В наши дни, когда становятся доступными некоторые прежде строго секретные архивные фонды, ученые получают возможность уточнить, а порой и переписать заново историю важных событий в стране. К числу такого рода материалов, содержащих интереснейшие и ранее неизвестные факты, принадлежит и изданный МИД России совместно с МИД Израиля при участии государственных архивных служб и научных учреждений двух стран (Института востоковедения РАН и Центра им. Каммингса Тель-Авивского университета) сборник документов, относящихся к периоду создания и становления государства Израиль.

Как известно, советско-израильские отношения отличались особой сложностью. В их контексте тесно переплелись идейные разногласия и трезвый политический расчет, взаимное отталкивание и культурное притяжение. Несмотря на то, что позиция Советского Союза в ООН сыграла решающую роль в образовании Израиля, дипломатические отношения между ними неоднократно прерывались, а начиная с 1967 г., в течение многих лет не возобновлялись. В худшем случае враждебность, а в лучшем - межгосударственная холодность не могли не отразиться и на историографии событий, нередко принимавшей и с той и с другой стороны резко идеологизированный характер. Взвешенные политические и научные оценки подменялись различного рода мифами, в свете которых политика обеих сторон представала в искаженном и упрощенном виде. В рецензируемом сборнике впервые советско-израильские отношения (а также период, предшествующий созданию Израиля) показаны во всей их противоречивости и неоднозначности.

В сборнике, состоящем из двух книг, нашли отражение все жанры дипломатических документов: записи бесед, аналитические записки, телеграммы, правительственные заявления, отчеты о работе посольств. Среди их авторов - фигуры первого ряда мировой политики тех лет (В.М. Молотов, А.Я. Вышинский, В.А. Зорин, Я.А. Малик, Д. Бен-Гурион, Х. Вейцман, А. Эббан, Г. Мейерсон) и десятки неизвестных для неспециалистов дипломатов, государственных чиновников, общественных деятелей.

Документы из фондов двух министерств в совокупности представляют собой более или менее реальную картину (уточнить ее в полной мере смогли бы документы из архивов Политбюро ЦК ВКП(б)) противоборства на Ближнем Востоке СССР и Великобритании, а также упорной и целенаправленной деятельности в разных странах мира сионистских организаций по созданию еврейского государства на Ближнем Востоке.

Читатели сами смогут сделать выводы о том, в какой мере британские представители были искренни по отношению к арабам и евреям, проживающим в Палестине, а в какой преследовали свои собственные интересы в регионе и пытались защитить подступы к "своей" Индии. Не менее интересно попытаться проследить формирование советской ближневосточной политики от отдельных жестов доброй воли в военные (1941 - 1943) годы и решительной ставки на еврейское государство как на свою опору в борьбе с "мировым империализмом" в этом районе мира до ужесточения курса.

За текущими трагическими событиями войны политики думали о будущем. Судя по опубликованным документам, в сионистском движении наличествовали симпатии к России. Так, 9 октября 1941 г., когда на советско- германском фронте шли ожесточенные бои на всех направлениях,

стр. 181

ведущих к Москве, председатель правления Еврейского агентства для Палестины Давид Бен-Гурион в беседе с советским послом в Великобритании И.М. Майским говорит: "В конце войны Россия будет по крайней мере одной из трех ведущих держав, определяющих судьбы нового мира"(кн.1, с. 24).

Первая книга охватывает период с 1941 г. по май 1949 г. и содержит документы, преимущественно относящиеся к проблеме создания государства Израиль. Из множества представляющих интерес для исследователей документов следует выделить программный "Меморандум о СССР и целях сионистов", представленный президентом Всемирной сионистской организации Х. Вейцманом советскому послу И.М. Майскому, игравшему важную роль в решении палестинских вопросов. Обосновывая близость сионистского движения и "советской социальной философии" (упор на коллективную собственность, равенство работников физического и умственного труда, плановую экономику и др.), Х. Вейцман считает "недоразумением" запрет сионистских организаций в СССР. Весь пафос его меморандума направлен на обоснование тезиса о необходимости для мирового еврейства создания своего государства на территории Палестины и на обретение в этом советской поддержки. "Невозможно предсказать, как будет уменьшаться еврейское население из-за убийств и страданий, которые повлек за собой фашизм. Также невозможно предопределить будущие международные границы, но, судя по всему, около 3 500 000 или более евреев, которые будут сосредоточены в странах Центральной и Восточной Европы, представляют собой наиболее сложные компоненты еврейской проблемы после войны" (кн. 1, с. 40). "Альтернативы у Палестины нет, - утверждает Х. Вейцман. - Не существует такой страны на земном шаре с обширными освоенными территориями, которая была бы готова принять от 2 до 3 миллионов евреев, организовать их компактные поселения в пределах своих границ, - ни США, ни какой-либо британский доминион, ни одна из южноамериканских республик, ни, как мы понимаем, СССР. Есть ряд проектов, связанных с организацией поселений в тропических или арктических районах, вероятно, там можно было бы принять переселенцев, однако проблему этим не разрешить" (кн. 1,с. 43).

Ретроспективно оценивая советский внешнеполитический курс на Ближнем Востоке с его взлетами, достижениями и неудачами, крайне интересно обратиться к его истокам. В своей борьбе за влияние в регионе великие державы должны былц принимать в расчет как арабское большинство, так и еврейское меньшинство. В августе 1942 г. советские дипломаты С.С. Михайлов и Н.А. Петренко посетили Палестину (с разрешения британских властей) и провели предварительные консультации с сионистскими деятелями. Им были показаны кибуццы и рассказано об основных принципах создания нового государства. На первый вопрос, заданный советским дипломатом: "Почему вы не идете на компромисс с арабами?" - Ицхак Бен-Цви, будущий президент Израиля, называя советских дипломатов "товарищи", ответил: "Мы вовсе не хотим захватить власть над арабами, но и не согласимся, чтобы они захватили власть над нами. Нас полмиллиона, арабов около миллиона. В этой ситуации мы уже достаточно сильны, чтобы не позволить арабам добиться господства над нами" (кн. 1, с. 53).

В докладе М.М. Литвинова, занимавшего должность председателя комиссии по подготовке мирных договоров и послевоенного устройства, подготовленном им в июле 1945 г., содержатся, в частности, такие рекомендации: "За разрешение палестинской проблемы скорее всего мог бы взяться СССР, свободный как от арабского, так и еврейского влияния. Это дает ему право по крайней мере сделать заявку на предоставление ему временной опеки над Палестиной до более радикального разрешения проблемы" (кн. 1, с. 121). Далее М.М. Литвинов поясняет, что на такой шаг Запад не сможет согласиться, но возможна коллективная опека СССР, США и Англии.

Однако в Москве было решено действовать в регионе не прямо, а через недавно созданную Организацию Объединенных Наций. В записке заместителя заведующего ближневосточным отделом НКИД (МИД) СССР М.А. Максимова от 6 сентября 1946 г. содержатся рекомендации: добиваться прекращения британского мандата на Палестину, полного вывода британских войск, а также создавать "независимую Палестину на демократической основе" через ООН (кн. 1, с. 164).

В первой книге много сквозных тем, освещаемых в разных документах с той и другой стороны: возможности создания в СССР базы для деятельности Еврейского агентства, организация выезда из СССР в Палестину еврейских граждан, судьба арестованных в СССР сионистских деятелей и др.

стр. 182

"Очень сомневаюсь, чтобы мы получили позитивные ответы от советских властей на просьбу об освобождении арестованных и сосланных сионистов и на предложение об отправке в СССР представителей Еврейского агентства для практического осуществления репатриации беженцев и родственников, - пишет сотрудник политического департамента правления Еврейского агентства для Палестины Э. Эпштейн 25 января 1942 г. в отчете о беседах с советским послом в Турции С.А. Виноградовым. - В ходе беседы с Виноградовым я понял, насколько незначительны возможности советского посла оказывать влияние на решение вопросов - неважно, крупных или мелких" (кн. 1, с. 37 - 38).

Изданные документы, проливающие новый свет на политику СССР на Ближнем Востоке в 40-х - начале 50-х годов, опровергают бытующее представление о том, что она формировалась главным образом под влиянием своего рода "коммунистического мессианства" и что именно Идеологические соображения определяли выбор тактики и стратегии. На самом деле в основе внешнеполитических решений лежало стремление обеспечить государственные интересы: получить позиции в этом районе, потеснить Великобританию и не дать возможности США воспользоваться ее ослаблением. В этом плане представляют интерес некоторые тезисы из письма посланника СССР в Ливане Д.С. Солода заведующему ближневосточным отделом НКИД СССР И.В. Самыловскому от 3 января 1946 г. "Злободневность и острота палестинского вопроса возникла и существует потому, что, по многим предпосылкам, Палестина является узлом англо-американских противоречий на восточном побережье Средиземного моря... Каково бы ни было решение палестинского вопроса, сумеют ли американцы потеснить здесь англичан или нет, но мне кажется, что в обоих случаях его решение без нашего участия для нас невыгодно. Поэтому вполне своевременно и обоснованно мы можем и должны потребовать своего участия в решении этого вопроса... Сама Палестина находится не только на британских имперских коммуникациях, но также и на советских линиях морской связи с различными портами нашей собственной страны" (кн. 1, с. 139 - 141).

Попытка обеспечить для себя наиболее благоприятные позиции в Палестине продиктовала маневрирование СССР в ООН: Советское правительство быстро отошло от идеи создания независимой Палестины (как арабо-еврейского государства), рассматривая ее исключительно как тактический ход. Министр иностранных дел В.М. Молотов в письме своему заместителю А.Я. Вышинскому в Нью-Йорк подчеркивал: "Вы должны иметь в виду, что когда предлагалось в известной Вам директиве для Громыко в качестве первого варианта разрешения палестинского вопроса создание двуединого государства, то это делалось нами по тактическим соображениям. Мы не можем брать на себя инициативу в создании еврейского государства, но нашу позицию лучше выражает второй вариант упомянутой нашей директивы о самостоятельном еврейском государстве" (кн. 1, с. 251 - 252).

Действительно, создание независимого еврейского государства наносило явный удар по претензиям Великобритании на сохранение своего господства в Палестине. При этом советские руководители не акцентировали внимания на том, какие именно политические силы придут к власти в новом еврейском государстве. Оставаясь идеологически враждебными сионистам и нещадно преследуя в своей стране людей, разделявших сионистские убеждения, они все же рассматривали в тот период сионистское руководство как второстепенный фактор в контексте сделанного стратегического выбора. Сионистов, в отличие от опиравшихся на Англию арабских режимов, можно было использовать в интересах послевоенного укрепления международных позиций СССР.

Судя по опубликованным документам, сионистские лидеры также не питали иллюзий в отношении СССР. Они прекрасно отдавали себе отчет в том, что Советский Союз был заинтересован главным образом в подрыве английского влияния, и полагали, что этот интерес будет определять политику Москвы в ООН на обсуждениях палестинской проблемы. В этом смысле позиция СССР выглядела для Еврейского агентства достаточно предсказуемой. Несмотря на видимую противоречивость отдельных тактических шагов СССР, заведующий арабской секцией политического департамента правления Еврейского агентства для Палестины Э. Сассон делает следующий вывод: "Нам не только не следует опасаться, что русские займут враждебную нам позицию, но, напротив, существуют серьезные основания полагать, что позиция СССР окажется дружественной. Не потому, что они симпатизируют нам или ненавидят арабов, а исходя из необходимости свести политические счеты с англичанами" (кн. 1, с. 155).

Идеологическая линия в советской политике стала достаточно ясно просматриваться уже после создания государства Израиль. Программная статья И. Эренбурга, опубликованная в

стр. 183

"Правде" в сентябре 1948 г., была призвана многое поставить на свои места. О политической значимости этого материала свидетельствует помета: "Товарищ Сталин согласен". Нельзя не разделить пафос Эренбурга, когда он пишет о позоре антисемитизма, но для одобрившего текст Сталина дело заключалось вовсе не в этих строках. Главное для советского руководства, сделавшего ставку на тотальный контроль над обществом, заключалось в том, чтобы не допустить свободного выезда из СССР. После создания Израиля, рассчитывавшего на массовую еврейскую иммиграцию, объектом особенно пристального внимания властей стали советские евреи. Статья Эренбурга, резко критикуя установившийся в Израиле строй, давала понять израильскому руководству, что ему не следует рассчитывать на приток советских евреев: "Гражданин социалистического общества смотрит на людей любой буржуазной страны, в том числе и на людей государства Израиль, как на путников, еще не выбравшихся из темного леса. Гражданина социалистического государства никогда не сможет прельстить судьба людей, влачащих ярмо капиталистической эксплуатации" (кн. 1, с. 382).

Гораздо более четко и без обиняков на эту тему высказывались политические деятели, и в частности министр иностранных дел СССР А.Я. Вышинский, сменивший на этом посту В.М. Молотова. В беседе с министром иностранных дел Израиля от 6 января 1952 г. он подчеркнул: "Об эмиграции нечего и говорить. Государственный строй в СССР не позволяет этого. Кроме того, в этом плане проблема не существует. Советские евреи дышат другим воздухом, и не следует смешивать их с евреями в других странах" (кн. 2, с. 320 - 321).

Суть проблемы заключалась не в том, что большое число советских евреев готово было покинуть страну (в то время это представлялось сомнительным и, возможно, Вышинский не лукавил), а в принципе: советские граждане (вне зависимости от национальности) не должны были даже думать о том, чтобы уехать из "самой демократической и прогрессивной страны". Израиль, преследовавший противоположные цели и стремившийся оказывать влияние на советских евреев, превращался для Москвы в крайне неудобный внутриполитический фактор. Обвинения в симпатиях к Израилю влекли за собой самые тяжелые последствия. Например, подобные обвинения были предъявлены жене Молотова, у которой установились хорошие личные отношения с посланником Израиля в СССР Голдой Мейерсон. В своей телеграмме от 9 ноября 1948 г. генеральному директору МИД Израиля У. Эйтану она писала об одной из таких встреч: "Продолжительная эмоциональная беседа на идиш с женой Молотова, которая хвалила наши посещения синагоги... Она разговаривала с нами как мать и сестра и заключила: "Пусть у вас все будет хорошо, и тогда хорошо будет для всех евреев"" (кн. 1, с. 426). Полина Жемчужина была арестована в феврале 1949 г.

В целом стремление израильских лидеров маневрировать между СССР и США, а также санкционированные государством антисемитские кампании в СССР (преследования "космополитов" в 1949 г., "дело врачей", арестованных в январе 1953 г.) определили то обстоятельство, что, несмотря на определенный уровень доверия, существовавший между обоими государствами на первоначальном этапе, их отношения в условиях "холодной войны" и тоталитаризма в СССР были обречены стать напряженными и даже враждебными.

Как свидетельствуют документы, ряд сионистских деятелей отдавали себе отчет в том, что общая ситуация в СССР остается крайне неблагоприятной. Вот мнение Э. Эпштейна: "Вся информация, получаемая мною из осведомленных источников, свидетельствует о том, что, несмотря на новые внешнеполитические подходы Советского правительства, не произошло никаких изменений во внутренней политике СССР. В то время как расширяется военно-политическое сотрудничество с демократическими государствами, Сталин усиливает контроль над умонастроениями внутри СССР, чтобы избежать отклонений от генеральной линии и "непонимания" подлинного смысла этого сотрудничества с режимами, остающимися в глазах коммунистов столь же "неприемлемыми", как они были до нападения немцев на Россию. Планируя те или иные операции по отношению к Советской России, мы не должны тешить себя иллюзиями" (кн.1,с.38).

Израильская сторона предоставила интересные документы, показывающие, насколько разные направления существовали в то время в ее руководстве по отношению к СССР. Например, в выступлении директора Института еврейских исследований при Всемирном и Американском еврейских конгрессах Я. Робинсона 19 ноября 1946 г. (после фултонской речи У. Черчилля) содержатся такие утверждения: "Другой миф - это то, что СССР спас 5 млн. евреев. Фактически ни одного" (кн. 1, с. 172); СССР - "новый враг. Мы его не создаем, он уже существует,

стр. 184

мы только должны это понять" (с. 174); причина, по которой в 1946 г. из СССР выехали в Палестину 150 тыс. евреев, заключается в том, что эти люди "представляли проблему в СССР. Либо они их оставляют и будут иметь врага, который будет источником проблем для них, либо они их выпустят и получат 150 тыс. человек, которые будут вести пропаганду против СССР, и им пришлось выбирать из двух зол" (с. 175).

Отношение палестинских евреев к СССР было иным, чем у их американских соплеменников. В циркулярном письме Отдела по проблемам диаспоры и организации Халуц (всемирной молодежной еврейской организации) ЦК партии МАПАЙ от 29 мая 1947 г. содержится цитата из речи Бен-Гуриона, посвященной выступлению А.А. Громыко в ООН: "Уже давно мы не слышали из уст представителя великой державы (за исключением президента Трумэна) таких потрясающих и верных слов о страданиях еврейского народа, его ужасных потерях в годы последней мировой войны, о мучениях и безысходности положения сотен тысяч европейских евреев, тщетно ищущих пристанища после катастрофы, - слов, какие высказал Громыко от имени СССР... Впервые мир услышал подтверждение от представителя Советского Союза: еврейский народ полон решимости создать собственное государство" (кн. 1, с. 221 - 222). И дальше: "Сегодня очевидно, что это заявление было полной неожиданностью для арабов... Арабы рассчитывали извлечь максимальную выгоду от России, сделав из нее этакое пугало для англичан. В то же время они вовсе не собирались чем-то платить русским... Однако серьезные арабские круги сделали из этого выступления Громыко вывод, что им следует больше считаться с СССР, отказавшись от исключительной ставки на англичан. Эти круги считают, что арабы должны заплатить русским более высокую плату, чтобы завоевать их поддержку" (кн. 1, с. 225 - 226).

Реальные ходы советской внешней политики раскрываются в телеграммах руководства под грифом "Сов. секретно". О том, что окончательное решение о позиции СССР принималось на самом верху, свидетельствует, например, опубликованная помета на записке В.М. Молотова Сталину: "Тов. Поскребышев сообщил по ВЧ, что т. Сталин согласен. 28.Х. Подцероб" (кн. 1, с. 261).

Во второй книге сборника открываются неизвестные подробности о планах создания в Иерусалимском университете кафедры русского языка, о перипетиях борьбы за возвращение СССР имущества России в Палестине, чем тогда занималось советское посольство, и многом другом. Первый советский посланник в Израиле П.И. Ершов сообщал в Москву о переданной министром иностранных дел М. Шертоком (Шареттом) по поручению Д. Бен-Гуриона конфиденциальной информации относительно американо-израильских отношений (кн. 2, с. 371 - 372). А первый израильский военный атташе в СССР полковник И. Ратнер сообщал премьер-министру Д. Бен-Гуриону о полуторачасовой беседе с первым заместителем начальника Генерального штаба ВС СССР генералом армии А.И. Антоновым, в ходе которой обсуждались вопросы советской помощи путем подготовки военных кадров и поставки оружия (с. 398). Это лишь небольшая часть документов, дающих в целом неоднозначную картину советско-израильских отношений и свидетельствующих о том, что на начальных этапах для них была характерна достаточно высокая степень доверительности. СССР все еще продолжал рассматривать Израиль как своего рода опору на Ближнем Востоке в борьбе против влияния "империалистических держав", а израильские лидеры со своей стороны стремились использовать благожелательность Москвы.

Есть в сборнике и весьма драматичные документы. В них отражены наиболее острые моменты в двусторонних отношениях, нарастание напряженности и недоверия. Таким документом является, в частности, телеграмма П.И. Ершова от 9 февраля 1953 г.: "9 февраля в 22 часа 35 минут на территории миссии произошел сильный взрыв бомбы. Выбиты все стекла, оконные рамы и двери на первом, втором и частично третьем этажах. Тяжело ранены жена посланника, жена завхоза и шофер Гришин... Через полчаса в миссию прибыли заместитель генерального директора МИД Левави и заведующий отделом стран Восточной Европы Бен-Цур. Они пытались выразить сожаление, но я не принял их извинений и заявил, что данный взрыв является результатом ведущейся систематически антисоветской кампании и формальной охраны здания миссии, установленной после поджога автомашины миссии в декабре 1952 г." (кн. 2, с. 421 - 422). По рекомендации П.И. Ершова после этого были разорваны дипломатические отношения между двумя странами.

В июле 1953 г. состоялся обмен письмами между министрами иностранных дел М. Шареттом и В.М. Молотовым (кн. 2, с. 470 - 472), По инициативе израильской стороны дипломатические отношения были восстановлены.

стр. 185

Стоит отметить высокое качество публикаций, характерное для изданий, подготовленных Историко-документальным департаментом МИД РФ. Документы публикуются на русском языке (израильские - в переводе с иврита и английского). Оба тома имеют именные указатели, снабжены подробным комментарием. Представленные фотоматериалы существенно дополняют содержание.

Публикуемые в сборнике материалы с учетом последующих, не менее драматичных событий в регионе позволяют по-новому осмыслить и проанализировать потенциальные возможности России по развитию отношений с ближневосточными странами, а также использовать имеющийся богатый опыт для выстраивания нового курса. В этом, можно надеяться, помогут и последующие совместные публикации МИД России и МИД Израиля.

Постоянный адрес данной публикации: