В течение ряда лет в России и других постсоциалистических странах Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ) и Содружества Независимых Государств (СНГ) заметно возрос интерес к анализу хода и результатов трансформационных реформ, начатых в конце прошлого века. Признана целесообразность сравнительного анализа трансформационных процессов, что позволяет учесть позитивные и негативные элементы практически однородных преобразований в странах, которые в недавнем прошлом придерживались одинаковых методов управления в экономике, социальной сфере и в международной политике.

Сравнительный анализ экономических и политических преобразований в России и других постсоциалистических странах ЦВЕ и СНГ позволяет раскрыть не только их общие черты и страновые особенности, но и определить перспективные направления внутреннего развития этих государств, их место в мировой экономике и политике, потенциальные возможности и перспективы их перехода от застойного состояния отношений в 90-е годы к взаимовыгодному сотрудничеству. Научному анализу этих процессов посвящен исследовательский проект "Россия и Центрально-Восточная Европа: трансформации в конце XX - начале XXI века", который подготовлен в Институте международных экономических и политических исследований (ныне преобразованном в Отделение международных экономических и политических исследований Института экономики РАН) при поддержке Российского гуманитарного научного фонда¹.

Вопрос об оценке результатов трансформационных реформ во всех постсоциалистических странах, а не только в России является остро дискуссионным, что нашло отражение и в материалах проекта. Разброс мнений огромен: от признания детерминированности результатов и объявления всего случившегося закономерным до крайне критических оценок.

Анализ изменений в системе управления экономикой России позволяет сделать вывод, что от командной, централизованно планируемой экономики за годы реформ уйти удалось, но новая экономическая система пока еще серьезно отличается от цивилизованной рыночной экономики.

Значительное место в исследовании посвящено анализу трансформации в странах Центрально-Восточной Европы, которые так же, как и Россия, на пути реформ столкнулись со значительными трудностями, хотя в целом прошли их более успешно.

Ряд материалов проекта посвящен социально-политической трансформации в странах СНГ, включая Россию, и ЦВЕ, становлению институтов демократической системы,

Глинкина Светлана Павловна - доктор экономических наук, профессор, заместитель директора Института экономики РАН.

Орлик Игорь Иванович - доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института экономики РАН.

¹ Грант N 02 - 0200034А. Руководитель проекта д. э. н., проф. С. П. Глинкина.

стр. 3

изменениям в структуре общества. Оценки результатов преобразований и в этой сфере являются дискуссионными. Очевидно, что страны ЦВЕ добились больших успехов на пути становления демократии и гражданского общества, формирования правового государства, чем Россия. Сказались иные исторические традиции и менталитет общества, более подготовленный уровень национальных элит, ощутимо обновленных в период реформ, более развитой гражданственный настрой населения, а также национальный консенсус относительно ориентации на европейские стандарты общественной жизни, открытость иностранному капиталу и т. д.

Изменения постсоциалистического общества происходят не в "безвоздушном" пространстве, а в условиях глубочайших, подчас весьма драматических, геополитических сдвигов. И они, эти потрясения, существенным образом влияют на трансформации. Без преувеличения можно сказать, что многие геополитические процессы (распад Советского Союза, кризис международной и европейской системы безопасности, новые рецидивы "холодной войны" и пр.) предопределяли и во многом определяют сегодня направления и качество реформ в бывших социалистических странах.

В материалах исследовательского проекта освещены теоретические вопросы разработки стратегии трансформационных реформ, практика реформирования постсоциалистических обществ, региональные и международные аспекты взаимодействия, а также двусторонние отношения России со странами ЦВЕ.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ТРАНСФОРМАЦИОННЫХ РЕФОРМ²

На рубеже двух столетий в жизни постсоциалистических стран произошли кардинальные изменения. Важные шаги сделаны в переходе от авторитарной системы политического устройства к демократической. Были демонтированы механизмы директивного управления экономикой и проведена значительная либерализация хозяйственной деятельности; сложились основные институты рыночной экономики (частная собственность, базовая инфраструктура товарных и факторных рынков). Казалось, что с окончанием "холодной войны" исчезла угроза вовлечения стран в глобальный конфликт, появилась реальная возможность концентрации ресурсов на решении насущных проблем внутреннего развития.

Вместе с тем истекшие два десятилетия стали источником драматических вызовов. Процесс социально-экономической трансформации сопровождался распадом Советского Союза и появлением дезинтеграционных тенденций на территории России, глубоким падением и примитивизацией производства, накоплением серьезнейших социальных проблем. Значительная часть российского населения оказалась за чертой бедности. Подорваны гарантии на труд и жилье, бесплатное образование и медицинское обслуживание. Небывало возрос уровень преступности и детской беспризорности, резко сократилась продолжительность жизни. На фоне общего падения жизненного уровня произошло глубокое расслоение российского общества по величине доходов.

Переход к рыночной экономике оказался значительно более сложным, чем это первоначально предполагалось. Все без исключения государства в первые несколько лет преобразований столкнулись с масштабным спадом экономической активности, дестабилизацией финансового положения, резким обострением социальных проблем. Всеобщность этих процессов на постсоциалистическом пространстве дала основание исследователям (а затем и политикам) говорить о трансформационном кризисе как неотъемлемом спутнике системных изменений.

Однако твердых представлений о том, что нужно делать в первую очередь, вторую, третью и т. д., увы, не было. Не было единой продуманной концепции планомерного движения к какой-то определенной цели. Наивность представлений о преобразованиях,

² В подготовке этого раздела проекта участвовали академик РАН А. Д. Некипелов, члены-корреспонденты РАН Р. С. Гринберг и К. И. Микульский, д. э. н., проф. С. Н. Сильвестров.

стр. 4

господствовавших в начальный период (в середине 80-х - начале 90-х годов), особенно очевидной становится сейчас.

Сначала казалось, что достаточно обеспечить более правильное распределение ресурсов в сторону наукоемких производств, чтобы перевести экономику в режим интенсивного роста, приблизить ее к новой цивилизационной фазе. Думалось, что задачу эту вполне можно решить в рамках социалистической собственности. На повестку дня выдвинулась "стратегия ускорения". На ее реализацию были потрачены первые два года перестройки. Однако вскоре стало ясно, что, хотя задача поставлена верно, в рамках социалистической системы она не решается. Лозунг ускорения постепенно отошел на второй план. Не потому, что научно-технический прогресс был не нужен, а потому, что добиться его в рамках существовавших тогда условий оказалось невозможно.

Затем с огромным трудом стала пробиваться идея перехода к рынку. Вначале говорили только о "товарно-денежных отношениях", слова "рынок" боялись, причем не из-за запретов сверху, а так уж работал наш "внутренний цензор". Слово "рынок" начали употреблять сначала применительно к сотрудничеству стран СЭВ. Термин "рынок" к области международных отношений применяли и раньше, но лишь теперь стали вкладывать в этот термин адекватное содержание. Таким образом, можно сказать, что "идея рынка" прорисовалась в процессе преобразования рынка стран СЭВ. То, что эта идея всего лишь "прорисовалась", доказывало господствовавшее мнение, что можно обойтись только рынком товаров, а рынки факторов производства вовсе не обязательны. Комплексного видения не было долгое время. Мышление в отношении тех или иных действий носило весьма фрагментарный характер. Делались какие-то частичные, разрозненные шаги, последствия которых во всей их совокупности в полной мере не осознавались. Естественно, что результаты иногда полностью или частично не соответствовали возлагаемым на эти действия надеждам.

В России при становлении рыночных отношений возобладал прямо-таки анархистский подход: если производитель должен быть раскрепощен, то пусть каждый делает то, что хочет, а рынок сам все отрегулирует. Тезис этот очень опасный, что наглядно и подтвердил наш опыт: до настоящего рынка нам и сегодня очень далеко.

На первых порах главной задачей либерализации хозяйственной деятельности полагали обеспечение мер по регулированию совокупного спроса. Правда, позиции ученых несколько разошлись. Часть ученых (которые, кстати сказать, в значительной мере определяли характер экономической политики в то время) считала, что ограничить совокупный спрос следует методами монетарной и фискальной политики. По их мнению, это позволит стабилизировать экономическую ситуацию и создать на основе естественного действия рыночных механизмов условия для экономического роста. Другие исследователи полагали необходимым стимулировать совокупный спрос для преодоления спада производства, возникшего в результате "шока", с которым столкнулась экономика в начале реформ. (Как известно, в результате "шокотерапии" появилось значительное количество свободных мощностей, что вело не к росту, а к дальнейшему спаду экономики.) Эти ученые приветствовали кейнсианские методы регулирования экономики.

Монетаристы считали, что, раз всплеск цен при переходе к новой либеральной экономической системе неизбежен, нужно стабилизировать финансовую ситуацию в самом начале, реализуя очень жесткую монетарную и фискальную политику, - т. е. дать ценам вырасти, а ассигнования на развитие промышленности заморозить. Производство и жизненный уровень людей сократятся, но одновременно резко снизится и давление на рынок, что даст ему возможности для реорганизации. Через некоторое время начнется нормальный здоровый рост на рыночной основе, и тогда все восстановится.

Другие экономисты, особенно когда произошел резкий скачок цен, а падение жизненного уровня приняло драматические формы, отмежевались от взглядов монетаристов на решение проблемы. Они подчеркивали, что отечественная экономика приближается к коллапсу: многие предприятия, лишенные государственного финансирования, либо остановились, либо стали работать на склад (поскольку их продукцию из-за высоких цен никто не мог купить), распространились неплатежи, возникли бартерные и про-

стр. 5

чие нерыночные формы обмена; они считали, что проблема упирается в недостаточное количество наличных денег; говорили: если мы увеличим количество денег, то продукция предприятий, которая сейчас не находит сбыта, начнет продаваться, люди начнут получать зарплату, восстановится относительная гармония между спросом и предложением.

Анализ всех этих проблем показал, что многие беды были связаны с тем, что с самого начала недостаточно внимания было уделено институциональному строительству, т. е. созданию институтов рыночной экономики, в рамках которых она могла бы эффективно реализовываться. Например, права собственности сводились иногда к экзотическим и примитивным формам приватизации. Однако за последние годы наметились очень важные изменения. В среднесрочной программе, которой руководствуется нынешнее российское правительство, серьезный упор сделан именно на структурные реформы, на необходимость институциональных преобразований. Такой подход обеспечивает формирование единой экономической политики, подчеркивает академик А. Д. Некипелов.

Как бы то ни было, сдвиг в понимании, как и какими методами, какими темпами должно реформироваться общество, произошел. Надо надеяться, что в ходе практической деятельности проблемы управляемости социальными и экономическими процессами будут находить адекватные решения. Хотелось бы, чтобы на этом пути было меньше издержек.

Распад вместе с Советским Союзом единого общесоюзного народно-хозяйственного комплекса породил для всех государств - наследников СССР немалые экономические трудности. Можно ли было их смягчить или вообще избежать? Этот вопрос стал предметом споров и альтернативных решений. Пока, к сожалению, говорить приходится не об альтернативных вариантах политики в сфере развития экономического взаимодействия на постсоветском пространстве (соответствующие решения имеются, но не подкрепляются твердой политической волей претворить их в жизнь), а в лучшем случае о наиболее вероятной направленности стихийно протекающих процессов.

Более чем 10-летний опыт сосуществования на месте бывшего СССР новых независимых государств - достаточно длительный срок, чтобы попытаться выявить более или менее устойчивые закономерности в их взаимодействии.

По истечении более 10 лет автономного существования каждой из республик бывшего СССР никто уже не спорит о содержании намерений их элит в связи с получением государственной независимости. В сущности, речь тогда шла об очередной попытке модернизации по западному, точнее, западноевропейскому образцу. В этом смысле новоиспеченные постсоветские государства почти ничем не отличались от стран ЦВЕ. И там, и здесь хотели одного и того же, а именно - плюралистической демократии, гражданского общества, социального рыночного хозяйства и, наконец, открытой экономики и равноправного участия в международных экономических отношениях с целью повышения конкурентоспособности отечественной продукции и расширения доли высокотехнологичных, наукоемких изделий в национальном производстве и экспорте.

Практически в каждой стране СНГ с большей или меньшей силой действует тенденция демодернизации и даже архаизации общественной жизни, а в некоторых республиках чуть ли не в буквальном смысле слова имеет место "трагический транзит в Средневековье" (С. Коэн). Во-первых, вместо плюралистической демократии в большинстве новых независимых государств сформировались жестко авторитарные политические системы, а в остальных - хрупко дефективные демократии. Во-вторых, вместо гражданского общества повсюду имеет место атомизация социума, утрата людьми интереса к самоорганизации, возрождение патерналистской традиции упования на "мудрое" руководство. В-третьих, вместо социальной рыночной экономики почти в каждом из новых государств доминирует что-то похожее на кланово-периферийный капитализм с ярко выраженной тенденцией примитивизации производства и деинтеллектуализации труда. И наконец, в-четвертых, вместо новой интеграционной группировки на территории бывшего СССР возникло явно дезинтегрированное пространство.

стр. 6

В теоретическом плане качество текущего состояния постсоветского экономического пространства целесообразно рассматривать, используя достаточно надежную концептуальную базу и, в частности, понятия "негативной" и "позитивной" интеграции, введенные в свое время выдающимся исследователем интеграционной проблематики Дж. Линдером. Термин "негативная интеграция" означает, как известно, процесс устранения дискриминации в отношениях между хозяйствующими субъектами стран - членов соответствующей интеграционной группировки. Речь, попросту говоря, идет о взаимном устранении барьеров на пути движения товаров, услуг и производственных факторов. Под "позитивной" интеграцией понимаются разработка и проведение согласованной экономической политики, направленной на достижение основных экономических целей и благосостояния стран-участниц. И, как показывает опыт развития Европейского Союза, стабильные интеграционные эффекты наступают тогда, когда оба вида интеграции гармонично дополняют друг друга. Без систематической координации национальных экономических политик и постоянного совершенствования институционального и правового механизмов межстранового взаимодействия одни лишь рыночные силы, как бы они ни были мощны сами по себе, не в состоянии обеспечить эффективное функционирование потенциальной интеграционной группировки.

В теперешнем российском политическом истэблишменте, судя по всему, распространено представление, в соответствии с которым у России была некая единая интеграционная концепция по отношению к странам СНГ, а само Содружество являлось приоритетным направлением ее внешней политики. Сегодня стало окончательно ясно, что и концепция оказалась нереалистичной, и внешняя политика терпит ряд серьезных поражений именно на этом главном направлении. Отсюда делается вывод, что, раз Россия сейчас ослаблена и не в состоянии экономически поддерживать всеобщую интеграцию, ей надо изменить концепцию и начать применять в реальной политике последовательный строго дифференцированный подход к странам СНГ. С теми, "кто ведет себя хорошо", надо практиковать всякого рода взаимные торговые преференции, кооперацию в различных проектах, взаимовыгодные схемы расчетов за энергоносители и т. п. Короче говоря, Россия должна иметь преференциальные отношения только с союзниками, и все вместе они должны будто бы составить интеграционное ядро СНГ. Фактически речь идет о странах, подтверждающих свое участие в Договоре о коллективной безопасности (Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Таджикистан).

В отношении других членов СНГ предлагается принципиально иной подход. Раз они недостаточно лояльны к России и их руководство открыто демонстрирует прозападную или протюркскую ориентацию, то отношения с ними должны быть предельно прагматичны и конкретны. Здесь не должно быть никаких сантиментов и никакой благотворительности. Что здесь неверного? У России никогда не было вразумительной интеграционной концепции по отношению к бывшим советским республикам. В декларациях продолжает считаться идеальной модель интеграции а ля Европейский Союз. И в подписанных за последние 10 лет различных интеграционных соглашениях идеологическая приверженность такой модели отчетливо просматривается. Но завышенные ожидания всегда ведут к глубоким разочарованиям.

Неудачный опыт попыток быстрой реализации на постсоветском пространстве западноевропейской модели интеграции должен, наконец, отучить от постановки заведомо нереальных задач.

Страны, расположенные на постсоциалистическом пространстве, очень различаются между собой по направлению, темпам, формам постсоциалистического реформирования, степени приверженности принципам демократизации политического строя, рыночной экономики и частной собственности (или степени их отторжения) и по результатам реформирования (модернизации экономики, продвижению к гражданскому обществу, созданию правового государства, качеству старо-новой элиты, динамике жизненного уровня и т. д.). Даже применительно к России нельзя говорить о полной однородности модели социальных, политических и экономических отношений в масштабе всей страны, учитывая существенные различия по отдельным регионам.

стр. 7

Несмотря на значительное своеобразие различных стран ЦВЕ, можно констатировать, что хотя они и столкнулись с большими экономическими и социальными трудностями переходного периода, в целом они осуществили постсоциалистическую трансформацию с меньшим ущербом и с большими положительными результатами, чем бывшие республики СССР.

В итоге определились основные черты общественного экономического строя. Это специфическая модель постсоциалистического капитализма, в которой присутствуют некоторые принципиальные характеристики капитализма вообще (прежде всего частная собственность и контуры рыночной экономики) и отсутствуют те характеристики современного капитализма, которые обусловлены достигнутой степенью его социализации и демократизации. Этих черт практически нет, как нет и достаточно сильных тенденций к их формированию.

Кризис постсоветской асоциальной общественной системы проявился на пространстве СНГ раньше, чем можно было ожидать. И сколько бы ни говорили политики и политтехнологи, что выступления - будь то в Грузии, будь то в Украине - это всего лишь события, спровоцированные внешними силами, желающими ослабить Россию, или властолюбцами, организующими перевороты, экономическими кланами, чувствующими себя ущемленными, и т. п., все же суть этих событий заключается в активном протесте большинства или, по крайней мере, не менее половины населения против сложившейся асоциальной системы, против олигархическо-бюрократической верхушки, паразитирующей на этой системе. Этим протестом воспользовались западные державы в своих геополитических интересах, стремясь к экспансии капитала, контролю над природными ресурсами, распространению привычных для них представлений о свободе, демократии, гуманитарных ценностях, представлений, слабо совместимых как с социализмом, так и с нынешним постсоциалистическим строем.

Анализ по сути однотипного, хотя и имеющего значительную национальную специфику опыта трансформационных процессов, необходим для разработки и проведения в жизнь более успешной политики перехода к современному обществу, развитому в экономическом, политическом и гуманитарном отношении, отмечает К. И. Микульский. Речь, по сути дела, должна идти о новом переходном периоде, в ходе которого должна быть осуществлена переделка сложившейся в последние годы асоциальной постсоциалистической системы в общественную систему, реализующую возможности современного экономического и социального прогресса и базирующуюся на общечеловеческих гуманитарных ценностях. При этом никакая страновая "самобытность", никакие "ценности прошлого" не должны препятствовать движению по этому пути.

Выяснение современных реалий и перспектив развития сталкивается со значительными трудностями. Несовершенна научная методология, велико влияние политических пристрастий и противоречивых интересов различных слоев элиты, влияние ностальгических настроений значительной части населения, ощущающей в большей мере ухудшение своего материального положения в результате реформ (ухудшение абсолютное или, что значительно чаще, относительное, т. е. по сравнению с более обеспеченными слоями населения), чем те крупные и позитивные социальные сдвиги, которые реформы все-таки принесли, причем эти сдвиги наблюдаются вовсе не только в жизни нуворишей и бюрократов, но и многих массовых социальных слоев.

Переосмысляя опыт развития постсоциалистических стран в переходный период, следует признать, что господствовавшее в экономической политике либеральное экономическое мышление стимулировало развитие рыночной экономики, но одновременно вызвало необоснованную социальную поляризацию, рост бедности, снижение качества жизни и экономическую стагнацию. Многие эксперты признают даже, что процесс либерализации в предпринятых формах сопровождался утратой общественных и этических ценностей, на смену которым пришла система, где "все решают только деньги".

Уроки перехода укрепляют общее понимание: экономический рост требует не сокращения роли государства, а развития умелого и эффективного государственного управления, повышенного внимания к сохранению и укреплению человеческого потенциала.

стр. 8

Без совокупного решения социальных и экономических задач, без управления экономикой так, чтобы обеспечивалась стабильность, динамичность и сплоченность общества, невозможно избежать социальных конфликтов и, тем более, добиться процветания общества. Неудовлетворенные ожидания населения в социальном участии и сплоченности сменятся разочарованием, а возникший вакуум будет немедленно заполнен изоляцией и коррупцией, которые еще больше ослабят возможности правительства и самого государства.

В современных условиях правительственная политика, нацеленная на национальное развитие, не может не включать в качестве основополагающего элемента модернизацию в широком смысле. Приспособление к процессам политической и экономической модернизации неизбежно влечет за собой структурную перестройку и адаптацию, которые должны повысить качество и конкурентоспособность экономики на мировых рынках. Любой проект развития, преследующий цель отделения национальной экономики от мировой, потребует высоких ресурсных, социальных и иных затрат или будет обречен на провал.

Политическое самоопределение территориальной общности лимитируется тем, кто финансирует структурную адаптацию.

Здесь возможны различные варианты стратегий. Она может проводиться в жизнь демократическим правительством, авторитарным или даже диктаторским - отличаться будут методы, но результат будет один и тот же - процесс модернизации подтолкнет социальную дезинтеграцию, появятся новые формы маргинализации, крайняя бедность и неформальная занятость в теневом секторе.

Мировой опыт последних двух десятилетий показал, что проблема адаптации государства к глобализации мирового рынка и новым требованиям в области регулирования общественных процессов не может сводиться только к структурным сдвигам в экономике и формам их государственного регулирования, вокруг чего до сих пор в российских спорах ломают перья и копья политики и экономисты.

Во многих странах в 1990-х годах трактовка постепенно изменилась, и адаптацию стали рассматривать как процесс, затрагивающий отношения между государством и обществом в целом, а не только между государством и экономикой. Был поставлен и вопрос, какие политические условия благоприятствуют проведению институциональных реформ, а какие - препятствуют. Вскоре было также замечено, что не все адаптационные мероприятия одновременны, меняются и внешние условия. Поэтому было логично разделить процесс на фазы: первая - финансовая стабилизация, вторая - макроэкономическая стабилизация. Они отделены от третьей, более продолжительной фазы, в ходе которой осуществляются структурные реформы, включая политические.

ПРАКТИКА ТРАНСФОРМАЦИЙ³

После неудачи в России радикально-либеральных реформ, которые должны были не только обеспечить переход к демократии и рынку, но и гарантировать населению экономическую и политическую стабильность, в обществе нарастало стремление решить насущные экономические проблемы, используя рычаги сильной власти. Ослабление государства сделало Россию беззащитной, поставив под угрозу ее независимость и национальную безопасность. Стало ясно, что без общенациональной государственности стране не встать на путь эффективного поступательного развития. Не может быть в ней и стабильной действенной демократии. Почти все институты государства оказались слабыми. Сама же власть была занята собой, удержанием собственных властных позиций.

Первый этап воссоздания адекватной новым условиям вертикали власти пришелся на 2000 - 2004 гг. В 2000 г. страна была поделена на семь федеральных округов, был введен

³ В подготовке материалов этого раздела проекта участвовали член-корр. РАН Г. И. Шмелев, д. э. н., проф. Л. Б. Вардомский, д. э. н. Л. С. Дегтярь, к. и. н. Н. И. Бухарин, к. э. н. Л. С. Косикова, к. г. н. Н. В. Куликова, к. э. н. А. Н. Саморукова.

стр. 9

институт полномочного представителя президента, в компетенции которого - непосредственный политический контроль за деятельностью президентов республик и губернаторов, руководство силовыми структурами, прокуратурой в регионах, надзор за бюджетными и финансовыми потоками в субъектах РФ. Тем самым через полпредов удалось "замкнуть" на Москву действующие на местах органы федеральной исполнительной власти, в 90-е годы находившиеся под прямым контролем глав субъектов Федерации.

С 2004 г. началась реализация административной реформы, главной целью которой является устранение несоответствия постсоветской системы управления нынешнему уровню развития общества и экономики страны. Это самая сложная из задуманных политических реформ. Государство должно отойти от регулирования экономики частично, а общественной жизни - полностью. Реформа направлена на передачу государству управления собственной административной системой, на подчинение бюрократии государству.

В 2005 - 2010 гг. будет осуществляться второй этап административной реформы, предполагающей внедрение принципов реформы на уровне субъектов Федерации и отчасти муниципалитетов.

В целом модель политической системы, сформировавшейся при В. Путине, несомненно, более эффективная и дееспособная, чем при Б. Ельцине. Режим отличает относительная стабильность, поскольку президент сумел решить две основополагающие задачи: консолидировать власть и добиться поддержки своего курса у большей части населения. Управляемость страной возросла. Хаос и нестабильность в значительной степени преодолены. Лучше стали соблюдаться законы, собираться налоги, исполняться бюджет. Восстановлены политическая стабильность и доверие к государству. По образному выражению Г. Павловского, Путин "создал государство", стал "отцом-основателем государствующей нации России". В политической системе несколько больше стало рационального, но в ней по-прежнему существует большой дефицит общественно-политической и демократической составляющих.

Логика политических реформ такова: вначале создание сильной единой эффективной исполнительной власти, формирование новой партийной системы, создание Общественной палаты как стимула развития гражданского общества, а затем уравновешивание исполнительной и законодательной власти (эта задача уже выходит за рамки президентства В. Путина). На уравновешивание властей понадобится длительный исторический период. Необходимо два-три десятилетия, чтобы в России создать прочные основы демократии. Первые осязаемые итоги политической реформы будут видны в 2007 - 2008 гг.

Политические преобразования в странах ЦВЕ начались в конце 80-х - начале 90-х годов после демократических революций в регионе. Демонтаж прежнего автократического режима, оформление правовых основ новой демократической системы, проведение первых демократических выборов в парламент, учреждение новых политических структур и институтов произошло очень быстро. Это стало возможным благодаря достигнутому между частью старой и новой политической элиты консенсусу относительно направлений политических и экономических реформ. Сформировались мощные реформаторские силы, которые включали в себя и антикоммунистов, и посткоммунистов. Однако налаживание функционирования новых политических институтов в соответствии с демократическими нормами и процедурами оказалось сложным и длительным процессом, который продолжается до сих пор.

В странах Юго-Восточной Европы политические преобразования в силу отсутствия демократических традиций развивались и развиваются более медленными темпами. Особенно это касается государств Западных Балкан.

К настоящему времени в странах Центральной Европы идеи, положенные в основу трансформации, и энергия той элиты, которая была фактором перемен, исчерпали себя. Политические режимы этих государств вступили в стадию дестабилизации при общей стабильности в рамках ЕС. Основная проблема состоит в том, как эту дестабилиза-

стр. 10

цию заключить в цивилизованные формы. Нарастание в 2004 - 2005 гг. негативных явлений в политической жизни центральноевропейских стран, в том числе последние смены правительств, превращение политики в пустую говорильню и широкая волна открытого популизма (левого и националистического типа), подтверждают вхождение этих стран в более сложный этап политического развития.

Основными направлениями политических преобразований в 90-е годы XX в. и в начале XXI в. стали формирование демократического правового государства и гражданского общества, разделение властей, политический плюрализм.

В большинстве стран ЦВЕ сформировались полноценные парламенты. Кроме принятия законов, они могут вносить изменения в конституцию, принимать государственный бюджет, назначать или отзывать правительство, контролировать его деятельность, решать вопросы войны и мира, использования вооруженных сил за пределами страны, ратифицировать международные договоры.

Опыт стран Центральной Европы за последние годы показал, что по-настоящему демократическое правовое государство возможно лишь в ситуации равновесия, баланса властей. Стремление любой ветви и подветви власти к концентрации власти неизбежно ведет к отступлению и нарушению принципов демократии.

На протяжении 90-х годов баланс властей в странах ЦВЕ складывался по-разному. Он был напрямую связан с соотношением политических сил в парламенте и политической борьбой в обществе.

Политическая практика стран региона свидетельствует, что исполнительная власть пытается изменить баланс властей в свою пользу. Вначале в некоторых государствах это пытались сделать президенты, а затем и правительства, что неизбежно вело к конфликтам между ветвями власти.

В последние годы в большинстве стран региона шел активный процесс совершенствования выборов с целью предотвращения финансовых злоупотреблений и обеспечения всем участникам равных условий предвыборной борьбы. Были усилены транспарентность законодательства о выборах и электорального процесса, что способствует повышению эффективности и непредвзятости предвыборных процедур, независимости СМИ. Были введены лимиты расходов партий и отдельных кандидатов на предвыборную кампанию, запрещены пожертвования юридических лиц.

Все финансовые поступления вносятся на счет избирательного объединения при помощи чека, перевода или пластиковой карты, чтобы избежать анонимности и нелегального финансирования. Все факты этих поступлений подлежат обнародованию. Поэтому, если руководители компаний как физические лица сделали пожертвования в избирательный фонд партии, то затем можно будет проверить, не является ли фракция партии лоббистом этой компании.

Однако выборы начала 90-х годов весьма отличаются от выборов в конце десятилетия и в начале XXI в. Сейчас большинство избирателей уже не верит политикам и партиям. После эйфории в начале 90-х годов, связанной с состязательными демократическими выборами, в последние годы нарастает разочарование ими. Из-за пустых обещаний партий и манипулирования обществом выборы все больше воспринимаются лишь как процедура, которой и ограничивается влияние населения на политический процесс.

Сейчас политическую перспективу будут иметь лишь политики и партии, способные на практике преодолеть негативные тенденции в экономике и обществе. В связи с этим существует реальная опасность, что правящие партии, не сумевшие изменить ситуацию в стране к лучшему, скорее уйдут не в оппозицию, а в политическое небытие. В партийной системе возможны большие пертурбации.

Растущее разочарование результатами системной трансформации и недовольство связанными с нею негативными проявлениями уже привели к тому, что значительная часть общества начинает отказывать в доверии прежней политической элите. В 2000 г. политически "сгорела" правая Демократическая конвенция в Румынии, в 2001 г. - правая "Солидарность" в Польше.

стр. 11

За истекшие годы во всех странах ЦВЕ достигнут определенный прогресс в формировании структур демократического государства, развитии демократии, хотя темпы этого процесса и его достижения в разных странах весьма различны.

Страны ЦВЕ - это страны молодой, новой демократии. 15 лет - слишком короткий срок, чтобы создать развитые демократические институты. Именно поэтому в последние годы здесь все отчетливее проявляются факторы, препятствующие дальнейшему развитию демократии. Утвердившаяся демократия носит во многом фасадный, формально-институциональный характер.

Демократии, основанной на развитой экономике, многочисленном среднем классе, а не на интегрированном фрагментированном обществе, на гражданской культуре, построить за период политических преобразований в Центральной и Юго-Восточной Европе не удалось.

За полтора десятилетия, прошедшие с начала системной трансформации, страны ЦВЕ осуществили невиданные по масштабам хозяйственные реформы и в основном завершили переход от административно-плановой экономики к рыночной. Проведена широкая либерализация хозяйственной деятельности и внешней торговли, приватизирована большая часть государственных предприятий и начаты масштабные структурные реформы в базовых отраслях экономики, созданы свойственные современной экономике институты, обеспечивающие функционирование рынков товаров, услуг, труда и капитала. Экономические субъекты ориентированы на получение максимальной прибыли, при этом в большинстве стран установлены достаточно четкие и прозрачные "правила игры", регулирующие их поведение на рынке. Это относится к правовой базе новых отношений собственности и защите прав собственников, обеспечению свободы заключения экономических контрактов, развитию конкурентной рыночной среды, функционированию новых субъектов хозяйственной деятельности (коммерческих банков, товарных, фондовых и валютных бирж, инвестиционных фондов и т. д.). Во все сферы экономики, включая финансовую, открыт широкий доступ иностранному капиталу.

Вместе с тем полувековое развитие стран ЦВЕ на основе принципиально иной социально-экономической и политической модели не могло не оставить следа в экономике, общественных ценностях и политической культуре этих стран. Реформы еще не завершены. Те страны, которые достигли в них большего прогресса, продолжают укрепление институтов, обеспечивающих нормальное функционирование рыночной экономики, и приступили к глубоким структурным преобразованиям. Страны, по разным причинам медлившие с реформированием экономики, прилагают усилия, чтобы сократить свое отставание.

На современном этапе основными направлениями структурных и институциональных преобразований в экономике стран ЦВЕ являются продолжение приватизации и реструктуризации государственных предприятий, дальнейшая либерализация рынков и формирование конкурентной среды, макроэкономическая стабилизация, включающая реформы в финансовом секторе и в бюджетной сфере.

Приватизация государственной собственности остается ключевым элементом экономических реформ на протяжении всего периода системной трансформации. Считается, что она определяет их общий успех, так как выступает необходимым условием достижения одной из главных целей - повышения эффективности размещения и использования ресурсов.

Системная трансформация, вопреки ожиданиям, не принесла Центрально-Восточной Европе экономического прорыва. За период ее осуществления общие результаты экономического роста в регионе оказались более чем скромными. Прежде всего это объясняется глубоким спадом, который пережила экономика всех бывших социалистических государств в первые три-четыре года трансформации. Некоторые страны, преодолев спад, вновь оказывались в кризисе из-за ошибок экономической политики (Чехия, Румыния, Болгария). Государств, не сумевших остановить падение производства, в регионе не стало лишь к 2000 г. К этому же времени был восстановлен их суммарный доре-

стр. 12

форменный объем ВВП. Таким образом, ЦВЕ потеряла для экономического роста целое десятилетие.

Сегодня совершенно ясно, что за системную трансформацию странам ЦВЕ пришлось заплатить значительной частью прежних достижений в социальной сфере. Какой бы ни была динамика уровня жизни, общим последствием реформ стала утрата населением ощущения стабильности и социальной защищенности.

Главной угрозой является безработица. Многие люди лишились работы уже в первые годы трансформации, когда останавливались предприятия, прекращали свою деятельность организации, закрывались сельскохозяйственные кооперативы, прошли сокращения в органах государственного управления. Затем ряды безработных стали пополняться в ходе приватизации государственных предприятий, сопровождавшейся увольнениями работников. Свою роль в росте безработицы сыграла низкая эластичность рынка труда, несоответствие предложения и спроса на рабочую силу по профессиям и квалификациям.

Проведенный анализ социально-экономических реформ в ЦВЕ приводит к следующему заключению. В большинстве стран региона налицо очевидный прогресс в реформировании экономических систем: хозяйственная деятельность либерализована, созданы (хотя и не всегда эффективно действуют) все основные институты рыночной экономики, заложен фундамент финансового рынка. Растет способность экономики реагировать на сигналы рынка, поведение предпринимателей и потребителей все более подчиняется законам рыночной экономики. В условиях значительной либерализации внутренних рынков и растущей международной конкуренции большинство предприятий региона смогло не только выжить, но и укрепить свои позиции, в том числе на внешних рынках. Тем не менее реформы еще не завершены, и странам Центральной и, особенно, Юго-Восточной Европы потребуется время, чтобы освоить экономическую модель, присущую зрелым рыночным экономикам.

Рыночные реформы пока не принесли экономического прорыва странам ЦВЕ, а их социальная цена оказалась высокой. Различия в социально-экономических результатах системной трансформации в отдельных странах привели к усилению экономической неоднородности региона: страны Центральной Европы и Словения оставили далеко позади по уровню социально-экономического развития большинство балканских государств.

Какие выводы могут быть сделаны из анализа концептуальных подходов и первых практических шагов стран с переходной экономикой в области реформирования социальных систем?

Переход к структурным реформам в социальной сфере ставит более сложные социальные и политические проблемы, чем меры по предотвращению или смягчению негативных последствий начальных этапов рыночных преобразований. Начало реформирования крупных социальных систем означает переход к глубоким структурным изменениям, перестройке социальной защиты, образования, здравоохранения и других компонентов социальной сферы таким образом, чтобы они были адекватными и устойчивыми в условиях рыночной экономики. Эти изменения имеют долгосрочный характер. Другими словами, если социальная политика на начальных этапах преобразований представляла собой попытку сохранения дореформенной системы социальных трансфертов в условиях экономического спада и инфляции и сохранение сложившейся системы социальных гарантий, то социальные реформы формируют облик и качество будущего социального устройства, основные параметры нового социального контракта между государством и обществом, включая границы интервенционистской, перераспределительной деятельности государства.

Социальные реформы, как и все институциональные преобразования, затрагивают интересы многих слоев населения. Если многие социальные издержки либерализации и стабилизации были временными и распределялись на большинство населения, то институциональные реформы обычно несут постоянные (не временные) потери для отдельных групп населения, вызывая тем самым серьезное сопротивление. Политика реформ

стр. 13

социальных институтов, представляющих социальные услуги, требует поэтому большой воли к их реализации. Это одна из причин, почему социальные реформы неоднократно откладывались даже в наиболее "продвинутых" в рыночных преобразованиях Польше и Чехии.

Сложность социальных реформ заключается и в том, что в постсоциалистических странах они проводятся в условиях сложившейся системы социальных гарантий, которые рассматриваются как естественное и неотъемлемое право. Кроме того, по-прежнему большие надежды возлагаются населением на социальную деятельность государства. Например, в Польше, по данным одного из общих социологических обследований, 90% граждан считает, что правительство должно предоставить работу каждому, кто хочет, и гарантировать основной доход (86%).

Структурные реформы в социальной сфере сложны в организационном отношении, их осуществление требует длительного времени, и они могут дать положительный эффект не очень скоро. Поэтому существует много возможностей для торможения и изменения вектора реформ.

Социальные реформы весьма дороги в краткосрочном плане. Хотя в перспективе они должны принести значительные сбережения и повысить конкурентоспособность экономики, их ближайшим результатом может быть дефицит государственного бюджета (один из ярких примеров - "взрывной" рост расходов на здравоохранение в Чехии после перехода к страховой медицине или масштабы предполагаемых расходов на проведение пенсионных реформ).

Экономическая и социальная цена плохо подготовленных и торопливых реформ слишком высока. Они могут, например, усилить расслоение общества. Текущие тенденции не показывают позитивного влияния социальных реформ на сглаживание дифференциации. Не исключена также возможность возникновения в странах с переходными экономиками в результате социальных преобразований двухуровневых систем образования и здравоохранения (для богатых и бедных). Такая тенденция существует.

В проекте уделено внимание особенностям трансформации земельной собственности, форм землепользования. Концепция аграрных преобразований в большинстве стран ЦВЕ априорно исходила из идеи, что эффективными собственниками могут быть крестьянские (фермерские) хозяйства, наделенные правом свободного владения, распоряжения и использования земли. Известное исключение представляла Польша, где к началу реформ 90-х годов уже преобладали мелкие низкотоварные крестьянские хозяйства и цели реформирования сводились в основном к внедрению рыночных механизмов, модернизации сельхозпроизводства.

За истекшие годы менялись теоретические взгляды и практические подходы к реформированию села, однако везде делалась ставка на частное землепользование, шел процесс приватизации государственных земель, роспуска кооперативных хозяйств ("деколлективизация") и создания многомиллионной массы индивидуальных собственников. При этом важно отметить, что процессу индивидуализации собственности почти одновременно начал противостоять процесс создания различных форм объединения собственников, позволявший крестьянству удержаться на плаву в рыночной стихии.

Аграрная реформа привела к существенным изменениям в организации производства и управления сельскохозяйственными предприятиями. В большинстве стран ЦВЕ со второй половины 90-х годов начался процесс возрождения кооперативных хозяйств, ликвидированных в начале рыночных реформ, часто по политическим соображениям.

В сохранившихся после реформы и вновь создаваемых кооперативных хозяйствах введены подлинно кооперативные принципы функционирования - с начислением на паи дивидендов из прибыли предприятий и с правом выхода членов из кооперативов с землей, но с обязательством ее последующего сельскохозяйственного использования (в Чехии, Венгрии, на новых землях Германии). В ином случае, т. е. при нежелании выходящего заниматься сельскохозяйственной деятельностью, кооператив может устанавливать мораторий на предоставление земли продолжительностью в несколько лет. В отдельных странах, например в Венгрии, в новых кооперативных организациях введено от-

стр. 14

ступление от кооперативного принципа один член - один голос и голосование происходит с учетом размера долевого имущественного пая.

В процессе реформирования наработаны различные формы поддержки крестьянских хозяйств. Несмотря на все трудности перевода сельского хозяйства на рыночные рельсы, острую нехватку бюджетных средств, в государствах ЦВЕ действует система законодательных актов, направленных на поддержку крестьянства. Например, в Хорватии в 1997 г. был принят закон о бюджетном стимулировании сельскохозяйственного производства и рыболовства. В Болгарии в 1998 г. введен в действие новый Закон о поддержке фермеров. В Чехии образован Фонд гарантий и поддержки фермеров, являющийся акционерной компанией с единственным акционером - Министерством сельского хозяйства.

Общими для России и стран ЦВЕ стали негативные последствия аграрного реформирования, приведшие к сокращению сельскохозяйственного производства. В самом снижении производства нет ничего неожиданного. Обычно экономическая, в том числе аграрная реформа, связанная с ломкой прежней системы производственных отношений, приводит, особенно на первом этапе, к нестабильности, к замедлению динамики роста, и только в дальнейшем устанавливается преобладание созидательного эффекта над разрушительным. Поэтому оценку аграрного реформирования нельзя давать на основании краткосрочного этапа. Известно, что в свое время Столыпин говорил о 20-летнем периоде, необходимом для реализации реформы.

За годы реформирования существенно сократилась внешняя торговля агропродовольственной продукцией. Это особенно наглядно для стран, являвшихся в недавнем прошлом крупными ее экспортерами. Так, доля аграрной продукции в экспорте Венгрии с 23% в 1991 г. упала до 7 - 8% в 1999 - 2001 гг. Болгария с 1990 по 2000 гг. уменьшила вывоз сельскохозяйственной продукции в два раза. Румыния в эти же годы превратилась из крупного поставщика продовольствия на мировой рынок в чистого импортера продуктов питания и сельскохозяйственного сырья.

На рубеже веков ускорились реформы во всех странах СНГ, в том числе и там, где ранее наблюдалось определенное отставание от России по ряду направлений. Это касается изменений в структуре собственности (активизировались процессы приватизации), в валютно-финансовой сфере (достигнута большая либерализация, развиваются фондовые рынки). Начальный этап реформ завершился формированием во всех странах основных рыночных институтов, складывается новая законодательная база.

На стадии выхода экономик стран СНГ из длительного этапа трансформационного кризиса и начала экономического роста (в 2000 - 2001 гг.) наблюдаются тенденции оживления как торговых, так и кооперационных связей между Россией и ее партнерами. Благоприятное влияние на развитие взаимного сотрудничества в период 2000 - 2002 гг. оказала также конъюнктура мирового рынка, особенно энергетического.

Рост региональной торговли в начале XXI в. сопровождается усилением экономического интереса к взаимному рынку, а особенно - к рынку России. Эта тенденция связана не только с внутренним экономическим ростом во всех странах. Важнее то, что многие страны столкнулись в настоящее время с серьезными барьерами на пути внешнеэкономической переориентации хозяйственных связей с взаимного рынка на новые внерегиональные рынки. Процесс переориентации протекал все эти годы параллельно с дезинтеграцией постсоюзного экономического пространства. Сегодня эйфория от "открытия" мировому рынку неконкурентоспособных экономик, сильно подверженных влиянию конъюнктурных изменений, постепенно проходит. При экспорте в "дальнее зарубежье" страны СНГ столкнулись с невозможностью экстенсивного наращивания поставок ввиду слабости собственного экспортного потенциала и узости номенклатуры конкурентоспособных товаров, а также из-за применения протекционистских мер со стороны ведущих импортеров по отношению к их товарам. Те государства СНГ, которые не получили до сих пор статуса "стран с рыночной экономикой", особенно сильно ощущают протекционизм в форме антидемпинговых расследований.

стр. 15

В результате к партнерам России приходит осознание того, что развивать у себя в странах многие отрасли обрабатывающей промышленности они могут только в расчете на расширение сбыта их продукции в Россию и другие государства Содружества. В последние годы все более популярной становится идея "многосторонней зоны свободной торговли" или хотя бы двусторонних (с Россией) зон свободной торговли, с минимальным числом "изъятий" из товарной номенклатуры поставок. Заинтересованность в российском рынке как главном рынке - покупателе готовых изделий - проявляют сегодня практически все страны СНГ (кроме тех, кто экспортирует на мировой рынок в основном сырье).

РЕГИОНАЛЬНЫЕ И МЕЖДУНАРОДНЫЕ АСПЕКТЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ⁴

Характерной чертой мировой политики к началу XXI в. стало изменение международной ситуации, причем в глобальных, геополитических масштабах. За 10 лет, от начала 90-х годов и до начала XXI в., произошли события, резко изменившие соотношение сил в мире, положение и расстановку главных участников международной жизни, ее важнейших процессов, определяющих судьбу и перспективу развития мира на длительное время.

В начале XXI в. стало ясно, что глобализация контактов доказала свою полезность, но одновременно подтвердилась губительность глобализации конфликтов. Если долгие десятилетия мир был разделен на два противоположных лагеря, то к началу XXI в. не удалось устранить противостояние одних группировок государств другим (и даже их острые столкновения). Новым, отнюдь не обнадеживающим фактором геополитической ситуации конца XX - начала XXI в. стало выделение одной державы, претендующей на то, чтобы решать судьбы всего мира.

В этих условиях определить сущность, влияние и последствия общественных преобразований невозможно без учета внешнего фактора - международной ситуации и ее воздействия на внутреннюю обстановку в России и в странах ЦВЕ. Без анализа тесного переплетения и взаимозависимости внутреннего и внешнего факторов нельзя понять причины начавшихся преобразований, их непоследовательность и, в конечном счете, нереализуемость многих замыслов.

По мнению российских, да и западных аналитиков, "10 лет стабильной однополярности", т. е. усиления позиций США в мировой политике, не привели после фактического распада системы европейской безопасности к созданию качественно новой системы обеспечения мира в Европе. Напротив, именно действия США, поддержанные другими странами НАТО, предопределили создание очага нестабильности в Юго-Восточной Европе. Дальнейшее развитие событий в этом регионе, в частности поднимаемая проблема государственной независимости Косово, создаст предпосылки для новой вспышки противоборства, которая еще больше осложнит международную ситуацию в этой части Европы.

Первые годы нового, XXI в. не стали обнадеживающими, предвещающими обновление и умиротворение, по сравнению с жестоким и драматическим минувшим столетием. Незатухающие кризисы во многих регионах Земли, угроза, а затем и проявления массового террора, крупномасштабные военные действия, чреватые не только реальным противостоянием цивилизаций, но и атомной войной - все это порождение первых лет XXI в. Человечество недолго отдыхало после окончания "холодной войны". Продолжают тлеть непогашенные очаги балканского пожара, возникают новые противоречия; едва вступившие в НАТО новые члены Альянса были вовлечены в опасный пожар на Ближнем Востоке. И все это - рядом с Россией и ее европейскими партнерами по СНГ.

⁴ В подготовке этого раздела проекта участвовали д. э. н., проф. С. П. Глинкина, д. и. н., проф. И. И. Орлик, д. и. н., проф. Б. А. Шмелев, к. э. н. Н. В. Фейт.

стр. 16

В первые годы XXI в. еще более, чем ранее, проявляются, с одной стороны, тенденции глобализации и взаимозависимости, с другой - национализм и сепаратизм. Именно сейчас, в начале XXI в., ощущается взлет свободы личности и беспрецедентное нарушение прав человека; увеличение численности населения и в то же время - уничтожение многих миллионов людей.

Можно ли думать о реализации идеи "нового мирового порядка", когда в мире год от года нарастают глубокие международные конфликты, когда вместо призыва к цивилизационному диалогу в действительности происходит разрыв цивилизаций?

Все это еще раз подтверждает, что мир не стал менее опасным, чем в годы "холодной войны".

Баланс сил, существовавший долгое время в мире, нарушен или, вернее, разрушен. Формируется новая структура международных отношений. Опасности крупных мировых глобальных потрясений при этом не сокращаются, а возрастают. Угроза ядерных взрывов стала более ощутимой даже по сравнению со временами "холодной войны". И эта угроза определяется ростом международного терроризма.

Драматическая международная ситуация начала XXI в. не может не повлиять на отношения между Россией и Центрально-Восточной Европой.

В последнее время наметились некоторые позитивные тенденции в развитии политических отношений между Россией и странами ЦВЕ. Налажено долгосрочное сотрудничество, активизируются региональные связи. Однако дальнейшее развитие этих тенденций во многом зависит от общего международного положения, причем не только в Европе. Поэтому при определении перспективных направлений взаимоотношений России и стран ЦВЕ, конечно, нужно учитывать новую международную ситуацию.

Первое десятилетие XXI в. может открыть длительный период становления широкого сотрудничества. Не должны повториться роковые ошибки минувшего, "потерянного" десятилетия.

Через год после расширения в мае 2004 г. Европейского Союза стало очевидно, что, по крайней мере, на ближайшую перспективу ЕС, а следовательно, и Европа в целом стали менее стабильны, менее предсказуемы, менее эффективны. Можно сказать, что Европейский Союз - ядро европейского континента - вступил в полосу трансформационных реформ.

Восточное расширение ЕС самым непосредственным образом затрагивает интересы России: к ЕС присоединились государства, с большинством из которых у России в течение длительного времени были особые политические и экономические отношения, а три из них входили в состав СССР, правопреемником которого стала наша страна. Ввиду этого последнее расширение ЕС не может не оказывать непосредственного воздействия на экономику России и перспективы ее роста, на горизонты сотрудничества нашей страны с присоединяющимися к ЕС странами и с "Большой Европой" в целом. Очевидно, что Россия и прочие европейские страны СНГ, ряд государств Юго-Восточной Европы остаются за границами расширившейся интеграционной группировки, что порождает опасность появления в Европе новых разделительных линий.

Сложившаяся ситуация в сотрудничестве России со странами ЦВЕ в условиях расширения Европейского Союза, как это ни парадоксально, открывает определенные возможности для активизации связей. Известно, что стимулирующее воздействие расширения ЕС на экономический рост в странах ЦВЕ практически исчерпано на предвступительном этапе. Страны ЦВЕ вступили в Евросоюз в период замедления темпов его развития, демонстрируя превышающий средний по ЕС-15 уровень зависимости от рынка Евросоюза, что непосредственно сказывается на экономике "новых европейцев". Наибольшие потери несут те страны, где производство тесно связано с транснациональными корпорациями и зависимо от экспортных поставок. В 2001 - 2005 гг., в условиях неблагоприятной конъюнктуры на рынке западных стран, Центральная и Восточная Европа стала наиболее слабым звеном в торгово-экономических отношениях на пространстве Евросоюза. Наличие у вступающих в ЕС стран хороших связей на Востоке

стр. 17

рассматривалось Брюсселем в момент расширения как важный козырь той или иной страны.

Большинство проблем, возникающих в торгово-экономическом сотрудничестве России со странами ЦВЕ в связи с расширением ЕС, могли бы разрешиться в рамках Общего европейского экономического пространства ЕС и России (ОЕЭП), идея создания которого была выдвинута Евросоюзом и зафиксирована в итоговом коммюнике Московского (май 2001 г.) саммита лидеров России и ЕС. Уже на следующем, Брюссельском (октябрь 2001 г.) заседании Европейского Совета был одобрен мандат Группы высокого уровня (ГВУ) по разработке такой концепции. ГВУ рассмотрела возможности, обеспечиваемые углублением экономической интеграции и сближением законодательства, и провела оценку различных вариантов для будущей работы.

Однако, несмотря на громко заявленные на римском саммите Россия - ЕС планы политиков создать ОЕЭП уже к 2007 г., практическая реализация принятой концепции, даже по мнению специалистов, являющихся сторонниками максимального углубления связей с ЕС, возможна лишь в более отдаленной перспективе.

На сегодняшний день провалом закончилась попытка создания в результате расширения ЕС геополитического центра, призванного "говорить одним голосом" и противостоять идее однополярного мира, функционирующего по американским рецептам. Именно в сфере общей внешней политики и общей политики безопасности и обороны проявился негативный характер взаимодействия процессов расширения и углубления европейской интеграции. Первая же реакция ЕС в расширенном формате 25 государств на кризисную ситуацию в Ираке продемонстрировала, насколько далек Евросоюз от поставленной цели - говорить "единым голосом" от имени объединенной Европы. Для инициаторов и неизменных лидеров европейской интеграции, Франции и Германии, пренеприятным сюрпризом оказалась почти единодушная поддержка государствами-кандидатами позиции Вашингтона в его открытом споре с Парижем и Берлином.

Присоединившиеся в мае 2004 г. к Европейскому Союзу 10 новых членов стали субъектами чрезвычайно сложных экономико-политических отношений между Россией и Евросоюзом, развивающихся в условиях наметившегося отхода от ранее проводимой им стратегии, предусматривавшей приоритетный статус России на постсоветском пространстве. ЕС все активнее ориентируется на взаимоотношения с другими постсоветскими государствами, прежде всего с Украиной, Грузией, Молдовой, тем самым объективно вступая в противоречие с российской политикой в регионе Восточной Европы. Появляются первые признаки того, что эффективность сотрудничества на европейском направлении Россия начинает оценивать не только на основе анализа объемов и баланса внешней торговли (который по-прежнему складывается в пользу России), но и учитывая региональный (усугубляющиеся противоречия между РФ и ЕС) и международный (сложная система противоречивых связей между Россией, США и Евросоюзом) уровни.

Среди этих противоречий авторы проекта обращают внимание на балканскую ситуацию. Безопасность на Балканах на рубеже веков приобрела совершенно иное содержание, по сравнению с периодом "холодной войны", когда этот регион являлся ареной жесткого геополитического противостояния СССР и США, ОВД и НАТО. Хотя причины возникновения в конце XX в. балканского кризиса лежат в социально-экономических и политических отношениях в бывшей СФРЮ, нельзя не учитывать и влияния внешнего, международного фактора, который в немалой степени определил формы и темпы его проявления. Дезинтеграция Югославии проходила в условиях слома Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений, краха социализма в Европе, изменения баланса сил в Европе и в мире в пользу Евроатлантического сообщества, превращения США в единственную сверхдержаву с глобальными мировыми интересами.

Наибольшее разочарование вызывают результаты политики Запада в Косово. Объявив войну Сербии, НАТО продемонстрировало силу и отделило автономный край Косово и Метохию от Сербии, поставив его под международный протекторат ООН. Это было сделано под предлогом борьбы за "права человека" в Косово и прекращения этни-

стр. 18

ческих чисток косоваров, проводимых сербскими властями. Стремясь развязать косовский узел с помощью силы, ЕС и НАТО затянули его еще туже. Негативные последствия агрессии очевидны. Она отрицательно повлияла и влияет до сих пор на демократические процессы в Сербии, привела к дезинтеграции Союзной Республики Югославии, создала напряженность в отношениях между Россией и Западом. Более того, агрессия НАТО создала много новых проблем, подрывающих безопасность в регионе. Сербия потеряла контроль над частью своей территории.

Балканы всегда были ареной борьбы сверхдержав за влияние в регионе в целях реализации своих геополитических интересов. Балканские страны в свою очередь использовали соперничество великих держав для решения собственных задач. Однако в 90-е годы ситуация изменилась. Хотя геополитическое соперничество по-прежнему присутствовало в регионе, тем не менее, слабость позиций России и ее стремление уйти от лобового геополитического столкновения создавали условия для взаимодействия великих держав по урегулированию югославского кризиса. Это взаимодействие наиболее отчетливо проявлялось в работе Контактной группы по Югославии. Оно показало свою эффективность. Позиции участников иногда принципиальным образом расходились, что наглядно продемонстрировал кризис вокруг Косово, и все же стороны не переступали некую черту, за которой начиналась открытая конфронтация.

Российской Федерации удалось избежать втягивания в изнурительную борьбу за геополитическое влияние в регионе. Такая политика означала бы истощение ее материальных и политических ресурсов, вела бы к конфронтации с НАТО и в результате означала бы изоляцию России в Европе.

Югославский кризис далек от своего завершения, и, соответственно, возможности его урегулирования мировым сообществом не ясны. Природа современного югославского кризиса такова, что он не может быть урегулирован с помощью усилий его непосредственных участников, стран региона, или даже с помощью таких могучих группировок, каковыми являются ЕС и НАТО. Для этого требуются усилия всего мирового сообщества. Главным результатом их политики в этом направлении можно считать прекращение боевых действий между участниками конфликта, переход от горячей фазы, от боевых столкновений, к поискам политических договоренностей. Всех остальных целей достичь не удалось.

С начала века страны ЦВЕ столкнулись с проблемой развития внешнеторгового оборота в условиях экономического спада в ряде ведущих стран мира. Экономическая стагнация в странах континентальной Европы стала фактором риска для стран ЦВЕ, развитие экономики которых базируется теперь на интеграционных связях с ЕС.

С 2000 г. наметилось расширение товарооборота России со странами ЦВЕ. В 2003 г. его объем увеличился до 22,3 млрд. долл. Российский экспорт оставался определяющим фактором динамики развития торговли РФ с восточноевропейским регионом. Его основу составляли поставки нефти и природного газа. Доля энергоносителей в структуре российского экспорта в страны ЦВЕ продолжала расти. В 2003 г. она составляла 84,4% против 75% в 2000 г.

Развитие товарообмена преимущественно за счет торговли энергоносителями негативно сказывается на стабильности экономического партнерства России со странами ЦВЕ. Растет уязвимость российских позиций, повышается зависимость внешнеторговой политики России от отношений с этим регионом. На страны ЦВЕ приходится около трети экспортируемого в страны дальнего зарубежья природного газа и нефти, 10% нефтепродуктов, 15% угля. Значительный объем российского экспорта в дальнее зарубежье осуществляется транзитом через центрально-восточноевропейские страны (до 75 - 80% газа и нефти).

В результате новых тенденций в экспортной и импортной политике России и стран ЦВЕ и при большей активности предпринимательских структур можно ожидать некоторого ускорения в развитии нашего товарообмена и в новых условиях. Если за предшествующие 1996 - 2003 гг. российский импорт из стран ЦВЕ сократился на 10%, а экспорт увеличился в 2,5 раза, то по прогнозным оценкам Центра внешнеэкономических иссле-

стр. 19

дований РАН к 2010 г. российский импорт из этих стран возрастет против 2000 г. незначительно - на 10 - 15%, но увеличится экспорт - на 7,5 - 15%. Это означает, что нам не удастся разрешить проблемы дисбаланса и ослабления наших позиций на рынке ЦВЕ в ближайшей перспективе. Но изменение экономической ситуации в самой России и ее положения на мировых рынках может подготовить основу для коренного изменения ситуации в более отдаленной перспективе, на что необходимо направить усилия нашей политики в регионе путем поддержки позитивных тенденций.

ДВУСТОРОННИЕ ОТНОШЕНИЯ⁵

Проблемы отношений между Россией и странами Центрально-Восточной Европы актуальны как объект научного анализа не только для определения их реального состояния, но и главным образом для выяснения возможностей установления принципиально новых взаимоотношений, расширения не столь уж широкого для России круга доброжелательных партнеров по современной международной жизни.

Весьма длительное (более 10 лет) "полузамороженное" состояние отношений между Россией и ее бывшими партнерами по социалистическому содружеству в значительной степени определялось внутренними трансформациями в этих странах. Именно кардинальные социально-экономические преобразования наряду с международной переориентацией привели в кратчайшие сроки к разрушению былых тесных связей. Сказались субъективные обстоятельства: гипертрофированные политические амбиции и личное стремление каждого из государственных лидеров подчеркнуть полный разрыв с былой системой отношений и ее символом - Россией, а также желание угодить в этой связи Западу. В конечном счете "развод" оказался столь продолжительным, что нанес непоправимый ущерб и России, и странам ЦВЕ, а его пагубность стала более чем очевидной.

Различная в основе экономическая и политическая ситуация в России и в странах ЦВЕ, резко изменившаяся внешнеполитическая ориентация не могли не сдерживать (и продолжают сдерживать) взаимоотношения былых партнеров и союзников. Правда, в самое последнее время появились некоторые обнадеживающие симптомы взаимной заинтересованности в установлении новых отношений.

Так, например, отношения России с Болгарией в 2001 - 2005 гг. были наиболее плодотворными в плане политического сотрудничества и ознаменовались двусторонними попытками нормализации экономических связей.

Вообще, последний 10-летний период был наиболее насыщенным в двусторонних отношениях и отличался принципиальным улучшением политических и гуманитарных связей, поиском новых форм и решений в стремлении "выправить" их экономическую составляющую.

Несмотря на негативные последствия для России от либерализации внешнеэкономической сферы Болгарии со странами ЕС и отсутствия такой либерализации в торговле с Россией, РФ по-прежнему остается одним из ведущих болгарских торговых партнеров, что определяется ее высокой долей в болгарском импорте. В период, оставшийся до вступления Болгарии в ЕС в 2007 г., России важно проводить более активную экономическую политику, направленную на присутствие в хозяйственном комплексе Болгарии. Это - и создание совместных предприятий, и участие в приватизации ряда объектов, в первую очередь в энергетике и транспортной отрасли. Тем самым, как представляется, ей удастся оказаться интегрированной по некоторым направлениям в общеевропейское экономическое пространство и минимизировать потери для России от вступления Болгарии в ЕС.

90-е годы прошлого века стали в российско-венгерских отношениях десятилетием потерянных возможностей как для Венгрии, не видевшей выгоды от сотрудничества с Россией и не осознававшей того, что ее возможности в рамках евроатлантического сотруд-

⁵ В подготовке этого раздела проекта участвовали д. э. н. Ю. К. Князев, к. и. н. Н. И. Бухарин, к. г. н. Т. Э. Валева, С. О. Волотов, М. О. Копытина, к. г. н. Н. В. Куликова, к. э. н. В. С. Милованов.

стр. 20

ничества далеко не безграничны, так и для России, зацикленной на своей политической и оборонной безопасности, но при этом не обращавшей ни малейшего внимания на экономические аспекты расширяющейся европейской интеграции.

Лишь в 2002 г., с приходом к власти либерально-социалистической коалиции и возобновлением регулярных контактов на высшем политическом уровне, начался качественный поворот в позитивную сторону в развитии как политических, так и торгово-экономических отношений между Россией и Венгрией.

В 2003 - 2004 гг. политический климат в отношениях между двумя странами продолжал улучшаться. В области экономического взаимодействия это проявилось, например, в значительной активизации рабочих групп в составе российско-венгерской Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству, отказе Венгрии от практики дискриминационных ограничений импорта некоторых российских товаров, конструктивном изменении подхода венгерской стороны к урегулированию оставшейся части российской задолженности, перешедшей к России от СССР, успешном завершении переговоров между РФ и ВР в рамках процедуры присоединения России к ВТО (Протокол, фиксирующий результаты этих переговоров, подписан 16 апреля 2004 г.), а также в повышении Венгрией в январе 2003 г. кредитного рейтинга России до категории стран низкого риска.

Новые перспективы развития сотрудничества были обозначены во время визита российского президента В. В. Путина в Венгрию в марте 2006 г.

Вступление Венгрии в ЕС, несомненно, создало принципиально новую ситуацию в двусторонних российско-венгерских экономических связях, внесло в их развитие новые как позитивные, так и негативные моменты. Однако однозначно оценить ту роль, которую полноправное членство ВР в Евросоюзе сыграет в дальнейшей судьбе российско-венгерского сотрудничества, пока не представляется возможным.

Отношения между Россией и новым европейским государством под временным названием Бывшая Югославская Республика Македония (БЮРМ) были установлены сразу после провозглашения его независимости. Россия одной из первых признала самостоятельную Македонию и установила с ней дипломатические отношения в начале 1992 г. Однако до самого последнего времени политическое взаимодействие между Россией и Македонией сводилось в основном к поддержке российской стороной молодого государства на международной арене, к созданию юридической базы для установления нормальных межгосударственных отношений, к участию России в урегулировании конфликтов на Балканах и соответствующей защите интересов Македонии. Российская дипломатия внесла свой вклад в нормализацию осложнившихся отношений Македонии с Грецией, Болгарией и СР Югославией, поддерживала позицию македонского правительства по урегулированию межэтнических конфликтов внутри страны и по борьбе с албанскими экстремистами и террористами из сербского края Косово.

Как политическое, так и экономическое положение в Македонии за последние годы не благоприятствовало нормальному развитию российско-македонских торгово-экономических связей и подталкивало обе стороны к принятию чрезвычайных мер с целью ослабления последствий затяжного кризиса македонской экономики.

Усложнившиеся внутриполитические и экономические условия развития Македонии в 2001 - 2004 гг. не могли не сказаться на ее торговле и экономических связях с Россией. Новая ситуация заставила по-иному взглянуть на состояние российско-македонского торгово-экономического сотрудничества и вынудила обе стороны принять дополнительные меры в направлении его активизации. Главным содержанием современного этапа российско-македонского экономического сотрудничества стало восстановление хозяйственных связей, расширение товарообмена, налаживание кооперационных отношений, поиск новых направлений и форм взаимодействия.

В последние четыре года стали ускоренными темпами развиваться российско-македонские межрегиональные связи. Договорно-правовой базой для этого служат соглашения между Хозяйственной палатой Македонии и ТПП РФ и протоколы о сотрудничестве на уровне регионов двух стран.

стр. 21

Россия имеет все возможности вернуть себе превалирующую роль в развитии македонской электроэнергетики и стать участником создающегося в Юго-Восточной Европе свободного энергетического рынка, а также либерализуемого рынка природного газа. Македонское руководство настроено на сотрудничество с Россией в деле развития топливо-энергетического комплекса и готово предоставить заинтересованным российским организациям благоприятные условия для их участия в международных торгах.

Таким образом, несмотря на ряд объективных трудностей, торгово-экономическое сотрудничество между Россией и Македонией имеет неплохие перспективы при условии, что оно будет направлено на содействие возрождению и подъему разоренной македонской экономики и тем самым на создание условий для получения еще большей взаимной выгоды в будущем.

Российско-польские политические отношения на протяжении всех 90-х годов носили напряженный характер. Недолгие периоды политического сближения сменялись более длительными периодами охлаждения.

Над российско-польскими отношениями тяготеет прошлое. Как писал бывший польский партийно-государственный деятель, а ныне известный публицист М. Раковский, "в последнее десятилетие XX в. наши отношения с Россией оставались под сильным влиянием расчетов с прошлым. Расчеты были необходимы и обоснованы, но нередко стали брать верх антироссийская фобия и ничем не обоснованное демонстрирование превосходства над русскими".

Польская сторона продолжает излишне эмоционально и тенденциозно оценивать исторические события, не хочет признать право на существование других взглядов на историю. По мнению ряда польских политиков, историков и публицистов, российские оценки истории второй мировой войны повторяют оценки сталинской поры.

Однако, что бы ни утверждали польские политики и экономисты, из всех стран ЦВЕ, как свидетельствует практика трансформационного периода, российский рынок в первую очередь необходим именно Польше, а Польша может быть важным источником поступления на российский рынок более качественных товаров, технологий и ноу-хау.

По мнению польского экономиста Г. Холая, после переориентации Польши на Запад на повестке дня вновь встала проблема, как идентифицироваться с Западом без разрыва с Востоком. Эта проблема снова дала о себе знать в начале 2000-х годов в связи со вступлением РП в ЕС. Польский экономист В. Искра считает, что идея о том, чтобы Польша стала мостом между Восточной и Западной Европой, может возродиться. Проект предусматривает использование в этих целях коммуникационных путей вместе с обслуживающими их средствами транспорта, расположенных на польской территории филиалов западноевропейских концернов, которые ориентированы на восток, а также фактора восточной границы Польши, которая не только отделяет Евросоюз от России, но и соединяет их.

В последнее время из-за низких затрат на ведение бизнеса растет интерес польских компаний к прямым инвестициям в России. Появились первые польские предприятия, которые имеют собственное производство в РФ, многие из них заинтересованы в том, чтобы участвовать в технической реконструкции российской экономики в качестве самостоятельных поставщиков или кооперантов западных компаний.

В начале XXI в. российско-польские отношения, несмотря на все сложности и препятствия, как объективного, так и субъективного плана, продолжали развиваться, хотя оставались неустойчивыми. Полоса ухудшения взаимоотношений в 1998 - 2000 гг. сменилась в 2002 - 2004 гг. полосой определенного прогресса и новым охлаждением, начиная с 2004 г. Это касалось всех сфер - политики, экономики, культуры и науки, взаимодействия на международной арене. 2002 - 2004 гг. стали определенной высшей точкой во взаимных отношениях за последние 10 - 15 лет. Одновременно эти годы были поисками прагматических основ взаимодействия.

Глубокие системные преобразования и курс на создание открытой экономики в странах на постсоциалистическом пространстве, изменение геополитической ситуации в мире и в Европе создали принципиально другие условия для отношений России с Румыни-

стр. 22

ей после 1990 г. За прошедшие 15 лет российско-румынские политические и экономические связи прошли ряд этапов, от их разрушения до наметившегося с 2000 г. оживления.

Из-за боязни быть непонятой Западом Румыния игнорировала всевозможные проекты сотрудничества с Россией, вопреки здравому смыслу и собственным интересам.

Румыния поддержала все силовые акции США, в том числе военные действия в Ираке в 2003 г., что также расходилось с позицией России. Для проведения военных операций были использованы военно-воздушные базы в Бухаресте, Констанце, Тимишоаре и Яломице, которые уже несколько лет предоставлены в распоряжение НАТО.

Рост политических и деловых контактов нацеливает Россию и Румынию на конструктивное взаимодействие в экономическом сотрудничестве. Однако практические результаты активности в межгосударственных отношениях и выполнение достигнутых договоренностей требуют времени. Слишком велико влияние негативных тенденций, возникших вследствие разрушения эффективных форм и направлений сотрудничества, сужения его до рамок торгового обмена вне условий преференциального режима, действующего в отношениях с другими странами, ухудшения структуры обмена.

Определенные подвижки имеют место в развитии финансово-банковских отношений между странами. Со списанием в середине 2003 г. последней суммы российской задолженности, погашаемой поставками энергетического оборудования, была окончательно решена проблема долга России перед Румынией.

Развитие отношений между странами в банковской сфере пока не соответствует потребностям предпринимательства и задачам улучшения структуры нашего сотрудничества. Как и другие формы предпринимательства, оно вынуждено преодолевать недоверие, бюрократические барьеры, неблагоприятный режим для российского бизнеса. Тем не менее позитивные сдвиги, наметившиеся в российско-румынских отношениях в 2003 г., позволяют надеяться на дальнейшее продвижение стран вперед по пути развития двустороннего сотрудничества.

Сотрудничество Российской Федерации (РФ) и Союзной Республики Югославии (СРЮ), которая 4 февраля 2003 г. была преобразована в новое государственное сообщество Сербия и Черногория (СиЧ), имеет богатую историю⁶. Советский Союз занимал одно из первых мест в торгово-экономических связях СФРЮ с зарубежными странами. При этом Сербия всегда была его крупнейшим внешнеэкономическим партнером из числа республик, составлявших Югославию. На ее долю приходилось около половины объема советско-югославской торговли, и с ней заключались все наиболее крупные долгосрочные соглашения о производственном, кооперационном и научно-техническом сотрудничестве.

Экономика Сербии и Черногории до сих пор не может оправиться от последствий разрушения прежнего единого рынка социалистической Югославии, военных конфликтов на Балканах, многолетней международной экономической блокады и бомбардировок НАТО. СиЧ отброшена по производству ВВП (в 2004 г. около 22 млрд. долл.), как минимум, на два десятилетия назад.

С начала текущего десятилетия на видное место в торгово-экономических отношениях РФ и СиЧ выдвинулось инвестиционное сотрудничество. Это было во многом связано с принятием в июне 2001 г. нового Закона о приватизации в Сербии, который дал старт реформе собственности, охватившей все сферы экономики. В Черногории приватизация стала активно проводиться еще в 1996 г. Наиболее важной и перспективной сферой инвестиционного сотрудничества России и СиЧ остается электроэнергетика. В свое время для этого был сделан хороший задел: при экономическом и техническом содействии СССР в СФРЮ было построено 25 энергетических объектов, которые сегодня нуждаются в модернизации и реконструкции.

Все более важную роль в развитии экономического сотрудничества России и СиЧ играет расширение связей на региональном уровне. Стало регулярным участие россий-

⁶ В мае 2006 г. Черногория вышла из единого государства Сербия и Черногория (СиЧ).

стр. 23

ских предприятий в выставке "Международная ярмарка техники и технических достижений", ежегодно проводимой в Белграде.

Российская Федерация была единственной страной, заявившей еще в ходе агрессии НАТО о своей готовности оказать посильную помощь СРЮ в ее развитии. В этой связи для координации российских программ экономической, технической и гуманитарной помощи в 1999 г. была образована Комиссия по вопросам восстановления экономики СРЮ, возглавленная председателем Правительства РФ. Одновременно был утвержден План первоочередных мероприятий, предусматривавший обеспечение поставок природного газа из России, предоставление СРЮ гуманитарной и технической помощи, поставку в СРЮ дизельного топлива и бензина, реализацию предоставленного Югославии государственного кредита, подготовку комплексных мер по обеспечению широкомасштабного участия в программе восстановления экономики СРЮ, либерализацию взаимной торговли. Проделанный анализ состояния экономического сотрудничества между Россией и Сербией и Черногорией показывает, что большинство пунктов программы Правительства РФ были воплощены в жизнь.

Вместе с тем, при оценке перспектив экономического сотрудничества между РФ и Сербией и Черногорией приходится констатировать, что сегодня во внешнеэкономической концепции СиЧ просматривается ориентация на преимущественное развитие связей с западноевропейскими странами. Можно предположить, что расчет ее властей на успешную интеграцию в ЕС и донорскую помощь западных государств в течение какого-то времени будет служить определенным тормозом для расширения сотрудничества с Россией. Но для преодоления жестких барьеров вхождения в европейский рынок большинству сербских и черногорских фирм потребуется весьма продолжительное время. Как и большинство других стран Юго-Восточной Европы, Сербия и Черногория пока могут предложить развитым странам мало конкурентоспособных товаров. Именно под этим углом зрения наиболее дальновидные представители сербского руководства и бизнеса рассматривают целесообразность интенсивного развития экономических отношений с Россией.

Государственную самостоятельность Словацкая Республика (СР) обрела 1 января 1993 г. в результате мирного распада Чехословацкой Федерации на два самостоятельных государства. Основы межгосударственных отношений России и Словакии были заложены в том же году: в марте 1993 г. стороны заключили соглашение об экономическом и научно-техническом сотрудничестве; в августе были подписаны договор о дружественных отношениях и договор о военном сотрудничестве. В дополнение к этому Словакия в 1993 г. получила статус наблюдателя - с перспективой обретения в дальнейшем полноправного членства - в Сургутском соглашении. За истекшие годы межгосударственные отношения РФ и СР претерпели сложную эволюцию.

С началом нового, третьего тысячелетия российский вектор во внешней политике Словакии вновь активизируется. Устраняются в контексте позитивной трансформации отношений РФ и НАТО препятствия для политического сближения Москвы и Братиславы. А обретение Россией статуса стратегического партнера Евросоюза вновь открывает Словакию для широкого экономического взаимодействия с ее восточным соседом. Идеи о поддержании паритета в отношениях с Западом и Востоком и о превращении Словакии в экономический мост, соединяющий Россию со странами Западной Европы, - реанимируются.

Позитивные тенденции характеризуют в последние годы и развитие торгово-экономических отношений РФ и СР. После "обвала", пережитого в 1998 - 1999 гг., российско-словацкая торговля вновь обретает поступательную динамику. Благодаря, в первую очередь, активизации российского экспорта в СР товарооборот взаимной торговли уже в 2000 г. выходит на уровень предкризисных лет и продолжает активно расти в 2001 - 2004 гг. Постепенно восстанавливаются и "докризисные" объемы словацкого экспорта в РФ.

Однако состояние дел в российско-словацкой торговле по-прежнему далеко от идеального. Остается крайне узкой номенклатура взаимопоставляемых товаров, особенно это касается российского экспорта в СР, 84 - 89% которого приходится на топливно-сырьевые товары.

Открываются неплохие перспективы для привлечения через региональное сотрудничество словацких инвестиций и технологий в экономику нашей страны. В интересах России - поддержать и активизировать этот процесс. Полезным, очевидно, мог бы быть

стр. 24

приход в российские регионы словацких инвесторов, работающих в таких традиционных для Словакии отраслях, как стекольно-керамическая и фармацевтическая промышленность, производство оборудования для пищевой промышленности, переработка сельхозпродукции. Перспективными с точки зрения трансфера технологий и ноу-хау являются и инвестиции словацкой автомобильной и электротехнической промышленности, модернизированной в последние годы с участием иностранного капитала.

Развитие двусторонних политических и экономических отношений между Россией и Словенией во многом зависит от создающихся для этого объективных условий внутри стран.

В бытность республикой в составе СФРЮ удельный вес Словении в товарообороте всей Югославии с Советским Союзом находился на уровне 10 - 12%, т. е. был гораздо ниже доли Словении в югославской экономике. После распада СФРЮ и СССР в Словении не спешили налаживать почти прекратившуюся торговлю с Россией. Интерес Словении к восстановлению отношений с Россией стал усиливаться по мере исчерпания возможностей внешнеторговой экспансии на Запад и роста привлекательности обширного российского экономического пространства как рынка сбыта и сферы деятельности словенских бизнесменов и инвесторов.

Развиваться экономические связи на новой основе начали после подписания 19 февраля 1993 г. Соглашения между Россией и Словенией о торговом и экономическом сотрудничестве.

Россия и Словения являются традиционными партнерами в торговле и экономическом сотрудничестве. Между двумя странами сложилась устойчивая структура внешней торговли, существенно не меняющаяся в течение длительного времени. Можно предположить, что нынешняя заинтересованность официальных и деловых кругов Словении в развитии торгово-экономических связей с Россией сохранится и в будущем. Во главу угла этой заинтересованности ставится прежде всего экономическая и коммерческая выгода и надежные гарантии.

Развитие сотрудничества между Россией и Хорватией во второй половине 90-х годов характеризуется постепенным улучшением климата политических и экономических взаимоотношений. В эти годы стороны стремились создать все необходимые условия для расширения двусторонних торгово-экономических и других связей. Они работали над совершенствованием правовой базы, искали новые пути развития сотрудничества, проявляя гибкость в подходе к решению задач, имеющих для обеих стран стратегическое значение, содействовали росту взаимной заинтересованности российских и хорватских предпринимателей.

Благодаря предпринятым усилиям были возобновлены торговые связи со многими нашими традиционными партнерами. Подписан ряд важных торговых соглашений: о долгосрочных поставках нефти и природного газа из России, исключения двойного налогообложения и др. В рамках Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству стали проводиться регулярные заседания и рабочие встречи сопредседателей МПК. Наметился стабильный рост взаимного товарооборота. На повестку дня была поставлена задача, зафиксированная в решениях МПК, довести взаимный товарооборот до 1 млрд. долл. Этот рубеж, кстати сказать, был превзойден в 2004 г.

Дальнейшие перспективы развития российско-хорватского торгово-экономического сотрудничества, по-видимому, будут связаны, прежде всего, с расширением уже сложившегося сотрудничества в области нефтяной и газовой промышленности, производства телекоммуникационного оборудования, судостроения, фармацевтики, пищевой промышленности, строительства и туризма.

К настоящему времени нашими странами наработан достаточно основательный фундамент для повышения уровня развития торгово-экономических отношений. Он вполне может служить основой воплощения их солидного потенциала на практике.

90-е годы оказались в истории российско-чешских отношений малопродуктивным периодом: они были отмечены нестабильностью и напряженностью политических контактов, осложнены доставшимися от общего социалистического прошлого проблемами и обидами, неиспользованными возможностями.

стр. 25

Положение дел в сфере торгово-экономического взаимодействия РФ и ЧР, сложившееся к началу третьего тысячелетия, явно нельзя назвать нормальным. Товарооборот двух стран, обладающих крупными производственными потенциалами, составляет незначительную долю их внешней торговли. Производственное сотрудничество практически сведено к нулю. Весьма незначительную роль в системе экономических отношений играет инвестиционная деятельность.

Российско-чешский политический диалог обретает в последние годы более конструктивный характер. России и Чехии удается не просто снять наиболее острые проблемы в двусторонних отношениях, но и достичь взаимопонимания по многим проблемам европейской интеграции и мировой политики. Итоги переговорных процессов 2001 - 2005 гг. засвидетельствовали близость позиций двух стран по вопросу о новом формате отношений России с НАТО и ЕС, позволили найти немало точек соприкосновения по вопросам европейской безопасности и борьбы с международным терроризмом, выявили благоприятные предпосылки для углубления партнерства в контексте европейской интеграции. Единую позицию Москва и Прага заняли в отношении договора по ПРО от 1972 г. Понимание и поддержку со стороны Чехии находят предпринимаемые Россией усилия по выработке наиболее приемлемых для нее условий вступления в ВТО.

Политическая разрядка, обозначившаяся с началом нового тысячелетия во взаимоотношениях Москвы и Праги, позволяет разблокировать и экономическую составляющую двусторонних отношений. Подлинным прорывом на экономическом направлении российско-чешских отношений стал, по общему мнению, визит российского премьера в Прагу в октябре 2001 г., в ходе которого были согласованы сроки и способы погашения советских долгов перед Чехией, решен вопрос о завершении расчетов по Ямбургскому соглашению, подписано соглашение о военно-техническом сотрудничестве, достигнуты договоренности об участии российского бизнеса в предстоящей приватизации чешской энергетики и нефтехимии. Диалог по вопросам экономического сотрудничества был продолжен в ходе визита чешского премьера в Москву. По итогам переговоров стороны подписали около двух десятков соглашений, касающихся вопросов погашения российской задолженности перед Чехией и углубления сотрудничества в военно-технической сфере.

Разрешив политические и долговые проблемы, стороны активно продвигаются по пути нормализации взаимных экономических связей. Внимание концентрируется на вопросах расширения товарообмена, налаживания кооперационных связей, поиска новых направлений экономического сотрудничества. Это отчетливо проявилось во время визита президента России В. В. Путина в Чехию в марте 2006 г.

За последние годы отношения России и Чехии стабилизировались, обрели многоуровневый характер и поступательное развитие. Время покажет, являются ли обозначившиеся позитивные изменения всего лишь "оттепелью", за которой может последовать застой, или же это действительно "новое начало" - процесс создания устойчивых взаимовыгодных связей.

В России по-новому воспринимают страны ЦВЕ и отношения с ними. Конечно, они не могут основываться на принципах прошлых лет - времен "социалистической экономической интеграции". Нужны совершенно другие подходы к становлению и развитию новых отношений в кардинально иных внутренних и внешних условиях. Вот почему важно понять: есть ли основа для формирования новых взаимоотношений, какова сейчас политическая и экономическая база коренного преобразования связей между Россией и странами ЦВЕ.

Именно эти вопросы стали предметом обсуждения в ходе многочисленных контактов на высоком государственном уровне между делегациями Российской Федерации и стран ЦВЕ в течение 2004 - 2006 гг.

Дальнейшее развитие России и Центрально-Восточной Европы требует активизации их политики на некогда приоритетном направлении. Территориальная близость, давние исторические связи и традиции, а главное - интересы взаимовыгодного сотрудничества все больше приводят и Россию, и страны Центрально-Восточной Европы к осознанию необходимости развития всесторонних добрососедских отношений: политических, экономических, научных и культурных. Таков императив общеевропейской интеграции, обустройства единого экономического пространства.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - С. П. ГЛИНКИНА, И. И. ОРЛИК:

Комментарии: