В 1954 - 1955 гг. вышло в свет значительное количество научных изданий университетов и педагогических институтов нашей страны, в которых видное место занимают статьи по истории СССР.

Мы ограничимся рассмотрением работ по истории СССР, помещенных на страницах "Трудов", "Ученых записок" некоторых университетов и педагогических институтов Российской Федерации (без Москвы и Ленинграда) в 1954 - 1955 годах*.

Статьи по истории СССР периода феодализма в рецензируемых изданиях охватывают время с XVII в. до реформы 1861 года.

Наибольшее количество работ посвящено изучению социально-экономического развития России, положения трудящихся масс и вопросам классовой борьбы.

В работе Е. В. Чистяковой "Ремесло и торговля на Воронежском посаде в середине XVII века"¹ дан интересный очерк превращения одного из опорных пунктов на юге страны, города-крепости Воронежа, в важный центр ремесла, торговли и мелкого товарного производства. Однако вывод автора о преобладающей роли посадских, а не служилых людей в ремесленном производстве и торговле Воронежа (стр. 50) следовало бы подкрепить более убедительным фактическим материалом.

Работа О. И. Кашик "Основание первого в России сереброплавильного завода"² восполняет имеющийся пробел в нашей литературе, посвященной созданию отечественной промышленности по добыче и обработке цветных и благородных металлов. На осно-

* В настоящем обзоре рассматриваются "Труды" и "Ученые записки", полученные библиотеками Москвы до 1 января 1956 года.

¹ "Труды" Воронежского государственного университета. Т. XXV. 1954.

² "Ученые записки" Иркутского государственного педагогического института. Кафедра истории СССР и всеобщей истории. Вып. XI. 1955.

вании новых архивных источников, извлеченных из фондов Центрального государственного архива древних актов, а также государственных архивов Иркутской и Читинской областей, в этой работе дан весьма обстоятельный очерк деятельности Нерчинского завода в первой трети XVIII в. и предшествовавших его открытию поисковых работ. О. И. Кашик показывает, что датой начала золотодобычи в Восточной Сибири следует считать не 1776 г., а начало 20-х годов XVIII в. (стр. 83). Статья снабжена ценными таблицами, но истолкование этих таблиц не всегда удачно. Так, на стр. 71 в тексте указано, что в 1719 г. одному работнику на заводе выдавалось в год по 3,6 пуда хлеба. По данным же таблицы, получается иная цифра - примерно 6 пудов (334 пуда на 50 чел.). Не убеждает читателя вывод автора насчет того, что в промежуток 1713 - 1716 гг. роль вольнонаемного труда по сравнению с трудом приписных крестьян уменьшается. Из таблицы N 2 на стр. 72 видно, что за эти годы количество вольнонаемных работников почти удвоилось (с 60 чел. до 103 чел.), тогда как количество используемых на работах приписных крестьян осталось прежним (78 чел). Из таблицы N 5 (стр. 83) не видно, учтены ли при вычислении прибыли Нерчинских заводов транспортные издержки по доставке металла к местам назначения. Между тем эти издержки не могли не отразиться на размерах прибыли. К сожалению, в этой, как и почти во всех других статьях рецензируемых изданий, отсутствует историографический очерк.

Вотчинному хозяйству XVIII - начала XIX в. посвящены статьи В. И. Кошелева и В. М. Тарасовой. В. И. Кошелев в работе "Малосольская вотчина Румянцевых"³ подверг анализу документацию вотчинного архива с. Малые Соли, Костромской губернии, характеризующую хозяйство вотчины. На примере этого владения автор выявляет процессы, происходившие в недрах феодально-крепостнического хозяйства на рубеже XVIII-XIX вв. (рост имущественного расслоения крестьянства и перерастание его в расслоение социальное, развитие отходничества, увеличение крепостнической эксплуатации и др.). Интересны страницы работы, посвященные характеристике крестьянского хозяйства, порядка землепользования и раскладки повинностей. В работе В. И. Кошелева использованы и частично опубликованы документы архива Малосольской вотчины, который погиб во время оккупации Воронежа немецко-фашистскими войсками. Жаль только, что автор рассматривает Малосольскую вотчину изолированно, не делает из своей работы обобщающих выводов, недостаточно использует литературу о крепостном хозяйстве XVIII-XIX веков.

В. М. Тарасова в статье "Экономика Симбирской губернии в первой трети XIX века и хозяйство Тургеневых"⁴ рассматривает экономическую жизнь среднего помещичьего хозяйства одной из поволжских губерний в обстановке нараставшего кризиса феодально-крепостнической системы. На основе большого архивного материала В. М. Тарасова показала, как приходившие в упадок поместья Симбирской губернии пытались приспособиться к изменившимся социально-экономическим условиям. О нарастании кризиса крепостного хозяйства свидетельствовали систематические неурожаи, упадок животноводства, крах крепостной мануфактуры, перевод крестьян с барщины на оброк и т. п. Понятно, что без знакомства с экономикой губернии трудно говорить и о рассматриваемом поместье. Однако едва ли было правомерно отводить половину статьи характеристике экономики губернии в целом. В результате работы в двух направлениях ценный материал, собранный В. М. Тарасовой, нередко излагается конспективно. Так, например, недостаточно раскрыт процесс расслоения крестьян в поместьях Тургеневых.

И. Ф. Мужев опубликовал статью "Социально-экономическое развитие Кабарды в 50 - 60-х годах XIX века"⁵ . В ней дана краткая характеристика хозяйства Кабарды, отмечено значительное развитие скотоводства, показаны растущие экономические связи Кабарды с другими районами России. Но общественный строй Кабарды остался в статье И. Ф. Мужева нерассмотренным. В заключение автор пишет, что вопрос об общественном устройстве Кабарды "должен быть предметом самостоятельного иссле-

³ "Известия" Воронежского государственного педагогического института. Т. XV. 1954.

⁴ "Ученые записки" Марийского государственного педагогического института имени Н. К. Крупской. Т. IX. Историко-филологический факультет. 1955.

⁵ "Ученые записки" Кабардинского государственного педагогического института. Вып. 7. 1955.

дования" (стр. 88). Редакция "Ученых записок" оговорила свое несогласие с некоторыми положениями статьи (не указав конкретно, с какими). Но она должна была отметить, что статья не отвечает на главный вопрос, поставленный в ее заголовке Доля вины за этот недостаток лежит " на редакции.

Небольшая, но насыщенная ценным конкретным материалом статья Г. А. Кулагиной "Об общественной запашке на уральских казенных заводах в середине XIX в."⁶ показывает, как на практике выглядела "забота" крепостнического "начальства" о положении заводских крестьян. Материал статьи свидетельствует о том, что мероприятия правительства по организации общественной запашки при заводах, основанные на феодально-крепостнических началах, неизбежно были обречены на неудачу. К сожалению, автор ограничился изложением фактов, не сделав необходимых выводов, не связав положение на заводах в середине XIX в. с кризисом всего феодально-крепостнического строя.

Видное место на страницах "Ученых записок" и "Трудов" отводится истории классовой борьбы. И. С. Шепелев выступил со статьей "К вопросу о классовой борьбе в Русском государстве в годы польско-шведской интервенции (1608 - 1610 гг.)"⁷ . Изучив разнообразные источники того времени, автор пришел к выводу о том, что после поражения восстания Болотникова выступления крестьян и холопов против социального гнета продолжались. Успехи Лжедмитрия II он закономерно объясняет царистскими иллюзиями широких масс трудового народа, надеявшихся найти "хорошего" царя и свергнуть "плохого" боярского "полуцаря" - Василия Шуйского. И. С. Шепелев поступил совершенно правильно, дав в своей статье историографический очерк. Однако взгляды некоторых историков он толкует упрощенно, а иногда и просто неверно. Критикуя Платонова за преувеличение роли посада и купечества в национально-освободительной борьбе русского народа против интервентов, И. С. Шепелев впадает в другую крайность, объявляя "носителями государственного порядка" лишь крестьян и холопов (стр. 278). Основываясь на не совсем удачном выражении Н. Л. Рубинштейна о том, что в годы интервенции классовая борьба была заслонена борьбой против захватчиков, И. С. Шепелев несправедливо отождествляет точку зрения Рубинштейна с воззрениями Карамзина, Соловьева и других дворянских и буржуазных историков (стр. 281). И. С. Шепелев доказал, что в годы открытой военной интервенции классовая борьба не прекращалась. Но нельзя отрицать, что волна крестьянского движения в эти годы по сравнению с временем восстания Болотникова несколько спала.

Работа П. А. Вагиной "Волнения приписных крестьян на Авзяно-Петровских заводах в 50 - 60-х годах XVIII века"⁸ вводит в научный оборот новый материал (челобитные участников волнений и др.) и содержит ценные наблюдения, уточняющие наши представления об одном из наиболее крупных и длительных выступлений приписных крестьян в XVIII веке. Автор прослеживает основные этапы этих волнений и сообщает интересные сведения об их участниках, в частности, о тех из них, которые впоследствии стали видными предводителями крестьянской войны 1773 - 1775 гг. (Карп Карасев и др.). Но П. А. Вагина не показывает, что нового в характер и формы классовой борьбы внесли волнения на Авзяно-Петровских заводах, и, в частности, не указывает, выдвигали ли участвовавшие в них мастеровые требования, отличавшиеся от требований приписных крестьян.

К сожалению, и в других статьях, посвященных классовой борьбе на заводах, не уделяется необходимого внимания динамике развития этой борьбы и анализу социального состава рабочих кадров.

В. Я. Кривоногое в работе "Антикрепостническая борьба на Невьянских заводах в 20-х годах XIX века"⁹ приводит яркий материал, характеризующий положение рабочих кадров на заводе, и, в частности, сопоставляет размеры заработной платы с существовавшими тогда ценами на рынке. Он прослеживает выделение из числа приписных крестьян зажиточной прослойки, эксплуатирующей чужой труд и способной отку-

⁶ "Ученые записки" Свердловского государственного педагогического института. Вып. 11. 1955.

⁷ "Ученые записки" Пятигорского государственного педагогического института. Т. 10. Гуманитарные науки. 1955.

⁸ "Ученые записки" Свердловского государственного педагогического института. Вып. 11. 1955.

⁹ Там же.

питься от заводских повинностей. Но В. Я. Кривоногов почему-то почти совсем обошел вопрос об отделении части приписных крестьян от средств производства и превращении их в людей, которые идут "в вольный наем". Возникает также сомнение, правомерно ли автор относит к "буржуазии" (по его терминологии) всех без исключения лиц, занимающихся вне завода промыслами и торговлей. Ведь среди них могли быть и простые ремесленники. Оставляет желать лучшего язык статьи.

На основе большого архивного материала Т. И. Антонова в статье "Положение народных масс и классовая борьба на сибирских горных предприятиях (конец XVIII - 60-е годы XIX века)"¹⁰нарисовала краткую, но выразительную картину жестокой эксплуатации и исключительно тяжелых условий труда и быта рабочих кадров ("непременных рабочих" и ссыльных) алтайских и нерчинских заводов. Она сообщила интересные сведения о волнениях в Оящинской волости, приписанной к Колывано-Воскресенским заводам (1831 г.). Однако Т. И. Антонова не объяснила, почему не было открытых выступлений "непременных рабочих", хотя положение последних было гораздо хуже, чем приписных крестьян. Заголовок статьи шире ее содержания. В статье речь идет только об алтайских и нерчинских заводах и притом лишь о казенных заводах. Автор не касается золотых приисков, например, Енисейской губернии и других районов.

Ценный материал и интересные наблюдения содержатся в статье А. В. Сафроновой "Положение трудящихся Петербурга и их классовая борьба в 60 - 70-е годы XVIII в."¹¹ . Особенно интересны данные об условиях труда и найма на петербургских предприятиях и о волнениях в Петербурге во время и после крестьянской войны под предводительством Е. И. Пугачева. Автор приводит факты классовой борьбы различных слоев трудящихся Петербурга (работных людей, приписных крестьян, крепостных), но он недостаточно выясняет вопрос о специфике проявлений классовой борьбы среди этих слоев. Читатель не получает ответа на вопросы, возникали ли среди работных людей того времени профессиональные требования, почему дворовым людям были свойственны менее активные формы борьбы (побег и самоубийство) и т. д. Не объяснены расхождения сведений о количестве мануфактур в России в 1767 г. (стр. 8). Интересное положение автора о стремлении беглых, ранее прикрепленных к заводам, на новых местах поступить на работу по цельному найму (стр. 25) не подкреплено фактическим материалом.

Перу С. А. Чекменева принадлежит статья "К истории волнений ставропольских крестьян в конце XVIII и в первой половине XIX в."¹² . Привлекая в ней источники из Государственного архива Ставропольского края, Астраханской областной библиотеки и других хранилищ, автор дал очерк классовой борьбы крестьян Ставрополья. В частности, новый интересный материал приведен С. А. Чекменевым о волнениях крестьян на Кумских промыслах в 1791 г. (стр. 252 - 253). Почти вся работа С. А. Чекменева посвящена классовой борьбе помещичьих крестьян. О государственных крестьянах приведено очень мало материала. При этом автор не дал достаточно ясного ответа, на вопрос, почему борьба государственных крестьян не достигла таких широких размеров и не носила такой острый характер, как борьба помещичьих крестьян. В этом не могла не сказаться (стр. 247 и сл.) специфика окраинного района, изобиловавшего свободными землями, доступными для поселения, сравнительно высокий (15 дес.) душевой надел, административно-полицейские меры "предосторожности" и пр. В работе следовало учесть, что положение государственных крестьян было несколько легче, чем крестьян помещичьих, что число помещичьих крестьян на Ставропольщине было очень невелико. В свете этого станет ясным, что картина, нарисованная автором, требует поправок. Ставрополье не относилось к тем губерниям страны, в которых в дореформенное время особенно остро развернулась антикрепостническая борьба крестьянства.

Статья "Крестьянское движение в Псковской губернии во второй четверти XIX в.", написанная Г. М. Дейч¹³ , восполняет существенный пробел в исследовании крестьян-

¹⁰ "Ученые записки" Кабардинского государственного педагогического института. Вып. 7. 1955.

¹¹ "Ученые записки" Вологодского государственного педагогического института имени В. М. Молотова. Т. 14. 1954

¹² "Ученые записки" Пятигорского государственного педагогического института. Т. 10. Гуманитарные науки. 1955.

¹³ "Ученые записки" Псковского государственного педагогического института имени С. М. Кирова. Вып. III. 1955.

ских движений в период кризиса крепостнической системы в России. В ней вводятся в научный оборот свежие исторические источники и содержатся интересные выводы. Г. М. Дейч особенно подчеркивает, что крестьянские волнения в Псковской губернии принимали наиболее острый характер в связи с политическими событиями в стране. К сожалению, автор ограничился весьма беглыми упоминаниями о крестьянском движении в губернии в 40-х годах XIX в., хотя в его распоряжении находился, по-видимому, значительный фактический материал, характеризующий это движение (стр. 193 и др.). Как показывают последние исследования данного вопроса применительно ко всей России, в 40-х годах XIX в. резко поднимается волна крестьянских выступлений¹⁴ . Малоубедительно положение автора о непосредственной связи между некоторыми крестьянскими выступлениями и появлением в Псковской губернии спасшихся от разгрома солдат Черниговского полка (стр. 163 - 164).

Социально-экономической тематике посвящены также работы З. Я. Бояршиновой и М. К. Одинцовой.

З. Я. Бояршинова в статье "К вопросу о присоединении Сибири к Русскому государству"¹⁵ выдвигает интересное (хотя и не бесспорное) соображение о том, что присоединение Сибири к России следует датировать не концом XVI в., как это обычно принято, а более ранним временем. Автор основывает свой вывод на наличии даннических отношений ряда сибирских племен к Новгороду, позже Московскому великому княжеству и складывавшемуся Русскому централизованному государству. Автор правильно подчеркивает прогрессивное значение присоединения Сибири к России и в ряде случаев справедливо критикует отдельные положения по этому вопросу, имеющиеся в ранних трудах крупного сибиреведа С. В. Бахрушина (преувеличение роли торгового капитала и др.). Однако З. Я. Бояршиновой известно, что в последние годы своей жизни С. В. Бахрушин существенным образом пересмотрел многие принципиальные установки своих сибиреведческих работ, а это обязывало автора статьи проявить больший научный такт в полемике со своим предшественником и воздержаться от обвинений Бахрушина в "грубейших ошибках", "вредных теориях" и т. д.

Проблема освоения Сибири русскими в XVII в. затронута в работе М. К. Одинцовой "К вопросу о заселении русскими Сибири в XVII веке"¹⁶ . В статье уделено большое внимание показу прогрессивности вхождения народов Сибири в состав России и выяснению положительных результатов заселения сибирских просторов русскими трудящимися массами. Однако процесс присоединения и заселения Сибири освещен в статье М. К. Одинцовой односторонне. Продвижение русских служилых людей вглубь Сибири далеко не везде и не всегда протекало столь мирно и безболезненно, как это изображает автор. Утверждая, что "сибирские остроги нельзя сравнить с западноевропейскими замками, которые преследовали только военные цели", автор видит в них прежде всего "продовольственные базы, место торговли и, конечно, место защиты пашенных крестьян от набегов" (стр. 125). М. К. Одинцова не учитывает, что сибирские остроги и зимовья прежде всего являлись военными опорными пунктами царизма, центрами сбора ясака с нерусских жителей, а в лице местной администрации и "начальных людей" - проводниками угнетательской политики феодального государства. Нельзя упускать из виду, что царизм нес народам Сибири национально-колониальное угнетение.

Ряд статей в рецензируемых изданиях представляет собой исследования по истории общественно-политических движений и общественной мысли XVIII - первой половины XIX века. П. В. Иванов опубликовал работу "К вопросу о социально-политической направленности "Наказа" Екатерины II"¹⁷ , в которой, используя большой, частично не опубликованный материал, рассмотрел основные социальные и политические идеи "Наказа" на фоне нараставшей классовой борьбы народных масс против крепостничества. Это позволило П. В. Иванову дать правильную оценку "Наказу" и проследить

¹⁴ См. Ю. И. Герасимова. Крестьянское движение в России в 1844 - 1849 гг. "Исторические записки". Кн. 50. 1955.

¹⁵ "Труды" Томского государственного университета имени В. В. Куйбышева. Т. 128. 1954.

¹⁶ "Труды" Иркутского государственного университета имени А. А. Жданова. Т. X. Серия историко-филологическая. 1954.

¹⁷ "Ученые записки" Курского государственного педагогического института. Вып. III. 1954.

борьбу вокруг него в правительственных кругах. Недостатком статьи является то, что автор злоупотребляет цитированием источников. Некоторые части статьи П. В. Иванова представляют собой простое комментирование тех или иных цитат.

Опубликованная в порядке обсуждения статья А. И. Бортникова "Из истории отношения русских революционных демократов 40-х годов XIX в. к украинскому национально-освободительному движению"¹⁸ ставит важный вопрос о связях передовых русских и украинских общественных деятелей. А. И. Бортников справедливо подчеркивает единство передовых людей двух братских народов в борьбе против царского деспотизма. Самый факт появления статьи А. И. Бортникова заслуживает одобрения. Но некоторые важные выводы, сделанные им, не подкрепляются фактами. Так, на стр. 12 А. И. Бортников утверждает, что в работе Герцена "О развитии революционных идей в России" под "малороссом", ставшим дворянином, подразумевается не кто иной, как Т. Г. Шевченко, который благодаря пребыванию в Академии художеств по существовавшему порядку получил дворянское звание. Обращаясь к соответствующим строкам герценского произведения, нельзя не заметить явной натяжки подобного заключения. А. И. Бортников подчас оперирует вырванными из контекста цитатами, причем неточно приведенными¹⁹ .

В другой своей работе, "Декабристы и польское национально-освободительное движение"²⁰ , А. И. Бортников сделал удачную попытку исследовать отношение декабристов к польскому освободительному движению и планы совместного выступления русских дворянских революционеров и членов Польского патриотического общества. Основываясь на фактическом материале, автор показал наличие союза между декабристами и польскими революционерами в борьбе против царизма. К сожалению, некоторые вопросы данной темы автор осветил недостаточно полно и глубоко. Так, желательно было бы подробнее охарактеризовать взгляды П. И. Пестеля на польский вопрос, показать роль Общества соединенных славян в установлении связей с поляками и др.

И. В. Порох в статье "Восстание Черниговского полка"²¹ опровергает ранее существовавшее мнение о наличии глубоких внутренних противоречий между Обществом соединенных славян и Южным обществом декабристов. Интересно и достаточно аргументировано положение И. В. Пороха о том, что восстание черниговцев было подготовлено Васильковской управой и начато С. И. Муравьевым-Апостолом. Новые источники дали возможность автору выяснить истинные причины неудачи так называемого "бобруйского плана" убийства Александра I. Заслуживают внимания критические наблюдения автора над "Записками" Горбачевского. Но не все вопросы разрабатываемой темы получили равномерное освещение. Недостаточно показаны связи Южного общества с Северным. Слабо охарактеризовано своеобразие обстановки, в какой началось восстание черниговцев. Эта обстановка, по существу, рушила все расчеты декабристов на совместное выступление в столице и на периферии. Нельзя не упрекнуть автора в том, что он проявил некоторое пренебрежение к предшествующей литературе вопроса, особенно последних лет. В частности, критикуя работы М. В. Нечкиной 20 - 30-х годов, он не уделяет необходимого внимания ее новейшим трудам по истории декабристов.

И. И. Мордвишин избрал важную тему: "А. И. Герцен и Н. П. Огарев о декабристах"²² . Но его статья разочаровывает читателя. И. И. Мордвишин ограничил свою задачу пересказом работ историков, уже писавших на эту тему. За исключением отдельных мест, где речь идет о взглядах Н. П. Огарева, статья не носит творческого характера и представляет собою компиляцию. Выводы автора порой почти текстуально

¹⁸ "Труды" Воронежского государственного университета. Т. XXV. 1954.

¹⁹ Так, вместо "...лицо, получившее орден, артист, принятый в академию художеств, делаются дворянами", как сказано у Герцена (см. А. И. Герцен. Полное собрание сочинений и писем. Под редакцией М. К. Лемке. Т. VI. Птгр. 1919, стр. 331), А. И. Бортников цитирует: "Принятый в академию художеств делается дворянином".

²⁰ "Труды" Воронежского государственного университета. Т. XXIX. 1954.

²¹ "Ученые записки" Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского. Т. XXXIX. 1954.

²² "Ученые записки" Ивановского государственного педагогического института. Т. VII. 1955.

повторяют соответствующие страницы статьи В. Е. Иллерицкого²³ . Вместе с тем И. И. Мордвишин неправильно утверждает, будто передовые люди Запада совершенно не понимали исторического развития России. Это может относиться далеко не ко всем передовым людям Запада (стр. 76). Уместно напомнить, что Герцен пользовался большим уважением многих передовых людей Запада (см. письма Герцену от Д. Гарибальди, Д. Маццини, В. Гюго, Ж. Мишле и др.). Они видели в Герцене представителя великого народа, борющегося за свою свободу²⁴ . Вне поля зрения автора статьи остались новые материалы Герцена и Огарева, опубликованные в 1953 г. в 61-м томе "Литературного наследства".

Проблема внешней политики России представлена в "Ученых записках" и "Трудах" несколькими статьями. Л. А. Дербов в статье "К вопросу о кандидатуре Ивана IV на польский престол (1572 - 1576) "²⁵ обобщил значительный материал, связанный с весьма интересным периодом русско-польских отношений XVI века. На общем фоне тогдашней международной обстановки автор показал борьбу феодальных группировок в Речи Посполитой и, в частности, вскрыл позицию крупного магнатства. Вместе с тем Л. А. Дербов рассмотрел политику правительства Ивана IV в связи с вопросом о польском престоле. Хочется отметить хороший язык статьи.

Существенным недочетом работы Л. А. Дербова является известная идеализация личности Ивана IV, которого автор наделяет чертами мудрого, заботливого монарха, бдительного хранителя интересов Русского государства. Грозный, пишет Л. А. Дербов, "резко отличался от других соискателей престола" (стр. 207), он "отлично понимал агрессивный характер унитарных замыслов польской шляхты" (стр. 209) и отвергал их потому, что "этим наносился серьезный ущерб интересам его страны" (стр. 217), и т. д. О классовом характере политики Ивана IV автор говорит лишь мимоходом в начале статьи (стр. 177).

А. М. Ардабацкая выступила со статьей "Из истории русско-английских отношений начала 40-х годов XVIII века"²⁶ , использовав для этой темы новые архивные источники. Наша историография до сих пор уделяла мало внимания внешнеполитическим проблемам второй четверти XVIII в., и в этом отношении почин А. М. Ардабацкой является своевременным. Автор ясно и последовательно рассматривает дипломатические переговоры между обеими странами в начале 40-х годов XVIII в., приведшие к заключению русско-английского оборонительного союза, а также освещает некоторые другие вопросы тогдашних международных отношений (балтийская проблема, соперничество Англии и Франции и др.). Заметим только, что А. М. Ардабацкая не совсем полно охарактеризовала предпосылки сближения Англии с Россией. Она не отметила, в частности, стремления оказать противодействие усиливавшейся королевской Пруссии, территориальные интересы Англии на континенте (Ганновер) и т. п.

Роли М. И. Кутузова как выдающегося отечественного дипломата посвятил свою работу Г. М. Гендель ("Кутузов и Бухарестский мир. К вопросу о заключении М. И. Кутузовым Бухарестского мира")²⁷ . Автор характеризует деятельность замечательного русского полководца на дипломатическом поприще, опираясь на документальные свидетельства. Однако Г. М. Гендель почему-то не использует уже имеющиеся работы на эту тему, а также последние документальные публикации, в частности, изданный еще в 1952 г. III том сборника документов "М. И. Кутузов" и сборник документов "Кутузов в Дунайских княжествах" (Кишинев. 1948).

Краткий обзор статей по истории СССР периода феодализма убеждает в том, что преподаватели высшей школы создают исследования, продвигающие вперед изучение существенных вопросов исторического прошлого нашей Родины. Отрадно, что большинство статей базируется на архивных первоисточниках, обогащает историческую науку новым конкретным материалом.

²³ Ср. В. Е. Иллерицкий. Исторические взгляды А. И. Герцена. "Вопросы истории", 1952, N 10, стр. 56 - 61.

²⁴ А. И. Герцен. Полное собрание сочинений и писем. Т. VIII, Птгр. 1919, стр. 59 - 60, 130 - 135, 173 - 174, 192 - 194 и др.

²⁵ "Ученые записки" Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского. Т. XXXIX, 1954.

²⁶ Там же.

²⁷ "Ученые записки" Горьковского государственного университета. Вып. XXVI. 1954.

Вместе с тем нельзя не отметить, что ряду работ присущи описательность, слабость научного анализа. Еще ограниченна тематика исследований. Единичны работы, посвященные раннему периоду феодальной формации (до XVII в.). Внимания преподавателей еще не привлекает разработка историографии, а также источниковедения и других вспомогательных исторических дисциплин. Очень мало трудов по истории внешней политики России. Нередки случаи вольного обращения с источниками и литературой, неряшливого оформления справочного аппарата, что недопустимо в научной работе.

*

Подавляющее большинство статей, относящихся к истории народов СССР периода капитализма, в рецензируемых "Трудах" и "Ученых записках" посвящено проблемам революционного движения в России. Особенно часто встречаются статьи по истории крестьянского движения. В этих статьях, очень похожих друг на друга по своей структуре, широко использованы материалы центральных и местных архивов, изучены неизвестные ранее документы, их авторы сообщают немало новых фактов, приводят интересные цифровые данные.

Гораздо хуже обстоит дело с анализом фактического материала. Так, в статье П. П. Тяжелова "Социально-политическая обстановка в Воронежской деревне в период назревания революционного кризиса начала 900-х гг."²⁸ описывается несколько случаев выступлений крестьян Воронежской губернии в 1902 - 1904 годах. Но в ней не прослеживаются изменения масштабов и интенсивности крестьянских выступлений. Автор ограничивается беглым замечанием о том, что "по сравнению с Полтавской и Харьковской губерниями крестьянское движение в 1902 г. в Воронежской губернии было слабее и менее наступательным" (стр. 51). П. П. Тяжелое не показал связи крестьянского движения с рабочим, а о деятельности социал-демократических организаций в деревне упоминает мельком, в одной общей фразе. Социально-политическая обстановка в деревне охарактеризована в статье поверхностно.

Статья В. П. Крикунова называется "Крестьянское движение на Северном Кавказе в период революционной ситуации в России 1879 - 1881 гг."²⁹ , однако посвящена она в основном описанию волнений крестьян лишь одного села Северного Кавказа в марте 1879 года. Ход этих волнений описан довольно подробно, но характеристики крестьянского движения в крае в целом читатель в этой статье не найдет; о других выступлениях крестьян автор упоминает мельком, никаких сведений о числе участников движения, о причинах выступлений, о крестьянских требованиях и т. д. он не дает. Из статьи В. П. Крикунова явствует, что крестьяне боролись против увеличения податей. В то же время автор ничего не сообщает о состоянии крестьянских хозяйств, о величине податей.

К. Г. Смирнова в статье "Классовая борьба крестьян Ярославской губернии в пореформенный период"³⁰ указывает на две особенности классовой борьбы крестьян Ярославской губернии в тот период. Во-первых, громадную роль в этой борьбе играли крестьяне-отходники, уходившие зимой на заработки в город и проникавшиеся там революционным духом (а такие крестьяне составляли в губернии 9/10 мужского трудоспособного населения деревни). Во-вторых, борьба велась в основном против купеческого и кулацкого землевладения, так как оно быстро вытесняло помещичье. Однако указанными замечаниями, в сущности, и исчерпываются попытки автора обобщить собранный им материал. В остальном статья сводится к перечислению отдельных примеров крестьянских выступлений по Ярославской губернии в хронологическом порядке с 1861 до 1904 года. Несмотря на обилие примеров, читателю остается неясным, какие сдвиги происходили в крестьянском движении на протяжении почти полувекового периода, рассматриваемого автором. Правда, автор указывает, что "в 70 - 80 гг. крестьянское движение в Ярославской губернии принимает более широкие размеры" (стр. 64) и что в конце XIX - начале XX в. оно "развивалось под большим влиянием городского рабо-

²⁸ "Известия" Воронежского государственного педагогического института. Т. XV. 1954.

²⁹ "Ученые записки" Кабардинского государственного педагогического института. Вып. 7. 1955.

³⁰ "Ученые записки" Вологодского государственного педагогического института имени В. М. Молотова. Т. 14. 1954.

чего движения и при непосредственном руководстве социал-демократов" (стр. 69) Но эти общие положения не подкреплены конкретным материалом, а последнее из них явно преувеличивает степень руководства крестьянским движением со стороны социал-демократов.

Г. М. Птушкин посвятил свою работу крестьянскому движению в Тамбовской губернии в конце XIX века³¹ . Он дает в ней довольно основательную характеристику экономического положения крестьян, анализирует статистические данные (приводит таблицы о сравнительном качестве помещичьих и крестьянских земель, о числе крестьянских семейств, которые не могли прокормиться без заработков на стороне, и т. д.). Однако при освещении самой истории крестьянского движения Г. М. Птушкин считает почему-то возможным ограничиться лишь описанием тех или иных фактов. Он не подсчитывает количества крестьянских выступлений в губернии по годам, не прослеживает динамику движения, не дает развернутой, подкрепленной конкретным цифровым материалом характеристики отдельных этапов крестьянского движения, не проводит параллели с другими губерниями, хотя имевшийся материал давал возможность сделать это. Ряд важных выводов автора оказался неубедительным. Так, например, подъем крестьянского движения в губернии в конце 80-х годов XIX в. автор связывает с влиянием знаменитой Морозовской стачки, а подъем начала 90-х годов - с неурожаем в 1891 году. Но никаких конкретных доказательств этого читатель в статье не найдет.

Тема статьи А. Ф. Кургузовой - "Борьба пролетариата Ярославской губернии за крестьянство, против либеральной буржуазии в годы первой русской буржуазно-демократической революции"³². Автор не ставит своей задачей дать общую картину крестьянского движения в Ярославской губернии в 1905 - 1907 гг., а сосредоточивает внимание на разработке проблемы борьбы пролетариата за союз с крестьянством в период буржуазно-демократической революции и в общем решает эту проблему правильно. Однако А. Ф. Кургузова не показывает, что борьба пролетариата за союз с крестьянством на разных этапах буржуазно-демократической революции приобретала различные формы. В статье совершенно правильно показана борьба большевистских организаций в деревне против кадетов и эсеров, но почему-то ни слова не сказано о политике меньшевиков, срывавших борьбу пролетариата за союз с крестьянством, о попытках царизма удержать крестьянство от присоединения к силам революции, о реакционной деятельности духовенства и т. д.

Статья В. Е. Фильгус "Крестьянский вопрос и русская армия в период подготовки и проведения крестьянской реформы"³³ распадается по своему содержанию на три части. В одной из них излагаются общие положения, касающиеся реформы 1861 г., в другой перечисляется ряд выступлений офицеров русской армии в защиту крестьянства, в третьей приводятся сведения об отдельных случаях неповиновения солдат начальству и об участии отставных солдат и унтер-офицеров в крестьянском движении того времени. Материал, изложенный автором в статье, несомненно, представляет интерес. Однако здесь ряд важных, принципиальных вопросов темы не затронут. К их числу можно, в частности, отнести вопросы о причинах проникновения в русский офицерский корпус революционно-демократических и либерально-буржуазных взглядов, о стремлении царизма с помощью военных реформ 1862 - 1874 гг. укрепить свой оплот - армию, о попытках царизма создать себе опору в деревне в лице отставных солдат и унтер-офицеров и причинах неудачи этих попыток и т. д.

Наконец, следует указать на отсутствие в статье критики автором литературы, касающейся данной проблемы. В статье имеются неоднократные ссылки на работы Я. И. Линкова, Б. П. Козьмина, М. В. Нечкиной. В. Е. Фильгус заимствует из этих работ отдельные факты, но о своем отношении к принципиальным положениям, содержащимся в этих работах, ничего не говорит.

В статье П. К. Перепеченко "Из истории революционного движения в частях Кубанского казачьего войска" (1905 - 1907 гг.)³⁴ использован богатый документаль-

³¹ "Труды" Воронежского государственного университета. Т. XXIX. 1954.

³² "Ученые записки" Астраханского государственного педагогического института имени С. М. Кирова. Т. IV. 1955.

³³ Там же.

³⁴ "Ученые записки" Вологодского государственного педагогического института имени В. М. Молотова. Т. 14. 1954.

ный материал, почерпнутый из нескольких архивов, приведен ряд интересных данных, но и в ней нет необходимого анализа и обобщения фактов. Первый раздел статьи, посвященный описанию прохождения службы в казачьих частях, перегружен примерами. Но в нем совершенно не показано главное - борьба между силами, стремившимися сделать казачество оплотом царизма, и силами, поднимавшими казаков на борьбу против царизма. В дальнейшем автор подробно описывает революционную пропаганду в казачьих частях, перечисляет факты нахождения у казаков революционных брошюр и листовок, приводит "крамольные" высказывания казаков. Но основные моменты революционного движения в казачьих частях - выступления 2-го Урупского полка и трех пластунских батальонов - освещены в статье скупо. Не раскрыты, в частности, непосредственные причины этих выступлений, не прослежен их ход, не показаны результаты. Автор не делает попыток охарактеризовать выступления в целом и вскрыть их особенности по сравнению с движением в других казачьих воинских частях.

Немало нового и ценного сможет почерпнуть читатель и из статей о рабочем движении в рецензируемых "Трудах" и "Ученых записках". В статье М. Д. Матвеева "Рабочие Трехгорной мануфактуры в декабрьском вооруженном восстании 1905 г."³⁵ подробно описан ход событий на Пресне в декабре 1905 года. Автор поставил здесь такие важные вопросы, как борьба большевиков за объединение всех демократических сил против царизма, как особенности тактики пресненских дружинников и т. д. Однако эти вопросы не получили развернутого освещения, а в некоторых отношениях автор дал им неверную оценку. Так, М. Д. Матвеев необоснованно изображает отдельные вылазки защитников Пресни как "наступательную тактику" последних (стр. 64 - 67). Подвергнув критике дореволюционные описания декабрьского вооруженного восстания в Москве, М. Д. Матвеев ни словом не обмолвился о советской литературе на эту тему, хотя использовал в своей статье ряд советских изданий, в том числе многочисленные воспоминания участников восстания.

А. В. Шипулина в статье "Рабочее движение в городе Иваново-Вознасенске в 80 - 90-х годах XIX века. Возникновение первых марксистских организаций"³⁶ освещению вопросов рабочего движения предпослала обширную характеристику социально-экономического положения рабочих Иваново-Вознесенска в конце XIX века. Подобную характеристику, несомненно, нужно было дать, но А. В. Шипулина привела такое количество деталей, что этот раздел занял около половины статьи. О самом же рабочем движении, как и о возникновении марксистских организаций, автор говорит весьма бегло. Такие важные вопросы, как вопрос о различиях между стихийными стачками 80-х - начала 90-х годов и стачками конца 90-х годов, проходившими под руководством социал-демократов, как вопрос о преодолении народнических тенденций в первых русских марксистских кружках и т. д., остались в статье нераскрытыми.

Статья М. В. Дрогалиной "Революционное движение на Ставрополье в период революции 1905 - 1907 гг."³⁷ в основном посвящена описанию революционных событий в Ставрополе, Минеральных Водах и Пятигорске в июле - декабре 1905 года. Особенно подробно автор останавливается на борьбе рабочих Владикавказской железной дороги. Эти разделы статьи читаются с наибольшим интересом. Но и в этой статье рассмотрение принципиальных вопросов также отодвинуто на второй план. Борьбе большевиков против меньшевиков и эсеров, за сплочение пролетариата в ходе стачки и восстания, за союз пролетариата с крестьянством и другим важным вопросам не уделено должного внимания. Автор ограничился изложением событий конца 1905 - начала 1906 г., хотя заглавие статьи обязывало его охватить весь период революции 1905 - 1907 годов. Наконец, серьезным минусом статьи М. В. Дрогалиной является крайне небрежное отношение автора к научному аппарату: ссылки на источники носят большей частью случайный характер, многие утверждения вообще не обоснованы.

Рабочему движению посвящены также статья О. А. Бавыкиной "Революционное

³⁵ "Ученые записки" Калининского государственного педагогического института имени М. И. Калинина. Т. XVII. Вып. 1. 1954.

³⁶ "Ученые записки" Ивановского государственного педагогического института. Т. VII. 1955.

³⁷ "Ученые записки" Пятигорского государственного педагогического института. Т. 10. 1955.

движение в Воронеже в ноябре - декабре 1905 г."³⁸ и сообщение того же автора "Начало революции и развитие революционных событий в Воронеже весной и летом 1905 г."³⁹ .

Примерно половина статьи О. А. Бавыкиной состоит из общих положений о революции 1905 - 1907 гг. и из описания восстания дисциплинарного батальона в Воронеже. При этом автор ссылается на брошюру К. Сокута "Восстание в дисциплинарном батальоне", изданную в Воронеже в 1930 г., но воздерживается от ее оценки. В результате читателю непонятно, что нового вносит автор своей статьей в освещение данного вопроса, чем отличается его оценка событий от оценки К. Сокута. Остальная половина статьи представляет собой описание выступления воронежского пролетариата в декабре 1905 г., в основном по материалам одного из дел фонда департамента полиции Центрального государственного исторического архива. В статье нет ни анализа описываемых событий, ни характеристики состояния источников и литературы по данной теме.

В кратком сообщении того же автора упоминается о брожении в Липецком пехотном полку, о том, что большевистская организация Воронежа окрепла, что 1 мая 1905 г. в Воронеже состоялись народные митинги и проходили забастовки, что борьба рабочих Воронежа оказала влияние на солдат и крестьянство. Но что это было за брожение, что собой представляла большевистская организация Воронежа, какие именно митинги и забастовки имели место, в чем проявлялось влияние рабочего движения на солдат и крестьян, остается неизвестным.

Краткие сообщения объемом в несколько страниц получили большое распространение в "Трудах" и "Ученых записках" наших высших учебных заведений и научных учреждений. Некоторые выпуски "Трудов" целиком состоят из таких сообщений. Практику публикования кратких сообщений следует всячески приветствовать, ибо она дает возможность выступать в печати сравнительно широкому кругу историков, знакомя читателей с наиболее важными и интересными результатами их научно-исследовательской работы. Однако краткость сообщений не освобождает автора от необходимости показать, что нового вносит он в дело разработки данной проблемы.

С этой точки зрения положительной оценки заслуживает сообщение М. А. Гудошникова "Страничка из истории распространения марксистских идей в Восточной Сибири" о полемике между марксистом Л. Б. Красиным и буржуазным либералом И. И. Поповым относительно перспектив развития Восточной Сибири⁴⁰ . Автор не ограничился простым приведением высказываний Красина, Попова и одного из народников, принявшего участие в полемике, а указал на связь этих высказываний с общими концепциями марксистов, либералов и народников в данном вопросе.

К сожалению, во многих других сообщениях этого не делается. Так, например, Е. Г. Шуляковский в кратком сообщении "К вопросу о распространении "Колокола" Герцена в Воронеже"⁴¹подчеркнул, что обнаруженное в фондах ЦГИА полицейское "Дело о распространении в Воронеже "Колокола" Герцена" позволяет осветить данный вопрос более полно, чем он освещался до сих пор в нашей исторической литературе. Но связать этот частный вопрос с проблемой распространения "Колокола" в России вообще, попытаться показать, какие изменения вносят сообщаемые факты в общую картину изучения проблемы, автор счел излишним.

Перу Е. Г. Шуляковского в рецензируемых "Трудах" принадлежит также статья "Борьба Н. В. Шелгунова против дворянской и буржуазной историографии в 60-х гг. XIX в."⁴² и краткое сообщение "Борьба Д. И, Писарева против буржуазной историографии"⁴³ . Обе работы дают немало нового и ценного в освещении ряда важных вопросов. В статье о Шелгунове, например, автор подчеркивает, что, оставаясь на позициях просветительского идеализма, Шелгунов в некоторых отношениях приближался к материалистическому пониманию отдельных явлений истории и, безусловно, был представителем революционно-демократической, критической школы в русской Историогра-

³⁸ "Труды" Воронежского государственного университета. Т. 38. 1955.

³⁹ "Труды" Воронежского государственного университета. Т. ILII. Вып. 3. 1955.

⁴⁰ "Труды" Иркутского государственного университета имени А. А. Жданова. Т. X. Серия историко-филологическая. 1954.

⁴¹ "Труды" Воронежского государственного университета. Т. ILII. Вып. 3. 1955.

⁴² "Труды" Воронежского государственного университета. Т. XXV. 1954.

⁴³ "Труды" Воронежского государственного университета. Т. 38. 1955.

фии, возглавлявшейся Чернышевским и Добролюбовым. К сожалению, не все замечания и выводы автора достаточно обоснованы. Так, например, Е. Г. Шуляковский полемизирует с "мнением, существующим в нашей исторической литературе, будто бы Шелгунов был по своим социологическим взглядам позитивистом" (стр. 20), но не сообщает, чье это мнение, опровергалось ли оно кем-нибудь или господствует до сих пор. Автор считает такое мнение "совершенно неосновательным", но не подкрепляет этого вывода ни одним сколько-нибудь веским аргументом. Столь же голословно автор утверждает, что Шелгунов осуждал других русских общественных деятелей (в частности, Щапова) за попытки идти по пути Бокля. Следует отметить также, что данная автором характеристика исторических взглядов Шелгунова страдает известной однобокостью. Автор сосредоточивает внимание на положительных, сильных сторонах этих взглядов и совершенно недостаточно раскрывает их слабые стороны. В итоге справедливые указания автора на то, что Шелгунов "в основе своих исторических воззрений оставался идеалистом", остаются декларативными.

Небрежность, нечеткость изложения своих мыслей в полемике значительно снизили и уровень сообщения Е. Г. Шуляковского о Писареве. Вначале Е. Г. Шуляковский утверждает, что "до сих пор не опубликовано ни одного исследования, ни одной специальной статьи, посвященной историческим взглядам Писарева", и что данное сообщение направлено против "умаления и недооценки революционно-просветительских исторических воззрений Писарева, в особенности его борьбы против буржуазной историографии" (стр. 31). А несколькими строками ниже читаем: "А. Н. Маслин в статье "Мировоззрение Д. И. Писарева" выделил специальный раздел, посвященный историческим воззрениям Писарева, где он правильно подчеркивает, что "Писарев, будучи материалистом в общефилософских вопросах, в рассмотрении общественно-исторических явлений занимал идеалистическую позицию". Далее следует перечень высказываний Писарева в печати против буржуазных историков без сколько-нибудь серьезной попытки проанализировать эти высказывания. Где автор увидел "умаление и недооценку" исторических взглядов Писарева, к каким принципиально новым выводам он пришел в этом отношении, остается неизвестным.

Очень похожа на это сообщение по своему характеру статья А. П. Бородавкина "С. С. Шашков о положении русского рабочего класса 60 - 70-х годов XIX века"⁴⁴ . В ней представлена обширная подборка соответствующих высказываний Шашкова, взятых в основном из журнала "Дело". Но ни характеристики состояния исторической литературы по данному вопросу, ни полемики с теми или иными положениями этой литературы, ни указания на каких-либо новые выводы из приводимых высказываний читатель здесь также не найдет.

С большим интересом читается статья И. П. Кондратьева "Начало революционной деятельности В. И. Ленина (казанский период)"⁴⁵ . Автор приводит много материалов, почерпнутых из нескольких архивов, привлекает обширный круг мемуарных источников. К сожалению, никакой попытки охарактеризовать состояние литературы по освещаемому вопросу, никакой полемики, никаких новых выводов нет и в этой статье.

Несомненный интерес представляет статья П. С, Сысоева "Ю. Д. Мельников - организатор первых марксистских рабочих кружков в Астрахани"⁴⁶ . Автор подробно прослеживает жизненный путь Ю. Д. Мельникова с первых шагов его революционной деятельности и до смерти в 1900 году. Особенно обстоятельно освещается в статье организаторская деятельность Мельникова. К сожалению, гораздо хуже обстоит дело с характеристикой Мельникова как марксиста. Очевидно, автору не удалось собрать об этом достаточное количество материалов. Как развивались теоретические взгляды Ю. Д. Мельникова на протяжении его жизненного пути, остается неизвестным. Между тем для характеристики любого сколько-нибудь значительного революционного деятеля освещение этих моментов представляется совершенно необходимым.

⁴⁴ "Труды" Томского государственного университета имени В. В. Куйбышева. Т. 128. 1954.

⁴⁵ "Ученые записки" Казанского государственного университета имени В. И. Ульянова-Ленина. Т. 114, кн. 9. 1954.

⁴⁶ "Ученые записки" Астраханского государственного педагогического института имени С. М. Кирова. Т. IV 1955.

Наконец, революционному движению посвящают свои статьи А. С. Бланк ("Большевистские организации Владимирской губернии в период выборов в IV Государственную думу в 1912 году")⁴⁷ и П. П. Тышкилов ("Военная работа верхне-удинских большевиков в период первой русской революции 1905 - 1907 гг.")⁴⁸ . А. С. Бланк хорошо показывает социально-политическую обстановку в России того времени и особенно положение трудящихся Владимирской губернии. Но статья, по сути дела, посвящена лишь описанию хода выборов в Думу; деятельность большевиков освещена в ней скупо и нечетко. Читателю остается неясным, что представляли собой большевистские организации губернии в количественном и качественном отношениях, в чем выражалась их "большая агитационная и организационная работа" (стр. 15). Имена большевиков, за одним - двумя исключениями, не называются.

В отличие от предыдущего автора П. П. Тышкилов уделяет значительное внимание деятельности большевистской организации. Он различает отдельные периоды в работе верхне-удинских большевиков, выясняет особенности каждого из этих периодов, а также приводит сравнительно подробные сведения о наиболее выдающихся большевистских организаторах. Правда, некоторые положения, выдвинутые автором, не получили достаточного обоснования и выглядят декларативно. Широко используя существующую литературу, П. П. Тышкилов воздерживается от высказывания своего отношения к ней.

Сравнительно немного статей посвящено проблемам развития экономики России в период капитализма, хотя местные архивы содержат по этим проблемам богатейшие материалы. Ярким примером того, каких плодотворных результатов можно добиться при разработке истории экономического развития отдельных районов страны, является статья З. Г. Карпенко "Из истории угольной промышленности Кузбасса до Великой Октябрьской социалистической революции⁴⁹ . Основываясь на материалах Томского и Кемеровского областных архивов, автор дал глубокую характеристику развития Кузбасса до Октябрьской революции, привел ценные сведения о росте продукции шахт Кузбасса, оборудовании последних, о положении шахтеров, о их классовой борьбе и т. д. Досадно только, что в статье уделено мало внимания сравнению Кузбасса с Донбассом и Уралом того времени. Более развернутое освещение этого вопроса сделало бы статью еще более ценной.

Большой интерес представляет статья А. И. Парусова "Из истории Сормова 50 - 90-х годов XIX века"⁵⁰ . В ней подробно освещено развитие Сормовского завода, формирование кадров сормовских рабочих, их положение и т. д. А. И. Парусов широко пользовался архивными материалами, опубликованными источниками и литературой по данному вопросу. Ему следовало бы дать развернутую критическую оценку имеющейся литературе и источникам. Имеются в этой статье и другие существенные недочеты. А. И. Парусов нередко увлекается описанием второстепенных деталей (например, подробной характеристикой основателя Сормовского завода Бенардаки). В то же время он почему-то не анализирует такие важные вопросы, как кризис 1873 - 1875 гг. (когда производство завода за один год сократилось в 6 раз, а количество рабочих - в 8 раз), как подъем середины 90-х годов (когда производство завода за один год возросло в 2 раза, а количество рабочих - в 3 раза). Недостаточно четко рассказано в статье и о развитии производственной базы завода.

И. Корольков в статье "Социально-экономическое положение Терской области накануне Великой Октябрьской социалистической революции"⁵¹ , используя статистический отчет начальника Терской области за 1915 г. и данные Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1916 г., подробно характеризует состояние сельского хозяйства и промышленности Терской области, а также положение в ней различных социальных групп

⁴⁷ "Ученые записки" Владимирского государственного педагогического института имени П. И. Лебедева-Полянского. Вып. 1. 1954.

⁴⁸ "Ученые записки" Бурят-Монгольского государственного педагогического института имени Д. Банзарова. Вып. VI. 1954.

⁴⁹ "Труды" Томского государственного университета имени В. В. Куйбышева. Т. 128. 1954.

⁵⁰ "Ученые записки" Горьковского государственного университета. Вып. XXVI. 1954.

⁵¹ "Ученые записки" Пятигорского государственного педагогического института. Т. 10. Гуманитарные науки. 1955.

(крестьяне, рабочие, буржуазия и землевладельцы). Но некоторые важные вопросы темы (например, особенности развития капитализма в промышленности и сельском хозяйстве Терской области, влияние на социально-экономическое положение области первой мировой войны и др.) выпали из поля зрения автора. Между тем они имеют существенное значение для понимания особенностей социально-экономического положения Терской области.

Много интересных данных сообщает читателю С. С. Григорцевич в статье "Экспансия иностранного капитала на русском Дальнем Востоке во второй половине XIX века"⁵² . Опираясь на обширные материалы из фондов Центрального государственного архива Дальнего Востока (ЦГАДВ), он подробно освещает процесс проникновения иностранного капитала на Дальний Восток России в последние десятилетия прошлого века, справедливо подчеркивая, что наибольшую активность в данном районе проявлял американский и японский капитал. К сожалению, рассказывая о деятельности иностранных промышленников и торговцев на Дальнем Востоке и упоминая об издании соответствующих актов правительствами России, США, Японии и других держав, автор упустил из виду тесную связь между тем и другим. Читателю остаются неясными причины появления того или иного акта, то есть остается неясной торговая политика России, США и Японии на Дальнем Востоке. Известно также, что торговая политика имела весьма существенное влияние на внешнюю политику империалистических держав. Между тем автор не показывает этого влияния. Известно, наконец, что экспансия иностранного капитала на Дальнем Востоке не представляла собой чего-то неизменного на протяжении всей второй половины XIX века. Между тем в статье не делается сколько-нибудь существенной попытки наметить этапы развития этой экспансии.

Экономическим проблемам посвящены также краткие сообщения Г. М. Птушкина "Надельное землевладение крестьян Тамбовской губернии в 60-х годах XIX в. (краткая характеристика)" и "К вопросу о роли иностранного капитала в разорении русской деревни"⁵³ .

К сожалению, эти сообщения не устанавливают связи разбираемых в них частных вопросов с проблемой в целом; в них нет анализа существующей литературы, не выдвинуты принципиально новые выводы и положения. Но, несмотря на это, они представляют несомненный интерес для историков. В первом сообщении автор взял на себя труд подсчитать по сборникам статистических сведений и архивным материалам количество земли, отрезанной помещиками у крестьян после реформы (по уездам губернии), привел интересные данные о качестве помещичьей и крестьянской земли и т. д. Во втором сообщении приведены материалы, из которых видно, что на станциях ряда железных дорог России обосновались иностранные фирмы, занимавшиеся скупкой у крестьян и вывозом за границу яиц, домашней птицы и свиней. Однако самый факт экспорта продуктов сельского хозяйства вовсе не равнозначен ограблению и разорению производителей. Все дело в том, на каких условиях производятся скупка и вывоз. Но как раз об этом-то в сообщении не говорится ни слова.

То, что авторы статей и сообщений по истории народов СССР периода капитализма чаще всего обращаются к разработке проблем революционного движения в России и экономического развития страны, вполне понятно и закономерно. Но едва ли можно считать правильным то, что этими проблемами исчерпывается содержание данных "Трудов" и "Ученых записок". Преподаватели университетов и педагогических институтов могут и должны принять активное участие в разработке истории внешней политики, военной истории, истории культуры и других проблем.

Необходимо также шире использовать страницы "Трудов" и "Ученых записок" для опубликования не только статей и кратких сообщений, но и других материалов. В этом отношении следует брать пример с Иркутского государственного педагогического института, поместившего в XI выпуске своих "Ученых записок" за 1955 г. интересную публикацию В. И. Дулова "Документы о революционной деятельности А. И. Попова-Коновалова в Иркутске".

⁵² "Ученые записки" Томского государственного педагогического института. Т. XIII. 1955.

⁵³ "Труды" Воронежского государственного университета. Т. 38; т. ILII. Вып. 3. 1955.

*

Судя по рассмотренным нами "Ученым запискам" и "Трудам", многие преподаватели высших учебных заведений серьезно занимаются исследованием истории советского общества. Местные архивы и библиотечные фонды дают им возможность изучить важные проблемы становления и развития Советского государства, истории рабочего класса, крестьянства, интеллигенции, истории индустриализации страны, коллективизации сельского хозяйства, культурного строительства и т. д. Использование содержащихся в них материалов имеет большое значение. Без выяснения хода социалистического строительства в отдельных республиках и областях страны нельзя правильно представить себе общую картину развития советского социалистического общества. Вместе с тем, изучая местный материал, преподаватели учебных заведений могут не только внести свой вклад в создание истории советского общества, но и обогатить учебный процесс, сделать его более конкретным.

Вопросы истории советского общества заняли прочное место на страницах научных изданий университетов и педагогических институтов. Почти каждый том "Ученых записок" и "Трудов", вышедших в 1954 и 1955 гг., содержит одну - две статьи по истории советского общества, причем многие из них написаны на основе выявления и разработки местных исторических источников.

Ряд работ посвящен вопросам истории рабочего класса СССР и развития социалистической промышленности. Ю. А. Якобсон написал статью "Текстильная промышленность и рабочие Иваново-Вознесенской губернии накануне восстановительного периода (1920 - 1921 гг.)"⁵⁴ . Широко используя местные архивы и периодику, автор создал небольшое, но интересное исследование о героических трудовых усилиях ивановских текстильщиков в канун перехода от войны к миру, от "военного коммунизма" к новой экономической политике. Статья конкретна, научно обоснована, аргументирована; в ней отсутствуют общие фразы. Автор тщательно анализирует причины упадка текстильного производства и приводит большой материал, характеризующий борьбу ивановской большевистской организации за подъем политической и производственной активности ивановских рабочих, за восстановление текстильной промышленности. В статье рассказывается о созданной по инициативе ивановских рабочих "ударной группе" предприятий с планом производства 150 миллионов аршин ткани за 6 месяцев (лето 1920 - начало 1921 г.), о внимании и помощи, оказанных В. И Лениным ивановским текстильщикам в деле восстановления текстильного производства в обстановке еще не закончившейся гражданской войны. Наряду с газетным и архивным материалами автор использует воспоминания и статьи старых большевиков Г. К. Королева, О. А. Баренцевой, Д. З. Мануильского и других.

Преподаватель Иркутского государственного педагогического института П. А. Уваров написал статью "Улучшение материального благосостояния рабочих Иркутской губернии в первые годы нэпа" (1921 - начало 1923 г.)⁵⁵ . Он привел в этой статье ценные сведения о системе оплаты труда рабочих в 1921 - 1923 гг., о соотношении натуральной и денежной доли в заработной плате, о восстановлении сельского хозяйства и снабжении городских рабочих сельскохозяйственными продуктами через кооперацию, о среднесуточном питании семейного рабочего и т. п. Однако П. А. Уваров поступил неправильно, включив в свою работу материал, не имеющий прямого отношения к теме. В статье помещены данные об итогах чистки Иркутской партийной организации, о переписи членов и кандидатов РКП (б), об итогах выборов в Советы, о партийном составе Советов, о мероприятиях по производственной пропаганде и т. п. Приведенные автором цифры и факты по этим вопросам не помогают понять, как и почему улучшилось материальное положение рабочих Иркутской губернии в первые годы нэпа.

Статья Е. Е. Тармаханова "Промышленное развитие Бурят-Монголии в годы второй пятилетки"⁵⁶ насыщена данными, дающими представление об успехах индустриализации Бурят-Монголии, о росте капитальных затрат в промышленности республики,

⁵⁴ "Ученые записки" Ивановского государственного педагогического института. Т. VII. 1955.

⁵⁵ "Ученые записки" Иркутского государственного педагогического института. Кафедра истории СССР и всеобщей истории. Вып. XI. 1955.

⁵⁶ "Ученые записки" Бурят-Монгольского государственного педагогического института имени Д. Банзарова. Вып. VI. 1954.

о борьбе за ликвидацию культурной и экономической отсталости этой бывшей окраины России. Справочный материал, приведенный Е. Е. Тармахановым, имеет большую ценность. К сожалению, в рассматриваемой статье не показано, как были завоеваны успехи, достигнутые бурят-монгольским народом в годы второй пятилетки.

Далеко не все статьи по истории советского общества являются научными исследованиями. Многие из них носят популярный пропагандистский характер. Так, В. Я. Доброхотов, автор статьи "Коммунистическая партия в борьбе за развитие социалистического соревнования в СССР"⁵⁷ , не привел в своей работе каких-либо неизвестных материалов, не высказал новых мыслей. Он ограничился изложением общеизвестных теоретических положений марксистско-ленинской теории. Некоторые из них В. Я. Доброхотов приводит в виде цитат, другие раскавычивает. Самая история развития социалистического соревнования в СССР изложена в статье скороговоркой. На 14 страницах своей статьи автор коснулся всех этапов, всех форм социалистического соревнования в СССР. Во многих случаях он просто перечисляет эти формы, не объясняя сущности и истории их происхождения.

Вопросам социалистического переустройства сельского хозяйства в СССР посвящены статьи Е. И. Устюжанина "Первые коллективные хозяйства в Татарии (1918 - 1921 гг.)"⁵⁸ и Н. А. Никольской "Борьба Коммунистической партии за коллективизацию сельского хозяйства"⁵⁹ . Достоинством первой статьи является насыщенность конкретным материалом. Е. И. Устюжанин проделал большую работу, собрав в архивах (ЦГАОР, ЦГА ТАССР, Партархиве Татарского обкома КПСС) обширный материал, использование которого дало ему возможность воссоздать довольно подробно картину первых шагов коллективизации сельского хозяйства в Татарской республике. Автор на конкретных примерах показал трудности, с которыми приходилось встречаться первым организаторам сельскохозяйственных коммун и артелей, рассказал о том, как, используя политическую отсталость татарского крестьянина тех лет, кулачество в ряде случаев добивалось развала коммун, а иногда и зверски расправлялось с первыми колхозниками.

Н. А. Никольская взяла на себя непосильную задачу - в статье размером около двух печатных листов осветить всю историю борьбы за коллективизацию сельского хозяйства в 1927 - 1932 годы. Думается, что было бы больше пользы, если бы Н. А. Никольская сосредоточила свое внимание на истории колхозного движения в Центральной черноземной области я глубоко исследовала специфические особенности процесса коллективизации в этой области. Беглое перечисление постановлений партии и правительства или статей И. В. Сталина, посвященных политике партии в деревне, едва ли может обогатить представление читателей о ходе коллективизации сельского хозяйства.

И статье Е. И. Устюжанина и статье Н. А. Никольской присущ общий недостаток - отрыв теоретической части от конкретно-исторической. Дело не только в том, что оба автора вводные теоретические части своих статей отделяют тремя звездочками от остального текста; вопрос прежде всего в том, что эти теоретические введения мало связаны с конкретно-историческим материалом, приведенным в статье. Вместе с тем Е. И. Устюжанин всю свою вводную часть свел к цитатам из произведений классиков марксизма-ленинизма о путях социалистического переустройства мелкотоварного сельского хозяйства. С помощью такого обильного цитирования автор уклонился от необходимости сделать собственные выводы и обобщения.

А. С. Поливанов опубликовал статью "Воронеж в период восстановления народного хозяйства после гражданской войны"⁶⁰ . Он подобрал большой цифровой материал для своей статьи и заполнил этим материалом страницы своей работы. Перегруженность статьи цифрами и таблицами мешает читателю получить яркое представление о напряженных героических буднях трудящихся Воронежа, восстанавливавших свой родной город после многих лет войны и разрухи. Автор не сказал ничего больше того, что говорят сами цифры. В статье не чувствуется биения жизни, в ней не названы имена строителей города, не описаны события, происходившие в нем. Цифры, приве-

⁵⁷ "Ученые записки" Горьковского государственного университета. Вып. XXVI. 1954.

⁵⁸ "Ученые записки" Казанского государственного университета имени В. И. Ульянова-Ленина. Т. 114, кн. 5. 1954.

⁵⁹ "Известия" Воронежского государственного педагогического института. Т. XV. 1954.

⁶⁰ Там же.

денные А. С. Поливановым, говорят о росте всех отраслей хозяйства Воронежа на протяжении 1921 - 1926 годов. Но так ли просто, гладко, безмятежно проходил этот рост? Вот, например, А. С. Поливанов пишет: "На предприятия Воронежа вернулись многие старые квалифицированные рабочие, пришло новое пополнение рабочего класса из деревни за счет крестьянской бедноты" (стр. 36). Какая идиллическая картина! А учел ли автор то обстоятельство, что это пополнение явилось следствием аграрного перенаселения и создавало тогда безработицу в городах, что далеко не все старые квалифицированные рабочие смогли сразу получить работу на заводах и фабриках, что в Воронеже существовала в то время биржа труда? А как обстояло дело с детской беспризорностью, как Советской власти приходилось бороться за моральное и физическое спасение детей? Разве все эти вопросы не должны были быть освещены в статье? Если судить по статье, то может показаться, что нэпманов в Воронеже не было. А ведь по данным самого же автора, в 1923 г. частная торговля в городском товарообороте составляла 54,4%. Откуда появились эти частники и как госторговля и кооперация вытесняли их с занятых позиций? Что вносило нэпманство в облик города в первые годы нэпа? Какое влияние оказывало оно на молодежь и как партия и комсомол боролись с этим влиянием? Все эти вопросы не нашли отражения в статье А. С. Поливанова.

В статье С. А. Соколова "Из истории борьбы за хлеб в 1918 г. (по материалам Саратовской губернии)"⁶¹ мало общих фраз и много живого, яркого материала, почерпнутого автором из местной периодической печати и архивов. С. А. Соколов отмечает, что весной и летом 1918 г., когда страна испытывала острый продовольственный кризис, Саратовская губерния стала одним из важнейших в стране источников снабжения хлебом промышленных центров. С. А. Соколов показывает, как В. И. Ленин направлял деятельность партийных организаций по мобилизации продовольственных ресурсов страны, наблюдал за работой продотрядов, помогал им. Автор правильно подчеркивает огромное политико-воспитательное значение работы продотрядов. К сожалению, статья С. А. Соколова страдает тем же недостатком, что и многие другие статьи по истории советского общества. Автор старательно отбирает только положительные факты, говорящие о достижениях Советской власти, и не показывает гигантских трудностей в борьбе за хлеб, серьезных недостатков в работе продовольственных органов диктатуры пролетариата. О сопротивлении кулачества говорится в статье в слишком общей форме. Конкретные примеры героизма рабочих продотрядов и деревенской бедноты не приведены.

Старший преподаватель Канашского государственного учительского института П. П. Огарков написал статью "К вопросу организации и регулирования народного хозяйства Советской республики в 1918 г."⁶² . В предисловии к "Ученым запискам" статья рассматривается как научно-исследовательский труд, на самом деле это обзорная лекция, которая может быть полезной учащимся при повторении курса. В статье приведены основные положения о закономерности общественного развития и дан весьма сжатый обзор экономических мероприятий Советской власти. Вопросы, затронутые П. П. Огарковым, неоднократно и подробно освещались в брошюрах, статьях, диссертациях. Источники, на которые ссылается автор, давно известны и многократно использовались. Несколько ссылок на архивные фонды ЦГАОР носят случайный характер и сделаны, видимо, для того, чтобы придать статье наукообразный вид. Неясно также, почему автор считает, что вопросы организации и регулирования народного хозяйства были впервые поставлены партией и советским правительством в марте - июле 1918 года. В действительности задачи регулирования, организации и планирования народного хозяйства были поставлены партией еще накануне Октябрьской революции и в первые дни существования Советской власти. Вспомним решения VI съезда партии, декрет о рабочем контроле, декрет о создании ВСНХ.

Появление ряда статей по истории советского общества, написанных историками, работающими в университетах и институтах, является положительным фактом. Однако исследовательский уровень многих из рассмотренных статей невысок. Глубокий научный

⁶¹ "Ученые записки" Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского. Т. XXXIX. 1954.

⁶² "Ученые записки" Канашского государственного учительского института. Вып. 1. 1954.

анализ часто подменяется догматическим повторением азов, научная аргументация - декларативной фразеологией. Вместо того чтобы сосредоточиться на исследовании интереснейшего местного материала и на этой основе создавать оригинальные научные работы, авторы некоторых статей по истории советского общества предпочитают писать в "общесоюзном масштабе", нередко пережевывая давно известные истины.

В целом работы по истории СССР, опубликованные в "Трудах" и "Ученых записках" университетов и педагогических институтов РСФСР в 1954 - 1955 гг., свидетельствуют о том, что большинство из них имеет значительную ценность. Вместе с тем следует повысить научный уровень исследований, особенно по истории советского общества, правдиво описывать факты, глубже анализировать источники, проявлять более творческий подход при решении конкретно-исторических проблем.

От редакции. Помещая настоящий обзор, редакция обращает внимание на значение систематического выпуска "Ученых записок" исторических факультетов, университетов и педагогических институтов для развертывания научно-исследовательской работы высших учебных заведений и развития исторической науки. Между тем исторические факультеты многих высших учебных заведений крайне редко издают свои "Ученые записки". Непонятно также, почему ликвидируется издание "Ученых записок" исторического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. Едва ли этот пробел может быть заполнен выпуском "Вестника МГУ".

Похожие публикации: L^Россия L^World Y G

Публикатор:

Alexander Klepatski → Контакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Klepatski

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир) • Google • Yandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

И. В. БЕСТУЖЕВ, А. А. ВОРОНЕЦКАЯ, А. А. ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ, Статьи и обзоры. ВОПРОСЫ ИСТОРИИ СССР В ТРУДАХ НЕКОТОРЫХ УНИВЕРСИТЕТОВ И ПЕДАГОГИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ РСФСР // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 15.02.2016. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/Статьи-и-обзоры-ВОПРОСЫ-ИСТОРИИ-СССР-В-ТРУДАХ-НЕКОТОРЫХ-УНИВЕРСИТЕТОВ-И-ПЕДАГОГИЧЕСКИХ-ИНСТИТУТОВ-РСФСР (дата обращения: 18.04.2024).

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - И. В. БЕСТУЖЕВ, А. А. ВОРОНЕЦКАЯ, А. А. ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ:

И. В. БЕСТУЖЕВ, А. А. ВОРОНЕЦКАЯ, А. А. ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ → другие работы, поиск: Либмонстр - Россия • Либмонстр - мир • Google • Yandex

Комментарии: