патцель, Г. Книрш, националист Р. Лодгман, аграрий Й. Майер были частыми гостями в Германии. Их выступления на различных собраниях с резкой критикой чехословацких властей разжигали среди населения Германии враждебные настроения в отношении ЧСР. Свою лепту в формирование античехословацких настроений вносила и германская националистическая пресса. Особое усердие в этом деле проявляла нюрнбергская ежедневная газета "Frankischer Kurier", редактор которой, Шардт, как отмечалось в меморандуме, был "заклятым врагом ЧСР". Излюбленными темами статей, посвященных Чехословакии, в германской националистической печати были угнетение национальных меньшинств, несправедливость земельной реформы, финансовые проблемы, закрытие немецких школ, самоопределение Судетской области [4. Е. Benes. Odd. I. Kr. 191. R 329 с. Nemecko. Memorandum ([Без подписи]. Прага, 15 января 1925 г.)].

Таким образом, Чехословакия поддерживала усилия великих держав по урегулированию проблемы германских репараций, рассчитывая, что это будет спо-

стр. 83

собствовать стабилизации международных отношений в Европе. После обнародования плана Дауэса, как свидетельствуют документы посольства ЧСР в Берлине, основное внимание чехословацкой дипломатии было сосредоточено на развернувшейся в Германии внутриполитической борьбе вокруг вопроса о принятии данного плана. Чехословацкая дипломатия была обеспокоена тем, что в результате обострения межпартийной борьбы правительство Веймарской республики вынуждено было пойти на уступки Немецкой национальной народной партии, открыв ее представителям путь к власти, что привело к усилению влияния дойчнационалов на внутреннюю и внешнюю политику страны. В сфере внешней политики это влияние проявилось в стремлении к ревизии восточной границы Германии, в поддержке ирредентистских организаций судетских немцев, что не могло не тревожить Чехословакию.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Джордан В. М. Великобритания, Франция и германская проблема в 1918 - 1939 гг. Анализ англо-французских отношений в период создания и проведения в жизнь Версальского договора. М., 1945.

2. Системная история международных отношений. В 4-х томах. 1918 - 2000. М., 2000. Т. 1.

3. Archiv Ministerstva zahranifinich veci Ceske Republiky. Praha.

4. Archiv Ustavu T. G. Masaryka. Praha.

5. План Дауэса. Финансовое восстановление Германии. Доклад комиссии Дауэса. М., 1925.

6. Bericht des ersten Sachverstandigenkomitees. (Dawes und ander. Paris, den 9. April 1924) // Verhandlungen des Reichstags. II. Wahlperiode 1924. Anlagen zu den stenographischen Berichten. Berlin, 1924. Bd. 382.

7. Archiv der sozialen Demokratie der Friedrich-Ebert-Stiftung. Bonn.

8. Лондонская конференция (16 июля - 16 августа 1924 г.). М., 1925.

9. Benes E. Cirkularnf telegramy 1920 - 1935. Praha, 2002.

10. Ceske slovo.

11. Titulesku N. Documente diplomatice. Bucuresti, 1967.

12. Avramovski Z. Britanci o Kraljevini Jugoslaviji. Godisriji izvestaji Britanskog poslanstva u Beogradu 1921 - 1938. Zagreb, 1986. Kn. 1.

13. Akten der Reichskanzlei Weimarer Republik. Die Kabinette Marx I and II. 30. November 1923 bis 3. Juni 1924. 3. Juni 1924 bis 15. Januar 1925. Boppard am Rhein, 1974. Bd. 2.

14. Edvard Benes (diplomat na cestach). Depese z padesati zahranicnfch cest ministra BeneSe 1919 - 1928. Praha, 2000.

15. Stresemann G. Vermachtnis. Berlin, 1932. Bd. 2.

Постоянный адрес данной публикации: