Г. ГОРЯЧКИН, доктор исторических наук

Могилу российского генконсула на христианском кладбище Старого Каира пришлось искать довольно долго. Коллеги- арабисты, работавшие в этой стране продолжительное время, но, правда, не имевшие прямого отношения ни к А. Смирному, ни к его биографии, уверяли, что ее там нет.

Поиски захоронения в сопровождении моего друга, журналиста-международника Владимира Владимировича Белякова во время моих краткосрочных командировок в АРЕ ничего не дали. Собственный корреспондент "Правды", затем "Труда" В. Беляков около 15 лет внимательно изучал историю пребывания в Египте русских белоэмигрантов, встречался с последними представителями их первой волны. В результате этой кропотливой работы вышла его книга "Россияне в Египте. По следам "Пересвета", а осенью 2000 года увидело свет ее второе издание под названием "Приютила Африка жар-птицу".

Возможно из-за того, что меня ориентировали на восьмиконечный крест с добавочной косой перекладиной на русских могилах, последнее пристанище А. Смирнова никак не удавалось обнаружить. К тому же, согласно его завещанию, могила должна была быть очень простой и, следовательно, незаметной в отличие от внушительных некрополей богатых греков под обычными крестами. Скромный памятник наталкивал на мысль - не попытаться ли поискать могилу А. Смирнова на второй половине кладбища, где были захоронены православные более простого рода, звания и достатка. Однако здравый смысл говорил в пользу первой версии.

Могилу А. Смирнова все же удалось найти. Она находилась недалеко от некрополей богатых греков, рядом с кладбищенской церковью, на той же аллее, где было большинство захоронений россиян и где находится сравнительно недавно сооруженная русская часовня.

Свернул на одну из кладбищенских аллей, по которой неоднократно приходилось ходить ранее, и подошел к относительно небольшой плите. На нее был положен упавший (невосьмиконечный) крест. Ожидая, как всегда, увидеть греческое имя, я неожиданно наткнулся на слог "новъ". Почувствовал некоторое волнение, рукой стер ссохшуюся грязь и ниже увидел знакомую дату "1857 год". Сердце застучало сильнее. Смахнув пыль с другой стороны креста, я обнаружил имя "Алексей" и ниже "родился" и "скончался". Дрогнувшим от волнения голосом я окликнул В. Белякова. Мы сняли крест и увидели надпись:

АЛЕКСЕЙ СМИРНОВ

Родился 14 сентября 1857 года

Скончался 5 февраля 1924 года

А. Смирнов родился в Санкт-Петербурге. По окончании факультета восточных языков столичного университета по, как тогда говорили, "арабско-персидско-турецко-татарскому разряду", А. Смирнов был назначен чиновником "сверх штата" в Азиатский департамент Министерства иностранных дел России 28 октября 1881 года. В феврале 1885-го стал помощником секретаря Императорского посольства в Константинополе. С 1891-го он - второй секретарь посольства в столице Турции. В марте 1897 года переведен на должность первого секретаря в российскую миссию в Афины. 6 декабря 1902-го Высочайшим указом ему было пожаловано звание камергера Императорского двора. В 1903-м он произведен в чин действительного статского советника. Наконец, 5 августа 1911-го, уже будучи в Египте, Алексей Смирнов получает ранг Чрезвычайного посланника и Полномочного министра. С 1908- го по 1923 год - дуайен дипломатического корпуса в Каире.

За свою карьеру он не раз был награжден российскими и иностранными (в том числе турецким, персидским, черногорским, болгарским, греческим) орденами.

А. Смирнова назначили Дипломатическим агентом и Генеральным консулом в Египте 31 января 1905 года. К месту службы камергер Императорского двора прибыл 23 апреля и сразу же окунулся в бурную политическую жизнь Египта. Учитывая, что А. Смирнов получил назначение в Азиатский департамент МИД России еще в 1881-м, можно с полной уверенностью сказать, что ему сразу же пришлось вплотную заняться проблемами этой страны, поскольку восстание Ахмеда аль-Ораби и английская оккупация Египта в то время находились под пристальным вниманием как общественных, так и дипломатических кругов России.

А. Смирнов возглавил дипломатическое представительство Российской империи в Египте после ее поражения в русско- японской войне. Царское правительство приняло решение срочно переправить флот и войска на Дальний Восток через Суэцкий канал. Но, в соответствии с Константинопольской конвенцией 1888 года, он был закрыт для военных судов воюющих стран. В связи с чем при выполнении этого решения возникали проблемы, требовавшие от российского генконсула максимум энергии и такта. Осложнялась его миссия еще и тем, что "некоторые мусульманские

стр. 60

круги в Египте, ориентировавшиеся на младотурок", восторженно приветствовали победу японцев, которая символизировала для них победу порабощенного Востока над Западом, хотя, очевидно, что противостояли друг другу в этой жестокой схватке два империалистических хищника - Россия и Япония. Антирусские настроения в Египте не принимали массовый характер. Однако в дальнейшем, в период первой мировой войны, когда в стране усилилась протурецкая пропаганда, они все же доставляли А. Смирному немало хлопот.

Серьезным экзаменом для Смирнова в качестве верного слуги престола стало пребывание на египетской земле российских революционеров. Так, во время русской революции 1905-1907 годов здесь нашли убежище матросы русского торгового флота, принимавшие активное участие в стачках судовых команд в Одессе в 1906-м.

В защиту арестованных моряков представители александрийской и каирской общественности, главным образом из среды национальных меньшинств, организовали 19-22 января 1907 года массовые митинги и демонстрации на бирже, таможне, перед российским, английским и французским консульствами. Такого, по свидетельству прессы, Александрия еще не видела. В них приняли участие более пяти тысяч человек. Они вручили александрийскому губернатору петицию, где потребовали "освободить русских эмигрантов, которых задержало российское консульство для безжалостной расправы над ними". С ворот британского и российского консульств в Александрии были сорваны королевский и царский гербы. Последний был растоптан. А. Смирнову, срочно прибывшему в этот город, стоило немалых трудов, чтобы подготовить тайный вывоз арестованных матросов из Александрии в Порт-Саид, где их уже ждал стоявший под парами пароход на Одессу.

В Александрии действовал Заграничный центр профсоюза Черноморского пароходства - "Регистрация", издававший здесь журнал "Моряк". Центр и редакция журнала, возглавлявшиеся профессиональным революционером М. Адамовичем, были связаны с Российской социал- демократической рабочей партией и осуществляли доставку в Россию большевистской газеты "Правда". Проведение "Регистрацией" 14-21 февраля 1913 года в Александрии нелегальной конференции балтийских, каспийских и черноморских профессиональных организаций торгового флота, представлявших шесть тысяч членов профсоюза, переполнила чашу терпения А. Смирнова. Он срочно прибыл в Александрию, где после переговоров с полицией добился ареста М. Адамовича и отправки его в сопровождении российских жандармов в Одессу. И в том, и в другом случае А. Смирнов действовал как чиновник, верный своему императору. Его позиция, конечно, уязвима для критики современников.

* * *

В 1856 году было создано Русское Общество Пароходства и Торговли, а в 1869-м введен в эксплуатацию Суэцкий канал. Развиваются связи в области геологии, археологии, туризма, медицины, египтологии, арабистики, культуры и литературы. Расширяется торгово-экономическое сотрудничество; почти ежегодно делаются взаимные визиты особ царствующих династий - Романовых и Мухаммеда Али.

Так, в 1888 году здесь побывали братья Александра III, а в 1890-м -его сыновья: наследник престола Николай и Георгий. В 1888-м по приглашению царя будущий хедив Аббас II Хельми посетил Санкт-Петербург (в 1900 году он побывал в Одессе), а его брат принц Мухаммед Али трижды оказывался в России (в Средней Азии, на Кавказе и даже проехал всю Сибирь по пути в Японию) в конце XIX - начале XX века.

Россия всегда поддерживала стремление Египта к большей самостоятельности от Порты. А. Смирнов не только продолжил эту традицию, но и внес свой существенный вклад в обогащение содержания и форм российско-египетского цивилизационно-культурного диалога.

Высокопрофессиональный дипломат А. Смирнов прекрасно разбирался в сложной обстановке, сложившейся в Египте и вокруг него. Он активно противодействовал стремлению Англии превратить Египет в колонию. Дипломат считал недопустимым ликвидацию Смешанных судов, считая, что под видом упорядочения законодательства и судопроизводства Смешанных судов скрывался глубокий политический расчет в первоначальной их замене формально египетскими судами, а затем английскими. А. Смирнов выступал также против отмены английскими оккупационными властями режима капитуляций, считая ее несвоевременной, поскольку это способствовало бы планам англичан стать полновластными хозяевами в стране.

Смирнов также рекомендовал своему правительству ответить отказом на английское предложение получить проливы в обмен на согласие с аннексией Великобританией Египта. Египет формально сохранил статус политической автономии в Османской империи в течение длительного времени.

Первая мировая война принесла новые испытания российскому дипломатическому представителю. В Египет стали прибывать десятки раненых его соотечественников. 14 из них, умерших в александрийских лагерях, ныне покоятся на английском военном кладбище в Шатби, в центре города. Однако не только размещением раненых был озабочен А. Смирнов. В письме от 2 февраля 1915 года

стр. 61

А. Е. Молчанову, председателю правления Российского Общества Пароходства и Торговли и председателю Российского театрального общества он сетовал: "...одни евреи-беженцы из Палестины - коих собралось уже около четырех тысяч ободранных и голодных, являют немалую заботу". К концу войны А. Смирнова стали "доставать" большевистские агитаторы, которые вели здесь пацифистскую и революционную пропаганду, в том числе моряки с подорвавшегося на мине у Порт-Саида броненосца "Пересвет".

Отпуска в Россию стали невозможными во время войны. Друзья тоже не могли приехать в Египет. Смирнову становилось все более одиноко, о чем он неоднократно писал в письмах. В 1916-м он составляет духовное завещание. Так как у него не было семьи и детей, он оставляет все своим сестрам, брату и их детям.

Февральскую буржуазную революцию в России дипломат принял, в генконсульстве был проведен торжественный митинг, участники которого направили приветственную телеграмму Временному правительству. А вот Октябрьскую революцию и Советскую Россию он не признал. Первая мировая война и Октябрьская революция привели к разрыву дипломатических отношений и к сокращению, а отчасти, и замораживанию традиционных связей между Россией и Египтом. Однако появились новые стороны цивилизационно- культурного диалога между ними.

Для А. Смирнова наступил, пожалуй, самый тяжелый период в его деятельности в Египте. Фактически он становится здесь "отцом" русской колонии, существенно увеличившейся с разгромом белой армии в Крыму. Так, только в январе-марте 1920-го на пяти пароходах из Новороссийска в Александрию было доставлено свыше четырех тысяч человек. Русские эмигранты (не менее пяти-шести тысяч человек) размещались, в основном, в Аббасии (Каир), Исмаилии, Телль аль-Кебире и Сиди-Бишре (Александрия). Они работали водителями такси и грузовиков, механиками, вагоновожатыми, клерками в судах, торговых предприятиях, компании Суэцкого канала, учителями по языкам, математике, музыке, гувернантками в домах богатых христиан; музыкантами, художниками (например, Иван Билибин), артистами, парикмахерами, журналистами; трудились на табачных и других фабриках.

Заметный след в египетской культуре оставили, кроме Билибина, египтологи Голенищев, Викентьев, супруги Лукьяновы и другие. Картины русских художников до сих пор украшают художественные галереи и музеи Египта. Представители белой эмиграции приносили очевидную пользу своей второй родине, участвуя в археологических, геологических и прочих экспедициях. Медики открыли Русскую поликлинику, которой руководил бывший директор медицинской клиники Московского университета профессор Э. Вагнер. Врачи издавали рефераты по научно-практическим вопросам, проводили конференции, подготавливали египетские медицинские кадры. А. Смирнов старался облегчить жизнь персоналу этой поликлиники и многим другим соотечественникам, часто страдавшим из-за безработицы. А между тем ситуация была такова: если эмигранты и находили работу, то должны были принести хозяевам две рекомендации. Объясняется это тем, что английские колониальные власти видели в каждом из них большевика. Так, с огромным трудом он устроил служащим в компанию Суэцкого канала некого эмигранта Старицкого, могила которого также находится на каирском кладбище "Святой Георгий".

Материальное и психологическое состояние россиян в Египте значительно ухудшилось с 6 октября 1923 года, когда "англо- египетский" кабинет, по выражению А. Смирнова, отказал в легитимности российскому дипломатическому представительству. Россияне были лишены капитуляционных прав.

Чтобы изменить ситуацию, А. Смирнов обращался и к английским колониальным властям, и к послам других держав, и к эмигрантским кругам в Париже, и в международные организации, и к правительству США. Все напрасно. Дипломатическое агентство превращается в Русскую миссию, затем в Общество российского гражданина, а позднее - просто в Русский клуб. Численность русской колонии в Египте конца 20-х годов не превышала 600 человек. Время работало на Советскую Россию, которую западные державы стали признавать еще в первой половине 20-х. Поэтому и "англоегипетский" кабинет в Каире изменил свою позицию по отношению к русским эмигрантам.

Наш рассказ был бы неполным без упоминания литературной деятельности Алексея Смирнова. Кроме дипломатической карьеры, следует отметить его серьезные работы в области литературы. В своем творчестве, как в прозе, так и в поэзии, он отдавал предпочтение восточной, византийской, а также чисто российской тематике. Его мастерство привлекало внимание современников. Один из них писал в начале XX века о том, что повести Алексея Смирнова - "изящные поэтические очерки о Востоке".

Его стихи выходили в поэтических сборниках вместе с лирикой А. Блока, А. Белого, В. Ходасевича, К. Бальмонта и других известнейших русских поэтов. В частности, А. Смирнов опубликовал в альманахе "Гриф" за 1905 год шесть своих стихотворений, среди них: "Солнечный герой" ("Мчится в вихре колесница..."), "Мелисанда" ("Мелисанда, Мелисанда!"), "Власть имущий" ("Искуситель, черный Марс...") и т. д.

Вероятно, главным лирическим

стр. 62

произведением Алексея Александровича следует считать повесть "Склирена", посвященную опять же Востоку.

Свою литературную деятельность он начал еще в 80-х годах XIX века. В 1887-м в типографии Московского университета на Страстном бульваре, хозяином которой был М. Катков, вышла одна из его первых книг "Две недели на Святой горе". В ней были опубликованы очерки А. Смирнова о его пребывании на Афонской горе. В них он очень живо описал жизнь обитателей Афонского монастыря, с которой познакомился будучи секретарем российского посольства в Константинополе.

Известен его сборник "Из сумрака былого", выпущенный издательством А.С. Суворина в 1909 году. В него вошли рассказы и повести "Наташа", "Ведьма", "Человек в белом шарфе", "Ночь", "В лазурной глубине". Здесь Смирнов- литератор предпринимает попытку проникнуть во внутренний мир своих героев, что ему удается, особенно в психологических зарисовках их характера и мотивации поступков.

Книги Алексея Смирнова можно было встретить в 50-х - 60-х годах на книжных развалах площади Опера в Каире.

В своем завещании Алексей Александрович просил опубликовать избранную часть стихов, а из его переписки военных лет узнаем о намерении издаваться в приложении популярнейшего журнала "Нива", где он мечтал конкурировать с такими авторитетными литераторами, как Бунин и Мамин- Сибиряк. В этом отношении представляет интерес отрывок из письма от 2 февраля 1915 года его доброму знакомому А.Е. Молчанову. Генконсул просит оказать содействие в издании своих произведений в виде приложения к широко распространенному в России журналуь "Нива": "...Я хотел бы, чтобы они (редакция "Нивы". - Г.Г. ) сделали полное собрание моих сочинений... Конечно, это не будет изящно издано, но зато количество экземпляров огромное, распространение широкое - так сказать, слава! Кроме того, платят недурные деньги; теперь же, когда они дают премией Мамина-Сибиряка, Бунина - быть может я мог бы дерзнуть явиться кандидатом. - Это, несомненно, расширило бы известность моего имени и впоследствии легче было бы приступить к более солидному и изящному изданию, напр., у А.А. Левенсона...

Со стихами, прозой, шуточными вещами, путешествиями и заметками у меня набралось бы на 4-5 томов очень разнообразного материала. Как Вы находите мою мысль? Думаю только, что с этим надо поторопиться, ибо, наверное, они уговариваются заранее".

По словам автора небольшого некролога, посвященного А. Смирному в еженедельнике "L' illustration egyptienne", присутствие на его похоронах большого числа высших египетских чиновников свидетельствует о том глубоком уважении, которое вызывал к себе покойный дипломат и литератор А. Смирнов.

А. Смирнов серьезно заболел за два года до смерти так называемыми "нильскими нарывами", вызванными, главным образом, длительным и безвыездным проживанием в жарком и влажном климате. С этим недугом дипломат более или менее успешно боролся, но, на беду, с ним случилось несчастье: он ехал по многолюдной каирской улице на велосипеде, был сбит автомобилем и получил перелом одной из второстепенных костей ступни. Операция, проведенная русскими врачами, оказалась успешной. Но заживление раны шло плохо на фоне "нильских нарывов". Вскоре наступило осложнение, затем заражение крови и смерть.

Алексей Александрович скончался 18 февраля 1924 года (н.с.) в столичном районе Абдин в своей квартире на улице Шейх Абу Сабаа, 14. Его отпевали в православном храме Святого Константина и Святой Елены в каирском районе Булак (недавно отреставрированном; находится рядом с новым зданием газеты "аль-Ахрам").

А. Смирнова похоронили 20 февраля 1924 года на православном кладбище "Святой Георгий" в Старом Каире. По воле генконсула на могиле был поставлен скромный памятник, без указания, кем был покойный. В завещании А. Смирнов написал: "...Я абсолютно не возражаю, если мой прах навсегда оставят в Египте. Деньги на похороны, на памятник и на закупку места на кладбище, по моей просьбе, даст Джорджбей Лутфалла (близкий египетский друг. - Г.Г. ). Я прошу, чтобы похороны были скромные. Прошу не возлагать венков и не произносить речей; памятник сделать очень простым: плита, на которой каменный крест с надписью: "Алексей Смирнов, родился 14 сентября 1857 г. и дата смерти. Господи, на то была твоя воля".

Так закончил свою жизнь дипломатический агент и Генконсул в Египте на протяжении почти двадцати лет Алексей Александрович Смирнов, так много сделавший для своих соотечественников в этой стране и для российско-египетских отношений.

стр. 63

Постоянный адрес данной публикации: