Взаимоотношения князей Дмитрия Ивановича и Владимира Андреевича - двух представителей московского княжеского дома - в связи с политической обстановкой на Руси и ее международными отношениями наиболее внимательно проанализированы Л. В. Черепниным¹ . Сведения о Владимире и его земельных владениях собраны В. А. Кучкиным² . Ниже уточняются некоторые детали статуса Владимира Андреевича и его участия в международных отношениях 60-х годов XIV - первого десятилетия XV века³ .

Положение Владимира Андреевича в Московском княжестве определялось тем,

¹ Л. В. Черепнин. Русские феодальные архивы XIV - XV веков. Ч. I. М. - Л. 1948, стр. 31 - 45, 63 - 75.

² В. А. Кучкин. Сподвижник Дмитрия Донского. "Вопросы истории", 1979, N 8.

³ Автор приносит благодарность В. А. Артамонову, [А. А. Зимину], Б. М. Клоссу за ряд ценных советов и указаний.

стр. 170

что он был наследником младшего сына Ивана Калиты - Андрея и вместе с землями отца ("А братанич мои, князь Володимер, ведает уезд отца своего", - было записано в завещании князя Ивана Ивановича) получил "на Москве в наместничестве треть и в тамзе и в мытех и в пошлинах городских треть, что потягло к городу"⁴ . Факт владения Москвой (т. е. городом и тянувшей к нему округой) наряду с великим князем и младшими представителями "гнезда... едина" Ивана Калиты отмечал М. Н. Тихомиров⁵ . Совладельцы пользовались правом суда и сбора различных пошлин в Москве. Это зафиксировано в договорах Дмитрия Ивановича и Владимира Андреевича с Михаилом Александровичем Тверским и Олегом Ивановичем Рязанским. В первое из этих докончаний от 1 сентября 1375 г. занесено условие: "А вотчины ти нашие Москвы... блюсти... под нами не искати... А людей ти наших московьских... блюсти, как и своих"⁶ , а во второе, 1382 г. (по Л. В. Черепнину, издавшему эти документы) или 1381 г. (по мнению А. А. Зимина⁷ ), - "и вашей... вотчины Москвы и Коломны и всего великого княженья под вами ми блюсти, а не обидети"⁸ . О том, что Москва считалась "отчиной" Владимира Андреевича, говорят и летописи. В рассказе о его женитьбе на дочери литовского князя Ольгерда в 1371 г. он назван Владимиром Андреевичем Московским⁹ . В 1382 г. после набега Тохтамыша оба двоюродных брата возвращались "на отчину свою на Москву"¹⁰ .

Л. В. Черепнин уже отметил эволюцию терминов, обозначавших владения князя Владимира¹¹ . В 1374 - 1375 гг. это были еще "вотчина и удел"¹² . В докончании Дмитрия Донского с Владимиром от 25 марта 1389 г. термин "вотчина" исчезает. В "удел" последнего вошли "в городе Москве и встанех треть, и пошлин всех треть, удел.., чем благословил отец твои"¹³ . А в завещании Дмитрия, составленном через два месяца, буквально повторяется формула завещания его отца Ивана Ивановича: "А брат мои, князь Володимер ведает свою треть, чем его благословил отець его, князь Андреи"¹⁴ . Исчезновение слова "вотчина" применительно к Москве в докончаний 1389 г. низводит Владимира Андреевича до положения "удельного" князя.

Та же тенденция прослеживается и в документах великого князя Василия I. В его докончаний с Владимиром 1390 г. "отчиной" последнего назван Серпухов: "Отец твои и отецъ нашь, князь великий, огьсту-пил ти ся треть Москвы и очина твоя Серпохов"¹⁵ . Следующее докончание 1401 - 1402 гг. предоставляет Владимиру "в удел и в вотчину" Городец вместо Волока. Условие относительно трети городских доходов от суда и торговли Москвы сформулировано следующим образом: "А трети ми московьские, удела и вотчины брата своего, князя Володимера... боронити... и мне... трети их (наследников Владимира. - А. Х.) московьскые, и их вотчины, и тех мест, которых ся семь отъступил в удел и в вотчину ...боронити"¹⁶ . Судя по второму из приведенных мест докончания, Москва и ее округа (то есть различные доходы и право суда над населением) все же не включены в вотчину Владимира. Сам же он придерживался на этот счет иного мнения, передавая своей духовной "отчину свою Москву, свою треть" сыновьям¹⁷ .

Архивисты начала XVII в. отметили разницу в статусе Владимира Андреевича до и после 1389 года. В описи архива Посольского приказа 1614 г. перечислены три докончания Дмитрия Донского и "его брата" Владимира, относительно же четвертого сказано: "Грамота докончальная великого князя Дмитрия Ивановича Донского з братом ево, с удельным со князем Володимером Ондреевичем"¹⁸ . Удельным последний

⁴ "Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV - XVI вв." (ДДГ). М. -Л. 1950, N 4, стр. 15, 18 (около 1358 г.).

⁵ М. Н. Тихомиров. Средневековая Москва в XIV - XV веках. М. 1957, стр. 195 - 204.

⁶ ДДГ, N 9, стр. 26.

⁷ А. А. Зимин. О хронологии духовных и договорных грамот великих и удельных князей XIV - XV вв. "Проблемы источниковедения". Т. VI. М. 1958, стр. 286 - 287.

⁸ ДДГ, N 10, стр. 29.

⁹ ПСРЛ. Т. XV, вып. I. Птгр. 1922, стб. 99.

¹⁰ Там же, стб. 146. В Пискаревском летописце употреблено двойственное число: "приехаста во свою отчину на Москву" (ПСРЛ. Т. 34. М. 1978, стб. 132).

¹¹ Л. В. Черепнин. Указ. соч., стр. 37, 41.

¹² ДДГ, N 7, стр. 23 - 24.

¹³ ДДГ, N 11, стр. 31.

¹⁴ ДДГ, N 12, стр. 33 (13 апреля - 16 мая 1389 г.). О Серпухове как отчине Владимира см. ПСРЛ. Т. XV, вып. I, стб. 106.

¹⁵ ДДГ, N 13, стр. 38.

¹⁶ ДДГ, N 16, стр. 43 - 44.

¹⁷ "Описи царского архива и архива Посольского приказа 1614 года". М. 1960, стр 57, 59.

¹⁸ Там же, стр. 51, 56, 58.

стр. 171

назван и в том месте описи, где речь идет о его завещании¹⁹ . По- видимому, 1389 годом можно датировать превращение Владимира из соправителя московского князя и совладельца Москвы в удельного князя. В связи с этим следует усомниться в том, что никаких перемен в характере феодально-иерархических междукняжеских отношений в то время не происходило²⁰ . Напротив, к 1389 г. относится "коренная ломка" (по выражению Л. В. Черепнина) отношений внутри московского княжеского дома²¹ .

На 1389 г. падает определенный рубеж в развитии московского единодержавия. В духовной 1389 г. великий князь Дмитрий Иванович объявил своих детей наследниками не только собственной трети в Москве, но и трети Ивана Ивановича. Третный соправитель Москвы (наряду с великим князем участвовавший в сооружении нового Кремля²² ), "молодший брат" Дмитрия Ивановича, согласно первому докончанию, обязался иметь великого князя "во отця место", а по второму - "собе отцем"²³ . В 1389 г. Владимир впервые назван "брат молодший и сын"²⁴ . Наряду с изменением титулатуры происходило и расширение его служебных обязанностей. В докончании 1389 г. в отличие от докончания 60-х годов XIV в. не только не было речи о "згадце", то есть согласии Владимира на исполнение службы московскому князю, "как будеть мне слично и тобе", но такая служба рассматривалась как обязательная: "А коли ми будет самому всести на конь, и тебе со мною. Или тя куды пошлю, и твои бояре с тобою"²⁵ .

Василию I не удалось добиться от дяди признания себя "сыном" великого князя, и он снова стал "братом молодшим"²⁶ . Первый договор Василия с Владимиром (с 1389 г. - серпуховским князем), имевший целью, по мнению Л. В. Черепнина, "распределение политических и военных функций между князьями"²⁷ , включал следующее условие: "А где ми самому не всести, и мне, брате, тобе послати, а тобе всести без ослушанья"²⁸ . Таким образом, в 70-х- 80-х годах XIV в. отношения между этими двумя князьями московского дома проделали весьма существенную эволюцию в сторону упрочения положения великого князя. Немалую роль в этом сыграл рост его морального и политического авторитета в ходе целеустремленной борьбы за независимость русских земель, особенно после Куликовской битвы.

В соответствии с этим менялось и содержание понятия "трети" Москвы, вернее "трети в наместничестве", рассматривавшейся то как право суда и управления, а также получения доходов от суда и управления и от различных пошлин²⁹ , то как территория города и тянувших к нему станов³⁰ . Отсутствие указаний на территории, подсудные тому или иному князю, не позволяет согласиться со вторым толкованием этого термина. "В наместничестве треть" - это право на осуществление управления и суда на территории Москвы и тянувших к ней местностей (которые "потягли судом к городу")³¹ .

В советской историографии принято считать, что договором 1389 г. право суда в Москве закреплялось за великим князем³² , о чем свидетельствует следующее положение этого договора: "А судов ти московскых без моих наместников не судити"³³ . Великий князь имел право единоличного

¹⁹ Там же, стр. 58. Составители описи 1626 г., не столь внимательные к вопросам титулатуры, записали: "Список с духовной грамоты великого князя Володимера Ондреевича". "Опись архива Посольского приказа 1626 г." (ОАПП). Ч. I. М. 1977, стр. 36.

²⁰ Л. В. Черепнин. Указ. соч., стр. 40.

²¹ Сдвиги в отношениях князей Московского дома отметил и А. Е. Пресняков (А. Е. Пресняков. Образование Великорусского государства. Птгр. 1918, стр. 379; ср. В. А. Кучкин. Указ. соч., стр. 114 - 115).

²² ПСРЛ. Т. XV, вып. I, стб. 83; т. XVIII, стб. 106.

²³ ДДГ, N 5, стр. 19; N 7, стр. 23. Около 1367 г. (по мнению А. А. Зимина, 1362 - 1364 гг. А. А. Зимин. Указ. соч., стр. 282), 1374 - 1375 гг. (по Зимину, 1371 г. Там же, стр. 283).

²⁴ ДДГ, N 11, стр. 30.

²⁵ ДДГ, N 5, стр. 21. Полонизмы или западнорусиамы этой формулы ("згадца", "слично") показывают, что в окружении Владимира в 60-е годы XIV в. были выходцы из Литовского княжества.

²⁶ ДДГ, N 13, стр. 37.

²⁷ Л. В. Черепнин. Указ. соч., стр. 65.

²⁸ ДДГ, N 13, стр. 38. Впрочем, уже в докончание 1389 г. вошла формула: "А служити ти мне без ослушанья". Там же, N 11, стр. 31.

²⁹ Л. В. Черепнин. Указ. соч., стр. 41 - 42.

³⁰ Так, по мнению М. Н. Тихомирова, эволюционировало понятие "трети" к концу XIV в. (М. Н. Тихомиров. Указ. соч., стр. 198 - 200).

³¹ Наиболее полный список их сохранила запись о душегубстве 1435 года. "Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси". Т. III. М. 1963, стр. 12.

³² М. Н. Тихомиров. Указ. соч., стр., 199; Л. В. Черепнин. Указ. соч., стр. 42.

³³ ДДГ, N 11, стр. 32.

стр. 172

суда при условии, что доходы от суда он разделит с "молодшим братом". Не исключено, что до этого Владимир также располагал правом единоличного суда в Москве, но с разделом доходов от него с великим князем. В 1390 г. право великокняжеского суда в Москве было ограничено присутствием наместника Владимира Андреевича. Таким образом, права обоих князей в отношении суда в Москве уравнивались: "А городьских судов и становых... того ми без твоего наместника не судити, ни тобе без наших наместников не судити"³⁴ .

Наряду с доходами от управления и суда князья - совладельцы Москвы получали различные пошлины: на долю Владимира приходилась "в пошлинах городских треть"³⁵ . Его духовная начала XV в. раскрывает это понятие: "Треть тамги московские, и осмничее, и гостиное, весчее, пудовое, пересуд и серебряное литье"³⁶ (под последним имелась в виду монетная регалия). Доля Владимира была довольно велика, тем более что при жизни вдовы Ивана Ивановича (в чью пользу поступала "из двух жеребьев треть"³⁷ , то есть 2/9 общих доходов от тамги) и брата Дмитрия Донского - Ивана эта доля была выше, чем доля великого князя (Дмитрий получал 2/9, Иван - 2/9, княгиня-мать - 2/9, а Владимир - 1/3).

Судя по духовным и договорным грамотам, Москва была освобождена от дани. Лишь в исключительных случаях, когда великий князь вынужден был платить сверх обычного 5000-рублевого выхода в Орду, дань возлагалась "на бояр на больших и на путных", как великого князя, так и Владимира³⁸ . Согласно первому докончанию князей, в случае сбора дани с Москвы ("А коли ми будеть слати свой данщики в город и на перевары, и которые волости за княгинею за Ульянею и в Бели") данщики Владимира должны были участвовать в сборе дани вместе с великокняжескими³⁹ . Порядок сбора дани изменился к 1390 году. Данщики Владимира потеряли право въез жать во владения великого князя: "А тобе в наших уделех и в очине, в великом кня-женьи... данщиков своих не всылати"⁴⁰ . Но Дмитрий был также лишен этого права по отношению к уделу Владимира.

Доля серпуховского князя в выплате ордынского выхода сокращалась. В счет 5 тыс. руб. в 1390 г. он должен был платить 320 руб. с "очины", то есть Серпухова, и 470 руб. с Волока. В начале XV в., когда сумма выхода в связи с присоединением Нижегородского княжества выросла до 7 тыс. руб., доля Владимира возросла на 105 руб. за счет Углеча-поля. Таким образом, она упала с 1/10 в 1390 г. до 8,7% в 1402 году⁴¹ . Это вполне соответствовало сокращению относительной доли его владений в общей территории Московского великого княжества.

Итак, изменение титулатуры Владимира Андреевича, его прав на суд в Москве и получение доходов от московских пошлин показывает падение его роли и политического влияния внутри Московского княжества.

Менялась и его роль в международных отношениях великого княжества. Непременный участник всех внешнеполитических начинаний Дмитрия Ивановича, Владимир вместе с великим князем заключал договоры с русскими и литовскими князьями: с литовскими князьями Ольгердом и Кейстутом и князем смоленским Святославом Ивановичем в 1371 г.⁴² , с князем рязанским Олегом Ивановичем в 1381 или 1382 гг.⁴³ , два договора с великим князем полоцким Андреем Ольгердовичем, с литовскими князьями Ягайлой, Скиргайлой и Корибутом (1384 г.). Один из договоров с Андреем Ольгердовичем Владимир заключал самостоятельно. В описи архива Посольского приказа 1626 г. указано: "А князь Володимер кончал за брата своего за Дмитрея Ивановича"⁴⁴ . Дипломатическая переписка также велась от имени обоих князей. Так, Ольгерд и Кейстут направляли грамоту "о расправном деле" князьям Дмитрию и Владимиру. Послание Дмитрия и Владимира тем же князьям было, вероятно, посвящено тому же вопросу⁴⁵ . Лишь три договора, судя по описи 1626 г., заключены одним Дмитрием: с Ольгердом под Любуцком, Ягайлой

³⁴ ДДГ, N 13, стр. 38, см. подробнее Л. В. Черепнин. Указ. соч., стр. 67.

³⁵ ДДГ, N 4, стр. 15, около 1358 года.

³⁶ ДДГ, N 17, стр. 46.

³⁷ ДДГ, N 4, стр. 16, 18.

³⁸ ДДГ, N 11, стр. 32, 25 марта 1389 года.

³⁹ ДДГ, N 5, стр. 20.

⁴⁰ ДДГ, N 13, стр. 38.

⁴¹ ДДГ, N 13, стр. 38, 1390 г.; N 16, стр. 44; N 17, стр. 49, 1401 - 1402 годы.

⁴² ДДГ, N 6, стр. 21 - 22, 31 августа - 26 сентября 1371 года.

⁴³ ДДГ, N 10, стр. 29 - 30.

⁴⁴ ОАПП, стр. 34 - 35. Отсутствие Дмитрия Ивановича объясняется, вероятно, тем, что он отправился в поход на Вожу, где в августе 1378 г. произошла битва.

⁴⁵ ОАПП, стр. 34.

стр. 173

и его матерью Ульяной о женитьбе Ягайлы на дочери Дмитрия Ивановича⁴⁶ . По-видимому, в двух последних случаях речь шла о предварительном соглашении глав княжеств - великих князей Дмитрия и Ягайлы, за которым последовали официальные переговоры с участием и их братьев - с литовской стороны - Скиргайла и Корибута, а с московской - Владимира Андреевича.

Судя по договорам, Владимир выступает почти равноправным участником международных акций. "Брат великого князя" в договоре с Ольгердом (1371 г.) и тверским князем Михаилом (1375 г.) он, подобно Дмитрию, рассматривается как возможный претендент на великое княжение Тверское: "А имут давати нам твою вотчину Тверь, и нам ся тако же не имати"⁴⁷ . В 1381 или 1382 гг. серпуховской князь, вопреки мнению Д. И. Иловайского, выступает в роли старшего князя по отношению к великому князю рязанскому Олегу. Последний, обращаясь к московским князьям, пишет: "Целуйте ко мне крест к своему брату к молодшему, ко князю великому к Олгу Ивановичи)"⁴⁸ . Докончание с рязанским князем - пик внешнеполитического влияния Владимира. Оно ясно показывает рост его международного авторитета после Куликовской битвы.

Отсутствие имени Владимира Андреевича в докончании 1384 г. относительно женитьбы Ягайла на дочери Дмитрия Донского может быть истолковано как намек на падение роли удельного серпуховского князя во внешних сношениях Московского княжества. Этот процесс стал особенно заметен при Василии I. В договорах с тверским князем Михаилом 1396 г. (или, по А. А. Зимину, 1396- '1399 гг.⁴⁹ ) и рязанским князем Федором Ольговичем 25 ноября 1402 г. Владимир включен уже в состав "братьи молодшей" великого князя. Правда, поставлен он в ней на первое место⁵⁰ . Как представитель боковой линии старшего поколения наследников Ивана Калиты, он по-прежнему считался тогда старше прямых потомков следующего их поколения.

Итак, участие Владимира во внешнеполитических переговорах и международных договорах показывает приблизительно ту же эволюцию роли двоюродного брата московского великого князя, а с 1389 г. удельного серпуховского князя, обнаружившего, по мнению А. Е. Преснякова, "черты обособления" еще с 1372 года⁵¹ . Можно говорить лишь о кратковременном росте его международного престижа в первые годы после Куликовской битвы.

Умаление "чести", прав и власти князя Владимира было связано с укреплением единодержавия в Московском великом княжестве, то есть с процессом, который привел к становлению на базе его Русского единого, а затем и централизованного государства.

⁴⁶ ОАПП, стр. 34 - 35; о датировке двух последних см.: Л. В. Черепнин Указ. соч., стр. 50; St. M. Kuczynski. Rozbior krytyczny roku 1385. "Dziejow polskich" Jana Dlugosza. "Studia zrodloznawcze". T. III. Poznan. 1958, str. 220 - 221.

⁴⁷ ДДГ, N 9, стр. 25, около 1 сентября 1375 года.

⁴⁸ ДДГ, N 10, стр. 29, 30; ср. Д. Иловайский. История Рязанского княжества. М. 1858, стр. 177.

⁴⁹ А. А. Зимин. Указ. соч., стр. 289.

⁵⁰ ДДГ, N 15, стр. 40; N 19, стр. 52.

⁵¹ А. Е. Пресняков. Указ. соч., стр. 172, 175, 177.

Постоянный адрес данной публикации: