В последние полтора десятилетия изучение военных поселений в России первой половины XIX в. заметно активизировалось, однако многие авторы еще продолжают развивать концепцию М. И. Богдановича и Н. К. Шильдера об их реакционной сущности ¹ . Иной подход к данной проблеме наметился в основном в диссертационных исследованиях ² . При этом главное внимание уделяется политическим аспектам, но неизученность проблемы экономического потенциала военных поселений не позволяет ответить на вопрос об их исторической оправданности в связи с общим уровнем экономического развития России того времени, и они предстают только как некая социально-экономическая утопия Александра I.

К концу его царствования военные поселения были развернуты или находились в стадии формирования в Новгородской (1-я, 2-я и 3-я гренадерские дивизии), Петербургской (три роты служителей Охтенского порохового завода), Могилевской (Елецкий и Полоцкий пехотные полки), Слободско-Украинской (2-я кирасирская и 2-я уланская дивизии), Херсонской и Екатеринославской (3-я кирасирская, 3-я и Бугская уланские дивизии) губерниях. Население округов (без учета действующих батальонов и эскадронов) составляло 374 480 душ обоего пола ³ . В царствование Николая I поземельный и строевой состав поселений увеличился в среднем на 25 - 30% и были созданы новые округа в Киевской и Подольской губерниях (легкая кавалерийская дивизия), а также на Кавказе (в виде отдельных поселений). На момент ликвидации в конце 50-х гг. в них числилось около 800 тыс. душ обоего пола.

Экономической базой военных поселений являлось сельское хозяйство, а основной производственной ячейкой - хозяйство военного поселянина, обязанное обеспечивать поселенные войска продовольствием и фуражом, а также личным составом. Возлагая на него столь тяжелые обязанности, правительство и командование вынуждены были искать новые пути его организации и функционирования. Если на юге, где были развернуты округа кавалерии, почвенно- климатические условия благоприятствовали выращиванию зерновых культур и развитию животноводства, то в округах пехоты и инженерных войск требовалось прилагать значительно большие усилия, поскольку степень урожайности здесь в первую очередь зависела от осушения почвы и удобрения полей.

Ячменихин Константин Михайлович - кандидат исторических наук, доцент Нежинского пединститута.

стр. 34

Северо-запад, старый земледельческий район, расположенный вблизи столицы империи и насыщенный развитой сетью коммуникаций, специализировался на мелкотоварном производстве технических культур и фуража. Особенно ценился лен, пользовавшийся спросом как в стране, так и за рубежом. Уже в начале XIX в. крестьянские хозяйства, наиболее обеспеченные земельными угодьями и скотом, были втянуты в товарно-денежные отношения, интенсивно развивались отходничество и торговля.

В Слободско-Украинской и Херсонской губерниях хозяйства, причисленные к составу военных поселений, также неплохо обеспечивались надельными землями и скотом, что, ввиду плодородия почв, позволяло получать высокие урожаи без сложных агротехнических приемов. Средний душевой надел достигал 15 десятин ⁴ . Здесь, вблизи черноморских портов, также развивалось мелкотоварное производство, чему способствовало и наличие крупных ярмарок. Население территорий, прилегавших к большим городам, занималось садоводством, виноградарством, огородничеством. В крестьянско-казацкой среде отмечалась значительная имущественная дифференциация ⁵ .

Введение военных поселений в значительной мере изменило сложившуюся в этих местах структуру хозяйства. Основной упор теперь делался на земледелие, а скотоводство и другие отрасли рассматривались как вспомогательные.

Для успешного ведения сельского хозяйства необходимы земельные угодья достаточных размеров. С введением военных поселений общинное землепользование, там где оно существовало, отменялось, а вся пахотная земля округов разделялась по хозяйствам на равные участки, сенокосы же и пастбища, учитывая "неодинаковый всегда урожай травы", предоставлялись "без раздела в общее их (хозяев.- К. Я.) пользование по распоряжению комитета полкового управления, делаемому ежегодно в начале лета". Поселянам запрещалось иметь участки на правах частной собственности. По приказу А. А. Аракчеева, прежние владельцы обязаны были продать эти земли округам. В округах 2-й уланской дивизии в частном владении оказалось 12,5 тыс. десятин. Начальник дивизии генерал-лейтенант Г. И. Лисаневич предложил выкупить около 7,5 тыс. дес. в среднем по 13 руб. за дес. (рыночная цена составляла около 40 руб.), а остальные конфисковать, поскольку на них отсутствовали купчие.

В округах пехоты сразу же возник вопрос о наделении поселян достаточным количеством земельных угодий, поскольку численность поселянских хозяйств в два-три раза превысила ранее существовавшую. По расчетам командования, минимальный надел здесь должен был составить 10 дес. на каждое хозяйство (1 дес.- усадьба и огород; 6 дес. - пашня, по две дес. в трех полях; 2 дес. сенокоса и 1 дес. выгона). Особенно острое положение создалось в округах Полоцкого и Елецкого полков: острая нехватка сенокосов делала там невыполнимым доведение обеспеченности поселянских хозяйств скотом до установленной нормы: не менее двух лошадей и шести коров на каждое.

В кавалерийских же округах земельный фонд был весьма значительным. Степные пространства Херсонской губ. оставались нераспаханными, и долгое время какой-либо фиксированной нормы надела не существовало. Государственные крестьяне и казаки обрабатывали столько земли, сколько могли в зависимости от количества рабочих рук и поголовья скота. Несколько хуже обстояло дело с сенокосами и лесными угодьями, нехватка их, особенно в полках тяжелой кавалерии, отрицательно сказывалась на физическом состоянии строевых лошадей.

В 1829 г. в связи с началом реформирования военных поселений, в том числе и поземельного состава кавалерийских полков, предпринималась попытка рассчитать земельные угодья селян- хозяев с учетом качества и количества земли, необходимой для содержания действующих эскадронов и для продажи, поскольку поселяне нуждались в деньгах. Согласно "Положению о разделении на участки земли", надел должен был составлять: 36 дес. пашни и 8 дес. сенокоса на хозяйство ⁶ . В конце 30-х гг. эта цифра

стр. 35

значительно варьировалась в зависимости от конкретного округа и была зачастую далека от планируемой: 10 - 15 дес. в кирасирских, до 20 - 23 дес. пашни в уланских округах ⁷ .

Но все-таки Украинские военные поселения были лучше обеспечены надельной землей, чем государственные крестьяне Харьковской губ. (3,5 дес. душевого надела). На уровне средних показателей по государственной деревне Екатеринославской и Херсонской губерний (7 - 8,2 дес. душевого надела) имели наделы военные поселяне в Новороссийских округах. У помещичьих крестьян тех же губерний эти показатели были еще меньше: 2,8 дес. в Харьковской и 3,3 дес. в Екатеринославской губернии. Для собственного пропитания в черноземной полосе требовалось не менее 5 дес. на душу ⁸ . Значительная часть собранного зерна шла на корм скоту (из-за недостатка сенокосов), а также на пополнение запасных хлебных магазинов. В округах кавалерии поселяне-хозяева при желании могли получить и большие надела, однако этому препятствовал недостаток рабочего скота.

В целом, в округах кавалерии размеры наделов приближались к необходимым нормам, но в округах пехотных и инженерных войск земель не хватало для выполнения поставленных задач. "Учреждение о военном поселении" обходит молчанием вопрос о способах наделения землей. Оно лишь провозглашало принцип сохранения хозяйства в том виде, в каком оно существовало до перехода в военное поселение. Однако с созданием округов пехоты (особенно 1-й гренадерской дивизии) в корне изменялась сложившаяся система землепользования, поскольку расположение ротных поселков зачастую не совпадало с прежним размещением населенных пунктов.

Резервы для наделения штатного количества хозяев (912) в поселенном батальоне, который составлял хозяйственную основу поселенного пехотного полка, командование усматривало главным образом в расчистке и осушении новых земель, для чего требовались значительные усилия и время, а также в приобретении или обмене тех или иных угодий. В Новгородском отряде военных поселений расчистка и осушение земель возлагались на вторые батальоны прикомандированных пехотных полков. Для проведения первичной вспашки указом от 18 марта 1824 г. были сформированы так называемые "воловые парки" (по 118 волов и 22 плуга в каждом). Их использование позволило в значительной мере сберечь поголовье поселянских лошадей. К 1830 г. в округах 1-й гренадерской дивизии, где угодий недоставало, надельный фонд таким путем увеличился на 20 тыс. дес., то есть почти удвоился ⁹ . В Старорусском уезде (2-я гренадерская и гренадерская артиллерийская дивизии), расчистки практически не производились, поскольку здесь поселения создавались на базе существующих хозяйств и переселения свелись к минимуму.

Усадьбы же на хуторах и в небольших деревнях подлежали переносу на новые места в первую очередь, и их хозяевам приходилось либо бросать освоенные земли и начинать хозяйство практически заново, или преодолевать значительные расстояния для работы на старой пашне. Отказ оставить то или иное хозяйство на прежнем месте командование обычно мотивировало тем, что округа могут лишиться значительного количества зажиточных хозяев, а также ослабнет контроль за выполнением общественных работ и содержанием постояльцев из действующих батальонов и эскадронов. Планировка ротных поселков создавала неудобства и тем, что дома располагались на значительном удалении от полей, сенокосов и пастбищ ¹⁰ .

К концу 20-х гг. XIX в. пришлось пересматривать нормы наделения землей в округах пехоты, поскольку 10 дес. не хватало не только для содержания постояльца, но и для собственной семьи. Было принято решение увеличить надел до 15 десятин. Кроме того, в 1829 г. поселянам-хозяевам было разрешено приобретать пустующие земли, но с условием, что они "должны оставаться на жительстве непременно в тех поселенных ротах, в коих состоят по описям и исполняют обязанности и повинности, званию их присвоенные" ¹¹ .

Малоземелье вынуждало поселян арендовать земли, особенно луга

стр. 36

и выгоны, зачастую на невыгодных условиях. В округах пехоты преобладала коллективная форма аренды, в округах кавалерии, где не так ощущался земельный голод, получила распространение предпринимательская аренда. После 1829 г. наблюдались случаи приобретения зажиточными поселянами земель в частную собственность. В таких крупных хозяйствах применялся наемный труд, в первую очередь - односельчан. Однако данная практика не была распространенной.

Источником пополнения надельного фонда округов являлись также покупка и обмен земель. Зачастую государство просто отрезало в пользу округов "излишние" сверх 15 десятин земли государственных крестьян. В большинстве случаев комиссионные не выплачивались. Поскольку внутри округов не предусматривалось существования частных владений, помещикам пришлось продать свои земли в казну, либо обменять. В отличие от крестьян, земли у них покупались по ценам на уровне рыночных.

После реформирования военных поселений в конце 20 - первой половине 30-х годов XIX в. (отделение поселенной части полков - от строевой; округа пехоты преобразованы в 1832 г. в округа пахотных солдат; вместо натуральных поставок введены оброчные платежи), в землепользовании происходят изменения. Однако и тогда власти стремились нивелировать хозяйства, обеспечивая одинаковую платежеспособность пахотных солдат, отсюда некоторые особенности в их наделении землей. Согласно указу от 25 марта 1832 г., на каждое хозяйство выделялось 15 десятин ¹² .

На практике это проделали только в первых четырех округах (бывшие округа 1-й гренадерской дивизии), которые не укрупнялись в результате реформы 19 ноября 1826 года. Одновременно пахотные солдаты этих округов отселялись на новые места, которые они должны были вновь осваивать - третий раз за последние 15 лет.

В остальных двух округах Новгородского и восьми Старорусского (бывшие округа 2-й гренадерской и гренадерской артиллерийской дивизий) уделов хозяева имели неравное количество земли, поскольку она распределялась по количеству душ. Практика передела земель по числу хозяев не нравилась ни пахотным солдатам, ни местному начальству, поскольку "в случае наделения всех хозяев 15 десятинами удобной земли, малосемейные имели бы ее больше, чем в состоянии были обработать, а многосемейные хозяева испытывали бы недостаток в земле" ¹³ . Учитывая это обстоятельство, а также с целью унификации сбора оброка, земли во всех округах были разделены по душевому принципу. Однако душевые участки, получившие в среде пахотных солдат наименование "души земли", зачастую отличались размерами даже в селениях одного и того же округа.

Такая практика была отменена указом 9 ноября 1835 г., согласно которому полагалось уравнять наделы пахотных солдат. Межевые комиссии должны были нарезать поселениям землю из расчета по 6,5 дес. удобной земли на каждую душу мужского пола, частное же разделение земли между жителями было предоставлено самим пахотным солдатам "по примеру селений казенного и удельного ведомств". В душевой надел входили: пашня (по 3 дес. в трех полях), сенокосы (2 дес.), земля под строениями, огородом и выгоном (1,5 дес.). Лесные участки в надел не включались и оставались в ведении специально созданного лесного управления, причем пользование ими разрешалось только на определенных условиях. В них была категорически запрещена вырубка "для развития внутри оных распашек" ¹⁴ . В конечном счете удалось довести наделы пахотных солдат в среднем до 18,4 дес. на двор. Переделы предполагалось производить через каждые 15 лет. Стремление к уравнительному землепользованию, подразумевающему и учет качества земли и ее удаленности от жилья, привело к тому, что надельная земля военных поселян и пахотных солдат дробилась на большое число полос в каждом поле (десять и более), что значительно затрудняло ведение хозяйства.

Структура земельных угодий оказывает значительное влияние на способы ведения хозяйства и уровень сельскохозяйственного производства в целом. Зерновое трехполье может успешно развиваться при условии, если

стр. 37

лугов в среднем вдвое больше, чем пахотной земли. В большинстве округов пахотных солдат такое соотношение не достигалось, однако они находились в лучшем положении, чем округа кавалерии, где сенокосов было в 2 - 2,5 раза меньше, чем пашни. (Данный показатель в округах пахотных солдат Новгородской губ. был также выше, чем и у крестьян других категорий, которые испытывали постоянный недостаток в сенокосах.) Соотношение пашни и сенокосов в удельной деревне составляло 1:1. В целом же данное соотношение по всем категориям крестьянства губернии составляло 3:1 ¹⁵ .

В государственной деревне Новгородской губ. душевой надел в этот период составлял 3,4 дес. удобной земли и 7,8 дес. леса. У помещичьих крестьян этот показатель равнялся 7,5 дес. удобной земли и леса, у удельных крестьян - 2,7 десятины. Таким образом, средний душевой надел удобной земли у пахотных солдат (6,5 дес.) был больше, чем у крестьян других категорий данного региона, но несколько уступал наделам военных поселян округов кавалерии. При этом в надел пахотных солдат не входили лесные угодья, а обеспеченность ими поселян в округах кавалерии была очень низкой, что затрудняло их хозяйствование, сужало промысловую сферу деятельности. Следовательно, пахотные солдаты в отличие от военных поселян округов пехоты располагали наделами, дающими минимум возможностей для простого воспроизводства при урожайности не ниже сам-три. Размер такого душевого надела в первой половине XIX в. должен был составлять в нечерноземной зоне 2,5 дес. пашни ¹⁶ .

До передачи наделов в военное ведомство средние душевые наделы составляли от 15 до 20 десятин. Таковыми же они были и на территориях, отошедших под округа поселения кавалерии. Следовательно, после создания военных поселений душевые наделы уменьшились втрое - в основном за счет исключения из них лесных угодий. Прежде крестьяне снимали основную массу кормов (в Новгородском уезде - 4/5) не с надельных сенокосов, а с собственных расчисток в лесах, называемых "нивами", что позволяло заготавливать на хозяйство от 700 до 1300 пуд. сена, которого с избытком хватало на весь стойловый период ¹⁷ . После создания округов поселяне не только потеряли возможность осваивать новые сенокосы, но и потеряли старые.

На пахотных солдат приходилось около половины всех лугов губернии, но при этом поголовье скота в расчете на душу населения у них было значительно выше, чем у других категорий крестьянства и, поскольку надельных лугов им не хватало, они вынуждены были нанимать или покупать сенокосы. Качество же надельных сенокосов, как правило, было неудовлетворительным (мало пойменных лугов, в основном "нагорные" или болотистые места). Ежегодные переделы этих угодий приводили к тому, что поселяне и пахотные солдаты не старались содержать их в порядке. В округах кавалерии луговые, т. е. лучшие сенокосы, составляли только 1/3 - 1/4 данных угодий.

В 30 - 50-е годы XIX в. военные поселяне и пахотные солдаты кроме надельных земель продолжали прибегать к аренде, как правило, потребительского характера, но наряду с ней широкое распространение получила и аренда предпринимательская - свидетельствуя об углублявшейся имущественной и начавшейся социальной дифференциации в их среде, поскольку арендаторы крупных участков (свыше 1 тыс. дес.), несомненно, должны были использовать наемную рабочую силу.

Арендовались в основном сенокосы и пастбища, реже - земли под пашню и огород. Аренда последних - как правило, предпринимательская - была развита в районах так называемых "военных городов": Чугуева, Старой Руссы, Елизаветграда, Умани и др. Аренда земли шире практиковалась в округах пахотных солдат, чем в военных поселениях, где фонд надельных земель был больше и зачастую позволял вести предпринимательскую деятельность, если хватало рабочего скота.

В рассматриваемый период продолжала практиковаться и покупка земли, по большей части за счет помещичьих владений, но случались сделки

стр. 38

и с крестьянами других категорий, мещанами, ямщиками, между самими военными поселянами. На каждую покупку требовалось высочайшее разрешение, и только с 1853 г. признавалось достаточным разрешение начальника округа. Общая площадь покупных земель в округах пахотных солдат на момент их ликвидации в 1857 г. составляла около 18 тыс. десятин. Доля частных владений в общем земельном фонде округов пахотных солдат составляла около 5,4% ¹⁸ . Особенно много частных земель было в округах, специализировавшихся на выращивании льна.

Приобретение земли в собственность различными категориями крестьянства исследователи объясняют стремлением к экономической независимости ¹⁹ . Этот вывод может быть распространен и на военно-земледельческое сословие. Отсутствие в нем налогообложения и переделов способствовало повышению производительности труда, увеличению доходности хозяйств. Судя по соотношению общего, группового и индивидуального владений, покупка земли военными поселянами и пахотными солдатами имела, в основном, предпринимательский характер, что свидетельствует о втягивании в рыночные отношения даже такого, на первый взгляд замкнутого, сословия.

Исходя из задач военных поселений, упор делался на зерновое производство; остальные виды хозяйственной деятельности играли вспомогательную роль. Округа как пехоты, так и кавалерии находились в зоне традиционного земледелия, степень освоенности которой составляла 70% и выше, с сравнительно высокой плотностью населения. В округах кавалерии преобладали черноземные почвы, в округах пехоты и инженерных войск их качество оценивалось как хорошее, среднее, реже как скудное. В этой зоне исторически сложились преемственность в землепользовании, относительно высокий уровень культуры земледелия - многоразовая вспашка земли, тщательная обработка полей, применение передовых по тем временам сельскохозяйственных орудий и т. п. В районах, примыкающих к оз. Ильмень, частыми были урожаи ржи сам-шесть и яровых - сам-четыре ²⁰ . В крестьянских и казацких хозяйствах Слободско-Украинской (Харьковской) и Херсонской губ., где техника земледелия, в связи с наличием больших площадей и высоким плодородием почвы, была несколько ниже, чем на Северо-западе, также наблюдались высокие по тем временам урожаи: сам-пять озимых и сам - 4,5 яровых.

В начальный период существования военных поселений пехоты урожайность в поселянских хозяйствах упала до сам - 3,5 озимых и сам - 2,5 яровых. Это было связано прежде всего с изменением структуры землепользования, вызванного перемещением военных поселян на новые места жительства и освоением новых участков. Но и при этом урожайность в них была выше, чем в помещичьей и удельной деревне, где она составляла сам-три озимых, и сам-два яровых ²¹ . Урожайность в округах кавалерии продолжала оставаться на уровне, который существовал до введения военных поселений, и была выше, чем в хозяйствах других категорий крестьянства данного региона. Это можно объяснить только тем, что под округа отходили регионы с наиболее развитой инфраструктурой сельскохозяйственного производства.

По хозяйственным условиям в округах как пехоты, так и кавалерии, возможность обеспечить продовольствием семью в 6 - 7 человек и одного постояльца из действующих войск появлялась при урожаях не ниже сам - 5,5 озимых и сам - 3,5 яровых. При этом учитывалось, что поселянин- хозяин должен продавать ежегодно не менее 10 - 12 четвертей хлеба для закупки скота, инвентаря и предметов домашнего обихода. Декларированная же в "Учреждении о военном поселении" идея содержать двух постояльцев (а в округах кавалерии еще и двух строевых лошадей) на практике оказалась утопичной.

Сравнение моделей хозяйства в округах пехоты и кавалерии свидетельствует, что они в значительной степени отличались друг от друга. В кавалерийских округах учитывалось, что нагрузка на это хозяйство была значительно выше, чем в пехотных, поскольку кроме постояльцев требовалось

стр. 39

содержать еще строевых и "заводских" лошадей. Поэтому такие хозяйства, кроме того, что удовлетворительно обеспечивались земельными угодьями, рабочим и продуктивным скотом, должны были располагать значительным количеством рабочих рук, что достигалось путем соединения хозяйств поселян-хозяев и их помощников. Начальник Херсонских поселений генерал-лейтенант граф И. О. Витт понимал это и уделял хозяйственным вопросам пристальное внимание, иногда даже в ущерб военной подготовке поселян, на почве чего у него возникали конфликты с Аракчеевым. Но именно модель Витта, не разрушавшая крестьянское хозяйство, позволяла довольно быстро перевести действующие эскадроны на самообеспечение продовольствием и фуражом от округов поселений.

Уже с января 1820 г., т. е. спустя два года после начала создания округов, на такую форму довольствия стало переходить большинство действующих эскадронов Бугской уланской дивизии ²² . Аналогичные процессы происходили в большинстве округов кавалерии. Напротив, в округах пехоты, где крестьянское хозяйство подверглось значительной реорганизации и было слабо насыщено рабочими руками и тягловым скотом, данный процесс так и не завершился вплоть до их реорганизации в начале 30-х годов.

Главным критерием при создании поселянского хозяйства в округах кавалерии служило наличие рабочего скота в нем, поэтому в разряд поселян-хозяев зачислялись крестьяне, имевшие не менее двух пар волов, остальные относились к рязряду их "помощников". Сюда же приписывались и посторонние лица: инвалиды полка, необмундированные коренные жители и т. п. Их имущество, скот и инвентарь вливались в его производственный потенциал.

Отсутствие систематических данных об имущественном положении военных поселян не позволяет детально проанализировать процесс дифференциации в их среде. Имеются лишь данные о наличии в различных группах хозяйств скота. Оказывается, при создании округов пехоты самый богатый хозяин имел 3 - 4 лошади и 10 - 12 коров, самый бедный - одну лошадь и 2 - 3 коровы. К середине 20-х годов XIX в. эти показатели значительно снизились: теперь самый богатый поселянин имел не более 2 - 3 лошадей и 4 - 6 коров, самый бедный - одну лошадь и одну корову. Аналогичный процесс ухудшения материального положения обеих групп наблюдается в округах кавалерии, хотя показатели здесь (принимая во внимание, что основную тягловую силу здесь составляли волы) были в 2 - 2,5 раза выше.

Командование военных поселений делало ставку не на высшие группы, а на среднее по зажиточности хозяйство, которое и должно было играть главную роль в решении основных задач военных поселений. По данным Т. Н. Кандауровой, применившей при исследовании Херсонских поселений кавалерии несколько адекватных, взаимопроверяющихся методов (дескриптивную статистику, корреляционный анализ и анализ динамических рядов), в среднем на каждое хозяйство в 20-е годы XIX в. приходилось по 6 - 7 душ м. п., в том числе 3 - 4 работника; 7,5 волов, 3 лошади, 13 голов продуктивного скота, 42 овцы ²³ , что было в 2 - 2,5 раза больше аналогичных данных в округах пехоты.

В связи с реформой военных поселений конца 20-х - первой половины 30-х годов XIX в. произошли значительные изменения в их хозяйственной структуре, связанные с двумя факторами. Во-первых, поселяне переставали нести военную службу и должны были содержать не по два, а по одному постояльцу и, во-вторых, вскоре последовал полный отрыв поселенной части округов от действующей армии. В округах пахотных солдат (бывшие пехотные) натуральная повинность по содержанию солдат-постояльцев была заменена денежным оброком, а в округах кавалерии снабжение действующих частей производилось из запасных магазинов, которые пополнялись за счет введения общественной запашки и сенокосов. В связи с изменением социально-правового положения у военных поселян появилось больше хозяйственных стимулов. В округах начали вводить

стр. 40

многополье с травосеянием, наметился переход к плодосменному типу зернового хозяйства. Правильные севообороты, ломка старого трехполья, предохранение полей от переувлажнения и холодных ветров (все это внедрялось не без нажима со стороны командования) позволили получать в округах пахотных солдат более высокие сборы зерна на душу населения, чем в округах кавалерии, где земледелие оставалось более консервативным.

В отличие от округов кавалерии, где поля, как правило, вспахивали один раз тяжелым двухколесным "украинским" плугом, в округах пахотных солдат повсеместно практиковалась многоразовая вспашка, которая несколько усовершенствовала старое трехполье. Но в целом, как и во всей нечерноземной полосе, в округах пахотных солдат господствовала паровая система полеводства с трехпольным севооборотом. Отступление от трехполья, как правило, наблюдалось при возделывании технических культур. Вообще комплекс агрикультурных мероприятий в земледелии округов пахотных солдат, как и всего Нечерноземья, был несложным, однако требующим больших затрат тягловой силы и человеческого труда ²⁴ .

Наиболее распространенными орудиями труда в округах пехоты (пахотных солдат) были одноконные сохи, реже - пароконные плужки и рала. В округах кавалерии этот набор дополнялся "украинским" плугом, российской сохой, ралом с железными и деревянными зубьями, двухколесными паровыми плужками, украинским, российским и саксонским ралами, простой или двойной 36-зубой бороной.

В 1841 г. в Чугуеве была открыта сельскохозяйственная школа, готовившая агрономов для округов поселения кавалерии. Она была рассчитана на 32 учащихся-кантониста, имела опытную ферму, где производились эксперименты по культивированию новых, в том числе и импортных, сортов озимых и яровых культур. После пробных посевов инспектору резервной кавалерии было разрешено "вводить в округах военных поселений тот из сих родов хлеба, который по опыту с местными средствами окажется более полезным". В 40-е годы XIX в. в округах кавалерии появились небольшие, на 20-30 учащихся, школы шелководства, садоводства, фельдшерские, коновальские и др. ²⁵ С 1846 г. в округах Украинских поселений производились опытные посевы ценных сортов хлеба на продажу с целью пополнения бюджета военных поселений. С 1848 г. подобные посевы стали постоянными во всех кавалерийских округах.

Сравнение данных о структуре посевов в округах кавалерии и пахотных солдат ²⁶ свидетельствует, что озимая рожь высевалась в одинаковой пропорции, а вот удельный вес овса в округах кавалерии был в два раза меньше из-за природно-климатических условий. Недостаток его покрывался за счет посевов ячменя, которые занимали до 21% посевных культур. Картофель в округах кавалерии, в отличие от округов пахотных солдат, еще не сделался полевой культурой, а продолжал оставаться огородной.

Динамику посевов и сборов в округах пехоты и кавалерии можно проследить только начиная с 1825 г., когда стали составляться отчеты по всем военным поселениям. В рассматриваемое тридцатилетие отмечается рост душевых посевов во всех округах. В 1835 - 1845 гг. налицо максимальные показатели, а затем начинается медленный спад. Особенно отчетливо данная тенденция прослеживается на душевых сборах. Данные по помещичьей деревне свидетельствуют об аналогичных явлениях ²⁷ . По-видимому, в этом случае можно говорить о предельных возможностях экстенсивного развития хозяйства и начале его всеобщего кризиса.

Стабильный рост душевых сборов наблюдается только в округах Киевской и Подольской губерний. Это объясняется тем, что военные поселения здесь были созданы на базе имений, конфискованных у активных участников польского восстания 1830 - 1831 гг., экономические показатели в которых были хуже, чем в государственной деревне и военных поселениях данного региона. Смена юрисдикции позволила бывшим крепостным более свободно распоряжаться своим временем и произведенным продуктом.

Самые высокие показатели душевых посевов (до 1,7 четв. озимого и ярового хлеба) наблюдались в округах пахотных солдат Новгородской

стр. 41

губернии. Данный показатель в округах Витебской и Могилевской губ. (бывшие округа пионерных бригад) не превышал 1,2 четв. В целом же душевые посевы в округах пахотных солдат были больше, чем в Украинских и Новороссийских, где они в среднем составляли 1,25 четверти. Самые низкие показатели (0,97 четв.) наблюдались в округах Киевской и Подольской губерний. Преобладание яровых посевов над озимыми, характерное для всей страны, в округах военных поселений было обусловлено стабильными урожаями яровой пшеницы на целинных землях, а близость морских портов и постоянный спрос на нее за границей делали эту культуру важным предметом экспорта. Некоторые из округов пахотных солдат специализировались на выращивании овса, который в больших количествах находил себе сбыт на рынках Петербурга и Новгорода.

Показатели душевых посевов в округах кавалерии и пахотных солдат сопоставимы с аналогичными данными по другим категориям крестьянства. В среднем эти показатели в округах пахотных солдат были в полтора раза больше, чем в государственной, и в два раза больше, чем в удельной деревне. Более низкие показатели в округах пахотных солдат Витебской и Могилевской губ. объясняются более слабым развитием зернового производства в данном регионе. Однако в целом они были на уровне среднестатистических показателей у других категорий, крестьянства данного региона. Душевые посевы в округах Украинских и Новороссийских военных поселений были в среднем в полтора раза выше, чем у государственных, и в два раза выше, чем у помещичьих крестьян данного региона ²⁸ .

Если показатели душевых посевов обнаруживают определенную стабильность и закономерность в различных регионах дислокации военных поселений и округов пахотных солдат, то урожайность, а следовательно, и душевые сборы зерна под влиянием погодных условий сильно колебались. Данные об урожайных и неурожайных годах свидетельствуют, что более высокий уровень агротехники в Украинских военных поселениях и округах пахотных солдат все же свел до минимума неурожайные годы. В Новороссийских поселениях во втором десятилетии рассматриваемого периода также сократилось количество неурожайных лет. Увеличение количества урожайных годов (сам-пять и выше) не могло не сказаться на душевых сборах. Урожайных лет в помещичьей деревне Новгородской губ. было в два раза меньше, чем в округах пахотных солдат. В Новороссийском крае каждые семь лет было, в среднем, два совершенно неурожайных, три среднеурожайных и только два урожайных года ²⁹ , что примерно соответствует показателям по округам кавалерии данного региона. Средние показатели урожайности озимых в округах пахотных солдат Новгородской губ. (около сам-5) были стабильнее и несколько выше, чем в округах Украинских (сам-4,8) и Новороссийских (сам-4,2) военных поселений, но уступали аналогичным показателям в округах Киевской и Подольской губ. (сам-5,8). Самая низкая урожайность озимых (сам-3,7) наблюдалась в округах пахотных солдат Витебской и Могилевской губ.

По урожайности яровых культур лидерство принадлежало Украинским поселениям (сам-5); в Новороссийских поселениях и округах, Киевской и Подольской губ. она составляла сам-4, в округах пахотных солдат - сам-3,4. Урожайность озимых и яровых культур в округах военных поселений и пахотных солдат была выше, чем в помещичьей, государственной (сам-три озимых и сам-2,5 яровых в середине XIX в.) и удельной деревне. У помещичьих крестьян Северо-Запада России средняя урожайность озимых и яровых хлебов не превышала сам-2,7. Примерно такой же показатель выведен и по удельной деревне ³⁰ . Урожайность в округах кавалерии была в полтора - два раза выше, чем в хозяйствах других категорий крестьянства данного региона. В 1842 - 1853 гг. у государственных крестьян она составляла сам-2,5 озимых и сам-три яровых; у помещичьих, соответственно, - сам-3,3 и сам-3,2.

Такая относительно высокая для того уровня агротехники урожайность не может быть отнесена только на счет особенностей управления, хотя полностью отрицать данный фактор было бы неверно. Определяющим

стр. 42

моментом все-таки являлся высокий уровень сельскохозяйственного производства в местностях, отошедших в военное поселение. В 1816 - 1817 гг., когда началось массовое создание округов, средняя урожайность была на уровне сам-пять озимых и сам-3,5 яровых. Три основных фактора - величина земельных наделов, количество посевов на единицу площади и урожайность - влияли на величину чистых сборов хлебов в расчете на душу населения. Данный показатель наиболее репрезентативен. Даже несмотря на то, что посевные площади в округах пехоты были несколько меньше, чем в округах кавалерии, чистые душевые сборы здесь, благодаря более высокой урожайности и нормам душевых посевов, были выше, чем в округах кавалерии, и составляли 6,1 четв. В округах кавалерии эти показатели составляли: в Украинских - 5,53, Новороссийских - 4,74, Киевской и Подольской губ. - 3,83 четв. В последнем случае (при довольно высокой средней урожайности) значительную роль играла недостаточная обеспеченность поселян наделами.

Даже при более совершенной хозяйственной модели в округах кавалерии, округа пахотных солдат развивались более динамично там, где, во-первых, на более высокой ступени стояла агротехника (в некоторых селениях Новороссийских округов, например, еще сохранился архаичный способ ведения земледелия - перелог) и, во-вторых, эксплуатация оказывалась менее тяжкой, чем в округах кавалерии. Будучи в основном обязанными только уплатой денежного оброка, пахотные солдаты имели больше возможности распоряжаться своим временем и продуктами труда. В то же время военные поселяне обязаны были значительную часть времени расходовать для работы на общественной запашке и сенокосах.

Сравним полученные нами данные с душевыми сборами у других категорий крестьянства. Так, чистые сборы по Новгородской губ. составляли: у государственных крестьян - 1,3, помещичьих- 1,8, удельных - 2,3 четверти. Чистые сборы зерна на душу населения в округах кавалерии были также выше, чем в соседних крестьянских хозяйствах. В 1840 - 1850 гг. чистые сборы хлебов (без картофеля) в помещичьей деревне Украинского Левобережья составляли от 2,1 до 2,2 четв., а в Южном степном районе - от 1,2 до 1,9 четв. на душу населения ³¹ . Такую значительную разницу можно объяснить только тем, что в военных поселениях был выше уровень агротехники (зачастую насаждаемой сверху), попечительства и управления, а также значительными исходными данными местностей, отошедших в состав военных поселений.

Хотя урожаи сильно зависели от погодных условий конкретного сельскохозяйственного года, было бы неверно связывать их только с природными факторами: в одном и том же регионе, в один и тот же период зачастую встречаются неодинаковые урожаи зерновых у разных категорий крестьянства. Например, земледельческое производство помещиков и у их крепостных представляло собой разные типы хозяйства. Несмотря на рутинность помещичьего земледелия, оно выглядит как предпринимательское. Основная же масса крепостных крестьян не могла расширять товарное зерновое производство ³² . При этом за средними данными скрывается пестрая картина соотношения посевов, урожайности и чистых сборов хлебов также и в отдельных округах военных поселений и пахотных солдат, даже расположенных в непосредственной близости друг от друга. Причем дисперсия показателей бывает весьма значительной даже в пределах одного сельскохозяйственного сезона.

После зерновых культур основным продуктом потребления в округах военных поселений и пахотных солдат был картофель. Посевы его росли весьма быстро; к середине 30-х годов XIX в. картофель культивировался в 98% поселянских хозяйств. В округах пахотных солдат душевые посевы составляли около 0,3 четверти. Рост посевов картофеля был связан с общегосударственными мероприятиями по превращению его в полевую культуру. Урожайность в среднем приближалась к сам-четыре, что позволяло собирать до 1,5 четв. на душу. Наряду с зерновым производством в округах было развито огородничество. В округах пахотных солдат основными

стр. 43

огородными культурами являлись свекла, капуста, лук, чеснок, огурцы, морковь, брюква, репа, горох и некоторые другие. В округах кавалерии, кроме этого, выращивали арбузы, дыни, тыквы, кукурузу ("турецкая пшеничка"), фасоль, сельдерей, мак и другие культуры ³³ .

Анализ зернового производства в округах военных поселений и пахотных солдат позволяет сделать некоторые выводы. Выбор мест для создания округов отчасти обусловливался высоким уровнем развития здесь сельского хозяйства, поэтому исходные данные для развития экономического потенциала округов были благоприятными. В связи с различием задач, поставленных перед округами пехоты (позже - округами пахотных солдат) и кавалерии, значительно отличались и модели поселянского хозяйства. Если в округах кавалерии ставка делалась на укрупненное хозяйство с большим количеством рабочих рук и скота, то в округах пехоты (пахотных солдат) оно было идентично среднекрестьянскому. Регулирование экономической деятельности поселянского хозяйства повышало культуру зернового производства (особенно в округах пахотных солдат) по сравнению с другими категориями крестьянства. После создания округов пахотных солдат, повлекшего за собой изменения в правовом положении их жителей, они начали обгонять поселения кавалерии по душевым посевам, сборам и урожайности (при общем снижении этих показателей). Причина этого кроется не только в более консервативных способах зернового производства, но и в том, что количество войск, которое они снабжали продовольствием и фуражом, постоянно увеличивалось, что влекло за собой возрастание нагрузки на поселянское хозяйство. Работа на общественной запашке была невыгодной и поэтому малопроизводительной.

В целом, зерновое производство не отличалось стабильностью, и его динамика зависела не столько от величины посевов, сколько от урожайности. Некоторое ее повышение в конце 30-х - начале 40-х годов XIX в. сменяется неуклонным снижением, при этом отмечается не только относительное, но и абсолютное уменьшение сборов основных сельскохозяйственных культур. Отмеченное повышение уровня зернового производства было следствием, главным образом, реформирования военных поселений в первое десятилетие царствования Николая I, в результате которого произошло полное отделение поселенной части округов от действующей армии.

Однако хозяйственные усилия направлялись в основном не на развитие экономической базы, а на "продовольствие войск от земли округов более того числа, какое по общему положению учреждения военного поселения кавалерии определено", что констатировала и официальная статистика. Во время Крымской войны поселения кавалерии поставили для войск Южной армии, а также действовавших в Крыму, 208 тыс. четв. различных продуктов ³⁴ .

На снижении уровня земледелия в 50-е годы XIX в., особенно в Новороссийских поселениях, сказались неурожаи 1848 и 1850 - 1853 гг., а также всевозможные реорганизации накануне передачи округов в гражданское ведомство. Однако заслуживают внимания и другие обстоятельства, связанные с иными сферами сельскохозяйственного производства округов. В частности, на состояние зернового производства оказывали влияние и другие отрасли хозяйства, в первую очередь животноводство. Уже в начале массового поселения войск Аракчеев поставил задачу, чтобы каждое поселянское хозяйство имело не менее двух лошадей (или двух пар волов в округах кавалерии) и 5 - 6 коров ³⁵ . На практике эта задача оказалась невыполнимой, поскольку отсутствовали достаточная кормовая база и необходимые условия (в первую очередь постройки) для содержания такого количества скота.

Отсутствие достаточного запаса кормов, усиленное использование рабочего скота в осенне- зимний период на различных подрядных и общественных работах, скученность во время стойлового периода содержания вызывали массовые падежи скота. Все эти причины предопределили нестабильное развитие животноводства в округах военных поселений. Не

стр. 44

способствовало развитию животноводства также и разделение сенокосов на равные участки независимо от численности скота в каждом отдельном хозяйстве.

Динамику животноводства репрезентативно иллюстрируют не абсолютные, а относительные (на 100 душ мужского пола) показатели поголовья скота. Полученные нами данные свидетельствуют о неуклонном снижении этого показателя в округах кавалерии, особенно в Херсонской губернии. Если в Украинских поселениях наблюдается колебание в поголовье как рабочего, так и продуктивного скота, то в Новороссийских имеет место тенденция к постоянному и весьма значительному его уменьшению. Резкое сокращение поголовья скота на душу населения в поселениях кавалерии к концу изучаемого периода было во многом связано с Крымской войной, когда данные округа стали базой по обеспечению действующей армии не только продовольствием, но и лошадьми.

В округах Киевской и Подольской губ., где из-за низкой насыщенности хозяйств скотом при создании военных поселений командование всеми мерами пыталось ликвидировать этот недостаток, наблюдается значительный рост его поголовья. Его динамика в округах пахотных солдат Новогородской губ. коррелируется с динамикой зернового производства, пик показателей которого приходится на 1835 - 1845 годы.

К 1856 г., т. е. на момент ликвидации военных поселений, в округах пахотных солдат на 100 дес. сенокосов приходилось 139 голов скота и на 100 дес. пашни - 69 дес. сенокосов и 97 голов скота; на 100 пахотных солдат приходилось 59,4 лошадей и 178,6 голов рогатого скота. По округам кавалерии этот показатель рассчитать очень трудно, поскольку волы содержались на подножном корме весьма длительный промежуток года, а пашни могли быстро превращаться в сенокосы и наоборот.

Сравним теперь данные по округам пахотных солдат со средними показателями у других категорий крестьянства данного региона. В 50-е годы XIX в. в Новогородской губ. на 100 душ помещичьих крестьян приходилось 23,9 лошадей и 47,5 голов рогатого скота; на 100 дес. пашни - 36,1 дес. сенокоса и 55,6 голов скота ³⁶ . Следовательно, обеспеченность пахотных солдат скотом, особенно продуктивным, была значительно выше, чем в помещичьей деревне, что объясняется более благоприятным соотношением угодий и более высоким хозяйственным потенциалом. По средним показателям поголовья скота на душу населения, согласно классификации, предложенной И. Д. Ковальченко, пахотные солдаты приближались к зажиточной группе помещичьих крестьян Северо-Западного региона.

В государственной деревне Новгородской губ. на двор приходилось в среднем 1,4 лошади и 3 коровы. В округах пахотных солдат эти показатели составляли, соответственно - 2 и 5,3. В государственной деревне Харьковской губ. на двор приходилось 0,4 лошади и 3 головы крупного рогатого скота. В Украинских военных поселениях, соответственно - 1,3 и 5,4. В государственной деревне Херсонской губ. на ревизскую душу приходилось 0,9 головы крупного рогатого скота, в Новороссийских поселениях - 1,4. В Киевской и Подольской губ. этот показатель в государственной деревне составлял от 0,9 до 1 головы ³⁷ , в округах военных поселений данных губерний - 0,6.

Таким образом, обеспеченность военных поселян (за исключением округов в Киевской и Подольской губ.) и пахотных солдат скотом по сравнению с другими категориями крестьянства была в 1,5 - 2 раза выше. В совокупности с показателями уровня хлебопашества, приведенные данные позволяют отнести среднестатистического военного поселянина к группе крестьянства, приближающейся по своему имущественному положению к зажиточной (причем даже на фоне государственной деревни).

Данные о наличии скота свидетельствуют о его крайне неравномерном распределении. В Новгородском уделе пахотных солдат, например, основная масса хозяйств (46%) имела не более одной коровы, четверть - по две, остальные (27%) - по три и более. В Старорусском уделе, где формирование округов происходило на базе крестьянского хозяйства, подворья с од-

стр. 45

ной коровой составляли всего 6%, с двумя - 13%, остальные (80%) хозяйства имели по три и более головы.

Можно утверждать, что в 20 - 50-е годы XIX в. отчетливо прослеживается рост крайних категорий хозяйств, уменьшается доля хозяев средней зажиточности. Подобные явления характерны для ранних стадий развития капиталистических отношений в деревне, когда начинается массовое отчуждение производителя от средств производства.

Кроме указанных видов скота, в хозяйстве поселян были другие животные и птица. Прежде всего это овцы, которых особенно много было в Новороссийских поселениях. Некоторые хозяева пытались даже заводить мериносов, однако из-за отсутствия необходимых навыков селекции и специального ухода они быстро вырождались в простых овец. На подворье поселянина встречались козы, свиньи, всевозможная птица. В рапортах начальников округов и уделов неоднократно отмечалось, что "хозяева, имеющие по одной и по две коровы, имеют в течение двух третей года стол постный, т. е. питаются хлебом, картофелем, капустой и другими растениями, потому что две коровы, которых они более половины зимы, по недостатку сена, кормят ржаной соломой, дают удой весьма скудный. Мясо же они имеют за своим столом весьма редко. Таковое скудное продовольствие в особенности вредно для детей, коим молочная пища необходима, ибо они, питаясь одними растительными и мучнистыми веществами, каковы хлеб, картофель и каша, подвергаются золотухе и бывают вообще слабы, что должно иметь вредное влияние на здоровье их и в большом возрасте" ³⁸ .

Отмечаемая относительно высокая степень обеспеченности хозяйств военных поселян и пахотных солдат скотом все же не может быть признана достаточной для стабильного развития зернового производства. Если принять, что одна лошадь может обслужить до четырех десятин посева ³⁹ , то у военных поселян этот показатель составлял 5,2 дес., а у пахотных солдат - 3 десятины. Следует также учитывать, что рабочий скот здесь использовался гораздо интенсивнее, чем в хозяйствах других категорий крестьянства: обслуживание значительного воинского постоя, подвозка хлеба в запасные магазины, мельницы и склады Провиантского департамента, транспортировка строительных материалов и т. п.

Для качественного удобрения земли при трехпольном севообороте и том уровне агротехники требовалось 5 - 6 голов скота на десятину пара. У пахотных солдат этот показатель не превышал трех голов на десятину, однако был в два раза выше, чем в среднем по региону. Это было связано в первую очередь с лучшей обеспеченностью сенокосами, а также попечительными мерами командования (организация конных заводов и заводов рогатого скота, выдача безвозвратных ссуд и т. п.). В округах кавалерии вопрос удобрения почвы так остро не стоял, поскольку здесь преобладали высококачественные черноземы, а в случае необходимости эта проблема могла быть решена за счет скопления больших масс кавалерии. Кроме того, пашни и сенокосы здесь "по образу местного хозяйства не отделяются особо", т. е. в условиях залежного земледелия сенокосы зачастую превращались в пашню и наоборот ⁴⁰ .

Таким образом, одной из основных причин относительного превосходства зернового производства в округах военных поселений и пахотных солдат была сравнительно высокая по тем временам обеспеченность их скотом, а также более совершенная организация хозяйства, которая позволяла путем администрирования применять более совершенные приемы агротехники. Аналогичные явления свойственны помещичьей деревне, где владельцы применяли различные способы давления на крестьян, регулирования их хозяйственной деятельности с целью исправного получения оброка ⁴¹ .

Однако приходится обратить внимание на относительность такого благополучия, все-таки недостаточного для успешного ведения хозяйства и выполнения всех повинностей. Положение усугублялось размыванием средней по зажиточности части поселян и пахотных солдат, хотя в условиях

стр. 46

нарастания товаризации хозяйства это был объективно закономерный процесс. Одной из причин нестабильности сельского хозяйства, особенно в округах кавалерии, было отвлечение поселян на работы во время крупных войсковых маневров, проводившихся, как правило, на базе этих округов. Не способствовали улучшению земледелия и частые эксперименты по укрупнению селений, когда удаленность полей от жилищ достигала 8 - 10 верст. Но при этом уровень производства, а следовательно, и уровень жизни в округах военных поселений и пахотных солдат был выше, чем у других категорий крестьянства.

Динамика сельскохозяйственного производства в округах военных поселений и пахотных солдат на протяжении всего периода их существования обнаруживает двойственные и весьма противоречивые тенденции. Пережив некоторый спад в аракчеевский период, производительные силы в этих округах по мере их реформирования прогрессировали и достигли максимума в 1835 - 1845 гг., после чего начался спад. Это было связано с тем, что административные меры воздействия к этому времени исчерпали себя, так же как и экстенсивный путь развития хозяйства в целом.

Командование осознавало необходимость введения многопольного плодосменного хозяйства, углубления вспашки с 2,5 до необходимых 5 вершков (в Англии и Германии глубина вспашки достигала 6 - 8 вершков). Все это позволило бы вдвое сократить площади посевов, поскольку глубокая вспашка лучше предохраняет посевы от дождей и засухи. Однако в условиях режима военных поселений это было невыполнимо, поскольку требовало других, более совершенных орудий труда и освоения поселянами хотя бы начальных основ сельскохозяйственной науки. Поэтому в государственных масштабах начинает усиливаться пропаганда плодосменного хозяйства, насаждение которого при существовавшем уровне грамотности возможно было только сверху.

Надо полагать, одним из побудительных мотивов реформирования государственной деревни, разработанного и проведенного ведомством П. Д. Киселева, являлся исторический опыт строительства и функционирования поселянского хозяйства. Идея усиления административного контроля в государственной деревне могла быть заимствована из опыта создания хозяйственной структуры военных поселений, где эти методы смогли на некоторое время стабилизировать развитие производительных сил. Однако подобная система "государственного феодализма" не имела исторической перспективы, поскольку оставалась в рамках традиционных отношений, не поддававшихся преобразованию паллиативными мерами.

Примечания

1. ЛИПОВСКАЯ Т. Д. Социально-экономическое и правовое положение военных поселян на Украине. 1817 - 1857 гг. Днепропетровск. 1982; АНАНЬЕВ В. А. Военные поселения в России (1810 - 1857 гг.). Автореф. канд. дисс. Л. 1989; БОГДАНОВ Л. П. Военные поселения в России. М. 1992; МАЛЬЦЕВ Н. А. Военные поселения в России XIX века. - Военно-исторический журнал, 1992, N 12.

2. БЛАШКОВ Ю. А. Военные поселения на территории Белоруссии в первой половине XIX в. Минск. 1984; КАНДАУРОВА Т. Н. Херсонские военные поселения. 1817 - 1832. М. 1989.

3. Отчет по военным поселениям за 1825 г. СПб. 1826, с. 8.

4. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 405, оп. 1, д. 10, л. 726.

5. ГУРЖIЙ I. О. Розвиток товарного виробництва i торпвлi на Украiнi (з кiнця XVIII ст. до 1861 р.). К. 1962; ДРУЖИНИНА Е. И. Южная Украина в 1800 - 1825 гг. М. 1970.

6. РГВИА, ф. 405, оп. 1, д. 59, л. 70; д. 10, л. 575; оп. 2, д. 1472, л. 1,3.

7. В конце 1830-х гг. военные поселения в Харьковской губ. были переименованы в Украинские, а в Херсонской и Екатеринославской - в Новороссийские.

8. ДРУЖИНИН Н. М. Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева. Т. 2. М. 1958, с. 214; ТРОЙНИЦКИЙ А. Крепостное население в России по 10-й народной переписи. СПб. 1861, с. 26 - 27; ЯНСОН Ю. Опыт статистического исследования о крестьянских наделах и платежах. СПб. 1881, с. 70 - 71.

стр. 47

9. РГВИА, ф. 405, on. 1, д. 226, л. 299 - 315 об.; оп. 2, д. 1463, л. 28.

10. Там же, оп. 10, д. 1798, л. 4.

11. Там же, оп. 2, д. 1971, л. 14.

12. Там же, д. 3661, л. 153.

13. Там же, ф. 397, оп. 6, д. 18, л. 19 - 21, 128 - 130.

14. Там же, ф. 405, оп. 10, д. 810, л. 8, 8 об.; оп. 4, д. 4414, л. 136 об.

15. СОВЕТОВ А. В. Избранные сочинения. М. 1950, с. 337; ГОРЛАНОВ Л. Р. Землевладение и феодальные повинности удельных крестьян в Нечерноземной полосе России (1797 - 1863 гг.). В кн.: Землевладение и повинности феодально зависимых крестьян Нечерноземной полосы. Смоленск. 1982, с. 114 - 115; Военно-статистическое обозрение Российской империи. Т. 3. Ч. 3. Новгородская губерния. СПб. 1849, с. 123.

16. ДРУЖИНИН Н. М. УК. соч., с. 214; КАШЕНКО С. Г. Крестьянские наделы в Старорусском уезде Новгородской губ. в период реформы 1861 г. В кн.: История крестьянства Северо-Запада России XVII-XIX вв. Л. 1983, с. 115; ГОРЛАНОВ Л. Р. Удельные крестьяне России. Смоленск. 1986, с. 44; КОВАЛЬЧЕНКО И. Д. Русское крепостное крестьянство в первой половине XIX в. М. 1967, с. 264.

17. РГВИА, ф. 405, оп. 1, д. 5, л. 3; д. 10, л. 65.

18. Там же, оп. 2, д. 1293.

19. ФЕДОРОВ В. А. Помещичьи крестьяне Центрально-Промышленного района России конца XVIII - первой половины XIX в. М. 1974, с. 36.

20. ЖЕКУЛИН В. С. Историческая география. Л. 1982, с. 143 - 160; его же. Историческая география ландшафтов. Новгород. 1972, с. 156-166, 215-220.

21. КОВАЛЬЧЕНКО И. Д. УК. соч., с. 187; ГОРЛАНОВ Л. Р. Удельные крестьяне.., с. 52.

22. РГВИА, ф. 405, оп. 1, д. 39, л. 397.

23. КАНДАУРОВА Т. Н. УК. соч., с. 321.

24. КОВАЛЬЧЕНКО И. Д. УК. соч., с. 74.

25. РГВИА, ф. 405, оп. 10, д. 313, л. 7 об.; оп. 4, д. 6365, л. 207; Центральный государственный исторический архив Украины (г. Киев), ф. 445, оп. 1, д. 207, л. 6 об.

26. РГВИА, ф. 405, оп. 4, д. 6398, л. 17 - 17об., оп. 2, д. 6970, л. 23 - 23об.

27. КОВАЛЬЧЕНКО И. Д. УК. соч., с. 121.

28. ДРУЖИНИН Н. М. УК. соч., с. 309; ГОРЛАНОВ Л. Р. Удельные крестьяне, с. 52; ГУРЖИЙ И. УК. соч., с. 156; ЛАЗАНСКАЯ Т. И. Государственные крестьяне Украины в период кризиса феодально-крепостнической системы. К. 1989, с. 131.

29. КОВАЛЬЧЕНКО И. Д. УК. соч., с. 304; ГУРЖИЙ И. УК. соч., с. 226.

30. ДРУЖИНИН Н. М. УК. соч., с. 310; КОВАЛЬЧЕНКО И. Д. УК. соч., с. 72; ГОРЛАНОВ Л. Р. Удельные крестьяне, с. 52.

31. НИФОНТОВ А. С. Зерновое производство России во второй половине XIX века. М. 1974, с. 125-129; КОВАЛЬЧЕНКО И. Д. УК. соч., с. 77 - 78.

32. НИФОНТОВ А. С. УК. соч., с. 116 - 117.

33. РГВИА, ф. 405, оп. 2, д. 3646, л. 64.

34. Там же, оп. 10, д. 917, л. 88; д. 1497, л. 4.

35. Там же, оп. 1, д. 88, л. 585.

36. КОВАЛЬЧЕНКО И. Д. К истории скотоводства в Европейской России в первой половине XIX в. В кн.: Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР. Сб. 4. М. 1960, с. 179 - 190.

37. ДРУЖИНИН Н. М. УК. соч., с. 311, 406, 415, 423.

38. РГВИА, ф. 405, оп. 4, д. 5433, л. 1-3.

39. ЧАЯНОВ А. Организация крестьянского хозяйства. М. 1925, с. 116.

40. ИОРДАН К. Руководство к развитию рогатого скота, применяясь к хозяйственным условиям северных губерний России, особенно для Петербургской и ближайших к ней. СПб. 1857, с. 5; КОВАЛЬЧЕНКО И. Д. К истории скотоводства, с. 199; ДРУЖИНИНА Е. И. УК. соч., с. 53.

41. КОВАЛЬЧЕНКО И. Д. Русское крепостное крестьянство, с. 179.

Постоянный адрес данной публикации: