Libmonster ID: RU-17355
Автор(ы) публикации: И.П. УВАРОВА

Чем больше изучаем мы сегодня наш Серебряный век, тем больше неожиданностей нам открывается. Как-никак, после многолетних запретов мы можем приобщиться к поразительной поре русской культуры, и требуется огромное умственное и духовное напряжение, чтобы понять ее всемирность. Рецензируемая книга предоставляет возможность увидеть, как Серебряный век втягивал в себя искусство Востока и стремился проникнуть в духовные глубины древних культур.

Имя С.А. Серовой достаточно известно. Благодаря ее книгам мы познакомились со старинным китайским театром. В данной книге она рассматривает эпоху театральных реформации в России, когда востребовалась восточная мудрость, восточная эстетика. В подробном описании работ, которые оказались в поле внимания автора, о труде известного японоведа Т.П. Григорьевой "Дао и Логос" сказано: "При всей грандиозности поставленной перед собой задачи, автор создал труд глубоко интимный - слышны его личные интонации, высказаны мысли, выстраданные нравственной позицией и сердцем, а не одним холодным рассудком" (с. 18).

Эти слова как нельзя более точно характеризуют книгу самой Светланы Андреевны, посвященную памяти покойных родителей. Она чудесно пишет о своей семье; ее отец был тесно связан с театром А.Я. Таирова - для книги это весьма существенно. Читая книгу, чувствуешь, как дороги автору люди театра той ушедшей эпохи, как болит у нее душа за судьбы наших великих режиссеров - они трагичны в верности уделу первопроходцев, и как горько их вынужденное отступничество.

Может быть, значение Востока научило С.А. Серову так искренне и непредвзято соединять предмет размышлений об отвлеченных истинах со своим собственным. Востоковеды оказались

стр. 202


подготовлены к такой личной интонации там, где привычка к научным трудам не оставляет, казалось бы, ей места.

Театроведы этому искусству не обучены, а я как раз театровед. Потому преодолеваю неловкость, оттого что Светлана Андреевна, тепло упоминая обо мне, отчасти преувеличивает мои заслуги - в таких условиях трудно писать рецензию. Но, поскольку меня давно занимало восточное начало в творчестве Вс. Мейерхольда, полагаю, что могу оценить книгу С. Серовой объективно.

На мой взгляд, это единственный труд, в котором глубоко проработаны влияния традиций Востока на идеи, художественные концепции и действия мыслителей и художников Серебряного века, стоявших на пороге совершенно нового времени и видевших свое назначение в том, чтобы создать искусство великое по своим задачам, способное изменить мир и, уж во всяком случае, изменить человека.

Евразийское расположение России никак не меняло того обстоятельства, что русская культура была ориентирована на Запад, но и с Запада наши художники получали сигналы обратиться в сторону Востока. По крайней мере, это относилось к театру новой формации. Многоголосие, ворвавшееся в русскую культуру Серебряного века, открытость и восточным, и западным ветрам снимало исконное противостояние двух стран света. Р. Киплинг вывел универсальную формулу несоединимости Запада и Востока. "И вместе им не сойтись" - эти слова в нашем культурном обиходе прижились на правах аксиомы. Что ж, поистине "Запад есть Запад, Восток есть Восток". Тем не менее на Западе появлялись художники, жаждущие припасть к живительным источникам культуры Японии и Китая, и на Востоке объявились художники, тоскующие по эстетике западного толка. В театральном авангарде Вс. Мейерхольда в советское время Б. Пильняк, как раз посетивший Японию, увидел приметы японского театра. Много раньше молодой К.С. Станиславский, ставя оперетку из японской жизни, пошел по пути мейнингенцев, доверившись декоративной "японщине". Мейерхольд же японских пьес не ставил, на свой лад осваивал японское искусство в 10-е годы, в пору как раз Серебряного века. Однако тут были свои тонкости: японский театр, начавший приобщаться к опыту российского театра, предпочел психологизм К.С. Станиславского - для японца это экзотика, дальнее оказалось привлекательнее приближенного.

К.С. Станиславский работал с образом, Вс. Мейерхольд - со знаком. Это были совершенно разные мироощущения. Знак для Мейерхольда был связан с символом, а он как режиссер формировался под знаменем символизма. Не случайно, определяя многомерность символа, Вяч. Иванов видел его как "гиероглиф таинственный" - символичность восточного искусства Серебряный век ценил особо.

Именно особенности художественной культуры Японии и Китая С.А. Серова выявила, так сказать, в максимально полном объеме. Поскольку объем этот не был известен в театральной культуре Серебряного века, режиссер в значительной степени мог полагаться лишь на свою интуицию. Мейерхольд на интуицию и полагался - японский театр изучал по гравюрам. Однако он понимал: линия, прочертившая японскую гравюру, копированию не подлежит, ее можно постичь, но не теряя дистанции.

Вс. Мейерхольд перевел с немецкого японскую пьесу "Теракойя". По мнению С.А. Серовой, немецкий язык обрек перевод на неясности. Я же думаю, что Мейерхольд не владел, в отличие от Серовой, "языком японских иносказаний" - для этого нужно быть востоковедом. Существенно, что сам Мейерхольд ставить "Теракойю" не стал, что на первый взгляд, пожалуй, и странно: модный режиссер, ставь, что хочешь. Прибавьте к тому и альбомы гравюр Хокусайи, и очарование, охватившее его, когда он увидел двух японских актрис, которые гастролировали в России и свели с ума всех, кто жаждал обновления театра. Но при всем этом Мейерхольду хватило чуткости и осторожности не прикоснуться к постановке на Литейном, где пьесу ставил другой, куда менее популярный режиссер.

Книга С.А. Серовой объясняет, почему великий реформатор сцены уходил от буквального следования японскому канону. Со своей репутацией радикального формалиста он почувствовал различие мироощущений и догадался о глубинах японского канона, который для него проступал в жесте, интонации, в зрачках японской актрисы. Именно этот скрытый материк японской духовной культуры обеспечивал виртуозную технику японского актера, в то время как наш актер - существо, которое втыкают в костюм, с горечью говорил Мейерхольд, тоскуя по японскому совершенству. С.А. Серова, и в этом я вижу ее особую заслугу, раскрывает тонкий механизм художественного синтеза, понимания и овладения русским

стр. 203


реформатором совершенной формы, что у нас зачастую воспринималось как отказ от содержания.

"Но увидеть в недолговечности источник красоты сумели, пожалуй, только японцы", - пишет Серова. Может быть, в этом определении скрыт ключ к постижению четкого по своему каноническому рисунку, но одновременно мимолетного, исчезающего жеста, столь непривычного для российской театральной традиции. Потому, наверное, Мейерхольд увидел в японском танце и движении актера строгий канон и мерцание тающих линий, которые намечают контур Гротеска. Гротеск стал опорой сценических исканий Мастера на все время, отпущенное ему для творчества, и часто вспоминает он японца на сцене, определяя точки опоры в Гротеске.

Раздел книги, посвященный Вс. Мейерхольду (часть II), раскрывает новые срезы проблемы. Когда Мейерхольд не без зависти говорит о том, что, желая изобразить весну, японец рисует цветущую ветку, С.А. Серова объясняет все, что касается цветущей ветки: какова ее символика и как ее следует понимать по-японски и по- китайски тоже. Однако этот, с позволения сказать, "японский пейзаж" не заслоняет собою видений Запада. Шопенгауэр и Брюсов, а вместе с ними и Андрей Белый не приемлют "нашу" картину, выполненную в традициях исчерпавшего себя европейского реализма и передвижничества, а Мейерхольд говорит о том, как, в отличие от японца, мы изображаем на полотне "всю весну". Цветущая ветка была предпочтительнее новаторам не только по причине любви к японскому искусству, но и по причинам чисто европейским. За ними стоял кризис позитивизма, уход от перспективы трехмерного сценического пространства, а также намерение реформаторов сцены установить со зрителем новые отношения, для начала разбудить его воображение. Необходимо было выйти в мистическое пространство, изгнав с подмостков предметы быта. Критики различных направлений вдруг (это случилось в начале века) стали раздражаться по поводу грузной мебели на сцене; ранее она почему-то никому не мешала, теперь же стала мешать Мейерхольду. И он готов был выйти в Пустое Пространство, как много позже скажет о пустой сцене Питер Брук.

Два наставника молодого Мейерхольда - Метерлинк и Чехов, каждый на свой лад, дали ему начальные уроки новейшего искусства. Уроки эти можно назвать "японскими", ибо речь шла о вещах, столь полно прочувствованных японцами. И хотя до того, как режиссер стал внимателен к Стране восходящего солнца, было еще далеко, он в самом начале нашего века постигал Недосказанность, вел диалог с Пустотой, слушал голос безмолвия, осторожно осваивал пространство духа, освобождая его от панциря театральной материи. Новое искусство, столь широко открывшееся всему свету, и географически, и исторически, не могло довольствоваться лишь земными пределами. Шло освоение вселенной, духовному взору поэтов открывались глубины небес, в искусстве все более настойчиво проявлялась тема космоса.

На пороге Серебряного века "новые люди" (так называли художников нового толка) выращивали в себе иное мировоззрение, отталкивались от доктрин позитивизма, утверждавшего, что мир исчерпывается лишь тем, что мы видим и осязаем. Такие радикальные изменения в сознании должны были менять параметры искусства и меняли. На театре, как говорил А. Ремизов, логическое ударение сменяется мистическим. Мистическое, особое, непознанное, а может быть, и непознаваемое обозначалось словом Тайна. Слово это едва ли не чаще всего встречается в словаре Серебряного века; "ключами тайн" собирался овладеть "черный маг" В. Брюсов.

С.А. Серова искусно выстраивает параллель нашего понимания Тайны, не имеющего четких очертаний, но понятных людям Серебряного века, с "Сокровенной сутью" Востока, с четкими положениями древней восточной философии, со знанием китайцев и японцев о том, что вещи выходят из глубины Тайны. Восток владеет той мудростью, тем мистическим миропониманием, которые в России оказались востребованы. Но примерно в ту же пору, когда Вс. Мейерхольд активно осваивал основы японского и китайского театров, он искал подходы к Тайне и в иной традиции - в итальянской комедии дель Арте. Маски дель Арте открывают тайну бытия, написал он в черновиках. Постичь Тайну было необходимо реформатору искусства отнюдь не только для эффективных сценических приемов, его поиски носили куда более глубинный характер. При этом, как пишет С.А. Серова, мистиком он, скорее всего, не был, ум его был рационален. Трезвым "дневным" сознанием он постигал нечто постигаемое не рационально, но с помощью тех же "ключей тайн", с помощью "космического чувства", как говорили тогда, с помощью "шестого чувства", которое выращивал в себе Н. Гумилев.

В самом воздухе Серебряного века содержалось нечто соответствующее откровениям

стр. 204


Востока. Художник того времени куда более точно, чем мы сегодня, мог понять китайского поэта, которого цитирует автор: "Очарование пребывает вне картины". Не о том ли говорит и О. Мандельштам в тексте, к японской тематике не относящемся: "Быть может, раньше губ родился шепот"?

Если не эти, то подобные соответствия в искусстве древнего Востока и в новом русском искусстве начала века тщательно собраны в рецензируемой книге. Они открывают простор для размышлений и сопоставлений, как та самая цветущая ветка с японской гравюры, которая открывает смысл переживания Весны, а фантазия зрителя расцветает, как та же японская ветка.

Вспоминаю давние времена, 1968-й год, доклад Светланы Андреевны в Институте истории искусств. Авторитетный китаевед, она рассказывала о Мейерхольде! О том, что он был чувствителен к японскому искусству, а потом увлекся китайским театром, совершенно забыли. Слишком много энергии шло на борьбу за возвращение имени Мейерхольда в русский театр: долгие годы о режиссере даже упоминать было запрещено. Доклад С.А. Серовой был событием, может быть, сенсацией. Из уважения к ее трудам по китайскому старинному театру резкой полемики не возникло, но и несогласие было ощутимо. Светлана Андреевна сопоставила бамбуковые ширмы "Учителя Бубуса" - авангардистского спектакля Мейерхольда советской поры - со стихами старинного китайского поэта, слушающего тихий шепот бамбука.

Ясно, что старый мудрый китаец и новейший советский театр, да еще удаленные во времени друг от друга, никак не соотносимы между собой с точки зрения логики и причинно-следственных связей. Хотя культура знает соответствия удаленных друг от друга явлений, мы можем их только отметить, а это требует известной отваги, поскольку научных подходов к этому пока нет. Но ведь должны же возникнуть они, эти научные подходы! С.А. Серова к ним приблизилась.

В главе III появляется фигура А.Я. Таирова - достаточно загадочная в театральном ландшафте и Серебряного века, и за его пределами. Его театр был последней репликой Серебряного века, так и воспринимает его С.А. Серова. Его основные постановки она включает в контекст проблемы "Серебряный век и Восток". Движения Таирова к мудростям Востока пролегает не только через художественность и декоративность, не только через цвет и фигуративную роспись. Этот путь С.А. Серова прослеживает от "Башни" Вяч. Иванова поры расцвета "башенных" собраний и бурного кипения страстей вокруг Театра Будущего, вокруг идей ницшеанства, столь соблазнительных для российских реформаторов сцены. И безусловно, заслуживает внимания тщательно проработанная С.А. Серовой концепция связи "эллинских" постановок Таирова с идеями "Башни". "Фамира Кифаред"! Иннокентий Анненский интерпретировал еврипидов сюжет в духе своего времени. Но в духе учения Ницше - Иванова в постановке Таирова между оскорбленными богами Олимпа и заносчивым музыкантом по имени Фамира скачет Сатир с флейтой. В интерпретации режиссера Фамира связан с Аполлоном, Сатир - ипостась Диониса. Нельзя не вспомнить, какие надежды возлагал Вяч. Иванов на дионисово беснование, театрально оформленный экстаз. Кажется, он узрел в тех античных видениях, вызванных из прошлого Ницше, путь к свободе, по крайней мере, к свободе духа, без чего человек не преобразится и не сумеет подняться на иную ступень совершенства. Тщетно предупреждал Н. Бердяев: Дионис в России опасен. Этим "башенного" пророка нельзя было испугать. Во всяком случае, он сумел передать Таирову доверие к глубинным и темным страстям. Исступление Федры было сродни беснованию менад, кровожадных спутниц Диониса.

Тут можно было бы сказать о том, как соблазнительные идеи Вяч. Иванова не смогли реализоваться ранее, в театре Комиссаржевской. Пьеса Ф. Сологуба "Дар мудрых пчел" привлекла к себе поэтов и поэзию, сборища по средам. Мейерхольд собирался поменять зал и сцену местами (новация, потрясшая тогда своей безапелляционностью и ставшая столь привычной на любом театре сегодня). Вяч. Иванов, конечно, был "крестным отцом" этого замысла, по ряду причин не реализованного. Однако во всех обсуждениях, подготовках и заготовках не было речи о том исступлении страсти, которое смог вынести на сцену Таиров. Античность для него была в этом - несчастную душу Федры присвоил себе Дионис. Так спустя годы и целые слои сменившихся эстетик "башенные" идеи все же гулко и внушительно отозвались в театре.

Но так ли и для нас античность относится к Востоку? Не привычнее ли, по старинке, держать ее при начале европейской культуры? Видимо, древний мир пользовался другими учебниками по географии и Дионису не стоило большого навигационного труда, покинув

стр. 205


Индию, довольно скоро привести корабль к берегам Эллады, где он прижился, как дома, обучив греков ремеслу своих жутких культов. В Индии же санскрит сохранил его имя. И хотя говорят еще про фракийское происхождение того же Диониса - что ж, значит, он шел на греков отовсюду (так же много позже он шел на нашу сцену, тоже отовсюду).

Однако именно Индия вышла на сцену Таирова, и могучая торжествующая декоративность П. Кузнецова не исчерпала собой до дна индийский колорит, отпущенный на постановку. Таиров осваивал тут канон индийского танца, язык индийского искусства. В 1914 г. русский интеллигент, взволнованный темой Индии, имел огромные возможности приобщиться ко множеству тайных знаний. Личность Елены Блаватской была чрезвычайно авторитетна, многочисленные труды ее читал каждый, кто собирался приобщиться к временам Кришны. В том, что как раз в Индии хранятся неимоверные тайные доктрины и непостижимые (пока) знания, мало кто сомневался. Все это придавало постановке дополнительный волнующий смысл. В "Федре" французы на гастролях театра Таирова увидели изумившую их азиатчину: казалось, созданный им античный миф оглядывал парижан "раскосыми и жадными глазами".

С "Сакунталой" дело было иначе: русский театр вряд ли занимался интерпретацией индийской темы, он в нее вошел, готов был раствориться, стать абсолютно восточным. И, конечно, столь важным было присутствие при постановке А.Е. Скрябина, и, конечно, по его милости речь уже не шла о том, где Запад, а где Восток - все это поздние цветы цивилизаций. В Индии началось, там и завершится! Однако мрачности конца всего сущего на берегу Ганга, где сжигают умерших, не было в спектакле.

С.А. Серова пишет о ранних опытах Таирова в сфере пантомимы ("Покрывало Пьеретты"), о "Желтой кофте", где использовано множество приемов китайского театра и в ходу была так называемая "игра с вещью". Думаю, здесь уместно вспомнить студийные опыты Мейерхольда: его этюды на тему китайского площадного театра. Это могло бы придать проблеме объем, тем более что в скором времени молодой советский театр, позабыв китайские уроки, но все же не обойдя их, уже совершенно свободно играл с вещью.

Интересен в книге "Демон", размышление о его постановке, о том, как Таиров именно здесь приблизился к мистической тайне неба. И хотя художником был не Врубель, а Лентулов, все равно отблески кристаллической врубелевской вселенной не миновали постановку. Тайна неба была акцентирована в культуре века, значимость ее была ощутима, желанна, обязательна. Лентулов шел к ней через китайские лубки, через рисунки Японии. И все же, пишет С.А. Серова, тайна Таирова лежала не в космосе, а в театре. Таиров-режиссер позволял себе при изменившемся социальном порядке как ни в чем не бывало оставаться художником Серебряного века. Режиссер вел себя так, будто все трудящиеся идут на первомайскую демонстрацию, а он, прогуливаясь, идет от Вяч. Иванова, с "Башни", из Ленинграда на московский бульвар.

Алиса Коонен, великая актриса, душа Камерного театра, была для Таирова в первую очередь Прекрасной Дамой - женским полубожеством Серебряного века, являвшейся Соловьеву в грезах, Блоку - в мучительной яви, а Иванову - прямо в жизнь. Душа же самой Коонен была открыта Востоку, увлечена пластикой восточного актера, что наполняло таировские постановки пряными восточными ароматами. И об этом мы читаем в книге С.А. Серовой.

Театр и Космос - вот, пожалуй, два "кита", на которых опирается Серебряный век.

В первой части книги даны те духовные начала Серебряного века, которые востребовали обращения к философии Востока и в равной мере Запада. Эта пропорция строго соблюдается автором, перекосов в сторону Востока нет. Отсюда - сильное ощущение гармонии, равновеликости потоков, вторгающихся в пространство книги. Над всем царит тема космоса, и, хотя она не всегда названа, она всегда ощутима. Как понимали космизм (а он неизбежно поворачивает взгляд мыслителя к Востоку) Вяч. Иванов и А. Белый, как постигал А. Белый даосизм и древнеиндийскую философию (что не мешало ему хранить верность науке от Гете и учению Штайнера)?

Через космическую тему Серебряного века С.А. Серова проводит и философию Н. Федорова. Космизм вне приятия Востока для нее непостижим, потому трудно принять неприятие китайского начала, столь резко звучащее у Вл. Соловьева. Зато космический масштаб гения Л.Н. Толстого вполне закономерно приводит автора к Будде и Лаоцзы.

С.А. Серова не побоялась серьезно отнестись к Э. Шюре. На свой лад он трактовал историю Востока, и до сих пор слово "оккультизм" освобождал исследователя от необходимости считаться с этим автором.

стр. 206


Материал, вошедший в первую часть, столь плотен, велик и многотемен, что его можно расценивать как отдельную книгу. Может быть, всему этому и следует когда-нибудь стать отдельной книгой. Я вовсе не хочу сказать, что этот раздел отрывается от театральных глав, напротив, он освещает театр Серебряного века очень ярко (часто ли современный театр попадает в один ряд с философией?).

Многое еще можно было бы сказать о книге С.А. Серовой, но добавлю только одно: за плотными строками, за сложными рассуждениями, за сведением об удаленных друг от друга Западе и Востоке на страницах книги возникает общий собирательный портрет Художника и Мыслителя Серебряного века. Это портрет необычайного человека. Необычайного потому, что, как сказал В. Скуратовский, человек "Серебряного века в известном смысле знал все".


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/РЕЦЕНЗИИ-С-ВОСТОКА-СВЕТ-С-А-Серова-Театральная-культура-серебряного-века-в-России-и-художественные-традиции-Востока-Китай-Япония-Индия-М-Институт-востоковедения-РАН-1999-219с

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

И.П. УВАРОВА, РЕЦЕНЗИИ. С ВОСТОКА СВЕТ. С.А. Серова. Театральная культура серебряного века в России и художественные традиции Востока (Китай, Япония, Индия). М., Институт востоковедения РАН, 1999, 219с. // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 18.01.2022. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/РЕЦЕНЗИИ-С-ВОСТОКА-СВЕТ-С-А-Серова-Театральная-культура-серебряного-века-в-России-и-художественные-традиции-Востока-Китай-Япония-Индия-М-Институт-востоковедения-РАН-1999-219с (дата обращения: 29.03.2024).

Автор(ы) публикации - И.П. УВАРОВА:

И.П. УВАРОВА → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
144 просмотров рейтинг
18.01.2022 (801 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
18 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
РЕЦЕНЗИИ. С ВОСТОКА СВЕТ. С.А. Серова. Театральная культура серебряного века в России и художественные традиции Востока (Китай, Япония, Индия). М., Институт востоковедения РАН, 1999, 219с.
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android