Грандиозная концепция исторического материализма, ставшая методологическим фундаментом научной историографии и всех общественных наук, создавалась К. Марксом и Ф. Энгельсом на протяжении 1843 - 1845 гг. и сформировалась в основных чертах к концу этого периода. В первых произведениях зрелого марксизма - "Немецкой идеологии" и "Нищете философии" - были изложены основные взгляды Маркса и Энгельса на историю, а в работах о положении рабочего класса и социальных движениях 40-х годов XIX в. предприняты первые попытки исторического анализа типичных процессов развития, выходившие за рамки общесоциологического подхода. Итоги этой разработки основ нового исторического мировоззрения пролетариата были подведены Марксом и Энгельсом в гениальном программном документе научного коммунизма - "Манифесте Коммунистической партии", в котором была применена теория исторического материализма ко всей новой истории.

Как всякая научная теория, материалистическое понимание истории стояло на почве фактов, являлось обобщением конкретного исторического опыта. Пользуясь им, творцы научного коммунизма развивали, оттачивали и углубляли свои исторические воззрения. Воззрения эти прошли через полосу первых суровых испытаний в огне бурных лет европейских демократических революций середины XIX в., когда материалистическое понимание истории было первые применено Марксом и Энгельсом в полном объеме к объяснению революций 1848 - 1849 гг. в их конкретном развитии.

В исторических произведениях Маркса и Энгельса этого периода получили объяснение причинная связь революционных событий 1848- 1849 гг., закономерности развития буржуазной революции по нисходящей линии, глубокие причины поражений пролетариата и других демократических сил и побед буржуазной и помещичьей контрреволюции. Впервые в конкретно-историческом анализе раскрывались сложный механизм классовой борьбы зрелого буржуазного общества, функции буржуазного государства во всех его меняющихся исторических формах, классовая сущность борющихся политических течений и группировок, растущее значение партийной системы в буржуазном обществе, роль государственных деятелей и партийных вождей, всестороннее и глубокое

Часть главы "Возникновение марксизма. Исторические взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса" из учебника по историографии нового времени, подготовленного к изданию кафедрой новой и новейшей истории Московского государственного университета. Публикуется раздел, относящийся к периоду после революции 1848 года.

влияние идеологических факторов на развитие общества. Анализ событий революции 1848 г. полностью подтвердил определяющее воздействие экономических процессов на все политические и идеологические события революционной эпохи, важнейшее значение экономических кризисов и подъемов в назревании революционных кризисов и в их спаде, в росте сил революции и в укреплении сил контрреволюции.

Таким образом, Маркс и Энгельс сделали в это время первые решающие шаги по пути научного доказательства теории исторического материализма. Дальнейшее продвижение по этому пути требовало применения исторической теории научного коммунизма уже не в границах сравнительно кратковременного периода истории нескольких передовых стран, но в более широком масштабе истории самых различных народов и эпох, включая историю современности. Сильнейшим стимулом к дальнейшему изучению текущей истории являлось для Маркса и Энгельса то, что их историческая теория выступила в годы революции как революционная сила и в области науки и в области политики. Она показала присущую ей возможность предвидения, какой обладает всякая подлинно научная теория, и это утвердило за историческим познанием действительности значение важнейшего орудия определения задач классовой борьбы трудящихся, задач рабочего движения. Такой вывод еще сильнее побуждал Маркса и Энгельса к расширению исследований во всех направлениях экономической, политической и идеологической истории.

Это силится оспаривать современная реакционная буржуазная историография, обратившаяся в антикоммунистическом плане к изучению исторических взглядов Маркса и Энгельса. Буржуазные фальсификаторы пытаются отрицать успешное продолжение основоположниками марксизма конкретно-исторических исследований после революции 1848 г., утверждая, будто Маркс и Энгельс отказались от изучения конкретной истории, так как якобы убедились в невозможности справиться с ее анализом исходя из материалистического метода объяснения надстроечных явлений состоянием экономического базиса¹ .

Но и это беспардонное клеветническое сочинительство полностью опровергается фактами творческой биографии основоположников научного коммунизма. Достаточно обратиться к фактам, чтобы убедиться в том, что как раз в период после революции 1848 г. наступает расцвет марксистского исторического метода изучения разнообразных сложных событий прошлого и современности, конкретного исследования множества проблем всемирной истории человечества.

Здесь необходимо прежде всего отметить всю научную значимость произведений Маркса и Энгельса по истории буржуазного общества 50-х и 60-х годов XIX в., написанных в годы реакции.

В это время круг исторических исследований Маркса и Энгельса намного раздвинулся. Рамки и тематика этих исследований были значительно расширены благодаря интенсивной публицистической деятельности Маркса и Энгельса в европейской и американской демократической прессе, представлявшей одну из главных форм их революционной деятельности в 50 - 60-е годы XIX века² . Огромное публицистическое наследие Маркса и Энгельса полностью подтверждает мысль Ленина о том, что "публицистика - это история современности".

В своей совокупности публицистика Маркса и Энгельса представляла необычайно широкое исследование истории буржуазного общества к концу эпохи бурного подъема капитализма, включая все сколько-ни-

¹ См. L. Krieger. Marx and Engels as Historians. "Journal of the History of Ideas", 1953, N 3.

² Эта революционная публицистика состоит из нескольких сотен обзоров, статей, заметок, часть которых лишь недавно отыскана и впервые включена во 2-е издание Сочинений Маркса и Энгельса, выпускаемое Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

будь значительные события, имевшие место в течение 50-х и начале 60-х годов в международных отношениях и во внутренней жизни Англии, Франции, США, Германии, Австрии, Испании, Италии и ряда других государств.

В этот период Маркс и Энгельс впервые выступили историками международных отношений в широком плане, дали образчики материалистического исследования. Так, вскрывая тесную связь между внешней и внутренней политикой господствующих классов европейских держав, Маркс и Энгельс показали закономерность усиления агрессивной, захватнической политики этих государств после подавления революционных движений 1848 года. В обзорах и статьях, посвященных истории восточного вопроса и Крымской войны 1853 - 1856 гг., при анализе внешней политики Пальмерстона и Наполеона III и в других работах по дипломатической истории Маркс и Энгельс сочетали критическое изучение документов, конкретный анализ действий государственных деятелей с выяснением мотивов их внешней политики и ее классовой обусловленности. Маркс блестяще раскрыл захватнические планы царизма, контрреволюционную сущность внешней политики Пальмерстона и показал роль Второй империи во Франции как нового оплота европейской реакции.

Эти выводы еще более подкреплялись изучением европейских национальных движений конца 50 - 60-х годов, польского восстания 1863 г., истории Ирландии и ирландского революционного движения, итальянского Рисорджименто, национально-освободительных устремлений балканских народов.

Весьма важным расширением тематики исторических исследований Маркса и Энгельса было предпринятое ими изучение колониальной политики держав. Статьи Маркса по истории Ост-Индской компании и английской политики в Индии содержали глубокую характеристику приемов и целей этой политики и ее губительных результатов для Индии. Работы свидетельствовали о глубоком проникновении Маркса в сущность социально- экономических отношений так называемого "азиатского способа производства" как своеобразной формы феодализма у народов Азии.

В статьях об опиумных войнах, о тайпинской революции в Китае, об индийском национальном восстании 1857 - 1859 гг. Маркс и Энгельс разоблачили европейских и американских колонизаторов и выразили горячие симпатии передовых элементов европейского рабочего движения к борющимся за свое освобождение народам Китая и Индии. В этих статьях закладывались основы позиции пролетариата в национально- колониальном вопросе и содержались первые наброски проблемы взаимосвязей между освободительным движением в колониях и зависимых странах и революционным пролетарским движением в Европе. Внимание Маркса и в дальнейшем привлекали пути развития великих народов Азии, о чем свидетельствовали составлявшиеся им в последние годы жизни обширные "Хронологические выписки по истории Индии"³ .

В условиях разгула европейской реакции, когда Маркс и Энгельс напряженно следили за всеми, даже малейшими симптомами пробуждения демократических сил в Европе, они обратили особое внимание на революцию 1854 - 1856 гг. в Испании. Придавая большое значение испанским событиям, которые могли послужить толчком к возобновлению революционного движения и в других странах, Маркс проштудировал с помощью обширной исторической литературы на нескольких языках историю испанских революций XIX в. и написал о них исторический очерк, большая часть которого была опубликована в виде серии статей "Революционная Испания" в газете "New York Daily Tribune" в сентяб-

³ См. К. Маркс. Хронологические выписки по истории Индии (664 - 1858 гг ) Л. 1947.

ре - декабре 1854 г. и в 1856 году. В этих статьях были впервые охарактеризованы своеобразные черты разложения и упадка испанского феодализма и особенности движущих сил буржуазных революций XIX в. в Испании.

Новым в тематике исторических исследований Маркса и Энгельса было также обращение к истории американских государств, и в первую очередь Соединенных Штатов Америки. Побуждало их к этому прежде всего отчетливое понимание растущего влияния американской экономики на всемирный рынок. В еще большей мере интерес Маркса и Энгельса к американской истории повышался вследствие того международного значения, какое приобретали для рабочего и демократического движения в Европе борьба против рабовладения и гражданская война в США в 1861 - 1865 годах.

В статьях в "New York Daily Tribune" и в венской газете "Die Presses в 1861 -1862 гг. Маркс показал, что подлинной причиной войны между Севером и Югом является не вопрос об отделении южных штатов и правах штатов, а нараставшая в течение полувека борьба капиталистической системы наемного труда и фермерского свободного предпринимательства с рабовладельческой плантационной системой, ставшей тормозом для капиталистического развития США. В борьбе этих двух социальных систем Маркс видел главную движущую силу истории США первой половины XIX в., включая 60-е годы, и ключ к пониманию истинного характера гражданской войны 1861 - 1865 годов.

Маркс глубоко проанализировал политику Линкольна, а Энгельс - военные операции Севера. Их статьи доказывали необходимость и закономерность перехода от войны "по- конституционному", продиктованной умеренной и соглашательской политикой буржуазии Севера, к войне "по-революционному", перехода, осуществленного Линкольном под давлением рабочих и фермерских масс, сыгравших решающую роль в борьбе за уничтожение рабства в США.

С начала 60-х годов, по мере оживления и подъема международного рабочего движения, внимание Маркса и Энгельса все более концентрировалось на проблемах освободительной борьбы пролетариата. В их работах заново осмысливался исторический путь развития рабочего движения от первоначальных примитивных форм к более зрелым, от сектантских групп - к пролетарским классовым организациям.

В блестящем памфлете "Господин Фогт" Маркс разоблачил злостную клевету этого буржуазного радикала, ставшего бонапартистским агентом, на пролетарское коммунистическое движение и впервые рассказал о многих событиях своей борьбы за революционную пролетарскую партию, сообщив ряд важных сведений о деятельности "Союза коммунистов", проливших свет на его историю.

Ценнейшие данные по истории рабочего движения содержали написанные Марксом и Энгельсом важнейшие документы I Интернационала, руководителями которого они были. В "Учредительном манифесте Международного Товарищества Рабочих" Маркс вкратце охарактеризовал важнейшие перемены в положении рабочего класса после 1848 года. В последующих документах Генерального Совета I Интернационала, в его отчетах и докладах конгрессам Маркс и Энгельс постоянно взвешивали растущий исторический опыт рабочего движения, углубляли понимание смены его различных форм, равно как и закономерности борьбы пролетарского научного социализма против утопических учений мелкобуржуазного реформаторства и псевдореволюционного сектантства (прудонизм и бакунизм, анархизм). В этой связи были написаны работы Маркса и Энгельса "Мнимые расколы в Интернационале" и "Альянс социалистической демократии и Международное Товарищество Рабочих".

Обобщая опыт рабочего движения этого периода, Маркс и Энгельс указывали на то, что первый этап борьбы пролетариата против буржу-

азии носил характер сектантского движения, которое представляло "детство пролетарского движения, подобно тому, как астрология и алхимия представляют собой детство науки". Но в дальнейшем эти секты, служившие при своем возникновении рычагами пролетарского движения, "превращаются в препятствие, как только это движение перерастет их"⁴ . Поэтому борьба против сектантских течений, время которых прошло, была неизбежной. Интернационал, как указывали Маркс и Энгельс, был противоположностью "фантазирующим и соперничающим сектантским организациям", он являлся "подлинной и боевой организацией пролетариата всех стран, объединенного в общей борьбе против капиталистов и землевладельцев, против их классового господства, организованного в государство"⁵ .

Изучение Марксом и Энгельсом конкретного хода развития буржуазного общества в период его зрелости оплодотворило всю дальнейшую разработку теории марксизма. Накопленный ими громадный исторический материал и сделанные из него выводы содействовали ускорению создания экономического учения марксизма. Составившие здесь важнейшую веху "экономические рукописи" К- Маркса 1857 - 1858 гг. содержали огромное количество исторических экскурсов, наблюдений и мыслей по всем периодам истории, вплоть до середины XIX века. Написанная именно на основе этих рукописей работа Маркса "К критике политической экономии" (1859 г.) давала в авторском предисловии известную классическую цельную формулировку всей теории исторического материализма. Весь этот период творчества Маркса, проходивший под знаком "Капитала", привел к завершению формирования всех составных частей марксизма И вместе с тем к полному научному доказательству теории исторического материализма.

Маркс с особым вниманием изучал экономическую историю 50 - 60-х годов XIX в.: источники нового промышленного подъема в Англии, Франции, Германии, начавшуюся индустриализацию отсталых аграрных стран, стихийное развитие всемирного рынка, усиление экономических кризисов перепроизводства, принявших теперь подлинно мировой характер, новые формы капиталистического предпринимательства, развитие акционерной формы капитала и новых форм банковского кредита.

Наиболее ярким свидетельством неразрывной связи между Марксом-экономистом и Марксом-историком служил сам "Капитал". В этом гениальном труде Маркс не только открыл основные экономические законы капиталистической общественной формации и обосновал неизбежность ее гибели, но и обрисовал все последовательные фазы экономической истории капитализма от его зарождения до второй половины XIX века. В "Капитале" был впервые выяснен генезис капитализма. Начало его эры Маркс связывал с эпохой великих географических открытий и зарождением мирового рынка в XVI столетии.

Громадной научной заслугой Маркса была постановка и решение проблемы первоначального накопления, по существу, представляющего собой историю происхождения капитала и наемного труда, вписанную в летописи человечества "пламенеющим языком крови и огня"⁶ . Маркс показал, что процесс этот имел своим основным содержанием насильственное отделение производителя от средств производства, экспроприацию непосредственных производителей - крестьян и ремесленников, а также систему кровавого порабощения и хищнической эксплуатации колоний. Хотя фактический материал Маркс почерпнул преимущественно из истории английского капитализма, описанная им эпопея первоначального накопления приобрела общеисторическую значимость. Как

⁴ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 18, стр. 30.

⁵ Там же, стр. 30, 31.

⁶ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 23, стр. 727.

указывал сам Маркс, в главе о первоначальном накоплении он хотел "обрисовать тот путь, которым в Западной Европе капиталистический экономический строй вышел из недр феодального экономического строя"⁸ .

Не менее важным достижением Маркса был его анализ промышленного переворота в Англии не только со стороны изменений в технике и технологии промышленного производства, но в особенности по его социальному содержанию. Маркс впервые раскрыл историческое значение переворота, который создал основные классы современного капиталистического общества - промышленную буржуазию и индустриальный пролетариат - и положил начало капиталистической индустриализации Европы.

"Капитал" давал яркую картину экономического развития капитализма и обострения его противоречий. Маркс показал, что во всем этом необычайно сложном и противоречивом процессе развития действует основной экономический закон, обеспечивающий расширенное воспроизводство капиталистических общественных отношений и растущую эксплуатацию рабочего класса и трудящихся масс, - производство во все возрастающих размерах прибавочной стоимости и капиталистической прибыли. Этот открытый Марксом закон капитализма дал подлинный ключ к пониманию всей истории классовой борьбы внутри буржуазного общества и вселил в трудящихся уверенность в их неизбежной победе над силами капитализма.

Ряд глав "Капитала", в которых Маркс дал детальный анализ борьбы рабочего класса в 40 - 60-х годах XIX в., является, в сущности, продолжением работы Энгельса о положении рабочего класса в Англии. В "Капитале" обрисованы также судьбы крестьянства при капитализме. В марксовой теории и истории капиталистической земельной ренты получили объяснение растущая эксплуатация капиталом крестьян, их дифференциация, деградация и обнищание мелких крестьян в Западной Европе и усиление полуфеодальной эксплуатации крестьян Восточной Европы в течение всей эпохи капитализма.

Ценнейшее историческое исследование представлял IV том "Капитала", названный "Теории прибавочной стоимости" и посвященный критическому анализу взглядов буржуазных и мелкобуржуазных экономистов на основные категории политической экономии. Содержание этих экономических теорий Маркс тесно связал с историческим развитием самого капитализма и его классовых антагонизмов, с ростом противоречий между различными слоями буржуазии и с классовой борьбой пролетариата против буржуазии. Так, Маркс показал, что "Рикардо вскрывает и формулирует экономическую противоположность классов... и что в результате этого в политической экономии ухватывается и вскрывается самый корень исторической борьбы и исторического процесса развития"⁹ . Анализируя в связи с историей буржуазных экономических теорий характерные черты буржуазного классового мышления, Маркс вскрыл узкие рамки прогрессивного развития буржуазной общественной мысли и наметившуюся еще в первой половине XIX в. ее деградацию, процесс вульгаризации буржуазной политической экономии, обусловленный обострением классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией.

Значение "Капитала" для историографии новой истории исключительно велико. Эта книга, писал Ленин, "показала читателю всю капиталистическую общественную формацию как живую - с ее бытовыми сторонами, с фактическим социальным проявлением присущего производственным отношениям антагонизма классов, с буржуазной полити-

⁸ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 19, стр. 119.

⁹ К. Маркс. Теории прибавочной стоимости. Ч. II. М. 1957. стр. 160.

ческой надстройкой, охраняющей господство класса капиталистов, с буржуазными идеями свободы, равенства и т. п., с буржуазными семейными отношениями"¹⁰ .

Не менее велико значение "Капитала" для исторической науки в целом. В нем были исследованы в их возникновении и развитии производственные отношения самого сложного в истории классового общества. Вследствие этого экономическое учение марксизма явилось наиболее глубоким, всесторонним и детальным подтверждением и применением теории исторического материализма. Вот почему Ленин утверждал с полным основанием, что с появлением "Капитала" теория исторического материализма из гипотезы, какой она была до того, превратилась в научно доказанное положение¹¹ .

Заключительная полоса развития исторических исследований Маркса и Энгельса была связана с переломным периодом в истории капитализма и буржуазного общества, началом которого явились 70-е годы XIX века. В эти годы в странах Западной Европы и в Северной Америке подходил к концу расцвет капиталистического способа производства и домонополистический капитализм стал перерастать в монополистический. Новая полоса развития капитализма знаменовалась обострением и усложнением всех его внутренних классовых антагонизмов и международных противоречий и конфликтов. Последние десятилетия XIX в. явились вместе с тем переломной эпохой в рабочем движении, вступившем в период своей зрелости. Все эти черты исторического перелома отразились в произведениях Маркса и Энгельса углублением в социальную тематику, разработкой наиболее сложных вопросов теории исторического материализма и созданием обобщающих социологических трудов. Блестящим образцом теоретического осмысления нового исторического опыта было одно из основополагающих произведений научного коммунизма - знаменитая работа Маркса о Парижской коммуне 1871 г. "Гражданская война во Франции".

В статьях и обзорах Маркса и Энгельса 50 - 60-х годов тщательно изучалось прогрессирующее разложение бонапартистского режима во Франции. Маркс указывал на неуклонное обострение классовых противоречий в этой стране, вызвавшее банкротство бонапартистской политики лавирования между классами. Наблюдения за развитием кризиса Второй империи дали Марксу возможность в самом ходе исторических событий 1870 - 1871 гг. создать гениальное исследование о франко-прусской войне и Парижской коммуне, составленное из двух воззваний Генерального Совета Международного Товарищества Рабочих об этой войне к большого воззвания, посвященного истории, опыту и значению Парижской коммуны, которое вышло в свет в середине июня 1871 г., менее чем через три недели после ее гибели. Энгельс писал, что эти произведения, как и "Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта", являлись выдающимися образцами удивительного дара Маркса "верно схватывать характер, значение и необходимые последствия крупных исторических событий в то время, когда эти события еще только разыгрываются перед нашими глазами или только что свершились"¹² .

С беспримерной проницательностью Маркс разглядел экономические и политические причины франко-прусского конфликта и войны, агрессивные цели бонапартистской империи, перерастание войны в захватническую со стороны Пруссии. Меткую характеристику получило правительство "национальной обороны". Марксу был ясен контрреволюционный облик этого правительства, которое "унаследовало от империи не только груду развалин, но также и ее страх перед рабочим классом"¹³ .

¹⁰ В. И. Ленин. Соч. Т. 1, стр. 124.

¹¹ См. там же, стр. 125.

¹² К. Маркс " Ф. Энгельс. Соч. Т. 22, стр. 189.

¹³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 17, стр. 280.

В работе были раскрыты замыслы контрреволюционного заговора версальского правительства и прусской военщины против демократического Парижа и его революционного пролетариата.

Но Маркс пошел гораздо дальше выяснения непосредственных причин, вызвавших пролетарскую революцию 18 марта 1871 г. в Париже. Возникновение Коммуны и ее сущность он связал со всем историческим опытом борьбы пролетариата против эксплуататорского гнета буржуазного государства. Во Франции после каждой буржуазной революции этот угнетательский характер буржуазной государственной власти проявлялся все более открыто, достигнув самой гнусной паразитической формы во Второй империи. Поэтому собственный исторический опыт французского пролетариата приводил его к правильному выводу, что для своего освобождения он не может просто овладеть готовой государственной машиной буржуазии, а должен сломать ее.

Гениальность Маркса состояла в том, что он сумел проникнуть в самую глубину исторического творчества рабочих масс Парижа и отчетливо распознал в первых и не вполне еще ясных очертаниях строительства Парижской коммуны то, что составляло ее подлинную сущность. В то время как буржуазные и мелкобуржуазные публицисты и историки приписывали Парижской коммуне попытку осуществления плана коммунального переустройства Франции, воскрешения средневековых коммун и ликвидации всякой централизованной государственной власти либо даже уничтожения государства вообще или же сводили Коммуну к патриотическому органу парижской демократии, созданному в подражание повстанческой Коммуне 1792 г., Маркс показал, что Коммуна создавала государство нового типа, представлявшее политическую форму диктатуры пролетариата. "Ее настоящей тайной было вот что: она была, по сути дела, правительством рабочего класса, результатом борьбы производительного класса против класса присваивающего; она была открытой, наконец, политической формой, при которой могло совершиться экономическое освобождение труда"¹⁴ . Оценка Маркса опиралась на изучение обширного фактического материала, актов и документов Коммуны и версальского правительства, демократической и реакционной прессы, переписки с корреспондентами Генерального Совета в Париже.

Как подлинно великий историк, Маркс сумел различить сквозь все слабости и ошибки борцов первой пролетарской революции всемирно-историческое значение проявленной ими инициативы и опыта их борьбы. Разложению господствующих классов Маркс противопоставил героическую отвагу и благородство "штурмующих небо" рабочих Парижа, которые явились авангардом всего пролетариата, интернационализм Коммуны и международную солидарность с ней пролетариата всех стран.

Прозорливо предвидя важнейшую роль, которую суждено играть в Европе новой Германской империи, Маркс и Энгельс с особым вниманием изучали ее экономическое и политическое (развитие в 70 - 80-е годы XIX века. Первые итоги этого изучения Маркс подводил в своей известной характеристике бисмарковской империи, которая представляла, как выразился метко Маркс, "обшитый парламентскими формами... полицейски охраняемый военный деспотизм"¹⁵ . Особенно интенсивная разработка проблем германской истории этого периода велась Ф. Энгельсом. Намереваясь переработать и значительно расширить свой труд по истории крестьянской войны 1525 г., Энгельс предпринял изучение германской истории с древнейших времен и вплоть до новейшего времени. Отдельные исследования такого рода, публиковавшиеся Ф. Энгельсом в 60 - 70-е годы, были до некоторой степени обобщены в задуманной им крупной работе "Роль насилия в германской истории", писавшейся в 1887 - 1888 гг. и оставшейся незаконченной. В этой замечательно глубо-

¹⁴ Там же, стр. 346.

¹⁵ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 19, .стр. 28.

кой работе Энгельс великолепно вскрыл классовые причины временных успехов бисмарковской политики "железа и крови", показав, что она осуществила национальные и экономические требования немецкой буржуазии приемами юнкерского бонапартизма.

В противовес холопскому славословию Бисмарка со стороны германской юнкерско- буржуазной профессорской историографии Энгельс убедительно доказал, что "железный канцлер", постоянно прибегая к бонапартистской политике лавирования между классами, все более обнаруживал узость кругозора и скудость мысли, что "юнкер [в Бисмарке] выступает на первый план за отсутствием других идей"¹⁶ . Всесторонним историческим анализом развития Германии после 1871г. работа Энгельса показывала, что политика юнкерского бонапартизма, опиравшаяся также на поддержку либеральной буржуазии, определила милитаристский облик новой Германии, полицейские формы ее государственного строя, реакционное содержание ее внутренней политики и агрессивность ее внешней политики, возбудившей у окружающих народов ненависть к Германской империи, которая "под предлогом национального объединения занимается исключительно аннексией чужих земель..."¹⁷ . Набросанный Энгельсом план ненаписанной части работы и авторские заметки к ней свидетельствуют об исключительной проницательности и историческом чутье его. Энгельс намеревался развернуто обосновать ту мысль, что внутреннее положение Германской империи непременно приведет ее к развалу, тем более неминуемому, что Германии грозит вероятность мировой войны, в которой "прусское государство и прусская армия потерпят крах..."¹⁸ .

В тесной связи с историческими исследованиями достигла вершины разработка основоположниками марксизма проблем военно-исторической науки. В этой области знаний Маркс и особенно Энгельс заложили фундамент социологии военного дела и разработали научные основы истории военного искусства.

С первых лет формирования теории исторического материализма Энгельс проявил недюжинные познания военной истории и в течение всей последующей жизни продолжал заниматься ею, став великим знатоком военного дела¹⁹ . В своих многочисленных работах по истории войн, армии и военной техники Энгельс доказал теснейшую связь военного дела с экономикой и социальным строем общества, с уровнем производительных сил в нем, с борьбой классов и классовой политикой государства. Эту связь Энгельс проследил на всем протяжении военной истории, от древности и почти до самого конца XIX века. Так в большом цикле военных статей, написанных Энгельсом в 1857 - 1860 гг. для "Новой американской энциклопедии", показывалась классовая природа армий в рабовладельческих государствах Древнего Востока, Греции и Рима и в средневековых феодальных государствах, анализировались изменения и революционные сдвиги в военной области, порождавшиеся буржуазными революциями XVI-XVII вв. и особенно Великой французской революцией конца XVIII века.

Обобщая всемирно-исторический опыт развития военного искусства, Энгельс позднее писал: "Ничто так не зависит от экономических условий, как именно армия и флот. Вооружение, состав, организация, тактика и стратегия зависят прежде всего от достигнутой в данный момент ступени производства и от средств сообщения. Не "свободное творчество ума" гениальных полководцев действовало здесь революционизирующим образом, а изобретение лучшего оружия и изменение солдатского материала; влияние гениальных полководцев в лучшем случае ограничивает-

¹⁶ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 481.

¹⁷ "Архив Маркса и Энгельса". Т. X, стр. 390.

¹⁸ Там же, стр. 349.

¹⁹ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 8, стр. 528.

ся тем, что они приспособляют способ ведения боя к новому оружию и к новым бойцам"²⁰ . Наиболее обстоятельно Энгельс изучал военную историю зрелого капиталистического общества, историю войн, вооружений и военной организации после революции 1848 года.

В обзорах, посвященных Крымской войне 1853 - 1856 гг., Энгельс подробно разбирал ход военных действий на Крымском и Кавказском театрах и на море, подвергал заслуженной критике бездарное англофранцузское командование и давал высокую оценку военно- инженерному искусству и мужеству защитников Севастополя. В дальнейшем круг изучавшихся Энгельсом войн второй половины XIX в. намного расширился: он включал все значительные войны этого периода не только в Европе, но и в Азии, Африке и Америке.

Военные обзоры Энгельса о ходе франко-прусской войны 1870- 1871 гг., печатавшиеся анонимно в лондонской газете "Pall Mall Gazette", привлекли всеобщее внимание исключительным мастерством стратегического анализа. Эти обзоры представляли блестящий образчик применения историко-материалистического метода к анализу военных событий и стратегии борющихся сторон. С первых же сражений Энгельс объяснил закономерность и неизбежность поражений французских войск как следствие загнивания и разложения бонапартистского режима и изумительно точно предсказал седанскую катастрофу и даже ее вероятное место.

Энгельс постоянно изучал факты и явления повсеместного роста милитаризма в европейских государствах в 70 - 90-х годах и рассматривал милитаризм как жизненное проявление зрелого и перезрелого капиталистического общества. "Милитаризм господствует над Европой и пожирает ее, - отмечал Энгельс. - Но этот милитаризм таит в себе зародыш собственной гибели"²¹ . Свой важнейший вывод Энгельс сделал во всеоружии понимания диалектики "исторического развития также и в военной области. Энгельс предвидел, что гонка вооружений и непрерывное совершенствование военной техники неизбежно приведут к полным переворотам в способах ведения войны, что вызовет периодическое обесценение всех накапливаемых государствами вооружений. Это сделает в конце концов все виды вооружений непригодными для войны и приведет к финансовой катастрофе буржуазных государств. Энгельс подчеркивал, что здесь "- раскрываются те внутренние законы диалектического движения, согласно которым милитаризм, как и всякое другое историческое явление, гибнет от последствий своего собственного развития"²² . Энгельс указывал, что рост постоянных армий ведет к тому, что постепенно весь народ (и прежде всего рабочие) обучается владению оружием. Но это делает его способным проявить в известный момент свою волю. "На этой ступени войско монарха превращается в народное войско, машина отказывается служить, и милитаризм погибает в силу диалектики своего собственного развития"²³ . Энгельс подчеркивал, что истинной представительницей милитаризма в то время являлась "германская империя прусской нации"²⁴ . В 1887 г. в одной из своих статей он высказал твердое убеждение в том, что "для Пруссии - Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны". Вызванные такой войной опустошение, голод и эпидемии, предсказывал Энгельс, кончатся всеобщим банкротством и крахом буржуазных государств, который будет иметь один абсолютно несомненный результат: "всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы ра-

²⁰ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 20, стр. 171.

²¹ Там же, стр. 175.

²² Там же, стр. 178.

²³ Там же, стр. 175.

²⁴ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 18, стр. 565.

бочего класса"²⁵ . Эти предсказания Энгельса Ленин назвал гениальным научным пророчеством²⁶ . В главном и существенном оно полностью сбылось в период первой мировой войны, развязавшей общий кризис капитализма и приведшей к социалистической революции в России.

Свидетельством замечательного проникновения в глубины исторического процесса было также обращение Маркса и Энгельса к проблемам истории России.

До тех пор пока на арену освободительного движения в крепостной России же выступили народные массы, Маркс и Энгельс наибольшее внимание уделяли изучению царизма и его роли в европейских делах, выяснению его связей с реакционными силами других держав. Образчиками такого (направления исследований внешней политики России были статьи Маркса и Энгельса, посвященные восточному вопросу и Крымской войне, которые ориентировали революционную демократию Европы в завоевательных планах царизма и в реакционных и агрессивных целях политики господствующих классов Англии и Франции в восточном вопросе. Кульминационным пунктом исторических разоблачений такого рода было предпринятое Марксом в 1856 г. исследование дипломатической истории России и Англии. Оно осталось незаконченным, и из него Марксом были опубликованы в 1856 - 1857 гг. лишь вводные главы, названные автором "Разоблачения относительно дипломатической истории XVIII века"²⁷ . Вместе с краткими экскурсами в русскую историю феодального периода Маркс давал здесь памфлетную характеристику Российской империи и виднейших представителей ее дипломатии, показывал возрастание роли России в международной политике, прослеживал развитие англо-русских отношений и связей английской плутократии с агрессивной политикой царизма.

В статьях конца 50-х годов Маркс и Энгельс отмечали поворот событий в России после Крымской войны, симптомы нарастающего кризиса крепостничества и самодержавия, признаки подъема оппозиционного либерального и в особенности революционно- демократического движения в стране. Революционное крестьянское движение в России накануне отмены крепостного права Маркс в 1860 г. относил к числу "величайших событий в мире в настоящее время"²⁸ .

С 60-х годов внимание основоположников марксизма к внутреннему развитию России все возрастало. Вскоре они предприняли углубленное изучение этого развития. Хорошо овладев к 70-м годам русским языком, Маркс стал систематически изучать правительственные и земские статистические материалы и русскую социально- экономическую литературу, характеризовавшую происходящие в стране сдвиги. В познании российской действительности Марксу и Энгельсу оказали ценную помощь работы Чернышевского, Добролюбова и других революционных демократов, которых основоположники марксизма весьма высоко ценили. Энгельс после смерти Маркса свидетельствовал, что ни он, ни Маркс не могли "пожаловаться" на русскую критическую мысль и на "самоотверженные искания в области чистой теории, достойные народа, давшего Добролюбова и Чернышевского. Я говорю не только об активных революционных социалистах, но и об исторической и критической школе в русской литературе, которая стоит бесконечно выше всего того, что создано в Германии и Франции официальной исторической наукой"²⁹ . Но, разумеется, Маркс и Энгельс не разделяли утопических иллюзий

²⁵ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 361.

²⁶ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 27, стр. 455 - 456.

²⁷ Эти главы были опубликованы в газетах "The Sheffield Free Press" и "The Free Press" 1856 - 1857 гг.. и изданы отдельной книгой в 1899 г. под названием "Secret Diplomatic History of the Eighteenth Century". London. 1899.

²⁸ К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма. М. 1947, стр. 115.

²⁹ "Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями". М. 1951, стр. 277.

народнического социализма. Маркс был первым, кто начал применять научный метод анализа процессов развития капитализма в России в пореформенный период. В извлечениях Маркса из русских статистических материалов, в его записях о прочитанных книгах, в составлявшихся им для себя "Заметках о реформе 1861 г. и пореформенном развитии России" прослеживались конкретные формы товарно-капиталистического развития сельского хозяйства и пути начавшейся перестройки аграрных отношений в русской деревне. "Если Россия будет продолжать идти по тому пути, по которому она следовала с 1861 г., - писал Маркс в 1877 г. в редакцию "Отечественных записок", - то она... испытает все роковые злоключения капиталистического строя"³⁰ .

Внимание основоположников марксизма к историческому развитию России еще более возросло в конце 70-х и в 80-е годы. Маркс и Энгельс первыми уловили начальные симптомы перемещения в Россию центра европейского революционного движения и прозорливо оценили всемирно-историческое значение этого процесса. В 1882 г. в предисловии ко второму русскому изданию "Коммунистического Манифеста" Маркс и Энгельс писали, что если в момент его появления в свет Россия являлась последним большим резервом всей европейской реакции, то теперь "Россия представляет собой передовой отряд революционного движения в Европе"³¹ . Еще определеннее Маркс и Энгельс излагали свои взгляды на русскую революцию и ее всемирное значение перед революционерами-народниками, посещавшими их в Англии. В 1883 г. в беседе с Г. А: Лопатиным Энгельс говорил: "Россия, это - Франция нынешнего века. Ей законно и правомерно принадлежит революционная инициатива нового социального переустройства"³² .

Маркс и Энгельс полагали, что "если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития"³³ . Эта мысль основоположников марксизма имеет большое историческое и методологическое значение, показывая, что они были далеки от мысли превратить порядок развития и смены формаций западноевропейских стран в универсальную схему всемирной истории, обязательную для каждой страны. Наоборот, научным требованием материалистического понимания истории Маркс и Энгельс считали конкретный анализ развития той или иной страны при обязательном всестороннем учете особенностей данной исторической обстановки.

Экономические процессы и политические события конца XIX в. показывали все более сложные формы эволюции в сфере надстройки, возрастающее влияние буржуазного государства на экономику и исключительно важное место, которое принадлежит идеологической борьбе классов. В таких условиях приобретало особо важное значение идейное оружие рабочего движения. В оттачивании этого оружия крупнейшую роль сыграла полемическая работа Энгельса против немецкого эпигона мелкобуржуазного социализма Е. Дюринга, написанная при живейшем участии Маркса.

"Анти-Дюринг" явился подлинной энциклопедией марксизма, в которой излагались основы диалектического и исторического материализма и политической экономии, история и теория научного коммунизма. При изложении этих основ и сокрушительной критике идеалистических и эклектических воззрений Дюринга Энгельс предпринял много ценных экскурсов в экономическую и социальную историю античности, средних

³⁰ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 19. стр. 119.

³¹ Там же, стр. 304 - 305.

³² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 490.

³³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 19, стр. 305.

веков и нового времени, в историю общественной мысли и историю рабочего движения. Особое внимание историков привлекает содержащийся в книге Энгельса очерк истории социалистических идей, представлявший собой новый драгоценный вклад в науку. Из этой части своей книги Энгельс составил в 1880 г. по просьбе П. Лафарга знаменитую брошюру, которая впервые была опубликована "а французском языке под названием "Социализм утопический "и социализм научный" и получила впоследствии, в немецком издании 1883 г., свое широко известное название "Развитие социализма от утопии к науке".

Эта работа Энгельса положила начало новой области исторического исследования - научной историографии социалистических идей как важнейших прогрессивных идей человечества - и явилась здесь основополагающим трудом. В противовес буржуазной теории филиации идей Энгельс доказал, что социалистические и коммунистические учения могут быть поняты лишь как отражение и выражение различных классовых стремлений, интересов и идеалов трудящихся масс. Поэтому в истории этих идей находит свое отражение идеологическая борьба классов. Вместе с тем Энгельс убедительно продемонстрировал, что в истории социализма проявляется доказанная историческим материализмом относительная самостоятельность идеологии, выражающая специфику ее сложных связей с материальными условиями общества. Сама экономика, показывал Энгельс, не создает заново общественных идей, она определяет дальнейшее развитие имеющегося налицо мыслительного материала, но и это она производит косвенным образом, через политические, философские и моральные отражения реальной исторической действительности. В истории социалистических идей это проявилось в том, что, как всякая новая теория, социализм "должен был исходить прежде всего из накопленного до него идейного материала, хотя его корни лежали глубоко в материальных экономических фактах"³⁴ .

Разработанная Энгельсом научная методология истории идей дала ему возможность выявить закономерности развития социализма от утопии к науке, раскрыть социальные и идейные пружины этого развития и установить его основные этапы. Энгельс признал в современных социалистических идеях законного наследника гуманистического мировоззрения эпохи Возрождения. Исходя из этого, он впервые правильно определил исходный пункт истории современного социализма, которым были первые коммунистические утопии XVI-XVII вв., сопровождавшие революционные выступления тогдашнего предпролетариата и переросшие в XVIII в. в естественноправовые теории спартанского коммунизма. Основателями же современного социализма Энгельс считал великих утопистов - Сен-Симона, Фурье и Оуэна. Анализируя их основные идеи, Энгельс показал, что они были связаны с победой и утверждением капитализма в Англии и Франции, с обнажением его глубочайших противоречий и язв, с появлением индустриального пролетариата. Последний в то время еще был не способен к самостоятельному политическому действию, ввиду чего помощь ему казалась возможной лишь извне и сверху, а решение общественных задач, еще скрытое в неразвитых экономических отношениях капитализма, пришлось изобретать, создавать из головы.

Большая часть работы Энгельса посвящена анализу исторических предпосылок возникновения научного коммунизма и его победы в рабочем движении. В этом процессе Энгельс отводил важнейшее место развитию классовой борьбы пролетариата и росту его классового сознания, показывая, что научный коммунизм является теоретическим выражением пролетарского движения. Обрисованная Энгельсом линия развития социализма от утопии к науке представляла итоговое рассмотре-

³⁴ Там же, стр. 169.

ние вопроса, во многом дополнявшее его фрагментарные трактовки в прежних произведениях Маркса и Энгельса.

"Анти-Дюринг" был последним крупным историческим исследованием, созданным при непосредственном участии Маркса. Оставшиеся годы жизни Маркс посвятил завершению своего гигантского труда - доработке и редакционной обработке II и III томов "Капитала". Эта работа не была закончена. В дальнейшем, после смерти Маркса в 1883 г., она поглотила большую часть времени и творческих сил его друга. Последние два тома "Капитала" были, как указывал Ленин, трудом и Маркса и Энгельса.

В то же время Энгельс продолжал интенсивно развивать и разрабатывать материалистическое понимание истории. Он опубликовал ряд новых ценнейших исторических исследований. К их числу относится прежде всего исследование возникновения и развития государства. Эта тема тесно соприкасалась с процессами развития капиталистического общества, отмеченными в 70-х и 80-х годах XIX в. заметным возрастанием роли буржуазного государства и, наряду с тем, усилившейся проповедью надклассовости государства со стороны певцов западноевропейского буржуазного парламентаризма и демагогов германского юнкерского бонапартизма.

Используя книгу американского прогрессивного историка Моргана "Древнее общество" и материалы Маркса, оставившего конспект этой книги и свои замечания на "ее, Энгельс "написал в 1884 г. работу "Происхождение семьи, частной собственности и государства". Этот труд опирался также на собственные изыскания Энгельса по истории Древней Греции, Рима и древних германцев. Подытожив результаты тогдашних научных исследований по истории доклассового общества и античности, Энгельс впервые дал исторический очерк возникновения и развития государства. В его книге были прослежены главные формы, в которых возникает государство вследствие начавшегося классового деления общества, и охарактеризованы меняющиеся формы государства на протяжении всей последующей истории, в том числе формы развития буржуазного государства в различные периоды новой истории. Подойдя глубоко исторически к проблеме государства, Энгельс обосновал важнейший вывод марксизма о неизбежном отмирании государства в результате социалистической революции и победы социализма, которая приведет к исчезновению классов.

В последующих изданиях своего очерка "Развитие социализма от утопии к науке" Энгельс отмечал многие важнейшие тенденции переходного периода к монополистическому капитализму, в частности появление американских трестов, в которых "свободная конкуренция превращается в монополию"³⁵ , и усиление в ряде стран государственного капитализма. Энгельс подчеркивал, что растущая государственная собственность "а средства производства отнюдь не уничтожает капиталистических производственных отношений и не меняет их классового характера, однако она содержит в себе важную предпосылку дальнейшего исторического прогресса. "Государственная собственность на производительные силы не разрешает конфликта, но она содержит в себе формальное средство, возможность его разрешения"³⁶ . Проницательный вывод, к которому пришел Энгельс, подтвердился развитием современного государственно-монополистического капитализма и рабочего и демократического движения.

Другим важнейшим направлением исследовательской работы Энгельса в последние десятилетия его жизни была история рабочего движения. Это направление также отвечало в известном смысле "завеща-

³⁵ Там же, стр. 221.

³⁶ Там же, стр. 223.

"нию" Маркса, который, как свидетельствовал сам Энгельс, давно намеревался написать историю рабочего движения за период, приведший к образованию "Союза коммунистов". Но Маркс не успел выполнить этого замысла, и накапливавшийся им долгие годы ценный материал перешел к Энгельсу. Последнему также не удалось выполнить этого в полной мере, так как время и силы Энгельса поглощались почти целиком трудоемкой работой над рукописями "Капитала" и другими неотложными вопросами теории и политики рабочего движения, вытекавшими из огромной неутомимой деятельности по руководству и помощи социалистам всех стран.

Все же при первой возможности Энгельс возвращался к этой теме, понимая ее особую важность в годы исключительного закона против социалистов, когда с такой силой выдвигалась задача воспитания немецкого рабочего класса на его революционных традициях. Частичным осуществлением Марксова замысла являлись ценнейшие статьи Энгельса по истории "Союза коммунистов", опубликованные в 1884 - 1885 гг. на страницах газеты "Social-Democrat": "Маркс и "Neue Rheinische Zeitung" (1848 - 1849)" и особенно "К истории Союза коммунистов". К этим статьям непосредственно примыкала группа произведений Энгельса по истории немецкой общественной мысли.

В предисловиях Энгельса к немецкому изданию Марксовой "Нищеты философии", ко второму немецкому изданию "К жилищному вопросу", к брошюре "Карл Маркс перед судам присяжных в Кёльне" и других и особенно в работе Энгельса "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии" излагалась, в сущности, история той "философской революции", которая послужила теоретическим фундаментом немецкого социализма 30 - 40-х годов XIX века. В перечисленных работах Энгельса была дана характеристика основных течений утопического социализма в Германии, обстоятельно выяснены идейные предпосылки возникновения научного коммунизма и кратко излагалась точная история создания и деятельности первой коммунистической партии пролетариата. Эти произведения, равно как и свои предисловия ко II и III томам "Капитала", Энгельс рассматривал как подготовительные к важнейшему труду по истории научного коммунизма. Энгельс хотел написать такой труд в форме истории жизни и деятельности Карла Маркса. Болезнь и смерть помешали ему выполнить свой план.

*

В тесной связи с конкретными историческими исследованиями Маркс и Энгельс продолжали до конца своих дней заниматься теоретическими проблемами исторической науки и материалистического 'понимания истории. Самая интенсивная разработка этих проблем в последнее десятилетие их жизни диктовалась не отвлеченными соображениями, а жгучими потребностями рабочего и социалистического движения, растущим применением исторической теории марксизма для определения все более сложных задач этого движения. Углубляясь в методологические проблемы таких исследований, Маркс и Энгельс продолжали ковать сильнейшее научное оружие познания действительности и задач рабочего класса и его революционного авангарда.

Забота Маркса и Энгельса об эффективности исторического оружия познания требовала прежде всего отпора искажениям исторической теории марксизма. Опасность подобных искажений в последнее десятилетие XIX в. возрастала. Марксизм завоевал идейную гегемонию в рабочем движении и стал привлекать к себе растущее внимание интеллигенции, вплоть до ее академических кругов. Духовные искания демократической интеллигенции приводили многих ее представителей на сторону рабочего класса, но при этом нередко порождали у них эклектическую смесь

идей научного коммунизма с неизжитыми воззрениями мелкобуржуазного социализма. У деятелей же буржуазной интеллигенции преобладали соображения карьеристского характера и прежде всего поиски новых средств борьбы с идеологией революционного рабочего движения. Это приводило к умножению течений буржуазного социализма, модные разновидности которого нередко выдавались за материалистическое понимание истории, но искажали его и превращали в плоский "экономический материализм", прикрывавший буржуазно-позитивистские идеи.

Борясь с подобными фальсификациями, особенно заметными у немецких катедер- социалистов, Маркс и Энгельс подвергали сокрушительной критике оппортунистические элементы в самом рабочем движении. Оппортунисты, заимствуя свое духовное оружие у катедер-социалистов, искажали основные идеи материалистического понимания истории и подменяли революционную диалектику исторической теории марксизма эволюционными идейками "экономического материализма". В последние годы своей жизни Энгельс неоднократно критиковал пресловутый "экономический материализм". Его выступления по этим вопросам содержали ценнейшие методологические указания. В одном из писем Энгельс разъяснил: " согласно материалистическому пониманию истории, в историческом процессе определяющим моментом в конечном счете является производство и воспроизводство действительной жизни. Ни я, ни Маркс большего никогда не утверждали. Если кто-нибудь это положение извращает в том смысле, что будто экономический момент является единственно определяющим моментом, то он тем самым превращает это утверждение в ничего не говорящую, абстрактную, бессмысленную фразу. Экономическое положение, это - базис, но на ход исторической борьбы оказывают также влияние и во многих случаях определяют преимущественно форму ее различные моменты надстройки: политические формы классовой борьбы и ее результаты - конституции, установленные победившим классом после одержанной победы, и т. п., правовые формы и даже отражение всех этих действительных битв в мозгу участников, политические, юридические, философские теории, религиозные воззрения и их дальнейшее развитие в систему догм. Тут имеется налицо взаимодействие всех этих моментов, в котором, в конце концов, экономическое движение как необходимое прокладывает себе дорогу сквозь бесконечное множество (случайностей..."³⁷ .

Энгельс резко ополчился и против попыток мнимых друзей материалистического понимания истории превратить его в предлог для того, чтобы не изучать исторический процесс во всей его конкретности. Одному из таких молодых "друзей" Энгельс писал: "....прежде всего я должен сказать, что материалистический метод превращается в свою противоположность, когда им пользуются не как руководящей нитью при историческом исследовании, а как готовым шаблоном, по которому кроят и перекраивают исторические факты"³⁸ . Не менее решительно Энгельс критиковал и молодое поколение марксистов того времени за ошибки догматического восприятия идей научного коммунизма, ведущие к подмене серьезного изучения опыта истории и политики рабочего движения голой революционной фразой. Опасность подобного окарикатуривания теории и метода исторического материализма видел еще Маркс. Энгельс рассказывал Г. А. Лопатину о том, как однажды Маркс, возмущенный фразерством и сектантской ограниченностью молодых французских марксистов, проявившимися в их борьбе с поссибилистами, иронически заявил: "Могу сказать только одно: что я не марксист!"³⁹ . Шутка Маркса была пронизана горькой иронией, она подчеркивала всю важность борьбы против искажения научной (методологии и теории мар-

³⁷ К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма, стр. 422,

³⁸ Там же, стр. 418.

³⁹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 491,

ксизма. Энгельс неустанно развивал эту линию борьбы Маркса против опошления его научного исторического метода. Вот почему он был сдержан в оценке успехов формирования кадров марксистских историков и в 1884 г. считал еще преждевременным говорить о марксистской исторической школе. Но в ее будущем Энгельс был уверен. В 1892 г. в связи с появлением первой блестящей марксистской исторической работы Ф. Меринга "Легенда о Лессинге" Энгельс писал, что "материалистическое понимание истории, после того как оно в течение 20 лет, как правило, оставалось в работах молодых членов партии только трескучей фразой, наконец, начинает применяться надлежащим образом в качестве руководящей нити при изучении истории"⁴⁰ . Энгельс многократно подчеркивал в своих письмах и выступлениях, что материалистическое понимание истории "есть главным образом руководство к изучению, а не рычаг для конструирования на манер гегельянства. Всю историю надо начать изучать заново... В этом отношении сделано до сих пор очень мало, потому что очень немного людей серьезно этим занималось"⁴¹ . Эти слова Энгельса звучали как своего рода наказ для всей дальнейшей научной историографии со стороны одного из ее основателей.

*

Величайший переворот в исторической науке, совершенный основоположниками научного коммунизма, охватывал не только само понимание исторического процесса и его закономерностей, но и выбор направлений исторического исследования и определение позиций самого исследователя. Маркс и Энгельс показали в своих работах пример величайшей добросовестности в изучении фактического исторического материала и считали это первейшим условием всякой подлинной науки, какой является наука пролетариата. В исторических произведениях Маркса, как и в "Капитале", каждое положение и каждый вывод опирались на "Монблан фактов". Они со всей возможной полнотой собирались и со всей тщательностью проверялись Марксом, который никогда не довольствовался сообщениями из вторых рук, а всегда стремился добраться до первоисточника, какие бы трудности это ни представляло. С полным основанием Маркс мог сказать своим буржуазным критикам: "...мои взгляды, как бы о них ни судили и как бы мало они ни согласовались с эгоистическими предрассудками господствующих классов, составляют результат добросовестных и долголетних исследований"⁴² .

Максимально полное и всестороннее изучение исторических фактов и источников являлось для Маркса и Энгельса не только категорическим императивом научной этики, но прежде всего методологическим требованием научного познания исторического процесса. Маркс всегда доказывал, что исторический процесс нельзя понять путем спекулятивных рассуждений, опирающихся на чистую логику мышления. Еще в 1847 г., критикуя Пруд он а, он напоминал, что "на формулах в исторической науке далеко не уедешь"⁴³ . Материалистическая диалектика Маркса отвергала поиски ответа на конкретные вопросы в абстракциях общих истин, она требовала конкретного анализа каждой исторической ситуации. "Метод Маркса, - писал Ленин, - состоит прежде всего в том, чтобы учесть объективное содержание исторического процесса в данный конкретный момент, в данной конкретной обстановке, чтобы прежде всего понять, движение какого класса является главной пружиной возможного прогресса в этой конкретной обстановке"⁴⁴ . Выявление

⁴⁰ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XXIX, стр. 41.

⁴¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XXVIII, стр. 233.

⁴² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 13, стр. 9.

⁴³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 4, стр. 154.

⁴⁴ В. И. Ленин. Соч. Т. 21, стр. 123.

объективного содержания исторического процесса предполагало, по Марксу, изучение в нем не только проявлений общих закономерностей, но и своеобразия этих проявлений в конкретных формах всякого развития. Ведь исторические законы лишь приближаются к охвату сложности исторического процесса, они "имеют в виду лишь типичное, то, что Маркс однажды назвал "идеальным" в смысле среднего, нормального, типичного капитализма"⁴⁵ .

В прямую связь с этим Маркс ставил и то, что во всяком историческом событии ощутимы следы влияния различных случайностей, которые в конце концов оказываются сами подчиненными внутренним законам исторического развития, прокладывающим себе путь сквозь все эти случайности. Поэтому, подчеркивал Маркс, историк не может понять хода событий без учета влияния случайностей; без случайных явлений история приняла бы совершенно мистический характер⁴⁶ .

Документальным свидетельством сугубого внимания основоположников марксизма к конкретным фактам исторического развития и к конкретным формам его могут служить многочисленные рабочие тетради Маркса, содержащие громадный материал по истории почти всех европейских народов, данные экономической и политической истории, истории государственных учреждений, внешней, политики, церкви и т. д.

Примером гигантского труда Маркса по изучению фактической истории служат обширнейшие "Хронологические выписки"⁴⁷ , составлявшиеся им при штудировании 18-томной "Всемирной истории" Шлоссера - наиболее значительного в то время исторического произведения такого рода. Ознакомление с этими "Хронологическими выписками" открывает доступ в лабораторию исторической мысли Маркса. Пользуясь материалами Шлоссера, Маркс прослеживал шаг за шагом перипетии политической истории Англии, Франции, Германии, Австрии, Чехии, Италии и других стран в средние века, историю династических войн и международных отношений, религиозных войн эпохи Реформации, уделяя особое внимание массовым движениям и крестьянским восстаниям. При этом Маркс отнюдь не ограничивался материалами Шлоссера, но при всякой возможности критически сопоставлял их с данными других историков. Дополняя и исправляя изложение Шлоссера, Маркс придавал ему в своих записях более четкий, политически заостренный характер. Одновременно Маркс вносил в записи и собственные наблюдения и мысли, яркие характеристики действующих лиц и общие замечания, среди которых немалое место занимали глубокие соображения относительно исторических особенностей развития той или иной страны или эпохи.

Свои громадные наблюдения за этой стороной всемирно-исторического процесса Маркс коротко обобщил в известном письме в редакцию "Отечественных записок", в котором он писал: "...события поразительно аналогичные, но происходящие в различной исторической обстановке, привели к совершенно разным результатам. Изучая каждую из этих эволюции в отдельности и затем сопоставляя их, легко найти ключ к пониманию этого явления; но никогда нельзя достичь этого понимания, пользуясь универсальной отмычкой в виде какой-нибудь общей историко-философской теории, наивысшая добродетель которой состоит в ее надысторичности"⁴⁸ .

Охватывая в своих исторических исследованиях весь социальный и исторический контекст общественных связей людей и все сферы их практической деятельности, Маркс и Энгельс намного расширили рамки традиционного круга исторических источников. В отличие от представите-

⁴⁵ В. И. Ленин. Соч. Т. 28, стр. 218.

⁴⁶ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XXVI, стр. 108.

⁴⁷ См. "Архив Маркса и Энгельса". Тт. V, VI, VII, VIII.

⁴⁸ К, Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 19. стр. 121.

лей прежней историографии, которых более всего интересовали государственные документы и законодательные акты, реляции полководцев и мемуары политических деятелей, Маркс и Энгельс постоянно привлекали к изучению и впервые широко вовлекли в исторический анализ важнейшие экономические данные, материалы по истории техники, по истории военного дела, науки, литературы и искусства. При всем том Маркс и Энгельс никогда не забывали о классовой печати, какую история накладывает на множество своих документов и источников. Они считали, что самое тщательное изучение и критическое сопоставление источников должно помочь распознанию их классового характера и выявлению связанных с этим вольных и невольных искажений, особенно многочисленных у представителей эксплуататорских, господствующих классов. В произведениях Маркса и Энгельса авторский анализ постоянно сопровождался демонстрацией этих фактических искажений и смещений исторических оценок, показом классового характера исторических источников.

С этих же позиций Маркс и Энгельс подходили к оценке самой историографии и к проблеме объективности в исторической науке. Они отчетливо видели постоянную тенденцию фальсифицировать историю, тенденцию, свойственную не только политическим деятелям буржуазии, но и ее ученым-историкам. Энгельс превосходно объяснил, почему фальсификаторская тенденция стала неотъемлемой чертой всей буржуазной историографии: "Буржуазия все превращает в товар, а, следовательно, также и историю. В силу самой ее природы, в силу условий ее существования ей свойственно фальсифицировать всякий товар: фальсифицировала она также и историю. Ведь лучше всего оплачивается то сочинение, в котором фальсификация истории наиболее соответствует интересам буржуазии"⁴⁹ .

Конечно, Маркс и Энгельс не отрицали значения всей предшествующей историографии. Они считали научным долгом добросовестного исследователя иметь исчерпывающее представление о своих предшественниках в изучении данного вопроса. Исследователь должен не только разоблачать встречающиеся у них классовые искажения, но и видеть достижения того или иного предшественника, фактические данные и плодотворные мысли даже по частным вопросам, какие можно извлечь из его исследования. Маркс и Энгельс показывали пример такого отношения к историографии во всех своих сочинениях, где постоянно встречаются ссылки на предшествующую литературу вопроса, разоблачаются фальсификаторские построения и плагиаты и вместе с тем отмечаются встречающиеся в этой литературе отдельные верные наблюдения и мысли. На протяжении всей своей жизни Маркс и Энгельс неутомимо изучали громадную историческую литературу и следили за состоянием современной им историографии.

Еще в молодости Маркс проштудировал античных историков и хорошо знал произведения Геродота, Фукидида, Аппиана, Тацита. Переход Маркса к материализму и коммунизму сопровождался широким изучением исторических проблем, в особенности истории революций, прежде всего величайшей социальной революции недавнего прошлого - французской революции конца XVIII в., историографию которой Маркс внимательнейшим образом изучал в 1843 - 1844 годах. В последующие годы Маркс и Энгельс продолжали знакомиться с весьма широким кругом произведений немецких, французских, английских и других историков, а в последние десятилетия жизни - и русских. Маркс хорошо знал и упоминал в своих сочинениях и письмах работы Тьерри, Гизо, Минье, Тьера, Мишле, Луи Блана, Токвиля; немецких историков Нибура, Шлоссера, Ранке, Маурера, Зибеля, Момзена, Трейчке; английских историков

⁴⁹ "Архив Маркса и Энгельса". Т. X, стр. 104.

Д. Юма, Роджерса, Коббета, Маколея, Карлейля, Бокля; выдающегося польского историка Лелевеля. Из русских трудов по истории Маркс читал "Историю государства Российского" Н. М. Карамзина, сочинения А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, В. В. Флеровского, В. И. Семевского, Н. И. Кареева и других авторов.

Маркс и Энгельс изучали многие и многие десятки исследований по истории разных эпох и народов, написанных и менее известными авторами. Они отмечали, что в подобных исследованиях можно подчас обнаружить ценные находки фактических данных и некоторые правильные наблюдения. На такие находки Маркс и Энгельс указывали, говоря, например, о сочинениях Гюлиха, Ваксмута, Гансена, Даблдея, О'Коннора, Тено, Бужара, Авенеля, Скалдина и других писателей. Особенно ценили Маркс и Энгельс проникновения в область экономической и социальной истории, отмечая, что даже реакционные историки иногда находят там "жемчужину"⁵⁰ . Именно в связи с сочинениями французского историка Дюро де ля Маля, обрисовавшего эволюцию земельной собственности в Древнем Риме, Маркс пришел к выводу о наметившемся прогрессе в историографии XIX в., который "был достигнут только тогда, когда историки с поверхности политических форм спустились в недра социальной жизни"⁵¹ .

Но это нисколько не смягчало решительного заключения Маркса и Энгельса о несостоятельности реакционной историографии, в которой, как писал Энгельс, "правильное понимание истории обнаруживается in abstrack" [в абстрактной форме] у тех людей, которые in concreto [в конкретной форме] всего больше искажали историю и в теории, и на практике"⁵² . Отрицательно оценивали Маркс и Энгельс и реакционную позитивистскую школу О. Конта, получившую распространение в буржуазной историографии второй половины XIX века. Маркс признавал, скажем, научную значимость работ Бизли, считая его "единственным контистом, как в Англии, так и во Франции, который рассматривает поворотные пункты в истории не с точки зрения сектанта, а с точки зрения историка в лучшем смысле этого слова". Но в то же время Маркс писал Бизли: "...я в качестве партийного человека занимаю решительно враждебную позицию по отношению к контизму, а как человек науки очень невысокого мнения о нем..."⁵³ . Самое негативное отношение вызывала у Маркса и Энгельса казенная немецкая историография бисмарковской империи, включая и лакействующую перед ней национал-либеральную историографию. Уже в своих "Заметках о Германии" 1873 г. Энгельс записывал: "Нашу историческую литературу невозможно читать"⁵⁴ , -а через тринадцать лет, говоря о состоянии исторических наук в Германии, Энгельс приходил к выводу, что в них воцарился "скудоумный эклектизм, боязливая забота о местечке и доходах, вплоть до самого низкопробного карьеризма"⁵⁵ . Незадолго до смерти Энгельс отметил, что в Германии величайшим препятствием правильному пониманию исторического процесса "является непростительное пренебрежение в литературе к экономической истории"⁵⁶ .

Разоблачая буржуазную историографию, Маркс и Энгельс утверждали в своих трудах принципы подлинной объективности исторической науки. Они показали, что пролетариат, как никакой другой класс, заинтересован в очищении исторической науки от вековых искажений фактов, оценок и выводов, от всякого субъективизма. Пролетариат, освобождаю-

⁵⁰ К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма, стр. 456.

⁵¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 12, стр. 434.

⁵² К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма, стр. 455.

⁵³ Там же, стр. 266.

⁵⁴ "Архив Маркса и Энгельса". Т. X, стр. 355.

⁵⁵ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 317.

⁵⁶ К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма, стр. 471.

щий человечество от всякого классового гнета и эксплуатации, черпает в исторической правде новые силы и уверенность в победе. Поэтому неутомимые поиски объективной истины и служение истине Маркс и Энгельс считали отличительной чертой пролетарской исторической науки и историографии.

Черту эту создает прежде всего отсутствие у нее всякой тенденциозности, предвзятого мнения. Относительно стремления подогнать факты к заранее определенной цели Маркс писал выразительные строки, имеющие всеобъемлющий Смысл во всех областях науки: "Человека, стремящегося приспособить науку к такой точке зрения, которая почерпнута не .из самой науки (как бы последняя ни ошибалась), а из вне, к такой точке зрения, которая продиктована чуждыми науке, внешними для нее интересами, такого человека я называю "низки м"⁵⁷ . Слова Маркса обрисовывали его собственные позиции в любом историческом исследовании. Пояснение этих исследовательских позиций марксизма содержали и многочисленные высказывания Энгельса. В переписке с Лафаргом Энгельс однажды непосредственно затронул данный вопрос. Лафарг, готовя полемическую статью против незадачливого "опровергателя" Маркса, французского буржуазного экономиста Леруа-Больё, пытался в этой статье объяснить создание экономической теории Маркса его политическими и социальными идеалами. Энгельс, которому послана была для ознакомления рукопись статьи Лафарга, решительно отверг такую постановку вопроса. Он указал Лафаргу на то, что его объяснение ошибочно представляет создателя "Капитала" человеком, который в своем научном творчестве будто бы исходил из своих общественных идеалов. Маркс протестовал бы против подобной трактовки его научной деятельности, писал Энгельс Лафаргу. Осуществляя научное исследование, человек науки в процессе его не исходит из идеалов, он "вырабатывает научные результаты, а когда кроме того он является человеком партии, то он борется за применение этих результатов на практике", - подчеркивал Энгельс в письме к Лафаргу. Когда же исследователь подчиняет науку своему идеалу, то он "не может быть человеком науки, так как заранее имеет предвзятое мнение"⁵⁸ .

В этой заостренной характеристике научных позиций Маркса и своих Энгельс подчеркнул и другую важнейшую черту той подлинной исторической науки, которую создавали основоположники научного коммунизма, - органическое сочетание в ней строжайшей объективности и партийности. Последняя понималась Марксом и Энгельсом прежде всего как принципиальность и действенность науки, как непременное и непрерывное обращение открытых ею истин и познанных закономерностей на службу освободительному движению пролетариата, его борьбе за коммунизм. Объективность исторической науки, писал Маркс, не имеет ничего общего с пресловутым объективизмом, с позицией тех историков, которые своей псевдообъективностью прикрывают восхваление свершившихся фактов и их действующих лиц. Маркс вскрыл фальшь подобного понимания исторической объективности. В предисловии ко второму изданию "Восемнадцатого брюмера Луи Бонапарта" Маркс, например, решительно осудил Прудона за то, что последний в своем сочинении о бонапартистском государственном перевороте 2 декабря 1851 г. впал "в ошибку наших так называемых объективных историков" и скатился к прямой апологетике этого реакционного переворота и его ничтожного героя⁵⁹ .

Назначением исторической науки, подчеркивал всегда Маркс, является не созерцание свершившихся фактов, а вооружение передового ре-

⁵⁷ К. Маркс. Теории прибавочной стоимости. Ч. II стр. 112.

⁵⁸ "F. Engels, Paul et Laura Lafargue. Correspondence". Vol. I. Paris. 1956, p. 235.

⁵⁹ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 16, стр. 375.

волюционного класса историческими знаниями для революционных действий по изменению исторической действительности. Поэтому историческая объективность для марксиста неразрывно связана с практикой исторического действия, а следовательно, с пролетарской партийностью. Еще в 1845 г. в своих известных "Тезисах о Фейербахе" Маркс отмечал: "Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его"⁶⁰ . Расшифровывая эту мысль при критике фейербаховского исторического объективизма в "Немецкой идеологии", Маркс и Энгельс писали, что Фейербах, как и теоретики мелкобуржуазного объективизма, хочет "добиться только правильного осознания существующего факта, тогда как задача действительного коммуниста состоит в том, чтобы низвергнуть это существующее"⁶¹ . Из этого принципиального положения, утверждающего единство пролетарской объективности и пролетарской партийности, вытекало признание Марксом революционной роли той науки, которая принимает участие с полным знанием дела в историческом движении и поэтому перестает быть доктринерской⁶² .

В своих воспоминаниях о Марксе Лафарг привел вдохновенные слова, которые ему довелось неоднократно слышать от своего учителя и тестя: "Наука совсем не эгоистическое удовольствие, - говорил Маркс, - и те счастливцы, которые могут посвятить себя научным задачам, сами первые должны отдавать свои знания на службу человечеству". "Работать для человечества" было одним из его любимых выражений"⁶³ . Выражение это можно считать девизом, которым основоположники научного коммунизма руководствовались в своих исторических исследованиях. Об этом ярко свидетельствует выбор направлений этих исследований, не имевших ничего общего с кабинетной наукой, отгораживающейся от общественной и политической борьбы своего времени.

Маркс и Энгельс подходили к исторической проблематике одновременно как великие ученые и как великие социалистические борцы, активнейшие участники рабочего движения и его вожди. Лафарг правильно подметил, что оба эти качества нераздельно слились в Марксе, который стоял на передовых позициях и в науке и в общественной деятельности. Это же можно сказать и об Энгельсе. Направление исторических исследований у Маркса и Энгельса постоянно имело в виду потребности исторического развития и задачи рабочего движения, которые находят отражение в идеологической борьбе классов и решению которых должен помогать осмысленный исторический опыт человечества.

Поэтому Маркс и Энгельс глубоко верно решали проблему актуальности в исторической науке. Они посвящали свои исследования крупнейшим событиям истории XIX в.: революции 1848 г., Парижской коммуне 1871 г. и вместе с тем предпринимали самое тщательное научное изучение более отдаленных исторических событий и эпох, особенно когда исторический опыт последних мог помочь решению злободневных вопросов исторического прогресса и классовой борьбы пролетариата. Всеми своими историческими исследованиями Маркс и Энгельс убедительно опровергли лживые и лицемерные утверждения буржуазной академической науки насчет невозможности объективного научного изучения событий ближайшего к историку времени вследствие недоступности архивных документов и пагубного влияния на исследователя политических страстей его эпохи.

Маркс и Энгельс показали своими гениальными исследованиями, что научная история современности возможна и необходима не только

⁶⁰ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 3, стр. 4.

⁶¹ Там же, стр. 41.

⁶² См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 4, стр. 146.

⁶³ П. Лафарг. Воспоминания о Марксе. М. 1958, стр. 6.

для успешной борьбы за исторический прогресс, но и для развития самой исторической науки. Только доведение исторического исследования до современности создает цельное понимание исторического процесса, всех его тенденций и движущих сил, только оно дает возможность проследить все сцепления и связи исторических событий. С другой стороны, познание сложных процессов текущей истории позволяет лучше понять и историю прошлого, вплоть до самых отдаленных эпох, подлинное значение и объективное содержание которых яснее может быть постигнуто с вышки современности. При этом Маркс и Энгельс нисколько не преуменьшали трудностей исследования вопросов новейшей истории. В написанном Энгельсом за несколько месяцев до смерти "Введении" к работе К. Маркса "Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г." он специально оговорил то положение, что при суждении "о событиях и цепи событий текущей истории никогда не удается дойти до конечных экономических причин"⁶⁴ . Энгельс объяснял это тем, что совершающиеся изо дня в день изменения в ходе развития промышленности, в методах производства, в мировой торговле и другие многосложные и постоянно изменяющиеся факторы "большей частью действуют скрыто в течение долгого времени, прежде чем внезапно с силой прорваться наружу"⁶⁵ . Поэтому, полагал Энгельс, ясную картину экономического положения какого-нибудь периода можно получить лишь задним числом, после того как собран и проверен материал. Историку при рассмотрении текущих событий часто приходится принимать за данное и неизменное то экономическое положение, какое сложилось к началу рассматриваемого периода, либо принимать в расчет лишь самые очевидные изменения этого положения.

Признавая известную неизбежность ошибок, порождаемых этими трудностями исследования и обобщенного изложения текущей истории, Энгельс подчеркивал, что это, "однако, никого не заставляет отказываться писать историю текущих событий"⁶⁶ . Вывод этот целиком подтвердился дальнейшим развитием историографии нового времени, в которой все большее место занимает новейшая история, тем более, что острота указанных Энгельсом трудностей в значительной мере смягчена успехами экономической информации и статистики при развитии государственно-монополистического капитализма и еще более при переходе к социализму, что дало возможность значительно уменьшить запаздывание с анализом экономических и политических изменений в современном мире.

Благодаря трудам Маркса и Энгельса обязательным принципом познания во всех областях общественной науки стал последовательный историзм. Со времени разработки теории марксизма и материалистической диалектики как высшей формы научного мышления историзм явился уже не спорадическим озарением ума отдельных мыслителей, а научно мотивированным требованием самого передового класса общества. Об этой коренной черте марксизма В. И. Ленин писал: "Весь дух марксизма, вся его система требует, чтобы каждое положение рассматривать лишь (а) исторически; (в) лишь в связи с другими; (γ) лишь в связи с конкретным опытом истории"⁶⁷ . Марксизм считает историзм обязательным при рассмотрении и решении любой проблемы общественных наук - не только исторической, но и философской, социологической, экономической или политической. Еще в "Немецкой идеологии" Маркс и Энгельс пришли к выводу: "Мы знаем только одну единственную науку, науку истории"⁶⁸ . Постоянно расширявшееся поле деятельности этой науки

⁶⁴ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 22, стр. 529.

⁶⁵ Там же.

⁶⁶ Там же, стр. 530.

⁶⁷ В. И. Ленин. Соч. Т. 35, стр. 200.

⁶⁸ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 3, стр. 16, примечание.

оплодотворило развитие всех отраслей общественного знания, всей теории марксизма, теории, которая состоит в том, что она открыла для истории возможность стать подлинной наукой и заложила фундамент научной историографии всей всемирной истории и в особенности новой истории.

Содержание и линия этой творческой деятельности Маркса и Энгельса как историков и теоретиков исторической науки заслуженно привлекают особое внимание марксистской историографии и всех прогрессивных историков.

Марксистско-ленинская историческая наука, творчески осмысливая и правильно оценивая громадный исторический опыт всемирной истории и в особенности драгоценный материал и опыт современной истории, является активнейшим участником ожесточенной классовой борьбы, ведущейся в области идеологии. Историческая истина становится неотразимым оружием сокрушения антикоммунизма, этой главной формы современной фальсификации истории империалистической реакцией, борющейся против прогресса человечества. В этой борьбе против империалистической реакции важнейшее место принадлежит советской историографии, которая первая начала построение нового здания исторической науки, служащей трудящемуся человечеству. "Наступательная, неослабная борьба против любых извращений истории - важная и почетная задача советских историков"⁶⁹ , - справедливо подчеркнул в докладе на Всесоюзном совещании историков акад. Б. Н. Пономарев.

Эту задачу еще более возвеличивает то обстоятельство, что советская историческая наука служит могучим средством коммунистического воспитания людей и народов, особенно их молодых поколений. Наша историческая наука заведует памятью народов и учит их на истории освободительной борьбы трудящихся всех стран непоколебимой убежденности в победе коммунизма, учит высокой коммунистической сознательности, непримиримости к мелкобуржуазному авантюризму, к буржуазному национализму и собственнической идеологии, учит боевой активности в борьбе за торжество дела Коммунистической партии, идей Маркса, Энгельса, Ленина. В свете этих задач марксистско-ленинская историческая наука эпохи построения коммунизма поднимает еще выше значение теоретических вопросов в области историографии.

Проблемы творческой научной разработки исторического опыта человечества, закономерностей и специфических форм развития в различных конкретных условиях, объективности и партийности исторического исследования, правильного определения идейных позиций и направлений исследовательской работы - все эти проблемы и ряд других, с ними связанных, разрабатывавшиеся Марксом и Энгельсом, приобрели ныне особую злободневность. Исключительно важное значение придает им необходимость преодолеть до конца отрицательные последствия культа личности, способствовавшего распространению субъективизма и догматизма в историческом анализе, грубых извращений исторических фактов и поверхностной описательности, идейно опустошающей историческую науку.

Все это обязывает каждого советского историка, каждого историка-марксиста "советоваться" с основоположниками марксизма по теоретическим и принципиальным вопросам исторического познания, учиться методологии решения этих вопросов по бессмертным образцам боевых научных исторических исследований Маркса и Энгельса.

⁶⁹ Б. Н. Пономарев. Задачи исторической науки и подготовка научно- педагогических кадров в области истории. "Вопросы истории", 1963, N 1, стр. 21.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Н. Е. ЗАСТЕНКЕР:

Комментарии: