ФИНАНСОВОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ТЕРМИДОРИАНСКОГО КОНВЕНТА¹

Обеспечением ассигнаций являлись национальные имущества, и представители правительства постоянно указывали, что это обеспечение достаточно и может оцениваться в 15 млрд. ливров² ; но термидорианский Конвент рядом декретов, отменявших конфискации имуществ врагов революции, произведенные в период террора, возбудил беспокойство у собственников и покупателей национальных имуществ и тем самым способствовал понижению ценности последних. От этого проигрываю государство и страдали бедные слои населения, а выигрывала состоятельная буржуазия, покупавшая на обесцененные ассигнации национальные имущества, распродававшиеся по пониженной цене.

В вопросах касательно возмещения родственников казненных и сосланных, а также эмигрантов, имущества которых были конфискованы и пущены в продажу, термидорианский Конвент обнаружил колебания, которые так характерны для него в первые месяцы после 9-го термидора и выразились в постепенном отказе от позиции предшествующего периода и медленном переходе к новой реакционной в этом отношении политике. 12-го октября 1794 г. (21-го вандемьера 3 г.) Конвент декретировал снятие в течение двух декад печатей с мебели и вещей эмигрантов, сосланных, осужденных или заключенных³ . Подробный декрет 2-го ноября 1794 г. (12-го брюмера 3 г), относительно имуществ заключенных, вотированный по док чаду Удо, критиковавшего злоупотребления в связи с секвестрами, освобождал от секвестра имущества арестованных, как подозрительные, сохраняя его для отцов и матерей эмигрантов. Права на наследование родственников лиц, умерших в заключении, не подвергались никаким ограничениям ⁴ . 10-го декабря 1794 г. (20-го фримера 3 г.) депутация женщин и детей, мужья и отцы которых погибли на эшафоте до 9-го термидора, просила Конвент о возвращении их конфискованных имуществ, и Конвент в тот же день приостановил, было, временно продажу движимого имущества осужденных и сосланных ⁵ , но через два дня отменил это решение, объявив, что он не будет допускать пересмотра дел, касающихся произведенных конфискаций имуществ Депутаты, выступавшие за отмену постановления 10-го декабря, особенно Лекуантр из Вер-

¹ Открытое заседание секции истории Запада от 8 марта 1929 г.

² См., напр., М-, 25/ХП 1794, N 95, р. 394, доклад Жоанно на засед. 22/ХП 1794; M., 10/V 1795, N 231, р. 940, речь Бурдона из Уазы на за ед. 7/V 1795; М., 8/И 1795, N 140, р. 573, доклад Камбона на засед. 22/1 1795; М., 26/IV, 27/IV 1795, NN 217, 218, pp. 881 - 82, 886, доклад Жоанно на засед. 15/IV 1795 и др.

³ Bulletin des lois, an 3, N 72 (N 385).

⁴ Bulletin des lois, an 3, N 80 (N421); М., 4/XI 1794, NN 43, 44, pp. 189 - 90, 193.

⁵ Bulletin des lois, an 3, N 97 (N 505); М., 13/XII 1794, N 83, p. 349.

саля, указывали на неблагоприятное впечатление, которое может произвести это постановление на покупщиков национальных имуществ, и высказывались лишь за денежное возмещение родственников невинно пострадавших¹ .

К восстановлению имущественных прав близких родственников осужденных Конвент приступил с конца января 1795 г. 27-го января (8-го плювиоза 3 г.) он вотировал возвращение супругам или детям осужденных носильного белья, платья, драгоценностей, вещей и мебели² . 3-го марта (13-го вантоза 3 г.) Конфет принял подробный декрет относительно восстановления прав на движимое имущество оставшихся в живых вдов и детей осужденных ^; . 30-го января (11-го плювиоза 3 г.). Комитет законодательства получил право слагать неуплаченные денежные штрафы, освобождать от секвестра и конфискации имуществ, судебные приговоры относительно которых не приведены в исполнение, а в случае их продажи - возмещать бывшим собственникам продажную цену имуществ⁴ . 17 марта тот самый Лекуантр из Версаля, который 12 декабря 1794 г. выступал против всякого пересмотра приговоров революционных трибуналов, касавшихся даже движимого имущества, предложил представить доклад о возврате недвижимого имущества родственникам осужденных. Правда, он поднял этот вопрос потому, что не хотел расширительного толкования, даваемого ему некоторыми публицистами, напр., -Редерером в "Journal de Paris", который утверждал, что несправедливое отнятие только способствует обесценению ассигнаций ⁵ . Эту мысль высказал и вождь "болота" Буасси д'Англа, выступавший 20-го марта (30-го вантоза 3 г.) с предложением аннулировать постановления революционных трибуналов, вынесенные после издания закона о терроре 10-го июня 1794 г. (22- го прериаля 2 г.), пересмотреть предшествующие судебные решения, приостановить продажу движимого и недвижимого имущества осужденных и позаботиться о возмещении за уже проданные имущества. Изобразив картину бедствий Франции при тирании Робеспьера и взывая к справедливости Конвента, Буасси д'Англа указывал на то, что "приговоры революционного трибунала были юридическими убийствами... Конфискации, бывшие следствием этих чудовищных приговоров, являются грабежом, и этот грабеж поверг в нужду 100000 невинных семейств... Я утверждаю, - убеждал он, - что эта собственность, которую кровавая жадность упорно стремится вырвать у несчастной невинности, вместо того, чтобы увеличить кредитоспособность наших денег, обесценивает их, лишает их всякого доверия. Какой человек может рассчитывать на лояльность правительства, которое не сумеет быть справедливым, которое предпочитает деньги чести? Промедление, которое вы совершаете в том, чтобы быть справедливыми по отношению к семействам осужденных, является одной из главных причин обесценения ваших ассигнаций. Предлагая вашим кредиторам в качестве гарантии имения, относительно которых, как вы хорошо чувствуете, вы не имеете права ипотеки, вы ослабляете действие неоспоримой и более чем достаточной гарантии, вытекающей из других национальных иму-

¹ Bulletin des lois, an 3, N 98 (N 508); M, 15/XII 1794, N 85, pp. 357 - 58.

² M., 29/1 1795, N 130, p. 528. См. закон 13-го плювиоза, Bulletin des lois, an 3, N 122 (N 647).

³ Bulktin dеs lois, an 3, N 128 (N 678); M., 6/II 1795, N 166, p. 674. 15-го апреля (26-го Жерминаля 3 г.) Конвент подтвердил, что нельзя делать никаких изъятий для лиц, подлежащих действию закона 13-го вантоза (Bulletin des lois, an 3, N 137 (N 763).

⁴ М., 2/II 1795, N 134, p. 550.

⁵ М., 20/III 1795, N 180, pp. 734 - 35.

ществ... Если мы грабим имущество частных лиц, то по какому праву мы будем требовать, чтобы оказали доверие нашим деньгам!" ¹ . Речь Буасси д'Англа, часто прерываемая аплодисментами, вызвала оживленные прения. В то время как одни (напр., жирондист Лесаж) приводили факты, характеризовавшие работу революционного трибунала в Париже, монтаньяры (Дюгем, Шаль, Руамп) требовали снятия поставленного вопроса с обсуждения. Конзепг присоединился к мнению ряда видных термидорианцев (Бентаболь, Лежандр из Парижа, Вернье, Реаль, Бур дон из Уазы), которые высказались за отсылку предложения на рассмотрение Комитета законодательства, но в то же время он объявил в принципе, по предложению Талльена, о прекращении продажи имуществ осужденных, подтвердив, однако, совершенные покупки ² .

15-го апреля Жоанно доложил Конвенту о результатах обсуждения Комитетом вопроса о возвращении имуществ осужденных, не будучи, однако, уполномочен представить окончательно выработанный декрет. Первоначально Конвент без прений декретировал, что непроданные имущества осужденных, за исключением эмигрантов, будут возвращены их семьям, но после некоторых прений он снова отложил решение этого вопроса. Жоанно, как раньше Буасси д'Англа, предлагал принять его декрет о возврате имуществ семьям осужденных ради восстановления кредита; дантонист Лежандр возмущался особенно тем, что народ обогащается за счет казненных, подобно разбойнику на большой дороге, грабящему убитые жертвы; но бывший якобинец Дюбуа- Крансе, Ревбелль и другие депутаты настояли на отсрочке обсуждения этого вопроса, указывая, что нельзя без прений, под влиянием чувства, решать такие важные вопросы и что нужно делать различие между осужденными, так как вместе с невинными погибли и виновные. Ревбелль говорил о том, что во время революции правильно отнимать у ее врагов их средства, при помощи которых они могли бы возобновить борьбу, и что вместо того, чтобы заниматься обсуждением проекта об уменьшении массы ассигнаций в обращении, хотят раньше закончить обсуждение вопроса о возвращении имуществ осужденных. 18-го апреля после добавочной дискуссии вопрос был отложен ³ .

В дальнейшей дискуссии, возобновившейся 28 апреля (9 флореаля 3 г.) и закончившейся 3-го мая (14-го флореаля), с резкими речами против постановлений революционных трибуналов выступили вернувшиеся в Конвент жирондисты: Ланжюинэ, Гамон, Сен-Мартэн и особенно Дульсэ-де- Понтекулан и Лувэ. Понтекулан, критикуя 28-го апреля комедию суда над приговоренными к казни, приводил в качестве доказательства, что и самые крупные злодеи, напр., Робеспьер, погибли, не будучи выслушаны. Он настаивал на том, что имущества осужденных не только бесполезны для общественной казны, но и вредны. В то же время он высказался против пересмотра приговоров, считая это невозможным и указывая, в частности, на то, что "если бы пересмотр был объявлен ради интересов общественной казны одни бедные были бы признаны невинными, а все богатые были бы объявлены виновными"⁴ . Большая заключительная дискуссия о возвращении имуществ осужденных происходила 2 и 3-го мая. Лувэ выступал против тех, кто опасался смешения осужденных с эмигрантами и хотел ограничиться

¹ М., 23/1II 1795, N 183, pp. 747 - 48.

² М., 24/1II 1795, N 184, pp. 749 - 50; Bulletin cks lois, an 3, N 131 (N 711).

³ М., 18/1V, 21/IV 1795, NN 209, 212, pp. 850 - 51, 863.

⁴ М., 2/V 1795, N 223, pp. 905 - 907.

одной помощью семьям осужденных, имеющим свидетельство цивизма. Его поддержал Буасси д'Англа, который, вместе с жирондистами Понтекуланом и Гамоном приписывал террористам слова: "мы чеканим монету на площади Революции"¹ и воспользовался происходившим тогда процессом бывшего прокурора Революционного трибунала Фукье-Тенвилля, чтобы побудить Конвент оставить колебания. "Фукье-Тенвилль, - убеждал он Конвент, - не должен иметь повода сказать: "Я чеканил на площади Революции монету, которую вы находите справедливым сохранить в ваших сундуках". Чтобы сильнее подействовать на колеблющееся большинство Конвента, Буасси д'Англа аргументировал еще следующими словами¹ "Вы были не сообщниками Робеспьера, а его жертвами; вы не бы ли сотрудниками тирании, остерегайтесь оказаться соучастниками, колеблясь вернуть ее кражи".

Только некоторые монтаньяры (Раффрон) рассматривали возвращение имущества осужденных как реакционную меру и предлагали лишь индивидуальную помощь в некоторых случаях; большинство же колебавшихся ограничилось исключением из действия закона явных контрреволюционеров и эмигрантов. По принятому 14-го флореаля декрету имущества тех, кто был осужден после 10-го марта 1793 г., подлежали возвращению их семействам, конфискация имуществ удерживалась, однако, в отношении заговорщиков, эмигрантов, их сообщников, подделывателей и распространителей фальшивых ассигнаций, расточителей общественного достояния и семьи Бурбонов ² . Через месяц с лишним, уже после прериальского восстания предместий, был издан 9-го июня (21 прериаля 3 г.) подробный закон, устанавливавший изъятия из декрета 14-го флореаля и формы возвращения имуществ осужденных. Аннулирование касалось приговоров о конфискациях, произнесенных от 10-го марта 1793 г. до 28-го декабря 1794 г. (8-го нивоза 3 г.), т. е. от образования Революционного трибунала до его реорганизации при термидорианцах. Помимо тех случаев, когда конфискации сохранялись, согласно декрету 14-го флореаля к этому же разряду теперь были отнесены и имущества лиц, объявленных вне закона за участие в восстании 9-го термидора. Наоборот, аннулировались все без исключения приговоры о конфискациях в отношении лиц, обвинявшихся в федерализме, т. е. в жирондистском движении. В случае продажи конфискованного имущества, движимого и недвижимого, наследникам осужденных возмещалась цена, за которую то или иное имущество было продано³ .

Вопрос о пересмотре закона об эмигрантах был поднят Эшассерио на заседании Конвента 7-го октября 1794 г. (16-го вандемьера 3 г) Докладчик подчеркивал то обстоятельство, что республика несет потери от того, что секвестрированные имущества не доставляют продовольствия и не способствуют развитию торговли и промышленности ⁴ . По декрету 24-го октября (3-го брюмера 3 г.) обвиняемым по делу об эмиграции, получившим благоприятные постановления от административных властей, временно пре-

¹ М. Марион, с сочувствием цитирующий отмеченные речи жирондистов и приведенную фразу, верит, что она боша произнесена (вероятно, Барсром или Кам-боном), но вынужден сознаться, что невозможно установить, когда и кем. (M. Mariоn, Histoire financiere, t. 3, p. 200, n. 2, pp. 302, 303; cp. Laсretelle, Convention, t. 2, pp. 386 - 88).

² М., 5 - 8/V 1795, NN 226 - 229, pp. 920, 922 - 24, 926 - 28, 930; Bulletin des lois, an 3, N 142 (N 800).

³ Bulletin dеs lois, an 3, N 154 (N 908); M, 12/VI 1795, N 264, pp. 1065 - 66.

⁴ М., 10/X 1794, N 19, p. 90.

доставлялось пользование их собственностью, без права ее отчуждения до окончательного вычеркивания их из списков эмигрантов¹ . Закон 15-го ноября 1794 г. (25-го брюмера 3 г.) смягчал прежний закон 28-го марта 1793 г. об эмигрантах и в частности запрещал вносить в списки эмигрантов не по месту их постоянного жительства в виду того, что прежде накладывался секвестр на собственность тех лиц, которые не проживали в каком-либо месте и на этом основании объявлялись там эмигрантами² . 21-го декабря 1794 г. (1-го нивоза 3 г.) была приостановлена продажа имуществ отцов и матерей эмигрантов", а очень важный для новой экономической политики термидорианцев закон 2-го января 1795 г. (13-го нивоза 3 г.), разрешавший вывоз за границу звонкой монеты в обмен на предметы первой необходимости (ст. 6) и предоставлявший снабжение частных лиц свободной торговле (ст. 4), объявлял в то же время долги эмигрантов и всех, кого затронула конфискация их имуществ, долгами государства (ст. 8) ⁴ и провозглашал в принципе возвращение родителям эмигрантов и осужденных в целях развития земледелия, секвестрированных имуществ, после раздела последних между ними и государством (ст. 9). Речь шла только о родителях, которые считались невиновными в эмиграции своих детей ⁵ , До снятия секвестра родителям эмигрантов, согласно декрету 12-го января 1795 г. (23-го нивоза 3 г.), должно было выдаваться за счет дохода с их земель вспомоществование, не превышавшее 2000 ливров на взрослого человека и 1200 ливров на ребенка⁶ .

Возврат имущества родителям эмигрантов, не виновным в пособничестве эмиграции своих детей, был окончательно декретирован 28-го апреля 1795 г.(9-го флореаля 3 г.). Государство отказывалось от всякой доли в имуществах ценностью ниже 20000 ливров, а в остальных случаях удерживало за собой при дележе столько частей, сколько было у данного лица детей-эмигрантов. Декрет подвергался нападкам как слева, так и справа (памфлеты аббата Морелли) и вызвал против себя ряд петиций со стороны родителей эмигрантов. Один из влиятельных термидорианцев Буасси д'Англа назвал его справедливым, но суровым законом. Ревбелль, отвечая на высказанные слева опасения, что данный декрет может быть использован в интересах помощи контрреволюционерам, приводил в "защиту его то экономическое соображение, что "секвестр, тяготеющий над имуществами эмигрантов, причиняет невозместимый ущерб земледелию и торговле" ⁷ . Через два месяца, 29-го июня 1795 г. (11-го мессидора 3 г.), когда после подавления прериальского восстания политика Конвента стала совершенно реакционной, он, делая уступки правым, приостановил действие декрета 9-го флореаля. С нападками на последний ВЫСТУПИЛ правый жирондист Ланжюинэ, защищавший ту точку зрения, что никто не может быть наказан за пре-

¹ Bulletin des lois, an 3, N 77 (N 408).

² Bulletin des lois, an 3, N 89 (N 464).

³ Bulletin des lois, an 3, N 101 (N 530).

⁴ Урегулирован этот вопрос был декретом 20-го апреля 1795 г (1-го флореаля 3 г.) и рядом других (Bulletin des lois, an 3, N 141 (N 792), N 179 (N 1091) и др.).

⁵ Bulletin des lois, an 3, N 107 (N 559); М., 4/1 1795, N 105, pp. 434 - 36

⁶ Bulletin des lois, an 3, N 112 (N 583); М., 14/1 1795, N 115, pp. 474 - 75.

⁷ Bulletin des lois, an 3, N 140 (N 789); М., 28/IV, 30/1V 1795, NN 219, 221, pp. 892, 900; заседания Конвента 25 и 27 апреля 1795 г. Из новейших историков "несправедливостью" закона 9- го флореаля сильно возмущается М. Марион, который критикует в частности "официальное лицемерие", не позволившее точно определить дату и курс, по которому нужно было оценивать сумму в 20 000 ливров М. Marion, Histoire financiere, t. 3, pp. 306 - 309).

ступление другого. Защита декрета 9-го флореаля парой депутатов не была поддержана и главным буржуазным "героем" дня 1-го прериаля - Буасси д'Англа^1. В виде временной помощи декрет 24-го июля (6-го термидора 3 г.) разрешал выдавав родителям эмигрантов за счет прибыли с их имуществ до 5000 ливров на взрослого и 2000 ливров на ребенка ² .

Политика возмещения лиц, пострадавших при терроре материально, коснулась и неприсяжного духовенства: декретом 1-го июня 1795 года (13-го мессиодора 3 г.) была приостановлена продажа имущества заключенных, сое тайных или подлежащих ссылке духовных лиц ³ , а после выработки новой конституции 3-го года декретом 8-го сентября 1795 года (22-го фруктидора 3 г.) аннулировались приговоры о конфискациях имуществ неприсяжных священников, как раньше это было сделано по декрету 21-го прериаля относительно имуществ, осужденных. Новый закон не распространялся, однако, на эмигрировавших священников ⁴ .

Продажа национальных имуществ все время совершалась путем аукциона, и этот способ продажи, благоприятный для казначейства, не был отменен и монтаньярским Конвентом. Через месяц с небольшим после 9-го термидора в Конвент было внесено предложение отменить в интересах неимущих продажу национальных имуществ с публичных торгов, так как она ведет к увеличению собственности богатых. На заседании 7-го сентября 1794 г. депутат Гастон потребовал пересмотра способа продажи национальных имуществ, "чтобы каждый санкюлот мог приобрести одну часть". Интересно отметить, что тогда и Талльен, и Бентаболь, подвергшиеся позднее резким нападкам со стороны Г. Бабефа, отнеслись довольно благосклонно к мысли об увеличении числа мелких собственников⁵ . На другой день Дюкенуа, один из последних монтаньяров, погибших после прериальского восстания весною 1795 г., указывал на такие злоупотребления при продаже национальных имуществ, когда имение, проданное первоначально за 33 000 ливров, после аннулирования этой продажи было снова продано через 15 дней уже за 110000 ливров, и потребовал представления проекта, "который дал бы возможность бедным пользоваться благами революции и не допускал бы скупки всех национальных имуществ одними богачами". Вслед за ним другой якобинец Файо внес подробно обоснованное предложение об олмене продажи национальных имуществ с торгов, об обеспечении собственностью защитников олечества, их вдов и сирот, и о продаже остальное части мелкими долями с выплатой в течение 20 лет тем, кто не имеел земельной собственности или владеет небольшим участком "Благо народа, - говорил Файо, - является целью, к которой должны стремиться все наши действия... Благо лишь там, где люди свободны и равны; оно - в независимости и в братстве. Не должно более быть, чтобы некоторые липа могли пользоваться плодами труда других, не работая... Добрые нравы и добродетели - дочери труда; пороки и преступления - дети праздности... Я нахожу в отчуждении национальных имуществ средство, способное вы-

¹ Bulletin des lois, an 3, N 165 (N 965); М., 2/VII 1795, N 284, pp. 1145 - 46.

² Bulletin des lois, an 3, N 165 (N 973); М., 30/VII 1795, N 312, pp. 1255. В "Moniteur'e" текст закона передан неточно, таким образом, что речь идет о выдаче 5000 ливров на каждого ребенка, находящегося на иждивении.

³ Bulletin des lois, an 3, N 162 (N Q42); М., 4/VII 1795, N 286, 287, pp. 1153 - 56.

⁴ Bulletin des lois, an 3, N 178 (N 1084); M, 12/IX 1795, N 356, p. 1431.

⁵ М., 9/IX 1794, N 353, pp. 1450 - 51.

полнить задачу, которую я вам ставлю. Люди, являющиеся уже собственниками, оказались единственными покупателями, и иначе быть не могло, благодаря принятому способу отчуждения. Продажи с публичных торгов устраняют санкюлота, они выгодны только богатым... Принятый способ отчуждения национальных имуществ является способом аристократическим, так как правильно, что только богатые могут им воспользоваться... Распределение, которое я предлагаю, не является даровым распределением; я хочу только помешать богатому скупать национальные имущества; я хочу, чтобы каждый француз мог преклонить свою голову на своей собственной земле, я хочу улучшить земледелие при посредстве равенства". Мысль Файо была поддержана, кроме Гастона и Левассера, еще Барером, который высказался за ограничение количества земли, приобретаемого каждым, за наделение землею защитников отечества и за продажу санкюлотам небольшими долями имуществ эмигрантов. "Ужасно видеть, - говорил он, отмечая злоупотребления при продаже национальных имуществ, - что в то время как эмиграция изменников и наказание заговорщиков уничтожили громадные состояния и обратили их в пользу свободы, являются банкиры, спекулянты, поставщики армии и пытаются восстановить колоссальные состояния. Я требую, чтобы Комитет имуществ представил проект декрета о том, чтобы имущества эмигрантов были разделены на небольшие доли, приобретаемые не новыми сеньерами, а добрыми санкюлотами и малосостоятельными гражданами". Конвент отнесся очень холодно к предложению Файо и аплодировал возражениям против него со стороны Луазо, Бурдона из Уазы и Камбона, указывавших главным образом на то, что принятие предложения Файо повело бы к полному обесценению ассигнаций, к национальному банкротству и к невозможности продолжать войну с коалицией. Жирондист Луазо доказывал, что нельзя всех превратить в земледельцев и что следует отдавать предпочтение крупному хозяйству, для ведения которого нужны капиталы, которыми не располагает класс бедных. Вопрос был снят с обсуждения ¹ .

Отвергнув в, сентябре 1794 г. продажу национальных имуществ без аукциона в интересах неимущих, Конвент после прериальского восстания не остановился перед проведением этой меры в интересах имущих. Он стал было на путь продажи национальных имуществ без торгов по пониженной расценке, чтобы извлечь из обращения больше ассигнаций, но скоро отказался от этой меры, приведшей к спекуляции национальными имуществами и к быстрому уменьшению обеспечивавшего ассигнации фонда. Докладчик от Комитета финансов Баллан пытался на заседании Конвента от 29-го мая 1795 г. доказать, что продажа национальных имуществ по низким ценам будет даже выгодна нации и уменьшит дороговизну. "Чем более национальные имущества продаются по высокой цене, - заявил он, - тем более обесцениваются ассигнации и тем более съестные продукты и товары становятся дорогими; следовательно, тем больше стоит для нации покупка того, в чем она нуждается. Таким образом, далеко не выгадывая от очень дорогой продажи национальных имуществ, нация значительно от этого теряет, благодаря чрезмерному увеличению своих расходов. Нация ведь не принесет никакой жертвы, продавая национальные имущества по определенной и умеренной цене; наоборот, от этого она получит большие выгоды, равно как и

¹ М., 10/IX, 15/IX 1794, NN 354, 359, pp. 1454 - 55, 1473 - 76.

все граждане, благодаря уменьшению своих расходов". Докладчик был прав не в этом, а в другом: в своем признании, что он защищает интересы состоятельной буржуазии "Скажут, быть может, еще, - продолжал он, - что лишь богатые смогут таким образом легко купить имущества. Я замечу, что рассуждениями, столь же вводящими в заблуждение, сколь и плохо обоснованными, причиняют зло неимущим и мало обеспеченным лицам, так как, во всяком случае, бедный не может покупать имущества. Для него гораздо лучше, что изъемлется из обращения много ассигнаций и что он сможет достать себе по умеренной цене предметы первой необходимости. Кроме того, ничто не помешает малосостоятельным лицам купить небольшие доли имений и оплатить их в короткий срок, прибегнув к займам". Докладчик предложил продавать национальные имущества без аукциона, но оценив их не в 22 раза, а в 75 раз выше их доходности в 1790 г. Он, однако, сам признавал, что на торгах цена имуществ поднимается от 100 до 150 раз по сравнению с их доходностью в 1790 г. и что предложенная цена лишь в 1 ¹ /₂ раза больше цен на имущества в 1790 г. Еще ниже были оценены земли, не сданные в 1790 г. в аренду: их доход был определен в 5 раз больше основной суммы земельного налога в 1792 г. Уплата за купленные имущества должна быть произведена в течение трех месяцев ¹ .

Изложенный проект, ставший законом 31-го мая (12-го прериаля 3г.), был видоизменен и дополнен 3-го июня (15-го прериаля): замки и движимое имущество в имениях должны были по- прежнему продаваться с торгов; в основу оценки имуществ бывшего цивильного листа была положена не доходность их от аренд в 1790 г., а их переоценка, произведенная согласно закону 10- го июня 1793 г ² . Новый способ продажи национальных имуществ без аукциона с самого начала повел к спекуляции: уже 3-го июня официально заявлялось, что на один и тот же участок находилось 30, 40, 50 желающих купить его и что купившие занимаются перепродажей участков, "есть люди, которые в один час получили один миллион барыша". Спекуляцией занимались обладатели большого количества ассигнаций. Раздавались уже отдельные голоса за отмену декрета 31-го мая, но Собрание пошло за Бурдоном из Уазы, заявившим: "Хотят продать национальное имущество, сделать собственниками обладателей ассигнаций, передать имущества эмигрантов в руки частных лиц, что привяжет к революции даже тех, кто не любит ее. Начинают, однако, оскорблять покупателей, называть их скупщиками, но вы не можете найти ассигнаций в карманах тех, кто ими не владеет. Что за важность, покупают ли ваше имущество, чтобы сохранить или перепродать их. Существенное заключается в том, что они продаются, а ассигнации возвращаются". Эта откровенная защита интересов состоятельных слоев, оправдываемая интересами государственного казначейства, была встречена аплодисментами, и Конвент перешел к порядку дня ³ .

На заседании 7-го июня (19-го прериаля) докладчик Баллан предложил даже дополнить декрет 31- го мая статьями, расширяющими рамки применения декрета, который он находил "спасительным" и выгодным для

¹ М., 2/VI 1795, N 252, рр. 1025 - 26.

² Bulletin des lois, an 3, N 151 (N 882), N 152 (N 895).

³ М., 7 VI 1795, N 259, p. 1045.

республики: национальные имущества раскупаются нарасхват; в три-четыре месяца из обращения будет изъято 8 миллиардов ливров, и будет создано большое чисто собственников, заинтересованных в поддержке революции и республики. Но ряд влиятельных депутатов, как-то: Ревбелль, Дюбуа -Крансе, Вернье, Тибо и Камбасерес подвергли декрет 31-го мая резкой критике, как гибельный и стремящийся лишить нацию ее имуществ, распродаваемых за бесценок. Ревбелль указал на то, что земля, сданная в аренду в 1790 г. за 1000 ливров, продается теперь за 75000 л., которые равняются 4000 ливрам 1790 г., т. е. продается всего в 4 раза дороже арендной годовой платы. "Вы не можете, -заявил он, - расхищать общественное достояние. Если вам понадобится еще выпустить ассигнации, где вы найдете ипотеку?" Клозель отметил, что, в противоположность сделанному заявлению, со времени опубликования закона 31-го мая цена ассигнаций все время уменьшается и что в обесценении их заинтересованы компании скупщиков национальных имуществ. Вернье указывал на то, что наплыв покупателей говорит не в пользу закона, а свидетельствует о том, что общий интерес приносится в жертву жадности приобретателей. Наконец Камбасерес потребовал отмены необдуманной меры, вызвавшей массу нареканий, и Конвент принял его предложение¹ .

Добавочный декрет 15-го июня 1795 г. (27-го прериаля 3 г.) аннулировал все следствия закона 31- го мая, делая аукцион обязательным даже и для проданных имуществ. Камбасерес обращал внимание Конвента на то, что поскольку нужно будет выпускать ассигнации, нация заинтересована не отчуждать слишком много имуществ, чтобы не уменьшить чрезмерно земельного обеспечения ассигнаций ² . Общественное мнение отнеслось отрицательно к декретам 31-го мая и 3-го июня и приветствовало их отмену³ .

Непосредственно вопросом об ассигнациях термидорианский Конвент стал заниматься уже в момент катастрофического обесценения их. Начиная с мая 1795 г., - когда ассигнации потеряли уже ⁹ /₁₀ своей номинальной стоимости, - в Конвент несколько раз вносились предложения о девальвации, но ни Конвент не соглашался на эту меру, ни общественное мнение не одобряло ее. На заседании 7-го мая (18-го флореаля 3 г.) депутат Раффрон предложил уменьшать ценность ассигнаций, начиная с 19-го мая (30-го флореаля), каждый месяц на 1%, но его предложение решительно и с возмущением было отвергнуто Конвентом ⁴ , дав вое же повод к беспокойству публики ⁵ . На заседании 8-го мая (19-го флореаля) депутат Гоффман внес предложение произвести девальвацию таким образом, чтобы старые ассигнации выше 5 ливров потеряли ³ /₄ своей номинальной стоимости в торговых

¹ Bulletin des lois, an 3, N 153 (N 901); М., 10/VI 1795, N 262, po 1056 - 58. Бывало по нескольку cor заявлений на один участок (напр., 176, 344, 500). Администрация, заведывавшая продажей, наживалась на злоупотреблениях. Участки, продажа которых была аннулирована, продавались потом в 4 - 5 раз дороже, считая не по номинальному, а по реальному курсу ассигнаций (подробности см. у М. Marion, Histoire financierе, t. 3, pp. 331 - 335 Малле дю Пан писал 13-го июня 1795 г. Венскому двору, что "Конвент потерял голову", прибегая к такой отчаянной мере (Mallet du Pan, Correspondanc, t I, p 228 - 29).

² Bull tin des lois, an 3, N 156 (N 919); М., 18/VI 1795, N 269, pp. 1039 - 90.

³ P., t I, pр. 775, 776; R 8/VI, 9/VI 1795

⁴ М., 10/V 1795, N 231, p 940. По вычислению депутата Вернье, этим путем ценность ассигнаций "была бы сведена на-нет в течение 8 лет и 4 месяцев" (М., 15/VI 1795, N 267, р. 1076)

⁵ P. t. I, p. 709, R. 9/V 1795.

сделках и ¹ /₂ -лрл платежах в казну, ассигнации же в 5 ливров и ниже вместе с вновь выпущенными на 3 миллиарда новыми ассигнациями имели бы принудительный курс¹ . Другой депутат Анжеранн сделал на заседании 11 мая аналогичное, но более сложное предложение о девальвации на ³ /₄ номинальной стоимости ассигнаций выше 25 ливров² . Оба эли предложения остались без последствий. Общественное же мнение было против уменьшения стоимости ассигнаций в законном порядке даже на ¹ /₃ ³ . На заседании 25 октября 1795 г. депутат Луазо, указывая, что ассигнации сохранили лишь и даже ¹ /₇₀ своей номинальной стоимости, предлагал свести их ценность для торговых сделок до ⁴ /₅ и тем самым изъять из обращения ¹ /₅ всех ассигнаций⁴ . Были еще и другие проекты уменьшения стоимости ассигнаций - на ¹ /₂ , на ⁵ /₈ , но Конвент считал их "демонетизацией" и опасался, что такие меры поведут к окончательному обесценению всех ассигнаций. Конвент и общественное мнение все время были решительно против всякой "демонетизации". Публицисты также высказывались против всякого рода проектов о легальном уменьшении ценности ассигнаций, считая это государственным банкротством⁵ . Конвент еще в начале января 1795 г. официально опровергал слухи о демонетизации ⁶ , и позднее, в половине июня, >в связи с разговорами о демонетизации ассигнаций в 400 ливров, он снова счел нужным публично опровергнуть всякие слухи о какой бы то ни было демонетизации⁷ . Положение было необычайно трудное и противоречивое: девальвация затронула бы главным образом интересы покупателей национальных имуществ, на что Конвент совсем не имел желания пойти.

Исключение было сделано только для королевских ассигнаций, но тут решающими мотивами были скорее политические, а не финансовые. Ассигнации выше 100 ливров, выпущенные до свержения Людовика XVI, были демонетизированы еще декретом от 31 июля 1793 г. Ассигнации выше 100 ливров были наименее многочисленны, и их в конце июля 1793 г. находилось в обращении приблизительно 558 миллионов ливров. Декрет хотел устранить конкуренцию королевских ассигнаций с республиканскими и затрагивал интересы преимущественно богатых людей. Демонетизированные королевские ассигнации принимались, однако, до первого января 1794 г. в уплату налогов и при платежах за купленные национальные имущества. Ассигнации же в 100 ливров и ниже должны были быть обменены в течение 6 месяцев на республиканские ⁸ . Ассигнации с королевскими знаками (a face royale) остались

¹ М., I l/V 1795, N 232, p. 944.

² После 1-го вандемьера 4 г. (23-го сентября 1795 г.) ассигнации должны были бы обмениваться частью на ипотечные свидетельства, частью на новые ассигнации (М., 15/V 1795, N 236, р. 959).

³ P, t I p 705, R. 8/V 1795.

⁴ М., 3/XI 1795, N 42, p. 168.

⁵ М., 15/VI 1795, N 267, p 1076; см. доклад Вернье на заседании Конвента 11/VI 1795. Бурдон из Уазл называл демонетизацию безумием (М, 14/V 1795, N235, p 955; за ед. 11/V 1795). Ср. M Marion, Histoire financiere, t. III, pp. 312 - 13.

⁶ Bull tin des lois, an 3, N 107 (N 560); M, 5/1 1795, N 106, p. 440; предложение Карбона на заседании 2-го января 1795 г.

⁷ М., 26/VI 1795, N 278, p 1122; засед. 22/VI 1795 г. Малле дю Пан также указывав, что общественный рого заставлял правительство отказываться от всяких планов демонетизации (Маllet du Pan, Correspondance t. I, p. 87 - 88).

⁸ Bulletin des lois, an 2, t. VII, pр. 255 - 56 Декрет 31-го июля был дополнен декретами 3, 17 и 30-го августа 1793 г. К 1-му января 1794 г. в казну поступило 354 миллиона, и собственно демонетизации подверглось 204 миллиона (M. Marion,

на руках главным образом у спекулянтов ¹ , и ажиотаж ими принял явно антиреспубликанский характер: на заседании Конвента 6 мая 1795 г. депутат Шарль Лакруа указывал, что королевские ассигнации в 10 су продавались по 10 ливров на республиканские ассигнации, т. е. в отношении - 1 : 20 ² .

Декретом 11 мая 1795 г. (22 флореаля 3 г.) Конвент разрешил принимать демонетизированные в 1793 г. ассигнации с королевскими знаками в уплату за купленные земли эмигрантов³ , но 16 мая (27 флореаля) он издал общий декрет о демонетизации всех королевских ассигнаций в 5 ливров и выше, причем в течение 3-х месяцев они должны были приниматься в уплату за национальные имущества или в обмен на лотерейные билеты, а ассигнации в 5 ливров, кроме того, и в уплату налогов. Докладчик Вернье насчитывал 1 миллиард и 25 миллионов королевских ассигнаций, подлежащих демонетизации. В качестве мотивов были приведены ссылки на противоречие с республиканским строем и на ажиотаж злонамеренных ⁴ . Эти мотивы Вернье позднее обосновал подробнее в сл. словах: "Демонетизация ассигнаций, имеющих знаки королевского достоинства, становится необходимой во всех отношениях. Такие деньги находятся в противоречии с нашими республиканскими принципами, со свободой и правами суверенитета; они питают измену; они предоставляют повод к бесчисленным нарушениям долга; они поддерживают слишком легковерную надежду рабов и изменников отечества. Их уничтожение даст 1 миллиард 25 миллионов" ⁵ . Декрет был встречен в общем сочувственно: его считали антироялистическим актом. Только некоторые находили, что для рабочих и бедных, имеющих ассигнации в 50 ливров и выше, должно быть сделано исключение. Королевские ассигнации сначала упали на 20% и больше⁶ , но в виду тех льгот, которые даватесь Конвентом, через 10 дней после декрета, падение их не превышало 10% ⁷ . Происходившее в конце мая резкое падение республиканских ассигнаций некоторые склонны были приписывать демонетизации королевских ассигнаций⁸ . Декрет 11 июля (23 мессидора 3 г.) устанавливал для принятия при платежах королевских

Histoire financiere, t. Ill, pp. 73 - 75; Gomel, Histoire financiere, t. II, pp. 58 - 61; Фалькнер, Бумажные деньги, с. 95 - 96).

¹ По словам Дюбуа-Крансе на заседании 12-го мая 1795 г, "демонетизированные ассигнации находятся лишь в руках ажиотеров". С другой стороны, Бурдон из Уазы указывал, что не все могли, вследствие внешней и гражданской войны, выполнить требования закона о демонетизации королевских ассигнаций (М, 15/V 1795, N 236, р. 960; ср Dеvillе, Thermidor, p. 81).

² М., 10/V 1795, N 231, p. 939.

³ Bulletin des lois, an 3. N 144 (N ?09). Дополнение к декрету 11-го мая, внесенное 12-го мая, состояло в том, что эти ассигнации должны быть регистрированы и снабжены передаточною надписью, или же должно быть доказано, что это невозможно было сделать (М, 15/V 1795, N236, pp. 958, 960; ср. декрет 13-го июля 1795 г. (25-го мессидора 3 г.) Bulletin des lois, an 3, N 163, N 956).

⁴ Bulletin des lois, an 3, N 144 (N 813); M, 19/V 1795, N 240, pp. 973 - 74 Декрет 27-го флореаля не касался ассигнаций в 10 ливров, которые королевских знаков не имели (см. декрет 28- го флореаля, там же, N 144 (N 814). Декрет 11-го мая 1795 г. говорил об уплате за имущества, подлежащие продаже, а дополнительный декрет 27-го мая (8-го прериаля 3 г.) об уплате и за проданные имущества (М, 31/V, 1/VI 1795, NN 252, 253, pp. 1018, 1019 - 20; Bulletin des lois, an 3, N 150 (N 873).

⁵ М., 15/VI 1795, N 267, p. 1077.

⁶ P., t. I, pp. 725, 726, R. 18/V 1795.

⁷ P., t. I, p 750, R. 27/V 1795.

⁸ Особую сенсацию декрет произвел, по словам иностранцев и военных, в Бельгии (P., t. 1, р. 754, R. 29/V 1795).

ассигнаций месячный срок, после какового они объявлялись аннулированными ¹ . В парижских кафе насмехались над этой мерой, как над запоздалой, и не верили в ее быстрое проведение² . Конвент, действительно, проявил в проведении этой меры величайшую осторожность: 1 августа (14 термидора) он снова постановил, что декрет 11 июля не относится к ассигнациям мелких купюр от 5 до 100 ливров ³ .

Демонетизация королевских ассигнаций была одним из способов изъятия ассигнаций из обращения. Конвент еще в начале ноября 1794 г. поручил Комитетам финансов и земледелия обсудить вопрос об изъятии из обращения наибольшего количества ассигнаций ⁴ . И позднее этот вопрос часто обсуждался в Конвенте в связи с различными проектами, хотя практически в этом отношении было сделано немного. Изъятию из обращения и сожжению подвергались прежде всего ассигнации, поступавшие в уплату за проданные национальные имущества и в качестве налогов. Обыкновенно раз в декаду происходило сожжение этих ассигнаций, поступивших в государственную казну, но каждый раз это были сравнительно небольшие суммы, не превышавшие до июля 1795 г. 20 миллионов ливров, а позднее колебавшиеся от 24 до 44 миллионов ⁵ . Всего за время термидорианской реакции было изъято из обращения и сожжено по официальным данным 1 миллиард 95 миллионов ассигнаций, причем общая сумма сожженных ассигнаций поднялась с 2 миллиардов 244 миллионов (на 27 июля 1794 г.) ⁶ до 3 миллиардов 339 миллионов (на 23 октября 1795 г.). При выпуске с августа 1794 г. по 23 октября 1795 г. 14 миллиардов 214 миллионов (а всего 22 миллиарда 801 миллион), изъятие из обращения одного миллиарда 95 миллионов не могло конечно иметь большого значения. В результате количество ассигнаций в обращении за время термидорианской реакции более чем утроилось, увеличившись на 13 миллиардов 154 миллиона и поднявшись с 6 миллиардов 308 миллионов до 19 миллиардов 462 миллионов ⁷ .

Выдвигался еще целый ряд проектов, имевших целью изъятие ассигнаций из обращения, но их существенный недостаток состоял в том, что бумажные деньги они заменяли бонами, ипотечными свидетельствами и вообще бумагами другого рода. Таковы были в особенности проекты устройства лотереи и выпуска ипотечных свидетельств. Камбон предлагал в январе и феврале 1795 г. план большой лотереи для изъятия из обращения 4-х миллиардов ассигнаций, но в противовес его плану был выдвинут целый ряд других проектов, и Конвент в конце-концов не остановился ни на одном из них. Тибо, в частности, защищал проект выпуска акций на 4 миллиарда для создания особой страховой кассы, обеспечивающей держателям акций пожизненную ренту (tontine) ⁸ . В июне с большим планом, рассчитанным на изъятие

¹ Bulletin des lois, an 3, N 162 (N 949); М., 15/VI 1795, N 297, p. 1197.

² P., t II, p. 75, R. 13/VII 1795.

³ Bulletin des lois, an 3, N 168 (N 981); М., 6/VIII 1795, N 319, p. 1286.

⁴ М., 6/XI 1794, N 46, p 202; засед. 4/XI 1794.

⁵ В Moniteur'e приведены эти сводки.

⁶ М., 28/VII 1794, N 311, р. 1270.

⁷ В Moniteur'e на 20-е октября 1795 г. указано 3 миллиарда 306 миллионов сожженных ассигнаций, а на 30-е октября, уже при Директории, 3 миллиарда 352 миллиона (М., 23/Х, 2/XI 1795, NN 32, 41, pp. 124, 164. Ср. Marion, Histoire financiere, t. 3, p. 381; E. Levasseur, Histoire des classes ouvrieres, t. I, p. 192).

⁸ М., 8/11 1795, N 140, pp. 573 - 75 (доклад Камбона на заседании 22/1 - 1795 г.) М., 9/11 1795, N 141, p. 578 (прения по докладу Камбона на заседании 5/11);

из обращения 6 миллиардов 425 миллионов, выступил Вернье, причем из'ятия одного миллиарда 25 миллионов он ожидал от аннулирования королевских ассигнаций, одного миллиарда от лотереи, а остальной суммы от платежей за национальные имущества и по долгам всякого рода¹ . Жоанно, заменивший Камбона в Комитете финансов после движения 12-го жерминаля, выдвинул в половине апреля 1795 г. проект обмена ассигнаций на ипотечные свидетельства, которые были бы выпущены на сумму в 7 ¹ /₂ миллиардов и принимались бы в уплату за национальные имущества ² . Наконец, в первой половине мая Бурдон из Уазы предложил проект изъятия из обращения 8 миллиардов старых ассигнаций путем обмена 5 миллиардов на боны, дающие 1,5% прибыли и принимаемые в уплату за национальные имущества, а 3 миллиардов - на ассигнации, отмеченные штампом и предназначенные для циркуляции в торговле. Относительно этого проекта было указано, что он лишь усилит ажиотаж и затруднит торговлю, что бедные будут вынуждены обменивать СВОР боны на новые ассигнации и на них падет вся тяжесть ажиотажа ³ . В публике говорили, что, если пройдет проект Бурдона из Уазы, то ассигнации потеряю г всякую ценность⁴ . Что же касается штемпелевки ассигнаций, которая выдвигалась, кроме того еще Дюбуа-Крансе ⁵ , то Вернье указывал на большую трудность ее проведения и на легкость подделки штампа. В конце Конвента вопрос о штемпелевке ассигнаций был, однако, снова поднят депутатом Ру, но и его проект, предполагавший при штемпелевке потерю 25%, был отвергнут, как подрывающий национальный кредит⁷ . Общественное мнение одобрило проект штемпелевки ассигнаций, как средство борьбы с фальшивыми ассигнациями и как средство изъятия ассигнаций из обращения⁸ .

Все проекты уменьшения количества ассигнаций в обращении оказались мало реальными. Другие, более радикальные финансовые проекты пытались провести натурализацию или меновых отношений, или обложения. Было сделано предложение монетной единицей объявить квинтал зерна, который должен был играть роль мерила ценностей, в то время как ассигнации сохранялись в качестве средства обращения ⁹ . Принятие этого предложения означало бы санкционирование происшедшего обесценения ассигнаций, так как цена ассигнаций на зерно была не ниже цены их на золото ¹⁰ .

Более всего обсуждался и частично был принят проект о натуральном обложении. Государство, перейдя к оплате своих расходов по рыночным ценам закупаемых предметов потребления, налоги взимало по-прежнему по но-

М., 10 - 11/III 1795, NN 170, 171, pp. 694 - 95, 697 - 99 (резюме прений на заседании 25/II 1795).

¹ М., 15/VI 1795, N 267, pp. 1076 - 77.

² М., 18 IV 1795, N 209, p. 850; 27/IV, N 218, p. 886; 9/V, N 230, p. 934.

³ М., 14- 15/V 1795, NN 235, 236, pp. 956, 958; засед. -11/V 1795 г.

⁴ P., t. II, p. 722, R. 16/V 1795.

⁵ По проекту Дюбуа-Крансе штемпелевке должны быть подвергнуты ассигнации в 25 ливров и выше; после 1-го вандемьера 4 г. (23-го сентября 1795 г.) они в течение 6 месяцев принимаются в уплату за национальные имущества (М., 9/V 1795, N 230, р. 935).

⁶ М., 19/V 1795, N 240, pp. 973 - 74; 15/VI 1795, N 267, p. 1076.

⁷ М., 3 - 4/XI 1795, NN 42, 43, pp. 167, 171; засед. -25/X 1795 г.

⁸ P, t. II, pp. 338, 339, R. 26/X 1795

⁹ M., 18/V 1795, N 239, p. 972; засед. -15/V 1795 г.

¹⁰ Депутат Крассу отметил 25 ноября 1795 г., что "золото и зерно постоянно оставались совершенно в иной пропорции к ассигнациям, чем остальные съестные припасы". Именно они равнялись тогда, по его словам, отношению 1 : 150, тогда как, напр., мясо - отношению 1 : 40 (М., 29/XI 1795, N 68, р. 271).

минальной стоимости ассигнаций. В результате получался каждый месяц громадный дефицит, который уже в первые пять месяцев 3-го года республики, т. е. прежде чем сказались вполне отрицательные результаты новой экономической политики термидорианского Конвента, равнялся 1 453 229 000 ливров, причем расходы превысили доходы почти в 7 раз ¹ . Для установления

равновесия между доходами и расходами был выдвинут депутатом Дюбуа-Крансе в начале мая 1795 г. проект натурального обложения. Он прежде всего указывал на необходимость уменьшить колоссальные издержки правительства на питание армии и столицы. По его вычислениям, снабжение Парижа продовольствием стоило 1 миллиард 200 миллионов в год в виду того, что правительство отпускало по 3 су ливр хлеба, стоивший ему 4 ливра, т. е. почти в 27 раз больше. Кроме того, согласно его преувеличенным подсчетам, нужно было кормить армию в полтора миллиона человек ² и 250 000 лошадей. Всего нужно было для питания Парижа и армий 157 миллионов ливров по ценам 1790 г., т. е. половину того, что должен был давать земельный налог (300 миллионов ливров). Между тем цена за квинтал повысилась с 10 ливров ³ до 300, т. е. в 30 раз, и соответственно повысились издержки. Единственным средством для восстановления равновесия между доходами и расходами Дюбуа-Крансе считал установление натурального налога по нормам 1790 г. По его предложению, с лучших земель нужно было взимать 10-ый сноп, с средних - 15-ый и с худших-20-ый: с виноградников - 20-ю часть продукции, с лугов и лесов - 10-ю и с дохода домов также 10-ю часть⁴ .

Проект Дюбуа-Крансе был встречен в Конвенте аплодисментами и поддержан потом в прениях, иногда с оговорками, целым рядом видных депутатов, напр., Буасси д'Англа, Вернье, Ровэром, Дюран-Майяном и Будэном. Некоторые из них даже указывали на частичное проведение этой меры в двух департаментах ⁵ . Но отмечалась и трудность осуществления проекта натурального обложения. По словам Бурдона из Уазы, "проект, представленный Дюбуа-Крансе, был бы очень хорошим, если бы он представлял меньше труд-

¹ (Marion, Histoire financiere, t. Ill, p. 257; Gomel, Histoire financiere t. II, pp. 233 - 34,474).

Жоанно в своем докладе, сделанном в Конвенте 22 декабря 1794 г., определял до оды со времени начала революции в 3 миллиарда, а расходы в 9, из ник 4 миллиарда собственно на революцию (M., 25/XII 1795, N 95, р. 394)

² По вычислениям военных специалистов, армия Конвента не превышала 600 - 700 тысяч человек (Gomel, Histoire financiere, t. II, p. 433, n. 2).

³ Цену квинтала ржи для 1790 г. он указывал в 7 ливров, овса в 6 ливров и соломы в 1 ливр.

⁴ M., 9/V 1795, N 230, pp. 934 - 35. Ср. еще ответ Дюбуа-Крансе на сделанные ему возражения на заседании 12/V 1795 г., М., 15 - 16/V 1795, NN 236, 237, pp. 960 - 62.

⁵ М., 10/V 1795, N 231, p. 939. Ср. еще прения на заседаниях 18, 19, 26 мая, M., 21/V, N 242, р. 981; 22/V, N 243, р. 984; 30/V, N 251, р. 1014.

ности при его проведении; но для сбора налога в натуре потребовалась бы армия в 200 тысяч надсмотрщиков, худшая, чем армия Комиссии торговли. Потребовалась бы армия арендаторов, сборщиков, магазины, где съестные продукты гнили бы, не считая значительных сумм, которых стоило бы их взимание... Вместо того, чтобы заставлять платить в натуре, возможно заставить платить ассигнациями в правильной пропорции¹ . Жирондист Лувэ боятся, что проект об уплате земельного налога натурой окажется вредным для развития торговли и земледелия ² . "Налог натурой приемлем там, где торговля не велика и мало звонкой монеты", писал один публицист в половине июня 1795 г.³ . Высказывались опасения, что налог всею тяжестью ляжет на мелких земельных собственников. По словам Ревбелля, при увеличении единицы налога в 35 раз это означает новый налог в 5 миллиардов 200 миллионов ⁴ . Указывали еще на политические мотивы, говорившие против налога натурой. "Исследовавшие причины революции заметили, -доказывал Мерлен де Дуэ, - что предложение налога натурой, сделанное в собрании нотаблей, привело к восстанию против прежнего правительства. (Ропот). Да, единственное предложение, сделанное Калоном, взимать налог натурой, привело к восстанию против тирании и гнета старого правительства. Это восстание было первой причиной революции. Уничтожение десятины - вот что больше всего привязало граждан к революции". Способ налога Мерлен де Дуэ находил также более обременительным, чем реквизиции⁵ , Общественным мнением Парижа проект Дюбуа-Крансе был встречен с самого начала сочувственно и определенно предпочитался- официальному проекту Жоанно ⁶ .

Правительство пыталось еще сократить число служащих и уменьшить расходы государства на их содержание. Вопрос об уменьшении громадного числа служащих республики, поглощающих колоссальные суммы, был поднят Камбоном, который, требуя 19 октября 1794 г. (28 вандемьера 3 г.) сокращения числа членов гражданских комитетов секций до 12, говорил по этому поводу: "Франция имеет на службе уже бесчисленное количество платных администраторов, комиссаров, агентов и писцов; если не обратят на это внимание, скоро две трети французов будут получать содержание под различными названиями; ведь наименования нетрудно найти, и тот, кому удалось получить какую-либо общественную должность, стремится вскоре получать за нее плату. Одним из крупных недостатков демократического государства является большое число оплачиваемых общественных служащих, и это не меньший из упреков, который можно сделать лицам, вызвавшим создание армии в 540 тысяч человек, занятых надзором, которым обещано 3 ливра в день, что составляет ежедневный расход в 1 620 тысяч ливров, а в год 591 миллион 300 тысяч ливров. К счастью этот расход не оплачен полностью: Комитет финансов откладывал до сегодняшнего дня требования, которые не перестают предъявлять вам ⁷ . Декрет 18 сентября 1794 г. об отделении церкви от государства, проведенный Камбоном и освобождающий государство от обязанности уплачивать содержание служителям культа, также мотивировался им финансовыми соображениями, хотя большого значения с финансовой точки

¹ М., 14/V 1795, N 235, p. 956.

² М., 21/V 1795, N 242, p. 981.

³ М., 15/VI 1795, N 267, p. 1075.

⁴ М., 23/VI 1795, N 275, p. 1110; заседание 21/VI 1795.

⁵ М., 21/V 1795, N 242, p. 982.

⁶ P., t. I, p 701, R. 6/V 1795.

⁷ М., 23/X 1795, N 32, p. 142.

зрения и не имел, так как фактически присяжное духовенство перестало получать пенсии и содержание, а юридически пенсии сохранялись частью и по новому декрету ¹ .

Общий декрет о сокращении числа служащих был принят Конвентом 17 июня 1795 г. (29 прериаля 3 г.). Предлагая проект этого декрета, докладчик Тибо заявил: "Нужно вам сказать, что расходы на теперешнюю администрацию французского правительства превысили расходы всех государств Европы в совокупности... Действие всей публичной администрации затрудняется толпою служащих, число которых ужаснуло бы вас. Одна Продовольственная комиссия насчитывает их до 13 070. Есть администрации дистриктов, которые имеют их 40, 50 и более. Есть исполнительные комиссии, в которых находится три или четыре сотни служащих, не считая агентов, которых они имеют в распоряжении, каждая более, чем прежнее министерство. Подчинение сводится к нулю, дезорганизация полная. Под предлогом недостаточности содержания, большая часть занимается спекуляцией, которая, будучи основана на неправильных расчетах, разоряет торговлю и вредит сделкам". Принятый по предложению Тибо декрет уменьшал на одну треть число служащих в исполнительных комиссиях, сводил число служащих в администрации департаментов и Дистриктов до нормы, существовавшей 1 октября 1791 г., и давал возмещение уволенным в размере полуторамесячного их содержания² .

Для установления некоторого равновесия между доходами и расходами был выдвинут еще проект повышения налогов пропорционально росту эмиссии ассигнаций. Докладчик Ревбелль указывал, что государство платит в 35 раз больше по сравнению с 1790 г., а получает в 35 раз меньше. После оживленных прений был принят 21 июня 1795 г. (3 мессидора 3 г.) декрет, по которому налоги повышались на одну четверть по мере того, как количество ассигнаций в обращении увеличивалось на 500 миллионов, исходя из нормы в 2 миллиарда, другими словами на тоги удваивались при 4-х миллиардах ассигнаций в обращении, утраивались при 6 миллиардах и увеличивались в 6 раз при 12 миллиардах. Фактически это тогда и означало скрытую девальвацию, сводящую при платежах 6 ливров к одному ливру. Для просроченных платежей устанавливался льготный срок в один месяц, когда платежи могли вноситься по номинальному курсу ассигнаций; при уплате же за купленные национальные имущества льготный срок или сокращался до 15 дней или увеличивался до 40 дней, в зависимости от того, истек или еще нет срок уплаты. За наем домов и заводов сохранялась прежняя форма платы по номинальной стоимости ассигнаций, но за земельные аренды - соответственно новой указанной пропорции. Это вызвало большое недовольство со стороны домовладельцев, которые жаловались, что 1000 л., получаемых ими в 1789 г., равняются реально в мессидоре 3 г. 35 - 40 ливрам. Постоянные ренты также должны были выплачиваться государством до половины 4 г. (23 марта 1796 г.) по номинальной стоимости ассигнаций. Очевидно, Конвент не хотел ни поступаться интересами государственной казны, ни раздражать квартиронанимателей, т. е. большинство городского населения, но тем самым он вызвал охлаждение симпатий к себе со стороны рантье и домовладельцев ³ . Позднее,

¹ Bulletin des lois, an 2, N 61 (N 330); M, 20/IX 1794, N 364, pp. 1495 - 96; cp. Marion, Histoire financiere, t, III, pp. 236 - 37; О л а р, Политическая история революции, 586 - 87.

² Bulletin des lois, an 3, N 157 (N 922); M., 20/VI 1795, N 272, pp. 1096 - 98.

³ М., 23/VI, 24/VI 1795, NN 275, 276, pp. 1110, 1112 - 14; cp. Marion, Histoire financiere, t. III, pp. 358 - 60.

на заседании 25 октября 1795 г. депутат Жиро указывал на недостаточность закона 21 июня и предлагал взимать земельный налог соответственно изменению цен на квинтал зерна по сравнению с 1790 г. Тогда землевладельцы будут вынуждены возить съестные припасы на рынок ^1.

В мае Конвент не присоединился к рассмотренному выше проекту Дюбуа-Крансе о натуральном обложении, но во второй половине июля, когда ассигнации сохранили лишь 3,5% своей стоимости и земельные налоги в ассигнациях потеряли почти всякое значение, он снова вернулся к этому вопросу. На заседании 16 июля Вернье предложил от имени комитетов Общественного спасения и Финансов проект о натуральном налоге, в целях предотвращения полного расстройства финансов, для борьбы с ажиотажем и облегчения снабжения армий и Парижа ² . Проект, представленный Вернье, лег в основу декрета от 20 июля 1795 г. (2 термидора 3 г.), который устанавливал поземельный налог наполовину в зерне по нормам и ценам 1790 г. и наполовину в ассигнациях по номинальной стоимости последних. Реквизиции зерна отменялись с 1 вандемьера 4 г. (23 сентября 1795 г.). Фермеры также должны были платить собственнику половину арендной платы зерном ³ . Дополнительным декретом 10 сентября 1795 г. (24 фруктидора 3 г.). Конвент повысил налог натурой с половины до трех четвертей суммы налога. С неуплативших в срок налог должен был взыскиваться полностью натурой ⁴ . Наконец, декрет 25 октября 1795 г. (3 брюмера 4 г.) регулировал плату половины аренды в натуре⁵ . Надеялись, что проведение в жизнь декретов о натуральном налоге уменьшит дороговизну, основную причину которой усматривали в необходимости для правительства закупать продовольствие по любой цене для громадной армии в полтора миллиона человек ⁶ .

Почти одновременно прошел декрет 25 июля 1795 г. (17 термидора 3 г.) об имущественном и личном налоге. Докладчик Тибо критиковал декрет Конституанты о налоге в 60 миллионов на движимость, распределяемый сначала между департаментами, потом между дистриктами и коммунами и, наконец, между жителями. Вместо налога коллективного характера он предлагал ввести налог на движимость и доходы, налог, носящий характер личного обложения, соответственно состоятельности. По его словам, этот налог облагал богатых и облегчал положение бедных. По декрету 25 июля личный налог в 5 ливров в год касался всех, кроме поденщиков, заработок которых не превышал 30 су в день. Обложению подлежали доходы с промышленности, холостяки с 30 лет, все предметы роскоши: выездные лошади, экипажи, слуги, машины, печи ⁷ . Изданный 22 июля 1795 г. (4 термидора 3 г.) декрет о патентах преследовал не только фискальные цели, но и ставил своей задачей борьбу со спекуляцией ⁸ .

¹ М., 4/XI 1795, N 43, р. 170.

² М., 20/VII 1795, N 303, р. 1221.

³ Bulletin dеs lois, an 3, N 167 (N 977); M., 26/VII 1795, N 308, pp. 1240 - 41.

⁴ Bulletin des lois, an 3, N 177 (N 1079); M., 14/IX 1795, N 358, pp. 1441 - 42.

⁵ Bulletin des lois, an 4, N 199 (N 1194); M., 5/XI 1795, N 44, p. 173.

⁶ М., 4/XI 1795, N 43, p. 170; речь депутата Маrес'а на заседании 25 октября 1795.

⁷ Bulletin des lois, an 3, N 167 (N 979); M., 22/VII 1795, N 304, pp. 1223 - 24; засед. 17/VII 1795. Либералы Учредительного собрания всю тяжесть налогов переложили на деревенское землевладение, которое должно было давать в 4 раза больше (240 миллионов ливров), чем налог на движимость (60 миллионов). Ср. Кунов, Борьба партий и классов, с. 464 - 67.

⁸ Bulletin des lois, an 3, N 167 (N 978).

Наконец, декретом 26 октября 1795 г. (4 брюмера 4 г.) был введен чрезвычайный военный налог в виду громадных военных расходов, которые до сих пор покрывались лишь новыми эмиссиями, ведшими к дальнейшему обесценению ассигнаций. Военный налог устанавливался в размере 20 ливров ассигнациями на каждые 20 су налога на землю, слуг, лошадей и повозки и 10 ливров на 20 су налога на дома и патенты¹ . Общественное мнение отнеслось к этому декрету положительно² .

Все эти меры не остановили, однако, падения ассигнаций. Конвент вынужден был даже прибегнуть к старому средству павшей монархии, к займам, к которым до тех пор революция не прибегала. Декрет 14 июля 1795 г. (26 мессидора 3 г.) о займе в один миллиард из 3% потерпел, однако, неудачу. Другой декрет от того же числа, объявляя заем в форме установления пожизненной ренты для подписавшихся на акции (tontine), также не имел успеха, в случае какового он мог бы вернуть в государственную кассу несколько сот миллионов ассигнаций ³ .

Таким образом, в финансовой политике термидорианского Конвента не видно ни определенного плана, ни строгой последовательности. Ряд его финансовых мероприятий был прямо продиктован торжествующей буржуазной реакцией, ликвидирующей наследие предшествующего демократического периода в развитии революции. Боязнь затронуть существенно интересы имущих парализовала решительность термидорианского Конвента и вынуждала его в лучшем случае ограничиваться полумерами. Различные паллиативные меры, к которым прибегали термидорианцы для смягчения последствий почти полного падения ценности ассигнаций, оказывались или половинчатыми, или запоздалыми и не имели существенных результатов. Вся тяжесть такой финансовой политики пала на широкие слои населения, на рабочих, служащих и на многочисленных мелких рантье, а извлекли из нее пользу, главным образом, покупатели национальных имуществ и спекулянты всякого рода.

¹ Bulletin des lois, an 4, N 199 (N 1195); M., 4/XI 1795, N 43, pp. 170 - 71.

² P., t. II, p. 339, R. 27/X 1795.

³ Bulletin des lois, an 3, N 163 (NN 960, 961); M., 19/VII 1795, N 301, pp. 1211 - 12. Cp. M., 3/VII 1795, N 285, pp. 1148 - 49; речь Тибо на заседании 30/VI 1795 г.; примеч. N 267; Gomel, Histoire financiere, t. II, pp. 500 - 508; Marion, Histoire financiere, t. III, pp. 361 - 62.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - К. Добролюбский:

Комментарии: