В августе 1964 г. в Москве состоится VII Международный конгресс антропологических и этнографических наук - широкий форум ученых, в котором примут участие около двух тысяч делегатов от 69 стран. На конгрессе будут обсуждены вопросы теории и методологии этнографической науки, истории хозяйства и материальной культуры, истории общественного строя и социальных институтов первобытного общества; фольклора, народной музыки и театра; народного зодчества; народного изобразительного искусства; этнической географии, прикладной этнографии, этнической лингвистики, религиозных верований и мифологии и др. Широкий круг вопросов, вынесенных на обсуждение конгресса, характеризует современный уровень развития двух наук, издавна связавших свои судьбы и дополняющих друг друга: антропологии, изучающей историю человечества в биологическом аспекте, и этнографии, относящейся к области общественных наук.

В нашей стране этнография в системе исторических наук имеет определенную направленность и специализацию. Она исследует современное расселение, быт и нравы народов земного шара, их происхождение (этногенез) и развитие, их образ жизни, общественный строй, культурно-исторические взаимосвязи, пути формирования идеологии, материальной и духовной культуры каждого из народов мира. Специфика этнографического исследования заключается в его конкретности, в преобладании метода непосредственного наблюдения живых явлений народного быта. Вместе с тем этнография не ограничивается одним лишь описанием, фиксацией наблюдаемых явлений жизни народов, как это было на заре развития этой науки ("этнография" в переводе с древнегреческого означает "описание народов"). Будучи исторической наукой, этнография анализирует явления социального строя, культуры, быта, верований отдельных народов в их становлении и развитии, выявляя истоки и исторические закономерности происходящих процессов.

Все эти линии исследования являются основными для советских этнографов и, реализованные в их работах, представляют собой итог долгого и плодотворного развития отечественной этнографии за годы Советской власти, итог, с которым она подходит к очередному международному конгрессу.

*

Традиции русской этнографии уходят далеко в глубь веков. Уже в одном из наиболее ранних памятников русской письменности, "Повести временных лет", содержится этнографическое описание населения Вос-

точной Европы, с обширным перечнем племен, с их языковой классификацией, сведениями об их расселении, обычаях и о некоторых своеобразных чертах их культуры. В знаменитом "Хождении за три моря" Афанасия Никитина дан настолько точный, правдивый и обстоятельный очерк быта тогдашней Индии, какой едва ли можно найти во всей европейской средневековой литературе¹ .

Русская этнография развивалась параллельно с этнографией передовых западноевропейских стран. Ее серьезным достижением были такие работы, как "Описание земли Камчатки" Степана Крашенинникова (XVIII в.), переведенная на некоторые европейские языки, или "Записки об островах Уналашкинского отдела", изданная в 1840 г. исследователем алеутов и тлинкитов И. Е. Вениаминовым. Уже в 1734 г. выдающийся историк В. Н. Татищев составил первую программу этнографического обследования народов Сибири. К тем же годам относится программа сбора этнографического материала Г. Ф. Миллера и других участников большой академической экспедиции (1733 - 1743), предлагавшая фиксировать "пределы каждого народа", выяснять, "какие суть начала каждого народа по их же повествованию, какие суть каждого народа древние жилища...", "примечать обычаи и обряды народные, домашние и брачные", записывать названия народов "точно по настоящему того народа и соседних народов произношению" и т. д.² .

К середине XIX в. центром этнографических исследований становится Русское географическое общество (РГО), в котором образовалось этнографическое отделение. Большая роль в развитии этнографии принадлежала и Обществу любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете, а также многочисленным филиалам РГО и научным обществам на местах (Обществу любителей археологии и этнографии при Казанском университете и др.). В 80 - 90-х годах появились и этнографические журналы "Этнографическое обозрение", "Живая старина".

Этнография в России тесно связала свою судьбу с прогрессивными течениями общественной мысли. В целом она стояла на более передовых идеологических позициях по сравнению с этнографией западноевропейских стран. Д. Н. Анучин в первом выпуске "Этнографического обозрения" с явным возмущением писал об авторах, провозглашающих "неравенство человеческих рас в психическом отношении", о том, что некоторые немецкие историки разделяют все народы на "активные" и "пассивные", относя к первой категории германцев, а ко второй - славян³ .

Во взглядах на этнографическую науку В. Г. Белинского и Н. Г. Чернышевского проявляются свойственная русским революционным демократам концепция материалистической философии, идеи закономерности и единства исторического процесса и его прогрессивности⁴ .

В рядах этнографов XIX и начала XX в. было немало людей, вставших на путь борьбы с царизмом. Не случайно блестящие достижения русского сибиреведения конца XIX - начала XX в. были связаны с деятельностью плеяды талантливых ученых, сосланных по политическим мотивам в отдаленные районы Сибири и Севера (Л. Я. Штернберг, В. Г. Богораз, В. И. Иохельсон, В. Л. Серошевский и др.). Прогрессивные идеологические тенденции развития русской этнографии XIX в. особенно яр-

¹ См. С. А. Токарев. Вклад русских ученых в мировую этнографическую науку. "Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии". Вып. 1. М. 1956, стр. 5. См. также М. О. Косвен. Материалы к истории ранней русской этнографии (XII - XVII вв.). Там же, стр. 30 - 70.

² С. А. Токарев. Вклад русских ученых в мировую этнографическую науку, стр. 7; Г. Ф. Миллер. История Сибири. Т. 1. М. - Л. "1937, стр. 460 - 461.

³ Д. Анучин. О задачах русской этнографии. "Этнографическое обозрение". Кн. 1. М. 1899, стр. 10.

⁴ См., например, Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений. Т. II. М. 1949, стр. 619.

ко выразились в деятельности Н. Н. Миклухо-Маклая. Всю свою жизнь этот выдающийся ученый-гуманист боролся против расизма, за истинную науку и справедливость.

Советские этнографы восприняли лучшие традиции прогрессивной этнографической науки дореволюционной России.

Сразу же после установления Советской власти перед этнографами развернулось обширное поле деятельности. Задачи национально- государственного строительства, социалистического переустройства хозяйства, быта и культуры населения огромной многонациональной страны, народы которой стояли на самых различных уровнях общественного и культурного развития, требовали организованной в государственном масштабе интенсивной работы по изучению численности и расселения этих народов, особенностей их социального строя, быта, культурного достояния и др.

Во многих партийных документах первых лет Советской власти отмечается необходимость учета хозяйственных и бытовых особенностей различных народов при осуществлении национальной политики партии. Гак, в резолюции X съезда РКП(б) подчеркивается, что развитие и укрепление советской государственности следует осуществлять в формах, "соответствующих национально-бытовым условиям" каждого народа, что в государственный аппарат следует подбирать людей, "знающих быт и психологию местного населения"⁵ .

Уже в период гражданской войны создаются первые в нашей стране центры этнографического образования. В Петрограде в 1919 г. по инициативе и под руководством Л. Я. Штернберга и В. Г. Богораза возникает этнографический факультет вновь организованного Географического института. В 1925 г. в связи со слиянием этого института с Ленинградским университетом этнографический факультет реорганизуется в этнографическое отделение географического факультета Ленинградского университета со специализацией по финно- угорским, тюркским, иранским, палеоазиатским, монгольским, "яфетическим" (кавказским) и восточнославянским языкам и народам. В Москве в 1919 г. в составе естественного факультета университета создается возглавляемая Д. Н. Анучиным кафедра антропологии, подготовлявшая специалистов по общей антропологии, палеоантропологии и этнографии. В эти же годы начинается преподавание этнографии в Киеве, Минске, Тбилиси, Баку, Ташкенте, Самарканде, Иркутске и других городах страны.

Вместе с университетскими центрами широкую активность в области этнографии развивает Академия наук, где наряду с Музеем антропологии и этнографии, быстро расширяющим свою работу, возникает в 1917 г. такой крупный этнографический центр, как Комиссия по изучению племенного состава России (КИПС). В деятельности этой комиссии принимали участие академики Е. Ф. Карский, С. Ф. Ольденбург, Л. С. Берг, Н. Я. Марр и др.

Первой большой этнографической проблемой, поставленной академией, было изучение этнического состава населения нашей страны. За четырнадцать лет существования комиссии вышло в свет семнадцать выпусков ее "Трудов"⁶ ; ценным результатом работ КИПС является издание тщательно разработанных, детальных этнографических карт отдельных районов СССР (Сибири, Белоруссии, Бессарабии, Ленинградской, Мурманской, Псковской, Череповецкой, Новгородской губерний РСФСР, Приуральского края, Поволжья, Самаркандской области). Кроме этого, комиссия провела значительные работы по заданиям правительства и составила ряд рабочих карт, охватывающих все районы Евро-

⁵ "КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК". Ч. I М. 1953, стр. 559.

⁶ О содержании "Трудов" КИПС см. С. П. Толстов. 40 лет советской этнографии. "Советская этнография", 1957, N 5, стр. 32.

пейской части СССР, Кавказа и Средней Азии. Эти карты сыграли большую роль при проведении национального районирования СССР, определении границ союзных и автономных республик, автономных областей и национальных округов. Комиссия принимала деятельное участие в подготовке и осуществлении Всесоюзной переписи населения СССР 1926 года.

О большой актуальности работы по изучению этнического состава населения нашей страны и составлению этнографических карт свидетельствует внимание к этому вопросу В. И. Ленина. В 1920 г., изучая в связи с подготовкой национально-государственного размежевания Средней Азии проект туркестанских коммунистов и Турккомиссии, возглавляемой В. В. Куйбышевым и М. В. Фрунзе, по дальнейшему развитию государственности народов Туркестана, В. И. Ленин в своих замечаниях по этому проекту предложил: "1. Поручить составить карту (этнографическую ипроч.) Туркестана, с подразделением на Узбекию, Киргизию и Туркмению. 2. Детально выяснить условия слияния или разделения этих 3 частей"⁷ .

Помимо этого важнейшего в рассматриваемый период направления работы этнографов, надо отметить их активное участие в широко развернувшейся в 1920-х годах деятельности комплексных экспедиций Академии наук, осуществлявшихся Комиссией экспедиционных исследований (КЭИ), Советом по изучению производительных сил (СОПС), Особым комитетом по изучению союзных и автономных республик (ОКИСАР), Комиссией по изучению Якутской АССР (КЯР), Полярной комиссией и др. Научная и практическая деятельность этих комиссий была связана с решением конкретных задач социалистического строительства в своеобразных условиях отдельных национальных окраин Союза (на Кольском Севере, в Якутии, Казахстане и др.) и изучением этнографических особенностей населения данных районов. Большой вклад в эту работу внес созданный в 1924 г. Комитет содействия народностям северных окраин при Президиуме ВЦИК (Комитет Севера). На этот орган Советское правительство возложило труднейшую задачу - приобщить к советской государственности и социалистическому строительству малочисленные и отсталые народы Крайнего Севера, многие из которых накануне революции находились на грани вымирания. В состав комитета наряду с крупными государственными деятелями (П. Г. Смидович - бессменный председатель комитета на протяжении десяти лет его существования, Ф. Я. Кон, А. В. Луначарский, Е. М. Ярославский и др.) вошли крупнейшие знатоки Севера и его народов, в первую очередь некоторые этнографы-североведы (В. Г. Богораз, Л. Я. Штернберг и др.)⁸ . На созданных комитетом культбазах в отдаленных районах Севера работало много этнографов в качестве педагогов и руководителей краеведческих пунктов; эти ученые (Н. П. Никульшин, А. Ф. Анисимов, Г. М. Василевич, В. Н. Чернецов и другие) накопили неоценимый материал для монографических описаний малоизвестных, вызванных Советской властью к новой жизни народностей Севера. Большинство ученых сочетало этнографическую работу с языковедческой; участвуя в создании письменности и литературных языков народов Севера, они становились авторами первых букварей и учебников.

Большую роль сыграли этнографы, прежде всего В. Г. Богораз и его ученики, в подготовке национальных кадров из среды народов Севера. Центром подготовки этих кадров стала возникшая в 1925 г. "Северная группа" рабфака Ленинградского университета в составе девятнадцати студентов - представителей одиннадцати народов Севера. На основе

⁷ "Ленинский сборник" XXXIV, стр. 326.

⁸ Подробную характеристику деятельности Комитета Севера см. в книге: М. А. Сергеев. Некапиталистический путь развития малых народов Севера. "Труды" Института этнографии, новая серия. Т. XXVII. М. - Л. 1955, стр. 223, 224 и сл.

этой группы к 1930 г. сформировался Институт народов Севера ЦИК СССР имени П. Г. Смидовича, просуществовавший до начала Великой Отечественной войны. В 1924 г. был создан Комитет по изучению языков и этнических культур Северного Кавказа. Из других ведущих научных учреждений следует назвать Государственную академию истории материальной культуры (ГАИМК), в составе которой работал Этнологический отдел, и ее Московское отделение, секцию этнологии Института истории РАНИОН (Москва) и др.

Крупные центры этнографической работы возникли во многих советских союзных республиках. На Украине, помимо академического, появился научно- общественный центр этнографии - созданное в 1925 г. "Етнографі;чне Товариство", в том же году начавшее издавать периодический орган "Записки Етнографі;чного Товариства"⁹ . В Белоруссии этнографические исследования с 1922 г. стала проводить специальная кафедра этнографии Института белорусской культуры. В Узбекистане этнографическая работа была сосредоточена в Среднеазиатском государственном университете и в Средазкомстарисе (впоследствии Узкомстарис - Узбекистанский комитет охраны памятников старины и искусства), а также в Ташкентском обществе по изучению Таджикистана и иранских народностей за его пределами (функционировавшего в период вхождения Таджикистана в УзССР в качестве автономной республики)¹⁰ . В Туркменистане центром этнографической работы был Институт туркменской культуры (Туркменкульт)¹¹ . Значительное внимание уделялось этнографии в Закавказских республиках. В Тбилиси этнографическими исследованиями занимались Музей Грузии, Научно-исследовательский институт кавказоведения, Кавказский историко- археологический институт Академии наук, а также грузинские общества краеведения и этнографии. Этнографы Грузии, Армении и Азербайджана, в том числе такие крупные ученые, как Г. С. Читая, С. Д. Лисициан и другие, развернули в этот период большую исследовательскую работу¹² .

В этнографические исследования деятельно включились музеи. Музей антропологии и этнографии (МАЭ) АН СССР организовал ряд исследовательских экспедиций и выпустил с 1924 по 1930 г. шесть томов "Сборника МАЭ", содержащих ряд ценных публикаций А. В. Анохина, Л. Я. Штернберга, С. Е. Малова, Д. К. Зеленина и других.

Широко развернули работу этнографический отдел Государственного Русского музея в Ленинграде (ныне Государственный музей этнографии народов СССР) и Центральный музей народоведения в Москве - впоследствии Музей народов СССР, унаследовавший богатые фонды бывшего Румянцевского музея. В издании этнографического отдела Государственного Русского музея вышли четыре тома "Материалов по этнографии СССР" (1926 - 1929 гг.), посвященных различным сторонам материальной культуры и народного искусства народов СССР. Ряд ценных этнографических трудов издал Московский областной музей (ранее

⁹ См. К. Г. Гуслистый и В. Ф. Горленко. О периодизации истории украинской этнографии. "Советская этнография", 1961, N 1.

¹⁰ В издании общества вышли некоторые работы выдающегося этнографа-таджиковеда М. С. Андреева. См. М. С. Андреев. К материалу по среднеазиатской керамике. Ташкент. 11926; его же. По этнологии Афганистана. Долина Панджшир (материалы из поездки в Афганистан в 1926 г.). Ташкент. 1927; его же. По Таджикистану. Краткий отчет о работах этнографической экспедиции в Таджикистане в 1925 году. Вып. I. Ташкент. 1927.

¹¹ В этом институте работал крупный этнограф-туркменовед Г. И. Карпов.

¹² Об опубликованных в этот период этнографических работах по Закавказью см. Л. П. Семенов. Обзор русской этнографической литературы о Кавказе за 1917 - 1927 гг. "Этнография", 1928, N 2; 1929, N 1; С. Д. Лисициан. Армянская этнография за 15 лет. "Советская этнография", 1936, N 4/5; И. Пульнер. Материалы для библиографии Кавказа. Там же; Г. С. Читая. Этнография Грузии за советский период. "Советская этнография". Сборник статей. Вып. III. Л. 1940.

Государственный музей центральной промышленной области - ЦПО)¹³ и другие.

Крупными центрами этнографической исследовательской работы становятся музеи Киева, Харькова, Минска, Тбилиси, Ташкента и других столиц союзных республик, а также музеи автономных республик.

Важной базой этнографической работы в 1920-х годах стала и широко развернувшаяся сеть научных обществ и массовых краеведческих организаций, тесно связанных с местными музеями.

20-е годы в истории советской этнографии могут быть охарактеризованы как период, в течение которого эта молодая советская наука в острой борьбе с антимарксистскими взглядами, отражавшими еще традиции дореволюционной этнографической школы - народнические концепции, эволюционизм, - отстаивала марксистско-ленинскую теорию. Часть этнографов находилась под влиянием зарубежных буржуазных направлений - теории "культурных кругов" и других. В некоторых этнографических и краеведческих центрах буржуазно- националистические группировки пропагандировали националистические взгляды. Нередко неумение применить марксистскую методологию вызывало увлечение социологическими схемами и приводило к попыткам подмены конкретного исследования априорным социологизмом, в качестве иллюстраций для которого фигурировали наудачу выхваченные археологические и этнографические примеры.

Период между 1929 г. и серединой 30-х годов характеризуется полосой бурных теоретических дискуссий о предмете и задачах этнографии в Коммунистической академии, Обществе историков-марксистов, на этнографическом совещании в Ленинграде в 1929 г., на археолого- этнографическом совещании в 1932 г., на страницах специальных журналов. Развертывается острая критика новейших школ зарубежной этнографии и антропологии, в первую очередь расистских течений, школы "культурных кругов", а также упомянутых выше буржуазно-националистических течений. В острых дискуссиях советская этнография оформлялась как самостоятельная отрасль исторической науки, со специфическим кругом источников и специфической проблематикой¹⁴ . В эти годы публикуется большое, количество этнографических работ, отражающих марксистско-ленинские позиции советских этнографов. Появляются историко-этнографические монографии об отдельных народах, в которых авторы широко привлекают, помимо полевых наблюдений, исторические, в том числе архивные материалы (работы Л. П. Потапова и С. А. Токарева об алтайцах, Б. О. Долгих о населении бассейна Енисея и другие).

Руководствуясь ленинскими положениями о том, что безусловным требованием марксистской теории при разработке какого бы то ни было социального вопроса является постановка его в определенные исторические рамки, учет конкретных особенностей, отличающих данную страну от других в пределах одной и той же исторической эпохи, этнографы широко внедряют в свои исследования принципы историзма. Одной из центральных проблем становится проблема этногенеза; в связи с процессом этнического развития того или другого народа рассматривается и история формирования его материальной и духовной культуры. Ленинская теория национального вопроса и, в частности, процесса формирования наций как явления, свойственного исторической эпохе капитализма, воору-

¹³ Б. А. Куфтин. Материальная культура русской мещеры. Ч. 1. М. 1929; два сборника "Трудов" совещаний этнографов ЦПО; "Вопросы этнологии ЦПО". М. 1927; "Культура и быт населения ЦПО. Этнологические исследования и материалы". М. 1929.

¹⁴ С. П. Толстов. Этнография и современность. "Советская этнография". 1946, N 1; его же. Советская школа в этнографии. "Советская этнография", 1947, N 4; его же. В. И. Ленин и актуальные проблемы этнографии. "Советская этнография", 1949, N 1; С. А. Токарев. Вклад русских ученых в мировую этнографическую науку. "Советская этнография", 1948, N 2.

жала этнографов в борьбе с остатками народнических концепций. Разработка этого вопроса являлась чрезвычайно актуальной, поскольку оказалось, что во многих республиках, в особенности восточных, были довольно широко распространены взгляды, отражающие националистические тенденции, трактующие нередко пережитки родового строя как зародыши социализма. Выдвинутая жизнью необходимость идеологической борьбы с пережитками национализма и практические задачи, связанные со строительством социализма, способствовали тому, что уже с конца 20-х годов одной из центральных проблем советской этнографии стала проблема изучения пережитков общинно- родового уклада, тех конкретных форм сочетания патриархальных и феодальных или полуфеодальных отношений, которые были в этот период характерны для значительной части народов Советского Востока и Севера.

На протяжении конца 20-х и в 30-е годы выходит в свет серия работ, посвященных историко-этнографическому исследованию общественной организации различных народов СССР. Большая часть этих работ опиралась на солидно поставленные полевые исследования и вводила в науку новые материалы¹⁵ .

В начале 30-х годов этнографы разрабатывали и другую проблему, связанную с социалистической современностью, - новый быт крестьянства разных национальностей. Из работ, посвященных этой тематике, необходимо отметить изданные в 1931 г. Институтом по изучению народов СССР Академии наук (образованным в 1930 г. на базе КИПС) два сборника, в которых подверглись изучению вопросы труда и быта колхозного крестьянства. В первом из них содержатся статьи о русских, белорусских и украинских колхозах; во втором - о колхозах Туркмении, Узбекистана, Таджикистана и Армении. Среди публикаций, вошедших во второй сборник, особенно интересна статья А. Н. Бернштама "Туркменский род и колхоз"¹⁶ .

Наряду с разработкой этнографических проблем на материале отдельных народов Советского Союза появляется ряд обобщающих исследований по вопросам истории первобытного общества с широким привлечением зарубежного материала - австралийского, меланезийского, американского и др. Особое место занимают капитальные исследования М. О. Косвена, в частности его труды, посвященные разработке вопроса об историческом месте матриархата, работы Е. Ю. Кричевского, А. М. Золотарева и др.¹⁷ .

¹⁵ П. И. Кушнер. Горная Киргизия. М. 1928; О. Вильчевский. Материалы по истории общественных форм в Курдистане. "Советская этнография", 1932, N 5 - 6; Н. Билибин. Классовое расслоение у кочевых коряков. Владивосток. 1933; его же. Обмен у коряков. Л. 1934; С. П. Толстов. Генезис феодализма в кочевых скотоводческих обществах. "Известия ГАИМК", N 103, 1934; А. Н. Бернштам. Проблема распада родовых отношений у кочевников Азии. "Советская этнография", 1934, N 6; М. О. Косвен. Аталычество. "Советская этнография", 1935, N 2; Л. П. Потапов. Разложение родового строя у племен Северного Алтая. Л. 1935; С. П. Толстов. Пережитки тотемизма и дуальной организации у туркмен. "Проблемы истории докапиталистических обществ", 1935, N 9 - 10; С. А. Токарев. Докапиталистические пережитки в Ойротии. Л. 1936; Н. А. Кисляков. Следы первобытного коммунизма у горных таджиков Вахио-Боло. Л. 1936; А. Ф. Анисимов. Родовое общество эвенков (тунгусов). Л. 1936; М. О. Косвен. Из истории родового строя в Юго-Осетии. "Советская этнография", 1936, N 2; А. М. Золотарев. Родовой строй и религия ульчей. Хабаровск. 1939; Н. П. Никульшин. Первобытные производственные объединения и социалистическое строительство у эвенков. Л. 1939; А. Н. Кандауров. Патриархальная домашняя община и общинные дома у ягнобцев. Л., 1940, и др.

¹⁶ "Труды" Института по изучению народов СССР. Труд и быт в колхозах. Из опыта изучения колхозов. Сборник 1. "Из опыта изучения колхозов Ленинградской области, Белоруссии и Украины". Л. 1931; сборник 2. "Колхозы Советского Востока (Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан, Армения)". Л. 1931.

¹⁷ А. М. Золотарев. Происхождение экзогамии. "Известия ГАИМК". Т. X, вып. 2 - 4. Л. 1931; Е. Ю. Кричевский. Энгельс и вопросы развития социальной организации австралийских племен. "Проблемы истории докапиталистических об-

В значительных масштабах проводилось изучение истории первобытной религии, помимо научного, имеющее также практическое значение в плане антирелигиозной работы¹⁸ .

Однако не все исследования, отмеченные выше, стояли на одинаковом теоретическом уровне. В некоторых из них имелись отдельные ошибочные положения. Но во всех была отражена общая линия развития советской этнографии - последовательный историзм, историко-материалистическое объяснение явлений в их движении, развитии, борьбе и качественном преобразовании. В них была ярко выражена и характерная для этнографической науки близость к научным проблемам современности, обусловленная методом ее полевых исследований, в котором главную роль играет непосредственное наблюдение явлений жизни, быта и культуры народов. К середине 30-х годов наряду с этой прогрессивной чертой советской этнографии наблюдалось и распространение противоположных тенденций - стремление к сужению профиля этнографии, к отрыву ее от насущных жизненных проблем и ограничению лишь изучением пережитков первобытнообщинного строя. К сожалению, приверженцами сужения задач этнографии стали многие сотрудники таких ведущих научных учреждений, как вновь образованный в Ленинграде Институт антропологии, археологии и этнографии (с 1937 г. - Институт этнографии АН СССР) и Государственная академия истории материальной культуры.

В значительной мере развитие этой тенденции объяснялось сложившейся в период культа личности Сталина обстановкой, когда некоторые ученые стали, избегать животрепещущей, острой и злободневной тематики, предпочитали исследования, связанные с далеким прошлым. В эти годы наблюдалось отмирание весьма актуальных областей исследования: в частности, было прекращено изучение быта колхозного крестьянства, практически замерла работа в области этнической географии и картографии. Резко сузился объем исследований в области фольклористики и "музыкальной" этнографии. Свертывали работу многие этнографические и краеведческие учреждения. Эта вредная тенденция была преодолена лишь после XX съезда КПСС.

*

В годы Великой Отечественной войны в советской этнографии на первый план выдвинулись задачи, непосредственно связанные с организацией отпора врагу. Сюда относится в первую очередь критика фашистской идеологии расизма. Патриотический подъем явился одной из причин развития у народов СССР интереса к своему культурному наследию. Несмотря на тяжелые утраты - гибель многих этнографов на фронтах и во время блокады Ленинграда, - в годы войны усилились прогрессивные направления в развитии советской этнографии. Задачи послевоенного устройства Европы поставили перед этнографами и ряд практических вопросов, связанных с изучением этнического состава стран, ставших объектом мирных переговоров. Специально подготавливались материалы по этническим границам. Потребовалось теоретическое обосно-

ществ", 1935, N 7 - 8; его же. Система родства как источник реконструкции развития социальной организации австралийских племен. "Вопросы истории доклассового общества". Сборник статей к пятидесятилетию книги Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства". М. - Л. 1936; М. О. Косвен. Матриархат. История проблемы. М. - Л. 1948, и др.

¹⁸ "Религиозные верования народов СССР". Сборник под редакцией В. К. Никольского и С. Л. Урсыновича. Т. I - II. М. - Л. 1931; "Религии наименее культурных племен". Сборник под редакцией В. К. Никольского. М. 1931; Д. К. Зеленин. Культ онгонов в Сибири. М. - Л. 1936; А. М. Золотарев. Пережитки тотемизма у народов Сибири. Л. 1934, и др.

вание самих понятий "этническая граница", "этническая территория"¹⁹ , разработка методики пользования источниками, переписями. Советские этнографы участвовали в качестве экспертов в работе международных комиссий по установлению новых границ, например, в Юлийской Крайне (Триест)²⁰ .

По объему задач, вставших перед советской этнографией в новых исторических условиях, этот период намного превосходил время первых десятилетий Советской власти. Обогащенная большим опытом, вооруженная теорией марксизма-ленинизма, советская этнография развивает актуальную научную проблематику на новой, более глубокой и устойчивой базе. Ведущим этнографическим учреждением страны становится расширившийся и реорганизованный Институт этнографии АН СССР.

В послевоенный период постепенно вырабатываются основные направления этнографических научных исследований, ныне получившие всестороннее развитие²¹ . Со времени XX и XXI съездов КПСС для этих исследований открылись широкие перспективы; решительная борьба партии с культом личности и его последствиями положительно сказалась на теоретической работе этнографов, долгое время скованных догматизмом и не имевших фактически доступа ко многим источникам, необходимым для изучения этнографических явлений советского периода (статистических данных, архивных материалов и др.). Устранение этих препятствий привело к тому, что советская этнография оказалась в значительной степени подготовленной к решению больших задач, выдвинутых перед общественными науками XXII съездом КПСС.

В научно-исследовательской работе советских этнографов в 1940 - 1950 годах центральное место заняла подготовка капитального много томного издания "Народы мира". Создание этого большого обобщающего этнографического труда, задачей которого было впервые осветить на основе марксистско- ленинской методологии этническую историю и современное положение, образ жизни, культуру, быт всех народов земного шара, требовало полной мобилизации сил, глубокой переориентации кадров, этнографов старшего поколения, концентрации их внимания на актуальных проблемах современной жизни изучаемых народов, а также привлечения к работе большого числа молодых специалистов.

В процессе подготовки серии "Народы мира", состоящей из 15 томов (19 книг), посвященных целым континентам ("Народы Африки", "Народы Австралии и Океании", "Народы Америки" и др.) и крупным историко-этнографическим областям ("Народы Передней Азии", "Народы Сибири" и др.), был заново пересмотрен ряд спорных проблем (этногенеза, характера общественного строя, культурного наследия отдельных народов и т. п.) и доработаны многие неясные вопросы. Так, в отношении народов СССР прежде всего выявилась необходимость разработки темы быта и культуры колхозного крестьянства, рабочего класса. В малоизученные районы были направлены экспедиции. Таким образом, подготовка издания явилась стимулом для правильной организации работы, выявления "белых пятен" и "узких мест" в этнографических знаниях, способствовала организации этнографических исследований не только в центре (Институт этнографии АН СССР), но и на местах, в союзных

¹⁹ Результат этих исследований освещен в монографии П. И. Кушнера. Этнические территории и этнические границы. "Труды" Института этнографии АН СССР Новая серия. Т. XV. 1951.

²⁰ См. С. А. Токарев. Советская этнография за 40 лет. "Вестник истории мировой культуры", 1958, N 2, стр. 88 - 89.

²¹ См. С. П. Толстов. 40 лет советской этнографии. "Советская этнография", 1957, N 5; его же. Основные теоретические проблемы современной советской этнографии. "Советская этнография", 1960, N 6; В. Ю. Крупянская, Л. П. Потапов, Л. Н. Терентьева. Основные проблемы этнографического изучения народов СССР. "Советская этнография", 1961, N 3.

республиках. Во время работы над томами, посвященными народам социалистических стран, советские ученые поддерживали тесный научный контакт с этнографами этих стран. Укрепились научные связи и с прогрессивными учеными капиталистических государств, труды которых широко привлекались для подготовки соответствующих томов серии. В 1956 г. вышел в свет первый из томов серии "Народы Африки", сразу же получивший широкий отклик в нашей стране и за рубежом²² . К настоящему времени издано уже 12 книг серии, остальные 7 книг готовятся к печати. Многолетнюю работу над серией "Народы мира" можно считать, таким образом, законченной²³ . Фактически закончена работа над завершающим серию "Атласом народов мира"; он содержит более 70 многокрасочных карт, характеризующих расселение народов по континентам, странам и историко- географическим областям, расы и языки мира, плотность населения и др.

Серия "Народы мира" была основной темой одного из главных направлений научно-исследовательской работы этнографов Советского Союза - изучения этнического состава и расселения народов мира²⁴ .

В Институте этнографии разработан новый метод этнографического картографирования - совмещение показа этнического состава с показом плотности населения, что существенно повысило научный уровень карт (автор метода - П. Е. Терлецкий). С изучением этнического состава связана важная теоретическая проблема - разработка классификаций народов мира по различным признакам (этнолингвистическому, антропологическому и др.). Параллельно с разработкой серии "Народы мира" систематически издаются монографии с широкой историко-этнографической характеристикой отдельных народов (или групп родственных народов) СССР и зарубежных стран²⁵ . Завершается также издание учебного пособия для вузов - "Очерки общей этнографии". Примером большого внимания к современному положению народов за рубежом можно считать целый ряд работ африканистов (И. И. Потехин, С. Р. Смирнов и др.), посвященных вопросам национального развития современных народов Африки, выпущенные за последние годы американистами Института этнографии АН СССР сборники "Куба" (1961), "Бразилия" (1963), "Эквадор" (1963), "Нации Латинской Америки" (1964) и другие.

*

После XX съезда КПСС, открывшего широкие перспективы перед советской этнографией, как и перед всеми общественными науками, в работе советских этнографов ведущими стали три направления: изменения в культуре и быте народов СССР в период перехода от социализма к ком-

²² См. С. П. Толстов. 40 лет советской этнографии, стр. 42 - 43.

²³ См. И. А. Золотаревская. Советские и зарубежные ученые об этнографической серии "Народы мира". "Советская этнография", 1961, N 4, стр. 190 - 198.

²⁴ Помимо карт, изданных в серии "Народы мира", картографы Института этнографии АН СССР подготовили и выпустили в свет крупномасштабные карты: народов Индостана (1956); народов Китая, Монгольской Народной Республики и Кореи (1959); народов Индокитая (1959), народов Африки (1960); народов Передней Азии (1960); народов Индонезии, Малайи и Филиппин (1962); ряд учебных карт; капитальный труд "Карта народов мира" и др.

²⁵ В том числе Институт этнографии издал работы: В. Н. Белицер. Очерки по этнографии народов Коми. "Труды" Института этнографии АН СССР. Новая серия. Т. 45. 1958; сборник "Современное хозяйство, культура и быт малых народов Севера". Там же, т. 56, 1960; О. Л. Вильчевский. Курды. Там же, т. 67, 1961; М. С. Иванов. Племена Фарса. Там же, т. 68, 1961; А. И. Першиц. Хозяйство и общественно-политический строй Северной Аравии в XIX - первой трети XX в. Там же, т. 69, 1961, и др. См. также Л. П. Потапов. Очерки по истории алтайцев. М. - Л. 1953; М. С. Андреев. Таджики долины Хуф (верховья Аму-Дарьи). Вып. 1 - 2. Душанбе. 1953 - 1958; Н. И. Воробьев, А. Н. Львова и др. Чуваши. Чебоксары. 1956; С. Ш. Гаджиева. Кумыки. М. 1961; С. И. Вайнштейн. Тувинцы-тоджинцы. М. 1961, и др.

мунизму; процессы развития и сближения социалистических наций в СССР, а также проблемы исторической этнографии.

Говоря о первой линии исследования, необходимо отметить, что этнографическое изучение быта колхозного крестьянства началось еще в 20-х годах, но затем эта работа была свернута, и лишь к концу 40-х годов удалось добиться перелома в исследовании данной темы. Полевые работы стали проводиться во всех республиках; на страницах журнала "Советская этнография" появились публикации нового типа - статьи о колхозном быте сельского населения различных национальностей страны²⁶ . Всесоюзное этнографическое совещание 1951 г. рекомендовало углубить начатые работы, изменить методику: вместо кратковременных поездок перейти к стационарным работам и созданию крупных монографий, посвященных жизни отдельных колхозных селений. Это был необходимый этап для дальнейшего конкретного исследования процессов, происходящих в национальных республиках, и для создания обобщающих трудов. Серия таких монографий вскоре вышла в свет. В числе их авторов были видные советские этнографы: О. А. Сухарева (Узбекистан), Н. Н. Ершов (Таджикистан), К. И. Антипина (Киргизия), С. М. Абрамзон, Е. М. Пещерова, Н. А. Кисляков, Л. Н. Терентьева (Институт этнографии АН СССР) и др.²⁷ . Постепенно круг исследований расширялся, охватывая не только селения, но и целые области РСФСР и национальные республики. Наконец, Институт этнографии АН СССР, учитывая накопленный материал, включил в план подготовку труда "Современный быт сельского населения СССР и перспектива его дальнейшего преобразования на пути к коммунизму", над которым уже начал работу большой авторский коллектив, ставящий своей задачей обобщение исторического опыта социалистического преобразования культуры и быта многонационального населения СССР. Примером краткого обобщения этой темы на материале Средней Азии явилась интересная статья Г. П. Васильевой и Н. А. Кислякова²⁸ . Особенно важное значение имеет обобщение опыта социалистического преобразования быта ранее отсталых народностей, миновавших благодаря Великой Октябрьской революции капиталистический, а в отдельных случаях и феодальный путь развития. Такие исследования имеют большое практическое значение для многих слаборазвитых стран и народов, лишь недавно освободившихся от колониального рабства и избравших социалистический путь развития. В настоящее время это направление работы этнографов продолжает оставаться актуальным. Согласно Про-

²⁶ Л. П. Потапов. Опыт изучения социалистической культуры и быта алтайцев. "Советская этнография", 1948, N 1; его же. Шорцы на пути социалистического развития. Там же, 1950, N 3; его же. Социалистическое переустройство культуры и быта тувинцев. Там же, 1953, N 2; Б. О. Долгих. Колхоз имени Кирова Таймырского национального округа. Там же, 1949, N 4; Т. А. Жданко. Быт каракалпакского колхозного аула. Там же, 1949, N 2; С. М. Абрамзон. В киргизских колхозах Тянь-Шаня. Там же, 1949, N 4; О. А. Корбе. Культура и быт казахского колхозного аула. Там же, 1950, N 4; И. С. Гурвич. Социалистическое переустройство хозяйства и быта якутов бассейнов Оленека и Анабары. Там же, 1950, N 1: И. Ф. Симоненко. Колхозное строительство в Закарпатской области. Там же, 1949, N 4, и др.

²⁷ Н. Н. Ершов, Н. А. Кисляков, Е. М. Пещерова, С. П. Русяйкина. Культура и быт таджикского колхозного крестьянства, М. - Л. 1954; О. А. Сухарева, М. А. Бикжанова. Прошлое и настоящее селения Айкыран. Ташкент. 1955; И. Х. Калмыков. Культура и быт черкесского колхозного аула. Черкесск. 1957; С. М. Абрамзон, К. И. Антипина, Г. П. Васильева, Е. И. Махова, Д. Сулейманов. Быт колхозников киргизских селений Дархан и Чичкан. М. 1958; И. Ф. Симоненко. Социалистические преобразования в быту трудящихся села Нересницы Закарпатской области. Киев. 1957; "Село Вирятино в прошлом и настоящем (опыт этнографического изучения русской колхозной деревни)". М. 1958; Л. Н. Терентьева. Колхозное крестьянство Латвии. М. 1960, и др.

²⁸ Г. П. Васильева, Н. А. Кисляков. Вопросы семьи и быта у народов Средней Азии в период строительства социализма и коммунизма. "Советская этнография", 1962, N 6.

грамме КПСС, в период развернутого строительства коммунизма будет происходить дальнейший быстрый подъем жизненного уровня и культуры советского народа, рост благоустройства сельских поселков и городов, улучшение бытовых условий трудящихся, устранение остатков неравного положения женщины в быту. В ходе созидания коммунистических форм общественного устройства все основательнее будет утверждаться коммунистическая идейность в отношениях между людьми; будут окончательно изжиты обычаи и нравы, мешающие коммунистическому строительству. Задача этнографов - проанализировать этот исторический процесс во всем многообразии его конкретных форм у различных народов, изучить его закономерности и, главное, всемерно ему способствовать.

Наряду с исследованием процессов, протекающих в среде сельского населения разных национальностей, за последние годы все большее внимание уделяется изучению других слоев советского общества, в первую очередь рабочего класса, формирование которого протекало в различных районах нашей страны в весьма различных условиях. Наряду с рабочими старых промышленных центров России очень важно изучать и рабочие коллективы предприятий, возникших в послереволюционные годы в связи с быстрым процессом индустриализации национальных союзных и автономных республик. В таких новых промышленных центрах кадры рабочих в основном формировались из представителей местных национальностей, иногда еще не покончивших с традициями кочевого быта, с архаическими типами охотничьего и других отсталых форм хозяйства. Естественно, что в среде рабочего класса таких промышленных предприятий этнографы наблюдали много своеобразных бытовых черт. Результатом этнографического изучения быта рабочих было появление ряда значительных работ²⁹ . Однако методика исследования этой темы была слабо разработана. Это явилось наследством еще дореволюционной этнографии, утверждавшей, что подлинным носителем народных этнографических традиций может быть только крестьянство.

К настоящему времени в этнографических учреждениях нашей страны уже подготовлен и частично опубликован большой материал о преобразовании культуры и быта рабочего класса разных национальностей и разных профессий (металлургов, нефтяников, шахтеров, текстильщиков, лесорубов и др.). Опубликованы и работы, характеризующие основную проблематику этнографического изучения этой темы³⁰ . В то же время все чаще встает вопрос о перерастании проблемы этнографии рабочего класса в этнографию города и промышленного поселка (Л. А. Анохина, М. Н. Шмелева и др.). Это связано в первую очередь с огромным ростом городского населения.

²⁹ См. Н. Н. Чебоксаров. Этнографическое изучение культуры и быта московских рабочих. "Советская этнография", 1950, N 3; В. Ю. Крупянская. Опыт этнографического изучения уральских рабочих второй половины XIX в. "Советская этнография", 11953, N 1; С. М. Абрамзон. Прошлое и настоящее киргизских шахтеров Кызыл-Кия. "Советская этнография", 1954, N 4; А. И. Робакидзе. Некоторые стороны быта рабочих Чиатурской марганцевой промышленности. Тбилиси. 1953; А. Х. Акаба. Материалы о быте рабочих- абхазов Ткварчели. "Труды" Абхазского института языка, литературы и истории. Т. 31. 1960; Ш. Аннаклычев. Быт рабочих-нефтяников Небитдага и Кумдага. Ашхабад. 1961. Обзор новейшей литературы по этой теме см. В. Ю. Крупянская. Проблемы изучения современной культуры и быта рабочих СССР. "Советская этнография", 1963, N 4.

³⁰ В. Ю. Крупянская. К вопросу о проблематике и методике этнографического изучения советского рабочего класса. "Вопросы истории", 1960, N 11; ее же. Проблема изучения современной культуры и быта рабочих СССР. "Советская этнография", 1963, N 4; Л. П. Потапов. Этнографическое изучение социалистической культуры и быта народов СССР. "Советская этнография", 1962, N 2, стр. 6 - 9; А. С. Куницкий. К вопросу о методике этнографического изучения рабочих Украины. "Краткие сообщения" Института этнографии АН СССР. Вып. XXIX. 1958; А. Даниляускас. К вопросу об изучении культуры и быта литовских рабочих, "Советская этнография", 1962, N 5.

Помимо количественного роста населения городов, необходимость их этнографического изучения вызывается также и их ролью как центров экономической жизни, культуры, науки, искусства, огромным влиянием на жизнь советской деревни и, наконец, происходящим в период развернутого строительства коммунизма укреплением связей города и деревни, прогрессирующим процессом стирания различий между бытом и культурой крестьянства и населения городов. В Программе КПСС отмечено, что окончательная ликвидация этих различий явится одним из величайших результатов строительства коммунизма.

Кроме изучения быта рабочих, возникает ряд других важных вопросов, связанных с этнографией города: например, изучение исторического процесса формирования типичного для советского города социального состава населения, постепенного выравнивания бытовых условий разных категорий горожан; специфика жизни современных городов разного типа - выросших на базе старых промышленных и административных центров, на основе прежних сел или образовавшихся заново после Октябрьской революции; выявление черт национального своеобразия городской жизни; особенности материальной культуры жителей города; общественная и культурная жизнь городского населения; семья и проблема бытовых традиций, в частности изживание в быту и сознании таких отрицательных черт, как мещанство с присущими ему косностью и застойностью жизни; наконец, изучение конкретных форм и путей влияния города на село.

По мере углубления и усложнения научно-исследовательских задач по изучению современного быта сельского и городского населения развивается и методика этнографической работы, в первую очередь полевой. Организованы комплексные экспедиции³¹ , подготовлено большое количество программ, анкет, созданы методические разработки с целью упорядочения сбора массового фактического материала по отдельным темам, облегчения его систематизации и анализа. Одновременно широко практикуется и изучение местных архивных фондов.

Национальные отношения, процессы национального развития народов всех стран и континентов мира составляют второе важнейшее направление научно- исследовательских работ этнографов. Как уже отмечалось выше, большое внимание при этом уделяется исследованию национальных отношений в СССР: истории формирования и развития социалистических наций, современным этническим процессам и в том числе процессу постепенного сближения наций, особенно характерному для исторического этапа перехода от социализма к коммунизму.

Изучение истории формирования социалистических наций невозможно без привлечения историко-этнографических данных о предшествующем пути их этнического развития. По мере формирования каждой народности, развития общности ее территории и экономических связей происходило более или менее интенсивное развитие единого языка, материальной и духовной культуры, семейно-бытового уклада, то есть образование тех компонентов, дальнейшее развитие которых обусловило национальное своеобразие, национальную форму культуры и быта каждой социалистической нации. Знание этногенеза, этнической истории и этнографии - необходимые предпосылки для исследования этнических процессов, происходящих в среде социалистических наций на разных этапах их дальнейшего развития - завершения консолидации, развития межнациональных связей и сближения наций, возникновения у них общих черт социалистической культуры и быта.

³¹ Т. А. Жданко, В. Ю. Крупянская, Л. Н. Терентьева. Об организации и методике полевых этнографических исследований. "Советская этнография", 1956, N 3.

Важная тема - это современные этнические процессы. В среде социалистических наций, социалистических народностей и национальных меньшинств протекают непрерывные этнические процессы. Они развиваются в нескольких направлениях³² . Прежде всего наблюдается растворение в составе крупных наций этнографических групп, а также малочисленных групп мелких народностей и нацменьшинств, издавна живущих в их среде. Этнографические группы в составе наций - это обычно локальные группы населения того же этнического корня, обособившиеся в прошлом благодаря историческим, природно-хозяйственным условиям или другим причинам. Иногда они представляют собой прежние племена и роды, которые, несмотря на многовековое существование по соседству или в составе классовых рабовладельческих и феодальных обществ, устойчиво сохраняли традиции и черты патриархально-родового быта. В течение периода развития и консолидации социалистических наций эти внутренние этнические перегородки стирались, исчезала замкнутость изолированных, локальных групп, живущих в горах, пустынях, в тайге или тундре; теряло всякое реальное значение родоплеменное деление³³ . В результате этого прогрессивного процесса социалистические нации приобретали большую монолитность, достигали более высокого общего уровня этнического развития. Происходил и происходит до настоящего времени и этнический процесс сближения некоторых групп других национальностей - малых народов и национальных меньшинств - с крупными нациями. Так, в Средней Азии постепенно сближаются и сливаются с узбеками и таджиками и теряют свою национальную особенность среднеазиатские арабы, цыгане, группы ирани. С туркменами сливаются живущие среди них группы курдов, уйгуров. Подобные же процессы наблюдаются на Кавказе, у народов Поволжья, Сибири³⁴ . Эти процессы протекают в условиях социалистического государства при полном равноправии всех групп населения, естественно и добровольно, без какого бы то ни было давления извне, в корне отличаясь от насильственной ассимиляции, практиковавшейся в царской России по отношению ко многим отсталым народам ее окраин.

Другая линия развития этнических процессов связана с ростом многонациональности быстро развивающих свою экономику и культуру республик Советского Союза, с общим ростом подвижности населения, укреплением межнациональных связей. Она характеризуется усилением смешения населения, в частности увеличением числа браков среди людей разных национальностей, что убедительно свидетельствует о ломке былых религиозных, бытовых, националистических предрассудков. Наряду с этим прогрессивным изменением семейно-брачных норм рост межнациональных связей отражается на языке, материальной и духовной культуре, на всем облике современных наций и народностей, приобретающих все больше черт интернационализма.

³² См. В. К. Гарданов, Б. О. Долгих, Т. А. Жданко. Основные направления этнических процессов у народов СССР. "Советская этнография", 1961, N 4, стр. 9 - 29.

³³ См., например, И. С. Гурвич. Современные этнические процессы, протекающие на севере Якутии. "Советская этнография", 1960, N 5; Я. Р. Винников. Современное расселение народов и этнографических групп в Ферганской долине. "Среднеазиатский этнографический сборник". Вып. II; "Труды" Института этнографии АН СССР, новая серия. Т. XVII. 1959; Б. Х. Кармышева. Этнографическая группа "тюрк" в составе узбеков. "Советская этнография", 1960, N 1, и др.

³⁴ "Народы Средней Азии и Казахстана", серия "Народы мира". Т. II. М. 1963. Главы: "Среднеазиатские арабы" (стр. 582 - 596), "Среднеазиатские цыгане" (стр. 597 - 609), "Курды" (стр. 649 - 661); В. И. Козлов. К вопросу об изучении этнических процессов у народов СССР (опыт исследования на примере мордвы). "Советская этнография", 1961, N 4; З. П. Соколова. О некоторых этнических процессах, протекающих у селькупов, хантов и эвенков Томской области. "Советская этнография", 1961, N 3; А. В. Смоляк. О некоторых этнических процессах у народов Нижнего и Среднего Амура. "Советская этнография", 1963, N 3, и др.

Третья линия развития этнических процессов выражается в возрастании связей родственных или живущих на смежных территориях наций, составляющих по этнографической классификации большие историко-этнографические области³⁵ и ставшие ныне крупными экономическими зонами нашей страны, такие, как Средняя Азия (четыре республики), Закавказье (три республики), Прибалтика (три республики) и другие. Общность природно- географических условий, исторических судеб, близость языков (во многих случаях), издревле установившиеся экономические контакты составляют важную и благоприятную историческую предпосылку, способствующую интенсивному сближению этих групп наций. Не исключено, что такие историко-этнографические области в период строительства коммунистического общества составят новые крупные территориальные и этнические общности, которые станут переходной ступенью к полному слиянию социалистических наций в эпоху коммунизма.

Институт этнографии АН СССР и республиканские этнографические научные учреждения исследуют современные этнические процессы на конкретном материале, на местах. Ставится задача изучить и проанализировать состояние каждой этнографической группы, выявить степень ее сближения или слияния с крупной нацией, проследить причины, тормозящие это сближение. Наряду с детальным этнографическим обследованием составляются историко- этнографические карты изучаемых районов и карты современного расселения, тщательно изучаются и сопоставляются данные переписей населения, проведенных в разные исторические периоды и фиксирующих постепенное растворение этнографических групп в составе наций, языковые и другие этнические процессы.

Проблема национальных традиций и тесно связанный с ней вопрос о пережитках старого быта также составляют важную область исследований. Изучение культурной жизни, быта разных национальностей, разных социальных слоев сельского и городского населения, этнографические исследования, поставленные в многонациональных колхозах, совхозах и на промышленных предприятиях с многонациональным составом рабочих и технической интеллигенции, дают убедительные свидетельства того, что формы национальной культуры совершенствуются, что в период социалистического строительства отпадают устаревшие, не соответствующие современности формы и возникают новые. Черты коммунистических отношений наблюдаются в современной жизни каждой социалистической нации. Вместе с тем до сих пор еще встречаются и тяжелые следы прошлого - пережитки отсталых форм быта, патриархально-родовых устоев, религиозных верований, национальной ограниченности, всякого рода отрицательные традиции, обреченные на исчезновение и несовместимые с обликом человека коммунистического будущего. Задача этнографов - их выявление, изучение причин и условий, поддерживающих эти пережитки, всемерное содействие воспитательной работе, направленной на их полное преодоление³⁶ . Однако, кроме отживших свой век, устаревших традиций, каждая из наций и народностей обладает рядом положительных народных традиций, которые также выявляются этнографами с целью их бережного сохранения и включения вместе с лучшими произведениями на-

³⁵ См. М. Г. Левин, Н. Н. Чебоксаров. Хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области. "Советская этнография", 1955, N 4.

³⁶ См. Г. П. Снесарев. О некоторых причинах сохранения религиозно- бытовых пережитков у узбеков Хорезма "Советская этнография", 1957, N 2; С. Камалов. Пережитки ислама и традиции старого быта у каракалпаков. "Материалы второго совещания археологов и этнографов Средней Азии". М. - Л. 1959; Л. Н. Терентьева. Формирование новых обычаев и обрядов в быту колхозников Латвии. "Советская этнография". 1961, N 2; И. А. Крывелев. Преодоление религиозно-бытовых пережитков у народов СССР. Там же, 1961, N 4; Л. Пушкарева, Г. Снесарев, М. Шмелева. Религиозные пережитки и пути их преодоления. "Коммунист", 1960, N 3 и др.

циональной культуры в наследие интернациональной общесоветской культуры будущего коммунистического общества.

Наряду с исследованиями, посвященными проблемам современности, в настоящее время ни в какой мере не теряет значения и проблематика исторической этнографии. Этнография подобно другим историческим наукам вносит свой вклад в изучение всех этапов исторического прошлого человечества. Вместе с тем круг исторических проблем, разрабатываемых с использованием данных этнографии, имеет определенную специфику. Одной из главных среди них является проблема истории первобытного общества.

Наиболее ранний этап истории человечества, охватывающий несколько сот тысячелетий, от первых ископаемых форм человека до становления его современного вида, реконструируется лишь по археологическим и палеоантропологическим данным. Однако, несмотря на это, уже для исследования культуры далекой эпохи верхнего палеолита (в частности при анализе прекрасных памятников верхнепалеолитического искусства) широко используется этнографический материал, собранный у различных отсталых народов земного шара. В дальнейшем в итоге длительного процесса исторического развития народов мира, на рубеже капиталистической формации культурно-этническая карта человечества становится весьма сложной; многообразие уровней социального и культурного развития народов и, в частности, глубокие пережитки первобытнообщинного строя сохраняются и еще более закрепляются при капитализме вследствие искусственной задержки развития ряда народов, превращенных империалистическими странами в объект колониальной эксплуатации.

Оказавшиеся в свое время в составе России отсталые народы с преобладающим в их общественном строе патриархально-феодальным укладом за годы Советской власти ликвидировали свою отсталость. Они прошли путь социалистического развития и за короткий срок достигли уровня передовых народов, став активными строителями коммунистического общества. Однако в капиталистических странах, а также во многих молодых суверенных государствах Азии и Африки проблематика истории первобытного общества до сих пор не теряет своей остроты.

Буржуазные этнографы, социологи и историки всячески пытаются опровергнуть важнейшие положения исторического материализма, изложенные в выдающемся труде Ф. Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства", построенном, как известно, на этнографических данных. В первую очередь они стремятся подвергнуть сомнению выводы об исторической ограниченности антагонистических обществ, о закономерности прогрессивного развития человечества на базе развития производительных сил общества и др. Игнорируя хронологию и подтасовывая исторические и этнографические факты, они пытаются "обосновать" извечность частной собственности, моногамной семьи в ее патриархальной форме и т. д. Советские этнографы на основе анализа и интерпретации огромного нового фактического археологического и этнографического материала, накопившегося со времени выхода в свет классического труда Ф. Энгельса, убедительно показывают, что выводы его не только не поколеблены, но подкрепляются всей совокупностью новейших материалов; тем самым доказывается несостоятельность попыток реакционных буржуазных ученых ревизовать основные положения марксизма- ленинизма.

Необходимость продолжения борьбы с попытками опровергнуть концепцию Ф. Энгельса является важным стимулом для углубленного теоретического исследования советскими этнографами тематики, связанной с первобытным обществом. Разумеется, немало проблем и отдельных вопросов, подлежащих историко-этнографическому исследованию, связано

и с последующими классовыми формациями - рабовладельческой, феодальной, капиталистической³⁷ .

Особо следует отметить важность участия этнографов в разработке истории бесписьменных народов. Известно, что в буржуазной этнографии распространено деление народов на "исторические" и "неисторические". Для последних этнографы буржуазных школ применяют методику исследования искусственных конструкций вроде "культурных кругов", "моделей культуры" и т. п. Советские ученые изучают историческое прошлое всех народов мира, в том числе так называемых "неисторических", каждый из которых в действительности обычно имеет не менее богатую и сложную историю, чем любой из современных цивилизованных народов Европы, Америки, Азии.

Однако изучение истории бесписьменных или младописьменных народов отличается от изучения народов с древней литературной традицией значительно большей сложностью, необходимостью прибегать к таким видам источников, которые мало используются в других областях исторического исследования, обеспеченных литературными сведениями. И ведущее место в восстановлении истории таких народов занимает этнографическое исследование - тщательное изучение и анализ их общественного строя, бытового уклада, культуры, их исторического фольклора и т. д. Этнографические данные сопоставляются с археологическими, антропологическими, лингвистическими, историческими данными.

Помимо собственно исторических проблем, этнографы призваны исследовать и такую важную тему, как этногенез, историю формирования культуры различных народов. Эта область исследований реализуется, в частности, в историко-этнографических атласах, составляющих один из специфических типов обобщающего этнографического труда. Уже вышел в свет этнографический атлас Сибири, находится в печати Русский этнографический атлас, готовятся атласы по Средней Азии, Кавказу, Прибалтике и др.

Следует отметить, что теперь не только общий принцип историзма, но и точная хронология стали важнейшими элементами этнографического исследования. Без твердой хронологической базы никакие социологические или историко- культурные построения на этнографических материалах не могут быть убедительными, так как оставляют место для их различных произвольных толкований. Еще недавно этнографы считали достаточным выявлять лишь относительную хронологию этнографических явлений, возникновение или исчезновение тех или иных форм хозяйства, элементов материальной культуры и др., но на современном уровне развития исторических знаний этого недостаточно. Для установления абсолютно точной хронологии, кроме собственно этнографических данных, обычно охватывающих сравнительно небольшой отрезок времени, привлекаются и сведения письменных памятников (историческая этнография), а также археологии.

Следует особо остановиться на связях этнографической науки со смежными дисциплинами. Целый ряд больших проблем разрабатывается теперь этнографами комплексно. Изучение численности и расселения народов мира, этническое картографирование, выделение хозяйственно-культурных областей и многие другие темы тесно связывают этнографию с географией. При исследовании вопросов этногенеза, истории материальной культуры, проблем первобытного общества она непосредственно соприкасается с археологией. Сложные проблемы этногенеза неразрешимы и без привлечения данных палеоантропологии, этнической антропологии, а также лингвистики, в частности диалектологии. С филологией этнография связана не только по этой линии, но и через так называемую

³⁷ С. П. Толстов. Некоторые проблемы всемирной истории в свете данных современной исторической этнографии. "Вопросы истории", 1961, N 11.

этнолингвистику. К замечательным достижениям специалистов по этнолингвистике, в частности, относится дешифровка письменности древних майя (Ю. В. Кнорозов), долгое время являвшейся загадкой для европейских и американских филологов; исследование письменности полинезийцев острова Пасхи (Б. Г. Кудрявцев, Д. А. Ольдерогге, Ю. В. Кнорозов, Н. А. Бутинов); наконец, труды лингвистической группы сектора Африки, возглавляемой Д. А. Ольдерогге, разрабатывающей общие вопросы африканского языкознания и письменности и подготовляющей словари наиболее широко распространенных африканских языков (хауса, суахили). Изучение фольклора как формы духовной культуры, как этнографического источника сближает ее с литературоведением. Изучение народного прикладного искусства, как и других видов народного творчества, вовлекает многих этнографов в совместные исследования с искусствоведами. Надо сказать, что почти все указанные линии сотрудничества реально существуют и выражаются в разнообразных формах: в проведении совместных полевых работ, в совместных совещаниях, обсуждениях, в издании совместных коллективных работ и т. д.

В системе Академии наук СССР этнографы работают в научных советах по проблемам "Этногенез и история формирования наций", "История мировой культуры", "Строительство социализма в странах народной демократии", "Закономерности развития социализма и перехода к коммунизму", участвуют также в научных советах по славистике, фольклористике, проблемам социологии.

Советская этнография за последнее десятилетие завоевала прочные позиции в мировой науке. Значительно укрепились связи между советскими и зарубежными этнографами, расширилось сотрудничество этнографов стран социалистического лагеря. Работы советских этнографов вызывают большой интерес зарубежных ученых, реферируются и переиздаются на иностранных языках. Многочисленные выступления советских ученых на международных конгрессах, конференциях, симпозиумах, участие их в издании международного информационного журнала "Demos" (ГДР) способствуют популяризации советской этнографии. Признание ее возросшего мирового престижа выразилось, в частности, в решении провести очередной, VII Международный конгресс антропологических и этнографических наук в Москве. Проведение конгресса налагает на этнографов Советского Союза большую ответственность. Среди иностранных делегатов, несомненно, будет много наших друзей и единомышленников. Марксистская этнографическая наука в наши дни получила серьезное подкрепление в лице этнографов социалистических стран; ряды исследователей, стоящих на прогрессивных позициях, пополнились учеными молодых свободных государств Азии и Африки; увеличилось число прогрессивных ученых в капиталистических странах. Вместе с тем отдельные зарубежные этнографы и антропологи еще проповедуют расовое превосходство одних народов над другими; их теоретические взгляды формируются под воздействием реакционных направлений философии эпохи империализма (концепции культурного релятивизма, многолинейной эволюции, функционализма, этнофрейдизма и др.)³⁸ . Следует ожидать, что на конгрессе будет много острых идейных теоретических дискуссий.

На предстоящем научном форуме советская этнография выступает как наука, служащая делу мира, гуманизма, прогресса человечества, делу дружбы и сближения всех наций и народностей земного шара.

³⁸ См. сборник "Современная американская этнография. Теоретические направления и тенденции". Под редакцией А. В. Ефимова и Ю. П. Аверкиевой. М. 1963.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - С. П. ТОЛСТОВ, Т. А. ЖДАНКО:

Комментарии: