(C) 2002 г.

Владимир Иванович Герье, один из крупнейших дореволюционных российских историков, занимавшихся всеобщей историей, происходил из семьи эмигрантов. Корни его рода были в Лотарингии. Однако с родиной представителей семейства Герье мало что связывало. Различные ветви клана были разбросаны по всей Европе: Гамбург, Люневиль, Москва. Отец Герье - Иоганн приехал в Россию в начале XIX в. к родственникам. Здесь он женился на Екатерине Павловне Бруггер, дочери выходца из Шварцвальда, устроившего в России весьма прибыльное производство музыкальных инструментов. Иоганн Герье стал управляющим в имении помещика А. А. Гвоздева Дашкове близ Орла. 17 мая 1837 г. в местечке Ховрино у него родился сын, названный Владимиром.

Детские впечатления Владимира Герье, который провел в Дашкове первые восемь лет жизни, были не столь уж разнообразны. В автобиографии он писал: "Помню хорошо сельские работы во время уборки, покойный отец часто брал с собой" ¹ .

В 1842 г. маленький Владимир потерял отца. Мать решила вернуться в отчий дом. Переезд в Москву стал для мальчика целым событием. Он долго хранил в памяти переход через Оку по непрочному льду и первые впечатления от московского Китай-города, в который он въехал через Ильинские ворота ² . Его образованием до этого времени занималась мать, он уже неплохо знал всеобщую историю по Беккеру ³ и библейские сюжеты. В Москве Володю отдали в четырехклассную школу при лютеранской церкви Петра и Павла. Он быстро стал там одним из лучших учеников. Учителя, оценив способности ребенка, устроили его в частный пансион Эннеса, где одним из педагогов Герье был собиратель русских сказок А. Н. Афанасьев. Во время учебы в пансионе (в автобиографии год не указан) у Герье скончалась мать. Единственным родным ему человеком остался дед, имевший собственный дом на Ильинке. "Здесь в зимние вечера, - вспоминал Герье уже в начале XX в., - я ходил в мастерскую, где столяр читал почти по складам описание войны 12 года по книге с оторванным заглавным листом. Полагаю, что это было сочинение Загоскина - "Рославлев"" ⁴ .

Осенью 1854 г. Герье стал студентом Московского университета. Начало лекций в университете произвело на юношу "неизгладимое впечатление": "До сих пор оно

Цыганков Дмитрий Андреевич - аспирант кафедры истории России XIX - начала XX в. исторического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Научный руководитель д.и.н. В. А. Федоров.

¹ Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (далее ОР РГБ), ф. 70, Герье В. И. Автобиография, к. 32, д. 15, л. 1, л. 5 об.

² Там же, л. 5.

³ Беккер Карл Фридрих (1777 - 1806) - немецкий историк, автор "Всеобщей истории для детей и детских учителей".

⁴ ОР РГБ, ф. 70, к. 32, д. 15, л. 1.

стр. 219

мне представляется подобию утра прекрасного летнего дня. Это впечатление обусловливается, помимо таланта и симпатичности некоторых из профессоров, заменою школьного знания наукою" ⁵ . По значимости для формирования собственного мировоззрения на первом курсе Герье выделил профессоров факультета ГТ. Н. Кудрявцева и П. М. Леонтьева.

Павел Николаевич Кудрявцев читал четыре часа в неделю курс Древнего Востока. Он привлек Герье как яркой формой подачи материала, так и постановкой новых для него вопросов: "В сведения, дошедшие до нас через греческого писателя Геродота и др., впервые влилась свежая струя знания, добытая раскопками в Египте и в Месопотамии" ⁶ .

Павел Михайлович Леонтьев, незадолго перед тем вернувшийся из Германии, явно был под впечатлением, произведенным на него стареющим Ф. В. Шеллингом, излагавшим свой взгляд на мифологию и философию откровения. Леонтьев представил Герье Т. Н. Грановскому. Тот "с доброй и счастливой улыбкой" предостерег студента от усиленных занятий, вредных, по его мнению, для здоровья ⁷ . Несмотря на всю несерьезность подобного разговора, встреча с Грановским стала переломной для дальнейшей университетской карьеры Герье. Студент был очарован легендарной личностью московского профессора. "Теплое и разумное слово его ласкало человека, к которому обращалось, что было всегда желанным, дорогим подарком", - так передал Герье свое впечатление о Грановском ⁸ .

Попав под обаяние личности Грановского, на втором курсе университета Герье ждал встречи с Грановским-ученым. Его надежды оправдались сполна. Атмосфера на лекциях была необычайно теплой. Студенты слушали своего кумира с сопереживанием. Грановский начал курс введением в философию истории. Особенное впечатление произвела лекция о философии истории немецкого мыслителя Гердера. Грановский блистал своим талантом: "Поэзия, вложенная Гердером в его научный труд, дала возможность и Грановскому обнаружить поэтическое дарование, которым он сам обладал, и поднять с собою своих слушателей на высоту научного идеализма" ⁹ . Студенты ждали следующей лекции профессора. Но 4 октября 1855 г. Грановского не стало.

Второй год обучения Герье явно проходил под влиянием филологических наук. Этому способствовал профессор Леонтьев. Он предложил Герье одну из комнат своей квартиры. Еще одну комнату занимал профессор латинской словесности университета Сергей Дмитриевич Шестаков, разбитый параличом, он заканчивал к этому времени перевод "Римской истории" Т. Моммзена. Герье, по замыслу Леонтьева, должен был проверить перевод Шестакова ¹⁰ . Кроме того, Герье подбирал санскритские корни к латинским словам для задуманного самим Леонтьевым латинского лексикона.

После третьего курса Герье должен был определиться со специальностью. Получив две золотые медали за курсовые работы чисто филологического характера: разбор произведений Кирши Данилова у Ф. И. Буслаева и "О роли волка и собаки в мифологии" у Леонтьева, - он мог рассчитывать на звание кандидата после окончания университета.

Однако Герье колебался, не зная, что предпочесть. С одной стороны, симпатизировавший молодому студенту Леонтьев готов был представить Герье на соискание места при университете для приготовления по кафедре древних языков и словесности. С другой - очень заманчиво было последовать заветам Грановского и выбрать в качестве предмета для магистерского экзамена всеобщую историю ¹¹ .

⁵ Герье В. И. Воспоминания. - История и историки. М., 1990, с. 421.

⁶ Там же, с. 421.

⁷ Там же, с. 423.

⁸ Там же.

⁹ Там же.

¹⁰ Герье В. И. Автобиография, л. 7.

¹¹ ОР РГБ, ф. 70, к. 32, д. 1, л. 61 об.

стр. 220

Герье остановился на истории: "Интерес, который мне внушали лекции Кудрявцева и привлекательная личность Грановского, взял верх над заманчивым предложением П. М. Леонтьева, и я стал готовиться к магистерскому экзамену по всеобщей истории" ¹² . Леонтьев не одобрил его выбора. "Хотя он (Леонтьев. -Д. Ц.), - писал Герье в воспоминаниях, - высоко и искренно почитал Грановского, это не мешало ему относиться несколько пренебрежительно, не скрывая того, к истории как предмету научного изучения" ¹³ .

После окончания университета Герье был оставлен при университете для приготовления к магистерскому экзамену. Его научным руководителем стал Г. В. Вызинский, защитивший в 1857 г. магистерскую диссертацию "Папство и Священная Римская империя в XIV и XV столетиях". Руководство Вызинского Герье считал чисто номинальным, несмотря на это он успешно выдержал магистерский экзамен. Для того, чтобы получить материал для работы, Герье обратился к директору архива иностранных дел князю М. Оболенскому с просьбой разрешить ему заниматься в архиве. Там молодой историк и напал "на округлую незатяжную тему" - история избрания польского короля на престол в 1733 г.

Магистерская диссертация Герье "Борьба за польский престол в 1733 году" была опубликована в 1862 г. ¹⁴ К тому времени как в российской, так и в западноевропейской историографии специальных работ, посвященных междуцарствию 1733 г., не было, а историки, излагавшие общую историю XVIII в., только мимоходом касались этого события, насколько это было им необходимо для объяснения европейских дел.

Известия о происходивших событиях в Польше историки черпали из "Амстердамской газеты", которая была лучшим периодическим изданием XVIII в., но факты, публиковавшиеся в ней, зачастую противоречили друг другу. Герье анализировал события в Польше по найденным им в архиве министерства иностранных дел реляциям в Петербург русского уполномоченного в Варшаве графа Карла Густава Левенвольде, представлявшим собой неизданный и весьма интересный материал по

¹² Герье В. И. Воспоминания, с. 435.

¹³ Там же, с. 433-434.

¹⁴ Герье В. И. Борьба за польский престол в 1733 году. М., 1862, с. I.

стр. 221

теме. Кроме того, магистрант использовал некоторые польские рукописи - памфлеты претендентов на польский престол, найденные в Публичной библиотеке Петербурга. Несмотря на то, что источниковая база первой работы Герье была довольно скромной, магистрант сожалел о невозможности использования архивов Парижа, Дрездена и Вены, работа оказалась полезной для развития исторических взглядов Герье.

Диссертация Герье не ограничивалась изучением чисто польских реалий. Эпизод польской истории представлял собой острый международный конфликт, который возник в связи с вмешательством России и других заинтересованных держав, главным образом Франции и Австрии, в ход выборов польского короля после смерти Августа II. События в польском государстве рассматривались Герье сквозь призму общеевропейских дел, исследовались противоречия в международных отношениях всех крупнейших европейских государств: Франции, Австрии, Швеции, Турции и России, которая, по мнению Герье, "со времен Петра Великого ... вступила в число великих держав и начинает играть более видную роль в судьбе человечества".

Кроме некоторых концептуальных положений работа Герье привлекала и использованным в ней фактическим материалом. В книге характеризовались дипломатические нравы и быт рассматриваемого времени, особенно в отношении австрийского двора и польского шляхетства. В заключении Герье делал вывод о характере польской государственности и способности страны играть значительную роль в мировой истории. Историк считал, что Польша "не была в состоянии поддержать свою самостоятельность и попала под опеку европейской дипломатии". Причины этого он видел во внутреннем положении дел в Польше, где обнаружилось "отсутствие сильной правительственной власти", господствовало разделение всего народа на два слоя: шляхтичей, которые внутри себя "стремились к необузданному ...демократическому равенству", и всех остальных, положение которых, по мнению Герье, было хуже рабов. Сказывалась и неблагоприятная для Польши внешнеполитическая ситуация ¹⁵ . Упадок и раздел Польши в конце XVIII в. был для Герье закономерным событием. "Буря была страшна только для дряхлого и обветшалого; все здоровое, все, что носило в себе задатки жизни, было пощажено и призвано к новому развитию", "ибо формы бытия изменчивы и преходящи, но нерушима и вечна самая жизнь" ¹⁶ .

Диссертация была положительно воспринята оппонентами на диспуте -С. М. Соловьевым и С. В. Ешевским. С одной стороны, постановка проблемы в магистерской диссертации не была характерна для научных поисков Герье. Будучи зрелым ученым, он предпочитал изучение истории идей, в то время как в магистерской диссертации он выступил как историк-международник и рассмотрел историю государственных институтов - прежде всего польского сейма. Вообще первая работа Герье не является показательной для его дальнейшего творчества ¹⁷ . Но, с другой - избранный Герье для изучения XVIII в., особенно его первая и последняя треть, станут основным объектом исследования историка в дальнейшем. Именно после написания диссертации Герье впервые заявил о себе как об историке нового времени.

После защиты молодой ученый в 1862 г. был отправлен на стажировку за границу на два года. Однако Герье пробыл в Европе чуть более намеченного срока, вернувшись в родной университет лишь к началу осенней сессии 1865 г. В это время заочным решением Совета университета молодой магистр был избран доцентом университета, что было как нельзя кстати: 400 руб. стипендиатских и доцентское жалование позволяли сводить концы с концами во время путешествия. Герье ощутимо чувствовал нехватку денег и не раз обращался по этому поводу к попечителю университета ¹⁸ .

¹⁵ Там же, с. IV.

¹⁶ Там же, с. 470 - 471.

¹⁷ Высказывалась мысль, что тема диссертации Герье была внушена ему Соловьевым. Однако документального подтверждения это не находит.

¹⁸ Центральный государственный архив (далее - ЦГА) г. Москвы, ф. 418, оп. 195, д. 21, Об утверждении магистра Герье доцентом по кафедре Всеобщей истории и о командировании его за границу, л. 1 - 13.

стр. 222

Первый семестр 1862 г. Герье провел в Берлине. Здесь были собраны звезды европейской исторической науки. Молодой ученый слушал знатока римской истории Моммзена, который вопреки ожиданию читал не самый курс римской истории, а специальный курс о Плинии. Немного разочаровал молодого историка семинар одного из самых влиятельных немецких историков Л. Ранке. Посещал Герье и лекции по XVIII в. И. Дройзена. Но более всего он вынес из семинаров Р. Кепке, в которых разбирались документы X в. "Большою новостью был для меня исторический семинарий у профессора Кепке с изучением средневековых источников, и моим первым делом в Москве было организация подобного семинария, который отлично прижился у нас", - вспоминал он впоследствии ¹⁹ .

Берлин оставил у Герье двойственное впечатление. Этот город был цитаделью немецкой образованности, ведь именно отсюда во все немецкие университеты приходили профессора истории, которые в значительной степени были учениками Ранке. Однако Герье не устроил общий подход к истории немецкой школы. Свою методику немецкие историки шлифовали на изучении средневековых летописей. В плане критического анализа источников немцы достигли значительных успехов. Однако, увлекшись критикой, они оказались поглощены техникой и совершенно не касались в своих исследованиях концептуальной стороны предмета. Они делали хорошие комментарии к хроникам, но не писали историю. Ни в одном из университетов Германии не читался курс философии истории. Воспитанный на традициях немецкой философии истории в передаче Грановского, Кудрявцева и Соловьева, Герье был поражен тем, что "даже сын самого Гегеля теперь довольствуется тем, что в одном провинциальном университете собирает материалы для скучной истории немецких городов XIV и XV столетия" ²⁰ . В Германии у Герье сформировалось желание видеть в истории науку концептуальную.

Весенний семестр Герье провел в Гейдельберге. В городе была значительная русская колония, готовившаяся к получению профессорского звания. Здесь же молодых русских застало известие о восстании в Польше. В русской читальне начались нескончаемые споры. Часть русских студентов, сочувствующих А. И. Герцену, организовала сбор средств в пользу раненых поляков. Другая группа, во главе с Герье, в которую входили В. И. Сергеевич, Л. И. Лаврентьев, И. П. Закревский, встала на позицию издателя "Московских ведомостей" М. Н. Каткова и провела подписку в пользу семей русских солдат, погибших при подавлении польского восстания. Настроения и взаимное озлобление двух партий были нешуточные. Так, граф Д. А. Капнист, с которым Герье вместе учился в университете, вызвал на дуэль Е. В. де Роберти, также воспитанника Московского университета, но принадлежавшего противоположной партии. Дуэль, правда, не состоялась.

В научном отношении Гейдельберг понравился Герье значительно больше Берлина. Память о великой немецкой классической философии здесь была значительно сильнее. После студенческих каникул путь Герье лежал в Италию. На юг он ехал не учиться, здесь история представала в ее памятниках. Лишь изредка Герье проводил время в итальянских библиотеках.

Пробыв некоторое время во Флоренции, Герье направился в Рим. Его особое внимание в "вечном городе" привлекло прусское археологическое общество на Капитолии и папский библиотекарь аббат Августин Тейнер, с которым у Герье завязалась дружба. После Рима он отправился на юг, в Неаполь, взглянул на Помпеи, осмотрел знаменитые пестумские храмы. На обратном пути из Неаполя в Париж остановился в Венеции и Милане, чтобы изучить художественные сокровища этих мест. В Бонне Герье начал'готовиться к лекциям в Московском университете.

Доцент Герье начал свою ученую деятельностью в Московском университете в эпоху либерального устава 1863 г. В 1865 г. он читал курс историографии всеобщей

¹⁹ Герье В. И. Автобиография, л. 9.

²⁰ Герье В. И. Очерк развития исторической науки. М., 1866, с. 85.

стр. 223

истории. История для Герье была исключительно всемирной историей в смысле истории человечества. Она искала идеальные начала всего человечества и человека как главного создателя истории, наукой дающей собственные положительные результаты, наукой рациональной. Впрочем, Герье отмечал различие между науками естественными и общественными. Если первые заключались в механическом накоплении знаний, когда в ходе исторического прогресса открывались все новые и новые природные законы, то вторые, хотя тоже имели своей целью открытие истины, т.е. являлись научными по своему содержанию, по форме познания отличались от первых. Главным для истории были не открытие законов или выискивание причин тех или иных событий, а попытки их осознать человеком. Герье одним из первых в России поднял проблемы источниковедения. По его мнению, изучая исторический источник, историк имеет дело со сложными конструкциями, идеальными отображениями действительности в исторических памятниках.

Поэтому, полагал Герье, правильно понять историю может только творчески развитая личность, имеющая философское образование, и вооруженная методом исторической критики, позволяющей работать с источником. Из этого следует, что историк, по мнению Герье, должен совершенствовать не только технику работы с историческим источником - "школиться", как скажет впоследствии один из его учеников Н. И. Кареев, - но и духовно расти: заниматься самопознанием, расширять самосознание. Первой цели, по мнению Герье, должны были служить исторические штудии -источниковедение. Вторую преследовала также специальная историческая дисциплина - историография, которую Герье склонен был отождествлять с философией истории ²¹ .

В 1867 г. Владимир Иванович, как все его звали на русский манер, женился на Авдотье Ивановне Токаревой, племяннице А. В. Станкевича, младшего брата Н. В. Станкевича. Их знакомство состоялось еще в 1860 г., когда молодого историка пригласили к девушке учителем по древней истории. У них родилось двое детей: сын Александр, умерший в юном возрасте, и дочь Елена, впоследствии известный переводчик, автор русско-итальянского словаря.

В 1868 г. Герье защитил докторскую диссертацию "Лейбниц и его век". Исторические взгляды Герье в ней проявились с рельефной полнотой. Биография Лейбница послужила для Герье концентрированным выражением европейской истории эпохи просвещения. "Немного можно назвать ученых или философов, - писал Герье, -биография которых представляла бы такой важный исторический интерес. Лейбниц играл видную роль в великом перевороте, совершавшемся с XV века по XVII и отделяющем новое время от средних веков, и биография его может много содействовать к пояснению, как свойств этого переворота, так и различного характера упомянутых исторических периодов" ²² . Поиск и избрание темы докторской диссертации отражали и другое пристрастие Герье-историка. Выбору темы предшествовало изучение немецкой классической философии. Герье уже окончил часть своего труда по этому вопросу, когда его взоры обратились к Лейбницу. На материалах биографии ученого Герье пытался реконструировать все важнейшие общественные, государственные и международные проблемы всеобщей истории эпохи Лейбница: на единичном примере, пользуясь биографией типичного представителя, показать идеи времени. Поэтому название работы полностью отражает ее содержание. В своей работе Герье также впервые вводил в научный оборот новые источники, найденные им в немецких архивах. Однако защита диссертации не помогла Герье стать ординарным профессором. Он был забаллотирован на эту должность Советом университета ²³ . Дело в том, что Герье принадлежал к группе молодых профессоров, собравшейся вокруг Б. Н. Чичерина. Но в знак протеста против решения министра народного просвещения А. В. Головкина, утвердившего в должности вопреки решению Совета университета про-

²¹ Там же, с. 112 - 114.

²² Герье В. И. Лейбниц и его век. М., 1871, с. I.

²³ Герье В. И. Воспоминания, с. 433.

стр. 224

фессора В. Н. Пешкова, в 1866 г. часть представителей этой либеральной профессуры - Б. Н. Чичерин, Ф. М. Дмитриев, А. С. Рачинский, М. Н. Капустин - вынуждена была покинуть университет. В совете стали господствовать профессора, близкие Каткову и Леонтьеву. Впрочем, решением министра народного просвещения Герье был утвержден сверхштатным профессором по кафедре всеобщей истории и приступил к преподаванию. Когда Герье только начинал чтение университетских курсов, от славных традиций Грановского на кафедре не осталось ничего. В университете почти не существовало системы подготовки научной смены ²⁴ .

Герье за 40 лет работы на кафедре всеобщей истории прочитал огромное количество лекционных курсов, охватывающих почти все важнейшие эпохи всеобщей истории. Профессор не читал лекций разве что по истории Древней Греции. Только в самом начале своей академической деятельности, в 1870 - 1872 гг., он излагал часть истории, которую тогда называли средневековой ²⁵ .

Основные научные интересы Герье лежали в области новой истории и истории Рима. Выбор этих курсов был не случаен. В общих лекциях Герье пытался как можно полнее представить свое понимание истории, цель, предмет и значение истории как науки. Это был метод соподчинения всех курсов, читаемых одним профессором на факультете ²⁶ . Герье считал, что в одном курсе нельзя решить всех теоретических вопросов науки, следовательно, теоретические проблемы должны быть показаны на тех примерах, которые наиболее полно подходят для их иллюстрации. В результате при исключительном внимании к источнику и факту в курсах Герье было много специальных отклонений. Вводные лекции по истории Рима превращались в своего рода курс по источниковедению и методам работы с историческими памятниками ²⁷ . В этом курсе Герье закладывал исследовательские навыки обращения с источником, а с помощью самостоятельных работ в семинаре определял способность к научному творчеству. Первая часть курса новой истории, посвященная истокам и причинам Реформации, превращалась у Герье в своего рода персональную историю ²⁸ . Ученый говорил о методе и значении биографии как жанре исторического исследования, намечал основные подходы к рассмотрению исторических деятелей эпохи Возрождения и Реформации.

Вторая часть курса новой истории, посвященная Французской революции, была своего рода монографическим исследованием Герье XVIII в. в Европе, предпринятого на широком источниковедческом материале. Герье рассказывал студентам о тех типах источников, с которыми предстоит работать специалисту в архивах и библиотеках: о политических брошюрах и памфлетах, периодике, депутатских наказах, дневниках и воспоминаниях очевидцев. Герье указывал также на имеющиеся в современной историографии концепции Французской революции Зибеля, Токвиля, Тэна, Мишле и др.

Главной особенностью лекций Герье можно смело назвать концептуальность. В своих общих занятиях Герье пытался "проводить" через подробности "общие начала" или "принципы", как он их называл. В этом отношении курсы Герье были подчинены схеме.

При сравнении лекции Герье с подобными же формами академических занятий в ведущих европейских университетах ученики Владимира Ивановича ставили его авторские курсы на очень высокий уровень. После лекций Герье лекции в Сорбонне удивляли Кареева. "Это, - писал он, - собственно говоря, пожалуй, и не лекции в большинстве случаев, а популярные беседы, то, что называется здесь conferences, если только не читается какой-нибудь специальный курс" ²⁹ . Еще более низкая оценка

²⁴ См.: Высотский Н. Из далекого прошлого. - Вестник Воспитания, 1910, N 7, с. 169.

²⁵ См., например: Кирсанова Е. С. Проблема генезиса западноевропейского феодализма в лекционном курсе В. И. Герье (1870 - 1871). - Средние века, вып. 45. М., 1982, с. 196 - 210.

²⁶ ЦГА г. Москвы, ф. 2002, он. 2, д. 9, л. 12. - Письмо В. И. Герье к М. С. Корелину.

²⁷ См.: Герье В. И. История Рима. М., 1901. Литографированный курс.

²⁸ Герье В. И. Новая история. 1885 - 1886. М., 1886. Литографированный курс.

²⁹ ОР РГБ, ф. 70, к. 46, д. 5, л. 7 об.

стр. 225

идейного содержания лекций в западных университетах сквозит в письме ученика Герье, специалиста по истории Возрождения М. С. Корелина: "Университет, - писал он, имея в виду берлинский университет, - не удовлетворяет элементарностью курсов" ³⁰ . В связи с этим вполне логичной выглядит мысль Кареева о том, что "Герье был полезен для студентов более других профессоров" ³¹ . Высокий научный уровень лекций Герье привлекал к профессору внимание.

"Его излюбленными темами были различные этюды по истории политических и историософских идей, - писал впоследствии о лекциях Герье А. А. Кизеветтер. - Его университетские курсы, несмотря на их некоторую старомодность, были очень полезны для слушателей. Они были составлены весьма педагогично. Курс римской истории открывался, например, обширным историографическим введением. Для первокурсников это введение было целым откровением. Перед нами открывалась яркая страница из истории исторической науки. Профессор вводил нас в избранное и поучительное общество корифеев исторической мысли. Вико, Нибур, Рубино, Швеглер, Моммзен и многие другие выступали перед нами в живых очертаниях, и вместе с тем на конкретных примерах выяснялись методологические приемы исторического исследования и последовательные смены главнейших историографических школ.

В курсе по истории Европы XVIII столетия наиболее сильную сторону составляли очерки политических доктрин, причем особенно подробные экскурсы были посвящены теориям Монтескье, Руссо, Мабли" ³² .

Лекции привлекали к профессору внимание и способствовали притоку студентов в его семинары. Известно, что Кареев, поступивший в университет с интересами филолога, после лекций Герье решил заняться историей и в семинаре Герье получил тему, связанную с революционной эпохой во Франции, определившую его специализацию как историка ³³ .

Отличительными чертами семинара Герье были их подчиненность содержанию общих университетских курсов, система докладов, их обсуждение, разрешение не только источниковедческих, но и историографических проблем. Характерным для определения системы семинаров Герье, а затем и вообще всей московской школы, является свидетельство Р. Ю. Виппера. Став преподавателем Новороссийского университета в Одессе, он писал Герье 13 ноября 1894 г.: "Практические занятия я повел на московский манер, здесь они состояли раньше в чтении рефератов или комментировании лектором источников. Беседа, дебаты как нечто необычное, привлекают много посторонних" ³⁴ .

Основной проблемой специального семинара Герье, безусловно, являлась тема Старого порядка во Франции - в историографическом и источниковедческом разрезе. Главной историографической темой была книга А. Токвиля "Старый порядок и революция". "Герье научил нас понимать и ценить "Старый порядок и революцию" Токвиля, - вспоминал впоследствии Кареев. - Он очень высоко ставил это замечательное произведение, влияние которого сказалось на первой печатной работе его о Французской революции... Спокойный "токвилевский" дух характеризуют эту интересную статью" ³⁵ .

Токвиль для Герье означал поворотный пункт в историографии Французской революции, полную противоположность тону и манере Зибеля, известного историка французской революции. Если Зибель требовал пристрастности к излагаемым событиями, поскольку история - это политическая борьба, опрокинутая в прошлое, то у Токвиля Герье обнаруживал полную объективность, сквозь которую хотя и "пробивается элегическое сожаление о погибшем строе, заключавшем в себе среди феодаль-

³⁰ Там же, к. 45, д. 16, л. 12.

³¹ Кареев Н. И. Прожитое и пережитое. Л., 1990, с. 134.

³² Кизеветтер А. Л. На рубеже двух столетий. Воспоминания. 1881 - 1914. М., 1997, с. 55.

³³ Кареев Н. И. Указ, соч., с. 119 - 121.

³⁴ ОР РГБ, ф. 70, к. 38, д. 117. - Письма Р. Ю. Виппера.

³⁵ Кареев Н. И. Памяти двух историков. - Анналы, 1922, N 1, с. 159.

стр. 226

ных развалин зародыш свободных учреждений", однако эта элегия не затуманивает взора ³⁶ . Противопоставляя Токвиля писавшим до 1848 г. историкам, которые отличались "более или менее одною общею чертою - апологетическим характером изложения" и выступали "в защиту какой-нибудь идеи или партии в истории революции", Герье начинал с него "новый период в историографии Французской революции" ³⁷ . Главной заслугой Токвиля Герье считал идею "исторической преемственности Французской революции". "Бессмертной заслугой Токвиля" Герье называл "приведение к ясному сознанию" "потребность изучать французскую революцию с исторической точки зрения", "объяснять это событие генетически". "Он (Токвиль. - Д. Ц.) доказывал, что французская революция представляет собою не столько разрыв с историческим прошедшим Франции, сколько последовательное его завершение и дальнейшее его развитие в данном искони направлении... Это положение, которое в настоящее время можно принять трюизмом, имело в свое время значение великого научного открытия" ³⁸ .

Выбор тем семинарских занятий Герье студенты приветствовали. Даже находящийся в сложных отношениях с Герье П. Н. Милюков писал: "Выбор семинарских занятий по Contract Sociale Руссо, по книге Токвиля, по Тэну, по книге Бенле об Августе оказали несомненное влияние на нас, научили объективизму в трактовании истории и застраховали от радикального догматизма" ³⁹ . Система и методы проведения семинаров была усвоена учениками Герье. Семинары со сходными темами исследования устраивал Кареев в Петербургском университете, Виппер - в Новороссийском, П. Н. Ардашев - в Киевском.

Весьма интересны и источники, привлекавшиеся к разбору на семинарах Герье. Это прежде всего материалы личного происхождения (дневники, воспоминания) и публицистика, разобравшись с ними студенты должны были ответить не только на вопрос о той исторической обстановке, которая вызвала к жизни эти произведения, но и определить основные проблемы, для решения которых эти источники могли быть привлечены. Герье, таким образом, отдавал предпочтение не определенному виду источников, а ставил проблему, его ученики должны были ее решить, привлекая собственную источниковую базу. Впервые в семинарах Герье было уделено внимание и наказам сословий депутатам, ключевому источнику по общественным настроениям общества периода революции.

Герье очень строго подходил к студенческим рефератам, требовал концептуальности изложения, однако не терпел верхоглядства и желания политизирования истории. Интересный в этой связи эпизод случился у Владимира Ивановича со студентом В. А. Маклаковым, будущим известным деятелем партии кадетов. При исследовании характера немецкой государственности Маклакова потянуло на глобальные обобщения, и он мимоходом заметил: "Император Германии в то время был менее всего тем, чем монарх должен быть, то есть представителем только исполнительной власти". Герье саркастически осклабился, попросил повторить эту фразу, как будто ее не расслышал. Маклаков "с апломбом ее повторил". Герье "недовольно пожевал губами, но промолчал". Маклаков стал доказывать, что "сопротивление папы церковным реформам было полезно, так как иначе все ограничивалось бы церковными реформами, а не было бы реформацией". "Полезно для проведения в жизнь великих идей и действия французского правительства", - продолжал Маклаков. Герье не выдержал и остановил студента: "Вы напоминаете мне молодого петушка, которому хочется кого-нибудь задеть шпорой, чтобы показать, что он тоже петух, почему вы говорите, что назначение монарха быть только исполнительной властью? Это можно утверждать только с точки зрения определенной политической доктрины, да и то плохо понятой, то есть с точки зрения Монтескье. Но его опре-

³⁶ Герье В. И. Французская революция 1789 - 95 в освещении И. Тэна. СПб., 1911, с. 8.

³⁷ Там же, с. 5, 7.

³⁸ Там же, с. 7, 14.

³⁹ Милюков П. Н. Воспоминания (1856 - 1917). Нью-Йорк, 1955, с. 70.

стр. 227

деление роли монарха годится не для всяких монархий, оно не безусловно, но всем доставляет удовольствие без всякой надобности, хотя бы мимоходом царапнуть монархию. Но это куда ни шло. А вот ваше сравнение Реформации с Революцией. Здесь есть верная мысль. Без злоупотребления церкви реформации могло и не быть. Идеи веротерпимости, свободы совести явились в результате этих злоупотреблений феодализма и абсолютизма, совершенно законно. Но вам этого мало. Вам оказалось нужным пристегнуть сюда и революцию, оправдать и даже прославлять ея эксцессы и кровь". Маклаков стал заступаться за Революцию. Герье волновался и злился. "Если бы вы были постарше, я бы дал вам, - сказал он, обращаясь к ученику, - тему для серьезной работы: показать зло, которое Французская революция принесла идеям, которым служила. Но в ваши годы этого не понимают. Он сказал это очень серьезно и грустно" ⁴⁰ . Семинар Герье, претерпев сложную эволюцию в начале 90-х годов, преобразился в Историческое общество при Московском университете.

Герье имел большее для того времени количество учеников, защитивших магистерские и докторские диссертации (П. Г. Виноградов, Н. И. Кареев, М. С. Корелин, Р. Ю. Виппер, С. А. Котляревский, П. Н. Ардашев, Е. Н. Щепкин), каждый из которых оставил после себя определенный след в исторической науке. Однако можно ли на основании этого факта говорить о существовании школы Герье. "Была ли у Герье школа?" - спрашивал Кареев. "Если школу понимать в смысле некоторого единого направления или какой-либо объединяющей всех учеников идейной особенности, какой-то обособленности, школы Герье не было. Но была школа в другом смысле. Герье был широко образованным ученым, видевшим науку не в одной эрудиции, но и в идейности. Можно не соглашаться с его философскими, общественными, политическими взглядами, но нельзя отрицать, что научные вопросы он ставил широко, идейно, с философским уклоном, что он привлекал к себе желавших заниматься историей. Я бы даже сказал, что у него была особая методологическая строгость, "школившая" лиц, у него занимавшихся. Он не впадал в какую-либо односторонность идеологического ли, или материального направления, но всегда настаивал на необходимости точности, основательности, доказательности" ⁴¹ .

Герье не столько стоял у истоков определенного направления в изучении стран и периодов всеобщей истории, хотя именно его ученики - Кареев и Ардашев - впервые в России занялись изучением истории Французской революции на архивном материале, сколько закладывал историографическую базу для этого. Школа Герье -это не только школа семинаров, где шлифовалась работа с источниками, но и школа научно-педагогическая, заключавшаяся в извлечении научной информации и постоянном общении учителя и ученика, в придании проблемности и общественной значимости специальной работе историка, что накладывало отпечаток в выборе тем и постановки проблем исследования. Герье был тем типом университетского ученого, благодаря которому складывалась система преподавания в университете. Он был профессором- педагогом, в отличие, например, от Соловьева, который был по преимуществу профессором-исследователем.

Необходимо отметить общественное служение Герье на ниве просвещения. Ведь именно с его именем связывается введение в России высшего женского образования, поскольку Владимиру Ивановичу удалось открыть первые Высшие женские курсы в России в 1872 г. ⁴² Курсы были своеобразным филиалом историко-филологического факультета Московского университета, поскольку к преподаванию были привлечены все его лучшие силы.

⁴⁰ Маклаков В. А. Отрывки из воспоминаний. - Московский университет. 1755 - 1930. Юбилейный сборник. Париж, 1930, с. 298 - 299.

⁴¹ Кареев Н. И. Памяти двух историков, с. 160.

⁴² Боброва Л. А. Высшие женские курсы профессора Герье в Москве (1872 - 1888 гг.). - Труды Московского Государственного историко- архивного института: т. 16. М., 1961, с. 253 - 265.

стр. 228

В принципе Герье был известен и как либеральный общественный деятель, боровшийся в 70 - 80-е годы за сохранение университетского устава 1863 г. ⁴³ Он был также довольно активным гласным Московской городской думы. Однако резкое неприятие революции 1905 - 1907 гг., осуждение работы 1 и II Государственной думы стали поводом для обвинения Владимира Ивановича в измене своим принципам и ретроградстве. Еще раньше, в декабре 1904 г., студенты устроили Герье обструкцию за то, что он отказался подписать заявление Московской городской думы, требующее поставить под контроль общественности деятельность правительства. После этого он фактически прекратил свое преподавание в университете.

В 1907 г. Герье стал членом Государственного совета. В 1909 г. по случаю 40- летия профессорской деятельности он получил собственноручный рескрипт Николая II и орден Св. Анны 1-й степени ⁴⁴ . После монаршего благоволения, радикалы еще более ополчились на Герье. Впрочем, как вспоминал Маклаков, Герье и после революции оставался тем, кем он был прежде - "культурным передовым человеком, убежденным сторонником конституционного строя, только одновременно с этим и ненавистником радикальной демагогии и революционной фразеологии. А таким он был всегда" ⁴⁵ .

Герье понимал конституционное устройство государства как своеобразный уровень культурного развития общества, доросшего до возможности участия в государственном деле и разделяющего ответственность в этом трудном начинании с правительством. Он считал конституционализм следствием органического развития страны, установления баланса сил между государством и народом. Идее конституционализма Герье противопоставлял идею парламентаризма, подчинение государства интересам общества. В открытом письме лидеру "Союза 17 октября" А. И. Гучкову он писал: "Россия по своей исторической формации и преданиям, по своей географической обширности и по своему этнографическому составу, включая в себя народности ей враждебные, и народности малокультурные - нуждается в последовательной, твердой внутренней политике, независимо от речей случайных ораторов, от сделок в "кулуарах" и от случайного блока партий, а тем более в настоящее время, когда страна глубоко взволнована не столько политическими идеями, сколько социальными интересами, когда сотни тысяч людей пользуются нравственным расслаблением общества для дикого разбоя, когда сотни интеллигентных людей заражены эпидемической манией, напоминающей самые темные изуверства религиозного сектантства, манией, проявляющейся в человеческих жертвоприношениях... При таких условиях всякое партийное правительство только ухудшило бы дело: в руках крайних партий оно повело даже бы невольно к поощрению иллюзии, к еще большему разгару страстей и содействовало бы всеобщему разложению; в руках же искренних либералов оно оказалось бы бессильным или впало бы в противоречие со своими принципами. Это не значит, что правительство не должно призывать в свой совет и к управлению либеральных людей, облеченных доверием общества, это не значит, что такие люди должны отказываться от участия в управлении страною и посильного на нее влияния, но это значит, что надо отделаться от заблуждения, будто Россия заживет только тогда конституционной жизнью, когда портфели министров будут распределяться в кулуарах Государственной думы, и во главе самой многочисленной армии на свете может оказаться, как во французской республике, думский оратор" ⁴⁶ .

^{43 Герье В. И. Университетский вопрос. - Вестник Европы, 1873, N 4, с. 818 - 836; его же. Свет и тени университетского быта. - Вестник Европы, 1876, N 2, с. 648 - 709; его же. Наука и государство (по поводу статьи в "Русском вестнике" "К университетскому вопросу"). - Вестник Европы, 1876, N 10, с. 768 - 798, N 11, с. 345 - 384; его же. Теория и практика женского образования. - Вестник Европы, 1877, N 4, с. 645 - 70.}

^{44 Исторический вестник, 1910, N 9, с. 1123 - 1124.}

⁴⁵ Маклаков В. А. Указ, соч., с. 297 - 298.

⁴⁶ Открытое письмо А. И. Гучкову от профессора В. И. Герье. - Российские либералы: кадеты и октябристы. М., 1996, с. 41.

стр. 229

В 1916 г. Владимир Иванович вновь согласился председательствовать в Историческом обществе, основанном Герье в 1894 г. при Московском университете, но после событий 1905 - 1907 гг. практически прекратившем работу. Однако основную нагрузку по функционированию объединения взял на себя Д. Н. Егоров. Это было уже не время Герье.

Престарелый профессор жил в собственном доме в Гагаринском переулке (дом не сохранился), в этом заповедном уголочке дворянской Москвы, дух которой даже в XX в. был еще силен. Принимал посетителей, среди которых были его ученики, вспоминал об университетских годах, с благоговением поминал своих учителей -Т. Н. Грановского и С. М. Соловьева, умерших в один день - 4 октября. Этот день он чтил. Герье понимал, что золотые годы Московского университета, как те, когда в нем преподавал Грановский, а университет был единым, никогда не повторятся. Он же был последним, кто в университете нес живую связь с традициями 30 - 40-х годов. В 1917 г. университет перестал быть Императорским.

4 августа 1919 г. в возрасте 82 лет Герье скончался. Отпевали его в русской православной церкви, таково было его желание. Он похоронен на Пятницком кладбище в одной ограде с Грановским и другими русскими западниками, или гуманистами, как называл их сам Герье.

Постоянный адрес данной публикации: